<< Пред.           стр. 12 (из 13)           След. >>

Список литературы по разделу

 
 венно улучшить условия для производства стоимости, несмотря на это, не реализуется на практике, прежде всего, - через действия государства, с помощью принятия законов, издания указов и т.п.
 Суть данного эффекта заключается в том, что
 распределительные выгоды, которые получают при действующих институтах некоторые из организаций, действующих в сферах экономики и/или политики, оказываются столь значительными, что позволяют таким организациям предотвращать возможные изменения соответствующих правил
 Способы блокировки потенциально эффективных институциональных изменений, используемые на практике, весьма разнообразны: от идеологических обоснований недопустимости этих изменений, со ссылками на традиции, национальный менталитет и т.п., до прямого подкупа законодателей или руководителей исполнительной власти, в чьей компетенции находится осуществление соответствующего институционального изменения.
 Возможности блокирования потенциально эффективных институциональных изменений особенно велики в тех случаях, когда бенефициарами действующих правил оказываются не частные организации, а государство - в целом или в лице отдельных его представителей, облеченных властью. В этой связи Д. Норт приводит пример неэффективных прав собственности:
 "Неэффективности существовали вследствие того, что правители стремились избежать конфликтов с влиятельными избирателями и не вводили в действие эффективных прав собственности, которые противоречили интересам последних. Другая причина могла состоять в том, что издержки надзора, исчисления и сбора налогов, возможно, порождали такую ситуацию, при которой менее эффективные права собственности приносили большие налоговые сборы, чем эффективные"141.
 Поскольку неэффективные правила, установленные государством для экономических агентов, в конечном счете, приводят к ослаблению государства, последнее рано или поздно сталкивается с необходимостью проведения экономических реформ, преследующих цель замены удобных для власти, но неэффективных (для создания стоимости) правил, другими, способствующим экономическому развитию.
 Кроме того, нельзя забывать и о том, что принуждение к исполнению правил, невыгодных для их адресатов, требует от государства повышенных издержек мониторинга, что негативно сказывается на доходах правителя. В этой связи необходимо подчеркнуть, что весьма широко распространенные представления о практически неограниченных возможностях государства добиваться исполнения вводимых им правил поведения экономических агентов являются достаточно сильно преувеличенными. Другими словами, принятие законодателем того или иного закона, регулирующего хозяйственный оборот, не означает, что он автоматически начинает исполняться адресатами вводимого правила. Следовать или не следовать введенному правилу, определяется, как отмечалось в главе 1, экономическим выбором этих адресатов.
 141 Норт, Д. (1997), Институты, институциональные изменения и функционирование экономики, М.: Начала, с.74.
 232
 
 Р
 ынок для институтов. Представления о конкуренции между институтами, предлагающими несовпадающие способы действий индивидов в одних и тех же ситуациях, является достаточно широко распространенным в теоретическом анализе процессов институциональных изменений.
 При этом конкуренция институтов не сводится к политической борьбе за принятие того или иного из них. Ее важной разновидностью является и "обычная" конкуренция экономических агентов на товарных и факторных рынках, в ходе которой продавцы и покупатели пользуются несовпадающими правилами поведения. Как отмечают В. Кербер и В. Ванберг,
 "то, что мы действительно имеем в виду, говоря о "конкуренции между правилами", -это конкуренция между индивидами и группами, которая осуществляется посредством правил и институтов. Мы хотим понять, как распределение населения, индивидов или групп по градациям "шкалы правил" определяется относительными успехами, которые различные правила помогают получить их соответствующим пользователям"14 .
 Конкуренция между институтами может происходить в разных формах и описываться различными теоретическими моделями. Одной из них является концепция рынка для институтов.
 Впервые, вероятно, понятие рынка для институтов было в явном виде введено в 1994 г. Светозаром Пейовичем143 и развито в его более поздней статье 1996
 ГМ4.
 "Рынок институтов -это процесс, который позволяет индивидам выбирать правила игры в их сообществе. Посредством своих добровольных взаимодействий индивиды оценивают уже существующие правила, определяют и проверяют пригодность новых. Важнейшей функцией этого конкурентного рынка выступает, следовательно, поощрение институциональных инноваций и форм адаптивного поведения"145.
 Из текста статей С. Пейовича следует, что рынок для институтов понимается им как некоторый механизм, который необходимо создать в странах с переходной экономикой, для того, чтобы он, а не государственное принуждение, определял бы наиболее эффективные правила хозяйственной жизни. Иначе говоря, рынок для институтов характеризуется в них как нормативная модель.
 Между тем, процесс оценивания существующих "правил игры", проверки и отбора новых присутствует и функционирует в любой экономической системе. Следовательно, и рынок для институтов - также неотъемлемая часть функционирования экономических систем, существующая независимо от желания или нежелания государства сформировать или ввести такой рынок. Рассмотрим в этой связи позитивную модель рынка для институтов.
 142 Kerber, W. and Vanberg, Viktor (1995), Competition among Institutions: Evolution within Con
 strains, in Competition among Institutions, Luder Gerken (ed.), L., NY: Macmillan and St. Martin's
 Press, 39.
 143 Pejovich, Svetozar (1994), The Market for Institutions vs. Capitalism by Fiat, 47 Kyklos, 519-528.
 144 Pejovich, Svetozar (1996), The Market for Institutions Versus the Strong Hand of the State: The
 Case of Eastern Europe, in Economic Institutions, Markets and Competition, Bruno Dallago and Luigi
 Mittone (eds.), Cheltenham (U.K.): Edward Elgar, 111-126.
 145 Ibid., 117.
 233
 
 На любом рынке продавцы и покупатели заключают сделки. Естественно считать, что на рынке институтов (или институциональном рынке, - мы будем использовать эти термины как синонимы) заключаются институциональные трансакции (сделки). Будем называть явными институциональными сделками совместные действия индивидов, непосредственно направленные на изменение существующего институционального устройства, а неявными - их совместные действия по выбору того или иного правила, в соответствии с которым осуществляются действия в связи с желанием совершить некоторую товарную сделку. Поскольку в результате таких действий изменяется частота использования релевантных той или иной ситуации правил, меняется и режим функционирования этих правил, а следовательно, в конечном счете, и существующее институциональное устройство.
  Примером явной институциональной сделки могут служить действия по установлению новых правил государственной регистрации фирмы или ее товарного знака, нового порядка лицензирования в каком-то регионе занятий определенным видом деятельности, частные договоренности о применении впредь во взаимообменах только некоторых фиксированных типов контрактов, установление измененного порядка подчиненности внутри фирмы и т.п. Для явных институциональных сделок существенно, что они определяют новое правило, не указывая и не предопределяя, какие конкретные будущие трансакции будут в соответствии с ним осуществляться, фиксируя только тип таких трансакций. Именно такое задание правила для некоторого типа трансакций составляет цель заключения явной институциональной сделки. Нетрудно убедиться, что все приведенные примеры явных институциональных сделок относятся к трансакциям на политических рынках - национальном, региональном либо локальном, внутрифирменном.
  Суть неявных институциональных сделок заключается в том, что вместе (одновременно) с конкретной товарной сделкой неизбежно осуществляется и выбор определенной институциональной формы, в которой происходит данная товарная сделка. Ведь никакой обмен, - да и никакая другая трансакция, - невозможен вне определенной формы, порядка или алгоритма действий. При этом выбирается та форма, которая представляется экономическому агенту или агентам наиболее эффективной среди известных и/или доступных им форм, релевантных той ситуации, в которой предпринимается "базовая" товарная трансакция.
  Поэтому примерами неявных институциональных сделок будут служить: заключение сделки о поставках товаров с предоплатой; заключение той же сделки в бартерной форме; регистрация предприятия в форме общества с ограниченной ответственностью; нерегистрация предприятия, т.е. фактически заключение договоренности с потенциальными партнерами о том, что предстоящие контракты с ними не будут иметь государственной защиты; устное, а не письменное определение нового порядка взаимодействия работников в организации, и т.п. Здесь выделенные курсивом термины обозначают те институциональные формы, которые выбираются для того, чтобы именно в них совершилась желаемая "предметная" трансакция. При этом выбор той или иной из этих форм не является целью исходной товарной сделки, однако оказывается результатом "попутно" совершаемой соответствующей неявной институциональной сделки.
 Поскольку сравнительная эффективность институтов зависит от конкретных условий выполнения действия, распространенность того или иного института в каждый данный момент или период времени оказывается опосредованной функционированием институционального рынка. Эта опосредованность имеет место даже в том случае, когда рассматриваемый институт представляет собой объект ранее совершенной сделки на политическом рынке, т.е. индивиды принуждаются к следованию соответствующему правилу силой государства (или внутриорганизационным контрактом).
 Тем самым, если некоторые из игроков политического рынка - группы давления, политические партии и т.п. - заключили между собой сделку об осуществлении той или иной институциональной инновации (приняли соответствующий закон), то говорить о том, что в экономике появилось новое правило, вообще говоря, нельзя. Это становится возможным только в том случае и только
 234
 
 после того, как алгоритм действий, входящий в это правило, стал систематически реализоваться (выбираться) экономическими агентами, совершающими сделки на товарных рынках в ситуациях, соответствующих предписываемым таким законом условиям применения правила.
 Для того, чтобы осуществилась неявная институциональная сделка, необходимо, чтобы продавец (покупатель) нашел партнера, согласного осуществить товарную сделку именно по соответствующему правилу. Однако партнер - вовсе не единственный участник сделки по приобретению права на использование правила: если последнее не является самоосуществляющимся, для его исполнения необходимы также и усилия гаранта правила, т.е. определенные услуги по принуждению потенциального нарушителя к исполнению заключенного соглашения. Чем больше производственная мощность гаранта, чем большее число товарных сделок, совершенных по некоторому правилу, он в состоянии качественно и по адекватной цене обслужить, тем больше вероятность массового распространения соответствующего правила.
  Например, согласно данным американского социолога С. Маколея146, большая часть конфликтов в связи с заключенными сделками разрешалась путем их частного улаживания, не в судебном порядке, т.е. гарантами выполнения контракта выступали его стороны. Очевидно, что совокупная "мощность" такого типа гаранта как участники сделки, намного превосходит "пропускную способность" суда, так что наблюдение Маколея вполне соответствует приведенному теоретическому положению.
 Важно отметить, что неявные институциональные сделки имеют бартерный характер, т.е. форму непосредственного упорядоченного во времени "обмена" определенными действиями. Упорядоченность таких действий определяется знанием соответствующего алгоритма, которое имеется у каждой из сторон такой сделки, и совместными ожиданиями сторон по поводу ответных действий контрагентов.
 Из бартерного характера институционального рынка следует, что здесь необходимо "двойное совпадение желаний": мало, чтобы продавец товара имел тот товар, который нужен покупателю, располагающему достаточным бюджетным ограничением; нужно также, чтобы оба они еще и желали совершить обмен по одинаковым правилам. Поскольку каждый продавец (и покупатель) располагают возможностями осуществлять сделки по многим разным правилам (которые, однако, являются для них неодинаково предпочтительными), вероятность заключения сделки представляется достаточно большой. Однако эта вероятность ниже, чем если бы совершался обмен "чистого" товара (не обремененного еще и свойством "обменивается только по правилам {R*}, R* с: R, где R - множество всех правил") "просто" на деньги, но выше, чем вероятность чисто бартерного обмена, в котором определенный товар обменивается только на другой определенный товар: ведь в этом случае правило обмена (бартер) задано.
 Такое соотношение вероятностей - прямое следствие наличия предпочтений одних правил другим, порождаемых разницей в издержках, связанных с использованием этих правил. Ведь проиграв в цене или качестве собственно товара, покупатель может выиграть на издержках используемого правила обмена, и наоборот, проиграв на издержках правила, он может выиграть на ценовых и иных
 146 Macaulay, Stewart (1963), Non-contractual Relations in Business: A Preliminary Study, 28 American Sociological Review, 55-76.
 235
 
 свойствах товара, уровне защищенности своих прав собственности на товар и т.п.
 В общем случае можно утверждать, что применение для товарной сделки по приобретению некоторого блага разных правил ее осуществления обусловливает возникновение у этого блага несовпадающих трансащионных свойств. Это означает, что на институциональном рынке обращаются бьюкененовские товары, т.е. пары, состоящие из собственно "физического" товара и той или иной контрактной формы его продажи или покупки147.
 Денежная цена бьюкененовских товаров, различающихся лишь своим вторым компонентом, зависит, очевидно, от ценности их трансакционных свойств: чем более широкий набор прав последующего использования предоставляет контрактная форма передачи товара, тем более высокой будет его цена.
 Например, цена украденной вещи ниже, чем аналогичной, купленной в магазине, поскольку для первой существенно ограничены возможности ее последующей легальной продажи. Аналогично, цена домовладения, оказавшегося в зоне военных действий, ниже, чем аналогичного вне таковой, поскольку в первом случае трансакционные свойства дома гораздо беднее, чем во втором, и т.п.
 Таким образом, экономические агенты, действующие на институциональном рынке и заключающие неявные институциональные сделки, подобны потребителям на рынке монополистической конкуренции, выбирающим товары, схожие по своим "физическим" свойствам, но различающиеся по товарным знакам, сообщающим им большую или меньшую ценность.
 И
 нституциональное равновесие. Понятие равновесия является одним из фундаментальных в экономической теории. Не менее значимую роль оно играет и в изучении институтов в целом и институциональных изменений, в частности.
 Согласно определению Д. Норта148,
 Институциональное равновесие - это такая ситуация, в которой при данном соотношении сил игроков и данном наборе контрактных отношений, образующих экономический обмен, ни один из игроков не считает для себя выгодным тратить ресурсы на реструктуризацию соглашений
 Иначе говоря, институциональное равновесие, согласно Норту, представляет собой отправную точку всякого институционального изменения, то есть то исходное состояние, по отношению к которому рассматриваются институциональные изменения.
  В терминах модели рынка для институтов приведенное общее определение институционального равновесия означает ситуацию, в которой величина спроса на услуги гарантов определенного правила равна величине их предложения. В этих условиях расширение соответствующих мощностей действующих гарантов или выход на рынок нового, "дополнительного" гаранта приведет не к увеличению числа субъектов, использующих рассматриваемое правило, а к снижению цены на услуги гарантов.
 147 Тамбовцев В.Л. (2001а), Институциональный рынок как механизм институциональных изме
 нений// Общественные науки и современность, №5, с.25-38.
 148 Норт, Д. (1997), Институты, институциональные изменения и функционирование экономи
 ки, М.: Начала, с. 111-112.
 236
 
 Понятие институционального равновесия может трактоваться и как локальное, относящееся к некоторой ограниченной группе индивидов и правил, и как глобальное, имеющее место в рамках всей экономики.
 Наибольший теоретический и прикладной интерес представляют собой ситуации множественного институционального равновесия, когда отсутствие стимулов к пересмотру правил хозяйствования у экономических агентов может быть связано с правилами, как способствующими, так и не способствующими созданию стоимости. Рассмотренный выше эффект блокировкипредставляет собой пример "замыкания" агентов на неэффективных правилах вследствие создания частными выгодополучателями отрицательных стимулов для остальных экономических агентов к изменению действующих правил.
 И
 нституциональные изменения и переходные экономики. Трансформация централизованно планировавшихся экономик в рыночные, начавшаяся в конце 80-х - начале 90-х годов XX века в целом ряде стран, предоставила множество примеров институциональных изменений различных масштабов и уровней, начиная с изменений конституционных правил и кончая множественными изменениями на уровне частных институциональных соглашений. Более того, сами экономические реформы исследователи рассматривают как своеобразные институциональные изменения дискретного характера.
 Теоретическое обсуждение проблем переходных экономик первоначально сводилось к известной "триаде" - либерализация торговли (ценообразования), финансовая (макроэкономическая) стабилизация и приватизация государственной собственности на предприятия. При этом в центре обсуждения находились вопросы временного характера: в каком порядке целесообразно осуществлять перечисленные реформы, проводить ли их постепенно (градуалистски) или параллельно, единым пакетом и т.п. Достаточно интенсивно (по крайней мере, в среде отечественных экономистов) обсуждалось также само понятие переходной экономики, критерии переходности экономических систем и др. Вопросы институциональной трансформации, и прежде всего, - создания надежно защищенных прав собственности и контрактных прав, а также иных институтов функционирования рынка, т.е. базовых условий обеспечения эффективного использования ресурсов, - находились вне сферы внимания как подавляющего большинства экспертов, так и политиков.
 Ситуация начала меняться в середине 90-х годов, когда практика показала, что реализация упомянутой триады реформ вовсе не обязательно приводит к повышению эффективности функционирования экономики, к надежному укоренению рыночных форм поведения предприятий. Свобода хозяйствования, не ограничиваемая рамками надежно защищенных правил, часто сводилась не к производительному, а к рентоориентированному, перераспределительному поведению, отнюдь не обеспечивавшему рост создаваемой стоимости (общественного богатства). Незащищенные государством права собственности и контрактные права предоставляли широкие возможности для осуществления теневых сделок, вели к росту неформального сектора экономики, что, в свою очередь, сокращало налоговую базу государства. Несистемное принятие законов и их постоянное изменение фактически повышали уровень неопределенности при принятии хо-
 237
 
 зяйственных решений, налагая на экономических агентов значительные непроизводительные издержки трансакционного характера. Все эти обстоятельства значительно повысили интерес ученых к изучению переходных экономик под углом зрения происходящих в них институциональных изменений.
 Так, с институциональных позиций были сформулированы варианты критерия переходности экономической системы. Во-первых, это наличие в ней институционального рынка, на котором предлагаются (и, разумеется, пользуются спросом) правила, относящиеся к различным типам обменов149, а во-вторых, значительный удельный вес неформальных экономических отношений150.
  Примерно в этот период в науке было сформировано представление о частичных и фундаментальных экономических реформах, соответствующих подходам А. Пигу и Р. Коуза. Пигувианский тип реформ предполагает разработку таких правил, - элементов институциональной среды и институциональных соглашений, - которые будут вынуждать экономических агентов принимать решения, повышающие, по мнению субъекта реформы, эффективность использования ресурсов; такие частичные вмешательства призваны компенсировать провалы (или несовершенства) рынка; коузианский тип реформ предполагает, что реформаторы концентрируются на решении трех вполне конкретных задач: (1) спецификации прав собственности, (2) снижении трансакционных издержек и (3) развитии конкуренции, полагая, что на базе их решения частная активность хозяйствующих субъектов приведет без дополнительных усилий к желаемому росту производства стоимости (Г. Джефферсон и Т. Равски1 х).
 С позиций такого разграничения можно сказать, что на начальном этапе экономических преобразований в России осуществлялись преимущественно частичные реформы, в то время как с конца 90-х годов наблюдается постепенное движение к фундаментальным реформам.
 Разумеется, применение новой институциональной экономической теории к проблемам переходных экономик не ограничивается приведенным выводом достаточно общего характера. Практически все сферы и сектора переходных экономик являлись и являются предметом достаточно интенсивных исследований, в том числе прикладного характера, нацеленных на изучение особенностей осуществления в них институциональных изменений.
  В качестве примера одного из плодотворных приложений новой институциональной экономической теории к анализу переходных экономик рассмотрим основные результаты исследования в области возникновения прав собственности, проведенного Леонидом Полищуком и Алексеем Савватеевым152.
  Вкратце их выводы заключаются в следующем: обычно предполагается, что защищенные права собственности устанавливаются в ответ на естественные требования со стороны частных собственников. Однако если в экономике сравнимыми издержками характеризуются как производственная деятельность, так и прямое присвоение ресурсов, то при некоторых условиях (неравенство в обеспеченности ресурсами и/или в относительной неэффективности производственных технологий) более богатые агенты начинают предпочитать менее защищенные права
 149 Тамбовцев В.Л. (1997), Государство и переходная экономика: пределы управляемости, М.:
 ТЕИС, раздел 4.2.
 150 Капелюшников Р.И. (2001), "Где начало того конца?.." (к вопросу об окончании переходного
 периода в России)// Вопросы экономики, № 1, с.138-156.
 151 Jefferson, Gary H. and Rawski, Thomas G. (1997), Chinese Enterprise Reform as a Market Process,
 The Davidson Institute Working Paper Series, Working Paper # 76.
 152 Polishchuk, Leonid and Sawateev, Alexei (2001), Spontaneous (Non)Emergence of Property
 Rights, University of Maryland, IRIS Center Working Papers, Working Paper No.241.
 238
 
 собственности более защищенным. Если при этом именно такие агенты определяют результаты общественного выбора режима прав собственности, то полностью защищенные права сами собой не возникнут. По мнению авторов, именно такая ситуация сложилась в ходе реформирования российской экономики.
  Эти выводы основываются на анализе следующей модели. Пусть имеется непрерывное множество экономических агентов хе[0,1]. Каждый из них может осуществлять два вида деятельности, производственную и присваивающую, или деятельность по поиску ренты.
  Логика анализа модели заключается в следующем: выявляются различные равновесные состояния, возникающие при различных уровнях защищенности прав собственности, после чего проводится их сопоставление, позволяющее определить сравнительные преимущества разных уровней защиты прав собственности с точки зрения достигаемой эффективности и, следовательно, стимулы разных типов агентов к достижению того или иного уровня защищенности прав собственности.
  Рассмотрим теперь подробнее основные характеристики модели. Общий объем универсального ресурса W распределен между агентами с плотностью w(*), так что
 о
 Функция w(*), без потери общности, полагается монотонно невозрастающей.
  Каждый агент имеет доступ к производственной технологии, характеризующейся производственной функцией f(w), которая удовлетворяет стандартным условиям: f (w) > 0, f'(w) < О, lim/'(w) = oo, lim/'(w) = 0.
 w->0 w->oo
  Технология присвоения описывается с помощью параметра KG [0,1]. Он обозначает ту долю ВНП, которая может подвергнуться перераспределению (присвоению) посредством соответствующей деятельности экономических агентов. Этот параметр выступает экзогенной характеристикой качества государственной защиты прав собственности: чем он меньше, тем жестче такая защита. Параметр к=0 соответствует полностью защищенным правам, к=1 соответствует полной анархии.
  Доход, получаемый агентом от присваивающей деятельности, полагается пропорциональным количеству ресурса h, которое он инвестирует в нее. Если обозначить Н общее количество ресурсов, направляемых на поиск ренты всеми агентами, то поступления каждому конкретному агенту составят KhY/H153.
  На базе приведенных определений авторы исследуют различные равновесные состояния экономики, в которых индивидуальные выборы агентов относительно распределения своих ресурсов между производством и присвоением взаимно согласованы и ни у одного из агентов нет стимулов к изменениям своего решения при данных результатах выборов других агентов.
  Равновесие "с присвоением". Когда агент х принимает решение о разделение своего объема ресурсов w(x) между производством и присвоением, он максимизирует совокупный доход от обоих видов деятельности, решая следующую задачу:
 max {(\-K)f(w(x)-h) + rdiYIH}
  Предполагается, что при решении этой задачи агент ведет себя "конкурентно", т.е. принимает значения Y и Н как данные, предполагая, что его выбор не влияет на эти значения.
  Обозначим h(x) оптимальный выбор агента х количества ресурса, направляемого на поиск ренты. Тогда функция h(*) определяет равновесие с присвоением, если h(x) является решением (6.1) для любого хе[0,1] для некоторых Y и Н, причем выполняются следующие соотношения:
 1 1
  = jf(w(z)-h(z))dz, H = jh(z)dz
 153 Такое модельное описание рентоориентированного поведения является стандартным, восходящим к статье Г. Таллока: Tullock Gordon (1980), Efficient Rent Seeking, in Toward a Theory for Rent-Seeking Society, James M. Buchanan, Robert D. Tollison, and Gordon Tallock (eds.), College Station: Texas A&M University Press, 97-112.
 239
 
  Важное свойство этого состояния равновесия описывается следующим утверждением 1: для любого KG[0,1] и w(*) равновесие существует, является единственным и описывается следующим образом: для некоторого t > 0,
  >t
  При этом значение параметра t полностью определяется к и w(*), и может быть найдено из следующего уравнения:
 1 r(min(w(z), t)dz
 J/<
 \(w(z)-t)dz
 о
  В соответствии с утверждением 1, для каждого состояния равновесия существует некоторый пороговый уровень обеспеченности ресурсом t, такой, что только агенты с большей обеспеченностью ресурсом принимают участие в присваивающей деятельности, и их расходы на нее равны превышению фактического объема располагаемых ими ресурсов над этим пороговым значением.
  Пороговое значение ресурсной обеспеченности t, согласно (6.4), является функцией от к и w(*). Для каждого данного распределения w(*) величину t можно рассматривать как индикатор качества защиты прав собственности, в то время как для любого заданного к та же величина t может интерпретироваться как мера неравенства в распределении ресурса (в смысле Дальтона): распределение wi(*) называется более неравным, чем распределение w2(*), если они соответствуют одному и тому же общему объему W, и при этом w2(*) может быть получено из Wi(*) путем передачи ресурса от более богатых к более бедным индивидам.
  Относительно порога t можно сформулировать следующее утверждение 2: Порог t(\c,w(*)) монотонно убывает по к. Для данных к и W порог t нестрого растет, когда распределение w(*) становится более неравным. Минимальное значение порога to, достигаемое в случае равного распределения ресурса между агентами, удовлетворяет уравнению
 Выплаты агентам в состоянии равновесия равны
  (1 - /c)f(w(x)), если w(x), t В противном случае
 (\-K)(f(t) + (w(x)-t)f(t))
  Рыночное равновесие. Равновесие, возникающее в условиях, когда права собственности полностью определены, т.е. к=0, и являются полностью торгуемыми, выступает естественной точкой отсчета для сравнения с ним иных возможных состояний равновесия, существующих в модели. В таких условиях агенты, имеющие относительный избыток ресурса, будут продавать его тем, кто может использовать его более эффективно (напомним, что трансакционные издержки в модели не вводятся, т.е. полагаются равными нулю). Рыночная торговля в очерченных условиях оказывается единственной альтернативной производству, поскольку присваивающая деятельность исключена полной защищенности прав собственности. Если обозначить р цену ресурса, то каждый агент будет максимизировать свою прибыль, решая следующую задачу:
 max{f(w(x) -h + ph)
 h
  Свойства равновесия, существующего в этой задаче, описываются утверждением 3: В рыночном равновесии ресурс торгуется по цене/" = f'(W), и после торговли агенты используют для производства тот же объем ресурсов W, получая совокупные выплаты f(W) + (w(x) - W)f(W).
  Естественно, это состояние равновесия является Парето-оптимальным и обеспечивает максимально возможный уровень производства ВВП (Y).
  Однако это вовсе не гарантирует, что каждый агент будет предпочитать его другому, включающему возможность присваивающей деятельности. Только если любое равновесие с присвоением будет Парето-доминируемым рыночным равновесием, возникнет массовое давле-
 240
 
 ние снизу к тому, чтобы права собственности стали полностью защищенными. В противном случае при введении совершенной защиты прав собственности возникнут агенты, получающие выгоду и агенты, ее теряющие, так что совокупность стимулов к данному институциональному измен нию станет противоречивой.
  Для анализа такой неоднозначной ситуации Л. Полищук и А. Савватеев вводят понятие гибридного равновесия, возникающего в ситуациях, когда параметр к > 0, однако права собственности предполагаются торгуемыми (хотя и не полностью защищенными), т.е. в модели возможно как присвоение. Так и торговля.
  Гибридное равновесие. Здесь рыночный доход, получаемый агентами от производства и торговли, может быть частично экспроприирован, присвоен другими агентами. Если агент использует г единиц своего ресурса для производства и продает s единиц по ценер, то его рыночный доход равняется f(r) + ps. Из этой суммы он надежно сохраняет только долю 1-к, тогда как оставшаяся его часть может стать предметом перераспределения. В целом агент максимизирует совокупный доход от всех трех видов деятельности, решая следующую задачу:
 max {Q-K)[f(w(x)-h-r) + pr] + idiY/H}
 h,r;h>0,h+r   Тройка {h(*),r(*), р}является гибридным равновесием, если h(x) и г(х) суть решения задачи (6.7) для любого хе[0,1], и при этом выполняются следующие соотношения:
 1 1 1
 7 = J/(w(z) - h(z) - r(z))dz, H = jh(z)dz, jr(z)dz = О
 О 0 0
  Для характеристики гибридного равновесия полезно отметить следующие моменты. Во-первых, при к>0 по крайней мере некоторые из агентов участвуют в присваивающей деятельности (й>0). Во-вторых, свобода торговли означает, что для всех агентов f(w(x) - h(x) - r(x)) = р, так что каждый агент использует для производства одинаковое количество ресурса t < W, безотносительно к его исходной обеспеченности ресурсом. Это, в свою очередь, означает, что Y =f(t) и Н =W - t. В-третьих, рыночная торговля имеет место тогда и только тогда, когда приносит тот же доход, что и присвоение, т.е. если t = t0, где t0 определяется в соответствии с уравнением (6.4).
 Эти характеристики обобщаются следующим утверждением 4:
  Тройка {h(*),r(*), p} является гибридным равновесием, если и только если выполняются следующие соотношения:
 h(x) > 0, w(x) - h(x) - r(x) = t0 для всех XG [0,1] (i)
 i
 jr(z)dz = 0 (ii)
 о
 p = f(t0) (iii)
 В гибридном равновесии агент х получает совокупные выплаты, равные
  Гибридное равновесие, в отличие от рыночного, не единственно, а агенты безразличны к тому, инвестировать ли в торговлю или присвоение до тех пор удовлетворяется бюджетное ограничение (i). Однако общий уровень производства to для всех гибридных равновесий одинаков и, в соответствии с (6.4), не зависит от распределения ресурса W между агентами.
  Рассмотренные характеристики возможных равновесий в модели позволяет перейти к их сравнительному анализу. Прежде всего, выявим влияние торговли (при не полностью защищенных правах собственности) на совокупный доход агентов. Оно имеет противоречивый характер: с одной стороны, торговля обеспечивает приращение эффективности за счет перемещения ресурса к тому агенту, у которого он может принести более высокий доход; с другой стороны, поскольку экономика становится более "богатой", экспроприация становится более привлекательной, побуждая агентов вкладывать ресурс в изыскание ренты и сокращая, тем самым, долю ресурса, направляемую на производство.
  Эти выводы следуют из (6.1), (6.2) и (6.4), в соответствии с которыми "отсекающий" уровень t, при котором производство прекращается, в случае равновесия с присвоением и без торговли нестрого выше, чем аналогичный порог to в случае гибридного равновесия. Следовательно, развитие рыночных отношений, если оно не сопровождается параллельным упрочением
 241
 
