<< Пред. стр. 4 (из 33) След. >>
Список литературы по разделу
7 ноября 1929 года в Лейкхерсте, в недавно построенном эллинге, адмирал Моффетг вбил первую золотую заклепку в основную переборку нового дирижабля, получившего официальное обозначение 2К8-4. Его строительство сопровождалось техническими неувязками, политическими и финансовыми махинациями, множеством скандалов и шпионскими историями.
Наконец, 8 августа 1931 года президент США Герберт Гувер торжественно назвал готовый к эксплуатации дирижабль именем «Акрон».
Неприятности, начавшиеся еще при наземных испытаниях в ангаре, привели к тому, что 2К8-4 впервые поднялся в воздух только 25 августа. Первый полет прошел успешно. А уже во время девятого рейса, длившегося 48 часов, «Акрон» преодолел 3200 километров, посетив Сент-Луис, Чикаго, Милуоки и везде вызывая огромный энтузиазм у населения и заторы на дорогах.
58
100 ВЕЛИКИХ АВИАКАТАСТРОФ
Конструкция 2К8-4 содержала несколько интересных новинок. В целом очень прочная, она выдерживала большие нагрузки. Каркас корпуса состоял из 12 основных и 33 вспомогательных жестких переборок, 36 вертикальных профилей и трех килей. Внутри жесткого корпуса размешались 12 газовых отсеков с максимальным объемом 194 000 куб. м и номинальным 184 000 куб. м. В боковых килях установлено восемь две-надцатицилиндровых двигателей «Майбах» УЬ-П мощностью по 560 л. с. Каждый мотор вращал один двухлопастной винт НАСА диаметром 5 м. Винты реверсивные, разворачивались в горизонтальной плоскости, что давало возможность опускаться или подниматься, лететь вперед или назад. В корпусе размещалось ПО топливных баков общей емкостью от 50 до 57 т и от 1,1 до 5 т масла.
Штатный экипаж состоял из 16 офицеров и 75 военнослужащих, но обычно летало не более 50 человек. Основной конструктивной новинкой дирижабля стал внутренний ангар внизу передней части оболочки, где размещались пять одноместных бипланоэ. В этом'случае экипаж увеличивался на 5 летчиков и 15 человек технического персонала, обслуживающих самолеты, и сопутствующее оборудование.
Главная гондола управления «Акрона» располагалась впереди нижней части фюзеляжа. Основные помещения для экипажа находились в боковых килях, а наблюдательные кабины — спереди, над причальным устройством, сверху оболочки и оконечности хвостовой части корабля.
«Ахрон» официально принят флотом США 27 октября 1931 года. С этого дня началась и его военная служба.
3 ноября дирижабль поднялся в воздух с 207 пассажирами на борту — это рекорд. В январе 1932 года он удачно взаимодействовал с разведывательными кораблями восточнее Флориды. Во время этих учений «Акрон» благополучно миновал снежную бурю, хотя лед, образовавшийся на корпусе, весил 8 тонн. Дирижабль обнаружил «неприятеля» на семь часов раньше, чем крейсеры, посланные в тот же район.
Прежде чем опробовать «Акрон» в качестве дальнего стратегического разведчика и патрульного дирижабля, предстояло отработать взаимодействие с бортовыми самолетами и в первую очередь натренировать летчиков в таком непростом действии, как стыковка с дирижаблем.
Еще в 1921 году над этой сложной проблемой работал главный конструктор и владелец фирмы «Сперри Эйркрафт корпорейшн». Он изобрел способ успешного возвращения самолета на борт дирижабля. Из гондолы опускалась перекладина (трапеция), а на стойках над крылом самолета устанавливался навесной крюк с автоматической фиксацией, и летчик должен был зацепиться крюком за перекладину. Затем происходила автоматическая фиксация зацепа. В дальнейшем к навесному крюку добавилась набегающая лыжа, которая помогала навести перекладину на крюк, а также предохраняла воздушный винт самолета от соприкосновения с перекладиной. Таким образом, «Акрон» стал первым в мире строевым летающим авианосцем. Он довольно успешно выпускал в воздух бипланы, а затем ловил их и отправлял в свое необъятное чрево, в котором размещались ангары, мастерские, емкости для топлива и т.д.
59
8 мая 1932 года «Акрон» вылетел из Лейкхерста в направлении еще не достроенной базы в Саннивейле. Полет, омраченный техническими неисправностями и неблагоприятными погодными условиями, проходил вдоль восточного побережья Мексиканского залива, затем через Техас, Нью-Мексико и Аризону в Калифорнию, где 2К8-4 приземлился на аэродроме Кемп Керни у Сан-Диего. На борту дирижабля находились два самолета. Обе машины перед посадкой покинули борт воздушного корабля и приземлились на аэродроме.
В последующие месяцы много времени потрачено на совершенствование техники взлета и посадки самолетов на дирижабль. На взлет или посадку биплана уходило всего 15 минут. За год эксплуатации «Акрона» совершен 501 зацеп самолетов в разное время суток.
3 'апреля 1933 года, в 19 часов 30 минут, дирижабль под командованием Франка С^ Мак-Корда вылетел из Лейкхерста, чтобы принять участие в морских маневрах в Атлантическом океане. На борту находились 76 человек экипажа (19 офицеров и 57 матросов), адмирал Моффетт, его адъютант капитан Сессиль, начальник авиационной базы Дерри и капитан Мазури. До 1.30 ночи в Лейкхерсте исправно получали донесения с воздушного корабля, который в момент передачи очередного сообщения находился севернее Нью-Йорка, на траверзе Новой Англии.
Почти с самого начала полет проходил в сложных метеорологических условиях. Дирижабль непрерывно подвергался ударам мощных порывов ветра. Поскольку впереди по курсу находилась зона сильного шторма, на борт передали распоряжение об изменении курса на 15 градусов. В английском языке слова «пятнадцать» и «пятьдесят» имеют похожее звучание, и на «Акроне» вместо указанных 15-ти изменили курс на 50 градусов. В результате этой ошибки дирижабль вошел в самый центр шквала, рожденного горизонтальным вихрем. Высота полета составляла около 500 метров.
Внезапно дирижабль начал быстро снижаться. После сброса части балласта экипажу удалось остановить спуск на высоте 250 метров и затем набрать прежнюю высоту. Еще через три минуты, когда 2К.З-4 проходил через центр вихря, с него сорвало верхний руль направления, после чего корабль опустил нос и начался быстрый повторный спуск.
Как утверждал спасшийся капитан Герберт Уайли, ни пожара, ни взрыва на дирижабле не было, все двигатели работали в нормальном режиме до самого конца. Отрицательный дифферент достигал 20 градусов, скорость снижения превышала 4 м/с. Попытки остановить спуск посредством отклонения руля высоты успеха не имели. По-видимому, руль оказался заклиненным. За полторы минуты дирижабль снизился до 120 метров, в то время как длина самого дирижабля составляла 239 метров.
На высоте 30 метров, когда стало ясно, что спуск остановить не удастся, отдана команда готовиться к посадке на воду. Последовал сильный удар о поверхность океана, послуживший началом разрушения дирижабля. Вода хлынула внутрь командирской рубки. Самого Герберта Уайли, по его словам, выбросило в море, и он поплыл в сторону, чтобы не попасть под корпус тонущего корабля.
60
100 ВЕЛИКИХ АВИАКАТАСТРОФ
Молнии освещали место катастрофы, но Уайли не видел никого из экипажа, а лишь слышал крики. Он ухватился за обломок доски и держался на воде. Дирижабль очень быстро затонул. Благодаря тому, что несущим газом на 2К5-4 был гелий, пожара не произошло.
Свидетельницей крушения оказалась команда немецкого нефтеналивного судна «Фебус». Моряки заметили сначала огни находившегося на высоте дирижабля, а через некоторое время — эти же огни у самой воды. «Фебус» подал сигнал «5О8» и бросился на помощь воздухоплавателям. Несмотря на то что в район катастрофы пришли 52 судна и самолеты, спасти удалось только четверых (из них один позже умер).
Более того, около Бич-Хейвена (Нью-Джерси), во время поиска уцелевших с «Акрона», потерпел аварию мягкий дирижабль 1-3, вылетевший из Лейкхерста, Погибли двое из шести членов экипажа.
Американское общество шокировала гибель «Акрона» — символа возросшей мощи страны. Руководство ВМС, а за ними и конгресс тщательно расследовали все обстоятельства катастрофы. В рабочих чертежах дирижабля обнаружили около 600 дефектов. Качество материала, использованного в отдельных элементах конструкции, также оказалось неудовлетворительным.
Полет проходил на недопустимо низкой высоте. К тому же команда о посадке на воду прозвучала слишком поздно. Большую долю вины возложили на погибшего командира Мак-Корда, чьи навигационные ошибки, неуверенное управление дирижаблем и безответственное отношение к вопросу спасения экипажа в аварийной ситуации привели к гибели людей и воздушного корабля. Из спасательных средств на «Акроне» имелась только одна резиновая лодка.
Итак, основные причины катастрофы названы: недостаточная прочность конструкции и ошибки пилотирования. И все же объяснять крушение такого совершенного для своего времени дирижабля только ошибкой пилотирования, приведшей к полету в чрезвычайно тяжелых метеорологических условиях, по мнению специалистов, малоубедительно, тем более что все двигатели вплоть до удара о водную поверхность работали нормально. Условия сильного шторма, несомненно, способствовали катастрофе, но основные ее причины заключались не в этом. В схожие погодные условия попал и Ь2-127 во время одного из перелетов через Атлантику в 1928 году, но он успешно завершил полет.
Следует вспомнить, что в феврале 1932 года, при выводе из эллинга в условиях сильного ^ветра, 2К.8-4 ударился кормовой частью о землю. При этом повреждены оперение, один из главных шпангоутов и внешняя обшивка. Во время осмотра обнаружили ослабление большого числа заклепочных соединений металлических элементов конструкции. Дирижабль отремонтировали, но, как отмечали специалисты, недостаточно тщательно, что и подтвердила поломка руля направления, предшествовавшая катастрофе. Кроме того, как утверждал один из спасшихся членов команды, перед ударом о поверхность воды наблюдалась деформация продольных силовых элементов каркаса. Заложенная в конструкцию прочность кормовой части, по-видимому, также оказалась недостаточной. Одна из причин, возможно, перетяжеление дирижабля почти на 8 т.
61
Карьера 2К.5-4 сопровождалась многими проблемами. Воздушный гигант, предназначенный служить примером использования дирижаблей для ведения военно-морских операций, в конце концов просто разочаровал. До момента катастрофы корабль совершил 73 вылета и находился в воздухе 1659 часов, причем ни один из случаев его взаимодействия с кораблями ВМФ нельзя отнести к бесспорным удачам.
Катастрофа биплана А\У «Аргоси»
28марта 1933 года в результате взрыва на борту
потерпел катастрофу биплан «Аргоси» авиакомпании
«Империал Эйруэйз». Погибли 15 человек.
На ранней стадии развития авиации наиболее распространенный вид авиационных катастроф — разрушение самолета в воздухе или даже прямо на земле. А вот первое зарегистрированное столкновение пассажирских самолетов произошло лишь в 1922 году. «Фарман» и «Де Хевиленд ОН 18» летели на встречных курсах вдоль железной дороги, — к несчастью, на одной высоте. Катастрофа произошла недалеко от Парижа. В результате погибли семь человек.
Но чаще все-таки случались поломки в воздухе. Например, в одной из лучших авиакомпаний мира, «Люфтганза», происходило около ста вынужденных посадок в год; особенно опасен отказ двигателя. В конце 1922 года, во время показательных полетов Р-13 в Южной Америке из-за этого погиб сын Гуго Юнкерса — Вернер Юнкере. Применение двухмоторных самолетов не решало проблемы безопасности — запас мощности невелик, и при отказе одного двигателя самолет не мог продолжать полет. Все, на что способен второй мотор — это замедлить скорость снижения.
Указанные трудности предопределили появление трехмоторных пассажирских самолетов. Третий двигатель ставился впереди фюзеляжа. Это, конечно, портило аэродинамику и увеличивало шум в кабине, но зато самолет мог лететь при остановке одного из моторов, то есть был более
62
100 ВЕЛИКИХ АВИАКАТАСТРОФ
безопасен. Одновременно увеличивалась общая мощность, а следовательно, и грузоподъемность самолета.
Первый трехмоторный пассажирский самолет — английский биплан «Хендли пейдж» ^8Е. Он создан как модификация пассажирского самолета ^8Е, заключавшаяся в установке на фюзеляже третьего двигателя. ^8Е совершил первый полет в мае 1924 года, а с 3 ноября того^же года начал применяться на авиалиниях. Всего построено 11 таких самолетов.
В 1926 году примеру «Хендли пейдж» последовали известные английские фирмы Армстронг Уитворт и Де Хевилленд. А^ «Аргоси» (1926) — самый большой трехдвигательный (каждый двигатель по 385 л. с.) пассажирский самолет своего времени. Он мог брать на борт до двадцати пассажиров и перевозить их со скоростью 145 км/ч на расстояние 650 км.
Именно этот один из самых надежных по тому времени самолетов стал объектом диверсии. Считается, что первая авиационная катастрофа, в которой причиной разрушения самолета в полете, вероятнее всего, стала бомба, — гибель пассажирского биплана «Аргоси» (регистрационный номер О-ААС1) авиакомпании «Империал Эйруэйз». 28 марта 1933 года он выполнял регулярный рейс Брюссель — Лондон; на борту находилось 15 человек. '
Погода типичная для Англии — ветреная и холодная. Чтобы уберечься от пронизывающего ветра, который задувал, казалось, в каждый уголок открытой пилотской кабины, капитан Лайонел Лилье поплотнее замотал шарф и затянул ремешки кожаного шлема. А в остальном все как обычно. Машина, плавно покачиваясь, шла на высоте 4000 футов (1200 м). Пилот уверенно держал «Ливерпуль» (так назвали биплан) на заданном курсе; мыслями он уже дома — жена ждет ребенка.
В те годы самолет все еще экзотическое средство передвижения, — требовалось определенное мужество, чтобы совершить воздушное путешествие. Поэтому, когда донесся рокот мотора «Аргоси», бельгийские крестьяне побросали работу и с любопытством принялись наблюдать за полетом биплана.
То, что работники увидели через несколько секунд, не могло им присниться даже в кошмарном сне.
Сначала из входной двери пассажирской кабины «Аргоси» выбросило облачко дыма, а вслед за дымом появился огонь. Нос «Ливерпуля» пошел вниз. Через несколько секунд биплан попал в крутое пике. В этот момент от него отделился какой-то предмет и, догоняя горящую машину, полетел вниз. Когда крестьяне подбежали к месту падения этого предмета, они в ужасе отпрянули — на земле лежал до неузнаваемости обезображенный труп.
Впоследствии выяснилось, что это был Альберт Фосс, немецкий дантист. После Первой мировой войны он натурализовался в Англии и открыл в Манчестере небольшую зубную клинику. В те времена Фосс был заядлым воздушным путешественником. Не менее шести раз в год летал в Германию, якобы за стоматологическими инструментами и материалами; вполне вероятно, что легальную деятельность он совмещал с разведывательной, будучи немецким шпионом. В свой последний полет Фосс
63
пригласил молодого ассистента клиники Дердена, который ранее несколько раз попадался на попытках провезти контрабанду. Перед посадкой в самолет в Брюсселе они приобрели два страховых полиса, — компенсацию по которым в случае гибели Фосса и Дердена получали их семьи.
Тело Фосса уже покоилось на земле, а капитан Лилье все еще отчаянно боролся за жизнь своего «Ливерпуля». Он направил горящий самолет на ближайшее поле в надежде совершить вынужденную посадку. Огонь вовсю бушевал внутри «Аргоси», и чтобы не задохнуться в дыму, летчику пришлось встать на сиденье и высунуться из пилотской кабины.
К сожалению, отважному капитану уже не суждено было увидеть жену и будущего сына. Лилье выровнял машину на высоте 100 футов (30 метров), и казалось, что ему удастся благополучно приземлиться. Но в этот момент поврежденный биплан с оглушительным треском разломился пополам и рухнул на землю. Все 15 человек на его борту погибли. Из хвостовой части самолета вывалилась женщина — Лота Фосс; не родственница Альберта Фосса, хотя на следствии знакомые дантиста утверждали, что Лотта состояла с ним в любовной связи.
Следователи тщательно изучили останки «Аргоси» в надежде обнаружить следы взрывчатки или какого-либо самовоспламеняющегося вещества, но их усилия не увенчались успехом. Суд так и не смог установить причину гибели лайнера «Империал Эйруэйз». Официально дело о катастрофе «Ливерпуля» до сих пор остается открытым.
Катастрофа стратостата «Осоавиахим-1»
30января 1934 года советский стратостат «Осоавиахим-1»
впервые в мире достиг высоты 22 000м. Однако при спуске
потерпел катастрофу и все члены экипажа — Федосеенко,
Васенко и Усыскин — погибли.
Стратостаты, специальные воздушные шары с герметически закрытой кабиной для экипажа, изобретенные бельгийским ученым Огюстом Пикаром, — единственное средство до полетов в космос достичь больших высот.
В 1930 году группа инженеров Ленинградского отделения Общества содействия обороне, авиационному и химическому строительству (Осо-авиахим) загорелась идеей построить новый стратостат для покорения рекордных высот. Но из-за отсутствия государственной поддержки и средств начали воплощать эту идею в жизнь только в конце 1932 года. Главным конструктором назначили Васенко, начальником работ — инженера Чертовского.
Проект стратостата неоднократно пересматривался. В июне 1934 года оболочка доведена в объеме до 24 940 куб. м. А уже в августе готовый стратостат осмотрела комиссия Гражданского воздушного флота под руководством Спасского и посчитала его годным к пгёлету, несмотря на то, что люк кабины признали неудовлетворительным по возможности его закрывать.
64
100 ВЕЛИКИХ АВИАКАТАСТРОФ
Экипаж «Осоавиахима-1» составили трое стратонавтов: Павел Федо-сеенко, Андрей Васенко и Илья Усыскин. «Граждане стратосферы», «красноармейцы воздуха», «революционеры науки», «триумфаторы неба» — так называли их в газетах.
Командир Павел Федосеенко воздухоплаванием увлекся в 1915 году, когда ему не исполнилось и семнадцати лет. Во время Гражданской войны он руководил воздухоплавательным отрядом и только на врангелевском фронте совершил сто разведочных подъемов на аэростате. С 1921 года Федосеенко регулярно участвовал в полетах и ставил новые рекорды. Он окончил Военно-воздушную академию и факультет дирижаблестроения Комбината гражданского воздушного флота. Мечта о полете в стратосферу зародилась у Федосеенко после того, как он вместе с А.А. Фридманом поднялся на рекордную для СССР высоту — 7400 метров.
Удивительная личность и другой член экипажа «Осоавиахима», Андрей Васенко, главный конструктор по аэростатостроению Института аэрофотосъемки. Он работал над созданием аэростатов, предназначенных для метеорологических наблюдений в высоких слоях атмосферы и для аэрофотосъемок больших площадей земной поверхности. Васенко пытался также разрешить проблему обледенения воздушных кораблей. Самый молодой член экипажа Илья Усыскин, сын кузнеца, уже в четырнадцать лет в совершенстве владел немецким, читал в подлиннике
Гейне и Гете. Во время учебы в аспирантуре Физико-технического института (Ленинград) Усыскин выполнил две крупные научно-исследовательские работы по дифракции быстрых электронов. «Да, это открытие мирового значения», — отмечал его наставник академик А.Ф. Иоффе. Позже молодой ученый сконструировал компактную камеру Вильсона для исследований космических лучей.
Стратонавтам «Осоавиахима-1» предстояло получить новые сведения о физическом состоянии верхних слоев атмосферы, химическом составе воздуха, природе космических лучей, интенсивности космического излучения, величине напряженности магнитного поля Земли в стратосфере.
Для проведения научных наблюдении стратостат оснастили лучшими приборами, созданными в Главной геофизической обсерватории, а также в Радиевом и Фи-
65
зико-техническом институтах. Полет заинтересовал и ученых Института экспериментальной биологии, решивших отправить в стратосферу «команду» мушек-дрозофилл.
Старт «Осоавиахима-1» намечался на 30 сентября 1933 года. Перед ним на невиданную для того времени высоту, 19 000 м, поднялся другой стратостат — «СССР-1». Однако неожиданно задул резкий ветер, и с отправлением «Осоавиахима-1» пришлось повременить.
Метеорологическая обстановка не улучшалась. Из-за плохой осенней погоды полет стратостата по решению Центрального совета Осоавиахима отсрочили до весны следующего года. Научную аппаратуру гондолы демонтировали и отправили в Ленинград; сложили и убрали в чехол оболочку стратостата. В конце октября на берега Невы приехал экипаж стратостата «СССР-1». В беседе с ленинградскими журналистами его командир Прокофьев сообщил, что он и его товарищи готовятся повторить рейд в стратосферу, не ожидая наступления теплых дней, — зимой.
Но Павел Федосеенко думал о том же. И вскоре в Центральный совет Осоавиахима поступил его рапорт с предложением начать подготовку к первому в истории воздухоплавания зимнему полету в стратосферу. Получив одобрение совета, отважные воздухоплаватели поспешили в Москву.
По прогнозу Главной геофизической обсерватории благоприятные условия для полета в стратосферу ожидались в период с 20 по 24 декабря, а также 20—21 января и в конце января 1934 года.
Экипаж получил инструкции по обращению с приборами. Федосеенко и Васенко освоились с приборами управления и закончили основные работы по подготовке к монтажу стратостата. Усыскин все сомневался, стоит ли ему лететь: выяснилось, что камера Вильсона для наблюдения за космическими лучами в зимних условиях не пригодна и заменяется приборами Гесслера.
Несмотря на все старания, к концу декабря подготовить «Осоавиа-хим-1» к старту не удалось, и рейд перенесли на январь 1934 года.
Между тем полету «Осоавиахима-1» придавалось особое значение. Во-первых, это первый полет стратостата в зимних условиях; во-вторых, предполагалось, что экипаж достигнет рекордных показателей и тем самым за Советским Союзом окончательно будет закреплено завоевание стратосферы.
28 января экипаж участвовал в переброске стратостата в Кунцево, на место старта. Подготовка к полету в последние дни оказалась скомканной из-за сжатых сроков для проверки материальной части и приборов.
К тому же отважные воздухоплаватели решили посвятить свой полет проходившему в те дни XVII съезду партии и теперь давали интервью, выступали по радио. Целый день 29 января прошел в заседаниях; вечером накануне полета только в 0.12 экипаж ушел с очередного собрания.
Стратонавты сами подсчитали весовой полетный баланс и сделали расчет балласта; во втором часу ночи отправились спать.
30 января, с 8 до 9 часов утра, прошла предполетная подготовка стратостата, произведено окончательное взвешивание перед стартом.
66
100 ВЕЛИКИХ АВИАКАТАСТРОФ
67
К расчетным весам накануне добавили 180 кг балласта. За счет использования маневренного и аварийного балластов при спуске стало возможным поднять потолок полета до 20 500 м.
30 января, в 9.07, «Осоавиахим-1» начинает подъем. Через девять минут экипаж передает первую радиограмму: «Слушайте, слушайте! Говорит «Сириус»! Высота 1600 м. Прошли облака. Температура минус 3 градуса».
Метеорологи на земле вздохнули с облегчением: прогноз погоды точен; обледенение стратостата исключено.
Достигнув высоты 6500 м, стратонавты приступают к исследованиям, берут первую пробу воздуха, делают записи в бортовом журнале. В 9.32 сообщают о неполадках в работе радиостанции: ответов с земли не слышно.
В 9.56 новое сообщение: «Говорит «Сириус»! Высота 15 000 м по альтиметру... Ведем непрерывные наблюдения космических лучей. Взяты три пробы воздуха. Внизу сплошная облачность. Определить направление невозможно».
Метр за метром приближается «Осоавиахим-1» к высоте, достигнутой «СССР-1». Оболочка стратостата принимает шарообразную форму. К этому времени обнаружилась еще одна неполадка: плохо работает поглотитель углекислоты и влаги; это обстоятельство не раз, отмечается в бортовом журнале.
«10.14. Говорит «Сириус»! Высота 19000м», — доносится голос из стратосферы.
После небольшой паузы высотный репортаж возобновляется: «Говорит «Сириус»! У микрофона командир стратостата Федосеенко. Штурмуем высоты двадцатого километра».
Не желая вызывать беспокойство на земле, экипаж умалчивает о всех неудобствах, вызванных плохой работой регенерационной установки, и продолжает вести наблюдения в стратосфере.
Почти через час донеслось: «Говорит «Сириус»! Время сейчас 11.16. Высота по альтиметру 20 500 метров...» — И вновь шумы и трески поглотили далекий голос.
«Но и услышанное очень важно. Уже сейчас стратонавты на высоте, на которую до этого не поднимался ни один человек», — заметил журналист Михаил Кольцов.
Подъем стратостата продолжался. Вскоре с борта «Осоавиахима-1» удалось принять еще несколько радиограмм:
«11.42. Говорит «Сириус»! Высота 20 600 м. Слушайте, слушайте! Передаем радиограмму XVII съезду партии».
«11.49. Говорит «Сириус»! Производим непрерывные наблюдения и опыты... для изучения космических лучей...»
«Алло! Говорит «Сириус»! Временно прекращаем прием и передачу, для того чтобы включить патроны для поглощения углекислоты...»
Вскоре после этого радиосвязь со стратостатом окончательно потеряна. Все вызовы с земли оставались без ответа. Однако никто не думал, что триумфальный полет закончится трагедией.
Изучение всех имевшихся материалов — дневников, бортжурнала, показаний приборов — позволило восстановить картину полета стратостата и трагического финала.
Из записей Васенко и Усыскина следует, что стратостат в 12.33 достиг высоты 22 километра, держался на этой высоте 12 минут и в 12.45 пошел на медленное снижение.
Для обеспечения спуска один из членов экипажа держит открытым клапан в течение трех минут. Но стратостат, прогретый яркими лучами солнца, не торопится идти вниз. Только через три четверти часа начинается безостановочный, пока еще медленный, не внушающий никаких опасений спуск.
Под влиянием нагрева от солнца «Осоавиахим-1», несмотря на значительный выпуск газа через клапан, снижается медленно. В 15 часов стратостат находится еще на высоте 18 км. Солнце идет к горизонту; создается опасность быстрого спуска как от уменьшения интенсивности нагрева оболочки аэростата солнцем, так и от обтекания оболочки холодным воздухом при спуске (температура наружного воздуха порядка минус 50 градусов).
До высоты 17 800 м «Осоавиахим-1» снижался со скоростью 1 м в секунду. На высоте 14 300 м, за 50 минут до катастрофы, стратонавты, еще не подозревая об опасности, берут на исследование двадцатую по счету пробу воздуха. Затем скорость спуска медленно нарастает, на высоте 13 400 м она составляет уже 2 м в секунду; идет охлаждение газа.
В 16.00 «Осоавиахим-1» все еще в стратосфере. В 16.01 в бортжурнале появляется неразборчивая запись о балласте.
За несколько минут до гибели Васенко пишет: «Альтиметр, 13 400 м. Время 16.05. Идем вниз.
16.0... Солнце ярко светит в гондолу. Красота неза... 16.13,5. Альтиметр, 12000м».
Высота 12 км; температура газа приближается к температуре наружного воздуха; подъемная сила газа вследствие этого резко уменьшается. Для спасения положения требуется сбросить 720—800 кг балласта; на борту 420 кг (включая аварийный балласт).
Но даже имевшийся балласт не использован. Скорость снижения стратостата с 12 км до земли около 15 м в секунду. На высоте 1500—2000 м, по заключению специальной комиссии, стропы аэростата оборвались, не выдержав динамической перегрузки. Гондола отделяется от оболочки и, все убыстряя движение, начинает падать на землю. Выбраться через люк наружу и воспользоваться парашютами уже невозможно.
Экипаж в период снижения в течение 9,5 минуты находился в беспорядочно вращающейся кабине, ударяясь о приборы.
По мнению комиссии, «начало катастрофы должно быть отнесено к высоте, превышающей 8 километров, поскольку в противном случае пилоты имели бы возможность открыть люк или хотя бы разбить стекла иллюминаторов и выбросить балласт, бутылки кислорода и другие предметы внутренней аппаратуры гондолы и пытаться спастись на парашютах». В 16.23 (или двумя минутами раньше) стратостат ударился о землю.
«Осоавиахим-1» упал в 470 километрах от места старта, у самой околицы мордовской деревни Потиж-Острог, Инсарского района. Гондола стратостата смялась от страшного удара о землю. Оторвавшуюся еще в
68
100 ВЕЛИКИХ АВИАКАТАСТРОФ
воздухе оболочку отнесло на несколько километров в сторону. Все приборы, находившиеся в гондоле, разбились. На месте катастрофы обнаружили погнутые карманные часы — стрелки остановились на 16.23. Местное население, проявив инициативу, сломало люк гондолы, вытащило наружу останки людей, разбитые приборы. Улетевшую оболочку стратостата растащили по частям окрестные крестьяне.
1 февраля 1934 года комиссия по расследованию причин катастрофы стратостата докладывала в Москву:
«...трупы совершенно исковерканы. Больше всего изуродован Федо-сеенко, череп которого собрать не удалось. Подробный анализ трупов приводит к заключению, что команда погибла не от удушья или от других причин, а от сильного удара гондолы о землю. Отсутствие на участниках команды парашютов, закрытый люк и ряд других фактов указывают, что несчастье произошло для команды внезапно и застигло ее врасплох. Катастрофа произошла так молниеносно и неожиданно, что команда не успела сделать самого элементарного, т.е. открыть люк.
Трупы приведены в порядок, собраны по частям, уложены в гробы и доставлены на станцию Кодоскино, где и погружены в вагон...»
В записке И.В. Сталину нарком по военным и морским делам К.Е. Ворошилов отмечает, что причиной гибели стратостата стало стремление экипажа «поставить мировой сверхрекорд, не считаясь с техническими возможностями стратостата и условиями полета».
Основной вывод комиссии: полет обеспечен до высоты 19500м. Подъем на высоту 20 500 м при всей напряженности не создавал угрозы аварии; подъем до 22 000 м неизбежно вел к фатальному исходу.
В блокноте Васенко есть запись, по времени относящаяся к 15.00, следующего содержания: «Федосеенко распутывает клапанную веревку, запутавшуюся в метереографе». Комиссия предположила: Федосеенко не удалось распутать веревку, и он не заметил, что она осталась в натянутом положении. Вследствие этого клапан оболочки продолжал оставаться открытым, газ выходил, и по мере увеличения его выхода оболочка утрачивала подъемную силу и вся система стремительно пошла вниз. При быстром падении стратостата материя оболочки затормаживала спуск и создавала увеличенную нагрузку на стропы; когда она дошла до предела, стропы, не выдержав, лопнули.
В 1935 году в книге «Полеты в стратосферу» профессор-метеоролог, директор Аэрологического института Главной геофизической обсерватории П.А. Молчанов еще раз возвращается к причинам катастрофы «Осоавиахима-1». По его мнению, стратостат развил при спуске столь большую скорость по той причине, что стратонавты долго держались на достигнутой ими высоте, где «нагревающее действие солнечных лучей оказывается очень большим... оболочка шара и заключенный в ней водород перегрелся до 8 градусов выше нуля, и газ расширился и частично вышел из оболочки».
Когда стратостат пошел на снижение — а для этого понадобилось стравить еще часть газа, — газ начал охлаждаться. «Чем больше сжимался газ, • тем меньше становилась подъемная сила аэростата. Наконец гондола,
69
тянувшая стратостат вниз, развила очень большую скорость». Крепления гондолы к оболочке не выдержали возникших перегрузок и оборвались. XVII съезд партии почтил вставанием память отважных воздухоплавателей; его делегаты в полном составе присутствовали на похоронах на Красной площади. Все члены экипажа посмертно награждены орденом Ленина. Героев похоронили у Кремлевской стены.
Катастрофа дирижабля «Мэкон»
// февраля 1935 года во время маневрирования в Тихом
океане потерпел катастрофу дирижабль «Мэкон». Погибли
два члена экипажа.
После трагедии с «Акроном» в США развернулась кампания против дирижаблестроения. Морской министр Свенсон выступил с заявлением, что в настоящее время строить большие дирижабли нецелесообразно. Тем не. менее морское министерство, учитывая сложную международную обстановку, высказалось за постройку двух новых дирижаблей для трансокеанских рейсов и для сообщения с Южной Америкой.
21 апреля 1933 года отправился в свой первый полет дирижабль 2К.5-5, получивший название «Мэкон». Приступая к его созданию, хотели устранить все недостатки, обнаруженные на «Акроне». При этом планировалось значительно увеличить объем дирижабля. Еще в то время, когда строительство «Акрона» продолжалось, высказывалось мнение, что на следующем дирижабле следует увеличить корпус и установить еще одну секцию, длиной 22,5 м, что значительно повысит грузоподъемность корабля. Вместо немецких двигателей «Майбах» УЬ-Н предложили установить отечественные двенадцатицилиндровые «Халлисон» УС-1710, — правда, они пока имелись в виде опытных образцов. Все эти доработки преследовали цель добиться увеличения радиуса действия «Мэкрна». Однако строительство 2К5-5 форсировалось, чтобы как-то сгладить тягостное впечатление от гибели 2К8-4 («Акрона»). В конечном итоге кубатура дирижабля не увеличена, а более ста конструктивных доработок остались невнесенными.
Не полностью ликвидировано и перетяжеление дирижабля. «Мэкон» оказался легче своего предшественника всего на 3,6 т. А главный минус остался прежним — недостаточная прочность кормовой части. Между тем на реализацию этих планов не отпущено дополнительных финансовых
70
100 ВЕЛИКИХ АВИАКАТАСТРОФ
средств, да и военно-политическая обстановка на Тихом океане требовала пристального внимания к этому региону, поэтому «Мэкон» почти во всем повторение «Акрона». Ангар для самолетов доработан таким образом, чтобы разместить там пять самолетов, но в действительности находилось четыре — трапеция всегда свободна.
Уже через несколько месяцев после начала эксплуатации во время испытательного полета 22 июня 1933 года отказал руль направлений. В апреле 1934 года произошло разрушение трех балок левого стабилизатора. Текущий ремонт произвели, а капитальный (планировали заменить ряд силовых элементов) отложили, то есть к вопросу повышения прочности кормовой части 2Я5-5 отнеслись без должного внимания.
В октябре 1933 года «Мэкон» прилетел в Саннивейл, место своего постоянного базирования, чтобы участвовать в совместных учениях с кораблями в Тихом океане. Во время этого длительного перелета через весь континент, который проходил в тяжелых метеоусловиях, дирижабль продемонстрировал хорошую управляемость и устойчивость.
Но маневры показали, что «Мэкон» малопригоден для тактической разведывательной деятельности, так как может быть быстро уничтожен зенитной артиллерией кораблей противника и истребителями с авианосцев. Дирижабельные самолеты имели слабую эффективность. За время пребывания на западе США «Мэкон» получил новый палубный самолет. Двухместный №У-1 признан устаревшим, и его место занял трехместный учебно-спортивный биплан «Вако 11ВР». Иными словами, борьба за «Мэкон» шла с переменным успехом.
В апреле 2К8-5 перелетел через континент в восточном направлении на авиабазу Опа-Лока во Флориде, для участия в маневрах ВМФ в Карибском море. В ходе полета дирижабль несколько раз попадал в бури, которые серьезно повредили несколько дюралевых профилей каркаса, но их удалось исправить еще в полете. Устойчивость к повреждениям конструкции оказалась исключительной. На земле повреждения осмотрели более внимательно и приняли решение полностью заменить деформированные профили. На учениях экипаж «Мэкона», в том числе и летчики, старались изо всех сил, но, несмотря на это, дирижабль несколько раз «уничтожен» условным противником.
Адмирал Селлер крайне негативно отозвался о возможности боевого применения 2К.8-5 и назвал строительство таких дирижаблей выбрасыванием денег на ветер.
Как ни странно, гибель «Шенандоа» и «Акрона» ничему не научила командование ВМС США. 11 и 12 января 1935 года «Мэкон» принял участие в военно-морских маневрах у западного побережья США, между Сан-Франциско и Сан-Диего. Погода стояла отвратительная, но воздушный корабль легко с ней справлялся. Два раза выпускались самолеты, которые успешно выполняли задания, произведя разведку условного противника. 12 февраля, в 15.00, учения завершены; «Мэкон» отправился на свою базу в Саннивейл. Полет в течение нескольких часов проходил в неспокойной атмосфере, но шторма не было; начало темнеть. Дирижабль шел на высоте 380 метров, со скоростью 117 км/ч, двигатели работали
71
нормально. Первая авария случилась в 17.15, примерно в 5 км от мыса Сюр при маневре корабля, имевшем целью избежать шквала. Внезапно раздался сильный треск, — его слышали повсюду на корабле.
Порывом ветра повредило корпус там, где крепилось хвостовое оперение — отказал руль высоты. Штурвал руля высоты выбило из рук пилота, дирижабль покачнулся и стал набирать высоту, имея положительный дифферент. Один из членов экипажа, находившийся в корме дирижабля, сообщил, что сломалось одно из ребер арматуры каркаса и разорвало первый, считая от кормы, баллонет с несущим газом.
Затем практически неуправляемый по высоте дирижабль попал в мощный нисходящий поток и начал быстро снижаться, — падал он с опущенной кормой. Попытки командира восстановить равновесие путем сброса баков с балластом и топливом успеха не имели. Дифферент увеличился до 25 градусов, корабль под воздействием динамического толчка и потери веса резко взмыл — на высоту 1470 метров (перед этим он находился на высоте 520 метров). Сразу возникла утечка гелия из поврежденных отсеков, а автоматические клапаны из-за перепада давления сбросили значительную часть газа и из неповрежденных. Командир в очередной раз попытался вернуть дирижабль в горизонтальное положение, выпустив дополнительное количество газа из носовых баллонов и снизив обороты двигателей. Дифферент на корму немного уменьшился.
Между тем снова раздался сильный треск — стали ломаться силовые элементы каркаса в районе второго кормового баллонета, сильно повредив сам баллон — из него быстро вышел гелий. «Мэкон» вновь кормой пошел вниз, и вскоре скорость падения достигла 230 м/мин. Сбросом остального балласта и установкой винтов на наивысшую обратную тягу удалось уменьшить ее до 48,5 м/мин. С целью облегчить дирижабль командир Герберт Уайли отдал приказ о выпуске находившихся на борту самолетов, но выполнить его не удалось вследствие большого дифферента. Дали сигнал «8О5». На высоте 300 метров командир приказал экипажу приготовиться к приводнению, надеть спасательные жилеты и привести в готовность надувные лодки. На высоте 200 метров остановили двигатели.
В 17.39 дирижабль коснулся кормой воды на расстоянии 16 километров от берега и в 180 километрах южнее Сан-Франциско. Несильный удар о воду — и «Мэкон» стал медленно погружаться. В этот момент командир приказал покинуть корабль и пересесть в спасательные лодки, незадолго до того спущенные на воду.
«Мы держались невдалеке от дирижабля, — рассказывал позже командир, — когда заметили группу людей на хребте корпуса и в носовой части». Эти люди перешли в носовую часть корабля, чтобы его уравновесить. Один из них спустился в командирскую рубку и выстрелил несколько раз из ракетницы в небо, сигнализируя крейсерам, находящимся в пределах видимости* Наконец последние члены экипажа покинули дирижабль, который продолжал медленно погружаться в воду, и перешли в спасательные лодки. Последней исчезла носовая часть, продержавшаяся несколько мгновений в вертикальном положении. Весь процесс погружения корабля занял не болев 20 минут. Из восьмидесяти трех чело-
72
100 ВЕЛИКИХ АВИАКАТАСТРОФ
век погибли двое. Радист выпрыгнул из дирижабля во время спуска с высоты 20 м и утонул, а повар пропал после того, как пошел в кормовую часть осмотреть повреждения.
Командир радировал на базу о случившемся: «Потерпели серьезную аварию. Покинем корабль, как только коснемся воды или суши в каком-либо месте в радиусе 20 миль от мыса Сюр, вероятнее всего в 10 милях от него в море». База тут же сигнализировала по радио военны'м кораблям о катастрофе «Мэкона», и они со всех сторон направились к месту гибели. С помощью прожекторов лодки обнаружили, и крейсера ВМФ США «Конкорд» и «Ричмонд» вскоре спасли потерпевших крушение, которые находились в море около трех часов. Моросил мелкий дождь, но море оставалось спокойным. 2К5-5 («Мэкон») разбился во время 54-го полета, налетав 1798 часов.
Комиссия по расследованию обстоятельств гибели дирижабля установила, что основной технической причиной катастрофы стало разрушение кормовой части под воздействием ветровых нагрузок, повлекшее за собой отказ рулевого управления и разрыв газовых баллонов. Характерно, что катастрофы «Акрона» и «Мэкона» произошли приблизительно через одинаковые промежутки времени после первых полетов. Это также подтверждает, что причина их гибели — усталостные разрушения хвостовых элементов каркаса. Видимо, и недостаточный опыт американских инженеров в проектировании и расчете развитого ферменного каркаса сказался на строительстве американских крупных жестких дирижаблей. 2К5-5 всего лишь третий дирижабль жесткой системы, сделанный в США.
Катастрофа, происшедшая с «Мэконом» в феврале 1935 года, поставила крест на всей программе создания дирижаблей жесткой конструкции и свела к минимуму деятельность воздухоплавательной станции Лейкхерста.
Катастрофа самолета АНТ-20 — «Максим Горький»
18мая 1935 года в Москве, в районе Центрального
аэродрома, произошла авиакатастрофа с самым большим
самолетом своего времени — АНТ-20— «Максим Горький».
Погибли 47 человек, среди которых шестеро детей
в возрасте от 8 до 15 лет.
Идея создания самолета-гиганта родилась в октябре 1932 года, в связи с 40-летним юбилеем литературной и общественной деятельности Алексея Максимовича Горького. Инициатором выступил популярный литератор и публицист Михаил Кольцов. Сталин идею поддержал. Окрыленный поддержкой государства, Кольцов организовал всенародный сбор средств на строительство самолета-гиганта через газету «Правда» и радио. Газеты с начала 1933 года вели специальную рубрику, где сообщали о добровольных пожертвованиях на строительство чудо-техники. В короткий срок удалось собрать значительную сумму — 6 миллионов рублей.
73
Возглавить проект доверили авиаконструктору Андрею Николаевичу Туполеву. Среди конструкторов — руководителей бригад — знаменитые В.М. Петляков, А.А. Архангельский, Б.А. Саукке, Б.М. Кондорский. В создании самолета-гиганта АНТ-20 — «Максим Горький» принимало участие более ста учреждений и предприятий-смежников, в том числе Центральный аэродинамический государственный институт (ЦАГИ).
Постройка самолета началась 4 июля 1933 года, а уже 24 апреля следующего года специальная правительственная комиссия признала его годным к полетам.
Это был настоящий гигант своего времени. На АНТ-20 имелись места для восьми членов экипажа и 72 пассажиров. Его размеры поражали: длина фюзеляжа 32,5 м, ширина 3,5 м, высота 2,5 м; размах крыла 63 м. Площадь полезных помещений более 100 кв. м. Масса 28,5 т, с грузом — до 50 т; скорость 260 км/час. Машины таких размеров не создавались нигде в мире еще почти полтора десятка лет.
Восемь моторов конструкции АА Микулина общей мощностью 7000 л. с. держались не только на крыльях (по три с каждой стороны), но и этаким тандемом на фюзеляже сверху, с пропеллерами вперед и назад. Двигатели запускались сжатым воздухом. Впервые в СССР на пассажирском самолете появился автопилот отечественной конструкции. Управление двойное (дублированное); топливо заправлялось в четырнадцать баков.
17 июня 1934 года летчики-испытатели М.М. Громов и И.И. Журов впервые подняли детище Туполева в воздух. АНТ-20 хорошо слушался рулей, был устойчив; через два дня, во время встречи челюскинцев, он совершил триумфальный полет над Красной площадью в сопровождении истребителей.
Самолет-гигант предназначался прежде всего для целей агитации и пропаганды. Создавалась целая агитэскадрилья имени Максима Горького. Ее самолеты доставляли газеты и литературу в отдаленные населенные пункты. Самолету АНТ-20 — «Максим Горький» предстояло стать флагманом этой эскадрильи. На его борту находились киносъемочная аппаратура и лаборатория для обработки отснятого материала, кинопроектор с экраном 4,5 на 8 метров, а также мини-типография, способная на протяжении полета выдать несколько тысяч листовок. Громкоговорящая установка «Голос с неба» служила для вещания во время полета, а ори-
74
100 ВЕЛИКИХ АВИАКАТАСТРОФ
гинальный аппарат — для проецирования на облака световых лозунгов и призывов.
Восхищенные иностранные журналисты после полета над Москвой подробно описывали внутреннюю и внешнюю конструкцию самолета, пассажирский салон, каюты с «прозрачным полом», буфет, центральную телефонную станцию, киноустановку, типографию, фотолабораторию, пневмопочту, радиостудию и туалет.
Высокую оценку дал АНТ-20 французский летчик и писатель Анту-ан' де Сент-Экзюпери. «Я летал на самолете «Максим Горький», — писал он. — Эти коридоры, этот салон, эти каюты, этот мощный гул восьми моторов, эта внутренняя телефонная связь — все было не похоже на привычную для меня воздушную обстановку. Но еще больше, чем техническим совершенством самолета, я восхищался молодым экипажем и порывом, общим для всех этих людей. Я восхищался их серьезностью и внутренней радостью, с которой они работали. Чувства, обуревавшие этих людей, казались мне более мощной движущей силой, чем сила восьми великолепных моторов гиганта...»
<< Пред. стр. 4 (из 33) След. >>
Список литературы по разделу