<< Пред. стр. 474 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу
очерченной физиономией каждого отрывка, что нельзя сомневаться в его
неподдельности. См. Caussin de Perceval, "Essai sur l'histoire des
Arabes" (1847); Silv. de Sacy, "Notices et extraits" (т. VIII);Th.
Noldeke, "De origine et compositione Surarum Qoranicarum ipsiusque
Qorani" (Гетт., 1856); его же, "Geschichte des Korans" (Геттинг. 1860);
Kazem-Beg, "Sur un chapitre inconnu du Coran" (в "Journ. Asiat.",
декабрь, 1843); G. Weil, "Mohammed der Prophet, sein Leben und seine
Lehre" (Штуттг., 1843); его же, "Historischkritische Einleitung in der
Koran" (Билефельд, 1844; русский перевод Малова, Казань, 1875); его же,
"Geschichte der Chalifen" (т. 1, стр. 168; Маннгейм, 1846); его же,
"Gеschichte der islamitischen Volker" (введение, Штуттг. 1866); W. Muir,
"The life of Mohammed" (Л., 1858 - 1861); его же, "The Coran, its
composition, teachingand testimony to the Holy Scripture" (Л., 1873);
Barthelemy-Saint-Hilaire, "Mahomet et le Coran" (П., 1865); A. Sprenger,
"Das Leben und die Lehre des Mohammed" (Б. 1861 - 65); его же, "Mohammed
u. der Koran" (Гамб., 1889); E. Renan, "Histoire generale des langues
semitiques" (гл. IV; П. 1858); Stanley Lane-Poole, "Le Coran, sa poesie
et ses lois" (П., 1882); J. Scholl, "L'islame et son fondateur" (П.,
1874); Bosworth Smith" "Mohammed and Mohammedanism" (Л., 1876);
Sedillot, "Hist. gener des Arabes" (П. 1877); H. Muller, "Der Islam im
Morgen- und Abendlande" (Б., 1885; т. VI "Всеобщей истории" Онкена).
Хронологическое распределение сур. Зейд, сын Сабита, имея в своих руках
множество сур (т. е. отдельных связных откровений, или глав Корана), не
мог их расположить ни по содержанию, ни в хронологическом порядке:
Мохаммед в одном и том же откровении говорил нередко о нескольких
неодинаковых вещах, и никто не мог сказать Зейду в точности, когда
именно произнесена была каждая сура. Поэтому Зейд разместил их по длине:
самую длинную - в начале, самую короткую - в конце, и затем поставил
одну короткую суру во главе, в виде введения, благодаря такому приему,
Коран представляет собою хаотическую смесь, без всякой внутренней связи
и с массой монотонных повторений. Мусульманские богословы пытались
установить хронологический порядок сур, но их таблицы совершенно
произвольны. Европейские ученые совершили ту же попытку не без
некоторого успеха. О безусловно точной хронологии не может быть и речи:
мы, напр., не знаем даже, в каком году Мохаммед выступил как пророк. В
лучшем случае можно ожидать только восстановления простой
последовательности сур без точного определения года. Помочь этому может
исследование языка или стиля каждой суры. Мохаммед не мог говорить одним
и тем же языком в начале и в конце своей пророческой деятельности: в дни
унижений и преследований в дни торжества и власти, в дни деятельности
среди маленькой общины и в дни распространения ислама по всей Аравии, в
дни перевеса религиозных стремлений и в дни перевеса целей политических,
в родной Мекке и в чужой Медине; он не мог говорить одним и тем же
языком в дни молодости и старости. Основываясь на таких соображениях и
на некоторых исторических намеках, раскиданных по сурам, ученым удалось
открыть, что короткие, пылкие и энергичные суры, помещенные Зейдом в
конце К., относятся к наиболее раннему, меккскому периоду жизни пророка,
а длинные сухие суры, помещенные Зейдом в начале сборника - к мединскому
периоду, к концу жизни пророка. Но это еще не значит, что можно
расположить весь К. в хронологическом порядке: некоторые суры состоят,
по-видимому, из смешанных стихов меккских и мединских. Самый принцип
исследования сур дает, притом, волю субъективизму исследователей,
заключения которых далеко не одинаковы. Шпренгер думает, что мы никогда
не выйдем из области гипотезы; Дози находит, что не пора еще издавать
К., расположенный хронологически, как это сделал Родуэлл (Rodwell, Л.,
1861). Эстетическая оценка К. В К. 114 сур; они делятся на стихи, и
каждый стих назыв. "айет", т. е. чудо. По мнению верующих мусульмане К.
не сотворен во времени: он существовал в своем нынешнем виде прежде
веков, и потому К. есть самая совершенная книга как по содержанию, так и
по форме. Европейцы все без исключения признают беспорядочное
расположение сур крайне скучным, но относительно стиля Мохаммеда мнения
их различны. Ренан находит, что К. был стадией прогресса в развитии
арабской литературы, так как он знаменует собой переход от стихотворного
стиля к прозе, от поэзии - к простой речи. Нельдеке напоминает, что
многие образы, нам мало говорящие, были очень живыми для арабов (напр.,
притча о дожде в пустыне). Становясь, однако, на европейскую точку
зрения, и Ренан, и Нельдеке, и большинство других исследователей (в
противоположность Бартелеми и Седильо) дают К. нелестную оценку. Ренан
заявляет, что долго читать К. - вещь невыносимая, а Дози находит, что
между древними арабскими произведениями он не знает ни одного столь
безвкусного, столь неоригинального, столь растянутого и скучного, как К.
Наилучшей частью считаются рассказы, но и они слабы. Вообще, арабы -
мастера рассказывать: сборники доисламских их произведений читаются с
большим интересом; Мохаммедовы же сказания о пророках (вдобавок,
заимствованные из Библии и Талмуда) кажутся сухими и холодными в
сравнении с каким-нибудь чисто арабским рассказом или с ветхозаветным
оригиналом. Недаром мекканцы предпочитали слушать повествования Надра
ибн-Хариса об индийских и персидских героях, чем повествования
Мохаммеда. Мотезилиты брались составить книгу лучшую, чем К. Обыкновенно
делят стиль К. по периодам. Вейль замечает, что последние суры К.,
относящиеся к первому периоду деятельности Мохаммеда, написаны складом,
близким к складу еврейских поэтов и составителей притч, тогда как первая
по месту половина К. - мерная проза, напоминающая способ изложения
израильских пророков в те минуты, когда их тон наименее возвышен.
Нельдеке этим не довольствуется и насчитывает в творчестве Мохаммеда
целых четыре периода: три мекканских и мединский. В начале пророческой
деятельности Мохаммед произносил откровения, которые дышали диким
могуществом страсти, сильным, хоть и не богатым воображением; за эти
суры он получил от врагов прозвище "бесноватого"; описание неба и ада,
картины Божия величия, бывают у него прямо поэтичны; в с. ХСIII -
трогательная простота. В сурах второго периода воображение слабеет; пыл
и одушевление еще есть, но тон становится все прозаичнее; краткость
исчезает; существование Бога не только проповедуется, но и доказывается
сравнениями из природы; упреки врагов не просто отрицаются, но и
опровергаются доказательствами, очень слабыми и запутанными; встречаются
длинные повествования о прежних пророках. К этому периоду или, может
быть, к концу первого, относится "Фатихе" или вступительная сура К.,
которая играет у мусульман роль нашего "Отче наш". Вот ее содержание: Во
имя Господа Милосердого, Милостивого! "Хвала Богу, Господу миров,
милосердому, милостивому, владыке дня суда! Воистину Тебе мы поклоняемся
и у Тебя просим защиты. Наставь нас на путь правый, на путь тех, к кому
Ты был милостив, на кого нет гнева, и кто не заблуждается" (считается
душеполезным делом - читать Фатихе как можно больше раз подряд). Суры
третьего периода - почти исключительно прозаические; их всего больше в
К.; откровения здесь чрезвычайно растянуты, отдельные стихи длиннее, чем
в сурах прежних; изредка блеснет поэтическая искра, но вообще тон
ораторский; эти поучительные суры для нас очень скучны, но известно, что
в деле распространения ислама главную роль сыграли именно они. Суры
четвертого периода, или мединские для нас ясны и в историческом
отношении, потому что этот период жизни пророка наиболее известен в
подробностях; каждая сура или прямо указывает на известный факт, или
содержит ясный намек; по стилю они близки к последним мекканским; это
чистейшая проза, с риторическими украшениями: встречается много
восклицаний, направленных против "притворяющихся" и "сомневающихся", а
также против иудеев; есть суры чисто законодательные, указывающие чин
совершения обрядов или заключающие в себе гражданские и уголовные
постановления. Оценка. К. со стороны формы. Мохаммед любил облекать свои
откровения в форму рифмованной прозы, какой составлены малорусские думы
кобзарей и великорусские прибаутки раешников. В более древних сурах это
ему удавалось, но затем рифма стада ему даваться с большим трудом и у
него стало обнаруживаться рабство перед рифмой, перед формой, в ущерб
смыслу. Он начал повторяться, искажать слова. В с. 65 говорится о двух
райских садах; почему? потому что окончание двойственного числа "ани"
совпадает с рифмой, господствующей в этой суре. В с. XCV, 2 гора Синай
наз. "Синин" вместо обычного "Сина" (срв. XXIII, 20); в с. XXXVII, 130
Илия наз. "ильясин" вместо обычного "ильяс" (см. VI, 85; XXXVII, 123);
все это - ради рифмы (см. кроме вышеназванных соч. J. de Nauphal,
"Legislation musulmane; filiation et divorce", СПб., 1893, в
заключении). Самый язык К. не чист, хотя Мохаммед объявлял, что К.
составлен на чистейшем арабском языке (XVI, 106; XXVI, 195): есть много
слов сирийских, еврейских, даже эфиопских и греческих, и Мохаммед часто
употребляет их неправильно (см. Fraenkel, "De vocabulis in antiquis
Arabum carminibus et in Corano peregrinis", Лейд., 1883, и Dvorak, "Zar
Frage uber die Fremdworter im К.", Мюнх., 1884). Шпренгер подмечает, что
Мохаммед употребляет чужие или новые термины с целью щегольнуть или
придать речи больше важности и таинственности; впрочем, то же делали
современные ему поэтыязычники. Грамматика К. не всегда правильна, и если
это мало замечается, то вследствие того, что арабские филологи возвели
его ошибки в правила языка. Впрочем, арабские грамматики первых веков
ислама, пользовавшиеся большей свободой в своих воззрениях, редко берут
или даже никогда не берут примеров из К.: для них К. не был классической
книгой и авторитетом в деле языка. - Комментарии. Благочестивый Зейд
внес в К. все записи, какие мог собрать, и не подвергал их критике. Но
известно, что Мохаммед часто отменял свои приказания, ссылаясь на то,
что Бог посылает ему некоторые откровения лишь на время; отсюда в К.
Зейда явилось много правил, взаимно противоречивых. Кроме того, Мохаммед
предупредил, что некоторые суры нельзя понимать буквально: они имеют
аллегорический, сокровенный смысл. Поэтому рано явилась потребность в
токованиях К. Однако, комментарии К. не всегда передают настоящую мысль
пророка: очень часто они ее искажают. Ибн-Аббас, двоюродный брат
Мохаммеда и главный источник коранского экзегесиса, допустил много
подделок. Извращения К. делались и бессознательно, и сознательно; нужно
было приспособить предписания Мохаммеда, рассчитанные на диких
кочевников, к более сложным формам цивилизованной жизни, или нужно было
сектантам отыскать себе поддержку в авторитете К. Из комментаторов,
признанных правоверными, главные: 1) Табари (839 - 923); 2) Замахшари
(1076 - 1144, изд. Nassau-Lees в Кальк. 1856 - 61)1 3) Бейдави (ум. в
1286, изд. Н. Fleischer, Лпц. 1846 - 78; каир. изд. 1885); 4)
Джелаледдина Союты (ум. в 1605, Каир, 1279 г. гижры); 5) Абу-Джафара
Туси (ум. в 1165, Тегеран, 1245 г. Г.); 6) Хакки Эфенди (Констан., 1306
г., Г.). См. Н. Hirschfeld, "Beitrage zur Erklarung des К." (Лпц.,
1886); Jules la Beaume, "Le K. analyse d'apres la traduction ds M.
Kazimirsky" (распределен по содержанию, П., 1878); G. Fluegel,
"Concordantiae Corani arabicae" (Лпц., 1842); Kazem Beg, "Concordance
complete du С." (СПб., 1859); Fr. Dieterici, "Arab.-deutsch. Worterbuch
zum К." (Лпц., 1881); В. Гиргас, "Словарь к К." (Каз., 1881); J.
Penrice, "A dictionary of the K." (Лонд., 1873). Издания и переводы. Из
многочисленных изданий арабского текста упомянем казанские, как наиболее
дешевые, и критическое изд. Флюгеля, вышедшее в Лейпциге 1884 г. и затем
повторенное много раз (особенно удачно парижское 1880 г., пересмотренное
Редслобом). Переводить К. на другие языки считается у мусульман делом не
очень правоверным. Они обыкновенно издают арабский текст с переводом под
строками; таков персидский перевод, изд. в Тегеране 1259 г. Г.;
урдусский, изд. в Лакно 1296 (=1879), гиндийский и гиндустанийскй
(Кальк.), китайский ("Пао минг ченг кинг", Кант.) и др. В Европе первая
попытка издать и перевести К. (в нач. XVI в.) была неудачна: папа велел
сжечь издание (см. "De Corano arabico Venetiis Paganini typis impresso,
diss. Job. Bern. de Rossi", Царма, 1806). В том же XVI в. появился дат.
перев. К., изд. Т. Библиандром в Базеле 1534 г. (повтор. 1550); перевод
этот был сделан еще четыре века назад Петром, аббатом клюнийским; он
снабжен предисловием Лютера и Меланхтона. В 1698 г. в Падуе - лат. пер.
Мараччи (с текстом и опровержением); тоже в Лпц. 1721 г.; после того на
лат. яз. была масса переводов отдельных сур; они перечислены у Zenker'a
в его: "Bibl. orient." (Лиц., 1846). Итал. пер. Андрея Арривабене
(Венец., 1547). Франц. Andr(du Ryer (Пар. 1649 и позже); Savary (Пар.,
1783). Немец. неизв. чей (Нюрнб., 1659), Arnold (Лемго, 1746), Fr.
Megerlin, "Die turkische Bibel" (Франкф., 1772), Fr.Eb. Boysen (Галле,
1773, 1776 и, с дополн. С. Валя, 1828), Angusti, "Der kleine Koran"
(извлечения, Вейсенф., 1798), J. v. Hammer, извлечения (Вена, 1810) и
последние 40 сур (Вена, 1811, 1816), L. (Ullmann (Крефельд, 1840 и много
раз, лучший немец. перевод), Fr. Ruckert, стихотворный перев. (Франкф.,
1888), M. Klamroth, рифм. пер. последних 60 сур (Гамб., 1890). Англ.
перев. George Sale, с прекрасным предисловием (Лонд., 1734, 1764, 1821,
1824), K Lane, "Selections" (Лонд., 1844), Rodwell (Лонд., 1861, 1876),
E. Palmer (Оксф., 1880). Существует рукопись 1609 г. испанский перев.,
писанный арабскими буквами (см. Bresnier, "Cours d'araoe", стр. 632 -
633, и каталог вост. книготорговли Maisonneuve, Нар., 1891, № 4336).
Россию познакомил с К. отец Ант. Кантемира: он написал "Книгу систима
(sc. мохаммеданской веры)", и под его влиянием Ильинский перевел К. В
нынешнем веке вышел очень точный, хотя и тяжелый перевод Гордея
Саблукова. См. его "Сведения о К., законоположительной книге
мухаммеданского вероучения" (Казань, 1879). Гораздо более распространены
у нас переводы, сделанные с франц. перевода Казимирского, с предисловием
Потье (напр. М., 1880).
A. Крымский.
Первым переводом К. на русский яз. является редчайшая книга: "Алкоран
о Магомете или закон турецкий" (СПб., 1716). Перевод этот был сделан, по
приказанию Петра Великого, Постниковым. В 1859 г. К. был переведен проф.
Казембеком. Ср. А. Кудеевский, "Главные мысли и дух К." (Казань, 1875);
Вейль, "историко-критическое введение в К." (перев. с нем. Е. Малова,
Казань, 1875); А. И. Светлаков, "История иудейства в Аравии и влияние
его на учение К." (Казань, 1875).
Корде (Мария-Анна Шарлотта de Corday d'Armont) - одна из жертв
французской революции; род. в 1768 г. близ Каена, принадлежала к
старинному дворянскому роду. Чтение исторических и философских сочинений
сделало ее убежденной сторонницей демократических идей, но крайности
революции внушали ей отвращение и ужас. Когда в Каен прибыли бежавшие
после 31 мая 1793 г. из Парижа жирондисты, и в числе их Барбару, Петион,
Ланжюине и Анри Ларивьер, которых К. знала лично и глубоко уважала, в
ней зародился план убить одного из вождей монтаньяров: 1 июля 1793 г.
она прибыла в Париж, колеблясь еще в выборе между Робеспьером и Маратом;
она остановилась на последнем, когда прочла в его газете: "Ami du
peuple", что для упрочения революции нужно еще 200000 голов. 11 июля она
просила у Марата аудиенции, чтобы сообщить ему о кознях жирондистов в
Каене, но была допущена к нему лишь вечером 13 июля. В то время, когда
Марат сидя в ванне, записывал, с ее слов, имена заговорщиков,
приговаривая: "хорошо, через восемь дней они будут гильотинированы", К.
вонзила ему в сердце кинжал. Марат умер на месте; К. добровольно
отдалась в руки властей, 17 июля она предстала пред судом, где держала
себя с большим достоинством и умерщвление Марата называла благодеянием
для Франции; приговоренная к смерти, она была казнена в тот же вечер.
Когда падала голова К., из толпы раздался возглас: "смотрите, она
величием превосходит Брута"; слова эти были сказаны Адамом Люксом (Lux),
депутатом города Майнца, который поплатился за них головою. Свой
поступок К. оправдывала в письме к Барбару, написанном в Консиержери, и
в "Adresse aux Francais amis des lois et de la paix", указывая на
примере Геркулеса, уничтожавшего вредоносных страшилищ. Выраженные здесь
общие воззрения К. отмечены печатью деизма и преклонения пред античным
миром. Судьба К. вдохновляла многих художников (живописцы Шеффер, Бодрю,
скульптор Клезанже); Луиза Коле и Понсар сделали ее героиней трагедий.
На парижскую выставку 1889 г. доставлен был принцем Роланом Бонапарте
череп К.; его измеряли Бенедикт, Топинар и Ломброзо (см. журнал
"Anthropologie", № I, mars 1890). Cp. Dubois, "Charlotte Corday" (Пар.
1838); Cheron de Villers, "Charlotte de C. d'Armont" (Пар. 1865); Vatel,
"Charlotte C. et les Girondins" (Пар. 1872); Huard, "Memoire sur
Charlotte C." (Пар. 1866; Victor Lamy, "Deux Femmes celebres" (Пар.
1884); H. Welschinger, "Charlotte C. et Adam Lux" (в "Revue de la
Societe des etudes historiques", 1888, май-июнь); Renard, "Charlotte C.
et M. de Pontecoulant" (Пар. 1890); Benedikt, "Etude metrique du crane
de Charlotte С." (Пар. 1890).
Кордильеры или Анды (Cordilleros de Los Andes) - испанское имя
огромной горной системы (от перувианского слова Anti, медь); этим именем
назывались прежде хребты близ Кузко, но впоследствии так стала
называться горная цепь южн. Америки. Испанцы и испано-американцы
называют К. также и часть хребтов Средней Америки, Мексики и ЮЗ
Соединенных Штатов, но совершенно неправильно называть горы этих стран
одним именем с огромной горной цепью южн. Америки, которая, начинаясь на
самом крайнем юге, у м. Горн, тянется почти параллельно Тихому океану,
вдоль всей южн. Америки до Панамского перешейка, на протяжении почти
12000 км. Горные цепи западной части североамериканского материка не
имеют никакой связи с южно-американскими К. или Андами; помимо иного
направления хребтов - их отделяют от Анд низменности Панамского
перешейка, Никарагуа и Тегуантеневского перешейка. Для предупреждения
недоразумений поэтому лучше называть южноамериканские К. Андами. Они по
большей части состоят из целого ряда высоких кряжей, идущих более или
менее параллельно один другому и покрывающих своими нагорьями и
покатостями почти 1/6 часть всей южн. Америки. От м. Горна главная цепь
К. идет вдоль зап. берега Огненной Земли и состоит из скалистых вершин
от 2000 - 3000 выс.; самая высочайшая из них Сакраменто, 6910 над
уровнем моря. Патагонские Анды или К. идут прямо к С до 42° ю. ш.,
сопровождаемые параллельными скалистыми, гористыми островами на Тихом
океане. Чилийские К. тянутся от 42° ю. ш. до 21° ю. ш. и образуют
сплошную цепь, разделяясь в северном направлении на несколько кряжей.
Главные вершины их: Антуко (16000), Мейну (15000) и Тутунгато (15000);
но самый высокий пункт не только этой области, но и всех Анд - это
Невадо-Аконкогуа (22422 н. ур. м.). Линия вечных снегов находится здесь
на высоте около 14000 н. ур. м. Между Чилийскими К. и Тихим океаном, на
расстоянии 200 - 375 км., находятся огромные равнины, лежащие на высоте
1000 - 1500 над ур. моря. На Ю равнины эти покрыты богатой
растительностью, но более высокие горные области совершенно лишены ее.
Боливийские К. образуют центральную часть всей системы и направляются к
С от 21° ю. ш. до 14° ю. ш. ото огромные массы скал, тянущихся в длину
на протяжении почти семи градусов широты, а в ширину на расстояние от
600 - 625 км. Около 19° ю. ш. горная цепь разделяется на два огромных
долготных параллельных кряжа на В
- К. Реаль и З - Прибрежные К. Кряжи эти заключают нагорье
Дезагуадеро, возвышающееся на 12700 н. ур. моря; оно тянется на 1000 км.
в длину и 75 - 200 км. в ширину. Эти параллельные кряжи К. тянутся на
расстоянии около 575 км. один от другого и соединяются, в некоторых
пунктах, огромными поперечными группами или одиночными хребтами,
перерезающими их на подобие жил. Склон к тихому океану очень крут,
отвесен он также к В, откуда отроги расходятся к низменным равнинам.
Главнейшие вершины Прибрежных К: Сахама (22350) под 18°7(ю. ш. и 68°52'
з. д., Паринакота (22030) под 18°10' ю. ш. и 69°11' з. д., Гуалатенри
(21960) под 20°13' ю. ш. и 69°17' з. д.; Помарапе (21700) под 18°8' ю.
ш. и 69°3' з. д.; Мисти (18538) под 16°19' ю. ш. и 71°23' з. д.,
Чипикани (19740) под 17°43' ю. ш. и 69°47' з. д. Высочайшая вершины
Боливийских или Анкумских К.: Сората (21286) под 17° ю. ш. и 69° з. д.,
Иллимани (Иллиснег; 21060) под 16038 ю. ш. и 67°49' з. д., Анкохума
<< Пред. стр. 474 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу