<< Пред. стр. 630 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу
известковых и магнезиальных солей в частности; угольная же кислота в это
время совсем исчезает из воды. Тот же характер состава речной воды
наблюдается и во время сильных дождей в верховьях реки. Загрязняется
вода в этих местах только во время весеннего половодья и при сильных
дождях; но некоторые, произведенные в этом направлении опыты показали,
что и во время разлива реки вода может быть в достаточной мере очищена
хорошо устроенными фильтрами. Даже немногим выше города, в Шелепихе,
речная вода сохраняет еще в значительной степени свою первоначальную
чистоту, - существенно увеличенным оказывается только содержание
органических веществ и, главным образом, количество микроорганизмов.
Сильно загрязняется М.-река во время прохождения ее через город, под
влиянием уличных водостоков, фабричных спусков и всего того, что
попадает в воду с берегов, барж и пр. Загрязнение это выражается, кроме
изменений в физических качествах воды, уменьшением свободного кислорода
и увеличением количества взвешенных частиц, хлора, аммиака, органических
веществ и микроорганизмов. И не скоро избавляется М.-река от нечистот:
исследования речной воды, произведенные на расстоянии 20 верст ниже
города, по течению реки, показали, что в этом месте она несет на себе
еще значительные следы бывшего загрязнения, в виде увеличенного
количества взвешенных частиц, хлора, аммиака, органических веществ и
микроорганизмов. Ср. М. Б. Коцын, "Опыт систематических наблюдений над
колебанием химического и бактериологического состава воды М.-реки за
1887 - 88 гг." ("Сборник работ гигиенической лаборатории моск.
университета"); "Известия Моск. Городской Думы" за 1878, 1879, 1881,
1882, 1881 и 1887 гг. (ст. Астракова, Петунникова и др.).
Ф. Эрисман.
Москва - первопрестольная столица России.
Первое летописное слово о М. относится к 1147 г., когда суздальский
князь Юрий Долгорукий в этой своей вотчинной усадьбе давал сильный
обед-пир своему союзнику и другу северскому князю Святославу Ольговичу
("Приди ко мне брате в М."). Однако, начало поселения на этом месте
относится к более далеким временам и засвидетельствовано находками
курганных вещей в самом Кремле и арабских монет половины IX в. вблизи
Кремля, на месте храма Спасителя. Древнейшее поселение должно было
возникнуть здесь еще в те времена, когда впервые начались торговые и
промысловые сношения между севером и югом русской равнины. Моск. место
лежало на перепутье от балтийской Двины и Немана, а также от верхнего
Днепра к болгарской Волге и к Дону. Прямая дорога от Балтийского запада
к Волге направлялась долинами рек М. и Клязьмы - и вот здесь, на
перевале из М.-реки в Клязьму, по рекам Восходне и Яузе, и основалось
поселение первоначальной М. По-видимому, в первое время М. хотела
основаться у р. Восходни, где рассеяны многочисленные памятники древнего
жительства - курганы. Когда в суздальской области Андрей Боголюбский
основал княжество Владимирское, то моск. княжеская усадьба тотчас же
построилась городом (в 1156 г.), т.е. была обнесена крепкими деревянными
стенами и населена отрядом княжеской дружины, несомненно с целями защиты
Владимирского княжества от западных соседей. М., таким образом, явилась
передовым пригородом Владимира, этой новой столицы Суздальской земли.
Видимо, что небольшой городок М. и в то время уже богател и приобретал
значение в междукняжеских отношениях, так что с небольшим через 50 лет
после его постройки явилась со стороны князей попытка основаться в нем
особым княжеством. В 1213 г. в нем засел было на княжение брат вел. кн.
Юрия Всеволодовича, Владимир, но был вскоре выпровожен на княжение в
южный Переяславль. В татарское Батыево нашествие 1238 г. М. разграблена
и сожжена, причем упомянуты "церкви, монастыри, села". В городе в то
время находился малолетний сын вел. кн. Юрия Всеволодовича, Владимир, с
воеводою
- а это служит указанием, что в М. тогда существовал особый княжеский
стол. По смерти вел. кн. Ярослава Всеволодовича (1246 г.), по его
разделу городов Суздальского княжества между сыновьями, М. досталась его
сыну Михаилу, прозванием Храброму. В 1249 г. он был убит в битве с
Литвою на р. Поротве, т.е. на границе своего Моск. княжества. Кому после
него досталась М. - неизвестно. По всему вероятию, она оставалась во
владении вел. князя и с великим княжением в 1252 г. перешла к Александру
Невскому. Последний перед своей кончиною посадил княжить в М. своего
младшего сына, двухлетнего Даниила Александровича, который в начале
состоял под опекою тверского князя Ярослава Ярославича. По смерти
Ярослава в 1271 г., десятилетний моск. князь Даниил стал княжить
самостоятельно и независимо ни от какой опеки. Отсюда и началось
вотчинное княжение Московское. Даниил мирно прокняжил в М. 33 года. Он
умер в 1303 г., оставив после себя пятерых сыновей, из которых старшим
был знаменитый Юрий, а четвертым - еще более знаменитый Иван Калита.
Моск. вотчина в последний год жизни Даниила значительно увеличилась
присоединением к ней Переяславля, по духовному завещанию переяславского
князя-вотчинника, племянника Даниила, Ивана Дмитриевича. Из-за этой
вотчины и прежде были большие споры между князьями, а теперь остался
очень недовольным тверской князь Михаил, старавшийся захватить
Переяславль к своему княжеству. Отсюда и начинается раздор между Тверью
и М.; не по вине М., но по насилию Твери. Переяславцы тянули к М.; когда
умер Даниил, они схватились за его сына Юрия и не выпустили его даже на
похороны отца. Новгородцы, недовольные Тверью, также выставили против ее
надежного борца, моск. Юрия Данииловича, самого энергичного и
деятельного из всех тогдашних низовых князей. Михаил тверской был позван
в Орду на суд и там выдан головою моск. Юрию и казнен. Юрий получил
ярлык на великое княжение и тем самым возвеличил свой небольшой город до
значения великокняжеской столицы, проложив путь на великое княжение
своему брату Ивану Калите. По смерти Юрия, великое княжение было отдано
сыну тверского князя, Александру Михайловичу. Избиение в Твери татар, с
их воеводою Щелканом, сделало Тверь, в глазах Орды, дерзким бунтовщиком,
которого следовало наказать потатарски. На всю Русь надвигалась страшная
гроза; хан высылал 50 тысяч войска. Опасаясь за себя, как и за всю
землю, московский Иван поспешил в Орду и наклонил неизбежный удар
исключительно только на Тверское княжество. Великокняжеский стол был
отдан московскому Ивану. За благочестие этого князя полюбил его и
митрополит Петр и поселился, под его охраною, в М. Это было важнейшее
приобретение для небольшого города М. С этого времени Москва стала
престольным городом духовной власти, средоточием церковных религиозных
нужд для всего народа. Она привлекла к себе боярские дружины, а потом
гостей сурожан (сурожский и кадинский итальянский торг) и суконников
(зап.-европейский торг), поселение которых в городе было столько же
важно для его развития, как и поселение боярских дружин. С того времени
(с половины XIV стол.) М. становится средоточием всенародного торга. Еще
с конца XIII ст., когда южным приморским торгом овладели генуэзцы и
основали большой торг в устье Дона (в Тане), направление торговых путей
в русской равнине совсем изменилось. Древний Корсун совсем упал, а за
ним и Киев. Движение торга переместилось с Днепра на Дон, куда от
торгового новгородского севера путь шел через М. Вот почему в М. на
жительстве появились и итальянцы, в лице, напр., колокольного мастера,
родом римлянина, а затем и гостей сурожан, основавших в городе свой
сурожский торговый ряд. Спустя 50 лет от утверждения за М. великого
княжения, М., при помощи всего потянувшего к ней земства, на Куликовом
поле дает могущественный отпор татарскому владычеству и тем приобретает
еще больше значения и силы в народных умах. Проходит еще 50 лет - и имя
М. разносится с большим почетом и на западе Европы, в особенности у
вост. христиан, увидевших в ней непоколебимую защитницу православия и
после падения второго Рима заговоривших о ней как о могущественном
третьем Риме, способном крепко охранять вост. христианство. Проходят
новые 50 лет - и Москва является уже величавым, блистательным
государством, причем очень грозные некогда татарские цепи спадают сами
собою; падают независимые области - Тверь, Вятка; падает и Великий
Новгород. Именем М. стала прозываться и вся русская земля, пришедшая с
этим именем и на европейское политическое торжище. Вот почему и в
народном сознании М. приобрела значение родной матери: М. всем городам
мать, говорит поговорка.
Местоположение г. Москвы разнообразно и живописно; иноземцы еще в XVI
и XVII ст. приходили от нее в восторг и сравнивали М. с Иерусалимом,
т.е. с идеальным образцом красивого города. Московские холмы и горы
подавали повод рассуждать о семи холмах, на которых, будто бы,
расположен город и сближать топографию М. с далеким Царьградом и далеким
Римом. Однако, в сущности, город расположен на ровной местности, изрытой
только потоками рек и речек, сопровождаемых или высокими гористыми, или
низменными луговыми берегами и более или менее широкими долинами.
Средоточие Москвы - Кремль - представляется горою только в отношении к
дуговой низине Замоскворечья и т.п. Ровная местность города бежит к
Кремлю с С от Дмитровской и Троицкой дорог (от Бутырской и Троицкой
застав). Оттуда же с С, от боровой лесистой местности, в Москву-реку
текут и ее притоки: посредине скрытая теперь под сводами Неглинная, на В
от ее Яуза - и на З - Пресня. Эти потоки и распределяют в городе
упомянутые взгорья и низины-долины. Главная, так сказать, становая
ровная площадь направляется от Крестовской Троицкой заставы, сначала по
течению рч. Напрудной (Самотека), а потом по Неглинной, проходит
Мещанскими улицами сквозь Сухареву башню, идет по Сретенке и Лубянке
(древним Кучковым полем) и вступает между Никольскими (Владимирскими) и
Ильинскими воротами в Китай-город, а между Спасскими и Никольскими
воротами - в Кремль, в котором, поворачивая немного к ЮЗ, образует, при
впадении в Москву-р. Неглинной, Боровицкий мыс, крутой, некогда острый
рог, серединную точку М. и древнейшее ее городище. Таким образом
северный отдел города представляет самую возвышенную его часть, высшая
точка которой (751/2 саж. над уровнем Балтийского моря и 24 саж. над
уровнем реки Москвы) в черте городского вала, лежит у Бутырской заставы.
Постепенно понижаясь эта высота в сев. части Кремля падает до 16 саж., а
в южной его части, на краю срытой горы равняется 13 саж. Древняя
топография города имела иной вид и представляла больше живописности, чем
теперь, когда под булыжною мостовою везде исчезли сохраняемые только в
именах церковных урочищ поля, полянки и всполья, пески, грязи и глинища,
мхи, ольхи, даже дебри или дерби, кулижки, т.е. болотные места и самые
болота, кочки, лужники, вражки-овраги, ендовы-рвы, горки, могилицы и
т.п., а также боры и великое множество садов и прудов. Все это придавало
древней М. тип чисто сельский, деревенский; на самом деле во всем своем
составе она представляла совокупность сел и деревень, раскинутых не
только по окраинам, но и в пределах городских валов и стен. Разнообразие
местоположения и особая красота многих частей города зависит главн.
образом от М.-р. Она подходит к городу с зап. стороны и в самом городе
делает два извива, переменяя в трех местах нагорную сторону на широкие
низины. Вступая в город при урочище Трех Гор, она быстро поворачивает от
Дорогомилова (ныне Бородинского) моста прямо на Ю, образуя высокий
гористый берег по левой стороне своего течения, который при устье реки
Сетуна, у Девичьего монастыря, упадает в дуговую местность Девичьего
поля. Отсюда, с поворотом течения на Восток, высокий нагорный берег
переходит на правую сторону, образуя знаменитые Воробьевы горы. Далее, с
поворотом течения к С, нагорный берег правой стороны, постепенно
понижаясь, оканчивается близ Крымского брода (ныне моста) и переходит
опять на левую сторону, оставляя на правой стороне широкую дуговую
низину Замоскворечья. Левою стороною нагорный берег постепенно
возвышается до Кремлевской горы, откуда, с поворотом течения на Ю,
устроив не малую луговину при устье Яузы (воспитательный дом),
продолжает гористые возвышения, крутицы, по Заяузью до выхода реки из
города, с поворотом к З, у Данилова м-ря, после чего течение реки
направляется уже на Ю и В. Вся местность, на которой расположен обширный
город, представляла с древнего времени столько выгодных для поселения
условий, что постоянно привлекала со всех сторон новых поселенцев,
крепко державшихся за свои гнезда, несмотря на великие бедствия и
опустошения от татар и от пожаров. После каждого из таких бедствий
население быстро скучивалось и вновь обстроивалось. Один из иностранных
путешественников, Павел Иовий, еще в первой четверти XVI стол., отмечая
выгодное положение города, писал следующее: "М., по выгодному положению
своему преимущественно перед всеми другими городами, заслуживает быть
столицею ибо мудрым основателем своим построена в самой населенной
стране в средине государства, ограждена реками, креплена замком и, по
мнению многих, никогда не потеряет первенства свого". Первоначально
город иди вернее, городок Москва занимал в своих стенах не очень широкое
пространство, по всему вероятию только одну треть теперешнего Кремля. Он
был расположен на высоком крутом берегу Москвы-реки, при впадении в нее
речки Неглинной, у теперешних Боровицких ворот Кремля, название которых
свидетельствует, что здесь существовал сплошной бор. Это подтверждает
также и древний храм Спаса, что на Бору, построенный возле княжеского
двора. По-видимому, город стал застраиваться и распространяться со
времени поселения в нем митрополита Петра, жившего вначале близко
Боровицких ворот, у церкви Рождества Иоанна Предтечи, а потом
перешедшего на новое место, где, на городской площади, заложил в 1326 г.
первую соборную каменную церковь во имя Успения Богородицы (ныне
Успенский собор). С вероятностью можно полагать, что это место было
серединою тогдашнего города. Усердным строителем и устроителем города
явился вел. кн. Иван Данилович Калита. Кроме собора, он построил еще
несколько каменных же церквей: в 1329 г. црк. во имя Иоанна Лествичника
(ныне Иван Великий); в 1330 г. црк. монастырскую Спаса на Бору; в 1332
г. црк. Михаила Архангела (ныне Архангельский соб.). В 1339 г. он
укрепил город дубовыми стенами, окружность которых с западной и южной
стороны проходила по высоким берегам Неглинной и М.-реки, а ж В
простиралась не дальше стен теперешнего Вознесенского монастыря, у
которых находился (как оказалось при раскопках) глубокий ров, уходивший
к М.-реке, возле воздвигаемого ныне памятника имп. Александру II. Сын
Калиты, Симеон Гордый, продолжал дело отца. Все построенные упомянутые
церкви он украсил (1344-1346) стенным иконописанием; которое исполняли
художники-греки, вызванные в М. новым митрополитом, греком Феогностом, а
также их ученики, русские мастера. Иконописная школа в М. впоследствии
так прославилась, что работы ее учеников (Андрея Рублева и др.) и в
половине XVI ст. ставились в образец художественного иконного письма.
Вместе с тем было положено начало и колокольному литью, мастером
которого был некто Бориско, происхождением, по преданию, римлянин, в
1346 г. сливший три колокола больших и два малых. Если это был на самом
деле римлянин, то его пребывание в М. может служит свидетельством, что в
то время уже существовала в городе хотя бы и небольшая колония
итальянцев, вместе с Феогностовыми греками полагавших начало развитию в
городе необходимых для церкви художеств. Это объясняет также, почему в
конце XV ст. М. переполнилась итальянскими художниками.
Кроме Кремля или Кремника, как он обозначается уже в 1331 г., в
состав города входили Посад и Заречье. Под именем посада в собственном
смысле разумелось первичное поселение Китай-города, которое вначале
гнездилось у торгового пристанища на низменном берегу М.-реки, под горою
самого Кремля и ниже по течению реки, где теперешний Москворецкий мост и
Зарядье. Здесь доселе стоит црк. Никола Мокрый, что обозначает не мокрую
болотистую местность, а посвящение храма во имя св. Николая, покровителя
плавающих (во многих старых городах, в Ярославле, во Владимире и др.
существуют также храмы Николы Мокрого, стоящие на берегу реки, у
пристанища плавающих). Вдоль пристанища по течению реки, мимо Николы
Мокрого, проходила Великая улица, от которой, по направлению с низины в
гору, параллельно стенам Кремля, расположились рядами или улицами
торговые места и давки, впоследствии образовавшие обширное моск. торжище
или Торг (позже Китайгород). "Трудно вообразить", говорит очевидец
(Маскевич) начала XVII ст., "какое множество там лавок, коих считается
до 40 тыс.; какой везде порядок, ибо для каждого рода товаров, для
каждого ремесла, самого ничтожного, существует особый ряд лавок". С того
же времени мало-помалу заселялся против Пристанища и другой берег реки,
Замоскворечье. Остальное пространство теперешнего города было занято
слободами и селами княжескими, боярскими, монастырскими. Вокруг
Кремля-города, на возвышенностях Занеглименья, с первых времен М. стояли
упоминаемые еще в Батыево нашествие, монастыри, расположенные у больших
дорог, превратившихся потом в большие улицы. Монастыри, частью
упраздненные - Воздвиженский, Никитский, Воскресенский, Георгиевский, в
Китае Старый Никольский, Ильинский - окружали Кремль как бы венцом,
находясь почти в равном расстоянии от него. Такое расположение древних
обителей показывало, что по всем дорогам к Кремлю происходило
значительное передвижение населения, от благочестия которого монастыри и
получали свое пропитание. Первоначальные, может быть сосновые стены
города были неприступны еще и до постройки Калитою дубовых стен. В
первые годы XIV ст. тверской князь два раза подходил к этим стенам и не
мог их взять. Дубовые стены, построенные после 10-летней земной тишины и
покоя, обозначили, что М. достаточно окрепла в своей великокняжеской
силе. Когда Дмитрий Донской начинает приводить других князей под свою
волю, и эта политика угрожает опасностью со стороны Твери и Орды, город,
вместе прежних дубовых, строит стены белокаменные; начинается история
Каменной М. Иван III как бы оканчивает дело своего родоначальника Ивана
Калиты и употребляет все средства и необычайную горячность, чтобы
устроить и перестроить город на славу. Целые 25 лет и больше происходили
беспрерывные строительные работы, начатые с постройки, как было и при
Калите, Успенского собора, но в более обширных размерах (1471-78). Затем
следовала постройка стен, башен, ворот, государева дворца, а также
других соборов и церквей, сооружение которых продолжалось и при Василии
Ивановиче. Государев-город или Город-государь всей земли в это время
становился еще более сильным средоточием народной жизни, привлекавшим к
себе население со всех концов Руси, в особенности для торговли,
промышленности и всякого рода службы государю и государству, Первичный
посад города в это время становится уже Великим посадом, так именуясь в
отличие от распространившихся в других частях местности малых посадов.
Исполненный торга и промысла, а следовательно и большого богатства
обитателей, он требует также каменной защиты и в 1535-38 гг. обносится
кирпичною стеною отчего прозывается Красною стеною и вместе с тем
Китай-городом. В свою очередь и малые посады, и слободы быстро накопляют
население и широко застраиваются хотя и деревянными, но многочисленными
домами, потребовавшими также городской ограды. Сначала она насыпается
земляным валом, почему город и зовется Земляным, а потом, в 1586-93 гг.,
также выстраивается из белого камня: отсюда прозвание Белого города и
Белого царева-города - царева, быть может, потому, что здесь поселялось
по преимуществу служилое дворянское сословие. В то же время (1591-92) и
все подгородные посады, слободы и села обносятся деревянными стенами, с
башнями и воротами, очень красивыми по отзыву очевидцев. Этот Деревянный
город (ныне Земляной вал) прозывался иначе Скородомом или Скородумом,
или от скорой постройки домов, простых изб, или от скоро задуманной
постройки самых стен, что вероятнее, так как их постройка была исполнена
с поспешностью для защиты окраин города, в виду ожидавшегося нашествия
крымского хана Эти стены вполне закончили городское очертание древней М.
Деревянные стены в московскую разруху, во время смуты, сгорели. Царь
Михаил в 1637-40 гг. по их черте насыпал земляной вал, прозванный
Земляным городом и укрепленный острогом, т.е. бревенчатою стеною вроде
тына. Иноземцы в XVI и XVII ст. о пространстве города судили различно.
Англичанам М. казалась величиною с Лондон (1553), а Флетчер (1558)
говорит, что она даже больше Лондона. Иные (1517) сказывали, что она
вдвое больше Флоренции и Богемской Праги; другие (Маржерет)
предполагали, что деревянные стены М. длиннее парижских. Более точные
<< Пред. стр. 630 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу