25.1. Начальный отечественный опыт регионального развития

Территориальное регулирование экономики. Состояние его в дореволюционной России. Переход к активизации регионального развития при советском нэпе.

Государственное регулирование экономики имеет такую же давнюю историю, как и само государство. С момента своего рождения оно в той или иной мере, прямо и косвенно, стало заниматься организацией экономической деятельности, а современная рыночная экономика особенно активно регулируется государственными структурами.

Это вызвано неизбежно возникающими противоречиями между коренными интересами отдельных хозяйствующих субъектов и всего гражданского общества, разрешить которые может только верховная власть. Ей и пришлось взять на себя, наряду с содействием частному предпринимательству (кстати, всегда неполно охватывающему сферу экономики), решение малоинтересных ему задач. А именно - социальных, экологических, оборонных и других, с которыми тесно соприкасается экономика. И даже непосредственно участвовать в развитии последней (госзаказы, казенные и унитарные предприятия, инфраструктура и т. д.).

Поэтому хозяйственно-организационная деятельность, в том числе в регионах, стала важнейшей функцией государства независимо от характера общественной системы.

Известны три основных типа современной экономики по механизму ее функционирования, сложившихся в определенных исторических условиях: рыночная - в подавляющем большинстве стран (насчитывает свыше 200 лет), плановая — в СССР и других бывших соцстранах (около 70 лет), планово-рыночная - при советском нэпе, в современном Китае и некоторых других странах (примерно 30 лет). Каждому из этих типов присуще государственное регулирование, но его размах и активность существенно различаются. Наиболее широко и глубоко регулируется плановая экономика, прежде всего при директивно-централизованной форме; наименее — рыночная, особенно на начальной стадии капитализма. Либерально-рыночная модель, однако при усиливающейся тенденции современного рынка к целенаправленно регулируемому развитию, занимает промежуточное

положение.

Если меж- и внутритерриториальные экономические пропорции и связи складывались бы стихийно, неуправляемо, то в хозяйстве стран, континентов и всего мира стали царствовать хаос и анархия. Результатом была бы распространенность таких негативных явлений, как однобокая структура и неразвитость хозяйства в одних регионах и чрезмерная концентрация его в других, излишне дальние, встречные и прочие нерациональные потоки грузов между различными регионами, резкие разрывы уровня жизни даже в пределах локальных мест, высокая экологическая загрязненность огромных территорий. Это пагубно отразится и на частном бизнесе, на его пути встретятся многие неоправданные затруднения и ненужные риски.

При сугубо общественном характере процессов территориального развития, когда производительные силы выступают в виде суперсистем отраслевых и региональных комплексов и т. д., исходные реализационные формы, прямые регуляторы здесь мало зависят от экономического строя, тем более в условиях расширяющихся интеграционных, мирохозяйственных связей — глобализации (например, государственный план или федеральная программа региона со значительными в обоих случаях централизованными капиталовложениями). Специфика экономической системы больше проявляется в механизмах косвенного регулирования (например, директивные инвестиции или стимулированные льготными налогами и проч.). Направления же регионального развития производительных сил (деконцентрация производства, освоение новых районов и т. д.) вообще свободны от влияния об-щественно-формационных особенностей государства, специфики производственных отношений.

Территориальное регулирование активно проявилось позднее, чем регулирование экономики в целом и главным образом -в больших государствах. Россия приобрела в основном в советский период богатый опыт организации территориального развития. Важную роль здесь сыграли, помимо прочего, огромная территория, многочисленность населения и широта его национального состава, колоссальные и разнообразные природные богатства.

В дореволюционной России по мере расширения границ страны, централизации и укрепления государственной власти усиливалась ее функция управления территориями. Постоянная забота о сохранении целостности государства ввиду его обширности, больших естественных и людских ресурсах и непрерывной угрозе внешней агрессии заставляла придавать территориальным отношениям первостепенное значение.

Основными направлениями государственно-хозяйственного регулирования, отражавшимися на развитии регионов, в начале истекшего века были:

• поддержка государственно-капиталистической (казенной) и частно-капиталистической промышленности, прежде всего военной, горно-металлургической, машиностроительной, химической, путем государственных заказов, бюджетного субсидирования и т. д.;

• финансирование частного и особенно государственного строительства и эксплуатации железных дорог;

• активная переселенческая политика, переход от ограничения к стимулированию переселения крестьян в Сибирь, Казахстан, на Дальний Восток (выделение для сельскохозяйственной колонизации этих районов больших земельных фондов, оказание денежной помощи и т. д.);

• введение дифференцированных - поощрительных и ограничительных железнодорожных тарифов, более низких для отдаленных, колонизуемых районов, и высоких, защищающих старые хозяйственные районы и центры, например, «челябинского перелома» для защиты зернового производства Центрально-Черноземной полосы от дешевого сибирского хлеба, идущего на экспорт через морские порты Европейской России (от Челябинска действовал повышенный тариф).

Эти меры имели большое значение для подъема производительных сил страны и ее районов, развития общественного территориального разделения труда, расширения товарных рынков, освоения новых районов. Однако царское правительство не применяло специальных мер территориального регулирования даже по стратегическим соображениям, когда нежелательно изменялись межрайонные пропорции и связи, например, при резком возрастании роли Юга и отставании Урала в развитии горной и металлургической промышленности или при попытках частного капитала преодолеть монополию бакинских нефтепромышленников и организовать добычу нефти за пределами Кавказа.

В основном проводилось косвенное территориальное регулирование: воздействие на развитие отдельных отраслей хозяйства, способствующее ускоренному или замедленному развитию районов их размещения. Ограниченность государственного вмешательства в территориальное развитие приводила к его большой неравномерности, сильным диспропорциям в размещении промышленности, резкому делению районов на развитые (метрополия) и отсталые (колонии). Существовавшее губернское административно-территориальное деление препятствовало консолидации национальных районов (например, территория нынешней Республики Татарстан разделялась между 5 губерниями).

Территориальное регулирование в СССР имело два неравнозначных по продолжительности и результатам периода. Во время нэпа, начавшегося в 1921г., был проведен экономический эксперимент по соединению рынка с планом, что явилось попыткой совместить прежний конкурентно-хозяйственный опыт российского капитализма с новым, невиданным до этого механизмом целенаправленного экономического развития. Но за 6 лет, к 1927 г. удалось лишь восстановить дореволюционный уровень и структуру народного хозяйства, а это не отвечало задачам его коренного преобразования. Получив свободу, частный капитал не шел в новые отрасли и районы, не брался за крупные промышленные стройки, вроде Волхов ГЭСа или Турксиба, которые вело государство; в лучшем случае иностранные инвесторы готовы были взять концессии на разработку ценных минеральных или лесных ресурсов. Это наложило свой отпечаток на территориальное регулирование.

После окончания гражданской войны и иностранной интервенции различия в социальных и хозяйственных уровнях национальных республик и экономических районов возросли даже по сравнению с очень большими в дореволюционное время. Для нормализации и подъема хозяйственной жизни всех регионов государство практиковало широкий комплекс мер территориального регулирования. В него входили:

• разработка и реализация стратегии размещения и регионального развития производительных сил (план ГОЭЛРО с про-ектировками по экономическим районам, укрупненное административно-экономическое деление страны);

• создание в национальных и аграрных районах промышленных очагов (хотя бы небольших, часто в виде единичных объектов) путем перемещения из центральных губерний оборудования и целых предприятий (главным образом текстильных, кожевенных, пишевых и т. п.), направления труда кадров специалистов и рабочих;

• систематическая финансовая помощь отсталым районам в виде бюджетных дотаций, безвозвратных ссуд, прямых капиталовложений и т. д.; установление для таких районов системы льготных налогов и кредитов; поощрение в них развития местной кустарной промышленности и промыслов;

• развитие в различных регионах стимулирующих форм организации хозяйственной деятельности - производственной и потребительской кооперации, контрактации (в Средней Азии были законтрактованы государством почти все хлопковые посевы) и т. д. Рыночная конъюнктура постоянно отслеживалась и учитывалась в текущих (годовых) национальных и региональных планах. В целях форсирования накоплений приоритет имели быстро окупаемые проекты и отрасли с высоким оборотом капитала, главным образом сельское хозяйство, легкая и пищевая промышленность. Поскольку ограниченные инвестиции направлялись почти полностью на капитальный ремонт существующих промышленных предприятий, нельзя было ожидать прогрессивных территориальных сдвигов, более равномерного размещения промышленности. Первоочередному восстановлению в тяжелой промышленности подвергались старые индустриальные районы и центры — .Петроград, Донбасс, Приднепровье, Баку. Поэтому к концу восстановительного периода их удельный вес стал еще больше, чем в 1913 г.

При регулировании территориального развития применялись и неоправданные насильственные методы. Наряду с завышенными критериями раскулачивания зажиточных крестьянских хозяйств, в отдельных районах Казахстана и Туркестана во время аграрной реформы под предлогом уравнения землепользования русских и лиц коренной национальности изымались излишки земли, скота и инвентаря у русских переселенцев — крестьян и казаков, в результате чего обезлюдили и исчезли десятки и сотни деревень и хуторов. Впрочем, подобное только в отношении коренного населения имело место также на Западе при колонизации новых земель («вытеснение» индейцев с исконных территорий в США и т. п.).

Опыт нэпа нельзя считать однозначным. Несомненно, это был весьма интересный и ценный эксперимент, апробированный сначала в СССР, а затем в Китае. Однако планово-рыночное хозяйство могло хорошо зарекомендовать себя только в условиях эволюционного развития. Когда же ввиду нараставшей военной опасности требовалось за 10—15 лет создать передовую экономику, прежде всего мобилизационную, с резко измененной структурой в сторону тяжелой, особенно оборонной, промышленности, то рыночное саморегулирование, даже корректируемое планом, не было приспособлено к этому и тормозило плановые мероприятия. К примеру, Центральный район в ближайшей перспективе оставался бы односторонне текстильным вместо того, чтобы стать базой передового квалифицированного машиностроения, а Западной Сибири предназначалась участь не нового мощного центра производства угля и металла, а исключительно аграрного района и т. п.

Поэтому Советский Союз вынужден был сойти с пути нэпа. Ошибкой было не это решение высшего руководства страны, а невозвращение к нэпу с окончанием послевоенного восстановления народного хозяйства или хотя бы в 60-х годах.

< Назад   Вперед >
Содержание