«Советский народ» как общность и идентификация

«Базовым интегратором» советской империи, как и любого другого устойчивого государственного образования, служила особая общность, характеризующаяся, подобно нации, наличием особой самодостаточной традиции, переплетающейся с прочими, но не сводимой ни к одной из них или к их сумме.

Сформировавшийся за семидесятилетний период истории СССР «советский народ» с точки зрения официальной пропаганды представлял собой «единую новую социальную и интернациональную общность», уникальную по своей сути и наделенную некими особыми позитивными признаками. С позиций радикальных критиков советского строя это был «хамский «советский народ»», «сборище людей, утративших свои корни». И в том и в другом случае оценки были продиктованы идеологией, каждая из которых основывалась на своей шкале ценностей. Возникшая общность, как и любая другая, была далека от какого бы то ни было идеала (или антиидеала), но ее формирование было вполне закономерным процессом в рамках развития империи, единства ее социального и духовного пространства.

Поэтому неправы были и те, кто полагал будто «советский народ» – это «не более чем идеологическая конструкция, метафора того, что должно быть, а не описание того, что есть на самом деле». Абсолютно очевидным факт реального существования данной общности стал после распада СССР. Например, авторы одной из статей, опубликованной в бюллетене «Век XX и мир» в начале 1990-х годов открывали неожиданную для себя истину: «семь десятилетий совместного проживания, хотим мы того или нет, сформировали таки некоторые общие черты, ставшие родовыми признаками «советского человека». И пресловутый «homo soveticus» – вовсе не плод публицистического разума. Мы не в состоянии просто разбиться на украинцев, русских, казахов, узбеков, чукчей и чеченцев...». К этому следует добавить, что продуктом советской империи стал не только наднациональный «советский народ», но и ряд новых наций как таковых.

< Назад   Вперед >
Содержание