Структура политического знания

Люди издавна интересовались политикой, не одно тысячелетие постигая устройство государства и партий, поведение правителей и масс, проведение выборов и многие другие аспекты и проявления этого сложнейшего общественного феномена. Даже в трудах древних китайцев, индийцев и греков, отдаленных от нас более чем 2,5 тыс. лет, можно найти рассуждения о проблемах, сходных по существу с теми, которые занимают умы наших современников: о способах организации публичной власти, условиях достижения общественной стабильности, признаках совершенного способа правления, поведении ответственных управляющих и т.д.
Однако в зависимости от уровня развития общества, характера собственных потребностей, а также уровня развития знаний люди отображали политический мир с разной степенью глубины и в разных формах, в частности в форме мифов, идеологий, религиозных и научных воззрений. Многовековая история человечества выкристаллизовала три основных способа (формы) постижения человеком мира политики.
На обыденном уровне познания рядовой гражданин, «человек с улицы» создает тот первичный, фоновый облик политики, который позволяет ему приспосабливаться к политически организованному сообществу, находить совместимые с собственными целями способы взаимоотношения с властью и государством. Формирующийся на этом уровне сознания образ политики по существу есть результат ее фактографического созерцания, не претендующего на какое-либо специализированное отношение к ней или использование приемов отражения, выходящих за рамки обычных наблюдений за действительностью. Обыденное сознание рисует «естественную» картину политики на основе индивидуального эмпирического опыта и традиционно сложившихся идей, обычаев, стереотипов.
По сути такой тип политического созерцания представляет собой разновидность не логического, а интуитивно-образного мышления, в котором преобладают чувства и эмоции, выраженные в разного рода символах, ассоциациях, метафорах и других простейших способах выражения человеческой мысли. Наряду с рациональными оценками здесь в достатке присутствуют и различные неотрефлексированные, иррациональные представления. Именно этот тип мышления порождает всевозможные мифы, утопии, вероучения и иные аналогичные формы мысли о политике.
Что касается смысла такого суммативного образа политики, то он чаще всего связывается с явлениями власти, государства, руководства, управления, какой-то целенаправленной активности. Нередко люди привносят в этот образ и оттенки определенной хитрости, коварства, нечистоплотности. Такой образ «политического» объясняется в значительной степени тем, что в его основе лежит восприятие человеком отдельного фрагмента политики, с которым он непосредственно сталкивается и который к тому же вполне устраивает его как отражение внешних черт политического взаимодействия людей.
Высшая форма специализированного отражения политики научно-теоретическая. Специфика научно-теоретического познания, отображения мира политики состоит в рационально-критическом осмыслении политической действительности и создании такой картины политики, которая описывала бы и объясняла данное явление в целом. По сути — это форма абстрактного мышления, с помощью которой человек выстраивает в своем сознании представления о внешних и внутренних связях политики на основе обобщения и систематизации не индивидуального, а интергруппового и универсального опыта.
Наука призвана давать целостную и достоверную систему представлений о политике. Основным внутренним механизмом выработки ею таких представлений является теоретическое познание, стремящееся схематически отобразить источники и формы развития политической жизни человека и общества. Как внутренняя форма науки теория стремится прежде всего построить определенную логическую (описательную, нормативную, типологическую, прогностическую и т.д.) модель политики, увязывающую ее основные параметры с представлениями об обществе и мире в целом.
Придавая значения терминам, используемым для моделирования политики как объекта исследования, научно-теоретическое знание формирует собственный аналитический инструментарий. В этом смысле используемые категории и понятия выступают результатами своеобразного обобщения различных фактов, взятых из различных картин политического мира. Учитывая, что теория может создавать бесконечное количество трактовок политики, понятия всегда обладают определенной конвенциональностью, предполагающей согласие ученых на их использование в конкретном значении и смысле. Именно поэтому известный американский ученый Дж. Ганнел считает, что «все политическое относится к сфере конвенции»1.
Благодаря своим неограниченным способностям формировать интеллектуальные картины политики, теория может даже отрываться и «отлетать» от действительности, превращаться в способ ее беспредметной идеализации, создания метафизических, умозрительных образов, которые не объясняют, а маркируют политику знаком оригинального подхода того или иного ученого. Политическая теория способна превратиться в «вербальный произвол» исследователя (И. Хеттих), утратив какую-либо смысловую связь с реальностью. Так что усложнение схем политического анализа не всегда ведет к усилению эвристических свойств научных концепций.
Механизмом, препятствующим такой альтернативе, выступает процедура научной верификации (соотнесения теоретических оценок с практикой). Упрощенно ситуацию можно представить так: теория разнообразит представления о политике, наука придает ее схемам убедительность и достоверность, отсекая те теоретические риск-рефлексии, в которых гипотетическое знание превалирует над здравым смыслом и доказательствами правомерности данной трактовки политических процессов.
Третьей специфической формой отображения политики является технологическое отражение. В определенном смысле оно служит качественной разновидностью научного сознания, формирующейся для решения конкретной политической задачи и представляющей науку как особое «искусство», «ремесло», «мастерство». Это существенно влияет на методы формирования и развития такого рода знаний, способы их организации и формы воплощения (подробнее об этом см. разд. VII).

< Назад   Вперед >
Содержание