<< Пред. стр. 1159 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу
котором преобладает воздух и темные испарения, образуют ночное небо,
освещенное лишь частицами огня, окруженными воздухом и прикрепленными к
тверди. Эмпедоклу было известно, что луна есть темное тело, получающее
свет от солнца и вращающееся вокруг земли; но с этой астрономической
истиной он соединял своеобразное представление о солнце, которое трудно
с точностью понять из наших источников: он видел в солнце не источник
дневного света, а наоборот, световое отражение земли, освещенной лучами
"дня", на определенной части небесного свода (Aеt., II, 20). Постепенно
Вражда "потрясает все члены божества", проникая все глубже и глубже в
нижние слои вихря, "а Любовь достигает середины круговорота". Она
находится среди стихий и вращается в их вихре, чего не ведал доселе ни
один смертный. Но если действие ее сказывается уже в стихийном
круговороте, в сочетании стихий на небесах, быть может - в рождении
высших небесных существ, то постепенно оно проникает и в глубь, и в
подлунный мир, где оно проявляется в создании организмов. Эти последние
возникают следующим образом. Еще до образования солнца, т. е. до
накопления лучей света и тепла в дневном полушарии, земля находилась в
тинообразном состоянии и согревалась внутренним огнем. Этот огонь
стремился вверх и поднимал пузыри из тинистой массы, придавая ей
всевозможный формы: так произошли растения - разветвления этой земной
тины, части земли, связанный с нею, как зародыш с матерью. Подобным же
образом явились и животные формы: сперва то были отдельные органы -
головы без шей, глаза без голов, руки без туловищ; затем, под влиянием
усиливающегося любовного смешения стихий, эти члены стали соединяться и
срастаться вместе, что с чем попало, откуда вышли самые фантастические
чудовищные сочетания, в которых смешивались человеческие и животные
формы. Вражда, все время борящаяся с Любовью, легко разрушала эти
случайный чудовищный образования, не приспособленные к борьбе за
существование. Но Любовь продолжала свое творчество в составлении
органических форм, и отсюда с течением времени, постепенно, путем
естественного отбора, получились жизнеспособные формы, приспособленные к
среде, выжившие в борьбе и способные к размножению. Теперь животные
возникают уже не из тины, а путем полового размножения; любовное
влечение, проникающее в наши члены, есть лишь частное проявление великой
космической силы Любви. Вражда, с которой не могут бороться
первоначальные, несовершенные создания, бессильна против этого процесса
и не может его остановить. Таков мифологический дарвинизм нашего
философа. Как примирить его физику с его мистикой, с учением о
бессмертии и душепереселении, о сверхчувственности божества? Различные
предположения по этому предмету отмечены выше. Как примирить, далее,
противоречия самой физики Э.? Они для него не существовали, поскольку ум
его мыслил образами и мифами, более нежели понятиями. Характерен его
своеобразный мистический сенсуализм, сближающий мышление с чувственным
восприятием. Физик, признающий стихии чувствующими силами, а всемирные
силы Любви и Вражды - протяженными и весомыми телами, легко мог найти в
своей системе место и для демонологии, и для эсхатологии пифагорейцев. К
тому же и физика, и катартика представляются у Э. результатом личного
откровения. Верховный закон, управляющий судьбой душ в "Очищениях" Э.,
есть роковое слово ("оракул необходимости") и вечное, древнее
постановление богов, утвержденное мощными клятвами; верховный закон
"физики" Э., управляющий судьбой мира, есть тоже роковая могущественная
клятва. Значение магического заклятья, по-видимому, признается и здесь,
и там в полной мере, и Э. не приходилось отрекаться от физики, чтобы
исповедывать веру в силу заклятья, или, наоборот, отрекаться от этого
суеверия; чтобы развивать свою теософскую физику; ведь и эта последняя
имела целью сообщение знаний, дающих магические и, главное, целебные
силы. Кн. С. Трубецкой.
Эмпиризм - философское направление, видящее в опыте единственный
источник познания. В метафизике направление это охватывает весьма
разнообразные точки зрения, то переходя в догматически системы
известного типа, то превращаясь в скептицизм. Это объясняется различием
толкований, какие нередко тот же мыслитель может придавать понятию
"опыт". Под опытом в узком смысле слова разумеют познание единичного
(Аристотель: hmen empeiria twn kaJekaston esti gnwsV - singularium
cognitio). Но единичное можно понимать: 1) как субъективное ощущение,
если дело идет о внешнем опыте, или как "единичное представление", если
дело идет о внутреннем опыте; 2) как восприятие чего-то единичного, что
обладает независящим от сознания существованием в виде части внешнего
мира и продолжает существовать, помимо сознания, и в то время, когда
восприятие прерывается. Это различное понимание опыта создает две
типичных формы Э.: имманентный и трансцендентный. I) Имманентным Э.
называются философский попытки объяснить состав и законосообразность
нашего познания из комбинации единичных ощущений и представлений. Такие
попытки в истории философии приводили или к полному скептицизму
(Протагор, Пиррон, Монтэнь), или к безмолвному предположению
трансцендентного (системы Юма и Милля). Юм подвергает сомнению
существование, вне сознания, реальности. Он противопоставляет
сравнительно бледным и слабым психическим переживаниям - "идеям" - более
яркие и сильные - Впечатления, но признает эту границу текучей, не
безусловной, как это обнаруживается в сумасшествии и в сновидениях.
Отсюда, казалось бы, следовало ожидать, что Юм будет считать
недоказанным реальное тожество впечатлений, но, провозглашая подобную
точку зрения, он не выдерживает ее, принимая незаметно для себя
впечатления за объекты, существующие помимо сознания и действующие на
нас как раздражения. Подобным же образом Милль, ограничивая весь
материал познания единичными психическими переживаниями (ощущениями,
представлениями и эмоциями) и объясняя весь познавательный механизм как
продукт ассоциации между единичными психическими элементами, допускает
существование вне сознания некоторого бытия в виде постоянных
возможностей ощущения (permanent possibilities of sensation), которые
сохраняют свое реальное тожество помимо нашего сознания. II)
Трансцендентный эмпиризм. Его типичнейшей формой является материализм
принимающий двигающийся в пространстве и вступающие в разнообразные
комбинации частицы материи за истинную реальность, за мир опыта. Все
содержание сознания и все законы познания представляются, с этой точки
зрения, продуктом взаимодействия организма с окружающей его материальной
средой, образующей мир внешнего опыта. - итак, под понятие Э. подходят
различные направления, от крайнего скептицизма до крайнего
догматического реализма в форме материализма. В истории философии между
этими крайними типами можно установить множество промежуточных ступеней
и разновидностей. В теории познания и в психологии Э. характеризуется
тем, что вопрос о ценности и значении познания ставится в тесную
зависимость от его происхождения из опыта. Знание наше с этой точки
зрения постольку достоверно, поскольку его источником является опыт. Но
считать такой источник единственным и в то же время признавать
возможность безусловно всеобщего и необходимого познания, значить
допускать явную несообразность: почерпая критерии истинности из
единичных опытов, мы никогда не можем быть уверенными в полиоте наших
наблюдений и в безусловной необходимости (т. е. неразрывности) известных
единичных связей в опыте; опыт может, поэтому, гарантировать лишь
большую или меньшую (хотя бы и очень высокую) вероятность познания.
Признание Локком математического познания безусловно достоверным
объясняется лишь тем, что в эпоху Локка еще не были продуманы до конца
те следствия, к которым логически необходимо приводить отправной пункт
Э. Чтобы психологически объяснить возникновение и существование в
сознании человека известной структуры логических, гносеологических и
математических законов, которые кажутся безусловно всеобщими и
необходимыми, Э. принимает следующие положения: 1) всеобщность и
необходимость известных связей в опыте объясняется повторяющимся
единообразным воздействием на нас известных впечатлений. 2) Повторение
известных впечатлений А к В одного за другим образует в нашем уме
ассоциацию представлений а и b, так что появление в сознании одного из
этих представлений тотчас же влечет за собой появление другого. 3)
Подобные ассоциации, повторяясь бесчисленное множество раз, становятся
привычными и, наконец, неразрывными, так что у нас не только два
представления неизменно связаны в сознании одно с другим, но всякая
попытка разорвать связь между ними, т. е. сознавать их порознь,
становится невозможной или, как говорится, немыслимой (Милль). 4)
Предрасположения к подобным неразрывным ассоциациям могут стать по
истечении огромных промежутков времени, охватывающих развитие не только
человечества, но и всего животного мира, унаследованными свойствами,
накопленными совокупным опытом миллионов поколений, так что человек
может рождаться с предрасположениями к известным неразрывным
ассоциациям, и то, что в настоящее время является априорным для
индивидуума, могло возникнуть апостериорным путем для рода (Спенсер). 5)
Сверх этих биологических условий на наши представления об опыте, как
законосообразном целом, влияют социальные условия. Мы рождаемся в
общественной среде, которая своими культурными воздействиями на наше
умственное развитие облегчает и ускоряет в нас сознание
законосообразности наших познавательных процессов. В этом смысле опыт
является "социальным, а не индивидуально психологическим понятием"
(Риль), продуктом коллективного, общественного мышления. Итак, с
эмпирической точки зрения относительная всеобщность и необходимость
законов нашего познания есть результат единообразных воздействий опыта
на нашу физико-психическую организацию, породивших такую ассоциационную
связь между известными элементами сознания, которая стала неразрывной
благодаря аккумулированному наследственному опыту, индивидуальной
привычке и влиянию окружающей социальной среды. Если так называемые
всеобщие и необходимые законы познания отличаются лишь высокой степенью
вероятности, а не безусловной достоверностью, то ничто не препятствует
нам допускать возможность их изменения, хотя бы и очень медленного, что
и высказывают Спенсер и другие эволюционисты (см. Челпанов, "Проблема
восприятия пространства", ч. II, 1904, стр. 215). Исходя из указанных
предпосылок, эмпиризм считает происшедшими из опыта законы мышления,
формы познания, основания математического и естественноисторического
познания. Уже Локк утверждал, например, что дети и дикари вовсе не
пользуются законами тожества и противоречия, ибо, если бы пользовались
ими, то знали бы, что пользуются, так как нельзя сознавать что-нибудь и
не знать, что сознаешь, если только не предполагать возможности
бессознательных представлений, что было бы нелепо. Милль называет закон
противоречия "одним из самых ранних и самых знакомых обобщений из
опыта". Другой эмпирист, Геринг, замечает: "Наблюдая естественное
мышление, скоро можно убедиться, что оно не знает закона тожества и не
следует ему, скорее возится с противоречиями, не получая повода
усомниться в истинности своих мыслей" ("System der Krit. Philosophic",
т. 1, стр. 310). Подобным же образом эмпиристы пытаются объяснить
происхождение из опыта и других необходимых элементов познания. - К
представителям эмпиризма следует отнести Демокрита, софистов, стоиков,
эпикурейцев и скептиков, Рожера Бакона, Галилея, Кампанеллу, Фр. Бакона
(родоначальника нового эмпиризма), Гоббса, Локка, Пристли, Беркли, Юма,
Кондильяка, Конта, Джемса Милля, Джона Милля, Бэна, Спенсера, Дюринга,
Ибервега, Геринга и многих других. Во многих из систем этих мыслителей
рядом с эмпиристическими элементами уживаются и другие: у Гоббса, Локка
и Конта заметно влияние Декарта, у Спенсера - влияние немецкого
идеализма и критицизма, у Дюринга - влияние Тренделенбурга и т. п. Среди
последователей критической философии многие склоняются к эмпиризму,
например Фр. Альберт Ланге. Алоиз Риль и Эрнст Лаас. Из слияния
эмпиризма с критицизмом выработалось особое направление
эмпириокритицизм, основателем которого был Р. Авенариус, а
последователями - Карстаньен, Мах, Петцольд, Вилли, Клейн и др.
Литература. Важнейшие труды по новейшему эмпиризму: Джон Милль,
"Система Логики" и "Исследование философии с. Вильяма Гамильтона";
Спенсер, "Психология" (преимущественно IV-й том, заключающий в себе
теорию познания Спенсера); Лаас, "Идеализм и позитивизм" (русский
перевод печатается); Тэн, "Об уме и познании" (пер. под ред. Страхова);
Дюринг, "Курс философии" (рус. пер. готовится к печати); Льюис, "Вопросы
жизни и духа"; Гельмгольц, "Факты в восприятии" и статья о
"геометрических аксиомах", положившая начало философской литературе по
пангеометрическим умозрениям (помещена в сборнике статей по
пангеометрии, изданном в Казани в память Лобачевского в 1892 г.); Вл.
Соловьев, "Критика отвлеченных начал"; Александр Введенский, "Опыт
построения теории материи" (1888, ч. 1); М. Каринский, "Классификация
выводов" и ряд статей об эмпиризме, печатаемых в "Журнале Мин. Нар.
Просв.", 1897 (II), 1901 (V, VIII, IX), 1902 (IV), 1903 (II, VIII, XI) и
1904 (II); Челпанов, "Проблема восприятия пространства" (часть I, 1896,
и часть II, 1904; первая часть трактует вопросы, с психологической,
вторая - с гносеологической точки зрения). Характеристики эмпиризма в
истории философии имеются во всех общих курсах. Специальной полной
истории эмпиризма и скептицизма в новейшей философии нет; существуют
только труды, отчасти выполняющие эту задачу, как "История материализма"
Ланге; Brochard, "Les sceptiques grecs"; Baumann, "Raum, Zeit und Zahl";
Lasswitz, "Geschichte der Atomistik"; Рибо, "Современная английская
психология". Э. играет настолько видную роль и в логике и в теории
познания, и в натурфилософии, и в психологии, и в истории философии, что
подробных указаний литературы надо искать в соответствующих отделах
самых различных философских наук. См. библиографические указатели,
составленные автором настоящей заметки, в приложении к книгам:
"Психопатология и ее значение для психологии", Штёрринга, и
"Психология", Джэмса. И. Лапшин.
Эмпириокритицизм - философское направление, которому положил начало
Рихард Авенариус (1843 - 1896). Оно представляет попытку дать общую
теорию опыта, без каких-либо гносеологических предпосылок. Э. не
принимает за отправной пункт ни мышление или субъект, ни материю или
объект, но опыт, в том виде, в каком он непосредственно познается
людьми; от этой данной отправляются мыслители всех возможных
направлений; к каким бы отрицательным выводам ни приходил в конце
исследования идеалист или скептик по вопросу, например, о реальности
внешнего мира, он во всяком случае исходит в своих размышлениях от тех
же непосредственных данных опыта, как и материалист и даже не философ -
например, простолюдин. Эти непосредственные данные Э. принимает как то,
что признается неоспоримым всем человечеством, составляет "естественное"
понятие о мире и выражается в следующем постулате: "Всякий человеческий
индивидуум первоначально преднаходит в отношении к себе окружающее с
многоразличными составными частями, другие человеческие индивидуумы с
разнообразными высказываниями и высказываемое в какой-либо зависимости
от окружающего". Исходя лишь из этого постулата, Э. исследует
методически отношение между данным индивидуумом, средою к другими
индивидуумами и их "высказываниями". См. P. Авенариус, "Философия, как
мышление о миpе, согласно принципу наименьшей меры сил" (1898, перев.
под ред. М. М. Филиппова); "Человеческое понятие о мире" (перев. под
ред. М. М. Филиппова, 1901); Карстаньен, "Введение в критику чистого
опыта" (перев. Лесевича, 1898); Карстаньен, "Рихард Авенариус и его
общая теория познания Э." (перев. Шиманского, 1902); статью проф. Г. И.
Челпанова ("Киевский Университ. Известия", 1898, №10, октябрь); Лесевич,
"Философское наследие XIX в." ("Русское Богатство", 1896, № 12); Эрнст
Мах, "Популярно-научные очерки" (1901); его же, "Анализ ощущений" (1904,
печатается); Авенариус, "Критика чистого опыта" (готовится к печати); М.
М. Филиппов, "О философии чистого опыта" ("Научное Обозрение", 1900, №
8); его же, "Психология Авенариуса по неизданным материалам" ("Научн.
Обозр.", 1899, №№ 2 и 3); Вундт, "Ueber naiven und kritischen Realismus"
("Phil. Studien", тт. XII и ХIII. 1896 - 97); Willy, "Der
Empiriokritizismus als einzig wissenschaftlicher Standpunct"
("Vierteljahrsschrift fьr Philosophie", т. XVIII, 1894); Petzold,
"Emfuhrung in d. Philos. d. rein. Erfahrung" ((1903); Hauptmann, "Die
Metaphysik in der modernnen Physiologie" (1894); М. Klem, "Die
Philosophie der reinen Erfahrung" ("Naturwissenschaftliche
Wochenscbrift", т. IX. 1894, т. X, 1895, т. XI, 1896); W. Jerusalem,
"Die Urtheilsfunction" (1895); Kodis, "Zur Analyse der
Apperceptionsbegriffes" (1893); Willy, "Das erkenntnisstheoretische Ich
und der naturliche Weltbegriff" ("Vierteljahrsschr. fur W. Philos.", т.
XVIII, 1894); статья Делакруа об Авенариусе (в "Revue de Metaphysique et
de Morale", 1898).
И. Лапшин.
Эму (Dromaeus ) - один из родов семейства казуаровых птиц, живущий в
числе двух видов в Австралийской области. От казуара отличается
оперенной шеей и головой, за исключением щек и подбородка, отсутствием
гребня на голове и более коротким и широким клювом с приподнятым килем и
с ноздрями, расположенными у его середины. Крылья и хвост рудиментарны,
без всякого следа маховых и рулевых перьев. Бедра оперены; плюсна
покрыта сетчато расположенными щитками. По общему виду Э. похож на
страуса, но ноги его и шея короче. Более известный вид Э.,
ново-голландский страус, живет в лесистых местностях восточной
Австралии. Общая окраска оперения матово-коричневая, более темная на
спине, голове и шее и более светлая на нижней стороне тела. Голые места
головы пепельного цвета, ноги светло-бурые. Более крупные самцы
достигают высоты 2 метр. Птенцы в пуховом наряде серовато-белого цвета с
темными продольными полосами. Как настоящие страусы, Э. держатся
небольшими группами по три-пять штук. Постоянное преследование человека
ведет к заметному вымиранию австралийского страуса, так как сам по себе
он гораздо менее пуглив, чем африканский страус, и охота на него не
представляет больших затруднений. Э., живущее в зоологических садах,
легко переносят неволю и без труда размножаются. Самка кладет не менее
шести продолговатых, темно-зеленых, с грубозернистой скорлупой яиц - в
простое углубление, вырытое на земле. В неволе высиживанием яиц бывает
занят только самец. Главную пищу Э. составляют различные плоды. Ю. В.
Эмульсия (Emulsio, фармац.) - так называется молочно-подобная жидкость,
в которой различные нерастворимые в воде вещества удерживаются в
последней взвешенными в состоянии мельчайшего раздробления при помощи
какого-либо сгущающего вещества. Вещество , подлежащее взвешиванию в
воде, называется emulgendum , посредствующее сгущающее вещество -
emulgens. Если и то и другое вещество находятся в одном и том же
лекарственном средстве, то получаемая Э. носит название истинной или
семенной; если же Э. создается искусственно, т. е. если эмульгируемое и
эмульгирующее смешиваются уже во время приготовления Э., то она
называется ложной или масляной. Истинная Э. приготовляется почти
исключительно из миндаля, реже из льняного или макового семени. Здесь в
качестве emulgendum служит жирное масло семян, а в качестве emulgens
содержащееся в последних камедеобразное вещество - эмульсин для ложной
Э. пользуются жирными и эфирными маслами (миндальное, клещевинное,
маковое, прованское), бальзамами, смолами, камфарой, и др., причем в
качестве emulgens применяют гумми-арабик, трагакант и яичный желток.
Основой Э. и здесь служит вода.
Энгельгардт (Александр Николаевич, 1828 - 93) - выдающийся ученый,
сельский хозяин и публицист. По своей первоначальной специальности
артиллерийский офицер, он увлекся химией и состоял (1866 - 69)
профессором этого предмета в с.петербургском земледельческом институте.
За это время им были исследованы курские фосфориты, разработан способ
разложения костей щелочами (способ Ильенкова и Энгельгардта) и
произведены многие другие работы ("О действии анилина на изатин", "О
<< Пред. стр. 1159 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу