<< Пред.           стр. 4 (из 5)           След. >>

Список литературы по разделу

  Можно привести и другие аналогичные примеры, которые подтвердят рассматриваемое нами положение. Между тем из него следуют несколько очень интересных выводов. Первое - ни одна посылка не может быть абсолютно истинной. С изменением действительности, обстоятельств, ситуаций, а соответственно и понятийного содержания элементов суждения, его аксиоматический статус меняется с истинного на неистинный (хотя может быть и не на ложный - неистинный еще не есть ложный, также как и наоборот) Второе - аксиоматичность суждения определяется нашими практическими интересами, потребностью решения каких-либо прикладных задач. Если понятийное отражение реальности позволяет утилитарно решать подобные задачи, то созданные на основе этих понятий суждения позволяют нам пользоваться ими как аксиоматическими, даже если они не проверены практикой или полностью не доказаны. Третье - аксиоматичность суждений - это прежде всего движение понятий в соответствии с той реальностью, которую мы и берем как аксиоматическую, т. е. которая отражает наше понимание и наше построение отношений с ней. Если для решения наших задач мы правильно ее отражаем в наших понятиях, то они приобретают статус аксиоматических.
  Все эти рассуждения оказываются немаловажными для нашего дальнейшего анализа, ибо непонимание механизма образования аксиоматических посылок, понятий, суждений, приводит к мнению, что силлогистические выводы представляют собой простую игру ума, в которой заранее известен ответ. Или же приходят к мнению, что мы всегда оперируем тем знанием, которое имели априори и пр. В конечном итоге проблема аксиоматических посылок прямо или косвенно выливается в проблему получения нового знания. Ссылка в таком случае на опыт и практику (и на здравый смысл) - в принципе - верная, но она не раскрывает механизма получения вывода, оставляет открытым вопрос об образовании аксиоматических посылок.
  Хотя в данной работе мы не ставим перед собой задачи по решению этой проблемы (она слишком сложна для одной такой работы), тем не менее, если наше исследование поможет продвинуться хотя бы немного вперед в ее решении, мы будем считать, что свою задачу выполнили.
  В качестве исходного выдвинем положение о том, что вопросно-ответные отношения - это отношения установления аксиоматических посылок. Мы уже писали, что вопрос - это процесс выработки концептуального знания, принимающего гипотетическую форму, т. е. форму возможно истинного знания. Гипотетической она остается до тех пор, пока не получит подтверждения своей истинности некоторой реальностью или практикой. Первая ступень - проверка с самим собой. Уже на этом этапе она становится для нас истинной концепцией, и мы ее используем как аксиоматическую. Вторая ступень - проверка в диалоговом режиме с оппонентом; и если в нем достигнуто соглашение, то уже для двоих она становится аксиоматической, а следовательно, пригодной и для дальнейших рассуждений и доказательств. Третья ступень - это проверка на основе прошлого человеческого знания, а четвертая - проверка практикой, развитием реальности как более общей системой по отношению к трем остальным. Но каждый раз отношения между субъектом познания и реальностью (т. е. ответом), на каком бы уровне они ни были, выступают вопросно-ответными отношениями; и они позволяют выработать такое знание, которое приобретает положительное, объективное содержание.
  Конечно, выработка аксиоматического знания - не простое соглашение между двумя собеседниками, хотя по форме оно так и выглядит; это соглашение представляет собой отражение движения реальности, а потому приобретает аксиоматический характер. Другое дело, что процесс познания может отражать не всю реальность, а только какую-то ее часть, которая становится таковой в результате взаимодействия субъекта и объекта; и в рамках их взаимодействия она становится истинной, хотя может быть неистинной для более широкой общности взаимодействия с реальностью.
  Аксиоматичность знания, как мы выяснили, не может быть абсолютной, это лишь некоторая идеализация, когда принимается определенная шкала истинности. Для той или иной ситуации или характера движения реальности она может в одно и то же время быть и истинной, и неистинной, полной истинной или неполной истинной. Но для каждого конкретного случая, например, в рамках нашего взаимодействия субъекта и объекта, она всегда становится абсолютно истинной. Она может бить возможно истинной для другой объективной реальности, например, для другой системы общения субъекта и объекта, но для данной системы общения она абсолютно истинна. Истинной она может быть или не быть, третьего не дано: в данном случае - истинной для самой себя, для данного объекта реальности.
  Вот почему в одних случаях посылки в умозаключении принимаются как аксиоматические, а в других (или для других людей, или в другое Бремя, или в других ситуациях и т.д.)- они оказываются или могут быть неаксиоматическими. Мы можем пользоваться посылками как аксиоматическими в случае, если они выработаны на основании анализа данной реальности и применяются только в ней, если они выведены в процессе взаимодействия определенного субъекта познания и объекта и используются лишь в рамках конкретной реальности: за ее рамками они не работают, и необходимо вырабатывать новые аксиоматические положения и т.д.
  В силу данного обстоятельства, а также того, что аксиоматические посылки всегда выступают в форме нашего прошлого знания, вывод может быть неверным, даже если он получен на основании всех законов формальной логики. Это говорит не об уязвимости формальных законов образования силлогизмов, а о том, что знание, которым оперирует формальная логика, может быть неверным. Будучи верными сами по себе, посылки могут быть неверными по отношению друг к другу, т. е. принадлежать к различным системам, обладать различным уровнем истинного знания, зависеть от прошлого знания и т. д.
  В формальной логике исследуются лишь формы протекания знания. Она имеет свои законы функционирования, но не зависит от содержания того знания, которое несет в себе. И если, соблюдая все законы формальной логики, мы получили неправильный вывод, то виновата в этом не форма, а содержание, т. е. неистинность аксиоматических посылок и т. д. Проблема аксиоматичности знания - довольно сложная проблема, и она определяется не только понятием истинности.
 
 
 
  ПОДХОД К ИСТИНЕ
 
 
  На основании нашего исследования мы имеем все данные для доказательства положения о том, что аксиоматические посылки представляют собой положительный ответ на вопрос, который принимает форму суждения. Задавая вопрос и предлагая оценить концептуально-гипотетическое знание, мы тем самым пытаемся установить некоторую общность наших понятий, их определенное содержание. Если мы задаем вопрос: "Скажите, пожалуйста, вы согласны с тем, что все люди смертны?", то этим самым пытаемся установить единое понимание терминов "люди", "все", "смертны" и истинность концептуального суждения "все люди смертны". Если мы получаем положительный ответ, то данное концептуально-гипотетическое положение превращается в утверждение (и суждение) о том, что "все люди смертны".
  Однако в силлогизме: "Все люди смертны - Сократ - человек - значит, Сократ смертен", вывод уже известен или его необходимо было сделать. Если вывод был известен, то силлогизм представляет собой развитие понятий "Сократи, "смертен", "человек". Если вывода не было, то посылки соединяют понятия: "все", "люди", "смертны", "Сократ", "человек". Если задают вопрос: "Сократ смертен ли?", то для доказательства необходимо развернуть это понятие и представить его в некотором силлогизме. Практически любое суждение сеть вывод из двух других суждений, и всякий раз каждый из них принимает классическую форму: если S, то Р, т. е. форму простого силлогизма. Так, например, суждение: "Все люди смертны" выводится из такого силлогизма: "Все живые существа смертны - все люди живые существа - значит все люди смертны". Можно пойти еще дальше, разложив на отдельные и такое суждение: "все живые существа смертны" или "все люди живые существа" и так можно в принципе до бесконечности. Бот почему можно сказать, что каждое понятие по существу содержит в себе все человеческое знание и всю историю его существования.
  Таким образом, переход от вопроса к вопросу происходит лишь через суждение или через ответ, а от суждения к суждению - лишь через вопрос. Вопрос становится ответом и приобретает статус аксиоматической посылки, которая и позволяет оперировать им как суждением, но ответ не может стать вопросом. В формировании вопроса участвует некоторая совокупность прошлого знания, в которой понятийное содержание ответа входит своей частью в новое понятийное образование вопроса. И в цепочке вопрос-ответ-вопрос всегда содержится некоторое общее понятие для них Но сказать, что общие понятия объединяют посылки как элементы силлогизма, явно недостаточно. Необходимо показать, каким образом в силлогизме одно понятие переходит в другое, или вернее понятие первой посылки переходит в понятие второй посылки. При этом следует исходить не из одного ключевого понятия, а их понятийного образования посылки, в котором каждое подпонятие имеет свою относительную независимость и самостоятельность. Когда мы говорим: "Сократ смертен", то в этом понятийном образовании каждое понятие сохраняет свою относительную самостоятельность и независимость.
  Возникает противоречие, как при сохранении относительной независимости по элементам вместе они образуют некоторое самостоятельное единство и целостность. Так, например, в процессе вопросно-ответных отношений мы установили, что "все люди смертны". Но это понятийное образование по существу содержит в себе три подпонятия: "все", "люди", "смертны", каждое из которых самостоятельно может принимать различные значения в разных ситуациях - в сочетании с другими понятиями (поскольку понятия не могут существовать изолировано друг от друга и поскольку они приобретают значение только в системе других понятий). Однако лишь при сохранении относительной самостоятельности они могут играть свою роль в образовании нового целого и его изменения.
  Свою самостоятельность они сохраняют как целостные понятия, а в понятийном образовании они выступают лишь какой-либо своей частью. И в самом деле понятие "все" относится не только к людям, понятие "люди" связано не только со смертностью и понятие "смертны" характеризует не только людей. По отношению друг к другу они повернуты лишь одной своей стороной, - именно той, которая и составляет их некоторое единое целое, а именно новое понятийное образование: "все люди смертны". Но в любой другой момент эти понятия могут повернуться иной гранью: "все люди живые существа". Но именно данное свойство и позволяет им постоянно переливаться из одного состояния в другое и создавать тем самым новые понятийные образования.
  К примеру, можно привести аналогию с калейдоскопом, в котором сохраняется постоянное количество стеклышек: при повороте трубы, т. е. в результате смены их расположения по отношению друг к другу и к зеркалам, получается каждый раз новое сочетание цветов, которое может быть бесконечным. В понятийных образованиях все обстоит сложнее, понятия не только соединяются, но и входят друг в друга, переливаются, переходят одно в другое и т. д. При переходе друг в друга понятия образуют дополнительно подпонятия - понятие "все люди", понятие "все смертны", понятие "люди смертны".
  Графически это можно выразить таким образом.
 
 
 
  Но опять же понятие: "все люди" состоит из двух понятий: "все" и "люди"; понятие "все смертны" так же состоит из двух понятий: "все" и "смертны"; и понятие: "люди смертны" так же состоит из двух понятий: "люди" и "смертны". Такое представление понятий имеет весьма важное значение: первое - они все автономны; второе - все вместе они образуют новые понятия в различных сочетаниях; и третье - благодаря этому сочетанию они текучи, т. е. могут спокойно переходить из одного понятия в другое.
  Мы задаем вопрос: "Скажите, пожалуйста, является ли Сократ, человеком?" Тем самым в вопросе закладывается, что понятие: "Сократ" и понятие "люди" - одно и то же понятие, что они включают друг друга и составляют таким образом единое понятийное образование. В свою очередь отвечающий должен ответить или "да" или "нет", т. е. согласиться с данным концептуальным положением или отвергнуть его. Если он соглашается с тем, то понятие: "Сократ" входит в понятие "люди", то тем самым он сразу же включает их и в понятие: "люди смертны", поскольку в общем понятии: "все люди смертны" понятие "люди смертны" составляет его подпонятие. А если это так, то понятие "Сократ" через понятие: "люди" входит в понятие: "смертны", поскольку понятие: "люди" входит в понятие: "люди смертны", а понятие: "смертны" входит в понятие: "все", вернее образует с ним единое понятие. И таким образом понятие: "Сократ" входит в общее понятие: "все люди смертны". А отсюда естественно следует вывод, что Сократ обладает теми же качествами, что и понятие: "все", т. е. такой же как и все в рамках понятия: "люди" и понятия "смертны".
  Логический вывод из аксиоматических понятий был возможен только потому, что все они согласно нашей договоренности, образуют единое понятие. Конечно, как только речь начинает идти о договоренности, то тем самым сразу же происходит упрощение рассуждений. На деле сами понятия, их соотношение не суть изобретение человеческого ума или простое соглашение людей о том, что и как называть. Понятия отражают реальность, и если мы не будем следовать за ней, то можно прийти к неправильным выводам, т. е. они не будут соответствовать реальности, хотя логически будут правильно построены.
  Сложность заключается в другом - именно в том, как определить соответствие понятий тем предметам и явлениям, которые они отражают. В свою очередь эти можно сделать лишь тогда, когда мы развернем систему вопросно-ответных отношений. Более того, в плане нашего исследования можно обоснованно сказать о том, что силлогизм - это не просто соотношение суждений, а в скрытой форме - соотношение вопросов и их логическое развитие. В развернутом (и в чистом) виде вышеприведенный силлогизм можно представить следующим образом: "Скажите, пожалуйста, считаете ли вы, что все, абсолютно все, люди смертны, т. е. по достижении определенного возраста они должны обязательно умереть, и нет случая, чтобы нашелся хотя бы один человек, который не умер бы и ныне продолжал жить, т. е. пить, есть, ходить, говорить как и все люди?" В данной серии вопросов уточняются понятия - "все", "смертен", "люди", дается их предельно возможная исключительно однозначная интерпретация. Их можно было представить в серии вопросов, как мы это сделали ранее, а можно и в одном вопросе, как это сделано в данном случае.
  Если отвечающий согласен с тем, что все люди смертны и повторяет все сказанное в уточняющих вопросах (т. е. нет ни одного человека, который бы не умер и т.д.), то тем самым не только подтверждает концептуальное положение, выдвинутое в вопросе, но и определяет его аксиоматичность.
  "А если это так, то считаете ли Вы, что Сократ - человек?". Данным вопросом спрашивающий предлагает отвечающему подтвердить или опровергнуть концептуальное положение о том, что Сократ человек, и тем самым включить его в понятие "люди", "все люди" (и др.), установленное в предыдущем вопросе как аксиоматическом. Отвечающий соглашается, что действительно Сократ - человек; тем самым он устанавливает и второе аксиоматическое положение - то понятие, которое входит в первое понятие.
  "А если это так, - продолжает спрашивающий, - то смертен ли он, как и все люди, или же он не является смертным?" В данном случае отвечающий подводится под противоречие. Если он ответит: "Нет, не является смертным", то он сам себе противоречит, поскольку уже установлено, что понятие "Сократ", "все", "люди" и "смертны" принадлежит к общему понятию.
  Знаменитые диалоги Платона построены именно таким образом. Если их внимательно прочитать и проанализировать, то можно увидеть очень четкую структуру перехода от вопроса к суждению, когда суждение, заложенное в вопросе и представленное собеседнику в виде некоторого возможного знания, превращается путем согласия собеседника в аксиоматическое знание, служащее основой для дальнейшего рассуждения. И так до бесконечности. Постоянно повторяя одну и ту же схему: вопрос, превращение его в аксиоматическое знание посредством получения ответа, и снова вопрос, можно каждый раз получать принципиально новое знание, то новое знание, которое содержится в каждой аксиоматической посылке. Для наглядности рассмотрим небольшой отрывок из диалога Сократа с Симмием (из "Федона").
  "... Скажи как мы рассуждаем: смерть есть нечто?
  - Да, конечно, - отвечает Симмий.
  - Не что иное как отделение души от тела, верно? А "быть мертвым" - это значит, что тело, отделенное от души, существует само по себе? И что душа, отделенная от тела, - тоже сама по себе? Или, быть может, смерть - это что-нибудь иное?
 - Нет, то самое,- сказал Симмий.
  - Теперь смотри, друг, готов ли ты разделить мой взгляд. Я думаю, что мы сделаем шаг вперед в нашем исследовании, если начнем вот с чего. Как по твоему, свойственно философу пристрастие к так называемым удовольствиям, например, к питью или еде?
 - Ни в коем случае,- отвечает Симмий.
 - А к любовным наслаждениям?
 - И того меньше!
  - А к остальным удовольствиям из числа тех, что относятся к уходу за телом? Как тебе кажется, много ли они значат для такого человека? Например, щегольские сандалии, или плащ, или другие наряды, украшающие тело,- ценят они подобные вещи или не ставят их ни во что, разумеется, кроме самых необходимых? Как тебе кажется?
  - Мне кажется, ни во что не ставят. По крайней мере, если он настоящий философ.
  - Значит, вообще, по-твоему, его заботы обращены не на тело, а почти целиком - насколько возможно отвлечься от собственного тела - на душу?
 - По-моему там.
  - Стало быть, именно в том прежде всего обнаруживает себя философ, что освобождает душу от общения с телом в несравненно большей мере, чем любой другой из людей?
  - Да, пожалуй.
  - И, наверное, Симмий, по мнению большинства людей, тому, кто не находит в удовольствиях ничего приятного и не получает своей доли, и жить-то не стоит? Ведь он уже на полдороге к смерти, раз нисколько не думает о телесных радостях!
  - Да, ты совершенно прав"51.
  Далее Сократ говорит о том, что если философа не интересуют телесные удовольствия, то смерть не представляет собой ничего страшного, как для обыкновенного человека, когда мысль расстаться с телом останется одна и тем самым наилучшим образом постигает истину и т. д.
  Подобный метод, стиль, форма рассуждения характерны не только для Сократа. Это - единственно возможная форма мышления и доказательства каждого нормального человека. Подобные рассуждения осуществляются по следующей схеме:
  1) построение вопроса на основе своих аксиометрических знаний, основанных, в свою очередь, на прошлом индивидуальном опыте;
  2) изложение этого вопроса, своего концептуально-гипотетического знания, собеседнику для подтверждения или не подтверждения;
  3) создание на основе согласия с ним для обоих аксиоматического положительного знания, т. е. формулировка нового вопроса;
  4) высказывание этого нового вопроса собеседнику с целью получения его подтверждения и т. д.
  Именно по такой схеме построен вышеприведенный диалог Платона, и каждый может самостоятельно в этом убедиться проанализировав его по предложенной схеме.
 
  СИМВОЛИЧЕСКАЯ ЗАПИСЬ ВОПРОСА
 
  1. Символическая запись вопроса 1 типа
  Если исходить из того, что логическая структура вопроса и суждения, идентичны, что принципиальная сущность этой логической структуры подобна логической форме причинно-следственной зависимости, то основной формулой вопроса-суждения выступает (S ? Р?, т. е. основная формула определяется зависимостью между двумя ее структурными элементами.
  Используя эту зависимость, можно построить эротетический язык вопросно-ответных отношений, что для установления диалоговых систем имеет принципиальное значение. Учитывая относительную простоту предлагаемого языка, можно надеяться, что он будет принят логиками (хотя в настоящем разделе и не ставилась задача по разработке и представлению формализованного языка - языка вопросов и ответов). В формальной записи вопрос можно представить таким образом:
  [ (S ? Р) V (S ? Р) ] ?
 
  читается так: "Верно ли, по вашему мнению, что S есть Р, или вы не согласны с тем, что S есть Р". Например, "Согласны ли вы с тем, что все люди смертны?" с альтернативами: "Да", "Нет". Выбирая ту или иную альтернативу, отвечающий соглашается или не соглашается с предлагаемым утверждением, суждением, концептуальным положением, т. е. .выбирает для ответа суждение: "Да, я согласен, что все люди смертны" или "Нет, я не согласен, что все люди смертны". Следующее вопросительное выражение:
 
  [ (C ? S) V (C ? S) ] ?
 
  читается следующим образом: "Согласны ли вы с тем, что Сократ человек, т. е. принадлежит к понятию "все люди"? Если ответ положительный, то идет следующая запись:
 
  [ (C ? Р) V (C ? Р) ] ?
 
  читается: "Согласны ли вы с тем, что Сократ смертен или вы не согласны, что Сократ смертен?" Если ответ положительный, то он считается выводом. Формальная его запись выглядит в общем виде так:
 
  [ (S ? Р) V (S ? Р) ] ? [ (C ? S) V (C ? S) ] ? [ (C ? Р) V (C ? Р) ] ?
 
  Понятно, что правило вывода можно соблюсти только в том случае, если получен положительный ответ на первый и второй вопрос; и только в этом случае можно сформулировать третий вопрос, ответ на который выступает выводом:
 
  [ (S ? Р) ? (C ? S) ? ? [ (C ? Р) V (C ? Р) ] ?
 
  читается таким образом: "Если все люди смертны и если Сократ человек, то значит ли это, что Сократ смертен или не значит, что Сократ смертен?" Но это еще не вывод, а только вопрос. Вывод последует только в том случае, если будет какой-то ответ. Отсюда выводом служит то, что выступает следствием из всех трех вопросов, т. е. что представляется ответом на каждый вопрос:
 
  [ (S ? Р) ? (C ? S) ? [ (C ? Р) ? ? ? (C ? Р) ]
 
  написанное можно прочесть таким образом: "Если все люди смертны, и если Сократ человек и если Сократ смертен, то значит Сократ смертен". В конечном итоге этот диалог принимает классическую форму простого силлогизма:
  [ (S ? Р) ? (C ? S) ? ? ? (C ? Р) ]
 
  "Если все люди смертны и если Сократ человек, то Сократ смертен".
  Но необходимо помнить, что имеем дело не с двумя, а с тремя понятиями: "все", "люди", "смертны" и сочетанием этих понятий. В таком случае формальная запись примет следующий вид:
 
  { [ (S ? Б) ? Р ? ? (C ? [ S ? Б ] } ? ? C ? P ?
 
  "Если все (S) люди (Б) смертны (Р) и если Сократ (С) есть человек (S ? Б), то Сократ (С) - смертен (Р)".
  В самом общем виде, если силлогизм (S ? Р) представить как (А), силлогизм (С ? S)- (Б) и силлогизм (С ? Р) представить как (В), то общая формула будет выглядеть таким образом:
 
  [ (А V А) ? ? (Б V Б) ? ] ? (В V В) ?
 
  Как видно здесь имеются три самостоятельных и одинаковых предположения:
  (А V А); (Б V Б); (В V В).
 
  Но между ними имеются и принципиальные различия, если они находятся в некоторой логической цепочке рассуждения. А именно, если в первом предложении мы получаем (А), то теряют смысл и все остальные предложения, их просто не существует, поскольку это означает, что концепция (А V А) не подтвердилась, оказалась ложной; тем самым это означает, что мы должны начать всю работу сначала. Для логического рассуждения необходимо всегда иметь утвердительную концепцию, имеющую положительное, подтверждающее значение, а именно, необходимо иметь (А). Только в этом случае можно сформулировать другую концепцию и другое предположение, которое также имеет вид концептуально-гипотетического знания, в частности (Б V Б).
  Уместно несколько слов сказать о принципе ложности логического предположения. Если подходить к понятию ложности, как к такому предложению, которое не истинно, то в данной интерпретации ложность, как самостоятельное понятие, исчезает. Это означает, что, если концепция, которая представлена как гипотетическая, как возможно истинная, не подтвердилась, то она просто исчезает, ее не существует; она не может существовать, она может оставаться гипотетической, возможно истинным знанием. Но и в этом случае нельзя ею пользоваться как утвердительно истинной.
  Конечно, в жизни нередко пользуются такими концептуальными положениями, знаниями, которые как будто считаются истинными, и такими они принимаются для дальнейшего логического рассуждения, но которые на проверку оказываются неистинными. Их называют ложными. И в таком случае необходимо познавательный процесс начинать сначала, т. е. с того момента, когда была обнаружена ложность концепции. Но независимо от этого, названа или установлена неистинность, принцип остается тем же самым: как только определена ложность концепции, она тем самым сразу же уничтожается.
  Между тем, при проверке на истинность или ложность, концепция не опровергается. В таком случае лишь говорится о том, что она не подтвердилась, и все. Доказательства ее неистинности развертываются на следующем этапе, причем по той же самой схеме и по тому же самому принципу, по которому определяется истинность концепции.
  Таким образом, если в формуле (Б V Б) мы получаем (Б), то в этом случае так же теряется смысл третьего предложения, а именно (В V В).
  Вывод (Б) означает, что мы неверно сформулировали вторую концепцию и тем самым не получили вторую аксиоматическую посылку, а, значит, не имеем возможности строить силлогизм и делать какой-либо вывод. И только при положительном (Б) мы можем сформулировать (В V В), т.е. получить концептуально-гипотетический вывод или вопрос (В V В)? В этом случае получается следующая формула:
 
  (А ? Б) ? (В V В) ?
 
  И здесь также образуется вопрос, т. е. в результате движения понятий (которые образовались вследствие выработки концептуально-гипотетического преобразования) определились аксиоматические предложения или суждения. В общем виде вопрос можно представить в виде такой формулы:
 
  ? (В V В) ?
 
  т. е. Образовалось концептуально-гипотетическое значение. Если ? (В), то (В) снимается, и в этом случае основой сразу же становится аксиоматическое положение, служащее, в свою очередь, основой дальнейшего логического рассуждения, например:
 
  (В ? Г) ? (Д V Д) ? и т.д.
 
  Таким образом, имеется форма движения познания от незнанию к знанию:
 
  (А V А) ? ? (Б V Б) ? ? (В V В) ?
 
  если (А V А) ? = А ; если (Б V Б) = Б ,
 
  то (А ? Б) ? (В V В) ?
 
  Формально при анализе вопросительной формы знания, мы останавливаемся на предложении (В V В)? Но по сути дела, как это уже отмечалось, эта форма вопроса содержит в себе ответ, т. е. ответ есть или (В) или (В). Если получаем (В), то тем самым оправдываем и (А ? Б), но если получаем (В), что тем самым не подтверждаем и (А ? Б), т. е. вся цепочка логических рассуждений оказывается неправильной. Напомним, что (А ? Б) есть
 
  [ (S ? Р) ? (С ? S) ] ? [ (С ? Р) V (С ? Р) ] ?
 
  Ответ - это есть по сути дела обратная операция от вопроса к аксиомам.
 
  (В V В)? ? (А ? Б) ?
 
  которые так же ставятся под вопрос, т. е.
 
  { (А ? Б) V (А ? Б) ] ?
 
  Мы по существу проделываем ту же логическую операцию, что и при формулировке вопроса. При требовании ответа мы получаем (для отвечающего) вопрос как данное, которое необходимо проверить. Если мы получаем (В V В)?, то является ли (А ? Б) истинными или иначе, является ли истинным рассуждение:
 
  ( (S ? Р) ? (С ? S) ] ?
 
  Сама эта форма, как логическое рассуждение, становится под вопрос и принимает концептуально-гипотетическую форму знания, т. е.
 
  { [ (S ? Р) ? (С ? S) ] ? [ (S ? Р) ? (С ? S) ] } ?
 
  Это означает, верна ли та логика рассуждения, которая привела к новому концептуально-гипотетическому знанию или нет. Проверка эта происходит или на основе своих (отвечающего) аксиоматических положений, или на основе логики рассуждения задающего вопрос. Отсюда возникает следующая логическая цепочка рассуждений:
 
  если [ (Q ? S) ? (а ? P) ] ? (S ? P) ,
 
  если [ (H ? S) ? (Z ? P) ] ? (S ? P) ,
 
  то [ (S ? P) ? (S ? P) ] ? (S ? P) .
 
  Таким образом, исходя из своих аксиоматических положений и применяя ту же самую процедуру, ту же самую форму рассуждения, отвечающий получает подтверждение (в данном случае) той концепции, которая была представлена в вопросе.
  Если согласно спрашивающему (А ? Б) ? (В V В)?, и отвечающий получил, например, (Q ? Р) ? (В V В) ?, т.е. получил тот же самый вопрос, получил такое же концептуально-гипотетическое знание, то можно сказать, что концептуальное положение спрашивающего оказалось верным и общая форма получает такой вид:
 
  если (А ? Б) ? (Q ? Р) = (В).
 
  Отсюда следует очень важный вывод. Если мы получаем подтверждение в ответе того же самого концептуально-гипотетического знания, что было заложено в вопросе, т. е. ту же самую форму (В V В)?, то мы обязательно приобретаем (В), т. е. подтверждаем по существу то (В), которое было заложено в вопросе.
  Это вытекает из того, что по определению выдвинутое концептуальное положение рассматривается потенциально положительным, и при этом оно остается гипотетическим, вероятным, возможно истинным знанием. Оно не может быть вероятностным - отрицательным знанием, поскольку в таком виде оно неприемлемо; и если его нет, то вопрос о его истинности-ложности сразу же снимается. Но если оно есть, то тем самым оно приобретает статус положительного знания, в обязательном случае остается вероятностным знанием, т. е. становится вероятностно-положительным знанием. И если отвечающий самостоятельно получает такое же вероятностно-положительное знание и тем самым подтверждает предлагаемое ему знание, то оно автоматически снимается. Но если отвечающий не получает такого же концептуально-гипотетического или вероятностно-положительного знания, то это означает, что концепция, заложенная в вопросе, или не имеет положительного знания, или возможно не имеет. В этом случае оно или остается концептуально-гипотетическим знанием, т. е. остается вопросом, или же с этого момента не существует. Поэтому если:
 
  (А ? Б) ? (В V В)
 
  и (Q ? Р) ? (В V В) , то
 
  (А ? Б) ? (В) , так же, как (Q ? Р) ? (В)
 
  отсюда (А ? В) = (Q ? Р? = (В) или
 
  (В V В) ? (В V В) = (В)
 
  Если имеется несколько или множественность вариантов проверки (или ответов на вопрос), то процедура нахождения каждого ответа в отдельности остается та же самая и каждый раз возможно появление того же самого ответа, т. е. того же самого концептуально-гипотетического или вероятностно-положительного знания. При несовпадении какого-либо из возможного множества ответов, с ожидаемым ответом, заложенным в вопросе, он игнорируется (т. е. ответ оставляется без внимания, что далеко не самый лучший вариант) или же он перепроверяется, т. е. выявляется имеющаяся причина несовпадения, способная привести к отрицанию (В), даже при том, что другие проверки подтвердили это (В). Таким образом, мы получаем:
  А ? (В)
  Б ? (В)
  В ? (В)
  .............
  Х ? (В).
  В данном случае мы рассмотрели вопросно-ответное отношение первого типа.
 
  2. Символическая запись вопроса II типа
  В самой общей форме вопрос второго типа можно представить в символической записи в таком виде:
 
  [ (X?) ? Р ] или [ С ? (X?) ] или [ С ( ? ?) Р ].
 
  Как видно, в зависимости от неизвестного - неизвестного субъекта, предиката или связки, формула (С ? Р) модифицируется, т. е. становится неизвестным что-то одно, обозначаемое знаком вопроса (?).
  Если подставить под неизвестное какое-либо имя, то в бесконечном варианте имен данную формулу можно представить в таком виде:
 
  [ (Х1...Хn) ? ? Р ];
 
  или [ С ? (Х1...Хn) ? ]; или [ C ? ?X1 , X2? ? ? P ]
  В отличие от первого и второго вариантов, в которых неизвестны субъект с предикатом и которые могут иметь бесконечное количество подставляемых имен на место субъекта или предиката, в третьем случае, когда неизвестна связка, возможны только два варианта: связка есть или ее нет, т. е. есть причинно-следственная зависимость или ее нет. Так, если в вопросах типа: "Кто открыл Америку?" может быть бесконечное количество имен, подставляемых под неизвестным "кто", то в случае третьего элемента, связки, возможны только два варианта - Америка открыта или нет; Колумб открыл ее или нет.
  Необходимо также отметить и такой немаловажный момент, что вопрос ставится не ко всему предложению, а только к неизвестной его части - субъекту, предикату или связке. В обыденной разговорной речи это неизвестное определяется ее контекстом; в формальной логике должно быть обязательное указание на эту неизвестную часть. Поэтому при формулировке вопроса обязательно ставится вопросительный знак (?) к той части, которая выступает в качестве неизвестной, или же неизвестное определяется вопросительным оператором, что однако не всегда возможно. Например, в вопросе: "Что сделал Колумб?" под неизвестным определяется связка "открыл"; но сам по себе вопросный оператор не позволяет это определить достаточно точно и определенно.
  Сведение вопроса второго типа к вопросу первого типа происходит путем представления под любым именем (подставляемое под Х в субъекте или предикате) его концептуально-гипотетического значения, или возможно-истинного знания и принимающего вид дихотомического противопоставления: Х имеется или не имеется (А или не-А) и, таким образом, мы получаем бесконечную серию (или конечную) дихотомических вопросов в некоторой поисковой области. Так формула (Х1...Хn) ? Р можно представить в таком виде:
 
  { [ (S ? P? V ?S ? P? ] V ...V [ ?A ? C ? V ?A ? C? ] } ? P
  или (А V Б V С V Д ...) ? Р.
 
  В вопросе: "Кто открыл Америку?" - вместо вопросительного оператора, обозначающего некоторую область поиска, ставятся как возможные имена Колумб, Магеллан, Васко да Гама и т.д. Но эти имена ставятся как возможно истинные, как концептуально-гипотетические и тем самым приобретают дихотомическую форму: "Колумб или не Колумб открыл Америку?", "Магеллан или не Магеллан открыл Америку?", "Васко да Гама или не Васко да Гама открыл Америку" и т. д. В точном выражении это будет выглядеть таким образом: (Колумб открыл Америку? или Колумб не открыл Америку?); или (Магеллан открыл Америку? или Магеллан не открыл Америку?); или (Васко да Гама открыл Америку? или Васко да Гама не открыл Америку?) и т. д.
  Конечно, отвечающий не должен перебирать все бесконечное множество имен. Это сделать практически невозможно; да этого и делать не следует. В вопросе: "Кто открыл Америку?" отвечающий, получив область поиска, дает ответ, исходя из своего опыта, наличия своего субъективного концептуального представления. Если же оно им не определено, не намечены его точные границы, то оно превращается в альтернативно-возможное знание. При этом он проделывает такую же логическую операцию по определению концептуально-гипотетического знания, что делает и спрашивающий; отыскивая это знание, он сверяет прошлое знание с собственным или привлекает дополнительное знание; и если нет ни того, ни другого, то его ответ на поставленный вопрос не состоится. В первом случае [(X...X)? ? Р ] ответ будет
 
  { [ (А ? С) V (А ? C? ] ? Р ] ?
 
  т. е. подставляется имя (Колумб или не Колумб) открыл Америку. Ответ в полной и приведенной формах будет выглядеть таким образом:
 
  [ (А ? Р) V (А ? Р) ] ?
 
  Если возникает альтернативный вариант, то получается:
 
  { [ (А ? Р) V (А ? Р) ] V [ (С ? Р) V (С ? Р) ] } ?
 
  Иначе говоря: "Колумб открыл Америку?" или "Колумб не открыл Америку?" или "Магеллан открыл Америку?" или "Магеллан не открыл Америку?".
  Необходимо помнить, что вопрос второго типа представляет собой средство развития вопроса первого типа, когда определена область поиска, как концептуальная область. Но решение вопроса второго типа происходит точно таким же способом, как и вопроса первого типа. Сложность и отличие заключается только в превращении вопроса первого типа в вопрос второго типа.
  Подводя итог следует отметить, что вряд ли есть основания для разговоров о необходимости какой-либо другой, более общей логики, в которую входила бы и дедуктивная логика, например, логика противоречий. Парадокс заключается в том, что с момента получения силлогический вывод сразу становится возможно истинным, а не положительным знанием; и весь силлогизм с момента образования сразу же становится возможно истинным знанием, становится вопросом. Таким образом, дедуктивная система, как только она приобретает форму силлогизма, одновременно выступает и новой логикой - логикой вопроса и ответа.
  Более того, и ответ претерпевает такое же превращение. Будучи организованным и произведенным в рамках дедуктивной системы, он так же становится вопросом, поскольку полученный вывод необходимо выступает возможно истинным знанием (или вопросом). Проверка вопроса на истинность осуществляется посредством четырех ступеней (на которых мы уже специально останавливались), а также на основе дедуктивного метода, и из формы вопроса, как возможно истинного знания, он опять превращается в истинное полное знание.
  Такое двойственное состояние нельзя назвать новым изобретением. Речь, скорее, должна идти о том, что анализ каждого такого состояния взаимосвязи составляющих его явлений, их интерпретация - представляют собой довольно трудное дело.
 
 
 
  Подводя итог, все же отметим, что мы не ставили задачу по разбору формализованного языка эротетической логики. Эта сложная задача может быть предметом специальных исследований, результаты которых заранее предугадать невозможно. Представляется, однако, что некоторые принципы формализации, раскрытые нами, будут интересны тем, кто занимается проблемами эротетической логики.
  ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 
  Определяя место и роль вопроса и вопросно-ответных отношений в процессе познания, что мы и постарались сделать в настоящей работе, мы тем самым вскрываем общие принципы построения вопроса. Но понятно, что знание общих принципов еще недостаточно для работы с конкретными формами вопроса. Необходима эскалация этих общих принципов к конкретным формам вопроса, выявления на каждом уровне общности своих частных законов и закономерностей, правил и особенностей построения конкретного вопроса. Практика показывает, что этих форм такое многообразие и они настолько отличаются друг от друга, что приводит к мысли о наличии различных исходных сущностей вопроса. Во многом это определено тем, что и в самом деле вопросы работают в различных областях социального бытия, и каждый из них отражает в той или иной степени различные его сущности. Это касается не только вопроса, а практически каждого социального явления. Но именно это нередко приводит к мысли о наличии и многообразии сущностей для каждого явления. Задача исследователя заключается в том, чтобы для каждого явления найти именно его сущность и особенности ее проявления в других явлениях или областях социального бытия.
  Вопрос - это такое явление, которое используется в различных социальных областях и связано со всеми сторонами социального бытия. Естественно и форма вопроса, и характер его построения существенно меняются. Например, вопрос в форме физических действий, что нередко проявляется в обыденной жизни и вопрос-проблема, существующая в исследовательской научной практике весьма сильно отличаются по форме друг от друга. Даже в одной области социального бытия вопросы приобретают различный характер и форму построения.
  Множество форм и различных функций определяется и той конкретной задачей, которую должен решить вопрос. Отсюда возникает довольно сложная задача, каким должен быть конкретный вопрос, и каким образом общие принципы построения вопросов находят выражение в его конкретном виде.
  Но важно иметь в виду и другое, что выработанные правила построения вопроса никогда не являются абсолютными. Они всегда относительны той или иной поставленной задачи. Абсолютизация правил, как и абсолютизация общих принципов приводит к догматизации и застыванию самого процесса познания. Нередко это проявляется в том, что правила построения вопроса диктуются как категоричное требование. Соглашаясь с тем, что и в самом деле строгое использование правил, в определенной степени гарантирует получение достоверной информации и истинного знания, тем не менее, это требование может превратиться в определенной ситуации в свою противоположность. Правило это жесткое и не жесткое взаимодействие ряда явлений. И все эти правила работают не сами по себе, не по отдельности, а только во взаимодействии, в их совокупности, в некоторой единой системе связи. Кроме того, что правила всегда относительны, имеют ограниченную область применения и свои исключения, они сами по себе не имеют содержательного значения вне основной задачи исследования. Правильно построенный вопрос - это вопрос, который соответствует своему объекту исследования. Правило - это понятие, которое описывает некоторые законы и закономерности взаимосвязи явлений, с ожидаемым результатом. Явление будучи самостоятельным образованием, вступая в контакт с другим таким же самостоятельным и устойчивым образованием, взаимодействуют, исходя из своих внутренних сущностей. При многократном взаимодействии появляются некоторые устойчивые формы с известным результатом, как решение их общей задачи. В свою очередь эти устойчивые формы превращаются в закономерности, которые могут переноситься и на другие явления при взаимодействии, чтобы получить устойчивый результат и решить свои задачи. Эти закономерности мы и пытались представить читателям.
  Еще раз необходимо подчеркнуть, что в данной работе мы решали только одну задачу, определения общих принципов построения вопроса. Частными принципами или правилами построения вопроса мы уделяли меньше внимания и только в той доли, чтобы показать каким образом находят свое выражение общие принципы в частных формах и насколько важно знать эти правила для правильного построения вопроса. Надеемся, что нам эта задача удалась и наши выводы помогут для дальнейших исследований в этой области.
  Москва, 1993
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
  СОДЕРЖАНИЕ
  Введение ......
  Глава 1. ПРОБЛЕМА ВОПРОСА В ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ
  Старая логика и новые проблемы ......
  Диалогический метод диалога .......
  Определенность неизвестного или известная неопределенность
  Глава II. СОВРЕМЕННОЕ ПОНИМАНИЕ ПРОБЛЕМ ВОПРОСА .......
  Два аспекта одного направления .......
  Противоречивая сущность вопроса ......
  Вопрос в невопросной форме .......
  Что понятно ЭВМ и непонятно человеку? ....
  Классификация вопросов .........
  Глава III. ГИПОТЕТИЧЕСКИЙ МИР
  Зачем человеку знать? .........
  Существует ли настоящее? ........
  Объект в системе субъекта ........
  Прошлое в настоящем .........
  Гипотетическое видение реального мира .....
  Гипотетическая форма построения мира .....
  Почему человек знает, что он знает? .....
  Границы возможного .........
  Две формы одного процесса ........
  Глава IV. ЧТО ТАКОЕ ВОПРОС? ......
  Знание в форме вопроса ......
  Вопрос как знаковая система . . -.
  Знаки отличия и отличие знаков ....
  Этапы познания и форма вопроса ....
  Вопросы первого и второго типа ....
  Соотношение вопроса и ответа .....
  Глава V. ЛОГИЧЕСКАЯ ПРИРОДА ВОПРОСА
  Концептуальная основа логической структуры вопроса
  Как решается логическая структура вопроса?
  Природа известного и неизвестного в вопросе
  Вопрос без концепции .......
  Ограниченное множество .......

<< Пред.           стр. 4 (из 5)           След. >>

Список литературы по разделу