3. Гражданское общество в России

В России становление структур гражданского общества происходит по-иному, нежели в Западной Европе, США или других демократиях. В нашем обществе социальное поле или пространство представляют отношения публичной власти, тогда как на «Западе» в широком значении — отношение собственности, а также отношений ряда элитарных корпоративных групп и власти. Там (на Западе) формирование институтов гражданского общества трудно отделить от становления в определенном значении независимого от государства среднего класса собственников и иных категорий людей, входящих в этот класс. В нашей стране этот процесс связан преимущественно с изменениями в официальных институтах власти. То есть, со способностью названной властью помочь обеспечить права и свободы отдельного человека, возможностью активно воздействовать на систему общественных отношений. Однако в условиях современного имущественного расслоения людей появление многочисленного российского «среднего класса» является вопросом неясного будущего. В этом будущем и можно сказать о власти, что она в определенном значении подотчетна обществу.

Специфика государственных отношений в истории России заключается в том, что государственное управление с неразвитостью полиархии (Даль) по существу замещало социальную власть, оно являлось последней инстанцией этой власти. «Социальное управление имеет и специальный смысл. В этом варианте его обычно характеризуют как государственное управление». Государство в нашем обществе выступает в качестве универсального механизма общественной власти. Легитимация негосударственных источников общественной власти берется не непосредственно у общества, а у институтов государства: «если институтом власти признан, то поддержан и народом». Партии и организационно оформленные образования ориентируются на власть государства, а не общества. То есть, в России слабо выражены альтернативные и конкурирующие с государством гражданские центры власти.

Вместе с этим различные подходы к социально-политической модернизации России на протяжении длительного времени, включая современный этап, обуславливал и обуславливает «дуализм» ее развития. Этот дуализм связан как с сущностью власти, так и своеобразием российского социального организма, где общество и личность в той или иной мере были маргинальными по отношению к власти. Все способы изменений на основе так называемой «догоняющей» модернизации не затрагивали гомогенного (гетерогенность в данном случае не отрицается, но ее следует связывать с другими характерными чертами российского общества, например, многонациональностью и др.) характера общества, не способствовали формированию классовой его структуры. Как правило, правящий класс или слой стремился, и стремится оградить себя от вмешательства и давления со стороны солидарных социальных групп. Возникновение данных групп сдерживали самыми различными методами: сохранением «формы» сословной иерархии (Московское государство), физическим истреблением или закреплением тех групп людей, которые нарушали социальную однородность (Императорская Россия, СССР), политикой общественного смешения, а также созданием политического режима, который не допускал вмешательства со стороны в отношения власть имущих (Империя, СССР). Ныне такое маргинальное отношение к политическим гражданским институтам осуществлено при помощи отчуждения от собственности и власти «советского среднего класса».

Другая основа того, что «в России возникло своеобразное гражданское общество со знаком минус, представляющее собой историческую аномалию. Причина возникновения такой аномалии та же, которая привела к возникновению коммунистического тоталитарного строя: попытка резкого разрыва с прежней традицией путем бездумного и преступного внедрения в общественную ткань умозрительного социального проекта. Неизбежная реакция отторжения возвращает общество в результате целого ряда социальных метаморфоз в более архаизированное состояние как по отношению к собственному историческому прошлому, так и по отношению к нормам и социальной практике, сложившимся в либеральных обществах».

Проблема российских неправительственных образований заключается в том, что они отличаются от западных не только своей численностью, умением действовать, наличием в их распоряжении средств, имиджем. Эта проблема определяется некоторыми чертами:

? незначительным влиянием на государство и общественную жизнь;

? практическим отсутствием сетей;

? как следствие, негражданской ориентацией многих спонтанно образовавшихся групп.

Необходимо подчеркнуть, что российские самоорганизующиеся группы, которые развиваются по иной логике, нежели гражданские общества Запада, обнаруживают сходство с ними в том, что относится к современным формам коммуникации. На основе этих форм в будущем могут возникнуть новые типы самоорганизации общества. Другими словами, сближаясь с западными обществами в том, что имеет технологически опосредованное качество настоящего, российские самодеятельные группы не имеют той гражданской основы, которой обладают современные гражданские институты западных стран.

Еще одна проблема российского общества и государства состоит в том, что не только гражданские институты находятся в неопределенном состоянии, но и система власти и управления не всегда является той системой, которая способна реализовывать возложенные на нее функции. Политическая раздробленность властных институтов (или их единство) нередко не в состоянии обеспечить объявленные этой властью либеральные свободы. Отечественный опыт преобразований последних лет требует сосредоточения власти в руках людей, ответственных перед обществом, эффективно пользующихся этой властью, и не следует считать, что это приведет к отказу от либеральных ценностей, поскольку менее всего либеральная идеология предполагает ослабление государства.

Такая государственная власть формируют гражданское общество, которым легко если не управлять, то манипулировать. Одновременно его реализация способна завести в тупик очередную модернизацию, так как управлять социально однородным обществом, как показал опыт российской истории, можно до определенного предела: ему присущи особая психология, логика ценностей и поведения. «В подобном социуме преобладают деструктивные настроения. Он способен воспроизводить только традиционные политические стереотипы: либо тотальное отрицание прошлого, разрушение и анархию, либо восторженное мифотворчество при воссоздании исторически привычных авторитарных форм организации жизни. У этих тенденций, проявляющихся в современной России, общая социальная база». В таком обществе неразвиты субъекты перехода к новому состоянию, а поэтому оба тренда реальны, они способны расколоть общество и предельно ослабляют его влияние на характер власти.

Вместе с тем в ситуации многообразия общественных отношений в современной России прослеживается и плюрализация государственных институтов в форме их единства, которые обусловлены различными общественными договорами. Однако в российской действительности имеет место признание установленного порядка, но не в качестве акта формирования порядка общественного. В то же время, состояние конкуренции региональных государственных институтов в условиях переходного общества воспроизводит неоднородность и отсутствие универсального общественного договора. При этом границы государственной власти в системе политико-бюрократических отношений в обществе чрезвычайно широки и не ограничиваются собственно областью государственного управления. Неопределенность функций гражданских и государственных институтов является следствием неясного договора между государством и обществом.

Соответственно либеральные права не могут быть обеспечены, когда в отношениях между государством и обществом возникает неопределенность. На одном полюсе общественной жизни функционируют «новые русские» и часть «коррумпированных чиновников», на другом — деполитизированные граждане России. Без эффективной государственной власти невозможно обеспечить ни права человека, ни автономность институтов гражданского общества. Эта реальность является естественной для России, хотя она и противоречит некоторым теоретическим обобщениям, основанным на критике советского прошлого. В то же время «внимательный анализ всей мировой практики в области прав человека показывает, что часто права и свободы человека провозглашаются и пропагандируются лишь в догматических целях». На эту естественную практику взаимоотношений управляющих и управляемых в большинстве стран современного мира следует учитывать «новым российским политическим элитам», которые в конечном итоге не должны быть не зависимыми от остальной массы народа.

Так же отличны от представлений в духе крайнего классического либерализма реалии российской действительности, обозначаемые терминами «зависимость» и «независимость». Очевидно, что указанное соотношение отлично от распространенного представления о конституционных правах, каким оно формулируется, например, в американском «Билле о правах» с его «кодексом негативных свобод». Несоблюдение или частичное соблюдение конституционных прав в России настоящего времени можно объяснить только тем, что государство должно реализовывать свои функции защиты этих прав, а не находиться в состоянии субъекта, наблюдающего со стороны за процессом неопределенности. Продекларированные конституцией права лишены смысла, если для некоторых членов общества они защищаются чиновником за взятку.

Еще одна проблема российской трансформации заключается в том, что если не может быть капитализма там, где все планируется, то не может капиталистической системы и там, где все продается, в том числе и госслужащие, то есть объектом купли-продажи становятся чиновники. Рыночные отношения предполагают профессионализм и законность в действиях бюрократии.

Развитие капиталистических отношений в слабом государстве обнаруживает несостоятельность такого, безусловно, догматического положения крайних либералов, как автономность или независимость личности. Человек не в состоянии обеспечить себе автономность самостоятельно, находясь вне общины, коллектива или организованных групп. Вот почему либеральные права предполагают зависимость индивида от организованной группы и основного средства, которое находится в распоряжении этой группы, от реализующего и перераспределяющего ресурсы государства.

Вследствие инертности государства многие граждане нашей страны не видят эффективных структур, в которые можно было бы обратиться для защиты своих прав.



Мнение респондентов о том, куда они готовы, скорее всего,

обратиться для защиты своих прав (в % от количества опрошенных)

Варианты ответов Население Динамика Эксперты 2003 2002 2003 В суд 30,1 41,8 + 58,5 В милицию 34,3 23,0 _ 9,5 В органы исполнительной власти 16,2 16,1 _ 34,0 В прокуратуру 16,1 15,7 – 26,5 В средства массовой информации 8,9 11,7 + 11,5 К депутату, в законодательном органе 9,1 8,5 – 12,0 К хозяйственным руководителям 4,9 3,6 – 2,0 В профсоюз 3,4 3,3 – 2,5 Еще куда-нибудь 6,8 5,2 – 5,0 Некуда обращаться 15,2 18,7 + 9,5 Затрудняюсь ответить 11,5 10,3 – 6,0 Источник: Митрошенков О.А. Отношения населения и госслужащих к существующему правопорядку // «Социс». 2004. № 5. С. 117.



Отмеченные выше предпочтение судам сопровождаются отрицательной динамикой отношения населения к остальным социально-политическим институтам, за исключением средств массовой информации. Возросло и количество тех, кто считает, что вообще «некуда обращаться».

Государство, без сомнения, не должно строить гражданское общество «сверху». Но государство способно воздействовать на развитие структур гражданского общества:

? через разработку «правил игры», благоприятствующих спонтанной социальной самоорганизации и подталкивающих человека к совместным действиям и накоплению социального капитала;

? через преодоление традиционного российского «государственного патернализма» и «правового нигилизма» и создание благоприятных условий для появления гражданина — активной и ответственной личности, преодолевшей «синдром лилипута», освоившей и осознавшей необходимость сотрудничества в достижении общих социальных целей;

? через преодоление вопиющей социальной несправедливости и обеспечение «российской модели социально-справедливого общества = взаимопомощи».

Неэффективность политической власти и бюрократического управления связана с тем, что исторически присущий нашему государству патернализм, ожидаемый социальными группами от государственной власти, сопряжен со значительными управленческими нагрузками. Общество и в настоящем делегирует (в лице «народных представителей») повышенное число полномочий государству, что способствует неповоротливости бюрократических структур. Поэтому постепенный выход государства из сфер, где решения будут приниматься на частных, гражданских, а не публичных принципах, приведет к изменению структуры государственного административного аппарата и обеспечит рост его эффективности. Вместе с тем в современных условиях России позитивность бюрократических структур проявляется в наличных ее характеристиках. Чиновники в определенной степени способствуют стабилизации, а не только препятствуют развитию социально-политической системы. Политической основой недостаточной управляемости административного сектора является, в какой то мере, абсентеиская позиция значительной части российского народа, для которого «новая бюрократия» — результат «неопределенного договора». Большая часть российских граждан не оказывает влияние на социально-политические институты, а пассивно признает и поддерживает их естественное существование и подчиняется этим институтам. В основе подчинения данным институтам находится иррационально-рациональное осознание того фактора, что государственная система не только генерирует собственные недостатки и привносит неопределенность в общество, но воспроизводит неопределенность самого общества.

Факт существования в России множества действующих «гражданских» институтов сочетается со слабостью их общественного влияния, неразвитостью практически-деятельных и информационных связей с основной массой граждан. Такая противоречивая ситуация не позволяет дать однозначного ответа на вопрос о наличии или отсутствии в нашей стране гражданского общества.

Анализируя перспективы формирования гражданского общества в нашей стране, следует признать исходный факт: гражданское общество в том виде, в каком оно обрисовано в западной традиции общественной мысли, в России либо не существует, либо находится в самом начале своего создания… Поиск «новой российской идентичности не возможен без восстановления правового государства. В свою очередь его восстановление невозможно без преодоления тех «новых феодальных» традиций, источником которых являются не только амбициозные региональные лидеры, но до недавнего времени и сама центральная власть. Гражданское общество в России не может сформироваться без восстановления стабильного среднего класса», уничтоженного в 90-е годы ХХ века

< Назад   Вперед >
Содержание