<< Пред.           стр. 8 (из 15)           След. >>

Список литературы по разделу

  Психотерапевт продолжает свои попытки создать ясный образ процесса, посредством которого пациентка выражает свои потребности и желания. Он повторяет вопрос.
  (53) Б.: I can't. Я не могу.
  Пациентка использует модальный оператор невозможности, не высказывая остальной части предложения.
  (54) В.: What prevents you? Что мешает вам?
  Психотерапевт идентифицировал теперь важную часть модели пациентки. Здесь пациентка испытывает отсутствие выбора (53) и сильное страдание (51). Психотерапевт начинает ставить под сомнение ограничивающую часть модели пациентки, спрашивая ее, что именно делает эту невозможность для нее.
  (55) Б.: I just w can't... I JUST CAN'T.
  Я просто не могу... Я ПРОСТО НЕ МОГУ.
  Пациентка просто повторяет, что просить - для нее невозможно. Изменение в голосе и громкость высказывания указывают на то, что с этой областью модели у нее связаны сильные чувства.
  (56) В.: Belh, what would happen if you asked for something when you want in? Бет, что случилось бы, если бы вы попросили что-нибудь, когда вам этого хочется?
  Психотерапевт продолжает ставить под вопрос обедняющую часть модели пациентки. Он переходит к применению других техник Метамодели, описанных в разделе, посвященном модальным операторам, и спрашивает о возможном итоге.
  (57) Б.: I can't because people will feel arounq if I ask for ihings from them.
  Я не могу, потому что люди чувствуют, что ими помыкают, если я прошу у них разные вещи.
  Пациентка хочет указать результат, о котором ее спрашивает психотерапевт. В ее Поверхностной Структуре имеются несколько нарушений психотерапевтической правильности, которые можно поставить под вопрос:
  (а) модальный оператор "не могу";
  (б) причинно-следственная взаимосвязь: (Х потому что Y), идентифицированная по слову "потому что";
  (в) именные аргументы без референтных индексов:
  "люди" и "вещи";
  (г) нарушение типа "кристально чистого чтения мыслей". .. "Люди будут чувствовать, что ими помыкают";
  (д) опущение именного аргумента, связанного с глаголом "помыкать" - (помыкает кто?).
  (58) В.: Do people ask for things from you?
  Обращаются ли к вам люди с просьбами?
  Психотерапевт собирается поставить под вопрос необходимость Причинно-Следственной взаимосвязи или генерализации в модели пациентки. Он начинает с того, что сдвигает референтные индексы.
  я (пациентка) люди люди я (пациентка)
  Таким образом, происходит сдвиг части генерализации, на которой сосредотачивается психотерапевт
  Я прошу вещи у людей. Люди просят вещи у меня.
  Произведя описанный сдвиг, психотерапевт предъявляет полученный результат для подтверждения или несогласия.
  (59) Б.: Yes.
  Да.
  Пациентка подтверждает, что у нее такой опыт имеется.
  (60) В.: Do you always feel pushed around?
  Чувствуете ли вы всегда, что вами помыкают?
  Психотерапевт продолжает использовать сдвиг референтных индексов, начатый им в (58), поскольку здесь имеет место тот же сдвиг:
  люди я(пациент)
  а(пациент) люди
 
  Таким образом, другая часть первоначальной генерализации пациентки становится
  люди чувствую, что ими помыкают... я чувствую, что мной помыкают...
  Теперь психотерапевт предъявляет результат трансформаций первоначальной Поверхностной Структуры, ставя ее под сомнение, путем подчеркивания универсальности заявления с помощью интонационного выделения квантора общности "всегда".
  (61) Б.: Not always, but sometimes I do. Нет, не всегда, но иногда я чувствую.
  Пациентка отрицает, что причинно-следственная взаимосвязь является необходимой {вариант (б) в (57)). В ее
  Поверхностной Структуре имеются следующие нарушения, по которым ее можно поставить под вопрос:
  (а) отсутствует референтный индекс для "иногда";
  (б) недостаточно конкретный глагол "чувствовать", или же, если допустить, что глагол "чувствовать" отсылает к "помыкает", тогда речь идет об отсутствующем именном аргументе "помыкает кто?" и о недостаточно конкретном глаголе "помыкать";
  (в) наводящее слово "но".
  (62) В.: Beth, are you aware that thirty minutes ago you came to me and asked if I would work with you? You asked for something for yourself? Бет, помните ли вы, что полчаса назад вы пришли ко мне и попросили меня поработать с вами? Вы попросили при этом что-нибудь для себя?
  Вместо того, чтобы заняться каким-либо из нарушений психотерапевтической правильности в последней Поверхностной Структуре пациентки, психотерапевт продолжает работать с причинно-следственной генерализацией (вариант (б) в (57)). Психотерапевт сдвигает референтные индексы исходной генерализации.
  вы (пациент) люди вы (пациент) меня (психотерапевт)
  В результате имеем:
  Вы (пациентка) просили что-нибудь у людей Вы просили что-нибудь у меня (психотерапевта)
  Психотерапевт релятизировал генерализацию пациентки по отношению к развивающемуся настоящему психотерапевтического сеанса. Он обращает внимание пациентки на этот опыт, противоречащий генерализации пациентки, и просит ее подтвердить этот опыт или выразить свое несогласие.
  (63) B.:Yessss Д-д-да
  Пациентка подтверждает данный опыт.
  (64) В.: Did I feel pushed around?
  Чувствовал ли я, что мною помыкают?
  Психотерапевт предлагает пациентке проверить оставшуюся часть ее первоначальной причинно-следственной взаимосвязи (вариант (б) в (57)), поупражняясь в чтении мыслей пациентки, мыслей психотерапевта.
  (б5) Б.: I don't think so. Я так не думаю.
  Пациентка уклоняется от чтения мыслей, в то же время подтверждая остальную часть своей генерализации.
  (бб) В.: Then could you imaqine asking for something for yourself one of your roomates and their not feeling pushed around?
  В этом случае не можете ли вы представить себе, что вы просите что-нибудь для себя у одной из своих подруг, и она при этом не чувствует, что ею помыкают.
  Психотерапевт сумел подвести пациентку к отрицанию генерализации, присутствующей в ее модели, причиняющей ей неудовлетворенность и страдание:
  (а) сдвинув референтный индекс так, что она вспомнила случаи из собственного опыта, когда люди что-то просили, и она не чувствовала при этом, что ею помыкают; и
  (б) установив между ее генерализацией и непосредственным опытом психотерапии связь. Теперь он снова смещает референтные индексы, возвращаясь на этот раз к трудностям, которые у пациентки возникают с подругами. Вначале он спрашивает ее, может ли она представить себе какое-либо исключение из первоначальной генерализации, относящееся конкретно к ее подругам.
  (б7) Б.: Yes, maybe. Да, может быть.
  Пациентка подтверждает такую возможность.
  (68) В.: Woudi you like to Try?
  He хотели бы вы попытаться?
  Психотерапевт стремится, чтобы пациентка создала для себя крепкую связь с исключением из первоначальной генерализации как в действительном опыте, так и воображении.
  (69) Б.: Yes, I would. Да, хотела бы.
  Пациентка указывает, что она хочет предпринять действительную попытку со своими подругами.
  (70) В.: And how will you know if your roomates feel pushed around?
  А как вы узнаете, что ваши подруги чувствуют, что ими помыкают?
  Получив согласие пациентки, психотерапевт стремится, возвращается к центральной части своего образа модели пациентки, которую он не до конца прояснил для самого себя - процессу, посредством которого пациентка и ее подруги дают знать друг другу о том, что именно каждая из них хочет, или в чем испытывает потребность - тот же самый процесс, который он пытался уяснить себе в (8), ; (18), (22), (3.0), (34), (3б), (40) и (42).
  (71) Б.: Both of them weuld probably tell me. Обе они, вероятно, скажут мне.
  Пациентка дает информацию, которая проясняет образ психотерапевта относительно ее модели в части, где ; речь идет о том, как ее подруги сообщают ей о том, что они чувствуют.
  (72) В.: Beth, do you tell people when you feel pushed around?
  Бэт, говорите ли вы людям, когда чувствуете, что вами помыкают?
  Теперь терапевт переходит ко второй половине процесса коммуникации: как она сама дает знать, что она чувствует, чего она хочет.
  (73) В.: Not exacHy, but I let them know. He совсем так, но я даю им знать.
  В Поверхностной Структуре пациентки имеются (а) опущение именного аргумента, связанного с глаголом "знать";
  (б) очень плохо конкретизированное глагольное словосочетание "давать знать";
  (в) наводящее слово "но".
  (74) В.: How do you let them know?
  Каким образом вы даете им знать?
  Психотерапевт, по-прежнему пытаясь составить для себя ясную картину того, как пациентка сообщает подругам о своих чувствах, ставит под вопрос недостаточно конкретное глагольное сочетание:
  (75) Б.: I guess just by the way I act; they should be able to tell.
  Я думаю, что просто тем, как я действую. Они должны суметь понять.
  В новой Поверхностной Структуре имеются следующие нарушения психотерапевтической правильности:
  (а) отсутствует референтный индекс слова "то" ("тем");
  (б) недостаточно конкретный глагол "поступать";
  (в) недостаточно конкретное глагольное словосочетание "суметь понять";
  (г) опущение одного из именных аргументов, связанных С ГЛАГОЛОМ "ПОНЯТЬ" (ПОНЯТЬ ЧТО?);
  (д) наводящее слово "должный.
  (75) В.: How? Are they supposed to able to read your mind again?
  Как именно? Или вы считаете, что они должны читать .ваши мысли?
  Психотерапевт добивается конкретных деталей, характеризующих манеру общения пациентки с подругами.
  (77) Б.: Well, no. Да, нет.
  Пациентка не соглашается с тем, что ее подруги должны уметь читать ее мысли.
  (78) В.: What stops you from teriing them direclly that you don't want to do something or that you feet pushed around?
  Что не дает вам сказать им прямо, что вы не хотите чего-либо делать, или чувствуете, что вами помыкают?
  Психотерапевт снова решил поставить под сомнение обедненную часть модели пациентки (вариант (б) в (57)".
  (79) Б.: I could't hurt Iheir feelings.
  Я бы не смогла задеть их чувства.
  Пациентка выдает в ответ Поверхностную Структуру, а которой имеются:
  (а) модальный оператор невозможности;
  (б) очень неконкретный глагол "задеть";
  (в) семантически неправильная причинно-следственная зависимость, отношение "я причиняю им чувства обиды /оскорбленности";
  (г} отсутствует референтный индекс для слова "чувства".
  (80) В.: Does telling someone no, or that you feel pushed around, always hurt their feelings? Если вы скажете "нет", дли, что вы чувствуете, что вами помыкают, то это всегда заденет их чувства?
  Психотерапевт ставит под вопрос семантическую неправильность причинно-следственной взаимосвязи (вариант (б) в (79)), подчеркивая универсальность этой взаимосвязи с помощью добавленного квантора общности "всегда".
  (81) Б.: Yes, nobody likes 1o hear bad things.
  Да, никто не любит выслушивать неприятные вещи.
  Пациентка подтверждает, что данная генерализация представляет собой часть модели. Кроме того, в ее Поверхностной Структуре имеются следующие нарушения:
  ta) отсутствует референтный индекс слова "никто";
  (б) отсутствует референтный индекс слова "вещи";
  (в) нарушение типа "чтение мыслей" - "никто не любит";
  (г) квантор общности, указывающий на генерализацию, которую можно поставить под вопрос: "никто - все люди нет";
  (д) допущение, связанное с предикатом Глубинной Структуры "плохие" - "плохие для кого?"
  (82) В.: Belli, can you imagine that you would like to know if your roomates feel pushed around by you so that you could be more sensitive to them? Бэт, можете вы представить себе ситуацию, когда бы вы хотели знать, что ваши подруги чувствуют, что вы помыкаете ими, так, чтобы быть к ним более чуткой?
  Психотерапевт продолжает работу с обедненной генерализацией в модели пациентки. Он просит представить себе такой опыт, который противоречит генерализации,
  имеющейся в ее модели, и либо подтвердить ее, либо не согласиться с ней.
  (83) Б.: Да.
  Пациентка подтверждает ее.
  (84) В.: Тогда, может быть, вы можете себе представить и такое, что ваши подруги хотят знать, когда вы чувствуете, будто вами помыкают, чтобы они могли быть более чуткими по отношению к вам?
  В данной реплике психотерапевт использует ту же ситуацию, которую пациентка только что подтвердила, однако, в этом случае он делает это с помощью сдвига референтных индексов
  подруги я (пациентка) я (пациентка) подруги
  (85) Б.: ummmmmmm... I guess you're right. М-м-м (пауза), я думаю, вы правы.
  Пациентка колеблется, затем подтверждает вымышленную ситуацию. В ее Поверхностной Структуре имеется опущение именного аргумента, связанного со словом "правы" (то есть правы в чем?)
  (88) В.: About what? В чем?
  Психотерапевт просит сообщить ему опущенный именной аргумент.
  (87) В.: If I let them know when I feel pushed around or want something, then maybe they would be more sensitive.
  Если я дам им знать, когда я чувствую, что мною помыкают, или чего-нибудь захочу, тогда они, может быть, будут более чуткими ко мне.
  Пациентка сообщает недостающий материал, показывая тем самым, что она понимает, как разрушение ее генерализации может помочь ей самой и ее подругам.
  Здесь психотерапевт переходит к применению одной из техник, яе связанных с Метамоделью, стремясь создать для Бэт возможность интегрировать то новое, чему она научилась, и связать новые репрезентации с собственным
  опытом. Дальнейшая работа с Бэт позволила психотерапевту увидеть, имеется ля что-либо еще, что препятствует Бэт сообщить о своих желаниях и нуждах своим подругам.
  В данной главе мы дали два транскрипта, по которым можно увидеть, как психотерапевты применяют в своей работе техники Метамодели, причем показано было применение только 208 этих техник. Однако и при этих искусственных ограничениях очевидны богатые возможности техник Метамодели. Метамодель представляет в распоряжение психотерапевта богатый выбор в любой момент психотерапевтического сеанса. Глобальным следствием этого является четкая и ясная стратегия психотерапевтического вмешательства: обогащение и расширение ограничительных частей модели пациента.
  Метамодель не предназначена для использования в качестве самостоятельного метода: скорее, это инструмент, который следует сочетать с другими мощными как вербальными, так и невербальными техниками, разработанными в разнообразных формах психотерапии. К рассмотрению этой темы мы обратимся в следующей главе.
  ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 5
  1. Это та же мысль, которую мы обсуждали ранее. Модели, в том числе и Метамодели, описываемые нами в данной книге, отнюдь не являются утверждениями, касающимися того, что происходит на самом деле в моделируемых индивиде, людях, процессах и т.д. Скорее, это четкие репрезентации поведения этих вещей, которые позволяют увидеть подчиняющуюся правилам природу моделируемого индивида, людей, процессов. В таких моделях представлены части процесса, обладающие системным характером, например, в Метамодели отсутствует репрезентация расстояния между пациентом и башней Тауэр, расположенной в Лондоне, для каждого момента времени: мы сомневаемся, что для поведения пациента характерна системность в этом аспекте. Назначение некоторых моделей состоит отчасти в том, чтобы репрезентировать моделируемые внутренние события, связанные с процессами вывода в индивидах, людях и процессах. Такие модели называются имитационными.
  2. Слово ^они", у которого в данном предложении отсутствует референтный индекс, может фактически отсылать именно к именному аргументу "женщины", встретившемуся в предыдущей Поверхностной Структуре. Отметим, однако, что у именного аргумента "женщины" референтный индекс отсутствует.
  3. Опытные психотерапевты сумеют распознать в том, как пациент отвечает, или, напротив, не дает ответа в том или ином контексте, определенные паттерны (повторяющиеся регулярно). В данном случае, пациент несколько раз подряд не сумел ответить на вопросы психотерапевта. В настоящее время мы готовим к выходу работу, посвященную четкой модели психотерапевтических техник по разрушению паттернов (см. "Структура магии II")
  4. У слова "это" отсутствует референтный индекс - он может отсылать к первому предложению "Я тоже человек".
  5. Глагол "do" (делать) лингвисты называют протоглаголом. По отношению к глаголам он функционирует точно так же как слово "it" (это) функционирует по отношению к именам, будучи в такой же мере лишен конкретного значения, как и местоимение "it".
  6. Применение референтного сдвига особенно эффективно в случае, когда пациент увлекается чтением мыслей. Обсуждению вопросов, связанных с применением этих более подвинутых методик, основывающихся на обмене словесным" высказываниями, будет посвящена одна из частей работы "Структура магии II".
 
  Г л а в а 6
  КАК СТАНОВЯТСЯ УЧЕНИКОМ ЧАЮДЕЯ
 
  В той или иной мере эффективны различные формы психотерапии, хотя большинству наблюдателей они кажутся совершенно разными. В течение ряда лет то обстоятельство, что все эти разные с виду подходы психотерапевтического вмешательства оказываются в определенной степени действенными, представляло собой трудную загадку. В те годы как практики, так и теоретики много сил положили на то, чтобы доказать преимущество одной формы психотерапии по сравнению с другими. В последние годы эти споры, к счастью, начали затихать, а психотерапевты начали живо интересоваться методами других школ подходов к психотерапии. По словам Хейли, "последние десятилетия многие психиатры повернулись лицом к идее о поисках новых методов, что привело к таким нововведениям, как бихевиоральная психотерапия, кондиционирование, супружеская психотерапия и психотерапия семьи. Мы наблюдали отход от подчеркивания важности ритуалов и переход к тому, чтобы судить о психотерапевтических процедурах, основываясь на полученных результатах, а не по приверженности к той или иной конкретной школе. Хорошим тоном стало работать по-разному с разными пациентами (Хейли цитирует Эриксона):
  "Что касается техники, то важно помнить одну важную вещь... важно, чтобы вы стремились усвоить ту технику, другую технику и чтобы помнили, что вы, являясь человеком, обладающим определенной индивидуальностью, совершенно отличаетесь от своих учителей, преподававших вам ту или иную конкретную технику. Из различных техник вам следует извлечь конкретные элементы, позволяющие вам выразить себя самого как личность. Вторая важная вещь, касающаяся техники - это осознание вами того факта, что каждый пациент, приходящий к вам, представляет собой ИНУЮ личность. ... ... ...
 
  Не хватает 2 страницы, их просто не удалось отсканить- физическое повреждения.
 
 
  ... ... ...
  ВТОРАЯ СОСТАВНАЯ ЧАСТЬ:
  РЕФЕРЕНТНЫЕ СТРУКТУРЫ
  Одна из особенностей нашего опыта, позволившая нам разработать эксплицитную Метамодель для языка, употребляемого в психиатрии, состоит в том, что каждый из нас, будучи прирожденным носителем родного языка, располагает устойчивыми и непротиворечивыми иитуициями в том, что представляет собой полные языковые репрезентации - Глубинные Структуры - каждого предложения, или воспринимаемые нами Поверхностные Структуры. Выступая в роли психотерапевта, мы можем точно определить, что именно отсутствует в Поверхностной Структуре, для этого достаточно сравнить се с Глубинной Структурой, из которой, как нам известно, она выведена. Вот таким образом задавая вопросы о том, чего недостает, мы начинаем процесс восстановления и расширения модели пациента - процесс изменения.
  Глубинную Структуру мы будем называть референтной Структурой предложения, или Поверхностной Структуры, высказанной нам пациентом. Она является референтной структурой в том смысле, что представляет собой источник, из которого выведена Поверхностная Структура. Глубинная Структура - это самая полная языковая репрезентация мира, но это не сам мир. Но Глубинная Структура сама производна от еще более полного и богатого источника. Референтной Структурой Глубинной Структуры является суммарный опыт пациента. Процессы, конкретизирующие, что именно происходит между Глубинной Структурой и опытом, - это три универсальных процесса моделирования, сами правила репрезентации. Генерализация, Опущение и Искажение. Мота-модель, которую мы создали, воспользовавшись понятиями и механизмами, подсказанными нам трансформационной грамматикой языка, эти общие процессы обозначены конкретными названиями и существуют в конкретных формах. Например, референтные индексы, трансформация опущения и условия семантической правильности. Эти же три общих процесса моделирования Определяют и то, каким образом Глубинные Структуры выводятся из своего источника - опыта пациента и его взаимодействия с миром.
  Мы полагаем, что тот же комплекс конкретных понятий и механизмов окажется полезен нам и при восстановлении референтной структуры Глубинной Структуры:1
  Метамодель психотерапии, разработанная нами и представленная в данной книге, представляет собой, как мы уже неоднократно говорили, формальную модель. Конкретно Метамодель формальна в двух смыслах этого слова:
  1. Это эксплицитная модель, то есть структура процесса психотерапии описывается в ней поэтапно.
  2. Это модель, в которой речь идет о форме, а не о содержании. Другими словами. Метамодель нейтральна по отношению к тому, что представляет собой тот или иной психотерапевтический сеанс в содержательном отношении.
  Первый смысл, в котором наша Метамодель формальна, дает гарантию того, что она доступна любому, кто пожелает обучиться ей - то есть, представляя собой эксплицитное, то есть точное и (яркое), ясное описание определенного процесса, она поддается усвоению. Второй смысл, в котором Метамодель формальна, обеспечивает ее универсальное применение:2 каким бы ни был конкретный предмет, или содержание того или иного конкретного психотерапевтического сеанса, взаимодействие между психотерапевтом не обойдется без Поверхностных Структур.
  Эти Поверхностные Структуры представляют собой материал, подлежащий обработке посредством Метамодели.
  Отметим, что, поскольку Метамодель не зависит от содержания, она не содержит в себе ничего, что могло бы позволить отличить Поверхностную Структуру, выведенную пациентом, рассказывающим о своей последней поездке в штат Аризона, от Поверхностной Структуры пациента, поделившегося своими впечатлениями о каком-либо насыщенном эмоциями радостном или болезненном опыте, связанном с близким другом. Именно в этом пункте содержания конкретного психотерапевтического взаимодействия подсказывается выбором конкретной формы психотерапии. В нашем случае, например, если кто-то приходит к ; нам за терапевтической помощью, мы чувствуем, что этот : приход связан с какой-то болью, какой-то неудовлетворенностью нынешним положением, в котором находится обратившийся человек: поэтому мы начинаем с вопроса о том, что они надеются получить, обратившись к нам, другими словами: чего они хотят. Из их ответа неважно, что 'он собой представляет (даже если это: я не знаю), который дан в форме Поверхностной Структуры, позволяет нам приступить к процессу психотерапии с применением техник Метамодели.
  Исходный вопрос, заданный нами пациенту, не является, как мы показали, вопросом, постановки которого требует Метамодель. Скорее, это вопрос, который мы сформулировали в результате практического опыта, приобретенного нами в ходе занятий психотерапией. Наш опыт подсказывает нам, что наше знание о том, что именно привело нашего пациента к нам, является одним из необходимых компонентов психотерапевтического опыта.
  Референтной Структурой полной языковой репрезентации Глубинной Структуры является опыт данного человека во всей его полноте. Будучи людьми, мы можем с уверенностью констатировать, что каждый испытанный нами опыт будет содержать в себе некоторые определенные элементы или составные части. Чтобы лучше понять эти составные части референтной структуры Глубинной Структуры, мы можем распределить их по двум категориям: это ощущения, источник которых находится в мире, а также некий вклад, совершаемый нашей нервной системой в эти ощущения в процессе нашего восприятия и обработки, направленного на то, чтобы организовать их в референтные структуры Глубинных Структур нашего языка. Точную природу ощущений, возникающих в мире, прямо узнать нельзя, потому что для моделирования мира мы применяем собственную нервную систему. Наши рецепторные системы, устремленные к миру, сами настроены и откалиброваны в соответствии с ожиданиями, производными от имеющейся у нас в настоящее время модели мира (см. понятие опережающей обратной связи - если моя модель слишком далеко отходит от мира, она не может служить мне в качестве адекватного средства, направляющего мое поведение в этом мире. При этом применяемые нами способы формирования модели будут отличаться от мира благодаря тем выборам (обычно неосознаваемым), которые мы совершаем, применяя три названных принципа моделирования. Это позволяет нам всем придерживаться различных моделей мира и жить, тем не менее, в одном и том же действительном мире. Подобно тому, как в Глубинной Структуре имеются некоторые необходимые элементы, имеются такие элементы также и в референтной структуре Глубинных Структур. Например, мы воспринимаем ощущение через пять (как минимум) чувств: зрение, слух, осязание, вкус, обоняние.
  Таким образом, один из компонентов референтной структуры, наличие которого мы, в качестве психотерапевтов, можем проверить, - это то, что содержится в Глубинных Структурах описания ощущений, поступающих по каждому из пяти органов чувств, то есть содержатся в пол
  ной языковой репрезентации описания, репрезентирующие способность пациента видеть, слышать, осязать, обонять и иметь вкусовые ощущения. Если одно из этих чувств не репрезентировано, мы можем поставить репрезентацию под вопрос и потребовать от пациента, чтобы тот восстановил связь своей Глубинной Структуры со своей референтной структурой и восстановил в итоге (пропущенные) опущенные ощущения, расширив и обогатив пациента.
  Хотя эксплицитная структура для всего объема человеческого опыта у нас не разработана, мы можем высказать некоторые мысли о том, какие компоненты референтной структуры являются необходимыми. Целесообразно применять набор категорий, разработанных Вирджинией Сейтер в ее исследованиях семейных систем и коммуникации. В референтной структуре Сейтер выделяет три составные части:
  1. Контекст - это то, что происходит в мире (то есть в репрезентации мира пациентом);
  2. Чувства пациента относительно происходящего в мире (согласно имеющейся у пациента репрезентации мира);
  3. Восприятия пациента, относящиеся к тому, что чувствуют другие люди относительно происходящего в мире (согласно репрезентации мира пациентом).
  Мы признаем, что, хотя сообщения пациента о чувствах, относящихся к происходящему, будут оформлены в Поверхностные Структуры, которые можно исследовать с помощью техник Метамодели, мы не выделяли их в качестве необходимого компонента правильной Глубинной Структуры. Между тем чувства пациента относительно происходящего в мире представляют собой необходимый компонент любой референтной структуры. Другими словами, если чувства пациента не репрезентированы в референтной структуре, психотерапевт может быть уверен, что эта референтная структура неполна, или, пользуясь терминами, принятыми в данной книге, неправильна- Все это равносильно утверждению, что человеческие эмоции представляют собой необходимый компонент человеческого опыта.
  Упоминая об этом совершенно очевидном факте, мы вовсе не хотим сказать, будто вы, будучи психотерапевтом, без нашей подсказки, не знали бы, что у людей есть чувства; просто мы надеемся, что теперь вы будете четко осознавать, что, когда вы спрашиваете пациента: "Какие чувства возникают у вас по отношению к этому?" (что бы собой не представляло "это"), вы фактически просите его сообщить вам более полную репрезентацию (чем даже Глубинная Структура) своего опыта взаимодействия с миром. Причем, задавая этот вопрос, вы спрашиваете о том, что, как вам известно, представляет необходимый компонент референтной структуры пациента. Этот конкретный компонент референтной структуры выделяется в большей части различных психотерапевтических подходов, ибо он представляет собой очень полезную для вас информацию, когда мы выступаем в роли психотерапевта. Чего, однако, не принимают во внимание в большинстве психотерапий и что может придавать этому вопросу дополнительный потенциал, - это то, что ответ пациента представляет собой Поверхностную Структуру, которую можно рассматривать с точки зрения ее соответствия условиям психотерапевтической правильности. Это обстоятельство дает вам возможность глубже познакомиться с моделью пациента, восстановив один из необходимых компонентов референтной структуры, одновременно подвергнув эту модель пациента сомнению и расширив ее. Если взглянуть на этот общий вопрос с точки зрения Метамодели, то возникает еще один вопрос, причем очень действенный вопрос. Это дополнительный вопрос, характерный для работы Сейтер:
  "Какие чувства возникают у вас относительно чувств, относящихся к происходящему?" Взглянем на этот вопрос в свете Метамодели. По сути дела он представляет собой просьбу со стороны психотерапевта, обращенную к пациенту, высказаться о своих чувствах по отношению к собственной референтной структуре - своей модели мира, - просьба, которая сфокусирована конкретно на его чувствах относительно того образа, который он составил в своей модели о самом себе. Это следовательно, ясный и четкий способ приблизиться к тому, что в большинстве психотерапевтических направлений известно как самооценка пациента - чрезвычайно весомая область референтной структуры пациента, которая тесно связана с возможностями изменения данного человека.
  В следующем отрывке из диалога между пациентом и психотерапевтом виден тот способ, посредством которого психотерапевт доходит до этого аспекта референтной структуры пациента:
  (1) С.: Пола совершенно не заботит уборка в доме.
  В Поверхностной Структуре имеется заявление о знании ею внутреннего состояния другого человека, причем
  не сообщается, каким образом она приобрела это знание:
  нарушение семантической терапевтической правильности типа "чтение мыслей".
  (2) В.: Как вы знаете, что его это не заботит?
  Психотерапевт ставит это семантическое нарушение под вопрос, обращаясь к пациентке с просьбой более конкретизировать этот процесс.
  (3) С.: Он сказал мне.
  Пациентка сообщает запрошенную информацию. В ее Поверхностной Структуре имеется, однако, опущение, связанное с предикатом "сказать что?"
  (4) В.: Что конкретно он сказал вам?
  Психотерапевт просит сообщить отсутствующий материал.
  (5) С.: Он сказал: "Меня не заботит, чисто в доме или нет".
  Пациентка сообщает запрошенный материал.
  (б) В.: Какие вы испытываете чувства из-за того, что он сказал, что его не заботит, чисто в доме или нет?
  Основываясь на знании, что референтная структура пациентки должна содержать в себе чувства, относящиеся к поведению Пола, в качестве необходимой составной части психотерапевтических правильностей референтной структуры психотерапевт просит пациентку сообщить ему эту составную часть.
  (7) С.: Я злюсь, фактически это просто бесит меня... из-за этого у нас происходят все время сильные ссоры.
  Пациентка сообщает свои чувства, относящиеся к поведению Пола. В ее новой Поверхностной Структуре имеется -квантор общности "все", указывающий на генерализации, которую психотерапевт может поставить под сомнение.
  (8) В.: Какое чувство вы испытываете к собственному чувству злости?
  Психотерапевт игнорирует нарушение психотерапевтической правильности, касающееся генерализации; вместо этого он решает осуществить сдвиг уровней и обращается ic ней с вопросом об ее чувствах, относящихся к ее образу самой себя в ее модели мира (ее референтной структуре).
  (9) С.: Какое чувство я испытываю по отношению к чувству злости?
  Пациентка, по-видимому, несколько растерялась сначала, услышав вопрос, требующий от нее перехода на другой уровень. Согласно нашему опыту, это обычная реакция на подобные переходы на другой уровень. Тем не менее, пациенты располагают ресурсами, необходимыми для подобного маневра.
  (10) В.: Да, какое чувство вы испытываете по отношению к собственному чувству злости?
  Психотерапевт повторяет вопрос.
  (11) С.: Н-да, не очень хорошее чувство у меня к этому.
  Пациентка сообщает свои чувства, относящиеся к собственным чувствам - собственную самооценку.
  Психотерапевт начинает исследовать модель пациентки уже на новом уровне, обращаясь к ней с просьбой более полно конкретизировать употребленный ею глагол. Изменения на этом уровне - условие самооценки - чрезвычайно важны, потому что представление пациентки о самой себе оказывает действие на то, каким образом индивид организует весь свой опыт, или референтную структуру. Следовательно, изменения на этом уровне структуры распространяются и на всю модель пациентки.
  Эти конкретные категории и методики Сейтер задают исходный пункт для определения множества минимально необходимых компонентов, обеспечивающих полноту психотерапевтически правильных референтных структур. Наблюдая работу других психотерапевтов, добивающихся в своей практике поразительно эффективных результатов, мы установили и другие типы категорий, которые предлагаем в качестве частей минимально необходимого набора, наличие которых необходимо для того, чтобы референтная структура была правильной в аспекте полноты, что представляют собой еще один способ проверки референтных структур пациента на полноту. В число этих категорий входят:
  (а) Способ, которым пациент репрезентирует свой, прошлый опыт в настоящем: он описывается обычно в виде правил, направляющих его поведение;
  (б) Способ, каким пациент репрезентирует свой настоящий сиюминутный опыт, то есть "здесь и сейчас" - это и есть гештальт;
  (в) Способ, каким пациент репрезентирует свой возможный будущий опыт - то есть его ожидания, касающиеся возможных исходов его поведения.
  Заметим, что четыре исходных компонента, представленных в работе Сейтер (чувства пациента, чувства других, контекст, чувства пациента по поводу собственных чувств) будут встречаться в качестве компонентов в каждой из трех вышеперечисленных репрезентаций - прошлого, настоящего и будущего - как они репрезентированы сейчас. Опыт показывает, что эти категории чрезвычайно полезны для организации моделей, наших моделей и поведения в ходе психотерапевтического взаимодействия, когда мы стремимся помочь нашим пациентам выработать полные референтные структуры. Как вы, должно быть, уже заметили по эксплицитным техникам Метамодели, представленным нами в главах 3, 4 и 5, Метамодель содержит в себе техники восстановления и изменения описанных здесь категорий референтной структуры. Правило, основанное на опыте в том виде, как он представлен в настоящем, - это всего лишь иное название для генерализаций, основывающихся на опыте пациента, точно также, как и его ожидания. В каждом случае материал, запрошенный психотерапевтом, когда он ставит модель пациента под сомнение и обогащает ее, предъявляется пациентом в форме Поверхностных Структур, подчиненных условиям психотерапевтической правильности, конкретизированных в Метамодели. Описывая эти категории, мы хотим предложить вам ряд четких идей относительно того, что может входить в число необходимых компонентов полной правильной референтной структуры для языковой Глубинной Структуры. Дополнительные мысли относительно того, что должно было бы входить в качестве необходимых компонент в полную референтную структуру, содержатся , в работах различных философов (любого из известных западных философов, работающих над проблемой познания;
  - например, в эмпирической традиции это Локк Беркли-Юм, а в идеалистической - Кант, Гегель, Вайхнгер и .т.д.), а также семантика, логика лингвистов (например, Кожибского, Гумбольта, Карнапа, Тарского, Хомского,
  Катца и т.д.). В оставшейся части данной главы мы обсудим ряд техник, разработанных в различных школах психиатрии. В наши намерения не входит обучение читателя этим техникам. Скорее, в каждом из рассматриваемых случаев мы покажем, как та или иная техника в том виде, как она в настоящее время применяется, неявно ставит под сомнение репрезентацию мира пациента, и как каждая их этих техник может быть интегрирована с Метамоделью. Мы выбрали для обсуждения именно эти техники только потому, что мы хорошо знаем их по собственному опыту и знаем, что они представляют собой мощные психотерапевтические инструменты. Мы сразу же хотели подчеркнуть, что никоим образом не утверждаем, будто бы они сколько-нибудь сильнее, чем другие, или, что их легче интегрировать с Метамоделью. Просто мы хотим представить некоторый срез различных техник, выбирая при этом те, что нам хорошо известны.
  ИНСЦЕНИРОВКА:
  НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ ПРОИГРЫВАНИЕ ОПЫТА
  Под инсценировкой мы имеем в виду такие техники, которые вовлекают пациента в проигрывание действительного или вымышленного опыта драматического материала, драматургического материала. В инсценировке могут участвовать либо один пациент, либо группа.
  "Воспринимая слово как некий абсолют, без исследования его личного значения, мы приходим к тому результату, что слово начинает жить своей собственной жизнью. В итоге подобного овеществления слова оно отрывается от практической функции выступать в качестве более или менее эффективного способа связи с процессом, который остается живым и референты которого постоянно изменяются. Техника инсценировки представляет собой один из способов поддержания жизни в словах, которыми человек пользуется, чтобы охарактеризовать самого себя или кого-либо другого.
  Сохраняя связь своего языка с действием, мы претендуем на сохранение ощущения изменения и роста".
  (1. and M. Pointer, Gerstoll Therapy Integration, p. 100).
  Решение (вопроса о том, что должно входить в набор необходимых компонентов полной референтной структуры) сложно. К счастью, для психотерапии это решение не является необходимым, для того, чтобы она могла развиваться. Один из способов уйти от этой трудности так, чтобы в то же время получить доступ к чему-то, расположенному ближе к референтной структуре, состоит в том, чтобы дать пациенту возможность представить тот опыт, из которого выведена эта полная языковая репрезентация. Пусть, например, у пациентки имеются трудности, связанные с выражением гнева по отношению к собственному мужу. Нам это известно в результате того, что вначале она предъявила нам серию Поверхностных Структур, проверенных нами на соответствие требованиям психотерапевтической правильности. И в конечном итоге мы пришли в результате этой работы к полной языковой репрезентации. Для того, чтобы определить, что представляет собой референтная структура, из которой выведена данная полная языковая репрезентация, мы можем попросить пациентку инсценировать какой-нибудь конкретный эпизод, когда она не смогла выразить свой гнев по отношению к мужу. Помимо того, что техники инсценировки воссоединяют Глубинные Структуры пациента с более полной аппроксимацией их референтных структур, с их помощью достигаются еще две вещи:
  1. Воссоздавая свой опыт, пациент осознает, какие части своей референтной структуры или опыта не репрезентированы им в Глубинной Структуре.
  2. Инсценировка дает психотерапевту доступ и к двум важным параметрам процесса:
  (а) к близкой интерпретации самой референтной структуры - опыта пациента, что предоставляет в распоряжение психотерапевта большой объем точного материала, который можно использовать в ходе психотерапевтического воздействия;
  (б) возможность непосредственно наблюдать, как пациент осуществляет моделирование.
  Другими словами: благодаря инсценировке психотерапевт получает в свое распоряжение доступ к референтной структуре пациента. Сравнивая ее с вербальным описанием этого опыта, который дан пациентом, психотерапевт получает в свое распоряжение пример типичных для данного пациента генерализаций, опущений и искажений. В процессе проигрывания собственного опыта на сцене пациентом происходит целый ряд важных вещей. Во-первых, нынешний опыт пациент сам начинает ставить под вопрос и расширять его модель мира, так как в ходе инсценировки он реализует такие возможности, которые раньше были опущены. В результате чего некоторые из отсутствовавших частей репрезентации восстановились. Во-вторых, те части модели пациента, которые были расплывчатыми и нечеткими, начинают понемногу проясняться, так как инсценировка - это конкретный опыт, эквивалентный тому, когда пациент сообщает референтные индексы. Но в данном случае это реализуется методом предъявления и показа, в отличие от предыдущего, основанного на языковых паттернах. Инсценировка представляет собой драматизацию того, что пациент репрезентировал в своей модели как событие: следовательно, инсценировка сама по себе приводит к деноминализации репрезентации, то есть к обратному превращению события в процесс, причем в ходе этого появляется гораздо более конкретный и насыщенный образ данного процесса (все это эквивалентно более полной конкретизации глагола в результате применения техник Метамодели.) Все эти четыре аспекта инсценировки, взятые вместе, имеют своим результатом опыт, который отчасти лежит за пределами исходной языковой репрезентации пациента. Так как техника инсценировки благодаря четырем названным аспектам неявно ставит под сомнение модель мира пациента, интеграция этой техники с техниками Метамодели приводит к тому, что сама техника инсценировки выигрывает в силе и непосредственности, так как она сочетается с явно выраженным вызовом, обращенным к языковой репрезентации пациента.
  В любой психотерапевтической ситуации, в которой техника инсценировки полностью интегрирована Метамоделью, психотерапевт имеет чрезвычайно богатый набор возможностей. Во всех этих ситуациях рекомендуется, чтобы пациент по требованию психотерапевта описывал то, что он непрерывно испытывает во время драматизации.
  Это текущее описание, как, впрочем, и любой другой вид вербальной коммуникации пациента с другими участниками спектакля будет представлять собой, разумеется, последовательность Поверхностных Структур. Применяя способ постановки вопросов, описанный в Метамодели, психотерапевт проверяет эти Поверхностные Структуры на психотерапевтическую правильность. Благодаря этому материал, который техника инсценировки предоставляется в распоряжение психотерапевта неявно, в данном случае реализуется явно, эксплицитно. Назначение техники инсценировки состоит в том, чтобы обеспечить близкое приближение к референтной структуре, из которой выведена обедненная часть языковой репрезентации пациента. Более богатое приближение к референтной структуре заключает в себе как вербальные, так и аналоговые формы коммуникации.
  Психотерапевт проверяет сообщения пациента о текущем опыте и его реплики в процессе коммуникации с другими участниками на соответствие требованиям психотерапевтической правильности; кроме того, психотерапевт располагает более полной репрезентацией - опытом инсценировки, который можно использовать в качестве приближенной референтной структуры, для прямого сравнения с вербальными описаниями пациента.
  У психотерапевта может возникнуть желание использовать некоторые из необходимых компонентов полной референтной структуры, о которой речь шла выше. Психотерапевт может, например, добиться с помощью вопроса, чтобы пациент явно репрезентировал свои чувства, относящиеся к опыту инсценировки, прямо спрашивая его об этих чувствах. Или же, например, психотерапевт может обратить особое внимание на то, репрезентированы ли у пациента ощущения, получаемые им через посредство каждого из пяти чувств; то есть психотерапевт может устроить соответствующую проверку, чтобы убедиться в том, что пациент смотрит на действия других участников драматизации и ясно видит их (имеет доступ по всем каналам). Он может устроить проверку, чтобы убедиться в том, насколько хорошо пациент слышит и чувствует вещи, о которых говорит сам или о которых ему сообщают другие участники драматизации.
 
  НАПРАВЛЕННАЯ ФАНТАЗИЯ - ПУТЕШЕСТВИЕ В НЕИЗВЕСТНОЕ
  Под направленной фантазией мы имеем в виду процесс, в котором пациенты пользуются своим воображением для того, чтобы создать себе новый опыт.
  "Фантазия в жизни человека представляет собой силу, направленную вовне - она простирается за пределами непосредственного окружения человека или события, которое бы иначе могло удержать его в своих границах... Иногда эти выход вовне (фантазии) могут обретать такую огромную силу и пронзительность, что превосходят по своей
  жизненной притягательности действительные ситуации... Когда подобные фантазии возникают в психотерапевтическом опыте, обновление может быть огромным, граничить с невозможностью усвоения, знаменуя собой новый этап самосознания личности".
  (Polster & Polsfer, gestalt Therapy inlergrated, 225). Назначение направленной фантазии состоит в том, чтобы создать для пациента опыт, который, по крайней мере, отчасти, если не целиком, ранее не был представлен в его модели. Таким образом, направленные фантазии с наибольшим эффектом применяются в ситуациях, когда репрезентация пациента слишком бедна и неспособна предложить ему адекватное число выборов, позволяющих успешно действовать в данной области. Обычно это происходит в случаях, когда пациент либо находится в ситуации, либо ему кажется, что он находится в такой ситуации, для которой он в своей модели не располагает достаточным богатствам репрезентации, позволяющей ему реагировать так, как он считает адекватным. Часто пациент испытывает значительную неуверенность и опасения относительно того, каким образом разрешаются подобные ситуации. Например, пациент чувствует, что что-то мешает ему в выражении чувства теплоты и нежности по отношению к собственному сыну. Он никогда не выражал этих чувств и настороженно относится к тому, что может случиться, если он сделает это, хотя и не представляет четко, что, собственно, может произойти. Здесь мы можем использовать технику направленной фантазии: пациент с помощью воображения создает опыт, который для него одновременно желателен и вызывает страх. Этот опыт будет служить пациенту в качестве референтной структуры, помогая ему преодолеть свой страх, и в конечном итоге, давая ему более богатый выбор в данной области жизни. Таким образом, направленная фантазия служит орудием, позволяющим психотерапевту совершить две вещи:
  1. Она дает пациенту определенный опыт, представляющий собой основу репрезентации в тех частях его модели, где ранее репрезентация либо совершенно отсутствовала, либо была неадекватна. В свою очередь, это обеспечивает его ориентирами для будущего поведения и решения проблем в данной области.
  2. Она дает психотерапевту опыт, которым тот может воспользоваться, чтобы поставить под сомнение обедненную в данный момент модель пациента.
  Помимо этих двух достоинств направленной фантазии для психотерапевта и пациента, она создает для психотерапевта возможность наблюдать, как пациент создает для себя не только новый опыт, но и репрезентацию этого опыта. В процессе создания этого нового воображаемого опыта психотерапевт видит, каким образом пациент использует универсальные процессы моделирования; Генерализацию, Опущение, Искажение. Использование опыта направленной фантазии сходно с техникой восстановления Опущений по Метамодели, связанных с использованием модальных операторов. От процесса инсценизации эта техника отличается тем, что в инсценизации происходит восстановление и привнесение в нынешний опыт пациента чего-то, находящегося в непосредственной близости от референтной структуры из прошлого этого пациента, а направленная фантазия создает референтную структуру пациента в настоящем.
  Так как направленная фантазия (в настоящем) - это создание референтной структуры, психотерапевт, направляя так или иначе фантазию пациента, может использовать для ориентира необходимые компоненты полной референтной структуры, описанной выше. Конкретно говоря, психотерапевт с помощью вопросов может попросить пациента сообщить ему о чувствах, испытываемых им в различные моменты фантазирования; он может обратить внимание пациента на одно или более из пяти чувств, добиваясь, чтобы в результате фантазирования у него появилась полная референтная структура.
  По опыту мы обнаружили, что направленные фантазии часто принимают форму, скорее, метафоры, а не прямой репрезентации "проблемы", первоначально идентифицированной пациентом. Например, пациентка приходит к психотерапевту, жалуясь, что не может рассердиться ; на кого-то, с кем вместе она работает. С помощью техник? Метамодели мы обнаруживаем, что пациентка чувствует свою неспособность выразить гнев и по отношению к своему отцу и мужу; фактически она не могла назвать ни одного человека, по отношению к которому она могла бы чувствовать себя способной выразить гнев. В Метамодели имеется целый ряд приемов, позволяющих поставить под g сомнение и разрушить эту генерализацию; однако в ситуации, когда у пациента в его модели недостаточно репрезентаций того или иного рода опыта или такие репрезентации отсутствуют, особо уместно применение направленной фантазии. Пациенту в своем воображении удается выразить гнев по отношению к кому-либо (неважно к кому), он создаст новую референтную структуру, которая противоречит генерализации, имеющейся в его модели. Часто пациенту достаточно создать референтные структуры, противоречащие имеющейся в его модели генерализации, как эта генерализация исчезает, а проблемы, являющиеся ее следствием, также исчезают либо утрачивают свою значимость и вес.
  Например, однажды на семинаре, на котором шло обучение техникам Метамодели, появилась одна женщина. Еще до начала семинара наблюдали, как она в припадке кричала, что ей страшно, что ей кажется, что она сходит с ума. С помощью техник Метамодели преподаватель установил, что эта женщина чувствует, как она теряет контроль над своими действиями, не понимая при этом, что именно с ней происходит, жизнь для нее была сплошным хаосом, будущее страшило мрачной неизвестностью. Преподаватель семинара предложил ей закрыть глаза и рассказать ему, что она видит. Преодолев некоторые трудности вначале, она рассказала, что ей видится, будто она стоит на краю ущелья с крутыми склонами, вызывающего в ней мрачные предчувствия. Преподаватель предложил ей медленно и осторожно спуститься в ущелье и исследовать его, все время рассказывая ему о том, что она испытывает, сообщая различные подробности, воспринимаемые зрением, слухом, через внутренние ощущения и обоняние. Он непрерывно подбадривал ее, уверяя, что она сможет преодолеть любое, возникшее на пути препятствие. Наконец, она вернулась наверх, заметив, что, когда она снова оказалась наверху, день по-прежнему был пасмурно мрачным, но она чувствовала себя несколько лучше. Когда она открыла глаза, ее страх прошел, она чувствовала, что может справиться с тем, что ждет ее впереди. В результате этого опыта новая референтная структура, в которой она, молодая женщина могла встретиться лицом к лицу с новым опытом, (кроме того, эта новая референтная структура раздвинула границы ее новой модели таким образом, что теперь она уже была убеждена, что сможет пережить все, чтобы с ней не приключилось в этой жизни).
  Говоря о решения или разрешении "проблемы" с помощью метафоры в направленной фантазии, мы имеем в виду ситуацию, когда пациент использует направленную фантазию для того, чтобы создать новую структуру или опыт, в котором он добивается того, что ранее для него было невозможным. Как только новая ситуация - то есть ситуация, созданная в воображении, - успешно разрешается, "проблема", с которой столкнулся пациент, либо исчезает, либо утрачивает свою громадность, и пациент чувствует, что он способен справиться с ней. Созданная проблема и "первоначальная" проблема должны характеризоваться структурным подобием - обе они должны быть проблемами, относящимися к одной и той же обещающей генерализации в модели мира пациента.4
 
  ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ДВОЙНЫЕ СВЯЗИ
  Под психотерапевтическими двойными связями мы имеем в виду ситуации, навязанные пациенту психотерапевтом, в которых любая реакция со стороны пациента представляет собой опыт или референтную структуру, лежащую за пределами модели мира пациента. Таким образом, психотерапевтические двойные связи неявно ставят модель пациента под удар, заставляя его испытывать нечто. противоречащее обедняющим ограничениям его модели. Этот опыт начинает выступать в качестве референтной структуры, раздвигающей пределы модели мира пациента. Согласно Метамодели, психотерапевт, обнаружив обедняющую генерализацию в модели мира пациента, особенно, если эта генерализация связана с семантической правильностью Причина - Следствие или модальными операторами, может поставить эту генерализацию под сомнение, спросив у пациента, является ли она всегда непременно истинной (см. в главе 4 разделы, посвященные техникам работы с генерализациями); он может идентифицировать и драматизировать какой-либо опыт пациента, противоречащий этой генерализации (инсценизация); в случае же, когда у пациента отсутствует подобный опыт, психотерапевт может обратиться к пациенту с просьбой создать технику направленной фантазии. Если применение трех вышеназванных техник не обусловило появление опыта, противоречащего данной генерализации, или, если психотерапевт склоняется к другим решениям, он может пойти на создание ситуации с двойной связью, в которой способ реагирования пациента явится опытом, противоречащим обедняющей генерализации пациента.
  В ходе психотерапевтического сеанса с применением техник Метамодели психотерапевт помог пациенту придти к следующей генерализации, обладающей в ее модели
  истинностью. Это была генерализация: "Я больше не могу сказать никому "НЕТ", потому что я не могу ранить ничьих чувств". В данном конкретном случае психотерапевт обратился к технике Метамодели и спросил пациентку, что конкретно произойдет, если она скажет кому-либо "НЕТ". Она ответила, что это сильно обидит того человека, что из-за этого он может даже умереть. Отметив про себя отсутствие референтного индекса у именного аргумента "никто", психотерапевт решил спросить, кого конкретно она смогла бы обидеть так, что он мог бы умереть. В чрезвычайно возбужденном состоянии пациентка рассказала о травматическом опыте, относящемся к времени ее девичества, когда она сказала "НЕТ", в ответ на просьбу отца остаться дома и побыть с ним. Вернувшись домой немного позже, тем же вечером, она узнала, что отец умер и взяла на себя ответственность за его смерть, приписав ее своему отказу, тому, что она сказала "НЕТ".
  Здесь психотерапевт перешел к технике инсценировки и попросил пациентку воссоздать описанную ситуацию, связанную с ее отцом. Даже после того, как в результате применения техники инсценировки выяснилось, что в первоначальном опыте, основываясь на .котором, пациентка вывела свою генерализацию, все происходило в ситуации, когда она не имела возможности выбирать, оставаться дома или нет, пациентка упорно не соглашалась отказаться от генерализации. В данном случае, хотя техника инсценизации оказалась полезной для восстановления травматического опыта и дала психотерапевту материал, позволивший поставить под вопрос ряд других генерализаций, имеющихся в модели пациента, сама по себе она не опровергла генерализаций пациента, касающихся последствий се "НЕТ", сказанного кому бы то ни было. Отметим, что в данном случае восстановление и инсценизация данного опыта, исходного опыта, исходя из которого пациентка сформировала для себя обобщение, не противоречили этой генерализации, а всего лишь позволили установить источник генерализации. То есть в после ннсценизации модель пациентки в данной области оставалась обедненной - она по-прежнему не могла никому сказать "НЕТ", не вызвав тем самым неприемлемых для нее последствий. В данной ситуации в качестве следующего средства психотерапевт решил использовать технику психотерапевтических двойных связей. Психотерапевт предложил пациентке подойти к каждому по какому-либо поводу и сказать "НЕТ". Реакция пациентки была резкой, она с силой отказалась выполнить задание, заявляя при этом "НЕТ!". "Я не могу сказать никому "НЕТ!" Не думайте, что если вы просите об этом, я обязательно это сделаю". Пациентка продолжала высказываться в этом духе в течение нескольких минут, отказываясь исполнить его задание до тех пор, пока психотерапевт не указал ей, что фактически в течение всего этого времени она говорила ему "НЕТ". Психотерапевт подчеркнул при этом, что это его не обидело, и что он, конечно же, не умер, вопреки ее генерализации. Впечатление, произведенное на пациентку, было так велико, что она могла сразу же приступить к выполнению задания, и обойдя всех присутствующих, каждому сказала "НЕТ".
  Рассмотрим, в какое положение психотерапевт поставил пациентку, потребовав от нее( чтобы она сказала "НЕТ".
  1. Пациентка констатировала свою генерализацию
  "Я никому не могу сказать "НЕТ"...
  2- Психотерапевт создал структуру психотерапевтической двойной связи, потребовав от пациентки сказать "НЕТ" каждому члену группы.
  3. Отметим, какие возможности выбора имеются в распоряжении пациентки: она может:
  (а) Сказать "НЕТ" каждому члену группы или
  (б) Сказать "НЕТ" психотерапевту.
  4. Какой бы вариант пациентка не выбрала, она порождает опыт, который противоречит ее первоначальной генерализации. Этот опыт выступает для пациентки теперь в качестве референтной структуры, которой она может руководствоваться для создания более богатой репрезентации своего мира.
  Противоречивую природу нового опыта психотерапевт обнажает, указывая (с помощью техники Метамодели), что причинно-следственная взаимосвязь, которая по генерализации пациентки является необходимо истинной, в данном опыте не оправдалась.
  Особенно полезны психотерапевтические двойные связи в так называемом домашнем задании. Под домашним заданием мы имеем в виду договоры, заключаемые между психотерапевтом и пациентом, касающиеся определенных действий, которые они будут совершать между сеансами. Рассмотрим, для примера, применение психотерапевтических двойных связей в качестве домашнего задания в случае пациента, у которого в ходе сеанса была выявлена генерализация, что
  Я не могу пробовать ничего нового, потому что у меня может не получиться.
  Когда психотерапевт, "применяя технику Метамодели, спросил, что произошло бы, если бы он попробовал что-нибудь новое, и у него получилось бы, он ответил, что точно он не знает, но что это было быт что-нибудь очень плохое. Он выразил сильный страх перед последствиями своей неудачи в чем-либо новом и снова заявил, что никак не может поэтому пробовать ничего нового. Здесь психотерапевт решил навязать ему психотерапевтическую двойную связь и использовать для осуществления ее время между двумя сеансами. Он договорился с ним, что в период между двумя сеансами он каждый день будет пытаться делать что-нибудь новое и терпеть в этом неудачу. Еще раз обратите внимание на структуру ситуации, создаваемой этим требованием психотерапевта к пациенту.
  1. У пациента в модели имеется генерализация
  Я не могу не потерпеть неудачи в чем-либо новом.
  2. Психотерапевт создает структуру двойной связи, заключая с пациентом договор:
  "каждый день между этим сеансом и следующим вы будете пробовать что-либо новое и терпеть в этом неудачу"
  3. Обратите внимание на возможность выбора у пациента:
  (а) он может пробовать что-либо новое в каждый день между этим сеансом и следующим и терпеть в этом неудачу, что означало бы, что он выполнил договор с психотерапевтом,
  или
  (б) он может потерпеть неудачу в исполнении договора, что само по себе представляет новый опыт неудач.
  4. Как бы дело не обернулось, у пациента появляется опыт, который противоречит его генерализации, и представляет в его распоряжение референтную структуру, которая увеличивает число возможных выборов в мире, репрезентированном в его модели.
  Мы не утверждаем, что двойные связи - это единственная разновидность домашнего задания, наша мысль, скорее и состоит в том, что двойные связи могут применяться в качестве домашнего задания, и, далее, что генерализации могут ставиться под сомнение с помощью опыта, выходящего за рамки психотерапевтического сеанса. Необходимо только, чтобы в этом опыте создавались какие-либо новые референтные структуры, противоречащие обедняющим частям модели пациента.
  Мы хотели бы также упомянуть о том, что домашние задания полезны и тем, что дают пациентам прямую возможность испытать новые измерения, созданные в модели во время психотерапевтического сеанса.
 
  ДРУГИЕ КАРТЫ ПО ТОЙ ЖЕ ТЕРРИТОРИИ
  Люди представляют свой опыт с помощью систем, отличающихся от языка.
  Наиболее фундаментальное различие, предложенное для понимания различных карт, разрабатываемых нами для ориентации в мире, - это различие дискретных и аналоговых систем (см., например Bateson 1976; Wilden 1973). Наиболее известной репрезентативной системой является система, на основе которой построена наша Метамодель - система естественного языка. Наиболее часто упоминаемой аналоговой репрезентативной системой является положение тела и жесты. Имеется целый ряд психотерапевтических направлений, которые имеют дело в первую очередь с этими телесными и аналоговыми репрезентативными системами. Такие психотерапии, например, как Рольфинг, Биоэнергетика и т. д., ставят модель пациента под вопрос и раздвигают ее границы, прямо воздействуя на аналоговые репрезентации, используемые пациентом для представления собственного опыта. Качество голоса - аналоговой системы - применяемое для передачи и выражения первичной дискретной системы, естественного языка - это тот пункт, в котором эти два типа репрезентативных систем пересекаются между собой. Наиболее часто цитируемым примером смешанной системы являются сны, в которых присутствуют как дискретные, так и аналоговые репрезентации.
  С точки зрения целей, которые ставит перед собой психотерапевт, очень важно отдавать себе отчет в том, что полная языковая репрезентация - множество Глубинных Структур - сама является производной моделью или репрезентацией мира. За пределами полной языковой репрезентации находится то, что мы называем референтной структурой - наиболее полной репрезентативной системой данного индивида, резервом переживания, образующих собой историю жизни данного индивида. Эта наиболее полная модель - жизненный опыт человека - представляет собой референтную структуру не только множества Глубинных Структур, но и для таких опытов, которые выступают в качестве референтных структур для других репрезентативных систем, как аналоговых, так и дискретных.
  Одно из наиболее мощных умении, которыми мы располагаем в качестве коммуникаторов и психотерапевтов, - это наша способность репрезентировать и сообщать наш опыт средствами любой из репрезентативных систем, которыми мы располагаем как люди.
  Далее, опытные психотерапевты хорошо понимают значимость сдвига с одной репрезентативной системы на другую при оказании помощи пациентам. Например, пациентка заявляет, что страдает от сильных головных болей. Это равносильно сообщению с ее стороны о том, что некий конкретный опыт репрезентирован ею кинестетически так, что это причиняет ей боль. Одно из очень эффектных средств, находящихся в распоряжении психотерапевта, состоит в том, чтобы помочь ей осуществить сдвиг репрезентативной системы. Конкретно, полагая что психотерапевт уже установил для себя, что пациентка обладает хорошо развитой способностью к визуальной репрезентации своего опыта, психотерапевт просит пациентку закрыть глаза и описать свою головную боль во всех подробностях, одновременно создавая в своем воображении четко сфокусированный образ головной боли. Имеются определенные варианты этого приема, которые психотерапевт может использовать, чтобы помочь пациенту построить зрительный образ. Например, он может предложить пациентке начать глубоко дышать, а после того, как ритм дыхания установится, предложить ей выдыхать с силой головную боль на стул, расположенный напротив, создавая зрительный образ головной боли на этом стуле. Итогом этого сдвига репрезентативных систем является то, что пациент представляет свой образ а такой репрезентативной системе, в которой этот опыт не будет причинять ему головную боль. Трудно переоценить возможности, связанные с техникой сдвига опыта пациента с одной репрезентативной системы на другую. Во втором томе "Структуры магии" мы даем эксплицитную модель, позволяющую идентифицировать и использовать ведущую репрезентативную систему пациента.
  ИНКОНГРУЭНТНОСТЬ
  Различные части референтной структуры пациента могут выражаться различными репрезентативными системами, причем выражение этих частей может происходить одновременно (симультативно). Как две различные части референтной структуры пациента одновременно выражаются через две различные репрезентативные системы - это может происходить, с логической точки зрения, в двух вариантах:
  Во-первых, часть референтной структуры индивида, выраженная одной репрезентативной системой, согласуется с частью референтной структуры индивида, выраженной другой репрезентативной системой. О такой ситуации мы говорим как о непротиворечивом двойном сообщении или конгруэнтности, или конгруэнтной коммуникации пациента.
  Во-вторых, часть референтной структуры, выраженная средствами одной репрезентативной системы, не согласуется с частью референтной структуры, выраженной в другой репрезентативной системе. В этом случае мы говорим о противоречивом двойном сообщении, инконгруэнтности, или инконгруэнтной коммуникации обсуждаемого индивида. Например, если в ходе беседы с психотерапевтом, пациент сидит в спокойной позе и уравновешенным размеренным голосом утверждает:
  Я просто вне себя - я, черт побери, не потерплю этого.
  мы имеем классический пример противоречивого двойного сообщения, или инконгруэнтной коммуникации. Дискретная система (язык) и аналоговая система (тело и качество голоса) не согласуются между собой.
  Одна из ситуаций, максимально обедняющих жизнь пациента, - это когда различные части референтной системы индивида противоречат одна другой. Обычно эти противоречащие друг другу части референтной структуры представлены в форме двух генерализаций противоположного содержания, относящихся к одной и той же области поведения. Как правило, человек, у которого в референтной структуре имеются подобные противоположные генерализации, чувствует себя лишенным способности к действиям, чувствует глубокую растерянность и колебания между несогласующимися между собой формами поведения. Психотерапевт распознает все это, наблюдая противоречивую или инконгруэнтную коммуникацию.
  Отметим, что каждой из рассмотренных до сих пор техник общая стратегия, принятая на вооружение психотерапевтом, совпадает во всем со стратегией, ясно и четко сформулированной в Метамодели, и суть ее в том, чтобы поставить под вопрос обедненные части модели пациента и расширить их. Как правило, это принимает форму либо восстановления (инсценизации), либо создания (направленная фантазия, психотерапевтические двойные связи) референтной структуры, которая противоречит ограничительным генерализациям модели пациента и, следовательно, ставит их под вопрос. Инконгруэнтная коммуникация в этом случае сама по себе служит знаком того, что в противоречивой референтной структуре пациента содержится две части, две генерализации, каждая из которых может служить для другой в качестве противоположной референтной структуры. Стратегия психотерапевта заключается в том, чтобы привести эти две противоречащих друг другу генерализации в соприкосновение. Наиболее прямой путь к этому - привести эти генерализации к одной и той же репрезентативной системе.
  Например, в ходе психотерапевтического сеанса психотерапевт, применяя технику Метамодели, помогает пациенту выявить имеющуюся в его модели генерализацию:
  Я всегда должен ценить свою мать за все, что она сделала для меня.
  Заметим сразу, что, даже оставаясь в рамках Метамодели, психотерапевт имеет возможность выбора (модальный оператор "должен", квантор общности "всегда", "все"; отсутствие именного референтного индекса у именного аргумента "то"). Но когда пациент произносит свою Поверхностную структуру, психотерапевт обратил внимание на то, что он сжал свою правую руку в кулак и слегка постукивал ею по ручке кресла, в котором сидел. Это поведение указывало на инконгруэнтность коммуникации. Не обращая пока внимания на нарушение психотерапевтической правильности в Поверхностной Структуре пациента, психотерапевт решает привести инконгруэнтные элементы поведения пациента к одной и той же репрезентативной системе. С этой целью он обращается к пациенту с просьбой выразить аналоговую часть своей инкоигруэнтной коммуникации в дискретной системе. В итоге пациент произносит в ответ следующую Поверхностную Структуру:
  Я всегда должен ценить свою мать за все то, что она для меня сделала, но она всегда брала сторону отца, а он плевать хотел на меня.
  С помощью Метамодели между этими двумя противоречивыми генерализациями был достигнут контакт в одной и той же репрезентативной системе, который поддерживался до тех пор, пока они не были поставлены под вопрос и пока пациент не пришел к новой модели, обеспечивающей ему большее богатство выбора: он высоко оценивает одни действия матери, осуждая другие ее действия.
  Одним из признаков того, что модель пациента стала богаче, является конгруэнтная коммуникация в ситуациях, в которых раньше имела место инконгруэнтиая коммуникация. Это выравнивание отдельных репрезентативных систем, которые были до сих пор конгруэнтными, дает пациенту опыт, имеющий для него огромное значение.5 Опытные психотерапевты, как правило, легко замечают это явление.
  ПСИХОТЕРАПИЯ СЕМЬИ
  Под психотерапией семьи мы имеем в виду такие формы психотерапии, в которых в психотерапевтическом сеансе участвует вся семья, а не отдельные пациенты.
  "Все вышеперечисленные подходы основаны на необходимости рассматривать симптомы данного пациента или пациентов в рамках целостного взаимодействия в семье. При этом ясно осознается теоретическое убеждение в том, что имеется определенная взаимосвязь между симптомами данного пациента и общим взаимодействием в рамках семьи. То, в какой степени психотерапевт "верит" я теории семьи, определяет подчеркивание им техник, в которых находит выражение данная ориентация пациента" {Therepy, Соtt. & Change., p. 250}. В тех формах психотерапии Change семьи, с которыми мы знакомы в наибольшей мере, активно применяется понятие конгруэнтности (Сейтер, Бейтсон и др.). Представление о конгруэнтной коммуникации может быть полезным инструментом, как в работе с отдельными членами семьи, так и в работе с самой семьей как целым. Фактически, исследователи считают, что часто повторяющиеся паттерны инконгруэнтной коммуникации представляют собой основной источник шизофрении (см. Jackson, 1967).
  До сих пор мы рассматривали Метамодель исключительно как способ поиска четкой стратегии индивидуальной психотерапии. Теперь мы бы хотели кратко коснуться вопроса взаимосвязи между нашей Метамоделью и психотерапией семьи. Говоря просто, глобальная стратегия Метамодели состоит в том, чтобы идентифицировать, поставить вопрос и расширить обедненные и стесняющие части мира пациента. Одним из надежных признаков того, что определенная часть модели индивида бедна и ограничена, является то, что именно в этой области индивид испытывает страдание и неудовлетворенность жизнью. В семьях также страдание четко свидетельствует о применении обедненных и ограниченных моделях опыта. В контексте' психотерапии семьи работают те же принципы Метамодели. Одновременно возникает, по крайней мере, одно серьезное осложнение: система семьи - это непросто набор моделей отдельных членов семьи. Конкретно, в придачу к модели мира, которой располагает каждый член семьи, семья располагает общей для всех членов моделью мира и самих себя в качестве семьи, а также определенным способом взаимодействия. В рамках своих моделей каждый из членов семьи располагает моделью модели общей для всей семьи, моделью самих себя как части семейного целого. Чтобы составить ясное представление о том, насколько сложна даже семья, состоящая из трех человек, рассмотрим следующее:
  Предположим, что мы обозначили членов семьи буквами А, Б и В. В такой семейной системе имеются следующие перцепции или модели (минимальное число:
  модель члена А о самом себе; модель члена Б о самом себе; модель члена В о самом себе; модель члена А о самом себе и Б вместе; модель члена А о самом себе и В вместе;
  модель члена А о самом себе и о Б и В вместе; модель члена А о Б и В вместе; модель члена Б о самом себе и А вместе;
  модель члена Б о самом себе и В вместе; модель члена Б об А и В вместе; модель члена В о самом себе вместе с А;
  модель члена В о самом себе вместе с Б; модель члена В об А и Б вместе; модель члена В о самом себе вместе с А и Б.
  Проблема, связанная с выбором стратегии психотерапевта, заключается в выявлении ложных и истинных моделей. Мера конгруэнтности моделей семейной системы, которые, по мнению каждого из членов семьи, являются общими для остальных членов семьи, - все это сложности, не встречающиеся в индивидуальной психотерапии.
  В настоящее время мы работаем над эксплицитной расширенной Метамоделью для работы с семейными системами, в которой названные осложнения принимаются в расчет.
 

<< Пред.           стр. 8 (из 15)           След. >>

Список литературы по разделу