<< Пред. стр. 2 (из 29) След. >>
Список литературы по разделу
Финансовая система Ло строилась на взаимодействии двух учреждений: наряду с ранее созданным банком, который фактически стал государственным, была учреждена подконтрольная Ло акционерная компания. Банку, по мысли Ло, надлежало обеспечивать предложение денег и поддерживать низкий уровень процента по ссудам, что в конечном счете должно было стимулировать хозяйственную активность. Что касается акционерной компании, то формально она со-(давалась для освоения французских колоний в Северной Америке (отсюда ее неофициальное название - Миссисипская). Однако свои правам привилегии нгГторговлго в Америке и других частях света (Африке, Индии, Китае) компания получила под обязательства по управлению государственным долгом. Фактически компания стала посредником между казной и ее кредиторами. Должнику (государству) Ло реструктурировал его обязательства на выгодных для казны усло-пиях, а кредиторам казны он предложил конвертировать имевшиеся у них ценные бумаги в акции своей компании, которые в то время неуклонно росли в цене. Спрос на акции имел критическое значение для успеха всей схемы, и в этом поддержку компании оказывал банк:
1 См.: Lowry ST. (ed.) Op. cit. P. 228.
39
надежность акций подкреплялась гарантией выкупа их банком по фиксированной цене, а рост их курса стимулировался банкнотной эмиссией.
Система Ло заработала: кредит стал дешевым (его ставка снизилась до 2%); промышленность и торговля пришли в движение, казна освободилась от основной части государственного долга. Однако эффект был недолгим. Достижения Миссисипской компании в освоении заморских территорий были весьма скромными и не могли служить локомотивом экономического роста в метрополии. Фантастический рост цены ее акций (со 160 ливров при первых выпусках до 18 тыс. ливров в 1720 г.) оказался искусственным. Весной 1720 г. наступил момент, когда покупающих акции стало меньше, чем тех, кто хотел обменять их на деньги. Тогда же усилился отток из страны серебра. Миссисипская компания перестала быть центром притяжения для значительной части эмитированных банкнот, и "крутившаяся" в ней денежная масса выплеснулась наружу. Фактически начался процесс монетизации (погашения) государственного долга, ранее переоформленного в акции. Стало ясно, что система Джона Ло - это не что иное, как финансовая пирамида.
Крах пирамиды Ло стал шоком для всей Европы. В ничто обращались тысячи состояний, разорялись предприятия, ломались судьбы многих людей. Сам Джон Ло был вынужден бежать из Франции.
Для экономической науки это был также урок, значение которого трудно переоценить. Прежде всего стало ясным то, о чем многие догадывались и раньше, а именно зависимость денежного хозяйства от реальной экономики. Тем самым был дан толчок к переосмыслению роли денег и торговли, общему повороту экономической мысли в сторону проблем производства и распределения богатства. Таким был негативный урок Ло. Был, однако, у этого опыта и другой, позитивный урок, долгое время остававшийся затененным событиями 1720 г. Успешным был первый этап эксперимента, обеспечивший реальное оживление хозяйственной жизни и показавший регулирующие возможности бумажно-денежных и финансовых технологий; пионерный характер имел опыт организации компании с массовым участием мелких акционеров. Но главный аргумент в пользу Ло обнаружился много позже, в XX в., когда само денежное хозяйство трансформировалось в систему бумажно-денежного обращения, во многом воспроизводящую логику его предложений. Именно этот факт заставил многих историков экономической мысли XX в. признатьДжонаЛо крупным экономистом-теоретиком, идеи которого намного опередили свою эпоху.
40
Рекомендуемая литература
Меркантилизм / Под ред. И.С. Плотникова. Л.: ОГИЗ-СОЦЭКГИЗ, 1935.
Кейнс Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег. М,: Прогресс, 1978. Гл.23.
Шумпетер Й. История экономического анализа // Истоки. Выл. 3. М.: ГУ-ВШЭ, 1998.
Лникин А.В. Юность науки. М.: Политиздат, 1987. Гл. 2, 5.
Lowry S.T.(ed.) Pre-classicaf Economic Thought. Boston etc., 1987.
Глава 3
Формирование классической школы политической экономии
? Механизм рынка, или идея "невидимой руки" ОЛокк:
трудовая теория собственности ? Мандевиль: "Пороки частных лиц - блага для общества" ? Адам Смит; ответ Мандевилю ? Теория производства, или тайне богатства народов ? У, Петти: "Труд - отец... богатства, Земля - его мать" ? Буагильбер и Кантияъон ? Физиократы
С возникновением классической политической экономии экономика получила признание в качестве науки. Это значит, что экономическая мысль перестала довольствоваться знаниями на уровне здравого смысла, попыталась увидеть то, что недоступно обыденному взгляду. Одновременно формирование классической политэкономии было частью еще одного, более масштабного процесса. В XVIII в. речь шла не только о новой науке, но и о нопой идеологии, переоценке самого места экономических ценностей в жизни общества. Купцы, фермеры, промышленники - социальные слои, взращенные рыночной экономикой, - уже вышли на авансцену истории, но в общественном сознании псе еще оставались "третьим сословием", людьми сомнительного происхождения и малопочтенных профессий.
Масштабность задачи привлекала к себе лучшие умы своего времени. Философы Джон Локк и Дэвид Юм, финансисты Ричард Кан-тильон и Давид Рикардо, медики Уильям Петти и Франсуа Кенэ, политические деятели Бенджамин Франклин и Жак Тюрго - никакая другая эпоха не знает такой концентрации интеллекта на проблемах экономики.
Особое место в истории экономической мысли по праву принадлежит Адаму Смиту {1723-1790). Именно его знаменитая книга "Исследование о природе и причинах богатства народов", вышедшая в свет в 1776 г., принесла ноной науке широкое общественное признание. Шотландский профессор моральной философии стал первым классиком экономической науки. В фигуре А.Смита символически пересеклись две линии в развитии экономической мысли: как философ-моралист он вобрал в себя многовековую аристотелевскую традицию этического осмысления хозяйственных явлений; как экономист - удачно обобщил идеи своих предшественников и современников и
42
1
стал основоположником новой традиции экономической мысли, на-знанной впоследствии классической школой политической экономии.
Цсемирное признание Смита-ученого было во многом обусловлено успехом Смита-моралиста, чьи идеи примиряли сознание эпохи с реальностями жизни.
"Классическая политическая экономия" - термин общепринятый, но это не исключает разночтений в его толковании. По версии К. Маркса, применившего его первым, начало классического периода связано с именами У. Петтии П. Буагильбера (конец XVII в.), а его свершение - с именами Д. Рикардо и С. де Сисмонди (первая треть XIX в.). В западной литературе стандартный подход относит "классическую школу" ко второй половине XVIII в. и первой половине XIX в.: от А. Смита до Дж.Ст. Милля (иногда: от физиократов до К. Маркса), Наконец, Дж.М. Кейнс раздвинул ее хронологические рамки, отнеся к числу "классиков" А. Маршалла и А. Пигу, экономистов первой половины XX в.
Эти разночтения коренятся в неоднородности самой классичес^ кой политэкономии, которая вобрала в себя разные идейные традиции и была ориентирована на решение одновременно идеологичес-j ких и научных задач. Классическая школа сложилась как единстве двух начал: теории обмена (рынка) и теории производства (богатств ва). Обе теории имели общие истоки: они выросли из идей памфлетистов XVI -XVII вв. и утвердилисыз полемике с этими идеями, имели сходный круг авторов и приверженцев. Тем не менее каждая из двух теорий имела свою предметную область, свой подход к ее изучению, свои линии размежевания с меркантилизмом. Теория обмена развивала идеи рыночного саморегулирования в противовес практике государственного протекционизма, расчищая тем самым дорогу идеологии либерализма; теория производства отвергала меркантилизм за его переоценку роли торговли, стремясь за внешними проявлениями богатства (прежде всего в торговле и денежном обращении) BLI-S явить его истинную природу. Поначалу - в XVIII в. - обе теории раз-1 пинались и общей связке, затем - еще в рамках классической шко| лы - наметились расхождения (линия Сэя и линия Рикардо), нако] пец, входе"маржиналистскойреволюции"70-хгодовXIXп. произо| шло их размежевание.
Разночтения в периодизации классической школы отразили разногласия в оценке относительной значимости этих теорий: для Маркса главной была теория производства, а ключевыми персонажами - Петти, Кенэ и Рикардо; для западной, особенно англосаксонской, традиции важнее была теория обмена и, соответственно, фигура А. Смита, в сравнении с которой даже Кенэ остался на втором плане.
43
Что касается Кейнса, то для него центральной была макроэкономическая, в особенности денежная, проблематика, а в этой области взгляды большинства ведущих экономистов конца XIX и начала XX в. мало изменились со времен Рикардо и Милля.
Л. Механизм рынка, или идея "невидимой руки"
Локк: трудовая теория собственности
Спрос на идеологию, способную морально оправдать торгово-экономическую деятельность, снять с нее печать второсортное(tm), затрагивал не только экономику. Это был вопрос о месте человека в обществе, о его правах и свободах, в том числе о правах в сфере хозяйственной деятельности, т.е. прежде всего о праве собственности. В разработке этой проблемы ведущую роль сыграл крупнейший английский философ Джон Локк (1632-1704).
Локк выдвинул трудовую теорию собственности. Каждый человек, рассуждал он, наделен собственностью уже постольку, поскольку владеет и распоряжается собственным телом. Это его естественное право, данное от рождения. Но, владея своим телом, человек тем самым владеет и трудом своего тела, работой своих рук. Применение же труда к продуктам природы есть не что иное, как их присвоение -так возникает собственность. Она появляется естественным путем, в ее основе лежит собственный труд человека. Согласно Локку собственность - это естественное право человека. Собственность предшествует власти, первична по отношению к ней, поэтому правительство, делал вывод Локк, не вправе произвольно распоряжаться тем, что принадлежит гражданам.
Обоснование "естественности" права частной собственности было важной, необходимой, но не достаточной предпосылкой для утверждения либеральных ценностей. Оставался вопрос о том, как люди смогут распорядиться своими естественными правами, В XVII в. на этот счет преобладал скорее пессимизм. Старший современник Локка -знаменитый философ Т. Гоббс исходил из предпосылки, что люди в своем поведении следуют принципу "человек человеку волк". Отсюда он делал вывод, что общество, в котором люди предоставлены самим себе, неизбежно превратится в арену "войны всех против всех". Именно поэтому, доказывал Гоббс в своей книге "Левиафан" (1651), обществу не обойтись без мощного государства - Левиафана (от имени мифологического чудовища), способного держать в узде разрушительные че-
44
лоиеческие страсти. Другой известный мыслитель того времени лорд Шефтсбери возлагал надежды на моральное совершенствование чело-пека. Он противопоставлял гармоничность природы и дисгармоничность общественной жизни, полагая, что изменить положение и преодолеть эту дисгармонию могут только добродетельные люди.
Мандевиль: "Пороки частных лиц - блага для общества"
Альтернативное решение пришло с неожиданной стороны. Его автором оказался Бернард Мацдевиль (1670-1733), врач по профессии и литератор, опубликовавший сначала, в 1705 г., небольшую сатирическую брошюру, а позже развернутый памфлет, получивший известность как "Басня о пчелах, или пороки частных лиц - блага для общества"*. Пессимизму Гоббса и Шефтсбери Мандевиль противопоставил не оптимизм, а сарказм. В "Басне..." повествовалось о жизни пчелиного улья, но, как и во всякой басне, это было иносказание об отношениях в обществе. Мандевиль показывал, что внешне благополучный пчелиный рой насквозь погряз в пороках, что в нем процветали обман, корыстолюбие и эгоизм. Каждый в стремлении заработать навязывал свои услуги, даже если в них не было никакой необходимости, не разбираясь при этом в средствах, не гнушаясь подтасовок, охотно потакая слабостям и низменным наклонностям клиентов. В конце концов пчелиный рой возроптал и обратился к Всевышнему, чтобы тот избавил их от пороков. Всевышний услышал ропот и избавил рой от грехов. Пчелы стали добродетельными, и тут произошло неожиданное:
Сравните улей с тем, что было:
Торговлю честность погубила.
Исчезла роскошь, спесь ушла,
Совсем не так идут дела.
Не стало ведь не только мота, Что тратил денежки без счета: Куда все бедняки пойдут, Кто продавал ему свой труд?
Везде теперь один ответ:
Нет сбыта и работы нет!
Все стройки прекратились разом,
У кустарей - конец заказам.
Художник, плотник, камнерез - Все без работы и без средств. (Перевод А.В. Аникина: Юность науки М.: Политиздат, 1971. С. 128.)
1 Мандепиль Б. Басня о пчелах. М.: Мысль, 1974.
45
Когда исчезли порочные наклонности, когда отпало стремление к роскоши и прекратились попытки обманывать друг друга, тогда пчелиный рой стал приходить в упадок. Мораль басни Мандевиля сводилась к тому, что сама природа современного ему общества такова, что без порока оно жить уже не в состоянии. Но в образе пчелиного улья содержалась и другая мысль, прямо противостоявшая воззрениям и Гоббса и Шефтсбери: когда грешные люди предоставлены самим себе, общество отнюдь не погибает - напротив, оно процветает.
Адам Смит: ответ Мандевилю
Памфлет Мандевиля отразил реалии жизни и задел "за живое" британскую публику. Многие восприняли его как вызов общественному мнению. Наиболее полный ответ на этот вызов появился спустя более чем полвека. Его дал А. Смит. Сначала в прямой форме в работе "Теория нравственных чувств" (1759), затем - в "Богатстве народов". В последней книге не было прямой полемики с Мандевилем - это был отпет на более фундаментальном уровне. В основе критической сатиры Мандевиля было противопоставление формировавшегося нового буржуазного уклада жизни и христианской морали. Смит попытался переосмыслить сами эти сложившиеся моральные установки с учетом изменений в обществе. Он воспринимает логику рассуждений Мандев-иля, но при этом почти полностью освобождает ее от морально критического начала, которое составляло главную мысль "Басни...". Смит как бы переворачивает аргументацию: раз следование частным интересам обеспечивают общественное благо, значит, эти интересы следует признать скорее благотворными и потому естественными.
Смит верил, что каждый человек лучше других знает свои интересы и вправе свободно им следовать. Подтверждением жизненности этих либеральных убеждений служили для Смита законы рынка: "...не от благожелательности мясника, пивовара и булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов"2.
Обобщая эту мысль, Смит писал, что человек, преследующий свои интересы, "часто более действенным образом-служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится служить им". Таков смысл знаменитого образа "невидимойруки", направляющей челове-
2 Смит А Исследование о природе и причинах богатства народов. Кн. ]// Антология экономической классики: Петти, Смит, Рикардо. М~: Эконов-Ключ, 1993. С. 91.
46
ка "к цели, которая совсем и не входила в его намерения"3. Идея "невидимой руки" стала обобщенным выражением той мысли, что вмешательство D экономику со стороны государства, как правило, излишне it потому должно быть ограничено.
Впрочем, сам Смит был далек от отрицания роли государства в экономике. Он подробно характеризовал его функции в таких сферах, как оборона, правосудие, образование; наконец, его собственно жономическую роль, связанную с чеканкой монет, содержанием того, что сегодня мы назвали бы отраслями инфраструктуры: транспортной, почтовой и т.п. В то же время он был последовательным противником прямого вмешательства государства в предпринимательскую деятельность, в частности и, пожалуй, в особенности внешнеэкономическую. Смит был активным приверженцем принципа свободной торговли в противовес протекционизму - типу государственной экономической политики, господствовавшему в его эпоху.
Таким образом, принцип "невидимой руки" содержал в себе, с одной стороны, идеологическое обоснование и оправдание экономических реалий нового времени, с другой - практические, экономико-политические выводы о том, как нужно управлять государством. Это был своеобразный синтез идеологической и нормативно-политической концепций.
Вместе с тем сама теория обмена, лежавшая в основе принципа "невидимой руки", оставалась пока неразвитой, не выходящей за рамки обыденного сознания. В сущности это было представление о саморегулирующем действии механизма спроса и предложения на рынке. Смит знал, что если спрос растет, то растет и цена, и это позволяет направлять на удовлетворение соответствующих потребностей больше ресурсов; и наоборот - если спрос падает, то из данной сферы будет стимулироваться отток ресурсов. Однако до сколько-нибудь строгого доказательства, что такого рода движение капитала способно привести экономику в состояние равновесия, было еще далеко.
Дело не только в силе аргументов: Смит не очень и стремился к подобным доказательствам. Это было связано с особенностями образа мысли, характерного для его эпохи. Так, известно, что Смит был хорошо знаком с физикой Ньютона, которая служила ему образцом в работе над его экономической теорией. Но он следовал за Ньютоном и в общем отношении к науке, А это отношение исходило из религиозной идеи, что задача науки - познавать мир как проявление божественной мудрости и продукт божественного творения.
3 Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. Т. 2. Кн. IV. М.-Л., 1935. С. 32.
47
Бог не мог создать нечто несовершенное, поэтому доказывать, что общество в конечном счете приходит в некое гармоничное состояние, было для него излишним. Если и можно говорить об обосновании "невидимой руки" рынка, то оно было скорее теологическим. Идея "невидимой руки" была органичной частью религиозного мировоззрения Смита.
Прокладывая дорогу новому мировоззрению, Смит оставался человеком своего времени. Он стремился быть понятым и услышанным современниками, т.е. людьми, воспринимавшими мир традиционно И, пересматривая те или иные моральные оценки, Смит не отказывался от христианской морали как таковой - напротив, всемерно на нее опирался.
2. Теория производства, или тайна богатства народов
У. Петти: "Труд - отец... богатства, Земля - его мать"
В чем же состояла тогда задача Смита как ученого'? Чтобы ответить па этот вопрос, придется обратиться кдругой части интеллектуального наследия классической школы - ктому, где и как искали классики политической экономии основания для объяснения явлений хозяйственной жизни. Их претензии на создание научной теории в экономике - подчеркнем это еще раз - были связаны отнюдь не с "невидимой рукой" рынка. Экономическая наука родилась из стремления понять и объяснить тайну богатства.
Творцы новой науки не могли удовлетвориться объяснением, что богатство - это деньги, а его источник - торговля. Этот взгляд выглядел логичным до тех пор, пока торговля представлялась своего рода "холодной войной" за богатство-золото; кто продает товар и выручает деньги, тот обретает богатство, кто покупает товар - тот богатство растрачивает. Напротив, если торговля - дело взаимовыгодное и добровольное, если торговая сделка - всего лишь смена владельцев соответствующих благ, то и деньги, вырученные от такой сделки, не могут быть источником богатства. Страна тем богаче, чем больше создает продукта. Вспомним знаменитую пушкинскую "экономическую строфу" из "Евгения Онегина", в которой лаконично и точно выражен конфликт взглядов на природу богатства: золото или "простой продукт" - герой поэмы:
48
...был глубокий эконом, то есть умел судить о том, как государство богатеет, и чем живет, и почему не нужно золото ему, когда простой продукт имеет.
Речь шла об осознании того, что источник богатства следует искать не в торговле, не в обмене, а в самом производстве, что именно развитие производства - основа хозяйственного благополучия нации. Одним из пионеров этого взгляда был англичанин Уильям Петти (1623-1687), у которого мы находим знаменитую формулу "Труд - отец и активный принцип богатства, Земля - его мать" . Труд и земля - таковы два источника богатства. Петти даже объяснял, как разграничить вклад каждого из этих источников: если сравнить продукт невозделанной трудом земли и аналогичный продукт, выращенный на возделанной земле, то персый можно считать "чистым продуктом земли", а приращение продукта во втором случае - "чистым продуктом труда". Этот анализ подводит Петти к объяснению "таинственной природы... денежной ренты": если земледелец, работающий исключительно собственными руками*... из жатвы вычтет зерно, употребленное им для обсеменения, а равно и все то, что он потребил и отдал другим в обмен на платье и для удовлетворения своих естественных и других потребностей, то остаток хлеба составляет естественную и истинную земельную ренту этого года"''.
Определив ренту как избыток продукта над затратами на его создание, Петти дал новое объяснение природе богатства - объяснение, вокруг которого вскоре начала выстраиваться теория классической политической экономии.
Новаторский дух Петти ярко проявился и в его "Политической арифметике", написанной в 70-е годы XVII в. и опубликованной посмертно в 1690 г. От этой книги ведут свою родословную статистика и эконометрика. Разъясняя свой подход, Петти писал: "...вместо того, чтобы употреблять только слова в сравнительной и превосходной степени и умозрительные аргументы, я вступил на путь выражения своих мнений на языке чисел> весов и мер... используя только аргументы, идущие от чувственного опыта, и рассматривая только причины, имеющие видимые основания в природе"6.
Петти В. Трактате налогах и сборах//Антология экономической классики: Петти, Смит, Рикардо. М.. Эконов-Ключ, 1993. С. 54.
^ Там же. С. 31-32.
'' Петти В. Экономические и статистические работы. М.: Соцэкгиз, 1940. С. 156.
49
Пользуясь скудными и отрывочными данными, Петти проявлял чудеса изобретательности в стремлении дать количественную оценку хозяйственным явлениям своего времени. Ему принадлежат первые попытки оценить величину национального дохода, скорость обращения денег, демографические показатели.
Буагильбер и Кантильон
В конце XVII - начале XVIII в. понимание богатства как продукта земли и труда находит все новых сторонников, среди которых особого упоминания заслуживают П. Буагильбер и Р. Кантильон7.
Изобретательный ум Пьера Л. де Буагильбера (1646-1714) оказал влияние на все последующее развитие французской экономической мысли. Заданные им темы отчетливо прослеживаются в творчестве Ф. Кенэ и Ж,-Б. Сэя, С. де Сисмонди и П.-Ж. Прудона, Л. Вальраса и М. Алле.
Вклад Буагильбера в теорию богатства связан с темой пропорциональности. Он был первым в истории экономической науки, кто осознал, что ценам рыночного равновесия соответствуют вполне определенные пропорции общественного производства. По его мысли, каждый производитель покупает товары других производителей при том условии, что и его товар - прямо или через посредников - будет куплен членами того же класса производителей. Иными словами, рыночные обмены представлялись ему в виде замкнутой цепи покупок, связывающих между собой всех товаропроизводителей.
Цены покупок, при которых все производители покрывают свои издержки и остаются в выигрыше, Буагильбер назвал "пропорциональными ценами", а соответствующее этим ценам равновесное состояние экономики - "состоянием изобилия". Именно в этом состоянии пропорции производства наилучшим образом согласованы с общественными потребностями. Достигнуть и поддерживать такое состояние возможно, считал Буагильбер, если на рынке господствует свободная конкуренция.
Непосредственным продолжателем линии Буагильбера стал Ричард Кантильон (1680[?]-1734). Ирландец по происхождению, он значительную часть жизни провел во Франции, где был известен как банкир и удачливый денежный игрок эпохи первых финансовых пирамид. Однако в историю экономической мысли Кантильоп вошел как
7 "Земля - источник, или материал, из которого создается всякое богатство; труд человека - способ, как это делается... - писал Кантильон. - Само богатство - не что иное, как поддержание жизни, ее удобстп и приятностей" (Cantillon R. Essai sur la nature du commerce en general. P., 1952 P. 1).
50
теоретик. Его единственную книгу - "Очерк о природе торговли"
{1755) - по праву считают первой попыткой систематического изложения экономической теории. Книга долгое время ходила в рукописи и была издана спустя много лет после трагической смерти автора.
Задача теоретика сродни задаче ваятеля: чтобы выделить главное п объекте своего исследования, он должен отсечь все второстепенное, необязательное. Именно такую работу по разработке базовой системы научных абстракции, описывающих экономическую систему, проделал Кантильон в своем "Очерке...". Ключевые элементы его подхода:
- разграничение натурального, обменного и денежного хозяйства;
- выделение теории "внутренней ценности" благ наряду и в отли
чие от теории рыночной цены;
- структуризация общества на классы.
Аналитическая структура "Очерка..." строится на восхождении от простого к сложному. Этот процесс включает четыре стадии: а) сначала экономика представлена как одно большое натуральное хозяйство, руководимое одним хозяином (своего рода модель командной экономики); б) затем она трансформируется в экономику, построенную на натуральном (бартерном) обмене; в) далее вводятся деньги и происходит переход от реальной экономики к денежной; г) наконец, вводится фактор внешнего рынка, так что замкнутая экономика трансформируется в открытую.
Базовый каркас экономики составляет у Кантильона производство, настроенное на удовлетворение потребностей. Этот каркас остается неизменным по мере усложнения форм организации хозяйства. Что, например, изменится при переходе от натурального хозяйства, где производство и потребности согласуются прямыми распоряжениями хозяина, к децентрализованному меновому хозяйству? В конечном счете - ничего, отвечает Кантильон, разве что нужный результат получится не сразу, если децентрализованный производитель ошибется с объемом выпуска и потребуется время для корректирующего воздействия рынка. Без изменения воли хозяев-землевладельцев не изменится главное - конечная структура выпуска, которая зависит только от потребностей (но не от способа координации деятельности). Здесь Кантильон следует логике Буагильбера, полагая, что все доходы, кроме ренты землевладельца, балансируются расходами и потому мало зависят от воли их владельцев (потребность в сырье предопределена технически, спрос на потребительские блага - силой обычая). Единственный источник неопределенности - сами землевладельцы, чьи расходы подвержены влиянию "настроения, моды и стиля жизни".
51
Опора на производственный каркас экономики проявилась и ь другом важнейшем достижении Кантильона - более четком (чем у Петти и других предшественников) разграничении рыночной ценьпо-пара, регулируемой спросом и предложением, с одной стороны, и "внутренней ценности" как характеристики товара самого по себе, независимо от переменчивого спроса на него -с другой. И здесь речь шла о выявлении устойчивых, закономерных связей между элементами экономической структуры. "Внутреннюю ценность" товара Кан-тильон, вслед за Петти, связывал с затратами земли и труда, необходимыми для его производства. Правда, в отличие от Петти, он развивал "земельную теорию ценности", предлагая в качестве единой меры богатства землю8. Земля для Кантильона первична по отношению к труду, поскольку количество труда ограничено наличием средств пропитания, т.е. продуктом земли. Он исходил из того, что количество населения "приспосабливается" к наличным средствам жизни. С этим связано скандальное высказывание Кантильона о том, что "людиразмножаются, как мыши в амбаре" - одно из тех, что побудили английского мыслителя Т. Карлейля (1795-1881) назвать политическую экономию "мрачной наукой".
Наконец, именно Кантильон внес в экономическую науку привычное ныне деление общества на три основных класса: земельных собственников, наемных работников и предпринимателей. Две последние категории он различал по типу дохода: фиксированный доход - у наемных работников (здесь имелись в виду прежде всего государственные служащие и домашняя прислуга); нефиксированный (неопределенный) доход - у предпринимателей (эта группа охватывала весьма разнородную публику: лиц, ведущих свое дело; тех, кто продает услуги собственного труда; и даже попрошаек и грабителей).
Класс предпринимателей Кантильон вводит на втором этапе своего анализа, при переходе от единого натурального хозяйства к обменному (бартерному). Этот класс приходит на смену классу надсмотрщиков, которые в натуральном хозяйстве доводили волю хозя ина до непосредственных работников. Характерно, что превращение надсмотрщиков в предпринимателей не противоречит, по мысли Кантильона, интересам землевладельцев, напротив, это избавляет их "от
8 Чтобы снести к "земельной" мере стоимость труда, он предлагал измерять ее тем количеством земли, которую надо отвести для производства пищи и других пещей, необходимых одному работнику. Любопытно, что, определяя соответствующую меру земли, Кантильон предусматривал, что она должна включать двойное количество земли, необходимое для взращивания одного ребенка до возраста, когда он станет пригодным к труду, а в своей оценке опирался на данные об уровне детской смертности.
52
чрезмерных забот ихлопот". Кантильону принадлежит замечательное определение предпринимателя как того, кто "дает определенную цену и месте и времени покупки, с тем чтобы затем перепродать по неопределенной цене".
Трем классам общества Кантильон ставит в соответствие три вида доходов ("теория трех рент"). Согласно этой теории, фермер как пер-ничный получатель источника всех доходов - продукта земли, выступает одновременно и первым плательщиком доходов (рент): первую {или собственно) ренту он платит земельному собственнику, вто-рую ренту- городским предпринимателям за их товары и услуги, третья рента составляет его собственный доход. Фиксация структуры общества и связей между ее элементами, возникающих в процессе создания и распределения общественного продукта, стала впоследствии стандартным способом описания экономической системы, причем не только в классической политэкономии. Вплоть до наших дней его широко используют экономисты, историки и социологи разных направлений.
Физиократы
Идеи Кантильона во многом способствовали возникновению первой научной школы экономической мысли - школы физиократов (от греч. физиократия - власть природы). В названии школы нашла отражение центральная идея о природной силе земли как главном факторе богатства.
Сами физиократы называли себя "экономистами" - так в середине XVIII в. впервые появился термин, возвестивший рождение ноной профессии. Физиократы-"экономисты" были научной школой в узком и самом строгом смысле этого слова: это была группа людей, объединенная общими идеями и руководимая учителем-лидером. Таким лидером был Франсуа Кенэ (1694-1774) - придворный врач французского короля Людовика XV. Круг Кенэ, ученики и пропагандисты его идей, принадлежали к элите тогдашнего французского общества. Один из его последователей Жак Ttopro (1727-1781) в первые годы правления Людовика XVI стал даже министром финансов Франции и пытался проводить идеи физиократов в жизнь.
Физиократы были первыми, кто воспринял теоретические идеи Кантильона, и первыми, кто на этом пути добился успеха. Воображение врача помогло Ф. Кенэ создать знаменитую Экономическую таблицу (1758), в которой хозяйственные процессы были представлены по аналогии с кровообращением в живом организме. Кенэ показал, что основу экономической жизни составляет постоянно повторяю-
53
щийся кругооборот общественного продукта и денежных доходов. Продукт, произведенный различными классами общества, обменивается и распределяется между ними таким образом, чтобы каждый класс имел все необходимое для продолжения своей деятельности снова и снова. Экономическая таблица стала первым опытом моделирования экономических процессов, а образ экономики как кругооборота продукта и доходов во многом предопределил характер и направление развития политической экономии.
Экономическая таблица Кенэ моделирует распределение годового продукта между тремя классами общества: земельными собственниками, сельскими производителями (фермерами) и городскими производителями (рис. 1). Сельское хозяйство, согласно учению физиократов, - единственная отрасль, где создается ".чистый продукт" (produitnei) - источник общественного богатства. Выбор годового продукта в качестве объекта анализа привязан к годовому циклу сельскохозяйственного производства.
Труд горожан физиократы считали непроизводительным: ремесленников, промышленников, торговцев они называли бесплодным или стерильным классом, т.е. классом, который не производит "чистого продукта". Физиократы, конечно, не отрицали, что в городах производятся полезные блага; логика их рассуждений состояла в том, что люди, неработающие на земле, могут лишь преобразовывать данный им исходный материал, например, сырье, поставляемое сельским хозяйством. Горожане могут себя прокормить за счет обмена своих продуктов на необходимые им блага, ноу них нет условий, чтобы участвовать в создании нового богатства.
В своей Экономической таблице Кенэ исходит из того, что продукт сельского хозяйства составляет 5 млрд ливров в год и распадается на три части: 2 млрд - это "чистый продукт"; I млрд - часть продукта, идущая на возмещение израсходованных за год "первоначаль ных авансов", а оставшиеся 2 млрд - это доход самих фермеров, покрывающий расходы "годовых авансов" (прежде всего семян и жиз ненных средств). Предполагается также, что городские ремесленники и промышленники производят 2 млрд ливров, что в точности покрывает их расходы на закупку жизненных средств и сырья.
Мысль о том, что часть общественного продукта должна идти на возобновление "первоначальных" и "годовых авансов" и, более того, что такое возобновление составляет непременное условие создания "чистого продукта" и нормального хода экономических процессов, - одно из главных теоретических достижений Кенэ. Речь шла об осмыслении экономической роли капитала и, соответственно, о вве-
54
дении в научный оборот понятий, которые позднее терминологически закрепились как "основной и оборотный капитал".
Рис. 1. Кругооборот годового продукта и доходов в Экономической таблице Ф. Кенэ
Процесс кругооборота годового продукта складывается, по Кенэ, следующим образом.
Первый шаг: получив после продажи своего продукта "чистый доход" (2 млрд ливров), фермеры передают его земельным собственникам в виде ренты за пользование землей.
Второй шаг: земельные собственники на эту ренту закупают продовольствие - у фермеров ([ млрд) и мануфактурные товары - у бесплодного класса (1 млрд).
Третий шаг. на деньги, вырученные от продажи своих товаров земельным собственникам, бесплодный класс (горожане) покупает у фермеров продовольствие (I млрд).
Наконец, четвертый шаг, фермеры покупают у бесплодного класса оборудование взамен изношенного на 1 млрд ливров, который, однако, возвращается фермерам за сырье, из которого горожане производят свои товары.
В результате всех этих взаимодействий к началу нового сельскохозяйственного года ситуация возвращается к своему исходному пункту: у фермеров есть необходимый для продолжения работы оборотный капитал, а также 3 млрд ливров, чтобы уплатить ренту и возместить основной капитал, бесплодный класс располагает жизненными средствами и сырьем для продолжения своего производства.
Роль, которую Кенэ отвел в своей модели земельным собственникам, соответствует функции сердца в системе кровообращения. Это своего рода "клапан", проталкивающий деньги по каналам экономического кругооборота, С этим связан один из важнейших практических выводов, который делает Кенэ на основе своей таблицы: если земельные собственники не будут расходовать свою ренту целиком, то общественный продукт не будет полностью реализован, фермеры
55
едополучат доходы и не смогут в следующем году обеспечить преж-^й объем производства, а значит, и выплачивать ренту на неизмен-
н?7М уровне.
В вопросах экономической политики физиократы, так же как озднее Смит, выступали за ограничение государственного вмеша-ельства в экономику и снижение таможенных пошлин. Считается, ^о именно в ходе этих дискуссий родился знаменитый лозунг эко-Омического либерализма "laissez faire, laissez passer" - требование "ободы действий для предпринимателей и свободного (без обложе-^я пошлинами и сборами) передвижения для их товаров.
Истины ради стоит оговориться, что Франция того времени была траной промышленного протекционизма, и в этих условиях требо-^ие снизить налоги и пошлины могло быть не только вопросом ринципа, но и выражением интересов земельных собственников и ,-парных производителей. Концепция физиократов, отводившая ельскому хозяйству особую роль в создании "чистого продукта", ори-^тировала скорее на смену приоритетов в экономической полити-
йС чем на отказ от активной политики вообще. Нет сомнения, что еятельность физиократов способствовала утверждению принципов
^берализма, однако считать их последовательными либералами было
(До, вероятно, некоторым преувеличением.
Рекомендуемая литература
^енэ Ф- Избранные экономические произведения. М.: Соцэкгиз,
1960.
аяндевиль Б. Басня о пчелах. М.: Мысль, 1974. Петти В. Трактат о налогах и сборах // Антология экономической
классики: Петти, Смит, Рикардо. М.: Эконов, 1993. г owry S.T.(ed.) Pre-classical Economic Thought. Boston etc., 1987. uurphy A.E. Richard Cantillon and John Law // Economies et Societes.
Ser. Oeconomia. Histoire de la pensee economique. 1987. № 7.
Глава 4
Классическая школа: теория стоимости и распределения
? Богатство народов: факторы роста ? Теория стоимости
? О "стоимости" и "ценности": терминологическое
отступление ? Мир "естественных цен" ? Как измерить
стоимость ? ? Что определяет уровень относительных цен ?
? Давид Рнкардо о ренте и будущем капитализма
? Классическая теория земельной ренты
? Модель распределения доходов
1. Богатство народов: факторы роста
Свое кредо А. Смит сформулировал в первых строках "Богатства народов": "Годичный труд каждого народа представляет собою первоначальный фонд, который доставляет ему все необходимые для существования и удобства жизни продукты,.."1
Вслед за Петти, Кантильоном и физиократами Смит считал, что богатство прирастает производством, а его источником служит труд. Правда, для Смита таким источником служил не только сельскохозяйственный труд: не отказавшись от самого разграничения между трудом производительным и непроизводительным, он предложил расширительную трактовку производительного труда. По Смиту, производителен труд, создающий новый материальный продукт, непроизводителен труд, обслуживающий потребление произведенного продукта: "...трудрабочего мануфактуры обычно увеличивает стоимость материалов, которые он перерабатывает, а именно увеличивает ее на стоимость своего содержания и прибыли его хозяина. Труд домашнего слуги, напротив, ничего не добавляет к стоимости... Труд некоторых самых уважаемых сословий общества, подобно труду домашних слуг, не производит никакой стоимости и не закрепляется и не реализуется ни в каком длительно существующем предмете или товаре, могущем быть проданным... Например, государь со всеми своими судебными чиновниками и офицерами, вся армия и флот представляют собою непроизводительных работников. Они являются слугами общества и содержатся на часть годового продукта труда остального населения-" (с. 356-357).
1 Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов//Антология экономической классики: Петти, Смит, Рикардо. М.: Эконов-Ключ, 1993. С. 81. Далее в дайной главе ссылки на это издание даются в тексте.
57
Адам Смит и советская статистика
Именно концепция производительного труда А. Смита (поддержанная К. Марксом) впоследствии была положена в основу статистических измерений в Советском Союзе и большинстве других государств с плановой экономикой. Вся хозяйственная деятельность страны делилась на две сферы: производственную и непроизводственную. Считалось, что весь общественный продукт и национальный доход создается только в производственной сфере, тогда как непроизводственная сфера (или сфера услуг) - это виды деятельности, обслуживающие его потребление. Доходы, получаемые в сфере услуг (правоохранительных, образовательных, медицинских, бытовых, финансовых, пассажирского транспорта и др.), трактовались как вторичные (перераспределенные) и во избежание двойного счета в национальный доход не включались. Материальные и трудовые затраты этой сферы учитывались как конечное потребление соответствующих ресурсов. В результате советская статистика общественного продукта была несопоставима с международной статистикой и, чтобы проводить межст-рановые сопоставления, требовались специальные перерасчеты.
Соответственно, величина продукта, приходящегося на одного жителя страны, определяется, по Смиту, двумя условиями: "во-первых, искусством, умением и сообразительностью, с какими в общем применяется... труд, и, во-вторых, отношением между числом тех, кто занят полезным трудом, и числом тех, кто им не занят" (с. 81).
Рис. 1. Факторы богатства по А. Смиту
58
Если первый из этих факторов обобщить, вслед за Смитом, с помощью понятия производительности труда, то логику рассуждений Смита можно представить следующим образом (рис. 1).
Развертывая свою схему, Смит переходит к анализу экономических механизмов, действующих в критических точках (А и Б) этого постоянно повторяющегося процесса.
Фактор бережливости. Доля годового продукта, идущая на содержание производительных работников, определяется, по Смиту, величиной капитала, зарезервированного на эти цели. Эту мысль легче уяснить на примере земледелия с его годичным производственным циклом: чтобы иметь возможность произвести и собрать урожай, нужно из урожая предшествующего года запасти не только семенной фонд, но и объем жизненных средств, достаточный для обеспечения жизнедеятельности работников в течение целого года - вплотьдо нового урожая.
Единственный источник увеличения общественного продукта при данных предпосылках - это та часть доходов, которую их владельцы готовы сберечь, Т.е. направить не на собственное потребление, а на наем дополнительных производительных работников (говоря современным языком, инвестировать). Бережливость - вот ключ к богатству, считал А. Смит,
Фактор производительности труда. Другое условие роста богатства-повышение производительности труда - Смит связывал прежде исего с прогрессом разделения труда. В первой главе "Богатства народов" он привел пример булавочной мастерской, поразившей его воображение тем, что простая булавка создавалась целым коллективом людей, каждый изкоторыхспециализировался наодной или нескольких операциях. Такая организация труда позволяла развивать ловкость работников и стимулировала техническое совершенствование производства, в частности применение машин.
При этом Смит отчетливо сознавал, что прогресс разделения труда - это вопрос не только техники и организации производства. Рост производительности труда реализуется в увеличении объемов производства, а это имеет экономический смысл только при наличии соответствующих рынков сбыта. " Разделение труда ограничивается размерами рынка" - этот вывод навсегда вошел в копилку экономических знаний как оригинальный вклад А. Смита. На него же опиралась и прорыночная экономико-политическая программа Смита: все, что мешало расширению рынков, развитию торговли, он рассматривал как препятствия на пути общественного прогресса, а все, что содействовало свободе торговли, - как его стимулы.
Для Смита рынок - это в первую очередь рынок сбыта, понимаемый как раздвигающийся предел роста производства. Расширение рынка - фактор повышения производительности труда, главное условие экономической динами/си. Рынок как механизм взаимодейст-
59
вия товаропроизводителей и формирования рыночных цен - не более чем средство решения главной задачи. Этот взгляд Смита существенно отличается от современного, преимущественно статического подхода, согласно которому рынок - это прежде всего именно механизм взаимодействия экономических агентов; это не условие создания новых ресурсов, а средство эффективного использования (размещения, "аллокации") их наличного запаса.
2. Теория стоимости
Если рост богатства ограничен размерами рынка, значит само богатство - не просто совокупность физических предметов. Продукт, чтобы стать богатством, должен быть пригодным к обмену, т.е. обладать меновой стоимостью. Именно меновая стоимость (ценность) - центральное понятие классической политической экономии.
О "стоимости" и "ценности": терминологическое отступление
Терминологическая проблема, связанная с этим понятием, существует практически только в русском языке. Английскому слову "value", немецкому - "Wert", французскому - "valeur", а в славянских языках: польскому слову "wartosc" или чешскому - "hodnota" соответствуют два русских термина: "ценность" и "стоимость". Причем в неэкономической, прежде всего философской, литературе употребляется также только один русский термин - "ценность".
Ценность - это то, что несет в себе определенную значимость, достоинство, то, что имеет (и/или заслуживает) высокую оценку. Говоря о ценности, мы предполагаем наличие оценивающего субъекта: если это ценность, то всегда "ценность для..." кого-то или чего-то. Именно в этом смысле принято говорить о художественных и моральных ценностях. Аналогичным образом, экономические ценности - это блага, которые обладают достоинствами для участников хозяйственной жизни, получают их положительную оценку, т.е. прежде всего чего-то стоят на рынке, имеют стоимость.
Классическая школа политэкономии видела свою задачу в том, чтобы выявить объективную основу цены товаров (или, что то же самое, рыночной оценки товаров). Эту основу "классики" связывали с затратами труда и других факторов производства, т.е. выводили из причин, не зависящих, как они полагали, от отношения человека к вещи, его оценок вещи. Акцент на объективную основу экономичес- ¦ ких ценностей противопоставлял их другим ценностям, субъектив-/
60
ная природа которых ни у кого не вызывала сомнений. Именно эта тенденция и закрепилась в русском языке в виде терминологического разграничения "ценностей" и "стоимостей". Оно отразило важный смысловой оттенок, связанный с экономическими ценностями. Вместе с тем "разведение" двух понятий вело к забвению общности между ними, способствовало тому, что "стоимость" вообще перестала многими восприниматься как ценностная категория.
В современной экономической литературе происходит возврат к термину "ценность". Следует, однако, иметь в виду, что в современной литературе содержание этого термина отличается от того, которое имели в виду "классики" политэкономии и которое в русском языке вызвало появление термина "стоимость". Современное содержание термина "ценность" утвердилось только в конце XIX в. в результате "маржиналистской революции" (см. гл. 10). В соответствии с этим подходом цены товаров выводятся непосредственно из субъективных оценок и предпочтений людей, что существенно сближает экономические ценности с другими видами ценностей.
С учетом отмеченных обстоятельств и сложившейся терминологической традиции вдальнейшем мы будем использовать термин "стоимость" применительно к классической школе и марксизму и термин "ценность" применительно к научным традициям, выросшим из "маржиналистской революции".
Мир "естественных цен"
В своих теориях меновой стоимости ведущие представители классической школы (А. Смит, Д. Рикардо, Дж.Ст. Милль) опирались на ряд общих принципов:
а) отправной точкой служил рассмотренный выше взгляд на труд
как на источник богатства; в этом широком смысле правомерно го
ворить о трудовой теории стоимости классической школы - с той,
однако, оговоркой, что значение этого принципа и логическая по
следовательность, с которой он проводился, у разных авторов и в раз
ных разделах теории стоимости были неодинаковыми;
б) меновая стоимость как главный предмет анализа противопос
тавлялась потребительной стоимости как выражению полезности
предмета. Смит определял меновую стоимость как "возможность при
обретения других предметов, которую дает обладание данным предме
том" (с. 102);
в) при оценке величины меновой стоимости в расчет принималась
ее "естественная" норма (естественная цена) в противовес фактиче
ским ценам, колеблющимся вокруг этой нормы под влиянием спроса
и предложения; предполагалось, что в отличие от рыночных (факти-
61
Л
\
ческих) цен естественные цены формируются независимо от соотношения спроса и предложения, на основе объективных условий производства;
г) в развитие предшествующего принципа Д. Рикардо и Дж.Ст. Милль ввели уточнение, согласно которому независимость естественных цен от спроса и предложения имеет силу только в отношении воспроизводимых товаров, т.е. товаров, предложение которых может неограниченно увеличиваться. К этой категории они относили преобладающую часть рыночных благ. В случае невоспроизводимых товаров естественные цены имеют монопольный характер, отражают степень их редкости и формируются в зависимости от соотношения спроса и предложения.
Таким образом, мир классической политической экономии - это прежде всего мир равновесных "естественных цен", отражающих объективные условия производства и независящих от спроса и предложения. Соответственно, классическая теория меновой стоимости - это теория, описывающая свойства естественных цен.
По собственному признанию Смита, главы его книги, посвященные теории меновой стоимости и цен, требуют от читателя особого терпения "дляуяснения того, что может показаться в некоторой степени неясным даже после самых обстоятельных объяснений, какие я в состоянии дать" (с. 102). Впоследствии комментаторы Смита и в самом деле нашли в этих главах сразу несколько теорий стоимости вместо одной и отметили немало логических неувязок. Но это был тот случай, когда противоречия теории были продуктивны: они высветили новые, ранее не известные грани экономической реальности.
Как измерить стоимость?
Смит стремился найти ответ на двуединый, как ему казалось, вопрос: "...каково действительное мерило... меновой стоимости или в чем состоит действительная цена всех товаров"'? (с. 102).
В условиях разделения труда богатство или бедность человека определяются, как считал Смит, не тем, что он может создать для собственного потребления и пользования, а тем, что он может получить в обмен на собственный труд, продукт или доход. Именно поэтому богатство - совокупность меновых стоимостей. В поисках мерила меновых стоимостей Смит столкнулся с двумя разными задачами, которые ему не удалось четко разграничить:
задачей измерения: как соизмерять меновые стоимости в разные периоды времени;
задачей объяснения: почему меновые пропорции устанавливаются так, а не иначе; что лежит в их основе.
62
Решение обеих задач Смит связывал с трудом - отсюда, возможно, убеждение в их общности. Между тем сам труд в каждом случае трактовался по-разному.
Соизмеримость меновых стоимостей. В условиях рыночного обмена задача соизмерения меновых стоимостей решается в некотором смысле самим рынком. Уже простой обмен двух товаров устанавливает между ними количественное соотношение: единица одного товара приравнивается к определенному количеству другого. Совокупность таких соотношений между всеми товарами составляет систему относительных цен, которая делает все товары взаимно соизмеримыми. На практике система таких цен формируется путем приравнивания всех товаров к единому эквиваленту - деньгам.
У Смита идея относительных цен вводится косвенным образом - через понятие располагаемого труда {labour commanded): "...стоимость всякого товара для лица, которое... имеет в виду... обменять [его] на другие предметы, равна количеству труда, которое он может купить на него или получить в свое распоряжение". Аналогичным образом для покупателя "действительная цена всякого предмета" - это "труд и усилия, необходимые для его приобретения". К этому следует добавить, что для Смита не обязательно, чтобы это был труд самого покупателя: то, "что покупается за деньги... приобретается трудом в такой же мере, как и предметы, приобретаемые нашим собственным трудом-" (с. 103).
Говоря|о действительных ценах товаров, Смит предполагал соотнесение всех товаров с единицей (порцией) труда:
А'товара А =
Fтовара В =
= единице труда.
Л/товара N =
Но, получив общую меру в труде, все товары становятся соизмеримыми. Это и означает, что речь идет о системе меновых пропорций, или относительных цен. В такой системе единица труда взаимо-именяема с единицами любого другого товара, и считать труд лучшим мерилом меновой стоимости, чем любой другой товар, нет никаких оснований. Неявным образом это признал и сам Смит, указав на эквивалентность "действительных" (трудовых) и номинальных (денежных) цен всех товаров.
Соизмерение богатства во времени. Казалось бы, рассуждения Смита свелись к неизбежной тавтологии: меновые стоимости соизмеряются так, как они соизмеряются - через рыночные цены! Однако именно в этом пункте своих рассуждений Смит нащупывает реальную проблему. Действительные и номинальные цены эквивалент-
63
ч
ны, но с одной важной оговоркой: "...в определенное время и в определенном месте деньги представляют собою тонное мерило действительной меновой стоимости товаров, но только в определенное время и в определенном месте" (с. 109, выделено мной. - О.А.).
Если же это условие не выполнено, то "[в]виду колебаний стоимости золота и серебра одна и та же номинальная цена может иметь весьма различные стоимости" (с. 106). Тем самым Смит подошел к пониманию того, что относительные цены - это "одновременные" цены. Если учесть, что с течением времени может меняться не только стоимость денег, но и стоимость любого товара, а значит, и вся система относительных цен, то неизбежен вывод, что ценовые пропорции, относящиеся к разным периодам времени, несоизмеримы, а сама пробле ма соизмерения меновых стоимостей во времени - нетривиальна.
Смиту теперь и в самом деле понадобилось мерило - некий неиз-менный во времени стандарт стоимости, не зависящий от преходящих обменных пропорций: "подобно тому как естественные меры, вроде ступни, локтя или горсти, постоянно меняющиеся в своих размерах, никогда не могут служить точным мерилом количества других пред-метов, так и товар, который сам постоянно подвергается колебаниям в своей стоимости, никоим образом не может быть точным мерилом стоимости других товаров" (с. 105).
Смит вновь обратился к труду - правда, на этот раз в центре вни-мания оказались другие его качества," Можно сказать, -пишет он, - что во все времена и во всех местах одинаковые количества труда имели всегда одинаковую ценность для рабочего. При обычном состоянии своего здоровья, силы и способностей, при обычной степени искусства и ловкости, он всегда должен пожертвовать той же самой долей своего досуга, своей свободы и спокойствия. Цена, которую он уплачивает, всегда остается неизменной, каково бы ни было количество товаров, которое он получает в обмен за свой труд" (с. 105).
Труд выступает в данном случае как затрата человеческих усилий и в этом качестве имеет собственную меру, независимую от стоимости других товаров. Труд противопоставлен досугу: чем больше времени человек вынужден отводить труду, тем меньше остается в его свободном распоряжении2. Десять часов труда имеют сходный смысл для
2 Этот взгляд А. Смита нашел иронический отклик у К. Маркса: "Да будешь ты трудиться в поте лица своего! - таково было проклятие... обрушенное на Адама. И Адам Смит рассматривает труд как проклятие" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т 46. Ч. II. С. 109). Маркс не считал этот взгляд универсальным: труд- не всегда жертва. Он верил, что свободный творческий труд- в отличие от вынужденного и подневольного - может приносить удовлетворение и радость.
64
разных эпох и обстоятельств. Именно в этом отношении труд у Смита пыступает "единственным всеобщим, равно как и единственным точным, мерилом стоимости" (с. 109).
Правда, это было чисто теоретическое решение: оно отвлекалось от реальной неоднородности труда и потому для практического соизмерения стоимостных величин было мало пригодным. Для практических целей Смит допускал использование косвенных методов, основанных на принципе относительных цен. Речь шла о том, чтобы найти меновую пропорцию, наиболее тесно привязанную к уровню трудовых затрат как эталону стоимости. Гипотеза Смита состояла в том, что для продолжительных периодов времени такой пропорцией должна служить "хлебная (зерновая)" заработная плата ("...равные количества зерна скорее сохранят в отдаленные друг от друга эпохи одну и ту же действительную стоимость или будут давать возможность его обладателю купить или получить в свое распоряжение приблизительно то же самое количество труда других людей" [с. 107]); для коротких периодов времени - денежная заработная плата {"...от одного года к другому серебро представляется лучшим мерилом, чем хлеб, потому что одинаковые количества сецебра скорее могут быть обменены на одинаковое количество труда" [с. 109]).
Для эпохи Смита гипотеза была вполне разумной, так как, во-первых, хлеб оставался основным продуктом питания, а оплата труда тяготела к прожиточному минимуму и, во-вторых, сохранялась привязка цен к стоимости денежных металлов, что препятствовало резким изменениям общего уровня цен.
Что определяет уровень относительных цен?
Главный вопрос, волновавший классиков политической экономии, - что лежит в основе естественных (равновесных) цен? Предполагалось, что механизм согласования спроса и предложения объясняет, как экономика достигает состояния равновесия, но не само это состояние. Как и в других случаях, решение задачи Смит первоначально связывает с трудом. При этом, однако, он разграничивает два состояния общества:
" В обществе первобытном и малоразвитом, предшествовавшем накоплению капиталов и обращению земли в частную собственность, соотношение между количествами труда, необходимыми для приобретения разных предметов, было, по-видимому, единственным основанием, которое могло служить руководством для обмена их друг на друга. Так, например, если у охотничьего народа обычно приходится затратить вдвое больше труда для того, чтобыубить бобра, чем на то, чтобы убить
3 История экономических учений ¦ ?5
оленя, один бобр будет, естественно, обмениваться на двух оленей, или иметь стоимость двух оленей... При таком положении вещей весь продукт труда принадлежит работнику" (с. 118-119).
Только при этих особых предпосылках естественные цены товаров пропорциональны труду, непосредственно затраченному на их про-изводство, или, в терминах самого Смита, труд, затраченный на производство товара, равен труду, располагаемому этим товаром. Иначе обстоит дело в более развитых обществах, где труд - не единственный фактор производства, где активная роль принадлежит также капиталу, принимающему на себя часть функций по обеспечению производственного процесса, например снабжение работников материалами и средствами существования.
"При таком положении вещей, - констатирует Смит, - работнику не всегда принадлежит весь продукт его труда. В большинстве случаев он должен делить его с владельцем капитала, который нанимает его. В таком случае количество труда, обычно затрачиваемого на приобретение или производство какого-либо товара, не является единственным условием для определения количества труда, которое может быть куплено или получено в обмен за него". Наконец, в отношении земельной ренты Смит высказался еще решительнее: "С тех пор, как вся земля... превратилась в частную собственность, землевладельцы, подобно всем другим людям, хотят пожинать там, где не сеяли, и начинают требовать ренту даже за естественные плоды земли" (с. 120).
Прибыль и процент в классической политэкономии
Для А. Смита и Д. Рикардо главным (первичным) доходом с капитала была прибыль. Согласно Смиту, "доход, получаемый с капитала лицом, которое лично употребляет его в дело, называется прибылью, доход, получаемый с него лицом, которое не употребляет его в дело, а ссужает его другому, называется процентом или денежным ростом... Ссудный процент всегда представляет собой доход производный..." (с. 122-123).
Напротив, в современной микроэкономике базовый доход на капитал - это процент, тогда как прибыль - доход дополнительный, непостоянный, исчезающий по мере приближения экономики к состоянию общего равновесия (о теориях прибыли см. гл. 18). Немного упрощая, можно сказать: то, что "классики" называли прибылью, теперь именуют процентом.
66
Итак, Смит четко фиксирует тот факт, что при развитом состоянии общества ценовые пропорции не совпадают с пропорциями прямых затрат труда на производство товаров и что такие затраты не могут служить основой цены. Главным препятствием на пути к позитивному решению проблемы оказался вопрос о капитале - о том, как этот фактор производства влияет на уровень естественных цен. Речь шла, во-первых, о доходе на капитал (прибыли) как факторе естественной цены; во-вторых, о затратах капитала как факторе естественной цены; и, в-третьих,
0 динамике естественных цен при изменении факторных доходов.
Ведущие представители классической политической экономии А. Смит и Д. Рикардо отвечал и на эти вопросы по- раз ному. Позицию Смита можно реконструировать следующим образом:
а) меновые стоимости создаются производительным трудом, втом
числе при развитом состоянии общества; доходы владельцев капита
ла и земли суть вычеты из продукта труда;
б) естественная цена товара - распределительная категория; она
формируется как сумма доходов основных факторов производства:
заработной платы, прибыли и ренты; естественные нормы этих до
ходов складываются на соответствующих факторных рынках, неза
висимо друг от друга;
в) затраты капитала не являются самостоятельной частью естест
венной цены товара. "Может показаться, - указывал Смит, - что не
обходима еще четвертая часть для возмещения капитала... Но надо иметь
в виду, что цена любого хозяйственного орудия, хотя бы рабочей лошади, в
свою очередь состоит из таких же трех частей... И потому, хотя в цену
хлеба должна входить оплата цены и содержания лошади, в целом цена
все же сводится - непосредственно или в конечном счете - к трем со
ставным частям: к ренте, заработной плате и прибыли" (с. 121);
г) изменение естественных норм факторов производства влечет
соответствующие изменения естественной цены товара (например,
повышение естественной заработной платы должно вызывать рост
цен товаров).
Позиция Смита логична, если предположить, что в естественной цене всех товаров прибыль составляет одну и ту же долю. Только в ¦JTOM случае цены могут быть пропорциональны затратам и труда и капитала одновременно. Стоит, однако, сделать шаг к реальности, допустив, что в разных отраслях соотношение труда и капитала и соответственно заработной платы и прибыли неодинаково, и тут же величина продукта, измеренного через создавшие его затраты труда, с одной стороны, и величина того же продукта, полученная путем суммирования распределенных из него факторных доходов - с дру-
1 ой, станут несопоставимыми.
67
<< Пред. стр. 2 (из 29) След. >>
Список литературы по разделу