Традиции, парадигмы и споры в ТМО

Международные отношения — составная часть науки, включающей дипломатическую историю, международное право, мировую экономику, военную стратегию и множество других дисциплин, которые изучают различные аспекты единого для них объекта. Особое значение имеет для нее «теория международных отношений», под которой в данном случае мы понимаем совокупность множественных концептуальных обобщений, представленных полемизирующими между собой теоретическими школами и составляющих предметное поле относительно автономной дисциплины. В этом смысле «теория международных отношений», как подчеркивает Стэнли Хоффманн (Hoffmann. 1961. Р. 26— 27), является очень старой и, одновременно, очень молодой. Уже в древние времена политическая философия и история ставили вопросы о причинах конфликтов и войн, о средствах и способах достижения порядка и мира между народами, о правилах их взаимодействия и т.п. Но к систематическому изучению наблюдаемых феноменов, призванному выявить основные детерминанты, объяснить поведение, раскрыть типичное, повторяющееся во взаимодействии международных акторов, она приступила в межвоенный период первой половины XX в. И лишь в 1950—1960-е гг. «теория международных отношений» начинает действительно освобождаться от «удушения» историей и от «задавленности» юридической наукой. Фактически в этот же период предпринимаются и первые попытки ее «социологизации», которые довольно быстро приводят к становлению (впрочем, продолжающемуся и в наши дни) социологии международных отношений как относительно самостоятельной дисциплины. В 1970-е гг. уверенно заявляет о себе еще одно бурно развивающееся в наши дни направление международно-политичес- кой науки — международная политическая экономия. Одновременно в рамках теории международных отношений развертываются сменяющие друг друга дискуссии, касающиеся се главных проблем. Известный английский ученый Стив Смит описывает десять таких дискуссий, в основе которых лежат разные взгляды на предмет и объект исследования и которые предлагают разное видение того, что он называет «самопредставлепием международной теории» (Smith. 1995).
В данной связи следует обратить внимание на то, что одной из особенностей меж- дународно-политической пауки является свойственное ей многообразие концептуальных построений, соперничающих между собой аналитических школ и конкурирующих теоретических представлений. Такое положение вещей порождает в качестве важной эпистемологической проблемы международно-политической науки проблему классификации существующих в ее рамках различных теорий международных отношений. Разработано множество таких классификаций, что объясняется различиями в критериях, которые используются теми или иными авторами.
Эпистемология —исследование внешних и внутренних источников производства науки, ее логики, ее самоценности и общественной роли.
Так, одни из них исходят из географических критериев, выделяя англосаксонские концепции, советское и китайское понимание международных отношений, а также подход к их изучению авторов, представляющих «третий мир» (Martin. 1982).
Другие строят свою типологию на основе степени общности рассматриваемых теорий, различая, например, глобальные экспликативные теории (такие, как политический реализм и философия истории) и частные гипотезы и методы (к которым относят бихевиористскую школу). В рамках подобной типологии швейцарский автор Филипп Брайар относит политический реализм, историческую социологию и марксистско-ленинскую концепцию международных отношений к общим теориям (Braillard. 1977). Что касается частных теорий, то к ним причисляют теорию международных акторов (Багат Корани); теорию взаимодействий в рамках Международных систем (Джордж Модельски, Самир Амин; Карл Кайзер); теорию стратегии, конфликтов и исследования мира (Лю-сьен Пуарье, Дэвид Сингер, Йохан Галтунг); теорию интеграции (Амитаи Этциони; Карл Дойч); теорию международной организации (Инис Клод; Жан Сиотис; Эрнст Хаас) (Во.sc. 1961).
Третьи считают, что главной линией раздела является метод, используемый теми или иными исследователями, и, с этой точки зрения, основное внимание уделяют полемике между представителями традиционного и «научного» подходов к анализу международных отношений (Bull. 1966; Kaplan. 1966).
Четвертые типологизируют ио центральным проблемам, характерным для той или иной теории, выделяя магистральные и переломные линии в развитии науки (Гантман. 1976).
Пятые опираются на комплексные критерии. Так, канадский ученый Багат Корани выстраивает типологию теорий международных отношений на основе используемых ими методов («классические» и «модернистские») и концептуального видения мира («либерально-плюралистическое» и «материалистичсско-структуралистское»), В итоге он выделяет такие направления, как политический реализм (Г. Моргеитау; Р. Арон; X. Бул), бихевиоризм (Д. Сингер; М. Каплан), классический марксизм (К. Маркс; Ф. Энгельс; В.И. Ленин) и неомарксизм (или школа «зависимости») (И. Валлерстайп; С. Амин; А. Франк; Ф. Кардозо) (Когапу. 1987). Даниель Коляр акцентирует внимание на классической теории «естественного состояния» (т.е. политическом реализме); теории «международного сообщества» (или политическом идеализме); марксистском идеологическом течении и его многочисленных интерпретациях; доктрипалыюм англосаксонском течении, а также па французской школе международных отношений (Colard. 1987). Марсель Мсрль считает, что основные направления в современной науке о международных отношениях представлены традиционалистами — наследниками классической школы (Ганс Моргеитау; Стэнли Хоффманн; Генри Киссинджер); англосаксонскими социологическими концепциями бихевиоризма и функционализма (Роберт Кокс; Дэвид Сингер; Мортон Каплан; Дэвид Истон); марксистским и неомарксистским и (Пол Баран; Пол Суизи; Самир Амин) течениями (Merle. 1974).
Существует также позиция, в соответствии с которой теории международно-поли- тической науки, а следовательно, и их сторонников можно разделить на три большие группы: реалистов (сторонников взглядов Т. Гоббса, рассматривающих международную политику как состояние войны), универсалистов (разделяющих точку зрения И. Канта о становлении единого человеческого сообщества), интернационалистов (приверженцев позиций Г. Гроция, рассматривающих международную политику в контексте международного общества) (Булл. 1997).
В данном случае X. Булл фактически воспроизводит позицию Мартина Уайта о «трех Р», которой мы коснемся ниже.Наконец, еще одна точка зрения состоит в том, что теория международных отношений представляет собой достаточно целостную и логичную дисциплину, преодолевающую в наши дни присущее ей ранее противоборство и взаимное неприятие трех макро методологических подходов: христианско-нормативного, атеистически-марксисткого и христианско-позитивистского. В настоящее время, согласно этой позиции, такое противоборство уступает место осознанной взаимодополняемости и слиянию указанных подходов в единый евроатлантические мыслительный комплекс (Косолапое. 1998. С. 2),
Примеры различных классификаций современных теорий международных отношений можно было бы продолжить, тем более что только за последнее десятилетие в меж- дународно-политической науке появился целый ряд новых направлений и концепций. Важно, однако, отметить, что при всей очевидной пестроте концептуальных подходов относительная устойчивость присуща ограниченному числу основных парадигм между- народно-политической науки. При этом каждая из них связана с определенными мыслительными традициями, имеющими глубокие исторические корни.
Сказанное означает, что анализ современного состояния международно-политической науки предполагает рассмотрение существующих в ее рамках традиций, парадигм и теорий.

< Назад   Вперед >
Содержание