1.4. Взаимосвязь внутренней и международной политики

Итак, МП — это наука о современном состоянии мировой политической системы и тенденциях ее развития, глобальных проблемах, которые рассматриваются во взаимосвязи друг с другом и в едином контексте. В качестве участников международного взаимодействия она рассматривает не только государства, которые признает в качестве главных акторов, и межправительственные организации, но и другие силы — неправительственные организации, ТНК, внутригосударственные регионы и т. п. При этом она избегает резкого противопоставления проблематики внутренней и международной политики .

Действительно, в наши дни повсеместно наблюдается феномен взаимопроникновения внутренней и международной политики. Признавая, что в современном мире «стираются различия между внутренними и внешними средствами обеспечения национальных интересов и безопасности», Концепция внешней политики РФ (2008) содержит тезис о том, что «внешняя политика (РФ. — Ред.) становится одним из важнейших инструментов поступательного развития страны, обеспечения ее конкурентоспособности в глобализирующемся мире» .

Сам процесс формирования внешней политики в национальных государствах сегодня рассредоточен. По словам швейцарского исследователя Филиппа Брайара, в любой стране с течением времени внешняя политика все в меньшей степени остается уделом министерства иностранных дел. В силу возросшей необходимости сообща управлять все более сложными и многочисленными проблемами она становится достоянием большинства других государственных ведомств и структур. Различные группы национальных бюрократий, имеющие отношение к международным переговорам, часто стремятся к непосредственному сотрудничеству со своими коллегами за рубежом, к согласованным действиям с ними. Это усиливает взаимную проницаемость внутренней и международной сфер .

В США, как справедливо утверждает Л. Гамильтон, число активных участников политического процесса резко возросло, и к настоящему времени он «включает в себя многие органы исполнительной власти и комитеты Конгресса, а также профессиональные объединения, некоммерческие структуры, международные организации и университеты. Внутри исполнительной власти центр тяжести государственной деятельности в области внешнеэкономической политики может смещаться между Государственным департаментом, министерствами финансов, торговли, энергетики, сельского хозяйства и представителем США на торговых переговорах, и это далеко не полный перечень… В Конгрессе на выработку внешнеэкономической политики теперь влияют десятки комитетов и специальных комиссий. Президент больше не может консультироваться только с руководством Конгресса и быть уверенным в том, что конгрессмены поддержат ту или иную президентскую инициативу… Существенное воздействие на политику США оказывают многочисленные группы особых интересов, особенно предпринимательские и профсоюзные организации» .

Исходя из того, что система МО в современных условиях заслуживает названия мирополитической, А. Д. Богатуров обращает внимание на то, что «во-первых, ускорилось размывание грани-переборки между внутренней и внешней политикой государств. Этот процесс развивался в результате разложения национального суверенитета в сфере внешней политики, что было характерно для стран Европейского Союза в условиях интеграционных тенденций, а также роста влияния зарубежных стран на процессы институциональной трансформации в России и странах Восточной Европы в ходе демократизации. Во-вторых, изменился объект международного взаимодействия: если прежде им была преимущественно сфера поведения суверенных государств по поводу их действий в отношении друг друга, то в конце 90-х гг. объектом международного взаимодействия, вмешательства мирового сообщества стали вопросы внутренней политики отдельных государств (демократические процедуры, права человека) и социального развития (социальное и экономическое законодательство и т. п.)» . Более того, по словам Богатурова, западные ученые все «более сознательно тяготели к пониманию МО как производных от внутренней политики США, а внутренних дел любых стран мира — как „превращенной сферы“ компетенции Вашингтона» .

Р. Кохэн прямо говорит, что «окончание холодной войны привело „холодных воителей“ и многих исследователей советско-американских отношений к утрате ориентиров, а интернационализация мировой экономики настолько размыла грань между внутренней и внешней политикой, что становится все труднее рассматривать эти сферы в отрыве друг от друга» . Поэтому не случайно современные методы прогнозирования внешней политики основываются либо на исследовании процесса принятия решений, либо на анализе других аспектов и сторон, относящихся к области внутренней политики. И наоборот, анализ внутриполитических процессов не может не учитывать того влияния, которое оказывают на них изменения в международной системе.

Существенный вклад в понимание взаимодействия внешне- и внутриполитических факторов внес американский политолог, профессор Гарвардского университета Роберт Патнэм, показавший, что международные договоры, которые заключает государство, служат своеобразным «двойным компромиссом»: во-первых, между государствами, подписывающими договор, и, во-вторых, внутри каждого из них. Потому что для выработки позиции на переговорах необходимы согласования, прежде всего, между различными ведомствами и ведущими политическими партиями, как на подготовительных этапах определения позиции, так и после подписания договора, особенно если он требует ратификации .

Не случайно президент США Барак Обама в своем выступлении в военной академии Уэст-Пойнт в мае 2010 г. поставил внешнеполитические успехи Америки в прямую зависимость от двухпартийного сотрудничества. По его словам, открытая вражда демократов и республиканцев в Конгрессе «ставит США в стратегически уязвимую позицию» .

Выражая мнение сторонников либерального институционализма, Р. Кеохане указывает, что «внутригосударственные и международные институты взаимодействуют, укрепляя друг друга. Демократическая внутренняя политика и расширение международного сообщества прочно связываются с увеличением количества международных институтов; международное сообщество и институты создают „пространство“ для реализации внутреннего выбора» . Следовательно, изучение взаимосвязи (linkage) между внутренней жизнью общества и международными отношениями, выяснение роли социальных, психологических, культурных и иных факторов в объяснении поведения участников этих отношений, анализ «внешних» источников «чисто внутренних», на первый взгляд, событий, все это стало сегодня неотъемлемой частью международно-политической науки .

Вопросы

1. Что обусловило рост исследовательского интереса к проблематике политики «низкого» уровня?

2. Оказало ли влияние изучение международных институтов на формирование мировой политики как науки учебной дисциплины?

3. В чем заключается междисциплинарный характер МП?

4. Какие научные дисциплины внесли наибольший вклад в формирование мировой политики?

5. В чем состояла специфика международных исследований в СССР?

6. Каково соотношение предметных областей МП и ТМО?

7. В чем проявляется «конвергенция» предметных областей МП и МО?

8. Как различаются между собой мировая и внешняя политика?

9. Какой вклад в понимание взаимодействия внешне- и внутриполитических факторов внес американский политолог Роберт Патнэм?

10. В чем состоит феномен взаимопроникновения внутренней и международной политики?

< Назад   Вперед >
Содержание