<< Пред. стр. 48 (из 78) След. >>
Список литературы по разделу
незнании", "О предположениях", "Об искании Бога", четырех диалогов под общим
названием "Простец", "О согласии веры", "О видении Бога", "О вершине
созерцания" и др. Кроме того, ему принадлежат сочинения по математике. В
частности, интересен его диалог "Об опыте с весами", в котором Кузанец
предлагал введение количественных мер для более точного познания природных
явлений. Неоспоримы заслуги Николая Кузанского и в истории, естествознании.
Он первым составил географическую карту Европы, предложил реформу юлианского
календаря (проведенную спустя 150 лет). По мнению исследователей, идеи
Николая в области космологии стали одним из источников учения Джордано Бруно
о бесконечности Вселенной.
Философские и богословские воззрения Николая Кузанского могут служить
ярким примером кардинального свойства всей философии эпохи Возрождения --
стремления примирить в русле одного учения разнообразные научные и
религиозные течения. В науке отмечается, что на развитие мировоззрения
Кузанца оказали влияние античные|учения Пифагора, Анаксагора, Прокла, работы
неоплатоников) Сильное воздействие имели античные и по-зднеантичные
мистические учения, а также мистическое учение немецкого мыслителя XIV в.
Иоганна (Мейстера) Экхарта. Из патристической литературы Кузанец отдавал
явное предпочтение "Ареопагитикам" (сочинениям Псевдо-Дионисия Ареопагита).
Внимательно он относился и к размышлениям предшествующих и современных ему
византийских мыслителей-неоплатоников. В то же время вполне заметно
критическое восприятие Кузанским идей схоластики, в частности, Фомы
Аквинского,
В методологическом плане базой всего учения Николая Кузанского
послужила идея совпадения противоположностей, которую он использовал и в
теоретическом аспекте, и стремился применить на практике, в качестве
обоснования политики объединения всех верующих ради прекращения войн и
раздоров.
Пo мнению Кузанца, весь мир соткан из противоположностей. Однако
противоположности не просто противостоят друг другу, но -- и это крайне
важно! -- совпадают. Именно совпадение противоположностей является важнейшим
условием появления конкретных вещей, каждая из которых и представляет собой
определенное сочетание противоположностей. Например, живую противоположность
представляет сам человек, ибо он конечен в качестве телесного существа и
бесконечен в высших стремлениях своего духа к постижению божественного
абсолюта.
Из идеи совпадения противоположностей Николай Кузанский выводил все
другие свои положения о единстве и бесконечности вселенной, и, прежде всего,
положение о единстве и бесконечности Бога. Так, Бог -- это абсолютный
максимум: максимум бытия и истины, "максимум, без которого ничего не может
быть". Но абсолютный максимум с необходимостью содержит в себе и абсолютный
минимум, иначе он не был бы максимумом. Следовательно, в Боге максимум и
минимум совпадают, их противоположность перестает быть актуальной, ибо
"максимум в высшей степени есть минимум". Более того, в виду высказанного
положения, Бог присутствует и в идеальном, и в реальном мире и как максимум,
и как минимум, тем самым устраивая единство всего мира во всех его
проявлениях.
Из этих рассуждений Николай Кузанский выводил и тезис о том, что Бог
присутствует во всех конкретных вещах, иначе говоря, вновь утверждал
совпадение противоположностей -- единство бесконечного Бога и мира конечных
вещей. Недаром он многократно повторял платоновскую, а в принципе,
восходящую еще к орфическим учениям, формулу о божественной триаде: Бог --
это начало, середина и конец всех вещей. По мнению многих современных
исследователей, в данном случае можно вести речь о пантеизме: "Бытие Бога в
мире есть не что иное, как бытие мира в Боге", -- говорил Николай Кузанский.
Бог не только присутствуете каждой конкретной вещи, но и руководит
каждым шагом движения всего мира и всех вещей, ибо "все уже было заключено в
провидении Бога" и "ничто не случится иначе как согласно Божиему
провидению". Следовательно, Николай Кузанский выступает сторонником
абсолютной предопределенности развития реального мира, так как Бог
изначально содержит весь мир в себе в свернутом виде: "В Боге свернуто все,
даже противоположности, ничто не может избежать Его провидения".
Божественное присутствие в мире обеспечивает единство всего мира. В
работах Николая Кузанского неоднократно можно встретить рассуждения об
"удивительном единстве вещей", которое является следствием единства,
целостности мира. Размышляя над этим важнейшим качеством природы, Николай
Кузанский, использовавший в своей философии математические модели, пришел к
выводу, что вселенная представляет собой космическую "машину мира", которая
как бы имеет повсюду центр и нигде окружность, ибо "ее окружность и центр
есть Бог, который всюду и нигде".
Неотъемлемой частью природы, созданной Богом, является и человек.
Размышления о сущности человека у Николая Кузанского наполнены истинным
гуманистическим пафосом, стремлением к обожествлению самого человека. По его
мнению, человек -- это "малый мир", "микрокосм", в котором сочетаются все
качества "макрокосма": "Человеческая природа, вознесенная над всеми
созданиями Бога и немного уступающая ангелам, свертывает в себе и разумную и
чувственную природы, сочетает внутри себя все в мире и за то справедливо
именуется древними философами микрокосмом, малым миром" Таким образом,
Кузанский отступает от традиционного христианского понимания сущности
человека, подчеркивая популярную в эпоху Возрождения идею о единстве
духовного и плотского начал в человеке. Развивая свое представление о
человеке, Николай Кузанский пишет о том, что весь мир имеет "трехсложное"
строение: "малый мир" -- это сам человек; "большой мир" -- универсум,
вселенная; "максимальный мир" -- Бог, божественный максимум. И далее
мыслитель утверждает идею совпадения "малого мира" и "максимального мира",
т.е. человека и Бога: "Человек есть Бог, только не абсолютно, раз он
человек; он -- человеческий Бог (humanus Deus)". В человеке, в свернутом
виде, присутствует все: "внутри человеческой потенции есть по-своему все". А
в человечестве, также соединяющимся с божественным максимумом, все достигает
своей высшей степени.
Важнейшим свойством человека является "ум", который Кузанский считал
"образом Божественного ума", простейшим "среди образов Божественного
свертывания". Поэтому ум есть "первообраз Божественного свертывания,
охватывающего в своей простоте и силе все образы свертывания". Ум человека
обладает разными способностями познания, главными из которых являются три:
чувство, рассудок и разум. В отличие от предшествующей схоластической
традиции, как, впрочем, и в отличие от неоплатонизма, Кузанский большое
значение придает чувственному познанию. Чувственные ощущения (sensus) играют
роль своего рода инициатора познания, ибо чувственные представления приводят
в действие силы ума. Недаром он говорил, что "в рассудке нет ничего, чего
раньше не было в ощущении".
Рассудок (ratio) -- это способность к рациональному, логическому
мышлению на основе чувственных ощущений. Николай Кузанский говорил, что
"логика есть не что иное, как искусство, в котором развертывается сила
рассудка". На основе рассудочных (рациональных) рассуждений, человек
способен к научному познанию мира вещей, универсума. Из всех наук сам
Кузанец придавал особое значение математике, которая для него была самой
достоверной из наук, ибо число возникает как "развертывание рассудка".
Кстати, именно на силе рассудка, по мнению мыслителя, основана и вся
схоластическая философия.
Но высшей формой познавательных способностей человека является_разум
(intellectus) От чувств и рассудка разум отличается двумя важными
качествами: во-первых, разум не связан со сферой чувственно-телесного, "не
принадлежит ни времени, ни миру, будучи абсолютно свободным от них";
во-вторых, разум "постигает только всеобщее, нетленное и постоянное". Таким
образом, разум -- это способность человека познавать божественное,
бесконечное, абсолютное и тем самым приближаться к Богу.
По сути дела, разум, в понимании Николая Кузанского, представляет собой
способность к мистическому озарению, или -- интуицию. Это загадочная,
таинственная и вместе с тем глубинная сила, дарованная Богом человеку.
Именно в разуме, т.е. интуитивно, человек может познать главное качество
мира -- совпадение противоположностей. Рассудочное, рациональное мышление,
наоборот, неспособно справиться с противоположностями и стремится устранить
их. Собственно говоря, иначе как с помощью мистической интуиции невозможно и
приближение к Богу, ведь Бог -- принципиально непознаваем. В этом отношении,
Кузанец полностью следует за учением об апофа-тической теологии, изложенным
в "Ареопагитиках".
Впрочем, исходя из общего методологического убеждения в совпадении
противоположностей, Николай Кузанский приходит к выводу о творческом
взаимодополнении друг друга разных познавательных свойств человека. Если
чувства служат основой рассудочного познания, то и рассудок является неким
посредником между чувствами и разумом. В свою очередь, если рассудок должен
господствовать над чувствами, управлять ими, то и разум должен направлять
рассудок.
В итоге, опять же основываясь на идее совпадения противоположностей,
Николай Кузанский формулирует концепцию "ученого незнания". Суть концепции
состоит в том, что познаваемость мира реализуется на признании
непознаваемости Бога. Иначе говоря, никакое, даже самое глубокое научное
знание, не устраняет незнания. Более того, самая глубокая ученость
необходимо приводит человека к осмыслению своего незнания: "Знает
по-настоящему тот, кто знает свое незнание", -- говорил Николай Кузанский.
"Ученое незнание" доступно лишь разуму и недоступно рассудку. Поэтому
разум, постигающий совпадение противоположностей и руководствующийся
концепцией "ученого незнания", полностью лишен ограниченности рассудка, ведь
"разум относится к рассудку, как Сам Бог к разуму". По мнению Николая
Кузанского, задача использования способностей разума и состоит в преодолении
догматической ограниченности рассудка, ибо приводит человека к пониманию
процесса познания истины, как процесса все большего углубления знания на
пути к принципиально непознаваемому Богу, являющемуся высшей, абсолютной
истиной.
Сочинения Николая Кузанского были впервые опубликованы после его смерти
в 1488 г., затем в 1514 и 1565 гг., поэтому его философская концепция
практически не была известна современникам. Затем до 1862 г. его труды более
не переиздавались. В XVI-- XVII вв. идеи Кузанца высоко ценились Джордано
Бруно, Декартом и Лейбницем. Позднее они привлекали внимание Гете и
Шеллинга. Впрочем, в полном объеме философские взгляды Николая Ку-занского
стали известны в Европе только во второй половине XIX в., после новой
публикации его трудов.
ОБ УЧЕНОМ НЕЗНАНИИ
Публикуется по: Николай Кузанский. Сочинения в 2 т. М., 1979. Т. 1. С.
50--95. Перевод В. В. Бибихина.
КНИГА ПЕРВАЯ
ГЛАВА 1
О ТОМ, ЧТО ЗНАНИЕ ЕСТЬ НЕЗНАНИЕ
Во всех вещах мы замечаем дарованное Богом естественное стремление
существовать наилучшим образом, какой только доступен природе данного
свойства. С той же целью действуют, располагая нужными орудиями, существа,
которым прирождена отвечающая задаче познания способность суждения,
благодаря чему их стремление не остается напрасным и достигает покоя в
желанной основе собственной природы. Если иногда происходит иначе, то это
обязательно следствие привходящих обстоятельств, например, когда от болезни
извращается вкус или от ложных мнений -- рассудок. Поэтому мы говорим, что
здравый свободный интеллект схватывает в любовных объятиях и познает истину,
которую ненасытно стремится достичь, озирая весь мир в неустанном беге, и не
сомневаемся в истине того, с чем не может спорить ни один здравый ум.
С другой стороны, все исследователи судят о неизвестном путем
соразмеряющего сравнивания с чем-то уже знакомым, так что все исследуется в
сравнении и через посредство пропорции. Когда искомое сравнивается при этом
с заранее известным путем краткой пропорциональной редукции, познающее
суждение незатруднительно, и, наоборот, когда требуется много промежуточных
звеньев, возникают трудности и неясности, как известно в математике, где
начальные положения редуцировать к первым самоочевидным принципам проще, а
последующие труднее, потому что надо обязательно проходить через те
начальные. Итак, всякое разыскание состоит в более или менее трудном
сравнивающем соразмерении. По этой причине бесконечное, как таковое,
ускользая от всякой соразмерности, остается неизвестным.
Соразмерность, означая вместе и сходство в чем-то общем и различие, не
может быть понята помимо числа. Поэтому все соразмерное так или иначе
охватывается числом. Причем число состоит не только в количестве, образующем
пропорцию, но и в любом другом субстанциальном или акциденталь-ном сходстве
или различии. Наверное, ввиду этого Пифагор рассудил, что все и образуется и
постигается благодаря силе числа.
Но последняя точность сочетаний в телесных вещах и однозначное
приведение неизвестного к известному настолько выше человеческого разума,
что Сократ убедился, что он знает только о своем незнании; премудрый Соломон
утверждал, что все вещи сложны и неизъяснимы в словах; а еще один муж
божественного духа сказал, что мудрость и место разума таятся от глаз всего
живущего. Поскольку это так и даже глубочайший Аристотель пишет в "Первой
философии", что природу самых очевиднейших вещей нам увидеть так же трудно,
как сове -- солнечный свет, то ясно, если только наши стремления не
напрасны, что все, чего мы желаем познать, есть наше незнание.
Если мы сможем достичь этого в полноте, то достигнем знающего незнания.
Для самого пытливого человека не будет более совершенного постижения, чем
явить высшую умудренность в собственном незнании, всякий окажется тем
ученее, чем полнее увидит свое незнание. Ради этой цели я и взялся за труд
написать кое-что о научении такому незнанию.
ГЛАВА 2 ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ ОБЗОР
Собираясь говорить о высшем искусстве незнания, я обязательно должен
разобрать природу самой по себе максимальности. Максимумом я называю то,
больше чего ничего не может быть. Но такое преизобилие свойственно единому.
Поэтому максимальность совпадает с единством, которое есть и бытие. Если
такое единство универсальным и абсолютным образом возвышается над всякой
относительностью и конкретной ограниченностью, то ему ничего и не
противоположно по его абсолютной максимальности. Абсолютный максимум есть то
единое, которое есть все; в нем все, поскольку он максимум; а поскольку ему
ничто не противоположно, с ним совпадает и минимум. Тем самым он пребывает
во всем; в качестве абсолюта он есть актуально все возможное бытие и не
определяется ничем вещественным, тогда как от него -- все. Этот максимум, в
котором, несомненно, и видит Бога вера всех народов, я постараюсь под
водительством Того, Кто один обитает в неприступном свете, исследовать как
превышающую человеческий разум непостижимость в своей первой книге.
Во-вторых, как абсолютная максимальность есть абсолютное бытие,
благодаря которому все вещи суть то, что они суть, так универсальное
единство идущего от него бытия -- тоже максимум, исходящий от абсолюта и
поэтому существующий в конкретной определенности как Вселенная;
соответственно, его единство определилось в множество, вне которого не может
существовать. Хотя своим универсальным единством этот максимум охватывает
все, так что все получающее бытие от абсолюта -- в нем и он -- во всем,
однако он не имеет самостоятельного существования вне множества, в которое
он определился, то есть вне конкретности, от которой он неотделим, его нет.
Этот максимум, Вселенную, я коротко опишу во второй книге.
Наконец, в нашем третьем рассуждении пойдет речь о явленности
максимума. Поскольку Вселенная самостоятельно существует только в конкретном
множестве, среди самого этого множества мы будем разыскивать единый
максимум, в котором Вселенная как в своей конечной цели актуально существует
максимальным и совершеннейшим образом и который поэтому соединяется с
абсолютом, всеобщим пределом. Об этом максимуме, последнем совершенстве,
превышающем всякую нашу способность понимания, вместе конкретном и
абсолютном, которому имя Иисус вечно благословенный, я тоже прибавлю
немного, смотря по тому, что сам Иисус внушит.
Желающий проникнуть в суть дела пусть не задерживается на буквальном
значении отдельных выражений, которые не могут удовлетворительно
соответствовать высшим духовным таинствам, а поднимается пониманием над
смыслом слов. Приводимые для руководства примеры читатель тоже должен
транс-цендировать, покидая чувственное, с тем чтобы скорее подняться к
простому умному виденью. Я попытался как можно яснее показать путь к нему
для обычных умов, избегая всякой путаницы стиля и с самого начала заявляя,
что корень знающего незнания -- в понимании неуловимости точной истины.
ГЛАВА 3 О ТОМ, ЧТО ТОЧНАЯ ИСТИНА НЕПОСТИЖИМА
Из самоочевидной несоизмеримости бесконечного и конечного совершенно
ясно также, что там, где мы имеем дело с превышаемым и превышающим, нельзя
прийти к простому максимуму: превышаемое и превышающее конечны, а такой
максимум необходимо бесконечен. Тем самым для любой данной вещи, кроме этого
максимума просто, явно мыслима и большая. Поскольку в равенстве мы тоже
видим ступени -- среди подобных вещей одна больше равна другой, чем третьей,
смотря по сходству и различию рода, вида, места, влияния и времени, -- то,
конечно, нельзя найти ни нескольких, ни даже двух вещей, так подобных и
равных друг другу, чтобы они не могли бесконечно становиться еще более
подобными. Соответственно мера и измеренное при любом их равенстве тоже
всегда останутся разными.
Наш конечный разум, двигаясь путем уподоблений, не может поэтому в
точности постичь истину вещей. Ведь истина не бывает больше и меньше, она
заключается в чем-то неделимом и, кроме как самой же истиной, ничем в
точности измерена быть не может, как круг, бытие которого состоит в чем-то
неделимом, не может быть измерен не-кругом. Не являясь истиной, наш разум
тоже никогда не постигает истину так точно, чтобы уже не мог постигать ее
все точнее без конца, и относится к истине, как многоугольник к кругу:
будучи вписан в круг, он тем ему подобнее, чем больше углов имеет, но даже
при умножении своих углов до бесконечности он никогда не станет равен кругу,
если не разрешится в тождество с ним.
Итак, об истине мы явно знаем только, что в точности, как есть, она
неуловима: наш разум относится к истине, как возможность -- к абсолютной
необходимости, не могущей быть ни больше, ни меньше, чем она есть. Недаром
суть вещей, истина сущего, непостижима в своей чистоте, и, хоть философы ее
разыскивают, никто не нашел ее как она есть. И чем глубже будет наша
ученость в этом незнании, тем ближе мы приступим к истине.
ГЛАВА 4
АБСОЛЮТНЫЙ МАКСИМУМ, СОВПАДАЯ С МИНИМУМОМ, ПОНИМАЕТСЯ НЕПОСТИЖИМО
Поскольку максимум просто, больше которого абсолютно ничего не может
быть, как бесконечная истина превышает всякую способность нашего понимания,
мы постигаем его только через его непостижимость. Не принадлежа по природе к
вещам, допускающим превышение и превышаемое, он выше всего, что мы способны
себе представить: все воспринимаемые чувством, рассудком или разумом вещи
так отличаются от него и друг от друга, что между ними никогда нет точного
равенства, и тем самым максимальное равенство, ни для чего не иное и ни от
чего не отличное, превосходит всякое понимание.
Абсолютный максимум пребывает в полной актуальности, будучи всем, чем
он может быть, и по той же причине, по какой он не может быть больше, он не
<< Пред. стр. 48 (из 78) След. >>
Список литературы по разделу