<< Пред. стр. 181 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу
божества Ваалзевув, считавшегося покровителем и защитником от мух, рои
которых составляют ужасную казнь для людей и животных в жарком климате
Востока. Очевидно, это одно из частных проявлений общего
сирофиникийского Ваала. В библейских книгах это слово встречается в двух
неодинаковых смыслах. В Ветхом Завете оно употребляется в значении
местного аккаронского божества филистимлян, пользовавшегося известностью
в качестве оракула и у соседних народов, между прочим и у евреев, в
период их уклонения от истинной религиии. Так, царь израильский Охозия,
заболев, посылал в Аккарон послов с поручением спросить у Веельзевула -
"выздоровеет ли он от болезни?" (4 Цар. I, 2). В Новом Завете мы
встречаем то же слово в смысле сатаны или главы злых духов или демонов.
Каким образом иудейская демонология дошла до отождествления Веельзевула
с сатаной - неизвестно. По мнению некоторых, в этом оказалось желание
унизить сатану низведением его на степень жалкого "бога мух". Эта
тенденция проявляется еще яснее при другом филологическом толковании
рассматриваемого слова, - толковании, по которому Веельзевул означает
"бога навоза" или всякой нечистоты и грязи. Он считался главным
виновником мучительной болезни бесноватых, обыкновенно удалявшихся от
общества людей в нечистые места (кладбища и проч.). Согласно с таким
воззрением, фарисеи, видя, как Христос изгонял бесов, дерзко утверждали,
что Он делал это "силою Веельзевула, князя бесовского" (Мате. XII, 24 -
27; Марк. III, 22; Лук. XI, 16 - 20).
А. Л.
Вендетта (Vendetta) - так назыв. на о-ве Корсике обычай кровной
мести. Корсика, подвергавшаяся частым нападениям разных народов,
оспаривавших друг у друга господство на Средиземном море, и особенно
страдавшая от набегов североафриканских варварийских племен и морских
пиратов, дольше, чем где-либо, сохранила воинственность и тесно
сплоченный семейный строй. Эти обстоятельства, в связи с темпераментом
обитателей о-ва, придали корсиканской В. своеобразный характер и
необыкновенную живучесть. Как и поединок, вендетта, является видом
частной войны, но предпринимаемой для защиты интересов или чести целого
рода. Не всякая обида, однако, влечет за собою В. С течением времени
создался ряд освященных обычаем правил, когда и в каких случаях
допускается В. и как она выполняется. В. обыкновенно направляется против
обольстителя покинутой женщины, убийцы близкого родственника, доносчика
и лжесвидетеля, показания которого привели к осуждению невинного к
смерти или каторжным работам. Если при дуэли вызов обыкновенно следует
вслед за нанесением обиды, а за вызовом, чрез короткий промежуток
времени, и поединок, то В. не предпринимается с такой стремительностью.
Обыкновенно созывается семейный совет, на котором всесторонне
обсуждается обида, средства возмездия и даже возможность примирения.
Обсуждения и переговоры иногда длятся месяцы и годы. Когда В. решена,
тогда подробно обсуждается ее форма и решается, на кого будет возложено
ее исполнение. Обыкновенно выбирается холостяк, который может легче
поставить на карту свою жизнь для исполнения священной обязанности мести
за честь или интересы семьи. Пред началом враждебных действий,
противнику посылается объявление войны, обыкновенно в виде краткого
"берегись". Но даже после объявления войны разрешаются более или менее
продолжительные перемирия и никогда ни один даже корсиканский бандит не
позволил обесчестить себя нарушением перемирия. В. допускает
употребление всяких военных хитростей, засады, тайного убийства и пр. С
В. тесно связано и развитие бандитства, так как лицо, выполнившее В. и
навлекшее на себя преследование общественной власти, часто бывает
вынуждено совсем выйти из колеи мирной жизни и сделаться бандитом. В
течение долгого времени В. служила бичом для корсиканского населения;
постоянная частная война между целыми родами покрывала остров потоками
крови, Завет мести свято хранился в семье, воспевался в народных песнях
(см. Мериме, "Notes sur la Corse" и "Colomba"); детям показывали
окровавленное платье убитого родственника, воспитывая в них ненависть к
убийце и стремление к мести. Часто до выполнения В. семья долгие годы
носила траур. Особенно свирепствовала В. в период господства генуэзцев,
отдавших о-в в управление компании св. Георгия, безжалостно угнетавшей
население. За 32 г. [1683 - 1715] было тогда совершено с лишком 28000
убийств из-за В. С присоединением о-ва к Франции, правительство долго
боролось с В. и порождаемым ею бандитством. Строгие военные меры,
принятые во времена реставрации и июльской монархии, не имели успеха. В
1853 г. уголовные кары за В. были смягчены и она воспрещена под страхом
исправительных наказами. С тех пор статистические данные указывают на
значительное уменьшение числа убийств (в 40-х годах ежегодно 100 - 120,
а после 1853 г. - 16 - 20). В настоящее время случаи вендетты довольно
редки.
М.
Веневитинов Димитрий Владимирович - поэт, родился 14 сент. 1805 г.,
умер 15 марта 1827 г. Несмотря на столь кратковременную жизнь,
чрезвычайно богато одаренная натура Веневитинова успела развернуться с
такой полнотой, что его имя является тесно связанным с историей не
только русской поэзии, но и русской мысли. Происходя из старинной
дворянской семьи, В. уже с детства попал в самые благоприятные условия:
для будущей карьеры имелись в запасе отличные родственные связи, а в
настоящем, когда должно было совершаться его первоначальное воспитание,
с одной стороны - полная материальная обеспеченность с другой -
заботливое попечение его умной и образованной матери. До поступления в
университет В. воспитывался и получал образование дома: до восьмилетнего
возраста его учила сама мать, а затем были приглашены наставники, из
которых особенное влияние оказал на В. умный и просвещенный
франпуз-эльзасец Дорер, хорошо ознакомивший его с французской и римской
литературой. Греческому языку В. учился у грека Байло, известного своими
изданиями некоторых из греческих классиков. В. рано ознакомился с
древне-классическим миром; отсюда изящная гармоничность душевного строя
В., ясно отразившаяся в неразрывной связи между его поэтическим
вдохновением и его философским мышлением, благодаря которой современники
называли его "поэтом мысли". Он обладал также способностью к живописи и,
значительным музыкальным талантом, был не только хорошим исполнителем,
но и композитором и усердно занимался историей музыки.
Семнадцати лет от роду В. без всяких затруднений мог уже перейти к
университетским занятиям. В студенты В. не поступал, а слушал те лекции
университетских профессоров, которые наиболее привлекали и удовлетворяли
его любознательность. Особенно интересовали его курсы А. Ф. Мерзлякова,
И. И. Давыдова, М. Г. Павлова и профессора анатомии Лодера. Последние
три пытались связать преподавание своего предмета с господствовавшею
тогда на западе философскою системой Шеллинга и, несомненно, много
способствовали умственному развитию В. в духе шелленгианства. Мерзляков
оказывал благотворное влияние на университетскую молодежь также и
устроенными им общедоступными педагогическими беседами; здесь В. скоро
привлек к себе общее внимание ясным и глубоким умом и замечательной
диалектикой. Эти блестящие качества он проявлял и в кружке даровитых и
развитых студентов, центром которого был Н. М. Рожалин, и в котором
молодые люди занимались философскими прениями и читали собственные
сочинения на разные отвлеченные темы. Сдав через два года выпускной
экзамен, Веневитинов определился в 1825 году в московский архив коллегии
иностранных дел, намереваясь потом служить по дипломатической части за
границей. В названное учреждение тогда поступала масса молодежи,
рассчитывавшей подвизаться на дипломатическом поприще; поэтому и многие
из упомянутого товарищеского университетского кружка остались в прежних
отношениях. Легкая канцелярская служба оставляла много свободного
времени. Из упомянутого товарищеского кружка образовалось довольно
многочисленное литературное общество, а пятеро из его членов составили
более интимное тайное "общество любомудрия", с целью исключительного
занятия философией, преимущественно немецкой; но оно было ими же самими
закрыто, вследствие опасений, возбужденных в них событием 14 декабря, к
которому оказались прикосновенными знакомые их и родственники. К числу
небольших работ, читавшихся на собраниях общества, принадлежат
прозаические наброски В. : "Скульптура, живопись и музыка", "Утро,
полдень, вечер и ночь", "Беседы Платона с Александром" - представляющие
(последняя даже и по самой форме) удачное подражание диалогам Платона,
как по развитию мыслей, так и по поэтическому тону.
У членов общества явилось желание иметь свой печатный орган. Сначала
предполагалось выпустить в свет альманах (альманахи тогда были в моде);
но Пушкин, приехавший в начали сентября 1826 г. в Москву, посоветовал
кружку начать издавать ежемесячный журнал. В., находившийся в дальнем
родстве с Пушкиным и уже известный ему по своей статье о первой песне
"Евгения Онегина", вследствие чего они быстро и сблизились друг с
другом, изложил программу задуманного периодического издания общества,
озаглавив ее: "Несколько мыслей в план журнала". Вскоре было преступлено
к изданию журнала, названного "Московский Вестник", в духе
веневитиновской программы, по которой основная задача русского
периодического журнала заключалась "в создании у нас научной
эстетической критики на началах немецкой умозрительной философии и в
привитии общественному сознанию убеждения о необходимости применять
философские начала к изучению всех эпох наук и искусств". Журнал стал
выходить с начала 1827 г., под наблюдением коллективной редакции и под
официальной ответственностью М. П. Погодина. Но В., главный вдохновитель
нового дела, к этому времени уже перешел на службу из Москвы в
Петербург. Этому способствовала платонически обожаемая В. известная
княгиня Зинаида Александровна Волконская. Он тогда же получил место в
канцелярии иностранной коллегии, где важную должность занимал
родственник княгини, гр. Лаваль. Уезжая из Москвы в конце октября, В.
взял с собой спутником, по просьбе той же Волконской, француза Воше,
который только что возвратился туда, проводив в Сибирь родственницу
княгини Зинаиды графиню Е. И. Трубецкую, рожденную Лаваль, последовавшую
туда за сосланным своим мужем-декабристом. При въезде в Петербург В. и
Воше были арестованы вследствие крайней подозрительности полиции ко
всем, имевшим хотя бы малейшее отношение к участникам заговора 14 дек.
Трехдневный арест оказал, на В. в двояком отношении дурное влияние:
кроме тяжелого нравственного впечатления, от которого он долго не мог
оправиться, пребывание в сыром и неопрятном помещении вредно
подействовало на его и так уже слабое здоровье, так что не прошло месяца
по выходе из под ареста, как В. опасно заболел. Болезнь, впрочем,
продолжалась не долго. Радушно встреченный своими ближайшими
начальниками и найдя в лице некоторых из тогдашних поэтов и литераторов
расположенных к нему друзей, В. повел деятельную жизнь, усердно исполняя
служебные обязанности, посещая высшее петербургское общество и, сверх
того, находя время для усиленных заняли поэзией. Но он скучал по Москве,
где оставались любимая им родная семья, неизменно обожаемая им, несмотря
на ее гораздо более зрелый возраст, княгиня Волконская и, наконец, его
товарищи по литературному обществу и по затеянному сообща журналу,
заботы о котором В. горячо высказываются в сохранившихся его письмах к
Погодину и другим. Неудовлетворенность своим положением побуждала
помышлять о скорейшем отъезде на службу в Персию. До отъезда из Москвы,
Веневитинов с жаром отдавался изучению немецких философов Шеллинга,
Фихте, Окена, а также и творений Платона, которые читал в подлиннике (об
этих его занятиях свидетельствуют письма к некоторым друзьям, напр., к
Кошелеву, а также и небольшая работа, исполненная им для княжны
Александры Трубецкой, под заглавием "Письмо о философии", замечательная
по платоновски стройному изложению и безукоризненной ясности мыслей); в
кратковременное свое пребывание в Петербурге В., по видимому, наиболее
времени посвящал поэтическому творчеству. Это видно как из количества
его вообще немногочисленных стихотворений, приходящихся на петербургский
период его жизни, так и из достигнутого в них совершенства формы и
глубины содержания.
Но В. не пришлось видеть осуществления своих намерений. В начале
марта, возвращаясь легко одетым с бала у Ланских, у которых он вместе с
А. С. Хомяковым квартировал во флигеле, В. сильно простудился и уже 15
марта его не стало. На его могильном памятнике в Симоновом монастыре, в
Москве, вырезан его же знаменательный стих: "как знал он жизнь, как мало
жил!". Почти юношей умерший В. знал жизнь не из опыта, а благодаря тому,
что умел глубоко проникнуть в ее внутренний смысл своею рано созревшей
мыслью. "Поэт" является для Веневитинова предметом своего рода культа,
выразившегося в его лучших как по искренности тона, так и по прелести
формы стихотворениях: "Поэт", "Жертвоприношение", "Утешение", "Я
чувствую, во мне горит... ", "Поэт и друг" и "Последние стихи".
Необыкновенным изяществом стиха и выразительным, точным языком
отличается его рифмованный перевод знаменитого монолога "Фауста в
пещере"; превосходно переведены также из Гете: "Земная участь" и
"Апофеоз художника".
Не считая названных переводов из Гете, число стихотворений В. не
превышает 38, из которых все, принадлежащие к первому периоду его
творчества, т.е. писанные до переселения в Петербург, вовсе не
отличаются той безукоризненностью формы, какую видим в перечисленных
нами выше стихотворениях, могущих в этом отношении померяться со стихами
Пушкина. Но следует сказать вообще, что стихотворения обоих периодов
одинаково характеризуются искренностью чувства и отсутствием чопорной
изысканности как в мыслях, так и в выражениях. Нужно отметить еще, что в
некоторых из них сказались и пессимистическое настроение,
разочарованность (под влиянием этих же чувств начат был и оставшийся
недописанным роман в прозе). В общем, однако же, тон поэзии В.
отличается светлым взглядом на жизнь и возвышенною верою в судьбы
человечества. Созерцательно-философское направление поэзии В. заставляет
многих писавших о нем предполагать, что он скоро оставил бы
стихотворство и предался бы разработке философии. Яркий отпечаток
философского склада мыслей лежит на его замечательных критических
статьях, в которых он далеко опередил своих современников эстетическим
пониманием.
Литература. Кроме издания "Сочин. Д. В. Веневитинова", 1829 г.,
существуют: "Полное собр. сочинений Д. В. Веневитинова", изданное под
редакцией А. В. Пятковского (Спб., 1882 г. ), с его же статьей о жизни и
сочинениях В., и отдельно "Стихотворения В. " (1884 г.) в "Дешевой
Библиотеке". Необходимые дополнения к биографии В. и его письма см. у Н.
Барсукова "Жизнь и труды М. П. Погодина (т. 2, Спб., 1888); Н.
Колюпанова, "И. А. Кошелев" (т. I, ч. 2, Спб., 1889), и в статьях М.
Веневитинова, в "Историч. Вестнике" (т. XVII, 1884) и в "Русском Архиве"
(1885, и, стр. 313 - 331). И. Болдаков.
Венера (лат. Venus) - одно из 12 божеств греко-римского Олимпа,
Афродита у эллинов, богиня любви и красоты, мать Амура (Эроса), царица
нимф и граций. По Гомеру Афродита, дочь Зевса и Дионы, обладает поясом,
который способен сделать всякую женщину или богиню "прекраснее, чем сама
красота". Таким образом, по первоначальному представлению Афродита
является олицетворением красоты, высшей чарующей женской силы. Такова
златокудрая с блестящим и влажным взглядом и сладкой (jilomeidhV)
улыбкой на устах Афродита в Илиаде, сопровождаемая Харитами и вызывающая
к себе удивление и восторг всего Олимпа. Илиада знает еще
Афродитупобедительницу (nichjoroV), воинственную ( Areia) и царственную
(Вasileia), которая является покровительницею троянцев. Лишь позже к
этим образам начинают примешиваться другие черты: Афродита становится
богинею любви, покровительницею браков и в ней олицетворяется женская
производительная сила (A. gennhteira, gamostoloV). Рассказы о ее
замужестве с безобразным Гефестом (Вулканом) и о любовных похождениях с
Ареем (Марсом) являются впервые в Одиссее; они позднейшего
происхождения. Из рассказа Гезиода о рождении Афродиты из морской пены
возникает представление о ней как покровительнице мореплавания; отсюда
ее эпитеты: Jalassia, pelagia (морская) и Anaduomenh (выходящая из
морской пены), Euploia, Limnsia(дающая благополучное плавание). Под
финикийским влияем Афродита сближается с Астартой и становится богинею
страсти и чувственности. В Афинах почиталась Афродита Пандемос
(всенародная), которая, как покровительница брака, считалась
олицетворением народного союза и единства. Потом она была низведена в
Афродиту Гетеру (Etaira), а в Коринфе и Ефесе даже имела эпитет pornh,
т.е. представительница грубой и разнузданной чувственности. Последней
противопоставляется Афродита Урания (небесная), которая особенно
почиталась в Сиконе и Аргосе и отождествлялась с старшей из трех Парок,
богинею судьбы.
Когда культ Афродиты был перенесен в Рим и отождествлен с Венерой -
неизвестно; но вероятно, что он перешел туда из Сицилии, где очень рано
был воздвигнут храм Афродиты Эрицинской. Древне-римская Venus была
богинею садов, весны, произрастания и расцвета; но затем В. в Риме
получает все эпитеты Афродиты и соответствующие последним разнородные
культы; отсюда Venus genitrix, V. Victrix, vulgivaga, libitina,
celestis. Цезарь и Август особенно покровительствовали культу В., как
прародительницы (чрез Анхиза и Энея) римского народа и рода Юлиев. В 46
г. до Р. X. Цезарем воздвигнут на новом форуме великолепный храм. По
местностям, где культ Венеры-Афродиты пользовался особенным почетом она
носила названия Citherea, Cyprida, Cnida, Pathia, Amathusia, Idalia,
Erycine и др. В. посвящены, как символы любви, мирт (отсюда эпитет
Myrtia), роза, яблоко, как символы плодородия - мак, голубь, воробей и
заяц, как морской богине - дельфин и лебедь.
В древнегреческом искусстве тип изображений Венеры прошел чрез ряд
последовательных изменений. Первые пластические олицетворения этой
богини, как и самый ее культ, проникли в Грецию с остр. Кипра; но
происхождение их надо искать в более отдаленных странах - в Вавилонии,
Халдее и Сузиане, где воздавалось поклонение божествам, по значению
близким к греческой Афродите, и откуда дошли до нас терракотовые,
варварски-натуралистические статуэтки богини, виновницы зарождения и
размножения всего живущего, изображающие ее в виде нагой, украшенной
головным убором, ожерельями и браслетами, женщины, обеими руками жмущей
себе груди для того, чтобы полилось из них молоко (напр., одна из
статуэток луврского музея). Чрез посредство финикиян, этот прототип
изваяний Афродиты был занесен из Азии на Кипр, как то доказывается
несколькими его воспроизведениями, найденными на сем острове. Прямое
азиатское происхождение следует приписать и тем кипрским статуэткам, в
которых богиня является в длинной одежде и держит в правой руке яблоко,
или цветок, а левую руку скрытою под одеждой, у груди. Усвоив себе эти
типы, греческое искусство архаического периода долго не расставалось с
ними, но потом внесло в них чисто эллинскую строгую грацию. По-видимому,
в начальную пору, Греция знала только одну "Небесную" Афродиту,
Афродиту-Уранию, власть которой распространяется на всю природу и, по
выражению Еврипида, низводит на землю любовь и плодородие. В своих
изваяниях, она уже перестает быть беззастенчиво нагою, но облечена в
хитон и тунику, в одной руке держит у груди яблоко, цветок или голубя, а
другою слегка приподнимает подол своей одежды (фрагмент статуи в лионск.
музее). К прежним представлениям о богине в непродолжительном времени
присоединяется понятие об ее чарующей красоте; но даже в V в. греческая
пластика остается верна строгому архаическому типу. К сожалению, от
этого века не сохранялось мраморных статуй Афродиты, но другие,
относящиеся к нему, памятники представляют ее одетою вполне скромно, в
длинное платье и аттический хитон. Такою мы видим ее, напр., в бронзовых
статуэтках, из которых многие служили подставками для зеркал (напр.,
одна из бронз копенгагенск. муз.), в рисунках на вазах и в фрагменте
восточного парфенонского фриза великолепного рельефа, принадлежащего
<< Пред. стр. 181 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу