Интеграционные тенденции в Северной и Южной Америке

Какие факторы способствовали усилению регионалистских тенденций в Латинской Америке?
2. Как и в каких целях была сформирована Североамериканская зона свободной торговли?
3. Какую роль стал играть блок МЕРКОСУР во взаимоотношениях с другими интеграционными группировками в Латинской Америке?
4. Как развивались панамериканские интеграционные тенденции во второй половине 1990-х - начале 2000-х годов?
5. Как произошел «левый поворот» в Латинской Америке?
6. Как Колумбия превратилась в наркогосударство?
1. Разочарование латиноамериканских стран в США после фолклендского кризиса стимулировало их интерес к сближению на южноамериканской региональной основе - прежде всего в экономической области. Еще в июле 1986 г. Аргентина и Бразилия выступили с совместным проектом развития экономического сотрудничества и интеграции, провозгласив его открытым для присоединения других стран. Сотрудничество развивалось медленно, но успешно, что позволило расширить его рамки. В марте 1991 г. в Асунсьоне (Парагвай) Аргентина, Бразилия, Парагвай и Уругвай заключили между собой четырехсторонний договор о создании таможенного союза и общего рынка четырех стран. Новое объединение стало называться Общим рынком южного конуса. Важно иметь в виду, что договор не означал немедленного создания общего рынка, время формирования которого было отнесено к 1995 г., после чего фактически МЕРКОСУР и смог начать действовать в качестве интеграционной группировки. Но до того страны-участницы Асунсьонского договора вели напряженную подготовительную работу.
В декабре 1986 г. «контадорская группа» (Мексика, Панама, Колумбия и Венесуэла) и «группа поддержки Контадоры» (Бразилия, Аргентина, Перу и Уругвай) слились воедино, образовав теперь уже многочисленную и влиятельную «группу Рио-де-Жанейро» («группу Рио») в составе восьми государств, включая все наиболее мощные латиноамериканские государства. Ее экономическим мотором в 1990-х годах и стало сотрудничество в рамках МЕРКОСУР.
Создавая новые консультативные органы, латиноамериканские страны не ставили вопрос об упразднении Организации Американских Государств (ОАГ). Но на практике ее функции стали сужаться таким образом, что фактически из организации панамериканского сотрудничества она постепенно превратилась в «рамочную структуру» для контактов между латиноамериканскими странами и США.
Начиная примерно с 1989 г. инициатива в разработке перспективных направлений регионального и межамериканского сотрудничества перешла к чисто латиноамериканским по составу организациям - МЕРКОСУР и «группе Рио». Наиболее важные вопросы ситуации в Латинской Америке стали предварительно рассматриваться в «группе Рио» и только затем передавались на обсуждение в ОАГ.
После встречи «группы Рио» в верхах в мексиканском городе Акапулько в 1987 г. было решено, что к ее компетенции будет относиться выдвижение совместных инициатив в области региональной и международной безопасности и ограничения вооружений, совершенствование региональных мер доверия и практики мирного разрешения споров, содействие развитию демократических институтов, расширение диалога с внерегиональными государствами, стимулирование интеграционных процессов внутри региона и проведение совместной политики в целях демократизации международных отношений, развитие сотрудничества в деле борьбы с преступностью, контрабандой наркотиков и терроризмом, борьба с бедностью и обнищанием. На последующих встречах «группы Рио» эти направления дополнялись.
В 1990 г. на встрече в Каракасе (Венесуэла) было принято решение открыть двери для вступления в группу всех испаноговорящих централь- неамериканских и карибских государств, за исключением Кубы, и для одной из англоговорящих стран Карибского бассейна (всего их имеется 19). «Группа Рио» имела основания считать себя вправе выступать от лица Латинской Америки в целом. На встрече в Картахене (Колумбия) в 1991 г. от имени «группы Рио» был выдвинут проект превращения Латинской Америки в зону мира и заявлено об отказе латиноамериканских стран от производства, приобретения и хранения ОМП.
Активность латиноамериканских стран на международной арене, интенсификация их контактов со странами Западной Европы, Канадой, Японией, государствами бассейна Тихого океана беспокоила США. К окончанию пребывания Р. Рейгана на посту президента стало ясно, что его «нажимная» политика провоцирует антиамериканизм и стимулирует латиноамериканскую солидарность против Вашингтона. Американскую администрацию тревожила и перспектива «закрытой» латиноамериканской экономической интеграции.
В русле модификации политики на латиноамериканском направлении президент Р. Рейган в феврале 1982 г., выдвинул «инициативу для стран Карибского бассейна и Центральной Америки», в соответствии с которой американская сторона обещала открыть внутренний рынок США для товаров центральноамериканских стран и обещала им экономическую помощь. «Карибская инициатива» Р. Рейгана имела ограниченный эффект для отношений Вашингтона со странами региона.
Для укрепления позиций США в Западном полушарии требовался более масштабный проект. Таковым мог оказаться грандиозный план создания «всеамериканской зоны процветания и благополучия от Аляски до Огненной Земли» с включением в нее Канады, США, всех стран Латинской Америки и Карибского бассейна. Однако, несмотря на заинтересованность ряда стран региона в этом проекте, в годы правления администрации Дж. Буша-старшего она не смогла получить свое развитие.
2. Подписание западноевропейскими странами в феврале 1992 г Маастрихтского договора о создании Европейского Союза оживило беспокойство в США по поводу укрепления конкурентных способностей Европы по отношению к Соединенным Штатам. Американская администрация сочла необходимым принять меры для упрочения позиций США в мировой экономике. Американский ответ состоял из двух частей. Во- первых, 17 декабря 1992 г. по настоянию США между Канадой, Мексикой и Соединенными Штатами было заключено соглашение о создании Североамериканской зоны свободной торговли. Договор вступил в силу 1 января 1994 г.
Во-вторых, США активизировали усилия по вхождению в систему азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества, знаком чего и было повышение по предложению США уровня представительства страны в АТЭС, первая встреча на высшем уровне представителей которого состоялась в 1993 г. на американской территории в г. Сиэтле.
В рамках НАФТА была предусмотрена отмена в течение 15 лет торговых барьеров между странами-участницами. Кроме того, определялись меры для смягчения режима миграции капиталов. При этом, договор НАФТА не ставил таких амбициозных задач, как Римский договор 1957 г. или Маастрихтский договор 1992 г. - перед европейскими странами. США, Канада и Мексика вели речь о создании таможенного союза. Это было связано с тем, что американская экономика была вовлечена в связи со многими странами мира, и ограничения, которые договор о таможенном союзе наложил бы на внешнеэкономическую деятельность американских компаний, могли противоречить их интересам. Это принижало значение интеграционного сближения в Северной Америке.
Главной проблемой НАФТА была разница в уровнях развития между США и Канадой, с одной стороны, и Мексикой - с другой. Это порождало противоречия между ними и подрывало способность НАФТА стать основой широкого объединения - Американской зоны свободной торговли (АЗСТ).
3. В 1994 г. Венесуэла и Колумбия подписали соглашение с Мексикой о создании «группы трех» - собственной зоны свободной торговли к 2005 г., хотя с 1992 г. Мексика уже была членом НАФТА. При этом Венесуэла и Колумбия испытывали экономические тяготения к МЕРКОСУР и собирались в него вступить. В случае реализации этого намерения Мексика оказалась бы связующим звеном между НАФТА и МЕРКОСУР. На сходную роль могла претендовать и Чили: она начала переговоры о вступлении в НАФТА и одновременно стала прорабатывать вопрос о присоединении к МЕРКОСУР в качестве ассоциированного члена.
Зона свободной торговли (Центральноамериканская интеграционная система, ЦАИС) создавалась и в Центральной Америке. В 1991 г. соответствующее соглашение подписали шесть стран - Гватемала, Сальвадор, Никарагуа, Гондурас, Коста-Рика и Панама. В 1998 г. между ними и южноамериканскими странами было подписано соглашение о слиянии зоны свободной торговли ЦАИС с аналогичной зоной МЕРКОСУР. К сотрудничеству с МЕРКОСУР стремились карибские государства- 15 англоязычных островных стран бассейна Карибского моря, объединившихся в КАРИКОМ (Карибское сообщество) еще в 1973 г. Страны этой группы тяготели в основном к сотрудничеству с государствами Центральной Америки, к которым они были ближе географически. 24 июля 1994 г. был подписан договор об учреждении Ассоциации карибских государств в составе 15 англоязычных стран КАРИКОМ, шестерки стран ЦАИС, государств «группы трех» (Венесуэла, Колумбия, Мексика), Кубы, Доминиканской Республики, Гаити, а также ряда островных территорий Великобритании, США, Франции и Нидерландов. Главной целью Ассоциация провозгласила создание собственной зоны свободной торговли к 2005 г.
Экономическое сближение между латиноамериканскими странами побудило Вашингтон к попыткам поставить под контроль интеграционные тенденции в Западном полушарии. Экономическое сближение могло позволить реализовать цели, которые нельзя было достигнуть политическим давлением. Идея, высказанная президентом Дж. Бушем- старшим в конце 1980-х годов об экономической интеграции всего Западного полушария, стала снова казаться достойной внимания. Администрация Б. Клинтона реанимировала ее, и в декабре 1994 г. в Майами (США) состоялась первая встреча 34 глав государств и правительств стран Западного полушария. В центре ее внимания были вопросы ускорения экономического развития латиноамериканских стран. Делегация США добилась включения в повестку дня вопроса о создании Американской зоны свободной. Эта идея получила одобрение, и был разработан план действий по ее реализации. Соглашение о создании зоны было решено подписать в 2005 г. Вопросы подготовки к осуществлению этой идеи обсуждались на новой встрече лидеров 34 стран в апреле 1998 г. в Сантьяго (Чили).
4. США были заинтересованы в создании огромной АЗСТ, которая объединила бы северную и южную части Америки. Но Вашингтон предпочитал формировать ее на основе НАФТА - через присоединение к ней новых членов из числа латиноамериканских стран. Принципиальное решение по этому поводу было принято американским конгрессом в 1996 г., но реализация его была вскоре приостановлена. Чили, которая попыталась присоединиться к НАФТА, было в этом отказано. В ответ Чили заключила двусторонние договоры о свободной торговле с Канадой и Мексикой, а затем на правах ассоциированного члена вступила в МЕРКОСУР. В том же году переговоры о создании зоны свободной торговли с МЕРКОСУР - к неудовольствию США - начала и Мексика, являющаяся членом НАФТА.
Возможность создания АЗСТ к 2005 г., как о том говорилось в Майами на «саммите Америк» в 1994 г., вызывала сомнения. Латиноамериканские страны были не согласны с формированием АЗСТ через присоединение к НАФТА каждой из них в отдельности. Они предлагали создать панамериканскую зону свободной торговли посредством объединения НАФТА с существующими интеграционными структурами латиноамериканских государств. Ввиду позиции стран Латинской Америки США отказались от формулы «индивидуального принятия». Вашингтон утратил энтузиазм по поводу создания АЗСТ
Тем временем, Бразилия к началу 2000 г. добилась успехов в реализации своей идеи создания Южноамериканской зоны свободной торговли (ЮАЗСТ) на основе объединения всех субрегиональных группировок Южной и Центральной Америк с МЕРКОСУР. Если бы этот план удался полностью, то в 2005 г. молено было рассчитывать на создание единой АЗСТ на базе объединения равноправных блоков - ЮАЗСТ и НАФТА.
На «саммите Америк» в Сантьяго 18—19 апреля 1998 г. удалось договориться лишь о том, чтобы закончить переговоры о создании АЗСТ к 2005 г., в то время как США полагали, что в 2005 г. АЗСТ уже начнет функционировать. Инициатива в процессе формирования АЗСТ вновь перешла в руки латиноамериканских стран.
Саммит глав государств и правительств американских государств в Монреале в апреле 2001 г. зафиксировал «промежуточный» этап в создании АЗСТ. С одной стороны, латиноамериканцам удалось блокировать принятие решения об образовании зоны к 2003 г., как настаивали США. С другой, в заключительном документе саммита было зафиксировано, что в декабре 2005 г. АЗСТ должна уже функционировать. Это противоречило исходной позиции латиноамериканских стран, предполагавших к 2005 г. завершить лишь подготовку к подписанию соответствующего соглашения. Однако эти планы не осуществились. Противоречия между американскими государствами не позволили реализовать эту задачу.
К середине 1990-х годов Латинская Америка прочно находилась в руках либеральных и нелиберальных демократических, как правило проамериканских, режимов. Они занимались осуществлением неолиберальных экономических реформ в рамках принципов «Вашингтонского консенсуса», развивая региональное экономическое и политическое сотрудничество. Единственным пролевым антиамериканским государством оставалась Куба, которую, однако, большинство международного истеблишмента относило к «реликтам Холодной войны».
Ключевое слово
Вашингтонский консенсус - принципы макроэкономической политики, предполагавшей на основе дерегулирования экономики, либерализации внешней торговли, снижения налогов, приватизации, развития финансовых рынков стабилизировать экономику, привлечь иностранные инвестиции и создать условия для относительно быстрого восстановления экономики и ее роста.
В подполье, особенно в беднейших районах и в странах Андского пояса (Перу, Эквадор, Боливия, Колумбия, Венесуэла), продолжали действовать радикальные террористические группировки, преимущественно левого толка, основанные или возникшие в период Холодной войны, зачастую при содействии Кубы и СССР. В конце 1980-х годов они лишились внешней поддержки и, несмотря на участие в них групп интеллигенции, превратились в маргинальные сетевые нарко- и террористические структуры, пытавшиеся бороться за власть в ряде регионов. Сообщения о крупных терактах (например, захват перуанской группировкой «Тупак Амару» японского посольства в Лиме в 1995 г.) и похищениях людей (колумбийской ФАРК были похищены сотни чиновников, журналистов и бизнесменов) регулярно выходили на передовицы мировых СМИ.
Трудности глобализации, коррупция и общая неэффективность правящих режимов подрывали социальную опору власти. Первый серьезный удар по господству проамериканских режимов был нанесен в 1998 г., когда к власти на демократических выборах в Венесуэле пришел харизматический лидер Уго Чавес, бывший подполковник ВДВ, еще в 1992 г. совершивший неудачную попытку государственного переворота. Он добился власти под антиамериканскими и левопопулистскими лозунгами, обещая национализировать нефтяную промышленность, резко увеличить социальные расходы и уделить большее внимание коренному индейскому населению.
Эти обещания находили отклик среди многих латиноамериканцев, воспитанных, с одной стороны, в католической религиозной культуре, призывавшей к справедливости и заботе об обездоленных, и, с другой стороны, в героизации леворадикальных лидеров, таких как Че Гевара и Фидель Кастро, В то же время, на 1990-е годы пришелся рост самосознания индейцев и провинциального бедного населения, все активнее выступавшего за свои права и видевшего в государстве главный инструмент их обеспечения.
США, которые традиционно уделяли Латинской Америке значительное внимание, после 1991 г. переключили свои ресурсы на другие регионы мира, упустив из внимания Латинскую Америку. В результате, события в регионе стали развиваться быстрее, чем США могли на них реагировать, не говоря уже о превентивном влиянии. Отдельные попытки США восстановить свои позиции в регионе приносили, скорее, негативные последствия.
Самой крупной неудачей США стала поддержка попытки переворота в Венесуэле в 2002 г., направленного против президента Уго Чаве- са. Провал переворота только укрепил позиции Чавеса, с одной стороны, ослабив оппозицию, с другой, спровоцировав Чавеса на активную антиамериканскую политику в масштабах, выходящих за пределы Латинской Америки. В самой Венесуэле Уго Чавес выступил под знаменем строительства «социализма XXI века». По времени попытка переворота совпала с повышением нестабильности и «левым поворотом» в крупнейших странах региона.
В 2001 г. в обремененной внешними долгами Аргентине произошел дефолт, а президент ушел в отставку. Не лучше экономическая ситуация сложилась в Бразилии и во многих других странах Латинской Америки. Бедные слои населения (в среднем по Латинской Америке 37% населения в этот период, жили за чертой бедности) вместе с интеллигенцией повернулись в сторону популистов, обещавших восстановить социальное благополучие и стабильность.
В 2002 г. на выборах в Бразилии побеждает умеренно левый лидер Лула да Сильва. В Аргентине в 2003 г. - популист Нестор Киршнер. С этого же времени, благодаря росту цен на все сырьевые товары, включая углеводороды и продовольствие, макроэкономическое положение латиноамериканских стран стало улучшаться. Популистские лозунги с левыми оттенками стали все больше увлекать население.
В левом движении Латинской Америки стало очевидным разделение на «радикалов» и «умеренных». К последним, помимо Бразилии и Аргентины, в течение 2004-2008 гг. присоединились Уругвай, Чили, Перу и Парагвай. К «умеренно левым» можно отнести и большинство малых государств района Карибского моря.
В то же время, возросшие возможности Уго Чавеса в сфере внешней политики (благодаря нефтяным богатствам Венесуэлы и взлету цен на этот ресурс) привели к распространению влияния радикально левых сил. В 2005 г. при его массированной поддержке в Боливии к власти приходит индейский лидер Эво Моралес. Между Венесуэлой и Боливией заключается договор, позволяющий первой ввести войска во вторую в случае появления угроз стабильности боливийского режима. Моралес пришел к власти не только с обещаниями национализировать нефтяную промышленность, но и легализовать производство коки (основное сырье для кокаина), а также добиться для Боливии возвращения выхода к морю. Нестабильность в регионе стала возрастать.
В 2006 г. к власти после победы на выборах в Никарагуа возвратился после многолетнего перерыва лидер сандинистов Даниэль Ортега. А в Эквадоре у власти оказался левый радикал Рафаэль Корреа. Оба они опирались на значительную экономическую поддержку со стороны Венесуэлы. Особые отношения у Каракаса сложились с Кубой, которой Венесуэла оказывала большую экономическую помощь.
У. Чавес открыто поддержал леворадикальную наркоторговую и террористическую группировку ФАРК, боровшуюся против правительства Колумбии - одного из немногих, сохранивших проамериканскую ориентацию. Военная, экономическая и территориальная поддержка со стороны Венесуэлы и Эквадора этой незаконной организации вызвала рост напряженности в отношениях с Колумбией и мировым сообществом. В 2008 г. между странами произошел пограничный кризис, вызванный проведением спецоперации колумбийских войск на территории Эквадора против укрывавшихся там лидеров колумбийских леворадикалов. Венесуэла перебросила к колумбийской границе танки и дополнительные сухопутные части. Кризис был разрешен в рамках региональных международных организаций, в частности, группы «РИО».
Параллельно усилия Чавеса оказались направлены на поддержку «левизны» «умеренных» латиноамериканских лидеров - Бразилии и Аргентины. Венесуэла значительно увеличила инвестиции в эти страны, добилась соглашений о строительстве крупнейших нефте- и газопроводов. Военные закупки правительства Чавеса провоцировали региональную гонку вооружений и повышение уровня милитаризации региона.
В качестве конкурирующего варианта интеграционного проект?, в 2004 г. Венесуэлой была предложена «Болнварианская альтернатива для Латинской Америки». В эту интеграционную группировку к 2008 г. вошли Венесуэла, Куба, Боливия, Никарагуа, Гондурас и два островных государства Карибов. Венесуэла выступила как ресурсный центр этой органзации, намереваясь под ее эгидой проводить экономическое и политическое сотрудничество латиноамериканских стран.
Таким образом, при лидерстве и материальной поддержке Венесуэлы в Латинской Америке сложилось радикальное популистское движение, выступающее под социалистическими лозунгами за борьбу с американским влиянием. Вторая составляющая «левого поворота» - умеренные популисты - стремились сохранять отношения с США и развитым миром в конструктивном русле, прежде всего заботясь о собственных экономических и статусных интересах. Оба движения вместе стремились к активной диверсификации внешних связей, среди ключевых партнеров латиноамериканских стран появились Китай и Россия.
Волна антиамериканизма, доминировавшая среди населения Латинской Америки, докатилась и до ближайшего экономического партнера США в регионе - Мексики, президент которой, несмотря на свои «правые» позиции, активно подверг критике США, перекладывая на них ответственность за неуспехи своей внутренней политики.
США, в свою очередь, вплоть до прихода к власти администрации Б. Обамы в 2008 г., концентрирован-! свои усилия на Колумбии, представляя ее в качестве полигона латиноамериканского эксперимента установления стабильности и благополучия, а также борьбы с наркотиками. С приходом новой демократической администрации США с 2009 г. начали пересматривать свои подходы к региону признавая, что безраздельное лидерство США в нем закончилось.
Вместе с тем, резкое падение цен на сырьевые товары во второй половине 2008 г. стало подтачивать возможности радикальных левых для проведения активной внешней политики. Популистские представления латиноамериканцев, наоборот, под воздействием кризиса продолжали укрепляться.
На протяжении нескольких десятилетий внутренний гражданский конфликт и сответствующие природно-географические условия способствовали превращению Колумбии в наркогосударство.
Ключевое слово
Наркогосударство - государство, в котором значительное число административно-территориальных единиц контролируется группировками наркоторговцев, а производство и сбыт наркотиков составляют одну из основных отраслей экономики.
После прихода к власти на Кубе Фиделя Кастро СССР резко активизировал свои усилия в Латинской Америке, и в 1960-х годах у Коммунистической партии Колумбии было образованное военное крыло - ФАРК, Революционные Вооруженные силы Колумбии, ставившие цель насильственного свержения правящего строя этой страны.
Методами действия левых группировок были терроризм, бандитизм, вооруженное противостояние властям в целях получения контроля над удаленными районами страны. СССР и Куба поддерживали также про- левые движения в соседних андских странах (Эквадоре, Перу и Боливии). Из этого региона, через Колумбию, производившую кокаин, и далее через страны Карибского бассейна в направлении США хлынул поток наркотиков.
Антиправительственным группировкам удавалось не только контролировать целые районы, но и препятствовать установлению безопасности в Колумбии в целом. В стране образовался вакуум правопорядка, в котором наркоторговцам и наркопроизводителям были созданы максимально благоприятные условия. В 1930-х годах Колумбия превратилась в крупнейшего производителя и транспортировщика кокаина в мире, в первую очередь, на американский рынок.
После потери поддержки со стороны СССР и Кубы (около 1990- 1992 гг.), ускорилось сращивание леворадикальных группировок с наркобизнесом, который превратился в главный источник доходов оппозиции. Праворадикальные организации, созданные на несколько десятилетий позднее «левых», изначально опирались на наркоторговлю.
Параллельно существованию радикальных группировок как пособников наркоторговли наркоиндустрия сформировала собственные формы жизнедеятельности - наркокартели. Для них была характерна высокая степень централизации, территориального охвата, объема транспортировки наркотиков и деятельности на конечном рынке - американском. Так, до 80% производства кокаина в Колумбии в конце 1980-х - начале 1990-х годов контролировали два картеля - «Меделлин» и «Кати». Они активно вмешивались в политические дела (например, считается, что президент Колумбии в 2002—2010 гг. Альваро Урибе на первом этапе своей карьеры получал помощь от картеля «Меделлин»), строили перевалочные базы на территории соседних государств, вели войны с правительством, между собой и с малыми картелями.
В 1990-х годах наркоиндустрия составляла до 45% объема экспорта из Колумбии и давала доходы в 8% ВВП этой страны. Соседним государствам наркотики приносили доходы в размере 4—5% ВВП. Коррупция достигла невиданных масштабов, выплескиваясь за пределы Колумбии. В 1992 г. президент Панамы был арестован США за покровительство и участие в наркоторговле, многие высшие чиновники Колумбии подверглись наказаниям внутри страны.
К концу 1990-х годов положение правительства Колумбии настолько ухудшилось, что в 1998 г. оно было вынуждено заключить с ФАРК перемирие, де-факто признав контроль этой организации над третью территории страны. В этом же году был получен максимальный урожай кокаина. В настоящее время в Колумбии не менее 68 тыс. фермерских хозяйств занимаются выращиванием сырья для кокаина.
Тем не менее к концу 1990-х годов правительство при поддержке США разгромило часть крупных наркокартелей, остальные развалились самостоятельно. На их место пришли так называемые «картели-малы- ши», эффективность деятельности которых резко увеличилась по сравнению с крупными.
В 1990-х годах США сделали основную ставку на Колумбию в Латинской Америке, попытавшись превратить эту страну не только в ключевого союзника в регионе, но и в модель страны, возродившейся на основе американской помощи. Особую роль в выборе играли не только геополитические факторы, но и борьба с наркоторговлей (Колумбия - поставщик до 80% кокаина на рынок США, который потребляют около 2,8% населения США).
В 1998 г. США предоставили Колумбии режим наибольшего благоприятствования в экономике. Белый Дом принял специальный «План Колумбия» (1999 г.), в рамках которого в страну были посланы военные и гражданские советники, правительству предоставлялась многомиллиардная помощь.
В 2002 г. с приходом к власти нового президента Альваро Урибе и провозглашения глобальной войны терроризму (после 11.09.2001) правительство Колумбии предприняло новое наступление на радикальные группировки и наркоторговцев. Правые радикалы пошли на примирение с правительством и сложили оружие, однако их связи с наркобизнесом сохранились (2006). Левые радикалы потерпели серию военных поражений, хотя благодаря помощи соседних государств смогли сохранить часть своих позиций. Тем не менее поражения оппозиционных группировок пока не помогли борьбе с наркоторговлей, ее масштабы не изменились.
Венесуэла, возглавлявшая антиамериканскую волну в Латинской Америке, оказывала массированную поддержку леворадикальным группировкам в Колумбии с момента прихода к власти Уго Чавеса. Правительство этой страны закрывало глаза на наличие баз леворадикальных группировок на своей территории, по некоторым сведениям, даже оказывало им материальную помошь, выступало посредником на международном уровне. Венесуэла превратилась в основной транзитный путь колумбийских наркотиков в Европу постепенно сама вовлекаясь в процесс производства и торговли кокаином.
На пути наркотиков в Европу колумбийскими торговцами в наркогосударство была превращена Гвинея-Бисау в Западной Африке. Относительное ослабление колумбийских наркокартелей привело к резкому усилению наркоторговцев в Мексике, где ими контролируются граничащие с США провинции (штаты), именно они во второй половине 2000-х годов доминировали на американском рынке наркотиков и становились хозяевами л ьвинной доли прибыли (хозяйства, непосредственно выращивавшие коку, получают только 2% от конечной стоимости кокаина). В Мексике, входящей в НАФТА, произошло слияние наркобизнеса, бандитизма и банковских сетей, занимающихся отмыванием денег, полученных от продажи наркотиков в США.
Происходило расползание феномена наркогосударства за пределы Колумбии и даже Латинской Америки. Последствиями его являлись не только гибель сотен тысяч людей, потребляющих наркотики, и страдания миллионов их родственников, но и разрушение социальных институтов, ослабление государственной власти, подрыв легальных отраслей экономики, превращение стран в «несостоявшиеся государства», существующие за счет внешней помощи и/или нелегальных сфер экономики. Формирование наркогосударства сопровождается сращиванием наркоторговцев, радикальных (террористических) группировок и банковских сетей, занимающихся отмыванием денег.
Минимум знаний
1. После Фолклендской войны (1982 г.) страны Латинской Америки попытались сформировать собственные интеграционные структуры без участия США. Плодом их усилий стало создание МЕРКОСУР (участники - Аргентина, Бразилия, Парагвай и Уругвай). Для обсуждения вопросов безопасности была сформирована «группа Рио» (восемь государств). США попытались перехватить интеграционную инициативу и в 1990 году выдвинули предложение о начале всеамериканской экономической интеграции, в рамках которой были готовы оказать значительную экономическую помощь странам Латинской Америки.
2. США стремились ответить на готовность латиноамериканских стран к интеграции, а также укрепить конкурентное положение страны в связи с усилением Западной Европы как единого целого после подписания Маастрихтского договора. К 1994 г. была создана Североамериканская зона свободной торговли, главной задачей которой стало объединение экономических ресурсов трех стран: США, Канады и Мексики. В отличие от ЕС перед НАФТА не стояли задачи интеграции в политической сфере и в вопросах безопасности, а также создания валютно-экономического союза.
3. Совокупная экономическая и политическая мощь стран МЕРКОСУР, а также относительно успешное экономическое развитие в первой половине 1990-х годов сделали организацию центром притяжения в Латинской Америке и образцом для других интеграционных проектов в регионе. США, в свою очередь, выступили с идеей создания зоны свободной торговли на пространстве обеих Америк. Эта задача не была реализована.
4. Провал деятельности правых режимов к концу 1990-х годов, проводивших неолиберальный экономический курс, волна антиамериканизма, национальное возрождение индейских сообществ на фоне массовой бедности, приверженности населения популистским идеям привели к победе на выборах в большинстве стран Латинской Америки президентов левой ориентации. «Левое движение» в Латинской Америке имело две составляющие—леворадикальные, антиамериканские режимы (Венесуэла, Куба, Эквадор, Боливия и Никарагуа), и умеренно левые, которые сохраняли отношения с США в конструктивном русле. Для всех стран региона в этот период характерна деверсификация внешних связей, отказ от односторонней ориентации на США.
5. Отсутствие безопасности и нестабильность в Колумбии на протяжении десятков лет привели к формированию условий, благоприятных для деятельности наркоторговцев и наркопроизводителей. Произошло сращивание оппозиционных террористических группировок с наркоторговлей наряду с образованием наркокартелей, характеризовавшихся высокой степенью концентрации производства и реализации наркотиков. Несмотря на серьезные поражения, которые понесли антиправительственные силы во 2000-е годы и значительную помощь со стороны США, оказанную правительству, уменьшить объемы производства наркотиков не удалось. Колумбия оставалась наркогосударством

< Назад   Вперед >
Содержание