<< Пред. стр. 517 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу
поросших колючими кустами, камышах и т. п.; охотится как на крупных
животных (антилоп, быков, зебр и т. п.), так и на мелких, по большей
части в сумерки или ночью. Чаще всего он подстерегает добычу у водопоя,
реже подкрадывается к ней против ветра. На добычу бросается большим
прыжком (иногда более 9 м.), крупной перегрызает шейные позвонки или
схватывает ее за горло, мелкую убивает ударом лапы. Рогатый скот и овец
Л. по большей части утаскивает далеко за собою. На домашний скот он
обыкновенно нападает, перескакивая высокие колючие изгороди, в которые
загоняют свой скот негры; через такой забор он может перепрыгнуть
обратно с 2-годовалым бычком в зубах. По Жерару, в 1885 г. в провинции
Константине 30 Л. причинили убытка на 170000 фр., в 1866 - 57 г. около
Боны 60 Л. истребили около 10000 шт. крупного и мелкого скота. На
человека Л. нападает редко, однако иногда это делают старые Л. Огонь по
большей части устрашает Л., но не всегда. Охотятся на Л. различными
способами: окружая кустарники, где живет Л., и выгоняя его, подстерегая
у приманки, при чем охотник прячется в закрытую сверху яму или на
дереве; ловят в глубокие ямы. Л. легко выживает и размножается в неволе
(требует ежедневно 4 - 6 кгр. мяса); цена молодого Л. (4 месяцев) около
400 мар., взрослого самца около 3
- 5000 м., самки до 3000 м. В Африке мясо Л. едят, шкура идет на
попоны и т. п. У римлян Л. употребляли для боев в цирке; первый устроил
такое зрелище эдил Сцевола, второй - диктатор Сулла (выпустил на арену
100 Л.), Помпей устроил бой 600 Л., Цезарь 400; количество Л., благодаря
ловле для цирка, настолько уменьшилось, что частным лицам было запрещено
охотиться на них.
Н. Книпович.
Левеллеры (levellers, т. e. уравнители) - одна из партий в эпоху
первой английской революции. Установившийся в начали 1649 г. строй не
удовлетворял некоторых деятелей республиканской армии, слишком много от
него прежде ожидавших. Они отделились от индепендентов и решились на
дальнейшую борьбу, во имя более решительного проведения в жизнь
республиканских начал. Чисто политический радикализм Л., требовавший
введения в государственную жизнь демократического начала и по своим
целям и принципам резко отличавшийся от направлений социального
характера, особенно ярко выразился в двух декларациях от имени армии,
обращенных к Ферфаксу, в памфлете Лильбёрна, носившем название:
"Соглашение свободных жителей Англии на счет мер к установлению мира", и
в трактате: "Основные законы и вольности Англии". Л. являются здесь
защитниками самой широкой индивидуальной свободы и самыми
последовательными сторонниками народовластия. Соглашение и избрание -
единственный источник властей законодательной и исполнительной, высшей и
низшей. Нация - initium, medium et finis всякой власти. Всеми делами в
стране заведует сам народ, через своих представителей. Право избрания
имеют все свободные граждане, без различия классов и сословий. Быть
избранными могут все избиратели, за исключением военнослужащих и
финансовых чиновников; адвокаты могут принять избрание только под
условием прекращения практики. Никто не может быть избран два раза
подряд. Парламент сохраняет свою власть в течение года. Образуя власть
законодательную, он путем выборов назначает орган исполнительной власти
- совет, подчиненный народному представительству. Функции этого совета
очень ограничены; принятие мер к охранению мира и торгового обмена, к
установлению прочных гарантий для жизни, свободы и собственности граждан
в к обложению народа налоговыми тягостями, а также издание
административных распоряжений, клонящихся к расширению свободы граждан,
к устранению злоупотреблений и обеспечению государственного
благосостояния - все это зависит от законодательного собрания. На время
между двумя сессиями собранием представителей назначается особая
парламентская комиссия, для надзора за действиями исполнительной власти.
Все местные власти также выбираются народом на один год, без всякого
вмешательства со стороны парламента. Свобода совести и печати, равенство
всех пред законом, с гарантиями личной неприкосновенности в роде суда
присяжных - неотъемлемые права граждан, ограничивать которые не может
даже верховная власть народа. Этим, в сущности, вводилось и отделение
церкви от государства, так как никакая власть не могла принуждать кого
бы то ни было к доставлению средств на содержание духовенства. От власти
законодательной и исполнительной Л. отделяли судебную власть, вручая ее
одним присяжным, разрешающим своими приговорами как вопросы факта, так и
вопросы права, при чем судоговорение должно быть публичным и гласным.
Нация не должна была иметь иного войска кроме милиции, численный состав
которой определялся народным представительством. Хотя последнему и
предоставлялось замещать высшие военные должности, но остальные военные
чины должны были назначаться и сменяться местными властями тех округов,
где расположены отряды. Сохраняя исторические основы семьи и
собственности, Л. добивались уничтожения всех остатков феодализма,
стояли за народные формы землевладения, за вечнонаследственную аренду,
признавали равенство всех пред налогом и обложение каждого сообразно его
имуществу, восставали против привилегий и монополий и стремились к
свободе торговой и промышленной деятельности. В виду агитации Л., в
армии запрещены были сборища; это усилило движение, захватившее собою и
другие классы общества. 6 мая 1649 г. в Бэнбери и Салисбери вспыхнуло
восстание, под начальством капитана Томпсона. Сильное волнение
происходило в то же время в Оксфорде, Глостере и др. местах. Скоро,
однако, инсургенты потерпели поражение при Берфирде, а к концу мая
организованное Л. восстание могло считаться совершенно усмиренным.
Несколько месяцев спустя (6 сент.) вспыхнуло новое восстание в Оксфорде,
но и оно через десять дней было вполне подавлено. Требования Л.
значительною своею частью вошли в конституцию Сев. Амер. Соед. Шт.,
почему Л. могут быть названы предвозвестниками американского
государственного. Ср. М. Ковалевский, "Происхождение современной
демократии" (1895).
М. В - ий.
Левенгук (Antonius van Leeuwenhoek) - нидepлaндcкий зоолог (1632 -
1723). Первоначально (до 1654) был кассиром и бухгалтером в одном
торговом учреждении в Амстердаме, затем в Дельфте (его родной город)
посвятил себя естественным наукам. Л. не получил научной подготовки, но
тем не менее труды его имели весьма важное значение. Он приготовлял сам
свои хотя и неудобные, но сильно увеличивающие микроскопы и, исследуя
без определенного плана все, что попадалось, сделал ряд в высшей степени
важных открытий. Он был первым исследователем микроскопических животных,
и вообще Л., вместе с Мальпиги, впервые ввели употребление микроскопа в
зоологических исследованиях. Он первый видел кровяные тельца, движение
крови в волосных сосудах хвоста головастика (полагают, впрочем, что
Мальпиги еще раньше видел его в легких лягушки), фасеточное строение
глаза насекомых, поперечную полосатость мускулов, трубочки зубного
вещества, волокна хрусталика, чешуйки (ссохшиеся клеточки) кожицы и др.;
он открыл и описал ряд коловраток, почкование гидр и главное - открыл
инфузорий и описал довольно много форм их. Л. был первым решительным и
сильным противником учения о самопроизвольном зарождении. Работы свои он
помещал в изданиях лондонского королевского общества, членом которого и
был избран. Собрание его работ издано на голландском языке, под
заглавием "Sendbrieven ontleedingen en ontkellingen etc." (7 т. Лейден и
Дельфт, 1685 - 1718), и на латинском языке: "Opera omnia s. Arcana
naturae etc." (7 т., Лейден, 1722); в извлечении изданы на английском
языке (2 т. Лондон, 1798 - 1801). См. Haarmaun, "Antonius v. L."
(Лейден, 1875).
Н. Кн.
Левират - древний институт обычного права, описываемый наиболее точно
во Второзаконии Моисея и разъясняемый в других книгах Библии: "Если два
брата живут вместе, и один из них умрет, не имея у себя сына, то жена
умершего не должна выходить на сторону за человека чужого, но деверь ее
(левир, откуда и самое название Л.) должен войти к ней и взять ее себе в
жены, и жить с нею. И первенец, которого она родит, останется с именем
умершего брата, чтобы имя его не изгладилось во Израиле" (Втор. 25, 5 -
6; ср. Быт. 1, 38). В известном рассказе о Руви эта обязанность
распространяется не только на деверей, по и на других родственников, в
порядке их близости к умершему; отсюда можно заключить, что институт Л.
имел раньше гораздо более широкое значение. В законах Maну содержится
совершенно схожее постановление, по которому, в случае бездетной смерти
мужа, принадлежащего к низшему, служащему классу, его вдова обязывается
прижить сына с братом или другим родственником мужа, однако, не более
чем одного (Ману, IX, 69 - 64). Изучение первоначальных форм брака у
различных народов показало, что этот обычай встречается не только у
евреев и индусов, а широко распространен у целого ряда племен и
является, поэтому, одним из важных показателей общего состава
первоначальных брачных идей. Большое внимание вызвала попытка некоторых
социологов (особ. Мак-Леннана) рассматривать Л. как переживание и
последствие особой формы коллективного брака, полиандрии. По мнению этих
социологов, с исчезновением полиандрии и возникновением индивидуального
брака, старое полиандрическое представление о принадлежности всех
рожденных в семье детей старшему ее члену, как главе ее, переходит мало
помалу в то, которое мы встречаем в Л. Индивидуальный брак
индивидуализирован, по крайней мере в наследственно-правовом отношении,
коллективную собственность семьи, которая начала распределяться по
отдельным поколениям, ветвям или уделам. Для того, чтобы сохранить удел
в роде бездетно умершего и предупредить нарушение равенства родовых
прав, и возникает левират ["Вооз сказал: когда ты купишь поле у Поемини,
то должен купить поле у Руви, хоавитянки, жены умершего, и должен взять
ее в замужество, чтобы восстановить имя умершего в уделе его. И сказал
тот родственник: не могу взять ее себе, чтобы не paсстроить своего
удела" (Руфь, IV, 5)]. Такое объяснение основывается, однако, только на
предположении определенных форм брака, отличных от тех, которые мы
встречаем при господстве индивидуальной и патриархальной семьи, и может
быть признано верным лишь после окончательного подтверждения этого
предположения. В качестве исторического факта Л. встречается, во всяком
случае, лишь при полном господстве индивидуальной и патриархальной
семьи. Кроме того, приведенными соображениями не объясняется целый ряд
частностей в организации Л. и его видоизменений у разных народов. Другая
точка зрения (особенно Спенсер и Вестермарк) видит в Л. ничто иное, как
остаток старого обычая наследования, вместе с имуществом, также и жен
умершего - обычая, видоизмененного лишь тем, что, за невозможностью
сожительства сынанаследника с своей матерью, последняя переходила к
брату умершего, вместе с другими правами, которыми почему-либо
(например, по малолетству) не могли воспользоваться сыновья (например
звание, должность). Но и это мнение едва ли основательно: Л. имеет целью
отнюдь не интересы наследников умершего, а, наоборот, интересы
наследодателя. Рожденный левером сын, достигнув возраста, получает, в
качестве наследника своего воображаемого отца, причитающуюся на долю
последнего часть, и таким образом берет у действительного отца
доставшееся ему наследство. Такое противоречие цели и основания Л. едва
ли может быть допущено. Третье воззрение, выставленное Меном,
видоизмененное и сильно поддержанное Мэйном и особенно Штарке, сближает
Л. с аналогичным институтом индусской "нийоги", согласно которому
искусственное потомство бездетному лицу может быть обеспечено не только
после его смерти, но и при его жизни, путем передачи им своей жены
родственнику, или даже постороннему лицу, для произведения сына, который
считается его собственным сыном. Будучи более широким, чем Л., этот
институт известен целому ряду народностей, между прочим - древним
грекам.. Явно указывая на сознательное установление искусственного
потомства, с определенной целью продолжения рода. он, по мнению
названных писателей, имеет чисто юридическую основу: признание
принадлежности детей не их действительному родителю, а прежде всего
тому, под чьей властью находится женщина, от которой происходит ребенок.
см. Mac Lennan, "The patriarchal theory" (Л. 1885); его же. "The Levirat
and Polyandry", в "Fortnightly Review" (т. XXI); Спенсер, "Основы
социологии" (т. 2); Ковалевский, "Первобытное право" (в. 2, М. 1886);
Джон Фентон, "Древнейшая жизнь евреев" (р. п. М. 1884); Мэн, "Древний
закон и обычай"; Westermark, "Geschichte des menschlichenеhe" и особенно
Starke, "Die Primitive Familie" (Лпц., 1888).
Б. Н.
Легаты (Legati) - в католической церкви уполномоченные папы. В
древнейшее время таким представителем папы являлся апокризиарий; при
Льве I институт Л. упрочивается и их является несколько, с разными
степенями полномочий. Л., снабженные властью на продолжительное время и
причисленные к архиепископским кафедрам, являлись викариями папы в
отдаленных от св. престола странах. С увеличением папского авторитета
росло и значение Л., которые сильно стесняли права архиепископов и
требовали больших денежных жертв от церквей и государств. Поэтому
последние старались не допускать в страну доступа Л. без особого на то
разрешения светской власти, а высшее и низшее духовенства всячески
боролись с ними. Триентский собор постановил, что они не имеют права
суда и администрации наряду с епископами. С XVI в. на место Л. во многих
государствах являются постоянные папские нунции. Теперь Л. делятся на
legati nati (почетная должность, соединенная с архиепископиями
гнезно-познанской, зальцбургской, гранской, пражской и кельнской),
legati dati, т. е. получившие особые поручения (если они кардиналы -
legati а latere, если епископы - nuntii, если низшие прелаты - Intern
until), с дипломатическим положением, но без церковных полномочий.
Король неаполитанский, в качестве legatus natus, имел известные
церковные полномочия по отношению к Сицилии (так называемая Monarchia
Sicula), от которых итальянское правительство отказалось лишь по закону
13 мая 1871 г.
А. М. Л.
Легенда (от лат. legenda - то, что должно читать). - В обиходе
средневекового католичества Л. называлась похвала и житие святого,
которые следовало читать в церкви в день, посвященный празднованию
памяти этого святого. Так как жития святых считались особенно
душеполезным чтением, то название Л. распространилось и на все
повествования религиозного характера, назидательные в такой же степени.
В век развития церковно-исторической критики легендарное житие святого
противополагается его подлинным или достоверным деяниям (acta); но в
средние века, когда из исторической (а иногда и литературной, напр. из
собственного имени: так Вероника из verus и греч. icon, одиннадцать
тысяч спутниц св. Урсулы из имени Undecimilla и пр.) основы или из
церковного предания создавались, распространялись и получали
художественную обработку Л., такого различия не могло существовать.
Средневековые католические Л. полнее, нежели какое-либо другое
литературное явление, отражают нравственный облик эпохи. Уже в VI в. у
Григория Турского и в "Диалогах" папы Григория мы находим ряд
характерных и долговечных Л. По мере обособления и развития католической
культуры, Л. осложняется и украшается при помощи самых разнообразных
источников: классических преданий (так напр. Иуда предатель, по примеру
Эдипа, оказывается отцеубийцей и кровосмесителем), германской мифологии,
рассказов путешественников по святым местам, книг поучительных и не
поучительных, церковных обрядов, иконографии и, наконец, самой
действительности (так напр., крестовые походы способствовали развитию Л.
о крестном древе, выросшей в целую серию эпизодических рассказов;
перенесение реликвий часто вводит Л. в новый фазис развития, а иногда
вызывает к жизни новое явление, в роде сказания о св. Грале; приypoчение
празднования святого или события к известному времени года часто вносило
новые подробности в Л. о нем, и т. д.). В тот век безусловной веры и
искания чудесного всякий исторический факт, как из давно прошедшего
(жизнь Александра Великого, Виргилия и пр.), так и из настоящего или
недавнего (жизнь средневекового ученого, напр. Герберта, впоследствии
папы Сильвестра II) обращается в благочестивую Л., которая, наконец, и
оказывается единственным чтением всех понимающих по латыни. Из Л. о
святых и Л., приуроченных к праздникам, рано составляются сборники (у
Григория Турского - "De miracalls martyrum" и "De gloria confessoram"),
из которых наибольшей известностью и влиянием пользуется так наз.
Золотая Л. (Legenda Aurea). Автор ее - Иаков из Ворагина, арх.
геауэзский (умер в 1298). Популярность Золотой Л. в переходную эпоху от
средних веков к новому времени почти беспримерна: до 1500 г. насчитывают
70 изданий латин. оригинала и более 30 переводов на английский,
французский, итальянский, нижненемецкий и чешский. Как и все сильно
распространенные книги, Золотая Л. подвергалась значительным дополнениям
и переменам (прибавлялись главы о праздниках и святых, ставших
известными после XIII ст.; в немец. изд. 1483 г. прибавлено 38 статей о
местных святынях Германии). Наиболее распространен совсем не критический
франц. перев. Густава Брюне (П. 1843); значительно лучше "Jacobi a
Voiagine Legenda aurea valgo historia lombardica dicta", изд. Graesse
(Дрезд. и Лпц., 1846; 2 изд. 1850; 3 изд., 1892; его недостатках см.
Roze, "Revue de 1'art chrethen", 1867, XI, 44). В нынешнем своем виде
Золотая Л. состоит из небольшого пролога, в котором автор объясняет
систему своего сборника (вся жизнь человечества разделяется на четыре
периода: период совращения с пути - deviationia - от Адама до Моисея;
обновления - геnоvationis - от Моисея до Р. Хр.; примирения -
reconciliationis - когда Христос примирил нас с Господом, и
странствования - peregrinationis - современная жизнь наша; поэтому и
церковный год разделяется на 4 части, из которых к каждой приурочены
особые праздники; соответственно этим праздникам и расположены главы его
книги), и 182 главы, кроме прибавок и приложений. Огромное большинство
основных глав посвящено изложению житий святых католич. церкви, которым
составитель часто предпосылал этимологические объяснения их имен
(конечно, крайне наивные и часто нелепые) и которые украшал
многочисленными цитатами из св. Писания и отцов церкви, преимущественно
западных, при чем из редакций житий выбирались не наиболее достоверные,
а особенно занимательные. Меньшинство составляют рассказы о событиях
евангельских, часто с явно апокрифическими чертами, заимствованными,
впрочем, не непосредственно из апокрифов, а из сокращенных популярных их
переложений (составитель цитирует их под именем hystoriae scholasticae);
эти рассказы тоже украшены цитатами и толкованиями, которые очень
нравились более литературным читателям книги Иакова, тогда как
услаждающие фантазию апокрифические прибавки были особенно по сердцу
клерикам-"простецам". То обстоятельство, что Золотая Л. удовлетворяла
разным вкусам, и было причиною ее громадной популярности, которую долго
не могли ослабить многочисленные нападения. Только в эпоху борьбы
протестантизма с возрожденным и очищенным католицизмом второй половины
XVI века, Золотая Л. стала уступать место другим сборникам, составленным
с большей критикой. В XIV и XV стол. Золотая Л. служит непосредственным
источником массы произведений духовной национальной поэзии во всех
странах Европы, а через это влияет в на другие области художественной и
вообще духовной жизни: национальный эпос, драму, лирику, иконографию и
пр. (о. произведениях чешской поэзии на основе Золотой Л. см. J.
Feifalik, в "Sutz.-ber. der Wiener Akad. philos.-hist., Kl.", XXXVII,
1861, стр. 56); но и вышеуказанные, более "трезвые" сборники XVII века
так или иначе тесно связаны с Золотой Л., важной, поэтому, для всякого,
кто занимается историей какого-либо агиографического или вообще
легендарного сюжета. "Минеи" Дмитрия Ростовского и русская иконография
XVII в. не избегли весьма заметного её влияния.
В эпоху развития национальных литератур западной Европы, Л., принимая
стихотворную форму, становятся любимым чтением светских людей, при чем
<< Пред. стр. 517 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу