<< Пред. стр. 797 (из 1179) След. >>
рефераты Юренева и Рихтера ("Журн. Гражд. и Угол. Права" 1881.. №№ 5 -6) и ст. Змирлова (там же, 1882, № 3); Dernburg, "Lehrbuch des Preuss.
Privatrechts" (II, 156).
В. Н.
Пострижение (волос) - церковный обряд. Совершается, во-первых, над
ново крещенными после таинства миропомазания, в знаменование рабства,
которым обязывается постриженный относительно Христа (в греко-римском
мире стриженее волос служило признаком рабства). Во-вторых, при
посвящении в чтеца и певца архиерей постригает посвящаемого крестовидно,
в знак отделения его от общества простых верующих. В -третьих, П.
является основным действием посвящения в монашество и его степени. При
посвящении так называемых. новоначальных , после чтения покаянных
тропарей и молитв о постригаемом, совершается крестообразное П.
посвящаемого, с произнесением слов: "во имя Отца и Сына и Св. Духа";
затем постриженный облачается в рясу и камилавку. Этот обряд называется
<последованием в одеяние рясы и камилавки", Введение во вторую степень
совершается посредством обряда, называемого последованием малыя схимы, а
также сочетанием. Обряд делится на две части: оглашение (увещание,
произнесение обетов, наставление давшему обеты) и самое П. Игумен
испытывает твердость постригаемого троекратным повелением подать ножницы
и троекратным отвержением их. Каждый раз постригаемый смиренно подает их
и целует руку игумена. Приняв ножницы в третий раз, игумен крестовидно
постригает посвящаемого и нарекает ему новое имя, напоминая тем
окончательное отречение его от мира. После П. посвящаемый облачается в
хитон, параман, рясу, пояс, мантию, камилавку, клобук, сандалии и
получает вервицу. Обряд П. велико схимников носит название последования
великия схимы, и отличается от обряда малой схимы только большею
продолжительностью и торжественностью. После удостоверения в твердости
намерения принять великую схиму, посвящаемый приемлет П., при чем
получает новое имя и облекается в схимнические одежды (кукуль и аналав).
Постулат (от лат. postulare - требовать) - термин, употребляемый как
в логике, так и в математике и философии; соответствует аристотелевскому
aithma, обозначающему положение, которое, не будучи доказанным,
принимается в силу теоретической или практической необходимости за
истинное (см. "Вторая Аналитика", 1 кн., гл. X). Аристотель отличает П.
от гипотезы и от определения. П. может быть положение, которое вовсе не
подлежит доказательству и тем не менее принимается за истинное. Общую
черту П. и гипотезы Аристотель видит в том, что как тот, так и другая
необходимы сами по себе и не представляют собою положений, которым мы по
необходимости должны доверять. "Всякий раз как мы утверждаем положения,
которые, хотя и не доказаны, но могли бы быть доказанными, и эти
положения принимаются за истинные тем, кому мы их сообщаем, мы имеем
дело с гипотезой". Если же положение принимается противником ради
необходимости общей точки отправления в споре, при чем противник имеет
совершенно иное воззрение на предмет спора, мы имеем дело с П. Термином
П. пользовался также и Евклид, при чем у Евклида и математиков он имеет
иное значение, чем у Аристотеля. Евклид в своих "Началах" (кн. 1)
приводит следующие три "требования": чтобы можно было от всякой точки до
всякой другой проводить прямую линию - определенную прямую продолжать
впрямь непрерывно - и из всякого центра, всяким расстоянием писать круг
("Начала" Евклида, СПб., 1819, стр. 5). Требования Евклид отличает от
аксиом и от определений. В критической философии Канта мы встречаемся с
термином П. в двояком применении: к теоретической и к практической
сфере. Общее определение П. дано Кантом в его логике (1, 2 отдел.. 38):
П. называется практическое, непосредственно очевидное положение или
принцип, определяющий возможное действие, в котором подразумевается, что
способ его выполнения непосредственно очевиден" (unmittelbargewiss). В
теоретической философии ("Критика чистого разума", V ч., 2 отд., 1
подраздел, II кн.) Кант говорит о постулатах эмпирического мышления
вообще и насчитывает три П.: 1) все, что согласно с формальными
условиями опыта (в созерцании и понятиях), то возможно; 2) все, что
соответствует материальным условиям опыта (в ощущениях), то
действительно; 3) то, связь чего с действительностью определена по общим
условиям опыта, существует необходимо. В практической философии
("Критика практического разума", II кн., отдел VI-VI) Кант выставляет
бытие Бога, свободу воли и бессмертие души человека, как П.
практического разума, т. е. положения, которые не могут быть доказаны
теоретическим разумом. "П., говорит Кант, не суть теоретические догматы,
но предположения, в виду практических целей; они не расширяют
спекулятивного познания, но придают идеям спекулятивного разума
(благодаря их отношению к практике) объективную реальность и дают им
право на образование понятий, возможность которых иным путем была бы им
недоступна". Кантовская терминология долгое время была общепринятою;
однако теперь о П. говорят и в ином смысле. Напр. о всеобщем П. говорит
Спенсер., обозначая этим термином всеобщий критерий истины, очевидный
сам по себе и дающий основание истинности (хотя бы лишь формальное) всем
остальным положениям, могущим быть доказанными.
Э. Р.
Поступательное движение (Translation). - Под этим именем
подразумевается такое движение тела. при котором все точки его описывают
одинаковые и параллельные траектории, так что расстояние между каждыми
двумя точками тела остается неизменным и параллельным самому себе. При
П. движении тело не изменяет ни своего вида, ни строения, одновременные
скорости всех точек равны и параллельны между собою, также равны и
параллельны между собою ускорения всех точек.
Д. Б.
Посты - учреждение христианской. церкви, имеющее целью содействовать
господству в христианине духовно-нравственных стремлений над
чувственными. П. существовали еще в ветхом завете. В христианстве
учреждение его современно самой церкви: он основан на примере 1. Христа
(Mф. IV, 2) и апостолов (Деян. XIII, XIV). Древнейшие из церковных
писателей - Ипполит, Тертуллиан, Епифаний, Августин, Иероним - говорят,
что апостолы установили П. в 40 дней, подражая примерам Моисея (Исх.
XXXIV, 28), Илии (3 Цар. XIX, 8) и самого Иисуса Христа, постившегося 40
дней в пустыне. Отсюда древнейшее название главного или великого
христианского П. у греков - tessarakosth, четыредесятница. Папа Лев I
называет четыредесятницу apostolica institutio (quadraginta dierum
jejunils), а Иероним - преданием апостольским (traditio apostolorum). По
мнению некоторых ученых, П. состоял сначала из 40 часов, а не дней;
Тертуллиан говорит о П. "нескольких" дней, Ириней замечает, что если
одни постились день или два, то другие - "много" (plures) дней. У
некоторых других писателей II и III в. говорится, что в эти века вошло в
обычай поститься более двух суток (пятница и суббота пред днем Пасхи).
По Дионисию Александрийскому, П. пред Пасхой продолжался "шесть дней".
Этот П. носил название предпасхального. Таким образом представляется
правдоподобным мнение некоторых западных ученых (Baillet - в его
"Истории вел. поста"), что если четыредесятница и существовала с первых
времен церкви, то не повсеместно. Обыкновенно думают, что она сложилась
в. постоянный сорокадневный П. во II или III в., одновременно с
учреждением чина для оглашенных и чина для кающихся, торжественное
принятие которых в церковь приурочивалось ко дню Пасхи: по чувству
братства и любви, в П. оглашенных и кающихся стали принимать участие все
верующие. Златоуст, как на причину учреждения четыредесятницы, указывает
на то, что вместо прежнего обычая причащаться каждый воскресный день, по
мере ослабления ревности к церкви, явилось обыкновение причащаться
только в особенно торжественные дни, каковы великий четверг и Пасха.
Чтобы в эти дни можно было приступать к таинству достойно, отцы церкви и
учредили четыредесятницу. В IV в., по свидетельству Василия Вел. и
Григория Нисского, великий П. пред Пасхой существовал в церкви
повсеместно, но и после того он не всегда содержал в себе именно 40 дней
и начинался не везде одинаково; церковь не стесняла в этом отношении
поместных обычаев. В древней церкви П. был очень строг, выражаясь или в
неядении в течение более или менее продолжительного времени, или в
сухоядении (xerojagia) ежедневного, но не ранее вечера. По словам
Тертуллиана, во время пощения не давалась даже вода. Пруденций, в одном
гимне (de Fructuoso), сообщает, что св. мученик отказался во время
страданий от поданной ему чаши воды по той причине, что день его мучений
был постный. "Постановления апостольские" (ст. 17) поставляют П. во
вкушении лишь хлеба и овощей, запрещая мясо и вино. На Западе, по
свидетельству Тертуллиана, сухоядение, как форма П., существовало со II
в. На Востоке, по Вальсамону, сухоядение (сушеные плоды и овощи)
держалоcь, как форма П, до XII в, на Западе - до VII в., когда постными
яствами стали считаться не только овощи, но также рыба, а иногда и
водяные птицы. Чаще, однако, одна замена мяса рыбой не считалась П.
Всякая радость считалась нарушением П. По словам Тертуллиана, считалось
несовместным с П. даже церковное "лобзание мира". Общим правилом было
избегать обременения себя какою бы то ни было пищей и совершенно
устранять такую пищу, которая раздражающим и возбуждающим образом
действует на организм. В последующее время особое внимание церкви к П.
было вызвано появлением ересей, из которых одни ставили П. наравне с
высшими нравственными обязанностями христианства (монтанисты,
манихейство), а другие отрицали всякое значение постов (Аэрий, Иовиниан,
Вигилянций). Учение древней церкви о постах суммировано гангрским
собором, который подвергает анафеме как тех, кто без крайней
необходимости для здоровья нарушает П., установленные церковью, так и
тех, кто осуждает собрата, с благословением вкушающего мясо в
дозволенное время. Позже на Востоке церковное значение П. было усилено;
грех нарушения установленного П. был приравниваем к ереси. Этот взгляд
на П; перешел в Россию вместе с христианством; отсюда берет начало то
особое уважение к П., какое существует доселе в русской церкви и в
русском народе. На Западе периодически являлись попытки ослабить
авторитет древне-церковного учения о П., который, все более и более
усиливаясь, привели к совершенному отрицанию П. в протестантстве
Законодательство государственное, на Востоке и на Западе,
покровительствовало постам. На дни великого П. закрывались всякие
зрелища, бани, игры, прекращалась торговля мясом, закрывались лавки,
кроме продававших предметы первой необходимости, приостанавливалось
судопроизводство; к этому времени приурочивались дела
благотворительности. Рабовладельцы освобождали рабов от работ и часто
отпускали их на свободу. Великий П. был преимущественно временем
проповеди в храмах. С появлением монашества П. сделался предметом одного
из монашеских обетов и принадлежностью монашеской жизни. Монашествующие
на Востоке обязательно постились ежедневно до 9 часа (3 часа дня по
нашему времени), в дни установленных П. - до вечера; иные - "постники" -
налагали на себя обет гораздо более продолжительного пощения. Влияние
монастырей развивало в населении любовь к постничеству. Христианская
вечеря (соеnа) во время П. бывшая единственной трапезой в продолжение
дня, резко отличала христиан от язычников, имевших привычку есть часто.
Отличительные черты богослужения великопостного - см. в "Постной
Триоди". Ср. ст. В. С. Соловьева, "Пост" ("Правосл. Обозрение", 1884,
1); "Посты", свящ. Воздвиженского (там же, 1883); в "Христ. Чтении"
подробно изложение богослужения четыредесятницы, прот. В. И. Барсова
(1842 и сл.); прот. А. И. Парвов, "Пост четыредесятницы по древним.
правилам и обычаям" ("Христ. Чтение", 1863).
Посты православной церкви разделяются на многодневные и однодневные.
К числу многодневных принадлежат посты: 1) св. четыредесятницы; 2) пост
ап. Петра и Павла, иначе называемый Петровым или апостольским. Так как
начало этого П. зависит от праздника Пасхи, то он бывает то короче, то
продолжительнее. При наибольшей продолжительности он обнимает шесть
недель, при наименьшей - неделю с днем. Начало его восходит к глубокой
древности. Он заповедуется уже в Апостольских постановлениях , но
особенно часты упоминания о нем становятся с IV в. (св. Афанасий
Великий, Амвросий Медиоланский, Лев Великий). 3) Успенский П. (в
просторечии - госпожинки), в честь Пресв. Богородицы, продолжается от 1
до 15 августа. По строгости пощения он приближается к великому;
ослабляется по субботам и воскресным дням, а также в праздник
Преображения Господня. Церковь всегда рассматривала этот пост как
древнее установление, сохраняющееся по не писанному преданию. Древнейшее
упоминание о нем, под именем поста осеннего, встречается у Льва
Великого. В древней церкви были разногласия касательно продолжительности
этого поста; поводом к ним служил праздник Преображения, так как в этот
день некоторые разрешали себе употребление мясной пищи. Окончательно
устранены эти сомнения соборным определением 1166 г. 4) Рождественский
пост предваряет собою праздник Рождества Христова за сорок дней, почему
называется также четыредесятницею. Другое название его филипповский пост
(в просторечии - филипповки), так как в день его начала, 14 ноября,
празднуется память ап. Филиппа. По правилам воздержания он приближается
к посту апостольскому. Строгость его особенно усиливается с 20-го
декабря, т. е. в дни пред празднества Рождества. Христова, и достигает
высшей степени в последний день, так называемый сочевник (сочельник). По
обычаю православных, в этот день П. хранится до вечерней звезды. Ясные
упоминания о рождественском. П. встречаются только с IV в. В V в. Лев
Вел. называет его древним установлением и усвояет ему значение жертвы за
собранные плоды. Количество дней этого поста в древности в разных
церквах было неодинаково. Однообразный порядок в этом отношении
установлен на соборе константинопольском 1166. К числу однодневных П.
принадлежат: а) пост в среду и пяток, установленный церковью по причине
вспоминаемых в эти дни событий
- предания Спасителя на страдания и смерть и самых страданий и смерти
Его. В древней церкви среда и пяток были известны под именем дней П. и
стояния, так как в эти дни верующие, как бы стоя на страже, проводили в
богослужении целую ночь. Пост в эти дни соблюдался до девятого (третьего
пополудни) часа. В среды и пятки некоторых седмиц П., по правилам
церкви, не имеет места. Таковы: седмица пасхальная, рассматриваемая как
один светлый день, седмица Пятидесятницы; так называемые. святки, т. е.
период времени в двенадцать дней от Рождества. Христова до Богоявления,
кроме последнего дня (крещенского сочевника); седмица мытаря и фарисея;
седмица сырная, б) П. в праздник Воздвижения Креста Господня, 14
сентября; в) П. в день Усекновения главы Предтечи и Крестителя Господня
Иоанна, 29 августа, и г) П. в навечерие Богоявления Господня, 5 января.
Потебня (Александр Афанасьевич) - известный ученый, малоросс по
происхождению и личным симпатиям, род. 10 сентября 1835 г., в небогатой
дворянской семье Роменского у., Полтавской губ., учился в радомской
гимназии и в харьковском университете по историко-филологическому
факультету. В университете П. пользовался советами и пособиями П. и Н.
Лавровских и находился отчасти под влиянием проф. Метлинского, большого
почитателя малорусского языка и поэзии, и студента Неговского, одного из
наиболее ранних и усердных собирателей малорусских песен. В молодости П.
также собирал народные песни: часть их вошла в "Труды этн.- ст. эксп. "
Чубинского. Не долго пробыв учителем русской словесности в харьковской 1
гимназии, П.. по защите магистерской диссертации: "О некоторых символах
в славянской народной поэзии" (1860), стал читать лекции в харьковском
университете, сначала в качестве адъюнкта, потом в качестве профессора.
В 1874 г. защитил докторскую диссертацию: "Из записок по русской
грамматике". Состоял председателем харьковского историко-филологического
общества и членом корреспондентом академии наук. Скончался в Харькове 29
ноября 1891 г. Весьма прочувствованные его некрологи были напечатаны
профессорами В. И. Ламанским, М. С. Дриновым, А. С. Будиловичем. М. М.
Алексеенком, М. Е. Халанским, Н. Ф. Сумцовым, Б. М. Ляпуновым, Д. И.
Багалеем и мн. др.; они собраны харьковским историко-филологическом
обществом и изданы в 1892 г. отдельной книжкой. Другие биографические
данные о П. см. в "Материалах для истории харьковского университета", Н.
Сумцова (1894). Общедоступное изложение лингвистических положений П.
дано в обширной статье проф. Д. Н. ОвсяникоКулаковского: "П., как
языковед мыслитель" (в "Киевской Старине", 1893. и отдельно). Подробный
обзор этнографических трудов П. и оценку их см. в 1 выпуске.
"Современной малорусской этнографии" Н. Сумцова (стр. 1 - 80). Кроме
вышеупомянутых диссертаций, П. написал: "Мысль и язык" (ряд статей в
"Журн. Мин. Нар. пр. ", 1862; второе посмертное издание вышло в 1892),
"О связи некоторых представлений в языке" (в "Филолог. Записках", 1864,
выпуск. Ill), "О мифическом значении некoтopыx обрядов и поверий" (в 2 и
3 кн. "Чтений Моск. Общ. Ист. и Древн. ", 1865), "Два исследования о
звуках русского языка" (в "Филолог. Записках", 1864 - 1865), "О доле и
сродных с нею существах" (в "Древностяхт. Моск. Археол. Общества", 1867,
т. II), "Заметки о малорусском наречии" (в "Филологических Записках",
1870, и отдельно, 1871), "К истории звуков русского языка" (1880 - 86),
разбор книги П. Житецкого: "Обзор звуковой истории малорусского наречия"
(1876, в "Отчете об Уваровских премиях"), "Слово о Полку Игореве" (текст
и примечания. в "Филолог. Записках", 1877 - 78, и отдельно), разбор
"Народн, песен Галицкой и Угорской Руси, Головацкого (в 21 "Отчете об
Уваровских премиях", 37 т. "Записок Академии Наук", 1878), "Объяснения
малорусских и сродных народных песен" (1883 - 87) и др. Под его ред.
вышли сочинения Г. Ф. Квитки (1887 - 90) и "Сказки, пословицы и т. п.,
запис. И. И. Манджурой" (в "Сборнике Харьковского Истор. Филолог.
Общества", 1890). После смерти П. были изданы еще следующие его статьи:
"Из лекций по теории словесности. Басня, Пословица, Поговорка" (Харьков,
1894; превосходный этюд по теории словесности), отзыв о сочинении А.
Соболевского: "Очерки из ист. русск, яз. " (в 4 кн. "Известий отд. рус.
яз. и слов. Имп. акд. наук", 1896) и обширная философская статья: "Язык
и народность" (в "Вестнике Европы", 1895, сент.). Весьма крупные и
ценные научные исследования П. остались в рукописях неоконченными. В. И.
Харциев, разбиравший посмертные материалы П., говорит: "на всем лежит
печать внезапного перерыва. Общее впечатление от просмотра бумаг П.
можно выразить малорусской пословицей: вечиренька на столи; а смерть за
плечима... Здесь целый ряд вопросов, интереснейших по своей новизне и
строго научному решению, вопросов порешенных уже, но ждавших только
последней отделки". Харьковское историко-филологическое общество
предлагало наследникам П. постепенное издание главнейших рукописных
исследований П.; позднее академия наук выразила готовность назначить
субсидию на издание. Предложения эти не были приняты, и драгоценные
исследования П. еще ждут опубликования. Наиболее обработанным трудом П.
является III том "Записок по грамматике". "Записки" эти находятся в
тесной связи с ранним сочинением П.: "Мысль и язык". Фон всей работы
- отношение мысли к слову. Скромное заглавие труда не дает полного
представления о богатстве его философского и лингвистического
содержания. Автор рисует здесь древний строй русской мысли и его
переходы к сложным приемам современного языка и мышления. По словам
Харциева, это "история русской мысли под освещением русского слова".
Этот капитальный труд П. после его смерти был переписан и отчасти
редактирован его учениками, так что вообще вполне приготовлен для
печати. Столь же объемист. но гораздо менее отделан другой труд П. -
"Записки по теории словесности". Здесь проведена параллель между словом
и поэтическим произведением, как однородными явлениями, даны определения
поэзии и прозы, значения их для авторов и для публики, подробно
рассмотрено вдохновение, даны меткие анализы приемов мифического и
поэтического творчества и, наконец, много места отведено различным
формам поэтической иносказательности, при чем везде обнаруживаются
необыкновенно богатая эрудиция автора и вполне самобытные точки зрения.
Кроме того П. оставил большой словарный материал, много заметок о
глаголе, ряд небольших историко-литературных и культурно-общественных