<< Пред. стр. 677 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу
О.; это - как бы увещательные речи (suasoriae), в составлении которых на
вымышленные темы любили упражняться в риторских школах у римлян и
которые у О., по свойству его дарования, принимали, как это заметил еще
слышавший его школьные декламации ритор Сенека, поэтическое выражение.
Яркость поэтического дарования О. высказывается и в "Героидах", но
наибольшее внимание римского общества он обратил на себя любовными
элегиями, вышедшими, под заглавием "Amores", сначала в пяти книгах, но
впоследствии, по исключению многих произведений самим поэтом,
составившими три книги, которые и дошли до нас, заключая в себе 49
стихотворений. Эти любовные эллегии, содержание которых в той или другой
степени несомненно основывается на любовных приключениях, пережитых
поэтом лично, связаны с вымышленным именем его подруги, Коринны, которое
и прогремело на весь Рим, как об этом заявляет сам поэт (totam cantata
per Urbem Corinna). В этих более или менее сладострастных произведениях
О. удалось проявить в полной силе яркое дарование, уже тогда, т. е. в
очень молодые годы его жизни, сделавшее его имя громким и популярным;
оканчивая последнюю из этих элегий, он воображает себя столько же
прославившим свой народ. пелигнов, сколько Мантуя обязана своей славой
Вергилио, а Верона - Катуллу. Бесспорно, поэтического дарования,
свободного, непринужденного, блистающего остроумием, естественностью и
меткостью выражения, в этих элегиях очень много, как много и
версификаторского таланта, для которого, по-видимому, не существовало
никаких метрических трудностей; но все-таки поэт, выпустив в свет свои
"Amores", не имел достаточного основания ставить себя на одну доску не
только с Вергилием; но и с Катуллой. Он не превзошел здесь ни Тибулла,
ни Проперния, у которых, как и у самого Катулла, он делает даже не мало
дословных или почти дословных заимствований (см. Zingerle, "Ovidius und
sein Verhaltniss zu den Vorgangern und gleichzeitigen Romischeu
Dichtern", Инсбрукк, 1869 - 71). Не менее шума наделало в свое время и
то произведете О.; о приготовлении которого он возвещал своим читателям
еще в 18-й элегии II книги и которое в рукописях и изданиях О. носит
заглавие "Ars amatoria" ("Любовная наука", "Наука любви"), а в
сочинениях самого поэта - просто "Ars". Это - дидактическая поэма в трех
книгах, писанная, как и почти все сочинения О.; элегическим размером и
заключающая в себе наставления, сначала для мужчин, какими средствами
можно приобретать и сохранять за собой женскую любовь (1 и 2 книги), а
потом для женщин, как они могут привлекать к себе мужчин и сохранять их
привязанность. Сочинение это, отличающееся во многих случаях крайнею
нескромностью содержания - нескромностью, плохо оправдываемою заявлением
будто он писал эти наставления лишь для публичных женщин, solis
meretricibus (Trist., II, 303), -в литературном отношении превосходно и
обличает собою полную зрелость таланта и руку мастера, которая умеет
отделать каждую подробность и не устает рисовать одну картину за другой,
с блеском, твердостью и самообладанием. Написано это произведение в 752
- 753 (2 - 1 г. до P. Хр.), когда поэту было 41 - 42 года от роду.
Одновременно с "Наукой любви" появилось к тому же разряду относящееся
сочинение О., от которого до нас дошел лишь отрывок в 100 стихов и
которое носит в изданиях заглавие "Medicamina faciei". На это сочинение,
как на готовое, указывает женщинам О. в III книге "Науки любви" (ст.
205), называя его " Medicamina formae" ("Средства для красоты") и
прибавляя, что оно хотя и не велико по объему, но велико по старанию, с
каким написано (parvus, sed cura grande, libellus, opus). В дошедшем
отрывке рассматриваются средства, относящиеся к уходу за лицом. Bcкоpе
после "Науки любви" О. издал "Лекарства от любви" ("Remedia amoris") -
поэму в одной книге, где он, не отказываясь и на будущее время от своей
службы Амуру, хочет облегчить положение тех, кому любовь в тягость и
которые желали бы от нее избавиться. Он исполняет и эту задачу рукою
опытного поэта, но, сравнительно с "Наукой любви", "Remedia amoris"
представляют скорее понижение таланта, не обнаруживающего здесь того
богатства фантазии, той непринужденности в образах и даже той живости
изложения, какими блистает "Ars amatoria". В направлении, которого О. до
сих пор держался, ему дальше идти было некуда, и он стал искать других
сюжетов. Мы видим его вскоре за разработкой мифологических и религиозных
преданий, результатом которой были два его капитальных сочинения:
"Метаморфозы" и "Фасты". Но прежде, чем он успел эти ценные труды
довести до конца, его постиг внешний удар, коренным образом изменивший
его судьбу. Осенью 9-го г. по Р. Хр. О. неожиданно был отправлен
Августом в ссылку на берега Черного моря, в дикую страну гетов и
сарматов, и поселен в г. Томах (нын. Кюстенджи, в Добрудже). Ближайшая
причина столь сурового распоряжения Августа по отношению к лицу,
бывшему, по связям своей жены, близким к дому императора, нам не
известна. Сам О. неопределенно называет ее словом error (ошибкой),
отказываясь сказать, в чем эта ошибка состояла (Trist., II. 207:
Perdiderint cum me duo crimina, carmen et error: Alterius facti culpa
silenda mihi est), и заявляя, что это значило бы растравлять раны
кесаря. Вина его была, очевидно, слишком интимного характера и связана с
нанесением ущерба или чести, или достоинству, или спокойствию
императорского дома; но все предположения ученых, с давних пор
старавшихся разгадать эту загадку, оказываются в данном случае
произвольными. Единственный луч света на эту темную историю проливает
заявление О. (Trist. II, 5, 49), что он был невольным зрителем какого-то
преступления и грех его состоял в том, что у него были глаза. Другая
причина опалы, отдаленная, но может быть более существенная, прямо
указывается самим поэтом: это - его "глупая наука", т. е. "Ars amatoria"
(Ex Pont. II, 9, 73; 11, 10, 15), из-за которой его обвиняли как
"учителя грязного прелюбодеяния". В одном из своих писем с Понта (IV,
13, 41 - 42) он признается, что первой причиной его ссылки послужили
именно его "стихи" (nоcuerunt carmina quondam, Primaque tam miserae
causa fuere fugae). - Ссылка на берега Черного моря подала повод к
целому ряду произведений, вызванных исключительно новым положением
поэта. Свидетельствуя о неиссякаемой силе таланта О. они носят совсем
другой колорит и представляют нам О. совсем в другом настроении, чем до
постигшей его катастрофы. Ближайшим результатом этой катастрофы были его
"Скорбные Элегии" или просто "Скорби" (Tristia), которые он начал писать
еще в дороге и продолжать писать на месте ссылки в течение трех лет,
изображая свое горестное положение, жалуясь на судьбу и стараясь
склонить Августа к помилованию. Элегии эти, вполне отвечающие своему
заглавию, вышли в пяти книгах и обращены большею частью к жене,
некоторые - к дочери и друзьям, а одна из них, самая большая,
составляющая вторую книгу - к Августу. Эта последняя очень интересна не
только отношением, в какое поэт ставить себя к личности императора,
выставляя его величие и подвиги и униженно прося прощения своим
прегрешениям, но и заявляющем, что его нравы совсем не так дурны, как об
этом можно думать, судя по содержанию его стихотворений: напротив, жизнь
его целомудренна, а шаловлива только его муза - заявление, которое
впоследствии делал и Марциал, в оправдание чудовищно-грязного содержания
многих из своих эпиграмм. В этой же элегии приводится целый ряд поэтов
греческих и римских, на которых сладострастное содержание их
стихотворений не навлекало никакой кары; указывается также на римские
мимические представления, крайняя непристойность которых действительно
служила школой разврата для всей массы населения. За "Скорбными
элегиями" следовали "Понтийские письма" (Ex Ponto), в четырех книгах.
Содержание этих адресованных разным лицам писем в сущности тоже, что и
элегий, с тою только разницею, что сравнительно с последними "Письма"
обнаруживают заметное падение таланта поэта. Это чувствовалось и самим
О., который откровенно признается (I, 5, 15), что, перечитывая, он
стыдится написанного и объясняет слабость своих стихов тем, что
призываемая им муза не хочет идти к грубым гетам; исправлять же
написанное - прибавляет он - у него не хватает сил, так как для его
больной души тяжело всякое напряжение. Тяжесть положения отразилась,
очевидно, на свободе духа поэта; постоянно чувствуемый гнет
неблагоприятной обстановки все более и более стеснял полет его фантазии.
