<< Пред. стр. 819 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу
"Историконе" не расходятся. Преувеличения "Анекдот" объясняются, по его
мнению, страстным характером историка (так думал и Гиббон). Менее удачна
попытка Л. Ранке рассматривать "Anecdota" как компиляцию, в которой
некоторые части принадлежали самому П., а другие заимствованы из по
явившегося после смерти Юстиниана Вел. памфлета, выражавшего взгляды
пробудившейся реакции против закончившегося царствования, причем
компилятор намеренно прикрылся громким именем историка. К Ранке примкнул
английский историк Бэри (Bury); гипотезу эту опровергнул Haury. Еще
дальше Ранке пошел А. Димитриу, совершенно отрицающий авторские права П.
Памфлет, по его мнению, составлен из 2 самостоятельных частей; первая
часть, направленная против Велисария, возникла в 548 г. под влиянием
Нарзеса; вторая, направленная против Юстиниана и его жены Феодоры,
написана в 559 г. и только внешним образом соединена с первой. В самое
последнее время Б. Панченко снова пересмотрел историю вопроса и пришел к
выводам, подтверждающим тонкий анализ Дана. Третье сочинение П., "О
постройках Юстиниана" (Peri ctismatwn), отличается льстивым тоном и
преувеличенными похвалами по адресу императора. Это - прототип
византийского панегирика, так пышно распустившегося при дворе Комнинов и
Палеологов. Можно предположить, что историк хотел смягчить этим
сочинением неудовольствие двора на его "Историю войн", где под
сдержанной фразой часто плохо скрывается едкая ирония. При всей своей
риторичности, трактат о постройках является, однако, важным памятником,
благодаря обилию заключающегося в нем материала по географии, этнографии
и государственному хозяйству Византии VI в. Громадный литературный
талант, обширная эрудиция, знакомство с военным бытом, географией и
этнографией, близость ко двору и к театру изображаемых событий,
объективность изложения - все это ставит П. на высшее место в
средневековой историографии. На нем лежит печать перехода от языческой
древности к христианскому средневековью. По языку, исторической технике,
критическим приемам, литературным вкусам и мировоззрению П., подобно
большинству современных ему византийских писателей, стоит еще на почве
классической традиции. С любовью подражая Геродоту, а особенно Фукидиду,
он заимствует у последнего слова, выражения; погоня за блестящей фразой
часто наносит ущерб сущности рассказа. В VI в. древнегреческий язык еще
не был мертвым; это значительно повлияло на ясность и красоту стиля П.
Только путаница в употреблении союзов и наклонений свидетельствует о
наступлении нового периода в языке. Вместе со словами и выражениями П.
заимствует у своих античных образцов также и идеи, напр., идею судьбы
(tuch), которая, сталкиваясь с христианским теизмом, не вызывает у
автора никаких душевных коллизий. В лице П. соединился античный эллин со
средневековым верующим христианином.
Издания. "Тайную ист." издали N. Alemannus (1623), и Eichelius
(1654), Orelli (1827), Isambert (1856; некритич.). Полное собрание соч.
П. в парижском собрании виз. авт. сделал иезуит Maltretus (1662 - 63;
неудовлетворит.). Это издание повторено в Венеции (1729). В боннское
собрание (Corpus) виз. писателей вошло изд. G. Dindorf'a (1833-38).
Критическое издание "Готской войны" с итал. переводом выпускает в Риме
D. Сатраretti (1 т. вышел в 1895 г.). Полного критического издания еще
нет, но его готовит I. Haury для книгоиздательства Тейбнера в Лейпциге.
Из массы латинских, итальянских, немецких, французских и английских
переводов выдаются, кроме указанного перев. Кампаретти, более ранний
итал. перевод Rossi и Compagnoni (в "Collana degli antichi scrittori
greci volgarizzati", Милан, 1828 - 30), франц. перев. "Готской войны" G.
Paradin (1578), "Вандальской и готской войн" - Sieur de Genille (1587),
"Перс. и ванд. войн" - L. de Mauger (1669 - 70), "Anecdota" в изд.
Изамбера, немецкий перев. "Войн" Fr. Kannenngiesser'a (1827 - З1) и
"Анекдот" - I. P. Reinhard'a (1753), прекрасный русский перевод "Истории
войн с персами" Спир. Дестуниса, изданный в 1862 г. Г. Дестунисом и
вышедший вторым изд., с отличным комментарием Г. Дестуниса, в 1862 и
1880 г. Русский перев. "Вандальской войны" ограничился только первой
книгой (СПб., 1891).
Литература о П. тщательно собрана у К. Krumbacher'a ("Geschicte der
byzant. Litteratur", 2 изд., Мюнхен, 1897). Особенно важны: W. S.
Teuffel, "Studien und Charakteristiken" (Лпц., 1871, 2 изд., 1889); F.
Dahn, "Procopius von Caesarea" (Б., 1865, важнейшее пособие); L. v.
Ranke, "Weltgeschichte" (IV, 2, "Analecta"); Debidour, "L'emperatrice
Theodora" (1885); Mallet, "The empress Theodora" ("The englisch hist.
review", 2, 1887); Bury, "A history of the later Roman empire" (I,1889);
I. Haury, "Procopiana" (Ayгсб., 1891); H. Braun, "Procopius Caes.
quatenus imitatus sit Thucididem" (Эрланген, 1885); В. Г.
Васильевский,"Обозрение трудов по визант. истории" ("Ж. М. Н. Пр.",
1887). О "Тайной истории" см. также статьи А. Димитриу (в "Летописи
Истор. Фил. Общ. при Имп. Новорос. Унив" за 1891, визант. отд.) и Б.
Панченка ("Визант. Временник", 2, 1895).
А. Готлиб.
Пpoкpyст (ProkrousthV), иначе Дамаст или Полипемон - мифический
греческий разбойник, живший в Элевзине. Он укладывал заходивших к нему
гостей на кровать; при этом, если кровать была коротка, то он обрубал
ноги несчастным, если же ноги были коротки, он их вытягивал. П. был убит
Тезеем.
Пролежень (Decubitus) означает омертвение (гангрена) наружных
покровов, иногда слизистых оболочек, под влиянием продолжительного
давления на известные пункты (немецк. Druckbrand). Как показывает самое
название, это явление встречается у людей, вынужденных долго лежать. Но
не всякая болезнь, приковывающая надолго больного к постели, одинаково
предрасполагает к образованию пролежней. В то время, как при тяжелых
тифах, дизентерии, холере П. представляют нередко мучительное и опасное
осложнение, они при чахотке образуются поздно или совсем не образуются.
Но наибольшая опасность развития П. существует при болезнях головного и
спинного мозга. Чаще всего П. появляются на крестце, ягодицах, над
большими вертелами, остистыми отростками позвоночника (от давления
подстилки), реже на коленях (от давления одеяла). Сперва образуется
синее пятно с краснотой вокруг; эпидермис слущивается клочьями, обнажая
буроватую поверхность, принимающую потом грязную окраску. Если процесс
не был во время остановлен, то разрушение идет вглубь, обнажая кости и
ведя к смерти вследствие гнило- или гноекровия. Образование П.
объясняется ослаблением периферического кровообращения под влиянием
упадка деятельности сердца при истощающих болезнях; при этом уже
ничтожное давление ведет к запустеванию сосудов и омертвению ткани.
Причину их появления при болезнях центральной нервной системы
большинство невропатологов видят в расстройстве деятельности трофических
нервов. Всякого тяжелого больного надо переворачивать несколько раз в
день, если это позволяет характер его болезни, дабы распределить
давление на различные места кожи. Надо следить, чтобы простыня не
образовала складок, чтобы крошки не попадали в постель. Весьма
целесообразно иметь запасную кровать, куда и пререкладывают больного,
пока перестилают. При начинающемся изъязвлении применяют мазь из
свинцового уксуса и дубильной кислоты (unguentum plumbi tannici) и
подкладывают больному воздушную или водяную подушку; при наполнении
последней надо следить, чтобы из нее были удалены все пузыри воздуха;
резиновые круги мало пригодны. При более глубоких разрушениях требуется
хирургическая помощь.
О.
Проливы - более или менее узкие части моря, между двумя материками,
напр. Гибралтарский, Босфор, Керченский; материком и островом, напр.
