Задача США — управлять последствиями распада советской империи

Понимают ли некоторые члены команды Примакова азы глобальной экономики?

Медлен Олбрайт

... Сейчас в России, по выражению самих русских, наступило смутное время. Ожидается, что в течение ближайшего года масштабы российской экономики резко сократятся. Предстоит трудная зима.

Переход России от диктатуры к демократии не закончен

Похоже, что в сознании многих российских граждан опять рухнули надежды на лучшее будущее, В сознании же многих американцев значительно отдалилась перспектива создания настоящего партнерства со стабильной демократической Россией, а ведь в эпоху, наступившую после холодной войны, для этого были хорошие возможности.

Разумеется, в постсоветской России это не первый кризис. Недавно исполнилось пять лет со времени трагического противостояния между президентом Ельциным и Верховным Советом. Всего два года назад казалось, что население России откажется выбирать Ельцина на пост президента.

Каждый раз находятся люди, которые с готовностью заявляют о том, что Россия уже совершила переход к новому строю. Каждый раз находятся люди, готовые подменить серьезный анализ громкими словами, люди, которые спрашивают; кто проиграл Россию? И каждый раз вопрос ставится неправильно. Драматическая трансформация России из диктатуры и империи в современное демократическое государство далеко не закончена. Мы не можем говорить о том, что Россия потеряла дорогу, поскольку она фактически только-только начала движение. Но нельзя говорить и о том, что Россия — это что-то наше и что мы проиграли, Мы можем помочь России сделать трудный выбор, но в конечном итоге Россия должна сама решить, какой страной она хочет стать.

Реальный вопрос, который можно задавать сегодня, состоит в том, какой выбор сделает новое правительство премьер-министра Примакова? Предпримет ли оно разумные шаги к стабилизации экономики, не вызывая при этом гиперинфляции, падения национальной валюты, коллапса банковской системы и дефицита основных товаров? Сумеет ли оно примирить политический и моральный императив удовлетворения потребностей людей с императивом экономического возрождения? Поймет ли оно, что одно невозможно сделать без другого?

Нет уверенности, что Россия справится с проблемами

В день, когда Дума утвердила его в должности, премьер-министр Примаков сказал мне, что у него есть положительный ответ на эти вопросы. Он также просил нас подождать, пока будет сформирована его команда, и понаблюдать за ее действиями. Сейчас я еще не могу сказать, что политика нового правительства нас успокоила, В последние дни мы слышим много разговоров о денежной эмиссии, индексации заработной платы, о регулировании цен и капитала, о восстановлении государственного управления некоторыми секторами экономики. В связи с этим возникает вопрос, понимают ли некоторые члены команды Примакова азы глобальной экономики?

Таким образом, мы не можем с уверенностью говорить о том, что в обозримом будущем Россия справится со своими проблемами. Но мы не должны ориентироваться на худший сценарий, потому что в России еще много людей, готовых бороться против того, чтобы история пошла вспять.

Настоящий долговременный переход к нормальной жизни, к демократии и свободному рынку в России не является ни неизбежным, ни невозможным. Этот вопрос остается открытым как предмет дальнейших дебатов и борьбы. Именно так обстояло дело с того момента, когда эта огромная израненная страна начала отходить от тоталитарного кошмара, и именно так будет обстоять дело в ближайшие годы. Именно поэтому в нашей политике по отношению к России нами должны руководить терпение, реализм и перспективное видение будущего.

Негативные последствия мирного крушения империи

Какова же та стратегия, которую предлагает администрация США для того, чтобы ответить на вызовы и использовать возможности, связанные с процессом происходящих в России преобразований? Я выступаю не только как государственный секретарь, но и как человек, посвятивший значительную часть своей жизни изучению и преподаванию предметов, касающихся обществ, когда-то находившихся по ту сторону железного занавеса. С годами мои книжные полки наполнялись литературой о холодной войне, книгами о коммунистической партии Советского Союза, об американо-советских отношениях, о ядерной стратегии. Я получаю огромное удовлетворение от того, что многие из этих книг уже устарели. Между тем для нас сохранили актуальность книги о российской истории. В них описываются бесчисленные попытки реформировать Россию, каждая из которых оста-" вила свой след и каждая из которых не была завершена.

Триста лет назад Петр I предпринял попытку открыть Россию для Запада. Сегодня, однако, Россия имеет шанс на то, чтобы завершить путь, который начался, когда на берегах Невы возникли контуры Санктг Петербурга. Более 80 лет назад на смену российской монархии пришла не коммунистическая революция, а конституционная демократия, которая рухнула прежде, чем смогла реализовать свои надежды. Прошло несколько лет. и Сталин попытался двинуть страну совершенно в другом направлении. Ему это тоже не удалось; даже с его методичной жестокостью он не сумел превратить Россию в вечную тюрьму. Сегодня демократические реформаторы не могут позволить, чтобы их работа была остановлена на полпути, потому что Россия не может быть свободной наполовину. Но для того чтобы справиться с возникшими трудностями, они должны избавиться от наследства, которое осталось от последней попытки трансформировать Россию. Для того чтобы понять масштаб задач, стоящих перед ними, мы должны осознать, как трудно было и будет преодолевать наследие коммунизма.

Следует помнить о том, что не так давно Россия была страной, где строились предприятия для того, чтобы производить горы всякого ненужного хлама; страной, где доллар был одновременно вне закона и представлял собой высшую ценность; страной, которая не заботилась о неимущих гражданах, потому что не признавала самого их существования; страной, где преступления и мздоимство представляли собой ревниво охраняемые государством монополии; страной, где школьные учебники высмеивали принцип верховенства закона, называя его «буржуазным буквоедством».

Задача перестройки общества в России была труднее, чем в других странах, скажем, таких, как Чехия, Польша или страны Балтии, потому что русские уже не помнили о былой политической и экономической свободе; они создавали что-то новое, но при этом не пользовались историческим опытом. Именно потому, что крушение советской системы произошло мирно, многие из тех, кто в свое время создавал старый порядок, теперь активно пытаются сформировать новый порядок по образу и подобию старого.

Многие россияне отождествляют реформы с воровством

Если рассматривать ситуацию с этой точки зрения, то начинаешь даже удивляться тому, что Россия сегодня является настолько открытой страной. Замечательно, что власть постепенно переходит из Москвы в регионы. Замечательно, что люди, которые хотят узнать, что происходит в России, могут прочесть об этом в Интернете на страницах «Санкт-Петербург тайме», еженедельника «Нью Сайбирия» или «Владивосток ньюс». Замечательно, что руководители американских компаний могут собираться и обсуждать интересы, связанные с будущим России, к горые разделяют с ними миллионы рабочих и инвесторов в самой России. Замечательно, что Россия превращается в функционирующую демократию и что ее новое правительство пришло к власти именно потому, что президент и парламент соблюдали положения постсоветской Конституции. В прошлом российская политика проводилась, мягко говоря, не так. Между тем большинство экспертов, с которыми я говорила, ожидают, что именно так российская политика будет проводиться.

Мне бы не хотелось принижать серьезность нынешнего кризиса в России, но я не могу и сказать, что российские реформаторы все делали правильно. Вызывает беспокойство тот факт, что многие российские граждане отождествляют реформы с воровством. Существует верояность того, что многие начнут воспринимать политическую и экономическую свободу как еще одно утопическое намерение, которое никогда не реализуется.

Я глубоко обеспокоена тем, что происходит в России. Но при этом я согласна с лозунгом, который висит в кабинете нашего посла в России Джеймса Коллинза: «Обеспокоенность — это еще не политика». Моя работа как госсекретаря состоит не в том, чтобы формулировать наихудший сценарий для России или другой страны, Она состоит в том, чтобы формулировать политику, способную защитить американские интересы и содействовать наилучшему результату. Эта цель стоит перед нами с 1991 года, когда над Кремлем поднялся российский трехцветный флаг. И хотя ни один аспект нашей политики не может быть свободен от критики и претензий, я считаю, что мы поставили перед собой правильную задачу. В нашей политике по отношению к России мы будем и дальше руководствоваться рядом основополагающих принципов.

Главное — интересы США

Первый принцип состоит в том, что самым главным приоритетом в отношениях с Россией является обеспечение безопасности американского народа. Мы будем всегда заинтересованы в этом вне зависимости от того, кого снимают или назначают в Кремле, или от того, в каком направлении движется Россия. Наши усилия, предпринимаемые на этом направлении, принесли ощутимые результаты.

Сегодня ни в Белоруссии, ни в Казахстане, ни на Украине нет ядерного оружия. Президенты Клинтон и Ельцин договорились о том, что в рамках Договора СНВ-3 будут произведены сокращения, в результате которых численность наших ядерных арсеналов будет снижена на 80% по сравнению с пиковыми показателями времен холодной войны. Россия вместе с нами подписала Договор о запрещении ядерных испытаний и ратифицировала Конвенцию о химическом оружии. Эксперты наших стран вместе работают над повышением уровня безопасности ядерного оружия и материалов. Сегодня 75% долларов, которые мы направляем в виде помощи в Россию, расходуются на программы, призванные уменьшить угрозу ядерной войны и снизить опасность попадания оружия массового уничтожения в преступные руки. Недавно наши страны объявили о программе помощи ученым и рабочим закрытых ядерных городов России, которые теперь смогут найти себе работу на коммерческих гражданских предприятиях и тем самым избавиться от искушения продавать свои профессиональный опыт и знания силам, желающим нам вреда.

Сегодня на территории стран Балтии больше нет российских войск. Вместо этого российские и наши солдаты несут службу в Боснии. Российские офицеры работают с офицерами вооруженных сил наших союзников в штаб-квартире НАТО. Дипломаты наших стран предпринимают совместные усилия в деле установления мира на Кавказе и в Косово.

Когда Евгений Примаков был министром иностранных дел, мы работали в тесном контакте друг с другом. Мы видели друг в друге настойчивых защитников национальных интересов своих держав. Нам удавалось поднимать наше сотрудничество на новый уровень там, где наши интересы совпадали, и честно и конструктивно разрешать возникавшие между нами разногласия.

Сегодня вопрос заключается в том, можно ли будет продолжать такое сотрудничество. В России многие хотят перенести центр тяжести взаимодействия с Америкой и нашими союзниками с партнерства на неуступчивость, противостояние и пренебрежение интересами другой стороны. Если подобное произойдет, это будет двойным несчастьем для России. Во-первых, нам будет все труднее и труднее помогать России двигаться вперед, и в конце концов такая возможность вообще исчезает. Во-вторых, если произойдет сдвиг, о котором я сказала, российская внешняя политика будет работать против интересов самой России. России нужен эффективный режим нераспространения — ей нужно, чтобы такие страны, как Иран, не получили в свое распоряжение ядерное оружие или ракеты, радиус действия которых позволял бы достичь российской территории. Россия нуждается в сокращении стратегических вооружений и в договоре, ограничивающем численность обычных вооружений в Европе. России нужен мир на Балканах и прекращение конфликтов на ее собственных границах. России нужны хорошие отношения с НАТО. России нужды такие соседи в Центральной Европе и других новых независимых государствах, которые жили бы в условиях безопасности и представляли собой процветающие образцы рыночных реформ — ведь успех и устойчивость глобальной экономики так же легко распространяются на другие страны, как кризисы и паника.

Прежде всего России необходимо ориентироваться на сотрудничество с торговыми партнерами и инвесторами во всем мире. Конфронтационная политика, которая не принесла России ничего хорошего даже в ядерный век, разумеется, не пойдет на пользу ее интересам и в век информационный. К счастью, в последнее время мы с удовлетворением отмечаем признаки того, что российское руководство, так же, как и мы, видит взаимовыгодное начало в американо-российских отношениях. К примеру. 23 сентября Россия вместе с нами поддержала резолюцию Совета Безопасности о необходимости прекращения вооруженных действий Сербии против Косово, принятую в рамках механизма установления мира, предусмотренного Уставом ООН. В ближайшие дни нам предстоит многое сделать для того, чтобы Милошевич понял, чего от него хотят.

Я говорила с министром иностранных дел Ивановым о тех жестоких убийствах, которые произошли в последние дни, о необходимости добиться от Милошевича понимания того, насколько серьезно мы настроены. Мы продолжаем сотрудничать с Россией во имя разрешения этого кризиса, но хочу ясно заявить: если мы не придем к согласию в вопросе о применении силы, Соединенные Штаты и их союзники должны быть готовы к решительным действиям.

Ратификация Россией Договора СНВ-2 могла бы стать еще одним подтверждением этой позитивной тенденции. По словам премьер-министра Примакова, это будет одной из его приоритетных задач. Его правительство получило беспрецедентную — по российским стандартам последнего времени — поддержку в Думе, а следовательно, и беспрецедентную возможность для такой ратификации. В то же время мы должны признать, что не имеющее финансовых средств российское правительство остро нуждается в деньгах на уничтожение ракет и запасов химического оружия, а также на выполнение других обязательств. В долгосрочном плане контроль над вооружениями даст России экономию, но в краткосрочном плане этот процесс связан с затратами, в покрытии которых мы и наши партнеры должны помочь России — и не из благотворительности, а исходя из наших национальных интересов. Поэтому так важно, чтобы конгресс в этом году принял решение об увеличении финансирования программы Нанна-Лугара до 440 миллионов долларов

Инвестиции или продажа родины?

Второй принцип, которым мы руководствуемся в нашей политике, состоит в том, что мы заинтересованы стать на сторону русских, пытающихся построить более открытое и процветающее общество. Как ясно сказал президент Клинтон в ходе московского саммита, мы будем делать для этого все, что в наших силах.

Вместе с тем следует признать, что в течение какого-то времени нам будет труднее помогать России. Впрочем, сегодня, для того чтобы сделать помощь России эффективнее, не обязательно давать ей больше денег. Прогресс, которого добилась Россия за последние семь лет, произошел в значительной степени при поддержке международных институтов, таких, как МВФ и Всемирный банк. Эти институты помогпи России победить гиперинфляцию, осуществить либерализацию цен и добиться конвертируемости рубля. Они настойчиво проводили политику стимулирования конкуренции и ликвидации почвы для коррупции. В то же время выделение дополнительных крупных средств само по себе не восстановит доверие инвенсторов к России. Не поможет это и российской экономике, еспи российское правительство не будет проводить надежную налогово-бюджетную и кредитно-денежную политику.

Получаемые из-за границы деньги должны использоваться Россией для проведения реапьных реформ, а не для того, чтобы их оттягивать. Они должны идти на поддержку реформ в налоговой сфере, а не на компенсацию несобранных налогов, которые правительство не может или не хочет собирать. Они должны идти на поддержку программы, укрепляющей систему кредитования предпринимателей банками, а не на создание банков, играющих на колебаниях валютного курса. Они должны идти на поддержку политики, которая служит интересам беднейших слоев населения России, а не поступать на счета оффшорных банков.

В конечном счете разрыв между потребностями России и ее ресурсами должен быть ликвидирован не внешними кредитами, а иностранными инвестициями. Более того, России помогут не люди, играющие на ГКО, а делающие ставку на собственные заводы, нефтяные месторождения и трудовые ресурсы. Следует помнить о том, что Россия является очень богатой страной. Тем не менее инвестиции в нее текут тоненьким ручейком, вместо того чтобы вливаться мощным потоком. Если бы были созданы правильные условия, то, по имеющимся оценкам, только в нефтяную и газовую промышленность России инвесторы впожили бы свыше 50 млрд. долларов. Однако в 1997 году объем иностранных инвестиций в энергетику России не достиг и двух миллиардов. Подумайте о том, как много можно было сделать, если бы инвестиции соответствующего масштаба потекли в Россию еще в начале 1990-х годов. Тем, кто блокировал эти деньги, придется многое объяснить своему народу.

Одним из препятствий на пути развития России является ее неспособность принять адекватное законодательство, регулирующее соглашения о разделе продукции, и создать стабильную предсказуемую налоговую систему, которая в свою очередь создала бы благоприятный климат для привлечения инвестиций. Кроме того, многие в России отождествляют поступление иностранных инвестиций с продажей редины, Президент Клинтон и я часто говорим о том, что это опасная близорукость. Мы подчеркиваем, что иностранные инвестиции стали движущей силой экономического роста во всех странах с молодой, процветающей экономикой на пространстве от Латинской Америки до Центральной Европы, иностранные инвестиции помогли строить Америку в XIX веке, и сегодня привлечение иностранного капитала в США рассматривается нами как одна из приоритетных задач. Давая дорогу долгосрочным целевым инвестициям из-за рубежа, Россия не продает саму себя, а получает рабочие места, экономический рост и налоговые поступления в казну плюс развитие технологий, что позволит ей продавать свои ресурсы по конкурентоспособным ценам.

Она получает корпоративную культуру, которая поможет ей заменить криминальных магнатов на людей с чувством ответственности, которые, будут беречь национальные богатства. Она приобретает инвесторов, которые не улетят домой и не переведут свои деньги в Швейцарию при первых признаках надвигающейся нестабильности. Я думаю, что к числу людей в России, начинающих понимать эти вещи, относятся российские губернаторы, которые, подобно нашим губернаторам, видят, какую пользу приносят иностранные инвестиции.

Я с глубоким уважением отношусь к представителям делового сообщества СТА, которые работают в России, несмотря на все трудности и неопределенность ситуации. Я благодарна им за это. Если российское правительство будет готово играть по правилам, принятым во всем мире, иностранные правительства и институты помогут ему пережить трудные времена. Но. невзирая на политику, которую будет проводить это правительство, мы будем пытаться поддерживать программы, направленные на оказание помощи российскому населению и на утверждение наших общих интересов в сфере демократии.

На фоне нынешнего кризиса в России мы пересматриваем свои программы помощи, перенацеливая деньги туда, где они могут быть наиболее эффективно использованы для поддержки экономических и демократических реформ. Мы будем увеличивать поддержку малых предприятий и независимых средств массовой информации и постараемся, чтобы большее число российских студентов, политиков и профессионалов приезжало на обучение и стажировку в Америку. Мы также собираемся помогать неправительственным организациям, попавшим в трудное финансовое положение в связи с банковским кризисом в России. Эти программы сегодня нужны как никогда именно потому, что Россия переживает смутное время. Они отвечают интересам нашей страны и интересам делового сообщества. Мы обратились в конгресс с просьбой увеличить финансирование этих программ в 1999 году, и нам нужна в этом поддержка деловых кругов еще до того, как закончится нынешняя сессия конгресса. Сейчас нельзя прекращать программы, которые могут принести нам такие важные дивиденды.

Ставка на политину, а не на отдельные личности

Третий принцип, который мы должны иметь в виду, состоит в том, что ни одно решение российских проблем не станет долговременным, если не будет иметь в России широкой народной поддержки. Я не хочу сказать, что у России есть какой-то свой уникально российский путь к процветанию. Если российское правительство напечатает слишком много рублей, ни в российской культуре, ни а характере русского человека не найдется ничего такого, что помешало бы инфляции разрушить надежды и мечты людей, Законы экономики иногда работают самым загадочным образом, но. как и законы физики, они действуют во всех странах одинаково.

