<< Пред.           стр. 3 (из 9)           След. >>

Список литературы по разделу

  Процесс познания не ограничивается только силлогистическим выводом. В противном случае человечество осталось бы в плену старого, прошлого знания. Объективная реальность изменчива и всегда иная, чем знание человека или человечества, и в силу этого всегда вступает в противоречие с имеющимся знанием. Противоречие возникает тогда, когда новый объект не вписывается в систему прошлого знания.
  Включение нового в прошлое знание и последнего в новый объект осуществляется посредством сложного механизма разрешения противоречий. Метод познания включает также исследование, противоречия. По существу, в философии произошла подмена понятий: противоречия в рассуждении и в познании оказываются далеко не одинаковыми по своей природе. Прошло немало времени, прежде чем их стали более или менее различать.
  Таким образом, если бы удалось редуцировать логическую структуру вопроса к логической структуре суждения, все вопросы о вопросе как особой форме мышления были бы сняты, разговоры же о неполноте дедуктивной системы прекращены. Последняя сохранила бы себя как целостная и основная форма мышления, принцип которой непротиворечивость, к полному торжеству традиционных логиков, отрицавших противоречие как в мышлении, так и в предмете. Но именно противоречие, как уже отмечалось, поставило под сомнение единственность дедуктивной системы как формы познания, в результате чего и возникла проблема вопроса.
  Однако редукция логической структуры вопроса к логической структуре суждения не удавалась, во всяком случае полностью, без оговорок и ограничений. Вопрос и его логическая структура оказались настолько отличны от суждения, что приходилось представлять их как особенную и специфическую форму мышления. Но это тоже не значило выхода из положения. Надо было искать нечто третье ? общее и для вопроса, и для суждения.
 
  2.
  "Знание ответа есть
  по существу знание вопроса".
  Н. Белнап, Т. Стил
 
  Строго говоря, мы не имеем права говорить только о вопросе. Наряду с вопросом имеется и ответ, т.е. система вопросно-ответных отношений.
  Но отношений между кем и кем? Естественно, только между людьми, между одним человеком и другим. Когда один задает вопрос, а другой отвечает, то между ними возникает система отношений, которая сразу превращается в отношения субъекта и объекта. Последние достаточно хорошо разработаны в философии. Вопросно-ответные отношения становятся частью субъектно-объектных отношений.
  Понятно, что содержанием любых отношений является познание (взаимопознание) с целью определения сущности объекта, с которым вступает в контакт субъект. Определение сущности объекта можно сравнить с вычислением "траектории" его движения, чтобы определить "траекторию" собственного движения и развития относительно данного объекта (коль он встал на пути) и всего объективного мира. Знание объекта и через него всей окружающей среды, всего непосредственного и опосредованного мира, связанного с данным объектом, или, как сказали бы философы, объективной реальности, оказывается основой существования и развития самого субъекта.
  Процесс познания всегда представляет собой движение понятий. Мир настолько быстротекущ, изменчив, что в каждый сколь угодно малый отрезок времени он уже иной. Отсюда парадоксальное утверждение, что настоящее не существует, есть только прошлое и будущее. Или, как писал древнегреческий философ Кратил, в реку невозможно войти даже один раз, ибо в каждое мгновение она уже другая. Гегель считал, что настоящая реальность - это только мир понятий, действительности как таковой нет.
  Мир, конечно, существует, но в различных временных характеристиках. И если в одном временном измерении по отношению, например, к продолжительности жизни человека он быстротекущ, то в ином измерении он воспринимается застывшим, как египетские пирамиды.
  Понятийное отражение мира и построение отношений с ним приняло название концептуального отражения мира. Иначе говоря, для того, чтобы воспринять мир как таковой и соответственно построить отношения с ним, человек в любое время и по любому поводу должен иметь определенное концептуальное представление о действительности.
  Умение человека строить концепцию окружающего мира есть величайшее достижение, которое оборачивается для человечества ахиллесовой пятой. Как обобщенное знание, концепция сразу же по отношению к постоянно изменяющейся объективной реальности становится полным, законченным, завершенным знанием и потому - прошлым и консервативным знанием. Оно истинно только для самого себя и в рамках общего прошлого знания, но оно возможно истинно относительно быстроменяющейся объективной реальности. И чем интенсивнее развивается объективная реальность, тем менее истинным становится прошлое знание. Понятия "актуальное знание", "новое знание", "современное знание" и др., призванные описать процесс достижения адекватности знания исследуемому миру, ? только атрибуты процесса познания, отражающие короткий временной лаг между оформившимся знанием в виде концепции и описываемой ею объективной реальностью.
  Например, концепция костюма, т.е. представление о том, как надо одеваться в соответствии с возрастом, социальным и профессиональным положением и пр., должна соответствовать требованиям моды, т.е. быть полностью или, по большей части, адекватной общественному мнению как объективной реальности по отношению к сознанию отдельного человека. Но если не следить за тем, как изменяется мода, то через некоторое время концепция костюма окажется устаревшей, как и костюм. Поэтому концепцию костюма необходимо менять. Если человек не хочет отстать от моды, то желательно менять и костюмы.
  Метаморфозы происходят не только с костюмом. Общество через свои институты вырабатывает концепцию собственного развития, но она имеет истинное значение только на какой-то определенный промежуток времени в будущем. Если не менять концепцию, то случится то, что и должно случиться: жизнь уйдет вперед, а принимаемые в соответствии со старой концепцией решения окажутся неадекватными, нежизнеспособными, не соответствующими изменившей объективной реальности, что и происходило в нашем обществе совсем недавно. Долго время мы жили согласно концепции социализма, разработанной еще в тридцатые-сороковые годы. И если для своего времени она, возможно, и была правильной, то впоследствии стала неадекватной реально изменившемуся обществу. В результате возникло противоречие между концептуальным представлением правящей элиты о формах развития общества и его действительными изменениями. Возникли различные неадекватные процессы, что привело к негативным явлениям в экономике, политике и т.д.
  Но что представляет собой выработка и смена концепций? Мы подошли к самому существенному в рассуждении о проблеме вопроса.
 
  3.
  "Тот, кто слишком торопится получить
  точный ответ, кончает сомнениями..."
  Ф. Бэкон
  Как известно, сознание отражает мир, и на этом основании человек строит свои отношения с миром только концептуально. Как мы установили, концепция истинна только для самой себя и является возможно истинно относительно иной системы взаимодействия субъектов, выступающей в роли объективной реальности. Чтобы концепция стала приемлемой для решения какой-то задачи или комплекса задач в иной системе координат, ее необходимо туда включить и проверить, как она будет работать. Если окажется, что данная концепция позволяет решать поставленные в новой ситуации задачи, то, значит, она истинна, если нет, то ложна или, точнее, неистинна. На философском языке это называется проверкой на практике. До этого момента она имеет статус концептуально-гипотетического знания. Это как невеста, которая является потенциальной женой, но таковой она может стать только после заключения брака. Невеста в этом случае переходит в новое качество. А как известно, невеста и жена это далеко не одно и то же.
  Вопрос и есть та необходимая форма мышления, которая выражает это состояние знания. Вопрос есть указание на то, что данная концепция возможно истинное знание. Более того, вопрос по существу есть требование проверки практикой концептуально-гипотетического знания. Задавая вопрос, мы как бы просим, требуем от объективной реальности через обращение к объекту сказать, верна ли наша концепция, является ли полученное концептуальное знание истинным? По сути, речь идет об определении интересующего нас явления и построении новой концепции, выливающихся в форму ответа. Если "ответ" положительный, значит концепция подтвердилась, и она истинна. Если "ответ" отрицательный, значит концепция неверна, и всю работу по ее поиску надо начинать сначала. Иначе говоря, если две концепции, две точки зрения, выработанные субъектом и объектом (по сути, таким же субъектом), оказываются идентичными, то это означает, что и субъект, и объект правильно отразили какое-то явление. Концепция становится истинной, но только для них двоих.
  Можно сказать, что любой ответ не дает (субъекту) никакой информации, он только подтверждает или не подтверждает (но не опровергает) концепцию, отраженную в вопросе.
  Такой подход к решению проблемы может показаться необычным и не соответствующим общепринятому пониманию вопроса. Всегда считалось, что вопрос задается только тогда, когда что-то неизвестно, и только для того, чтобы получить новое знание. В ответе должна находиться именно та информация, ради которой и задавался вопрос. И тем не менее, на наш взгляд, именно утверждение об отсутствии в ответе информации наиболее приемлемо. Во всяком случае, оно отвечает на многие (но не все) вопросы о вопросе, достаточно полно и доказательно описывает логическую структуру вопроса (и ответа) относительно логической структуры суждения, о чем мы более подробно будем говорить далее.
  Почему же люди задают вопросы? Без сомнения, только для того, чтобы узнать что-то новое. Но вот парадокс. Новое возникает не в результате полученного ответа; сначала оно рождается в голове человека, в сознании. Другими словами, если объект попадает в поле зрения (и сознания) человека, то для того, чтобы определить его природу, человек прежде всего задает вопрос себе, обращается к прошлому опыту, стараясь вписать новый объект в имеющуюся систему знания. Таким образом и только таким образом человек отражает объективный мир, о чем мы уже говорили.
  Если объект вписался в имеющуюся систему знания, то получен положительный ответ и наоборот. Но полученное знание является истинным только в рамках прошлого знания. Сформированная концепция относительно природы объекта истинна для самой себя и остается концептуально-гипотетической для всего остального мира, для которого в обязательном порядке принимает форму вопроса. Такая форма мышления, как вопрос, изобретена человечеством и для того, чтобы обозначить определенное состояние знания, но только относительно иного объекта, иной системы взаимоотношений субъектов. Это означает, что если знание появилось, образовалось, если оно имеется как знание, то оно уже истинное, положительное знание. В противном случае его не было бы. Обозначение знания как возможно истинного есть предположение, что оно может быть использовано в иной системе координат или в иной системе взаимодействия субъектов как проверенное истинное знание. Вопрос служит указанием для иных субъектов, что данное знание может быть использовано для решения других задач, в иной системе отношений субъектов. Механизм перехода знания в иную систему координат ? предмет особого исследования. Заметим только, что он обязательно осуществляется в рамках дедуктивной системы мышления. Возникающее при этом противоречие не есть противоречие между знанием и незнанием, поскольку последнего просто нет: с отсутствующим объектом не может быть никакого взаимодействия. Противоречие возникает только между прошлым знанием и новыми потребностями. Оно стимулирует процесс познания и образования нового знания. Осознанная потребность это также знание того, чего мы хотим и не имеем. Реализация потребности означает процесс перевода прошлого знания в иную систему координат. Можно сказать, что потребность в новом модном костюме есть знание (не о самом модном костюме, а о том, что необходим новый модный костюм). Но прошлое знание о том, каков модный костюм сегодня, не отвечает новым требованиям. Возникает противоречие между тем, что хочется, и прошлыми концептуальными установками. Образование нового знания, т.е. что такое модный костюм сегодня, означает долгую и сложную (пока она не познана) процедуру вписывания прошлого концептуального знания в новую ситуацию, выступающую в виде потребности. Данная процедура осуществляется в системе вопросно-ответных отношений, когда прошлое знание "спрашивает" (нередко в системе множества вопросов частного и общего характера, как в социологической анкете) новое знание (потребность), подходит ли новая концепция модного костюма или нет? И все это в обязательном порядке протекает в форме концептуального взаимодействия.
  Отсюда возникает интересное решение по определению логической структуры вопроса. Если исходить из того, что концептуальное отражение мира и соответствующее построение отношений с ним ? единственная форма познания, то она присуща всем его этапам. Это означает, что через данную форму познания достигается и то концептуальное знание, которое положительно, проверено, истинно и выражено в суждении, и то концептуальное знание, которое гипотетично, возможно истинное знание, получившее обозначение в вопросе.
  Далее, если логическая структура любого концептуального знания едина, то, соответственно, и логическая структура суждения, выражающая истинное знание, полностью идентична логической структуре вопроса, содержащей концептуально-гипотетическое знание, т.е. возможно истинное.
  Читатель, наверное, уже заметил некоторую непоследовательность в рассуждениях автора. В начале статьи говорилось, что логическая структура суждения практически не сводима к логической структуре вопроса, что вопрос является специфической формой мышления и т.д. А сейчас доказывается, надеюсь убедительно, что их структуры не только сводимы, но и изначально идентичны. Нет ли здесь противоречия? Да, логическое противоречие имеется, но нет противоречия в процессе познания.
  Дело в том, что логическая структура концептуального знания и в самом деле единая и единственная, поскольку отражает единую природу взаимодействия человека с объективным миром (с объектом). Но выражение концептуального знания может быть различным и потому способно принимать различные формы. Каждая из форм может иметь свою логическую структуру, нередко весьма отличную от других, настолько отличную, что возникает подозрение об их различной природе. Именно это наблюдается в логических структурах суждения и вопроса.
  Формы выражения концептуального знания свидетельствуют о различных этапах познания: от частной и относительной истины до полного, глубокого по уровню обобщения знания. От истинного знания, которое таковым является в своей системе координат, до истинного в иной (как правило, пограничной) системе взаимоотношений субъектов. От истинного знания для отдельного человека до истинного знания для большой группы людей, социальной общности и человечества в целом. Обычно, в данном случае, философы говорят об абсолютной истине; с оговорками можно пользоваться и этим понятием. Логическая структура как особая форма построения специального этапа концептуального познания указывает, на каком этапе познания находится субъект. Тем самым она помогает определить и форму познавательного взаимодействия субъектов.
  Именно этим логическая структура вопроса принципиально отличается от логической структуры суждения. Вопрос, это частное истинное знание, а суждение ? общее истинное знание, по крайней мере для двоих субъектов.
 
 
  4
  "То, что мы ищем, по числу равно
  тому, что мы знаем".
  Аристотель
  Как уже установлено, логическая структура суждения и вопроса различны. Но рассмотрим вопрос: "Колумб открыл Америку?" Если снять вопросительный знак, что изменится в предложении? Ровным счетом ничего: и концептуальная основа, и логическая структура оказываются полностью идентичными. В чем отличие? Только в том, что в первом предложении, благодаря специальному обозначению (в письменной речи вопросительный знак, в устной ? интонация), концептуальное знание приняло форму возможно истинного знания. Таковым оно становится, когда спрашивающий сомневается в истинности для другого (других) имеющегося у него знания и хочет его проверить (подтвердить или не подтвердить), облекая свое сомнение в форму вопроса. Так ученик задает вопрос учителю.
  В свое время именно данный тип вопроса (он называется вопросом первого типа, или ли-вопрос, по терминологии Н. Белнапа и Т. Стила) позволил логикам утверждать о возможной редукции логической структуры вопроса к логической структуре суждения. В самом деле, вопрос первого типа - удивительное образование, в котором счастливо совпадают форма и содержание: логическая структура и концептуального знания, и суждения, и вопроса. Так случилось потому, что данный тип вопроса содержит полное законченное определенное концептуальное знание, но это область прошлого знания.
  Сложнее обстоит дело с неопределенным знанием. Рассмотрим вопрос: "Кто открыл Америку?" Его логическая структура не совпадает с логической структурой суждения. Здесь имеется вопросный оператор (кто, почему, что, как и пр.), под которым скрывается то, что требуется узнать, и известная часть; Америка (как географическое понятие) открыта. Речь в данном случае идет о вопросе второго типа, или, по терминологии опять же Н. Белнапа и Т. Стила, какой-вопрос.
  Именно на данном типе вопроса и споткнулись логики: его логическая структура не совпадает с логической структурой суждения и, несмотря на все ухищрения, упорно сохраняет свою особенность. После ряда бесплодных попыток логики объявили данный тип вопроса (и все типы вопроса) особой формой мышления, принципиально отличной от суждения, и занялись поисками новой, более общей формы мышления, которая включала бы в себя все частные формы мышления. Таковой, как уже говорилось, посчитали диалектическую логику, но и она не оправдала надежды. А может, просто данное направление научного познания не успело развиться, поскольку диалектическую логику отменили как частный случай марксистского учения.
  В вопросе второго типа мы имеем дело с еще одной формой проявления концептуального знания. Отличие вопроса первого и второго типа заключается в области использования знания. Неопределенное знание - это тоже знание, но предельно общее, которое не позволяет решить поставленную задачу. Другими словами, не найдено переходное звено, или мостик (мост), между общим знанием и его частным применением. В вопросе: "Кто открыл Америку?" имеется предельно общее знание: Америка открыта. Но его оказывается недостаточно, чтобы ответить на вопрос (заменить вопросный оператор): кто открыл Америку? И логики разделили вопрос на две части: известное и неизвестное в вопросе, понимая под неизвестным, то, что обозначается вопросным оператором. И тем самым вырыли между ними пропасть: переход от известного прошлого знания к известному как новому знанию оказался неизвестным. Между общим известным, что Америку открыли, и требуемым знанием, кто персонально ее открыл, оказалась область неопределенного знания. Однако вопросный оператор (кто?) уже свидетельствует о знании: ее открыл кто-то из людей.
  Соотношение между известным и тем, что надо узнать, оказывается более сложным, чем это представлялось на первый взгляд. В данном вопросе известным является то, что Америка открыта. Это наиболее общее известное (для данного вопроса), которое включает в себя другое известное: ее открыл кто-то из людей. Последнее, в свою очередь, включает в себя еще серию частных известных, которые входят друг в друга, как матрешки, по уровню общности: открыл генуэзец, мореплаватель и т.д. Деление знания по общности будет проходить до того уровня, который и обнаружит конкретное имя открывателя Америки (если ставилась именно та задача). Тем самым будет получено именно то знание, которое позволяет решить поставленную задачу. Точно так же образуется и принципиально новое знание, т.е. такое, которого еще не было в прошлом знании. Но новое обязательно строится (специальным образом) из известных элементов, получает свое понятийное концептуальное определение, терминологическое обозначение и заносится в структуру (систему) прошлого знания.
  Понятие "неопределенное знание" было введено не случайно, хотя оно противоречит содержанию понятия "знание": если знание имеется, то оно может быть только определенным. Но неопределенным оно становится потому, что область его использования неизвестна или для решения поставленной задачи оно оказывается не применимым. Понятие "неопределенность" характеризует не область знания, а неумение использовать имеющееся знание для решения поставленной задачи, не процесс познания, а состояние незнания.
  Можно утверждать, что вопрос второго типа, по существу, является псевдовопросом, поскольку он не содержит того концептуального знания, которое необходимо для решения поставленной задачи. Его основная задача ? определение (указание) области поиска ответа.
  Как видно, природа вопроса первого и второго типа различна и описывает, отражает разные области социального бытия, хотя и обозначаются они одним и тем же вопросительным знаком. Если вопрос первого типа, повторим, содержит концепцию для решения задачи, которую надо проверить на другом объекте, то вопрос второго типа только обозначает область поиска такой концепции и не содержит требования проверки. Проверять там просто нечего, поскольку все известно, кроме одного, где, в каком месте находится та концепция, которая требуется для решения поставленной задачи. У этих типов вопросов различная и логическая структура. Логическая структура вопроса первого типа отражает логическую структуру концепции, вопроса же второго типа определяет логику поиска данной концепции.
  Какая же логика поиска? Та же самая, дедуктивная. Если известно, что Америка открыта, то, естественно, имеется и тот, кто ее открыл. У последнего есть имя и некие признаки, например, генуэзец, мореплаватель и т.д. В общем-то ответ почти находится в вопросе второго типа, но для этого вопрос расчленяется на составляющие его подпонятия до того уровня общности, на котором уже имеется ответ в прошлом знании. Сознание всегда так поступает при исследовании нового явления. Логика соподчинения понятий в полном соответствии с законами и правилами традиционной формальной, или силлогистической, логики с неизбежностью приводит к правильному ответу, т.е. нахождению той концепции, которая позволяет решить поставленную задачу. Но концепции гипотетической, или возможно истинной. И мы вернулись к тому с чего начали, иначе говоря, к вопросу первого типа.
  Логическая структура вопроса второго типа ? это логика соподчинения понятий, выраженная соподчиненным рядом (но обязательно ограниченным, иначе вопрос теряет смысл и становится неопределенным суждением) альтернатив, которые, по сути, являются дихотомическими вопросами, или вопросами первого типа. Это хорошо видно на социологических вопросах, когда к вопросу предлагается серия возможных ответов.
  Выбор альтернативы есть по существу поиск интересующего субъекта (например, имя открывателя Америки) по некоторым представленным в вопросе (и не только в данном вопросе) признакам. Альтернативы ? это варианты сличения данных в вопросе признаков с имеющимися в действительности (проверка практикой). Но кроме того, ответ есть требование понятийного определения некоторой совокупности подпонятий, имеющихся в вопросе второго типа. Таким образом, проблема логической структуры решается сведением любого сложного вопроса второго типа к вопросу первого типа, который является основным в процессе познания 29.
 
  * * *
 Такова краткая история вопроса о вопросе, занявшая десятки лет нашего века и сотни лет прошедших веков. В конце концов она завершилась пониманием того, что для решения проблемы вопроса необходима прежде всего разработка фундаментальных основ познания, в которых вопрос и суждение заняли бы подобающее им место. Итак, дело оказалось за малым, необходимо было разработать философскую теорию вопроса.
 
 
  Литература
 
 Аверьянов Л.Я. Почему люди задают вопросы. М., 1993.
 Берков В.Ф. Вопрос как форма мысли. Минск, 1972.
 Белнап Н., Стил Т. Логика вопросов и ответов. М., 1981.
 Геккер Р.М. О логике вопросов и ответов //Философские проблемы научного познания: Сб. М., 1972.
 Заботин В.В. Проблемы вопроса и ответа в логике //Философские науки. 1961. № 1.
 Зуев Ю.И. Логическая интерпретация вопроса //Логико-грамматические очерки: Сб. М., 1961.
 Лимантов Ф.С. Лекции по логике вопроса. Л., 1975.
 Петров Ю.А. Опыт формализации вопросительных предложений (вопросов) //Вопросы алгоритмизации и программированного обучения: Сб. М., 1969.
 Петров Ю.П. Варианты логики эротетической //Проблемы теории познания и логики: Сб. Вып. 1. М., 1968.
 Сергеев К.А., Соколов А.Н. Логический анализ форм научного поиска. Л., 1986.
 
 
 
 
 
 
 
 
  Момент времени
  Человек решает свои задачи всегда в соответствии с требуемым для этого временем, предоставляемые ему внешней ситуацией.
  Но наступает такой момент, когда время изменения событий внешней ситуации оказывается короче того времени, за которое субъект может решить свою задачу. Тогда ему остается или укоротить время решения своей задачи или же подчинить ситуацию решению своей задачи. Но чаще решение находится в изменении задачи и способов ее выполнения.
 
 
 Актуализация интуитивного знания
  Актуализация интуитивного знания это создание новых форм социального бытия, процесс бесконечный с конечной задачей и с целью реализации программы заложенной природой в человеке и в целом во всем человечестве своей специальной программы.
 
 
 Кто не идет навстречу, тот идет длинной дорогой.
 
 
  Духовное и
 рациональное
 
  Нравственное это одна из форм рационального поведения.
  Действия человека всегда рациональны. Но есть рациональность разумная, когда человек поступает во благо себе и другим и рациональность не разумная, когда человек поступает во вред.
  Первая возможна тогда, когда человек хорошо социализирован и знает как действовать по законам природы. Вторая проявляется тогда, когда человек плохо социализирован и не следует природным законам.
  Первое называют нравственным поведением, второе безнравственным.
 
 
 Суд никогда не доказывает, но всегда наказывает.
 
  Доказать в принципе ничего не возможно, поскольку абсолютных значений не бывает, а используемое понятие в различных ситуация принимает различное содержание. Так в одном случае за убийство наказывают, в другом случае награждают.
  Но суд обязан принять решение, иначе происходит приостановка движения, развития и жизни. Но поскольку последнее в принципе не возможно, тогда происходит превращение движения с неизвестным задачами и результатом. Взаимодействие протекает уже по иным правилам и другим третейским судьей.
 
 
  Новое - комбинация старых элементов
  Если нечто новое разобрать по элементам, то окажется, что ничего нового нет, все старое, известное. Однако новое имеется это их комбинация, возникающая при решении новой задачи и принимающая какое-то обозначение. Если задача решена, она становится старым элементом в какой-то другой комбинации.
  Так происходит бесконечное и безграничное наращивание объема теоретических и практических знания на остов бытия, даваемый человеку природой при рождении.
 
 
 
 Причина - это совокупность обстоятельств, обуславливающая природу того или иного явления.
 
 
  Научная теория
 это:
  1) Попытка понять неосознанное знание и сделать его осознанным актуальным и формализованным знанием.
  2) Найти решение актуально осознанной новой, но не типовой задачи.
  3) Построить методологию решения новых, но еще не возникших задач.
 
 Конечное и
 бесконечное
 
  Общий порядок и абсолютный промысел всегда находят свое выражение и становится смыслом и формой существования. Предметом не разумности человека является его собственное бытие, оно же есть поле для превращения абсолютного бытия.
  Человеческие деяния всегда не разумны относительно абсолютного и есть только вечный процесс постоянного приближения к нему.
  Безысходность такого положения усугубляется конечным существованием человека как формы бытия и бесконечным бытием. Но бесконечное таковым может быть только в конечных формах его выражения, так же как конечные формы есть всегда только выражение вечного. Одно обуславливает другое.
 
 
  Изучает
  ли социология социальный мир?
 
  При обработке первичной социологической информации прикладная социология, как правило, пользуется методологическим и методическим аппаратом, применяемые в математической статистике, описывающая мир в его количественном выражении.
  Социология, описывая социальный мир как мир физических величин (статистическое распределение мнений), только подтверждает законы, по которым живут люди в пространственно - временном континууме.
  И ни о каких собственно социальных законах, речь не идет. Происходит неосознанная подмена понятий: законы движения физических величин, становятся законами взаимоотношений людей, что далеко ни одно и тоже.
 
 
 Знание осознанное
 и не осознанное
 
  Любой человек и общество в целом без сомнения обладают знанием о социальном мире. Это утверждение верно хотя бы потому, что человек живет в этом мире и более или менее успешно решает свои задачи. Но это знание спонтанное, интуитивно, человек пользуется им не осознанно.
  Социология занимается только тем, что берет у людей это знание, делает его осознанным, актуализирует и возвращает людям уже в формализованном виде.
 
 
 Ни одно мое я не существует вне меня, только как мое я.
 
 
 
 
 
 
 
 
 Искусство задавать вопросы и получать
  ответы
 
  Умеют ли социологи задавать вопросы? Еще совсем недавно у них
  такой проблемы не было.
  К вопросам в социологической анкете подходили примерно так же, как и к вопросам в естественном языке. Если мы умеем задавать вопросы в разговорной речи и в большинстве случаев получаем необходимую информацию, то почему бы так же не сделать и в анкете?
  Именно так и поступали и...
  получали неверные данные, т.е. в ряде случаев не решали поставленных
  в исследовании задач.
 
  Многолетняя практика социологических исследований показала, что вопрос разговорного языка и социологической анкеты далеко не одно и то же. Каждый из них имеет свою природу, свои особенности и, более того, снимает фактически различную информацию. Принципиальное отличие между ними заключается в том, что в разговорном языке вопрос обращен только к индивиду, к одному человеку, в социологической анкете "беседа" проходит, так сказать, с массовым собеседником. Отсюда ряд особенностей построения как того, так и другого вопроса. Вот некоторые из них.
  Если в разговорной речи мы можем варьировать форму вопроса в зависимости от каких-либо привходящих обстоятельств, например от личных качеств собеседника, от условий разговора и пр., то в социологической анкете мы этого лишены. Мы не можем учесть все личностные особенности респондентов (опрашиваемых) и условия, возникающие во время опроса, соответственно не имеем возможности менять и форму вопроса. Это обстоятельство ставит довольно сложную задачу унификации социологического вопроса. Он должен быть построен таким образом, чтобы был понятен всем без исключения опрашиваемым в исследуемой генеральной и выборочной совокупности независимо от возраста, пола, образования, профессии, места жительства и т.д.
  Такая унификация ? довольно сложное дело. В ряде случаев она достигается значительным упрощением вопроса, установлением предельно точного понятийного содержания или же довольно большой понятийной общности изучаемого явления. Каждый раз выбор того или иного подхода к унификации вопроса диктуется целями и задачами исследования.
  Другая особенность заключается в том, что личностный вопрос богаче, глубже по содержанию, но он снимает только частную информацию, и в этом его относительный недостаток. Социологический вопрос безличен, функционален (хотя по форме он всегда носит личностный характер, что нередко приводит начинающих социологов к иллюзии их идентичности), но он снимает такую информацию, которая позволяет определить некоторую общую тенденцию развития изучаемого процесса, явления, и в этом его относительное достоинство.
  Особенностью социологического вопроса является и то, что при его правильной постановке и соблюдении всех правил его построения и тщательной проверке он становится формализованным, что позволяет в свою очередь формализовать и весь процесс получения социальной информации. В этом случае результаты исследования, по большей мере, уже не будут зависеть от личностных качеств исследователя, от его умения наблюдать, слушать, анализировать и пр., что требуется в непосредственном наблюдении и разговорном диалоге, и позволят получить надежную и достоверную информацию.
  Конечно, в построении социологического вопроса имеются свои трудности. И основная ? определение контекста вопроса, благодаря которому выявляется содержательное значение вопроса. Вне контекста вопроса не существует.
  В естественном языке содержание вопроса, его смысл определяются контекстом разговора, характером общения. В рамках контекста общения задается содержание не только вопроса, но и ответа. Если мы спрашиваем у приятеля, которого давно не видели: "Как дела, старик?", то для того, чтобы ответить на этот вопрос, он должен сначала понять, что мы имеем в виду и в каком контексте ему отвечать, т.е. идет ли речь о делах на работе, дома и пр. и о каком старике. В противном случае ответ не состоится или будет ничего не значащим, типа: "Ничего" или "Нормально".
  В анкете вопрос респондентам предлагается как бы вне контекста других вопросов, выступающий вроде как самостоятельный и имеющий значение сам по себе. Для ответа на него респондент должен сам найти контекст вопроса и ответа, чтобы влить в предлагаемый вопрос какое-то содержание. И он всегда это делает, но не всегда содержание вопроса, найденное респондентом, может совпадать с содержанием, которое вкладывает в вопрос исследователь. Однако вопрос в анкете всегда должен находится в контексте других вопросов и общего программного вопроса. Делается это путем определения для респондента общей темы и проблемы исследования, вводными инструкциями, которые предлагаются ему в начале анкеты, специальным подбором блоков вопросов и альтернатив в вопросе, что и позволяет выявить содержание вопроса и сориентировать респондента в характере ответа.
  В разговорной обыденной речи мы в обязательном порядке следуем правилам построения вопроса и ответа. Но обычно это происходит спонтанно, подсознательно, так же, как мы ходим, бегаем и пр., не задумываясь о том, как это делается. "Правильное" построение вопроса и ответа оказывается возможным в силу того, что данное знание заложено в сознание в процессе социализации и потому стало неотъемлемой частью нашей жизни. Кроме того, в личном общении мы всегда имеем возможность переспросить, уточнить, переформулировать вопрос и пр.
  О правилах построения вопроса задумываются, когда диалог не получается, вопрос не дает нужного ответа, а поставленные задачи не решаются. Тогда правила стараются актуализировать, т.е. сделать их осознанными и представить в виде отточенных форм и формулировок, уточнить, что делать можно, а что нельзя и при каких условиях и т.д. После того как актуализация и формализация произошли, ученые пишут учебники, различные пособия и практические рекомендации.
  То же самое случилось и в эмпирической социологии. Когда социология только начинала свой путь, социологи подходили к построению вопроса в анкетах так же, как и в разговорной речи. О правилах стали задумываться тогда, когда увидели, что исследования нередко не дают нужного результата, вопросы не позволяли получить необходимой научной информации.
  Социологический вопрос и в самом деле построить не так просто, как это кажется на первый взгляд. Например, вопрос, начинающий со слов: "Нравится ли Вам...?" построен неправильно, поскольку имеет определенную направленность, вольно или невольно задаваемую исследователем, и этим провоцирует респондентов на ответы в рамках заданной в программе или вопросе концепции исследования. Другими словами, если исследователь хочет, чтобы его концепция подтвердилась ("Нравится..."), он формулирует вопрос в соответствующей тональности. В результате количество положительных ответов всегда несколько выше по сравнению с вопросом, построенным в нейтральной форме, скажем так: "Как Вы отнесетесь к ...?"
  Другой пример: в зависимости от того, представлен ли интересующий нас признак в дихотомическом или в сложном вопросе, ответы могут отличаться весьма сильно. На сложный вопрос с количеством альтернатив более двух ответов по интересующему нас признаку всегда меньше, чем таких же ответов на дихотомический вопрос. Так, в исследовании ориентации групп населения на такой вид деятельности, как предпринимательство, на дихотомический вопрос мы получаем: примерно 70% опрошенных хотели бы заниматься предпринимательством. На сложный альтернативный вопрос таких ответов насчитывается только 20-30%. В выяснении, какие данные являются верными, заключен не только научный интерес. Результаты могут влиять на те или иные управленческие решения, притом весьма кардинальные.
  Несмотря на широкое распространение массовых опросов методом анкетирования, в социологической литературе проблеме построения вопроса и разработке анкет как системе вопросов уделяется очень мало внимания. Имеющиеся работы, специально посвященные этой проблеме, можно пересчитать буквально по пальцам. Однако правильное построение социологического вопроса безусловно требует большего внимания. Как нельзя поставить рекордов на беговой дорожке, не овладев техникой бега, так нельзя ждать больших открытий в социологии, не зная методики и техники проведения социологических исследований, в первую очередь, правил построения социологического вопроса.
 
  * * *
  Мы уже говорили, что если вопрос рассматривать как форму концептуально-гипотетического знания, то он может быть двух типов: вопрос первого типа требует подтверждения (да) или неподтверждения (нет) высказанной в нем концепции и вопрос второго типа, который всегда начинается с вопросного оператора (кто, как, почему и др.) и в котором только обозначена область поиска ответа. В социологии, естественно, эти типы вопроса используются, но они имеют специфику построения.
  Далее мы подробнее расскажем об этих правилах, об особенностях их использования при построении тех или иных типов вопросов.
 
  Дихотомический вопрос
  В социологическом вопросе первого типа, или дихотомическом вопросе, действует правило концептуальной определенности, требующее, чтобы была четко определена концепция автора. Если исследователь спрашивает: "Нравится ли вам...?", то в альтернативах подразумевается только "да" или "нет", и от респондента требуется лишь подтвердить предложенную исследователем концепцию ("Нравится ли...") или не подтвердить ее.
  Однако исследователи при построении данного вопроса нередко ориентируются на практику построения такого типа вопроса в разговорном языке, забывая, что в речи и в процессе непосредственного межличностного общения многие промежуточные формы построения вопроса опускаются, не проявляются в явной форме или только обозначаются. Процесс построения вопроса опосредован контекстом разговора.
  В социологической анкете исследователь лишен непосредственного общения и не имеет права строить вопрос в расчете на догадку респондента, в надежде, что он его поймет. Нужна прежде всего четкость формулировок и форм построения вопроса.
  Так, в дихотомическом вопросе социологи часто используют разделенные понятия. Например на вопрос: "Имеете ли Вы машину?" респондент может ответить только "да" или "нет", третьего не дано. Это не крайние позиции, а одно неразделенное понятие, которое подтверждается или не подтверждается респондентом.
  Но в вопросе, так любимым социологами "Нравится ли вам...?", можно выделить множество градаций, как нечто нравится респонденту. Конечно, можно ограничиться двумя позициями: да, нравится и нет, не нравится и просить респондента подтвердить или не подтвердить концепцию исследователя (начальник может нравиться). Но поскольку это понятие может быть разделенным на множество подпонятий или хотя бы их ограниченное количество, то у респондента может возникнуть сомнение в правомочности дихотомического деления. Ведь он воспринимает вопрос только как просьбу дать оценку своему начальнику, а не подтвердить концепцию исследователя, что он нравится.
  Возникает цепь трудностей и содержательного, и психологического порядка. Социологи, чтобы избежать их, строят данный вопрос как закрытый. Но делают это чаще всего неправильно. Вопрос строят по форме как дихотомический, но с введением какой-либо третьей альтернативы, например "не очень нравится", и получается вопрос второго типа. Но тогда возникает противоречие между содержанием вопроса и альтернатив. Последние, как правило, строятся не на одном, а на двух и даже трех основаниях, о чем еще будем говорить.
 
  ХОТЕЛИ БЫ ВЫ КУПИТЬ АВТОМОБИЛЬ?
  Да, хотел бы.............................................. ( )
  Возможно.................................................. ( )
  Не думал об этом...................................... ( )
  Нет, не хотел бы....................................... ( )
 
  Данный вопрос, построенный как дихотомический и требующий ответа "да" и "нет", в своих альтернативах представлен фактически как вопрос второго типа.
  В принципе социолог может предлагать любую форму вопроса, если он уверен, что она наилучшим образом решает его задачи. Но обязательно необходимо исходить из концептуальной определенности вопроса и для социолога, и для респондента. Только в этом случае можно надеяться на то, что респонденты поймут задачи исследователя и попытаются вместе с ним их решить.
 
  Почему мы "закрываем" вопрос?
  В обыденной речи, в живом разговорном языке мы не формулируем серию возможных ответов. Вопросы задаются в открытой форме, но ответы, хотя и не выражены в явной форме, всегда подразумеваются. Если мы спрашиваем собеседника: "Ты пойдешь сегодня в кино?", то подразумеваем возможные ответы: "да", "нет". Правда, нередко случается, что отвечающий дает неопределенный ответ, например, "не знаю, возможно". В этом случае отвечающий фактически переформулировал вопрос и спрашивающий молчаливо согласился.
  Знание возможных вариантов и характера ответов определяется всем контекстом разговора собеседников или ? в более широком плане ? контекстом характера их общения. Если спрашиваем: "Как жизнь?", то предполагаем, что отвечающий знает, о чем идет речь. В социологической анкете мы обязаны формулировать серию ответов так, чтобы определить предмет и содержание вопроса.
  Здесь мы сталкиваемся с тем довольно сложным явлением в социологии, и не только в социологии, когда большинство вопросов может иметь различную содержательную интерпретацию в зависимости от условий их подачи. На вопрос "Как Вы проводите свое свободное время?" можно ответить по-разному. Вопросный оператор "Как...?" подразумевает различное содержание и формы проведения свободного времени (ходил в кино, играл в карты, читал и т.д.) или различные уровни его качества: "провожу его очень хорошо, средне, плохо" и т.д.
  Поскольку каждый вопрос анкеты представлен как самостоятельный, вне связи с другими вопросами (для респондента, конечно), постольку интересующий социолога аспект необходимо определить, что и делается через предлагаемый набор ответов или, как говорят социологи, путем закрытия вопроса. Например, задается вопрос, как респондент предпочитает путешествовать. Один вариант ответов может предполагать вид транспорта (предпочитаю путешествовать поездом, пароходом, пешком и т.д.). Второй вариант может раскрывать, с кем предпочитает опрашиваемый путешествовать (я предпочитаю путешествовать с родственниками, с друзьями, один и т.д.). Третий вариант ответов предполагает выяснить вид путешествия (по туристической путевке, самостоятельно, в группе и т.д.). В одной из анкет на этот вопрос респондент перечеркнул предлагаемые варианты ответа и дописал на полях свой ответ: "Как я предпочитаю путешествовать?" ? "Молча". Это тоже возможный вариант ответа в контексте рассуждений. Для того чтобы респондент понял, в каком аспекте интересует социолога содержание вопроса, необходимо четко сформулировать всю необходимую серию возможных ответов.
  Закрытие вопроса, т.е. определение набора альтернатив, оказывается довольно сложной процедурой, несмотря на кажущуюся ее легкость.
  Во-первых, никогда нельзя достаточно твердо сказать без предварительного методического и содержательного анализа изучаемого явления, сколько должно быть закрытий и какие альтернативы должны включать вопросы. Не всегда можно сказать, насколько предлагаемый исследователем набор подсказок отражает реальное содержание вопроса, исходя из решения той или иной исследовательской или практической задачи. Без тщательной предварительной экспериментальной и методической работы здесь не обойтись. Однако в практической подготовке социологических исследований при выборе альтернатив чаще всего опираются на интуицию, социологический опыт или просто здравый смысл, что, конечно, не всегда достаточно для подлинно научного подхода к решению исследовательской задачи.
  Во-вторых, немалую сложность имеет значимость альтернатив, определяемая выбором респондентом той или иной альтернативы. Например, пытаясь выяснить основные мотивы вступления в брак, социолог, исходя из предварительно собранной информации, предлагает набор мотивов или альтернатив закрытого вопроса, прося респондентов определить, какой из них является наиболее существенным. Путем подсчета голосов респондентов определяется значимость того или иного мотива из предлагаемого набора.
  Но можно ли сказать, что мотив, набравший наибольшее количество голосов, является объективно значимым в структуре мотивов вступления в брак. Совсем не обязательно. Он является значимым прежде всего среди предлагаемого набора мотивов образования семьи.
  Конечно, сложно требовать от социолога, чтобы он в первом же исследовании так сформулировал вопросы и выбрал такие альтернативы, что результаты исследования полностью отразили объективную ситуацию и показали истинное содержание явления. Выяснение подлинной сути явления ? сложный и длительный процесс, требующий в иных случаях не одного вопроса и не одного исследования.
  К тому же и содержательное значение того или иного явления не изначально присуще данному явлению, оно всегда относительно. В зависимости от системы факторов и условий может меняться и содержательное значение изучаемого явления. Так, стабильность семьи и удовлетворенность браком зависят не только от личностных характеристик и социального окружения супругов, но и от системы ценностей, представлений и ожиданий каждого из партнеров. Как говорится, хочешь быть счастливым, смени точку отсчета.
  В анкетах, как правило, социолог оперирует закрытыми вопросами, поскольку, как уже говорилось, это единственный путь определения концептуального содержания анкетного вопроса. Выражение концептуального содержания является трудной задачей, не всегда полностью осознаваемой исследователем. Не случайно в социологической литературе закрытые вопросы рассматриваются, как правило, только с точки зрения удобства пользования ими: респондентам легче на них отвечать (по сравнению с открытыми вопросами), их проще кодировать, обрабатывать и анализировать, т.е. они удобны и с чисто технической стороны.
 
  Несколько слов о полузакрытом вопросе
  Существует такой тип вопроса, при ответе на который респонденту дается возможность дописать свой вариант ответа, если ни одна из предложенных альтернатив не отражает его мнение. Обычно в таком случае делается пометка: "Что еще, напишите..." или "Как иначе, напишите..." и т.п.
  Надо сразу отметить, что полузакрытые вопросы, как показывает социологическая практика и методические эксперименты, не дают нужного эффекта. Чаще всего их ставят в анкету, так сказать, для успокоения совести, показывая, что, мол, мы не "давим" на респондента, даем ему возможность выразить свое мнение. Но респонденты редко пользуются этой возможностью, только 10-15% опрошенных дописывают свой вариант ответа на заданный вопрос в дополнение к предлагаемым альтернативам. Такое ограниченное количество ответов, как правило, не позволяет провести их содержательный анализ. На полузакрытый вопрос обычно отвечает определенная группа респондентов, например, имеющая высокий уровень образования и навык работы с печатными текстами. Кроме того, дополнительные ответы носят частный, специфический характер, что не позволяет в большинстве случаев построить более или менее приемлемую типологию. Таким образом, ясно, что содержательное использование данного типа вопроса ограничено.
 
  Сколько "закрытий" должно быть в вопросе?
  В принципе, к большинству вопросов, за исключением специфических, можно предложить довольно много закрытий. Например, в вопросах о проведении свободного времени, о формах культурного потребления, о художественных предпочтениях и многих других можно дать большое количество ответов.
  Естественно, что социолога при выяснении всех мотивов может интересовать весьма широкий круг явлений, причем в различных аспектах и с разной полнотой. Но вполне понятно, что дать в одном опросе все возможные варианты ответа практически невозможно. Этого нельзя делать и в соответствии с требованиями методического порядка.
  При большом количестве альтернатив появляется монотонность, респонденту становится неинтересно, к концу набора ответов он устает отвечать, особенно, если таких вопросов в анкете набирается слишком много.
  При большом наборе альтернатив, как правило, респондентом фиксируются первые из них, и пробегая остальной набор альтернатив, часто не очень вдумываются в их содержание. Как показывает анализ, ответы респондентов по альтернативам, если вопрос построен неправильно, располагаются по убывающей.
  Конечно, можно постараться убедить респондентов, чтобы они тщательно читали все альтернативы, обдумывали и выбирали именно те из них, которые в большей степени соответствуют их мнению, независимо от того, где они расположены ? в начале, середине или в конце набора, но толку от этого будет немного. За несколько минут инструктажа, объяснения, как надо заполнять анкету и отвечать на вопросы, психологию респондента изменить не удастся, и он будет поступать, как обычно. Поэтому вопрос сразу необходимо строить в соответствии с методическими требованиями и правилами.
  Чтобы избежать концентрации внимания респондентов на первых альтернативах, можно применить некоторые общие правила.
  Прежде всего не давать много закрытий, лучше ограничиться пятью?шестью. Если есть необходимость в большом количестве альтернатив, то целесообразно разделить вопрос на два?три условных вопроса и поставить их под литерами А, Б, В... Можно также расположить альтернативы в два столбца по 3?5 в каждом. Это снимет монотонность вопроса.
  Такая компоновка альтернатив обеспечивает некоторую уверенность в том, что респондент прочтет все альтернативы и выберет именно те, которые в большей степени соответствуют его мнению. Во всяком, случае практика построения вопроса и ряд методических экспериментов говорят в пользу данного способа расположения альтернатив. В результате такого построения мы получаем в большинстве случаев по совокупности ответов в усредненных данных равномерное распределение ответов респондентов по альтернативам, независимо от того, на каком месте они находятся: на первом, последнем или в середине набора.
  Общее количество закрытий в вопросе обусловлено не только методическими требованиями, но и решением содержательных задач исследования.
  Прежде всего количество альтернатив в вопросе оказывает влияние на их "наполняемость" и соответственно на процентное распределение ответов среди всех предложенных альтернатив, что в свою очередь сказывается на определении значения каждой из них.
  Далее, набор и количество альтернатив диктуются и необходимым размером шкалы. Чем длиннее шкала, определяющая содержательность решаемых задач, тем больше альтернатив и наоборот.
  И наконец, еще одно немаловажное требование состоит в том, что любой набор альтернатив не должен быть избыточным, т.е. не должен давать больше информации, необходимой для решения поставленных задач. В конечном счете, это и требование экономического порядка, поскольку любая избыточная информация требует собственно дополнительных затрат времени, материальных и трудовых ресурсов для своей обработки.
  Таким образом, количество закрытий в любом вопросе имеет принципиальное значение для успешного решения исследовательских задач.
 
  Что такое табличный вопрос
  В анкетах довольно часто используются табличный, или комбинированный, тип вопроса. Это особый способ построения вопроса, который фактически выступает превращенной формой вопросов первого и второго типа.
 
  ВАШЕ МНЕНИЕ О ВЛИЯНИИ СОВРЕМЕННЫХ ВЕДУЩИХ
  ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ В РОССИИ
 
  КПРФ НДР ЛДПР ЯБЛоко Отечество-
  вся Россия Пользуется большим авторитетом
 у населения 1 1 1 1 1 Пользуется авторитетом, но не большим 2 2 2 2 2 Не пользуется
 авторитетом у населения 3 3 3 3 3
  По сути дела здесь представлен не один вопрос, а группа вопросов (поэтому его и называют комбинированным), объединенных единой формой (поэтому его и называют табличным). Социологи довольно охотно пользуются табличными вопросами, и тому есть веские основания.
  Во-первых, вопросы данного типа очень емкие и в то же время занимают мало места. Представьте себе, что приведенный табличный вопрос был бы представлен серией отдельных вопросов с полным наименованием каждого вопроса и полным набором собственных альтернатив. Это заняло бы, по крайней мере, в три раза больше места, чем сейчас. Учитывая, что место в анкете всегда ограничено, можно понять приверженность социологов к комбинированным, или табличным, вопросам.
  Во-вторых, применение такого типа вопроса дает возможность графически оформить анкету, что снимает монотонность, вносит разнообразие в анкету, перебивая серию традиционно построенных вопросов. Однако табличные вопросы все-таки довольно трудны для респондентов. Их сложнее понимать, чем традиционные вопросы, на них труднее отвечать особенно тем, кто не имеет навыков работы с текстами. Методическое исследование показывает, что на табличные вопросы не отвечают от 15 до 30% опрошенных, иногда и больше, в зависимости от сложности построения и содержания подвопросов.
  Но несмотря на трудности применения табличные, или комбинированные, вопросы имеют свои преимущества, хотя пользоваться этими вопросами следует аккуратно. Вводить в анкету целесообразно не больше трех-четырех вопросов и делать их по возможности проще, понятнее. В тексте и при устном инструктировании постоянно разъяснять правила и особенности ответа на них. Необходимо строить эти вопросы по единому образцу, чтобы, раз увидев и поняв данный тип вопроса, респондент в дальнейшем сразу их узнавал. Желательно тщательно отрабатывать каждый такой вопрос при пилотажном исследовании. Только при таком подходе табличные, или комбинированные, вопросы могут использоваться достаточно эффективно.
 
  Вопросы без альтернатив или открытые вопросы
  До сих пор речь шла только о закрытом вопросе как основном в социологическом исследовании, альтернативы которого описывают содержание и понятийную сущность вопроса. Но кроме закрытых вопросов в анкетах используются и так называемые открытые вопросы, в которых респондент не получает каких-либо подсказок или вариантов ответа.
  К открытому вопросу социологи подходят как к одному из путей определения возможных вариантов ответа на закрытый вопрос при поисковом исследовании. Нередко социолог знает только приблизительные варианты ответа на вопрос, или варианты ответов известны, но не всегда можно заранее определить, какие из них являются важнейшими для исследования. Обычно так бывает, если социолог хочет выяснить структуру мотивов, оценок, явления, общие представления опрашиваемых на уровне первого знакомства с объектом, или предметом, исследования.
  Для примера попытайтесь к какой-нибудь малоизученной теме построить закрытый вопрос, хотя бы сформулировать альтернативы в вопросе, почему люди покупают автомашину. Можно, конечно, основываясь на некотором общем представлении, написать ряд вариантов ответов: удобное средство передвижения, сокращение времени на поездки, престижность, занятие в свободное время и пр. Но являются ли эти альтернативы исчерпывающими, полностью ли они описывают структуру мотивов покупки автомашины? Наверное, имеются и другие мотивы, о которых при первом подходе к исследованию мы не имеем даже представления.
  Для того чтобы выяснить, пусть и на поведенческом уровне, основные мотивы, следует предоставить респондентам свободу выражения и попросить их написать, почему они купили автомобиль, т.е. задать открытый вопрос. Совокупность ответов и их типология позволят выявить структуру мотивов.
  Давать закрытый вопрос уже в поисковом исследовании означает замкнуть и себя, и респондента в узком кругу своего собственного, нередко поверхностного представления о предмете исследования. Чтобы избежать этого, социолог формирует открытый вопрос и тем самым расширяет познавательные возможности исследования.
  Как показывает анализ, совокупность ответов респондентов на открытые вопросы и их частотное распределение может иногда открыть неожиданную перспективу для изучения объекта. Реальность, созданная респондентами, может оказаться для социолога более многообразной или просто другой по сравнению с априорной схемой, предложенной социологом опрашиваемым. После анализа ответов на открытый вопрос и их типологии можно формулировать альтернативы закрытого вопроса, не опасаясь, что будут упущены самые важные.
  Открытые вопросы имеют ряд преимуществ по сравнению с закрытыми. Они позволяют респондентам свободно и полно, без каких-либо ограничений со стороны социолога выразить свое мнение, высказать самое насущное, поднять иногда такие проблемы, о которых, может быть, социолог и не задумывался. Анализ ответов респондентов позволяет во многих случаях определить проблемы, противоречия, нерешенные вопросы, выявить область действия изучаемых явлений, увидеть их в неожиданном ракурсе.
  Однако открытые вопросы имеют границы использования. В частности, они не позволяют решать некоторые специфические исследовательские задачи. Не всегда при анализе мнения опрашиваемых можно выявить истинные причины поведения. Чаще всего это происходит из-за неполного осознания человеком тех или иных явлений, обусловливающих его поведение, или из-за нежелания их раскрывать в силу престижного или интимного характера. Так, если спрашивать респондентов о причинах развода, то чаще всего они не указывают в ответах на открытые вопросы причин интимного характера, например сексуальную неудовлетворенность, хотя, как показывают исследования, этот фактор является довольно существенным в стабилизации семьи.
  Открытый вопрос всегда труден, поскольку требует большой аналитической работы при поиске ответа. Не все опрашиваемые готовы к такой работе, многие уклоняются от нее. В среднем на открытые вопросы, в зависимости от характера и сложности, отвечают от 40 до 70% опрошенных.
  Другая сложность состоит в большой разбросанности ответов, что существенно затрудняет их типологию. Так, при опросе студентов задавался вопрос: "Что бы Вы сделали в первую очередь для повышения успеваемости и совершенствования процесса подготовки студентов, если бы были деканом?" Около 500 человек (из 1300) ответили на этот вопрос. Они высказали примерно 800 предложений, критических замечаний, при классификации которых было выделено 40 более или менее однородных групп. Дальнейшая классификация требовала более общего основания, однако при этом терялась бы специфика того или иного предложения.
  Типология предложений - довольно трудное дело по причине неоднозначности интерпретации высказываний. Всегда имеется опасность большего или меньшего субъективизма социолога и приписывание тому или иному высказыванию респондента содержательного значения, которое оно, возможно, на самом деле и не имеет. Данная опасность возникает при недостаточном знании объекта, предмета исследования.
  Так, один из студентов при ответе на вопрос "Что бы Вы сделали... если бы были деканом?" написал: "Для улучшения учебы необходимо ввести телесные наказания". Можно посчитать это высказывание неудачной шуткой, проявлением несерьезного отношения к вопросу и изъять его из анализа, но можно увидеть в этом предложении крайнюю форму выражения мнения респондента по усилению контроля за успеваемостью. Однако и то, и другое ? только предположение исследователя. Что на самом деле думал респондент, по одному этому предложению сказать трудно. Неоднозначность интерпретации ? ахиллесова пята открытых вопросов.
 
  Что лучше: открытый или закрытый вопрос?
  Еще совсем недавно социологи считали, что открытая и закрытая формы вопроса дополняют друг друга, что информация, получаемая с помощью того или иного вопроса, если и не полностью идентична, то, во всяком случае, не противоречит друг другу. Если же противоречия в ответах на эти вопросы имеются, то они обусловлены неадекватностью представления социолога об изучаемом предмете, которую может исправить исследование в открытых формах вопроса. Ни у кого не вызывало сомнения, что информация, полученная по открытой и закрытой формам вопроса, отражает ту же объективную реальность, хотя, может быть, с разной степенью точности, надежности и пр.
  Однако в последние годы многие методические эксперименты и социологические исследования показали, что открытые и закрытые вопросы довольно часто дают различную информацию. Действительно, ряд исследований, проведенных нами на предприятиях, в учебных заведениях, в различных организациях, анализ информации, полученной по идентичным вопросам, построенным в различной форме (открытые и закрытые вопросы), подтвердили, что они значительно отличаются друг от друга. Данный вывод не позволяет утверждать об идентичной природе вопросов, основываясь на идентичности их содержания. Правильнее, наверное, говорить о различной содержательности формы вопроса, имеющей различную познавательную природу.
  Отвечая на вопрос в закрытой форме, респондент вынужден работать в той системе логического рассуждения, которую ему предлагает исследователь и которая может совпадать, а может и не совпадать с системой логического рассуждения респондента. Если же меняется система логического рассуждения, то, естественно, меняется и значение того или иного явления и нередко весьма существенно. В открытом вопросе социолог получает информацию о том или ином явлении в рамках логического рассуждения респондента, который сам "рисует ситуацию". При закрытой форме вопроса, как бы полно он не отражал структуру предпочтений респондентов (а полного отражения добиться практически невозможно по причине природы закрытого вопроса), социолог получает информацию о реакции респондента на свое предположение, т.е. согласен или не согласен респондент с рассуждениями исследователя. Согласитесь, что это может быть весьма различная информация.
 
  Фактологические и мотивационные вопросы
 
  Из всего многообразия можно выделить группу вопросов, фиксирующих уже свершившееся действие, указывающих на наличие того или иного факта. Например, уволился с работы, купил цветной телевизор, отдыхал на море, имеет библиотеку и т.д. Это так называемые фактологические вопросы. Они, как правило, четко определены во времени.
  Фактологические вопросы прежде всего интересны тем, что, зафиксировав уже свершившийся факт, поступок, действие, они уже не зависят в момент вопроса от мнения респондента, его состояния, оценки и пр., что позволяет получить объективную картину тех или иных сторон деятельности людей. Так, при определении уровня культурного развития тех или иных социальных групп можно пойти по пути выяснения оценки ими самими своего уровня культуры. Субъективное мнение респондентов о самих себе тоже представляет интерес и при решении той или иной задачи бывает необходимым. Но можно построить такую систему показателей, фиксирующих только факт культурного поведения, скажем, чтение художественной литературы, посещение театров, участие в художественном самодеятельном творчестве и проч., и на основе анализа этих данных вывести общую объективную оценку уровня культурного развития изучаемых групп. Выводы этих двух исследований могут сильно отличаться.
  Фактологические вопросы, как правило, не представляют трудности для восприятия и сложности для ответа. Правда, могут быть фактологические вопросы, которые требуют и хорошей памяти, и значительных умственных усилий, когда исследователь, например, спрашивает о далеком прошлом или просит произвести суммирование некоторых действий или их усреднение: "Сколько чашек кофе Вы выпиваете в день?", "Как в среднем Вы учитесь?", "Как обычно Вы проводите свое свободное время?" и т.д. Среднее в данном случае не оценка деятельности, а некоторое среднее действие.
  Следует отметить некоторые особенности построения фактологических вопросов, касающихся далекого прошлого и будущего действия.
  Фактологические вопросы, как уже отмечалось, фиксируют уже свершившиеся, независимые от оценки респондента действия. Но тут есть опасность, если это касается факта далекого прошлого респондента, то он (наличие, действие) может восприниматься им через качественную оценку ситуации. Например, мы спрашиваем, сколько квадратных метров жилплощади имел респондент 30 лет назад. Большинство опрошенных помнит это в лучшем случае приблизительно. Метраж жилища в данных случаях нередко определяется через качественные характеристики: большая или маленькая комната, т.е. такая, какой она осталась в восприятии респондента. Соответственно меняется и представление о метраже комнаты. Исследуя жилищные условия респондентов, которые они имели 30 лет назад, мы неожиданно выяснили, что в зависимости от увеличения или уменьшения численности проживающих в квартире ее общий метраж в восприятии жильцов уменьшался или увеличивался. Объяснение простое: перенаселенная квартира воспринималась как маленькая, а малонаселенная ? как большая.
  В приведенном примере, хотя в ответах респондентов и присутствовали некоторые количественные характеристики, на самом деле снималась информация об оценке респондентами своих жилищных условий в прошлом. Произошла подмена понятий, в результате чего полученная информация не отражала той реальности, которая интересовала социолога.
  Анализировать события прошлых лет труднее, потому что, осознанно или нет, респондент рассматривает их в контексте сегодняшнего дня, современной ситуации и соответственно трансформирует свой поступок, свою оценку, искренне веря, что так оно и было на самом деле.
  Другая природа у фактологических вопросов, касающихся будущего действия. Когда социолог спрашивает, например, как поступил бы респондент, если бы он встретился на улице с хулиганом, то он фактически снимает не факт поведения опрашиваемого, а его установку на это действие. Если респондент отвечает, что обязательно дал бы отпор (на самом деле частенько бывает наоборот), то ответ его фиксирует не реальное поведение, а только его мнение по поводу этого действия. Конечно, действие и мнение о нем не одно и то же.
 
  Мотивационные вопросы
  Основной недостаток фактологических вопросов заключается в том, что они не изучают действие в развитии, а лишь фиксируют факт, давая моментальный срез. Однако для понимания причин того или иного явления этой информации часто оказывается недостаточно. Вот почему для изучения глубинных истоков того или иного явления, для верной оценки тех или иных социально-экономических, духовных процессов социологи используют так называемые мотивационные вопросы, направленные на выяснение ценностных ориентаций людей и мотивов их поведения.
  Например, интенсивность снимается вопросами такого родаа: как часто, редко, больше, меньше. Скажем: "Как часто Вы смотрите телевизор?" (варианты ответа: очень часто, часто, редко, очень редко). Вопросы, фиксирующие интенсивность протекания процесса, активно используются социологами, но они трудны для анализа, поскольку их интерпретация может быть различной у исследователя и респондентов.
  "Что значит часто смотреть телевизор?" Для человека с высшим образованием это в среднем один-два часа в день, для людей с начальным образованием это может быть и пять, и шесть часов. Поэтому, анализируя ответы опрашиваемых типа "часто", "редко", "больше", "меньше" и пр., необходимо прежде всего определить, что они понимают под этими терминами.
  "Что значит долго добираться до дома в условиях большого и малого города?" В обоих случаях респонденты могут ответить, что они тратят много времени, но для такого города, как Москва, это будет значить примерно час, а для такого, как, скажем, Владимир, ? пятнадцать минут.
  Не вдаваясь в детальный анализ мотивационного поведения и ценности его изучения для социологического исследования, отметим только, что оно интересно как некая идеальная модель поведения человека. Но идеальное представление и реальное поведение ? далеко не одно и то же. Идеальное представление, сформированное на основе прошлого опыта, в конкретном поведении опосредуется реальной ситуацией.
  Спрашиваем у женщин, сколько детей они хотели бы иметь. Чаще всего отвечают: два-три ребенка. На самом деле большинство имеют одного ребенка, во всяком случае в Москве.
  При использовании мотивационных вопросов необходимо указать критерий оценки или договориться о понятиях. Не определив, что респондент и исследователь имеют в виду, как понимают то или иное явление, социолог рискует неадекватно оценить ответы респондентов.
  Для изучения уровня культурного развития каких-либо групп, можно в принципе ограничиться прямым вопросом: "Как Вы оцениваете свой уровень культурного развития?", предложив респондентам ту или иную шкалу. Что дает исследователю информация, получаемая посредством прямого вопроса, путем самооценки? Только то, что респонденты сами себя оценили таким-то образом. Но насколько данная информация соответствует общим критериям уровня культурного развития для данной группы? Единственно, что можно сказать, что данные по уровню культурного развития, полученные путем самооценки, являются отражением некоторых собственных критериев опрашиваемых.
  Подобная информация мало чего стоит, если не выбраны точки отсчета. Критерии оценки устанавливаются и определяются уже другими вопросами. Исследователь задает критерий, формулируя серию вопросов, например, о наличии предметов культурного потребления в семье, о посещении культурных заведений и пр. Ранжируя их согласно ответам респондентов по шкале значимости, социолог определяет уровень культурного развития изучаемых групп. Исследователь может соотнести свое представление об уровне культурного развития с уровнем развития, определенным респондентами, и тем самым выявить отклонения, насколько он завышен или занижен, насколько объективна самооценка респондентов и т.д.
  Так, например, после вопроса "Скажите, пожалуйста, большая ли у Вас дома библиотека?" (ответ: "Большая") задается следующий вопрос: "А Вы не назовете примерное количество книг в Вашей библиотеке?" (ответ: "Примерно 100 книг"). Контрольным вопросом мы определяем, что понимает респондент под "большой библиотекой". Анализируя его представление о "большой библиотеке" и соотнося его с общепринятым пониманием или с пониманием исследователя, можно определить некоторые качества респондента, например, не желает ли он представить себя в более выгодном свете.
  Таким образом, для того чтобы определить правильность понимания респондентом того или иного явления, необходимо его соотнести с пониманием другого человека. Таким другим человеком, его пониманием может быть сам исследователь. Соотнося ответы респондентов со своим представлением социолог может сделать заключение, насколько респондент правильно понимает изучаемое явление. Но, строго говоря, ни исследователь, ни респондент не могут претендовать на то, что их понимание истинно, т.е. насколько понимание изучаемого явления исследователем и респондентом отражает объективную реальность. Социолог, конечно, может принять свою точку зрения как истинную и полностью удовлетворить свои исследовательские задачи, но это еще не означает, что его понимание соответствует объективной реальности. Чтобы доказать такое соответствие, необходимо ввести третий критерий, например, взять за основу такое понимание объекта, которое принято в научной литературе и которое получило хорошую проверку в многочисленных социологических исследованиях. Или же за критерий взять понимание объекта некоторой экспертной группой. Последнее используется в случаях, когда надо определить недостаточно разработанное понятие. Тем самым создается как бы координационная сетка, в которой ответы респондентов находят свое место и имеют четкие ориентиры.
  Нередко из-за понимания различий, две формы общественного бытия, а именно идеальное представление и реальное поведение, смешиваются, и тогда мотивы выступают как причины поведения. Ответы респондентов по мотивам поведения часто принимаются социологами за причины, в результате чего выдаются необоснованные рекомендации. Идеальное и реальное поведение людей, их установки и действия могут не совпадать и даже быть противоположными друг другу.
  Из сказанного не следует, что мотивы поведения не позволяют выйти на обнаружение реальных причин. Мотивы поведения содержат большую или меньшую долю информации, которая отражает в той или иной степени реальные процессы, через изучение которых можно найти подход к выявлению причин поведения.
 
  Правило понятийного деления
  Один из принципов понятийного деления позволяет сгруппировать вопросы по двум типам, а именно ? с неполным и полным делением. В вопросе первого типа набор альтернатив, предлагаемый респонденту, не исчерпывает всего его понятийного содержания. В вопросе второго типа набор альтернатив полностью его исчерпывает. Каждый из этих вопросов имеет свои правила построения и особенности использования.
  Представляют интерес вопросы с неполным делением. Их особенность состоит в том, что используемое понятие имеет неограниченное деление, и набор альтернатив становится безграничным, как, к примеру, в вопросе: "Какое сочетание красок больше всего Вам нравится?" Понятийное содержание вопроса может быть ограниченным, и его предлагают респонденту, скажем: "Какую литературу Вы имеете в своей домашней библиотеке?" (варианты: историческую, мемуарную, специальную, детективную, фантастическую и т.д.).
  Основная трудность использования этого типа вопроса заключается в том, что исследователь должен ограничиваться определенным и довольно небольшим набором альтернатив. В самом деле, не может же социолог предложить опрашиваемому все возможные варианты ответов. В большинстве случаев в этом и нет особой необходимости.
  Тот или иной набор альтернатив может быть продиктован различными задачами.
  1. Социолога интересует только факт наличия некоторого явления, процесса или признака, поэтому он ограничивается таким набором альтернатив, который лишь фиксирует данное явление. Например, факт указания на наличие той или иной литературы свидетельствует о том, что респондент имеет домашнюю библиотеку. Обычно это делается в тех случаях, когда нет возможности задать прямой вопрос.
  2. Исследователь хочет выяснить, как проявляется изучаемое явление, или насколько интенсивно проходит процесс, например степень участия респондента в политической жизни страны. Это можно определить по тому, в каких формах политической жизни участвует опрашиваемый, предполагая, что участие в сложных формах политической жизни свидетельствует об уровне общественно-политической активности.
  3. Социолог исследует специфическое проявление изучаемого явления или процесса, некоторые особенности его протекания. Так, наряду с выявлением факта участия в политической жизни общества, уровня активности респондента, может появиться необходимость выяснить, в какой сфере общественной жизни опрашиваемый проявляет наибольшую активность: по месту жительства, на работе и пр. Соответственно выбираются и альтернативы.

<< Пред.           стр. 3 (из 9)           След. >>

Список литературы по разделу