2. Америка пятится

Что поражает сегодня человека, посетившего большой аме-риканский город, расположенный вблизи великолепия самой красивой в мире природы, что видит он совсем рядом с самыми престижными деловыми центрами? Грязь, ржавчину, отбросы, деградацию всех видов. Пешеходы должны проходить под нагромождениями из рифленого железа, которые вовсе не являются строительными лесами, а просто защищают от падения камней с фасадов зданий. Где это? Не в Праге, где к этому привыкли в течение сорока лет, а в Нью-Йорке, да, в городе Нью-Йорке\
Деградация — пожалуй, самое подходящее слово. Новая Америка, приходящая в упадок физически, — вот что поражает с первого взгляда. Но, присмотревшись поближе, мы обнаруживаем также приметы и общественного упадка.
Как случилось, что из всех развитых стран Америка стала первой по количеству преступлений и распространению наркотиков и последней по проведению вакцинаций и проценту населения, участвующего в выборах?
Как это понять? Как объяснить? Как и каждый, я чувствую настоятельную необходимость ответить на эти ошеломляющие вопросы. Но прежде всего нужно посмотреть и сравнить.
Деградация больших американских городов? Обе столицы почти разваливаются.
В конце 1990 г. городу Вашингтону не хватало 200 миллионов долларов, чтобы залатать дыру в бюджете, — Вашингтону, бывший мэр которого, Мэрион Барри, был приговорен в августе к шести месяцам тюрьмы за хранение и употребление наркотиков. Новый мэр Нью-Йорка, почтенный Дэвид Динкинс, был вынужден с целью сокращения огромного бюджетного дефицита города уволить начиная с лета 1991 г. 30 ООО муниципальных служащих, в том числе 4 ООО преподавателей, т. е. 10% от числа постоянных кадров. Он должен был нанести оскорбление божественной душе римского императора Веспасиана, закрыв все общественные туалеты; он закрыл также все центры лечения наркоманов (в то время как Нью-Йорк насчитывает более 500 ООО токсикоманов на 7 миллионов жителей) и большую часть приютов для 80 000 бездомных. И это не говоря уже о зоосаде в Центральном парке и о тридцати муниципальных бассейнах, не считая уменьшения на треть городского освещения, при непрестанно растущей преступности, и приостановления на год программы утилизации отходов домашнего хозяйства. Почти все американские города находятся в аналогичном положении.
И еще: плохо содержащиеся аэропорты; облупившиеся кварталы Бронкса и Южного Далласа, где выставлена словно напоказ умопомрачительная нищета; новые бездомные в Сан- Франциско, которые, несмотря на постоянную занятость на работе, не в состоянии все больше (а спекуляция недвижимостью обязывает) платить за жилье и живут в своих машинах; большие города («города» — не очень подходящее слово, Герберт Уэллс уже назвал их ипсШеэ — «не-города»), такие как Хьюстон, Вашингтон или Лос-Анжелес, разлагающиеся под влиянием «войны крэка» (производное от кока-ина) и роста преступности; вновь, как в шестидесятые, бурлящие черные гетто. «Черные платят по счету рейгановского правления, — провозгласил знаменитый кинорежиссер Спайк Ли, — движение за гражданские права в целом уничтожено».
Американская преступность, особенно преступность чернокожих, возросла до головокружительных размеров. В Нью- Йорке каждый день регистрируется пять убийств, но можно насчитать десяток городов, где число убийств еще больше. Новый мэр Вашингтона госпожа Шарон Пратт Диксон, приступив к своим обязанностям, могла бы констатировать, что город, где совершено 483 убийства за 1990 год, три года подряд побивает свой собственный рекорд. Только в 1989 г. по всей стране было зарегистрировано 21 000 убийств (на 1990 г. предвиделось 23 000). Сегодня более одного миллиона американских граждан находятся в тюрьме и более трех миллионов — под судебным контролем.
За десять лет уголовное население Америки более чем удвоилось, превосходя теперь на 30% рекордный уровень Южной Африки (4.26% против 3.33%). Какое слово следовало бы выдумать, чтобы назвать этот «гулаг»? Что же случилось с Америкой?
Перейдем к другому вопросу. Несмотря на то что много-национальные компании США продолжают вкладывать капиталы во всем мире, можно с полным основанием воскликнуть: «Какие перемены за двадцать лет, со времени „американского вызова"!» Сколько символов американского могущества перешло сегодня в руки иностранцев! Рокфеллер-центр, МСА и СВС принадлежат японцам. Компания UNIROYAL перешла под контроль фирмы Michelin. Двумя самыми крупными (почти единственными) фирмами по производству телевизоров в США владеют голландцы и французы. NASA — национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства и ее челночный воздушно-космический летательный аппарат, еще вчера запущенный Джоном Фиц- джеральдом Кеннеди, являющийся символом сказочного при-ключения, «новым рубежом», испытывает одну неприятность за другой. Вспомним баснословно дорогой легендарный космический телескоп «Хабл», запущенный 24 апреля 1990 г., который оказался вследствие недоработок конструкторов близоруким и неремонтируемым.
В наши дни в аэропортах учащаются случаи захватов самолетов, утери или хищения багажа. Что касается щедрых «золотых мальчиков» периода правления Рейгана, то эти финансово сверходаренные молодые люди, напялившие на себя костюмы по 2000 долларов и способные составить состояние за три месяца, оказались банкротами или попали в тюрьму. Самый большой крах за все времена потерпели сотни сберегательных банков, участвовавших в beaux jours обезумевшей биржи; они оставили такую дыру, которую трудно вычислить. Никто не знает, не достигла ли она 500 миллиардов долларов, что эквивалентно по меньшей мере 10 000 франков на каждого американца; это сумма, которую должны выплатить все налогоплательщики. Что же случилось с Америкой?
В своей книге «Возникновение и упадок великих держав* (Naissance et ИёсИп des grandes puissances. Random House. 1988; Payot. 1990) историк Пол Кеннеди пишет не колеблясь, что Соединенные Штаты, как империя Габсбургов в XVIII веке или Англия в конце XIX века, вошли в фазу исторического упадка.
Исторический упадок? Быть может, это преувеличение? Во всяком случае дебаты открыты. Политолог Джозеф С. Най мл. в книгах «Призванные к лидерству» и «Изменчивая природа американского могущества» (Bound to Lead. The Changing Nature of American Power. Basic Books. 1990) высказывает мнение, противоположное мнению Пола Кеннеди:
Соединенные Штаты являются единственной страной, удерживающей сильную позицию во всех областях (военной, экономической, технической, природных ресурсов...);
они особенно доминируют в космосе, средствах связи, культуре и научном языке: где японские Нобели?
тем не менее, не вызывает ли тревогу констатация того факта, что на Западе тезис об упадке применяется лучшими умами, иногда антикоммунистическими, больше к Соединенным Штатам, чем к Советскому Союзу? (Здесь, естественно, соотечественник Сартра чувствует себя немного не на месте!)
Однако Най выделяет общий элемент, характерный для любого упадка. Это неспособность правительств справиться с государственными дефицитами, т. е. неспособность заставить принять необходимость увеличения налогов. В настоящий момент все происходит так, как если бы привилегии, которые США унаследовали, были эквивалентны в умах американских граждан постоянному освобождению от налогов.
Если отныне существует что-то, в чем трудно убедить американцев, то это необходимость увеличения налогов. Не забывайте урока Уолтера Мондейла, кандидата от демократической партии, который в 1984 г. не смог удержаться и дал понять, что, быть может, придется однажды увеличить налоги. Он потерпел поражение в сорока пяти штатах из пятидесяти.
Впрочем, Билл Клинтон повторил этот урок, пообещав избирателям не повышать налогов. Известно, что стало через два месяца после его избрания с этим прекрасным обещанием. Несомненно, мираж снова обманул граждан-налогоплатель- щиков.
Лично я склоняюсь к мысли, что граница, которая отделяет страну, находящуюся в стадии прогресса, от страны, находящейся в упадке, — это в большой степени, с одной стороны, предпочтение, отдаваемое строительству будущего, с другой — стремление получить удовольствие от настоящего. Это предпочтение измеряется размерами налога, займа и процента прибыли.
Как бы то ни было, наблюдается ли исторический упадок или нет, но некоторое расстройство в американской экономике имеет место, причем до такой степени, что мрачные, стоические или ободряющие размышления на тему американского упадка стали, по мнению экономиста Бернарда Кейза, «процветающей индустрией». Кроме того, книги, сюжет которых построен на апокалиптических предсказаниях, стали отныне в США такими же бестселлерами, как и в Москве! Адвокаты, специализирующиеся на банкротствах, никогда так много не работали.
Что до недавнего расширения наркотического бедствия, которому способствовало появление так называемого «крэка» (очень дешевое наркотическое средство, производное от кокаина), то оно просто ошеломляет. Весной 1988 г. тщательно проведенный опрос показал, что 23 миллиона американцев принимали наркотики в предшествующие тридцать дней. Из них 6 миллионов пристрастились к кокаину, а 500 ООО — к героину. Среди учащихся колледжей и школьников каждый второй курил марихуану и каждый седьмой нюхал кокаин. В том же году Национальный комитет по выявлению потребителей наркотиков оценивал в 22 миллиарда долларов розничную продажу одного только кокаина в Северной Америке и, частично, в Европе. В объемистом исследовании, опубликованном 9 января 1991 г., Международная организация по контролю за потреблением наркотиков, относящаяся к ООН (с резиденцией в Вене), оценивает в 60 миллиардов долларов в год (в шесть раз больше, чем в 1984 г.) социально-экономическую стоимость злоупотребления наркотическими средствами в Соединенных Штатах. Правда, в том же отчете говорится, что потребление наркотиков в США, возможно, начало снижаться. Президент Буш поздравил себя с эффективностью принятых очень жестких мер. Но цифры остаются высокими. Кроме того, в отчете указывается, что потребление метамфетаминов растет. Все эти исследования говорят о неблагополучии в экономической и общественной жизни Америки.
Это неблагополучие касается не только отдельных индивидуумов, увязших в разного рода страхах: незащищенности от наркотиков, безработицы, долгов и в расовой ненависти. Оно захватило страну в целом, Америка видит, как рассыпается американская мечта, великая американская мечта, ведущая людей вперед со времен пилигримов «Мэйфлоуэра». Плавильный котелу где должны были расплавиться и ассимилироваться иммигранты, прибывшие со всего света, — всего лишь далекое воспоминание. Америка восьмидесятых стоит на пути, который мы выше уже назвали «неотрибали- зацией» (стремление сохранить национальные обычаи). Одним словом, разные общины, далекие от ассимиляции, отгораживаются баррикадами от американцев-старожилов, замыкаясь в своих национальных особенностях, языке, культуре.
Впрочем, отныне все стремятся забаррикадироваться. Когда я впервые приехал в Америку в 1960 г., я был поражен, обнаружив, что двери домов никогда не запирались на ключ, даже если люди уезжали в отпуск на две недели. Это было не нужно, даже в городах практически не было грабежей. В последний раз я ужинал в Нью-Йорке в большом жилом доме, выходящем окнами на Центральный парк; в этом доме за охрану 75 квартир жильцы платят двадцати сторожам, которые несут дежурство круглосуточно в четыре смены, по пять человек в каждой смене. Таковы грубые, удивляющие, беспокоящие картины, рассказы о которых привозит домой каждый из путешествия через Атлантику.
Остается попытаться понять, что же в действительности произошло за десять лет, что скрывается за ослепляющими огнями юпитеров эры Рейгана

< Назад   Вперед >
Содержание