БАРУЛИН СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ 23

<< Пред. стр. 23 (из 23) След. >>

Если же под социализмом понимать движение к социальному равенству, справедливости, обеспечению развития человека, то в XX в. именно социализм явился настоящим триумфатором. XX век показал неистребимость идеи и практики социализма, показал, что достижения реального социализма являются настоящей и непременной составляющей прогресса современной цивилизации.

В связи со сказанным становятся очевидными и исторические перспективы социализма. Думается, что у социализма, понимаемого как определенная социологическая структура, по всей вероятности, будущего нет. Но социализм как тенденция развития человека, его самоценности, социальной справедливости и социального равенства, не только не уйдет с исторической арены, но обретет новый размах, охватывая все новые и новые регионы, страны, проявляясь в самых разных общественных структурах. Нам думается, что М.С. Горбачев совершенно справедливо писал: «Я бы поставил вопрос таким образом: а возможно ли вообще построить какое-нибудь чисто социалистическое общество? Реализовать идеальную социалистическую общественную формацию? Иными словами, нужно ли и можно ли в наше время или в обозримом будущем подавить ради этой цели реальный политический и духовный плюрализм?

Стоит так поставить вопрос, как становится ясным: это было бы повторением ошибки, которую уже допустили. Насилие опять стало бы главным методом политического действия со всеми вытекающими последствиями.

Я смотрю на социалистическую идею как на один из важных компонентов будущего гуманистического общества, новой цивилизации» [1].

1 Михаил Горбачев в идеалах Октябрьской революции не разочаровался// Независимая газета. 1997. 6 нояб. С. 5.

§ 4. XX век как обретение всесторонности

социально-исторического опыта человечества

Каждый исторический этап, каждая новая историческая эпоха обогащают человечество новым социальным опытом и соответственно создают условия для того, чтобы оно становилось в чем-то мудрее, глубже понимало себя, созданный им общественный мир. В этом отношении социально-исторический опыт каждой эпохи ценен и поучителен. Но при всей самоценности обретения такого опыта есть периоды, значимость которых особенно весома. XX век с полным правом может быть причислен к этому ряду эпох. В чем же особая значимость опыта этого века?

На наш взгляд, XX в. историческому опыту человечества придал определенную завершенность, довел его до определенной всесторонности. Разумеется, говорить о завершенности любой исторической практики можно лишь в особом смысле слова, ибо любой опыт человечества открыт в будущее и в этом смысле никогда не исчерпан. И все же применительно к XX в. можно говорить в определенном смысле о его завершенности. Поясним, что мы имеем в виду.

Следует отметить, что исторический опыт человечества до XX в. характеризовался определенной односторонностью. Так, человечество уже знало, что собой представляет на практике социальное управление обществом со стороны имущих классов, но совершенно не представляло себе, что означает аналогичное управление обществом со стороны классов, называемых трудящимися. Оно уже знало, что собой представляет на практике частная собственность, и совершенно не представляло, что произойдет при ее разрушении. Знало оно и что собой представляет общество в условиях приверженности к религиозной идеологии, и совершенно не представляло себе его безрелигиозного, атеистического развития. Этот дисбаланс социального опыта и отличал эволюцию человечества вплоть до XX в. и оказал определенное воздействие на всю предшествующую стратегию человечества, на разработку им прогнозов своего дальнейшего развития.

Пытливая мысль человечества всегда искала выход из постоянных социальных противоречий. Она создавала модели общественного устройства, которые были бы свободны от груза проблем, отягчающих и порабощающих человека. Естественно, в этом будущем обществе не должны были иметь место те причины, которые вызывали общественные трудности. Так, если частная собственность порождала социально-экономическое неравенство и целый ряд противоречий, то предполагалось, что в будущем обществе ее не должно быть. Если власть узурпировалась узкой группой лиц и не принадлежала народу, то предполагалось, что в будущем обществе нужно создать такой механизм, при котором власть ему бы принадлежала. Если пролетарий не обладал тем объемом влияния, на которое он вправе претендовать, то предполагалось создать такие условия, когда бы это влияние было обеспечено, и т.д. Подобного рода умонастроения родились в реальных условиях общественной жизни, им не откажешь в определенной чистоте помыслов и гуманистической направленности. Однако, оценивая их в целом, нельзя не отметить одно важное «но». Все эти, скажем так, народно-гуманистические теории в своей футу-рологически-прогностической части не опирались ни на какую социальную практику. Неполнота, незавершенность исторического опыта выразились как раз в том, что какой-либо даже самой примитивной практической апробации новых форм устройства общественной жизни, свободных от наличия социальных противоречий, общество не имело. На основе этого практического вакуума и могли процветать различные концепции будущего, в том числе и самые утопические и фантастические. Они порождались существованием реальных противоречий, но были абсолютно безосновательны в части опоры на какие-то реальные ростки нового. Они были полупрактичными, практично-прожектерскими.

В этом отношении исторический опыт XX в. не только показал, как. в каком направлении может развиваться товарно-денежный рыночный мир, мир традиционной демократии, либерализма, с какими противоречиями он может справиться вообще, какие может смягчить, какие ему не под силу, какие новые проблемы он сам создает. Он показал — и это, на наш взгляд, куда ценнее и важнее, — что означают на практике проекты радикального переустройства общественной жизни.

Возьмем, к примеру, проблему частной собственности. Опыт XX в. и в этом отношении исключительно поучителен. Он реально продемонстрировал не только то, как может модифицироваться сама частная собственность — пример тому эволюция стран Запада, но и что реально получается при ее разрушении — пример тому опыт стран, называвшихся социалистическими. И поскольку XX в. явил миру реальный опыт организации жизни общества без частной собственности, поскольку ясно, к чему он приводит на деле, постольку во все имеющиеся размышления о роли частной собственности в развитии человека, равно как и в представлении о жизни общества без частной собственности, можно и должно внести весьма существенные коррективы. Эти коррективы касаются не самих противоречий жизни человека в условиях частной собственности, а понимания путей выхода из них, понимания обоснованности радикальных проектов их ликвидации.

Или возьмем пример, связанный с властью народа. XX век и в этом отношении обогатил человечество совершенно неоценимым опытом: он показал, что означает передача власти трудящимся. Поскольку этот реальный опыт уже имеется, то все рассуждения о праве народа на власть, о приоритете трудящихся, об обеспечении их господства в обществе и т.д. — все эти рассуждения не могут не осмысливаться с точки зрения этого опыта. Такое сопоставление заставляет существенно корректировать многие положения и выводы прошлых политических теорий.

Таким образом, XX в. обогатил человечество своего рода сбалансированным социальным опытом. Этот век вобрал в себя реальное господство в обществе совершенно различных форм собственности, управление обществом со стороны разных, зачастую противоположных социальных сил. показал на практике функционирование разных политических систем, идеологических концепций. При этом прошли своеобразную практическую апробацию совершенно полярные социальные, культурологические концепции. В этом смысле мы считаем опыт XX в. своего рода завершенным.

Конечно, буквально понимать эту характеристику социального опыта нельзя. Нет сомнения, что в истории будет еще много практических проверок, испытаний самых разных социальных сил, самых разных политических, культурных и иных концепций. В этом отношении и историческое поражение определенной модели, назвавшей себя социалистической, нельзя считать окончательным приговором идее социализма, вообще. Так что не о финале истории в XX в. идет речь.

Но каковы бы ни были дальнейшие маршруты человеческой истории, какие бы социальные силы ни пробовали бы себя в роли кормчих общественного корабля, они уже не смогут игнорировать исторический опыт XX в., ибо здесь буквально весь спектр социальных сил показал себя в общественной практике. Вот это расширение социального опыта, связанное с выходом на историческую арену самых разных сил, мы и понимаем как обретение всесторонности социально-исторического опыта человечества.

Несколько лет тому назад американский профессор Френсис Фу-куяма высказал предположение о том, что человечество вступило в «постисторический период», что наступил конец истории. «То, чему мы, вероятно, свидетели, — писал он, — конец истории как таковой, завершение идеологической эволюции человечества и универсализация западной либеральной демократии как окончательной формы правления» [1]. Вряд ли можно согласиться с идеей конца истории, ибо общественный опыт потенциально неисчерпаем и всегда открыт в будущее. Однако нельзя не признать, что в самом соотношении идеи конца истории с итогами XX в. есть рациональное зерно. Мы его видим в том, что XX в., обнаружив исключительное богатство и разнообразие социально-исторического опыта человечества, подвел определенную черту во всемирной истории. Вот этот качественный итог и отразил, на наш взгляд, Ф. Фукуяма. Но следует признать, что это завершение, этот «конец истории», финиш лишь в определенном отношении, ибо он знаменует собой одновременно и начало принципиально нового витка всемирной истории. Да и вообще во всемирной истории все финиши носят промежуточный характер.

1 Фукуяма Ф. Конец истории?//Вопросы философии. 1990. № 3. С. 134-135.

Как мы полагаем, обретение всесторонности социального опыта имеет огромное значение для будущего всего человечества. Хотя опыт всей истории учит, что каждое нсвое поколение не слишком склонно прислушиваться к опыту прошлого [2], но все же и полностью игнорировать его оно не может. В этой связи социально-исторический опыт XX в. с его исключительно разнообразными моделями жизни, с его прорывами и провалами, эволюциями и крайним радикализмом, может быть, остережет человечество от новых судьбоносных поворотов, от созидания новых утопий. Хотя — как сказать?

2 «Но опыт и история учат, что народы и правительства никогда и ничему не научились из истории и не действовали согласно научениям, которые можно было бы извлечь из нее. В каждую эпоху оказываются такие особые обстоятельства, каждая эпоха является настолько индивидуальным состоянием, что и эту эпоху необходимо и возможно принимать только такие решения, которые вытекают из самого этого состояния. В сутолоке мировых событий не помогает общий принцип или воспоминание о сходных обстоятельствах, потому что бледное воспоминание прошлого не имеет никакой силы по сравнению с жизненностью и свободой настоящего» (Гегель Г. Соч. Т. 8. С. 7—8).

Вершины не будет — будет жизнь. На рубеже веков, вглядываясь в век грядущий, люди часто надеялись увидеть в будущем некую вершину.

Следует отметить, что идея вершинности в истории имеет некоторые объективные и субъективные основания. Действительно, если история имеет прогрессивную направленность, то отсюда вытекает и признание неких высших точек, большей или меньшей степени развития, совершенства определенного качества. Однако в данном случае речь идет не об этой направленности к большему совершенству, а о конструировании на этой почве некоторого абсолютного пика прогресса и рассмотрении всей истории человечества сквозь такую призму. Надо признать, что в истории философии, социологии, в философии истории, социологии и других ветвей историко-гуманитарного знания было немало попыток найти и указать некую вершину, которая нередко отождествляется либо с эпохой жизни философа, либо с определенными перспективами. Так, П.И. Новгородцев отмечал, что философы XVIII—XIX вв. «сходились в общем ожидании грядущего земного рая. Они были убеждены:

1) что человечество, по крайней мере в избранной своей части, приближается к заключительной и блаженной поре своего существования

2) и что они знают то разрешительное слово, ту спасительную истину, которая приведет людей к этому высшему и последнему пределу истории» [1].

1 Новгородикв П.И. Об общественном идеале. М., 1991. С. 23.

Не избежал этого соблазна и К. Маркс. Его коммунистическая формация и является такой вершиной истории. Соответственно данной методологической установке вся предыдущая жизнь оценивается — явно или неявно — как прелюдия к ней, ее подготовка. Что же касается гегелевской модели исторического прогресса, где вершиной выступал всеобщий охват свободой всех, то здесь подстройка предыдущих этапов под верщинность истории выступает еще более наглядно. Соответственно весь исторический процесс приобретал хиллиас-тически-эсхатологический характер.

Социально-антропологический опыт XX в., как нам представляется, дает основания весьма серьезно усомниться в самой идее вер-шинности как определенной фазе истории. В этом веке развивалось и то, что называется капитализмом, и то, что обозначалось как социализм, с которым К. Маркс связывал немалые надежды на продвижение к коммунизму. И хотя изменения в цивилизации XX в. весьма существенны, но на исходе второго тысячелетия человечество ничуть не ближе к вершинам прогресса, чем в любую прежнюю эпоху.

Ибо, как показывает весь всемирный опыт, и в особенности опыт XX в., каждый новый шаг развития человека представляет собой не только новые обретения, но и связан с новыми проблемными ситуациями, новыми сложностями, прорыв в одном направлении сопровождается отставанием, а то и регрессом в другом или других направлениях. Лучше стал человек в XX в., чем, скажем, в XVIII, или хуже, где золотое время человечества — в седой древности, туманном будущем, в сегодняшнем дне — кто рискнет ответить на эти вопросы?

Однако определенные предположения и выводы, на наш взгляд, сделать можно. И суть их в том, что необходимо различать прогрессивно-поступательное развитие общества, развитие не прямое, противоречивое, включающее в себя и элементы отступления, и тупиковые линии истории отдельных народов, и саму идею вершинности в истории. Если прогрессивно-поступательное развитие в истории было, есть и будет, то вершин в ней не было и не будет. Поэтому если можно и должно человечеству ставить себе задачи совершенствования, то утопическим обманом является стремление к хиллиастическим вершинам. В веке грядущем вершины не будет, будет жизнь во всей прелести и сложности, в ее взаимосвязанности с прошлым и с бесконечной открытостью новому будущему. Вершины не будет — будет жизнь.

Приложение к главе XIII
Программная разработка темы «Мир в XX веке»

Судьба формационной парадигмы в свете исторического опыта XX в.

Социальная философия как методология познания и оценки исторической действительности. Социальная, историческая реальность как сплав всеобщеповторяющихся черт и единично-неповторимых свойств. Полнота и конкретность исторической действительности, человеческого бытия и абстрактность, схематизм социально-философских концепций. Недопустимость «подгонки» исторической реальности под социально-философские модели. Недопустимость «заземления» социально-философских идей и превращения в философский комментарий общественно-исторической жизни. Концепция К. Маннгей-ма о разных «центрах систематизации».

XX век как всемирно-историческая эпоха. Формационная парадигма марксизма как методологическая основа осмысления современной эпохи.

Интерпретация формаций применительно к XX в. Формации как социально-политические образования, локализованные в социальном пространстве. Мировые социально-политические блоки как воплощение формаций. Динамизм формаиионных ареалов.

Октябрьская революция 1917 г. как начало и «пусковой механизм» расщепления формаций в XX в. «Разорванный» мир XX в. Идея борьбы, противостояния, смены формаций как методологическая база марксистско-ленинского понимания современной эпохи. Абсолютизация классово-формационного антагонизма в мире. История XX в. как «смена» формаций. Интерпретация процесса «смены» формаций. Объективные и субъективные основы классово-формационного противостояния в мире. Рациональные элементы и иллюзии марксистско-ленинского понимания эпохи.

Историческая эволюция капитализма в XX в. Истина и заблуждения марксистских прогнозов относительно перспектив капитализма в XX в.

Эволюция капитализма как естественноисторический процесс. XX век — закат или расцвет капитализма? Диалектика общечеловеческого и классового в развитии капитализма XX в. Трансформация капитализма: динамизм общественной жизни, высокоэффективная экономика, интенсивное общественное производство, демократизация, высокий уровень потребления и социальной защищенности. Народ как субъект современного капитализма. Развитие общечеловеческих, социалистических ценностей как результат имманентных процессов и как продукт воздействия мировых социалистических процессов. Проблемы частной собственности, социальной справедливости, эксплуатации, развития прав и свобод человека в свете современного опыта капитализма. Капитализм и человек: историческая реальность, теоретические и идеологические оценки. Традиционные и новые противоречия капитализма. Капитализм как движущая сила современной истории. Адекватность термина «капитализм» на современном этапе его развития.

Социалистические страны, мир социализма: благородство социально-политических идей и замыслов и тупиковый путь моделей социализма в XX в.

Эрозия классово-формационного противостояния в мире в свете исторических тенденций развития капитализма в конце XX в. Фундаментальный поворот к противоречивому единому и целостному современному миру, к приоритету общечеловеческих ценностей.

Мировое развитие как процесс эволюции единой современной цивилизации. Всеобщность и универсальность ценностей современной цивилизации: плюрализм собственности, экономическая свобода, демократизм и гласность, права и свободы человека, социальная защищенность.

Капитализм и социализм как модификации единой цивилизации человечества. Исторические корни единства мировой цивилизации.

Гуманизм, свобода, справедливость, приоритет общечеловеческих ценностей как неотъемлемые характеристики единой цивилизации XXI в. Возможны ли новые катаклизмы и их истоки?

Немарксистские трактовки основных исторических тенденций XX в. Идея конвергенции и ее реальный смысл. П. Сорокин, У. Ростоу, Д. Белл. Проблемы негативной конвергенции, футурологические концепции. Постиндустриальное общество — Р. Арон, технотронное общество — 3. Бжезинский, сверхиндустриальное общество — А. Тоффлер. Информационное общество. Диалог А. Тойнби — Д. Икэда: будущее Запада и Востока. Христианские футурологические концепции. Труды Э.А. Араб-Оглы, Г.Х. Шахназарова и других ученых по проблемам футурологии.

Социализм: первое испытание исторической реальностью.

Сложности социально-философского анализа истории социализма в XX в. Идеологически-апологетический характер социально-философского анализа в странах социализма. Социальная философия и проблематика научного коммунизма. Идеологически-уничтожительный характер антикоммунистических тенденций. Советология, социализмоведение и их противоречия. Раскол и отсутствие творческого диалога в социальной философии XX в. по проблемам социализма.

Идея социализма и ее всемирно-исторические, экономические, социальные, духовные истоки. Общечеловеческий смысл идей социализма. Особенности эволюции социалистического идеала в России. Социализм в сознании народа.

Октябрьская революция и ее социально-философское осмысление. Объективная обусловленность революции. Революция как выражение протеста масс против угнетения и эксплуатации, их желания строить жизнь по-новому и веры в эту возможность. Революция и смысл социалистического выбора народа. В.И. Ленин и судьба революции и социализма.

Революционные процессы, революционные ценности как основа построения общества: вера в абсолютные преимущества социализма и готовность внедрять их любой ценой вплоть до массового применения насилия, абсолютная конфронтация, неприятие ценностей старого мира — товарно-денежных отношений, рынка и т.д., классовая конфронтация и жесткая классовая дифференциация как социальная основа нового общества, отбрасывание демократических институтов и монополия власти в руках одной партии, предрасположенность к недооценке роли человека и отождествлению его с классово-политическими структурами.

Объективная неподготовленность России к социалистическим преобразованиям: неразвитость экономических отношений, отсутствие традиций частной собственности, низкий культурный уровень народа.

Победа революции, революционный подъем масс, авторитет и власть большевистской партии, объективная неготовность к социализму, международная конфронтация и изоляция как факторы, способствующие формированию волюнтаристски-идеалистических, экстремистских установок на общественные преобразования, игнорирование объективных законов.

Социализм как процесс. Многообразие его конкретных форм, неотъемлемость социализма от общечеловеческих ценностей цивилизации — плюрализма собственности, экономической, политической, духовной свободы, прав человека, демократизма. Различные модели социализма.

Глобальные проблемы XX в.: между угрозой самоуничтожения мирового сообщества и прорывом к новым рубежам цивилизации.

Научный статус глобальных проблем современности. Специфика социально-философского осмысления глобальных проблем. Различные подходы к глобальным проблемам. «Римский клуб» и проблемы глобального моделирования. А. Печчеи. Проблема глобальных катастроф. Концепции экологического пессимизма, научно-технического оптимизма. Теории «предела роста» (Дж. Форрестол), «органического роста» (Д. Медоуз, М. Месарович). Методологический потенциал социальной философии марксизма в осмыслении и прогнозировании глобальных проблем. Неравномерность и запаздывание марксистской социальной философии в анализе глобальных проблем XX в. как проявление элементов догматизма и стагнации. Работы Н.Н. Моисеева, И.Т. Фролова, В.В Загладина и других советских ученых по глобальным проблемам.

Сущность и типология глобальных проблем. Интерсоциальные проблемы, затрагивающие взаимосвязи разных систем, глобальные проблемы в системе «общество—человек», глобальные проблемы в системе «человек—природа».

Возросшая интегрированность человеческого сообщества в XX в. Революция 1917 г., складывание двух социально-политических систем, крах колониализма и изменение облика «третьего мира» как мировые события XX в. и их международный резонанс. Мировые войны как проявление «негативной» целостности мирового сообщества. Возрастание плотности контактов на всех уровнях мирового сообщества, «коммуникационная» революция. Космос — новое «пространство» мировых диалогов и канал общения народов и стран. Тенденция к глобализации основных проблем человеческой жизнедеятельности в XX в.

Научно-техническая, компьютерная революции, становление информационного общества, эффективность организации общественного труда, более полная реализация творческих возможностей человека в общественном производстве как факторы коренного изменения характера и масштабов человеческой жизнедеятельности в XX в. Рост созидательных возможностей человеческой деятельности. Рост возможностей алчности и эгоизма. Соотношение производительных и разрушительных сил в общественном производстве. Основные социально-политические процессы XX в. и их связь с балансом созидательных и разрушительных сил в человеческой деятельности.

Жизнь и самосохранение мирового сообщества. Естественно-природный характер и определенная автономность воспроизводства мирового сообщества от различных общественно-исторических преобразований в прошлой истории человечества. Жизнь человеческого сообщества как естественно-природное благо. Зависимость жизни, самосохранения человеческого сообщества в XX в. от механизмов общественно-практической деятельности человека. Жизнь человеческого сообщества как естествен но-природная и социально-историческая ценность.

Война в современную эпоху. Термоядерная война как угроза самосохранению человеческого сообщества. Бессмысленность войны как средства политики, инструмента решения общественных проблем. Ядерные катастрофы в современном мире и их последствия. Чернобыль — трагедия человечества.

Экологические проблемы XX в. Нарушение баланса созидательных и деструктивных сил в отношении «общество—природа» и угроза существованию вида Homo sapiens. Возможности экологических катастроф. Демографические проблемы XX в.

Нарастание глобальных проблем и изменение в системе мировых отношений. Угроза существованию мирового сообщества и сдвиг ценностных ориентации современного мира. Абсолютный приоритет общечеловеческих ценностей, самосохранения человечества как непосредственное следствие обострения глобальных проблем.

Противостояние в истории XX в. созидательных сил, сферы разума и сил деструктивных, сферы экстремизма, эгоизма, безумия.

Глобальные проблемы XX в. и необходимость поиска мирового консенсуса, сплочения всех мировых сил на почве защиты общечеловеческих ценностей. Потенциал единения всех мировых сил. Возрастающая роль мировых политических, общественных объединений. Духовная атмосфера глобального сплочения народов мира.

+++

<< Пред. стр. 23 (из 23) След. >>

Список литературы по разделу