Какая политика нужна России?

Очевидно, что ислам — это важнейший вопрос как внутренней, так и внешней российской политики. Только безумец может игнорировать исламский фактор в современной мировой политике. Российские же политики должны учитывать этот фактор с учетом крайне уязвимого геополитического положения России, а также того значения, который он приобрел в последнее время во внутренней политике.

Возникает естественный вопрос: есть ли у России политика по отношению к исламу? Ответ утвердительный, - конечно, есть. Другой вопрос, что эта политика, во-первых, не очень внятна, и это большая проблема. И во-вторых, эта политика не всегда последовательна.

Можно выделить следующие основные принципы российской политики в отношении ислама. Первый важнейший принцип — уважительное отношение по отношению к исламу как внутрироссийскому, так и мировому. Что касается российского ислама, то недопустимо отношение к этой религии как к вторичной по отношению к православию. К сожалению, оно встречается сплошь и рядом, как среди представителей властных структур, так и среди представителей оппозиции. Что касается мирового ислама, то здесь принцип уважительного отношения к исламу должен характеризоваться прежде всего недопустимостью демонизации ислама.

Второй фундаментальный принцип — дифференцированный подход по отношению к различным течениям в мировом исламе. Ислам разнолик, плюралистичен и многообразен. Четко просматриваются, по крайней мере, четыре направления в исламе.

Первое направление - ваххабизм. Это официальная идеология Саудовской Аравии. Многие считают, что это ислам не духа, а буквы, а также, что в каноническом смысле - это современная версия еретического ислама. Это вопрос спорный. Но ваххабизм, безусловно, не является союзником России. Второе направление — это иранский ислам. Многие специалисты в мусульманском сообществе считают, что этот ислам — в противовес ваххабизму – является подлинным исламом, исламом духа, а не буквы, исламом живым, визионарным и мистическим, тем исламом, который противостоит исламскому экстремизму. Это, безусловно, не враг России. Третье направление - это умеренный ислам, носителями которого являются такие страны, как Ирак, Сирия, Ливан, Египет, Ливия, Южный Йемен. Это было мощное движение, когда его поддерживал Советский Союз. Сейчас это движение потеряло свое былое значение. Тем не менее, безусловно, этот ислам также не является противником России. Наконец, четвертое направление — это просвещенный исламизм, который связан с такими странами, как Турция, Пакистан, Алжир, Тунис, Марокко. Этот ислам в большой степени ориентируется на Запад. Этот тот самый квази-ислам, который хочет интегрироваться в западный либеральный проект. И поэтому он допускает отказ от строгих исламских традиций. Это во многом «фольклорный» ислам и при этом достаточно толерантный. Поэтому угрозы для России этот ислам не представляет, хотя, строго говоря, и не является союзником России.

Отсюда выводы. России нужно относиться к мировому исламу не как к единому субъекту мировой политики, а прежде всего вычленить противников и друзей, партнеров и союзников. Строить альянс прежде всего со своими союзниками в мировом исламе, связанным со вторым и третьим направлениям. Одновременно необходимо решительное противодействие исламскому экстремизму, прежде всего ваххабизму. Следующий принцип — различение подлинного ислама от разного рода экстремистских сект, за которыми стоят не исламские факторы, а интересы либо антизападных, либо антироссийских, либо чисто космополитических сил, в том числе и транснациональных корпораций.

Практика показала, что конфликты нового поколения, которые проявились уже в 90-е годы прошлого века и все больше дают о себе знать в начале XXI века, связаны и возникают в сочетании трех факторов. Это исламский экстремизм, агрессивный национализм и сепаратизм. Чеченский конфликт — это типичный конфликт такого рода, т.е. конфликт нового поколения. Отсюда следующий принцип российской внешней политики в отношении ислама: предотвращение блокирования исламского экстремизма с агрессивным национализмом и сепаратизмом. Это задача, конечно, не простая, но именно как принцип внешней и внутренней политики России по отношению к исламу она является одной из основных.

Сегодня всем видно, что агрессивный авангард мирового ислама, исламский экстремизм пытается использовать чеченский фактор против России, в частности, путем перенацеливания острия исламского экстремизма именно в направлении России. Поэтому следующий принцип — блокирование стремления исламского экстремизма использовать чеченский фактор против России.

Нельзя не обратить внимания и на то, что западная политика в отношении ислама не всегда является последовательной и подчас основана на двойных стандартах. С одной стороны, Запад, конечно, не заинтересован в провоцировании исламского экстремизма. Но с другой, в ряде случаев способствует переориентации вектора его агрессивности на Север, в сторону России. Отсюда следующий принцип — противодействие двойственной политике Запада.

Наконец, последний принцип, который также вытекает из современной мировой политики, — это недопущение отождествления исламского фактора с исламским экстремизмом и скатывания на позицию противостояния исламу «по всему фронту».

Исходя из вышесказанного, можно сформулировать следующие элементы стратегической линии России в отношении ислама:

уважительное отношение к исламу;

активное сотрудничество с умеренным исламом «евразийской ориентации»;

решительное противодействие исламскому экстремизму;

предотвращение блокирования исламского экстремизма с агрессивным национализмом и сепаратизмом (как трех факторов, сочетание которых порождает конфликты нового поколения);

блокирование стремления агрессивного авангарда мирового ислама использовать чеченский фактор против России, перенацелив на нее исламский экстремизм;

противодействие двойственной политике Запада, который, с одной стороны, не заинтересован в провоцировании исламского экстремизма, а с другой стороны, способствует в ряде случаев переориентации вектора его агрессивности на Север, в сторону России;

недопущение отождествления исламского фактора с исламским экстремизмом, скатывания на позицию противостояния исламу «по всему фронту»;

недопущение положения, при котором Россия выступала бы буферной зоной, передовым отрядом НАТО, «щитом» Запада против исламского Юга и Востока;

свертывание деятельности, по возможности, политико-дипломатическими средствами, экстремистских исламских групп на территории других государств (Саудовская Аравия, Турция и проч.).

Российская политика в отношении мирового и внутрироссийского ислама должна стать более внятной и последовательной и должна быть недвусмысленно изложена в соответствующих заявлениях высшего руководства страны.

Однако и ислам тоже должен пройти свою часть пути, осознать свою долю ответственности за сохранение мира, международной безопасности и для начала отмежеваться от различных форм исламского экстремизма. Ислам должен меняться. Трудно не согласиться и с теми экспертами, которые говорят о том, что и западная политика в отношении ислама должна меняться. Сейчас наступает момент истины. То, что сейчас мы наблюдаем, — это проверка Запада на готовность включить в свое цивилизационное пространство новые, в том числе и бедные страны, большая часть которых находится в ареале исламского мира

< Назад   Вперед >
Содержание