ГЕОПОЛИТИКА ТРЕТЬЕГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ

“Индия с давних пор претендует на тотальную политическую гегемонию в Южной Азии.”



Дзян Дземин



Вместе с пятью ядерными испытаниями, проведенными Пакистаном в Белуджинстане в ответ на пять таких испытаний, осуществленных Индией, Южная Азия внезапно ворвалась в “большую историю”: отныне планетарное политико-историческое существование наций будет определяться лишь их способностью к эффективному метастратегическому ядерному сдерживанию. Вплоть до последнего времени единственной азиатской ядерной державой был Китай. И именно в сопоставлении с Китаем, а не с Пакистаном, как это может показаться на первый взгляд, следует оценивать метастратегическое вступление Индии в сферу активной континентальной геополитики. В настоящее время континентальная ядерная конфронтация протекает именно между Индией и Китаем, а Пакистан, несмотря на все претензии и усилия, играет здесь вспомогательную роль, призванную усилить антииндийский лагерь Китая, к которому в дальнейшем могут примкнуть и другие страны.

Тотальная геополитика Великого евразийского Континента, революционная, авангардная геополитика, утверждающая финальную имперскую концепцию интеграции в рамках общего изначального метаисторического предназначения — Западной Европы, Восточной Европы, России, Великой Сибири, Индии и Японии — явно исключает Китай из активного определения велико-континентального евразийского объединения. В некотором смысле, прогрессирующая потенциальная унификация Великого Континента направлена именно против Китая, и Индия в этом отношении явно поддерживается метастратегическим континентальным потенциалом России и Франции. Процесс велико-континентальной интеграции — вещь диалектическая.

В то же время индийско-китайская ядерная конфронтация на Юго-востоке Азии требует от Японии немедленного решения, необратимого стратегического выбора, который — как только он будет осуществлен — заставит ее примкнуть к велико-континентальному лагерю, чьим региональным полюсом на Юго-востоке является Индия. Это решение должно быть принято несмотря на вполне понятную ядерную психопатологию японцев.

Все идет к тому, что евразийская история ближайшего будущего будет состоять в ядерном окружении Китая (включая его стратегических сателлитов) ансамблем велико-континентальных имперских держав, входящих в политическую линию оси Париж-Берлин-Москва-Нью-Дели-Токио.

Отношение к этому демаршу со стороны США заведомо вписано в модель основных геополитических соответствий , так как финальная и решающая схватка — начало которой уже можно считать положенным — между Великим Континентом и Соединенными Штатами, соответствует основной силовой линии фундаментального онтологического антагонизма между “континентальными” и “островными” могуществами, а также не вызывает никаких сомнений тот факт, что появление политически единой Европы (как бы ни препятствовали ему активно работающие против этого проекта теневые, закулисные силы) создаст в определенный момент непреодолимую преграду для окончательной реализации “большого плана” США по установлению планетарной гегемонии. Силовое появление Великой Европы в диалектической игре по утверждению имперского планетарного могущества снова вернет США к статусу второстепенной державы, и тем самым окончательно разрушит пресловутый “американский миф”.

По этой причине США объединят усилия по нейтрализации Великой Европы со стремлениями Китая противостоять его континентальному окружению. Это явно приведет к большому союзу Пекин-Вашингтон, при котором Китай предложит США гигантский плацдарм на Востоке Евразии, а США обеспечат Китаю выход на рыночные просторы, контролируемые этой океанической силой.

В то же время агрессивная антиконтинентальная перманентная геополитика США обретает сегодня внутри велико-континентального пространства новый огромный резервуар подрывных и конспирологических могуществ, сосредоточенных в сфере проатлантистских версий фундаменталистского ислама (особенно ваххабитского или талибского типа), которые на всей протяженности южного берега Евразии присоединятся к активности геополитической крепости Китая, негативное излучение которого внутренне дестабилизирует и блокирует дальневосточное звено велико-континентальной интеграции, которым должна стать Япония.

В недавно вышедшей книге высокопоставленного французского чиновника Александра Дельваля “Исламизм и США, альянс против Европы”, сказано все необходимое относительно проблемы наступательного метастратегического использования США определенного фундаменталистского (ваххабитского) ислама в их борьбе против велико-континентального европейского возрождения, которое в данный момент переживает стадию решительного утверждения и революционного имперского самоопределения.

В условии таких планетарных конвергенций особая миссия Франции (или, точнее, велико-континентального каролингского полюса утвержденной генералом Де Голлем оси Франция-Германия) заключается в идеологической поляризации и в объединении на почве осознания общности судьбы всего ансамбля элементов евразийского Великого Континента перед лицом агрессивного вызова США и Китая, а также перед лицом подрывной миссии, которую США определяют атлантистским разновидностям ислама, ведущим борьбу с велико-континентальным проектом.

Планетарному полюсу евразийского Великого Континента, чьей конечной и тайной целью является выбор духовной перспективы, противостоит материалистический блок оси Вашингтон-Пекин, находящийся под явным или все еще скрытым началом мондиалистской группировки в США, которая под маской установления планетарной экономической гегемонии стремится положить конец онтологической цивилизации Бытия — нашей цивилизации, вплоть до изменения самого статуса человека, который в нашем мире основан на инерциальном продолжении традиционных европейских, индуистских и японских концепций, верных мистерии “света бытия”.

Из этого следует также, что в ответ на активное политико-экономическое проникновение США в Африку Европа должна немедленно предпринять наступательную контр-интервенцию в Латинскую Америку, которая в геополитическом смысле является для США тем же, чем Африка для Европы — континентом-дублем, связанным с основным материком цепочкой прямых геополитических ревербераций.

Европейские элементы глубокого политико-революционного внедрения в настоящее время заметны в Аргентине и Чили, отталкиваясь от которых должна быть развернута масштабная наступательная революционная интеграция всего Южно-Американского континента.

В определенном смысле, проблема ближайшей планетарной идентификации мировой истории сводится к готовности Франции исполнить свое тайное, глубинное, бездонное предназначение, которое требует от нее новой (финальной) инициативы по метаисторической велико-континентальной интеграции, и именно Франция должна добиться того, чтобы эта интеграция увенчалась своим последним имперским триумфом.

По этой причине совершенно необходимо, чтобы во Франции пробудилась новая, неожиданная воля, способная утвердить открыто глубинные основы провиденциального предназначения Франции, революционным образом мобилизовать их, становясь полюсом тотальной наступательной стратегии — и это будет новым началом французской истории, истории Европы и евразийского Великого Континента в целом. Иными словами, тайная Франция, параллельная Франция должна — как по волшебству — обнаружить себя из-под того жалкого, ничтожного состояния, куда она ниспала сегодня, исторгнуть из себя спасительное дыхание нового восхождения к бытию, чтобы “все снова вступило в зону высшего внимания”. Именно это с незапамятных времен ждут и готовят “наши” — приход Тайной Франции к финальной политико-исторической власти.

Китайский президент Дзян Дземин недавно заявил, что “Индия с давних пор претендует на тотальную политическую гегемонию в Южной Азии”. Китайский президент Дзян Дземин нисколько не ошибся. Действительно, Индия с давних пор претендует на тотальную политическую гегемонию в Южной Азии, но только не от своего собственного имени, но в пользу имперского велико-континентального единства, пламя которого хранит Тайная Франция.

Известно, что Россия отказывается от настоящего политического диалога с Францией, взятой в отдельности. Точно так же она поступает и с Германией. Но вместе с тем Россия полностью предрасположена к тому, чтобы развивать и укреплять решающий политический диалог с франко-германской осью, взятой целиком. Таково же и отношение Индии к Западной Европе, так как на конфиденциальном уровне Индия давно готова безусловно поддержать Россию в ее велико-континентальном диалоге с Францией и Германией.

Перемещение критического центра тяжести современной велико-континентальной геополитики с Запада на Восток является знаком фундаментальной метастратегической эволюции актуальной ситуации, чье содержание может показаться на первый взгляд двусмысленным.

Всякое перемещение центра тяжести к Востоку подразумевает, провозглашает и основывает начало нового исторического цикла. Сегодняшнее членение России вследствие неудавшейся марксистской авантюры пройдет как только закончится нынешнее тысячелетие, и мы увидим великий знак рождения Новой России, которое скажется напрямую на успешном осуществлении политико-исторического велико-континентального проекта. Именно Россия станет тогда геополитическим спасительным “мостом из Европы в Индию”.

Велико-континентальная ангажированность каролингского франко-германского полюса в пользу Индии и Японии реализуется через Россию, через Новую Россию, чье тотальное евразийское развитие обнаружит во всем его фундаментальном значении heartland — “высшую и финальную сердцевинную землю” Великого Континента.

На двух противоположных концах евразийского Великого Континента Индия и Франция притягиваются двумя океанами — Тихим на Востоке и Атлантическим на Западе. Особым значением в случае Франции обладает притяжение к южной Атлантике — к Южной Америке и Антарктике. Поскольку именно в Антарктике, как кое-кто из наших уже знает, будет решаться высочайшая судьба евразийского Великого Континента. Это последний секрет трансцендентальной геополитики, секрет, который нам отныне надо постоянно учитывать.

Для Франции наступает момент отбросить банальность собственной ничтожной современной истории и открыться для своего последнего, тайного, высочайшего предназначения.

Мировая история приближается сейчас к решительному повороту, к точке завершения и нового начала, третье тысячелетие символизирует возврат к истокам. В первый раз за десять тысяч лет народы евразийского Великого Континента, от Европы до Индии, захватив бразды политико-исторического становления всего евразийского ансамбля в свои руки, окажутся в состоянии восстановить то праединство изначального бытия, высокого сознания и общей судьбы, которое предшествовало их историческому разделению. Великий метаисторический цикл завершается, замыкаясь сам на себя, его конец сливается с его началом. Конец одного мира возвещает о начале мира иного.

По ту сторону внешних политических обстоятельств, которые на самом деле представляют собой обманчивые миражи полной и неизлечимой катастрофы, будущее воссоединение евразийского Великого Континента трансцендентально вписано в логику исторического становления, и никто и ничто не сможет этому воспрепятствовать. Получив контроль над полюсами, над Арктикой и Антарктикой, евразийский Великий Континент обретет решительное и тотальное планетарное владычество, перейдя в состояние Imperium Ultimum, абсолютную власть над финальной историей этого мира. Это будет онтологическая доминация над историей и над тем,. что трансцендентно находится по ту сторону истории, являясь “последней целью”. И все это уже заложено в форме зародыша в новой конвергенции активной планетарной геополитики, развитие которой мы должны контролировать и направлять. Нет ничего, кроме воли. Нет ничего, кроме предназначения.

Все становится день ото дня более рискованным. В июне 1998 года Билл Клинтон провел “девять дней в Китае”, заложив тем самым безотзывным и откровенным образом стратегическую базу финального американо-китайского наступления на велико-континентальный евразийский фронт, на его решающие геополитические позиции.

Сюда же относятся и объявленные совместные американо-китайские морские маневры — знак принятого решения о политико-стратегических позициях, прикрытием которым служит видимость экономических проектов, и в жертву которым легко приносятся элементы демократической доктрины, связанные с соблюдением (или несоблюдением) “прав человека”. Все это было окончательно утверждено в момент июньского визита Клинтона в Пекин.

Теперь ясно, что откровенный антиконтинентальный заговор Китая и США заставляет нас обнаружить глубинную решимость дать этому отпор в метастратегическом ключе велико-континентальной линии со стороны действующих лиц евразийского проекта — в первую очередь, со стороны Франции и Индии. Решимость Франции, представляющий крайний Запад Евразии, и Индии, представляющий ее крайний Восток, должна повлиять на Россию в вопросе радикального и необратимого выбора ею будущего пути.

Итак, геополитические силовые линии будущих планетарных вспышек третьего тысячелетия обозначены. Остальное зависит от нашей воли к выживанию, от полноты нашего осознания и освоения бездн нашей собственной судьбы

< Назад   Вперед >
Содержание