<< Пред.           стр. 4 (из 29)           След. >>

Список литературы по разделу

 93
 
 рованияденежной массы. Аналогичные законы были приняты в ряде других стран Европы, подобный порядок действопал в конце XIX в. и в России. Однако победа денежной школы была временной. Уже вскоре после его принятия действие Акта Пиля приходилось неоднократно приостанавливать в периоды кризисов. А в XX в. развитие и денежной теории, и самих денежных систем шло в русле, намеченном скорее банковской школой.
 Рекомендуемая литература
 Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М.;|
  1961. Рикардо Д. Начала политической экономии и налогообложения //
  Соч. Т. 1.М., 1955. МилльДж.Ст. Основы политической экономии. Т. 1-3. М.: Прогресс,
 1980-1981.
 Маркс К. Капитал. Т. 2 // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 24. Маркс К. Из "критической истории"//Энгельс Ф. Анти-Дюринг. М:
  Политиздат, 1967. Отд. 2(10). Негиши Т. История экономической теории. М.: Аспект-Пресс, 1995.
  Гл. 2-5. Блауг М. Экономическая теория в ретроспективе. М.: Дело, 1994.
 Гл. 2-6.
 
 Глава 6
  Классическая школа: идеологические версии
 ? Раскол либерализма ? Фритредеры
 ? Истоки либерального реформизма: Иеремия Бентам
 ? Джон Стюарт Мипяь ? Критики капитализма
 ? Социалисты-рикардианцы ? Сен-симонисты против
 частной собственности
  Роль классической политической экономии в идеологических спорах XIX в. парадоксальна: на ее идеях выросли две конкурирующие, во многих отношениях взаимоисключающие идеологические доктрины - либерализм и социализм.
  Первоначально классическая школа выдвинула идею общественного прогресса, основанного на "невидимой руке" рынка, свободной конкуренции и невмешательстве государства в хозяйственную жизнь {iaissezfaire). Эта идея стала важнейшей составной частью либеральной яоктрнны.
  Однако вопреки ожиданиям либералов экономический прогресс сопровождался острыми социальными конфликтами. Промышленная революция и рост богатства наций вызвали быстрый рост нового класса обездоленных - наемных рабочих. Не имея иных средств существования, эти люди были вынуждены соглашаться на любую работу, трудиться от зари до зари, жить в трущобах. Усиливалась поляризация общества: богатые становились богаче, бедные - беднее. Это было совсем не то, на что рассчитывали многие последователи А. Сми-in, верившие его изначальной идее - что интересы частных лиц не противоречатобщественному благу, что "невидимая рука" рынка обеспечит социальную гармонию.
  Перспективы общественного развития требовали нового переосмысления. Этот идеологический вызов имел многообразные послед-епшя: во-первых, произошел раскол в самом либеральном лагере; во-вторых, возникла влиятельная альтернативная идеология - социализм* ориентированная, подобнолиберализму, на общественный прогресс, но предлагавшая альтернативный образ будущего; в-третьих, ожи-нились консервативные общественные настроения, искавшие опору it i радициях прошлого - их выразителем в экономической мысли стана историческая школа (см. гл. 8).
 95
 
 1. Раскол либерализма
  В начале XIX в. даже в Англии, где либеральные идеи получили наибольшее распространение, в политическом строе сохранялись многие пережитки феодализма. В борьбе против сословных привилегий (будь то неравенство избирательных прав или аграрный протекционизм в виде знаменитых "хлебных законов") интересы фабри кантов и торговцев не отличались от интересов рабочих, что сплачивало ряды сторонников либеральных реформ. Главным оставалосг. политическое размежевание между либералами и консерваторами. Однако после того, как в ЗО-е годы в результате острой политической борьбы были достигнуты первые успехи влиберализации избирательной системы, ситуация начала меняться. На первый план все чаще выходили новые проблемы, порожденные развитием капиталистических отношений.
  Сторонники либерализма все чаще становились перед сложным для них выбором между верой а свободную конкуренцию и стремлением к общественному благу. Именно в этот период в рамках либерализма выявилось две тенденции. Для одной - радикальной, или фри-тредерской (от англ. free trade - свобода торговли), - главными оказались принципы свободного предпринимательства и невмешательства государства в экономику; для другой - реформистской - курс на сочетание либеральных ценностей с активной ролью государства в решении социальных проблем.
 Фритредеры
  В Англии наиболее ярким проявлением первой тенденции стала Манчестерская школа, обязанная названием своим оппонентам, которые стремились подчеркнуть противоположность интересов экс-портоориентированных промышленников Манчестера (как и других подобных регионов) национальным интересам страны. Это было скорее идейно-политическое течение, чем научная школа. "Манчестер-цы" решительно выступали за свободу торговли (много решительнее, чем такие ее приверженцы, как Смит и Рикардо), против права объединения в профсоюзы и мер по регулированию рабочего дня и трудовых отношений; требовали дальнейшей либерализации избирательных прав; в международной политике отстаивали принцип невмешательства во внутренние дела иностранных государств и за расширение прав колоний. Если борьба против протекционистских хлебных законов еще могла вестись с позиции большинства, заинтересованного в снижении цен на продовольствие, то после отмены ЭТИХ
 ЭВ
 
 законов в 1846 г, программа "манчестерцев" приобрела открыто антирабочий характер.
  Во Франции ХГХ в. идейно-политическая ситуация была иной: сословные привилегии были устранены недавней революцией, и противоречия между трудом и капиталом вышли на первый план раньше и проявились рельефнее. Активнее заявили о себе социалисты как иыразители интересов рабочего класса. Соответственно, французские жономисты-либералы с самого начала выступили как оппоненты социалистов, заняв более радикальные фритредерские позиции. Наиболее известным их представителем был Фредерик Бастиа (1801-1850), автор популярных памфлетов против протекционизма и нашумевшей книги "Экономические гармонии" (1850), в которой он продемонстрировал чудеса риторики для убеждения читателей в том, что разрывающие общество пороки и противоречия - не более чем видимость, за которой скрывается мир экономических гармоний, предустановленных божественным Провидением1.
 Истоки либерального реформизма: Иеремия Бентам
  Наряду со "старым" либерализмом фритредеров тогда же, и середине XIX в., получил развитие "новый" либерализм - реформистская версия доктрины, возникновение которой было подготовлено предшествующей историей этого течения в британском обществе.
  В среде британских либералов начала XIX в. тон задавали так называемые философские радикалы - кружок интеллектуалов, объединившихся вокруг журнала " Вестминстерскоеревью". Радикалами они были лишь в том смысле, что их реформаторские установки шли несколько дальше, чем у либералов из парламентской партии вигов. Кружок объединял видных философов, историков, правоведов, экономистов, психологов, дипломатов, политических деятелей. Это был круг общения, где формировались мировоззренческие и политические идеи, оказавшие значительное влияние на британское общественное сознание и на развитие общественных наук на Западе в целом. Среди основателей кружка был известный экономист Джеймс
  1 Позиция Бастиа была спорной даже с теологической точки зрения: "Во вся/сом случае, - пишут Ш. Жид и Ш. Рист, французские экономисты начала XX в., - она нисколько не соответствовала христианской доктрине, ибо не следует забывать, что если христианство учит, что Бог создал человека и мир добрыми, то оно также учит, что тот и другой были совершенно извращены грехопадением человека и что нет такой естественной спасительной добродетели, с помощью которой они сами снова сделались бы когда-нибудь добрыми" (Жид Ш., РистШ. История экономических учений. М.1 Эко-t номика, 1995 [1918]).
 1 А Историй экономических учений 97
 
 Милль, среди его участником - Д. Рикардо. Идейным лидером "философских радикалов" был И. Бентам.
  Иеремия Бентам (1748-1832) не был экономистом, но оказал значительное влияние на развитие экономической науки2. Основная сфера его интересов - моральная философия и юриспруденция, наиболее влиятельное сочинение- "Введение к принципам морали а юриспруденции" (1789).
  Бентам приобрел известность в начале XIX в. прежде всего как активный сторонник либеральных реформ в области законодательства. Он критиковал смертную казнь, отстаивал принцип, что неотвратимость наказания важнее его жестокости, выступал за демократизацию избирательного права, в частности за предоставление права голоса женщинам, допускал критические высказывания о наследственной аристократии, а в конце жизни - даже о монархии. Популярность Бентама выходила далеко за границы Англии. Так, российский император Александр I требовал от своей комиссии по разработке нового законодательства, чтобы во всех сомнительных случаях она обращалась к Бентаму за советами.
  Как философ-моралист Бентам следовал традицгош гедонизма (от1 греч. hedone - наслаждение), связывающим моральное добро с удо вольствием, наслаждением. Эта традиция восходит к дреинегречсс. кому философу Эпикуру, а в Новое время имела немало продолжатс лей, среди которых были Дж. Локк, французский философ К. Гельвс-ций, а также учитель А. Смита философ Ф. Хатчесон.
  Центральное понятие этики Бентама- польза, полезность (utility). Отсюда название его морально-философской доктрины - "утилитаризм". Согласно Бентаму, польза - это "свойство предмета, благодари которому он способен приносить благодеяние, выгоду, удовольствие, добро или счастье (что в данном случае сводится к одному и тому же)", "Природа, - писал он, - поставила человека под управление двух верховных властителей - страдания и удовольствия. Им одним предоставлено определять, что мы можем делать, и указывать, что мы должны делать".
  В принципе полезности Бентам не только искал объяснение фактического поведения людей - он придавал ему и нормативное значение, в особенности для сферы законодательства. Согласно Бентаму,
  "Среди немногихэкономическихсочинемий Бентама: "Защитаростовщичества" (1787) - книга, написанная в России, где автор около двух лет гостил в белорусском имении Потемкина у своего младшего брата Сэмюэля, инженера и изобретателя, который в 1778-179! гг. в качестве гостя при дворе Екатерины И работал в российском Адмиралтействе.
 98
 
 "мораль в самом общем понимании - это учение об искусстве направлять действия людей таким образом, чтобы производить наибольшую сумму счастья-". Долг мыслителей он видел в том, чтобы доказывать, что "добродетельный поступок есть правильный расчет, а поступок, безнравственный ~ расчет неправильный". При этом Бентам особенно настаивал на том, что добродетель - это не только расчет", в ней есть еще и некоторое усилие, борьба, что "человек жертвует немедленным удовольствием ввиду больших будущих".
  Этика Бентама индивидуалистична. Общество, по его определению, - это "фиктивное тело", и, соответственно, общественный интерес - это не что иное, как сумма интересов отдельных членов данного общества. Однако в отличие от А. Смита, который исходил из естественной гармонии интересов и верил, что следование частным эгоистическим интересам само способно обеспечить общественное благо, Бентам полагал, что гармония интересов возможна лишь как результат разумного законодательства. Вслед за Гельвецием и итальянским правоведом Беккариа основным принципом этики и законодательства Бентам считал принцип наибольшего счастья для наибольшего числа людей.
  Чтобы положить этот принцип в основу законодательства, Бен-гам выдвинул идею "арифметики счастья" (felicific calculus). В ее основе - своеобразная попытка ранжирования удовольствий и страданий. Так, удовольствия он оценивал по их: а) интенсивности; б) продолжительности; в) определенности/неопределенности; г) близости повремени; д) плодотворности (т.е. способности данного удовольствия производить новые); е) чистоте (несмешанности с попутными страданиями; ж) распространенности (способности доставлять удо-юльствие другим людям).
  По мысли Бентама, подобные ранжиры могли бы прилагаться к любому законодательному проекту или решению, затрагивающему интересы членов общества. С этой целью он предлагал оценивать первичные, вторичные и производные удовольствия и страдания, доставляемые соответствующим законопроектом каждому члену общества, а затем суммировать эти оценки и подводить баланс. При невозможности непосредственно соизмерить различные характеристики удовольствий к страданий Бентам предлагал обращаться к их денежным оценкам.
  Сама идея суммирования удовольствий и страданий разных людей изначально предполагала принципиальную сопоставимость таких оценок, т.е. возможность межличностного сравнения полезностей. Более того, с помощью "арифметики счастья" Бентам надеялся получить объективные оценки субъективных переживаний людей.
 89
 
  В своих рассуждениях Бентам предвосхитил принцип, который позже стал называться принципом предельной полезности. Так, он рассуждал, что если индивиду дать некоторую сумму денег, то это принесет ему определен ное количество удовольствия. Если же затем дать ему точно такую же сумму денег, то дополнительное удовольствие от нее окажется меньшим, чем от первой суммы. Соответственно, Бентам считал, что одна и та же сумма денег, будучи добавленной к доходу бедняка, принесет больше счастья, чем такая же сумма, добавленная к доходу богатого. Отсюда следовало, что определенное перераспределение доходов между богатыми и бедными способно увеличить суммарное количество счастья в обществе.
  Утилитаризм Бентама был воспринят многими экономистами, прежде всего участниками кружка "философских радикалов" Дж. Мил-лем и - с определенными оговорками - Дж.Ст. Миллем. Позднее идеи утилитаризма сыграли важную роль в распространении идей маржи-налистскойреволюции (см, гл. 10).
  В то же время у Бентама всегда было много оппонентов, его идеи вызывали ожесточенные споры. Так, русский писатель В.Ф, Одоевский посвятил этой теме специальный памфлет-утопию "Город без имени-" (1839), где изобразил страну Бентамию, с тем чтобы показать нежизнеспособность утилитаристской морали3.
  Наиболее уязвимые стороны бентамовского утилитаризма связаны с упрощенностью принимаемой им модели человеческого поведения, размытостью основных понятий (полезность, счастье, удовольствие и т.д.), отсутствием четкого разграничения позитивных и нормативных моментов. Еще одним характерным изъяном в системе Бентама был двойной стандарт в характеристике человеческого поведения - вот как эту проблему сформулировал известный философ и логик Б. Рассел: "Если каждый человек гонится за собственным удовольствием, то как мы сможем гарантировать, что законодатель будет заботиться об удовольствии человечества в целом?.. Если бы ему [Бен-таму] поручили составить свод законов для некоторой страны, он исходил бы при этом из того, что, как он был убежден, является интересами общества. Он не преследовал бы при этом свои собственные инте-
  ' Резко высказывался о Бентаме К. Маркс. "Если бы я обладал смелостью моего друга Г. Гейне, - заметил он в одном из примечаний к первому тому "Капитала", - я назвал бы г-на Иеремию гением буржуазной глупости" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд Т 23. С. 624) С иных позиций, но не менее резко оценивал Бентама немецкий мыслитель О. Шпенглер, называя представителем "великой моды полуобразованных слоев" второй половины XVIII в. (Шпенглер О Человек и техника // Культурология. XX в. М. Юристь, 1995. С. 455-456).
 100
 
 I
 
 ресы или (сознательно) интересы своего класса. Но если бы он понял этот факт, он должен был бы изменить свое психологическое учение^.
  В конкретных вопросах экономической политики Бентам был прагматиком. Если в своей ранней работе о ростовщичестве он с либеральных позиций требовал отмены ограничений на величину ссудного процента, то позднее, в ходе дебатов вокруг хлебных законов, он высказывался за прямое административное ограничение цен на зерно. В ряду предлагавшихся им реформ были меры, предвосхищавшие идею социального страхования.
  В вопросах денежной теории и политики Бентам, в противовес правоверным рикардианиам, высказывался за активную денежную политику государства. Именно в этой области некоторые идеи Бен-гама заметно опередили свое время и даже предвосхитили некоторые мотивы кейнсианства. Это касается трактовки денежной экспансии в качестве средства обеспечения полной занятости и в особенности постановки вопроса о возможности вынужденных сбережений или, в его терминологии, "вынужденной бережливости" (forcedfrugality).
  Обобщением социально-экономических взглядов Бентама стала его концепция общественной политики. Он выделил четыре главные цели такой политики, ралжировап их по значимости, - обеспечение: а) прожиточного минимума; б) безопасности; в) достатка; г) равенства. Подобное понимание целей социальной политики в сочетании с убеждением, что разумное законодательство способно гармонизировать интересы в обществе, на первых порах проявлялось лишь в общегуманитарных инициативах утилитаристов, касавшихся таких сфер, как образование или общественная гигиена.
  Последовательное применение этих подходов а социально-экономической политике началось гораздо позже и знаменовало собой существенное переосмысление либеральной доктрины. Именно с тех пор слово "либерал" утратило однозначность: вплоть до сегодняшнего дня так называют и противников любого государственного вмешательства в экономику, и буржуазных реформистов, сторонников активной социальной политики государства.
 Джон Стюарт Милль
  Главным идеологом либерального реформизма выступил ученик и последователь Рикардо, последний крупный представитель классической школы Джои Стюарт Милль (1806-1873).
  Джеймс Милль дал сыну блестящее образование, которое позволило Миллю-младшему проявить свои уникальные способности
  4 Рассел Б. История западной философии. Н.: Издательство Новосибирского университета, 1997. С 712-713.
 101
 
 во многих сферах. Творчество Дж.Ст. Милля оставило заметный след в целом ряде отраслей знания - в логике {"Система логики", 1843), философии {"Утилитаризм", 1863), политологии ("0свободе", 1859), политической экономии. К этому надо добавить успешную 35-летнюю карьеру чиновника и несколько лет членства в британском парламенте.
  Основные экономические сочинения Дж.Ст. Милля: "Очерки по некоторым нерешенным проблемам политической экономии" (1844) и "Принципы политической экономии с некоторыми ее приложениями к социальной философии" (1848) - книга, семь раз переиздававшаяся при жизни автора и служившая общепризнанным учебником политической экономии почти до конца XIX в.5
  В "Принципах..." Милль попытался обобщить теоретическое наследие классической школы в духе рикардианской традиции и одновременно отреагировать на то новое в экономике и идеологии, с чем пришлось столкнуться уже самому автору. Его интерпретация классической политэкономии содержала немало новых моментов, отношение которых к рикардианству и позднейшим тенденциям в экономической мысли до сих пор остается предметом дискуссий. Однако главная особенность и важнейший источник оригинальности Мил-ля-экономиста заключаются в том, что экономику вообще и ее ри-кардианское толкование в частности он рассматривал в широком общественном контексте. Закономерным следствием такого подхода были и его либерально-реформистские идеологические установки.
  Свою социально-экономическую программу Милль строил, опираясь на комбинацию принципов, почерпнутых из классической политической экономии и бентамовского утилитаризма, и переосмысливая эти принципы на основе собственных методологических подходов. У классиков он заимствовал понимание труда как источника богатства в сочетании с приверженностью крынку и конкуренции, у Бентама - индивидуализм в сочетании с установкой на благосостояние для максимального числа людей. Ключевая теоретико-методологическая новация самого Милля состояла в разграничении законов производства и законов распределения.
  "Законы иусловия производства богатства имеют характер истин, свойственный естественным наукам. В них нет ничего, зависящего от воли, ничего такого, что можно было бы изменить... Нравится это людям или нет, но удвоенное количество труда не взрастит на данной площади урожай в удвоенном количестве, если в процессах возделывания
  5 Милль Дж.Ст. Основы политической экономии. Т. 1-3. М.: Прогресс, 1980-1981.
 юг
 
 земли не произойдет неких улучшений. Нравится это людям или нет, но непроизводительный расход отдельных лиц будет pro tanto (пропорционально, соответственно) вести к обеднению общества, и только производительный расход отдельных лиц обогатит общество. Мнения или желания, которые могут существовать по этим вопросам, не властны над природой вещей...
  Иначе с распределением богатства. Распределение всецело является делом человеческого учреждения... зависит от законов и обычаев об-щества. Правила, которые определяют распределение богатства, таковы, какими их делают мнения и желания правящей части общества, и весьма различны в разных странах... Общество может подчинить распределение богатства любым правилам, какие оно считает наилучшими; но какие практические результаты проистекут из действия этих правил - это должно быть открыто, подобно любым другим физическим или отвлеченным истинам, посредством наблюдения или исследования" .
  Именно выводя распределение богатства за рамки предмета "чистой", незаинтересованной науки, Милль санкционировал возможность и целесообразность социально-экономического реформирования и одновременно намечал как его направленность, так и его пределы. Кроме того, Милль разграничивал статическую часть теории, дающую одномоментную картину экономики, и ее динамическую часть, характеризующую процессы долгосрочного экономического развития. Ядро рикардианской теории он относил к "статике", тем самым оставляя себе значительный простор в интерпретации тенденций общественного прогресса. Наконец, не отказавшись от утилитаристского образа человека как максимизатора полезности, Милль четко ограничил сферу применения такого подхода: бентамовская философия касается только деловой (business) части общественных учреждений, распространять ее на все человеческие дела - ошибка.
  Такое смещение акцентов привело Милля к переоценке рикар-дианского пессимизма в отношении "динамики" капитализма. Следуя закону народонаселения Мальтуса и теории ренты Рикардо, он допускал - вслед за Рикардо - возможность "стационарного состояния", при котором отсутствие стимулов остановит процесс накопления капитала. Однако для Милля эта перспектива не казалась столь мрачной, какдля Рикардо. Напротив, он верил, что в "стационарном состоянии" ослабление экономических стимулов будет сопровождать-ем усилением стимулов к моральному совершенствованию человеческого общества." Только в отсталых странах мира, - отмечал М илль, -
 'Там же. Т. 1. С. 337-339.
 103
 
 рост производства - все еще важная цель: что экономически необходимо в наиболее развитых странах - так это лучшее распределение"1.
  Милль остро чувствовал изъяны современного ему общественного порядка - именно в этом следует искать истоки его реформизма. В добавлении к третьему изданию "Принципов..." (1852) он писал: "...если бы пришлось делать выбор между коммунизмом со всеми его возможностями и нынешним состоянием общества со всеми присущими ему страданиями и несправедливостью; если институт частной собственности необходимым образом несет с собой как следствие такое распределение продуктов труда, какое мы видим ныне - распределение, находящееся почти в обратной пропорции к труду, так что наибольшая доля доста-етсялюдям, которые вовсе никогда не работали, несколько меньшая доля тем, работа которых почти номинальна, и так далее, по нисходящей.,! то все затруднения коммунизма, большие или малые, были бы не боле\ ' чем песчинкой на весах"*.
  Но такая оценка ситуации не ставила Милля в ряды борцов против частной собственности. По его мнению, "принцип частной собственности еще никогда не был подвергнут справедливому испытанию... Общественное устройство современной Европы берет начало из распределения собственности, которое было результатом не справедливого раздела или приобретения посредством усердия, а завоевания и насилия... Законы собственности все еще не приведены в соответствие с теми принципами, на которых зиждется оправдание частной собственности. Законы эти обратили в собственность вещи, которые никак не следовало делать собственностью, и установили безусловную собственность на такие вещи, на которые должны существовать лишь ограниченные права собственности*'.
  После критического рассмотрения рецептов общественного переустройства, предложенных в современной ему социалистической литературе, Милль сделал вывод, что "....политэконом еще довольно долго будет заниматься главным образом условиями существования и прогресса, характерными для общества, основанного на частной собственности и на личной конкуренции, и что главной целью стремлений при нынешнем состоянии человеческого развития является не ниспровержение системы частной собственности, но ее улучшение и предоставление полного права каждому члену общества участвовать в приносимых ею выгодах"10.
 'Там же. Т. 3.
 "Там же. Т. 1.С. 349.
 ' Там же.
 №Там же. С. 360-361.
 104
 
  В позитивной программе реформирования буржуазного общества, по Дж.Ст. Миллю, наиболее характерны несколько пунктов:
  а) переход от предприятий с наемным трудом к кооперативным
 производственным ассоциациям; эту перспективу Милль связывал с
 постепенным перетоком капитала в руки самих рабочих;
  б) ограничение имущественного неравенства путем ограничения
 прав наследников. Определив собственность как право человека "на
 свои способности, на то, что он может произвести с их помощью, и
 на что бы то ни было, что ему удастся выручить за произведенные им
 товары путем честного обмена", Милль заключил, что "право насле
 дования в отличие от права оставления наследства не входит в поня
 тие частной собственности"^, Оправданность передачи собственно
 сти по наследству он признавал только в отношении детей, да и то
 лишь в пределах их "умеренного обеспечения", рекомендуя устанавли
 вать предел тому, что человек "может обрести просто по милости дру
 гих, без какого-либо применения своих способностей"^!;
  в) выведение земли из сферы безусловного действия принципа част
 ной собственности. Наследуя критическое отношение Смита и Рикар-
 до к земельным собственникам, Милль был гораздо решительнее в
 своих выводах: "Когда говорят о "неприкосновенности собственности",
 следует всегда помнить, что земельной собственности не свойственна
 такая же неприкосновенность, как другим видам собственности. Зем
 ля не создана человеком. Она изначальное достояние всех людей. Ее при
 своение всецело является вопросом общей целесообразности" . В отно
 шении земли, не предназначенной для возделывания, Милль не ви
 дел "ни одного веского довода в пользу того, чтобы она вообще являлась
 частной собственностью"14.
 2. Критики капитализма
  Либеральный реформизм Дж.Ст. Милля был основан на вере в возможность постепенно, средствами разумного законодательства трансформировать современный ему капитализм в более справедливое и гуманное общество. Многие другие критики капитализма не разделяли этой веры и с разной степенью радикальности настаивали на необходимости изменить саму основу этого общества. Альтернативный капитализму тип общественного строя, основанный на отрица-
 " Там же. С. 366. 12 Там же С. 376 11 Там же. С. 382. 14 Там же. С. 386.
 105
 
 нии или существенном ограничений частной собственности, обычно определяли как социализм или коммунизм. В середине XIX в. обсуждалось множество разнообразных проектов такого общества и, соответственно, версий социалистической идеологии. Основные аргументы социалистов против капитализма не выходили за рамки идей, выработанных экономистами-классиками и философами-утилитаристами. Это была критика двоякого рода: этическая, которая отвергала капитализм как несправедливое общество; и функциональная, делавшая упор на его нерациональность.
 Социалисты-рикарди анцы
  Этическая критика капитализма базировалась прежде всего на трудовой теории стоимости Д. Рикардо. Признавая прибыль вычетом из продукта труда, ни Смит, ни Рикардо не сомневались, однако, в ее оправданности: для них это был доход, отражавший роль* капитала как фактора производства. Для радикальных сторонников! Рикардо такая позиция казалась непоследовательной: продукт тру-} да должен полностью принадлежать его создателям - трудящимся. Рента, ссудный процент, прибыль (сверх платы за управление) - все! эти доходы определялись как нетрудовые и потому неправомерные. Подобная система устойчива, так как неравный обмен между трудом и капиталом закрепляется в имущественном неравенстве, которое, в свою очередь, и ставит труд в зависимое положение в его отношениях с капиталом. Эти идеи получили развитие в работах целой плеяды авторов, которые попытались переосмыслить учение классической школы сточки зрения интересов трудящихся. Со временем их условно объединили в одну группу и стали называть соцн-алистами-рикардианцами. Наиболее известными среди них были ирландский землевладелец и коммерсант Уильям Томпсон (1775- 1833) и отставной морской офицер и журналист Томас Годскин (1787-1869).
  В работе У. Томпсона "Исследование принципов распределения богатства, наиболее способствующих человеческому счастью" (1824) эти идеи были подкреплены утилитаристским аргументом, согласно которому более равномерное распределение благ увеличивает суммарное человеческое счастье. Альтернативу капиталистической организации производства Томпсон, вслед за своим учителем Р. Оуэном (великим утопистом и социальным экспериментатором XIX в.), видел в кооперативных ассоциациях производителей. Он полагал, что в таких ассоциациях работники будут получать полный продукт своего
 106
 
 [руда, а это укрепит их трудовую мотивацию и приведет к значительному росту производительности - так этические доводы дополнялись экономическими. У Томпсона впервые встречается термин "прибавочная стоимость" - впоследствии центральное понятие в теории К. Маркса.
  Оригинальность наиболее известной книги Т. Годскина "Защита труда против притязаний капитала" (1825) связана с его трак-гонкой капитала. Стремясь показать необоснованность претензий капитала на часть продукта труда, он вводит, также предвосхищая Маркса, разграничение между совокупностью материальных условий производства (неоправданно именуемых, по его мнению, экономистами капиталом) и собственно капиталом как выражением определенной формы собственности, которая делает такие материальные условия инструментом господства над трудом. Материальные условия производства - это, согласно Годскину, не что иное, как труд: либо "накопленный" (в части, которую принято называть "основным капиталом"), либо "сосуществующий" (в части "оборотного капитала"). Этим последним понятием Годскину удалось выразить ту особенность оборотного капитала, что его запасы в виде сырья, материалов, полуфабрикатов и т.д. - постоянно возобновляются и, следовательно, производство соответствующих продуктов труда для пополнения этих запасов осуществляется одновременно и параллельно, составляя незримый конвейер, созидающий годовой продукт общества.
 Сен-симонисты против частной собственности
  Полемика вокруг капитализма всегда была прежде всего полемикой вокруг частной собственности. Теоретическое обоснование принципа частной собственности восходит, как мы уже знаем (см. гл. 3), к трудовой теории собственности Джона Локка. Однако с самого начала такое обоснование выявило проблему, которая со времен Локка так и не получила удовлетворительного решения. С одной стороны, оправдание частной собственности выводилось из права каждого индивида свободно распоряжаться плодами своего труда к таланта; с другой стороны, та же частная собственность, при наличии денег и возможности их безграничного накопления, вела к имущественному неравенству, при котором исходный принцип трудового происхождения собственности действовал уже избирательно, ибо часть членов общества получала доступ к собственности, которая никакого отношения к плодам их труда не имела.
 107
 
 П.-Ж. Прудон: "Собственность - это кража!"
  Обличая нетрудовые доходы, критики капитализма не избегали хлестских выражений. В 1832 г. Т. Годскин любые вычеты из полного продукта труда - государственные налоги, церковную десятину, земельную ренту, прибыль - назвал формами воровства. В 1839 г. другой социалист-рикардианец Джон Брей утверждал, что сделки между капиталистом и рабочим - "не что иное, как наглый, хотя и законный, грабеж". Однако широкую известность эта мысль приобрела благодаря французу Пьеру-Жозефу Прудону (1809- 1865), который в своей книге " Что такое собственность ?" (1840) ответил на вопрос в заголовке прославившей его фразой: " Собственность - это кража!"
  Характерно, что Прудон вовсе не отвергал частную собственность как таковую и даже называл ее условием свободы. Но он решительно возражал против того, чтобы один лишь титул собственности, т.е. сам факт владения ею, становился основанием для получения какого-либо дохода.
  Этическая критика капитализма строилась на принятии исходного принципа Локка и констатации противоречий при его практическом применении. Совсем другую сторону дела затронул знаменитый идеолог индустриализма и утопист Анриде Сен-Симон (1760- 1825). Он обратил внимание на фактор случайности рождения, который при господстве частной собственности и наличии права ее наследования становится фактором, во многом предопределяющим возможности человека участвовать в управлении общественными делами, в том числе в производстве. Эта мысль была подхвачена и развернута сен-симонистами - учениками Сен-Симона, развившими бурную пропагандистскую деятельность уже после смерти своего учителя. Согласно их аргументам, "случайность рождения слепо распределяет все орудия труда-", нередко допуская, что "лучшая часть продукта и первая прибыль идет в пользу неспособного или ленивого собственника-". Так что частная собственность не только не справедлива, но и не функциональна, поскольку ведет к некомпетентности в управлении все более крупным и сложным производством. Сенсимонисты считали, что собственность, обретаемая по праву рождения, - это пережиток средневековья, тогда как и будущем "единственным правом на богатство, то есть на распоряжение орудиями труда, будет умение применить их к делу". Чтобы осуществить этот принцип, они требовали передать "право наследования, ныне ограни-
 108
 
 ценное пределами семьи... государству, превращенному в ассоциацию трудящихся"^'.
  Аргументы сен-симонистов имели общественный резонанс, о чем, is частности, можно судить на примере Дж.Ст. Милля,
  Любопытным продолжением темы эффективности доступа к производственным ресурсам как фактора общественного прогресса были разнообразные утопические проекты, связанные с организацией кредита. Так, уже упоминавшийся П.-Ж, Прудон возлагал большие надежды на учреждение банков, предоставляющих бесплатные кредиты. Он верил, что это одновременно устранило бы нетрудовые доходы и облегчило доступ к производственным ресурсам тем людям, которые имеют наилучшие способности ими распорядиться.
  Итак, классическая школа политической экономии оказаласьте-оретической основой сразу двух соперничающих идеологических доктрин: либеральной и социалистической. Предложенный Смитом синтез либеральной идеи "невидимой руки" рынка с теорией трудовой стоимости и богатства оказался непрочным. Первая осталась либералам, главным наследником второй стал Карл Маркс.
 Рекомендуемая литература
 Бентам И. Введение к принципам морали и юриспруденции. СПб.,
  1998. Годскин Т. Защита труда против притязаний капитала(1825)// Соч.
  М, 1938. Милль Дж.Ст. Основы политической экономии. Т. 1-3. М.: Прогресс,
 1980-1981,
 Прудон П.-Ж. Что такое собственность? М.: Республика, 1997. Сен-Симон, Фурье и их школы. Составитель В. Семенов, М.-Л., 1926.
 1S Сен-Симон, Фурье и их школы. М.-Л., 1926. С. 156, 201.
 
  Глава 7 Экономическая теория К. Маркса
 ? Принцип историзма ? Продолжение классической
 традиции ? Теория прибавочной стоимости-
 ? Теория воспроизводства U О природе средней нормы
 прибыли ? Закон тенденции средней нормы прибыли
 к понижению ? Основы теории экономических кризисов
 ? Политэкономия - наука о производственньк отношениях
 ? Отчуждение труда ? Товар как вещное отношение
 Q Капитал и превращенные формы прибавочной стоимости
 ? Капитал как вещное отношение ? Судьба капитализма
  Карл Маркс (1818-1883) родился в Германии, там же получил философское образование, однако большая часть его самостоятельной жизни прошла в эмиграции: сначала во Франции и Бельгии, затем - в Англии, где он жил и работал с 1849 г. Идеи Маркса оказали мощное воздействие на многие области обществознания - историю, социологию, политологию, политическую экономию. На основе этих идей формировались влиятельные политические партии и общественные движения, оказавшие заметное влияние на историю XX в, В Советском Союзе упрощенная версия марксизма использовалась в качестве основы государственной идеологии, в Китае она выполняет эту роль и поныне.
  Для Маркса экономическая теория никогда не была самоцелью. Он обратился к ней как социальный философ, искавший в экономике пружины общественного развития. Это случилось в 40-е годы XIX в., когда классическая политическая экономия была синонимом экономической науки, хотя высшая точка в ее развитии уже миновала, и тон в ней задавали эпигоны. Маркс не был удовлетворен тем, что нашел в экономической литературе, это и подтолкнуло его к собственным политико-экономическим исследованиям. Свою теорию он рассматривал как альтернативу классической школе, однако в исторической ретроспективе именно марксизм оказался наиболее последовательным хранителем ее интеллектуальной традиции в XX в. Сочетание преемственности и самобытности в экономической мысли Маркса отразило главную особенность ее происхождения: она сформировалась как синтез политической экономии Д. Рикардо и философии Г. Гегеля. В своем представлении об экономике как объекте
 110
 
 познания Маркс следовал за Рикардо; в своем подходе к осмыслению этого объекта он руководствовался методом Гегеля.
  Отражением первого этапа экономических исследований Маркса может служить брошюра "Нищета философии" (1847) - полемическая реакция на книгу П.-Ж. Прудона "Философия нищеты" ((846). Второй и главный этап работы Маркса над проблемами политической экономии относится к периоду 50-60-х годов XIX в. Рукописи, содержащие результаты этой работы, составили при их публикации девять томов по 500 и более страниц каждый. Однако лишь небольшая часть этих материалов была подготовлена к печати самим Марксом: это брошюра "Ккритике политической экономии" (1859) и I том "Капитала" (1867) - главной книги автора, полное название которой " Капитал: Критика политической экономии", Рукописи II и III томов "Капитала" были изданы ближайшим другом, соратником и соавтором Маркса Фридрихом Энгельсом (1820-1895) соответственно в 1885 и 1894 гг. Остальные экономические рукописи Маркса увидели свет только в XX в., сначала благодаря ученикам Маркса из числа немецких социал-демократов, затем - после передачи рукописей в Советский Союз - усилиями специалистов московского Института К. Маркса и Ф. Энгельса (впоследствии Института марксизма-ленинизма). Неудивительно, что многие важные идеи Маркса пошли в научный оборот с большим опозданием, и составить полное представление о его научном творчестве стало возможным только сравнительно недавно, во второй половине XX в.
  "Капитал" Маркса положил начало марксистской политической экономии - течению экономической мысли, объединяющему уже несколько поколений исследователей по всему миру, в частности в России. Интерес к марксизму усилился в 60-е годы XX в. на волне леворадикальных настроений в странах Запада; сегодня в мире существует несколько школ экономической мысли марксистской ориентации.
 1. Принцип историзма
  Главное, что Маркс воспринял у Гегеля, - это историзм. Человеческая история, согласно Марксу, это череда типов общества, которые с закономерной последовательностью сменяют одна другую. Иными словами, история - это естественноисторический процесс. В этой характеристике заключался парадокс, который, тем не менее, точно характеризовал мысль Маркса. История воспринималась в то время прежде всего как продукт разула и в этом смысле как процесс
 111
 
 неестественный. Маркс соглашался с тем, что историю творят люди, наделенные разумом, но подчеркивал, что их деятельность поставлена в жесткие рамки. С одной стороны, заданы объективные условия этой деятельности, включая те, что созданы предшествующими поколениями, с другой - она упирается в противоречивость интересов людей, и это диктует логику событий, над которой индивиды не властны. Именно поэтому Маркс говорил о собственной, объективной - и в этом смысле естественной - логике истории. Это процесс неравномерный, проходящий различные фазы и стадии, но, тем не менее, закономерный и потому доступный объективному познанию.
  Вслед за Гегелем Маркс видел в общественной системе органическое целое и рассматривал социальную историю как закономерную смену общественных "организмов", которые он назвал "общественно-экономическими формациями". Как всякий организм, общественная формация проходит жизненный цикл от своего рождения до своей гибели. Все формации, кроме первичной, имеют структуру, главными элементами которой выступают общественные классы, т.е. группы людей со сходным социальным положением и общими интересами. Отношения между основными классами каждой формации определяют возможности и границы общественного прогресса в рамках данной формации и в конечном счете ее судьбу. Так, когда рабский труд стал проигрывать в конкуренции с трудом самостоятельного крестьянина, рабовладельческая формация ушла с исторической арены вместе с ее основными действующими лицами - рабами и рабовладельцами. Самостоятельный крестьянин из второстепенной фигуры рабовладельческого общества превратился - наряду с собственником земли - в главное действующее лицо новой, феодальной общественно-экономической формации. Точно так же в недрах феодализма зародилось "третье сословие" - купцы, ремесленники и их подмастерья, которые в дальнейшем стали ядром следующей, капиталистической формации, пришедшей на смену феодальным отношениям.
  Маркс распространил эту логику и на капитализм - главный объект своего анализа. Он считал, что формация, основанная на капиталистической рыночной экономике - отнюдь не окончательное воцарение разума, как верили многие "классики",-а очередной, такой же преходящий, как все остальные, этап истории. Переосмысливая классическую политэкономию, он вместе с исторической школой (см. гл. 8) отверг ее претензии на открытие истин, не зависимых от условий времени и пространства, но - в отличие от исторической школы - он признал ее в качестве теории одной из формаций - капиталистической. Таково Марксово решение конфликта между историзмом и научнос-
 11а
 
 I шью: экономические законы действуют и могут служить объектом познания, но они историчны, т.е. их общезначимость ограничена отдельными ступенями развития общества.
  Во многом следуя за экономистами-классиками, Маркс, однако, сместил фокус своего внимания, Его особенно интересовали те закономерности функционирования и развития капитализма, ко-горые подрывают его устойчивость и превращают в препятствие общественного прогресса. Если Смит исходил из гармоничности рыночной экономики с ее "невидимой рукой", направляющей частные интересы к общественному благу, то Маркс, напротив, искал и капитализме противоречия и конфликты, полагая вслед за Гегелем, что именно познание противоречий дает ключ к пониманию тенденций развития изучаемого объекта. Марксова критика классической политической экономии имела, соответственно, два аспекта: Маркс выступал ее внутренним критиком и продолжателем - в этом качестве он выявлял слабые точки доктрины и предлагал пути ее укрепления; одновременно он был ее внешним критиком, который сквозь призму внутренних противоречий капитализма обнажал пласт экономической реальности, вовсе ускользавший от внимания jKOHOMHCTOB-классиков, и тем самым демонстрировал принципиальную ограниченность их подхода.
 2. Продолжение классической традиции
 Теория прибавочной стоимости
  Марксова теория прибавочной стоимости - пример решения одной из проблем рикардианской теории. При объяснении "естественной" цены труда важнейшие для классической политэкономии принципы: трудовой стоимости, с одной стороны, и эквивалентности обмена - с другой, оказывались во взаимном противоречии. Если богатство создается трудом, а труд обменивается по эквивалентной цене, то откуда взяться доходу капиталиста? Маркс решает проблему, вводя новое понятие - "товар рабочая сила". В отличие от классиков, которые полагали, что товаром выступает сам труд, Маркс утверждает, что рабочий продает не труд, а рабочую силу, т.е. свою способность к труду. Как и всякий товар, рабочая сила, по Марксу, имеет потребительную стоимость и стоимость. Стоимость этого товара соответствует стоимости жизненных средств, необходимых для воспроизводства рабочей силы, а вот его потребительная стоимость яда покупателя-капиталиста определяется способностью рабочей силы произ-
 113
 
 водить большую стоимость, чем составляет стоимость самой рабочей силы. Эта разница и образует, по Марксу, прибавочную стоимость -источник дохода капиталиста.
  Маркс детально прослеживает процесс создания прибавочной стоимости. Начинает он со структуры рабочего времени: если рабочий нанят на 10-часовой рабочий день, а чистый продукт, соответствующий своей заработной плате, он создает за 6 ч, то его рабочее время делится на 6 ч необходимого и 4 ч прибавочного труда, т.е. труда в пользу его нанимателя. Продукт, создаваемый за необходимое и прибавочное время - это, соответственно, необходимый и прибавочный продукт, а стоимость последнего - прибавочная стоимость. Именно присвоение прибавочной стоимости капиталистом служит основой эксплуатации труда капиталом.
 Теория воспроизводства
  Своей теорией воспроизводства во II томе "Капитала" Маркс продолжил дело, начатое Экономической таблицей Ф. Кенэ: моделирование кругооборота общественного продукта.
  Предпосылки теории. Основу теории составляют Марксовы схемы воспроизводства - абстрактные теоретические модели, построенные на целом ряде упрощающих предпосылок.
  Во-первых, Маркс оперирует "естественными" величинами, пользуясь стандартной для классической политэкономии предпосылкой о соответствии рыночных цен стоимостям (естественным ценам, в терминах Смита), что эквивалентно условиям долгосрочного рыночного равновесия при неизменности технического уровня производства и потребительских предпочтений. В тоже время в самом способе определения стоимости заключается первая принципиальная особенность Марксовой теории. Стоимость товара (q) распадается, по Марксу, на три части, из которых только одна имеет прямой эквивалент в формуле цены Смита (см. гл. 4):
 q= с + v + т,
 где с - затраты постоянного капитала, соответствующие затратам средств производства, израсходованным при производстве данного товара (у Смита это гипотетическая четвертая составная часть цены, отвергнутая им при рассмотрении структуры цены как суммы доходов); v - затраты переменного капитала, соответствующие затратам на заработную плату рабочих (прямой эквивалент заработной платы в формуле Смита); т - прибавочная стоимость, составляющая конечный доход самих капиталистов (соответствует сумме прибыли и ренты в формуле Смита).
 114
 
 Структура капитала по Марксу
  В то время как стандартное деление капитала на основной и оборотный связано со способом возмещения капитальных затрат в цене продукта (путем амортизационных отчислений, т.е. по частям - в случае основного капитала; и полностью - в случае оборотного), Марксово деление капитала на постоянный и переменный вытекает из его теории прибавочной стоимости. Постоянный капитал - это часть капитала, стоимость которого воспроизводится п цене продукта в неизменной величине ("переносится" на цену продукта) - речь идет о капитальных затратах на средства производства, будь то оборудование (элемент основного капитала) или сырье и материалы (элементы оборотного капитала). Переменный капитал - это часть капитала, авансируемая для найма рабочей силы; именно эта часть капитала вовлекает в производство живой труд рабочих - источник всей вновь создаваемой стоимости, и тем самым обеспечивает не только покрытие соответствующих капитальных затрат (на зарплату), но и приращение первоначальной капитальной стоимости.
  Таким образом, для стандартного капитала в сфере производства (например, фермерского) будет справедливо следующее соотношение:
 
  Во-вторых, экономика разделена на два сектора (подразделения): производство средств производства (I подразделение - Q{) и производство предметов потребления (II подразделение - Q2), в рамках которых создается весь общественный продукт. Таким образом, стоимость общественного продукта может быть представлена как сумма стоимости продуктов двух подразделений:
 Q, = С, + V, + Мх,
 О2=Сг+Уг+М2.
 115
 
  В-третьих, Маркс лишь в особо важных для него случаях проводит различие между авансированным капиталом (запасом) и потребляемым капиталом (потоком капитальных затрат). Как правило, он исходит из предположения, что годовые затраты постоянного и переменного капитала совпадают по величине с их запасом по состоянию на начало соответствующего периода.
  Наконец, Маркс предполагает закрытую экономику (без внешней торговли) и "чистый капитализм" - общество, состоящее только из двух классов: капиталистов и рабочих. При этом в соответствии с классической традицией подразумевается, что рабочие целиком используют свой доход на потребление. Что касается способа расходования дохода капиталистов (прибавочной стоимости), то Маркс пользуется двумя гипотезами на этот счет и, соответственно, строит два варианта своих схем воспроизводства. Схема простого воспроизводства моделирует повторяющийся кругооборот общественного продукта в неизменном масштабе - в этом случае предполагается, что чистые инвестиции отсутствуют и вся прибавочная стоимость идет на личное потребление капиталистов. Схема расширенного воспроизводства, напротив, строится на предположении, что часть прибавочной стоимости сберегается от потребления и становится источником накопления капитала.
  Простое воспроизводство. В схемах воспроизводства каждый элемент выступает в двоякой роли: с одной стороны, как часть совокупного продукта и, соответственно, предложения; с другой - как часть совокупного дохода и, соответственно, спроса. Например, М{ - это часть произведенных за год средств производства и одновременно - сумма личных доходов капиталистов, производящих эти средства производства. Двойственность продуктов и доходов в схеме простого воспроизводства создает лаконичную и вместе с тем емкую картину взаимосвязей, характеризующих народнохозяйственный оборот.
  Так, из схемы видно, что национальный доход (НД) как совокупность всех первичных доходов создается во всех звеньях экономики, независимо от подразделения (Vx+ К, + Л/, + Л/2), тогда как чистый общественный продукт как набор продуктов в натуральном выражении (величина, эквивалентная по стоимости национальному доходу) создается не всеми звеньями, а лишь II подразделением (С2 + V2 + М2):
 
  + vK + м{ + V2 + M2 - продукт II подразделения (= чистому общественному продукту) Национальный
 доход 11G
 
  Иначе и быть не может, поскольку при отсутствии чистых инвестиций чистый общественный продукт состоит исключительно из потребительских благ. Соответственно, I подразделение в этом случае работает исключительно на возмещение использованных средств
 производства (С, + К, + М{ = С{ + С2):
 
  с, + К, + М - продукт I подразделения с, + У2 + М.
  Фонд возмещения Если Из получившихся в обоих случаях равенств вычесть "внутренний оборот" (спрос, покрываемый продукцией "своего" подразделения), то получим условие пропорциональности обмена между двумя подразделениями: Vx + Mt - С2, или на схеме:
 
  Для Маркса это условие пропорциональности было, с одной стороны, доказательством принципиальной возможности полной реализации общественного продукта при капитализме (вопреки выводам Сисмонди и Мальтуса), с другой - свидетельством крайней сложности и невысокой вероятности достижения такого результата - ведь необходимо, чтобы были четко скоординированы, в частности, такие разнородные процессы, как формирование доходов в I подразделении и выбытие средств производства но II подразделении.
  Расширенное воспроизводство. Главной темой исследования Маркса было накопление капитала, так что абстракция простого воспроиз-иодства была для него не более чем промежуточным логическим этапом на пути к более важной цели - анализу расширенного воспроизводства. Однако выигрывая в реалистичности, схема расширенного воспроизводства заметно уступает в наглядности. Здесь нет четкой увязки между подразделениями и видами доходов: прибавочная стоимость обменивается на продукцию обоих подразделений, а чистый продукт охватывает не только фонд потребления, но и фонд накопления.
 Механизм расширенного воспроизводства Маркс иллюстрировал
 условными численными примерами, приняв ряд дополнительных
 допущений: инвестиции осуществляются внутри каждого подразде-
 !сния, структура дополнительного капитала (его деление на посто-
 117
 
 янный и переменный) воспроизводит сложившиеся пропорции, в накопление идет половина прибавочной стоимости I подразделения, тогда как норма накопления во II подразделении пассивно приспосабливается к условиям воспроизводства. При структуре продукта, принятой в примере Маркса, и с учетом приращения капитала за счет накопления прибавочной стоимости схема воспроизводства трансформируется следующим образом:
 
  Накапливаемая половина прибавочной стоимости I подразделения (500/и) распределяется между постоянным и переменным капиталом в пропорции 400:100; в результате доходы, предъявляющие спрос натовары 11 подразделения, составляют 1бООед. (1000v+ 100m/ приращение переменного капитала/ + 500/я/доходы капиталистов, оставшиеся для личного потребления); этой величине спроса на предметы потребления по условию пропорциональности должно соответствовать предложение со стороны II подразделения, предъявляющее в свою очередь спрос на средства производства: такое предложение складывается из 1500с (первоначальный фонд возмещения средств производства II подразделения) + 100/и вновь накапливаемого постоянного капитала из прибавочной стоимости II подразделения. Наконец, этому дополнительному постоянному капиталу сопутствует переменный капитал в размере 50т из того же источника. После трансформации схема примет вид, отражающий готовность экономической системы к началу функционирования в режиме расширенного воспроизводства:
 4400 + 1 [00 + 500 = 6000 (I подразделение) 1600 + 800 + 600 = 3000 ( II подразделение).
  По окончании первого цикла расширенного воспроизводства величина годового продукта составит 9800 ед. (против 9000 ед. в начале периода), а его структура с учетом перераспределения инвестируемой прибавочной стоимости перед вторым циклом кругооборота будет выглядеть следующим образом:
 118
 
 
  Теория воспроизводства Маркса позволила "развязать" ряд теоретических трудностей, проявившихся п полемике вокруг закона Сэя (см. гл. 5), и на многие десятилетия предвосхитила формирование таких разделов экономической теории, как моделирование экономического роста и анализ межотраслевых связей методом "затраты-вы-пуск".
 О природе средней нормы прибыли
  В теориях прибавочной стоимости, воспроизводства и и целом в первых двух томах "Капитала" Маркс исходил из предпосылки, что каждая единица усредненного рабочего времени создает равную ве-иичину прибавочной стоимости, независимо от сферы производства. В то же время он разделял обшее убеждение в том, что рыночная конкуренция ведет к усреднению норм прибыли между отраслями. Оба эти условия могут выполняться одновременно только при допущении, что соотношение затрат на заработную плату и прочих капи-кшьных затрат (соотношение переменного и постоянного капитала, по Марксу) также едино во всех сферах экономики. Однако такое допущение заведомо нереалистично. В I томе "Капитала" Маркс ограничился констатацией важности проблемы и обещанием обстоя-юльно рассмотреть ее позднее, в третьей книге своего сочинения.
  Решение проблемы, предложенное Марксом в Ш томе "Капита-1.1", вытекало из общей логики его анализа капитализма: первоначальным объектом такого анализа была лишь базовая структура общества - отношения между основными его классами (труд-капитал), и лишь на последующих этапах рассмотрение переходило на более конкретные уровни, в частности включало в свою орбиту внутреннюю структуру капитала и, соответственно, отношения внутри клас-i ,i капиталистов. Согласно этой логике вопрос о выравнивании норм прибыли относился к сфере конкуренции капиталов между собой. Для Маркса это был вопрос перераспределения прибавочной стоимости к условиях и под воздействием такой конкуренции. Чтобы убедиться в цогическом единстве теории, для него было достаточным констати-
 119
 
 ровать равенство общей суммы прибавочной стоимости и общей суммы прибыли. При этом описание и объяснение самого механизма межотраслевой конкуренции и формирования на его основе единой нормы прибыли не противоречило канонам классической школы.
 О единых нормах прибавочной стоимости и прибыли
 Условие непротиворечивости предпосылок о единых нормах соответственно прибавочной стоимости и прибыли нетрудно вывести при помощи аппарата Марксовой теории воспроизводства: если а - единая норма прибавочной стоимости, b - единая норма прибыли и
 т = г, т.е. суммарные величины прибавочной стоимости и прибыли равны,
 то при т = av - распределении прибавочной стоимости пропорционально затратам труда, Марксова формула цены (с + v + т) трансформируется в
 с + v + civ, (1)
  при т - r= b (с + v) - распределении прибыли пропорционально издержкам производства, та же формула трансформируется в
 c+v + b(c + v). (2)
  Приравнивая (1) и (2), получаем: av = b(c + v), или c/v - = {a/b)-\.
  Следовательно, при постоянных а и Ьсоотношение c/v- константа. Иными словами, одновременно нормы прибавочной стоимости и прибыли могут быть едиными только при условии, что отношение постоянного капитала к переменному (органическое строение капитала) также едино.
  Разъяснения Маркса убедили далеко не всех, что вызвало большой, до сих пор не исчерпавший себя поток дискуссионной литературы о противоречии между I и III томами "Капитала", или по так называемой проблеме трансформации - логической и теоретической обоснованности перехода от системы равновесных цен стоимостного типа (пропорциональных затратам труда), лежащей в основе 1 том;) "Капитала", к системе равновесных рыночных цен, пропорциональных издержкам производства ("цен производства" - в терминах самого Маркса), используемой в III томе1.
  1 См.: Caravale G.F.(ed.) Marx and Modern Economic Analysis. Vol. I: Value, Prices and Exploitation. Aldershot: Elgar, 1991 (главы М. Десаи, У. Баумоля и П. Самуэльсона и др.).
 120
 
 Закон тенденции средней нормы прибыли к понижению
  Еще одна традиционная проблема, для которой у Маркса нашлось свое, альтернативное Рикардо, решение, - это объяснение динамики средней нормы прибыли. Тенденция к снижению средней нормы прибыли отмечалась многими авторами. Рикардо, как нам уже известно (см. гл. 4), видел в ней угрозу остановки экономического роста вследствие падения стимулов к инвестированию. Причину такого развития событий он усматривал в перераспределении чистого дохода п пользу земельных собственников вследствие общей ограниченности плодородных земель и неизбежной, как он считал, тенденции к их удорожанию. Слабым пунктом рикардианского прогноза была предпосылка о неизменности технического уровня земледелия.
  Маркс развернул постановку проблемы на 180°, поставив динамику средней кормы прибыли в прямую связь с техническим прогрессом. Для Маркса прогресс техники всегда выступал источником динамики капиталистической системы, а заодно и "нарушителем спокойствия" - фактором дестабилизации нормального хода воспроизводственного процесса. Отдавая должное капитализму за его способность ускорять технический прогресс, Маркс, тем не менее, пришел к выводу, что именно этот фактор в конечном счете заводит капитализм как экономическую систему в исторический тупик. Для капиталиста внедрение новой техники - это средство извлечения дополнительной прибыли, но одновременно это фактор, вызывающий снижение средней нормы прибыли. Отсюда диагноз Маркса - иной, чем у Рикардо, но не менее тревожный - дело не в аппетитах земельных собственников, речь идет о внутренней проблеме капитализма: капитал, подстегивая технический прогресс, ведет в конечном счете к подрыву стимулов, к его же - капитала - дальнейшему накоплению.
  В обосновании этого тезиса Маркс опирался на свою теорию воспроизводства. Главным индикатором технического прогресса он считал рост фондовооруженности труда, оценивая его по динамике отношения постоянного (с) и переменного  r = (m/c) + v= , ¦ c/v + 1
 121
 
  Эту зависимость Маркс назвал законом тенденции средней нормы прибыли к понижению. Формулировка была не случайной: она подчеркивала как закономерный характер снижения нормы прибыли, так и условность, неабсолютность такой тенденции. Во всяком случае, обосновав этот закон, Маркс сразу же перешел к характеристике факторов, которые ему противодействуют. Наиболее существенные из них - это, во-первых, вероятный рост нормы прибавочной стоимости как результат того же технического- прогресса, удешевляющего жизненные средства и, следовательно, рабочую силу, и во-вторых, возможность капшпалоэкономноготехнмческого прогресса, не сопряженного с ростом органического строения капитала, Собственно теоретический анализ не давал основания для определенного вывода о соотносительной силе факторов, влияющих на уровень средней нормы прибыли. Формулировка закона отражала как сам факт наличия соответствующей тенденции во времена Маркса, так и уверенность в ее сохранении в будущем.
  В отличие от многих других теоретических утверждений Маркса, имевших скорее качественный характер, закон тенденции средней нормы прибыли к понижению фиксировал количественную зависимость и допускал ее эмпирическую проверку. Это привлекло к закону повышенное внимание, а после того как в динамике нормы прибыли произошел перелом от устойчивого падения в XIX в. к длительной стагнации в XX в., он стал одним из главных поводов для критики экономической теории Маркса2,
 Основы теории экономических кризисов
  Кризисы перепроизводства - одно из самых ярких свидетельств противоречивости капитализма - не могли не привлечь пристального внимания Маркса. Постоянство, с которым они повторялись в середине XIX в., и социальные потрясения, которыми они сопровождались, служили для Маркса свидетельством того, что капитализм как носитель общественного прогресса себя исчерпал и эпоха его господства подходит к концу.
  Анализ различных аспектов экономических кризисов можно найти во многих работах Маркса, в том числе но всех томах "Капитала". Хотя эти разбросанные фрагменты так и остались, по выражению Й. Шумпетера, "ненаписанной главой" в теоретическом наследии
  2 См.: Johnson L.: Gramm W. nnd Hoass D. The falling rate of profit debate in Marx, alternative lines of interpretation // Caravale G.F.(ed.) Marx and Modern EconomicAnalysis.Vol.il Aldershot, E!gar,I99i.
 122
 
 Маркса , впоследствии они стали отправной точкой для многих исследователей темы экономических кризисов и циклов.
  Эта тема, так же как тема технического прогресса, относилась к числу крайне неудобных для классической школы. Истинным предметом теории в глазах экономистов-классиков была экономика в состоянии "покоя", или долгосрочного равновесия, - мир "естественных иен". Даже когда речь заходила об экономической динамике, подразумевалось прежде всего изменение характеристик этого равновесного состояния под воздействием внешних естественных причин, таких, как плодородие почвы и демографические тенденции. Непосредственным теоретическим выражением этой позиции был закон Сзя, котррый попросту постулировал равновесие на макроуровне при сознательном абстрагировании от его нарушений как от чего-то случайного и потому не составляющего предмет науки.
  Исходная позиция Маркса была более гибкой: важно не только осмыслить условия, при которых спрос и предложение на макроуровне могут поддерживаться в сбалансированном состоянии (теория воспроизводства), но и выявить те системные, внутренне присущие капитализму факторы и механизмы, которые препятствуют движению экономики по траектории сбалансированного роста. К решению этой задачи Маркс подходил с нескольких сторон.
  Во-первых, на всем протяжении "Капитала" он тщательно отслеживает "узкие места" капиталистического хозяйственного механизма - все, что может нарушить нормальный ход воспроизводственного процесса. Так, сопоставляя натуральный (бартерный) обмен с денежным, Маркс сразу же обращает внимание на то, что в этом случае между продажей и покупкой появляется разрыв во времени, и это создает возможность экономического кризиса. Вводя, далее, в анализ кредитные отношения, он не забывает вернуться к этой теме, отмечая, что развитие кредита увеличивает этот временной разрыв и повышает вероятность кризиса. Переходя от индивидуального капитала к общественному, Маркс обращает внимание на переплетение и взаимозависимость оборота индивидуальных капиталов и фиксирует этот момент как фактор, усугубляющий разрушительный характер возможного кризиса.
  Во-вторых, Маркс пытается проследить внутреннюю логику развертывания экономического кризиса. Ключевую роль играют при этом три положения:
  3Schumpeter J.A. History of Economic Analysis NY- Oxford University Press, 1954. P. 747, 1131.
 123
 
 - зависимость инвестиционной активности от нормы прибыли;
  - обратная зависимость между уровнем заработной платы и нор
 мой прибавочной стоимости (прибыли);
  - наличие "резервной армии труда", т.е. постоянное превышение
 предложения над спросом на рынке рабочей силы.
  Логику рассуждений Маркса можно реконструировать следующим образом:
  а) период экономического подъема характеризуется наличием
 стимулов к накоплению капитала и, следовательно, растущим спро
 сом на рабочую силу, который ведет к сокращению безработицы, по
 вышению заработной платы и снижению нормы прибыли ;
  б) подъем обрывается кризисом перепроизводства, когда падение
 нормы прибыли достигает такой точки, что стимулы к накоплению

<< Пред.           стр. 4 (из 29)           След. >>

Список литературы по разделу