Угроза «талибанизации» Пакистана и вероятность его распада

Ключевые слова: «талибанизация»; исламизм; международный терроризм; «стратегическая глубина».

Key words: «Talibanization»; Islamism; international terrorism; «strategic depth».

С начала XXI века Пакистан неуклонно превращается в одну из самых болевых точек системы международной безопасности. Сильнейшими дестабилизирующими факторами как в Пакистане, так и в мире продолжают оставаться «Талибан» и «Аль-Каида». Автор рассматривает степень «талибанизации» страны, а также то, как распад государства отразится на участниках региональной и мировой политики.

From the beginning of the XXI century Pakistan steadily turns to one of the most painful points of the international safety system. "Taliban" and "Al Qaeda" continue to remain the strongest destabilizing factors both in Pakistan, and in the world. The author considers the consequences of this influence .



Зародившееся в 1994 году в Афганистане, исламистское движение «Талибан», своим появлением и развитием обязано не только США и Саудовской Аравии, оказавшим колоссальную финансовую поддержку моджахедам во время войны в Афганистане, но и своему ближайшему соседу – Пакистану. Именно через пакистанскую разведку ISI в годы войны шло финансирование боевиков Западом и арабскими странами. После её окончания ISI продолжала самостоятельно финансировать исламистов из бюджета государства.

Изначально Талибан рассматривался Пакистаном в качестве инструмента лоббирования своих интересов в Афганистане. Также военные стратеги считали, что поддержка талибов обеспечит Пакистану «стратегическую глубину» в его противостоянии с главным врагом – Индией. Меридиональная протяженность Пакистана, недостаток пространства и малая глубина тыла не давали ему возможности выдержать долгую войну с Индией. В 1990-х годах к этому прибавилась возможность базирования кашмирских боевиков в дружественном Афганистане, где их тренировали, вооружали и снабжали. Также поддержку джихада считали лучшим средством навсегда покончить с территориальными притязаниями Афганистана на часть территорий Северо-Западной Пограничной Провинции (СЗПП) и Белуджистана, приведя к власти в Кабуле пропакистанское правительство пуштунов-моджахедов [3, c. 258].

Ставка Пакистана на Талибан не оправдала себя ни по одному из указанных выше направлений, а наоборот усугубила его экономическое и внутриполитическое положение и поставила страну на грань хаоса.

Во-первых, несмотря на помощь талибам и попытки контролировать их действия, они сопротивлялись любым попыткам Исламабада навязать им свою волю. Талибы установили прочные связи с пакистанскими государственными учреждениями, политическими партиями, исламскими группами, наркомафией, бизнесменами. Такое влияние позволило Талибану использовать одну группу против другой и ловко ими манипулировать, усиливая ещё больше своё влияние в Пакистане. По мере расширения движения «Талибан» вопрос, кто кем управляет, становился всё менее ясным. Вместо того чтобы быть хозяином талибов, Пакистан оказался их жертвой [3, c. 257]. Во-вторых, концепция «стратегической глубины» имеет смысл, только если речь идёт о труднодоступном месте, где армия может укрыться после поражения [6]. Политическая стабильность внутри страны, экономическое развитие, распространение грамотности и установление добрых отношений с соседями могли бы дать большую безопасность, чем мифическая «стратегическая глубина» в горах Афганистана.

В-третьих, постепенно кашмирский вопрос стал основным мотивом в пакистанской политике в отношении Афганистана и в их поддержке талибов. «Талибан» ловко использовал это и отказывался подчиняться пакистанским требованиям, зная, что пока он держит у себя кашмирских и пакистанских боевиков, Исламабад ни в чём не сможет не сможет ему отказать [3, c. 259].

В-четвёртых, вопреки ожиданиям Пакистана, «Талибан» отказался признать «линию Дюранда» или снять претензии Афганистана на часть СЗПП. «Талибан» способствовал распространению пуштунского национализма, хотя и с исламской окраской, среди пакистанских пуштунов.

Более того, «Талибан» предоставил убежище и вооружал наиболее воинствующие группы суннитских экстремистов из Пакистана, которые убивали пакистанских шиитов, требовали провозгласить Пакистан суннитским государством и выступали за свержение правящего слоя путём исламской революции. К прочим негативным факторам влияния «Талибана» также следует добавить афганскую контрабанду. Этот бизнес, распространившийся на Среднюю Азию, Иран и страны Персидского залива, был пагубен для всех стран, но в особенности для Пакистана, чья промышленность разорялась из-за притока импортных потребительских товаров. Афганская транзитная торговля (АТТ) стала крупнейшей системой контрабанды в мире, объединившей талибов, пакистанских контрабандистов, перевозчиков, наркобаронов, политиков. Эта торговля стала основным источником дохода «Талибана», хотя она и подрывала экономику соседних стран. Высокий уровень коррупции пакистанских политиков в сфере АТТ дал возможность «Талибану» осуществлять повсеместный «контроль» за ними.

Из вышеизложенных фактов мы видим, что Пакистан и «Талибан» поменялись местами: теперь не «Талибан» обеспечивает стратегический тыл Исламабада, а скорее всего наоборот. Нынешний демократический президент Пакистана - Асиф Али Зардари и его премьер Сайед Юсуф Раза Гиллани пока не в состоянии найти способы вытащить страну из трясины внутриполитического хаоса, хотя экономическую ситуацию удалось более или менее стабилизировать, правда, главным образом благодаря финансовой помощи Вашингтона [4].

В связи с этими обстоятельствами мировое сообщество всерьез обсуждает вопрос о дальнейшей «талибанизации» Пакистана и вообще угрозы его распада, как государства, в случае неспособности правительства страны и пакистанской армии справиться с новой волной террора и насилия. Во многом катализатором этих обсуждений стало заявление президента Зардари о том, что его стране угрожает «тотальная талибанизация», которое он сделал в интервью одному иностранному корреспонденту [5].

Наряду с перспективой «талибанизации» возникает вопрос о распаде Пакистана на квазигосударственные образования. Разговоры о расчленении страны ведутся с начала 1980-х гг., но если раньше они были продиктованы этническими конфликтами: вопрос о «Великом Пуштунистане» (районы компактного проживания пуштунов по обе стороны «линии Дюранда») и «Великом Белуджистане» (провинция Белуджистан в Пакистане и Белуджистан и Систан в Иране). В настоящее время представляется реальной вероятность исчезновения единого государства в результате деятельности талибов и «Аль-Каиды». В связи с этим возникает вопрос: как распад Пакистана отразится на наиболее влиятельных участниках региональной и мировой политики?

США. Основной военно-стратегический игрок в регионе – Соединенные Штаты. Президент США Барак Обама окончательно ввел в оборот понятие «АфПак», увязав воедино решение проблем двух соседних государств. К тому же США уже увеличили свое военное присутствие на 30 тысяч военнослужащих в Афганистане. Насколько можно понять из выступлений высокопоставленных американских военных, перед ними стоит цель полностью перекрыть зоны афганско-пакистанской границы и противодействовать террористическим вылазкам талибов на территории Афганистана и Пакистана. Крах Пакистана означал бы полное фиаско операций антитеррористической коалиции НАТО.

Россия. Распавшийся Пакистан может стать серьёзной угрозой для Центральной Азии, а значит и для России, которая имеет свои интересы в этом регионе. К тому же это отразится увеличением наркотрафика и воодушевит радикально настроенных исламистов на территории России.

Китай. Китай – ближайший союзник Пакистана в регионе и его сосед – совсем не заинтересован в распаде пакистанского государства и появлении фундаменталистских квазигосударственных образований на его территории. Это грозит прямым вмешательством Вашингтона в дела региона, а также автоматически ведет к росту исламского радикализма в Синьцзян-Уйгурском районе КНР (где уйгурские мусульманские экстремисты ведут борьбу за независимость). В совокупности это несет серьезные угрозы безопасности Китая.

Индия. Индия, несмотря на жесткое соперничество, объективно не заинтересована в распаде пакистанского государства. Появление исламо-радикальных государственных образований в непосредственном соседстве будет напрямую угрожать безопасности Индии, так как на территории Пакистана и так уже имеются многочисленные лагеря подготовки моджахедов, нацеленных на индийский Джамму и Кашмир.

Кроме того, в случае возникновения «лоскутных» государств вопрос о Кашмире, вероятнее всего, становится тупиковым. Пакистанский «Азад Кашмир» может при таком сценарии провозгласить независимость по косовскому типу и активизировать усилия по «воссоединению». Усиленное проникновение боевиков-моджахедов с территории пакистанского «Азад Кашмир» будет означать для Дели появление «второго Афганистана» уже у собственных границ [4].

Афганистан. Для Афганистана распад Пакистана означал бы возрождение планов создания «Великого Пуштунистана», а также возвращение к власти движения «Талибан».

Иран. Неконтролируемое развитие событий в Пакистане усугубит проблемы внешней и внутренней безопасности Ирана, что только ускорит реализацию его ядерных амбиций. Нельзя исключать, что Тегеран, как это уже было в прошлом, пойдет на определенное сотрудничество с Вашингтоном, чтобы предотвратить угрозы, исходящие от афганских и пакистанских талибов.

Отдельно следует выделить, что в случае распада, как для этих стран, так и для всего мира главной угрозой считается возможность попадания пакистанского ядерного оружия в руки международных террористов.

Будущее Пакистана трудно предугадать, но одно не подлежит сомнению: всем ведущим региональным и мировым силам (США, России, Индии, Китаю, ЕС, Ирану и др.) нужна стабильная и эффективно управляемая страна, ядерное оружие которой находится под надежным контролем. Мир надеется, что Пакистан будет способен бороться с исламизмом на своей территории и оказывать поддержку в борьбе против исламистов в Афганистане.

Список литературы

1. Белокреницкий, В. Я., Москаленко, В. Н. История Пакистана ХХ век. / В.Я. Белокреницкий, В.Н. Москаленко. – М.: ИВ РАН: Крафт+, 2008. – 576 с.

2. Бхутто, Б. Дочь Востока. Автобиография. / Б. Бхутто. – СПб.: Амфора. ТИД Амфора, 2009. – 527 с.

3. Рашид, А. Талибан. Ислам, нефть и новая Большая игра в Центральной Азии. / А. Рашид. – М.: Библион – Русская книга, 2003. – 368 с.

4. Сотников, В. Куда идет Пакистан? // ЦентрАзия: ежедн. интернет-изд. 2010. 18 авг. [Электронный ресурс] // URL: http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1282111320 (дата обращения: 21.02.2011)

5. Сотников, В. Насколько реальна «талибанизация» Пакистана и его распад как государства? // Институт Ближнего Востока: публикации. 2009. 20 фев. [Электронный ресурс] // URL: http://www.iimes.ru/rus/stat/2009/20-02-09.htm (дата обращения: 21.02.2011).

6. Eqbal Ahmad. What After Strategic Depth? // Dawn, 23 August 1998. [Элеткронный ресурс] // URL: http://pakteahouse.wordpress.com/2009/05/29/after-strategic-depth-remembering-eqbal-ahmad/ (дата обращения: 21.02.2011).

< Назад   Вперед >
Содержание