ТИПОЛОГИИ СИСТЕМ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ И СТРУКТУРНЫЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ ИХ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ.

1. Разные подходы к изучению международных отношений обусловливают различия в типологии международных систем. В зависимости от пространственно-географических характеристик выделяют, например, планетарную международную систему и ее региональные подсистемы-компоненты. Ф. Брайар и М.Р. Джалили считают, что существование глобальной международной системы накладывает отпечаток на всю международную жизнь, и это стало бесспорной политической реальностью уже в самом начале противоборства США и СССР и приобрело новые черты с появлением новых самостоятельных международных акторов (бывших колониальных государств) на политической карте мира. В результате планетарная международная система до начала 1990-х годов характеризовалась наличием двух главных конфликтных линий (“осей”), разделявших, с одной стороны, Запад и Восток (идеологическое, политическое, военно-стратегическое противоборство), а с другой – Север и Юг (то есть экономически развитые и отсталые в этом отношении страны). Вслед за О. Янгом, эти авторы также считают, что, несмотря на целостность планетарной международной системы, в ней неизбежны разрывы, обусловленные тем, что ряд международных взаимодействий не вписывается в нее, то есть осуществляется автономно. Таково следствие существования региональных подсистем – “совокупности специфических взаимодействий, в основе которых лежит общая географическая принадлежность”.
2. В качестве самостоятельной функциональной системы в научной литературе рассматриваются такие виды международных (межгосударственных) отношений, как экономическая, политическая, военно-стратегическая и другие системы. Объектом исследования выступают также стабильные и нестабильные, конфликтные и кооперативные, открытые и закрытые международные системы. Например, открытая система – это реальное образование, сохраняющее свои границы с помощью гомеостатического механизма сопротивления изменениям. Закрытая система – это абстракция, так как под ней подразумевается отсутствие контактов данной совокупности элементов с окружающей средой, что лишает смысла само существование закрытой системы, поскольку постоянное взаимодействие со средой – его непременное условие. Близка закрытой системе существующая в реальности автономная система, которая отличается тем, что ее структура предполагает сохранение индивидуальности, не прерывая в то же время контактов и обменов с окружающей средой. Особы случай – хаотическая система, высоко чувствительная к малейшим изменениям своих параметров. Ее эволюция может зависеть от самых незначительных изменений условий. В результате причинно-следственные связи в ней приобретают преимущественно случайный характер.
3. Британский ученый М. Николсон в качестве критериев типологии некоторых видов систем выделяет случайность и детерминированность, подчеркивая тем самым специфику социальных (и международных) систем. С его точки зрения, полностью случайная система – это система, в которой исключена возможность влияния какого-либо элемента на ее функционирование, то есть она абсолютно непредсказуема. Напротив, прогнозирование поведения полностью детерминированной системы не представляет затруднений, достаточно выяснить причинно-следственные связи ее функционирования, а их симметричность и повторяемость защитит от каких-либо серьезных ошибок. Однако если случайная (точнее говоря, не полностью или отчасти случайная) система имеет вполне определенное отношение к международной политике, то в отношении детерминированной системы это чаще всего исключено.
К третьей разновидности относится так называемая структурированная система. Ей свойственна высокая степень предсказуемости, поскольку ее недавнее прошлое и современное состояние дают возможность делать достоверные выводы о ее будущем. Но в определенные моменты такая система может претерпеть серьезные трансформации под влиянием незначительных изменений в условиях ее существования. Но поскольку моменты неопределенности немногочисленные, то можно говорить о высокой степени предсказуемости структурированной системы. Такая система создает для политического участника идеальную ситуацию: точки нестабильности становятся теми моментами, когда возможно вмешательство в функционирование системы. Именно в такие моменты некое политическое действие может реально изменить ход событий. Учитывая, что преодолев точку нестабильности, система вновь становится предсказуемой, политический участник получает возможность прогнозировать результаты своих действий и избегать ситуаций политической беспомощности детерминистской системы, так и абсолютной непредсказуемости полностью случайной системы.. С увеличением числа точек нестабильности в системе, естественно, растут и возможности вмешательства участника в ее функционирование. Однако если таких точек становится слишком много, вмешательство становится бесполезным, поскольку его последствия, проходя через точки нестабильности, станут более зависимыми даже от минимальных изменений в системе. Как считает М. Николсон, социальные системы следует рассматривать как локально структурированные. “Во всяком случае, - пишет он, - мы стремимся исходить из того, что количество действующих переменных невелико, обеспечивается определенный уровень краткосрочной предсказуемости, и частота точек нестабильности, связанных с совершением решающего выбора, является умеренной”.
