11. Хронологическая история и вечная история

Но Вико, открыв истину, которую сегодня мы не захотим упустить, был логически вынужден понятием этой истории (сверхчувственной, ибо сотворенной людьми) постулировать, помимо истории, которая протекает во времени, идеальную вечную историю. Две истории? Две (согласно некоторым из его авторитетных истолкователей) — и весьма различных, и их следует хорошо различать там, где Вико указывает на их смешение. Ан нет: идеальная история — это истина или понятие истории во времени (не являющейся определенной историей, поскольку она постепенно определяется в своей конфигурации в истории какого-то народа или периода, или части народа, части периода, или одной человеческой жизни, которую можно очертить в историческом развитии самой историографии). И как бы она ни была очерчена, она не является сверхчувственной, если через последовательную череду ее хронологических моментов не просвечивает ритм идеальной истории (которая не находится во времени, но вечна; и с точки зрения которой время спрессовывается в мгновенье, не имеющее больше ни частей, ни возможности последовательной смены).

Как бы то ни было, Вико также видит, что невещественная история — не история, протекающая во времени, а история, освобождающаяся в вечности мысли; и он говорит нам не о сверхчувственности римской или греческой истории, но о греческой или римской истории, рассматриваемой sub specie aeterni*, в которой нет больше следования друг за другом событий, и настоящее в силу этого не следует за прошлым, — и, стало быть, нет прошлого. Идеальная история — это настоящая история. Такова невещественная история Вико.