<< Пред. стр. 823 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу
план в ту эпоху, когда в преступлении видели ,главным образом,
причинение вреда частному лицу. Современное право также знает целый
разряд преступлений, преследование которых основывается на начале
свободного определения; это так называемые преступления частные:
государственная власть видит в них исключительно нарушение интересов и
прав частного лица, которому и предоставляется как возбуждение
преследования, так и все ведение П. В отличие от гражданского П., П.
уголовный, осуществляя карательное право государства, проникается
публичным характером. Вследствие этого уголовный П. стремится к открытию
и установлению материальной истины и в этом суду не могут препятствовать
никакие частные соглашения, никакие пожелания участников П. В уголовном
П. интерес обвиняемого состоит всегда в его оправдании; интерес же
государства состоит в осуждении обвиняемого, если он является
действительно виновным, и вместе с тем в оправдании его, если он
окажется невиновным; вследствие этого в уголовном П. допускается
некоторый перевес в процессуальных правах на сторону обвиняемого,
предписывается всякое сомнение истолковывать в пользу обвиняемого (favor
defensionis). Уголовным П. для возбуждения преследования не требуется
наличности жалобы потерпевшего; за отсутствием жалобщиков дела
возбуждаются представителем государственного интереса. Наконец, в
уголовном П. обвинитель, в виде общего правила, будет ли он частным или
целосностным лицом, является представителем государственного интереса, а
не своих частных интересов, как в гражданском П.; равным образом
защитник является не представителем обвиняемого, а советником,
охраняющим его процессуальные права и действующим в публичных интересах.
Различие основных начал П. - свободного определения и
общественно-обязательного - обуславливает собой различие между двумя
основными типами П. - обвинительным (состязательным) и следственным
(розыскным). В обвинительном П., так же как и в П. гражданском, каждый
момент зависит от произвола сторон; потерпевший имеет только право, но
не обязан преследовать преступление и отказ его от жалобы влечет за
собой прекращение П.; суд выслушивает доводы той и другой стороны и,
устраняясь от всякого влияния на ход состязания, постановляет приговор,
основанный на фактах и доводах, представленных сторонами, и не выходящий
из пределов жалобы; жалобщик во все время П. остается его хозяином,
государство же только помогает ему в отыскании истины. В следственном П.
инициатива и ведение П. принадлежит государству, фактически материал для
судебного приговора собирается путем официального исследования,
производимого органами судебной власти, которая независимо от виновного
и потерпевшего собирает доказательства, стремясь к раскрытию
материальной истины. Следственные органы начинают свою деятельность по
долгу службы, не дожидаясь жалобы потерпевшего, как только узнают каким
бы то ни было путем о совершении преступления; кончают свою деятельность
они только тогда, когда найдут, что достигли материальной истины,
достаточной для постановления приговора, или когда сделали все, что
могли, для ее достижения. Результаты следствия передаются в суд, который
постановляет приговор, оценивая добытые следствием данные или путем
ознакомления с письменными документами следственного производства, или
путем непосредственной поверки их через допрос свидетелей, осмотр
вещественных доказательств и т. п. В древнейшую эпоху государственной
жизни преступное деяние рассматривалось исключительно как нарушение прав
частного лица, и в уголовном П. господствовало начало свободного
определения сторон. В древнем Риме дела об уголовных преступлениях
рассматривались народом сначала в комициях, а впоследствии - в
постоянных следственных комиссиях (quaestiones perpetuae), из которых
каждая ведала дела об определенных преступлениях. Производство дела
распадалось на две стадии: производство преторское и судебное.
Потерпевший начинал дело подачей претору просьбы (postulatio) о
признании его обвинителем, при чем признанный обвинителем обязывался
доказать свое обвинение и собрать доказательства, для чего получал от
претора особую грамоту на право производства обысков, выемок и т. п., не
мог отказываться от обвинения и должен был вести его добросовестно, не
делая никаких поблажек обвиняемому; за неисполнение этих обязанностей
обвинитель подвергался тяжкой ответственности. По истечении срока,
назначенного претором для собрания доказательств (inquisitio),
обвинитель должен был явиться к претору и в присутствии обвиняемого
точно формулировать свое обвинение (nominis delatio); обвиняемый
допрашивался по главнейшим обстоятельствам обвинения (interrogatio) и
претор записывал формулированное обвинение в протоколе (nominis
inscriptio), который подписывался обвинителем subscriptio), причем
обвинитель уже не мог выходить из пределов формулированного им
обвинения. Претор формально объявлял о принятии к своему производству
уголовного иска (nominis receptio), причем с этого момента обвиняемый
становился подсудимым (reatus), что было связано для него с разного рода
ограничениями. Затем начиналось судебное производство (in judicium),
происходившее публично, устно, в форме состязания сторон перед судом,
оценивавшим представленные ими доказательства и требования: при допросе
свидетелей из рабов допускалась пытка. Народные суды избирались по
жребию (sortitio), при чем сторонам предоставлялось широкое право
отвода; избранные судьи принимали присягу. Суд обыкновенно происходил на
городской площади под открытым небом и стороны старались подействовать
на чувствительность и политические убеждения судей: обе стороны являлись
в сопровождении многочисленных друзей, подсудимый в знак печали
отращивал себе бороду, посыпал главу пеплом, являлся в разорванных
одеждах, защитник его старался смягчить судей не столько
доказательствами по делу, сколько указанием заслуг, оказанных до того
подсудимым республике. По представлении доказательств и произнесении
речей сторонами, суд постановлял решение, причем каждый судья писал свое
мнение на особой дощечке, которые подсчитывались претором. В
императорский период, за уменьшением обвинителей из частных лиц,
обвинение возлагалось на особых чиновников, причем иногда одно и тоже
должностное лицо исполняло обязанности и обвинителя, и судьи;
деятельность должностных обвинителей, обязанных задерживать
преступников, допрашивать их и составлять для суда особую записку о
деле, контролировалась судом. Личная явка обвиняемого уже не требовалась
и судья принимал обвинение и без опроса заподозренного: меры стеснения
свободы обвиняемых усиливаются и личное задержание обвиняемого до суда
становится общим правилом; увеличивается применение пытки, а по
важнейшим делам в качестве обвинителей допускаются не только
полноправные граждане, но также женщины, солдаты, вольноотпущенники.
Даже смерть подсудимого не прекращала уголовного преследования,
последствия которого отражались на его наследниках. В феодальную эпоху
до рецепции римского права уголовный П. народов Зап. Европы отличался
чисто состязательным характером. По правилам древнегерманского П., судья
созывал лиц, необходимых для решения дела, и наблюдал за исполнением
приговора, самое же решение дела постановлялось сначала собранием всего
свободного населения округа, а впоследствии - определенным числом
выборных от населения шеффенов. Во время рассмотрения дела судья только
наблюдал за правильностью порядка судопроизводства и требовал от
шеффенов решения по делу. Возбуждение преследования вполне зависело от
усмотрения потерпевшего и в уголовном П., также как и в гражданском,
сохранял полную силу афоризм: "wo kein Klager, da kein Richter". Порядок
судопроизводства был обставлен целым рядом формальностей, причем
соблюдение их являлось безусловно обязательным. В случае предъявления
обвинителем иска судья созывал суд; обвинитель мог требовать назначения
себе поверенного и должен был заявить с соблюдением установленных
обрядов требование о том, чтобы его допустили к обвинению. Законность
требования удостоверялась решением суда и тогда обвиняемый вызывался в
суд для ответа. В случае сознания обвиняемого суд непосредственно
приступал к постановлению по делу приговора; если же обвиняемый не
сознавался, то он обязан был очистить себя от подозрения присягой; в
некоторых случаях требовалось подтверждение присяги обвиняемого
соприсяжниками, которые удостоверяли не истинность утверждения
обвиняемого, а лишь то, что он, по их мнению, заслуживает доверия. Лица
подозрительные, пользующиеся дурной славой, а равно те из обвиняемых,
которые не могли найти нужного числа соприсяжников, могли очиститься от
подозрения лишь посредством суда Божьего или ордалий; предполагалось,
что в исходе ордалий непосредственно проявляется воля Божества и что
вследствие этого выдержавший испытание заслуживает доверия. Обвиняемый и
обвинитель, желавший предупредить очистительную присягу, имел право
требовать судебного поединка и утверждение того, кто оказывался
побежденным на поединке, признавалось ложным; стороны не всегда обязаны
были лично участвовать в поединке: за женщин и недужных могли выступать
наемники. Показания свидетелей и косвенные улики не имели решающего
значения в деле. Кроме обыкновенного порядка разбирательства, мало
помалу для важнейших преступлений был выработан экстраординарный
порядок, ставший затем обычным по всем уголовным делам: в преступлениях,
захваченных на месте их совершения, обвинитель заменялся
свидетелями-очевидцами, на показаниях которых суд основывал свой
приговор: в случае отсутствия обвинителя заподозренный задерживался, и в
течение определенного срока вызывали желающих выступить в качестве
обвинителя, причем заподозренный и ранее этого срока мог просить о
рассмотрении своего дела без обвинителя: в этом случае из местных
жителей выбиралось по жребию определенное число самых лучших и почетных
людей, которым могли быть известны обстоятельства дела, и судья
основывал приговор на их показаниях.
Новые начала были внесены в уголовный процесс каноническим правом.
Церковь, развивая унаследованные ею правила римского и феодального права
о лицах, могущих выступать в качестве обвинителей. не допускала в делах
о преступлениях духовных лиц обвинителей из мирян, а между тем
настоятельно требовалось преследование служебных проступков духовенства;
равным образом обвинительная форма преследования оказывалась бессильной
по делам о религиозных преступлениях мирян, не нарушавших ничьих частных
интересов. Вследствие этого, каноническое право стало допускать
преследование по доносу (denuntiatio) и по народной молве (Hufamatio).
На всех возложена была обязанность доносить начальствующим духовным
лицам о грехах и проступках своих сограждан, причем доноситель не обязан
был поддерживать свое обвинение перед судом. С другой стороны, во время
ежегодных объездов епископом своей паствы, в каждой общине избиралось
семь достоверных мужей (testes, juratores synodi), приносивших присягу в
том, что они дадут правдивые и точные ответы; им прочитывались вопросы
(capitula) о всевозможных грехах и преступлениях и если они указывали на
определенное лицо, то против него возбуждалось преследование; эта
процедура называлась местным исследованием (inquisitio). Духовный судья
производил секретное исследование для выяснения степени основательности
народной молвы, затем вызывал заподозренного и сообщал ему предмет
обвинения, причем заподозренный должен был присягнуть в том, что он даст
верные ответы; ему прочитывались записанные судьей свидетельские
показания и сообщались имена свидетелей, против которых он мог
предъявлять отвод; по выслушании объяснений заподозренного судья решал
дело, приговаривая виновного к смягченным взысканиям. Устность
постепенно сменилась письменностью, обвинительная форма вышла из
употребления, а взамен ее доносителю (promotor inquisitionis)
предоставлено было принимать деятельное участие в П., представляя
имеющиеся у него доказательства. Исходя из взгляда на подсудимого как на
грешника и на судью как на духовного отца, инквизиционный П. стремился
привести виновного к сознанию и раскаянию, при чем интересы подсудимого
считались достаточно огражденными личностью судьи. По делам об ересях от
нормального порядка допускались существенные отступления. Имена
свидетелей сохранялись в тайне от обвиняемого, который лишился
вследствие этого возможности отводить свидетелей. Пытка получила широкое
применение в делах этого рода, а в видах сохранения тайны процесса
духовенство стало исполнять ее само, не обращаясь к светским властям. По
делам об ересях инквизиция была сравнена с формальным обвинением и
виновный мог быть присужден не только к дисциплинарным взысканиям, но и
к уголовным наказаниям. Выработанные каноническим правом начала П. в XIV
и XV веках были приняты и светской властью, которая точно также стала
постепенно вытеснять обвинительную форму П. преследованием по усмотрению
суда, основанным на начале общественно-обязательном. Различалось общее
исследование (inquisitio generalis), направленное к установлению события
преступления, от исследования специального (inquisitio specialis), во
время которого собирались доказательства виновности определенного лица;
появилась и новая форма уголовного приговора - оставление в подозрении
(absolutio ab instantia) для тех случаев, когда по недостатку
доказательств виновности заподозренный освобождался от суда впредь до
открытия новых улик против него. Обвиняемому запрещалось сообщать в
начале следствия имеющиеся против него улики, пытка допускалась в
широких размерах и на обвиняемого стали смотреть как на предмет
исследования, а не как на сторону в процессе. Производство следствия
возлагалось на особых должностных лиц, судебное же разбирательство
ограничивалось допросом обвиняемого и чтением внесенных в следственные
протоколы показаний свидетелей. Вместе с тем, в видах обеспечения
правильности постановляемых приговоров ,устанавливается сложный порядок
пересмотра дела в нескольких инстанциях. С отменой в конце XVIII ст.
пытки, служившей до того времени главным способом добиться от
обвиняемого признания, инквизиционный П. выработал систему формальных
доказательств, которая связывала усмотрение судьи точными указаниями тех
условий, при которых то или другое обстоятельство могло быть признано
доказанным. Французская революция выдвинула новые правовые идеи,
вызвавшие коренное изменение формы уголовного П. : с одной стороны
выдвинулось сознание значения личности человека в государстве, а с
другой - вековой опыт доказал непригодность инквизиционного П. к
достижению в приговоре материальной истины. В уголовном П. были
установлены необходимые гарантии личности обвиняемого и в виде общего
правила было принято считать подсудимого невиновным до тех пор, пока не
будет доказана его виновность. Судебные функции, т. е. суд в тесном
смысле, следствие, обвинение и защита, были распределены между
отдельными органами, представителям обвинения и защиты были
предоставлены одинаковые процессуальные права. При собирании судебных
доказательств не допускается никакого насилия над личностью человека.
Суд, решающий дело по существу, не ограничивается одним только
ознакомлением с обстоятельствами дела по письменным документам
следственного производства; а поверяет непосредственно все собранные на
следствии доказательства. Добросовестное исполнение судьями своих
обязанностей гарантируется публичностью и гласностью П. Таким образом, в
порядок производства следственного П. были внесены многие формы и
приемы, заимствованные из обвинительного П., вследствие чего сложилась
новая форма П. - следственно-состязательная.
А. С. Лыкошин.
Процессия(от латинского procedere - двигаться вперед) - в широком
смысле всякое вообще торжественное и общественное шествие многих лиц, в
частности же - торжественное шествие духовенства с различными священными
предметами, как то: образами, крестами, евангелием, хоругвями и т. д. и
с пением священных песней и молитв, совершаемое из какой-нибудь церкви
по улицам города или из монастыря к какому-нибудь определенному пункту,
напр. месту явления св. иконы, кончины угодника и т. д. При этом перед
храмами и другими достопримечательными местами шествие останавливается -
совершается краткое молебствие (лития, литания). Особенной
торжественностью отличаются П. в католической церкви. В православной
церкви главнейшие П. связаны с воспоминаниями и событиями из земной
жизни И. Хр., напр., выход "на Иордан" с водосвятием в память крещения
И. Хр. от Иоанна, ход с плащаницей в память погребения И Хр., шествие со
свечами вокруг церкви во время светлой заутрени и в следующие дни в
память воскресения Христова и т. д.; остальные же, так назыв. крестные
ходы, приурочены к известным дням и совершаются между известными
пунктами в память различных в том или другом отношении важных событий в
жизни всего народа или только данной местности. Таковы, напр., в
Петербурге торжественный крестный ход по Невскому просп., из Казанского
собора в Александро-Невскую лавру в память перенесения мощей св.