4. Многообразие типологий международных систем не должно вводить в заблуждение, ибо на большинстве из них лежит печать теории политического реализма: в их основе – определение количества великих держав (сверхдержав), распределение силы (мощи), возникновение конфликтов. С ними связны и наиболее известные в этой связи понятия – биполярная, мультиполярная, равновесная и имперская международные системы. В биполярной системе господствуют два наиболее мощных государства. Если же сопоставимой с ними мощи достигают еще несколько стран, то система превращается в мультиполярную. В равновесной системе или, иначе, системе баланса сил, несколько крупных государств сохраняют примерно одинаковое влияние на ход событий, взаимно обуздывая собственные претензии. В международной системе имперского типа господствует единственная сверхдержава, опережая все остальные государства своей совокупной мощью.
5. На основе же политического реализма М. Каплан построил свою ставшую знаменитой типологию из шести международных систем, большинство из которых носило гипотетический, априорный характер. Первый тип – система баланса сил, - характеризовалась многополярностью, в которой насчитывалось не менее чем 5 великих держав, так как при меньшем их количестве система обязательно трансформировалась в биполярную. Второй тип – гибкая биполярная систем, в которой сосуществуют как акторы-государства, так и новый тип акторов – союзы и блоки государств, а также универсальные акторы – международные организации. В зависимости от внутренней организации двух блоков выделяют несколько видов гибкой биполярности, которая может быть сильно иерархизированной и авторитарной или не иерархизированной и т.д.
Третий тип – жесткая биполярная система. Для нее характерна та же конфигурация, что и для гибкой биполрности, но оба блока организованы строго иерархизированным способом. В жесткой биполярной системе нет неприсоединившихся или нейтральных государств, которые имели место в гибкой биполярной системе. Универсальный актор играет в третьем типе системы весьма ограниченную роль. Он не в состоянии оказать давление на тот или иной блок. На обоих полюсах осуществляется эффективное урегулирование конфликтов, формирование направлений дипломатического поведения, применение совокупной силы.
Универсальная система или четвертый тип системы, фактически соответствует федерации, которая подразумевает преобладающую роль универсального актора, большую степень политической однородности международной среды и базируется на солидарности национальных и универсального акторов. Например, универсальной системе соответствовала бы ситуация, в которой в ущерб государственным суверенитетам была бы существенно расширена роль ООН. При таких условиях ООН обладала бы исключительной компетенцией в урегулировании конфликтов и поддержании мира.
Пятый тип или иерархическая система, по сути, представляет собой мировое государство, в котором национальные государства теряют свое значение, становясь простыми территориальными единицами, а любые центробежные тенденции немедленно пресекаются.
Шестой тип международной системы – система единичного вето, в которой каждый актор располагает возможностью блокировать систему, используя определенные средства шантажа. При этом он должен обладать способностью самому энергично сопротивляться шантажу со стороны другого государства, каким бы сильным оно ни было. Концепция М. Каплана, при всем том, что была сразу же подвергнута серьезной и аргументированной критике, тем не менее, явилась одной из первых попыток специального системного исследования, посвященного выявлению законов функционирования и изменения систем. Одна из главных идей этой концепции – мысль об основополагающей роли структуры международных систем в познании законов их функционирования.
6. “С формальной точки зрения, - пишет французский исследователь Жак Эрман, - система предполагает наличие состава ее элементов, специфические взаимосвязи между ними, структуру и среду”. Если под элементами в системной теории понимаются простейшие составные части системы, то понятие “структура” имеет несколько аспектов, отражающие различные степени ее сложности:
(а) соотношение элементов системы;
(б) способ организации элементов в систему;
(в) совокупность принуждений и ограничений, которые вытекают их существования системы для ее элементов.
7. Иногда тому или другому из этих аспектов, в зависимости от цели исследования, придается самостоятельное значение. Тот же Эрман отмечает по этому поводу: “Структура системы – это просто синхронное соединение элементов системы; организация системы – это совокупность диахронических принципов образования и видоизменения таких синхронных соединений, принципов, которые обеспечивают самоидентичность структуры во времени”. Структура межгосударственных отношений, как и во всякой системе, это особый способ связи элементов системы, возникающий закономерно в процессе развития системы. "Ссылка на структуру, - писал Маклелланд, - есть ссылка на структурированные и повторяющиеся отношения. Если нам требуется определение элементов для оценки их намерений, их следует искать в связях".
Стэнли Хоффманн, в свою очередь, под структурой понимает "распределение и иерархию силы" в системе. В свою очередь, К. Уолтц замечает: "Под структурой я понимаю некую схему, согласно которой распределяется сила". Ещё более откровенно "силовую" трактовку структуры системы межгосударственных отношений даёт М. Бречер, полагая “ключевой структурной характеристикой любой системы” “конфигурацию (распределение и уровень) силы". Критикуя подобный силовой подход к структуре системы межгосударственных отношений, Ч. Маклелланд видит его источник в том, что государства в таком случае воспринимаются в качестве её элементов. "Международная система состоит из связей и структур связей", - утверждает этот автор.
8. Согласно М. Каплану, идею которого разделяет абсолютное большинство современных исследователей, не скоординированная деятельность суверенных государств, руководствующихся своими интересами, формирует такую международную систему, в которой главным признаком является доминирование ограниченного числа наиболее сильных государств, а ее структура определяет поведение всех международных акторов. К. Уолтц отмечает, что все государства вынуждены нести военные расходы, хотя это неразумная трата ресурсов. Структура международной системы навязывает всем странам такую линию поведения в экономической (или в сфере экологии), которая может противоречить их собственным интересам. Структура позволяет понять и предсказать линию поведения на мировой арене государств, обладающих неодинаковым весом в системе характеристик международных отношений.
Наподобие того, как в экономике состояние рынка определяется действиями нескольких крупных фирм, так международно-политическая структура определяется действиями великих держав, конфигурацией соотношения их сил, изменения в соотношении которых могут трансформировать структуру международной системы. Однако природа международной системы, в основе которой лежит существование ограниченного числа великих держав с несовпадающими интересами, остается неизменной. Именно состояние структуры является показателем устойчивости и изменений международной системы, ее стабильности и “революционности, сотрудничества и конфликтности в ее рамках; именно в структуре отражены законы функционирования и трансформации системы. Поэтому в работах, посвященных исследованию международных систем, анализу состояния структуры уделяется большое внимание.
Например, Р. Арон выделял, по крайней мере, три структурных измерения международных систем: конфигурацию соотношения сил; иерархию акторов; гомогенность или гетерогенность состава. Главным же измерением он считал конфигурацию соотношения сил, отражающую существование “центров власти” в международной системе, накладывающей отпечаток на взаимодействие между ее основными элементами – суверенными государствами. Конфигурация соотношения сил зависит вместе с тем от количества главных акторов и характера отношений между ними. Два основных типа такой конфигурации – биполярность и многополярность. Иерархия акторов отражает их фактическое неравенство с точки зрения военно-политических, экономических, ресурсных, социокультурных, идеологических и иных возможностей влияния на международную систему. Гомогенный или гетерогенный характер международной системы выражает степень согласия акторов относительно тех или иных принципов (например, принципа политической легитимности) или ценностей (например, рыночной экономики или плюралистической демократии). Чем выше степень согласия, тем более гомогенна система. В свою очередь, чем более гомогенна система, тем больше в ней умеренности и стабильности. В гомогенной системе государства могут быть противниками, но не врагами. Напротив, гетерогенная система, разрываемая ценностными и идеологическими антагонизмами, является хаотичной, нестабильной, конфликтной.
9. Еще одной структурной характеристикой международной системы считается ее “режим”, то есть совокупность регулирующих международные отношения формальных и неформальных принципов, норм, соглашений и процедур принятия решений. Это, например, правила, господствующие в международных экономических обменах, основой которых после 1945 г. стала либеральная концепция, давшая жизнь таким международным институтам, как МВФ, Всемирный банк, ГАТТ/ВТО и др. Ж.-П. Дерриеник выделяет шесть типов принуждений (то есть структурных характеристик) международных систем:
- число акторов;
- распределение силы между ними;
- соотношение между конфликтом и сотрудничеством;
- возможности использования тех или иных средств (силы, обмена или убеждения), допускаемых данной системой;
- степень внешней централизации акторов, то есть влияние характера данной системы на их поведение;
- различие статусов между самими акторами.
Указанные структурные характеристики хотя и не позволяют предвидеть все гипотетические типы международных структур, однако дают возможность описать структуру любой международной системы, что очень важно с точки зрения выявления законов существования и изменения различных структур. Наиболее общим законом международных систем считается зависимость поведения акторов от структурных характеристик системы. Этот закон конкретизируется на уровне каждой из таких характеристик, хотя окончательного согласия относительно их количества среди исследователей пока не существует.
10. Еще один общий закон – закон равновесия международных систем или закон баланса сил (баланса, позволяющего сохранять относительную стабильность международной системы). Вопрос о содержании законов функционирования и изменения международных систем является дискуссионным. Предмет таких дискуссий, как правило, один и касается сравнительных преимуществ биполярной или мультиполярных систем. По Р. Арону, биполярная система содержит в себе тенденцию к нестабильности, так как она основана на взаимном страхе и противоположности интересов, что побуждает противостоящие стороны к жесткости в отношении друг друга. Сходные предположения выдвигались и М. Капланом. Он считал, что мультиполярная система содержит в себе некоторые риски:
распространения ядерного оружия;
развязывания конфликтов между мелкими акторами;
непредсказуемости последствий, к которым могут привести изменения в союзах между великими державами и т.п.
Однако риски мультиполярной системы, по его мнению, не идут ни в какое сравнение с опасностями биполярной системы. Последняя более опасна, так как характеризуется стремлением обеих сторон к мировой экспансии и предполагает постоянную борьбу между двумя блоками – то ли за сохранение своих позиций, то ли за передел мира. В этой связи М. Каплан рассматривал и “правила” стабильности для биполярных и мультиполярных систем. По его мнению, для стабильности мультиполярной системы существует шесть правил:
- расширять свои возможности, и лучше путем переговоров, а не посредством войны;
- лучше воевать, чем быть неспособным расширить свои возможности;
- лучше прекратить войну, чем уничтожить великую державу;
- сопротивляться любой коалиции или отдельной нации, пытающейся занять господствующее положение в системе;
- противостоять любым попыткам того или иного национального государства “присоединиться к наднациональным организационным международным принципам”, то есть противостоять идее подчинения государств какой-либо высшей власти;
- относиться ко всем великим державам как к приемлемым партнерам; позволять стране, потерпевшей поражение, войти в систему на правах приемлемого партнера или заменить ее путем усиления другого, ранее слабого государства.
М. Каплан он выделил четыре общих правила, применимых к любым блокам биполярной системы:
- стремиться к расширению своих возможностей по сравнению с возможностями другого блока;
- лучше воевать любой ценой, чем позволить противоположному блоку достигнуть господствующего положения;
- стремиться подчинять цели универсальных акторов (МПО) своим целям, а цели противоположного блока – целям универсальных акторов;
- стремиться к расширению своего блока, но сохранять терпимость по отношению к неприсоединившимся государствам, если нетерпимость ведет к непосредственному или опосредованному тяготению неприсоединившихся стран к противоположному блоку.
11. Если же речь идет о трансформации системы, то основным ее законом считается закон корреляции между полярностью и стабильностью системы. Д. Сингер и К. Дойч, исследовав проблему корреляции между полярностью и стабильностью международных систем в формально-теоретическом плане, пришли к следующим выводам:
- во-первых, как биполярная, так и мультиполярдная системы имеют тенденцию к саморазрушению;
- во-вторых, нестабильность жестких биполярных систем сильнее, чем нестабильность мультиполярных систем.
С точки зрения К. Уолтца, никакого качественного различия между биполярной и мультиполярной системами не существует, кроме того, что первая всегда стабильнее, чем вторая. Р. Роузкранс предложил теоретическую модель так называемой релевантной утопии, которая объединяла преимущества как биполярной, так и мультиполярной систем и при этом была лишена их недостатков. Результатом такого объединения стала бы, по его предположению, “бимультиполярная система”, в которой два “главных” актора должны играть роль регуляторов конфликтов за пределами своих блоков, а государства, представляющие мультиполярную конфигурацию системы, выступали посредниками в конфликте между двумя полюсами.
12. Изучение проблемы законов функционирования и трансформации международных систем позволяет констатировать, что сама постановка этой проблемы была очень плодотворной, ибо она позволила показать зависимость поведения государств на мировой арене от формируемой ими международной системы; связь частоты и характера межгосударственных конфликтов с ее структурными характеристиками; необходимость учета системообразующих факторов в дипломатии. Сама идея существования системных законов в международных отношениях дает возможность рассматривать международные системы как результат принятия рядом государств определенного политического, экономического и идеологического статус-кво на международной арене, но общепланетарном, региональном или субрегиональном уровне. С такой точки зрения каждая международная система является ни чем иным, как неформальной институализацией соотношения сил между государствами в соответствующем пространственно-временном контексте.
Структура системы межгосударственных отношений обладает определённой иерархией отношений своих элементов. Эта иерархия со значительной мерой условности и схематизма может быть выражена несколькими реальными и аналитическими уровнями отношений, а именно глобальным, региональным, субрегиональным, международно-ситуационным, групповым, двусторонним. Если первые три из них носят "вертикальный" характер, то последние три могут возникать практически на любом из всех перечисленных уровней. Например: США и их отношения с другими государствами (Китаем, Россией, Японией, Западной Европой) существенны для глобального уровня, регионального уровня (Ближний Восток, Средиземноморье, Юго-Восточная Азия), субрегионального уровня (Восточное Средиземноморье, "корейский узел". Персидский залив. Южная Европа), группового уровня (НАТО, ЕС, АСЕАН, НАФГА, ОПЕК), в двустороннем плане (США - Россия на глобальном уровне, США - Саудовская Аравия на региональном уровне, США - Таиланд на субрегиональном уровне, США - Куба на международно-ситуационном уровне, США - Бельгия на групповом уровне, США - Швеция - на двустороннем уровне).
13. Некоторые исследователи (Э. А. Поздняков, К. Кайзер, Д. Сингер, О.Янг и др.) полагают, что указанные уровни отношений можно рассматривать и как подсистемы в рамках структуры межгосударственных отношений, что при определённых условиях может оказаться плодотворным для решения тех или иных исследовательских или познавательных задач. М. Бречер считает, что концепция подсистем должна отвечать следующим шести условиям:
1) масштабы подсистем отношений должны ограничиваться преимущественно географическим регионом;
2) подсистема отношений должна включать, как минимум, отношения трех международных акторов;
3) в своей совокупности эти акторы и отношения между ними должны признаваться другими международными субъектами в качестве специфической общности, региона или части глобальной системы;
4) члены подсистемы должны признавать себя в качестве таковых;
5) силовые субъекта подсистемы должны быть относительно ниже силовых субъектов глобальной системы;
6) изменения в глобальной системе должны оказывать большее влияние на подсистему, чем наоборот.
