Трактат о налогах и сборах

Глава IV "О разных способах взимания налогов, в первую очередь путем выделения из всей территории соответственной части для государственных надобностей в виде коронных земель, во-вторых же, путем обложения, или поземельного налога."

Предположим, что различные виды государственных расходов снижены как только можно и что жители полностью удовлетворены и согласны платить свою справедливую долю того, что необходимо для управления ими и защиты их, а также для поддержания достоинства их государя и страны. Нам надлежит теперь показать различные пути и способы, посредством которых эти налоги можно наиболее легко, быстро и безболезненно собрать. Это я сделаю, выявляя преимущества и недостатки некоторых основных способов обложения населения, применяемых за последние годы в разных государствах Европы. Среди них я коснусь и других, менее важных и реже применяющихся способов.

2. Представим себе, что известное число людей, живущих на определенной территории, установили путем подсчета, что для покрытия государственных расходов требуется 2 млн. ф. ст. в год. Или же, подойдя к делу еще мудрее, они вычислили, что двадцать пятая часть дохода всей их земли и труда должна составлять Exicisin или ту часть, которую надо выделить и использовать для покрытия государственных потребностей. Эта доля соответствует, вероятно, довольно близко тому, что мы имеем в условиях Англии; но об этом после.

3. Теперь вопрос в том, как взимать эту долю, исчисленную тем или другим путем. Первый путь, который мы предлагаем, заключается в том, чтобы выделить самую землю в натуре, т.е. выделить из всех 25 млн. акров, имеющихся, как говорят, в Англии и Уэльсе, столько земли in specie [в натуре], чтобы максимальная рента с нее достигала 2 млн. ф. ст.; это составит около 4 млн. акров, или около шестой части всей земельной площади. Эти 4 млн. акров следует превратить в коронную землю вроде тех четырех графств[Эти четыре графства - Дублин, Кильдер, Каряоу и Кори.] в Ирландии, которые из числа конфискованных земель предполагалось оставить в резерве. Или же выделить в виде налога шестую часть ренты со всех земель, что приблизительно равно той доле, которую лица, ссудившие деньги на подавление восстания, и солдаты в Ирландии вернули обратно королю в виде отступных рент. Из этих двух способов второй явно лучше, ибо он вернее обеспечивает доход короля, который в этом случае и имеет дело с большим числом ответчиков, если только трудности и издержки по сбору этого универсального налога не перевешивают значительно других его преимуществ.

4. Этот способ был бы хорош в новом государстве при условии принятия его, как это имело место в Ирландии, прежде чем люди вообще получили землю во владение. А поэтому кто бы после этого ни покупал земли в Ирландии, отступные ренты, которыми они обременены, так же мало задевают его, как если бы число акров было соответственно меньшим; здесь происходит то же, что с людьми, знающими, что с покупаемой ими земли надо платить десятину. И, действительно, счастлива та страна, в которой по первоначальному соглашению учреждена в качестве резерва такая рента, из которой могут покрываться государственные расходы без непредвиденных и внезапных надбавок, в которых заключается истинная Ratio [причина] тяжести всех сборов и взысканий. Ибо в таких случаях, как было сказано раньше, платит не только собственник земли, но и каждый, кто съест хотя бы одно яйцо или луковицу, полученные с его земли, или кто пользуется услугами какого-либо ремесленника, питающегося от той же земли.

5. Но если бы это мероприятие предложено было провести в Англии, т.е. если бы у каждого земельного собственника удерживалась или урезывалась из ренты некоторая доля, тогда те земельные собственники, чьи ренты установлены и определены на много лет вперед, главным образом и несли бы тяжесть такого обложения, а другие получили бы от этого выгоду. В самом деле, предположив, что А и В имеют каждый по участку земли одинаковых качеств и стоимости, предположим также, что А сдал свой участок в аренду на 21 год за 20 ф. ст. в год, В же свободно может распоряжаться своей землей. И вот вводится налог в размере пятой части ренты; вследствие этого В не сдаст свой участок дешевле, чем за 25 ф. ст., с тем чтобы ему оставались 20 ф. ст., тогда как А должен удовольствоваться 16 ф. ст. чистой ренты. Несмотря на это, лица, арендующие землю у А, будут продавать продукты с арендуемых ими участков по той же цене, что и арендаторы В. Результатом всего этого будет, во-первых, то, что получаемая королем пятая часть арендной платы В будет больше, чем она была раньше; во-вторых, что фермер, арендующий землю у В, будет выручать больше, чем он выручал до введения налога; в-третьих, что лицо, арендующее землю у А, будет выручать столько, сколько арендатор земли у В и король, вместе взятые; в-четвертых, что налог в конце концов ляжет на земельного собственника А и на потребителей. Отсюда следует, что поземельный налог становится неравномерно взимаемым акцизом на потребление, который в большей мере несут те, кто меньше жалуется. И, наконец, что некоторые земельные собственники могут выиграть, и только те, чьи ренты уже определены на будущее время, потеряют, и потеряют при этом вдвойне, а именно: с одной стороны, вследствие неповышения их доходов и, с другой стороны, вследствие повышения цен потребляемой ими провизии.

6. Другим путем является Excisium [вычет] из ренты, приносимой домовладениями, которая гораздо неопределеннее, чем рента с земли. Ибо дом имеет двойственную природу; одно дело, когда он является способом и средством производить затраты, и Другое - когда он является инструментом или орудием для получения дохода. Ведь лавка в Лондоне, имеющая меньшие размеры и обошедшаяся дешевле при постройке, чем пышная столовая, находящаяся в том же доме, тем не менее будет иметь большую стоимость; то же самое применимо и к подвалу или погребу по сравнению с роскошно отделанной комнатой; ведь в одном случае мы имеем дело с расходом, а в другом - с прибылью. Обложение домов поземельным налогом как бы исходит из природы последнего, обложение же их акцизом - из природы первого.

7. Мы могли бы добавить, что дома облагаются иногда неравномерно с целью затруднить строительство1, особенно на новом фундаменте, и препятствовать этим росту города. Полагают, что такие чрезмерно большие и разросшиеся города, как, например, Лондон, представляют опасность для монархии, хотя такие города являются, наоборот, более безопасными, когда верховная власть находится в руках самих граждан таких городов, как , например, Венеция.

8. Мы все же утверждаем, что такое препятствие новому строительству не имеет с этой точки зрения никакого значения, поскольку строительство не возрастает, пока само население не увеличилось. Защиту же от вышеуказанных опасностей следует искать в причинах роста населения, и если удастся их устранить, то и остальная задача будет тем самым выполнена.

Но к чему тогда сводится действительный результат запрещения строить на новых фундаментах? Я отвечаю: к сохранению и закреплению города на старом местоположении и территории, с которых поощрение нового строительства сдвинуло бы его, как это имеет место почти во всех больших городах, хотя и незаметно в результате многолетнего развития.

9. Причина этого явления заключается в том, что люди неохотно строят новые дома за счет сноса принадлежащих им старых, поскольку сам старый дом, а также и участок, на котором он стоит, значительно удорожают постройки нового дома и в то же время дают гораздо меньше свободы и удобств. Поэтому люди строят на новых, свободных участках, а на старые дома кладут заплаты до тех пор, пока они не станут совершенно непригодными для жилья и не превратятся либо в обиталище всякого сброда, либо с течением времени снова в пустыри и огороды, примеры чего наблюдаются в большом количестве даже около Лондона.[В 1656 г. был издан акт, не допускающий быстрого роста строительства домов в Лондоне и его предместьях.]

Если же большие города имеют, естественно, свойство изменять свое местоположение, то возникает вопрос: в каком направлении? Я утверждаю, что если речь идет о Лондоне, то он должен перемещаться в западном направлении, ибо, поскольку здесь на протяжении почти трех четвертей года ветры дуют с запада, строения, расположенные на западных участках, значительно меньше страдают от копоти, пара и зловоний, выделяемых всем скопищем домов восточной его части, а это имеет большое значение там, где сжигается каменный уголь[Некто Эвелан предлагал, чтобы все предприятия, пользующиеся каменным углем (в подлиннике "морским углем"), были перенесены на 6 или 7 миль ниже Лондона по течению Темзы для того, чтобы "не загрязнять столицу его величества", а также для того, чтобы западные ветры, дующие в течение 9 месяцев в год, "не затемняли и не делали неясным один из величественнейших и великолепнейших видов мира".]. Отсюда следует, что дворцы вельмож будут передвигаться к западу; естественно, что вслед за ними по- тянутся жилища других лиц, зависящих от них. Это мы наблюдаем в Лондоне, где старые дома знати превратились сейчас в помещения для торговых компаний или сдаются внаем жильцам, а все дворцы переместились к западу. Это происходит так явственно, что через 500 лет - в этом не может быть никакого сомнения - королевский дворец очутится вблизи Чельси, а старое уайтхоллское строение будет использоваться в целях, более соответствующих его качествам. Ибо построить новый королевский дворец на старом месте будет очень стеснительно, принимая во внимание парки и другие великолепные здания; помимо того, это было бы связано с большими неудобствами во время производства работ. Мне же представляется, что будущий дворец будет скорее построен на таком же расстоянии от всего теперешнего скопища домов, на каком весь Вестминстерский дворец находился от Лондона в те времена, когда лучники натягивали свои луки непосредственно за луджгэтскими воротами и когда пространство между Темзой, Флитстритом и Холборном напоминало теперешние Финсберийские поля.

10. Я готов признать, что это отступление не имеет никакого отношения к проблеме налогов и само по себе почти бесполезно. Ибо к чему нам беспокоиться о том, что будет через 500 лет, если мы не знаем, что может принести нам следующий день; ведь нет ничего невероятного в том, что еще до истечения этого срока мы все, возможно, переселимся в Америку, а эти страны подвергнутся нашествию турок и превратятся в пустыню, подобно теперешнему состоянию тех местностей, которые входили в состав знаменитых восточных империй.

11. Однако я считаю несомненным, что, до тех пор пока в Англии есть люди, наибольшее скопление населения будет около того места, где сейчас находится Лондон, так как Темза является наиболее удобной рекой на этом острове, а место, где расположен Лондон, - наиболее удобная часть Темзы. Средства, облегчающие перевозку товаров, настолько способствуют росту города, что это должно побудить нас использовать наших незанятых людей для исправления дорог, постройки мостов, плотин и превращения рек в судоходные. Эти соображения возвращают меня снова к ходу моих размышлений о налогах, от которых я отклонился.

12. Но прежде чем распространяться о ренте, мы должны попытаться объяснить таинственную природу как денежной ренты, называемой процентом (usury), так и ренты с земель и домов.

13. Допустим, что кто-нибудь может собственными руками возделать, окопать, вспахать, взборонить, засеять, сжать определенную поверхность земли и, как этого требует земледелие, свезти, вымолотить, вывеять хлеб, на ней выросший, и допустим, что он Располагает достаточным запасом семян, чтобы засеять поле. Если он из жатвы вычтет зерно, употребленное им для обсеменения, а равно и все то, что он потребил и отдал другим в обмен на платье и для удовлетворения своих естественных и других потребностей, то остаток хлеба составляет естественную и истинную земельную ренту этого года; и среднее из семи лет или, вернее, из того ряда лет, в течение которого недороды чередуются с урожаем, даст в виде зернового хлеба обычную ренту.

14. Но здесь возникает дальнейший, хотя и соподчиненный вопрос: какому количеству английских денег может равняться по своей стоимости этот хлеб или эта рента? Я отвечаю: такому количеству денег, которое в течение одинакового времени приобретает за вычетом своих издержек производства кто-нибудь другой, если он всецело отдается производству денег, т.е. предположим, что кто-нибудь другой отправляется в страну серебра, добывает там этот металл, очищает его, доставляет его на место производства хлеба первым, чеканит тут из этого серебра монету и т.д. Предположим далее, что этот индивидуум в течение того времени, которое он посвящает добыванию серебра, приобретает также средства, нужные для своего пропитания, одежды и т.д. Тогда серебро одного должно быть равно по своей стоимости хлебу другого, если первого имеется, например, 20 унций, а последнего 20 бушелей, то унция серебра будет представлять собой цену бушеля хлеба.

15. Если бы производство серебра требовало большего искусства и было связано с большим риском, чем производство хлеба, то в итоге все свелось бы к тому же. Допустим, что 100 человек производят в течение десяти лет хлеб и то же число людей столько же времени занято производством серебра; тогда чистый остаток добытого серебра представит цену всего чистого сбора хлеба, и равные части первого составят цену равных частей второго, хотя и немногие из тех, что работают над добычей серебра, изучили искусство его очистки и чеканки и избежали опасностей и несчастий, связанных с работой в рудниках. Этим же способом можно определить правильное соотношение между стоимостями золота и серебра, которое часто устанавливается только на основании народного заблуждения, порой более, порой менее распространенного на свете [Так как, несмотря на королевский указ, запрещающий вывоз золота, последний все же имел место, было издано два новых указа (1661 г.): повышающий достоинство золотых монет и запрещающий золотить кареты.].

Это заблуждение является, кстати сказать, причиной того, что раньше мы были наводнены излишним количеством золота, а теперь страдаем от недостатка его.

16. Я утверждаю, что именно в этом состоит основа сравнения и сопоставления стоимостей. Но я признаю, что развивающаяся на этой основе надстройка (superstructure) очень разнообразна и сложна. Но об этом пойдет речь в дальнейшем.

17. Мир измеряет вещи при помощи золота и серебра, главным же образом при помощи последнего, ибо не могут существовать два мерила, и, следовательно, лучшее из многих должно стать единственным из всех. Таким мерилом и является чистое серебро определенного веса. Но, как мне известно из различных сообщений наших опытнейших специалистов пробирного дела, установить вес и чистоту серебра трудно. Если даже взять серебро, признанное имеющим одинаковый вес и чистоту, оно повышается и понижается в своей цене; в одном месте оно имеет большую стоимость, чем в другом, не оттого только, что оно находится на большом расстоянии от рудников, но и по другим причинам; оно может иметь большую стоимость в настоящее время, чем месяц или иной небольшой период времени тому назад. Поскольку отношение серебра к различным оцениваемым с его помощью вещам меняется в разные эпохи, в зависимости от увеличения или уменьшения стоимости последних, мы, не умаляя большой пользы золота и серебра, применяемых в качестве стандарта и мерила, попытаемся исследовать некоторые другие естественные стандарты и мерила.

18. Наши серебряные и золотые монеты имеют различные названия; таковы в Англии фунт, шиллинг, пенс, и каждая из них может быть выражена как сумма или часть какой-нибудь другой. Но по этому поводу мне хочется сказать вот что: оценку всех предметов следовало бы привести к двум естественным знаменателям - к земле и труду; т.е. нам следовало бы говорить: стоимость корабля или сюртука равна стоимости такого-то и такого-то количества земли, такого-то и такого-то количества труда, потому что ведь оба - и корабль, и сюртук - произведены землей и человеческим трудом. А раз это так, то нам очень желательно бы найти естественное уравнение между землей и трудом, чтобы быть в состоянии так же хорошо или даже лучше выражать стоимость при помощи одного из двух факторов, как и при помощи обоих, и чтобы быть в состоянии так же легко сводить один к другому, как пенсы к фунту. Теперь мы были бы очень довольны, если бы могли определить естественную стоимость свободной продажной земли, хотя бы и не лучше, чем мы определили вышеупомянутый usus fructus [доход арендуемого владения]. Попытаемся сделать это следующим образом.

19. После того как найдена рента или стоимость usus fructus за год, возникает вопрос, какой сумме годичных рент естественно равноценна свободная земля? Если мы скажем - бесконечному числу, то стоимость одного акра земли будет равна стоимости тысячи акров такой же почвы, что нелепо: бесконечность единиц равна бесконечности тысяч. Следовательно, мы должны принять более ограниченное число лет, и я думаю, что это такое их число, которое могут рассчитывать прожить одновременно живущие: человек пятидесяти лет, другой - двадцати восьми и ребенок семи лет, т.е. дед, отец и сын. Немногие имеют основание заботиться о более отдаленном потомстве: когда человек становится прадедом, он совсем близок к концу своей жизни. Почти всегда одновременно живут только три члена непрерывного ряда нисходящих потомков; и если некоторые становятся дедами в сорок лет, то зато другие только в возрасте свыше шестидесяти; сказанное имеет силу и в других соответственных случаях.

20. Поэтому я принимаю, что сумма годичных рент, составляющая стоимость данного участка земли, равна естественной продолжительности жизни трех таких лиц. У нас в Англии эта продолжительность считается равной двадцати одному году. Поэтому и стоимость земли равна приблизительно такой же сумме годичных рент. Возможно, если бы они думали, что ошиблись в одном числе (как полагает автор "Замечаний о бюллетенях смертности"), то они изменили бы и второе, если бы им не помешали соображение о силе народных заблуждений и зависимость от вещей, скрепленных уже взаимной связью.

21. Таким, я полагаю, будет число годичных рент там, где права собственности прочны и где имеется моральная уверенность в возможности пользования купленной недвижимостью. Но в других странах стоимость земли приближается больше к 30 годичным рентам вследствие более надежных прав на землю, большей густоты населения и, может быть, более верного представления о стоимости и продолжительности трех жизней.

22. А в некоторых местах земля стоит еще большего числа годичных рент в силу какого-либо особого почета, удовольствий, привилегий или судебных прав, связанных с нею.

23. С другой стороны, земли (как, например, в Ирландии) стоят меньшего количества годичных рент по следующим приводимым мною ниже причинам, причем подобная же дешевизна земли в других странах может быть объяснена действием подобных же причин.

Во-первых, в Ирландии из-за частых мятежей (если вы побеждены, вы теряете все, а если победили, вы все же становитесь добычей воровских и разбойничьих шаек) и из-за зависти, питаемой более ранними переселенцами из Англии к прибывшим позднее, сама вечность оценивается не более чем в 40 лет, так как в течение такого периода почти всегда, начиная с момента первого прибытия англичан сюда, имели место те или другие серьезные волнения.

24.2. Вследствие многочисленных взаимных претензий, предъявляемых каждым по отношению к владениям другого, и легкости, с какой удовлетворяется любое притязание, благодаря благосклонности того или иного из большого количества правителей и министров, могущих находиться здесь у власти в течение сорокалетнего периода, а также вследствие частых случаев ложных показаний и злоупотреблений присягой.

25. 3. Вследствие малочисленности населения, поскольку его здесь не больше пятой части того, что могла бы прокормить эта территория, и из них лишь немногие работают вообще и еще меньшая часть работает столько, сколько работают в других странах.

26. 4. Вследствие того, что значительная часть поместий, как недвижимого их имущества, так и движимого, принадлежит в Ирландии лицам, не проживающим на месте, и таким, которые увозят полученные в Ирландии доходы, ничем не возмещая их. Таким образом, получается тот парадокс, что Ирландия, экспортируя больше, чем она импортирует, тем не менее все больше беднеет.

27. 5. Вследствие трудности добиться правосудия, поскольку столь многие из тех, что находятся у власти, сами защищены занимаемыми ими должностями и защищают других. Кроме того, так как число преступных и задолжавших лиц велико, то они помогают себе подобным заполнять места судей, государственных чиновников и какие могут другие должности. Помимо того, страна редко настолько Богата, чтобы иметь возможность соответственно поощрять знающих и серьезно относящихся к делу судей и юристов, а это приводит к тому, что приговоры и постановления выносятся в зависимости от весьма случайных обстоятельств, ибо невежественные люди более склонны к необдуманным и произвольным решениям, чем люди, понимающие опасности таких действий. Однако все это может быть исправлено при небольшом усилии в короткий срок, так чтобы в течение нескольких лет уравнять стоимость земель в Ирландии с их стоимостью в других странах. Но об этом мы скажем подробнее в другом месте, сейчас же займемся процентом.

Содержание