<< Пред.           стр. 19 (из 25)           След. >>

Список литературы по разделу

  Рассматривая вопрос о целесообразности совмещения неустойки, даже при отсутствии прямого соглашения сторон, со взысканием убытков в том случае, когда неустойка назначена на случай неточного исполнения обязательства, российские цивилисты подчеркивали, что такое совмещение само собою вытекает из существа намерения сторон, если неустойка назначена специально на случай ненадлежащего исполнения обязательства. Если неустойкой обеспечивается точное исполнение обязательства, то это потому, что это обстоятельство имеет для верителя особенно важное значение; но это не устраняет права верителя требовать окончательного исполнения обязательства, хотя он может и отказаться от этого права. Очевидно, что неустойка, выговариваемая на случай несвоевременного или иного ненадлежащего исполнения, предназначается на покрытие тех убытков, которые могут быть причинены именно неточным исполнением, а не совершенным неисполнением; убытки же, которые могут быть причинены неисполнением обязательства, представляют собой особую разновидность, независимую от убытков в связи с неточным исполнением, и могут быть обеспечиваемы самостоятельной неустойкой, независимо от неустойки за неточное исполнение.
  Если обязательство было исполнено не точно, но веритель согласился на неточное исполнение, то естественно может родиться предположение, что он предпочел удовольствоваться неточным исполнением ввиду того, что он имел право не только взыскать неустойку за неточное исполнение, но и настоять на точном исполнении, а если оно почему-либо сделалось невозможным, то взыскать убытки за неисполнение обязательства <*>.
 --------------------------------
  <*> См.: Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 207.
 
  Многие из аргументов российских дореволюционных юристов могли бы использоваться и сегодня для обоснования, к примеру, включения в действующий Гражданский кодекс положений, определяющих, скажем, соотношение неустойки и убытков (ст. 394), возмещение убытков и взыскание неустойки и судьбы обязательства (ст. 396).
 
  Проценты по денежному обязательству
 
  Возмещением убытков и взысканием неустойки не исчерпываются меры, которые могут быть приняты кредитором к должнику, допустившему неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязательства.
  Особое место в ГК занимает ст. 395, посвященная вопросам ответственности за неисполнение денежного обязательства. Дело здесь не только в актуальности соответствующих норм в условиях кризиса неплатежей, когда, с одной стороны, повсеместно не оплачиваются поставленные товары, выполненные работы или оказанные услуги, а с другой стороны, недобросовестные продавцы, подрядчики и другие контрагенты в договорах, получив в качестве предоплаты денежные суммы покупателей и заказчиков, пользуются ими в своих интересах, не выполняя своих обязательств по договору. В конце концов, разработка и внедрение правовых средств, направленных на борьбу с такими явлениями, - это задача текущего законодательства, но не Гражданского кодекса, рассчитанного на стабильное многолетнее применение.
  Включение в ГК названной статьи преследовало цель защиты прав и законных интересов участников имущественного оборота, добросовестно исполняющих свои обязательства, от незаконных, а нередко и жульнических действий их контрагентов и компенсации причиненного им ущерба.
  Чтобы понять новизну, а главное, значение новых положений, содержащихся в ст. 395 ГК, для нормализации и упорядочения имущественного оборота, можно сравнить их с нормами, которые применялись до введения Кодекса в действие.
  Ранее в случае просрочки исполнения денежного обязательства кредитор был вправе требовать уплаты должником за время просрочки 5 процентов годовых, начисленных на сумму, уплата которой просрочена, если законодательными актами или соглашением сторон не был установлен иной размер процентов. Если же просрочка денежных обязательств имела место в отношениях, связанных с предпринимательской деятельностью, 5 процентов годовых рассматривались в качестве неустойки, которая подлежала уплате сверх процентов, взимаемых за пользование чужими средствами (п. 3 ст. 66 Основ гражданского законодательства 1991 г.). Вместе с тем в законодательстве отсутствовали нормы, устанавливающие проценты за пользование чужими средствами при просрочке денежных обязательств. Поэтому в случае нарушения денежных обязательств, возникших из договора, потерпевшей стороне (кредитору) зачастую приходилось довольствоваться взысканием с должника лишь неустойки в размере 5 процентов годовых.
  В то же время, если отношения, связанные с удержанием чужих денежных средств, возникали при отсутствии договора, они квалифицировались как обязательства из неосновательного обогащения, а на удерживаемую сумму начислялись проценты за пользование чужими средствами в размере средней ставки банковского процента, существующей в месте нахождения кредитора (п. 3 ст. 133 Основ гражданского законодательства).
  Таким образом, в аналогичных ситуациях (например, при передаче товара покупателю и просрочке его оплаты) положение кредитора, действующего без заключения договора с должником, оказывалось предпочтительней положения кредитора, оформившего свои отношения с должником договором.
  Любопытно, что арбитражно - судебная практика стремилась как-то сгладить эти диспропорции, что нашло отражение, в частности, в некоторых разъяснениях и рекомендациях Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Особенно интересным представляется разъяснение по вопросу о возможности применения п. 3 ст. 133 Основ гражданского законодательства в отношениях, основанных на договоре поставки товаров. Суть этих разъяснений заключается в следующем.
  Если при рассмотрении имущественного спора будет установлено, что поставщик (изготовитель), искусственно используя заключенный с покупателем договор поставки, выставил последнему бестоварный счет (мнимая или притворная сделка), с него подлежат взысканию проценты, указанные в п. 3 ст. 133 Основ гражданского законодательства. Указанные проценты применяются и тогда, когда заключенный сторонами договор поставки (оказания услуг, выполнения работ) признан в установленном порядке недействительным либо суммы, подлежащие возврату, были перечислены кредитором без договора, а должник их не возвратил <*>.
 --------------------------------
  <*> См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1994. N 4. С. 90.
 
  Чрезвычайно важное значение для регулирования имущественного оборота имеет правильное определение правовой природы процентов, взимаемых в случае неисполнения денежного обязательства. В последние годы в арбитражно - судебной практике проценты, взимаемые по денежным обязательствам, зачастую рассматривались в качестве неустойки, чему в немалой степени способствовала неудачная редакция ст. 66 Основ гражданского законодательства. Такой подход в наиболее яркой форме нашел отражение в одном из разъяснений Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, согласно которому "для взыскания неустойки в размере пяти процентов годовых за просрочку платежа должен применяться сокращенный шестимесячный срок давности" <*>.
 --------------------------------
  <*> См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1993. N 9. С. 104.
 
  В отдельных случаях проценты за пользование чужими денежными средствами рассматривались арбитражными судами в качестве убытков в виде упущенной выгоды. Однако в этом случае невозможно объяснить позицию законодателя, включившего в текст ст. 395 ГК норму о соотношении процентов и убытков (п. 2).
  На заседании Научно - консультативного совета Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, состоявшемся 1 декабря 1995 г., было рекомендовано исходить из того, что предусмотренные ст. 395 проценты за пользование чужими денежными средствами представляют собой плату за пользование денежными средствами, некий эквивалент их стоимости в имущественном обороте, являющийся по своей правовой природе специальной мерой гражданско - правовой ответственности, которая не может быть отнесена ни к неустойкам, ни к убыткам. Указанные рекомендации должны были быть воспринятыми арбитражно - судебной практикой, в частности, в виде следующих выводов: во-первых, взимание процентов за пользование чужими денежными средствами не препятствует удовлетворению требований кредиторов о взыскании с должника законной или договорной неустойки, в том числе и в виде непрерывно текущей пени; сумма подлежащих уплате процентов не может быть уменьшена судом по мотивам ее несоразмерности последствиям нарушения обязательства, как это предусмотрено в отношении неустойки (ст. 333 ГК); неустойка и проценты являются самостоятельными, независимыми друг от друга мерами ответственности, что исключает применение в подобных ситуациях положений ГК о зачетном характере неустойки (ст. 394).
  Основные положения, предусмотренные ст. 395 ГК, действительно привносят немало нового в арбитражно - судебную практику.
  Во-первых, обязанность должника уплатить проценты за пользование чужими средствами теперь установлена для всех случаев их неправомерного удержания, уклонения от их возврата, а также неосновательного получения или сбережения за счет другого лица, в том числе когда денежные обязательства возникли из договора.
  Во-вторых, размер процентов за пользование чужими денежными средствами определяется учетной ставкой банковского процента, которая существует в месте жительства (для граждан) или месте нахождения (для юридических лиц) кредитора. В настоящее время арбитражные суды применяют единую ставку рефинансирования Центрального банка Российской Федерации.
  В-третьих, проценты за пользование чужими денежными средствами по отношению к убыткам носят зачетный характер. При наличии оснований подлежащие возмещению должником кредитору убытки уплачиваются только в части, превышающей сумму процентов за пользование чужими денежными средствами.
  В-четвертых, период, в течение которого начисляются проценты за пользование чужими денежными средствами, заканчивается днем уплаты суммы долга кредитору, если более короткий срок не установлен законом, иным правовым актом или договором.
  В случае, когда взыскание указанных процентов производится по решению суда, проценты за пользование чужими денежными средствами должны быть начислены и за период со дня вынесения судом соответствующего решения по день его фактического выполнения.
  Следует заметить, что такой подход существенно изменяет практику арбитражных судов, которые ранее при взыскании процентов или длящихся неустоек обычно капитализировали подлежащую уплате сумму на день вынесения решения и указывали ее в исполнительных листах, выдаваемых взыскателю, в твердом размере.
  Теперь же в решениях суда и исполнительных документах, выдаваемых взыскателям, должны быть указаны сумма, на которую начисляются проценты, размер этих процентов и дата, с которой необходимо производить их начисление. Конкретная же сумма, которую составят взимаемые проценты, должна определяться соответствующим банком на день, когда фактически производится исполнение решения суда, т.е. со счета должника списывается и перечисляется кредитору сумма, взыскиваемая в соответствии с судебным решением.
  И еще одно замечание по поводу применения норм об ответственности за неисполнение денежных обязательств в арбитражно - судебной практике. Недопустимым было признано чрезмерно узкое, формальное толкование указанных норм, что проявилось на практике. Понятие "чужие денежные средства" включает в себя не только средства, принадлежащие другому лицу, но и средства, предназначенные контрагенту по обязательству за поставленные (проданные) товары, выполненную работу, оказанные услуги, несмотря на то что средства формально не являются "чужими" для должника.
  Отмеченные подходы арбитражно - судебной практики к применению положений, предусмотренных ст. 395 ГК, нашли свое подтверждение в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (п. п. 51 - 52) <*>. Добавим к этому включенное в данное Постановление (п. 52) разъяснение, касающееся процентов по валютным денежным обязательствам, имеющее большое практическое значение. Согласно этому разъяснению в случаях, когда в соответствии с законодательством о валютном регулировании и валютном контроле денежное обязательство выражено в иностранной валюте и отсутствует официальная учетная ставка банковского процента по валютным кредитам на день исполнения денежного обязательства в месте нахождения кредитора, размер процентов определяется на основании публикаций в официальных источниках информации о средних ставках банковского процента по краткосрочным валютным кредитам, предоставляемым в месте нахождения кредитора. Если же отсутствуют и такие публикации, размер подлежащих взысканию процентов устанавливается на основании предоставляемой истцом в качестве доказательства справки одного из ведущих банков в месте нахождения кредитора, подтверждающей применяемую им ставку по краткосрочным валютным кредитам.
 --------------------------------
  <*> См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. N 9. С. 17 - 18.
 
  Однако в названном Постановлении Пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда РФ и других документах арбитражно - судебной практики отсутствует ответ на главный вопрос, который по существу предопределил бы решение всех других проблем, возникающих при применении норм о процентах за пользование чужими денежными средствами. Речь идет о правовой природе процентов годовых.
  В юридической литературе можно встретить различные точки зрения по этому вопросу, которые можно было бы объединить в четыре позиции. Во-первых, большая группа известных правоведов придерживается того взгляда, что проценты за пользование чужими денежными средствами представляют собой компенсацию или вознаграждение (плату) за пользование капиталом (денежными средствами).
  Эту точку зрения, в частности, последовательно отстаивал Л.А. Лунц, который утверждал, что "проценты представляют собой периодически начисляемое на должника вознаграждение за пользование "чужим" (т.е. подлежащим возвращению управомоченному лицу) капиталом в размере, не зависящем от результатов использования капитала..." <*>. Не соглашаясь с теми, кто считал проценты формой возмещения убытков, Л.А. Лунц обращал внимание на то, что "было бы неправильно утверждать, что проценты, причитающиеся кредитору в случае просрочки должника, являются формой возмещения убытков, ибо проценты и в этом случае причитаются кредитору независимо от наличия или отсутствия убытков у кредитора" <**>.
 --------------------------------
  <*> Лунц Л.А. Деньги и денежные обязательства. М.: Финансовое издательство НКФ СССР, 1927. С. 82 - 83.
  <**> Лунц Л.А. Денежное обязательство в гражданском и коллизионном праве капиталистических стран. М.: Юриздат, 1948. С. 63.
 
  Аналогичной точки зрения придерживался И.Б. Новицкий, отмечавший, что "под именем процентов разумеют в хозяйственной жизни вознаграждение, которое должник обязан платить кредитору за пользование капиталом. Этот эквивалент определяется поэтому в пропорциональном отношении к сумме капитала и периоду времени, в течение которого капитал находится в пользовании" <*>.
 --------------------------------
  <*> См.: Гражданский кодекс. Практический комментарий ГК // Под ред. А.И. Винавера и И.Б. Новицкого; Новицкий И.Б. Обязательственное право: Комментарий к ст. 106 - 129. М.: Право и жизнь, 1925. С. 28.
 
  В комментарии к ст. 226 ГК РСФСР 1964 г. М.И. Брагинский подчеркивает, что проценты годовых не являются разновидностью неустойки (пени) и входят в само содержание долга. Поэтому к ним не могут применяться ни правила об уменьшении неустойки, ни правила о сокращенных сроках исковой давности <*>.
 --------------------------------
  <*> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Под ред. С.Н. Братуся, О.Н. Садикова. М.: Юриздат, 1982. С. 270.
 
  Н.Г. Вилкова определяет проценты как денежные доходы, которые должник извлекает из необоснованного сбережения или пользования денежными средствами кредитора. Применительно к процентам годовых, предусмотренных ст. 473 ГК РСФСР 1964 г., она делает вывод, что взыскание процентов должно производиться независимо от вины должника в силу самого факта неосновательного приобретения или сбережения чужого имущества. Основанием требования о взыскании таких процентов служит противоправность действий должника, выразившаяся в неосновательном получении доходов от суммы сбереженных им денежных средств <*>.
 --------------------------------
  <*> См.: Вилкова Н.Г. Проценты годовые по денежным обязательствам из договора внешнеторговой купли - продажи: Материалы секции права ТПП СССР. Вып. 34. М., 1983. С. 57 - 59.
 
  Последовательно отстаивает точку зрения на проценты годовых как на вознаграждение (плату) за пользование должником денежными средствами, принадлежащими кредитору, М.Г. Розенберг. Сравнивая практику Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово - промышленной палате Российской Федерации (МКАС) и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по применению положений законодательства о процентах годовых, М.Г. Розенберг поддерживает практику МКАС, который в отличие от Высшего Арбитражного Суда не считает, что проценты за пользование чужими денежными средствами (речь шла о п. 3 ст. 66 Основ) могут взиматься по договорным обязательствам только в случаях, когда такой порядок предусмотрен законодательством, а применяет нормы о процентах во всех случаях, когда имеет место пользование чужими денежными средствами <*>. По мнению М.Г. Розенберга, проценты годовые не относятся к мерам имущественной ответственности <**>.
 --------------------------------
  <*> См.: Розенберг М.Г. Контракт международной купли - продажи: Современная практика заключения. Разрешение споров. М., 1996. С. 88 - 89.
  <**> Розенберг М.Г. Ответственность за неисполнение денежного обязательства: Комментарии к Гражданскому кодексу Российской Федерации. М., 1995. С. 12 - 13.
 
  Во-вторых, проценты годовых за пользование чужими денежными средствами признаются неустойкой за нарушение обязательства. Как уже отмечалось, данная позиция нашла отражение в практике Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, связанной с применением норм о процентах годовых, взимаемых при просрочке исполнения денежного обязательства по договорам (ст. 66 Основ 1991 г.).
  В-третьих, некоторые авторы исходят из того, что проценты представляют собой форму возмещения убытков в связи с неисполнением должником денежного обязательства. Такой точки зрения придерживается, в частности, О.Н. Садиков, указывающий, что проценты, которые подлежат уплате при несвоевременном выполнении денежных обязательств, следует отличать от неустойки. По своей экономической сущности процент является ценой кредита. Следовательно, его взыскание представляет собой форму покрытия материальных потерь и процент должен быть признан разновидностью возмещения убытков. Такой вывод означает, что к процентам не должны применяться правила о неустойке: о сокращенном шестимесячном сроке исковой давности и о допустимости снижения размера неустойки судом и арбитражем <*>.
 --------------------------------
  <*> См.: Садиков О.Н. Обеспечение исполнения внешнеторгового договора: Учебное пособие. М., 1979. С. 5 - 6.
 
  В научно - практическом комментарии к части первой ГК 1994 г., подготовленном Институтом государства и права Российской академии наук, указывается, что кредитор, не получивший причитающиеся ему платежи, лишен возможности использовать соответствующую сумму и вынужден прибегать к заемным средствам, для того чтобы избежать ущерба, который может у него возникнуть из-за невозврата причитающихся ему сумм. За пользование заемными средствами он, естественно, должен заплатить заимодавцу, каковым чаще всего является банковское учреждение, определенную сумму, выражающуюся обычно в процентах годовых. Эти расходы кредитора и составляют его убытки, ставшие результатом неисполнения денежного обязательства со стороны должника. Должник обязан возместить эти убытки в форме уплаты процентов на сумму задолженности. При этом кредитор не должен доказывать и размер дохода, который должник получил, незаконно пользуясь его денежными средствами. Право кредитора получить возмещение убытков в виде процента на сумму невозвращенных средств также не ставится в зависимость от того, как использовал его средства должник, в частности какой он получил доход, использовал ли их <*>.
 --------------------------------
  <*> См.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая: Научно - практический комментарий. С. 593.
 
  В-четвертых, некоторые авторы, не признавая проценты годовых ни неустойкой, ни убытками, все же полагают, что проценты за пользование чужими средствами должны быть отнесены к гражданско - правовой ответственности и составляют отдельную категорию нетипичных (специальных) мер имущественной ответственности. Так, Б.И. Пугинский утверждает, что наряду с неустойками и убытками "имеется ряд средств имущественного воздействия, которые в силу присущих им особенностей могут быть выделены в самостоятельную группу нетипичных мер ответственности. В частности, обязанность стороны, неосновательно пользовавшейся чужими денежными средствами (иногда - имуществом), уплатить другой стороне проценты за все время пользования... годовые проценты не могут быть отнесены к неустойке. Они предназначены компенсировать потери кредитора, хотя имеют очевидную вторую цель - наказание нарушителя. Для взыскания годовых процентов применяются общие сроки исковой давности, а не сокращенные, как для неустойки и пени" <*>.
 --------------------------------
  <*> Пугинский Б.И. Гражданско - правовые средства в хозяйственной деятельности. С. 140; см. также: Витрянский В.В. Проблемы арбитражно - судебной защиты гражданских прав участников имущественного оборота: Диссертация. М., 1996. С. 29 - 30.
 
  Если обратиться к историческому опыту отечественной цивилистики, то мы увидим, к примеру, что нормы о процентах годовых помещались в трех различных разделах ("отделениях") Книги V проекта Гражданского Уложения: в отделении 1 гл. III "Порядок исполнения обязательств"; в отделении 2 гл. III "Последствия неисполнения обязательств" и в гл. VII (не имеющей отделений) "Заем".
  В отделении 1 гл. III ГУ обращают на себя внимание ст. 1632 и 1633. Согласно первой из них проценты могут быть требуемы верителем на причитающиеся ему денежные суммы лишь в том случае, когда они назначены в договоре или установлены законом. Определение размера процентов предоставляется усмотрению договаривающихся сторон. При неопределении в договоре размера процентов, а равно в случаях, в коих по закону причитаются проценты, они полагаются по пяти на сто в год (узаконенные проценты). В соответствии же со ст. 1633 во всех случаях, когда имеется соглашение о процентах, подлежат применению правила о процентах, содержащиеся в нормах о договоре займа.
  В материалах Редакционной комиссии уплата процентов, предусмотренных названными статьями проекта ГУ, рассматривалась в качестве добавочного обязательства ко всякому обязательству, состоящему в платеже денежных сумм. Однако отмечалось, что из самого существования обязательства уплатить определенную денежную сумму еще не вытекает обязательства платить проценты, для этого необходимо самостоятельное основание. Источником обязательства платить проценты, т.е. необходимым основанием, могут служить договор или закон. Вместе с тем у российских цивилистов не вызывало сомнений, что течение процентов может быть определяемо по закону не только в обязательствах, устанавливаемых законом, или происходящих из недозволенных деяний, или как следствие неисполнения (просрочки) обязательства, но и в обязательствах договорных. Задача комментируемых норм заключалась в том, чтобы установить обязательство платить проценты в дополнение к обязательству главному, вытекающему из договора, во всех тех случаях, в которых это представляется справедливым или целесообразным. Бесспорным представлялось также разработчикам проекта ГУ, что свобода относительно установления по взаимному соглашению размера роста денежных средств (размера процентов) должна быть предоставлена всем вообще договаривающимся сторонам без различия, в какой именно договор они включают соглашение о процентах. Равным образом не вызывало сомнений, что правило об узаконенных процентах имеет применение ко всем договорным и недоговорным обязательствам <*>.
 --------------------------------
  <*> См.: Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 229.
 
  Из сказанного следует, что уплата процентов за пользование денежными средствами по заемным или иным денежным обязательствам рассматривалась составителями ГУ как дополнительное обязательство, основанное на законе или договоре, необходимость которого диктуется особенностями денег, которые, выступая в качестве предмета обязательств, в имущественном обороте дают прирост. Интересно, что и размер узаконенных процентов (5 процентов годовых) обосновывался условиями денежного рынка России того периода, которые были таковы, что "капитал в надежные процентные бумаги (государственные или правительством гарантированные) нельзя поместить более чем из пяти процентов" <*>. В таком виде узаконенные проценты безусловно представляются как плата за пользование денежными средствами.
 --------------------------------
  <*> См.: Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 229.
 
  В то же время нормы о процентах, взимаемых в связи с просрочкой платежа, были помещены в отделении 2 "Последствия неисполнения обязательств" этой же главы III "Исполнение обязательств" среди норм об ответственности должника за просрочку исполнения обязательства. В соответствии со ст. 1666 проекта ГУ должник, просрочивший платеж денежной суммы, обязан уплатить верителю в виде вознаграждения за убытки узаконенные проценты с просроченной суммы за все время просрочки или же проценты, назначенные по договору, если они и выше узаконенных, причем веритель не лишается права на возмещение понесенных им убытков, превышающих причитающиеся ему проценты.
  Комментируя данную статью, составители проекта ГУ отмечали, что вознаграждение за убытки, понесенные верителем вследствие просрочки, по общему правилу определяется в том размере, в каком они доказаны. Из этого правила допускается исключение относительно обязательств, состоящих в платеже денежных сумм путем предоставления верителю права требовать узаконенного процентного вознаграждения с просроченной суммы без представления доказательства наличности убытков и их размера. Особый интерес представляет следующая фраза комментария: "...закон равным образом не заключает в себе ограничения верителя в праве требовать вознаграждения в размере, превышающем узаконенные проценты и законную неустойку (выделено нами. - Авт.), если им доказано, что действительные убытки не покрываются узаконенным вознаграждением" <*>.
 --------------------------------
  <*> Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 258.
 
  Текст ст. 1666 проекта ГУ и комментарий к ней, на наш взгляд, свидетельствуют об отношении к процентам, взимаемым при просрочке денежного обязательства, как к самостоятельной мере ответственности в форме узаконенного процентного вознаграждения, которая применяется наряду с неустойкой и с вознаграждением за убытки, по отношению к которому проценты носят зачетный характер.
  Положения о процентах годовых можно найти и в актах унификации современного международного частного права. К примеру, в Принципах международных коммерческих договоров имеется ст. 7.4.9 "Проценты годовых при неплатеже", которая устанавливает следующие правила. Если сторона не уплачивает денежную сумму при наступлении срока платежа, потерпевшая сторона имеет право на проценты годовых на эту сумму с момента наступления срока платежа до момента уплаты, независимо от того, освобождается ли сторона от ответственности за неплатежи. Размер процентов годовых должен составлять среднюю банковскую ставку по краткосрочному кредитованию первоклассных заемщиков, превалирующую в отношении валюты платежа в месте платежа, либо если такая ставка отсутствует в этом месте, такую же ставку в государстве валюты платежа. При отсутствии такой ставки в любом из этих мест в качестве ставки процентов годовых должна применяться соответствующая ставка, установленная законом государства валюты платежа. Потерпевшая сторона имеет право на возмещение дополнительных убытков, если неплатеж причинил ей больший ущерб.
  В комментарии к этой статье подчеркивается, что ущерб, являющийся результатом просрочки в платеже денежной суммы, подчиняется специальному режиму и исчисляется как фиксированная сумма, соответствующая годовым процентам, начисленным в период времени между сроком наступления платежа и моментом, когда платеж в действительности имел место. Проценты подлежат уплате в любом случае, когда просрочка платежа допущена неисполнившей стороной, и они начисляются с момента наступления срока платежа. Ущерб исчисляется как фиксированная сумма. Иными словами, потерпевшей стороне нет необходимости доказывать, что она могла бы инвестировать причитающуюся сумму под более высокий процент, или неисполнившей стороне доказывать, что потерпевшая сторона могла бы получить деньги под более низкий процент, чем средний уровень ставок. Стороны могут заранее согласовать иную ставку процентов, что не изменяет порядок их применения. Что касается ставок процентов, то ст. 7.4.9 закрепляет в качестве таковой среднюю банковскую ставку по краткосрочному кредитованию первоклассных заемщиков, поскольку, по мнению УНИДРУА, такой подход лучше всего соответствует потребностям международной торговли и наиболее подходит для обеспечения адекватной компенсации понесенного ущерба. Это - ставка, по которой потерпевшая сторона при обычных условиях будет брать взаймы денежную сумму, которую она не получила бы от неисполнившей стороны. Эта обычная ставка и есть средняя банковская ставка краткосрочного кредитования первоклассных заемщиков, превалирующая в месте платежа в отношении валюты платежа.
  Несмотря на то что для характеристики процентов годовых в комментарии УНИДРУА используется термин "ущерб", однако природа процентов определяется однозначно как плата за пользование денежными средствами, что подтверждается положением о том, что проценты подлежат уплате даже в том случае, если просрочка платежа явилась следствием форс - мажора, как компенсация обогащения должника в результате неплатежа, т.к. должник получает прирост на сумму, которая не может быть выплачена кредитору <*>.
 --------------------------------
  <*> См.: Принципы международных коммерческих договоров. С. 239 - 241.
 
  Перед тем как изложить нашу позицию в отношении природы процентов годовых за пользование чужими денежными средствами, мы хотели бы отметить, что различные точки зрения на этот счет во многом предопределялись или хотя бы учитывали положения законодательства, действовавшего в соответствующий период. Поэтому, исследуя природу процентов, мы должны исходить прежде всего не из гипотетических процентов, а из процентов годовых, имеющих тот вид, который вытекает из действующих гражданско - правовых норм.
  Не можем мы также абстрагироваться от общепринятых подходов в законодательной технике, полагаясь при этом на разумность действий законодателя. По этой причине, к примеру, a priori нельзя принять позицию авторов, относящих проценты к разновидности убытков. Определяя зачетный по отношению к убыткам характер процентов (так же как и в отношении неустойки) и предусматривая правило о взыскании убытков в части, не покрытой процентами (п. 2 ст. 395 ГК), законодатель, действуя разумно, никак не мог исходить из того факта, что проценты являются убытками. В равной степени это относится и к иным многочисленным нормам, содержащимся в ГК, в которых понятия "убытки", "проценты", "неустойка" употребляются в качестве отдельных, самостоятельных категорий (см. ст. 337, 363, 365, 384 и некоторые другие).
  Что же касается иных точек зрения на природу процентов годовых, в соответствии с которыми проценты признаются платой за пользование денежными средствами, неустойкой за нарушение обязательства либо нетипичной (специальной) мерой ответственности, то все они, на наш взгляд, в той или иной степени нашли отражение в Гражданском кодексе Российской Федерации. Дело в том, что в различных статьях ГК, где речь идет об уплате процентов годовых, имеются в виду разные по своей природе меры воздействия на должника. Анализ же природы процентов годовых должен производиться не обособленно, применительно только к ст. 395 ГК, как это имеет место в литературе, он должен охватывать всю совокупность норм, предусматривающих уплату процентов.
  Прежде всего необходимо обратить внимание на положения, содержащиеся в ст. 823 ГК, о том, что договорами, исполнение которых связано с передачей в собственность другой стороне денежных сумм или других вещей, определяемых родовыми признаками, может предусматриваться предоставление кредита, в том числе в виде аванса, предварительной оплаты, отсрочки и рассрочки оплаты товаров, работ или услуг (коммерческий кредит), если иное не установлено законом. К коммерческому кредиту применяются правила о заемном обязательстве, если иное не предусмотрено правилами о договоре, из которого возникло соответствующее обязательство, и не противоречит существу такого обязательства. Учитывая данную формулировку, можно сделать вывод о том, что коммерческий кредит имеет место во всех случаях, когда по возмездному договору предусматривается в качестве предоставления исполнения (хотя бы одной из сторон) уплата денежных сумм.
  Далее необходимо обратить внимание на п. 1 ст. 809 ГК, согласно которому, если иное не предусмотрено законом или договором, заимодавец имеет право на получение с заемщика процентов на сумму займа в размерах и в порядке, определенных договором. При отсутствии в договоре условия о размере процентов их размер определяется существующей в месте жительства заимодавца, а если заимодавцем является юридическое лицо - в месте его нахождения ставкой банковского процента (ставкой рефинансирования) на день уплаты заемщиком суммы долга или его соответствующей части. Принимая во внимание, что в силу ст. 823 ГК данная норма регулирует не только заемное обязательство, но и все обязательства, связанные с коммерческим кредитом, можно сделать вывод о том, что указанная норма (а не нормы, содержащиеся в ст. 395 ГК!) и есть то положение, которое устанавливает узаконенные проценты как плату за пользование чужими денежными средствами, имеющими свойство прирастать при их использовании в имущественном обороте.
  Что же касается процентов за пользование чужими денежными средствами, предусмотренных ст. 395 ГК, то они установлены на случай неисполнения (просрочки исполнения) денежного обязательства и могут применяться лишь в качестве ответственности должника за соответствующее нарушение обязательства.
  Однако проценты, взимаемые за неисполнение денежного обязательства, не могут признаваться неустойкой как по юридико - формальным причинам, так и по соображениям по существу. Юридико - формальные обстоятельства, не позволяющие квалифицировать проценты годовых в качестве неустойки, заключаются в дифференцированном регулировании названных правовых категорий.
  Если же говорить о существе проблемы, то следует заметить, что при внешней схожести (особенно по форме исчисления) с неустойкой (в особенности с пеней) проценты годовых за пользование чужими денежными средствами, в отличие от неустойки, не могут признаваться способом обеспечения исполнения обязательств. Кроме того, признание процентов годовых неустойкой потребовало бы применения всех оснований освобождения должника от ответственности: форс - мажорные обстоятельства, в соответствующих случаях отсутствие вины и т.п., что коренным образом расходится с общепринятыми представлениями о денежных обязательствах и процентах годовых.
  Проценты годовые за неисполнение (просрочку исполнения) денежных обязательств являются самостоятельной, наряду с возмещением убытков и уплатой неустойки, формой гражданско - правовой ответственности. Причем особенности процентов годовых, выделяющие их в самостоятельную форму гражданско - правовой ответственности, следует искать не столько в специфике их исчисления, доказывания и применения, как это имеет место в случае с убытками и неустойкой, а в специфическом предмете самого денежного обязательства.
  Деньги, как известно, являются особым объектом гражданских прав, они всегда заменимы, поскольку всегда наличествуют в имущественном обороте, они не теряют своих свойств в процессе использования в имущественном обороте, напротив, им свойственно прирастать. Поэтому в денежных обязательствах исключается невозможность исполнения, а отсутствие у должника необходимых денежных средств ни при каких условиях, даже при наличии обстоятельств, которые могут быть квалифицированы как непреодолимая сила (форс - мажор), не может служить основанием к освобождению должника от ответственности за неисполнение денежного обязательства. Поскольку основанием прекращения денежного обязательства является, по общему правилу, его надлежащее исполнение, а должник не может быть освобожден от ответственности за его неисполнение, в том числе и при форс - мажорных обстоятельствах, проценты годовых как особая форма ответственности по денежным обязательствам должна применяться с учетом этих факторов. В этом и состоит специфика этой формы гражданско - правовой ответственности, выражающаяся в том, что при взимании процентов за неисполнение денежного обязательства не должны приниматься во внимание соответствующие нормы, содержащиеся в ст. 401 и 416 ГК.
  Однако иные общие положения, регулирующие ответственность по гражданско - правовому обязательству, в том числе: об ответственности должника за своих работников; об ответственности должника за действия третьих лиц; о вине кредитора; о просрочке должника; о просрочке кредитора (ст. 402 - 406 ГК), - подлежат применению и при взимании процентов годовых за неисполнение (просрочку исполнения) денежного обязательства на общих основаниях.
  Как известно, в разделе IV ГК, посвященном отдельным видам обязательств, есть немало норм, которые в качестве последствий нарушения соответствующего обязательства предусматривают уплату должником процентов годовых в порядке и размере, установленных ст. 395 ГК. В подобных случаях в основной своей массе указанные нормы предусматривают ответственность должника в виде неустойки, а отсылка к ст. 395 ГК - прием законодательной техники, позволяющий избегать в каждом таком случае определения как размера, так и порядка взыскания соответствующей неустойки.
  Вместе с тем встречаются и случаи, когда с должника подлежат взысканию именно проценты годовых как самостоятельная форма гражданско - правовой ответственности. Это касается ситуаций, когда независимо от вида договорного обязательства на стороне должника имеется просроченная обязанность уплаты денег за переданные (поставленные) товары, выполненные работы, оказанные услуги, т.е. он привлекается к ответственности за неисполнение или просрочку исполнения денежного обязательства.
  Иллюстрацией к сказанному могут служить нормы об обязанностях продавца и покупателя по договору купли - продажи, неисполнение которых влечет применение процентов годовых.
  В соответствии с п. 4 ст. 487 ГК договором купли - продажи может быть предусмотрена обязанность продавца уплачивать проценты на сумму предварительной оплаты со дня получения этой суммы от покупателя. Поскольку указанные проценты являются платой за коммерческий кредит в форме аванса, в отношении процентов, начисляемых со дня получения продавцом суммы предоплаты от покупателя до дня, когда передача товара должна была быть произведена, применяются нормы ст. 823 ГК (коммерческий кредит). При этих условиях проценты взимаются с продавца как плата за пользование чужими денежными средствами и только при наличии соответствующего условия в договоре.
  В случае, когда продавец не исполняет обязанность по передаче предварительно оплаченного товара, на сумму предварительной оплаты на основании п. 4 ст. 487 ГК подлежат уплате проценты в порядке и размере, установленных ст. 395 ГК. Применение такой ответственности к продавцу должно учитывать, что до момента, когда покупатель не заявил об отказе от получения оплаченного товара и не потребовал возврата суммы предварительной оплаты, продавец является должником по обязательству, связанному с передачей товара, а не по денежному обязательству и возлагаемая на него ответственность является законной неустойкой, взыскиваемой за просрочку передачи товара.
  Если покупатель откажется от получения товара в связи с просрочкой его передачи и потребует от продавца возврата суммы предварительной оплаты, то с момента предъявления такого требования возникает обязанность продавца возвратить сумму предварительной оплаты покупателю. При просрочке ее исполнения продавец несет ответственность за неисполнение денежного обязательства и, следовательно, уплачивает проценты на основании ст. 395 ГК со дня, когда по договору передача товара должна быть произведена, до дня возврата покупателю предварительно уплаченной им суммы. В этом случае проценты годовые удерживаются с продавца в качестве самостоятельной ответственности за неисполнение денежного обязательства, т.е. так, как предписывает ст. 395 ГК. Соглашением сторон может быть определен иной срок возврата сумм предоплаты в случае отказа покупателя от получения товара, поставка которого просрочена, а также иные правила об уплате процентов на эту сумму. Естественно, ответственность за просрочку поставки товара после отказа покупателя от его получения не может быть применена, поскольку договор будет считаться расторгнутым, а обязательство по купле - продаже - прекращенным.
  В случаях, когда договором купли - продажи предусмотрена оплата товара через определенное время после его передачи покупателю либо оплата товара в рассрочку, а покупатель не исполнит обязанность по оплате переданного товара в установленный договором срок, покупатель в соответствии с п. 4 ст. 488 ГК будет обязан уплатить проценты на сумму, уплата которой просрочена, в соответствии со ст. 395 ГК со дня, когда по договору товар должен быть оплачен, до дня оплаты товара покупателем, если иное не предусмотрено законом или договором купли - продажи. В данном случае покупатель несет специальную ответственность по ст. 395 ГК.
  Если договором предусмотрена обязанность покупателя уплачивать проценты на сумму, соответствующую цене товара, начиная со дня передачи товара продавцом (п. 4 ст. 488), правовой режим указанных процентов, начисляемых до дня, когда оплата товара должна быть произведена, определяется ст. 823 и 809 ГК, т.е. речь идет о взимании процентов годовых как платы за пользование коммерческим кредитом.
  Как ранее отмечалось, проценты, уплачиваемые заемщиком, на сумму займа в размере и порядке, определенных п. 1 ст. 809 ГК, являются платой за пользование денежными средствами.
  В соответствии с п. 1 ст. 811 ГК в случаях, когда заемщик не возвращает в срок сумму займа, на эту сумму подлежат уплате проценты в порядке и размере, предусмотренных п. 1 ст. 395 ГК РФ, со дня, когда она должна быть возвращена, до дня ее возврата, независимо от уплаты процентов, предусмотренных договором за пользование суммой займа, следовательно, ст. 811 ГК устанавливает специальную ответственность за просрочку исполнения денежного обязательства (невозврата займа) в форме процентов годовых (ст. 395), исчисляемую в процентах к основной сумме долга, не являющуюся неустойкой. Указанная ответственность применяется в связи с просрочкой возврата суммы займа, начисляется на сумму займа без учета начисленных на день возврата процентов за пользование заемными средствами (платы за пользование денежными средствами).
  Законной неустойкой является ответственность банка за ненадлежащее совершение операций по счету, предусмотренная ст. 856 ГК. Согласно данной статье, в случаях несвоевременного зачисления на счет поступивших клиенту денежных средств либо их необоснованного списания банком со счета, а также невыполнения указаний клиента о перечислении денежных средств со счета либо об их выдаче со счета банк обязан уплатить на эту сумму проценты в порядке и в размере, предусмотренных ст. 395 ГК. В данном случае на стороне банка нет денежного обязательства перед клиентом, а поэтому ссылка на ст. 395 ГК представляет собой лишь прием законодательной техники при формулировании неустойки.
  Вместе с тем, если на стороне банка появляется денежное обязательство, например по требованию о перечислении остатков средств со счета после расторжения клиентом договора банковского счета, неисполнение либо просрочка исполнения такого обязательства влекут применение к банку ответственности в виде процентов за пользование чужими денежными средствами.
  Предложенный подход к определению природы процентов годовых логически приводит к ряду общих выводов, имеющих важное практическое значение.
  Во-первых, во всех случаях, когда Кодекс применительно к отдельным видам договорных обязательств устанавливает ответственность за нарушения обязательства, не являющегося денежным, мы имеем дело с законной неустойкой, несмотря на то что Кодекс, определяя такую ответственность, в отношении ее размера и порядка применения отсылает к ст. 395 ГК.
  Во-вторых, нормы Кодекса, предусматривающие ответственность за неисполнение или просрочку исполнения денежного обязательства, применяемые в соответствии со ст. 395 ГК или в порядке и размере, ею установленных, впрочем, как и нормы, помещенные в текст самой ст. 395 ГК, должны расцениваться как положения, устанавливающие самостоятельную форму ответственности за неисполнение (просрочку исполнения) денежного обязательства, специфика которой, ее отличие от других форм ответственности (неустойка, убытки) заключается лишь в особенностях предмета денежного обязательства, что в свою очередь предопределяет особенности применения условий такой ответственности и, в частности, невозможность применения норм, предусматривающих основания освобождения должника от ответственности за нарушение обязательства, содержащихся в ст. 401 ГК.
  В-третьих, признание процентов годовых, установленных ст. 395 ГК, самостоятельной формой ответственности за неисполнение (просрочку исполнения) денежного обязательства исключает возможность применения за аналогичное нарушение денежного обязательства каких-либо законных неустоек. Об этом свидетельствует, в частности, включение в текст ст. 395 ГК правила о зачетном характере процентов годовых по отношению к убыткам, аналогичного тому, которое предусмотрено в отношении неустойки. Данное обстоятельство при отсутствии каких-либо норм, определяющих соотношение процентов годовых и неустойки, можно объяснить только тем, что законодатель вовсе не имел в виду при наличии самостоятельной ответственности по денежному обязательству (в форме процентов годовых), что в таких случаях будет применяться, наряду с процентами, также неустойка. Кроме того, такой подход соответствует также принципу недопустимости применения двух самостоятельных мер ответственности за одно и то же нарушение обязательства. В ситуации, когда кредитор требует не только уплаты процентов годовых за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежного обязательства, но и возмещения убытков, действие данного принципа проявляется в зачетном характере взимаемых с должника процентов по отношению к возмещаемым убыткам. Однако, учитывая диспозитивный характер норм ст. 395 ГК, применение договорной неустойки за нарушение денежного обязательства исключает возможность применения ответственности, предусмотренной названной статьей.
  В-четвертых, во всех случаях, когда речь идет о коммерческом кредите (ст. 823 ГК), на должника возлагается обязанность уплачивать проценты в размере ставки рефинансирования Центрального банка за весь период пользования чужими денежными средствами вплоть до фактического платежа соответствующих денежных сумм (п. 1 ст. 809) в качестве платы за коммерческий кредит. Независимо от этого с момента просрочки исполнения денежного обязательства к должнику подлежит применению также ответственность, предусмотренная ст. 395 ГК (п. 2 ст. 811).
 
  Иные последствия нарушения договора
 
  Всякое неисполнение или ненадлежащее исполнение должником обязательства должно негативным образом отразиться на его имуществе, в этом и состоит суть определяемых законодательством или договором последствий нарушения договорного обязательства. Обязанность нести бремя ответственности за допущенное нарушение в форме возмещения причиненных убытков, а в соответствующих случаях также и в форме взыскания законной или договорной неустойки либо уплаты процентов годовых за неисполнение (просрочку исполнения) денежного обязательства далеко не исчерпывают возможные последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения договорного обязательства. Применение гражданско - правовой ответственности - лишь одно из таких последствий.
  Если говорить об иных (помимо имущественной ответственности) последствиях нарушения договорного обязательства, то, не претендуя на исчерпывающий охват всех таких последствий применительно к каждому виду договорных обязательств, можно все же попытаться дать некую классификацию таких последствий неисполнения или ненадлежащего исполнения договорного обязательства.
  К первой группе последствий можно отнести случаи наделения кредитора правом принимать меры, в том числе путем предъявления соответствующих требований в суд, направленные на исполнение должником либо за его счет обязательства в натуре.
  Прежде всего отметим два общих положения ГК, относящиеся к любому договорному обязательству. Во-первых, в случае неисполнения обязательства передать индивидуально - определенную вещь в собственность, в хозяйственное ведение, в оперативное управление или в возмездное пользование кредитору последний вправе требовать отобрания этой вещи у должника и передачи ее кредитору на предусмотренных обязательством условиях. Это право кредитора отпадает только в силу того, что подлежащая отобранию вещь уже передана третьему лицу, имеющему право собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления. В этом случае кредитору придется ограничиться требованием о возмещении убытков (ст. 398). Во-вторых, при неисполнении должником обязательства изготовить и передать вещь в собственность, в хозяйственное ведение или в оперативное управление, либо передать вещь в пользование кредитору, либо выполнить для него определенную работу или оказать ему услугу кредитор вправе в разумный срок поручить выполнение обязательства третьим лицам за разумную цену либо выполнить его своими силами, если иное не вытекает из закона, иных правовых актов, договора или существа обязательства, и потребовать от должника возмещения необходимых расходов и других убытков (ст. 397).
  Указанные последствия нередко конкретизируются ГК применительно к отдельным видам договорных обязательств. Так, по договору купли - продажи среди правомочий, которыми наделяется покупатель при передаче ему продавцом товара ненадлежащего качества, предусмотрено право потребовать от продавца безвозмездного устранения недостатков товара в разумный срок; возмещения своих собственных расходов на устранение недостатков товара; а при существенном нарушении требований к качеству товара - потребовать замены товара ненадлежащего качества товаром, соответствующим договору (пп. 1 и 2 ст. 475). В случае передачи продавцом некомплектного товара покупатель вправе потребовать от продавца доукомплектования товара в разумный срок, а при невыполнении этого требования - потребовать замены некомплектного товара на комплектный (пп. 1 и 2 ст. 480). Если арендодатель не предоставил арендатору сданное внаем имущество в указанный в договоре аренды срок, а в случае, когда в договоре такой срок не указан, в разумный срок, арендатор вправе истребовать от него это имущество в соответствии со ст. 398 ГК (п. 3 ст. 611); при обнаружении недостатков в сданном в аренду имуществе арендатор может потребовать от арендодателя безвозмездного устранения недостатков имущества либо возмещения своих расходов на устранение таких недостатков, что, впрочем, может быть сделано арендатором и путем непосредственного удержания суммы соответствующих расходов из арендной платы при условии предварительного уведомления об этом арендодателя (п. 1 ст. 612). Если во время выполнения работы по договору подряда станет очевидным, что она не будет выполнена надлежащим образом, заказчик вправе назначить подрядчику разумный срок для устранения недостатков и при неисполнении подрядчиком в назначенный срок этого требования поручить исправление работ другому лицу за счет подрядчика (п. 3 ст. 715).
  Ко второй группе последствий нарушения обязательства можно отнести все случаи, когда кредитор в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения должником обязательства получает право требовать изменения или расторжения договора и возмещения причиненных этим убытков. Применительно к этой группе последствий общее правило сформулировано в п. 2 ст. 450 ГК, согласно которому по требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда при существенном нарушении договора другой стороной, а также в иных случаях, предусмотренных ГК, другими законами или договором. Существенным при этом признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.
  Регулирование отношений, связанных с расторжением отдельных видов договоров по причине нарушения вытекающих из них обязательств, осуществляется путем указания на конкретные нарушения условий соответствующих договоров (независимо от существенности или несущественности таких нарушений), которые являются достаточными для расторжения договора по иску кредитора. При этом, конечно же, учитывается специфика соответствующих обязательств. Например, в соответствии с п. 2 ст. 578 ГК даритель вправе потребовать в судебном порядке отмены дарения, если обращение одаряемого с подаренной вещью, представляющей для дарителя большую неимущественную ценность, создает угрозу ее безвозвратной утраты. По требованию арендодателя договор аренды может быть досрочно расторгнут судом в случаях, когда арендатор: пользуется имуществом с существенным нарушением условий договора или назначения имущества либо с неоднократными нарушениями; существенно ухудшает имущество; более двух раз подряд по истечении установленного договором срока платежа не вносит арендную плату; не производит капитального ремонта имущества в установленные договором аренды сроки, а при отсутствии их в договоре - в разумные сроки в тех случаях, когда в соответствии с законом, иными правовыми актами или договором производство капитального ремонта является обязанностью арендатора (ст. 619). Договор найма жилого помещения может быть расторгнут судом по требованию наймодателя в случаях: невнесения нанимателем платы за жилое помещение за шесть месяцев, если договором не установлен более длительный срок, а при краткосрочном найме в случае невнесения платы более двух раз по истечении установленного договором срока платежа; разрушения или порчи жилого помещения нанимателем или другими гражданами, за действие которых он отвечает (п. 2 ст. 686). По договору безвозмездного пользования (ссуды) ссудодатель вправе потребовать досрочного расторжения договора безвозмездного пользования в случаях, когда ссудополучатель: использует вещь не в соответствии с договором или назначением вещи; не выполняет обязанностей по поддержанию вещи в исправном состоянии или ее содержанию; существенно ухудшает состояние вещи; без согласия ссудодателя передал вещь третьему лицу (п. 1 ст. 698). По договору имущественного страхования страхователь (выгодоприобретатель) обязан незамедлительно сообщать страховщику о ставших ему известными значительных изменениях в обстоятельствах, сообщенных страховщику при заключении договора, если эти изменения могут существенно повлиять на увеличение страхового риска. Неисполнение страхователем или выгодоприобретателем этой обязанности дает страховщику право потребовать расторжения договора страхования и возмещения соответствующих убытков (п. 1, 3 ст. 959).
  Как видно из приведенных примеров, ГК называет конкретные нарушения соответствующих видов договорных обязательств, которые являются основанием расторжения договора. Однако это не означает, что иные нарушения условий договора не могут служить основанием расторжения договора. Суд может признать их таковыми, если они носят существенный характер, в соответствии со ст. 450 ГК.
  К третьей группе последствий нарушения договорных обязательств можно отнести появление у кредитора, как результат неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства должником, дополнительных прав требований, не предусмотренных обязательством, которые могут быть реализованы кредитором путем предъявления соответствующих исков в судебном порядке.
  Указанные последствия нарушения договорного обязательства применяются в основном при ненадлежащем исполнении отдельных условий договора и преследуют цель не понудить к надлежащему исполнению обязательства (хотя и это не исключено), а сократить потери кредитора и восстановить тем самым баланс интересов сторон, исходя из фактического результата, т.е. предоставленного должником кредитору ненадлежащего исполнения. К числу таких последствий нарушения договорного обязательства, к примеру, относится право покупателя, получившего по договору купли - продажи товары ненадлежащего качества или некомплектные, потребовать от продавца соразмерного уменьшения цены (п. 1 ст. 475, п. 1 ст. 480 ГК). Кодекс предоставил получателю постоянной ренты право требовать выкупа ренты плательщиком ренты, если последний просрочил ее выплату более чем на один год либо нарушил свои обязательства по обеспечению выплаты ренты (ст. 593). Перевозчик наряду с возмещением установленного ущерба, вызванного утратой, недостачей, повреждением (порчей) груза или багажа, обязан возвратить отправителю провозную плату, взысканную за перевозку утраченного, недостающего, испорченного или поврежденного груза или багажа, если эта плата не входит в стоимость груза (п. 3 ст. 796).
  Четвертую группу последствий нарушения договорного обязательства составляют появляющиеся у кредитора в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения должником обязательства права требования от должника досрочного исполнения соответствующего обязательства. Иллюстрацией к сказанному могут служить некоторые нормы ГК, регулирующие заемные обязательства. Например, в соответствии с п. 2 ст. 811 если договором займа предусмотрено возвращение займа по частям (в рассрочку), то при нарушении заемщиком срока, установленного для возврата очередной части займа, заимодавец вправе потребовать досрочного возврата оставшейся суммы займа вместе с причитающимися процентами. При невыполнении заемщиком предусмотренных договором обязанностей по обеспечению возврата суммы займа, а также при утрате обеспечения или ухудшении его условий по обстоятельствам, за которые заимодавец не отвечает, заимодавец вправе потребовать от заемщика досрочного возврата суммы займа и уплаты причитающихся процентов, если иное не предусмотрено договором (ст. 813). Аналогичные последствия применяются также в случае невыполнения заемщиком условия договора займа о целевом использовании суммы займа (ст. 814).
  Залогодержатель наделен правом потребовать досрочного исполнения обеспеченного залогом обязательства, а также обратить взыскание на заложенное имущество в случае нарушения залогодателем правил о распоряжении заложенным имуществом, а также о последующем залоге (п. 2 ст. 351). В случае существенного нарушения арендатором сроков внесения арендной платы арендодатель вправе потребовать от него досрочного внесения арендной платы в установленный арендодателем срок, но не более чем за два срока подряд (п. 5 ст. 614).
  Пятую группу последствий нарушения договорного обязательства составляют многочисленные и разнообразные меры оперативного воздействия, предусмотренные ГК на случай неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства должником.
  Как уже отмечалось, под мерами оперативного воздействия понимаются предусмотренные законом односторонние действия кредитора по изменению либо прекращению обязательства. Меры оперативного воздействия, в свою очередь, можно разбить на ряд подгрупп. Во-первых, это право кредитора на односторонний отказ от исполнения обязательства (отказ от договора). В соответствии с п. 3 ст. 450 в случае одностороннего отказа от исполнения договора полностью или частично, когда такой отказ допускается законом или соглашением сторон, договор считается соответственно расторгнутым или измененным. Данное положение представляет собой общее правило для всех гражданско - правовых договоров. Нормы ГК, регулирующие отдельные виды договорных обязательств, определяют нарушения условий соответствующих договоров, которые могут служить основанием для наделения кредитора правом на односторонний отказ от исполнения обязательства.
  Например, покупатель по договору купли - продажи вправе отказаться от исполнения договора и потребовать возврата уплаченной за товар денежной суммы: в случае существенного нарушения продавцом требований к качеству товара (п. 2 ст. 475); при невыполнении продавцом в разумный срок требования покупателя о доукомлектовании товара (п. 2 ст. 480). Односторонний отказ от исполнения договора поставки (полностью или частично) или одностороннее его изменение допускаются в случае существенного нарушения договора одной из сторон, каковыми признаются: поставка товаров ненадлежащего качества с недостатками, которые не могут быть устранены в приемлемый срок; неоднократное нарушение поставщиком сроков поставки товаров; неоднократное нарушение покупателем сроков оплаты товаров; неоднократная невыборка товаров (ст. 523). По договору подряда заказчик вправе отказаться от исполнения договора, если подрядчик не приступает своевременно к исполнению договора подряда или выполняет работу настолько медленно, что окончание ее к сроку становится явно невозможным (п. 2 ст. 715), либо подрядчиком не устранены недостатки результата работы в установленный заказчиком разумный срок (п. 3 ст. 723). По кредитному договору кредитор вправе отказаться от предоставления заемщику предусмотренного кредитным договором кредита полностью или частично при наличии обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что предоставленная заемщику сумма не будет возвращена в срок (п. 1 ст. 821).
  Во-вторых, в ряде случаев кредитор вследствие нарушения должником обязательства получает право в одностороннем порядке приостановить исполнение обязательства. Иллюстрацией к сказанному могут служить нормы о встречном исполнении обязательства. Согласно п. 2 ст. 328 ГК, в случае непредоставления обязанной стороной обусловленного договором исполнения обязательства либо наличия обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что такое исполнение произведено в установленный срок, сторона, на которой лежит встречное исполнение, вправе приостановить исполнение своего обязательства либо отказаться от его исполнения и потребовать возмещения убытков. Правом приостановить исполнение обязательства в случае нарушения договора должником ГК наделяет и кредиторов по отдельным видам договорных обязательств, в том числе и тех, которые оказываются в положении субъектов встречного исполнения. Примером может служить п. 1 ст. 719 ГК, согласно которому подрядчик вправе не приступать к работе, а начатую работу приостановить в случаях, когда нарушение заказчиком своих обязанностей по договору подряда, в частности непредоставление материала, оборудования, технической документации или подлежащей переработке вещи, препятствует исполнению договора подрядчиком, а также при наличии обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что исполнение указанных обязанностей не будет произведено в установленный срок.
  В-третьих, правовое регулирование отдельных видов договорных обязательств включает в себя нормы, наделяющие кредитора правом отказаться от предоставленных должником товаров, работ, услуг при ненадлежащем исполнении обязательства. Реализация этой меры оперативного воздействия, как правило, сочетается с требованием кредитора о возврате должником денежных сумм, уплаченных за соответствующие товары, работы, услуги. Так, по договору купли - продажи в числе правомочий покупателя при нарушении продавцом условия договора об ассортименте товаров имеется право принять товары, соответствующие условию об ассортименте, и отказаться от остальных товаров либо отказаться от всех переданных товаров (п. 2 ст. 468); по договору розничной купли - продажи в случае продажи покупателю товара ненадлежащего качества покупатель вправе отказаться от исполнения договора, возвратив продавцу полученный товар, и потребовать возврата уплаченной за товар денежной суммы (п. 3 ст. 503). По договору перевозки отправитель груза вправе отказаться от поданных перевозчиком транспортных средств, не пригодных для перевозки соответствующего груза (п. 1 ст. 791).
  В-четвертых, ряд положений ГК предусматривают право кредитора удерживать имущество должника до фактического исполнения им предусмотренных договором обязанностей. Как известно, в общем плане удержание имущества должника в случае неисполнения или просрочки исполнения должником обязательства является одним из способов обеспечения исполнения обязательства (ст. 359). Применительно же к конкретным видам договоров Кодекс определяет те нарушения условий обязательства, которые могут служить основанием для удержания имущества должника. К примеру, в соответствии со ст. 712 ГК по договору подряда при неисполнении заказчиком обязанности уплатить установленную цену либо иную сумму, причитающуюся подрядчику в связи с выполнением договора подряда, подрядчик имеет право на удержание результата работ, а также принадлежащих заказчику оборудования, переданной для переработки вещи, остатка неиспользованного материала и другого оказавшегося у него имущества заказчика до уплаты заказчиком соответствующих сумм. По договору перевозки перевозчик имеет право удерживать переданные ему для перевозки груз и багаж в обеспечение причитающихся ему провозной платы и других платежей по перевозке (п. 4 ст. 790).
  В-пятых, в ряде случаев кредитор при неисполнении либо ненадлежащем исполнении должником обязательств получает право распорядиться имеющимся у него имуществом должника.
  Законное удержание кредитором имущества должника предполагает обращение на него взыскания в порядке, предусмотренном для залоговых отношений (ст. 360 ГК). В некоторых же случаях Кодекс наделяет кредитора правом распорядиться имуществом должника при ненадлежащем исполнении обязательства независимо от того, предшествовало ли этому удержание. Так, по договору поставки в случаях, когда покупатель в соответствии с законом или договором отказывается от переданного поставщиком товара, он принимает его на ответственное хранение и незамедлительно уведомляет об этом поставщика. Если поставщик в разумный срок не распорядится товаром, покупатель вправе реализовать товар и потребовать от поставщика возмещения расходов, понесенных в связи с ответственным хранением и реализацией товара (ст. 514). По договору хранения при неисполнении поклажедателем своей обязанности взять обратно вещь, переданную на хранение, в том числе при его уклонении от получения вещи, хранитель вправе, если иное не предусмотрено договором хранения, после письменного предупреждения поклажедателя самостоятельно продать вещь по цене, сложившейся в месте хранения (п. 2 ст. 899).
  Кодекс применительно к отдельным видам договоров наделяет кредиторов правом применять и иные меры оперативного воздействия к должнику, нарушившему обязательства. Однако в таких случаях соответствующие меры оперативного воздействия не носят общего характера, а, скорее, учитывают специфику конкретных правоотношений. Например, в соответствии со ст. 542 ГК в случае нарушения энергоснабжающей организацией требований, предъявляемых к качеству энергии, абонент вправе отказаться от оплаты такой энергии. При этом энергоснабжающая организация вправе требовать возмещения абонентом стоимости того, что абонент неосновательно сберег вследствие использования энергии.
  Предложенная классификация последствий нарушения договорного обязательства, конечно, не носит исчерпывающего характера. Более того, в договоре по соглашению сторон могут быть предусмотрены и иные последствия его нарушения, не противоречащие закону. Наша же задача заключается в том, чтобы показать, что последствия нарушения договора не сводятся к применению мер имущественной ответственности. Применение иных последствий неисполнения или ненадлежащего исполнения договорного обязательства может оказаться эффективнее, нежели возмещение убытков, уплата неустойки либо взимание процентов, с точки зрения понуждения должника к надлежащему исполнению обязательства и защиты прав кредитора.
 
 3. Основания и условия договорной ответственности
 
  На протяжении многих лет в юридической науке советского периода господствовало мнение, согласно которому необходимым основанием гражданско - правовой ответственности признавался некий "состав гражданского правонарушения" <*>. Данную позицию разделяют и многие современные авторы <**>. По мнению Г.К. Матвеева, например, "наличие состава гражданского (и всякого иного) правонарушения - общее и, как правило, единственное основание гражданско - правовой (и всякой иной) ответственности. Иначе говоря, состав правонарушения является тем юридическим фактом, который порождает правоотношение между правонарушителем и потерпевшим и создает определенные притязания потерпевшего и обязанности нарушителя по заглаживанию ущерба, причиненного противоправным действием" <***>.
 --------------------------------
  <*> См., например: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. С. 141; Матвеев Г.К. Вина в советском гражданском праве. Киев, 1951. С. 7; Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву. Ленинград, 1955. С. 94; Яичков К.К. Система обязательств из причинения вреда в советском праве // Вопросы гражданского права. М., 1957. С. 172; Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М., 1958. С. 57; Малеин Н.С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. М., 1968. С. 22 и др.
  <**> См., например: Гражданское право: Учебник. В 2-х т. Т. 1 / Под ред. Е.А. Суханова. М., 1993. С. 175; Гражданское право: Учебник. Ч. 1 / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М., 1996. С. 490.
  <***> Матвеев Г.К. Основания гражданско - правовой ответственности. М., 1970. С. 5.
 
  Под составом гражданского правонарушения одни авторы понимают совокупность определенных признаков правонарушения, характеризующих его как достаточное основание ответственности, другие - совокупность общих, типичных условий, наличие которых необходимо для возложения ответственности на нарушителя гражданских прав и обязанностей и которые в различных сочетаниях встречаются при любом гражданском правонарушении. Несмотря на терминологические различия, в доктрине советского гражданского права прочно утвердилось положение о составе гражданского правонарушения как общем и по большей части единственном основании гражданско - правовой ответственности.
  Традиционным представлялся названным авторам и набор элементов состава гражданского правонарушения, который обычно компонуется из следующих оснований (или условий) правонарушения: противоправное действие (бездействие), вред (или вредоносные последствия); причинная связь между противоправным действием (бездействием) и наступившими вредоносными последствиями; вина правонарушителя.
  Особую точку зрения в отношении структуры состава правонарушения и входящих в него элементов имеет С.С. Алексеев, который сформулировал свою позицию следующим образом: "Если классифицировать общие признаки состава гражданского правонарушения, единые как для "договорной", так и для "внедоговорной" ответственности, то их следует распределить по трем сторонам состава: 1) объект, 2) субъект, 3) объективная сторона (объективированный вредоносный результат, противоправность, причинная связь).
 --------------------------------
  <*> Алексеев С.С. Гражданская ответственность за невыполнение плана железнодорожной перевозки. М., 1959. С. 49.
 
  Нетрудно заметить, что своим происхождением учение о составе гражданского правонарушения целиком и полностью обязано уголовному праву. Да, собственно, его сторонники данного обстоятельства и не скрывают, о чем свидетельствуют, к примеру, рассуждения Г.К. Матвеева о важном познавательном значении понятия преступления для всех отраслей советского права, который сетовал на то, что "на это качество состава до последнего времени не обращали должного внимания ни общая теория советского права, ни конкретные правовые дисциплины. Такой упрек, - продолжает Г.К. Матвеев, - не может быть, однако, обращен в адрес науки уголовного права, представители которой первыми разработали понятие состава и доказали, что оно является, подобно научной абстракции, необходимой ступенью в процессе познания конкретных составов преступления, теоретической основой для раскрытия их содержания и для правильного применения на практике советского уголовного закона" <*>.
 --------------------------------
  <*> Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 13.
 
  Привнося в имеющую многовековые традиции цивилистику чуждые ей уголовно - правовые учения, Г.К. Матвеев и иные сторонники состава гражданского правонарушения с удивительным рвением защищали свои позиции. Взгляды же некоторых цивилистов, которые не признавали существования состава гражданского правонарушения, а говорили об отдельных основаниях или об условиях гражданско - правовой ответственности, расценивались как "удар по цельности концепции". "Получается, - искренне удивлялся Г.К. Матвеев, - что в одних отраслях советского права (например, в уголовном) в качестве оснований ответственности выступают одни обстоятельства, а в других - иные, хотя уже давно стало ясным, что основаниями всех видов ответственности в нашем праве являются в принципе одни и те же фактические обстоятельства: люди и организации отвечают у нас за противоправные, вредные и виновные поступки. Другими словами, составы любых правонарушений выражают собой самые существенные признаки антиобщественных явлений, успешная борьба с которыми зависит не только от их трезвой политической оценки, но и от их четкой юридической квалификации" <*>. Ради спасения категории "состав гражданского правонарушения" в качестве общего и единого основания гражданско - правовой ответственности, применительно к ситуациям, когда со всей очевидностью явствует абсурдность такого подхода (например, при ответственности в форме неустойки, когда не требуется доказывать ни наличие т.н. вредоносных последствий, ни причинную связь, либо когда ответственность наступает при отсутствии вины), Г.К. Матвеев предлагает, вопреки всем представлениям цивилистики, не именовать такие случаи ответственностью, а говорить об обязанности уплатить штраф или возместить вред. На худой конец можно было бы признать, что в подобных ситуациях в качестве основания ответственности имеет место "ограниченный состав" <**>.
 --------------------------------
  <*> Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 14 - 15.
  <**> Там же. С. 7.
 
  Не собираясь вступать в полемику со сторонниками учения о составе гражданского правонарушения как общем и единственном основании гражданско - правовой ответственности (его несостоятельность представляется и без того очевидной), напомним слова Г.Ф. Шершеневича о том, что гражданская ответственность строится на иных началах, нежели уголовная. "Наказание предполагает непременно преступление - без уголовного правонарушения нет уголовной ответственности (nulla poena sine crimine). Напротив, гражданская ответственность устанавливается иногда за пределами гражданского правонарушения. Закон может возложить на одно лицо имущественный вред, испытанный другим, хотя этот вред причинен первым без всякой вины с его стороны, даже больше, хотя бы он вовсе не был им причинен" <*>.
 --------------------------------
  <*> Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие: В 2-х т. Т. 2 (по изданию 1910 - 1912 гг.). С. 269.
 
  Отметим лишь один интересный факт: Г.К. Матвеев в своей книге "Основания гражданско - правовой ответственности", раскрывая понятие состава гражданского правонарушения (глава 1, состоящая из четырнадцати страниц), умудрился сделать одиннадцать (!) отсылок к работам А.А. Пионтковского, Я.М. Брайнина и других правоведов - специалистов по уголовному праву, видимо, в назидание цивилистам, не желающим разрушать гражданско - правовую доктрину чужеродными уголовно - правовыми элементами <*>.
 --------------------------------
  <*> См.: Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 5 - 19.
 
  На наш взгляд, основанием гражданско - правовой ответственности (единственным и общим) является нарушение субъективных гражданских прав, как имущественных, так и личных неимущественных, поскольку гражданско - правовая ответственность представляет собой ответственность одного участника имущественного оборота перед другим, ответственность нарушителя перед потерпевшим, ее общей целью является восстановление нарушенного права на основе принципа соответствия размера ответственности размеру причиненного вреда или убытков. При применении гражданско - правовой ответственности не имеют никакого правового значения "вредоносные последствия" с точки зрения негативного влияния допущенного нарушения гражданских прав на общественные интересы (впрочем, как и сами общественные интересы), "объективная" и "субъективная" стороны гражданского правонарушения.
  Таким образом, нарушение права субъекта гражданских правоотношений влечет необходимость восстановления нарушенного права, в том числе и путем применения гражданско - правовой ответственности. Отсюда основанием такой ответственности и является само нарушение субъективного гражданского права.
  Применительно к отдельным видам нарушенных субъективных гражданских прав, а также субъектам, допустившим их нарушение, законодатель сформулировал обязательные общие требования, соблюдение которых необходимо для применения гражданско - правовой ответственности. Такие установленные законом требования являются условиями гражданско - правовой ответственности. К их числу относятся: противоправность нарушения субъективных гражданских прав; наличие убытков (вреда); причинная связь между нарушением субъективных гражданских прав и убытками (вредом), вина нарушителя.
 
  Нарушение договора как основание ответственности
 
  В юридической литературе основанием гражданско - правовой ответственности (а в советской - одним из элементов состава правонарушения) традиционно признается правонарушение. При этом под гражданским правонарушением принято понимать не соответствующие закону действие или бездействие, иногда объединяемые одним термином "противоправное поведение".
  Так, Г.Ф. Шершеневич отмечал, что гражданское правонарушение есть прежде всего недозволенное действие, т.е. действие, запрещенное объективным правом. Поэтому всякое действие, которое является только осуществлением права, которое не выходит из пределов, очерченных законом субъективному праву, не составляет правонарушения, как бы оно ни было вредно другим лицам. Так, например, открытие торгового заведения рядом или против прежнего магазина способно совершенно подорвать торговлю последнего; но какой вред ни наносила бы такая конкуренция, она означает только осуществление права. Сосед, пользуясь своим правом собственности, вырывает на своем дворе колодец и тем самым перерезает водоносную жилу, снабжавшую водой соседний колодец. Сосед на своей меже воздвигает брандмауэр, которым закрывает окна соседней гостиницы и тем самым уничтожает ценность номеров, расположенных на этой стороне <*>.
 --------------------------------
  <*> См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М., 1995. С. 392.
 
  Противоправность поведения, т.е. нарушение соответствующими действиями или бездействием норм права, рассматривается как абсолютно необходимый признак всякого нарушения, влекущего гражданско - правовую ответственность. Правда, О.С. Иоффе указывал и на другие критерии, которые не входят в понятие противоправности, но подлежат учету в сочетании с нормами права, в отношении которых допущены нарушения: "Критерием неправомерности совершенных действий служит закон в сочетании с принципами... морали, правилами... общежития, которые привлекаются для выявления содержания закона и обеспечения его правильного применения на практике. Этот критерий обязателен при оценке любых неправомерных действий, где бы они ни совершались. В обязательственных же правоотношениях для признания совершенного действия противоправным привлекаются и некоторые другие, дополнительные критерии. Если обязательство возникло из договора, неправомерность совершенных действий выявляется на основе договорных условий, точно определяющих функции, выполнение которых возлагается на каждого из контрагентов. ...Если обязательство установлено посредством односторонней сделки, неправомерными признаются действия, противоречащие ее условиям" <*>.
 --------------------------------
  <*> Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 110.
 
  Другие авторы не рассматривают названные факторы в качестве самостоятельных критериев, подлежащих учету при оценке противоправности поведения нарушителя, а включают их в само понятие противоправности. Так, по мнению В.П. Грибанова, с учетом того, что гражданское право содержит большое количество норм диспозитивного характера, допускающих возможность участникам гражданского оборота по своему усмотрению определить соответствующие права и обязанности, которые устанавливают правила лишь на тот случай, когда стороны не предусмотрели иного в договоре, "такое отступление от правил гражданского законодательства правомерно, санкционировано самим законом, а из этого следует, что нарушение прав и обязанностей, согласованных сторонами в договоре, также противоправно с точки зрения гражданского права. Если между гражданами и организациями возникают гражданские правоотношения, вовсе не урегулированные законом, то "оценка их правомерности зависит от их соответствия общим началам и смыслу гражданского законодательства. ...Поэтому противоправными по нашему гражданскому праву признаются действия (бездействие), которые нарушают права и обязанности, закрепленные либо санкционированные нормами гражданского права, а также хотя и не предусмотренные конкретной нормой права, но противоречащие общим началам и смыслу гражданского законодательства". Что же касается нарушения моральных принципов общества, то В.П. Грибанов указывал, что "поведение, нарушающее моральные нормы, может быть признано противоправным, только когда закон придает конкретным моральным правилам правовой характер" <*>.
 --------------------------------
  <*> См.: Гражданское право: Учебник. В 2-х т. Т. 1 / Под ред. Е.А. Суханова. С. 176.
 
  Н.Д. Егоров утверждает, что "противоправным признается поведение лица, причиняющее вред личности или имуществу гражданина либо имуществу юридического лица. Противоправным является также такое поведение должника, которое не отвечает требованиям, предъявляемым к надлежащему исполнению обязательств. В соответствии с гражданским законодательством требования, предъявляемые к исполнению обязательств, содержатся не только в законе, иных правовых актах, обычаях делового оборота или иных обычно предъявляемых требованиях, но и в самих основаниях возникновения обязательств. Поэтому критериями противоправности поведения должника должны служить и некоторые основания установления обязательств... Если обязательство возникает из договора, то противоправным признается поведение должника, нарушающее условия договора. Если же в основе обязательства лежит односторонняя сделка, то противоправным будет поведение должника, не соответствующее условиям односторонней сделки. Наконец, в обязательствах, возникающих из сложного юридического состава, поведение должно соответствовать всем элементам этого сложного юридического состава. В противном случае поведение должника приобретает противоправный характер" <*>.
 --------------------------------
  <*> См.: Гражданское право: Учебник. Ч. 1. С. 491.
 
  На наш взгляд, применительно к договорной ответственности вряд ли целесообразно сосредотачивать внимание на противоправности поведения нарушителя как обязательном признаке нарушения, влекущего применение гражданско - правовой ответственности. Такой подход ориентирует суды на поиск всякий раз конкретной нормы права, которой не соответствует поведение нарушителя. Достаточно сказать, что любое неисполнение или ненадлежащее исполнение договора является a priori нарушением норм права. Это вытекает из положения, содержащегося в ст. 309 ГК, согласно которому обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями.
  Кроме того, ориентир на обязательное установление противоправности поведения должника, нарушившего договорное обязательство, способен сбить с толку в ситуациях, когда должником нарушено условие договора, никак не регулируемое ни диспозитивной нормой, ни обычаем делового оборота, ни обычно предъявляемыми требованиями. Как известно, стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами (п. 2 ст. 421 ГК). Стороны также вправе урегулировать свои отношения исключительно условиями договора (если только они не предопределены императивными нормами), при исполнении которого они не будут руководствоваться никакими нормами права или обычаями делового оборота, а только согласованными условиями договора. При нарушении таких условий договора поиск конкретных правовых норм, которым противоречит поведение должника, не исполнившего соответствующую обязанность по договору, будет выглядеть намеренно искусственным и излишним.
  Впрочем, согласно доктрине российского гражданского права, оценке с точки зрения противоправности должно подвергаться не само нарушение обязательств, а некие действия или бездействие должника.
  К примеру, Н.Д. Егоров пишет: "Противоправное поведение может выражаться в виде противоправного действия или в виде противоправного бездействия. Действие должника приобретает противоправный характер, если оно либо прямо запрещено законом или иным правовым актом, либо противоречит закону или иному правовому акту, договору, односторонней сделке или иному основанию обязательства. Так, в ст. 310 ГК содержится прямой запрет на односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий, за исключением случаев, предусмотренных законом. ...Противоправными являются и действия продавца, передавшего покупателю товары, не соответствующие по качеству условиям заключенного договора. Для решения вопроса о противоправности действий участника гражданского оборота в соответствующих случаях привлекаются обычаи делового оборота или иные обычно предъявляемые требования. ...Бездействие лишь в том случае становится противоправным, если на лицо возложена юридическая обязанность действовать в соответствующей ситуации. Обязанность действовать может вытекать из условий заключенного договора. Так, противоправным является бездействие поставщика, не осуществившего поставку товара в сроки, определенные договором поставки" <*>.
 --------------------------------
  <*> См.: Гражданское право: Учебник. Ч. 1. С. 491 - 492.
 
  Представляется, однако, что условие противоправности относится не к действиям (бездействию) должника, а к самому нарушению субъективных гражданских прав. На самом деле и кредитору, и суду, рассматривающему его требование о применении к должнику ответственности за нарушение обязательства, совершенно безразлично, какие действия или бездействие должника послужили причиной неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства. Да и закон, как правило, не связывает наступление ответственности за нарушение обязательства с тем, какие действия или бездействие должника повлекли это нарушение: отсутствие контроля со стороны должника за исполнением договора; нерадивость или некомпетентность его работников, допустивших недостатки при осуществлении строительных работ, недостаточно активная работа должника с его смежниками, недопоставившими необходимое сырье, материалы или комплектующие изделия, и т.п. Закон, по общему правилу, интересует сам факт нарушения обязательства, а не то, результатом каких действий должника явилось это нарушение.
  Исключение составляют, пожалуй, лишь случаи нарушения обязательства в силу невозможности его исполнения, а также ситуации, когда законодатель ставит наступление ответственности в зависимость от наличия вины нарушителя. Однако и в этом случае оценка действий (бездействия) должника будет иметь правовое значение лишь при представлении последним доказательств, подтверждающих наличие установленных законом оснований освобождения от ответственности за нарушение обязательства, к примеру форс - мажорных обстоятельств. Ведь в соответствии со ст. 416 ГК обязательство прекращается невозможностью исполнения, если она вызвана обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает. Если же должник отвечает лишь при наличии вины, он должен доказать, что его действия соответствовали той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, и ими были исчерпаны все возможные меры для надлежащего исполнения обязательства (п. 1 ст. 401 ГК).
  Если же не брать во внимание отмеченные исключения из общего правила, то следует признать, что должник отвечает за противоправное нарушение субъективных гражданских прав (применительно к обязательствам - за их неисполнение или ненадлежащее исполнение), а не за гипотетические противоправные действия (бездействия), являющиеся причиной такого нарушения. Должник может быть освобожден от ответственности, если докажет, что само нарушение субъективных гражданских прав (неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства) не носит противоправного характера в силу невозможности исполнения обязательства, которая возникла по обстоятельствам, за которые должник не отвечает, невиновного причинения вреда и т.д.
  Таким образом, противоправность допущенного нарушения субъективного гражданского права (неисполнения либо ненадлежащего исполнения обязательства) относится к числу необходимых условий гражданско - правовой ответственности.
  Следует также учитывать, что применительно к подавляющему числу случаев применения договорной ответственности противоправность неисполнения либо ненадлежащего исполнения должником обязательств презюмируется и не требует никаких доказательств со стороны кредитора. И только в тех случаях, когда должник ссылается на имевшие место в ходе исполнения договора обстоятельства, свидетельствующие о невозможности исполнения обязательства или отсутствии вины должника в его нарушении (когда наличие вины требуется по закону), оценка противоправности неисполнения или ненадлежащего исполнения договорного обязательства приобретает юридическое значение. При этом бремя доказывания наличия всех указанных обстоятельств возлагается на должника.
  Необходимым либо факультативным условием гражданско - правовой ответственности можно признать также наличие негативных последствий в имущественной сфере лица, чьи права нарушены. Если речь идет о применении такой формы ответственности, как возмещение убытков, указанное условие носит обязательный характер, поскольку сам факт причинения убытков подлежит доказыванию лицом, чьи субъективные права нарушены. Непредставление доказательств, подтверждающих наличие убытков (вреда), вызванных нарушением субъективного гражданского права, является безусловным основанием к отказу в удовлетворении требования о возмещении убытков.
  Негативные последствия имущественной сферы лица, чьи права нарушены, практически совпадают с понятием "убытки", во всяком случае в аспекте, имеющем правовое значение. В этом смысле можно говорить, что такие негативные последствия должны быть выражены в форме расходов, которые лицо, чье право нарушено (к примеру, кредитор по обязательству), произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утраты или повреждения его имущества (реальный ущерб), а также неполученных доходов, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).
  В случае применения иных форм гражданско - правовой ответственности: неустойки или ответственности по денежному обязательству - наличие негативных последствий имущественной сферы кредитора приобретает факультативный характер. Как общее правило, по требованию об уплате неустойки за неисполнение или ненадлежащее исполнение должником обязательства кредитор не обязан доказывать причинение ему убытков (п. 1 ст. 330 ГК). Вместе с тем, учитывая предоставленное суду право уменьшить неустойку, которая явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, мы можем говорить о факультативном характере названного условия гражданско - правовой ответственности и применительно к неустойке.
  Нельзя не отметить также нарочито искусственный и во многом идеологизированный характер высказанных в юридической литературе взглядов относительно вреда, вредоносного результата как одного из необходимых оснований гражданско - правовой ответственности либо одного из элементов состава правонарушения как общего и единственного основания гражданско - правовой ответственности. К примеру, Г.К. Матвеев, по традиции оперируя конструкциями уголовного права, приходит к выводу: "В принципе все противоправные действия вредоносны. Они наносят ущерб нашему обществу, его членам, тормозят наше поступательное движение... Результаты противоправных действий прямо или косвенно отражаются на объекте правонарушений, т.е. тех защищаемых законом общественных отношениях, которые оказались предметом посягательства" <*>.
 --------------------------------
  <*> Матвеев Г.К. Основания гражданско - правовой ответственности. С. 36.
 
  Причинная связь
 
  Бесспорно, что лицо, допустившее нарушение субъективного гражданского права, может нести ответственность лишь за последствия, причиненные именно этим нарушением, т.е. одним из условий ответственности является наличие причинной связи между нарушением и наступившими негативными последствиями.
  Сразу оговоримся, как и в случае с самими последствиями нарушения, что установление причинной связи имеет правовое значение, а сама причинная связь приобретает характер необходимого условия договорной ответственности лишь тогда, когда речь идет о возмещении убытков. Если же применяются иные формы ответственности: неустойка (штраф, пеня), ответственность по денежному обязательству, - наличие (либо отсутствие) причинной связи, впрочем, как и самих последствий в виде убытков, носит факультативный характер и приобретает правовое значение только при решении судом вопроса об уменьшении неустойки, несоразмерной причиненным убыткам.
  На ограниченный характер применения такого условия ответственности, как причинная связь между допущенным нарушением и вызванными им последствиями, ранее обращалось внимание в юридической литературе. Например, Б.С. Антимонов полагает, что положение о причинной связи как обязательном условии ответственности, справедливо лишь "в отношении требования о возмещении договорных убытков, но не имеет отношения к требованию о взыскании неустойки", поскольку возмещение убытков и уплата неустойки - "это различные институты гражданского права, хотя они тесно связаны между собою и оба входят в общее понятие договорной ответственности... требуя взыскания с неисправного контрагента неустойки, вовсе не нужно доказывать ни размера, ни даже факта возникновения договорных убытков" <*>.
 --------------------------------
  <*> Антимонов Б.С. Основания договорной ответственности социалистических организаций. М., 1962. С. 84.
 
  С таким подходом категорически не соглашался Г.К. Матвеев, который утверждал, что во всех случаях, кроме штрафной и исключительной неустойки, "неустойка органически связана с убытками. Так, при альтернативной неустойке кредитор всегда может отказаться от штрафной санкции и взыскать убытки, если они превышают сумму неустойки, а при зачетной неустойке (самой распространенной и преимущественной форме штрафных санкций) убытки возмещаются в части, не покрываемой этой неустойкой. Взаимозависимость неустойки и убытков здесь настолько тесная, что практически вопрос о неустойке никак не может быть решен без предварительного установления причинных связей между неисполнением договора и происшедшими убытками" <*>.
 --------------------------------
  <*> Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 70.
 
  Представляется, однако, что вывод о невозможности решения вопроса о неустойке без установления причинной связи между допущенным нарушением и убытками противоречит не только природе неустойки и законоположениям, ее определяющим, но и элементарным правилам логики. Если взыскание неустойки не требует (и не требовало ранее - см. ст. 36 Основ гражданского законодательства 1961 г.) доказывания ни размера убытков, ни их наличия, то тем более нельзя требовать от кредитора представления доказательств наличия причинной связи между нарушением обязательства и убытками. Видимо, причина такого вывода - желание Г.К. Матвеева во что бы то ни стало спасти теоретическую конструкцию состава правонарушения как общего и единственного основания гражданско - правовой ответственности, в которой причинная связь выполняет роль одного из основных "цементирующих" элементов.
  Этот пример служит хорошей иллюстрацией пагубности попыток строить далеко идущие выводы на основе надуманных умозрительных конструкций. Ведь если принять позицию автора, всякий раз при взыскании неустойки суд должен требовать от кредитора представления доказательств, подтверждающих как факт наличия убытков, так и их размер, а также наличие причинной связи между нарушением обязательств и причиненными убытками, что на деле неминуемо приведет к утрате неустойки как самостоятельной формы гражданско - правовой ответственности.
  Куда проще и продуктивнее сделать вывод, основанный на реальном положении вещей: причинная связь между нарушением обязательств и вызванными им негативными последствиями подлежит установлению судом и, стало быть, приобретает правовое значение только в случае применения такой формы ответственности, как возмещение убытков. При взыскании же неустойки кредитору достаточно подтвердить соответствующими доказательствами лишь сам факт неисполнения или ненадлежащего исполнения должником обязательства. Если же должник выдвигает доводы о несоразмерности взыскиваемой неустойки последствиям допущенного нарушения и представляет доказательства, свидетельствующие о том, что убытки кредитора, вызванные нарушением, никак не могли достичь размера предъявленной им неустойки, суд может (но не обязан!) учесть и обстоятельства, связанные с наличием причинной связи. При таком подходе "рассыпается" теоретическая конструкция состава правонарушения как общего и единственного основания гражданско - правовой ответственности, но зато сохраняется в неизменном виде сущность реальных категорий гражданского права: неустойки, возмещения убытков и в целом гражданско - правовой ответственности. Согласитесь, ради этой цели стоит пожертвовать умозрительной конструкцией, привнесенной в цивилистику из уголовного права.
  Суть второго замечания, которым хотелось бы предварить рассказ о позициях, высказанных в юридической литературе, по поводу причинной связи между нарушением субъективных гражданских прав и вызванными им последствиями, состоит в том, что применительно к договорной ответственности вопрос о причинной связи имеет не столько практическое, сколько теоретическое значение. При разрешении конкретных споров о возмещении убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств, проблема установления причинной связи, как правило, не возникает либо трансформируется в проблему доказывания размера убытков. И только в единичных случаях установление наличия или отсутствия причинной связи между нарушением обязательства и негативными последствиями становится центральным вопросом спорных правоотношений конфликтующих сторон. И тем не менее выяснение сущности и способов установления причинной связи имеет принципиальное значение.
  Постановка проблемы причинной связи в научном и практическом плане может быть проиллюстрирована словами Г.Ф. Шершеневича: "Гражданское правонарушение предполагает такое сосуществование незаконного действия и вреда, которое обнаружило бы между ними причинную связь. При такой последовательности двух этих явлений возникают вопросы: насколько незаконное действие есть причина вреда и насколько вред есть следствие незаконного действия" <*>.
 --------------------------------
  <*> Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие. В 2-х т. Т. 2. С. 264.
 
  Практически все авторы подчеркивали, что понятие о причинности - это не специально юридическое понятие, оно относится к явлениям природы и является общим для всех наук, как естественных, так и гуманитарных. В этом смысле немецкий философ Миль определял причину следующим образом: "Говоря философски, причина есть полная сумма положительных и отрицательных условий явления, взятых вместе, вся совокупность всякого рода случайностей, наличность которых неизменно влечет за собой следствие" <*>.
 --------------------------------
  <*> Здесь и далее приводится по: Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие. В 2-х т. Т. 2. С. 265.
 
  Авторы теории равноценных условий (Бури, Лист) подчеркивали, что для юридической оценки все условия наступления последствия равноценны. Причиной следует признавать всякое условие, которое нельзя мысленно выпустить без того, чтобы не отпало наступившее последствие. Предположим, что одного из условий не существовало. Если данное последствие все равно наступило бы, это не причина; если же последствие не наступило бы - значит, это причина (conditio sine qua non). Все последствие может быть сведено к каждому из условий, а следовательно, и к интересующему юриста незаконному действию. Оценивая данную теорию, Г.Ф. Шершеневич отмечал, что вытекающие из нее практические выводы "оказываются слишком суровыми в уголовном праве и явно несправедливыми в гражданском праве... Идя в этом направлении, можно признать родителей вора, родивших и воспитавших его, ответственными за произведенную им кражу" <*>.
 --------------------------------
  <*> Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие. В 2-х т. Т. 2. С. 265.
 
  Напротив, теория выделяемого (необходимого) условия (Ортман, Биркмейстер, Биндинг) отрицает равноценность всех условий и считает возможным выделить из совокупности предшествующих последствию событий одно в качестве причины в тесном смысле слова. Причина есть одно из условий, к которому надо отнести наступившее последствие. На вопрос же о том, какое же из предшествующих условий имеет решающее значение, авторы этой теории давали различные ответы: ближайшее условие наступившего последствия; то из условий, которое более других содействовало наступлению последствия; положительные условия, взявшие перевес над отрицательными, и т.п. <*>.
 --------------------------------
  <*> Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие. В 2-х т. Т. 2. С. 265 - 266.
 
  Теория адекватного причинения (Криз, Рюмелин, Тон, Трэгер) основана на типическом ходе событий. Не то важно, что в данном случае событие вызвало ряд последующих, а важно то, способно ли событие приводить к последствиям такого рода, способно ли событие вызываться соответствующими условиями. Причинная связь есть, если подобные условия вообще влекут за собой подобные последствия, и ее нет, если получившаяся последовательность нетипична. При такой позиции принимаются во внимание лишь те условия, которые имеют общепризнанное значение. На вопрос о том, какую же точку зрения можно считать общепризнанной, авторы концепции не давали однозначного ответа. В частности, предполагалось исходить из совокупности условий, какие мог предвидеть сам действовавший перед совершением действия; либо принимать в соображение те условия, которые можно было с объективной точки зрения обнаружить по наступлении вредного последствия; либо учитывать не точку зрения действовавшего, а всякого благоразумного человека, поставленного в его положение перед действием; или точку зрения самого предусмотрительного человека <*>.
 --------------------------------
  <*> Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие. В 2-х т. Т. 2. С. 266 - 267.
 
  Отечественная юридическая доктрина в советский период, как правило, отвергала названные "антинаучные идеалистические и механические концепции". Хотя были и исключения. К примеру, М.М. Агарков утверждал: "Суд должен установить, принадлежит ли связь между противоправным действием и вредом к типичным причинным связям, с которыми приходится считаться на практике. Практика считается с тем критерием, которым в конечном счете должен руководствоваться суд" <*>.
 --------------------------------
  <*> См.: Гражданское право. Т. 1. М., 1944. С. 327.
 
  В большинстве же своем в советский период выдвигались новые концепции причинной связи, которые объединяли базовая методология - марксистско - ленинская философия и стремление исключить из поля исследования всяческие факторы, которые могли быть отнесены к субъективным моментам (видимо, во избежание упреков в "идеалистических представлениях" об объективной реальности).
  Задачу "разоблачения и преодоления буржуазных идеалистических учений причинности" решала выдвинутая советскими учеными в области уголовного права (А.А. Пионтковский, Т.Л. Сергеева, М.Д. Шаргородский) и поддержанная некоторыми цивилистами (например, Б.С. Антимонов, Л.А. Лунц, Е.А. Флейшиц) теория необходимой и случайной причинной связи. Согласно этой теории только необходимая причинная связь между неправомерным поведением и наступившими последствиями может служить основанием ответственности за результат. Если же причинность носит случайный характер, для привлечения к ответственности нет достаточных объективных предпосылок <*>. При этом А.А. Пионтковский под необходимой причинностью понимал создание реальной возможности результата <**>, а Т.Л. Сергеева рассматривала необходимость как понятие, равнозначное действительности <***>.
 --------------------------------
  <*> См., например: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М., 1950. С. 307 - 319.
  <**> См.: Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М., 1961. С. 213.
  <***> См.: Сергеева Т.Л. Вопросы виновности и вины в практике Верховного Суда СССР по уголовным делам. М., 1950. С. 81.
 
  Сторонники теории необходимой причинности (В.П. Грибанов, В.И. Кофман), напротив, утверждали, что случайных причинных связей нет и если одно явление послужило причиной другого, то между ними может существовать только необходимая связь. Так, В.П. Грибанов считал, что "причинность есть та из сторон всеобщей взаимосвязи, которая выражает необходимую связь явлений", а следовательно, совпадает с закономерностью <*>. По мнению В.И. Кофмана, нельзя считать причиной результата поведение, без которого он все равно бы наступил. Причинная связь наличествует там, где неправомерное поведение становится непосредственной причиной результата. Что касается косвенной причинной связи, то она "должна признаваться существенной и учитываться юридической практикой лишь в том случае, когда косвенным причинителем... создано отклонение от обычных результатов человеческой деятельности..." <**>.
 --------------------------------
  <*> См.: Гражданское право. Т. 1. М., 1969. С. 528.
  <**> См.: Советское гражданское право. Т. 1. М., 1968. С. 487 - 488.
 
  Эти взгляды разделяются и некоторыми современными авторами. Например, Н.Д. Егоров пишет: "Наиболее приемлемой как с теоретической, так и с практической точки зрения представляется теория прямой и косвенной причинной связи. Эта теория опирается на два основных положения, вытекающих из общефилософского учения о причинности. Во-первых, причинность представляет собой объективную связь между явлениями и существует независимо от нашего сознания. В силу этого неправильно при решении вопроса о причинной связи руководствоваться возможностью или степенью предвидения правонарушителем вредоносного результата. ...Во-вторых, причина и следствие как таковые имеют значение лишь применительно к данному отдельному случаю. ...Противоправное поведение лица только тогда является причиной убытков, когда оно прямо (непосредственно) связано с этими убытками. Наличие же косвенной (опосредованной) связи между противоправным поведением лица и убытками означает, что данное поведение лежит за пределами конкретного случая, а стало быть, и за пределами юридически значимой причинной связи". По мнению Н.Д. Егорова, прямая причинная связь имеет место тогда, когда в цепи последовательно развивающихся событий между противоправным поведением лица и убытками не существует каких-либо обстоятельств, имеющих значение для гражданско - правовой ответственности. В тех же случаях, когда между противоправным поведением лица и убытками присутствуют обстоятельства, которым гражданский закон придает значение в решении вопроса об ответственности: действия третьих лиц, непреодолимая сила и т.д., - налицо косвенная причинная связь <*>.
 --------------------------------
  <*> Гражданское право: Учебник. Ч. 1. С. 493 - 495.
 
  Автор теории возможности и действительности О.С. Иоффе полагает, что влияние, которое различные обстоятельства оказывают на наступление неправомерных последствий, проявляется в том, что одни из них создают абстрактную возможность, другие - конкретную возможность, а третьи - действительность результата. Если неправомерное поведение играет роль одной только абстрактной возможности, ответственность исключается. Если же оно вызвало конкретную возможность результата или тем более превратило результат из возможного в действительный, налицо причинная связь, достаточная для привлечения к ответственности. Что же касается критериев разграничения абстрактной и конкретной возможности, а также грани между поведением, создавшим возможность результата и превратившим ее в действительность, то О.С. Иоффе предлагает следующий подход. Если известны все обстоятельства, содействовавшие наступлению результата, то "к числу обстоятельств, превративших возможность в действительность, могут быть отнесены только те, причиняющая сила которых получила выражение в индивидуальных - физических или общественных - особенностях данного результата". И далее: "Возможность конкретна, если она превращается в действительность объективно повторяющимися обстоятельствами. Возможность абстрактна, если ее превращение в действительность вызвано объективно неповторяющимися обстоятельствами" <*>.
 --------------------------------
  <*> Иоффе О.С. Обязательственное право. 1975. С. 118 - 120.
 
  Мы умышленно воздерживаемся от критики приведенных здесь взглядов сторонников различных теорий причинной связи, тем более что сами авторы с успехом справились с задачей выявления слабых мест в позициях правоведов, не разделяющих их взглядов на причинную связь. Дело в том, что все рассмотренные здесь теории причинной связи оттеняют различные аспекты такого многосложного понятия, как причинная связь между допущенным правонарушением и вызванными им негативными последствиями. Поэтому приведенные концепции, на наш взгляд, не противостоят друг другу, а, скорее, дополняют друг друга, и все они без исключения способствуют осмысливанию понятия причинной связи. Довольно характерным является то, что все авторы в поисках подтверждения своих взглядов находят в судебной практике примеры, полностью укладывающиеся в соответствующую концепцию. На наш взгляд, в каждой теории причинной связи имеется рациональное зерно, поэтому разные по сути теоретические представления о причинной связи могут быть использованы для определения необходимых приемов и способов установления причинной связи в той или иной конкретной ситуации.
  Хотелось бы лишь отметить необоснованность отрицательного отношения правовой доктрины советского периода к так называемой предвидимости последствий нарушения как к одному из важнейших аспектов понятия причинной связи. Обычно данный аспект отбрасывался как чисто субъективный, а посему чуждый учению о причинности марксистско - ленинской философии. А между тем без этого критерия невозможно определить, где же граница тем последствиям, на которые распространяется ответственность лица, допустившего нарушение. Речь идет, конечно же, не о том, как конкретное лицо представляло себе последствия своего действия (это обстоятельство более относится к понятию вины правонарушителя), а о том, из какой степени предвидения последствий исходит закон, устанавливая ответственность за конкретное правонарушение.
  В свое время Г.Ф. Шершеневич обращал внимание на то, что два события, принимаемые нами за причину и следствие в обычном словоупотреблении, расходятся в бесконечность, в сторону предшествующих условий и в сторону последующих результатов. Понятие о причинной связи, устанавливаемое в праве, есть круг явлений, искусственно ограниченный из общего числа нам известных. Цель, заставляющая вырвать из непрерывного ряда некоторую часть, заключается в установлении ответственности за незаконные действия. Если бы имущественной ответственности не существовало и государство принимало на себя задачу загладить материальные последствия правонарушений, никакого вопроса о причинной связи для гражданского права не было бы. Если понятие о причинной связи, определяющее условия и объем ответственности, есть понятие, построенное по началу телеологическому, то оно само определяется целью, его вызвавшей. Ответственность является правовым последствием, а потому и основание ее, т.е. причинная связь, нельзя искать там, где невозможно правовое воздействие. За пределами правовой досягаемости бесцельна причинная связь для юриста. В связи с этим, по мнению Г.Ф. Шершеневича, следует признать, что "последствия незаконного действия, за которые действовавший отвечает, не могут идти дальше того, что можно было предусмотреть в момент совершения действия на основании общежитейского опыта среднему разумному человеку. "Суд, оценивающий ex post происшедшее, должен стать на точку зрения ex ante и не предъявлять к человеку требования большей предусмотрительности, чем та, на какую рассчитывает закон, обращающийся со своими угрозами к подчиненному ему населению" <*>.
 --------------------------------
  <*> Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 268.
 
  В современном международном частном праве объем последствий, на которые распространяется ответственность лица, допустившего нарушение договорного обязательства, ограничивается теми последствиями, которые указанное лицо могло и должно было предвидеть в момент заключения договора. К примеру, в соответствии со ст. 74 Венской конвенции убытки за нарушение договора не могут превышать ущерба, который нарушившая договор сторона предвидела или должна была предвидеть в момент заключения договора как возможное последствие его нарушения, учитывая обстоятельства, о которых она в то время знала или должна была знать. Аналогичную норму можно обнаружить и в Принципах международных коммерческих договоров. Согласно ст. 7.4.4 Принципов неисполнившая сторона отвечает только за ущерб, который она предвидела или могла разумно предвидеть при заключении договора как вероятное последствие его неисполнения. В комментарии УНИДРУА к данной статье принцип ограничения возмещаемых убытков теми, которые являются предвидимыми, объясняется самой природой договора: не все выгоды, которых была лишена потерпевшая сторона, попадают в сферу договора, и неисполнившая сторона не должна быть обременена компенсацией ущерба, который она никогда не могла бы предвидеть в момент заключения договора и риск наступления которого она могла бы покрыть страхованием. В комментарии специально подчеркивается необходимость дополнительных пояснений концепции предвидимости, поскольку решение, содержащееся в Принципах, не соответствует некоторым правовым системам, которые допускают компенсацию даже непредвидимого ущерба, если неисполнение явилось результатом умышленного поведения или грубой небрежности. Поскольку Принципы не предусматривают такого исключения, напрашивается узкое толкование концепции предвидимости. Предвидимость относится к характеру или типу ущерба, но не к его размеру. Во всех случаях предвидимость - это гибкая концепция, которая оставляет широкие возможности для судейского усмотрения. "Определение того, что является предвидимым, - говорится в комментарии, - устанавливается со ссылкой на момент заключения договора и саму неисполнившую сторону... и критерием является то, что обычное прилежное лицо могло бы разумно предвидеть в качестве последствий неисполнения при обычном ходе вещей и особых обстоятельствах конкретного договора, таких, как представленная сторонами информация и их предшествующие сделки" <*>.
 --------------------------------
  <*> Принципы международных коммерческих договоров. С. 230 - 231.
 
  Положения международного частного права о предвидимости убытков нашли применение в практике Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово - промышленной палате Российской Федерации (МКАС). Так, М.Г. Розенберг, комментируя решение МКАСа по одному из дел, указывает, что МКАС на основании предписаний Венской конвенции удовлетворил требования истца о возмещении ему убытков в виде разницы между стоимостью непоставленного в нарушение условий контракта товара по ценам сделок, совершенных истцом при закупке товара, и стоимостью, исчисленной по ценам, предусмотренным контрактом. При этом МКАС особо отметил, что возможность таких убытков ответчик должен был предвидеть в момент заключения контракта в качестве возможных неблагоприятных последствий нарушения своих обязательств. К тому же он не представил доказательств того, что у истца была возможность в момент осуществления сделок взамен приобрести товар на рынке по более дешевым ценам <*>.
 --------------------------------
  <*> См.: Розенберг М.Г. Контракт международной купли - продажи: Современная практика заключения. Разрешение споров. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1996. С. 85.
 

<< Пред.           стр. 19 (из 25)           След. >>

Список литературы по разделу