3.1.2.Экономика

Политическая победа цивилизации Моря имеет своим продолжением абсолютизацию либерально-рыночных отношений, что должно способствовать закреплению однополярного мироустройства на макроэкономическом уровне. Попытки придать либеральной модели хозяйствования универсальный характер неизбежно и скоро обнаружат скрытые в ней глубинные недостатки и противоречия, которые казались несущественными на предыдущих этапах ее борьбы с другими экономическими системами и укладами.

В странах, которые по тем или иным причинам отказались от активного государственного регулирования, наблюдается сильная деформация рынка в сторону предложения дорогостоящих, элитных товаров и услуг, тогда как обществу в целом большой их объем не нужен. Уже сейчас в городах-мегаполисах огромное количество комфортабельных домов и квартир пустует. Одновременно наблюдается острая нехватка дешевого жилья, но строить его невыгодно из-за низкой покупательной способности большинства населения. Возникает парадокс: спрос налицо, а удовлетворить его проблематично. И так во многих сферах.



• Либеральный рынок – это, прежде всего, инструмент, позволяющий узаконить господство сильных и зависимое положение слабых. Присущий ему элемент стихийности способен взорвать неустойчивое социальное равновесие, как уже не раз бывало в истории. Некритическое восприятие уникального западного опыта свободного предпринимательства («laissez faire») угрожает самому физическому существованию континентальных народов с их самобытной материальной и духовной культурой.



На определенном этапе внутри традиционных структур включатся защитные механизмы и преобладающая (пока) тенденция к либерализму будет редуцирована комбинированием старых и поиском новых способов хозяйствования. Хуже, если это произойдет после тотального утверждения либерально-демократических институтов и надлома тех конкурирующих систем, которые могли бы выступить прообразом иных, более совершенных с точки зрения удовлетворения общественных потребностей экономических отношений.

Современному капитализму свойствен ряд основополагающих черт, отсутствовавших на его ранних стадиях. Во-первых, он не обладает самодостаточностью, как прежде. Чтобы поддерживать воспроизводство хотя бы на достигнутом уровне, необходима мощная ресурсная база, которая, в основном, находится вне пределов передовых геоэкономических зон. Возникновение там самостоятельных центров индустриального роста автоматически отсекло бы Запад от источников сырья. Поэтому комплексное и гармоничное развитие периферийных районов не входит в его стратегические планы. Во-вторых, крупный капитал, оторвавшись от реального сектора, приобрел автономное бытие и перешел к виртуальному состоянию. В такой ситуации соотношение между промышленностью и торговлей с одной стороны, и финансовыми спекуляциями с другой, резко меняется в пользу последних. Иллюстрацией этого служит десятикратное и более превышение котировок обращающихся на биржах ценных бумаг в отношении фактической стоимости активов эмитентов и ожидаемой прибыли от их деятельности. Игра на кросс-курсах иностранных валют прочно вошла в число самых выгодных видов бизнеса.



• Сегодня главным условием получения сверхдохода являются не продуманные инвестиции в передовое производство, а «ньюсмейкерство» – делание новостей, поскольку именно на них реагирует фондовый и валютный рынки. Таким образом информационный менеджмент подменяет собой действительность.



Указанные процессы нуждаются в принципиальном осмыслении с новых позиций, поскольку они, в известном смысле, обесценивают достижения предшествующих научных школ, включая самые современные неоконсервативные течения: монетаризм и экономическую теорию предложения (последняя четверть XX в.). Фантастически быстрое обогащение одних вслед за банкротством других и наоборот, по причинам, мало зависящим от индивидуальных усилий, снижает значение основополагающих моральных ценностей «рынка» - трудолюбия, накопительства, предпринимательского таланта, законопослушности и т.д.

В этих условиях на первый план выдвигаются «нерациональные» или пост-рыночные мотивации, скажем, приоритет семейной собственности перед акционерной; склонность к персонофицированным связям, а не обезличенным; предпочтение неформальных и внелегальных способов заключения контрактов перед общепризнанными и проч., хотя подобное поведение порой более рискованно и менее эффективно в смысле «зарабатывания денег» или защиты правомочий.

Получают известность богатые и влиятельные организации, которые руководствуются в своей деятельности исключительно этическимим побуждениями. Например, английский Национальный трест на взносы сотен тысяч вкладчиков выкупает у государства и частных землевладельцев красивейшие уголки природы только для того, чтобы сохранить их первозданность. Подобные прецеденты специалисты характеризуют как “пост-модерн” в экономике.

Приведенные примеры не укладываются в универсальную либеральную модель, изначально нацеленную на хозяйственное единообразие . Естественной и благоприятной средой для нее может служить только единая и гомогенная мировая рыночная система, провозгласившая примат индивидуального потребления над остальными свойствами человеческой натуры.

Осваивая новые геоэкономические пространства, в том числе постсоветское, Запад привносит собственные критерии результативности бизнеса. В соответствии с ними национальная экономика предстает в виде «совокупности бухгалтерских балансов», куда заносятся такие эфемерные статьи как рыночная стоимость активов (если акции компании не включены в листинг, то их цена определяется по последней сделке, которая может быть и фиктивно-договорной, т.е. нужная цифра просто «рисуется»), право пользования интеллектуальной собственностью, ноу-хау и т.д. Вместе с тем, реальное имущество: здания, станки, оборудование – зачастую оценивается по балансовой стоимости, которая, как правило, многократно ниже фактической из-за «амортизации». Не находят денежного эквивалента, но обязательно учитываются «инвесторами» следующие позиции: кооперационные связи предприятия, его экспортные и импортозамещающие возможности, способность привносить в конечный продукт большую долю добавленной стоимости, степень диверсифицированности производства, потенциал роста, квалификация рабочих и т.д. Манипулирование показателями позволяет богатым фирмам за бесценок приобретать уникальные заводы. Так, контрольный пакет ОАО «Норильский никель» (70% разведанных мировых запасов) был куплен за сумму, сравнимую с годовой прибылью завода.

Контроль над «командными высотами» в экономике стран-аутсайдеров осуществляется с помощью таких известных организаций, как Международный Валютный Фонд и Всемирный Банк реконструкции и развития, которые обеспечивают функционирование своих клиентов в режиме внешнего управления.

Некапиталистическим формам хозяйствования в глобальном измерении противостоят три геоэкономических центра: Американский, Европейский и Тихоокеанский. Пока существовал Советский Союз, их стратегические действия отличались согласованностью. Но биполярный мир ушел в прошлое, и в рамках новой планетарной геополитической конфигурации отчетливо проявилось несовпадение интересов, чреватое опасными конфликтами. Без преувеличения можно сказать, что от того, как они будут разрешаться, зависит будущее человечества.

Пока США являются мировым лидером и единственной сверхдержавой, чье влияние подкреплено огромными финансовыми и военными возможностями, они постараются сохранить ресурсное равновесие, распределяя сырье и рыночные квоты более или менее пропорционально. Конечно, те страны, которые безоговорочно следуют в фарватере американского внешнеполитического курса и входят в число геополитических союзников Вашингтона, могут рассчитывать на льготы. Однако, это правило распространяется только на «старых и проверенных друзей»: Великобританию, Германию, Японию, Израиль и некоторые другие государства.



• Евразийский же континент, бывший на всем протяжении XX века оплотом антиамериканизма и иной хозяйственной системы, заведомо исключен из нынешнего расклада геоэкономических сил. Та картина мира, которую мы наблюдаем, фиксирует итоги «холодной войны» и дележ трофеев среди победителей сообразно их рангу, геополитическому положению и значению. «Перестройка», начатая в СССР в 1985 г., естественно перешла в «перекройку» России с перспективой ее дробления и вовлечения «продуктов распада» в орбиту влияния трех главных экономических зон. Территории, находящиеся к западу от Урала, должны постепенно интегрироваться в Европу, Южная Сибирь и Дальний Восток – в Азию, Камчатка и Чукотка – стать продолжением Аляски.



США приложат все усилия, чтобы не допустить создания четвертой, самостоятельной евразийской зоны развития, поскольку это противоречит той самой рыночно-либеральной логике, которой пытаются вот уже десять лет овладеть российские реформаторы. В частности, ведущими аналитиками Белого дома разработана и внедряется новая модель международного разделения труда.



• Ее суть сводится к тому, чтобы максимально освободить страны Запада от энергоемких и экологически опасных производств, сосредоточив там инкубаторы высоких технологий, крупнейшие финансовые и научные институты.



Реальный сектор экономики планируется постепенно сместить в Тихоокеанский регион, который по выпуску многих видов промышленной продукции уже является мировым лидером. При этом сохраняется его зависимость от западных кредитов, информационных технологий и политических решений. Остальным, менее динамичным районам, располагающимся на периферии трех главных геоэкономических центров, отводится роль поставщиков природных ресурсов и резервуаров для хранения отходов, в том числе радиоактивных .

Можно предположить, что «окраинные» территории (в том числе и Россия) все же получат шанс стать современными индустриальными зонами, но это будет происходить по мере того, как будут «информатизироваться» тихоокеанские «тигры» - Малайзия, Индонезия, Сингапур и т.д. Единственная возможность переломить эту тенденцию в рамках заданной парадигмы развития заключается в научно-техническом прорыве тех стран-париев, которые способны на это. Изобретение оружия нового поколения ( например, технотронного или психологического), принципиально иных энергетических установок или видов топлива, неотторгаемых биотрансплантантов, а также способов моментальной обработки и передачи гигантских объемов информации способно резко повысить их «цивилизационную» значимость.

На Западе научно-технический прогресс скорее всего будет сфокусирован на «оптимизации» уже имеющихся наработок и определяться исключительно соображениями краткосрочной практической выгоды, поскольку любая революционная инновация представляет определенную угрозу глобальному доминированию зрелых бизнес-структур. Тем не менее, его темпы вряд ли замедлятся, ведь планетарные ресурсы, на которых зиждется нынешнее процветание ограничены. А это ставит человечество перед дилеммой: либо искусственно регулировать численность населения (что, кстати, уже делается – через пропаганду презервативов, фобию СПИДа, создание положительного имиджа сексуальных меньшинств и даже административные запреты на обзаведение вторым ребенком, как в Китае); либо с помощью ученых внедрять ресурсосберегающие технологии и искать замену традиционным видам сырья.



• В будущем дефицит ресурсов может обострить геополитическое противостояние за обладание наиболее богатыми областями, вплоть до прямого военного вмешательства в дела суверенных государств.



Тревожное звучание данная проблема приобретает потому, что большое количество стратегических запасов сконцентрировано в странах «бедного Юга» и в Евразии. Установление контроля над их распределением в интересах «богатого Севера» является одной из главных целей «нового мирового порядка». Внимательное изучение атласа полезных ископаемых способно облегчить понимание геополитики и геоэкономики атлантизма.

Оборотной стороной интенсивного индустриального роста стало резкое ухудшение земной среды обитания. В связи с этим повысилась вероятность масштабной экологической катастрофы, что заставляет учитывать указанный фактор наряду с теми глобальными тенденциями и закономерностями, о которых уже говорилось на предыдущих страницах. Промышленный и демографический бум второй половины XX в., устройство военных полигонов для испытаний ядерных зарядов, атмосферные мутации вследствие различных техногенных воздействий и многое другое постепенно ставят физическое существование людей, флоры и фауны Земли под угрозу уничтожения. Этот кризис требует формирования особого типа менталитета, называемого экосознанием, для которого природоохранные мероприятия должны быть составной частью любого стратегического проекта и которое способно противопоставить агрессивному потребительству умеренность, воздержание, гармоничное сочетание материального и духовного, личного и коллективного, природных условий и общественных отношений.

И, конечно, нельзя допустить, чтобы бедственное положение в некоторых регионах давало повод цивилизованным народам пускать в ход «экологическую дубинку» и вводить санкции против стран, не располагающих пока средствами для нейтрализации вредных, но необходимых для их национальной экономики производств. Спасти леса Амазонки или сибирскую тайгу от исчезновения в одиночку ни Бразилия, ни Россия не в состоянии. Здесь нужны позитивные усилия всего мирового сообщества

< Назад   Вперед >
Содержание