<< Пред.           стр. 5 (из 10)           След. >>

Список литературы по разделу

 138
 семейных ролей, так как вся жизнедеятельность строилась на семейно-производственной основе.
 Расщепление семейного авторитета обнаружилось первоначально в ходе нуклеаризации - распада расширенной семьи на ряд нуклеарных семей и соответственно при расколе авторитета главы расширенной семьи и прародителей на ряд авторитетов глав нуклеарных семей, как правило, отцов. Миграция из деревень в города, в городские коммунальные квартиры, где нуклеарные семьи ютились в маленьких комнатах, - способствовала разъединению взрослых детей, имеющих свои семьи, и их родителей. Эта материально-жилищная основа отчуждения старших и младших поколений способствовала нарушению семейной преемственности поколений, отдалению, изоляции новых поколений от старших (в конечном счете - уменьшению уважения к старшим вообще).
 Урбанизация страны способствовала закреплению этой тенденции, новые города и рабочие поселки возникали вокруг строящихся заводов и комбинатов, жилищная стесненность рушила семейно-родственные связи, оставляя малочисленную нуклеарную семью в окружении "чужих" людей. Это резко контрастирует с интенсивностью семейно-родственных и соседских контактов на селе, где все знают друг друга и где проявление детьми и юношами девиантного поведения затрудняется атмосферой первичной близости отношений. В деревне нет феномена дворово-уличного негативного влияния на подрастающих детей и подростков, нет обезличенности городского общения. В то же время город, приучая людей к постоянным непосредственным контактам "локоть к локтю" в транспорте, в магазине и на улице, без одновременного личностно-узнаваемого общения "лицом к лицу", создает фон отчуждения людей друг от друга, феномен отсутствия людей при их физическом соприкосновении. Эта городская особенность изоляции одиночек в толпе психологически весьма опасна как основа и для криминального поведения, поэтому в городских условиях требуется какой-то дополнительный социализирующий механизм, позволяющий цивилизованным образом разрешать ситуации массового поведения, скучивания людей в очередях без ожесточенного их отчуждения. Только социально-психологические особенности семьи позволяют сформировать у личности способности переключения с кода обезличенного взаимодействия на код личностного общения и, наоборот, без каких-либо отклонений от общепринятых норм. Однако раскол семейного авторитета, особенно резкий именно в городских семьях, лишенных постоянных контактов всей системы расширенного родства, усугубляет для подрастающих поколений тенденцию к девиантности поведения среди "чужих".
 139
 
 Раскол семейного авторитета происходит также при разрушении семейного производства как арены совместной деятельности родителей и детей, как арены трудового воспитания и формирования семейных династий по профессиональной их ориентации. В семейном домопроизводстве никто не чувствует себя батраком, наемником, винтиком, а семейный авторитет родителей укрепляется благодаря их профессиональному мастерству, передаваемому в процессе обучения ученикам-детям. Вытягивание родителей в наемный труд вне семьи и дома, где-то на стороне, о чем дети имеют смутное представление фактически прекращает наследование детьми родительского дела прекращает семейную преемственность в экономико-производственном аспекте, т.е. в том самом, без которого воспитание детей в семье превращается в гигиенически-бытовое обслуживание.
 Отсутствие у семьи общесемейного дела в большей степени, чем отсутствие семейной собственности, лишает членов семьи чувств хозяина своей жизни, самоуважения и достоинства. "Совковость", о которой часто говорят, в большой мере сформирована тем иждивенчеством-потребительством, которое вырастает на почве наемничества, батрачества-холуйства и имитации вкалывания во внесемейном производстве, т.е. не на себя, а на нечто отчужденное. Монополизация государством народного хозяйства ставит всех членов семей (в том числе и детей, сдаваемых в ясли, сады, школы, интернаты-лагеря во время "работы" родителей) в положение клиентов-просителей милостей у чиновников госучреждений. Это подчиненное положение семьи как просительницы остро ощущается детьми, чувствующими приниженность семейных авторитетов перед лицом "представителей" государства.
 Только родители, имеющие свободные профессии, занимающиеся творчеством в стенах дома (имеющие возможность не ходить "на работу" от звонка до звонка), способны передать по наследству свои профессиональные знания и навыки - только немногие в условиях капиталистического наемничества способны создавать семейные династии артистов, художников, писателей, музыкантов, ученых. Эти немногочисленные исключения подтверждают огромное значение совместного общесемейного дела родителей и детей как ведущего фактора полноценной социализации потомства и поддержания высокой планки семейного авторитета. Семейное воспитание, базирующееся на общесемейном производстве, без искусственных натяжек уравнивает в качестве семейных работников и учителей-родителей и учеников-детей. Никакая целевая организация воспитания не способна столь мягко и тонко снимать антагонизм взрослых - не взрослых, учеников - учителей, старших - младших. Напротив, семья наемников - родителей и детей, вынужденных прибегать к помощи
 140
 специализированных учреждений, обостряет это различие полноценных взрослых и как бы недополноценных подростков, различие, обнаруживаемое в разных формах в дошкольных учреждениях, школах и вузах, и, разумеется, в самой семье.
 Есть еще один момент, связанный с разрушением семейного производства капиталистической индустриализацией - неизбежное удлинение периода социализации. Многие считают пролонгированную до 25 лет социализацию молодежи признаком прогресса, в связи с этим трудовое воспитание детей встречается в штыки, объявляется эксплуатацией детей. Здесь корни запретов труда несовершеннолетних даже вместе с родителями, поскольку труд изначально мыслится внесемейным и является таковым. В результате родителям оставляется возможность проявить себя в качестве воспитателей не в серьезном деле, а во время отдыха, туризма, спорта или при выполнении домашне-бытовых обязанностей. Затягивание учебы и ученичества без настоящего труда ставит подростков и юношей в маргинальное положение инфантилов, недовзрослых, социально не признаваемых взрослыми людей - не говоря уж об отсутствии финансового подтверждения полноценности. Пролонгация социализации, отсрочка социального признания взрослости резко противостоит процессу акселерации (ускоренного развития физического и полового созревания). Между последним, воспринимаемым подростками как ратификация взрослости, и наступлением социальной зрелости и компетентности образуется период в 10-13 лет, когда подрастающие поколения в силу неадекватности социальной организации индустриальных обществ оказываются в состоянии уже не-детей, переростков детскости и еще не-людей, недорослей. Отсюда идет нагромождение острых социальных проблем материнства несовершеннолетних, сексуальной вседозволенности, отказов от новорожденных родителями-тинейджерами, групповой секс и насилия, делинквентность и т.д. Ранние браки как попытка приобретения статуса социализированной взрослости в период затянувшегося ученичества и, как следствие, - рост разводи-мости из-за социальной неготовности к родительским ролям - все это также следствие разрыва между социальной и физической зрелостью, удлинения социализационного периода в связи с развалом семейного авторитета по причине краха семейного производства.
 И в самом деле, крупное индустриальное производство с ростом производительности труда и технологической эволюцией непрерывно ведет к моральному износу и старению прежних профессиональных навыков и умений. В этих условиях техническая переподготовка старших поколений и повышение квалификации опытных кадров становится менее эффективным делом, чем обучение молодежи, которой не надо переучиваться, которой не мешает старый опыт. Насы-
 141
 
 щение молодых людей самыми современными знаниями требует соответствующего обучения в рамках общего и профессионального образования. Подобное удлинение образовательно-профессиональной социализации и порождает отсрочку желанной взрослости и одновременно обостряет проблему отцов и детей не только в семье, но и вне ее.
 Молодежь, оказывающаяся более приспособленной к технологическим инновациям благодаря позже приобретенным знаниям, чем старшие поколения, фактически, приходя на производство, подрывает положение старших, чей опыт оказывается ненужным. Психологически это является основой неуважения к старшим и поэтому спонтанно, непродуманно осуществляемый процесс научно-технической перестройки производства, с одной стороны, затягивая социализации молодежи, порождает массу молодежных проблем, а с другой стороны, создавая преимущества молодым в сравнении со старшими поколениями производственников, обостряет конфликт отцов и детей, ставя их в положение антагонистов-конкурентов на рынке труда. Во всяком случае процесс технологических нововведений осуществляется таким образом, что затрудняет социализацию молодежи во многих направлениях. Воспитательный аспект индустриальной революции, к сожалению, не принимается во внимание в связи с вышесказанным, и прежде всего, с недооценкой значения семейного производства.
 Индустриализация и вовлечение женщин в систему государственного производства ведут к еще одной разновидности дробления семейного авторитета. Занятость женщин-матерей вне дома объективно ставит миллионы матерей и отцов в положение конкурентов. Взамен взаимно дополняющих друг друга ролей матери и отца в системе семейного производства, взамен единства родительского авторитета и единства родительского влияния на детей и подростков, занятость женщин, понижающая уровень оплаты труда мужчин, привела к конкуренции мужей и жен на рынке труда. Подобная конфликтность не могла не сказаться и на семейных отношениях отцов и матерей, что, собственно говоря, и является причиной роста разводов. Но форма этого конфликта была перенесена с проблем внесемейной занятости на проблемы распределения домашних обязанностей мужей и жен. В рамках нуклеарной семьи общий семейный авторитет был раздроблен на два родительских авторитета, находящихся в противостоянии. Более того, произошло снижение авторитета отца и усиление авторитета матери.
 Необходимо сказать, что вовлечение женщин в производство происходило в условиях существования социокультурных норм разделения мужских и женских обязанностей. Крах семейного производства коснулся прежде всего мужчин, урбанизация закрепила исчезновение тех видов домашнего труда, которые выполнялись мужчинами. Одна
 142
 ко за женщинами остались их прежние домашние роли, теснее всего связанные с социокультурной функцией материнства. Отсюда проистекает доминирование матери в домашнем хозяйстве и в семье, дополняемое большим времяпрепровождением матери дома в связи с льготами, предоставляемыми матерям государством по уходу за детьми. Эти льготы, компенсирующие занятость матери в профессиональном труде вне семьи и отчасти облегчающие двойную занятость женщин-матерей, породили своеобразную систему матриархата.
 Речь идет о системе "мать-государство-ребенк", о системе "патернализма" государства, создающего некоторые преимущества матерям в системе наемного труда и исключающего отца из этой взаимосвязи с ребенком. Данный момент дополнительно осложняет противоречивость отцовского и материнского авторитета, ослабляя семейный авторитет в целом. Подобная система принуждения женщин к внесемейной занятости на производстве и частичной компенсации ее рядом льгот, по охране материнства, ведущая к доминированию женщин в семье и в ряде сфер профессиональной деятельности, иногда называется некоторыми учеными системой "матриархатного государства"3.
 Перекос семейного авторитета в сторону роли матери обусловлен также перевесом женских поколений над мужскими в первое послевоенное десятилетие. Распространение матерей-одиночек и детей, имеющих прочерк в графе "отец", способствовало укреплению социального признания альтернативных семей с одним родителем, легитимности статуса матерей-одиночек.
 Таким образом, в течение нескольких десятилетий структура родительского авторитета, присущая расширенной семье, радикально трансформировалась, сузившись до семейного авторитета нуклеарной семьи, к тому же лишенного трудового сотрудничества родителей и детей и обремененного необходимостью длительной опеки в связи с затягиванием периода социализации; наконец, зауженный авторитет семьи оказался раздроблен на два противоречащих друг другу авторитета отца и матери с усилением последнего. Последствия этого перераспределения внутрисемейного авторитета для воспитания детей и юношества специально не исследовались, тем более что в социальной реальности они одновременно вызывались воздействиями со стороны Внесемейных социализирующих инстанций.
 Ослабление родительского авторитета в результате передачи детей на время работы родителей вне дома в детсады-школы-училища-вузы и т.п. целевые учреждения происходило в связи с внесемейны-ми влияниями воспитателей на формирование личности ребенка. В этой ситуации дети лишаются не просто непосредственных контактов с родителями большую часть дня, они лишаются социализирую-
 143
 
 щего влияния родителей в совместной деятельности с ними, влияния, которое замещается воспитателями и группами сверстников. Все целевые воспитательные учреждения в советскую эпоху осуществляли с помощью "парт-проф-комсомол-пионерорганизаций" единую политическую социализацию, которая могла и не совпадать с политическими ориентациями родителей или с их религиозными воззрениями. В итоге дети лишь условно могли рассматриваться как продукты родительского воспитания, продления Я родителей в детях. В лучшем случае они оказывались физическими слепками с родителей без воспроизведения родительских линий поведения, семейной преемственности.
 Спад рождаемости связан с тупиковыми, неразрешимыми проблемами родителей - рожать детей ради деторождения, или ради того, чтобы их пичкали чем-то чуждым посторонние люди? Как выкручивались родители из этих антиномий репродуктивной мотивации, показали социолого-демографические исследования: социальные и экономические мотивы рождения детей обесценились и сошли на нет, а сугубо личные мотивы в связи с невозможностью сделать pe6eнка доподлинно своим редуцировались к "бэби-комплексу". Ведущим мотивом стало обзаведение малышом, маленьким, полностью зависимым от взрослых, искренне любящим родителей и послушным -в этом выразилось негативное отношение к последующим возрастным стадиям детей (отрочеству и юношеству) с их неподчинением старшим. В итоге - практически мало кто решается на трех и более детей в семье, вторым обзаводится лишь четверть наиболее чадолюбивых, ну а первенец появляется как дань вступлению в брак. Начиная с конца 60-х гг. ведущими в подрастающих поколениях становятся когорты единственных детей.
 Политизации воспитания служили средства массовой информации, устная пропаганда, занятия в политкружках и т.д. Декларативность подобным образом навязываемой "сознательности" не могла вести к участию в сложившейся социальной структуре, к такому взрослению молодежи, когда дети занимают места своих отцов, принимая их социальные функции и роли. Сегодня известно, что в начале 90-х гг. молодежь отвергла уготованную ей отцами и дедами систему, продемонстрировав отказ от стремления занять место старшего поколения, от социальной преемственности поколений. Конечно, причины этого многообразны, но здесь Хочется сфокусировать внимание на конфликтности социализации новых поколений. Противоречие между декларируемыми ценностями и реалиями, известными всем и повседневности, не способствовали истинной интернализации декларируемых ценностей. Преобладала имитация принятия официальных норм, "сознательности", что затрудняло общечеловеческую пробле
 144
 му социализации личности - создания такого внутреннего самоконтроля, когда без внешнего принуждения человек ведет себя социально-компетентно, гибко маневрируя между рифами личного, группового и общественного.
 Формирование личности коллективиста-альтруиста, когда общественное становится органической частью лично-эгоистического интереса, оказалось невозможным на основе подчинения личностного общему. Но при этом большое значение имело ослабление семейного авторитета, семейного механизма созидания такого самоконтроля Я, когда учитываются общественные оценки индивидуальных действий. С другой стороны, разрушение семейной преемственности, согласованности ориентации дедов-отцов-внуков прямо повлияло на крах социальной преемственности, советской модели социализации молодежи, не захотевшей идти по стопам старших поколений. Противоречивость и противоположность социализирующих авторитетов при пролонгации периода социализации и ослаблении семейной социализации потомства - вот фон эклектической, фрагментарной, дисфункциональной социализации. В этих условиях проблема полноценной социализации поколений, проблема органического замещения внешнего (со стороны общества) контроля внутренним самоконтролем может решаться путем отхода от общественного в сторону групповых подростковых и молодежных субкультур.
 Занятость родителей и детей вне дома, ведущая к дефициту эмоционального контакта между ними, толкает детей к поиску глубоко личных интимных отношений в неформальных группах сверстников, возникающих в рамках целевых формальных воспитательных учреждений и в территориальных объединениях по месту жительства ("уличных", "дворовых" группах). Разваливающийся и противоречивый семейный авторитет компенсируется при этом авторитетом группы равных и авторитетом ее лидера. Тоска по семейно-близким первичным отношениям гонит ребят к неформальным контактам, компенсирующим то, что утрачивает семья. Однако где-то к 7-му классу школы эти группировки приобретают самостоятельную ценность в глазах их участников, все более закрепляя их отчуждение от семьи.
 Происходит переоценка референтных фигур, подростки прощаются с детством, с иллюзиями в отношении своих родителей, в дальнейшем эти субкультуры усиливают значимость непосредственных контактов в группе. Так закладываются основы формирования и девиантных подростковых клик. Неуверенность подростков, оторванных от семьи или вытолкнутых оттуда, перед ситуациями соперничества за лидерство среди ровесников сильнее притягивает их друг к другу по законам стаи - отсюда обязательность в соблюдении групповых принципов, нетерпимость к отклонениям от них, вовлеченность и
  145
 
 самоидентификация с группой, тотальный конформизм, выражающийся, в частности, в нетерпимости к другим группам, во враждебности к ним.
 В группах ровесников процветают буршество и дедовщина, некритическая и агрессивная приверженность групповым ценностям, снимающая проблему индивидуальной ответственности за групповые действия. Здесь истоки немотивированности поведения в группах переадресовки самоконтроля на уровень группового Мы. Таким образом, функционирование подростковых и молодежных субкультур разного рода благодаря вовлеченности в неформальные группы сверстников ухудшает социализацию поколений, их вхождение в социальный контекст. Исследования социальных психологов у нас и за рубежом говорят о том, что группы сверстников, как правило, оказываются барьером на пути полноценной социализации, социально ответственного действия самоконтроля личности.
 Следует подчеркнуть, что возникая там, где теряются живые контакты между родителями и детьми, на основе дефицита первичности, личностно окрашенного общения, эти неформальные объединения не способны возместить то драгоценное качество семейной социализации, которое ведет к формированию личности, отзывчивой к нуждам общностей и общества в целом без какого-либо группового "этноцентризма".
 Семейный механизм гармонизации своего и чужого, гибкости переключения кодов поведения на основе интернализации общезначимого незаменим, как показывают исследования неформальных групп на производстве, в армии, школе и др. Этот механизм семейнойсоциализации не обнаруживается в целевых воспитательных заведениях. Вместе с тем опыт и результаты исследований показывают, что кризис семейного авторитета способствует возникновению антисоциализационных объединений, препятствующих становлению социальной совести, принятию моральных норм и ценностей. Усиление неформальных группировок молодежи сказалось в конце 80-х гг. на склонности ко всему латентному, антиофициальному и антиофициозному.
 Ключевые термины:
 депривация в семье, двойственность семейной социализации, нормативное и информационное влияния в семье, нормы-образцы и нормы-принципы, межличностный статус в семье, соотношение нормативности и информативности в семье, семейное МЫ, внесемейное ОНИ, пределы редукции общезначимых норм, пределы экспансии семейных норм, свои и чужие, принцип переключаемости этих ко
 146
 дов, диспозиционная структура регуляции поведения, определение семейных ситуаций, психологические механизмы формирования социальной ответственности, эгоцентризм и релятивизм, Я-образ и Я-концепция, структура индивидуальных потребностей, потребность личности в семье, расщепление семейного авторитета, конфликтная социализация, институциональные родители, целевая внесемейная социализация, пролонгированная социализация, трудовое воспитание и антагонизм старших-младших, социальная компетентность, ратификация "взрослости", делинквентность, воспитательные аспекты индустриализации, фамилистическая система "родители-дети", система "матриархатная": мать-государство-ребенок, дисфункциональная социализация, дефицит первичных контактов, группы неформалов, интернализация общезначимых норм, самоконтроль личности.
 Примечания
 1 Применительно к репродуктивному поведению эта схема подробно рассматривается в главе 9.
 2 Муздыбаев К. Психология ответственности. Л., 1983. С. 123.
 3 Carlson A. Family Questions. N.Y., 1988. P. 229; Карлсон А. Семья и конституция // Семья в России. 1995. № 1-2; Карлсон А. Вперед - к прошлому: перестройка семейной жизни в постсоциалистической Швеции // Вести. Моск. ун-та. Сер. 18. Социология и политология. 1995. № 2.
 Рекомендуемая литература
 1. Андреева Г.М. Социальная психология. М., 1980; 1995.
 2. Берне Р. Развитие Я-концепции и воспитание. М., 1986.
 3. Берн Э. Игры, в которые играют люди. М., 1988.
 4. Волков А.Г. Семья - объект демографии. М., 1986.
 5. Кон И.С. Ребенок и общество. М., 1988.
 6. Mud М. Культура и мир детства. М., 1988.
 7. Ольшанский В.Б. Практическая психология для учителей. М., 1994.
 8. Пезешкиан Н. Позитивная семейная психотерапия. М., 1993.
 9. Смехзер Н. Социология (гл. 4, 11, 12, 13, 20). М., 1994.
 10. Шибутани Т. Социальная психология. М., 1969.
 
 Раздел III
 СЕМЬЯ КАК ОБЪЕКТ
 ПОТРЕБНОСТЕЙ ЛИЧНОСТИ
 И ТИПЫ СЕМЕЙНОГО ПОВЕДЕНИЯ
 В этом разделе учебного пособия речь идет о типах семейного поведения личности. Семейное поведение личности реализует наиболее фундаментальные потребности - потребность в браке, сексуальную потребность и потребность в детях и родительстве, которые в совокупности характеризуют потребность в семье. Семейное поведение - в своих конкретных формах брачного, сексуального и репродуктивного поведения - реализует и процесс формирования и жизнедеятельности семьи, выполнения ею основных социальных функций.
 Каждый день тысячи людей вступают в брак и разводятся (в России, например, в 1993 г. ежедневно заключалось свыше 3000 браков и регистрировалось более 1800 разводов). Миллионы вступают в сексуальные отношения, многие из которых заканчиваются зачатиями (около 15 тысяч зачатий в день), рожают детей (более 3800 рождений в день), совершают множество других действий и поступков. Все это - частные, хотя и важные события в жизни отдельного человека, отдельной семьи.Но именно эти события образуют процесс возобновления поколений, процесс воспроизводства человеческого рода.
 Решение сделать что-то, совершить поступок (например, вступить в брачную связь) - сугубо личное дело. Чтобы понять его, надо многое знать о данном конкретном человеке, о том, кто он, каковы его интересы, убеждения и т.д. Но этого даже, миллионы раз повторенного знания об индивидуальном, конкретном совершенно недостаточно для того, чтобы понять эти явления как общественные, социальные.
 148
 Например, в России ежегодно рождается около трехсот тысяч детей, чьи матери не состоят в зарегистрированном браке. И хотя каждое такое рождение уникально и неповторимо, можно найти, однако, много общего в них, такого, что создает в этом явлении некие повторения, правильности и регулярности, устойчивость которых намекает на то, что здесь речь идет об общественном явлении, о социальном процессе, подчиняющемся определенным закономерностям. Скажем, в сельской местности вероятность родить ребенка вне брака выше, чем в городах. Относительно чаще рожают вне брака женщины моложе 20 лет и те, чей возраст превышает 35 лет. Причем эти (и другие) соотношения весьма устойчивы и не меняются от года к году и от территории к территории.
 Или возьмем вступление в брак. Молодоженам кажется, что это событие в их жизни неповторимо, непохоже ни на какое другое, что они вступают в брак "по любви" и что никакие внешние по отношению к этой любви обстоятельства не повлияли на их решение соединить свои жизни. А между тем, как и в случае с внебрачной рождаемостью, здесь также обнаруживаются свои правильности, регулярности и закономерности. Оказывается, что с большей вероятностью вступают в брак люди, в чем-то похожие друг на друга, имеющие некоторые одинаковые или близкие характеристики.
 Эти примеры можно продолжать и продолжать. Однако и сказанного достаточно, чтобы констатировать: в частной жизни людей, в их сугубо индивидуальном поведении (семейном в данном случае) обнаруживается повторяющееся, закономерное, позволяющее говорить о существовании генерализованных, всеобщих моделей и образцов поведения и деятельности.
 Включение этих общезначимых образцов человеческого поведения, связанного с реализацией семьей ее важнейших социальных функций по упорядочению сексуальных отношений и по воспроизводству человеческого рода, в социологическую систему координат - социальная структура, межличностная динамика и социокультурная легитимность (нормативность) - и являются целью того раздела социологии семьи, который направлен на исследование семейного поведения и его основных форм, прежде всего поведения брачного, сексуального и репродуктивного.
 Изложению основных теоретических и прикладных результатов исследования семейного поведения посвящен данный раздел учебного пособия. При этом логика изложения будет соответствовать "естественному порядку вещей", в котором рождению детей предшествует вступление в брак (или в фактический брачный союз - сожительство) и нормальные сексуальные отношения.
 149
 
 Глава 7 БРАЧНОЕ ПОВЕДЕНИЕ
 Брачное поведение - это поведение, целью которого является удовлетворение потребности в браке, поведение, связанное с выбором брачного партнера (т.е. с брачным отбором). Под брачным отбором понимается процесс, в результате которого из совокупности (пространства) возможных выборов брачного партнера так или иначе, тем или иным способом отбирается тот, в каждом данном конкретном случае единственный партнер (партнерша), который (которая) и становится мужем (женой) или тем, с кем "живут вместе".
 Процесс брачного отбора исторически конкретен, он зависит от экономических, социальных, социокультурных и других условий, существующих в обществе. Основные особенности процесса брачного выбора связаны с тем, что в разных культурах и на разных стадиях исторического развития различны как пространство возможных выборов, так и степень свободы индивидуального выбора.
 В первом отношении, то есть в том, как определяется пространство возможных выборов брачного партнера, все культуры различаются по тому, допускаются или нет в них повторные браки. Если повторные браки допускаются, если допускается "серийная моногамия" , то совокупность, из которой производится отбор брачного партнера, является предельно широкой и включает в себя как не состоящих, так и состоящих в браке.
 Правилом здесь является то, что человек, мужчина или женщина, постоянно доступен для брака, независимо от того, состоит он в браке или нет. Как пишет американский социолог Б. Фарбер, "каждый человек, по крайней мере, теоретически, всегда является потенциальным супругом для всех других лиц противоположного пола. Здесь важно то, что состояние в браке ничуть не ограничивает человека в том смысле, что он продолжает оставаться возможным супругом в позднейших браках"1.
 Напротив, в культурах, где повторные браки не допускаются, в культурах традиционной, жесткой моногамии, пространство возможных выборов не включает в себя тех, кто уже состоит в браке. Человек вступает в это пространство по достижении установленного обычаем или законом брачного возраста и покидает его, вступив в брак.
 В нашем обществе, то есть в обществе европейского, западного типа, историческая тенденция состоит в переходе от строгой монога-
 150
 мии, когда вступление в повторный брак даже в случае овдовения было затруднено (особенно для женщин), к моногамии серийной, когда повторные браки становятся обычным делом.
 Например, в России в 1991 г. для четверти как мужчин, так и женщин, вступивших в брак, этот брак был повторным, причем из общего числа вступивших в повторный брак мужчин 88% сделали это после развода (для женщин аналогичная доля равняется 83%). Еще выше доля вступающих в повторный брак в Москве: в том же 1991 г. брак был повторным для 36,4% мужчин и для 32,1% женщин, причем на долю послеразводных приходилось 90% повторных браков мужчин и 88% повторных браков женщин2. Аналогичные данные можно привести и по США. В этой стране в середине 80-х гг. около 46% всех заключаемых браков были повторными по крайней мере для одного партнера3.
 Во втором отношении, то есть в том, что касается степени свободы индивидуального выбора, между различными обществами также существуют большие отличия. В некоторых культурах, а в прошлом практически повсюду преобладают браки, организуемые родителями или другими родственниками, под чьей опекой находятся молодые люди. В других доминирует "свободный" выбор, когда основными его "агентами" являются сами вступающие в брак. Однако в любом случае вступление в брак, выбор брачного партнера не являются произвольными. Они подчиняются действию определенных факторов культурного, социального, психологического и даже отчасти социально-биологического характера, к краткому рассмотрению которых мы переходим.
 Факторы брачного выбора. Наиболее широкими и одновременно действующими наиболее мощным образом являются культурологические факторы.
 Важнейшим из них является так называемое правило эндогамии-экзогамии. Этот термин обычно применяется в этнологии для описания того, как происходит брачный выбор между родами одного племени. Его функциональная роль состоит в ограничении поля возможных выборов брачного партнера, в исключении из него тех, кто не может быть брачным партнером.
 В социологии семьи для характеристики процесса брачного отбора в современных условиях употребление этого термина может быть, разумеется, только условным и весьма ограниченным. При этом правило эндогамии следует понимать как предписание (принуждение) выбирать себе брачного партнера из своей собственной этнической группы, но из разных кланов (если они есть). Правило же изогамии запрещает брак внутри собственной семейной группы, то
 151
 
 есть направлено на предотвращение браков между близкими родственниками.
 Правило эндогамии, или, как его еще называют, эндогамное давление, действует сильно и жестко, когда речь идет об этнической или расовой принадлежности.
 Данные как демографической статистики, так и социологических исследований наглядно подтверждают это.
 Бели рассматривать долю лиц, вступивших в брак с представителями другой национальности, среди всех вступивших в брак как выражение действия правила эндогамии, то получим, например, следующую картину. В 1989 г. в бывшем СССР среди основных национальностей тогдашних союзных республик доля лиц, вступивших в брак с представителями других национальностей, составляла (в общем числе браков): среди русских - 16.1% у мужчин и 17.7% у женщин; среди украинцев - 32.4% и 32.1%; среди белорусов -38.5% и 37.2%; среди узбеков - 6.5% и 5.2%; среди казахов -7.3% и 7.3%; среди грузин - 16.5% и 8.8%; среди азербайджанцев - 12.1% и 4.7%; среди литовцев - 11.5% и 12.0%; среди молдаван - 27.9% и 29.0%; среди латышей - 24.7% и 23.6%; среди киргизов - 6.1% и 5.8%; среди таджиков - 13.5% и 11.2%; среди армян - 21.5% и 14.0%; среди туркменов - 8.2% и 4.0%; среди эстонцев - 14.7% и 14.8%4.
 Аналогичная ситуация наблюдается и в США. Правда, в этой стране основным избирательным признаком действия правила эндогамии является не этническая, а расовая принадлежность. В 1990 г. из более чем 50 млн брачных пар только 1,8% являлись межрасовыми, причем доля "черно-белых" пар, то есть браков между белыми и афро-американцами, не достигала и полупроцента5.
 Правило эндогамии, впрочем, не универсально. В современных культурах, в которых его действие вообще является более слабым, оно к тому же практически снимается в случаях, если вступающему в брак более 30 лет, или если брак - повторный. В крупных городах правило эндогамии практически не действует. Его действие также резко ослабевает на территориях со смешанным по этническому составу населением, где контакты и общение между представителями различных национальностей являются более частыми и интенсивными.
 Правило экзогамии, в противоположность правилу эндогамии, обладает универсальным и жестким действием, подкрепляясь в ряде случаев правовыми нормами, прямо запрещающими брак внутри одного клана. Хорошо известное всем табу инцеста является ярким примером социокультурного запрета, редуцирующего действие пра
 152
 вила экзогамии применительно к близким родственникам и не допускающего браков между родителями и детьми, братьями и сестрами, кузенами и кузинами.
 К социологическим факторам брачного выбора относятся гомогамия и близость (соседство).
 Термин "гомогамия" обычно употребляется для обозначения тенденции заключения браков между людьми, обладающими некоторыми общими или сходными характеристиками - социальными, психологическими, физическими и т. д. Противоположная тенденция обозначается термином гетерогамия6. Вероятность того, что у людей возникнет взаимная симпатия и притяжение друг к другу и что они вступят в брак выше в том случае, если они похожи друг на друга в том или другом отношении.
 Обратите внимание, что понятия эндогамия и гомогамия зачастую сближаются. Однако между ними есть разница, которая заключается в том, что перенесенный в социологию семьи термин эндогамия обозначает, по сути, некое социокультурное принуждение, заставляющее индивида действовать в брачном выборе определенным образом.
 Термин же "гомогамия" (соответственно и гетерогамия) является чисто социологическим (хотя им также пользуются и этнологи), означающим, что браки между индивидами со сходными индивидуальными характеристиками являются более вероятными, чем браки между индивидами, чьи характеристики сильно отличаются друг от друга. Это различие необходимо иметь в виду.
 Социологические теории, рассматривающие гомогамию как один из основных факторов выбора брачного партнера, утверждают, что важнейшими характеристиками в этом отношении являются: возраст, этническая принадлежность, социальный статус, образование, уровень интеллекта, внешность и... совместимость внутренних часов7. При этом наибольшей является роль возраста, этнической принадлежности и образования. О роли этнической принадлежности речь шла выше. Добавим только, что, помимо действия правила эндогамии, в том, что касается этнической принадлежности, действуют и чисто социологические факторы, прежде всего степень этнической однородности той или другой территории.
 Роль возраста в брачном отборе подтверждается многочисленными статистическими и социологическими данными. При этом роль возраста несколько специфична, поскольку в этом случае более вероятным является не совпадение (равенство) возрастов партнеров, а небольшое превышение возраста партнера мужского пола.
 153
 
 Например, в 1993 г. в Российской Федерации было заключено 1 106 723 брака. Из них браки, в которых невеста была старше жениха, составляли 11%. Браки, в которых жених и невеста имели одинаковый возраст (точнее говоря, их возраст находился в одном и том же пятилетнем возрастном интервале), - 40%. И, наконец, браки, в которых жених был старше невесты, - 49%. При этом почти две трети таких браков составляли те, в которых возраст жениха был на один пятилетний интервал больше, чем возраст невесты8.
 Аналогичные данные дают и социолого-демографические исследования. Например, в проведенном нами исследовании репродуктивного поведения двухдетных московских семей "Москва-1978" было получено следующее совместное распределение возраста респонден-ток и их мужей на момент вступления в брак (табл. 7-1)9.
 Таблица 7 - 1
 Возраст муха и жены в двухдетных московских семьях
 на момент вступления в брак.
 "Москва-1978", %
 
 antonov 8 2
 В целом по данным этого исследования, в 42% семей возраст мужей и жен находился в одном и том же возрастном интервале, в 52 % семей муж был старше жены и в 4% - жена старше мужа. Как и в вышеприведенных статистических данных, в двухдетных семьях наиболее предпочтительной была разница в возрасте супругов в один пятилетний интервал10.
 Аналогична ситуация и в других странах, например, в США, где, по словам американских исследователей В.М.Кепхарта и Д.Едлички, в культуре глубоко укоренилось предпочтение женщинами мужчин более старшего возраста и, наоборот, предпочтение мужчинами более молодых женщин. В глазах мужчин возраст ассоциируется с большей женской привлекательностью в юности, а в глазах женщин с более высоким статусом мужчин в более старших возрастах11.
 154
 Роль образования как фактора брачного отбора столь же велика, Американский исследователь Брюс Экланд, говоря о роли образования в брачном отборе, указывал на то, что, по его мнению, "половину сходства социальной принадлежности в браке обеспечивает ас-сортативная брачность по образованию"12.
 То же самое можно сказать и о других характеристиках личности. Поэтому вероятность вступления в предбрачные, а затем и в брачные отношения у людей с одинаковым или близким образованием выше. Это можно проиллюстрировать на примере расчета так называемого коэффициента брачной ассоциации по образованию для всех браков, заключенных в Российской Федерации в 1989 г. (табл. 7-2). Коэффициент брачной ассоциации по образованию показывает, во сколько раз та или иная комбинация уровней образования мужей и жен имеет большую (если его величина больше 1) или меньшую (в противоположном случае) вероятность по сравнению с ситуацией, когда все потенциальные женихи и невесты имеют равные шансы вступить в брак друг с другом.
 Таблица 7-2
 Коэффициенты ассоциации браков по образованию. Россия, 1989
 
 antonov 8 2
 Как видно из табл. 7-2, для мужчины с любым уровнем образования максимальной является вероятность вступить в брак с женщи-
 155
 
 ной, имеющей тот же самый уровень образования (выделенные полужирным шрифтом значения, расположенные на главной диагонали таблицы). Наоборот, чем дальше уровень потенциальной невесты от уровня образования жениха, тем меньше вероятность того, что они "найдут" друг друга и вступят в брак. Приведенные в таблице данные исключительно ярко характеризуют действие фактора гомогамии. В целом по России в 1989 г. около половины всех браков составляли браки, в которых муж и жена имели одинаковый уровень образования13.
 Поскольку уровень образования тесно коррелирует с социальным статусом (принадлежностью), постольку образовательная гомогамия одновременно означает и статусную гомогамию, когда партнеры принадлежат к одной и той же (или близким) социальным группам. Кроме того, весьма велика вероятность того, что эти партнеры окажутся схожими друг с другом и в том, что касается их ценностей, убеждений, отношения к различным сторонам жизни, как и в том, что касается их (или их родителей) дохода, профессии и т.д.
 В целом, если брать эти три характеристики (возраст, образование и социальное происхождение), то в процессе брачного выбора действует довольно заметная тенденция предпочтения мужчинами более молодых женщин с относительно меньшим образованием, принадлежащих к относительно более низкой социальной группе и противоположная тенденция для женщин. Эта тенденция называется брачный градиент.
 В обществах с сильно дифференцированной социальной структурой (там, где речь идет о стратах, а не классах в традиционном нашем понимании) брачный градиент может вызывать "переизбыток незамужних женщин старших возрастов, блестяще образованных, профессионально занятых"14, не имеющих возможности найти "себе брачного партнера из-за завышенных притязаний относительно статуса и образования. Подобное, впрочем, можно наблюдать у нас, когда многие высокообразованные женщины вынуждены оставаться одинокими из-за того, что не могут найти себе "подходящего" жениха. Отсюда, кстати, вытекает и существование "второго пика" внебрачной рождаемости: потеряв надежду выйти замуж такие женщины "сознательно" выбирают дорогу одинокого материнства.
 Правило гомогамии действует и в отношении некоторых других личностных характеристик. Среди них чаще всего называют ум (интеллект), физическую привлекательность и даже, как уже говорилось выше, совместимость внутренних часов или сходство биологи
 156
 I
 ческих ритмов партнеров (говоря проще, "жаворонки" предпочитают "жаворонков", а "совы" - "сов"15, а также брачный статус и цен-ностные ориентации, включая политические взгляды, религиозные убеждения и т. д.
 Если сходство в ценностных ориентациях вытекает из образовательной и статусной гомогамии, то относительно брачного состояния можно сказать следующее. Согласно данным американских авторов, "никогда не состоявшие в браке предпочитают выбирать также никогда не состоявших в браке, разведенные - разведенных, а вдовые - вдовых"16.
 Эта же тенденция действует и в нашей стране. Например, в 1989 г. в России имели место следующие значения коэффициентов ассоциации браков по брачному состоянию, расчет которых аналогичен описанному выше расчету коэффициентов ассоциации по образованию (табл. 7-З)17.
 Таблица 7-3
 Коэффициенты ассоциации браков
 по брачному состоянию.
 Россия, 1989 г.
 
 antonov 8 3
 Другим важнейшим социологическим фактором брачного отбора, наряду с гомогамией, является близость (соседство). Под близостью понимается пространственная, территориальная близость, проживание по соседству, а также работа в одной и той же организации (близость рабочих мест) или учеба в одном и том же учебном заведении. Роль близости связана с тем, что соседство, совместная работа или учеба повышают вероятность встречи с партнером, который, к тому же, с большей вероятностью будет иметь сходство и по другим личностным и социальным характеристикам, включая сходство ценностей, интересов.
 Еще в начале 30-х гг. американский социолог Джеймс Боссард на материале 5000 браков, заключенных в г.Филадельфия, пока-
 157
 
 зал действие фактора близости. Согласно его данным, из этого числа брачных пар одна шестая, или почти 17%, проживали в одном и том же квартале Филадельфии, одна треть, или свыше 33%, в пяти ближайших кварталах и половина - в двадцати ближайших кварталах18.
 Отечественные исследования не позволяют дать информацию, сопоставимую с данными Дж.Боссарда. Однако действие фактора близости прослеживается и в результатах, полученных и у нас в стране. В частности, по данным Г.В.Жирновой, в 70-е гг. в городах Центральной России примерно треть опрошенных ею брачных пар познакомились друг с другом на работе или в учебных заведениях, местом знакомств остальных были или места общественного отдыха, культурно-массовых развлечений, или то, что называется "в гостях"19. И то, и другое полностью укладывается в смысл социологического фактора близости.
 Соотношение мест знакомств будущих супругов, %
 
 
 antonov 8 4
 Петраков А.А. Демографический мир семьи. Ижевск, 1988. С. 27, 35.
 Примечание. "Группа вступивших в брак по желанию" - это те, кто вступил в брак "из-за внутреннего, искреннего желания создать семью, иметь детей"; "группа вступивших в брак по обязанности" - это те, кто "вступил в брак, потому что так было нужно: пришло соответствующее время, боязнь остаться вне брака по возрасту, требовала обстановка(!)".
 Действие социокультурных и социологических факторов брачного отбора объясняет, почему в процессе поиска "суженого" домини
 158
 рует тенденция к гомогамии, к тому, что любовники или супруги оказываются схожими (как правило) в своих наиболее существенных характеристиках. Но действие этих факторов не объясняет, как конкретно происходит отбор, каковы его социально-психологические механизмы, каким именно образом получается так, что одни браки оказываются гомогамными, а другие - гетерогамными. Ответы на все эти вопросы дают социально-психологические и психологические теории брачного отбора, в фокусе внимания которых такие проблемы, как комплементарные (дополнительные) потребности, обмены, социализационные факторы, в том числе влияние родителей.
 В частности, одна из теорий, связывающих степень гомогамии с влиянием родителей, исходит из предположения, что тот факт, будет ли брак детей гомогамным или нет, зависит от характера чувств, эмоций, связывающих родителей и детей. Степень родительского влияния на брачный выбор детей (а это влияние направлено в сторону гомогамного выбора, на повторение детьми родительского опыта) зависит от силы чувств, связывающих разные поколения в семье. При этом, как предполагается, если эти чувства позитивны, то вероятность того, что дети поступят так, как "делали" и как хотят их родители, выше, чем в случае, когда эти эмоции негативны. В последнем случае дети могут даже оказаться "девиантами", "уйти из семьи и из культуры, представляемой родителями". Но это - редкий случай. Гораздо чаще и даже чаще всего детей и родителей связывают положительные эмоции, дети воспринимают опыт родителей как пример для подражания. Вот почему доминирует тенденция к гомогамии.
 Еще одним аспектом, на который обращает внимание социализационный подход, является предположение о том, что в своих поисках будущего партнера люди, как правило, ориентируются на образ родителя противоположного пола, т.е. дочери имеют тенденцию выбирать партнеров, в чем-то похожих на отцов, а сыновья - на матерей. Вместе с тем моделью, так сказать, их "взрослого" для детей является родитель того же пола. Это предположение ведет свое происхождение от теории 3. Фрейда, утверждавшего, что в выборе сексуального объекта человеком проявляется смещение энергии либидо с самого первого объекта любви, т.е. с родителей. Иначе говоря, согласно 3. Фрейду, мужчина ищет жену, похожую на мать, а женщина - мужа, похожего на отца.
 В социологической литературе можно найти данные, подтверждающие этот тезис. В частности, Д. Едличка в своем исследовании 7000 супружеских пар обнаружил, что вероятность найти в опрошенной совокупности пары, в которых имелось сходство одного из парт-
 159
 
 неров с родителем противоположного пола, была выше, чем это теоретически возможно при случайном выборе20.
 Д.У. Гленн и П.Т. Баррет со своей стороны показали, что старший сын вступает в брак в среднем в более молодом возрасте, чем сыновья последующих очередностей; что мужчина с более старшим отцом в среднем женится позже; что дети из этнически смешанных браков предпочитают выбирать себе партнера из этнической группы родителя противоположного пола; что, наконец, люди более склонны к союзам с теми, кто в физическом отношении более похож на родителя противоположного пола, чем своего собственного21.
 В социально-психологическом плане такой характер выбора брачного партнера находит свое объяснение в том, что человек, выбирая другого, похожего на родителя противоположного пола, как бы выбирает уже что-то хорошо знакомое как в плане личностных характеристик, так и в плане разделяемых ценностей. Такой выбор "как бы заранее обеспечивает чувство комфорта и предсказуемости, а общие ценности помогают установлению связей партнеров друг с другом, поскольку людям нравятся те, кто соглашается с ними"22.
 Еще одной социально-психологической теорией брачного выбора является теория комплементарных потребностей Р.Ф. Уинча (ТКП-теория)23. Основной тезис этой теории состоит в том, что люди предпочитают выбирать себе в супруги тех, чьи психологические особенности противоположны и комплементарны (дополнительны) их собственным. Например, человек робкий и склонный к зависимости, скорее всего, согласно Уинчу, предпочтет партнера сильного и доминантного. Это связано с тем, что индивид всегда стремится максимизировать степень удовлетворения своих потребностей, а максимум этот, по Уинчу, достигается в том случае, когда специфические потребности мужчин и женщин комплементарны друг другу. Суть ТКП-теории Уинча может быть афористически выражена, как "противоположности притягиваются". В основе ее - наблюдения, которые Уинч провел за 25 брачными парами в Северо-Западном университете. Хотя сам Уинч был убежден в правильности своей теории, другие исследователи отнеслись к ней критически. Характерным в этом плане было замечание Мейера и Пеппера о том, что "открытия Уинча - это артефакт. Или из-за неправильной методологии, или из-за того, что он изучал брачные пары"24.
 Тем не менее другие авторы, отталкиваясь от подхода Уинча, пытались усовершенствовать его теорию. Одним из примеров этого является инструментальная теория Р.Сентера25, который исходил из предположения, что люди стремятся выбрать себе в качестве брачных партнеров тех, чье поведение и другие характеристики обес-
 160
 печивают (или кажется, что обеспечивают) максимум удовлетворения и минимум затрат для их потребностей. При этом, в отличие от Уинча, Сентер полагает, что одни потребности более значимы, чем другие, причем для некоторых потребностей это различие значимости одинаково для обоих полов, а для некоторых других - нет. Например, по словам Сентера, мужское доминирование - более значимая ценность для женщин, но для мужчин женское доминирование менее привлекательно. Обратная ситуация имеет место в случае с такой потребностью, как потребность в заботе. Отсюда, согласно выдвинутому Сентером принципу гендерной -конгруэнтности, вытекает, что ценности (потребности), которые более типичны для мужчин, должны позитивно коррелировать с потребностями, более типичными для женщин. В частности, Сентер предполагал, что наибольшее притягивание будет иметь место в случае, когда мужское доминирование противостоит женской потребности в интимности, покровительстве, заботе26.
 Хотя инструментальная теория Р. Сентера эмпирически и методически разработана более тщательно и хотя некоторые из его 239 гипотез (!) получили статистическое подтверждение, основные принципы ТКП-теории продолжают подвергаться критике со стороны многих авторов. Как подчеркивают Кепхарт и Едличка, можно практически не сомневаться, что схожесть партнеров является важным источником взаимной притягательности, но и комплементарность также значима для некоторых людей. Вопрос по-прежнему не ясен27.
 Еще одной теоретической интерпретацией процесса брачного отбора является теория обмена. Основанная на модели социального взаимодействия Дж. Хоманса, согласно которой базисом возникновения нормативного порядка в обществе является взаимная полезность людей, выгоды, которые они получают в результате обмена между собой разного рода благами (не обязательно материальными), теория брачного обмена развивается различными авторами.
 Согласно Хомансу, в обществе всегда существует некая шкала ценностей, которые могут быть вовлечены в обмен, и человеческое поведение строится в соответствии с нею. Человек "обменивает" некоторые свои качества на качества или свойства других людей: физическую привлекательность на благосостояние, богатство на громкий титул и т. п. При этом ценность человека как целого складывается из суммы ценностей его отдельных, вовлекаемых в обмен качеств. Человек, имеющий более высокую ценность (обладающий более высоким статусом социальной привлекательности), получает "плату" от того, чья ценность ниже. Согласно Хомансу, "все без
  161
 
 исключения социальные взаимодействия на всех уровнях подчиняются принципам обмена эквивалентами"28. При этом человек приобретает способность производить оценку (приписывать "стоимость") личностным или социальным характеристикам людей (себя в том числе) в процессе социализации.
 Соответственно этому теория брачного обмена постулирует, что на основе брачного выбора лежит процесс оценивания качеств (личностных и социальных) возможного партнера и определения того, кто из возможных партнеров может принести больший выигрыш при меньших затратах. Характеристики индивида при этом рассматриваются как некое благо, подлежащее обмену и имеющее определенную рыночную цену. В качестве такого блага может выступать в принипе все, что угодно, но обычно указывают на следующие важнейшие их классы29:
 - "индивид". В данном случае речь фактически идет о соотношении на брачном рынке численностей "подходящих" друг для друга мужчин и женщин. Это соотношение может измеряться по-разному, начиная от самого простого и грубого общего соотношения полов и населении до более тонких пропорции, учитывающих как возраст потенциальных партнеров, так и другие их важнейшие характеристики (образование, этническая принадлежность и т.д. и т.п.)30 Интуитивно ясно, что ценность каждого отдельного индивида на брачном рынке зависит от подобных соотношений, которые понижают ценность тех, чей пол имеет избыток, и наоборот, затрудняя или облегчая им вступление в брак31;
 - возраст. О роли этого "блага" речь шла выше;
 - внешний облик, включающий в себя не только физическую внешность, но и манеры поведения, умение себя вести и т, п.;
 - статус, рассматриваемый как комбинация различных социально-экономиических характеристик (благосостояние, происхождение, образование и т, п.). Подобно впечатлению от внешнего облика субъективная оценка статуса важна для принятия решения о продолжении или прекращении "романтических отношений";
 - социально-психологические характеристики личности (эмпатия, эмоциональностьг экспрессивность, способность к пониманию сотрудничеству и т, п.);
 - ценности, убеждения и т. д. Общие или совпадающие ценности облегчают взаимодействие с потенциальным партнером и могут служить фактором принятия решения а брачном выборе. Ценности сильно отличающиеся друг от друга, могут стать непреодолимым препятствием для брачного выбора даже в случае сильной страсти. Хрестоматийный пример этого - отказ Ф.М. Достоевского от брака
 162
 с А.В. Корвин-Круковской (сестрой знаменитой С.В. Ковалевской) из-за "диаметральной противоположности" их взглядов32. Душечка - героиня одноименного рассказа А.П. Чехова - хрестоматийный пример другого рода, пример отказа от собственной личности, от убеждений в обмен на страсть, теплоту связей, положение в обществе и т.п.
 Современные исследования показали, что число возможных партнеров для брака, доступных для мужчин или для женщин, оказывает значительное влияние на основные структуры общества, включая их социальные, культурные, экономические и психологические элементы. Дисбаланс в относительной доступности мужчин и женщин существенным образом влияет на их сравнительный статус и власть, на нормы сексуального поведения, на динамику коэффициентов брачности, стабильность семьи и рождаемость. В современных США растущий недостаток мужчин для женщин в наиболее бракоспособных возрастах был проанализирован в его влиянии на увеличение возраста вступления в брак, рост доли одиноких, снижение брачной рождаемости, рост разводимости, внебрачной рождаемости, женской занятости и на рост доходов женщин за последние два десятилетия. Действительно ли так уж плох недостаток мужчин? Удивительно мало усилий было затрачено для оценки относительных источников поступления мужчин и женщин на брачный рынок. Наиболее часто цитируемый показатель - соотношение полов во всем населении - слишком груб, поскольку включает в себя и тех, кто или еще слишком юн, или уже слишком стар, чтобы испытывать существенный риск вступления в брак, развода или рождения ребенка. Другие показатели определялись относительно численности мужчин в тех возрастных группах, из которых женщины с большей вероятностью выбирают себе мужей. Например, Гольдберг брал отношение численности женщин в возрасте 18-21 года к численности мужчин в возрасте 21-24 года, Аскер - численности женщин в возрасте 18-22 года к числу мужчин в возрасте 20,25-25,25 года. Однако общим недостатком этих показателей является то, что они включают как состоящих, так и не состоящих в браке (одиноких). В этой связи Хиршман и Матрас ввели более подходящий индекс: отношение численности одиноких женщин в возра-
 163
 
 стном интервале к численности одиноких мужчин в трех или четырех возрастных интервалах, из которых эти женщины с большей вероятностью выбирают себе мужей. Эти отношения отражают определенную и фиксированную разницу в возрастах мужчин и женщин в 2-3 года. Между 1950 и 1979 гг. разница медианных возрастов вступления в первый брак для мужчин и для женщин сократилась с 2,5 лет до 1,8 года. Соотношение полов в бракоспособных возрастах весьма чувствительно к установленной фиксированной разнице возрастов супругов. В таблице приведены четыре оценки соотношения полов для белых женщин в возрасте 20-24 года, основанные на общей численности мужчин и женщин этого возраста, численности одиноких мужчин и женщин с фиксированной разницей возрастов в 0 лет, 2 и 3 года.
 Таблица 1
 Соотношения полов в бракоспособных возрастах. США, белое население, 1970 и 1980
 Число мужчин Показатель на 100 женин
 1970 1980
 Общая численность мужчин в возрасте 20-24
 ----------'----------------------------------------------- 94,6 101,5
 Общая численность женщин в возрасте 20-24
 Число одиноких мужчин в возрасте 20-24
 132,5 126,6 Число одиноких женщин в возрасте 20-24
 Число одиноких мужчин в возрасте 22-26 Число одиноких женщин в возрасте 20-24
 Число одиноких мужчин в возрасте 23-27 Число одиноких женщин в возрасте 20-24
 Три из четырех показателей табл.1 показывают улучшение ситуации на брачном рынке для женщин в возрасте 20-24 года между 1970 и 1980 гг., однако масштаб этого улучшения различен для разных показателей.
 Goldman N., Westoff Ch.F., Hammerlough Ch. Demography of the Marriage Market in the United States // Population Index. Vol. 50. P. 5-7.
 164
 Качества и характеристики личности, выступающие как подлежащие обмену блага, или личностные ресурсы, и втягиваемые на брачный рынок, оцениваются, как сказано выше, участниками процесса брачного отбора. При этом рыночные определения, или определения обмена, действуют на трех уровнях взаимоотношений, детерминируя как возможных участников обмена, так и его условия и процесс принятия решения на брак. Попытку дать целостное описание процесса брачного выбора представляет собой теория "стимулов - ценностей - ролей" (СЦР-теория) Бернарда Мурштейна33.
 СЦР-теория является общей теорией развития диадических взаимоотношений. Первоначально она была разработана Мурштейном для анализа процесса ухаживания, затем применена для изучения межрасовых браков и затем с небольшими модификациями расширена применительно к исследованиям дружбы и супружеских взаимоотношений. СЦР-теория является теорией обмена, устанавливающей, что "в условиях относительно свободного выбора аттракция (привлекательность) и интеракции зависят от обмена ценностями тех благ и обязательств, которые оба партнера предлагают друг другу"34. Согласно Мурштейну, процесс развития отношений детерминируется тремя классами переменных, которые он называет стимулы, ценностное сравнение и роли. Эти переменные действуют на всем протяжении процесса брачного отбора (знакомство, ухаживание, решение на брак), но каждая из них имеет зону максимального влияния на соответствующей стадии этого процесса, которая соответственно этому получает свое название - стадия "стимуляции", стадия оценивания и ролевая стадия35.
 На стадии стимуляции действуют факторы, которые "притягивают" индивидов друг к другу, делают их привлекательными друг для друга благодаря их физическим, интеллектуальным, социальным и другим характеристикам. "Индивиды тянутся друг к другу на основе взвешенной амальгамы атрибутов стимуляции"36.
 Следующей стадией является стадия ценностного сравнения, когда взаимному оцениванию подвергаются системы ценностей и установок, в частности, представления и установки друг друга относительно брака, половых ролей, числа детей в семье и т. д. По словам Мурштейна, "обозначение" ценностное сравнение "относится к интересам, установкам, взглядам и даже потребностям, когда они выглядят как вытекающие из убеждений. Первичный фокус стадии ценностного сравнения - это сбор информации о другом путем вербальной интеракции с ним... Речь идет об информации, которую каждый получает о другом, такой, как отношение к религии, политические взгляды, отношение к людям, интерес к спорту, искусству, ганцам и тому подобное"37.
 165
 
 Некоторые люди могут вступать в брак на основе одной или двух первых стадий. Однако большинство проходит и ролевую стадию. Для них, говорит Мурштейн, сходство ценностей - необходимое, но не достаточное условие. Таковым для большинства является ролевая совместимость, сходство взаимных представлений о семейных (и вне-семейных) ролях мужчин и женщин. Достижение ролевой совместимости - это, вероятно, бесконечный процесс, поскольку ролевая притирка происходит на всем протяжении существования брачного союза и никогда не завершается полностью38.
 В межнациональных браках всегда заложены трудности даже и без тех осложнений, которые вносят меняющиеся роли мужчин и женщин. Мужчины британского происхождения, как правило, принимают как раз те решения, которые принимаются женщинами американского происхождения: как обставить дом, где развести розы на террасе, куда поехать в отпуск. Во время второй мировой войны было забавно наблюдать за этими двумя типами браков. Если жена была американкой, а супруг англичанином', то в доме велась непрерывная война из-за того, кому что надлежит решать. Но если супруг был американцем, а жена англичанкой, то браку, по всей вероятности, суждено было распасться, так как ни он, ни она не считали своим делом решать, кого пригласить на обед или пойти ли вечером в кино.
 Мид М. Иней на цветущей ежевике // Мид М. Культура и мир детства. М., 1988. С. 41.
 Вопросы к читателю:
 1. Какие факторы брачного отбора действовали в описанных выше браках?
 2. Какая из научных теорий, о которых шла речь выше наилучшим образом описывает эти семьи?
 3. Какова, по Вашему мнению, вообще прочность межэтнических браков по сравнению с браками моноэтническими?
 Таковы вкратце основные концепции брачного отбора, описывающие брачное поведение. Разумеется, сказанное здесь не исчерпывает ни всей сложности процесса брачного отбора, ни его теоретических Интерпретаций. Мы хотели дать материал, скорее, для первоначального знакомства с закономерностями брачного поведения, брачного выбора. На схеме 7-1 брачный выбор представлен
 166
 Схема 7-1 ПРОЦЕСС БРАЧНОГО ОТБОРА
 
 antonov 8 8
 
 167
 
 как процесс движения через культурные, социологические и психологические фильтры и постепенного сужения пространства возможных выборов39.
 Культурные, социологические и психологические фильтры брачного отбора.
 КУЛЬТУРНЫЕ ФИЛЬТРЫ
 Для партнеров, решивших вступить в брак,
 Факторы эндогамии и Факторы экзогамии
 должны быть учтены
 После удовлетворения социокультурных предусловий начинают действовать социологические и психологические фильтры.
 СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ФИЛЬТРЫ
 Близость = тенденция выбирать брачного партнера среди тех, кто живет, работает или учится рядом.
 Гомогамия = тенденция выбирать брачного партнера, похожего на выбирающего в следующих отношениях:
 Возраст Физический облик
 Раса (этнос) Совместимость внутренних часов
 Образование Религия (убеждения)
 Социальная группа Брачный статус (состояние)
 Интеллект (ум)
 ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ФИЛЬТРЫ Чувство любви (страсть) Схожерть с родителем
 противоположного пола
 Комплементарные Соотношение цены и прибыли потребности в обмене
 Личностные характеристики
 Knox D., Schacht С. Choices In Relationships. An Introduction to Marriage and the Family. Saint Paul, 1991. P.186.
 Процесс брачного отбора завершается тем, что человек находит того единственного, как он думает, "другого", с которым он хочет и может соединить свою жизнь и вступить в брак или в бракоподобные отношения. С этого момента для человека заканчивается та стадия его жизни, которая описывается термином "брачное по-
 168
 ведение" и начинается стадия поведения сексуального и репродуктивного.
 В следующей главе мы переходим к изучению первой из этих двух важнейших сторон человеческой жизни - сексуального поведения.
 Ключевые термины:
 близость, брачное поведение, брачный выбор, брачный градиент, гетерогамия, гомогамия, комплементарные потребности, экзогамия, эндогамия.
 Примечания
 1 Farber В. Family: Organization and Interaction. San Francisco, 1964. P. 109.
 2 Численность, состав и движение населения в Российской Федерации. М., 1992. С. 419, 421.
 3 Kephart W.M., Jedlicka D. The Family, Society and Individual. New York, 1991. P.174.
 4 Демографический ежегодник. 1991. М., {б.г.}. С. 402.
 5 Statistical Abstract of the USA: 1990. Wash. 1990. Table 53.
 6 Multilingual Demographic Dictionary. Eng. Section. P. 68; CM. также: Энциклопедический словарь "Народонаселение", М., 1994. С. 81, 86.
 7 Knox D., Schacht С. Choices in Relationships. An Introduction to Marriage and the Family. 3rd Edition. Saint Paul et al, 1991. P. 181.
 8 Демографический ежегодник Российской Федерации. 1993. М., 1994. С. 130-131.
 9 Детность семьи: вчера, сегодня, завтра. М., 1986. С.95.
 10 Там же. С.96.
 11 Kephart W.M., Jedlicka D. Op.cit. P. 176.
 12 Eckland B.K. Theories of Mate Selection // Social Biology. Spring-Summer 1982. P. 19.
 13 Рассчитано по: Демографический ежегодник СССР. 1990. М., 1990. С. 285.
 14 Knox D., Schacht C. Op. cit. P. 182.
 15 См. об этом: Locitzer К. Are you out of sync with each other? // Psychology Today. Jul.-Aug. 1989. P. 66.
 16 Knox D., Schacht C. Op. cit. P. 183.
 17 Рассчитано по: Демографический ежегодник СССР. С. 269.
 18 Bossard J.H.S. Residential propinquity as a factor in marriage selection // American Journal of Sociology. 1932. V. 38. P. 219-224.
 169
 
 19 Жирнова Г.В. Брак и свадьба русских горожан в прошлом и настоящем, М" 1990. С. 93-97, 135.
 20 Jedttcka D, Indirect parental influence on mate choice: a test of the psychoanalytic theory // Journal of Marriage and the Family. 1984 V. 46, P. 65-70,
 21 Glenn A, Barrett P,T, Parental characteristics and partner choice of some evidence for Oedipal imprinting // Journal of Biosocial Science 1987. У, 19. P. 157-161.
 22White M.K. Dating, mating and marriage. New York, 1990. Cit. in Knox D, Schacht C. Op. cit. P. 185.
 23 Winch R.F. The theory of complementary needs in mate selection / American Sociological Review. 1955. V. 20. P. 552-555; Winch R.F. Mate Selection; A study of Complementary Needs. New York, 1958.
 24 Meyer f.P, A S,Pepper. Need compatibility & marital adjustment in young married couples // Journal of Personality & Socie! psych. 1977, Vol. 35, P, 331-342.
 25 Center R. Sexual attraction & love: An instrumental theory. Springfield, 1975,
 26 CM: Murstein B.J. Mate selection in 1970s // Journal of Marriage & the Family. 1980. V. 42, No. 4. P. 61. (Decade Review: Family Research, 1970-1979).
 27 Kephart W,M., Jedlicka D, Op. cit. P. 180.
 28 См. об этом: Основы социологии. Курс лекций. М., 1998 С. 65-66.
 29 Kephart W.M., Jedlicka D, Op. cit. P. 175-177.
 30 См. об этом: Goldman N., Westoff Ch.F., Hammerslough C. Demography of the marriage market in the US // Population Index. V. 50. 1984. P. 5-25.
 31 О роли соотношения полов в процессе брачности в нашей стране см,: Чуйко Л,В. Браки и разводы. М., 1975. С. 66-68; Синельникое А.Б. Брачность и рождаемость в СССР. М., 1989, С. 11-16.
 32 Достоевская А.Г. Воспоминания. М" 1987. С, 108-109.
 33 Murstein B.J. Who Will Marry Whom? Theories & Research to Marital Choice. New York, 1976.
 34 Murstein B.J. Mate Selection in 1970s (see note 26). P. 59.
 35 Ibid,
 36 Ibid.
 37 Cit. in: Kephart W.M., Jedlicka D. Op. cit. P. 179.
 38 Murstein BJ. Op. cit. (see note 26). P. 59-60.
 39 Kerkhaff A.C. & D.Keith. Value Consensus & Need Complementality in Mate Selection // American Sociological Review. V. 27. June 1962. P. 295-303.
 170
 Глада 8
 СЕКСУАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ
 Термин "сексуальное поведение", как и "репродуктивное поведение?'', заимствован из биологии. В этой науке они употребляются как синонимы. И это не случайно.
 Оба они используются биологами для обозначения комплекса физиологических и поведенческих реакций животного, направленных на удовлетворение половой (сексуальной) потребности, в результате чего на свет появляется потомство, или, другими словами, осуществляется процесс репродукции (размножения).
 Естественно, перенос этих понятии из биологии в социологию не мог не привести к изменению их содержания. В частности, понятия "сексуальное поведение" и "репродуктивное поведение" обособились друг от Яруга, перестали быть синонимами. Разумеется, это разделение не является чисто терминологическим. Оно стало возможным только потому, что и в реальности сексуальное и репродуктивное поведение представляют собой совершенно разные (хотя и близкие) явления, совершенно разные комплексы отношений.

<< Пред.           стр. 5 (из 10)           След. >>

Список литературы по разделу