Александра Невского, крестные ходы из разных церквей по своим приходам в
память прекращения холеры и т. д. В древней Руси особой торжественностью
отличалось уничтоженное впоследствии Петром I "шествие на осляти" (в
память входа И. Хр. в Иерусалим), когда патриарх восседал на "осляти", а
царь, поддерживаемый под руки боярами, вел этого "осля" за снурок под
устцы. П. религиозного характера получили свое начало еще в языческое
время и перешли незаметно в христианскую церковь, в которой были во
всеобщем употреблении уже в IV ст., но в V и VI ст. стали принимать
более правильный и строгий характер и приурочиваться к известным дням. В
настоящее время религиозные процессии в некоторых странах подвергаются
ограничению. Так, не только в некоторых протестантских государствах,
напр. в Саксонии, не разрешается католикам свои П. совершать по улицам
городов, но даже и в католических странах кое-где они ограничиваются
пределами церкви и церковной ограды. П. светские на Западе устраиваются
представителями цехов в дни цеховых праздников; устраиваются факельные
шествия (Fakelzug) в честь разных событий или лиц и т. д. Особенный
характер принимают различные процессии во время карнавала в Италии и
Франции.
Прудовик (Limnaea) - род легочных моллюсков (Pulmonata) из подотряда
пресноводных (Basommatophora) семейства прудовиковых (Limnaeidae), к
которому относятся также катушка (Planorbis) и другие. П. имеют тонкую
спиральную раковину с большим последним оборотом, завитую по большей
части вправо с большим овальным, спереди закругленным, отверстием,
острым тонким цельным краем и более или менее извитым столбиком. Голова
большая, с плоскими треугольными щупальцами и сидящими у внутреннего
края их оснований глазами; дыхательное отверстие защищено выдающейся
лопастью; ротовое вооружение из челюсти, состоящей из трех сегментов и
радулы. Многочисленные виды и разновидности этого рода распространены
преимущественно в умеренном поясе северного полушария Старого и Нового
Света. Живут, главным образом, в пресной воде, особенно в прудах,
болотах или медленно текущих водах. В зависимости от покоя или движения
воды варьирует и форма раковины: формы с особенно большим последним
оборотом, очень широким отверстием и малым завитком держатся
преимущественно в более быстро текущих водах. Некоторые живут в
гейзерах, в сернистых водах, в солоноватых (напр. Балтийском море) и
даже соленых. L. hookeri живет в Тибете на высоте 5500 м., Labyssicola -
в озере Лемане на глубине 75 - 250 м. Формы завитые налево населяют о-ва
Сандвичевы и Новую Зеландию. П. пытаются, главным образом, растительными
веществами. Для дыхания они выползают на поверхность воды, но живущие в
глубоких озерах на значительной глубине дышат воздухом, растворенным в
воде, которой наполняется их дыхательная полость. Некоторые виды могут
оставлять воду на более или менее долгое время. Подобно некоторым другим
моллюскам, П. могут плавать на поверхности воды, обратившись кверху
подошвой ноги, которая при этом принимает слегка вогнутую форму. Яйца
откладываются студенистыми продолговатыми массами, заключающими по 20 -
130 яиц, много раз в течение года. П. часто заражены личиночными формами
трематод, в частности L. peregra и truncatula - зародышами печеночного
двурота. П. болотный (L. stagnalis) - достигает в длину 3 - 4 см.,
буроватого цвета, с желтыми пятнышками, с тонкой раковиной, обыкновенен
в стоячих водах Европы и Азии.
Н. Кн.
<< Пред. стр. 823 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу