ПОЛИТИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ
Глава седьмая. СУБЪЕКТЫ ПОЛИТИКИ
Понимание сущности и роли субъектов политической деятельности жестко связано с осознанием особенностей механизма реализации властных полномочий. Вопрос о субъектах политической деятельности встает каждый раз в связи с проблемой действующих во власти лиц, акторов политического пространства; с проблемой политического статуса личности или социальных групп. Власть, по определению политологов, есть способность или возможность производить желаемое воздействие на поведение того или иного объекта, что предполагает наличие активного субъекта, который влияет на объект какими-либо физическими (материальными) или идеальными (духовными) методами1. В сфере социальных наук субъектами и объектами являются люди. Власть подразумевает определенное желание (намерение) со стороны субъекта повелевать и предполагает, что объект (другой человек) воспримет определенное отношение и последует желаемому поведению, но при этом вовсе не обязательно, чтобы объект осознал смысл данной ситуации, т. е. он может следовать определенному курсу, не понимая, что тот ему навязан. Другими словами, в социальных науках власть — это “отношение властности” (между субъектом и объектом).
Вопрос о субъектах политики связан с вопросом о субъективном и объективном. Если речь идет о субъекте, то всегда имеется в виду познающий, обладающий сознанием и волей, активно действующий индивид или социальная группа, а понятие “объект” определяет то, на что направлена деятельность субъекта. Таким образом, в качестве субъектов политики выступают носители целенаправленной политической деятельности в определенном политическом пространстве.
Признавая гражданина субъектом права, государство определяет его правовой статус, характеризующий его положение по отношению к государству, его органам, другим лицам. Поскольку политическая социология имеет дело не столько с правовыми, сколько с политическими отношениями, она рассматривает специфику и проблемы политического статуса личности или социальных групп. Субъекты политики имеют свои особые функции, не сводимые к функциям правовым, хотя действия этих субъектов и регулируются правовыми отношениями и нормами. Все это говорит о том, что вопросы о субъектах права и политики — разные вопросы.
Помимо государства люди входят объективно, т. е. независимо от своей воли, в определенные общности, как бы находя себя в них, или же по своей воле вступают в те или иные объединения. К первым относятся нации, различные этнические группы, классы. Ко вторым — партии, союзы, блоки, различные группы давления, в том числе и коллективы. Все они тем или иным образом включаются в систему политических отношений и, естественно, в систему субъектов политики.
Для дальнейшего анализа целесообразно использовать понятие “субъективность”. Критерием или источником субъективности служит наличие политических интересов (объективных и субъективных), а также стремлений к их отстаиванию — организованность, наличие руководящих органов и лидеров, способных проводить эти интересы в жизнь.
При всей важности этого аспекта рассматриваемой проблемы в ней более важен, хотя менее исследован, другой аспект, связанный с ролью рядовой, или массовой, личности, не выполняющей никаких руководящих политических функций, но которая не может быть выключена из политической жизни.
Чтобы лучше понять сущность и роль субъектов политики, необходимо обратиться к некоторым особенностям механизма осуществления политической деятельности. Как уже говорилось, под субъектами политики понимаются люди и организации, обладающие политической (государственной) властью или стремящиеся к ней. Исходя из этого, следует различать понятия “субъект политики” и “политический субъект”. К политическим субъектам могут быть отнесены те люди и организации, политическая деятельность для которых не является основной и главной, но которые в той или иной степени участвуют в политической жизни и влияют на нее. Однако в определенных условиях они могут выполнять функции субъектов политики и даже активно на нее влиять. Русская православная церковь не является субъектом политики, но у нее есть определенные политические ориентации.
Каждый из субъектов политики (органы государственной власти и управления, лидеры, политические партии и движения и т. п.) имеет свои интересы, реализация которых составляет смысл его участия в политической жизни. За каждым из субъектов стоят определенные социальные (социально-демографические, национальные, профессиональные, возрастные и пр.) группы.
Субъект политики, таким образом, — это конкретно-исторический носитель многообразной политической деятельности, направленной на завоевание, защиту или использование власти с целью реализации своих коренных интересов.
В качестве субъектов политики могут выступать как индивиды, так и социальные общности, самостоятельно вырабатывающие и реализующие программы действия, направленные на достижение посредством сознательной деятельности определенных политических целей.
Политическая жизнь общества в связи с этим может рассматриваться как системное взаимодействие различных субъектов политики, каждый из которых в определенной политической ситуации может быть не только субъектом, но и объектом. В самом общем плане каждый социальный субъект, оказывая воздействие на другие социальные группы, общество, сам в то же время выступает объектом воздействия со стороны других субъектов. Преображаясь в общественных отношениях, он также воздействует на себя и свою группу.
Политика в строгом политическом значении
представляет собой взаимоотношения субъектов по поводу государственной власти,
ее функций, методов и целей. Эти взаимоотношения могут быть рассмотрены в
различных координатах: во-первых, как вертикальные и, во-вторых, как
горизонтальные. Общество можно условно представить в виде пирамиды, вершину
которой составляет государство и его органы, а основание — народ. Сверху вниз от
субъектов власти к их объектам идут мощные импульсы. Здесь складываются
политические отношения управления и подчинения. Другие, горизонтальные,
отношения между людьми преимущественно не политические, социальные. Но они при
определенных условиях могут быть политическими. В этих отношениях отсутствует
прямое, властное соподчинение. Горизонтальные отношения часто называют
гражданскими, а общество, где такие отношения доминируют, гражданским. Очевидно,
не лишена смысла постановка вопроса о субъектах гражданского общества, и прежде
всего о гражданине как личностном и субъекте. Необходимо иметь в виду, что
политические и неполитические (социальные) отношения никогда не выступают в
качестве абсолютно независимых друг от друга, в чистом виде они существуют
только теоретически.
Если говорить о системе субъектов политики,
то в первую очередь в эту систему входит народ. По определению ст. 3 Конституции
Российской Федерации (1993), народ является “единственным источником власти”. И
далее: “Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы
государственной власти и органы местного самоуправления”.
К субъектам политики относятся государство
и его органы — непосредственные носители властных функций в обществе,
социально-политические институты, политические партии, союзы и другие
объединения. При этом основным критерием субъектности, необходимым ее атрибутом
служит наличие политических интересов и целей, стремление к их отстаиванию.
Чаще всего субъекты политики коллективны по
своей природе. Вместе с тем огромную роль в политической жизни играют и
отдельные личности, и прежде всего политические лидеры. Проблема значимости
личности, государя, героя и “толпы” в реализации властных функций в политике
неоднократно поднималась в социально-философской, социологической и
политологической теориях, рассматривающих вопросы о роли выдающихся личностей,
лидеров, “героев” и народных масс (различной степени общности) в истории, в
общественно-политической жизни и о характере взаимоотношений между ними.
Актуальность и значимость проблемы обострялась в периоды кризисных состояний
общества (революций, войн и т. п.), когда особенно важными становились ответы на
вопросы, как и в какой мере способны влиять на ход и направление событий
отдельные личности, лидеры, “герои”, вожди, а в какой — социальные группы,
классы, широкие народные массы; кто и в какой мере несет ответственность за
происходящее в политике, обществе.
Теории “героев”, отдельной личности как
первоисточника права и морали, движущей силы истории и “толпы” как пассивной,
неспособной к творчеству, инертной массы в систематизированной форме появляются
в середине XIX в. и в различных вариантах развиваются в XX в. Их разработка
связана с именами М. Штирнера в Германии, Т. Карлейля в Англии, П. Лаврова и Н.
Михайловского в России.
Главной движущей силой, согласно П.
Лаврову, выступают критически мыслящие люди, передовая интеллигенция. Н.
Михайловский в работе “Герой и толпа” также провозглашает творцом истории
личность, поскольку условия и способ жизни народа опустошают его сознание,
лишают его воли, превращают народ в непросвещенную слепую “толпу”. Н.
Михайловский, впервые выявивший потенциал “закона подражания”, утверждал, что
“герой” своим примером может поднять и повести народ на подвиг или на
злодейство.
Противопоставляемый народу, “толпе” “герой”
обожествлялся в “культе героев” (Т. Карлейль); в образе “сверхчеловека” (Ницше).
Он ввиду своей исключительности получал моральное право на насилие. Культ героев
становится одним из главных постулатов теоретической концепции XIX — начала XX
в.
В дальнейшем под влиянием мировых войн,
выхода на арену политической жизни масс (толп, классов, народов),
научно-технической революции, урбанизации, развития средств массовой информации,
расширения практики тоталитаризма происходит пересмотр и уточнение содержания
понятия “толпа”, возникает тенденция отождествления “героя” и “толпы”, теряет
свое значение вера в героев, настает период, который характеризуется, по мнению
исследователей, доминированием понятия “массы”. Массы принимают на себя функции
героев и устанавливают свой диктат, а герои, вожди, лидеры превращаются в
инструмент их воли.
Эволюция этих общественных изменений
подробно описана в работах Г. Тарда “Общественная мысль и толпа”, Г. Лебона
“Психология толпы”, Ортеги-и-Гасета “Восстание масс”, Д. Рисмэна “Одинокая
толпа”. Главной заслугой Тарда, анализировавшего особенности психологических
процессов в больших группах, изучавшего процесс формирования общественного
мнения, стало выделение двух типов больших социальных групп — толпы и публики. В
толпе — большой группе людей, взаимодействующих непосредственно, он видел лишь
отрицательные стороны; поведение толпы иррационально, деструктивно. По мнению
Тарда, XX век является веком не толп, а космополитической публики — людей,
опосредованно соединенных средствами массовой информации. С точки зрения Тарда,
толпа — социальная группа прошлого, будущее принадлежит публике. Отмечая у толпы
нетерпимость, чувство безнаказанности, болезненную восприимчивость, склонность к
крайностям, он полагал, что мир пойдет по пути интеллектуализации, если место
толпы займет публика.
Лебон, фактически один из первых заявивший
о наступлении “эры толпы”, полемизируя с Тардом, утверждал, что толпа способна
не только на разрушения, но и на героизм и самопожертвования. Всеми своими
достижениями, утверждал Лебон, народы обязаны деятельности социальных элит.
Разделяя изобретателей и вождей масс (“узколобых” людей одной идеи), он
утверждал, что именно вторые творят ситуацию, навязывая массам,
руководствующимся не разумом, а эмоциями, свои идеи с помощью убеждения,
заражения, повторения.
В классическом труде Ортеги-и-Гасета
“Воспитание масс” (1930) суть проблемы рассматривается следующим образом: массы
сейчас исполняют те общественные функции, которые раньше принимало на себя
аристократическое меньшинство. Одновременно массы перестали быть послушными, не
покоряются меньшинству, не идут за ним, не уважают, а, напротив, вытесняют его.
Вследствие этого общество остается без героев, деградирует, деморализуется.
Исходя из противодействия духовной “элиты”, творящей культуру, и “массы” людей,
довольствующихся бессознательно усвоенными стандартными понятиями и
представлениями, Ортега-и-Гасет характеризовал XX в. идейно-культурным
разобщением “элиты” и “масс” и производной от этого общей дезориентацией. Выход
он видел в аристократизации общества.
В теории и практике марксизма-ленинизма
проблема взаимодействия субъектов политики — героев и толпы — представлена
концепцией народных масс и революционизаторов классового (массового) сознания. В
политической социологии вместо понятий “толпа” и “герои” широко употребляются
понятия “лидер”, “элита”, “партия”, “массы”, “массовое сознание”, “массовое
общество”.
Исследования политики как феномена
социальной жизни показали, что костяком ее, зримым и наблюдаемым для граждан
страны, являются политические лидеры как в самой стране, так и за рубежом. Они —
наиболее признаваемый, наиболее интересующий всех элемент политической
жизни.
1. Лидеры и лидерство
Наработки по этой проблеме в политической
социологии, по общему мнению специалистов в этой области, крайне незначительны —
“лидерство в одних сегментах населения (студенты, военные и бизнесмены)
изучалось интенсивно, в то время как в других (политики, рабочие лидеры и лидеры
преступного мира) подвергалось относительному забвению”, — отмечал Р. Стогдилл в
работе “Настольная книга по лидерству: обзор теории и исследований”. Начавшийся
с середины 70-х годов подъем интереса к проблеме был, по мнению тех немногих
политологов, которые занимались проблемой, — Дж. Пейджа, Мак Г. Бернса, Б.
Келлермана и др., также малоплодотворным.
Это выражается, в частности, в отсутствии
общепринятого понятия и характеристик лидерства. Ситуация эта определяется
многогранностью проблемы: фокусируя внимание на личности лидера, нельзя упускать
из виду роль его окружения; интерпретируя специфику поведения лидера, невозможно
отказываться от особенностей его роли в различного рода институциональных
структурах; изучая характерные черты лидера, нельзя упускать из виду
разнообразие преследуемых им целей, способов их достижения и достигаемых
результатов.
По сути же лидерство — это власть,
осуществляемая способностью одного (или нескольких) лица, находящегося “на
вершине”, заставлять других предпринимать какие-либо действия. Отношения власти
всегда есть отношения неравенства. “Отношения власти, осуществляемые в контексте
лидерства, — по мнению французского политолога Ж. Блонделя, — отмечаются особым
неравенством, поскольку лидеры способны заставить всех членов своей группы (а в
случае с нацией — всех граждан) делать то, что в другом случае они бы не делали.
Данная способность лидера, за небольшим исключением, долговременна, может
осуществляться продолжительное время”2.
Отсюда, продолжает Ж. Блондель, “возможно
определить политическое и особенно общенациональное политическое лидерство как
власть, осуществляемую одним или несколькими индивидами с тем, чтобы побудить
членов нации к действиям”.
Политическое лидерство представляется
исследователям этого феномена одним из наиболее эффективных способов побуждения
людей к совместной деятельности во имя улучшения своей судьбы, а отсюда к их
сплочению для реализации общих целей.
Степень влиятельности лидеров,
результативность их деятельности прямо связаны с характером среды, в которой они
действуют. Более того, отдельные исследователи утверждают, что их возможности
ограничиваются тем, что эта среда “позволяет” им сделать. Эффективность
деятельности лидеров определяется их личностными характеристиками, истоками их
власти, методами осуществления власти, институциональными инструментами,
помогающими (или ограничивающими) действиям лидеров.
Одним из инструментов, с помощью которого
политические лидеры осуществляют свою власть, является их “положение”,
определяющее их законную и конституционную позицию. Поскольку, однако, само по
себе “положение” может быть занято по-разному (по конституционному положению, в
результате переворота, вследствие неопределенной ситуации), а полномочия лидера,
занявшего это положение, уменьшаются (или увеличиваются) законодательством и
повседневной практикой, этот показатель имеет лишь самое общее определение.
Важен, кроме того, характер отношений между
лидерами и их непосредственным окружением (прежде всего с правительством) и с
нацией в целом.
Исследование феномена лидерства в
современной политической социологии в определенной мере осложнено строгим
определением понятия “лидерство”, что объясняется прежде всего сложностями его
перевода с английского. Так, например, отсутствует прямой эквивалент понятия
“лидер” во французском языке. Употребляемое здесь понятие “шеф” имеет более
автократичный смысл, говорит если не о прямой иерархии, то хотя бы о командной
структуре, которая включает в себя и понятие “лидер”. Недавно появившееся слово
“decider” (тот, кто принимает решение) связано прежде всего со сферой принятия
решений. Точно так же не выдерживают “испытания на прочность”, не вписываются в
контуры понятия “leader” и слова “giede” (проводник), “dirigent”
(руководитель).
Лидерство — это поведенческое понятие,
поэтому понятия, ассоциирующиеся с занятием определенного положения в конкретной
структуре, не полностью раскрывают его. Лидер — это тот, кто влияет на группу
независимо от того, является ли он ее формальным главой. Лидеры есть не только в
неформальных образованиях, но реальный лидер конституировавшейся организации
может не занимать формальной позиции в группе.
Предлагаемое разграничение очевидно и
значимо. Расширяя рамки понятия “лидерство”, оно делает его более гибким. В то
же время оно создает и определенные трудности, потому что на практике существует
связь между лидерством и занимаемым положением.
В практике политической социологии это
разграничение необходимо. С одной стороны, различение “реального” лидерства от
чисто формального занятия должности в связи с тем, что формально перекрывающие
друг друга понятия “лидерство” как “способ поведения” и “лидерство” как
“вершинное положение” полностью не совпадают (в Великобритании, например,
королева не является политическим лидером, в СССР генеральный секретарь ЦК КПСС
был не только политическим лидером в партии, но и в стране). С другой стороны,
должностное влияние, поскольку формальное положение и реальная власть
практически всегда взаимовлияют друг на друга; недопустимо игнорирование
должности.
Операционализация понятия лидерства
предполагает учет того, что лидерство — это продолжительное, а не просто
случайное использование власти; отсюда лидерство должно осуществляться, как
правило, в контексте хорошо организованных групп. Кроме того, политическое
лидерство есть особый вид власти, поскольку она направлена на широкий круг
вопросов и проблем. Политические лидеры осуществляют свою власть над сферой,
включающей международные дела, оборону, экономическое и социальное
благосостояние людей, культуру и искусство. Поэтому политическое лидерство —
одна из самых высоких и самых охватывающих форм власти.
Способность лидера побуждать, а не
принуждать других к действиям зачастую дает основание для рассмотрения лидерства
как противоположности принуждению. Однако в реальности существует целая шкала
градаций между мягким давлением и грубым принуждением, поэтому признак этот не
рассматривается как определяющий.
По мнению исследователей, интерес к анализу
лидерства оправдан с политической точки зрения только в той степени, в какой
признано влияние лидеров на развитие общества.
Общая классификация политического лидерства
в связи с этим должна начинаться с определения степени влияния, оказываемого в
реальности (или потенциально) на общество.
Попытки классификации типов лидеров в
современной политической социологии основаны на совокупности большого числа
переменных величин:
— степень влияния лидеров на общество: а)
лидеры “герои” (или лидеры “злодеи”);
б) “должностные лица”, “менеджеры”, обычные
люди, почти не оказывающие влияния на ход событий3. Дж. Мак Г. Берне, исходя из этого же основания,
делит лидеров на две категории: преобразователей и дельцов4. Точка зрения о том, что ход истории определяется
только “героями”, “великими людьми”, бытует со времен Плутарха, хотя основания
подобного рода дихотомии до сих пор не подтверждены;
— институциональные и поведенческие
характеристики, по Бернсу, — лидерство, вытекающее из партийно-политической
деятельности, ведет в нормальных условиях к “деловому” лидерству; в
революционных — лидерство становится преобразующим.
Специфические особенности политического
лидерства определяются:
— личностными чертами лидера, включающими
не просто “характер” (активно-позитивный, пассивно-позитивный,
пассивно-негативный), “личность” лидера (энергичность, напористость, способность
быстро вникать в проблему и т. п.), но и целый ряд элементов, которые могут быть
определены как “социологические” (социальное происхождение лидера, его карьера и
т. п.) и раскрывать личностные различия в политике или степени влияния;
— инструментами, которые лидеры имеют в
своем распоряжении — группы, партии, законодательные органы, одним словом, все,
что может содействовать или противодействовать начинаниям лидеров. Сюда же
относятся и средства массовой информации, организационный (дезорганизационный)
потенциал которых, хотя и окончательно не выясненный, признается всеми
политическими социологами. В самом общем плане возможности используемых лидерами
инструментов определяются характеристиками среды — политической реальности, в
рамках которой действуют лидеры. Это и степень централизации (децентрализации)
системы, и мера лояльности в целом и т. д.;
— особенностями среды, в рамках которой
действуют лидеры. Ж. Блондель определяет среду как шахматную доску, на которой
лидеры играют и должны играть.
В узком смысле слова среда охватывает тот
круг проблем, решать которые пытается лидер. Типология этих проблем обширна и
разнообразна. Основами ее могут быть: масштабность проблем (общество в целом или
отдельная группа населения); их состояние (“кризисное” — “способность” и т.
п.).
Если классификация лидерства в первую
очередь должна основываться на классификации действий лидеров, то вторым
необходимым шагом является анализ того, каким образом среда видоизменяет
динамику действий лидеров, дифференцируя возможное и невозможное.
2. Человек как субъект политики
С развитием демократических тенденций в
обществе на первый план в политике выходит проблема личности. Человек становится
субъектом политики в процессе освоения социально-политических функций и развития
самосознания, т. е. осознания своей сущности и уникальности в качестве субъекта
деятельности и индивидуальности, но не иначе как члена общества.
Если речь идет о политической активности
коллективного, совокупного субъекта политики, то многие наблюдатели отмечают,
что в современных условиях достаточно широкие слои народа не воспринимают себя в
качестве субъектов политической жизни, смотрят на политику глазами не
участников, а зрителей.
Отвечая на вопрос, при каких условиях
личность и народ могут быть действительным субъектом политики, нельзя не
затронуть проблему политической активности населения, его политическую культуру
и сознание, что необходимо для правильного понимания и оценки политической
ситуации и критического восприятия попыток манипулирования их сознанием со
стороны различных субъектов политики. Другим фактором приобщения широких масс
народа к политике являются условия, в которые поставлены люди. Условия могут
стимулировать политическую деятельность, могут подавлять ее и могут придавать ей
определенную направленность. Часто это связано с развитостью демократических
институтов. Система выборов в органы политической власти может быть организована
по-разному, но именно через выборы избиратели влияют на власть. То же можно
сказать и о системе непосредственной демократии — референдумах или об опросах, в
ходе которых изучается общественное мнение по тем или иным политическим
вопросам. Наряду с этими двумя группами условий есть и другие. К ним нельзя не
отнести, например, менталитет народа, его традиционное отношение к власти и
людям, власть осуществляющим.
Одним из важнейших условий политической
субъективности личности является ее взаимодействие с другими людьми. Трудно
представить человека в качестве субъекта политических отношений, если он
действует в одиночку, исключая, конечно, террористическую деятельность или
другие подобные акты. Человек, не обладающий властными правами и функциями, сам
по себе субъектом быть не может, хотя определенные политические действия с его
стороны возможны, но они малоэффективны. Поэтому люди, стремящиеся к
политическому участию, объединяются в группы, партии, союзы, организуют
совместные акции и осуществляют другие политические действия совместно с другими
людьми.
В роли совокупных коллективных субъектов
политики могут выступать социальные группы, обладающие способностью к
политическому целеполаганию. Основными субъектами политики выступают большие
социальные общности — классы и слои, народы, нации; средние и малые группы,
объединяющие людей по демографическому, территориальному, образовательному,
производственному, профессиональному и корпоративному признаку.
К последним со всей очевидностью следует
отнести политические элиты и бюрократию, а также представителей теневой
экономики и групп социального риска. Любая общность становится совокупным
субъектом политики, когда, самоорганизуясь и осознавая свои интересы, она не
только оказывается в противостоянии или же в позитивном взаимодействии с другими
социальными группами, но и вступает в конфликт либо сотрудничество с
существующей политической властью.
К категории совокупных субъектов политики
относятся также и социально-политические институты, которые обеспечивают
возможность как отдельным гражданам, так и социальным общностям упорядочение
удовлетворять свои интересы в сфере политики. Они стабилизируют отношения,
регулируют поведение индивидов и групп, обеспечивая согласованность,
интегрированность их действий. Социальные институты представляют прежде всего
системы учреждений, в которых определенные лица, назначенные или избранные
членами социальных групп, получают полномочия для выполнения общих и безличных
управленческих функций с целью удовлетворения общественных и индивидуальных
потребностей, а также регулирования поведения других членов групп.
Политические институты — это учреждения или
система учреждений, организующих и обслуживающих процесс осуществления
политической власти, обеспечивающих ее установление и поддержание, а также
передачу политической информации и обмен деятельностью между властью и другими
сферами политической жизни. Такими институтами являются государство,
политические партии и политизированные общественные движения. К наиболее общим
функциям политических институтов относятся:
— консолидация общества, социальных групп в
целях реализации их коренных интересов посредством политической власти;
— выработка политических программ,
выражающих устремления этих социальных общностей, и организация их
осуществления;
— упорядочение и регулирование действий
общностей в соответствии с политическими программами;
— интеграция других социальных слоев и
групп в поле общественных отношений, выражающих интересы и соответствующие
устремления общности, создавшей институт;
— защита и развитие системы общественных
отношений, ценностей, соответствующих интересам представляемых общностей;
— обеспечение оптимального развития и
направленности политического процесса на реализацию приоритетов и преимуществ
соответствующих социальных сил.
Политические институты обычно возникают на
базе тех или иных неинституционализированных общностей или групп и отличаются от
предшествующих структур созданием постоянного и оплачиваемого аппарата
управления. Этому аппарату свойственны разделение функций, служебная иерархия, а
также определенный нормативно фиксированный статус.
Каждый институт как субъект политики
реализует политическую активность через деятельность своих лидеров,
руководителей различных уровней и рядовых членов, взаимодействуя с общественной
средой в целях удовлетворения конкретных и вместе с тем постоянно меняющихся с
течением времени индивидуальных и групповых социально-политических
интересов.
Совокупные субъекты играют определяющую
роль в политическом процессе, тем не менее первичным субъектом политики, ее
“атомом”, несомненно, является индивид, личность. В нашей политической практике
личность не всегда признавалась самостоятельным и свободным субъектом
политических действий. В роли таких субъектов прежде всего выступали народные
массы, политические общности, объединения. Личность, как правило, могла
участвовать в политической жизни в качестве члена официальных структур с
определенной регламентацией политических функций. Однако на самом деле именно
потребности каждого конкретного человека, его ценностные ориентации и цели
выступают “мерой политики”, движущим началом социально-политической активности
народных масс, наций, этнических групп и других общностей, а также организаций и
институтов, выражающих их интересы.
Статус субъекта политики не имманентен, он
не существует как изначально присущий какому-либо индивиду или социальной
общности.
Политические качества не даны человеку
изначально. Всякий индивид является потенциальным субъектом политики, но не
каждый становится таковым реально. Чтобы стать политическим субъектом, человек
должен обрести в политике свою сущность и существование. Иными словами, он
должен практически освоить политический опыт, осознать себя в качестве субъекта
политического действия, выработать свою позицию в политическом процессе и
сознательно определить свое отношение к миру политики, степень участия в
ней.
Реализация человеком своей политической
сущности тесно связана с его индивидуальными особенностями и преломляется через
структуру личности, в которой в качестве составляющих могут быть выделены
социальная, психологическая, биологическая и духовная подструктуры.
Аналогичным образом происходит становление
и социальной общности как совокупного субъекта политики, цели и действия
которого отражают коллективное сознание индивидов, объединенных в данной группе
или организации на основе исторически сложившихся устойчивых общественных
связей. Деятельность совокупного субъекта есть интегративный результат
взаимодействия составляющих его индивидуальных субъектов и в соответствии с
известным законом системности отличается от простой суммы их персональных
качеств некоторыми новыми кооперативными параметрами. При этом коллективное
сознание совокупного субъекта, отражаясь в определенных идеях, концепциях,
программах политической деятельности, может в известной степени противостоять
личностному сознанию индивидов, представленных в социальной группе или
организации и вынужденных считаться с совместно выработанными требованиями,
принципами и ограничениями. Рассмотрение политического процесса как результата
взаимодействия различных организованных групп людей, предпринятое в 20-е годы XX
в. американским исследователем Артуром Ф. Бентли (“Процесс управления”, 1908),
положило начало новому направлению социологии. Оно исходило из групповой природы
политики и поставило в центр внимания группы (организации, ассоциации)
различного рода, создаваемые для защиты интересов и оказания давления на
общественную власть с целью добиться от нее принятия решений, соответствующих
интересам так называемых “групп давления”, “групп интересов”.
Определяя различия между политическими
партиями и группами давления, обычно указывают на то, что первые преследуют цель
осуществления власти, вторые ограничиваются оказанием влияния на власть,
оставаясь при этом вне ее. В своей деятельности группы давления различаются по
признаку: цели — группы, отстаивающие материальные интересы (protective groups),
и группы, поддерживающие прежде всего идеологические, моральные принципы
(promotional groups); рода — частные группы, общественные группы; структуры —
массовые (типа профсоюзов) и кадровые (с ограниченным числом членов) группы,
главным образом с закрытой структурой. Определение феномена групп давления
включает в себя необходимость сочетания трех элементов: существования
организованной группы, защиты интересов и осуществления давления. В соответствии
со степенью специализации и организованности групп Г. Алмонд и Г. Пауэлл
выделяют четыре типа групп интересов: спонтанные — стихийные, эфемерные и часто
ориентированные на насилие (например, манифестации, бунты); неассоциативные —
неформальные, непостоянные и ненасильственные группировки, формирующиеся на
основании родственных связей, вероисповедания и пр. и характеризующиеся
отсутствием непрерывности существования, четкой организационной структуры;
институциональные — формальные организации — партии, собрания, администрация,
армия, церковь, наделенные и другими кроме выражения интересов функциями, но
обладающие способностью жить этими интересами (например, сплоченная группа
офицеров, руководящий орган партии и т. п.); ассоциативные — добровольные,
специализирующиеся на выражении интересов организации, — профсоюзы, группировки
деловых людей или промышленников, этнические или религиозные ассоциации граждан,
группы борцов за гражданские права. Эти группы обладают степенью
организованности и специализации, характерной для эффективных групп
давления.
Различия в общественных сферах деятельности
позволяют выделить среди них пять типов групп:
1) организованные группы в экономической
сфере и в сфере трудовых отношений (предпринимательские ассоциации, союзы
потребителей, профсоюзы);
2) организованные группы в социальной сфере
(объединения ветеранов, общества инвалидов, благотворительные союзы);
3) организованные группы в сфере досуга и
отдыха (спортивные союзы, союзы филателистов и т. д.);
4) организованные группы в сфере религии,
науки и культуры (церкви, секты, научные ассоциации, союзы художников,
писателей, артистов и т. д.);
5) организованные группы в политической
сфере (экономические движения, движения за мир, за права женщин, национальные
меньшинства и т. д.).
В функции группы давления входят
артикуляция (выражение) интереса, формулирование требований, предъявляемых
политикам; передача информации о настроениях и требованиях масс властям; влияние
на законодательные процессы; способствование в ходе контактов с властями
выработке эффективных законов.
Следующей функцией групп интересов является
агрегация интересов, т. е. согласование посредством дискуссий множества частных
требований и установление между ними определенной иерархии. Данную функцию
группы интересов выполняют наряду с политическими партиями. Для групп интересов
это означает необходимость выбирать лишь те функции, которые имеют особое
значение для достижения поставленных группой коллективных целей и обладают
наилучшими шансами для выполнения.
Значима и такая функция групп давления, как
интеграция, заключающаяся в приближении интересов, которые различные группировки
представляют вовне, к мнениям их рядовых членов. Руководство группы объясняет
смысл предпринимаемых действий рядовым участникам и призывает их действовать в
соответствии с достигнутыми соглашениями. Тем самым укрепляется консенсус в
обществе.
Группы давления могут также служить
функциональной заменой партий, если последние оказываются неспособными
осуществлять агрегирующую функцию в обществе. Влияя на власть, эти группы своей
деятельностью воздействуют и на партии, поддерживающие или контролирующие ее. В
качестве издержек воздействия групп интересов исследователи называют
общественный протекционизм как результат требований групп сохранить достигнутые
позиции и права; управленческий застой как следствие блокирования,
организованными группами инициатив правительства; отрицание коллективной
дисциплины; нарушение равновесия между различными интересами. Различаются
открытая и скрытая деятельность групп давления. Если речь идет о давлении,
оказываемом на власть, то открытая деятельность выражается в информировании,
консультировании или носит характер угроз. Скрытая же (латентная) — в шантаже,
использовании финансовыми группами кредитов и денег для подкупа, коррупции.
Опасность закрытого влияния групп интересов состоит в том, что они могут выйти
за рамки присущих им функций, связанных с передачей требований и воздействием на
власть, и начать осуществлять собственно властные полномочия под прикрытием
официальных государственных институтов.
Воздействуя на общественное мнение, группы
давления используют методы как принуждения (забастовки, создание помех для
общественного порядка), так и убеждения (пропаганда и информирование). Решение
этой проблемы — реализация принципа открытости, гласности в деятельности
государственных органов. Этот принцип включает в себя право граждан на получение
информации и право средств массовой информации на свободу слова. Открытость
деятельности государственных органов становится условием эффективности и
качества их работы.
Эффективность деятельности групп интересов
зависит от ресурсов, которыми они обладают. Наиболее важные ресурсы —
количественный состав и организация. Хотя масштаб организации и имеет значение,
но он может быть компенсирован другими факторами или ресурсами, например
организованной сплоченностью. Неассоциированные группы, в которых отсутствует
элемент формальной организации и сплоченности, обычно слабы, их численность
неадекватна производимому ими эффекту.
Другой важный ресурс, особенно характерный
для влиятельных экономических групп в промышленно развитых странах, — это
владение собственностью или экономическая власть. Группы интересов,
представляющие бизнес, например, оказывают влияние благодаря возможности
создавать или сокращать рабочие места, ведущие профсоюзы влияют посредством
организации забастовок.
Важная роль принадлежит и таким ресурсам,
как информация, квалификация, опыт. Группы интересов, имея нужные знания и
подготовленных экспертов, особенно влиятельны в тех случаях, когда политический
вопрос предполагает решение сложных технических проблем.
3. Политические партии
Группы интересов могут обеспечить успешное
функционирование системы социального представительства лишь в единстве с
политическими партиями. Различия между ними относительны, часто трудно уловимы.
Некоторые группы интересов со временем развиваются в политические партии. Так,
например, в Великобритании в конце XIX в. тред-юнионы были важными группами
интересов и в 1900 г. помогли сформировать лейбористский комитет по выдвижению
рабочих в парламент. В 1906 г. этот комитет стал лейбористской партией.
Партия, или, как называл ее Р. Доуз, “самая
политическая из всех общественных организаций”5,
является наиболее показательным представителем специализированных организованных
групп интересов.
Первоначально термином “партия”
определялись легальные группировки, отстаивающие свои позиции наряду с
заговорщицкими группами — фракциями и клиентеллами. По мере развития института
партий и расширения его функций ученые начинают обсуждать и изучать природу и
функции, структуру и причины возникновения партий. Одни полагают, что партии
создаются вследствие воплощения естественного для человека духа противоречия
(Гоббс); другие пытаются понять их сущность, раскрывая природу “политического”
(Макиавелли, Моска) или “партийного” (Юм, Михельс, Дюверже); третьи отыскивают
социально-классовые детерминанты деятельности партий (Маркс) и т. д. По многим
вопросам эта полемика далека от своего завершения. Исторически появление партий
относится к концу XVII —началу XVIII столетий и пришлось на тот период, когда
выполнение ряда управленческих функций предполагало расширение состава
политической элиты, а ее рекрутирование стало делом избирательного корпуса.
Теперь те, кто хотел сохранить (или приобрести) власть и влияние, должны были
обеспечить себе определенную поддержку масс. Законными формами борьбы с
монархами за ограничение их прав, а также средствами артикуляции интересов
различных групп избирателей и стали партии.
Представляя собой не сплоченные
группировки, нацеленные на борьбу за власть, а различного рода клубы,
литературно-политические образования, являвшиеся формой объединения
единомышленников (например, “Реформ Клаб”, возникший в Англии в 30-х годах XIX
в.), формируясь по преимуществу как общественно-политический институт, партии с
трудом завоевывали свой правовой статус и авторитет в общественном мнении.
Деятельность первых протопартий практически повсеместно воспринималась как
источник кризиса и “раскола” общества. Естественно поэтому режимы, которые
только искали свое политическое лицо, пытаясь интегрировать общество на новых
для него идеях, воспринимали результаты деятельности партий крайне негативно. Т.
Гоббс, например, считал главной задачей государства борьбу против партий как
организаций, обладавших по отношению к нему (государству) преступными
замыслами.
Важной причиной такого отношения к партиям
было и повсеместное распространение убеждений в том, что только государство
является выразителем народного суверенитета (либеральная традиция) и общей воли
общества (феодально-аристократическая и монархическая традиции). Поэтому
деятельность любых учреждений, осуществлявших посреднические функции между
властью и народом, оценивалась по преимуществу негативно.
По мере развития буржуазной
государственности партии укрепили свой политический и правовой статус, стали
восприниматься как необходимый и неотъемлемый элемент политической жизни
общества, как необходимый и активный субъект политики.
Громадное разнообразие конкретных условий в
тех или иных государствах, специфика местных традиций, обычаев, нравов
отразились в богатстве путей и форм возникновения партийных организаций. Обобщая
современный и исторический опыт, можно говорить о трех основных способах
образования партий:
— партии, образованные “сверху”,
представляют собой организации, сформированные на базе различных парламентских
групп, отдельных политических элит, групп давления, объединений партийных
бюрократов (вышедших из своих партий по идейным причинам или в результате их
раскола);
— партии, образованные “снизу”,
формируются, как правило, на основе общественных (профсоюзных, кооперативных)
движений, выражающих потребность артикуляции интересов социальных слоев
(классов), конфессиональных групп, этнических общностей, или же в результате
объединения приверженцев той или иной идеологии, или вокруг лидера. Чаще всего
такие партии характеризует большая дисциплинированность их членов, довольно
сильная идейная приверженность своим принципам и идеалам, в их деятельности
меньше проявляется влияние властей и официальных институтов;
— “комбинированный” способ характерен для
возникновения партий в результате соединения встречных усилий элитарных кругов и
рядовых граждан (например, объединение парламентских групп с гражданами и
комитетами по поддержке того или иного кандидата или политического лидера).
Природа, сущность и функции партии —
предмет междисциплинарного интереса. Если при социологическом анализе на первый
план выступает способность партии удовлетворять потребность людей в ассоциации
друг с другом, то с точки зрения политической науки партия является
социализированной, организационно оформленной группой, объединяющей наиболее
активных приверженцев тех или иных целей (идеологий, лидеров) и служащей для
борьбы за завоевание и использование политической власти в обществе6.
Становление политических партий как
необходимых элементов политической структуры общества отражало процесс
приобщения к политике все более широких кругов населения, осознающих общность
своих интересов. Политическая партия — это есть устойчивая политическая
организация, объединяющая лиц с общими социально-классовыми,
политико-экономическими, культурно-национальными интересами и идеями.
В политической системе партии выполняют ряд
функций. Главные из них формулируются следующим образом:
1. Определение цели. Разрабатывая идеологию
и программы, партии стремятся выявить направляющие стратегии и убедить граждан в
возможности альтернативных действий.
2. Выражение и объединение общественных
интересов. Выражать интересы могут и группы, однако лишь партии сводят их
воедино в такой форме, которая оказывает непосредственное влияние на решение
центральных государственных органов.
3. Мобилизация и социализация граждан.
Партии стремятся усилить политическую активность граждан и создать основу
долгосрочной политической деятельности. Однако здесь их значение уменьшается, и
эту функцию все больше берут на себя средства массовой информации.
4. Формирование правящей элиты и состава
правительства. Эта функция имеет сегодня центральное значение.
Функции партии, которые наиболее ярко
демонстрируют ее место в политическом процессе, выражают необходимость решения
ею групп задач внутренних и внешних. К внутренним функциям относятся набор
членов, пополнение партийной кассы, регулирование имущественных и иных отношений
между первичными структурами, партийной элитой и рядовыми членами партии и т. д.
Осуществление же внешних, основополагающих для партии функций в политическом
процессе предполагает:
— борьбу за завоевание и использование
политической власти в интересах той или иной группы населения на основе
реализации собственной программы решения как внутренних, так и международных
проблем;
— обеспечение связи масс с государственными
структурами, институционализацию политического участия граждан и замену
стихийных форм общественно-политической активности населения формализованными,
подверженными контролю формами, борьбу с политической апатией и пассивностью
граждан;
— отбор и рекрутирование политических
лидеров и элит на всех этажах политической системы, участие с их помощью в
управлении делами общества;
— согласование собственных интересов,
целей, программ с другими участниками политического процесса;
— осуществление политической социализации
граждан.
Основным способом осуществления этих
функций служат выдвижение партией своих кандидатов на выборах в законодательные
органы государства и борьба за их избрание путем развертывания пропагандистских
кампаний, нацеленных на завоевание общественного мнения.
Для современной политической социологии
наиболее актуально изучение следующих функций политических партий:
— социально-политическое просвещение и
сплочение граждан на основе общности интересов;
— разъяснение массам политической и
социально-экономической ситуации, в которой живет общество, и предложение
платформы действий. В этих целях партия взаимодействует с другими политическими
силами;
— участие в борьбе за власть и создание
программ деятельности государства;
— формирование в парламенте партийной
фракции как звена между партией и органами власти. Через фракцию партия
выступает со своими законодательными инициативами;
— разработка принципов и форм отношений с
другими партиями: формирование избирательных блоков, тактика сотрудничества (или
блокирования) с другими партиями в парламенте и т. д.;
— организация оппозиции государственным
органам, давление на них, если их политика не отражает интересов тех слоев,
которые представляет партия;
— посредничество между гражданским
обществом и политической властью;
— подготовка и выдвижение кадров для
аппарата государства, профсоюзов, общественных организаций;
— работа с молодежью с целью ее вовлечения
в активную политическую, социально-экономическую деятельность.
Полнота реализации этих функций различна в
разных обществах, она зависит от уровня развития общества, социально-классовой
сущности партии, ее статуса в механизме власти, профессионализма и
самоотверженности ее лидеров.
Изучение природы, функций и возможностей
политических партий в марксистской традиции широко представлено работами К.
Маркса и Ф. Энгельса, В. И. Ленина.
Немарксистское политико-социологическое
направление партии представлено в начале XX в. работами русского исследователя
М. Острогорского, немецких исследователей М. Вебера и одного из основателей
политической социологии, Р. Михельса.
В настоящее время исследования политических
партий (Г. Бкордо, К. фон Байме, Ф. Гогель, М. Дюверже, Дж. Лапаломбара, Р.
Маккензи, Дж. Сартори, Л. Эпштейн и др.) составляют особые разделы и концепции
политической социологии и политической науки, такие, как концепция “правления
партией”, “партийного государства”.
Рассматривается эта проблематика и в рамках
изучения демократии, политических организаций, государственного управления,
поведения избирателей, политического участия и т. д.
Партии и партийные системы в современном
мире анализируются социологами под различными углами зрения, с различных
позиций. Их типологизирование производится по различным основаниям. По признаку
социального носителя “интересов, выражаемых партиями”, различаются “классовые”
политические партии, носители того или иного слоя (рабочие, крестьянские,
помещичьи, средних слоев, буржуазии), и “избирательные”, или межклассовые, а
также партии промежуточных слоев.
Практика показала, что партия не может
достичь существенного влияния в стране, если она опирается только на один слой
или один класс. Возникает необходимость для партии объявить себя и стать
выразителем интересов всех слоев и всех классов данной страны. К этой мысли
пришли и социал-демократические и коммунистические партии. Отсюда основанием
типологии может являться общенародная или общенациональная (в западноевропейском
смысле) их природа. От этого типа партий следует отличать националистические
партии, ссылающиеся на узкоэтнические, националистические основания.
Особого внимания заслуживает политическое
основание деятельности партии. Партии определяют себя прогрессивными,
демократическими, революционными, либеральными, радикальными, республиканскими,
монархическими и т. п. Политическое определение может, таким образом, касаться
способа политического и экономического устройства, формы правления, формы
действия и т. д.
Следующая группа партий опирается на
идеологические основания. Это — социалистические, коммунистические,
национально-демократические и т. п. партии.
В результате процесса персонализации
политики возникают партии, которые характеризуются приверженностью к лидеру:
Сталин, Мао Цзэдун, Чаушеску, Гитлер, Перон, де Голль, Тэтчер. Эта тенденция в
достаточно сильной степени проявляется в партиях самого разного типа.
В странах с развитой парламентской системой
распространено парламентское основание партий: парламентская, анти- (или “вне-”)
парламентская партия. Сюда же в принципе относится определение партии “правой” и
“левой”, которое заимствовано именно из парламентского лексикона,
“конституционной” и т. п.
В последнее время усиливается и глобальное
основание партии, когда на первое место выдвигаются такие глобальные ценности,
как социальный прогресс, социальная справедливость, процветание, демократия,
свобода, сохранение окружающей среды. К глобальным основаниям относится и цель
переустройства общества.
Возможна типология партий и по признаку
условий приобретения партийного членства. Французский социолог М. Дюверже
выделяет по этому основанию кадровые, массовые и строго централизованные партии.
В кадровых партиях, ориентированных на участие политиков и элиты, в основе
организационного строения лежит комитет (лидеры, активисты), а партийный состав
формируется вокруг него.
Массовые партии представляют собой
централизованные организации с уставным членством. Хотя и здесь важную роль
играют лидеры и аппарат партии, большое значение в них придается общности
взглядов и идеологии; эти партии более организованны.
В строго централизованных партиях ведущим,
организующим началом является идеологический компонент. Они отличаются строгой
дисциплиной, высокой организованностью действий, культом вождей.
Значимое внимание уделяется в политической
социологии и изучению партийных систем — политических структур, состоящих из
совокупности политических партий разного типа с их стойкими связями и
взаимоотношениями между собой, с государством и другими институтами власти,
характером, условиями деятельности, взглядами на основные ценности политической
культуры общества и степенью согласованности этих взглядов в ходе реализации
принятых ими идеологических доктрин, форм и методов практической политической
деятельности. В политической науке партийная система характеризуется как
неотъемлемая составная часть общества в целом, характер которой определяет
разновидность политического режима, механизм и эффективность функционирования
демократических институтов общества.
Одним из распространенных подходов к
типологии партийных систем является выделение одно-, двух- и многопартийных
систем. Основными видами их в современном мире являются: однопартийные (СССР,
Китай, Куба), с партией-гегемоном (страны бывшего соцлагеря); с доминирующей
партией (Япония, Индия в отдельные периоды своей истории); двухпартийные (США,
Канада, Великобритания); умеренного плюрализма (Германия, Бельгия, Франция).
В цивилизованном демократическом
государстве главным критерием определения количества партий считается число
партий, получивших в результате участия в демократических, прямых, всеобщих
выборах свое представительство в парламенте. Как правило, характер
парламентского большинства, построенного на различных комбинациях основных
партий, представленных в парламенте, меняется после каждых выборов.
Соответственно происходит смена правительственных кабинетов. Чаще всего в
мировой политической практике используется партийная система умеренного
плюрализма, характеризующаяся наличием трех — пяти партий, из которых ни одна не
преобладает и не может самостоятельно создать правящую коалицию. Поэтому они
вынуждены идти на заключение соглашений, компромиссов в отношении формирования
правительства согласно количеству полученных депутатских мандатов в парламенте
или местном самоуправлении.
Довольно распространена поляризованная
партийная система, в соответствии с которой борьбу за политическую власть ведет
большое количество партий. При наличии большого количества партий (это особенно
характерно для посттоталитарных обществ), как правило, создаются блоки или
коалиции на время предвыборной борьбы. Обычно такие соглашения недолговременны,
не гарантируют политической стабильности в обществе, но играют определенную роль
в формировании его партийно-политической структуры, развитии демократических
процедур в управлении обществом, повышении уровня политической и правовой
культуры населения.
Многопартийность — необходимое состояние
демократического общества, поскольку она позволяет преодолевать монополию одной
партии на власть, внедрять в практику и сознание людей альтернативность мышления
и действий.
Становление многопартийности в нашей стране
сопряжено со многими трудностями: не сложившимися рыночными отношениями, низким
уровнем демократической и политической культуры масс, отсутствием сильных и
авторитетных партий общенационального масштаба; разбросом и резким
противостоянием нарождающихся партий, внутрипартийных фракций, борющихся Друг с
другом недемократическими методами; сложностью национальной структуры;
неопределенностью форм государственного устройства и т. д.
Ясно, что появление множества партий еще не
свидетельствует о наличии многопартийности. Речь может вестись лишь о ее
становлении, законодательном оформлении. Пока различного рода партии больше
заботятся о включении своих представителей в государственные структуры, чем о
выражении и защите интересов социальных групп, слоев гражданского общества.
Концепции этих партий не разработаны, представлены в общем виде. Явно выражены
личностные и властные амбиции их лидеров, больше озабоченных произнесением
речей, проведением встреч, чем практической работой.
Политическая практика свидетельствует, что
в обществах с политической и экономической стабильностью наметилась тенденция к
сокращению количества партийных блоков и партий.
Цитируемая литература
1 См.: Политическая энциклопедия: В 2
т. Т. 1. М., 1999. С. 205 — 207.
2 Блондель Ж. Политическое лидерство:
путь к всеобъемлющему анализу / Пер. с англ. М., 1992. С. 20.
3 Tucker R. С. Politics as
Leadership. N. Y, 1981. P. 16.
4 Burns J . Mc Gregor. Leadership. N.
Y., 1978. .
5 Dowser R. Political sociology. N.
Y., 1983. P. 7.
6 См.: Политическая энциклопедия: В 2
т. Т. 2. М., 1999. С. 208—210.