Отсюда утомительная монотонность, которая, в соединении с минорным
тоном, производить в конце концов тягостное впечатление - впечатление
гибели первостепенного таланта, поставленного в жалкие и неестественные
условия и теряющего свое могущество даже в языке и стихосложении.
Однако, с берегов Черного моря пришли в Рим два произведения О.,
свидетельствующие о том, что таланту О. были под силу и предметы,
обработка которых требовала продолжительного и серьезного изучения.
Первым из таких произведений были "Метаморфозы" (Превращения), огромный
поэтический труд в 15 книгах, заключающий в себе изложение относящихся к
превращениям мифов, греческих и римских, начиная с хаотического
состояния вселенной до превращения Юта Цезаря в звезду. Этот высокий по
поэтическому достоинству труд был начат и, можно сказать, окончен О. еще
в Риме, но не был издан по причине внезапного отъезда. Мало того: поэт,
перед отправлением в ссылку, сжег, с горя или в сердцах, даже самую
рукопись, с которой, к счастью, было уже сделано несколько списков.
Сохранившиеся в Риме списки дали О. возможность пересмотреть и дополнить
в Томах это крупное произведение, которое таким образом и было издано.
"Метаморфозы" - самый капитальный труд О. в котором богатое содержание,
доставленное поэту главным образом греческими мифами, обработано с такою
силою неистощимой фантазии, с такою свежестью красок, с такою легкостью
перехода от одного предмета к другому, не говоря о блеске стиха и
поэтических оборотов, что нельзя не признать во всей этой работе
истинного торжества таланта, вызывающего изумление. Недаром это
произведение всегда много читалось и с давних пор переводилось на другие
языки, начиная с греч. перевода, сделанного Максимом Планудом в XIV ст.
по Р. Хр. Даже у нас есть немало переводов (как прозаических, так и
стихотворных); четыре из них появились в свет в течение семидесятых и
восьмидесятых годов текущего столетия. Другое серьезное и также крупное
не только по объему, но и по значению произведете Овидий представляют
"Фасты" (Fasti) - календарь, содержащий в себе объяснение праздников или
священных дней Рима. Эта ученая поэма, дающая много данных и объяснений,
относящихся к римскому культу и потому служащая важным источником для
изу чения римской религии, дошла до нас лишь в 6 книгах, обнимающих
первое полугодие. Это - те книги, который О. удалось написать и
обработать в Риме. Продолжать эту работу в ссылке он не мог по
недостатку источников, хотя не подлежит сомнению, что написанное в Риме
он подверг в Томах некоторой переделке: на это ясно указывает занесение
туда фактов, совершившихся уже по изгнании поэта и даже по смерти
Августа, как напр. триумф Германика, относящийся к 17 г. по Р. Хр. В
поэтическом и литературном отношении "Фасты" далеко уступают
"Метаморфозам", что легко объясняется сухостью сюжета, из которого
только Овидий мог сделать поэтическое произведение; в стихе чувствуется
рука мастера, знакомая нам по другим произведениям даровитого поэта.
Есть в числе дошедших до нас сочинений Овидия еще два, которые всецело
относятся ко времени ссылки поэта и стоят, каждое, особняком от других.
Одно из них называется "Ibis" (известное название египетской птицы) и
есть сатира или пасквиль на врага, который после ссылки О. преследовал
его память в Риме, стараясь вооружить против изгнанника и жену его. О.
посылает этому врагу бесчисленное множество проклятий и грозит ему
разоблачением его имени в другом сочинении, которое он напишет уже не
элегическим размером, а ямбическим, т. е. со всею эпиграмматическою
едкостью. Название и форму сочинения О. заимствовал у александрийского
поэта Калдимаха, написавшего нечто подобное на Аполлония Родосского.
Другое сочинение, не имеющее связи с остальными, есть дидактическая
поэма о рыболовстве и носит заглавие "Halieutica". От него мы имеем
только отрывок, в котором перечисляются рыбы Черного моря и указываются
их свойства. Это сочинение, на которое, по специальности его сюжета,
ссылается Плиний в своей "Естественной истории" (XXXII, 5), не
представляет в литературном отношении ничего замечательного. Для нас
было бы несравненно интереснее, если бы вместо этих двух маловажных
произведений, до нас дошла трагедия О., под заглавием "Медея", которая
хотя и была произведением юности поэта, но считалась в римской
литературе одним из лучших образцов этого литературного вида. На ней с
удовольствием останавливается Квинтилиан (X, 1, 98), о ней упоминает и
Тацит, в "Разговоре об ораторах" (гл. 12). Не дошло до нас и еще
нескольких сочинений, писанных частью в Риме, частью в Томах и в числе
последних - панегирик Августу, писанный на гетском языке, о чем извещает
в одном из своих понтийских писем (IV, 13, 19 и сл.) сам О., все еще не
теряя надежды на облегчение своей участи, если не на полное помилование.
Но этим надеждам сбыться не было суждено. Не только Август, но и
Тиберий, к которому он также обращался с мольбами, не возвратил его из
ссылки: несчастный поэт скончался в Томах в 17 г. по Р. Хр. и погребен,
в окрестностях города. О. был последний из знаменитых поэтов Августова
века, со смертью которого окончился золотой век римской поэзии.
Злоупотребление талантом в период его наибольшего развития лишило его
права стоять наряду с Вергилием и Горацием, но ключом бившее в нем
поэтическое дарование и виртуозность его стихотворной техники делали его
любимцем не только между современниками, но и во все время римской
империи; и бесспорно О., как поэту, должно быть отведено одно из самых
видных мест в римской литературе. Его "Метаморфозы" и "Фасты" до сих пор
читаются в школах, как произведение образцового по языку и стихосложению
латинского писателя. Наиболее употребительное издание всех сочинений О.
есть издание Меркеля (последнее издание, под редакцией Эвальда, вышло в
1834 - 88 гг. в Лейпциге).
В. Модестов.
Издания и переводы Овидия в России: Я. Смирнов и В. Павлов,
"Избранные басни из "Метаморфоз", с словарем и примечаниями (М., 1869,
4-е изд. 1878); А. Фогель, "Избранные элегии О." (Киев, 1884).
Стихотворные переводы "Метаморфоз": О. Матвеева (М., 1876), Б. Алексеева
(СПб., 1885), А. Фета (М., 1837) - лучший русский перевод. Стихотворные
переводы "Скорбей": А. Фета (М., 1893) и К. Н - ского ("Журн. М. Н.
Пр.", декабрь, 1884); Снегирев, "О источниках превращений О." (Ученые
Записки Моск. Университета", VIII, 1835); Мизко, "Овидий в русской
литературе" ("Москвитянин", 1854, т. 11); П. Безсонов, "Фасты Овидия"
("Пропилеи", т. IV, стр. 81 - 165); Р. Фохт, "О годе ссылки О." ("Журнал
М. Нар. Пр.", февраль, 1876 г.).
Оводы (Oestridae) - небольшое семейство мух из группы Brachycera, из
отдела ее Schizophora, заключает всего ок. 70 видов, разделенных на 17
родов, из которых около 25 видов и 10 родов свойственны европейской и
азиатской фаунам. Имеют полушаровидную, хорошо развитую голову, с голыми
глазами, у самок раздвинутыми на затылке шире, чем у самцов; простых
глазков - три. Усики помещаются в ямке на лбу, короткие, членистые, с
голой или до половины перистой щетинкой; у самки 3 членик значительно
больше, чем у самца. Хоботок у американской группы Cuterebridae довольно
большой, роговой, коленчатый, втянут в ротовую щель и снаружи
малозаметен, без щупальцев; у европейских О. (Oestridae typicae),
исключая Oestromyia и Pharyngomyia, ротовые части совсем недоразвиты,
так что голова снизу совершенно цельная и только иногда имеет зачатки
хоботка и двух щупальцев в виде трех бугорков. Туловище крупное,
широкое, с поперечным швом на спинке. задние ноги - часто сильно
удлиненные. Чешуйки большей частью большие, с длинными ресничками. На
крыльях очень мелкие поперечные морщинки; жилкование их того же типа,
кань у настоящих мух (Muscidae). третья продольная жилка всегда простая,
четвертая иногда резко к ней загибается, образуя поперечную жилку и в
таком случай первая внутри крайняя ячейка бывает замкнутой;
дискоидальная ячейка большей частью имеется, анальная - коротка, почти
незаметная; до края крыла жилки большей частью не доходят (исключая
Gastrophylus). Все тело О. часто покрыто густыми короткими волосками,
иногда ярко окрашенными; некоторые, почти голые и безволосые, с весьма
характерной окраской. Из последних особенно замечательны Oestrus и
Cephalomyia, дающие примеры интересной мимикрии: Ceph. maculata Wied. и
Oestr. purpureus Br. любят сидеть спокойно на камнях и других,
возвышающихся над землею, предметах. и в этом состоянии поразительно
точно уподобляются кучкам высохшего (U. purpureus) или свежего (С.
maculata) помета насекомоядных птиц, которые любят садиться на эти
камни, высматривая свою добычу. Другой вид рода Oestrus, овечий О. (О.
ovis L.), уподобляется цвету тех скал и камней, на которые садится и
потому имеет неопределенную, непостоянную окраску. Иного рода мимикpия
наблюдается у волосатых О.: эти формы, благодаря волосистости и общей
форме тела, очень напоминают шмелей (Bombus); сходство еще более
усиливается тем, что окраска их также чрезвычайно сходна с видами
шмелей, живущих в той же местности ила живших в ней в прежние времена.
Так, напр., лосиный О. -Hypoderma tarandi L., личинки которого живут под
кожей северных оленей Европы и Азии, чрезвычайно похож по своей окраске
на северного шмеля Bombus lapponicus; Gastrophilus nasalis L., личинка
которого живет в кишечнике лошади, очень похож на распространенного по
всей Европе Bombus agrorum и вместе с ним любит посещать цветы различных
сложноцветных; бычачий О. - Hypoderma bovis De G. - очень похож на
альпийские виды шмелей: Bombus caucasicus и В. niveatus, которые никогда
были распространены по всему материку Европы, а теперь сохранились
только в горах. Все О. в личиночном состоянии являются паразитами
млекопитающих животных, преимущественно копытных и грызунов, реже
попадаются у сумчатых, хищных и обезьян и, наконец, как случайные
паразиты, нападают и на человека. Личинки безголовые и безногие; тело их
состоит из 12 члеников, из которых два первые часто бывают так мало
обособлены, что насчитывается только 11 члеников; многие имеют пояски
хитиновых шипи ков, а иногда (Cepbalomyia) мясистые отростки; между
первым и вторым сегментами расположена пара очень мелких, едва заметных
перед них двигательных отверстий; на заднем конце последнего сегмента
находится пара задних, более крупных стигмат, которые являются или в
виде двух втяжных трубочек. или в виде двух хитинизированных, полулунных
или почковидных, пластинок, лежащих иногда в особом углублении, края
которого смыкаются как губы, и бывают снабжены особыми мясистыми
отростками. У всех молоденьких личинок имеются ротовые части, состоящие
из двух выставляющихся челюстных крючков, между которыми расположены два
прямых острия; и то, и другое у некоторых впоследствии исчезает. Над
ротовым отверстием сидят два зачаточных усика; внутри ротовое отверстие
переходит в глотку, приспособленную к принятию жидкой пищи.
Заднепроходное отверстие очень мало, лежит ниже задних стигмат. С
возрастом личинки линяют два раза и проходят три стадии развития. В
первых двух стадиях личинки очень похожи друг на друга и только после
второй линьки приобретают признаки, дающие возможность с точностью
различать их роды. В третьей стадии личинка покидает хозяина, уходит в
землю и окукливается в ложном, боченкообразном, коконе. В связи с
паразитизмом личинок находится и географическое распространение О. между
ними есть виды, расселенные почти по всему земному шару; так, наприм.,
бычачий О., Hypoderma bovis De G., который был находим в Европе, Азии,
Африке и Америке; столь же широко распространены и прочие виды,
паразитирующие в наших домашних животных, повсюду развезенные вместе со
своими хозяевами. Как на эндемичные формы, можно указать на группу
Cuterebridae, заключающую в себе исключительно американские роды:
Cuterebra, Dermatobia и Rogenhofera; кроме того, род Anlacocephala
найден только в южной Африке и на Мадагаскаре; Therobia - в Бенгале.
Всех О. разделяют на две неравные группы: Oestridae typicae, куда
относится большая часть их родов и видов, и Cuterebridae. Представители
первой группы характеризуются во взрослом, окрыленном, состоянии
отсутствием или крайним недоразвитием ротовых частей и всегда голою
<< Пред. стр. 677 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу