<< Пред. стр. 541 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу
нашим разумом, то это вовсе не доказывает их врожденности. Л. вовсе не
отрицает, однако, что наша познавательная деятельность определена
известными законами, свойственными человеческому духу. Он признает,
вместе с Декартом, два элемента познания - прирожденные начала и внешние
данные; к первым относятся разум и воля. Разум есть способность,
благодаря которой мы получаем и образовываем идеи, как простые, так и
сложные, а также способность восприятия известных отношений между
идеями. Итак, Л. расходится с Декартом лишь в том, что признает, вместо
прирожденных потенций отдельных идей, общие законы, приводящие разум к
открытию достоверных истин, и затем не видит резкого различия между
отвлеченными и конкретными идеями. Если Декарт и Л. говорят о знании,
повидимому, различным языком, то причина этого заключается не в различии
их воззрений, а в различии целей. Локк желал обратить внимание людей на
опыт, а Декарта занимал более априорный элемент в человеческом знании.
Заметное, хотя и менее значительное влияние на воззрения Л. оказала
психология Гоббса, у которого заимствован, напр., порядок изложения
"Опыта". Описывая процессы сравнения, Л. следует за Гоббсом; вместе с
ним он утверждает, что отношения не принадлежат вещам, а составляют
результат сравнения, что отношений бесчисленное множество, что более
важные отношения суть тожество и различие, равенство и неравенство,
сходство и несходство, смежность по пространству и времени, причина и
действие. В трактате о языке, т. е. в III-й книге "Опыта", Л. развивает
мысли Гоббса. В учении о воле Л. находится в сильнейшей зависимости от
Гоббса; вместе с последним он учит, что стремление к удовольствию есть
единственное проходящее через всю нашу психическую жизнь, и что понятие
о добре и зле у различных людей совершенно различно. В учении о свободе
воли Л., вместе с Гоббсом, утверждает, что воля склоняется в сторону
сильнейшего желания и что свобода есть сила, принадлежащая душе, а не
воле. Наконец, следует признать еще и третье влияние на Л., а именно
влияние Ньютона. Итак, в Л. нельзя видеть самостоятельного и
оригинального мыслителя; при всех крупных достоинствах его книги, в ней
есть некоторая двойственность и незаконченность, происходящая от того,
что он находился под влиянием столь различных мыслителей; оттого-то и
критика Л. во многих случаях (напр. критика идеи субстанции и
причинности) останавливается на полдороге.
Общие принципы мировоззрения Л. сводились к следующему. Вечный,
бесконечный, премудрый и благой Бог создал ограниченный по пространству
и времени мир; мир отражает в себе бесконечные свойства Бога и
представляет собой бесконечное разнообразие. В природе отдельных
предметов и индивидуумов замечается величайшая постепенность; от самых
несовершенных они переходят незаметным образом к наисовершеннейшему
существу. Все эти существа находятся во взаимодействии; мир есть
стройный космос, в котором каждое существо действует согласно своей
природе и имеет свое определенное назначение. Назначение человека -
познание и прославление Бога, и, благодаря этому, - блаженство в этом и
в ином мире. Отсюда ясно, как далек Л. от того скептического
сенсуализма, во главе которого его обыкновенно ставят. Большая часть
"Опыта" имеет теперь только историческое значение, хотя влияние Л. на
позднейшую психологию несомненно. Хотя Л., как политическому писателю,
часто приходилось касаться вопросов нравственности, но специального
трактата об этой отрасли философии у него нет. Мысли его о
нравственности отличаются теми же свойствами, как и его психологические
и гносеологические размышления: много здравого смысла, но нет истинной
оригинальности и высоты. В письме к Молинэ (1696 г.) Л. называет
Евангелие таким превосходным трактатом морали, что можно извинить
человеческий разум, ежели он не занимается исследованиями этого рода.
"Добродетель", говорит Л. в отрывке, напечатанном в книге Кинга (р.
292), "рассматриваемая как обязанность, есть ни что иное, как воля Бога,
найденная естественным разумом; поэтому она имеет силу закона; что
касается ее содержания, то оно исключительно состоит в требовании делать
добро себе и другим; напротив того, порок не представляет ничего иного,
как стремление вредить себе и другим. Величайший порок - тот, который
влечет за собой наиболее пагубные последствия; поэтому всякие
преступления против общества гораздо более важны, чем преступления
против частного лица. Многие действия, которые были бы вполне невинными
в состоянии одиночества, естественно оказываются порочными в
общественном строе". В другом месте Л. говорит, что "человеку
свойственно искать счастья и избегать страданий". Счастье состоит во
всем том, что нравится и удовлетворяет дух, страдание - во всем том, что
обеспокоивает, расстраивает и мучит дух. Предпочитать преходящее
наслаждение наслаждению продолжительному, постоянному, значит быть
врагом своего собственного счастья. Большое значение имеет Л. как
педагогический писатель; его "Мысли о воспитании" написаны превосходно и
содержат в себе много ценного; некоторые из них заимствовал Руссо и в
своем "Эмиле" довел до крайних выводов. Л. не отделяет обучения от
воспитания нравственного и физического. Воспитание должно состоять в
том, чтобы у воспитываемого слагались привычки физические и
нравственные, привычки разума и воли. Л. указывает на недостатки
современной ему педагогической системы: напр., он восстает против
латинских речей и стихов, которые должны были сочинять ученики. Цель
физического воспитания состоит в том, чтобы из тела образовать орудие
насколько возможно послушное духу; цель духовного воспитания и обучения
состоит в том, чтобы создать дух прямой, который поступал бы во всех
случаях сообразно с достоинством разумного существа. Л. настаивает на
том, чтобы дети приучали себя к самонаблюдению, к самовоздержанию и к
победе над собой. Обучение должно быть наглядным, вещным, ясным, без
школьной терминологии. География, арифметика, геометрия, астрономия,
история, нравственность, главнейшие части гражданского права, риторика,
логика, физика - вот что должен знать образованный человек. К этому
следует присоединить знание какого-либо ремесла. Но Л. - не враг
классических языков; он только противник системы их преподавания,
практиковавшейся в его время, а у многих народов практикующейся и
поныне. Вследствие некоторой сухости, свойственной Л. вообще, он не
уделяет поэзии большого места в рекомендуемой им системе воспитания.
"Мысли о воспитании" - столь же полезная книга теперь, как и двести лет
тому назад.
Сочинения Л. были часто издаваемы: в 1714, 1722, 1727 гг. Лучшее
издание - 1801 г. Лучшее издание "Опыта" - Фрезера (Оксфорд, 1894). Для
биографии Л. важны: Lord King, "The life of John Locke, with Extracts
from his correspondence, Journals and Common-place Books" (Лондон 1830,
2 изд.), и Fox Bourne, "The Life of John L." (Лондон, 1876). Специальные
монографии - Henri Marion, "J. Locke, sa vie et son oeuvre" (Пар., 1878)
и в особенности превосходный труд В. Серебренникова, "Учение Л. о
прирожденных началах знания и деятельности" (СПб., 1892). См. еще М.
Троицкий, "Немецкая психология" (I т., М., 1883).
Э. Радлов.
Как политический писатель Л. является основателем школы, стремящейся
построить государство на начале личной свободы. Важнейшее политическое
соч. Л. - "The treatise on government". Оно вышло в 1689 г. и написано с
открыто высказанным намерением "утвердить престол великого
восстановителя английской свободы, короля Вильгельма, вывести его права
из воли народа и защитить пред светом английский народ за его новую
революцию". Роберт Фильмер, в своем "Патриархе", проповедовал
неограниченность королевской власти, выводя ее из патриархального
начала; Л. восстает против этого взгляда и основывает происхождение
государства на предположении обоюдного договора, заключенного с согласия
всех граждан, причем они, отказываясь от права лично защищать свое
достояние и наказывать нарушителей закона, предоставляют это
государству. Правительство состоит из людей, избранных, с общего
согласия, для наблюдения за точным соблюдением законов, установленных
для сохранения общей свободы и благосостояния. При своем вступлении в
государство, человек подчиняется только этим законам, а не произволу и
капризу неограниченной власти. Состояние деспотизма хуже, чем
естественное состояние, потому что в последнем каждый может защищать
свое право, а перед деспотом он не имеет этой свободы. Нарушение
договора уполномочивает народ требовать обратно свое верховное право. Из
этих основных положений последовательно выводится внутренняя форма
государственного устройства. Государство получает власть: 1) издавать
законы, определяющие размер наказаний за различные преступления, т. е.
власть законодательную; 2) наказывать преступления, совершаемые членами
союза, т. е. власть исполнительную; 3) наказывать обиды, наносимые союзу
внешними врагами, т. е. право войны и мира. Все это, однако, дается ему
единственно для охранения достояния граждан. Законодательную власть Л.
считает верховной, ибо она повелевает остальным. Она священна и
неприкосновенна в руках тех лиц, кому вручена обществом, но не
безгранична: 1) она не имеет абсолютной, произвольной власти над жизнью
и имуществом граждан. Это следует из того, что она облечена лишь теми
правами, которые перенесены на нее каждым членом общества, а в
естественном состоянии никто не имеет произвольной власти ни над
собственной жизнью, ни над жизнью и имуществом других. Прирожденные
человеку права ограничиваются тем, что необходимо для охранения себя и
других; большего никто не может дать государственной власти. 2)
Законодатель не может действовать путем частных и произвольных решений;
он должен управлять единственно на основании постоянных законов, для
всех одинаковых. Произвольная власть совершенно несовместна с существом
гражданского общества не только в монархии, но и при всяком другом
образе правления. 3) Верховная власть не имеет права взять у кого бы то
ни было часть его собственности без его согласия, ибо люди соединяются в
общества для охранения собственности, а последняя была бы в худшем
состоянии, нежели прежде, если бы правительство могло распоряжаться ею
произвольно. Поэтому правительство не имеет права взимать подати без
согласия большинства народа или его представителей. 4) Законодатель не
может передавать свою власть в чужие руки; это право принадлежит одному
только народу. Так как законодательство не требует постоянной
деятельности, то в благоустроенных государствах оно вверяется собраниям
лиц, которые, сходясь, издают законы и затем, расходясь, подчиняются
собственным своим постановлениям. Исполнение, напротив, не может
останавливаться; поэтому оно вручается постоянным органам. Последним,
большей частью, предоставляется и союзная власть (federative power, т.
е. право войны и мира); хотя она существенно отличается от
исполнительной, но так как обе действуют посредством одних и тех же
общественных сил, то было бы неудобно установить для них разные органы.
Король есть глава исполнительной и союзной власти. Он имеет известные
прерогативы только для того, чтобы в непредвиденных законодательством
случаях способствовать благу общества. Л. считается основателем теории
конституционализма, насколько она обусловливается различием и
разделением властей законодательной и исполнительной. В "Letters on
toleration" и в "Reasonableness of Christianity, as delivered in the
scriptures" Л. пламенно проповедует идею терпимости. Он полагает, что
сущность христианства заключается в вере в Мессию, которую апостолы
ставят на первый план, с одинаковой ревностью требуя ее от христиан из
иудеев и из язычников. Отсюда Л. делает вывод, что не следует давать
исключительное преимущество какой-нибудь одной церкви, потому что в вере
в Meccию сходятся все христианские исповедания. Магометане, иудеи,
язычники могут быть безукоризненно нравственными людьми, хотя эта
нравственность и должна стоить им большего труда, чем верующим
христианам. Самым решительным образом Л. настаивает на отделении церкви
от государства. Государство, по мнению Л., только тогда имеет право суда
над совестью и верой своих подданных, когда религиозная община ведет к
безнравственным и преступным деяниям. В проекте, написанном в 1688 г.,
Л. представил свой идеал истинной христианской общины, не смущаемой
никакими мирскими отношениями и спорами об исповеданиях. И здесь он
также принимает за основание религии откровение, но ставит непременной
обязанностью терпимость ко всякому отступающему мнению. Способ
богослужения предоставляется на выбор каждого. Исключение из изложенных
взглядов Л. делает для католиков и атеистов. Католиков он не терпел за
то, что они имеют своего главу в Риме и потому, как государство в
государстве, опасны для общественного спокойствия и свободы. С атеистами
он не мог примириться потому, что твердо держался понятия об откровении,
отрицаемого теми, кто отрицает Бога. См. Scharer, "J. L., seine
Verstandestheorie u. seine Lehren uber Religion, Staat und Erziehung"
(1860); Curtis," An outline of L's ethical philosophy" (1890).
И. Г.
Локомотив - машина, сама себя передвигающая и, при этом, могущая
тянуть за собой груз. Самая употребительная и наиболее в настоящее время
важная из этих машин - паровоз, применяемый на жел. дорогах для тяги
поездов. Но в современной технике начинают приобретать значение многие
другие типы Л. для передвижения по рельсовым путям, отличающиеся от
паровозов принятой конструкции либо тем, что отличительный для
последнего котел трубчатой (паровозной) системы заменен в них
парообразователем особого рода, либо же совершенным устранением паровой
машины, вместо которой употребляются другие генераторы силы. По роду
этих генераторов Л. могут быть названы керосиновозами, электровозами и
т. д. Паровоз имеет недостатки. Качающиеся части паровой машины
производят толчки и удары, делающие ход беспокойным. Вполне устранить
эти вредные колебательные движения в механизме паровоза невозможно.
Вместе со скоростью хода паровоза возрастают поперечные и вертикальные
удары, производимые качающимися частями механизма, от чего поезд
подвергается опасности схода с рельсов. Электрические Л. не имеют
качающихся частей, вследствие чего скорость хода их может быть
значительно увеличена. Устранение дыма, уменьшение мертвого веса
двигателя, избежание опасности взрывов, упрощение управления и другие
улучшения, которые могут быть осуществлены в электрических и др. Л.,
дают им преимущества над паровозами в некоторых случаях. Некоторые
машины особого рода, применяемые для передвижения вагонов, а именно
аппараты с мгновенным парообразователем (сист. Серполле), машины,
основанные на работе сжатого воздуха (сист. Мекарского, Юза и
Ланкастера) и светильного газа (сист. Люрига), составляющие одно целое с
передвигаемым ими вагоном, не могут быть отнесены к разряду Л. в тесном
смысле. К настоящим же Л. принадлежат, кроме паровозов, так назыв. Л.
без топок, керосиновые и бензиновые, натровые, аммиачные и
электрические. Л. без топки, сист. Ламм-Франка, назначен для городских
трамваев, для подземных железных дорог и вообще для всех тех случаев,
когда желательно иметь двигатель, работа которого не сопровождалась бы
выделением дыма и выбрасыванием искр и угольков. Роль котла в этом
локомотиве исполняет цилиндрический резервуар, наполняемый до 3/4 объема
горячей водой. Перед началом работы резервуар приводится в сообщение с
постоянным котлом высокого давления до тех пор, пока упругость пара в
первом не сравняется с упругостью пара во втором, на что, в зависимости
от величины котла и абсолютного давления пара, требуется от 5 до 15
минут. Заправленный таким образом Л. может работать в течение 5 - 6
часов. Наружная обшивка резервуара, состоящая из нескольких чередующихся
слоев войлока и обшивочного железа, настолько предохраняет его от
охлаждения, что упругость пара во время стоянок Л. зимой на открытом
воздухе спадает в течение ночи не больше чем на одну атмосферу, и
заправленный вечером Л. может утром начать работу, не нуждаясь в новой
заправке. Отсутствие искр, дыма и бросания воды в трубу во время работы,
простота устройства Л., позволяющая доверить управление им простому
рабочему, невозможность образования котельного камня и долговечность,
сравнительно с паровозом, дали возможность этому Л. в некоторых местах
вытеснить из употребления обыкновенные небольшие паровозы, употребляемые
для маневровой службы в мастерских жел. дор. Они употребляются также для
тяги поездов, напр. на трамваях в окрестностях Парижа и на линии между
Лиллем и Рубе. Начальная температура воды в резервуаре обыкновенно
устанавливается в 200 С°, причем упругость пара достигает 15 атмосфер.
По мере расхода пара для работы цилиндров, горячая вода выделяет новые
количества пара, причем температура ее постепенно понижается до 135° и
упругость выделяющегося пара падает до 3 атмосфер. В этих пределах
каждый литр перегретой воды, превращенный в пар, производит в среднем
1500 килограммометров работы, приложенных по ободу колеса. На практике,
Л. подобного устройства с резервуаром, емкостью 2 куб. м., может везти
на линии протяжением 25 км, с общим подъемом 60 м., поезд весом 20 тонн.
Керосиновые и бензиновые двигатели, по малому объему своему и простоте
устройства применяемые с выгодой для самодвижущихся вагонов на некоторых
второстепенных железных дорогах (Вена, Палермо, Бремен, Гиннекен в
Голландии), употребляются также в виде Л. Машина такого локомотива
состоит из вертикального цилиндра, поршень которого всасывает через
впускной клапан смесь воздуха и паров (бензина) из особого испарителя и
воспламенительной трубки, накаливаемой наружной лампой. Двигатель
пускается в ход зажиганием лампы и поворачиванием маховика, на что
требуется не более 2 - 3 минут времени. Остановить машину можно в
несколько секунд, закрыв кран регулятора. Керосиновые Л. системы Демлера
появились в 1892 г. на выставке в венском Пратере. Двигатель помещен в
средней части Л., причем движение осям передается посредством цепи и
зубчатых колес. Запас керосина, а также вода для охлаждения в
количестве, потребном для работы в течение одного дня, помещаются в
резервуарах, устроенных под полами вагонов. Керосиновый Л. в 6 сил,
весом для ширины пути 60 см. в 2400 кг., а для однометровой колеи - 2550
кг., может тянуть за собой на горизонтальном пути 14000 кг. Бензиновый
Л. системы Демлера в 10 сил работает при помощи двух цилиндров и может
ходить со скоростью до 25 км в час. При этом потребляется в час от 4 до
41/2 кг бензина. Натровые Л. с парообразователем системы Гонигманна
применяются на горнозаводских жел. д., а в некоторых местах и на жел. д.
второстепенного значения. На ширококолейной жел. д. Аахен-Юлих в
Германии Л. системы Гонигманна, весом в ходу 45 тонн и с поверхностью
нагрева котла 85 кв. м., с успехом тянул 192 тонны на подъеме в 1:65, с
закруглениями до 250 м. радиуса, пройдя, согласно расписанию, 54 км. При
этом превращено было в пар 650 л. воды при помощи 5 кб. м.
концентрированного раствора едкого натра. Такие Л. введены были также в
Америке на жел. д. Миннеаполис-Линдаль и Миннетока. Недостатки Л.
Гонигманна: значительный вес, дороговизна и недолговечность медного
котла и образование твердой массы при охлаждении раствора. Удобства:
простота обращения с ним и полная безопасность, а также отсутствие дыма.
В настоящее время существует предположение применить Л. Гонигманна на
пригородных жел. д. близ Вены.
Л. Мак-Магона с аммиачным двигателем введены в Нью-Йорке обществом
Railway Ammonia Motor Company. Сжиженный аммиачный газ кипит при - 39° С
и при обыкновенном давлении атмосферы; при температуре же в +127° С он
развивает давление в 10,5 атм. Двигатель этот не имеет топки и
отработавший в цилиндре газ не выпускается в атмосферу, а отводится в
конденсатор и здесь поглощается водой, которая может принять 1700
объемов газа. Наибольшее значение, сравнительно с перечисленными выше,
приобрели теперь электрические Л., которые начинают соперничать успешно
с паровозами в качестве двигателей на железных дорогах с большим
движением. Л. с аккумуляторами не требуют никаких особых приспособлений
для пути, причем заряжение аккумуляторов производится с большой выгодой
на определенных станциях при помощи постоянных паровых машин, или даже
пользуясь даровой силой падения воды для приведения в движение
динамомашин. Такие Л. в виде опыта поставлены были на Парковой жел. д.
<< Пред. стр. 541 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу