<< Пред.           стр. 147 (из 1179)           След. >>

Список литературы по разделу

 всяком случае они содержат в себе мнения о Б. тогдашних буддистов и
 доказывают существование буддистов в далекие времена. Южный сборник
 сказаний о Б. и о его учении, именуемый Трипитакой, был окончательно
 установлен за 250 лет до Р. X. на совете в Паталипутре, на Ганге,
 собранном царем Асокой Великим; а северный сборник был утвержден в
 начале нашей эры, на совете в Яландаре, в Кашемире, собранном Канишкою,
 могущественным индо-скифским государем. Из первого мы можем почерпнуть
 биографические сведения о Будде. Статью нашу мы разделим на три части.
  Часть I. Жизнь Гаутамы Будды. В конце VI ст. до Р. X. арийские
 племена, вышедшие из Пенджаба, давно уже жили на берегах Ганга.
 Национальная гордость не позволяла им сходиться с побежденными
 туземцами, точно также, как родовая гордость не позволяла предводителям
 или знати сходиться с чернью. Духовенство, искусно эксплуатируя народное
 суеверие, не замедлило занять первенствующее положение. Все это вместе
 взятое положило начало делению на касты. Наивная жизнерадостность, столь
 рельефно проглядывающая в книгах Веды, и поклонение природе сменилось
 поклонением новым, уже не столь чистым божествам. Страна распалась на
 маленькие княжества, управляемые эгоистичными деспотами, интересы
 которых зачастую не сходились с интересами их подданных. Учение о
 переселении душ заставляло людей думать, что они терпят несчастья за
 грехи своих предков, души которых в них переселились, и что избавиться
 от чужих грехов можно только щедрыми подарками духовенству. Чтобы
 обеспечить лучшую жизнь своим потомкам, угнетенный народ обращался к
 совету и помощи астрологов и кудесников. Философия того времени не
 допускала мысли о будущей жизни и учила, что человек может освободиться
 от неразлучных с жизнью бедствий только путем уничтожения существования
 своего, как личности. Служившие источником одушевления войны с врагами
 арийского народа и арийских божеств сменились рядом междоусобных войн
 между соседними племенами. В литературе век поэтов уступил место веку
 комментаторов, думавших, что старые поэмы были творением богов. Но вот
 наступил рассвет реформации; странствующие мыслители устраивали
 публичные прения; появились аскеты, мечтавшие стать выше богов, и
 отшельники усердно трудились над разрешением различных вопросов жизни.
 Эти провозвестники новых начал быстро приобрели симпатии народа, и хотя
 жреческая каста по прежнему строго ограждалась от постороннего
 вторжения, человеку одной из низших каст, возмутившемуся против
 господствующего учения, удалось сделаться религиозным учителем и
 реформатором.
  Вокруг Бенареса население было чрезвычайно густо, а самый город
 считался рассадником благочестия и учености. В нескольких днях пути к
 северу от Бенареса, в Капилавасту, над племенем сакиев царствовал
 Судгодана (по мнению одних - в половине VI века, по мнению других - в
 начале V века до Р. X.). Сакии, жившие на рисовых полях, в виду
 величественного Гималая, брали воду из реки Рохини, нынешней Коханы,
 которой пользовалось тоже соседнее племя колианов. Соседи жили в мире и
 согласии, и две дочери правителя колианов вышли замуж за Судгодану. Обе
 эти жены были бездетны, и велика была радость всего народа, когда
 старшая жена, Магамайя, имея 45 лет от роду, объявила мужу, что
 готовится сделаться матерью. Она отправилась к своим родителям и по
 дороге родила сына, будущего Будду. Рассказы о непорочном зачатии
 ребенка, о том, как святой старик явился к его отцу и предсказал ему
 рождение сына, о поклонении мудрецов и т.д., мы приведем ниже, в
 изложении позднейшего буддизма. В последующее время ребенок был более
 известен под фамильным именем Гаутамы, но собственно его имя было
 Сидхарта. Девятнадцатилетним юношей он женился на своей двоюродной
 сестре Язодгаре (Jasodhara) и предался всей роскоши и неге восточной
 жизни. По южно-буддийскому преданию, его родственники открыто обратились
 с жалобой к его отцу, говоря, что сын его живет только в свое
 удовольствие, ровно ничему не учится, и они боятся, что он не сумеет
 управлять государством. Гаутама, узнав об этом, просил назначить день
 испытания и поразил всех своими познаниями. Это единственное предание об
 его юности. Будучи двадцати девяти лет, Гаутама поехал, однажды, к себе
 на дачу и дорогою был поражен видом человека, совершенно расслабленного
 от старости; в другой раз ему встретился человек, страдавший
 отвратительной болезнью, а в третий раз он наткнулся на разлагавшийся
 труп. Всякий раз возница его, по имени Чанна, говорил ему, что такова
 судьба всех людей. Вскоре после этого он встретил аскета, и тот же
 возница, объяснил ему характер и стремления аскетов. Все эти встречи
 заставили ум Гаутамы сильно работать: он стал смотреть на все земные
 радости и надежды, как на суетные вещи, мечтал о тихой монастырской
 жизни и искал случая отдаться всецело воздержанию и размышлению. После
 встречи с аскетом к нему явился гонец с известием о рождении сына. -
 "Это новые крепкие оковы", спокойно сказал Гаутама, "которые мне
 придется разбивать". Население Капилавасту было в восторге от рождения
 наследника, единственного внука царя. Вернувшийся Гаутама был встречен
 музыкантами, окружившими его колесницу, и народом, кричавшим от
 восторга. Среди всеобщих криков его внимание было привлечено голосом его
 двоюродной сестры, воспевавшей его таким образом: "Спасен отец, спасена
 мать, спасена жена такого сына и мужа". Слово "спасен" он понял так, что
 может спастись от цепей жизни. В благодарность за то, что в такую минуту
 торжества ему напомнили о цели его жизни, Гаутама снял с себя
 драгоценное жемчужное ожерелье и послал его девушке. В этот же вечер он
 не обратил никакого внимания на танцовщиц и во время танцев даже заснул.
 Проснувшись, он вскочил "готовый к работе", по словам сингалезской
 хроники - "как человек, узнавший, что дом его горит". Спросив, кто стоит
 на страже, и узнав, что стоит его возница, он велел ему оседлать себе
 лошадь. В то время как Чанна пошел исполнять его приказание, Гаутама
 открыл потихоньку дверь в ту комнату, где спала его жена Язодгара,
 окруженная цветами, положив руку на голову своего младенца. Ему хотелось
 взять ребенка на руки, чтобы проститься с ним, но боясь разбудить жену,
 он решил уйти не простившись в вернуться, когда ум его просветится и он
 сделается Буддой, т.е. "просвещенным". Гаутама ушел в полнолуние в июле
 месяце, в сопровождении одного Чанны, и отправился по белу свету бедным,
 бесприютным учеником и странником. Эти то события и послужили темою для
 санскритского сочинения, переведенного Билем. Далее рассказывается, что
 Мара, великий искуситель, появился в небесах и остановил Гаутаму, обещая
 ему через семь дней владычество над всеми четырьмя материками, если
 только он не пойдет далее и откажется от своего намерения. Слова эти не
 подействовали на Гаутаму, но искуситель утешился надеждой, что возьмет
 верх, когда грешная мысль западет в душу Гаутамы. - "И с этой минуты",
 говорится в Бирманской летописи, "он как тень следовал за Гаутамой,
 стараясь постоянно ставить ему препятствия к осуществлению его мысли о
 том, чтобы стать Буддой". В тексте рукописи на яз. пади слово Будда
 употребляется в виде титула, а не как собственное имя. Гаутама
 проповедовал, что он - один из Будд, являвшихся в разное время на землю.
 После смерти каждого Будды его религия процветала в продолжение
 некоторого времени, и затем забывалась до прихода нового Будды, который
 снова начинал проповедовать туже истину. Отчет о двадцати четырех
 Буддах, предшествовавших Гаутаме, находится в Ятаке.
  После встречи с искусителем, Гаутама ехал в продолжение целого дня до
 берегов реки Анома, где остановился, мечем срезал себе длинные кудри,
 снял богатые одежды и послал их обратно в Капидавасту. Следующие семь
 дней Гаутама оставался один в роще из манговых деревьев и затем пошел в
 город Магадху, место пребывания Бимбизары, одного из могущественных
 государей того времени в долине Ганга. Он был милостиво принят
 государем, другом его отца; но несмотря на просьбы сделаться
 вероучителем, он не решился взяться за дело проповедника. Он примкнул
 сначала к брамину, по имени Алора, а потом к другому, по имени Удрака,
 от которого выучился всему, чему учила в то время индийская философия.
 Не удовлетворившись этим учением, он удалился в дремучие леса Урувелы, и
 прожил там шесть лет с пятью верными учениками, в суровом посте и
 самоистязаниях, до тех пор, пока слава об нем, как об аскете, разнеслась
 по всему свету: "как звон колокола, повешенного на своде небесном",
 говорит Бирманская летопись. Наконец он довел себя до такого истощения,
 что с ним сделался однажды глубоки обморок. Окружающие думали, что он
 умер, но он оправился и с этих пор прекратил свои истязания и начал
 вести правильную жизнь. После этого в душе Гаутамы произошла новая
 борьба, о которой говорится, как в южно-буддийских, так и в
 севернобуддийских сказаниях в такой поэтической и фантастической форме,
 какую могло создать только пламенное воображение индийцев.
 Разочарованный и недовольный Гаутама отказался от всего, что вообще
 дорого людям, и искал успокоения в науке в самоотречении. Видя, что
 усвоением чужой мудрости и простою жизнью он не достигнет того, чего ему
 хотелось, он предался размышлению и покаянию, посредством которых, по
 мнению тогдашних философов, люди могут стать выше богов. В этом
 направлении он дошел до того, что его стали считать святым, но в тоже
 самое время он утратил и силы, и даже веру. В таком положении
 привязанность и расположение людей могли бы поддержать его, но друзья и
 ученики изменили ему, и перешли к другим учителям. Вскоре после этого,
 если только не в тот же день, когда ученики покинули его, он направился
 к берегам Наиранджара и сел под тенью громадного дерева, известного с
 этого времени под названием дерева Бо или священного дерева (Ficus
 religiosa). Тут он просидел весь день, борясь с собой и раздумывая, что
 ему делать. Все прежние искушения с новою силою вернулись к нему. Много
 лет он философски смотрел на все земные блага, понимая, что нет счастья
 без горечи; но теперь, при его поколебавшейся вере, сладость домашнего
 очага и любви, прелести богатства и власти показались ему совсем в
 другом, крайне привлекательном виде. Он сомневался и терзался своими
 сомнениями; но к закату солнца вера одержала верх и вышла из этой борьбы
 как бы очищенной. В голове у него все стало ясно, и он сделался Буддой,
 т.е. просвещенным. С этой ночи он не считал самоумерщвление необходимым
 для веры, и открыто говорил об этом. Всю ночь провел он в размышлении
 под деревом, и правоверные буддисты веруют, что он постился в этом месте
 семь раз по семи суток, и каждый раз архангел Брама являлся к нему для
 беседы и наставлений. Всей своей последующей жизнью Гаутама доказал,
 что, проповедуя миру свою религию, он руководится чувством любви и
 сострадания к ближним. Гаутама прежде всего захотел возвестить свое
 новое учение своим старшим учителям Аларе и Удраке; но не застав их в
 живых, решил отправиться к прежним пяти ученикам своим, жившим в то
 время в лесу около Бенареса. Увидав его, бывшие ученики решили не
 признавать над собою превосходство человека, не сумевшего сдержать свой
 обет, и называть его только по имени, а не учителем. Он понял причину их
 обращены к нему со словами: "Почтенный Гаутама", и просил их не называть
 его так, говоря, что они люди смертные, а что он нашел путь к бессмертию
 и может указать им его. Они, возражали ему, указывали на его прежнее
 падение. Тогда он в следующих словах объяснил им свое новое учение: все
 телесное есть материальное и, следовательно, временное, так как оно само
 в себе носит зачатки разложения. Пока человек связан с материальным
 миром телесным существованием, до тех пор он подвержен печали,
 разрушению и смерти. Пока человек будет дозволять дурным желаниям царить
 у него в душе, он будет чувствовать неудовлетворенность, бесполезное
 утомление и заботы. Бесполезно стремиться очистить себя порабощением
 своей плоти: нравственная порча в душе человека связывает его со всем
 материальным миром. Только безусловное искоренение всего дурного
 разорвет цепи его существования и перенесет его "на другую сторону,
 откуда душа его уже не переселится в другое тело". Не следует, однако,
 приравнивать эти идеи к христианскому учению о загробной жизни. Б. не
 знает ничего о духовном бытии. Основные положения буддизма выражаются в
 очень старинной формуле, составленной вероятно его основателем и
 называющейся "четырьмя великими истинами". Вот они: 1) несчастия всегда
 сопутствуют жизни; 2) источник всего бытия лежит в страстях или похоти;
 3) избавиться от бытия можно только, уничтожив похоть; 4) достигнуть
 этого можно поднимаясь по следующим четырем ступеням в Нирвану. Первая
 ступень состоит в пробуждении сердца. Когда чешуя спадает с глаз
 верующего, когда он познает великую тайну скорби, неразлучной с жизнью и
 со всеми земными интересами, когда он обращается к Будде - он становится
 на первую ступень по пути к спасению. Вторая ступень состоит в
 освобождении от нечистых помыслов и мстительности. Чтобы достигнуть
 третьей ступени, верующий должен отделаться от всех злых желаний, от
 незнания, сомнения, ереси, недоброжелательства и раздражительности.
 Умерщвлять свою плоть различными лишениями представляется, по учению
 Будды, вполне излишним; главное внимание должно быть обращено на
 очищение души от дурных помыслов, ибо чистому сердцу открыт весь мир и
 все добрые дела. Венцом всего здания жизни, по мнению Будды, должно быть
 всеобщее милосердие. Истинное просвещение, истинная свобода заключается
 только в любви. Верующий, проникнутый любовью, достиг последней ступени;
 он порвал цепи незнания, страсти и греха, и тем самым избавил свою душу
 от переселения, приблизился к Нирване и стал вне законов материального
 бытия, тайны будущей и прошлой жизни открыты ему, и он навеки
 освобождается от рождения с его последствиями - разрушением и смертью.
 Никакой буддист не надеется достигнуть этой ступени на земле; но кто раз
 вступил на эту стезю, тот уже не может покинуть ее, рано или поздно
 добьется своего, и, войдя в Нирвану, успокоится навеки.
  Но вернемся теперь к истории Гаутамы. Можно считать достоверным, что
 Будда обладал внушительною наружностью и замечательно сильным и приятным
 голосом. Если прибавить к этому его страстную и глубокую веру в свое
 учение, то нечего удивляться тому, что пять бывших учеников его очень
 скоро примкнули к новому учению Будды. Гаутама пробыл около Бенареса до
 тех пор, пока число его последователей не достигло шестидесяти человек.
 Главным его учеником был очень богатый молодой человек Яза, который
 пришел к нему в первый раз ночью из страха перед своими родными, а потом
 обрил себе голову, надел желтую одежду и привлек к учению Будды многих
 из своих родных. Его мать и жена были первыми женщинами, последовавшими
 за Буддой. Отшельническая жизнь, говорит Будда, способствует к
 достижению высшего блаженства, но и светская, семейная жизнь, не лишает
 человека возможности достигнуть той же цели. Когда миновало дождливое
 время года, Гаутама собрал тех из своих учеников, которые посвятили себя
 высшей жизни, и обратился к ним с такой речью: - "я освободился от пяти
 смертных грехов, опутывающих людей и ангелов гигантскими сетями, и вы
 тоже, благодаря моему ученью, достигли этого. Нам предстоит теперь
 великая задача: помочь людям и ангелам добиться спасения. Разделимтесь,
 и пойдемте в разные стороны по одиночке. Идите и проповедуйте..... Я, с
 своей стороны, пойду в деревню Сена, около пустыни Урувелы". В
 последующие годы своей деятельности Гаутама ежегодно рассылал таким
 образом своих учеников, оставляя при себе только некоторых из наиболее
 близких. В пустынях Урувелы в это время жили три брата философа -
 отшельники и огнепоклонники, собравшие около себя довольно много
 учеников. Гаутама остановился у них, и вскоре все они сделались его
 последователями. Здесь же Гаутама сказал первую проповедь, предметом для
 которой послужил лесной пожар, вспыхнувший на склоне соседней горы. В
 этой проповеди он предостерегал своих слушателей от пожара дурных
 страстей и сравнивал последние с огнем, который в одно и то же время
 причиняет и боль, и удовольствие, и быстро ведет к разрушению. В
 сопровождении своих учеников, Будда отправился в Раджагриху, где
 обратился с речью к царю, говоря ему, что все земные несчастия
 происходят от страстей. Царь пригласил его с учениками отобедать у него
 и потом подарил ему бамбуковую рощу, известную впоследствии тем, что
 Гаутама провел там несколько дождливых времен года и произнес там
 большую часть своих лучших проповедей. Там он приобрел очень много
 последователей. Между тем старый царь Судгодана, тревожно следивший за
 жизнью своего сына, узнал, что последний перестал быть аскетом и
 сделался простым странствующим проповедником и учителем. Тогда он послал
 просить сына вернуться домой, чтобы перед смертью повидаться с ним.
 Будда тот час же отправился в Капилавасту, и по своему обыкновению
 остановился в загородной роще. Отец его, и дядя и другие родственники
 пришли к нему, но Гаутама встретил их холодно и не выказал им должного
 почтения. Обыкновенно таких учителей приглашали на следующий день к
 обеду, но Гаутаму никто не пригласил; поэтому на следующий день он пошел
 в город с чашкой, собирать подаяние. Отец, услыхав, что сын его ходил по
 улицам и просил милостыню, пришел в ужас и, выйдя к нему, вскричал:
 "Знаменитый Будда! зачем ты подвергаешь всех нас такому позору? К чему
 ты просишь милостыню? Неужели ты думаешь, что я не в состоянии накормить
 всю твою нищенствующую братию"! "Благородный отец мой, отвечал Будда, -
 таков уж обычай нашего рода". "Как так? вскричал отец, - разве ты не
 потомок царского рода? Никто из нашего рода не унижал себя таким
 образом". - "Благородный отец мой, сказал Гаутама, - и ты, и семья твоя
 можете требовать себе царских прав, но я происхожу от древних пророков,
 которые всегда поступали так, и обычаи их хороши, как для этого мира,
 так и для того, который ждет нас. Если кто-нибудь находит клад, то он
 обязан прежде всего поделиться им со своим отцом, отдав ему лучшую
 часть. Позволь мне поделиться с тобой найденным мною сокровищем".
 Смущенный царь, приняв от сына чашу, повез его к себе в дом. Дворцовые
 женщины вышли приветствовать его; но между ними не было Язодгары,
 которую он не видел с тех пор, как оставил ее спящей с младенцем семь
 лет тому назад. - "Я подожду и посмотрю, говорила она: - может быть я
 еще значу для него что-нибудь, и тогда он сам придет ко мне или спросит
 обо мне". Гаутама заметил ее отсутствие и, вероятно, помня, что
 отшельник не может прикасаться к женщине, сказал: - "Царевна еще не
 освободилась от желаний, как освободился я, и не видя меня столько
 времени, она может еще сердится на меня? Если гнев ее не успокоится, то
 сердце ее может разбиться. Она может поздороваться со мной". Он пошел к
 ней, и она, увидав не мужа, которого ждала, а монаха, в желтой рясе, с
 бритой головой и бритым лицом. Упала на пол, и обняв его ноги заплакала,
 Затем однако Язодгара мало помалу успокоилась, и вскоре сделалась
 ревностною последовательницею учения своего мужа. Будде против воли
 пришлось устроить орден монахинь, в который прежде всех вступила его
 бывшая жена. На следующий день была назначена свадьба сводного брата
 Гаутамы Нанды, но вместо свадьбы Нанда последовал за Буддой в рощу.
 Через несколько дней Язодгара одела своего сына Рахулу и приказала ему
 пойти и просить отца передать ему наследство. - "Я не знаю своего отца,
 сказал мальчик, - кто он такой". Мать взяла его на руки и показала ему
 на отца, обедавшего в это время во дворце. "Вот этот монах, с таким
 светлым лицом, сказала мать, - и есть твой отец. У него четыре источника
 богатств, пойди к нему и попроси ввести тебя во владение твоим
 наследством". Рахула пошел к отцу и без страха почтительно сказал: -
 "Отец мой! как я рад, что я с тобой". Гаутама молча благословил его, и
 встал, чтобы уйти; тогда Рахула пошел за ним, прося его оставить ему
 наследство. Никто из окружающих не остановил его, и они ушли в рощу, где
 ребенок был принят в число учеников. Узнав об этом, царь рассердился, и
 чтобы спасти других родителей от риска потерять таким образом своих
 детей, он просил Будду не брать к себе детей без разрешения родителей.
 Гаутама исполнил просьбу и вскоре вернулся в бамбуковую рощу. С этого
 времени рассказы о жизни Гаутамы не имеют хронологической
 последовательности, и потому мы приводим из них только некоторые.
 Однажды Будда подошел к богатому земледельцу, пахавшему свое поле и
 просил подаяния. Земледелец богатый брамин сказал Будде: "Если бы ты
 пахал и сеял как я, то тебе не пришлось бы просить милостыни". - "Я
 тоже, брамин, отвечал Будда, - сею, пашу и пожинаю". - "Только никто не
 видит, как ты пашешь", заметил брамин. "Вера есть мое семя, отвечал
 нищий; - борьба с самим собой есть благодатный дождь; мудрость есть мой

<< Пред.           стр. 147 (из 1179)           След. >>

Список литературы по разделу