<< Пред.           стр. 5 (из 14)           След. >>

Список литературы по разделу

 101
 
  Однако для специалистов, не занимающихся непосредственно исследованием социологических (социальных) проблем, слово "исследователь" (и в этом смысле "социолог") неуместно. Для них больше подходит - и здесь нельзя не согласиться с известным демографом В. А. Борисовым - слово "ученый", "научный сотрудник" либо "сциентист", "публицист" и т. п. Разумеется, специалисты по истории социологии, посвятившие себя вторичному анализу или комментированию теорий и результатов исследований, в большей мере социологи, чем ученые - администраторы или юристы, физики и т. п., но в меньшей мере, чем те, из чьих рук они получают первичную информацию.
  Самым главным этапом проведения социологического изучения семьи, как уже отмечалось, является разработка его теоретического раздела, а при создании программы исследования - это уточнение теории вопроса и концепции. Конечно, важно определить правильно объект и единицы наблюдения, а также в соответствии с правилами процедуры собрать данные и обработать их на компьютере. Наконец, велика роль завершающего анализа информации и составления научного отчета, его подготовки для публикации. Нужны все этапы, но всего нужнее самый первый по порядку и по смыслу процесс работы над концепцией, поскольку потом, после пилотажной, пробной проверки инструментария и гипотез, уже ничего нельзя будет изменить. Видимо, при анализе данных можно о чем-то умолчать, что-то убавить, но, увы, невозможно прибавить к содержанию, заданному положенной в основу теорией, того, что отсутствовало в ней с самого начала.
  Таким образом, рабочая теория задает диапазон содержательной информации и ее интерпретации, и поэтому сама работа над теоретическим разделом программы исследования должна рассматриваться как творческий процесс, а не как формальность, позволяющая зафиксировать в письменном виде известные теоретические положения, но применительно к конкретным условиям осуществления заданного исследовательского проекта.
  В теоретическом разделе важно оговорить исходные предпосылки исследователя и возможные воздействия на будущие результаты условий данного исследования. Другими словами, надо описать в программе меры по нейтрализации возможного искажения данных в связи с типом проектируемой выборки и спецификой метода сбора материалов. Каждый из социологических методов (наблюдение, анализ документов и опрос) характеризуется различными свойствами неконтролируемого взаимодействия объекта и условий исследования.
  Учет данного обстоятельства при подготовке исследования и при заданных уже целях может существенно изменить всю организацию деятельности по осуществлению проекта. К сожалению, в учебниках труд-
 102
 
 но дать рекомендации относительно того, как при определенной цели исследования выбрать адекватный ей метод исследования с учетом имеющихся возможностей исследователей. Для этого необходимо знать конкретно очень многое, но в том-то и польза учебных пособий по методологии социологических исследований разных сфер социальной деятельности, что знание общих принципов дает способным исследователям мощное оружие - метод как искусство исследовательского "священнодействия" по решению злободневных социальных проблем средствами социологического исследования.
  С точки зрения потенциальной деформации данных наиболее уязвимым является метод опроса, наименее - анализ документов, и среднее между ними положение "золотой середины" занимает метод наблюдения. На чем основано это суждение (разумеется, речь идет об изучении семейных отношений, о сравнительной ценности трех основных методов применительно к семейной сфере), что тут принимается прежде всего во внимание?
  Важен учет степени "естественности" исследуемого материала в сопоставлении со степенью его "искусственности". При опросе сначала создается анкета или вопросник интервью, и потом эта хитросплетенная сеть с приманками разного рода "набрасывается" на респондентов. Документы же разного рода (а в широком смысле все может именоваться документом) никогда не предназначаются для какого бы то ни было изучения, они плод спонтанных действий участников социальной пьесы
  В идеале социолог должен уметь так организовать свой поиск, чтобы свести к минимуму конструирование требующейся об объекте информации. Например, изучая социальную структуру и социальную мобильность семей, можно обратиться к историям жизни, рассказанным представителями разных семейных поколений. При этом социолог свои вопросы к социальной реальности как бы переадресует выбираемым им собеседникам. Подобное перекладывание забот "на чужие плечи" заметнее всего в разного рода опросах (анкетировании, интервью, тестировании и т. п.).
  Если же воспользоваться тем материалом, который создавался в жизни, то тут, пожалуй, только в процедуре отбора скажется исследовательский "произвол". Можно взять для изучения семейные фотографии, письма, дневники и т. д. А можно, как это сделал кто-то из зарубежных исследователей, проследить социальную структуру семей по захоронениям на кладбище. Чем ближе семейная оградка к церкви, тем выше социальное положение семьи, чем больше мрамора, тем богаче семейный клан. Тут также уместны сомнения; насколько обоснован с точки зрения выяснения статуса семьи выбор столь необычных инди-
 103
 
 каторов, как захоронение, близость к церкви, измерение расстояний, число обследованных семейных оград, и т. п.
  Но важно другое - социолог взял в качестве документа реальность, существующую вне и независимо от каких-либо исследований. Поэтому этот материал в сравнении с рассказами о семейных историях надежнее. Любой рассказ - это уже интерпретация, но ориентированная на своих, на членов семьи (через письма и дневники), а не на исследователя и не на широкую публику (как это бывает в мемуарах). Рассказ о жизни семейных поколений по просьбе социолога - это другая интерпретация событий, ориентированная на "общество" в лице исследователя. Это, так сказать, "вторичная" интерпретация в отличие от "первичной", предназначавшейся для своих, лишь для членов семьи.
  В свою очередь размышления социолога - это уже "третичная" интерпретация того, что "первично" рассказывалось своим в качестве обыденной интерпретации и что было специально процежено сквозь сито "вторичной" интерпретации, приспособленной к ушам интервьюера. Пример с захоронениями ярко оттеняет социальную суть "естественного" документа: здесь нет даже "первичной интерпретации". Именно в этом принципиальная разница между методом анализа документов и методом анализа анкет или записей интервью.
  Анкета - это всегда как минимум вторичная интерпретация, а документ как максимум - первичная. В нашем примере с захоронениями, конечно же, можно рассматривать ограду, памятники, надписи на них и т. п. как символ семейной солидарности, как информацию для всех посетителей кладбища не только о семейной памяти, но и о социальном облике наследников умерших. В контексте культуры жизни и смерти эта символика говорит о многом, и в этом смысле допустимо трактовать подобные документы как несущие обыденную интерпретацию, как косвенное проявление первичной интерпретации.
  Говорят, что Бехтерев не любил тесты. Когда его спросили, отчего эта нелюбовь, он высказался в том духе, что, дескать, зачем ему термометр, если он и так видит, какая на улице погода. Разумеется, психологов подобного класса единицы, но они, как сами собой настраивающиеся тесты, все о поведении людей узнают по видимым лишь им признакам. Они, как следопыты в тайге человеческого поведения, подмечают такое, что лучше не оставлять следов. Но дело в том, что для профессионала "следом" становится все: жест, взгляд, слово, улыбка и т. д. Действительно, тут уж не скроешься, потому что настоящий исследователь умеет извлекать и оценивать информацию, постоянно излучаемую каждым, но доступную избранным (правда, в последние годы что-то много развелось "избранников": магов, экстрасенсов, ясновидцев, и это особая тема - массовая стрессогенность и потребность лю-
 104
 
 дей в психотерапии, увы, не удовлетворяемой существующей организацией здравоохранения).
  В социологии лишь мощь теории способна обеспечить "считывание" информации об изучаемой части социума. Благодаря теории появляются "следы", разного рода опознавательные знаки на трассе социологического поиска. Благодаря ей происходит превращение в сигнал, символ, значение любого штриха социальной интеракции. Теория - это кла-,зезь, "тезаурус" символов и значений какого-то сегмента реальности, но это не склад тайнописи, а скорее клад, поскольку здесь хранятся ключи от шифров. Теория прежде всего дает умение расшифровывать любые коды социальных отношений, в том числе и семейного общения. Методология при этом раскрывает, как это делается, как удается распределять по типам и классам символы и знаки, каковы правила считывания, перевода с одного языка значений на другие языки.
  Методология показывает, как применяются теории в конкретных ситуациях, как возникают методики изучения тех или иных ареалов социума, т. е. взаимодействие рабочих концепций со свойственными каждой дисциплине методами конструирования и толкования фактов. Трудно представить, что социология возможна без "термометра", и, чтобы узнать, какая в обществе "погода", достаточно будет просто выглянуть в окно, не прибегая к помощи теории и методологии. Значит, метод может стать той самой точкой опоры, которая позволит перевернуть мир?
  Объект наблюдения и объект исследования. К изучаемым в социологии семьи объектам могут применяться при сборе информации методы анализа документов, наблюдения и опроса. Выше отмечалось, что в социологии любое изучение такого рода не свободно от неконтролируемых воздействий на результат со стороны социолога и методов, средств исследования. Все виды опроса (очное и заочное анкетирование, стандартизированное и свободное интервью, жизненные истории и углубленные интервью) связаны с получением информации, в значительной мере создаваемой исследователем. В этом смысле анализ документов менее уязвим, так как документ не создается социологом непосредственно. Статусом "документа" наделяется та часть социальной реальности, которая существует вне исследования. В отличие от документа анкета создается и существует в исследовании. Поэтому указывалось, что потенциал деформации данных об изучаемом феномене объемнее при опросе, чем при анализе документов.
  Но и анализ документов как вид социологического исследования (наряду с опросом и наблюдением) подвержен искажению данных под влиянием исследователя, выбранной им теории и разработанных средств познания. В связи с этим, согласно И. С. Алексееву и Ф. М. Бородки-
 105
 
 ну, следует различать "объект наблюдения" и "объект исследования". В ряде работ, а также в статье "Принцип дополнительности в социологии", опубликованной в знаменитом сборнике научных трудов по математике и социологии (ставшем знаменитым из-за нападок цэковских идеологов)4, утверждается та мысль, что в социологическом исследовании объектом изучения становится взаимодействие в системе "объект - условия наблюдения". Или иначе, взаимодействие между "объектом наблюдения" в классическом смысле (в естествознании это реальность, функционирующая независимо от естествоиспытателя, наблюдателя) и "условиями наблюдения" (совокупность средств и методов измерения, включая исследователя). Схематически объект исследования в социологии можно изобразить так:
 
  ОБЪЕКТ НАБЛЮДЕНИЯ
 
 УСЛОВИЯ НАБЛЮДЕНИЯ
 
 СОЦИОЛОГ
 НАБЛЮДАТЕЛЬ
 
  Теперь можно сформулировать различия между объектами наблюдения трех основных методов социологического исследовании семьи. При анализе документов (семейных писем, фотографий, дневников и т. п. результатов семейного поведения) весь изучаемый материал создавался вне социолога и без его влияния, тогда как при опросе анкеты и вопросники либо схемы интервью конструируются социологом, и в этом смысле объект наблюдения уже не может считаться классическим, т. е. существующим вне социолога. Что касается собственно метода социологического наблюдения (включенного, когда социолог гостит в семье и наблюдает за семейными событиями, и невключенного, когда социолог наблюдает за поведением семей где-нибудь на улице, в кафе, в парке, на пляже и т. д.), то здесь объект находится вне наблюдателя, но феномены семейного поведения каким-то образом фиксируются (камерой, диктофоном, журналом наблюдения и т д.). В любом случае имеется схема наблюдения, которая избирательно фиксирует данные, и в этом смысле материал непосредственных наблюдений несет в себе следы двойственности.
  С одной стороны, в отличие от опроса социолог не обращается непосредственно к мнениям своих респондентов, но при включенном наблюдении он самим фактом своего присутствия влияет на все происходящее. При невключенном наблюдении методом скрытой камеры (или "подглядывания" в замочную скважину) социолог остается
  J БоролкинФ М.. Алексеев И. С. Принцип дополнительности в ссшиологии // Моделирование социальных процессов. М.: Наука, 1970.
 106
 
 инкогнито для наблюдаемых, но отбор и считывание информации находятся опять же под влиянием схем наблюдения, концепции иссле-ювания и даже личностных установок наблюдателя. С другой стороны, в сравнении с анализом документов наблюдатель сам участвует в сотворении документов наблюдения, и поэтому искажающее воздействие конвенциальных предпосылок исследователя сильнее, чем при контент-анализе. Конечно, можно сказать, что собственно работа с документами также зависит от их отбора, схем кодирования, т. е. опять от теории и исследователя, его опыта и предпочтений. По-видимому, при включенном и участвующем наблюдении (когда социолог сам является участником событий и вольно-невольно влияет на них) отличие метода наблюдения от анализа документов наибольшее. Что же касается иных типов наблюдений - "неучаствующих", когда факт наблюдения остается неизвестным для наблюдаемых, то отличие от анализа документов тут весьма относительное. Другое дело, что обеспечить подобное наблюдение за семьями в естественной обстановке намного труднее, чем воспользоваться семейными фотографиями или письмами.
  Таким образом, при сопоставлении объектов наблюдения трех методов сбора информации выяснилось, что все они не могут считаться независимыми от условий исследования и исследователя. Вместе с тем классическое понимание объекта наблюдения может скорее всего относиться к документу, как безусловно находящемуся вне исследователя и создававшемуся до и безотносительно к какому-либо исследованию. Материалы самозаполняемых анкет и зафиксированные социологом бланки интервью вряд ли можно назвать существующими вне всякого исследования. Следует отметить, что вопрос о типах документов и их особенностям в рассматриваемом здесь смысле не обсуждается. Также хотелось бы подчеркнуть еще один момент - наше изложение касается только первого этапа социологического исследования, а именно: этапа составления программы, разработки теоретического раздела. Последний этап анализа данных имеет дело со вторичной информацией, уже обработанной на компьютере и связанной с проверкой гипотез. Тут уже влияние метода сбора первичных данных не ощущается.
 Однако разные виды документации (поскольку они составляются Участниками интеракций) могут, в свою очередь, характеризоваться той или иной ориентированностью на возможное наблюдение со стороны Участников взаимодействий, более того, преследовать цели воздействия мй них, изменения их поведения. В этом отношении все виды докумен-тов оказываются учитывающими возможность исследования, поскольку обиходная интерпретация жизненных ситуаций предполагает иных интерпретаторов.
 107
 
  С точки зрения феноменологической социологии любой документ есть продукт взаимодействия интерпретаций, взаимных исследований друг друга (будь то индивиды, партии или фирмы). Интерпретационная социология видит, конечно, разницу между непосредственными и косвенными интерпретациями, но объект наблюдения в любом случае оказывается не вне интепретатора-исследователя. Социальная реальность, как конструируемая в ходе взаимодействующих интерпретаций и постоянно оставляющая овеществленные "следы" этих интеракций в виде тех или иных документов, не может быть вне наблюдателя. Даже если взять личные документы, личные дневники, создаваемые наедине с самим собой и как бы лишь для себя, надо помнить, что их авторы не могут не подлаживаться невольно под тех значимых других, которые всегда незримо присутствуют между исповедующимся и чистым листом бумаги. Пример отчаянья одиночек убеждает, что и они всегда действуют перед аудиторией, как бы оглядываясь на публику: предсмертные записки - это последний диалог со своей референтной группой.
  Отмечая относительность обозначения документа как классического объекта наблюдения (лишь условно пребывающего вне исследования в широком смысле), тем не менее следует усвоить, что в сравнении с анкетой и материалами наблюдений это различие остается существенным. Поэтому данные архивов, статистики, справочников, словарей и другие овеществленные, реифицированные части социальной реальности, являясь сконструированными в феноменологическом смысле, будут считаться в узком смысле "естественными", специально не создаваемыми в угоду социологическим исследованиям.
  Преимущества метода документов. В социологии семьи практически нет классических объектов наблюдения, находящихся вне социолога. Это не должно вести нас к агностицизму, к признанию невозможности познать что-либо. Напротив, понимание действительной сложности социального познания является мощным стимулом к научному поиску, стремящемуся преодолеть все каналы деформации данных.
  Первый практический вывод отсюда - сократить до минимума анкетирование и интервьюирование, расширить исследовательскую работу с документами разного рода. Поскольку все может стать "документом" - письменным, словесным (вербальным), иконографическим (нарисованным иди изобразительным), музыкальным, фотографическим, фонетическим, фольклорным и т. д., то следует вслед за корифеями семейной социологии изобретать все новые и новые виды семейных документов вслед за Ле Пле, который предложил наблюдать за бюджетами доходов и расходов (и что позже способствовало изучению
 108
 
 бюджетов расходования времени), или вслед за канадским социологом и историком Филиппом Ариесом, который исследовал средневековую живопись на предмет оценки социальной роли детей и значимости семейного образа жизни5.
  Документ как отражение семейно-групповой жизнедеятельности (семейных циклов, тенденций поведения, ритуалов и церемоний) в большей мере выражает целостность семейного бытия, чем индивидуально заполняемые анкеты или бланки индивидуальных интервью. При опросе семей, как показывает практика разного рода "статистики мнений", в фокусе внимания постоянно оказывается индивид. В демографических опросах о числе детей и беременностей всегда источник информации женщина, хотя рождаемость - итог репродуктивного поведения семьи.
  Даже опросы супружеских пар редки, и то немногое, что делалось в этом направлении, обнаружило свою ценность (так как были выявлены существенные расхождения мнений мужей и жен) и высокую прогностическую полезность согласованных установок супругов6. Разумеется, сложность построения выборки семей (а не индивидов, как обычно делается) и трудоемкость проведения общесемейных опросов с учетом повышения стоимости такой работы отбивают охоту у большинства социологов к посемейным опросам. Но поэтому все более актуальной является перестройка на работу с документами, хотя это предполагает более высокую квалификацию социолога.
  При опросе опытные социологи разрабатывают теоретический раздел и основы инструментария, передоверяя сбор информации, ее кодировку и обработку своим помощникам.'При использовании метода документов высокая квалификация необходима для получения первичных данных. Извлечение искомой информации из документов, как бы ни был формализован этот процесс, по-видимому, самая ответственная процедура, ее новичкам или практикантам не доверишь. В этом, еще одна причина недостаточной распространенности метода документов вообще в социологии.
  Документ как источник первичной информации о семейных структурах и процессах весьма эффективен, даже если ограничиться поначалу одними письмами, дневниками, фотоальбомами, рассказами о семейной истории. Увлекательными головоломками становятся задачи по расширению круга разновидностей документов в социологических.
 5Aries P. Centuries Of Childhood. Penquin Books, 1973.
  6Антонов А. И. Проблемы измерения репродуктивной мотивации//Раз-витие населения. М., 1974; Его же. Социологические методы // Система знаний о народонаселении. М., 1976; Антонов А. И., Медведков В. М. Второй ребенок. М., 1987.
 109
 
 исследованиях жизненного цикла семьи, семейного поведения и семейных взаимоотношений.
  О социографических параметрах. Следует внести уточнение вот еще в какое обстоятельство. Метод документального исследования не стоит путать с измерением 0-параметров, т. е. таких социог-рафических характеристик, которые И. С, Алексеев и Ф. М. Бородкин считают не зависящими от способа измерения вообще (пол, возраст, место рождения, национальность, к этому можно добавить семейную принадлежность, цвет глаз, рост, вес и т. д.). Преимущества документа в сравнении с анкетой и схемой наблюдения выявляются при измерении S-параметров, т. е. таких характеристик, которые становятся измеримыми лишь в момент взаимодействия условий и объекта наблюдения. Сама мера этих параметров (элементов семейного поведения: мотивов, установок, ценностных ориентации, элементов семейного цикла жизни и внутрисемейного "климата") возникает в зависимости от типа взаимодействия в системе "объект - условия наблюдения".
  Социографические характеристики пола и возраста в социологии семьи не имеют самостоятельного значения, хотя и могут использоваться в комплексе с другими параметрами при описании жизненного цикла семьи (например, продолжительность брака и стаж семьи могут определяться в годах в зависимости от среднего возраста членов семьи в моменты наступления тех или иных стадий цикла).
  В демографии семьи характеристики пола и возраста являются одними из основных, отсюда постоянное тяготение демографов считать "объективными" (из-за практики оперирования ими, т. е. 0-параметра-ми) все измерения "субъективных" параметров, но измеряемых числами (например, статистика мнений о числе детей в семье, средние числа детей - ожидаемые, идеальные, желаемые и т. п.). Возможность применения большинства математических процедур к числам детей и лет создает в демографии (благодаря манипулированию числами) иллюзию того, что измеряемая числами социальная реальность является классическим объектом наблюдения, как это принято в естествознании.
  Число как составной элемент статистического наблюдения в демографии семьи может реифицироваться, овеществляться как самостоятельная, вне всякого социального исследования пребывающая сущность. Материалы подобных статистических наблюдений могут приравниваться по своему методологическому статусу к документу как источнику "объективной" информации о классическом объекте наблюдения.
  Между тем документ, как отмечалось выше, хотя и создается и существует вне целей социологического исследования (в отличие от анкет, схем наблюдений и вопросников интервью), тем не менее не яв-
 110
 
 ляется методом измерения 0-лараметров или превращения в таковые всех тех феноменов, которые становятся "измеримыми" и "реальными" лишь в момент возникновения системы "исследователь - исследуемая реальность".
 3.2. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ УСЛОВИЙ И ОБЪЕКТА
 ИССЛЕДОВАНИЯ В МИКРОСОЦИОЛОГИИ СЕМЬИ
 ПРИ ОПРОСЕ, НАБЛЮДЕНИИ И КОНТЕНТ-АНАЛИЗЕ
  В микросоциологии семьи изучаются семейные структуры и процессы применительно к жизненному циклу семьи, внутрисемейным взаимоотношениям и семейному поведению. В социологическом исследовании при разработке теоретического раздела программы выбирается тип взаимодействия "условий и объекта наблюдения" (УН-ОН), а не определяются ОН и независимо от него УН. В социологии, как отмечалось выше, невозможно получить ОН как "объект в себе". "Изоляция социологического объекта от внешнего мира невозможна, так как связь с внешним миром будет осуществляться хотя бы через наблюдателя {или средства наблюдения). Поэтому эксперимент (наблюдение) воспроизводим лишь на уровне системы "условия наблюдения - объект""7.
  Именно свойство воспроизводимости данных заставляет усилить внимание в исследованиях семьи взаимодействию УН-ОН. Требование воспроизводимости результатов любого социологического исследования является обязательным по крайней мере в фундаментальных проектах. Без описания УН это требование неосуществимо: располагая лишь опубликованными результатами и не зная методов сбора данных, инструментария, нельзя определить их обоснованность и надежность. Тем более невозможно повторить исследование одного социолога другим. Если же УН даются фрагментарно, неполностью и без необходимых подробностей, то повторное исследование по своим данным окажется несопоставимым с первым.
  О воспроизводимости и сопоставимости данных. Практически большинство публикаций о результатах проведенных исследований не содержит достаточной информации для их проверки, верификации или для осуществления сопоставимости данных двух или более исследований, сходных по своим целям и методам.
  Для примера сошлемся на итоги реферирования М. С. Мацковс-ким около 200 публикаций 1976 - 1983 гг., описывающих почти 50% эмпирических исследований брака и семьи тех лет.
  'Алексеев И. С., Бородкин Ф М. Принцип дополнительности в социологии. С 43.
 
 Таблица 3.1.
 ЧАСТОТА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ РАЗЛИЧНЫХ МЕТОДОВ И ПРОЦЕДУР
 СБОРА ПЕРВИЧНОЙ СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ ИНФОРМАЦИИ
 В СОВЕТСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ ПО СОЦИОЛОГИИ СЕМЬИ
 (по данным М. С. Мацковского)8
 
 № Метод и процедура Число работ В % от общего числе 1. Опрос без указания процедуры 35 13,7 2. Интервьюирование 42 16.4 3. Анкетирование 86 33,6 4 Тестирование 8 3,1 5. Экспертный опрос 2 0,8 6. Анализ документов 34 13,3 7 Наблюдение 22 8,6 8. Эксперимент , 3 1,2 9. Не указано 24 9,3 10. Итого 256 !00,0 Таким образом, в 23% числа работ вообше не указан метод сбора данных и читателям тем самым, предлагается поверить описаниям результатов со слов авторов. Здесь рассуждения об особенностях ОН в связи с отсутствием описания УН бессмысленны и выдают обиходную веру ученых в наличие "объекта в себе", общежитейскую убежденность в "объективности данных".
  М. С. Мацковский обнаружил, что в публикациях об итогах исследований, собственно о методиках крайне мало сообщений. Остаются неизвестными процедуры разработки индикаторов и индексов разного рода, шкал и тестов, их валидности, обоснованности и устойчивости. Только в 3% публикаций аргументировался выбор методики и техники исследования, и лишь в 2% давались сведения об апробации методов и процедур в пробном, пилотажном исследовании. Не удалось найти ни одной работы, где приводилась бы оценка данных с точки зрения их надежности. Большинство исследований семьи проводилось в рабочее время по месту работы, а не на дому, причем опрашивались только одни женщины.
  В большинстве публикаций не указан тип выборки (77%), не приведены расчеты выборочной совокупности, в 14% работ нет вообше численности выборки, единичны упоминания о применении более сложных методов обработки и анализа, чем простые распределения данных. В разных исследованиях для измерения одних и тех же переменных каждый раз заново изобретаются методики и приемы взамен уже
 Мацковский М. С Социология семьи. С. 16
 112
 
 апробированных, доказавших свою пригодность. Наконец, поскольку анализировались публикации, было замечено, что журнальные статьи часто не отвечают требованиям описания результатов социологических исследований, т. е. в них нет четкой структуры изложения: целей, теории, методов сбора и обработки данных, полученных результатов и интерпретации их9.
  Таким образом, практика отечественных исследований семьи была и остается далекой от идеала воспроизводимости и сопоставимости данных. Сохраняющееся методологическое невнимание к контролю системы взаимодействия УН - ОН оставляет место для произвольных интерпретаций. В сложившихся условиях мода на качественные методы анализа семейных феноменов и пренебрежение количественными методами могут усилить интерпретационный произвол. Качественные методики, ориентированные на анализ глубинных механизмов поведения, обычно противопоставляются накоплению статистических данных в социологических исследованиях10.
  Но именно претензии на анализ "причинно-следственных связей" и "процессуальных характеристик" изучаемых явлений требуют не только четкой фиксации УН, но и детального описания всех характеристик взаимодействия УН - ОН. В свою очередь это предполагает учет всех взаимодействий системы УН - ОН, даже неконтролируемых и необратимых. Принципиальная неполнота знаний делает это неосуществимым, и, значит, сохранение неконтролируемых взаимодействий УН - ОН ведет в принципе к невоспроизводимости всех "качественных исследований" вместе и каждого из них по отдельности.
  Как отмечают И. С. Алексеев и Ф. М. Бородкин, "основным требованием к любой теории, построенной на эмпирической основе, является возможность получения такой же теории на основе наблюдения, проведенного в другое время и в другом месте"11. Невоспроизводимость системы УН-ОН [напомним, что в УН включен также социолог и что на самом деле речь идет о взаимодействиях (СН - УН) - (УН - ОН)] не дает надежды на сравнение данных двух и более исследований, превращая любое из них в исключительное, "эксклюзивное". Поэтому финал очевиден: социолог, работающий с такой "качественной" методикой, обречен на простой пересказ фактов и "пришивание" к ним выводов. Коли нет полного, статистического анализа УН - ОН, то нет и воспроизводимости исследований, сопоставимости данных и, следовательно, адекватности объяснения "причинных связей".
 9 Там же. С. J4-19
  10 Мел ьни ков О. Т. Качественные методы // Введение в практичес
 кую социальную психологию. М., 1994. С. 1S3.
 11 Алексеев И. С., Бородкин Ф М. УК соч. С. 46.
 из
 
 5Н$5
 
 Теоретически есть путь разрешения этой ситуации посредством применения двух альтернативных теорий к информации, полученной без статистического описания всех деталей системы УН ~ ОН. Если, к примеру, тендерное исследование распределения семейных ролей между супругами с помощью качественных методов вышло на некий факт, отчего не применить для его объяснения не только феминистскую, но и противоположную, фамилистскую, интерпретацию? Только в этом случае компенсируется невоспроизводимость "качественных" исследований, но, к сожалению, ничего похожего не встречается в нынешней практике тех, кто радеет о качественных методах в социологии семьи.
  Вместе с тем проблема неполноты описания системы УН - ОН решается, как это и положено в социологии, благодаря применению статистических методов, адаптированных к вероятностному поведению социальных систем. Отказ от количественного подхода, как указывалось выше, лишает социологию фундамента и, по сути, ликвидирует ее как самостоятельную науку. Собственно говоря, поэтому в социологии интерес к качественным методам сопровождался заботой о статистической определенности "качественного" содержания. Так и возник "контент-анализ", направленный на выявление частоты тех или иных смысловых единиц текста, на интерпретацию наиболее часто встречающихся единиц как значимых, репрезентирующих ценности разного рода, определенное "содержание".
  Только статистический характер описания данных говорит о статистической же их воспроизводимости, хотя в социологии к тому же сама вероятностная природа интеракций социальных систем требует адекватного этой природе объяснения. В связи с этим еще одна цитата из Алексеева и Бородкина: "Для того чтобы когда-либо социология стала наукой сугубо аналитической, вообще не связанной со статистикой, необходимо, чтобы все люди обладали совершенно полным знанием обо всем. Но такое время никогда не наступит. Именно поэтому мы имеем все основания утверждать, что социологическая теория должна быть обязательно статистической..."'-,
  Типы взаимодействия условий и объекта социологического исследования. Социолог не выбирает объект исследования, его выбор всегда направлен на тип взаимодействия в системе СН - УН - ОН (социолог или наблюдатель - условия наблюдения - объект наблюдения). В принципе между всеми элементами системы есть обоюдные связи, но в разных типах взаимодействия связи элементов различаются.
 
 
 
 114
 
 Алексеев И С.. Бородкин Ф. М УК. соч. С. 46-47.
 
  На этапе разработки программы исследования в разных видах СИ (социологических исследований) можно найти разные типы взаимодействий. Создаваемая социологом программа исследования заставляет начать схематическое изображение с элемента СН, так как от него зависит все остальное: СН -•-<УН-ОН). Сравним типы взаимодействия при анализе документов и опросе. Социолог не создает документы, например, письма солдата родителям и сестрам и их письма к нему, но он разрабатывает схему считывания, кодирования текста. Поэтому он как бы приспосабливается к специфике документа, в этом смысле текст сам влияет на него, на изощренность применяемых шифров и кодов. Это схематически изображается так: СН _^Г (УН -ОН) (1), т.е. ОН влияет на УН и СН.
  Теперь возьмем изучение семейных отношений методом анкетирования. Разработка инструментария для проверки гипотез - это непрерывный процесс уточнений, когда приходится менять индикаторы и теорию, поэтому обратное воздействие на СН идет от всего блока, так как ОН еще не в контакте с анкетой: СН -^- (УН •" ОН) (2).
  Создание схем наблюдения приближается к схеме (2), ибо будущее поведение ОН неизвестно, и хотя схема (как и анкета) "навязывает" уже направленность ситуаций (ответов), тем не менее нет еще ситуации наблюдения (или опроса). Это делает программу наблюдения гибкой, как бы настроенной заранее на непредвиденные моменты ОН. Разработка схем наблюдения напоминает сочинение анкет: тут уже конструируется сама ситуация наблюдения, составляется ее сценарии, и от будущего акта наблюдения ожидается, как на сцене от актеров, следование расписанным ролям. При подготовке к анализу документов социолог вступает в непосредственный контакт с документами, и в этой "игре" один игрок пытается раскрыть карты другого.
  Взаимодействие (2) более удобно для социолога: он как бы творит все, что хочет, с инструментарием. Процесс разработки вопросников интервью, схем наблюдения, анкет тем интересен, что, выражаясь футбольным языком, "игра идет в одни ворота". В этом процессе создаваемый социологом продукт абсолютно пассивен - тут нет того чуда, которое происходит с поленом в руках папы Карло, когда вырезаемое личико Буратино тут же начинает строить гримасы.
  Социолог в рамках требований к разработке анкет думает лишь о переводе своей любимой теории на язык эмпирических индикаторов, его беспокоят операцией ал и зация терминов, верификация гипотез, объем необходимой информации для демонстрации правильности своих идей. В этом нет ничего плохого, социолог весь поглощен проникновением в суть изучаемого. Но беда в том, что конструируемый им объект не может оказать никакого сопротивления произволу творца.
 115
 
  Напротив, метод документов тем и хорош, что специфика материала постоянно довлеет над социологом. Документ не просто сопротивляется желанию исследователя "объять необъятное". Он заставляет исследователя в процессе разработки сети по выуживанию "золотой рыбки" приспосабливать "на ходу" УН и рабочую теорию к языку ОН. Следовательно, уже на стадии разработки инструментария всегда не укладывающаяся в рамки "живая жизнь" врывается в проекты и упорно навязывает себя. Неконтролируемое и необратимое влияние социолога - создателя познавательных средств и ситуаций - на модель изучаемого объекта (при опросе) получает при взаимодействии (1) отпор от документа, репрезентирующего социальную реальность.
  Социолог при анализе документов неизбежно оказывается исследователем на всех этапах проведения социологического исследования, в том числе и на рассматриваемом этапе разработки кодов по считыванию информации, тогда как при анкетировании и интервью он конструктор, творец инструмента, не связанный по рукам и ногам сопротивлением материала. Социолог волен тут сконструировать любое подобие ОН, поскольку нет противодействия. В этом секрет моды на опрос среди социологов, "анкетомании" - этого почти "коленного рефлекса" всех собирателей мнений.
  Популярность опроса в сравнении с анализом документов связана также и с трудоемкостью последнего, хотя экономически опросы населения - более дорогое удовольствие (так как созданная в регионах сеть интервьюеров постоянно требует "подпитки", все новых и новых опросов). Для наглядности можно сравнить социолога-"анкетомана" с художником-абстракционистом, создающим на полотне свое видение реальности, а социолога-документалиста - с художником-авангардистом или модернистом, берущим материал прямо из жизни (окурки, банки, бутылки) и составляющим из него свои "натюрморты".
  На этапе сбора данных появляется межличностный контакт между интервьюером (наблюдателем) и респондентами, причем СН как бы раздваивается, разработчик анкеты, как правило, уступает место раздатчику - сборщику заполненных анкет. Здесь уже сам процесс опроса, готовые вопросник и схема наблюдения воздействуют на респондента. Отступление от предусмотренных процедур недопустимо, тут царит стандарт, иначе данные анкет будут несопоставимы. УН прямо влияет на ОН, который в свою очередь из-за живого общения также оказывается связанным с неконтролируемым воздействием на собираемую информацию. В схеме (2) к прямой связи УН-"-ОН добавляется обратное влияние объекта (УН ^^~ОН).
  А что происходит на этом этапе с методом документов? Здесь по-прежнему отсутствует живой контакт (что снимает груз деформаций,
 116
 
 неконтролируемых взаимодействий данного рода). Второе отличие: тот же самый социолог, придумавший систему кодирования документов, начинает сам извлекать требующуюся информацию (исключение составляет сложившаяся практика контент-анализа газет, где жесткие инструкции стандартизируют для кодировщиков считывание данных, хотя, по мнению опытных социологов, в ряде случаев содержание текста ускользает от тех, кто не участвовал в разработке кодов). Но даже для профессионала высшего класса анализ документов связан, во-первых, с привнесением в текст того, чего там нет, и, во-вторых, с пропуском имеющегося там содержания. Подобные "отсебятина" и "зевки" особенно часты при изучении семейных документов, ибо личный опыт кодировщика заставляет пропускать очевидное ("семейная слепота") и приписывать "свое" чужому. Таким образом, схема (1) остается той же самой на этапе сбора документальных данных.
  Живой контакт между социологом и членами семьи при опросе и наблюдении втягивает их в систему межличностных отношений со всеми вытекающими отсюда последствиями для результатов опроса. Это значит, что возможно неконтролируемое взаимодействие даже при наличии стандартизированных бланков наблюдения и вопросников формализованных интервью. Непосредственное общение способно привносить особый смысл в восприятие и трактовку вопросов, сказываться на интерпретации ответов. К сожалению, это общение "лицом к лицу" трудно изобразить схематически, поэтому все вышеизложенное относительно сбора данных при опросе и наблюдении заставляет поменять местами УН и ОН в схеме (I), так что теперь взаимодействие выглядит следующим образом: СН ^~(ПН j^~VH) (3).
  На этапе завершающего анализа данных по проверке гипотез исчезает живой контакт во всех типах социологического исследования. Вновь, как и на первом этапе, актуализируется блок СН-УН, но только с той разницей, что теперь социологу нельзя изменять УН (инструментарий и процедуры). Если какие-либо изменения все же происходят, то это уже прямая подтасовка данных. Здесь задают тон лишь УН, вобравшие в себя информацию об ОН и переадресуюшие ее аналитику. Полученный разными методами материал о подтверждении - опровержении рабочих гипотез может влиять на установки ученых, заставлять пересматривать свои теории в выводах (что случается огорчительно редко). Итак, тип взаимодействия становится совершенно другим из-за перестановки мест элементов схемы и в связи с противоположной направленностью воздействий: (ОН -•- УН)~^~ СН (4). Таким образом, наиболее подверженными неконтролируемым влияниям оказались (2) и (3) типы взаимодействий, наименее - (1), что следует помнить при выборе методов реализации целей исследования. Анализ документов уменьшает потенциальное искажение
 117
 
 данных благодаря сопротивлению самого материала и отсутствию живого контакта между исследователем и исследуемыми. Напротив, 'метод опроса удваивает и даже утраивает деформацию результатов.
 3.3. СПЕЦИФИКА ИЗУЧЕНИЯ ФОРМИРОВАНИЯ
 И ВЫРАЖЕНИЯ МНЕНИЙ ПРИ ИСПОЛЬЗОВАНИИ
 ОПРОСА В ОБЛАСТИ СЕМЕЙНОГО ПОВЕДЕНИЯ
  Распространенность опроса при повышенной его ненадежности может стать в социологии и демографии семьи лазейкой к просачиванию обиходных интерпретаций. Поэтому на этапе теоретической разработки программ исследований следует четко оговорить все ожидаемые погрешности данных в связи с отмеченными особенностями 2-й и 3-й схем взаимодействий в системе условий наблюдения.
  Необходимо также рассмотреть в контексте этих особенностей ряд проблем, относящихся к сложности формирования, выражения и фиксации мнений при опросах разного рода. Фамилистические мнения бывают трех видов: 1) Мнения об истории семьи, о своем семейном поведении, о семейных взаимоотношениях; 2) Мнения о положении семьи в стране и в мире либо о региональной ситуации; 3) Мнения о существующей или предлагаемой семейной политике государства, губернии, района или других стран, мнения о рекомендуемых респондентом мерах семейной политики.
  Мнения могут выявляться у любых членов семьи: у родителей и детей, мужей и жен, братьев и сестер, а также у родственников по линии жены и мужа. Опрос может проводиться одновременно всех членов семьи или порознь. Наконец, мнения могут фиксироваться лишь у лидеров семейных мнений либо у индивидов, доминирующих в тех или иных семейных ситуациях, или у так называемых глав семьи (как это было прежде в ряде "всесоюзных" переписей населения). Чаще всего в опросах (социологических и демографических) обращаются к женщинам и крайне редко к мужчинам и детям.
  Социальная ситуация опроса является разновидностью социального поведения людей и строится по всем законам диспозиционнои регуляции поведения (термин диспозиция означает предрасположенность к каким-либо ценностям, убеждениям, мнениям, действиям, поступкам)13. Диспозиции опосредуют взаимосвязь между возникающими ситуациями и иерархией потребностей личности, между ставшей актуаль-
  IJ Я д о в В А. О диспозиционнои регуляции социального поведения лич-ностя//Методологические проблемы социальной психологии. М , 1975.
 118
 
 ной в этой иерархии потребностью в связи с той или иной конкретной ситуацией. Схематически это выглядит так:
 ПОТРЕБНОСТИ - ДИСПОЗИЦИИ - СИТУАЦИИ
  При опросе активизируются те или иные потребности личности, связанные с самовыражением, желанием как-то подчеркнуть свою принадлежность к каким-либо социальным группам, и т. д. Мотивы участия в опросе могут быть разнообразными, сама ситуация опроса может интерпретироваться как угодно широко, и, разумеется, высказывание мнений будет зависеть не только от искренности или намерений респондента, но и от возможностей, создаваемых социологом, использующим условия и средства исследования, микроситуации самого интервьюирования или анкетирования. Центральным блоком является определение респондентом предлагаемых ему в анкете вопросов-ситуаций исходя из актуализировавшихся мотивов, ценностных ориентации, предпочтений своего Я. Схема 3.1 показывает процесс выработки и высказывания мнений, когда конечным результатом "респондентского поведения" оказывается целый ряд ответов-мнений. Задача социолога состоит в том, чтобы установить достоверность мнений о каких-то аспектах семейного поведения респондента Важно, оказались ли эти мнения сформированными в процессе опроса или они выражают давно сложившиеся убеждения, либо в ответах содержатся уже измененные по сравнению с прошлым мнения. Схема также показывает, что в ходе опроса уже высказанные и зафиксированные в анкете мнения (как результаты поведения) оказывают в свою очередь воздействие на определение ситуации опроса, на интерпретацию вновь задаваемых в анкете вопросов.
 Схема 3.1.
 ДИСПОЗИЦИОННАЯ РЕГУЛЯЦИЯ ПОВЕДЕНИЯ РЕСПОНДЕНТА
 ПРИ ОПРОСЕ
 Индивидуальные
 потребности
 и потребность
 участия в опросе
 
 Определение респон
 дентом ситуации
 опроса и формирова
 ние мнений
  Социальные ситуации опроса
 
 
 он-
 и зва- Результаты поведения -высказывание мнений
 
 
 
 119
 
  В соответствии с данной схемой можно рассматривать не только поведение опрашиваемого, но и интервьюера, анкетера. Социолог работает в какой-либо организации, его мотивация профессиональна, он прямо заинтересован в проведении интервью. Мотивация респондента к участию в опросе не столь четкая, даже если это участие каким-либо образом оплачивается.
  В теоретически ориентированных исследованиях обычно апеллируют к научной и социальной значимости выявляемых мнений, тем не менее полученное согласие на участие в опросе остается неясным по своим побуждениям Социолог, "уговорив" человека стать респондентом, приступает к делу в надежде, что по мере заполнения вопросника кое-что прояснится. Обычно считают, что инициируют сама семейная тематика, желание человека поделиться наболевшим, поговорить по душам, исповедаться Именно здесь возникает вопрос о месте проведения опроса: проходит он на дому или по месту работы. В советские времена по приказу начальства люди отрывались от работы и независимо от того, выгодно это было им лично или нет, приходилось участвовать в опросах Нужность этого мероприятия вышестоящим инстанциям определяла и ценность самого исследования, и отношение к ученым.
  Опрос же на дому требовал от социологов большей изобретательности в смысле уговаривания ведь отнималось много времени от домашних дел, от заботы о детях (с которыми кто-то должен был заниматься, если это дошкольники), от ухода за больными и т. д Но вместе с тем согласие участвовать в опросе в этих житейских обстоятельствах означало наличие мотивированности самих респондентов. Это подтверждается фактом более высокого процента заполнения и возврата оставлявшихся на дому анкет в сравнении с заполнявшимися на работе Таким образом, решение об участии в опросе есть итог действия механизма определения ситуаций, когда просьба социологов и какие-либо личные побуждения делают ситуацию опроса приемлемой (поскольку возможность отказа всегда имеется даже у тех, кто предпочитает подчиняться воле начальства).
  В процессе заполнения анкеты диспозиционный блок принятия решений работает активно, так как не по каждому из задаваемых респонденту вопросов у него есть готовое, уже сложившееся мнение А поскольку в анкетах требуется отвечать на все вопросы без пропусков, то значит, приходится формировать некоторые мнения "на ходу" С этим связаны разного рода курьезы, когда респондентами начинают оцениваться несуществующие фильмы, книги, люди, товары и т. д. Включая подобные провокационные вопросы, социологи пытаются тем самым измерить степень осведомленности опрашиваемых К примеру, поместив в список методов контрацепции несуществующую "мерлиа-
 120
 
 цию" и мало кому известную вазектомию, можно получить примерно одинаковые ответы об "эффективности" этих способов, последний из которых означает стерилизацию. В итоге выясняется картина слабой информированности населения о насущных проблемах, дополняемая представлением о действительно имеющем место процессе формирования мнений при заполнении анкеты
  Любая анкета представляет собой больший или меньший по объему свод головоломок, кроссвордов и ребусов, приводящих в действие всю систему диспозиций, но прежде всего блок определения ситуаций, принятия решений о высказывании тех или иных мнений. Каждый вопрос - новая задачка, каждый ответ - результат решения, каждое мнение - продукт активизации установок и ориентации личности. При опросе человек становится респондентом, т. е. исследователем экспериментальных ситуаций, "решателем" лабораторных задач. Исходя из сказанного, будем различать мнения, формируемые в ходе анкетирования, и мнения, уже сложившиеся до опроса.
  В связи с этим инструментарий опроса следует оценивать по соотношению этих двух типов мнений. Чем больше в анкете вопросов о том, личное отношение к чему отсутствует, тем менее профессиональным является исследование. Если опрос направлен на выяснение мнений о демографической ситуации в стране и мире, о методах контрацепции или лечения бесплодия, то надо позаботиться об уменьшении головоломок. Многие не имеют своего суждения о тенденциях изменения института семьи, о демографическом положении страны, о требующихся действиях государства, поскольку это далеко от личного опыта или может даже противоречить ему. Если же изучается конкретное семейное поведение, в котором участники разбираются хорошо, то важно уметь зафиксировать установки и убеждения людей, смешенные в сторону их семейной практики, связанные с невольной защитой привычного опыта семейной жизни.
  В социологических опросах на семейные темы следует создавать все возможности для высказывания респондентами имеющихся у них мнений. Сужение зоны этих возможностей вследствие дилетантизма или элементарной предвзятости существенно искажает результаты. На схеме 3.5 показано, что на пути получения надежной информации имеется много препятствий Социолог должен уметь контролировать все этапы достижения достоверности мнений по степени их адекватности, искренности, возможности выражения и точности фиксации.
  Схема 3.5 ориентирована на выявление самого сложного вида мнений - о своем собственном поведении в семье, о семейных взаимоотношениях и о жизненной истории семьи и семейных поколений. (Мнения о семейной политике исключены как менее сложные, поскольку
 121
 
 
 122
 
 Схема 3.2. ДОСТОВЕРНОСТЬ ВЫЯВЛЕНИЯ МНЕНИЙ ПРИ ОПРОСЕ
 
 через них не выявляются никакие иные поведенческие феномены.) В нижнюю часть схемы включается все то, о чем высказываются мнения. Этот блок схемы очерчивает семейную реальность, существующую вне всяких научных исследований, и там функционируют мнения членов семьи, высказываемые в обшении друг с другом и не высказываемые вслух, умалчиваемые ("подумал, но не сказал"),
  Семья - арена непрерывных интерпретаций, никем специально не фиксируемых с точки зрения их адекватности реальному ходу событий. Проблема достоверности появляется только при специальном исследовании, в жизни расхождение ожиданий с действительными ситуациями оборачивается стрессами, размолвками, конфликтами и т. п. Разумеется, подобный разнобой в интерпретациях лучше всего исследовать с помощью документов разного рода, так как мнения о взаимоотношениях и о своей роли в них смещены в сторону защиты своего Я.
  Однако, если задача состоит в изучении технологического процесса достижения того или иного результата, если исследовательская задача сугубо инструментальна, то возникает проблема достоверности высказываемых респондентом мнений о тех поведенческих феноменах, которые содействовали полученному результату. Если же стремиться к системному изучению семейных мнений, к выявлению всех мнений, в том числе и внеинструментальных (неверных с точки зрения отображения семейных событий, но интересных именно своей субъективностью), то рассмотрение подобных мнений по критерию достоверности и обоснованности отпадает. Эти мнения оказываются уже достоверными, так как сами по себе важны. Поэтому в схеме 3.2. к ним относятся лишь проблемы измерения по блокам надежности, возможностей выражения и высказывания мнений.
  Блок формирования мнений и оценки их с точки зрения адекватности и обоснованности относится только к инструментальным исследованиям. В схеме различаются "защитные" и "подлинные" мотивы поведения. Их нельзя трактовать как ложные и истинные, это область глубинной психологии. Наибольший интерес вызывает при этом защитный мотив, который, согласно польскому психологу К. Обухов-скому, содержит противоречие между провозглашаемой целью и применяемыми для ее достижения средствами, так что конкретные действия обнаруживают иную, часто скрытую от самого человека цель14. Мотив как побуждение к некоему действию или результату всегда ин-струментален, и если результат явно отличается от ожидавшегося, то при отсутствии видимых препятствий или усилий по их устранению можно говорить о наличии подспудной цели.
 Обуховский К. Психология влечений человека. М., 1972. С. 28-35
 123
 
  К этому надо добавить, что выдвигаемая цель может быть сколь угодно ложной, иллюзорной, фантастической, но если она есть, провозглашается, то, значит, по успеху ее реализации положено оценивать предпринимаемые действия. Ясно, что, за исключением криминальных и патологических случаев, декларируются социально одобряемые цели (рационализации). Однако фактические действия на самом деле определяются другими целями, осуждаемыми или неприемлемыми лично. Арена семейных интеракций перегружена защитными мотивами и латентно (скрытно) действующими целями. Поэтому любой опрос на семейные темы чреват столкновением с защитным поведением респондентов.
  Например, в интервью о "причинах" различия числа детей в семьях социолог столкнется с людьми, высказывающимися о своих р. продуктивных мотивах защитного и подлинного характера. Как тут быть с адекватным формированием мнений? Возьмем интервью, ориентированное на анализ результата (инструментальная направленность). Здесь важно знать, что действительно побудило к итоговому числу детей в семье, и поэтому все, уводящее в сторону, следует устранить как неадекватное. Поэтому требуется оценить адекватность мнений о подлинных и защитных мотивах рождения, допустим троих детей в семье. И необходимо уметь отличить от них неадекватные мнения о тех же подлинных и защитных мотивах.
  Это не казуистика и не игра в слова: надо помнить, что не только в обиходе существуют защитные интерпретации, они создаются также ситуацией опроса. Если перед проведением социологического исследования было решено использовать мнение как источник информации о репродуктивной мотивации (а не разного рода документы), то, учитывая всю многозначность мнения, следует позаботиться об измерении через сию призму именно того, что надо измерить.
  Мотивы выражаются в действиях, а мнения в словах. Слова о собственных побуждениях не есть мотивы, - это мнения о них. Слова о мотивах, написанные в анкетах социологами, это также мнения, а не сами мотивы. Человек семейный, характеризующийся той или иной мотивацией, высказываемой или умалчиваемой им у себя дома, соглашаясь стать участником опроса, не просто начинает зваться респондентом, он начинает анализировать свое поведение, оценивать себя и членов своей семьи, высказывать мнения. Кто поручится, что мнения домашние и мнения для анкеты - всегда одни и те же? А если это разные в чем-то мнения, то как они различаются, как сделать так, чтобы социолог, продумывая заранее анкету и ситуацию опроса, постарался избежать сильного отклонения мнения анкетного от мнения домашнего об одном и том же предмете?
 124
 
  Понятие адекватности мнения специально вводится для оценки дистанции между формируемым под "ученого" анкетным мнением и домашним суждением. Чем меньше при анкетировании воздействий измерительных средств на респондента, чем меньше неконтролируемых влияний при общении опрашивающего и опрашиваемого, тем адекватнее формируемое условиями опроса мнение тому, что существует в семье. Но если социолог не заботится об уменьшении деформации мнений под влиянием условий опроса, то как можно считать сформированные (сфабрикованные, если это делается преднамеренно) ситуацией опроса мнения адекватными тем, что имеются на самом деле?
  Обсуждаемая здесь проблема не имеет в социологии общепринятого решения, устоявшейся терминологии. Разные авторы употребляют различные словосочетания, зачастую одни и те же слова скрывают если не противоположное, то далекое от сходства содержание. Крупный специалист в области изучения общественного мнения Б. А. Гру-шин различает мнение высказанное и мнение действительное. Их несовпадение зависит, _ во-первых, от общественных условий и свободы выражения мнений в социальной ситуации опроса; во-вторых, отличных качеств респондента; и, в-третьих, от возможностей, создаваемых самой процедурой социологического опроса13.
  Неизбежность отклонения мнений "для других" от мнений "для себя" заставляет включить в программу опроса измерение величины и характера этих отклонений. В большинстве учебных пособий по методам социологического исследования излагаются конкретные приемы подобного контролирования. Здесь не место для анализа всех деталей техники опроса, отметим лишь необходимость проведения "пилотажа", пробного или контрольного опроса на небольшой выборке для проверки инструментария. Только пилотаж как специальная форма верификации применяемых методик позволяет оценить (в целях последующей доработки) их надежность. Пилотаж, если угодно, свидетельство профессиональной чести социолога, хотя, увы, иногда пилотажный опрос оказывается завершающим этапом исследования. Без контроля за воздействием условий анкетирования на сами результаты опроса ученый обречен на "сундучное исследование" - из сундука извлекается ровно столько, сколько вложено самим социологом.
  От адекватности мнений следует отличать проблему обоснованности мнений о мотивации, которая связана с выявлением подлинных, а не защитных мотивов. Если социолог не различает защитных и подлинных мотивов, то рискует в своем теоретическом объяснении, к примеру, наличия троих детей в семье использовать защитные мотивы
 Грушин Б. А. Мнение о мире и чир мнений. М., 1967. С. 252.
 125
 
 однодетных респондентов, близкие ему по личному опыту. Зная же об опасности применения защитных мотивов к инструментальному поведению, т. е. учитывая риск неверного объяснения результатов поведения, он будет думать о том, как исключить защитные рационализации из массы формируемых процедурой опроса мнений, как создать возможности респонденту для выражения имеющихся у него суждений относительно собственной мотивации (подлинной и мнимой). Другими словами, в опросах, связанных с выявлением инструментальной мотивации, надо предусматривать процедуры по сортировке мнений, чтобы не вкрались в объяснение защитные спекуляции.
  Следует подчеркнуть, что когда ставится культурологическая, экзистенциальная (а не инструментальная) задача изучения всех социально-символических значений, сопровождающих, предположим, репродуктивное поведение, тогда различение подлинных и защитных мотивов снимается. В этом случае любые трактовки своего семейного поведения интересны сами по себе. Если кто-то искренне убежден, что жаждет иметь пять детей, но прекрасно обходится одним, то важно исследовать, какую самосохранительную, экзистенциальную функцию для данного человека выполняет настойчивое декларирование этой цели, которая никогда не будет реализованной.
  Феноменологическое или экзистенциальное исследование пытается найти латентные функции, которые обслуживаются защитными мотивировками. В социологии семьи поиск подобных социально-символических утверждений важен, поскольку защитное поведение личности часто направлено на интеграцию с семьей, характеризуется адаптивной направленностью. Другое дело, что преобладание защитных аспектов поведения в каких-либо семьях может вести (в связи с ригидностью, негибкостью подобной адаптации) к их неустойчивости. Таким образом, в феноменологически ориентированном исследовании в отличие от инструментального совершенно иные цели: установить все феномены поведения в рамках предметной области исследования и определить по ним, какие именно экзистенциальные функции при этом осуществляются. Однако надежность фиксации мнений о данных феноменах контролируется точно так же, как и во всех остальных типах опроса. Между тем обоснованными измерениями мнений окажутся те, которые выявят любые символические феномены, включая и защитные.
  Достоверность выявления мнений о самых приватных обстоятельствах человеческой жизни, о семейном поведении складывается из обеспечения социологом обоснованности измерения семейных феноменов, адекватности мнений, искренности их высказывания, возможности выражения и из надежности фиксации мнений. Контролирование всех этих моментов (самым легким из которых является контроль
 126
 
 искренности высказываний) производится в соответствии с общесоциологическими требованиями, содержащимися во всех пособиях по методике и технике социологического исследования. Учитывая специфику фамилистических измерений в связи с чрезвычайной интимностью семейных феноменов, следует привлечь внимание к тому виду измерительных средств, который в отличие от прямых вопросов не способен продуцировать активизацию стереотипно-стандартных ответов (типа "не сошлись характерами" при лобовой постановке вопроса о причинах развода).
  Речь идет о проективной технике, о косвенных или обходных путях выявления мнений, минимизирующих самозащиту респондента. Проективные методики разного рода, включая тесты, применимые в выборочных опросах, - вот одно из средств повышения достоверности данных16. Другое средство - проведение социологического эксперимента, когда он выступает как метод исследования и жесткого контроля одной или нескольких переменных17. Примером такого рода эксперимента в социологии семьи является многофакторное исследование роли общения, коммуникации супругов в сфере "ограничения рождаемости", осуществленное в Пуэрто-Рико американскими социологами и демографами Р. Хиллом, Дж. Стикосом и К. Бэком (в США демография рассматривается как составная часть социологии, т. е. определяется по роду научного объяснения социальных процессов рождаемости и смертности, а не по методам исследования, как у нас)18. Наряду с другими параметрами в этом эксперименте измерялось также (не очень успешно, правда, из-за недостаточной разработанности теории репродуктивного поведения семьи в конце 50-х гг.) влияние инструктирования супругов по методам применения контрацепции на их практику в ходе осуществления эксперимента.
  В заключение надо сказать, что практика опросов в социологии и демографии семьи полна примеров составления таких вопросов и вариантов ответа на них, которые провоцируют защитную мотивацию. В статистике мнений о числе детей в семье получили распространение и невзирая на критику продолжают широко использоваться так называемые вопросы о "помехах" к рождению детей. Под видом мо-
  16См., например: Дванесов В С Тесты в социологическом исследовании. М. 1982.
  17 См.:Куприян А. П. Методологические проблемы социального эксперимента. МГУ.397!. Он же. Проблема эксперимента в общественной практике. М. 1981. С. 99
  ПНШ R.,Stycos J.,Back К. The Family and Population control: A Puerto Rican Experiment in Social Change. 1959. См. подробнее об этом главы по социологическим методам в книгах под редакцией Валентея Д. И.: Система знаний о народонаселении. М., 1976; Демография. М., 1997.
 727
 
 
 тивов рождения детей в отчетах используются данные опросов о "причинах", мешаюших якобы иметь социально одобряемое число детей в семье.
  К сожалению, при этом не учитываются достижения психологии в области изучения мотивации и, в частности, теория "каузальной атрибуции" Фрица Хайдера, гласящая, что в повседневности люди воспринимают любое событие как причинное, т. е. как вызываемое ими самими или зависящее от воздействия окружающей среды. Благодаря трудам Гарольда Келли были выделены два класса атрибутивных ошибок, ошибочного приписывания причин появления каких-либо событий: мотивационные и фундаментальные. Мотивационные ошибки, которые сейчас обсуждаются, выражаются "в пристрастности суждений личности, например, в асимметричных приписываниях результатов деятельности: успех - себе, своим способностям и усилиям, неудачи - трудности самой задачи, обстоятельствам, невезению"19. Задаваемые в анкетах "статистики мнений о рождаемости" вопросы о том, "что вам мешает иметь детей больше, чем есть", специально подталкивают респондентов признать, что они якобы хотят иметь больше детей и что обычные жизненные трудности будто бы "мешают" им детей иметь "больше". Это типичная атрибутивная ошибка, вызванная недостаточным вниманием к сложностям мотивации человеческих действий разного рода.
  Кстати говоря, относительно недостоверности подобных вопросов имеются в социологической литературе по методике массовых опросов специальные разъяснения. Например, Элизабет Ноэль, объясняя неправильность постановки вопросов типа "Почему вы еще не купили телевизор?" или (что одно и то же), "Что вам мешает его приобрести?", пишет: "Однако таким образом нельзя получить правильный ответ. Здесь исследователь, чтобы выполнить свою задачу, не может предлагать опрашиваемому вопрос в такой форме. Не вдаваясь в подробности, можно сразу отметить следующие трудности для респондента: мотивы, о которых здесь спрашивается, многими людьми не осознаны, при этом предъявляются слишком высокие требования к наблюдательности и разговорчивости, возможно, затрагиваются также вопросы престижа. Следовательно, для решения задачи необходимо иначе сформулировать вопрос, причем в данном конкретном случае он потребует около 70 анкетных вопросов, которые в целях сравнения необходимо задать..."20.
  19 Муздыбаев К. Психология ответственности. Л., 1983. С.,123, 121-125. См. также: Хекхаузен X. Мотивация и деятельность. Том 2. М., 1986: Майерс Д. Социальная психология. СПб., 1996.С. 101-115.
 "Ноэль Э. Массовые опросы. М., 1978. С. 81.
 128
 
  Эта дитата из раздела, посвященного тонкостям составления анкет, а именно - переводу исследовательского вопроса на язык респондента. Большинство теоретических задач, волнующих социолога при разработке анкеты, нельзя просто взять и переадресовать респондентам, даже если намечаемый опрос касается таких банальностей, которыми переполнена, например, семейная жизнь. Теоретический (целевой) вопрос не отождествим с анкетным, требуется перевод с языка исследователя на язык исследуемого. В книге Элизабет Ноэль приводится 12 правил, позволяющих избежать ошибок отождествления, но здесь в качестве своеобразного практикума приводится проверка лишь одного из вопросов по этим правилам; читатель сам сможет сформулировать их, анализируя нижеследующий пример. Задача опроса - установить, какая часть населения Гамбурга пользуется общественным транспортом и как часто.
  Тут исследовательский вопрос касается известных фактов и легко проверяемых событий, такого типа вопросы не требуют перевода на язык анкетный, и потому на все 12 контрольных вопросов дан ответ "нет". Формулировка вопроса такова: "Относитесь ли Вы к той части населения Гамбурга, которая минимум один раз в месяц использует общественный транспорт - метро, автобус, трамвай?". (Отметим, что формулировка может быть любой и речь идет не о ней, а об удостоверении в том, что перевод исследовательского вопроса, приспособление его к языку респондента в данном случае не требуется.)
  Проверка этого вопроса на наличие ошибок, требующих перевода на язык респондента (требуется сформулировать 12 соответствующих правил):
 1. Трудно ли понять смысл вопроса? __._ Нет.
 2. Вопрос слишком абстрактен? _^__^__ _^___ _ Нет.
 3. Требуется ли слишком большое красноречие для ответа на вопрос? __Нет.
 4 Необходима ли значительная наблюдательность для ответа на вопрос?
 _^ Нет.
 5. Предъявляются ли слишком высокие требования к памяти? Нет.
 6. Существует ли опасность утомления из-за большого объема вопроса? Нет.
 7 Может ли возникнуть желание угодить кому-нибудь своим ответо\г? Нет.
 8. Повлияютли на ответ опасения! страх, недоверие? Нет.
 9 Играют ли роль соображения престижа? _ Едва ли.
 10. Носит ли вопрос интимный характер? __^_ Нет.
 11. Есть ли вероятность конфликта с идеализированным представлением оп
 рашиваемого о себе? .^ , Нет.
 12. Касается ли вопрос неосознаваемых обстоятельств? Нет.
 129
 
 
  ПРАКТИКУМ Теперь читателю предлагается определить, какие из приведенных выше 12 вопросов могут получить однозначно ответ "Да", если тема опроса будет связана с семьей (причем независимо от того, какие именно конкретно аспекты семейных отношений и семейного поведения изучаются).
  Следующее задание связано с анализом фрагмента одной из анкет об образе жизни21 Первое, что требуется сделать, это оценить, в какой мере исследовательский вопрос переведен на язык респондента, т е. оценить по 12 контрольным критериям. Далее надо определить, имеются ли в рассматриваемом закрытом вопросе атрибутивные ошибки в соответствии с теорией Хаидера - Келли. Наконец, надо сгруппировать по типам варианты ответов, есть ли среди них те, что активизируют защитные мотивы. Ниже дан закрытый вопрос для оценки'
  Если у Вас есть дети, то какие обстоятельства препятствуют увеличению их числа в вашей семье9 - Укажите от I до 3 мотивов
 - О профессиональная деятельность,
 - I учеба,
 - 2 еще успеем приобрести,
 - 3 матери приходится отставать от жизни,
 - 4 жилищные условия,
 - 5 несогласия в семье,
 - 6 не остается свободного времени,
 - 7 материальные затруднения,
 - 8 не с кем оставить детей,
 - 9 большая нагрузка по дому,
 - 10 больше не хочу,
  - 11 имеющимся детям надо дать хорошее воспитание и образова
 ние,
 - 12 трудности с устройством детей в детские сады и ясли,
 - 13 ухудшилось состояние здоровья,
 - 14 в наше время не принято большое число детей,
 - 15 супруг (а) чрезмерно употребляет алкоголь,
 - 16 считаю себя слишком старой(ым),
 - 17 слабое здоровье имеющихся детей (ребенка),
 - 18 отсутствие супруга,
 - 19 другие мотивы (какие?).
  По теме соответствия исследовательских вопросов анкетным рекомендуется написать курсовую работу на основе отечественных опросов семьи 60-80-х гг. и определить все встречающиеся "помехи",
  21Эглите П А Факторы и мотивы демографического поведения Рига, 1984 С 284
 130
 
 обобщив их по типам и выделив явно защитные, но та*' \о ,i тз, что вызваны свойствами респондента
 ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ГЛАВЫ 3
  1. Применение системного анализа в социологии семьи позволяет искать и находить системную интеграцию множества интерпретаций семейной реальности Взаимодействие различных перспектив достигается с помощью принципа взаимной дополнительности научных школ и парадигм. Системный подход очерчивает границы использования понятийного аппарата, предназначенного для описания индивидуального поведения, к изучению семьи как целого
  2 Социологическое исследование является одной из форм реализации системного подхода к семье Социологическое исследование как разновидность социального отличается от последнего не по каким-то особым методам, а по своему предмету Для всякого социологического исследования обязательно измерение системы ценностей, потребностей, мотивов и установок респондентов. Теория задает диапазон собираемой и интерпретируемой информации, при работе над теоретическим разделом программы главная задача - описать возможную деформацию данных при выбранных целях и методах исследования.
  3. С точки зрения потенциального искажения данных наиболее уязвимым является метод опроса, наименее - анализ документов, тогда как наблюдение занимает промежуточное положение. Социолог при опросе как бы конструирует через анкету изучаемый феномен, документ же существует в жизни и создан не для исследовательских целей Документ как максимум является первичной интерпретацией, поскольку обращен его создателем к кому-либо. Анкета, заполненная респондентом, и рассказ респондента о своей жизни - это уже вторичная интерпретация, ориентированная на "общество" в лице социолога. Трактовка этих материалов ученым - это уже третичная интерпретация. Методология показывает, как применяются теории в конкретных обстоятельствах, как возникают методики изучения, т. е. как происходит взаимодействие рабочей концепции с приемами конструирования и толкования фактов. Согласно И С. Алексееву и Ф. М Бородкину, в социологии, как и в физике, нет классических объектов наблюдения, не зависящих от наблюдателя и от применяемых им инструментов, поэтому в социологии объектом исследования всегда оказывается взаимодействие в системе "объект - условия наблюдения - наблюдатель".
 131
 
  4. При сопоставлении взаимодействий трех методов сбора информации выясняется, что объекты их наблюдения не могут считаться независимыми от условий исследования и исследователя. Вместе с тем классическая трактовка объекта наблюдения, скорее, относится к документу. В феноменологической социологии все документы есть реи-фицированные продукты обиходных интерпретаций, поэтому данные статистики, справочников, архивов и т. д. лишь в узком смысле могут считаться "естественными", несконструированными.
  5 Следует различать 0-параметры (явно не зависящие от способа
 измерения - пол, возраст, место рождения и т. п.) и S-параметры, ста
 новящиеся измеримыми лишь в момент взаимодействия условий и
 объекта наблюдения (мотивы, установки, ценности и т. д.). В статис
 тике мнений о числе детей в семье возможность оперировать цифрами,
 создает иллюзию, будто измеряемая числом детей реальность являет
 ся классическим объектом наблюдения
  6 В социологии семьи невозможно получить объект наблюдения
 (ОН) как " объект в себе", независимый от условий наблюдения (УН).
 Поэтому результаты опросов воспроизводимы лишь на уровне УН -
 ОН, отсюда описание всех условий исследования в отчетах и публика
 циях - единственное средство не только проверки, но и понимания

<< Пред.           стр. 5 (из 14)           След. >>

Список литературы по разделу