<< Пред. стр. 3 (из 28) След. >>
Список литературы по разделу
он установил закон: учиться у всех народов всему лучшему, что те создали.
В XVIII веке началась охота за «китайским секретом» — способом производства фарфора. В Китай засылали множество шпионов, и первым из них, преуспевшим в этом деле, стал французский монах-иезуит. Ему удалось проникнуть в закрытый город Цзиндэчжэнь, где находилась императорская фарфоровая мануфактура. Он детально изучил технику производства твердого фарфора из каолина и> несмотря на бдительность китайской контрразведки, сумел отправить во Францию образцы сырья. Некоторое время спустя там началось производство заменитого севрского фарфора.
В свою очередь, английский агент Томас Бриан, работавший в Севре, похитил у французов технологию производства фарфора, и вскоре она была запатентована в Англии!
Надо сказать, что немецкими химиками (точнее, алхимиком Фридрихом Бётгером) секрет производства фарфора был открыт самостоятельно в начале XVIII века и погоня за секретом саксонского фарфора была не меньшей, чем за китайским. Бётгер так тщательно берег свою тайну, что, кроме него, ее никто не знал: по его настоянию половину рецепта выучил наизусть ученый Немиц, вторую половину •*- Гартельмей.
Можно смело утверждать, что в течение целого столетия фарфор был главной мишенью шпионажа.
Но, естественно, охота шла и за другими производственными секретами. Английский литейщик Фомо, находя английскую еталь того времени низкокачественной, переодевшись в лохмотья, под видом странствующего скрипача отправился на континент, где, посетив все европейские сталелитейные центры, сумел выкрасть секреты производства лучших сортов стали. Вскоре его заводы сделались крупнейшими в Англии. Он умер богатым человеком, а его дети получили дворянский титул.
Далеко не все промышленные секреты приходилось добывать с неимоверным трудом. Например, изобретение пороха приписывается немецкому монаху Бертольду Шварцу, жившему в XIV веке, в то время как секрет его производства был почти одновременно похищен или куплен без особого труда рядом европейских шпионов у мусульман и китайцев. Так же легко были похищены у арабских алхимиков все секреты производства кислот.
С другой стороны, в древние времена, как и сейчас, шпионы часто терпели фиаско, благодаря чему многие секреты древности остались нераскрытыми и по сей день. К примеру, так и не удалось выведать тайну «греческого огня», опаснейшего оружия средневековья, хотя в течение четырех столетий промышленный шпионаж всех стран был сосредоточен на нем. Огонь сжигал все'кругом и, если его пытались гасить водой, вспыхивал с новой силой. Секрет огня не раскрыт и сегодня, и даже его сравнение с напалмом — не в пользу последнего.
Помимо упомянутого «греческого огня», к нераскрытым относятся секреты герметической закупорки, холодного света, абсолютно чистого железа, сверхтвердой стали и, к счастью, многих ядов.
42
100 ВЕЛИКИХ ОПЕРАЦИЙ СПЕЦСЛУЖБ
ОТ АНТИЧНОСТИ ДО НАЧАЛА XX ВЕКА
43
Бывали в истории и случаи, когда некоторые секреты, могущие принести вред человечеству, уничтожались умышленно. В частности, в 1903 году русского профессора Филиппова, который изобрел способ передачи на расстояние по радио ударных волн взрыва, нашли мертвым в его лаборатории. После этого, по приказу Николая II, все документы были изъяты и сожжены, а лаборатория разрушена. Неизвестно, руководствовался ли царь интересами собственной безопасности или будущим человечества, но действительно подобные средства передачи силы атомного или водородного взрыва были бы гибельными для населения земного шара.
Шли годы и десятилетия, объектов для промышленного шпионажа все прибавлялось Постепенно он становился «узаконенным». Так, декрет французского правительства 1791 года, признававший «за всяким, кто первый привезет во Францию какой-либо иностранный промысел, такие же льготы, какими пользовался бы его изобретатель», фактически явно поощрял промышленный шпионаж.
В конце XVIII века в Манчестере возникла ассоциация борьбы с патентами и монополиями. Вероятно, это была первая всемирная организация, поощрявшая промышленный шпионаж. Постепенно, поддерживаемый государством и промышленниками, он превращался в важный фактор как промышленной революции, так и политики. В шпионаж вовлекались все новые лица, и среди них не только платные шпионы, но и ученые с мировым именем.
Мысль о том, что качеством пива можно отомстить за поражение в войне, кажется забавной. Но именно ею руководствовался Луи Пастер после войны 1870 года, когда, добыв все сведения о рецептах немецкого пива, создал свое, французское, превосходящее то, которое производилось в Германии. В своем патенте Пастер писал: «Это будет пиво национального реванша...» В ответ немцы заслали шпионов во Францию, они добыли пастеровский секрет, и... равновесие было восстановлено.
Не стеснялся собирать через шпионов интересующие его сведения как у конкурентов, так и в далекой Европе и Томас Альва Эдисон. В конце XIX века фирма «Дженерал электрик» впервые в истории стала использовать ученых, в частности известного математика Штейнметца, как для научно-исследовательской, так и для разведывательной деятельности.
К промышленному шпионажу начали привлекать специалистов самых разных профессий, в частности нелегальных адвокатов. Задача последних — инструктировать шпионов, как далеко они могут заходить в своих действиях, а поскольку в законодательстве многих стран имеются большие пробелы, то, оказывается, что очень далеко! Например, если английский промышленник, оставивший в кабинете посетителя, вернувшись, застанет его за фотографированием сверхсекретных документов или макетов, он решительно ничего не сможет предпринять. Здесь нет никакого нарушения неприкосновенности жилища, а фотоаппарат и пленка принадлежат посетителю, и, согласно английским законам, пострадавший даже не может отобрать их. Если же он попытается избить шпиона, то может быть привлечен к ответственности за побои и ранения.
Используются разные лазейки и в законодательстве других стран. Поэтому промышленный шпионаж тем эффективнее, чем более высок уровень специалистов, занимающихся им и чем более высок уровень его
организации.
Очень эффективным был (и остается) японский промышленный шпионаж, поставленный на государственную основу. У многих существует ложное представление, что скачок японской индустрии начался лишь после Второй мировой войны. Однако это не так.
С конца XIX века Япония вступила на путь индустриализации. Всеми правдами и неправдами она стремилась догнать передовые страны. Первое время японцы выманивали промышленные секреты, обещая размещать заказы, но вскоре эту их уловку раскрыли. Поводом для разоблачения послужил занятный инцидент. Японцы попросили ознакомиться с устройством одного насоса, обещая сделать большой заказ. По случайности, в образце, который им был предложен, имелся дефект — дыра в цилиндре, соответствующим образом заделанная болтом с двумя гайками. Японцы скопировали насос буквально в таком виде, как его осмотрели, то есть с болтом и гайками. Этот случай получил широкую известность, и японцы заслуженно приобрели репутацию «поделыциков».
Однако японские шпионы и ученые продолжали усиленно работать, воруя чужие секреты, внося коррективы в производство, совершенствуя старое и изобретая новое. Вскоре они освоили изготовление бездымного пороха, торпед, новейшие способы литья стали, технику электрических прожекторов большой мощности. Добыв с помощью шпионажа секрет производства высококачественных оптических линз, японцы выбросили на рынок фотоаппараты высокого качества по внеконкурентным ценам. То же произошло с виски и велосипедами. Начиная с 1910 года надпись «Сделано в Японии» стала символом высококачественного и
дешевого товара.
К этому времени японские покупатели, туристы, студенты заполонили европейские и американские города, и каждый, как пчела в улей, тащил в Японию новые и новые промышленные секреты, те!* более что японский кодекс нравственности и быта, известный под названием «Бу-сидо», вменяет в обязанность каждого японца шпионаж в пользу монарха и государства, считая такое занятие проявлением долга и чести.
Было бы наивно пытаться даже просто перечислить все изобретения или методы производства, похищенные в XIX и XX веках. Пожалуй, нет ни одного более или менее стоящего объекта военной или гражданской промышленности, который не стал бы предметом внимания иностранных разведок.
Задачами шпионажа становились не только получение уже завершенных изобретений, формул и методов, но и выявление изобретения в самой начальной его стадии, заявок на получение патентов, изобретателей и мелких лабораторий, терпящих финансовые затруднения и позволяющих затем использовать их в своих интересах, завладение секретами «ноу-хау» (вспомним Чингисхана), организация «утечки мозгов» и целый ряд других грязных и хитроумных методов. Борьба с ними велась зачастую
44
100 ВЕЛИКИХ ОПЕРАЦИЙ СПЕЦСЛУЖБ
не менее изощренными способами, которые и стали прообразом промышленной контрразведки.
Одним из государственных деятелей, особенно поощрявшим промышленный шпионаж, был Наполеон. Он объявил нечто вроде конкурса и предложил ряд премий за изготовление (любым методом — похищением или изобретением) лучших сортов стали. Как ни парадоксально, победителем стал молодой немец Фридрих Крупп, купивший у шпионов несметное число секретных формул, сталь заводов которого впоследствии не раз нанесет огромные потери Франции и ее народу. Так он использовал премию Наполеона. Об истории империи Круппа, полной драматических и трагических событий, в которой громадную роль сыграли шпионы той или другой стороны, написаны многие тома и пересказывать ее нет никакой возможности. Мы же вспомним его потому, что сына Ф. Круппа — Альфреда можно смело назвать отцом организованной промышленной контрразведки.
Приняв наследство отца с отрицательным балансом, Альфред Крупп сам занялся шпионажем и вскоре разбогател, овладев рядом производственных секретов. Вводя их на своих заводах, он поставил перед собой задачу: сделать так, чтобы они не были похищены. Поэтому он страстно увлекся делом промышленной безопасности. Он просил прусское правительство обязать рабочих присягать ему в особой верности и лояльности. Ему отказали, но это не помешало Круппу заставлять приносить ему присягу не только рабочих, но и шпионов, засылаемых к конкурентам. Он подозревал всех. Своему брату он послал служебную записку: «Я подозреваю ночного сторожа. Он часто бывает на работе днем».
А. Крупп успешно выполнил свою программу — максимальный внешний шпионаж и доведенная до крайности внутренняя безопасность. В 1872 году Крупп опубликовал и раздал рабочим правила внутреннего распорядка, чем впервые была легализована современная промышленная безопасность. Одна из фраз этих правил гласила:
«Независимо от издержек производства необходимо, чтобы за рабочим постоянно наблюдали энергичные и опытные люди, которые получали бы премию всякий раз, когда задерживали саботажника, лентяя или шпиона».
С годами контрразведка империи Круппа совершенствовала свою деятельность. Именно она разработала бесчеловечную технику облучения посетителей (без их ведома) большой дозой икс-лучей, которые засвечивали фотопленку, вызывая в то же время серьезные физические расстройства.
Шпиономания и преследование инакомыслящих на заводах Круппа дошли до предела. С 1933 по сентябрь 1939 года 700 служащих Круппа были отправлены в концентрационный лагерь. В 1945 году в подвале бюро Густава Круппа в Эссене союзники обнаружили камеру пыток. Расследование показало, что служба промышленной безопасности Круппа подвергала пыткам лиц, подозреваемых в шпионаже, и хоронила их трупы на территории завода. Все эти зверские меры привели к тому, что за пределы фирмы Круппа не ушел ни один секрет.
ОТ АНТИЧНОСТИ ДО НАЧАЛА XX ВЕКА
45
Так же как и Круппа, основоположником промышленной контрразведки можно считать Пинкертона, того самого, книгами о приключениях которого зачитывались наши деды.
Агентство Пинкертона, основанное в США в середине прошлого века, стало первым независимым агенством промышленной безопасности. Ему принадлежит заслуга серьезной постановки проблемы промышленного шпионажа и конртшпионажа. (Наряду с этим агентство «прославилось» жестокими преследованиями лидеров профсоюзного и рабочего движений. Известный историк разведки Роуан утверждает, что «человечество не знало более отъявленных негодяев, чем агенты Пинкертона».)
Вскоре после возникновения агентства Пинкертона в Америке еще четыре крупных частных полицейских агентства — Бранса, Уекенхата, Глоба и «Интерстейт» — начали заниматься вопросами промышленной безопасности, затем к ним присоединились другие.
Методы по охране производственных секретов американцы применяли довольно крутые. Иные компании разрешали своим детективам стрелять в упор в каждого, кто без разрешения прохаживался ночью по отделам дирекции. Заодно было много случаев избиения полицейскими дубинками журналистов и профсоюзных деятелей под предлогом защиты от промышленного шпионажа. Регулярно проводились обыски посетителей и персонала предприятий, нередко сопровождавшиеся избиениями. Широко практиковалась установка в отделах или лабораториях бесшумных кинокамер (телевидения еще не было), автоматически включавшихся в тот момент, когда из окна кто-нибудь проникал в пустую комнату.
Все эти мероприятия создавали атмосферу подозрительности и использовались не только в контрразведывательных целях, но и для сведения счетов. Во многих компаниях были учреждены «консультации», одной из целей которых была слежка за возможными соперниками президента компании. Те тоже не дремали и использовали «консультации» для того, чтобы путем дачи неправильных советов подставить ножку президенту.
Эта атмосфера всесторонней шпиономании действовала на психику. Еще в 1935 году крупные американские компании «Кодак», «Дюпон» и другие принимали на работу психиатров, чтобы без скандалов отправлять в психбольницы генеральных директоров и вице-президентов под предлогом, что их деятельность представляет угрозу безопасности.
Борьба между крупнейшими компаниями требовала все новых шпионов и контрразведчиков. Расходы на это уже в 1938 году составили свыше одного миллиарда долларов. /
Все упомянутые выше методы относились скорее к пассивной защите секретов и проведению мер промышленной безопасности. Однако уже и в те далекие времена находились специалисты, считавшие, что задачей промышленной контрразведки является в первую очередь введение противника в заблуждение и профилактика.
И в этом деле Крупп оказался на высоте. В 1920 году он основал в Эссене бюро, занимавшееся промышленным шпионажем и камуфляжем.
46
100 ВЕЛИКИХ ОПЕРАЦИЙ СПЕЦСЛУЖБ
Оно, в частности, сумело похитить у французов конфискованную после войны гигантскую пушку, стрелявшую по Парижу в 1918 году, и закамуфлировать ее в гигантской заводской трубе (вспомним, что это было время, когда Германии было запрещено иметь и производить тяжелое вооружение).
Некоторыми фирмами предпринимались довольно наивные методы введения в заблуждение вражеских шпионов. К примеру, одна французская компания по производству шин изменила градуировку на шкалах всех термометров, использовавшихся в производственном цикле. Ряд компаний по рекомендации контрразведки стал нанимать специалистов, вносящих в схемы или формулы, которые могли заинтересовать противника, незначительные изменения, но такие, после которых информация уже не стоила ни гроша, а шпионы продолжали добросовестно снабжать ею пославшую их правительственную или частную организацию. Наиболее действенными оказывались способы отвлечения противника на «негодный объект». В этом отношении блестящим примером может явиться программа по созданию атомного оружия — «Проект Манхэттен».
Начать с того, что атомное соглашение между США и Англией, под»-писанное 18 сентября 1944 года Черчиллем и Рузвельтом, проходило под кодовым названием «Производство сплавов для труб», что не могло в то время заинтересовать разведки противника.
В самих США руководство проектом было поручено генералу Лесли Р. Гровсу, совершенно не разбиравшемуся в физике, но хорошему организатору и фанатику безопасности. Он даже спал с пистолетом и портфелем с секретными документами под подушкой.
Были приняты невиданные в те времена меры предосторожности. Почти никто из привлеченных к работе ученых не знал всей программы исследований. Все отделы были разобщены и размещены в разных зданиях. Во всех домах на каждом этаже дежурили вооруженные охранники, на всех дверях и окнах были установлены электронные сигнализационные устройства. У каждого сотрудника было две мусорные корзины, одна из них — красного цвета — для секретных бумаг, которые каждый вечер сжигались в присутствии агента ФБР. Строго проверенные девушки носили пакеты из одного здания в другое, каждую сопровождал вооруженный детектив.
Посетители должны были не только заполнять в книжке посещений листок, но и сами отрывать его, таким образом оставляя на специальной чувствительной бумаге отпечатки пальцев.
Гровс всячески поощрял распространение ложных, так называемых маскировочных сведений. Так, на предприятиях компаник«Дюпон»^был распространен слух, что в лабораториях и конструкторских бюро, куда был запрещен доступ большинству служащих фирмы и где работали над атомной бомбой, в строжайшей тайне разрабатывается новый вид нейлона. В то время нейлон был новинкой, и эта мысль казалась правдоподобной. На предприятиях фирмы «Крайслер» отделение атомной бомбы в городе Детройте замаскировали под агенство по продаже облигаций военного займа.
ОТ АНТИЧНОСТИ ДО НАЧАЛА XX ВЕКА
47
Когда был построен атомный город Лос-Аламос, меры предосторожности приняли фантастический характер. Некоторые жители получали документы (водительские удостоверения) без фамилии, фотографии и личной подписи, только с номером. Все телефонные разговоры прослушивались, письма проходили цензуру. Пассажиры уходящих из Лос-Аламоса поездов тщательно проверялись. Служба контрразведки генерала Гровса, насчитывавшая к концу войны 485 человек, проявляла такое усердие, что у отдельных служащих начались нервные заболевания. Был случай, когда самого Гровса, забывшего дома пропуск, не пустили на объект.
Впоследствии Гровс в своей книге «Теперь можно рассказать историю «Проекта Манхэттен» с гордостью писал, что все эти меры помогли сохранить тайну создания атомного оружия.
Тем не менее агенту советской разведки удалось добыть, а советской разведчице Елене Крогер вывезти из Лос-Аламоса секретные документы, касающиеся производства атомной бомбы. Приведенный пример показывает, что даже самые изощренные методы охраны секретов не всегда обеспечивают их сбережение.
Это и заставило специалистов по промышленной контрразведке искать нестандартные решения, как, например, в компании Артура Лит-тла, основанной в 1880 году и насчитывающей 1400 ученых. Она принадлежит только ее служащим, а прибыли откладываются в пенсионный фонд сотрудников фирмы. Считается, что эта система гарантирует полную лояльность служащих и позволяет обеспечить абсолютную тайну осуществляемых ими исследовательских работ. Хотелось бы, привести выдержку из заявления руководителя французской организации промышленной контрразведки «ПСИ» полковника Барраля, бывшего сотрудника спецслужб:
«Проблемы безопасности надлежит ставить на уровне той власти, которая может их разрешить.
Неэффективность систем безопасности многих французских предприятий, искренне убежденных, что они защищены от промышленного шпионажа, объясняется тем, что они не организовали защиту информации на надлежащем уровне. Люди, отвечающие за безопасность, часто плохо подготовленные или совсем не подготовленные к такой работе, изолированы от важных служб, деятельность которых им неизвестна, являются в глазах персонала полицейскими, а в глазах дирекции бреме-1гем, хотя их работа плохо оплачивается. В конце концов они мирятся с этим подчиненным положением, и тогда их работа ограничивается некоторыми поверхностными обследованиями или составлением памятных записок, с которыми никто не считается. Находясь в таком второстепенном положении, они, как правило, последними узнают об утечках информации, если вообще узнают о них.
Никогда не имея возможности сделать анализ положения с информацией на предприятии, они не знакомы с путями ее следования и не располагают к тому же ни властью, ни средствами, а порой и техническими знаниями, необходимыми для предотвращения новых утечек.
48
100 ВЕЛИКИХ ОПЕРАЦИЙ СПЕЦСЛУЖБ
Безопасность — новая наука, которую должны были бы изучить все директора. Это новая функция в промышленности, и ее место в правлении, а не в кабинете человека, которому поручено обследование, или начальника охраны».
Как сообщила в апреле 1992 года газета «Нью-Йорк Тайме», ЦРУ переносит внимание на экономику. Роберт М. Гейтс, директор ЦРУ США, сказал, что администрация Буша дала указание, чтобы около 40 процентов новых заданий для разведывательных служб страны касалось международной экономики.
Гейтс отметил, что обзор национальной безопасности «показал, насколько резко возросло значение международных экономических дел как предмета разведки». Тщательный анализ, проведенный 14 целевыми группами, показал смещение разведывательных приоритетов страны вплоть до 2005 года. Официальный представитель ЦРУ сказал, что президент Буш одобрил эти рекомендации.
По словам Гейтса, «около 40 процентов новых потребностей являются экономическими по своему характеру. Руководящие политики правительства отчетливо видят, что многие из наиболее крупных задач и возможностей до конца этого десятилетия и за его пределами лежат в плоскости международной экономики, и это свое видение они облекли в перечень задач для разведывательных служб».
Описывая эти задачи, он подчеркнул, что разведывательные органы «не занимаются, не должны заниматься и не будут заниматься промышленным шпионажем. Разведывательные службы намерены наращивать усилия пр отслеживанию тенденций в технологии, способных повлиять на национальную безопасность и экономическую конкурентоспособность».
Так сказал начальник американской разведки. Естественно, возникает вопрос: верить ему или нет. Скорее всего надо следовать мудрой рекомендации бывшего американского президента Рейгана, любившего повторять русскую пословицу: «Доверяй, но проверяй!»
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА 1914-1918 ГОДОВ
ВОЕННЫЙ МИНИСТР В РОЛИ ШПИОНА?
Еще в 80-х годах XIX столетия креатура Бисмарка Э. Гартман выступил с конкретным проектом германской политики на Востоке. Доказывая, что все культурные и политические задачи России лежат не в Европе, а в Азии, Гартман предложил провести раздел России. Из территорий, лежащих к западу от Москвы и прилегающих к Балтийскому морю, должно было быть образовано «Балтийское королевство». Юго-Запад России с Украиной и Крымом мыслился как «Киевское королевство». Граница должна была проходить по линии Витебск — Днепр — Курск — Саратов — Волга — Астрахань.
Вступление русских войск во Львов. 1914 год
50
100 ВЕЛИКИХ ОПЕРАЦИЙ СПЕЦСЛУЖБ
В соответствии с подобными проектами действовали и кайзеровское правительство и разведка. Политика «Дранг нах Остен» проводилась в жизнь. Одним из ее проявлений стал рост числа немецких колонистов в России, особенно у ее западных границ. Если в бывшей русской Польше в 1867 году их было 290 тыс., то в 1913 году их стало около 500 тысяч. Они селились вокруг крепостей, вдоль шоссе Киев — Брест и вдоль дорог, ведущих в Москву и Петербург, а также в приграничных и приморских районах. Всего к 1914 году в России было более 2 млн. немецких колонистов (для сравнения: в африканских колониях Германии только 20 тыс.).
Каждый германский подданный, имевший офицерское или унтер-офицерское звание, имел еще и нелегальное: «кёниглихер информатор». Под его наблюдением был самостоятельный участок, время от времени его отзывали для инструктажа, занятий и для отчета. За каждой русской воинской частью также наблюдал подобный «информатор».
Австро-венгерская разведка работала в тесном контакте с германской разведкой. Ясно выраженный характер прямой подготовки к войне деятельность австро-венгерской разведки приняла в последнее десятилетие перед Первой мировой войной. Ее слабым местом был так называемый групповой метод (применявшийся ею и в других странах), который в результате привел к тому, что большинство ее агентурной сети находилось на учете русской контрразведки. Если бы не беспринципность и продажность некоторых царских генералов и не отвлечение усилий контрразведки на борьбу с противниками режима, то с началом войны вся эта сеть была бы обезврежена.
Деятельность, которую осуществляла австрийская и германская разведки, носила широкомасштабный характер. Она была направлена, с одной стороны, на шпионаж в «чистом виде», то есть получение всех необходимых данных о военно-промышленном потенциале России, состоянии вооруженных сил, мобилизационных планах и т.д. Другой задачей стало проникновение в руководящие военные сферы с целью вербовки или разложения лиц, занимающих высокие должности, и подрыв тем самым боеспособности русской армии.
В значительной степени эта деятельность оказалась успешной. Германская и австрийская разведки проникли в самые верхи военного управления России. В руки обеих разведок систематически попадали секретнейшие военные документы. Им был известен план подготовки России к войне 1914—1918 годов. При попустительстве царской охранки и самого Николая II шпионы работали дерзко и нагло, хотя их деятельность не была тайной для многих. Вред, причиненный русской армии, был огромен, он сказывался на протяжении всей войны. Пожалуй, ни одна удачная операция германского командования на восточном фронте не нанесла русской армии такого ущерба, какой нанесли ей австрийская и германская разведки. Следствием этого стал подрыв авторитета руководства российской армии, что явилось одной из причин ее разложения.
Наиболее колоритной фигурой австрийского шпионажа в России был некий Александр Альтшиллер. В 1872 году семнадцатилетним юношей
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА 1914-1918 ГОДОВ
51
он переселился из Австрии в Россию и сделал неплохую карьеру в торговле и коммерции. Но главные его успехи относились к «работе» по другому ведомству.
Основным центром, привлекавшим внимание австрийской разведки на юге России, был Киев.
С 1904 года командующим войсками Киевского военного округа и генерал-губернатором Киевской, Подольской и Волынской губерний был генерал В. А. Сухомлинов. Альтшиллер получил задание вовлечь генерала в шпионские сети, что открывало бы блестящие перспективы для австрийской разведки. Но для этого нужна была серьезная «зацепка». И Альтшиллер ее нашел. Ею стала Екатерина Бутович, жена местного помещика. Зная, что 60-летний генерал влюблен в Катеньку и находится с ней в интимных отношениях, Альтшиллер завел с Бутович «дружбу», буквально купил ее и через нее втерся в доверие к Сухомлинову.
По предложению Сухомлинова, Альтшиллер с большой ловкостью провел бракоразводный процесс Екатерины Бутович и посредством ложных показаний и взяток добился ее развода с мужем.
Успех Альтшиллера поставил его в ряды близких знакомых Сухомлинова, среди которых были поляк, агент австрийской разведки, богатый киевский колбасник и хозяин «Троицких бань», он же агент охранки и будущий убийца Столыпина, небезызвестный Багров.
В Киеве Альтшиллер пользовался дурной репутацией. Его открыто подозревали в том, что он занимался шпионажем в пользу Австро-Венгрии. Ввиду этого особая близость Альтшиллера к Сухомлинову обращала на себя всеобщее внимание.
Тем не менее Сухомлинов уверенно шел вверх по служебной лестнице. В 1906 году он был произведен в генералы от кавалерии, 2 декабря 1908 года назначен начальником Генерального штаба, в марте 1909 года занял пост военного министра, а в 1911 году введен в Государственный совет. Пользуясь неизменным расположением императора Николая II и императрицы Александры Федоровны, в 1912 году он был пожалован званием генерал-адъютанта. Личное расположение царя к Сухомлинову объясняется прежде всего его германофильством, модным при дворе. Кроме того, Сухомлинов был весьма уступчив в государственных делах, охотно шел на компромисс, лишь бы это не нарушало его личных интересов; характер его докладов всегда был легким и оптимистичным; по прямому указанию императора он игнорировал Государственную думу. С переходом Сухомлинова в военное министерство Альтшиллер стал часто ездить к нему, а в начале 1910 года и вовсе перебрался в Петербург, открыв там отделение Южно-русского машиностроительного завода. Он бывал в доме военного министра ежедневно, а его молодой жене подарил коллекцию мехов стоимостью в несколько десятков тысяч рублей. Женившись на авантюристке, Сухомлинов все больше погружался в окружавший его шпионский омут. Разгульная жизнь жены требовала громадных средств. Через Альтшиллера Сухомлинов начинает заниматься игрой на бирже. Служебная деятельность и его личная жизнь и связи вызывали многочисленные нарекания. Морской министр адмирал
52
100 ВЕЛИКИХ ОПЕРАЦИЙ СПЕЦСЛУЖБ
И. К. Григорович на одном из заседаний Совета министров предупредил Сухомлинова об опасности дружбы с Альтшиллером, заподозренным в шпионаже. Но Сухомлинов игнорировал это предупреждение.
Все это до поры до времени сходило Сухомлинову с рук. Сам Николай II советовал ему не обращать внимания на то, что о нем говорят и пишут. Не могла свалить Сухомлинова и кампания, которая велась против него в правительственных сферах, главным образом со стороны председателя Совета министров В. Н. Коковцева, великого князя Николая Николаевича и в Государственной думе, где его постоянными противниками были М. В. Родзянко и А. И. Гучков. В мирное время их выступления не только не вредили, а наоборот, делали его положение при дворе более прочным.
Почти одновременно с Сухомлиновым в Петербурге появился подполковник Мясоедов. Пьяница, взяточник и контрабандист, став в 1902 году сперва помощником начальника, а потом и начальником Вер-жбодовского отделения петербургского железнодорожного жандармского управления, Мясоедов пробыл на этой должности до 1907 года.
В штабе отдельного корпуса жандармов было известно, что Мясоедов часто ездит за границу на лечение, поддерживает отношения с германскими властями и лично известен императору Вильгельму II. Затем появились сведения, что в сентябре 1905 года Вильгельм принял Мясоедова в своем имении Роминген и даже поднял бокал за его здоровье.
Говорили о связях Мясоедова с немцами и австрийцами, многие намекали на их шпионский характер. Расследование, предпринятое в 1906 году, не ответило на вопрос, шпион ли он, но установило, что «большую часть времени он проводих за границей, относясь к своим служебным обязанностям пренебрежительно».
Через год, когда дело приобрело скандальный характер, Мясоедова уволили со службы в запас. Совместно с братьями Фрейдбергами, тайными агентами Германии, Мясоедов учреждает акционерное общество «Северо-западное пароходство».
В 1909 году в доме жены сенатора Викторова супруги Сухомлиновы познакомились с супругами Мясоедовыми, и вскоре знакомство переросло в дружбу.
В сентябре 1911 года Мясоедова по личному повелению Николая II восстанавливают на работе в отдельном корпусе жандармов, а спустя несколько месяцев по просьбе Сухомлинова переводят в военное министерство. Вскоре ему поручают борьбу с иностранным шпионажем и сыск по политическим делам, возникающим в армии.
А. И. Гучков по этому поводу заявил: «В руки человека, основательно подозреваемого в принадлежности к шпионству, передавалась борьба с этим самым шпионством и судьба русского государства». Гучкова Мясоедов вызвал на дуэль, а редактора «Вечернего времени» Суворина, тоже обвинявшего его в шпионаже, избил.
Вокруг Сухомлинова и Мясоедова постоянно вертелись германские и австрийские подданные, не без основания подозреваемые в занятии шпионажем: корреспондентка берлинских газет Анна Аурих, доктор
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА 1914-1918 ГОДОВ
53
философии Полли-Полачек, некая баронесса Геда Зейдлиц, осуществлявшая связь между Полли-Полачеком и германской разведкой; баронесса Штемпель, хозяйка светского салона для военных и политических деятелей России; были и «русские», работавшие на австрийскую и германскую разведки: барон Гротгус, Отто Фейнат, оба ответственные сотрудники департамента полиции, генерал Грейфан — начальник отделения главного интендантского управления.
Однако преступники оставались безнаказанными. В конечном счете сами органы борьбы со шпионажем оказались в значительной мере парализованными. Это было большим достижением германской и австрийской разведок.
Работу против России германский генштаб вел по многим направлениям. Известны его директивы № 2348 и 2348-бис по организации осведомительной и вербовочной работы в России. Каждое германское предприятие в России должно было принять на работу определенное количество агентов германской разведки. Предприятия, отличавшиеся на шпионском поприще, получали субсидии из особых фондов штаба. Так что иногда они позволяли себе работать в убыток. Все 439 фирм и предприятий с австро-германским капиталом в России в той или иной мере были привлечены к шпионской деятельности.
К концу 1913 года германская и австрийская разведки располагали обширными сведениями о состоянии и характере промышленного оборудования России, о пропускной способности железных дорог, заказах военного ведомства и т.д. Но в нашу задачу не входит полный анализ всей шпионской работы против России, а лишь одна ее Сторона — операция по вербовке либо компрометации руководящего армейского звена.
Постоянно общаясь с заведомыми или тайными австрийскими и германскими агентами, Сухомлинов и Мясоедов, даже не будучи шпионами, волей-неволей становились их соучастниками. Описан, например, такой случай: во время болезни госпожи Сухомлиновой у нее в спальне находились несколько гостей, и среди них уже известный нам Альтшил-лер. Там же министр работал с документами. Когда Сухомлинов вышел по каким-то делам, Альтшиллер подошел к столу и стал просматривать лежащие там документы... Лишь замечание адъютанта отвлекло его от этого занятия.
Используя свое служебное положение, Сухомлинов помогал спасению разоблаченных шпионов. Почему он это делал? В силу ли доброты душевной, по подсказкам жены или действительно вольно или невольно сотрудничал с немцами?
Эта роль высокого покровителя и защитника заведомых шпионов особенно наглядно выявиласв в деле Оскара Альтшиллера — сына небезызвестного главаря киевской шайки австрийских агентов. Оскар Альтшиллер и его родственник Фридрих Коннер были арестованы, зять Кон-нера Мозерт обратился к Сухомлинову с просьбой, о помощи. Сухомлинов не замедлил послать ходатайство об этом губернатору Трепову. На следующий же день Сухомлинов написал товарищу министра внутренних дел генералу Джунковскому письмо, в котором, ходатайствуя об ос-
54
100 ВЕЛИКИХ ОПЕРАЦИЙ СПЕЦСЛУЖБ
вобождении арестованных, между прочим, писал: «Семью эту я отлично знаю и могу за них поручиться. Не могу допустить, чтобы за шесть лет они могли измениться».
Оскар Альтшиллер и Коннер были освобождены, и им было разрешено проживать в Киеве.
Между тем про Оскара Альтшиллера было хорошо известно/, что он являлся продолжателем шпионских дел отца после отъезда последнего за границу. Оскар Альтшиллер очень часто, иногда по нескольку раз в день, бывал у'австрийского консула. После этих посещений консул всегда посылал своему правительству шифрованные телеграммы. Не было большим секретом и то, что Оскар Альтшиллер находился в тесном общении со шпионами Николаем Гошкевичем и полковником Ивановым (о них речь впереди).
Другой пример. Главным управлением генерального штаба был зарегистрирован в качестве заподозренного в шпионаже представитель германских оружейных фабрик, русский подданный Федор Шиффлер. Ввиду этого еще до начала военных действий в 1914 году отдел генерал-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба просил петербургского градоначальника выслать Шиффлера из столицы. Шиффлер был арестован. На следующий день генерал Сухомлинов распорядился отменить приказ об аресте. Когда же в декабре 1914 года Шиффлеру было предложено покинуть Петербург и выехать в Вологодскую губернию, в дело снова вмешался Сухомлинов. На обращенном к нему письме Шиффлера с ходатайством о новом заступничестве военный министр наложил резолюцию: «Нач. Генер. штаба. Лично знаю г. Шиффлера и не могу понять, в чем его обвиняют. Прошу доложить».
Высокий покровитель шпионов добился и на этот раз своего. Дело о Шиффлере было пересмотрено, и он остался в Петербурге.
Третий случай. Бывший венгерский подданный Кюрц еще в 1911 году обратил на себя внимание полиции своими связями с одним из руководителей германского шпионажа в Петербурге — капитаном Зигфридом Геем. Кроме того, адрес Кюрца был обнаружен в записной книжке Гарольда Вильямса, корреспондента иностранных газет, арестованного в Петербурге по подозрению в шпионаже. Кюрц выдавал себя за представителя французской прессы, служил в Императорском коммерческом училище преподавателем. Наблюдением было установлено, что Кюрц, занимаясь какими-то темными делами, в то же время старался войти в доверие к лицам, занимавшим видное служебное положение. Так, он был лично известен жандармскому генералу Курлову, генералу Джунковскому и другим.
В 1914 году вновь поступили агентурные сведения, что Кюрц является австрийским шпионом. Ввиду этого Кюрц был включен в список лиц, которых с началом военных действий намечали выслать из Петербурга. Однако в отношении Кюрца эта мера не могла быть приведена в исполнение — его не оказалось в городе. Имелись сведения, что Сухомлинов предупредил Кюрца о необходимости временно покинуть столицу.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА 1914-1918 ГОДОВ
55
Через некоторое время Кюрц снова появился на столичной сцене и был арестован. Тогда на имя начальника охранного отделения Петербурга от начальника контрразведывательного отделения полковника Еранда-кова поступило следующее указание: «Вследствие состоявшегося соглашения между военным министром и товарищем министра внутренних дел покорнейше прошу распоряжения об освобождении из-под стражи без последствий Ильи Романовича Кюрца...»
Однако самое любопытное происходит дальше. Этот явный шпион, с помощью Сухомлинова освободившийся из-под стражи, вдруг принимается на работу (в начале апреля 1915 года) в качестве агента разведывательного отделения штаба главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта. Этот шаг был рискованным даже для такого матерого разведчика, как Кюрц; его новый арест мог привести к провалу целой группы агентов германской и австрийской разведок. Поэтому Кюрцу было дано задание перебраться в Австрию.
Царские власти по просьбе штаба главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта выдали Кюрцу заграничный паспорт. Когда они спохватились, было уже поздно: Кюрц успел перейти границу и находился в Румынии. По последующим агентурным сведениям, Кюрц вел в Бухаресте широкий образ жизни, выдавая себя за лицо, командированное в Румынию высшими военными властями России. Было замечено, что с его стороны имелись попытки обнаружить находившихся в Румынии русских агентов.
Не правда ли, все эти факты не очень хорошо характеризуют военного министра. ,
Несколько загадочным и не до конца установленным фактом является передача в Германию в 1914 году «Перечня важнейших мероприятий военного ведомства с 1909 года по 20 февраля 1914 года». Документ был настолько секретным, что о нем могли знать только четыре человека: царь, военный министр, начальник Главного управления Генерального штаба и председатель Совета министров.
Тем не менее копия этого документа якобы была передана двоюродным братом жены Сухомлинова некоему Думбадзе, который, по ходатайству Сухомлинова, был направлен летом 1915 года в Германию в качестве разведчика и там передал «Перечень» немцам. Этот факт впоследствии не нашел подтверждения, но и не был опровергнут.
А далее начинается истинно детективная история. В декабре 1914 года в Главное управление Генерального штаба явился подполковник Яков Колаковский. Он бежал из немецкого плена, точнее, был «переброшен», так как там его «завербовали». Он якобы узнал, что Мясоедов _ немецкий шпион, с которым ему поручили связаться.
На основании этих показаний 19 февраля 1915 года Мясоедов был арестован. Обыск продолжался 20 часов с лишним. При этом, как сказано в официальном сообщении, удалось выяснить, что «другая штаб-квартира мясоедовской шайки расположена на Лиговке, где проживал германский шпион Валентини. В обеих квартирах было найдено столько документов, что для их вывоза понадобились три воза». Кроме Мясоедова
56
100 ВЕЛИКИХ ОПЕРАЦИЙ СПЕЦСЛУЖБ
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА 1914-1918 ГОДОВ
57
и его жены по обвинению в шпионаже были привлечены еще десять российских и шесть германских подданных.
При дальнейшем следствии к обвинению был привлечен и арестован ряд других лиц, в том числе упоминавшиеся выше Гошкевич, Думбадзе, Иванов и другие. Разоблаченный как шпион, австрийский подданный Альтшиллер к этому времени успел скрыться за границу.
В официальных сообщениях по делу Мясоедова говорилось, что следствием было установлено существование в России с 1909 по 1915 год шпионского центра, поставившего себе целью осведомление Австрии и Германии о составе и вооружении русских войск и степени их боевой готовности. Было установлено, что как сам Мясоедов, так и его жена находились в близких дружеских отношениях с военным министром Сухомлиновым.
Мясоедова судили и вынесли ему смертный приговор. Перед приведением приговора в исполнение Мясоедов пытался покончить жизнь самоубийством, но безуспешно. 19 марта 1915 года Мясоедов был повешен.
Сухомлинов записал в своем дневнике: «Мясоедов повешен. Прости ему, Господи, его тяжкие грехи». '
А что же сам министр? Несмотря на то что его имя не раз звучало на следствии как имя пособника, его не тронули. В лице Николая II, его жены, Распутина и германофильских кругов при царском дворе Сухомлинов имел мощную защиту.
Но дело Мясоедова, широко раздутое прессой, которое обсуждалось на каждом углу, вызвало такое возмущение армейской массы и офицеров, широких слоев населения, что обстановка накалилась до крайних пределов. Безусловно, все это отражалось и на отношениях к Сухомлинову, тем более что он оказался лицом, проходящим по делу не только Мясоедова. Полковник Иванов был у Сухомлинова лицом приближенным и специалистом по артиллерии и укреплениям. Он оказался настоящим шпионом, передававшим противнику секретные военные сведения. При обыске, произведенном в 1915 году, на квартире Иванова было найдено 26 различных служебных документов военного ведомства. Среди них фотоснимки установок орудий, чертежи башенных установок, секретный журнал вооружений Кронштадтской крепости, планы пороховых складов, ряд планов крепостей и секретные карты пограничных районов. Были найдены письма с условностями и другие документы.
Авторитет и престиж военного министра стремительно падали. Но не только из-за дел Мясоедова, Иванова и других. Сказывалась ужасная неподготовленность России к войне.
1 сентября 1914 года Главное артиллерийское управление сообщило начальнику штаба Верховного главнокомандующего, что «никакого запаса огнестрельных припасов не существует». Накопленных в мирное время запасов хватило лишь на один месяц, а новые снаряды не поступали. И вместе с тем 15/28 сентября 1914 года Сухомлинов пишет французскому послу Палеологу: «...настоящее положение вещей относительно снаряжения российской армии не внушает никакого серьезного опа-
сения. В то же время военное министерство принимает все необходимые меры для обеспечения армии всем количеством снарядов, которое ей необходимо, имея в виду возможность длительной войны и такой расход снарядов, какой обозначился в недавних боях».
После «дела Мясоедова» и в свете бедственного положения фронтов обвинителем Сухомлинова выступил Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич. Уступая общему желанию, Николай II 13 июня 1915 года уволил Сухомлинова с поста военного министра, и правительство решило наконец расследовать деятельность органов военного министерства. 25 июня 1915 года с этой целью была учреждена верховная комиссия и начато следствие по обвинению Сухомлинова в «противозаконном бездействии, превышении власти, служебных подлогах и государственной измене».
Для последнего утверждения были основания. Арестованный в
1915 году австрийский шпион Ярош, он же Мюллер, дал показания о том, что ему известно, что Сухомлинов был австрийским шпионом, от него получено много важных сведений, но не лично, а через приближенных к нему людей. Допрос Мюллера проходил в Ставке, и Николай II знал его показания о Сухомлинове, но они были проигнорированы царем.
Однако возмущение в армии и народе было столь велико, и к тому же царю доложили, что союзники настаивают на аресте Сухомлинова и его безусловной причастности к шпионажу в пользу Германии, что 21 апреля 1916 года Сухомлинов был арестован и помещен в Трубецкой бастион Петропавловской крепости.
Арест Сухомлинова стал первым знаковым событием 1916 года. Вторым станет убийство Распутина. Царская империя шаталась, «В терновом венке революции грядет 16-й год», — писал В. Маяковский, ошибившись всего на один год.
Армия уже не могла подчиняться министру, который обвинялся в шпионаже, и новому Верховному главнокомандующему Николаю II (с 15 августа 1915 г.), жена которого тоже обвинялась в шпионаже.
Являлся ли Сухомлинов шпионом — это было уже не так важно. Австрийская и германская разведки выполнили свою задачу: верховная военная власть России была скомпрометирована.
Но дело Сухомлинова еще не закончилось. Царь вынес решение: «Ознакомившись с данными предварительного следствия верховной комиссии, нахожу, что не имеется оснований для обвинения, а посему дело прекратить. Николай» (телеграмма министру юстиции от 10 ноября
1916 г.).
Сухомлинов 11 ноября был освобожден из крепости, но по настоянию министра юстиции помещен под домашний арест.
Если в первый раз Сухомлинова спасли от суда царь, Распутин и дворцовая клика, то во второй раз его спас Керенский.
Имя Сухомлинова в сознании солдат было связано с рядом самых гнусных предательств. Солдаты в первый же день свержения самодержавия стали искать Сухомлинова, чтобы он ответил за свои злодеяния. Монархист-черносотенец, один из друзей Сухомлинова, депутат IV Го-
58
100 ВЕЛИКИХ ОПЕРАЦИЙ СПЕЦСЛУЖБ
сударственной думы Шульгин в своей книжке «Дни» описывает сцену спасения Сухомлинова Керенским:
«В тот же день Керенский спас и другого человека (первым Керенский спас Протопопова), против которого было столько же злобы. Привели Сухомлинова. Его провели прямо в Екатерининский зал, набитый народом. Расправа уже началась. Солдаты набросились на него и стали срывать погоны. В эту минуту подоспел Керенский. Он вырвал старика из рук солдат и, закрывая собой, провел его в спасительный павильон министров. Но в ту же минуту, когда он впихивал его в дверь, наиболее буйные солдаты бросились со штыками... Тогда Керенский со всем актерством, на какое он был способен, вырос перед ними: «Вы переступите через мой труп...» И они отступили...»
После Февральской революции следствие было возобновлено, и к нему в качестве соучастницы была привлечена жена Сухомлинова. Судебное разбирательство продолжалось с 10 августа по 12 сентября
1917 года, причем Сухомлинову были предъявлены обвинения в измене, в бездействии власти и во взяточничестве. Большинство обвинений не подтвердилось, но он был признан виновным в неподготовленности армии к войне и 20 сентября приговорен к бессрочной каторге, замененной тюремным заключением, и лишению всех прав состояния. Его жена, Екатерина, была оправдана.
После этого Сухомлинов был снова заключен в Трубецкой бастион Петропавловской крепости, а после Октябрьской революции переведен в «Кресты». По амнистии, как достигший 70-летнего возраста, 1 мая
1918 года был освобожден и выехал в Финляндию, а оттуда в Германию. Умер в Берлине в 1926 году.
В Западном Берлине есть небольшое православное кладбище. Я побывал там. Старенький священник показал мне две могилы: Сухомлинова и Набокова, отца известного писателя. «Навещает ли их кто-нибудь?» — спросил я. — «Нет, уже много лет никто сюда не заходил», — ответил священник. А дело Мясоедова получило совершенно неожиданный поворот. Оно признано сфальсифицированным, и обвинение в шпионаже с него снято.
В АВГУСТЕ 1914-го
28 июня 1914 года студентом Принципом в Сараеве был убит эрцгерцог Франц Фердинанд, наследник австро-венгерского престола. После этого события начали развиваться с кинематографической быстротой. Обмены нотами, ультиматумы, сведения о призыве резервистов, о мобилизации приходили со всех сторон.
23 июля Австро-Венгрия направила Сербии ультиматум, на который в 6 часов вечера 25 июля был получен «неудовлетворительный ответ», после чего была объявлена всеобщая мобилизация. Австро-венгерские спецслужбы восприняли это как сигнал о начале войны и приступили к реализации плана операций, намеченных на этот случай. Уже 21 июля галицийские разведывательные пункты получили распоряжение о пере-
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА 1914-1918 ГОДОВ
59
Вена. Бельведер
правке через границу взрывчатых веществ для взрыва русских мостов. Затем начались операции против Сербии: организация восстания македонцев в Ново-Сербии; агитация против войны среди рекрутов; организация диверсий на железных дорогах, ведущих от Салоник в Сербию. Против этой важной для сербов коммуникации, по которой доставлялось из Франции вооружение, были направлены албанские и турецкие отряды из Албании и македонские четники (партизаны). Была попытка включить в действие македонский комитет в Болгарии для угрозы с тыла сербским войскам у Дрины, но из этого ничего не вышло, ибо он располагал не более чем 300-ми вооруженными людьми. Многочисленные мосты в ущелье Вардара неоднократно подрывались или совершенно уничтожались. В первых числах августа был взорван мост в сердце Сербии через Мораву, во второй половине месяца взлетел на воздух железнодорожный мост через ущелье Тимок.
В сентябре диверсионная деятельность приняла такие размеры, что сербское правительство в газете «Самоправа»-опубликовало статью «Граф Тарновский и македонские банды», где говорилось, что австро-венгерское посольство в Софии вооружает банды и снабжает их деньгами...
Попытки австро-венгров нанести удар в спину сербам при помощи сильного отряда албанцев потерпели фиаско, так как итальянцы запретили отправку со своего побережья оружия для албанцев.
Были приняты меры для недопущения связи Сербии с Россией. Для этого диверсанты разрушили телеграфную линию Ниш — Кладово, через которую поддерживался контакт Белграда с Петроградом. Но главное было не допустить перевозки по Дунаю русских войск. В сербские пороговые пункты направлялись банды для разрушения пристаней, депо и пароходов. Удалось организовать аварию российского парохода, что привело к 14-дневному перерыву в работе русского транспорта.
Агентурно-разведывательная деятельность австро-венгерской разведки нередко была успешной, но, как происходит везде и всегда, к информации разведки командование нередко относится с недоверием, а принимаемые решения зачастую идут вразрез с теми сведениями, которые, рискуя жизнью, доставляют агенты.
Зато исключительно ценным, «непревзойденным», как вспоминает в своих мемуарах бывший руководитель австрийских спецслужб Макс Ронге, источником информации оказалась русская радиотелеграфная
60
100 ВЕЛИКИХ ОПЕРАЦИЙ СПЕЦСЛУЖБ
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА 1914-1918 ГОДОВ
61
служба. «Русские так же неосторожно ею пользовались, как и немцы в начале войны. Русские пользовались своими аппаратами так легкомысленно, как если бы рни не предполагали, что в распоряжении австрийцев имеются такие же приемники, которые без труда настраивались на соответствующую волну. Австрийцы пользовались своими радиостанциями гораздо экономнее и осторожнее, и главным образом для подслушивания, что им с успехом удавалось. Иногда расшифровка удавалась путем догадок, а иногда при помощи прямых запросов по радио во время радиопередачи. Русские охотно помогали «своим», как они считали, коллегам».
Однако когда, несмотря на передаваемую в штаб информацию, австрийские армии стали терпеть поражения, результаты радиоподслушивания были взяты под сомнение. Были опасения, что русские посылают по радио заведомо ложные приказы, чтобы ввести противника в заблуждение.
<< Пред. стр. 3 (из 28) След. >>
Список литературы по разделу