Проблема исторических и политических аналогий судьбы СНГ

Как уже отмечалось, СНГ задумывалось его организаторами как преемник СССР, объединение, которое должно интегрировать все постсоветское пространство. Несмотря на отдельные успехи на первых порах (например, присоединение к этому содружеству Грузии после прихода к власти Э.Шеварнадзе), СНГ не оправдало этих надежд и превратилось в формальное объединение, которое в реальности мало что решает на пространстве бывшего Союза.

В начале 1990-х гг. было немало разговоров о том, что только что созданное Содружество Независимых Государств может и должно развиваться по тому же пути, что и Европейский Союз и находится в одном типологическом ряду с этим объединением. И в дальнейшем, несмотря на изменения в динамике и характере интеграционных и дезинтеграционных процессов, которые произошли с той поры, как в Европе, так и в постсоветском пространстве, а также общее изменение геополитической ситуации и конфигурации сфер притяжения центров силы в мире, некоторые авторы, среди которых есть и серьезные исследователи, продолжали ставить ЕС в пример СНГ. Между тем, в каждом таком случае, игнорировались два принципиальных различия между данными объединениями.

Во-первых, все, что в первую очередь и более всего связывает страны СНГ – сохранившиеся экономические связи, советское культурное наследие, зависимость друг от друга в области вооружений и военной техники и т.д. – происходит от прошлого. Все, что более всего и в первую очередь связывает страны ЕС – общность экономических интересов, однородность существующих политических режимов, сочетающееся с геополитическими амбициями стремление отстоять и укрепить позиции европейской культуры в мире и т.д. – связано с будущим. СНГ возникло в результате и в условиях распада советской империи и представляет, таким образом, постсистемное образование. Его основной функцией неизбежно становится сохранение памяти о старом, облегчающее адаптацию к новым условиям. Создание ЕС не имело прецедента в прошлом. Это принципиально новое объединение в истории Европы, оно создавалось на новой основе и в новой конфигурации. Его развитие целиком зависит от осознания странами-участницами тех или иных новых потребностей и интересов.

Во-вторых, в создании ЕС изначально принимало участие несколько сопоставимых по экономическому и политическому весу государств – первоначально Франция и ФРГ, затем к ним присоединилась Великобритания и догнала их по многим показателям Италия. Таким образом, в ЕС отсутствовали возможности для установления гегемонии одного из участников объединения. В этих условиях даже малые страны-участницы – Бельгия, Нидерланды, Люксембург, затем Дания, Португалия и т.д. имели определенную уверенность в том, что их голос будет услышан и учтен. С расширением ЕС и вступлением в его состав все новых государств, гарантии для этого еще более возрастают. Напротив, в рамках СНГ Россия не имеет сопоставимого противовеса. В условиях развития и углубления интеграции с ней даже Украина и Казахстан пока могут претендовать лишь на роль младших партнеров.

Какого-то принципиального выравнивания соотношения сил между государствами постсоветского пространства в ближайшее время вряд ли следует ожидать. Более того, курс на централизацию власти в РФ еще более подрывает надежды на равноправное партнерство со стороны стран СНГ. С другой стороны, расширение военно-политического покровительства России, востребованного в настоящее время рядом бывших советских республик, едва ли можно считать серьезным успехом интеграции, поскольку при существующих тенденциях развития представляется сомнительным, что Россия сможет его эффективно осуществлять в долговременной перспективе, а пророссийские симпатии в странах-союзниках не столь уж сильны.

Более продуктивным представляется сравнение предназначения и судьбы СНГ с британскии Содружеством. Данное объединение тоже по замыслу его создателей должно было придти на смену бывшей империи, вобрав в себя все лучшее, что в ней было и, освободившись от ее негативных черт. Однако в результате оно лишь облегчило разъединение империи, сделало его более «цивилизованным», а затем превратилось в «клуб бывших однокашников».

Справедливости ради, необходимо отметить, что британское Содружество не только выжило и после окончания основной фазы постимперской адаптации, но в последние годы даже переживает определенный ренессанс, существенно укрепив свой авторитет среди других международных организаций и союзов. Однако связано это с тем, что оно в немалой степени способствовало распространению демократических порядков и институтов в бывших британских владениях. Примечательно, также что «ренессанс» британского Содружества происходит в условиях, когда, во-первых, прежняя имперская система давно ушла в прошлое во всех своих основных проявлениях, а во-вторых, бывшая метрополия уже не в состоянии претендовать в данном сообществе на роль гегемона. Вероятно, это имеет значимость для оценки перспектив развития СНГ. Тем более, что еще вскоре после его создания высказывалась мысль о том, что «союз с наднациональным контролем и регулированием нужен в первую очередь для защиты прав личности и прав народов». Но и тогда, и теперь к такому мнению мало кто прислушивался из реальных политиков, чему, впрочем, в немалой степени способствовали и объективные обстоятельства.

Но как бы ни складывалась дальнейшая судьба содружеств на постимперском этапе, порождаемые ими иллюзии облегчают процесс адаптации к новым условиям тем, кто исповедовал имперскую систему ценностей. По признанию английского историка Д. Лоу, специфическое предназначение Содружества для Британии состояло в том, чтобы «смягчить травму перехода к постимперской эре». Такую же роль сыграло СНГ в первые годы после распада Союза ССР.

< Назад   Вперед >
Содержание