«Финансовая лихорадка»

Больше, чем когда-либо, и больше, чем где-либо, начиная с восьмидесятых годов англосаксонские экономики характеризуются значительностью их биржевого рынка в отличие от альпийских стран, где главную роль в финансировании предприятий играют банки.
Эта традиционная для Америки важная роль финансовых рынков еще более возросла в связи с исключительно благоприятной конъюнктурой рынка в восьмидесятые годы. С 1980 по 1989 г. индекс Доу-Джонса утроился. Значительно развились рынки по сделкам на срок и по сделкам с премией (опционы). Отныне в Чикаго объем совершаемых сделок вдвое, даже втрое превышает соответствующий объем в Нью-Йорке. Взлет Биржи! Финансовый бум! Расцвет бир-жевых ритуалов с их великолепием и магией! Финансовые посредники размножились и обогатились с одинаковой быстротой. Новые финансовые фирмы, вчера еще неизвестные широкой публике, вошли в ранг «звезд», превозносимых в газетах, и стали предметом бесчисленных репортажей. Они одним ударом сместили с трона такие престижные предприятия, как IBM, Apple или Colgate. Вот названия этих новых фирм: Drexel Burnham Lambert, Shearson Lehman Hutton или Wasserstein Parella, и т. д. Они являются порождением мифологии, соединяющей в себе весьма разностороннюю и разветвленную магию биржевой спекуляции с фальшивыми камнями и блестками шоу-бизнеса. И, как всегда в Соединенных Штатах, эта триумфальная победа финансов над промышленностью была отмечена и вознесена славой индивидуальных молниеносных успехов.
Никому не известные лица вдруг стали так знамениты, как будто они вышли из Голливуда. Пресса с восторгом кричала об их состояниях, поражающих всех как своими колоссальными размерами, так и быстротой приобретения. Такие люди, как Майкл Милкен, король junk bonds, этих высокодоходных облигаций, используемых для финансирования проектов с высокой степенью риска, который был заключен на три года в тюрьму; Иван Вески, гениальный спе-циалист по арбитражным операциям при фирме «Роллс- ройс», приговоренный к трем годам тюремного заключения и к штрафу в сто миллионов долларов; Дональд Трамп, самый известный мегаломан среди деловых людей, владелец (кроме всего прочего) Тадж-Махала, полностью финансированного «бросовыми облигациями», — за несколько лет получили статус героев американского капитализма. Но капитализма какого рода? Как общество не увидело в этом дурного предзнаменования для экономики США?
Морис Алле, лауреат Нобелевской премии по экономике за 1988 год, не колеблясь заявил, что эта экономика находится во власти финансово-спекулятивной лихорадки, когда возникают огромные доходы без реальной базы. Деморализующее воздействие такого финансового климата невозможно переоценить.
Деморализующее воздействие: если пользоваться понятиями модного в Америке манихейства, то «силы зла» в области финансов размножились способом деления и исказили «законы» этих новых джунглей. Речь идет в основном о «налетчиках» (т. е. скупщиках акций), великих специалистах по недружественным поглощениям и по дроблению предприятий, перепродаваемых затем «по квартирам» со сказочными прибылями. Здесь мы видим влияние «злых сил» всех видов. Одни пошли путем Карла Икана: терроризируя намеченную жертву, он выкупил контрольный пакет акций авиатранспортной компании TWA и одновременно вернул себе доброе имя, превратившись в примерного главу предприятия, заботящегося об интересах своей компании. Другие, как Ирвин Джекобе, действуют только согласно чисто финансовой логике, т. е. логике максимальной доходности и быстро извлекаемой прибыли. Третьи, как Джимми Голдсмит, ведут себя наподобие крестоносцев, неустанно рубящих на куски «гидру» государства, принимающего участие в экономике. С целью воплощения своей идеи Голдсмит попытался купить шинный гигант Goodyear и приобрел конгломерат Crown Zellerbach путем недружественного поглощения. Джимми Голдсмит уверяет, что хочет устранить бюрократию, которая заполняет предприятия, как испортившаяся смазка, и изгнать ленивых руководителей, живущих, не заботясь об интересах акционеров, за счет «рабочей скотины». Но в основном он устраивается так, чтобы получать сказочные прибыли.
Несомненно, практика поглощений, слияний и приобретений предприятий — не новое явление для США. В отличие от распространенного мнения, число этих операций, проведенных в восьмидесятые годы (от 2 ООО до 3 ООО в год), было даже наполовину ниже числа подобных операций в 1968- 1972 гг. Исторический максимум был достигнут в 1970 г. и составил б ООО операций. Но если принять во внимание не число, а денежный итог, связанный с этими операциями, то станет ясно, что годы правления Рейгана отмечены настоящим взрывом таких операций.
Их общая сумма возросла с 20 миллиардов долларов в год в 1968-1972 гг. до 90 миллиардов в 1980-1985 гг. и до 247 миллиардов за один только 1988 г. В процентном выражении по отношению к валовому внутреннему продукту операции слияния—поглощения составили в 1983-1985 гг. долю, вдвое превышающую соответствующую в 1968-1972 гг. (he Retour du capital, sous la dir. de Baudouin Prot et Michel de Rosen. Ed. Odile Jacob. 1990).
Но особенно характер этих операций изменился с 1982 г., как показал Эдвард Эпштейн в книге Qui possёde les entre- prises? Le conflit entre dirigeants et actionnaires, вышедшей в Нью-Йорке в 1988 г., переведенной на французский и использованной в работе «Капитализм конца века», Париж, из-во Фондасьон Сен-Симон, 1989 г.).
«Слияния и поглощения, конечно, не новость: в течение по крайней мере тридцати лет американские фирмы прибегают к этому, чтобы увеличить свою долю на рынке, диверсифицировать риск, улучшить баланс и во многих случаях воспользоваться некоторыми налоговыми преимуществами. Но до восьмидесятых годов огромное большинство слияний и поглощений осуществлялись «полюбовно», по крайней мере с согласия административных советов обеих за-интересованных сторон, хотя бы потому, что законы разных штатов делали установление контроля крайне трудной задачей, потенци-ально опасной для предприятий. Например, в штате Иллинойс закон, касающийся установления контроля над чужими фирмами (Illinois Business Take Over Act), разрешал администрации вмешиваться, если 10% акционеров компании—объекта поглощения имели резиденцию в данном штате.
Аннулируя положения этого закона в июне 1982 г., Верховный суд одновременно признал недействительными другие аналогичные законы, что радикально изменило положение и в большой степени облегчило проведение недружественных поглощений. В то время как обычные слияния и поглощения, особенно если инициатором являлся конгломерат, имели целью увеличить компанию, даже при условии временного падения стоимости акций, современные поглощения совершаются с целью раздробить приобретенную фирму, продавая по отдельности разные ее части, чтобы вызвать рост стоимости акций»

< Назад   Вперед >
Содержание