Прелести Венеры и добродетели Юноны

Отлив вчерашней моды, вероятно, усилится в грядущие годы. Но тем не менее, дух времени, чувство момента еще очень благоприятствуют неоамериканской модели. Нельзя сказать того же о рейнской модели. Против нее важное обстоятельство: она во всем идет против течения. Социальное согласие, на которое она опирается, несовместимо с развалом профсоюзов и, в более общем смысле, с кризисом коллективных учреждений. Забота о долгосрочности несовместима с непомерным аппетитом, с которым потребляется все, что дает немедленный результат. Органическая концепция предпри-ятия как коллективного учреждения, которое само основано на принципе коллективизма, расходится с необузданным ин-дивидуализмом, который преобладает в обществе. Недоверие рейнского капитализма к биржевой спекуляции, медленные и равномерные планы построения карьеры, которые он предлагает своим кадрам, отдают затхлостью устарелой морали. Что касается социальной защиты и безопасности, которую, по его мнению, он обеспечивает своим наемным работникам, то они совершенно не совпадают с модной мечтой о героическом и полном приключений существовании.
Рейнский капитализм скорее похож на старого забытого актера, довольствующего маленькими ролями, ему недостает «приятного вида», он не вызывает ни мечтаний, ни предвкушения интересной игры; он не возбуждает. Скажем так, рейнская модель, как теперь модно выражаться, «не сексуальна». В то время как неоамериканская модель привлекает прелестями Венеры, рейнская — напоминает обычную, законопослушную добродетель Юноны. Кто знает Юнону? Какой великий художник, какой скульптор вдохновился ею? Где преподаватели экономики, которые учат извлекать необычайный экономический и социальный успех из Германии? Где молодые политики, которые представили бы Германию как образец для своих избирателей?
Однако было бы заблуждением считать, что политический и психологический неуспех рейнского капитализма объясняется плохой рекламой в средствах массовой информации или его несовместимостью с модными ценностями, или скорее «неценностями». Причина глубже, она заключается или в незнании течений философской мысли и ценностей, породивших рейнский капитализм, или в их оспаривании. Неизвестна роль социальной доктрины Церквей в разработке «социаль- но-рыночной экономики», которая объединила в основном влияние католиков в партии христианских демократов и протестантов в социал-демократической партии. Это незнание тем удивительней, что с Иоанна ХХШ до Иоанна Павла П моральный авторитет католицизма укреплялся по мере того, как социальная доктрина Церкви углублялась, открывая и оценивая творческую функцию предприятия. Следует отметить, что к элементам, сближающим рейнские страны с Японией, относится глубокая аналогия (в том, что касается созидательной функции предприятия) между конфуцианской философией и мыслью Церквей, касающейся общественного устройства. Но это также остается неизвестным, несмотря на то, что «tabula rasa» (полное незнание) в посткоммуни-стический период призывает социальное христианство вновь обрести динамизм и влияние, которые на протяжении целого поколения в большой степени оставались в рамках рейнских стран.
Оспаривается широкое социал-демократическое движение, которое не является чуждым, по крайней мере в Европе, рейнской модели и социально-рыночной экономике. Можно даже высказать мнение, как это сделал Пьер Розанваллон, что форма капитализма, которую я называю в данной книге рейнской моделью, по сути не очень далека от восстановления в перспективе модернизированного и приспособленного к существующим условиям социал-демократического идеала. Однако социал-демократия, лучшей иллюстрацией которой служили скандинавские страны, в особенности Швеция, быстро отступает в идеологическом плане, она во многом утратила свою жизненную силу за последние двадцать лет, отклонившись в сторону бюрократического и ленивого лейборизма. Директор одного шведского завода на вопрос посетителя «Сколько человек здесь работают?» ответил: «Е!два половина». Отсюда возникают увеличение процентной налоговой ставки, инфляция и капиталовложения, не соответствующие требованиям европейской конкуренции.
Шведы это поняли. С конца восьмидесятых годов они на свой лад предприняли меры по восстановлению экономических равновесий, как до них это сделали многие другие европейские социалисты: Бенито Кракси в Италии, Фелипе Гон- залес в Испании, Марио Соарес в Португалии, и в особенности Франсуа Миттеран во Франции.
Оправится ли от этого скандинавская социал-демократия? Об этом нельзя сказать с уверенностью, тем более что она серьезно пострадала от великого отступления или даже крушения государственного социализма.

< Назад   Вперед >
Содержание