<< Пред. стр. 31 (из 44) След. >>
Список литературы по разделу
Вико (тексты)
Философия и филология как основные разделы новой науки
Национальная спесь и высокомерие ученых
1. Человек вследствие бесконечной природы человеческого ума делает самого себя правилом Вселенной там, где ум теряется от незнания. Это качество стало причиной двух распространенных явлений: jama crescit eundo (молва растет по мере удаления), во-
583
первых, и minuit praesentia famam (присутствие уменьшает молву), во-вторых. Так молва проделала очень долгий путь, а именно - с самого начала мира, и она стала неиссякаемым источником преувеличений, существовавших по поводу неизвестных и удаленных древностей. Это свойство человеческого ума отметил Тацит в "Жизнеописании Агриколы" в своем изречении: отпе ignotum pro magnifico est (все неизвестное кажется величественным).
2. Другое свойство человеческого ума состоит в том, что если у людей нет представления о далеких и неизвестных вещах, они судят о них по тому, что известно. Это качество указывает на неисчерпаемый источник всяческих ошибок для ученых и целых наций. Ученые начинали размышлять о началах культуры во времена просвещенные и великие, не замечая, что истоки культуры тонут во мгле, поначалу было лишь грубое невежество. Так возникают два вида порока: тщеславие наций и спесь ученых.
3. О тщеславии наций вспомним золотое правило Диодора Сицилийского: все нации - греки и варвары - кичились тем, что раньше других открыли различные способы сделать жизнь удобной, что они помнят свою историю от самого зарождения.
4. К национальной спеси присоединяется тщеславие ученых, которые хотят, чтобы их знания были вечными, как сам мир. Так разоблачен обман оракулов Халдея Зороастра, скифа Анахарси-са, Меркурия Трисмегиста, Орфик, критики отбрасывают все мистические значения, приписываемые египетским иероглифам, и философские аллегории, навязываемые греческим мифам.
Философия и основания истины
5. Чтобы помогать человеческому роду, философия должна наставлять слабого человека, не покидать его, испорченного. Это качество отдаляет нашу школу от стоиков, которые хотели умертвить чувства, и эпикурейцев, узаконивших чувства. Те и другие отрицали Провидение: первые позволили увлечься роком, вторые отдали все на откуп случаю, поверив, что души умирают вместе с телом. Те и другие могли бы назвать себя отшельниками. Призовем философов-политиков, особенно платоников, которые согласны с законодателями в том, что: а) есть Божественное Провидение, б) следует умерять человеческие страсти, делая из них добродетели, в) души человеческие бессмертны. Следовательно, из этих трех качеств вытекают три основания нашей науки.
584
6. Философия берет человека таким, каким он должен быть. Значит, она принесет пользу лишь немногим, кто стремится жить в платоновской республике и бежит от римских нечистот.
7. Законодательство берет человека, как он есть, дабы лучше приспособить его к общественной жизни. Используя свирепость, скупость и честолюбие (три вечных в истории рода порока), оно создает войско, торговлю и двор, так возникают сила, богатство и мудрость государства. Пороки, грозившие уничтожить целые поколения, выходит, могут работать на гражданское благополучие. Это качество доказывает присутствие Божественного Провидения и Божественного Разума. Используя страсти враждующих, как звери, людей, Он создает гражданские установления и человеческое общество.
8. За пределами естественного состояния вещи не долго существуют. Это качество (поскольку род человеческий живет в целом сносно) закрывает полемику моралистов и теологов со скептиком Карнеадом, Эпикуром, Гроцием о том, есть ли право по природе, общественна ли человеческая природа. Это положение (вместе с п.7 и комментарием) доказывает, что у человека есть свободная воля, пусть и слабая, переплавлять страсти в добродетели, что Бог помогает ему в этом всеми способами и посредством Благодати.
9. Люди, не ведающие истины всего, стараются держаться проверенного. Если интеллект не удовлетворен наукой, то, по крайней мере, воля должна опираться на совесть.
10. Философия созерцает разумом, так возникает понимание истины. Филология наблюдает проявления человеческой воли, так возникает осознание установленного. Это качество позволяет назвать филологами всех грамматиков, историков и критиков, которые изучали языки, факты народной жизни (обычаи и законы, например), внешней политики (войны, союзы, путешествия, торговля). Это же показывает, что остановились на полдороге как философы, не подкрепившие своих соображений авторитетом филологии, так и филологи, пренебрегшие философскими резонами. Если бы они это сделали, то много бы принесли пользы республике и новой науке.
585
11. Человеческая воля, неопределенная по натуре, удостоверяется здравым смыслом во всем, что касается необходимости и пользы, это два источника естественного права людей.
12. Здравый смысл есть нерефлексивное суждение, ощущаемый сословием, народом, нацией, родом порядок... прошли столетия, пока не появились писатели, которыми сегодня интересуется критика.
13. Единообразные идеи, родившиеся у целых народов, имеют общее основание истины. Это отличие устанавливает Божественный характер критерия, ибо внушен Провидением для укрепления естественного права народов. Нации усваивают главное в праве, то, с чем все согласны. Так возникает ментальный словарь, показывающий истоки различных языков. С его помощью постигают ход вечной идеальной истории, с ней различные национальные истории...
14. Природа вещей есть не что иное, как история их возникновения при определенных обстоятельствах такими, а не другими.
15. Неотъемлемые свойства явлений суть продукты изменения условий, отчего природа вещей именно такова.
Филология и основания достоверного
16. Традиции и предания должны иметь социальное основание, что и делает их прочными на долгое время, сохраняемыми нацией.
17. Обыденный язык - важный свидетель самых древних обычаев времен, когда только складывался народный язык.
18. Язык древней нации, прошедшей путь до высоких завоеваний, должен свидетельствовать о временах зарождения мира... Интересны извлечения из латинской речи, т.к. римское право несравненно мудрее всех других. Те же наблюдения могут сделать ученые над немецким языком, древним, как и римский.
20. Гомеровские поэмы являются гражданской историей обычаев греков, это делает их драгоценным источником сведений о естественном праве греков.
21. Греческие философы ускорили естественный ход событий. Быстро преодолев эпоху грубого варварства, они поднялись к уровню редкой утонченности, хотя и сохранили много мифического. У римлян обычаи развивались постепенно, свою Божествен-
586
ную историю они потеряли из виду (египетский век богов для римлян оказался темным временем, как его назвал Варрон). Героическая история у римлян обнимала период от Ромула до законов Публия и Петелия, она стала, как мы покажем, продолжением греческой мифологии.
22. Необходимо, чтобы в природе всего человеческого существовал некий ментальный язык, общий для всех наций, который объединил бы понимание сущности наиболее широко употребимых и расхожих вещей. Справедливость этого подтверждают народные пословицы и максимы. По сути все нации понимают их совершенно одинаково, хотя сколько наций, столько же и разных аспектов выражения.
Таков собственный язык настоящей Науки, в свете которой ученые могли бы составить ментальный словарь, общий для всех живых и мертвых языков. Набросок ею мы дали в первом издании "Новой науки", где исследовали имена основателей семейных кланов в огромном количестве мертвых и живых языков. Показано, что имена несут национальные характеристики, отражают момент формирования языков. Этот словарь, насколько нам позволяет эрудиция, мы используем в своих рассуждениях.
Из перечисленных четырех положений вытекают основания опровержений понастроенных предположений по поводу истоков культуры. Очевидна противоречивость, абсурдность и невероятность расхожих мнений. Положения 5-15 служат для рассмотрения оснований истины, вечной идеи многонационального мира, с позиции той науки, о которой Аристотель говорил, что "она должна заниматься всеобщим и вечным". Положения 16-22 показывают основания достоверного, чтобы мы смогли на фактах увидеть тот мир наций, который созерцали в идее. Такой философский метод был обоснован Фрэнсисом Бэконом, бароном Веруламским, в книге "Cogitala et visa", мы же перенесли его на мир гражданских отношений.
Изложенные положения имеют общий характер и устанавливают для всего научные основы. Другие положения специфичны, относятся к частным материям.
587
Принципы поэтической теологии и исторической мифологии
28. Два великие свидетельства дошли до нас от древнего Египта. Первое о том, что все мировое время египтяне сводили к трем эпохам - возрасту богов, возрасту героев и возрасту людей. Второе говорит о том, что этим возрастам соответствуют три языка. В эпоху богов общались на священном языке иероглифов, героической эпохе соответствует символический язык, а народный язык людей - письмо, когда для повседневных нужд используют знаковые установления.
29. Гомер в пяти местах двух своих поэм упоминает о языке более древнем, чем его собственный, язык героев - это язык богов.
30. У Варрона хватило терпения собрать 30 тысяч имен (сколько их было у греков). Эти имена отсылали к тому же числу потребностей природной, экономической, гражданской или нравственной жизни.
Три эти свойства указывают, что народный мир везде начинался с религий, которые суть первое из трех начал новой Науки.
31. Когда народы звереют от войн, а человеческие законы уходят из жизни, единственным средством обуздания становится религия. Это правило гласит, что в состоянии беззакония Божественное Провидение заставляет насильников обратиться к человечности и обрести национальный лик, смутную идею Божественного, хотя раньше они приписывали ему совершенно неподобающие свойства. Напуганные воображаемым образом, люди начинали подчиняться некоему порядку.
32. Когда люди не ведают о естественных причинах вещей, не могут объяснить их от подобного, тогда они приписывают им собственную природу, например, говорят, что магнит любит железо.
Это свойство вытекает из первого: когда разум, неопределенный по природе, теряется от невежества, он делает себя правилом всего непонятного.
33. Физика непосвященных - это вульгарная метафизика, причины непонятных вещей сваливают на волю Господа. Однако пути, которые выбирает Божественная воля, не рассматриваются.
588
34. Настоящая суть и свойство человеческой природы подмечены Тацитом: раз заразившись суеверием, люди прибегают к нему во всем, что воображают, видят и делают.
35. Изумление - дочь неведения, чем больше эффект непонимания, тем больше растет недоумение.
36. Чем слабее рассудок, тем больше места для фантазии.
37. Самое изысканное свойство поэзии - придавать неодушевленным вещам смысл, чувства и страсти. Так дети, играя с бездушными предметами, разговаривают с ними, как с живыми существами. Это говорит о том, что люди самой ранней эпохи по природе были возвышенными поэтами.
42. Юпитер мечет молнии и низвергает гигантов; каждая языческая нация имела своего Юпитера. В мифах сохранились факты физической истории, например, о том, что всемирный потоп был на всей земле. Эти постулаты помогают определить, что за долгое время непутевые расы трех сыновей Ноя опустились до звероподобного состояния. Блуждая, они рассеялись по всей земле, тогда и появились среди людей-зверей первые гиганты, тогда после потопа и блеснула молния.
43. Каждая языческая нация имела своего Геркулеса, сына Юпитера. Варрон, знаток древностей, насчитал свыше сорока детей. Первые народы питали иллюзию о божественном происхождении героев.
44. Первыми мудрецами греческого мира были поэты-теологи, они предшествуют героическим поэтам, как Юпитер предстоит сыну Геркулесу. Эти правила устанавливают, что все нации, имевшие своих Юпитеров и Геркулесов, были изначально поэтическими, причем поэзия была сначала Божественной, а затем героической.
45. Люди по природе склонны хранить в памяти законы и порядки, удерживающие их в обществе.
46. Все варварские истории имеют волшебные мифические начала. Свойства, начиная с 47, дают основу исторической мифологии.
Сущность мифов
47. Человеческий разум по природе наслаждается единообразием.
589
Знаменитых людей толпа часто ставит в обстоятельства, соответствующие их заслугам, складывает о них мифы. По идее в них есть зерно истины, но фактически они ложны, поскольку они не обрели того, что заслужили. Получается, что поэтическая выдумка истинна в метафизическом смысле. Противоречащая ей фактическая истина должна считаться ложной. Так Готфрид в изображении Торквато Тассо оказывается настоящим полководцем. Реальные вожаки, не отвечающие образу Готфрида, получаются ненастоящими полководцами.
48. Дети по природе переносят образы и имена женщин, мужчин и вещей, с которыми впервые познакомились, на остальных людей и предметы, независимо от сходства.
49. Ямвлих в "Гермесе Трисмегисте" замечательно подмечает, что все полезные открытия египтяне приписывали Меркурию Трисмегисту. Это опровергает возвышенность естественной теологии, которую Ямвлих приписывал египетским мистериям. Первое свойство указывает на склонность простого люда творить мифы. Второе говорит, что люди, словно дети, не умея сформировать интеллигибельные видовые понятия, вынуждены сочинять поэтические характеры, фантастические универсалии... Так египтяне свои открытия и частные проявления мудрости сводили к родовому понятию гражданской мудрости в образе Меркурия Трисмегиста... Истинная поэтическая аллегория дает мифам одноименные значения, поэтому называется diversiloquia, т.е. форма, обнимающая одним представлением различные типы людей и поступки.
50. Дети обладают живейшей памятью и фантазией, которая есть развитая память. Это значит, что в ней - начало очевидности поэтических образов, формирующих и населяющих детский мир.
51. Любой человеческой способности можно обучиться, однако в поэзии ничего нельзя добиться, если нет природной к ней склонности. Но раз из поэзии вышла языческая культура, а из нее все прочие искусства, то первые поэты были поэтами от Бога.
53. Люди сначала чувствуют, не раздумывая. Затем задумываются неспокойной душой, лишь потом рефлектируют чистым разумом.
В этом основание поэтических сентенций, сформированных страстями и аффектами. В отличие от них философские сентенции возникают из рассудочных рефлексий. Чем возвышеннее универсалии, тем они истиннее. Поэтические же образы тем достовернее, чем ближе к частному.
590
54. Сомнительные вещи люди истолковывают согласно собственной природе, страстям и обычаям. Это великий канон нашей мифологии. Мифы первых людей были грубы и суровы, иными и не могли быть. Затем мифы искажались в развратные времена Гомера. В страхе перед богами греки приписывали свои нравы богам и придавали мифам непристойный смысл.
4. Происхождение языков и всеобщий этимологический принцип
60. Языки брали свое начало с односложных звуков. Даже в условиях современной артикуляции дети начинают говорить с таких звуков, развивая жилки речевого аппарата.
61. Героический стих древнее всех, а спондеический - самый медленный. Героический стих родился именно как спондеический.
62. Ямбический стих похож на прозу, ямб - это, по определению Горация, "бегущая стопа". Это говорит о том, что идеи и языки развивались бок о бок. Эти аксиомы убеждают нас, что у всех наций сначала была речь в стихах, только потом - проза.
63. Человеческий разум по природе склонен извне видеть себя телесным, но с большим трудом может рефлексивно оценить собственную деятельность.
64. Порядок идей обязан следовать за порядком вещей.
65. Порядок вещей таков: сначала были леса, потом - хижины, деревни, города, наконец, академии. В этом великое основание этимологии, ибо в таком порядке следует излагать историю слов в туземных языках. В латинском языке основная масса слов имеет лесное или деревенское происхождение. Например, слово lex первоначально означало "сбор желудей", откуда и слово illex, падуб, а слово aquilex значит "собиратель вод". Ведь дуб дает желуди, пищу для свиней. Затем слово lex cmaлo означать сбор овощей, legumina. Законы ради гражданской необходимости первоначально и значили именно сбор, собрание граждан, публичный парламент. Ведь закон поначалу совпадал с самим присутствием народа, его общее согласие давало силу завещаниям - calata comitia. Наконец, собирание букв и составление из них связанной цепочки было названо legere - чтение.
Часть восьмая
РАЗУМ В КУЛЬТУРЕ ПРОСВЕЩЕНИЯ
Глава восемнадцатая
РАЗУМ В КУЛЬТУРЕ ЭПОХИ ПРОСВЕЩЕНИЯ
Девиз эпохи просвещения: "имей мужество пользоваться собственным умом"
В работе "Ответ на вопрос: Что такое Просвещение?" (1784) Иммануил Кант пишет: "Просвещение - это выход человека из состояния несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине. Несовершеннолетие - это неспособность пользоваться своим рассудком без руководства со стороны кого-нибудь другого. Несовершеннолетие по собственной вине имеет причиной не недостаток рассудка, а недостаток решимости и мужества пользоваться им без руководства со стороны кого-то другого. Sapere aude! Имей мужество пользоваться своим собственным умом! - таков девиз эпохи Просвещения". Ее характеризует твердая, хотя временами и наивная вера в человеческий разум; необходимость его освобождения от предрассудков и метафизических догм путем критического пересмотра интеллектуальных ценностей; освобождения от религиозных суеверий и морально-нравственных предрассудков; вера в изменение негуманного характера отношений между людьми и избавление от политической тирании. Макс Хоркхаймер и Теодор Адорно в книге "Диалектика Просвещения" писали: "...несмотря на то, что и сегодня полностью просвещенная земля живет под знаком торжествующего зла, Просвещение пропагандировало постоянное развитие мышления в самом широком смысле, всегда преследовало цель вырвать людей из состояния страха и превратить их в хозяев своей судьбы. <...> Программой просветителей было избавление мира от чар; они намеревались развеять мифы и с помощью научных знаний полностью изменить человеческое воображение". Немецкий юрист и просветитель Христиан Томазий (1655-1728) в своих "Лекциях о предрассудках" (Lectiones de praeiudiciis) (1689-1690) разделил предрассудки на обусловленные авторитетом и вызванные непродуманностью или поспешностью. Подобно армии во время действий, просветители широким фронтом выступают против всех предрассудков: у истины нет иных источников, кроме человеческого разума. Просветители превращают "традицию в объект критики таким же образом, как наука [делает] природу объектом анализа ее внешних проявлений. <...> Не традиция, а разум является последним источником авторитета" (Гадамер).
593
Хотя Просвещение было не единственным культурно-идеологическим движением, философия просветителей в Европе XVII в. заняла господствующее положение. Это выразилось в четко обозначенном философском, педагогическом и политическом движении, постепенно охватывавшем разные страны, а также в усиливающемся росте буржуазных отношений в наиболее развитых европейских странах: Англии, Франции, Голландии, Италии, Германии, частично в России и даже Португалии. Просвещение формируется на почве различных традиций не в виде теоретической системы, а, скорее, в форме идеологического движения, носящего в каждой отдельной стране специфический характер, но с общей основой: верой в человеческий разум, призванный обеспечить прогресс человечества, избавление от тупиков и нелепостей традиций, освобождение от оков невежества, суеверий, мифов, угнетения. Культ Разума у просветителей подразумевает защиту научного и технического познания как орудия преобразования мира и постепенного улучшения условий материальной и духовной жизни человечества; это и религиозная и этическая терпимость; защита неотъемлемых естественных прав человека и гражданина; отказ от догматических метафизических систем, не поддающихся фактической проверке; критика суеверий, воплощенных в позитивных религиях и защита деизма (но также и материализма); борьба против сословных привилегий и тирании. Именно эти черты роднят между собой различные направления Просвещения, сложившиеся в разных странах.
Просветители о разуме
Просвещение - оптимистическая философия крепнущей буржуазии, философия, целиком посвятившая себя прогрессу. Вольтер любил говорить: "Однажды все станет лучше - вот наша надежда". Без стараний просветителей эта надежда могла и не осуществиться, многое было бы потеряно. Во всяком случае, прогресс был и есть, хотя он и не является, как считали некоторые позитивисты, неизбежным законом поступательного развития.
594
А в основу этого отнюдь не прямолинейного, духовного, материального и политического прогресса просветители ставят конструктивно-критическое применение разума. Однако здесь возникает центральный и вместе с тем неизбежный вопрос: о каком разуме идет речь? Вот ответ в изложении Э. Кассирера: "...для крупных метафизических систем XVII в., для Декарта и Мальбранша, Спинозы и Лейбница разум - это территория "вечных истин", общих как для человеческого духа, так и Божественного. Все, что мы познаем и предчувствуем благодаря разуму, мы интуитивно воспринимаем "в Боге": всякое действие разума подтверждает нам участие в Божественной сущности, открывая для нас царство умопостигаемого, сверхчувственного". Однако в XVIII в. разуму придается другое значение, более скромное. Он уже не является больше комплексом "врожденных идей", "осадком" от абсолютной сущности вещей. Теперь разум - не столько обладание, сколько завоевание. Он не является ни сокровищем духа, ни казной, в которой надежно хранится истина (вроде отчеканенной монеты); напротив, разум - это движущая сила, порождающая духовное богатство, ведущая к раскрытию истины, а она и есть зародыш и необходимая предпосылка всякой подлинной уверенности".
Самой важной функцией разума является его способность устанавливать связь одного факта с другими и решать проблемы. Он определяет любые простые фактические данные, все, что лежит в основе Откровения, традиции и авторитета; он без устали раскладывает все на простые компоненты, в том числе и причины религиозной веры и уверенности в ком-то или в чем-то. Но после того как все по порядку разложено, он начинает новую работу, не может остановиться, disjecta membra (опустив руки), он должен воздвигать новое здание. Только таким двойным духовным движением можно определить понятие разума: теперь это - не концепция бытия, а концепция дела, образа действия. Лессинг говорил, что типично человеческим качеством является не обладание истиной, а, скорее, страсть или стремление к истине. Монтескье, со своей стороны, будет утверждать, что человеческая душа никогда не сможет остановиться в своем страстном желании расширить знание: вещи как бы сплетены в цепь, и нельзя узнать причины чего-либо или получить какое-нибудь представление, не преисполнившись желания познать все.
595
Дидро был убежден, что "Энциклопедия" ставила одной из своих целей задачу "изменить обычный образ мышления".
Просветители создавали культ Разума, наследуя идеи Декарта, Спинозы и Лейбница. Но в отличие от них концепция разума у просветителей ближе понятию, сформулированному Локком, черты Просветителя (у него они выступают наиболее выпукло) объединены разумом, анализирующим идеи и сводящим их к опыту. Значит, речь идет об ограниченном разуме: он ограничен рамками опыта и контролируется опытом. Образцом для создания понятия разума просветителям послужила физика Ньютона: она не упирается в сущности, не спрашивает, что это такое, - например, в чем причина или сущность силы тяготения, не строит предположений и не теряется в догадках о последней природе вещей, но исходя из опыта, в постоянной связи с опытом ищет законы их функционирования, а затем подвергает их проверке. Применение разума у просветителей - действие публичное: "Публичное применение разума должно быть свободным в любое время. <...> Под публичным применением разума я понимаю подобное тому, что дает ученый перед целой аудиторией", - говорил Кант. В "Метафизическом трактате" Вольтер пишет: "Мы не должны больше опираться на простые гипотезы; не должны больше начинать с изобретения принципов, с которыми затем пускаемся объяснять все вещи. Наоборот, мы должны начинать с точного изложения наблюдаемых явлений. И если мы не прибегнем к помощи математики компаса и светоча опыта, мы не в состоянии будем сделать и одного шага". Вольтер часто говорил, что, "когда человек хочет проникнуть в суть вещей и познать их, он скоро оказывается в положении слепого, которого просят высказаться о сущности цвета. Однако доброжелательная природа вложила в руки слепого палку - анализ; с ее помощью он может наощупь продвигаться вперед в мире явлений, замечать их последовательность, удостоверяться в их порядке, - и все это благодаря его духовной ориентации, благодаря образованию, получаемому от жизни и науки" (Э. Кассирер).
596
"Просветительский разум" против метафизических систем
Разум в понимании просветителей - как Локка, так и Ньютона - это разум, не зависимый от истин религиозного откровения, не признающий и врожденных истин. Следовательно, речь идет об ограниченном опытом и им же контролируемом разуме. Неопределенный в своих возможностях и прогрессирующий разум просветителей, тем не менее не ограничивается фактами природы, как у Ньютона, не заперт в определенную область исследования; он внимательно наблюдает за природой и одновременно за человеком.
В "Опыте об элементах философии" (1759) Д'Аламбер пишет, что Возрождение характеризует XV век; Реформация - наиболее значительное явление XVI века; в XVII веке картезианство дало новое видение мира. Грандиозное движение Д'Аламбер видит в XVIII веке - "веке философии": "Как только мы начинаем внимательно изучать столетие, в середине которого живем, то немедленно замечаем значительные изменения во всех наших представлениях: своей скоростью эти изменения заставляют предполагать еще более масштабную революцию в будущем. Только со временем станет возможно точно определить предмет этой революции и указать ее природу и границы... потомки смогут узнать лучше нас ее достоинства и недостатки". Далее Д'Аламбер отмечает, что людям нравится называть наше время Эпохой философии: "Действительно, если непредвзято рассмотреть нынешнее состояние нашего познания, то нельзя отрицать, что философия у нас достигла значительных успехов. С каждым днем растут богатства, приобретаемые естествознанием; расширяет свои владения геометрия, проникая даже в некоторые наиболее близкие к ней области физики; наконец, развита и усовершенствована система устройства вселенной. Переходя от изучения Земли к Сатурну, от истории небес к истории насекомых, естественные науки изменили свой облик. А вместе с ними приобрели новый вид и все остальные науки. <...> Этот процесс брожения, действовавший во всех направлениях, бурно, как поток, прорывающий плотины, захватывал все на своем пути. От принципов науки до откровения, от проблем метафизики до вкусов, от музыки до морали, от теологических разногласий до вопросов экономики и торговли, от политики до прав народов и гражданской юриспруденции - все обсуждалось, анализировалось, все было возбуждено, приведено в движение. Новый свет, распространившийся на многие темы и
597
области знания, и новые, вызванные им неясности были результатами этого всеобщего брожения умов: подобный результат получается при приливе и отливе, когда море выносит на берег одно и уносит другое". Человека нельзя свести только к разуму, но все, что имеет к нему отношение, можно исследовать с помощью разума: основы познания, этику, политические институты и структуры, философские системы, религиозные верования.
Просветительский разум критичен и - эмпиричен, а значит, связан с опытом. Именно поэтому "экспериментальный" и "индуктивный" просветительский рационализм в Англии и Франции нарушает, а затем разрушает прежнюю форму философского познания - метафизические системы. Он больше не верит в право и эффективность "духа системы", считая его не силой, а препятствием, ограничивающим философское мышление. Не запирать философию в пределах одного задания доктрины, связанной определенными аксиомами, установленными раз и навсегда, или с дедукцией, которую невозможно вывести, - просветители предлагают, чтобы философия свободно развивалась и включила в себя основную форму действительности - форму любого бытия, как естественного, так и духовного. В книге "Философия Просвещения" (1932) Кассирер продолжает эту тему: "Таким образом, философия - это не массив познаний, находящихся над или в стороне от всего остального знания: философию нельзя отделить от естествознания, истории, права, от политики". Если подытожить, то Просвещение не слишком оригинально по содержанию. Философская оригинальность просветительского мышления заключается в тщательном критическом отборе частей и деталей для усовершенствования мира и человека: "Не... второстепенные и подражательные достоинства, но воля и обязанность формировать жизнь. Это означает необходимость не только выбирать и приводить в порядок, но и стимулировать, выдвигать и осуществлять порядок, который она [философия] сочтет целесообразным, продемонстрировав именно этим свою реальность и истинность" (Э. Кассирер). С полной ясностью философия Просвещения проявляется не в отдельных теориях или совокупности аксиом, "а там, где происходит ее становление, где она сомневается и ищет, разрушает и строит".
598
Атака на "суеверия" "позитивных" религий
Связанный с опытом и направленный против метафизических систем просветительский рационализм представляет собой светское движение, и просветители часто с презрительным сарказмом высмеивали "мифы" и "суеверия" "позитивных" религий. Скептическое, а чаше откровенно непочтительное отношение к церкви является главной отличительной чертой Просвещения, философии, которую можно назвать секуляризацией мысли". Как мы можем убедиться, английское и немецкое направления Просвещения были более сдержанными в неуважении к религии. Несмотря на материалистическую и даже атеистическую окраску, просветительская мысль связана с деизмом, а деизм - составная часть Просвещения - рациональная и естественная религия - это самое большое, что может допустить человеческий разум (в локковском понимании). Деизм признает: 1) существование Бога; 2) творение Богом мира и управление им (в то время как английские деисты - Толанд, Тиндаль, Коллинз, Шефтсбери - приписывали Богу управление жизнью природы и общества, Вольтер придерживался мнения о полном божественном безразличии к делам человечества); 3) будущую жизнь, в которой каждому воздается за добро и зло. Вольтер писал: "Мне представляется очевидным, что существует необходимое Безличное разумное начало, вечное, высшее; оно... не истина религиозного верования, а истина разума". Становится ясно, что если разум может постичь, принять и утвердить только эти религиозные истины, то обрядность, священные истории, все содержание и учреждения так называемой "позитивной" религии или "религии Откровения" представляет собой только суеверия - плод страха и невежества. Отсюда задача осветить тьму, окутывающую "позитивные" религии, показать их разнообразие, проанализировать истоки и связанные с ними общественные нравы и традиции, а затем разоблачить их нелепую бесчеловечность. "Раздавите гадину!" - таков был боевой клич Вольтера; конечно же, не против веры в Бога (как говорил сам философ), а против суеверия, нетерпимости и нелепости "позитивных" религий.
Тем не менее после Вольтера часто и вера в Бога, и религия становятся предметом нападок, изображаются препятствием на пути прогресса, орудием угнетения и возбудителем нетерпимости, как причины ошибочных и бесчеловечных этических принципов, как основы порочного общественного устройства. В работе "Естественная политика" (1773) Гольбах обвиняет религию в том, что, воспи-
599
тывая человека в страхе перед невидимыми тиранами, она в действительности воспитывает в нем низкопоклонство, угодливое малодушие перед лицом видимых тиранов, подавляя в нем способность к самостоятельности и независимости. В "Трактате о терпимости" Дидро пишет, что деисты отрубили гидре религии дюжину голов, но осталась та единственная, из которой вырастут все остальные. Именно природа, по мнению Дидро, должна вытеснить Божественность: одним словом, придется набраться смелости и освободиться от пут религии, отвергнуть всех богов и признать права природы, которая говорит человеку: "Откажись от богов, присвоивших себе мои прерогативы, и вернись к моим законам. Когда ты снова вернешься в лоно природы, откуда убежал, она утешит тебя и изгонит из твоего сердца все угнетающие тебя тревоги и все терзающее тебя беспокойство. Всецело доверься природе, человечеству, самому себе - и вдоль всей тропы своей жизни ты повсюду найдешь цветы". Следовательно, в общем потоке Просвещения есть атеистическое и материалистическое течения. Однако это не может заставить нас забыть, что Просвещение пронизано деизмом, иными словами, рациональной, естественной, светской религиозностью, с которой соединяются светская, мирская мораль: "Обязанности, которые мы должны выполнять по отношению к себе подобным, относятся главным образом и исключительно к сфере разума, поэтому они единообразны у всех народов". Так утверждал Д'Аламбер; такого же мнения придерживался и Вольтер: "Под естественной религией следует понимать совокупность нравственных принципов, общих для всего человеческого рода".
Естественные обязанности - как, например, терпимость, свобода - рациональны, носят гражданский характер, независимы от откровения. Э. Кассирер утверждает, что в эпоху Просвещения "царит поистине творческое чувство; господствует безусловная уверенность в обновлении и обустройстве мира. Обновления требуют и ждут и от самой религии. <...> Чем больше ощущается неполнота ответов, данных религией на основные вопросы познания и нравственности, тем более интенсивной и страстной становится постановка таких вопросов. Борьба идет уже не вокруг отдельных догм и их толкований, а вокруг самой религиозной убедительности: это относится не только к вопросам верования, но и способу и направлению, к функции веры как таковой. Формируется стремление, главным образом в области немецкой просветительской философии, уже не к разложению религии, а к ее "трансцендентальному" обоснованию
600
и, соответственно, трансцендентальному углублению. Этим стремлением и объясняется специфический характер религиозности в эпоху Просвещения; объясняются отрицательные и положительные тенденции в философии, вера и неверие. Только соединив эти два элемента, признав их взаимозависимость, можно действительно понять в его подлинном единстве процесс исторического развития философии XVIII столетия".
"Разум" и естественное право
Просветительский разум лежит в основе юридических норм и концепции государства. И если можно говорить о естественной религии и естественной нравственности, то таким же образом можно говорить и о естественном праве. Естественное означает рациональное, не-сверхъестественное. Дух критицизма, заставляющий внимательно взвешивать каждое мнение, представление и верование из наследия прошлого, проникает повсюду и встречается также в трудах по юридической и политической философии, внушая реформаторские проекты; эти проекты иногда разрабатываются самими монархами, многим из которых хотелось прослыть "просвещенными", оставаясь при этом абсолютными властителями; временами такие проекты, наоборот, были направлены против абсолютистского государства; во Франции политико-юридическое течение Просвещения вылилось в революцию, одним из первых шагов которой стала типичная для естественного права Декларация прав человека и гражданина.
В работе "Дух законов" Монтескье утверждает: "Законы в своем более широком значении суть необходимые связи, происходящие из природы вещей". Развивая эту тему в "Персидских письмах", он разъясняет, что хотя мы освобождены от цепей религии, но все же должны подчиняться юстиции: ее законы объективны и неизменны, как и законы математики. Вольтер, в свою очередь, хотя и констатировал великое разнообразие обычаев и даже признавал, что "то, что в одной местности называется добродетелью, в другой может считаться пороком", тем не менее, полагал что "существуют определенные естественные законы, с которыми должны соглашаться люди всех частей света. <...> Как [Бог] дал пчелам сильный инстинкт, согласно которому они сообща работают и вместе добывают себе
601
<< Пред. стр. 31 (из 44) След. >>
Список литературы по разделу