14. Основным законом функционирования системы межгосударственных отношений, как и всякой иной сложной системы, является закон динамического равновесия. Нетрудно заметить, что концепция равновесия или, как её ещё называют, "баланса сил" занимает центральное место в истории дипломатии. Концепция "баланса сил" является отражением в сознании объективного закона функционирования систему межгосударственных отношений и может проявляться в двух формах: в виде практической политики "баланса сил" и в виде различных теоретических концепций. Баланс сил, если рассматривать его как общий принцип равновесия системы межгосударственных отношений, присущ всем без исключения историческим её состояниям, включая и нынешний. Иное дело политика "баланса сил", которая связана, как правило, с категорией "соотношения сил", понимаемого и как взаимодействие, и как соотнесение друг к другу жёстко фиксированных, физических единиц "силы". Подобный подход прочно укоренился в научной литературе западных стран вследствие его простоты и кажущейся очевидности. Он стал "визитной карточкой" школы "реальной политики", возникшей в США после второй мировой войны, но впитавшей в себя весь мировой опыт силового подхода к международным, межгосударственным отношениям. Один из основоположников этой школы, Г. Моргентау писал в этой связи: "Государственные деятели и народы могут, в конечном счёте, добиваться свободы, безопасности, процветания или самой власти. Они могут определять свои цели в виде религиозных, философских, экономических или социальных идеалов. Но когда бы они ни стремились к осуществлению своих целей с помощью внешней политики, они всегда делают это, борясь за силу... В мировой политике сила как угроза или потенциал является наиболее важным материальным фактором, образующим политическую силу государства... Борьба за силу универсальна во времени и пространстве".
Г. Моргентау попытался осмыслить изменяющуюся роль силы в ядерную эпоху, сформулировав четыре парадокса в ядерной стратегии современных государств:
- приверженность к использованию ядерной или иной силы в международных отношениях и боязнь к ней прибегнуть перед лицом всеобщей ядерной катастрофы;
- стремление выработать такую ядерную политику, при которой можно было бы избежать последствий ядерной войны;
- продолжение гонки ядерных вооружений наряду с попытками её остановить;
- проведение политики, опирающейся на союзы, в условиях, когда наличие ядерного оружия сделало эту политику устаревшей. На основе анализа всех четырёх указанных парадоксов он делает общий вывод: "Любая попытка, независимо от её изобретательности и дальновидности, направленная на увязывание ядерной мощи с целями и методами государственной политики, сводится на нет необычной разрушительной силой ядерного оружия", в связи с чем нужно приспосабливать не ядерную мощь к целям и методам государственной политики, а эти цели и методы приспособить к возможностям ядерной мощи, в связи с чем, по его мнению, "нужна радикальная переоценка - психологически мучительная и политически рискованная - традиционных моральных ценностей, методов мышления и привычных форм деятельности".
15. Наблюдающиеся сдвиги в структуре системы современных межгосударственных отношений - только начало её перестройки, которая займёт, по всей вероятности, достаточно длительный срок. С теоретической точки зрения новая система международных отношений вообще и система межгосударственных отношений, в частности, может складываться тремя путями, воплощаться в жизнь в трёх вариантах. Во-первых, как биполярно-антагонистическая модель, где место СССР займёт социалистический Китай. Однако, учитывая все обстоятельства современного мирового развития, подобный вариант складывания новой системы международных отношений следует признать маловероятным или практически невероятным. Во-вторых, как однополюсно-авторитарная модель, где США по своей воле или вынужденно станут заниматься "устройством" мира по собственному разумению и исходя из собственных интересов. В-третьих, как неконфронтационная демократическая система, связанная с явно обозначившейся тенденцией всё большего единения и взаимозависимости народов перед лицом грозных "вызовов истории". И хотя оптимальной может считаться последняя модель, в реальности новая система межгосударственных отношений будет складываться, как проявление в той или иной форме всех вышеперечисленных вариантов, во всяком случае, в переходный период.
16. Новая система международных отношений будет всё более менять свою структуру в сторону укоренения полицентризма, выстраиваемого горизонтально, в отличие от вертикального, иерархического построения прежних исторических моделей. Этот полицентризм в международной жизни будет основываться на многоцентрии мирового развития, признаки которого объективно проявляются уже в наши дни при внешнем доминировании глобализационных моментов;
17. Складывающаяся система международных отношений демонстрирует и другую свою отличительную черту - постепенную дегегемонизацию этих отношений. По всей видимости, крушение биполярного мира положило и конец сверхдержавности как историческому феномену с его гегемонистскими устремлениями. На смену гегемонизму держав и своеволию тех или иных группировок или союзов государств, всегда выступавших символами конфронтации, идут иные формы и методы со-развития народов, интегрированных в модель полицентричного мирового порядка будущего;
18. В современных международных отношениях достаточно чётко прослеживается тенденция замены права "силы" силой международного права. Многие публицисты и политические деятели используют для ее обозначения мысль о том, что в международных делах начался переход от "баланса сил" к "балансу интересов". В прессе, в дипломатии подобное противопоставление (как указание на то, что внешняя политика государств становится всё более сдержанной, склонной к поиску взаимоприемлемых решений) вполне уместно и может быть признано правомерным. Но с теоретической точки зрения такое противопоставление двусмысленно, ибо если "баланс" ("дисбаланс") интересов везде и всегда был глубокой основой политики, то "сила" выступала в таком случае лишь инструментом политики. В действительности же в системе международных отношений происходит не смена формул "баланс сил" и "баланс интересов", а меняются сами эти формулы. Это происходит под воздействием двуединого мирового процесс: с одной стороны, изменяется само содержание понятия сила и ее роли в международных делах; с другой стороны, наблюдаются серьёзнейшие подвижки и в содержании категории "интерес" ("национальный интерес"). Как бы там ни было, но обозримая перспектива развития мира - не ненасильственный мир, а мировой правопорядок, способный создать надёжную систему контроля над насилием в международной сфере, ввести насилие в более цивилизованные, рациональные, социально нравственные формы, чтобы использовать их в интересах человечества. "Иными словами, - пишет Н. А. Косолапов, - "спасение" насилия как одного из способов существования, как незаменимого пока средства регулирования многих общественных процессов, явлений, отношений, требует отказа от крайних форм насилия и в национальном, и в международном масштабах".
19. В складывающейся системе международных отношений по-новому проявляются проблемы национальной и международной безопасности. В наше время международная безопасность как состояние не - войны в отношениях между государствами постепенно трансформируется во внутреннюю безопасность человечества. Если раньше государство, добившееся внутренней стабильности, могло быть уверено, что сможет постоять за себя вовне, то сейчас международная сфера способна сломать любое государство или, наоборот, стать фактором поддержания его внутренней безопасности, по каким-либо причинам не достижимой иными средствами. Происходит размывание границ между внутренней и международной безопасностью отдельного государства, а международная безопасность превращается в объект и предмет заботы всего человечества, решаясь в той или иной степени и на тот или иной срок в глобальной системе;
20. В современной системе международных отношений проявляются и признаки изменения роли основного их субъекта - государства. Некоторые ученые-международники даже объявляют "державную" концепцию международных отношений безнадёжно устаревшей, так как миропорядок, базирующийся на принципе государственного суверенитета, может быть своего рода "смирительной рубашкой" для дальнейшего развития человечества. Действительно, с наступлением постиндустриализма завершается большой исторический цикл, когда государство и цивилизация шли "рука об руку", а возвышение государства служило показателем подъёма цивилизации. Государство-нация в новых условиях уже не способно творить историю, а история если и нуждается в нем, то только лишь как в одном из своих инструментов, механизмов, не более того. Но это отнюдь не означает, что уже в сколько-нибудь обозримом будущем система международных отношений потеряет своё "державное" измерение, а национальное государство уйдёт с исторической арены. Изменятся, по всей видимости, его роль и функции, оно превратится в один из многих субъектов единой системы мировых цивилизаций, но вряд ли исчезнет до тех пор, пока живы будут различные нации и этносы, пока человечество будет основывать свое бессмертие на многообразии рода людского.
Человечество делает в наше время только первые шаги в историческом пространстве, где каждый народ, каждая страна смогут найти себе достойное место для самоидентификации, выбрать и реализовать собственный путь в общее будущее человечества. Этот новый мир предполагает национально-государственный, расово-этнический, социально-экономический, социокультурный, религиозный, политический и все иные формы общественного плюрализма. И "обслуживать" такой многообразный процесс развития должна будет новая система международных отношений, абрисы и первые элементы которой возникают и проходят "обкатку" в нашем современном мире.

< Назад   Вперед >
Содержание