 защиты прав собственности, способно увеличить разнообразие и масштабы форм рентоориенти-рованного поведения, оставляя меньше ресурсов для производства.
  Однако такое негативное влияние "несистемного" введения рыночных отношений не является неизбежным. Дело в том, что торговля может не только улучшить распределение ресурсов, вкладываемых в производство, но и увеличить совокупное предложение таких ресурсов. В самом деле, хотя ?0 < ? в гибридном равновесии каждый агент использует для производства именно to единиц ресурса, в то время как в равновесии без торговли агенты с ресурсами меньше порогового значения ограничены этими объемами в своих вложениях в производство и не достигают уровня t.
  В целом, если права собственности не полностью защищены, улучшения в распределении производственных ресурсов, обеспечиваемые рыночной торговлей, перевешивают возможное сокращение совокупного предложения ресурсов для производительных целей, так что в результате торговля всегда приносит неотрицательный прирост совокупной эффективности, - как с полной, так и с неполной защищенностью прав собственности. Другими словами, придание производственным активам свойства торгуемости определяет нестрогое Парето-улучшение, которое не ухудшает положения ни одного из агентов, как богатых, так и бедных.
  Вместе с тем, уязвимость прав собственности подавляет стимулы к торговле ресурсом, даже когда такая торговля осуществима. В предельном случае торговля может быть полностью "вытеснена" присваивающей деятельностью. Действительно, предположим, что изначально рынка ресурса не существует, и в равновесии с присвоением каждый агент участвует в изыскании ренты. В этом случае наличный ресурс каждого агента превышает "производственный порог" t, определяемый из (6.4), что означает, что уравнения (6.4) и (6.5) идентичны и, следовательно, фактический t находится на его наименьшем уровне to. Но тогда, в соответствии с предложением 4, такое равновесие будет также и гибридным равновесием, и, следовательно, останется неизменным, даже если торговля станет разрешенной, - например, введенной специальным законом или декретом. В этом случае вновь организованный рынок для ресурса не повлияет на предшествующее "неторговое" равновесие. Только если изначальное распределение ресурса сильно неэффективно и ресурсы, которыми наделены некоторые агенты, меньше чем to, торговля будет происходить вне равновесия с присвоением, существовавшего до разрешения торговли.
  Рассмотрим теперь установки агентов на улучшение защиты прав собственности, существующие в гибридном равновесии. Для этого необходимо провести анализ зависимости совокупных выплат (6.6) и (6.9) от изменений параметра к.
  Если исходным состоянием является равновесие при отсутствии торговли и при неполных правах собственности на доход, следует сравнить платежи (6.6) с теми, которые доступны агенту в рыночном равновесии. Если в исходном состоянии торговля разрешена, следует анализировать платежи (6.9), выясняя, достигают ли эти платежи своего максимального значения в случае обеспечения полной защиты прав собственности, т.е. при к = 0.
  Анализ показывает, что в рамках рассматриваемой модели только относительно богатые агенты могут предпочитать не полностью защищенные права собственности. Это следует, во-первых, из того факта, что если при некотором данном Ко агент не участвует в присвоении ренты из-за низкой начальной обеспеченности ресурсом (w(x) < t), то такой агент, очевидно, выступает жертвой экспроприации и, следовательно, будет всегда предпочитать полную защиту прав собственности исходному состоянию. Во-вторых, из (6.6), (6.9) и определений равновесия с торговлей и без нее выводится, что множество агентов, которые предпочитают неполные права собственности (ко >0) полным, либо пусто, либо представляет собой интервал (а, 1], а < 1. Другими словами, негативные установки относительно улучшения зашиты прав собственности могут испытывать только агенты, в наибольшей степени обеспеченные ресурсом W.
  В целом, проанализировав также воздействие на поведение агентов неэффективности производственных технологий, авторы исследования заключают, что более богатые экономические агенты будут предпочитать гибридное равновесие рыночному, препятствуя установлению защищенных правомочий собственности. С другой стороны, либерализация, приводящая к гибридному равновесию, является Парето-улучшением по отношению к начальному равновесию без торговли. Это означает, что, если бы реформа проводилась системно, т.е. либерализация была совмещена с установлением защищенных прав собственности, то агенты использовали бы в качестве отправной точки худшее по Парето равновесие с присвоением. Как следствие, большее число агентов будет испытывать потери, если защищенные права собственности устанавливаются на фоне гибридного равновесия с торговлей, чем когда они устанавливаются на фоне равновесия с присвоением и без торговли. По тем же причинам, если агент противостоит установлению защищенных прав собственности как в равновесии с присвоением, так и в гибридном
 242
 
 равновесии, он потеряет больше, если такие права будут введены в последнем случае. Таким образом, экономическая либерализация, введенная прежде, чем установление защищенных прав собственности, расширяет и усиливает противостояние укреплению государственной защиты прав собственности.
 З
 аключение. Содержание данной главы охватывает лишь самые общие представления об институциональных изменениях. Между тем значимость их анализа, как позитивного, так и особенно нормативного, в современном мире чрезвычайно велика: практически непрерывно институциональные изменения происходят во всех переходных экономиках, в рамках Европейского Сообщества, в развивающихся странах. Одни из них оказывают ощутимое позитивное воздействие на последующее развитие экономики, другие, напротив, способствуют стагнации, третьи, несмотря на замысел авторов, вообще не влияют на экономическое поведение.
 Массовые институциональные изменения шли и идут на уровне отдельных экономических организаций - фирм, корпораций и т.п. Здесь также соседствуют случаи удачных и неудачных изменений.
 В силу этого как будущим практикам, так и тем, кто видит свое будущее в науке, приведенные здесь характеристики понятийного аппарата анализа институциональных изменений будут полезными в их дальнейшей учебе и работе.
 Основные понятия главы
 • Институциональное изменение
 • Инкрементное институциональное изменение
 • Дискретное институциональное изменение
 • Спонтанное институциональное изменение
 • Целенаправленное институциональное изменение
 • Общая схема (логика) институциональных изменений
 • Административный барьер
 • Эффект блокировки
 • Режим функционирования института
 • Зависимость от траектории предшествующего развития
 • Рынок для институтов
 • Явная и неявная институциональная сделка
 • Бьюкененовский товар
 • Институциональное равновесие
 Вопросы для повторения
 1. Как определяется понятие изменения правила?
 243
 
 2. Чем изменение правила отличается от изменений в поведении агентов?
 3. В каких случаях отклонение от нормы не приводит к ее изменению?
 4. Каково отличие между инкрементными и дискретными институциональны
 ми изменениями? Является ли это разграничение относительным или абсо
 лютным?
 5. В чем состоит различие между спонтанными и целенаправленными инсти
 туциональными изменениями?
 6. В чем заключается причина институциональных изменений согласно X.
 Демсетцу?
 7. Всегда ли институциональные изменения способствуют росту эффективно
 сти использования ресурсов?
 8. Вспомните основные пункты схемы институциональных изменений по Д.
 Норту.
 9. Что представляют собой административные барьеры?
 10. Каковы основные режимы функционирования институтов?
 11. Каковы этапы жизненного цикла института?
 12. В чем суть феномена зависимости от траектории предшествующего разви
 тия?
 13. Что такое "эффект блокировки"?
 14. В чем заключается содержание процесса конкуренции между институтами?
 15. Что такое рынок для институтов?
 16. В чем заключается различие между явными и неявными институциональны
 ми сделками?
 17. В чем заключается смысл ситуации, определяемой как институциональное
 равновесие?
 Вопросы для размышления
 1. Существует ли связь между политическим типом государства и преимущест
 венной направленностью происходящих в его экономике институциональ
 ных изменений? Если, по Вашему мнению, такая связь существует, сформу
 лируйте гипотезу относительно ее характера, факторов, воздействующих на
 него и т.п.
 2. К какому типу рынка (совершенной конкуренции, олигополии и т.п.) наибо
 лее близок рынок для институтов? Обоснуйте свой ответ.
 3. Каково соотношение спонтанных и целенаправленных институциональных
 изменений на разных этапах экономической реформы в России? Приведите
 характерные примеры тех и других изменений.
 Литература
 Основная
 Норт Д. (1997), Институты, институциональные изменения и функционирование экономики, М.: Начала, гл.1, 9-11.
 Эггертссон Т. (2001), Экономическое поведение и институты, М.: Дело, гл. 3.
 244
 
 Дополнительная
 Аузан А.А., Крючкова П.В. (ред.) (202), Административные барьеры в экономике: институциональный анализ, М.: ИНП Общественный договор.
 Тамбовцев В.Л. (2001а), Институциональный рынок как механизм институциональных изменений// Общественные науки и современность, № 5, с.25-38.
 Тамбовцев В.Л. (ред.) (20016), Экономический анализ нормативных актов, М.: ТЕИС,гл.1-3.
 North, Douglass С. and Thomas, Robert Paul (1977), The First Economic Revolution, 30 Economic History Review.
 Polishchuk, Leonid and Sawateev, Alexei (2001), Spontaneous (Non)Emergence of Property Rights, University of Maryland, IRIS Center Working Papers, Working Paper No.241.
 245
 Глава 7. Новая экономическая история
 В данной главе будет показано, каким образом особенности институционального подхода преломляются при исследовании вопросов, связанных с экономической историей.
 Новая экономическая история - это направление новой институциональной экономической теории, в рамках которого количественный анализ исторических данных основан на логике индивидуального выбора и рациональности экономических агентов
 Появление новой экономической истории как самостоятельного направления исследований приходится на 50-е годы XX века. Одним из родоначальников новой экономической истории считается Д. Норт.
 Что может дать обращение экономической теории к истории с точки зрения придания нового качества развития первой? На этот вопрос предложил свой вариант ответа Дональд МакКлоски154.
 Во-первых, появляется возможность систематического получения новой информации, по отношению к которой экономическая теория оказывается не только потребителем, но и производителем. Фактически здесь возникает своеобразная "вертикальная интеграция" в обе стороны, которая, с одной стороны, уменьшает специализацию, но, с другой - учитывая специфичность рассматриваемых проблем (и соответственно невозможность в полной мере использовать стандартный, общепризнанный аналитический инструментарий экономической теории), позволяет решить их на качественно новом уровне. Например, использование данных о десятине, которая имеет историю, существенно превышающую две сотни лет, позволяет экономистам реконструировать динамику объемов производства. Аналогичным ценным источником могут быть отчеты бейлифов (управляющих) своим лордам.
 Во-вторых, более высокое качество получаемой информации из далекой истории обусловлено тем, что оно уже не затрагивает существенным образом интересы ныне живущих. Следовательно, при ее сборе и интерпретации исследователь будет сталкиваться с существенно меньшим сопротивлением, какое он обязательно встретил бы, пожелав детально ознакомиться, например, с историей деятельности любой современной компании или рыночной оценкой имущества того или иного семейства155. В то же время перепись населения США 1860 года содержала вопрос о богатстве опрашиваемых. На основе имеющихся данных, а также разработанных инструментов анализа можно было определить основные детерминанты распределения богатства в то время в таких деталях, которые были бы невозможны для современных переписей. В последних участвуют люди, обладающие собственным интересом, который далеко не нейтрален по отношению к такого рода информации.
 154 МакКлоски Д.Н. (1993), Полезно ли прошлое для экономической науки?// THESIS, т. 1, вып.
 1,с.107-136.
 155 Конечно, здесь также нельзя не учитывать то обстоятельство, что, когда эти данные собира
 лись, они также затрагивали чьи-то интересы. Вот почему при анализе полученных результатов
 важно понимать, как были получены те или иные данные. Вместе с тем на точность данных
 влияет не только технология их сбора, но и ожидания относительно того, как они будут исполь
 зоваться. И с этой точки зрения действительно "старые" данные лучше новых.
 246
 
 В-третьих, обращение экономической теории к истории позволяет реинтерпре-тировать историю. Это относится к проблеме переосмысления так называемых стилизованных фактов. Например, относительно роли железных дорог в обеспечении роста валового национального продукта США в XIX веке. В соответствии с результатами исследований, полученных нобелевским лауреатом в области экономики Р. Фогелем, оказалось, что оцененный вклад железных дорог в экономический рост составлял лишь около 5%.
 Использование экономической теории позволяет объяснить достаточно продолжительное существование системы открытых полей в Англии, а также издольщины во многих странах (чему посвящены соответствующие разделы данной темы). В то же время использование экономических моделей позволяет проводить сравнение различных видов контрактных отношений с точки зрения эффективности размещения ресурсов, стимулов каждой из заинтересованных сторон. Самым существенным в новой экономической истории является метод -реконструкция прошлого с помощью особого языка, основанного на количественном анализе и логике индивидуального выбора.
 7.1. Экономический анализ принудительного труда
 Инструментарий, используемый в рамках новой экономической истории, позволяет объяснить основания и границы такой формы экономической организации, которая предполагает использование принудительного труда.
 В первом приближении принудительный труд может быть определен с помощью расширенной интерпретации понятия прав собственности. В отличие от правового в рамках экономического подхода к нему могут быть отнесены также права свободы. Права свободы выражаются, прежде всего, в возможности человека заключать защищаемый третьей стороной или иным способом контракт (соглашение) относительно использования своих знаний, навыков, умений, которые физически не могут существовать независимо от их носителя (или носи-теай). Однако существует еще одна возможность - это расторжение контракта по инициативе работника.
 Человек, не имеющий (лишенный) права свободы, не имеет возможности самостоятельно принимать решения относительно использования знаний, навыков, умений, также как и относительно их накопления. С формальной точки зрения это означает, что человек (а не его знания, навыки и умения) является объектом права собственности. Иными словами отсутствие или ограничение права свободы означает отсутствие или ограничение права на вход/выход из контрактных отношений. В результате человек, чьи способности используются при производстве товаров (услуг), вовлечен в систему принудительного труда.
 Сопоставление принудительного труда и труда, основанного на добровольно заключенном контракте, может происходить для двух классов ситуаций. В рамках первого класса трансакционные издержки равны нулю. Соответственно, в рамках второго класса ситуаций трансакционные издержки положительны.
 При нулевых трансакционных издержках в соответствии с теоремой Коуза ресурсы находят себе такое применение, которое обеспечивает их максимально возможную оценку. Иными словами, они используются тем экономическим
 247
 
 агентом и таким способом, который обеспечивает наибольшую ценность произведенного продукта.
 С этой точки зрения принудительный труд вполне может быть признан более эффективным, если его производительность, а также ценность предельного продукта при заданном количестве труда выше, чем для труда, основанного на добровольном контракте. Объяснение тому достаточно простое. Если за точку отсчета брать наличие исключительных прав собственности на человека как носителя способности к труду, то его оценка будет зависеть от производительности, которая в условиях нулевых трансакционных издержек может быть оценена досаггочно точно (нулевые издержки измерения). Для получения прав ев ободы работник должен выплатить обладателю прав собственности на него сумму, не меньше дисконтированного потока доходов, соответствующих ценности чистого продукта (то есть произведенного продукта с учетом издержек на содержание).
 Однако в мире нулевых трансакционных издержек объяснение различных организационных форм, также как и распределение прав собственности может быть принято как гипотеза к случаю в соответствии с известными заранее оценкаш условий или результатов экономической деятельности. В противном случае предсказания будут неопределенными, как, например, в случае с институциональными альтернативами интернализации внешних эффектов.
 В мире с положительными трансакционными издержками формы экономической организации, основанные на принудительном труде, могут обладать преимуществами. В частности, они могут быть обусловлены экономией на издержках по содержанию работников за счет исключения из потребления тех предметов, которые оказывают негативное влияние на их производительность. Следует отметить, что контроль над потреблением вполне возможен и в случае с формально добровольным контрактом. Например, Генри Форд, применивший на своих предприятиях систему стимулирующей заработной платы, одновременно ввел систему контроля за образом жизни работников за пределами заводской территории. Это лишний раз подтверждает суть трудового контракта: обмен части прав свободы на доход. Полный контроль над потреблением означает, что у работника остается выбор между отказом от потребления и тем, что предлагается собственником.
 Вместе с тем существует два фактора, которые оказывают значительное влияние на особенности взаимоотношений между работником и обладателем прав на него как контрактные отношения. Во-первых, наличие несовпадающих экономических интересов. Во-вторых, неопределенность и соответствующая ей асимметричное распределение информации между работником и обладателем прав собственности на него.
 История знает многочисленные примеры принудительного труда, который основан на разной степени ограничения прав свободы работника. Наиболее чистая форма принудительного труда - рабский труд. Это связано с тем, что рабовладелец обладал правами собственности на раба, которые вполне могут быть раскрытыми с помощью перечня Оноре. В числе наиболее значимых следует выделить право на капитальную стоимость, которое предполагает такие возможности как продажа, сдача в аренду, дарение, использование в качестве залога.
 248
 
  Более мягкие формы - крепостное право, которое допускало возможности перехода от одного хозяина к другому (в России известен как Юрьев день), возможность выкупа из зависимости, а также установление временных ограничений на принудительный труд.
 Целевая функция рабовладельца состоит в максимизации полезности, а точнее -чистого продукта, производимого рабом. Если данная функция в качестве единственной независимой переменной не включает сам факт обладания возможностью вершить судьбами других людей, то возникает классическая проблема управления поведением исполнителя, в рамках которой действия раба в соответствии с интересами рабовладельца является необходимым условием максимизации целевой функции рабовладельца. Однако в случае соблюдения первого из отмеченных выше условий это возможно тогда и только тогда, когда действия раба могут быть непосредственно проконтролированы. Чем дороже издержки прямого контроля, тем сильнее, при прочих равных условиях, результаты труда раба будут отклоняться от условий максимизации целевой функции рабовладельца.
 Существует несколько вариантов решения данной проблемы. Во-первых, формально или неформально перейти на схему взаимодействия, в соответствии с которой лояльность раба в отношении интересов рабовладельца обеспечивается передачей части прав свободы рабу или наделение (возвращение) полных прав свободы в течение определенного времени или в результате решения той или иной задачи. Эта схема была использована в Древнем Риме, когда появилась система колоната. Похожие схемы были реализованы в ходе ослабления крепостнической зависимости в средние века, когда происходил постепенный переход от системы отработок к оброчным отношениям, а от оброка к рентным отношениям. Во-вторых, рабовладелец может скорректировать интересы рабов, используя, например, систему человеческих отношений (классический пример последствий таких отношений - персонаж Фирс из "Вишневого сада" А.П. Чехова). В-третьих, последовательно ограничивать возможности выбора, тем самым снижая вероятность "выхода" раба за пределы контрактного отношения.
 Здесь мы снова возвращаемся к фундаментальным преимуществам труда, основанного на добровольности контракта, то есть принципе свободы его заключения и расторжения работником. Если экономическое развитие является следствием проявления изобретательности людей, применения ими своих способностей к оценке альтернатив в ситуации выбора, то форма экономической организации, обеспечивающая для этого надлежащие стимулы, оказывается эволюци-онно более конкурентоспособной. Изобретательность, способность к оценке одновременно предполагает и критическое отношение не только к собственным решениям, но и к решениям других людей, что входит в логическое противоречие с принципами организации принудительного труда.
 7.2. Система открытых полей (СОП)
 Изложение вопросов, связанных с системой открытых полей, будет разделено на три части: краткое описание СОП; поведенческие характеристики и резуль-
 249
 
 таты существования СОП; объяснение воспроизводства СОП в терминах экономии на издержках производства156.
 К
 раткое описание СОП. Крестьяне обрабатывают участки, принадлежащие им до сбора урожая и разбросанные в разных уголках земли, которой владеет община (деревня). После сбора урожая земля становится общей в том плане, что в рамках общины никто не обладает исключительным правом управления, то есть определения направления ее использования. Решение об использовании земли технологически детерминировано разделением сельского хозяйства на две отрасли: растениеводство и животноводство. Таким образом, после сбора урожая земля использовалась для выпаса скота.
 С учетом указанных особенностей организации производства сбор урожая должен был осуществляться примерно в одно и то же время, и, следовательно, это один из факторов, обусловливающих воспроизводство принудительного севооборота. Однако в рамках общины единицей, которая принимает решения, является семья. Доход, полученный от сбора урожая, также присваивается семьей.
 Данную модель можно рассматривать с различными вариациями: с последующим переделом земли или без такового.
 П
 оведенческие характеристики и результаты существования СОП. Можно выделить две основные группы последствий существования СОП: объективные, выражающиеся в определенного рода результате использования данной системы, и субъективные - поведенческие, определяемые свойствами стимулов и особенностями мотивационного механизма.
 а. Поведенческие характеристики
 1. Крестьяне не обладали стимулами для долгосрочных инвестиций в землю,
 поскольку результаты от этих инвестиций распределялись между всеми
 семьями общины. В случае осуществления таких инвестиций возникает по
 зитивный внешний эффект, который при отсутствии специальных
 институциональных соглашений не может быть интернализован.
 Соответственно проблема безбилетника является ключевым препятствием
 повышения продуктивности земли.
 2. Стимулы к сверхиспользованию земли после сбора урожая - через выпас
 скота. Если в первом случае возникают позитивный внешний эффект и эф
 фект квазисвободного доступа к присвоению результатов инвестиций157, то
 во втором случае свободный доступ существует ex ante (использование об
 щинных земель для выпаса скота), хотя и ограничен во времени158.

<< Пред.           стр. 12 (из 13)           След. >>

Список литературы по разделу