Я считаю, что даже будучи уверенными в своей правоте, мы не должны рассматривать Россию как подопечную международного сообщества, Россия слишком велика и слишком горда для этого. Мы хотим, чтобы российское правительство проводило политику, разработанную на демократических принципах, политику, которая нашла бы поддержку и понимание российского народа, иначе она обречена на провал. Это означает, что нам нужно терпеливо относиться к развитию демократического процесса в России. При оптимальном развитии событий компромиссы между экономической ортодоксальностью и политической реальностью неизбежны. В конце концов демократия не представляет собой правления королей-экономистов. Она является системой, позволяющей прагматично настроенным политикам добиваться консенсуса в отношении политики, вызывающей «боль» в краткосрочном плане.

Демократия также означает, что мы не должны каждый день начинать с переписи реформаторов в Кремле или задерживать дыхание всякий раз, когда меняется руководство. Нам следует быть заинтересованными в политике, а не в отдельных личностях. В этом отношении отрадным явлением представляется то, что в настоящее время у России есть правительство, получившее мандат как от парламента, так и от президента. Благоприятным развитием событий является и то, что коммунисты и аграрии в своей официальной позиции вынуждены иметь дело с избирателями и представлять им конкретные результаты своей деятельности. Они поймут, что им нужно не только жаловаться и отрицать, но и действовать более конструктивно.

Благоприятным является тот факт, что в следующем году в России пройдут парламентские выборы, а в 2000 году — президентские. Не опасаясь результатов этих выборов, мы должны смотреть вперед — на то, что должно стать первой за все время существования России мирной и демократической передачей власти. Историк Джеймс Биллингтон писал, что многократно в своей истории «русские стремились приобрести конечные продукты других цивилизаций, минуя промежуточный процесс медленного роста и внутреннего понимания». У нынешних реформаторов не так уж много времени для прохождения этого процесса. Ведь в условиях сегодняшнего мирового рынка Россия будет уязвимой для внешних потрясений до тех пор, пока остаются незавершенными основные рыночные реформы.

Поддерживать Россию до тех пор, пока она идет верным путем

Переход России к истинной свободе, стабильности и процветанию потребует времени, ибо он должен стать подлинным. Между тем нам необходимо защищать наши интересы и говорить четко о том выборе, который, как мы надеемся, предпочтет Россия. И мы должны надолго сохранить приверженность подобным усилиям. С самого начала поразительного движения России к свободе я старалась не проявлять излишней эйфории, когда дела шли хорошо, и не поддаваться унынию, когда все было плохо. Запас моих знаний о переходе от коммунизма к демократии учит меня быть реалисткой и не заглядывать далеко вперед, когда речь идет о России, Однако то же самое учит меня и быть оптимистом в перспективе.

Нынешний период отличается от всех других периодов перемен и реформ в российской истории в одном важном отношении. В отличие от времен Петра Великого Россия не пытается войти в Европу абсолютных монархий, существующих в условиях постоянного конфликта. В отличие от 1917 года она не пытается убежать из Европы, охваченной бессмысленной бойней тотальной войны.

В прошлом Европа организационно оформлялась посредством союзов стран, отдававших себе отчет в том, кому они противостоят. В настоящее время Европа и большая часть мира объединяются на условиях консенсуса в поддержку открытых рынков, более честных правительств, большей терпимости и жизни в условиях мира. В конце XX века силы, которые подталкивают Россию к интеграции и противостоят автократическим силам, толкающим к самоизоляции, более могущественны, чем когда-либо в ее истории.

Наша задача состоит в том — поскольку это в наших интересах, — чтобы управлять последствиями распада советской империи, помочь России интегрироваться в сообщество, частью которого мы являемся, и, в конечном счете, помочь России добиться процветания, а не просто кое-как сводить концы с концами. Это означает, что нам по-прежнему следует неуклонно отстаивать наши принципы, интересы и цели. Это также означает поддержку России до тех пор, пока она движется в правильном направлении. Я и впредь приложу все силы для того, чтобы добиться успеха в этом принципиальном начинании

< Назад
Содержание