Зунд, Баб-эльМандебский, или между 2 островами, напр. Большой Бельт,
Бонифачио (между Сардинией и Корсикой). Некоторые морские каналы без
шлюзов могут быть названы искусственными проливами, соединяющими между
собой моря и облегчающими судоходство как настоящие П. Таких теперь 2:
Суэцкий, соединяющий Средиземное море с Красным, и Коринфский,
соединяющий Лепантский залив Ионического моря с Эгинским заливом
Архипелага. Они прорыты через перешейки тех же наименований. Существуют
проекты каналов через перешейки Панамский ,Керченский и Кра (на
Малаккском полуо-ве). Первый, если будет прорыт, должен стать всемирным
торговым путем, не уступающим Суэцкому каналу; вторые два вряд ли будут
иметь особенно большое значение, как и существующий уже Коринфский
канал. Узкие П., через которые идет большое торговое движение, издавна
имели значение и в политике. Владея ими, можно было не пропускать чужих
военных судов, не пропускать или облагать большими пошлинами чужие
торговые суда. Таково было еще недавно значение Зунда, таково и теперь
значение Босфора, Дарданелл. и Kepчeнcкого П. Все три сильно укреплены.
В других случаях господство над проливами достигается укрепленными
гаванями в проливе или вблизи его, где собственные военные корабли
находят защиту, снабжаются углем, съестными припасами и т. д. Такие
гавани особенно нужны для сильной морской державы; в настоящее время об
устройстве их особенно озаботилась Великобритания. Благодаря им и своему
флоту, она господствует над движением в проливах, берега которых было бы
трудно или бесполезно укреплять, напр., над Гибралтарским проливом -
посредством Гибралтара, над П. Баб-ель-Мандеб - посредством Адена и
Перима и т. д. Вблизи П. часто возникали большие торговые города.
Существует мнение, что вообще такое положение благоприятно для торговли
(Константинополь, Копенгаген); но для того нужно еще много других
условий. В Гибралтарском П., напр., нет большого города, а вблизи -
только Кадис, торговля которого не имеет ничего общего с проходящими по
П. судами; в Суэцком канале - искусственном проливе, через который
проходит огромное количество судов - нет крупного города, а торговля
недалекой от него Александрии - важнейшей гавани Египта - не имеет
ничего общего с движением на дальний Восток через Суэцкий канал. Точно
так же никто, кроме местных жителей, не предполагает, чтобы на Панамском
канале должен был возникнуть большой город.
А. В.
Пролог - часть драмы. В греческой трагедии под этим названием
разумелась часть пьесы, предшествующая первой песне хора, пароду. П.
Эсхила и Софокла прямо указывают на то положение действующих лиц,
развитие которого является содержанием драмы. Они органически входят в
действие и соединяют в себе все условия драмы, как по отношениям и
настроениям лиц, участвующих в них, так и по форме изложения
(обыкновенно - диалог). У Еврипида в П. дается сухое и холодное
изложение событий, предшествующих началу драматического действия, а
иногда и указание на развязку пьесы. Форма изложения в П. Еврипида, по
большей части, монологическая и притом от лица какого-нибудь божества. В
древнейшей римской комедии П. представлял собой более или менее
подробное изложение сюжета, точки его отправления и развития. Нередко
сюда же присоединялась просьба к зрителям о ласковом приеме актеров. Во
время Теренция основанием пролога служило воззвание о милостивом
внимании к автору, или к распорядителю спектакля, или к тому и другому
вместе. Здесь помещались и нападки на литературных противников поэта.
Дошедшие до нас П. комедий Плавта не принадлежат ему; они написаны для
посмертных представлений и отличаются многословием и
бессодержательностью.
А. М - н.
В средневековой мистерии П. переходил в проповедь или молитву. П.
одной moralite начала XVI в. сообщает, как автор, перенесенный в
преддверие ада, подслушал разговор Сатаны с Люцифером о средствах
соблазнить людей: его пьеса разоблачит происки нечистого. У англичан
название П. носил иногда актер, который, выходя на авансцену перед
опущенным занавесом, произносил монолог в виде личного обращения к
зрителям. У Шекспира в роли П. выступает то хор, то (в "Генрихе IV")
"молва", вся покрытая нарисованными языками. Характер монолога имеют
также П. Мольера к "Амфитриону" и "Мнимому больному", Расина - к
"Эсфири" (П. - Piete) и т. д. Но уже у итальянских комедиантов П.
является в виде сцены, напр. между директором театра и актером: прием,
употребленный Гёте в одном из прологов к "Фаусту". Под пером Гёте и
Шиллера (П. к "Лагерю Валленштейна") П. становится содержательной и
интересной в теоретическом отношении формой. Поэт то переносит зрителя
путем П. в ту атмосферу, в которой развивается интрига драмы, то
приводит ее в связь с высшими началами, правящими жизнью, и тем сообщает
личной драме широкий, универсальный смысл. Таковы П. на небе к "Фаусту",
П. "Дон Жуан" Толстого: они не столько подготавливают будущие события,
сколько освещают их, раздвигают сцену, перенося мысль зрителя от
реального мира, изображенного здесь, к его сверхчувственным основам. Как
подражание драме и в эпических произведениях (больших поэмах и романах)
вступительная часть, рассказывающая о событиях, предшествовавших началу
главного произведения, называется прологом.
Ар. Г Прометей (PromhJeuV, Prometheus) - в греческой мифологии сын
титана Иапета и Климены (по др. Азии, Фемиды), или Урана и Климены, или
Эвримедонта и Геры, брат Атланта, Менойтия, Эпиметея, супруг Гезионы (по
др. Аксиофеи, Пандоры), отец Девкалиона, Геллена, Лика, Химерея. П. в
первоначальных представлениях - космическое божество огня, родственное
Гефесту (PurjoroV JeoV); так, в Афинах он почитался совместно с Гефестом
и Афиной в академии (между Колоном и столицей), где в честь него стоял
алтарь и статуя рядом со статуей Гефеста; тут же ,возле статуй,
находился их общий жертвенник. Уже рано в мифах и сказаниях на первый
план выступает этическое значение П.; оценив важность огня как
необходимого фактора культуры, древние греки приписали появление его на
земле "промыслителю" своему - П., который с этого времени сделался
гением человечества, духовным его просветителем и учителем. Некоторые
(Kuhn, Baudry, Decharme, Wecklein) считают мифологическое имя П. не
специально греческими, а индо-германским, сближая слово PromhJeuV с
санскритским pramathyus (=тот, кто трет - подраз. дерево о дерево для
добывания огня) и pramantha (= палка, которую вращали в ступице диска
для извлечения огня). По такому представлению П. первоначально был
виновником появления огня на земле посредством pramantha - атрибут,
которому в греческом мифе соответствует narJhx(=ferula, шпильник), в
стволе которого П. перенес огонь с неба. На это сопоставление указывает,
между прочим, прозвище индийского бога Агни-Прамати и название
Турийского Зевса - PromanJeuV.Как бы то ни было, греческий П.
гесиодовских и позднейших сказаний - благодетель человечества,
олицетворение человека во всеоружии его духовных даров, - человека,
ищущего совершенства, истины, бессмертия и дерзающего поравняться в
своем духовном совершенстве с богами. Он - тип человека в борьбе с
природой. противопоставляющего ее титаническим, слепым силам ум,
хитрость, изобретательность. Гесиодовские сказания о П. сводятся к
следующему. Когда боги уславливались с людьми в Меконе (у Сикиона) о
том, какие почести должны воздаваться им, богам, П.. как посредник между
обеими сторонами и промыслитель человеческого рода, разделил жертвенное
животное на две половины: мясные части и съедобные внутренности завернул
в шкуру, а кости и худшие остатки покрыл жиром, полагая, что боги
выберут ту часть, которая с виду пожирнее. Зевс, однако, заметил
хитрость, но желая иметь предлог для наказания ненавистного
человечества, выбрал худшую часть в жертву, и за это лишил людей огня.
Возникло, таким образом, сказание из попытки объяснить обычай сожигания
в жертву богам худших частей животного; последующее поколение увидело в
этом обычае оскорбление божества и приписало его мятежнику П., с именем
которого вообще связывается установление жертв. Когда люди остались без
огня, заступник их П. похитил его с очага Зевса (по др. с солнечной
колесницы или из лемносского горна Гефеста) и перенес к людям в стволе
narJhxўa. За это Зевс решил отомстить людям созданием женщины (Пандоры;
см.), которая вместе с Эпиметеем, недальновидным братом П., была
виновницей всех человеческих бед и напастей, а П. приковал к столбу
(Гесиод, "Qeogonia" и "Eria kai ўHmerai"). Однако, позднее суждено было
П. примириться с Зевсом через Геракла, который убил орла, прилетавшего
днем клевать печень П., и освободил страдальца. В Афинах в честь него
был установлен праздник
- PromhJeia с факельным бегом (lampadhjoria, lampadhdromia),
символизировавшим собою распространение священного огня среди людей.
Священный огонь возжигался на жертвеннике в академии и должен был быть
как можно скорее (отсюда факельный бег) донесен до города, чтобы
заменить собой оскверненный употреблением старый огонь. В литературе миф
о П. был излюбленным сюжетом древнего и нового времени, начиная с
Эсхила, который первый увековечил идею П. мифа в своей трилогии (быть
может, тетралогии - "PromhJeuV"), состоявшей из трех драм: "PromhJeuV
DesmwthV" (Прикованный П), "P. loomenoV" (Освобожденный П.), "P.
purjoroV" (П. огненосец) и, быть может, сатирической драмы ("P.
purcaeuV?"). До нас дошла одна из упомянутых драм - "P. DesmwthV".
Содержанием ее является наказание П. за похищение огня и самоотверженная
борьба его с неумолимо суровым Зевсом, который, олицетворяя собой
мировой порядок, только что водворенный с низвержением титанов, жестоко
наказывает ослушника своей воли, низвергая его в конце пьесы в
преисподнюю вместе со скалой, к которой он был прикован. По Эсхилу, П. -
сын Фемиды, титан, первоначально враг Зевса. Однако, заметив, что
хитростью и умом легче обеспечить себе победу, чем грубой силой, он, не
будучи в состоянии убедить в этом братьев-титанов, перешел на сторону
Зевса. Когда в борьбе с Кроносом Зевс вышел победителем, он захотел
ознаменовать начало своей власти созданием нового человеческого рода.
Тогда П., гений существовавшего человеческого рода, вступился за его
судьбу и передал ему с огнем ум, изобретательность, хитрость - для
борьбы с природой. Оскорбленный этим, Зевс решается наказать ослушника
своей воли и приказывает своим слугам - мощи и силе (KratoV и Bia) - с
помощью Гефеста приковать мятежника к скале в Скифии близ моря.
Прикованный П. жалуется на жестокость и неблагодарность своего мучителя
- Зевса, который, забыв оказанные им, П., услуги во время борьбы с
титанами, теперь обрек своего прежнего союзника на долгие муки, и притом
за содеянное людям добро. Дочери Океана (хор) приходят утешать
страдальца и вместе с ним жалуются на жестокость Зевса. Но у П. есть
средство отомстить Зевсу: он знает от матери Фемиды тайну, от которой
зависит судьба олимпийского владыки, и в сохранении этой тайны от Зевса
видит средство заставить его смириться. Появление скиталицы Ио и рассказ
ее о своих страданиях, виновником которых был тот же Зевс, еще более
возбуждают против него П. Когда приходит вестник Зевса Гермес с
требованием открыть умалчиваваемую тайну, П. решительно и надменно
отказывается сделать это. Тогда Зевс посылает гром и землетрясение и П.
вместе со скалой, к которой был прикован, проваливается в бездну.
Сюжетом следующей, не дошедшей до нас драмы, "P. loomenoV", было
примирение Зевса и П. После долгих мучений под землей, П. вместе со
скалой опять очутился на земле, среди Кавказских гор. Продолжительные
страдания измучили его: он ждет только одной смерти. Не довольствуясь
этими страданиями узника, Зевс придумал новую пытку: он послал коршуна
(орла, который прилетал через день клевать печень П., как вместилище
дурных страстей и желаний, и давал на день отдых страдальцу лишь для
того, чтобы исклеванная печень могла снова вырасти. Но вот является
Геракл-освободитель и убивает коршуна. Тогда же приходят к П. получившие
свободу и примирившиеся с Зевсом титаны и убеждают П. смириться и
открыть тайну Зевса. Так закончилась долгая борьба человечества с
богами. П. был освобожден от оков и вознесен на Олимп, в сонм
бессмертных, получив дар бессмертия от Хирона, который мучился от
отравленной раны и жаждал смерти. Верховный владыка неба укрепил свою
власть и, обеспечив ей бесконечное существование, становится из
<< Пред. стр. 819 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу