<< Пред. стр. 898 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу
Паскье, Монталамбер, Фаллу и др. В С. герцогини Абрантес собиралось
небольшое общество представителей бонапартистской знати и современной
литературы, напр. Люсьен Бонапарт, Бальзак; это был С. артистический по
преимуществу, славившийся своею роскошью и празднествами, которые
совершенно разорили хозяйку. Между С. последних лет июльской монархии
выдавались С. г-жи де-Кюстин, с особым оттенком легитимистского
романтизма, и С. г-жи Жирарден, посещавшийся Викт. Гюго, Готье, Мери,
Гозланом и др. Во время второй республики С. имели исключительно
политический характер; таков был С. депутата Флавиньи, где, кроме
депутатов, собирались и иностранные дипломаты. После переворота 2
декабря появились официальные С., напр. С. государственного министра
(при Фульде). С. президента законодательного корпуса, блиставший при
герцоге Морни. Исключительно аристократический характер имел С. г-жи
Меттерних, жены австрийского посла. С. г-жи Свечиной был сборным местом
легитимистов и клерикалов. В настоящее время значение парижских С.
исчезло, как и влияние их на литературу и политику. В истории русского
общества также можно указать женщин, вокруг которых группировались
литературные и общественные деятели. Таковы, напр., С. Д. Пономарева, А.
П. Елагина, баронесса Э. Ф. Раден. Крупное политическое значение имел С.
вел. княг. Елены Павловны.
Салоники (в старину также Солунь, греч. Qessalonikh - Thessaloniki,
турецк. Selanik, итал. Salonicchi, у болгар, и проч. южн. славян Солунь
и Солун) - гл. г. Салоникского вилайета (в Турции), обнимающего собою
части древних Македонии и Фракии; лежит в глубине большого Солуньского
или Термейского залива, составляющего часть Эгейского моря, на склоне
горы Кисса или Kopтиаша (1200 м.), при устье р. Вардара. С моря С., с
многочисленными церквами и мечетями, имеет весьма живописный вид, но
улицы города узки и грязны. Наибольшею чистотою отличаются европейский
(или франкский) квартал и форштадт Каламария. Бывший акрополь, позднее
семибашенный замок, представляет теперь жалкие развалины цитадели
венецианских времен. Из числа мечетей некоторые прежде были
христианскими церквами, напр. св. София, св. Димитрий, "ротунда" св.
Георгия, с византийскими мозаиками. Много греческ. элементарных школ,
греческая и болгарская гимназии, девичье училище, учительская семинария,
еврейское главное училище. Много памятников древности: внутри цитадели
развалины триумфальной арки Марка Аврелия; пропилей гипиодрома -
величественная коринфская колоннада; мечеть Эски-Джаму была прежде
храмом Термейской Венеры; Вардарския ворота - триумфальная арка
Октавиана Августа в память победы при Филиппах; покрытая мрамором
триумфальная арка Константина Вел.; множество колонн, статуй, надписей и
т. п. Жит. свыше 120000, в том числе не менее половины евреев, потомков
переселившихся в XVI в. из Испании (Sephardim), 25000 турок, 14000
греков, 10000 славян, 3300 "франков". 2 бумагопрядильни, 7 паровых
мельниц, 1 спиртовой завод, 5 мыловаренных заводов, 1 кожевенный завод.
После Константинополя С. - важнейший в торговом отношении город европ.
Турции. Его гавань безопасна, удобна и вместительна; он служит
складочным пунктом для товаров Македонии, которые приходят сюда по
судоходному Вардару, караванами и по железной дороге. С. соединен жел.
дор. с сербскою сетью (Ниш-Белград), а через нее - и с австровенгерскою.
Главнейшие предметы вывоза: хлеб (в Англию, Францию, Италию и др.),
табак (наполовину в Австрию), хлопчатая бумага, лес строительный и для
топлива, опиум, слива, кожи, шелк-сырец (в Милан и Бруссу). Ввозятся
сахар, кофе, рис, соль, керосин, каменный уголь, в особенности же
хлопчатобумажные и металлические товары из Англии, шерстяные и
деревянные изделия из Австро-Венгрии, кожи из Франции и Греции,
растительное масло, алкоголь, мыло. Движение судов в Салоникском рейде в
1894 г.: вошло 733 коммерческих парохода, с грузом в 686060 тонн, и 3448
парусных судов, с 80599 тонн груза; вышло 758 пароходов, с 681864 тонн
груза, и 3444 парусных судна, с 80988 тонн груза. Первое место занимают
флаги английский и французский, затем австро-венгерский, итальянский,
турецкий и греческий. Правильные рейсы австро-венгерского ллойда,
Messageries Maritimes и др. Фрахтовые суда - преимущественно английские.
Местопребывание ген. губернатора (вали), православного митрополита,
иудейского великого хакама и многочисленных консулов иностранных наций.
Банк, турецкая и австрийская торговые каморы. С. - в древности
Фессалоники - основаны ок. 315 г. до Р. Хр. Кассандром, на месте еще
более древних Ферм. Город был сильно укреплен и скоро сделался главною
гаванью Македонии, а также главным охранным пунктом на Via Egnatia -
военной дороге, которая во времена римского владычества вела из Диррахия
в Византию. В С. проповедовал христианство апостол Павел и основал
общину, для которой им были написаны два послания ("Послания к
Солунянам"). По своим торговым оборотам и богатству был одним из самых
важных городов византийской империи. Феодосий Вел. казнил 7000 солунских
граждан, участвовавших в восстании, за что императору пришлось
подвергнуться церковному покаянию. Готы тщетно осаждали С., славяне (в
VII стол.) несколько раз пытались взять его; в 904 г. им овладели
сарацины и 22000 жит. продали в рабство; в 1185 г. город взята и
разграблен норманнами; по взятии Константинополя латинянами он подпадает
под власть маркграфа Бонифация Монферратского, который здесь основывает
королевство; в 1222 г. город переходит к деспотам эпирским, в 1246 г. -
к Византии, в 1423 г.
- к венецианцам; в марте 1430 г. завоеван турками. С. считается
местом рождения первоучителей славянских св. Кирилла и Мелодия. Ср.
Rohnstock, "Saloniki und sein Нinterland" (Константинополь, 1887); Eras,
"Unser Handel mit den Btalkanlandern etc. mit besonderer
Berucksichtigung der Hafenstadt "Saloniki" (Лпц., 1891).
Салтыков (Михаил Евграфович) - знаменитый русский писатель. Родился
15 января 1826 г. в старой дворянской семье, в имении родителей, селе
Спас-Угол, Калязинского уезда Тверской губернии. Хотя в примечании к
"Пошехонской старине" С. и просил не смешивать его с личностью Никанора
Затрапезного, от имени которого ведется рассказ, но полнейшее сходство
многого, сообщаемого о Затрапезном, с несомненными фактами жизни С.
позволяет предполагать, что "Пошехонская старина" имеет отчасти
автобиографический характер. Первым учителем С. был крепостной человек
его родителей, живописец Павел; потом с ним занимались старшая его
сестра, священник соседнего села, гувернантка и студент московской
духовной академии. Десяти лет от роду он поступил в московский
дворянский институт (нечто в роде гимназии, с пансионом), а два года
спустя был переведен, как один из отличнейших учеников, казеннокоштным
воспитанником в Царскосельский (позже - Александровский) лицей. В 1844
г. окончил курс по второму разряду (т. е. с чином X-го класса),
семнадцатым из двадцати двух учеников, потому что поведение его
аттестовалось не более как "довольно хорошим": к обычным школьным
проступкам ("грубость", куренье, небрежность в одежде) у него
присоединялось писание стихов "неодобрительного" содержания. В лицее,
под влиянием свежих еще тогда пушкинских преданий, каждый курс имел
своего поэта; в XIII-м курсе эту роль играл С. Несколько его
стихотворений было помещено в "Библиотеке для Чтения" 1841 и 1842 гг.,
когда он был еще лицеистом; другие, напечатанные в "Современнике" (ред.
Плетнева) 1844 и 1845 гг., написаны им также еще в лицее (все эти
стихотворения перепечатаны в "Материалах для биографии М.Е. Салтыкова",
приложенных к полному собранию его сочинений). Ни одно из стихотворений
С. (отчасти переводных, отчасти оригинальных) не носит на себе следов
таланта; позднейшие по времени даже уступают более ранним. С. скоро
понял что у него нет призваны к поэзии, перестал писать стихи и не
любил, когда ему о них напоминали. И в этих ученических упражнениях,
однако, чувствуется искреннее настроение, большей частью грустное,
меланхолическое (у тогдашних знакомых С. слыл под именем "мрачного
лицеиста"). В августе 1844 г. С. был зачислен на службу в канцелярию
военного министра и только через два года получил там первое штатное
место - помощника секретаря. Литература уже тогда занимала его гораздо
больше, чем служба: он но только много читал, увлекаясь в особенности Ж.
Зандом и французскими социалистами (блестящая картина этого увлечения
нарисована им, тридцать лет спустя, в четвертой главе сборника: "За
рубежом"), но и писалсначала небольшие библиографические заметки (в
"Отечественных Записках" 1847 г.), а потом повести: "Противоречия" (там
же, ноябрь 1847) и "Запутанное дело" (март 1848). Уже в
библиографических заметках, не смотря на маловажность книг, по поводу
которых они написаны, проглядывает образ мыслей автора-его отвращение к
рутине, к прописной морали, к крепостному праву; местами попадаются и
блестки насмешливого юмора. В первой повести С., которую он никогда
впоследствии не перепечатывал, звучит, сдавленно и глухо, та самая тема,
на которую были написаны ранние романы Ж. Занда: признание прав жизни и
страсти. Герой повести, Нагибин - человек обессиленный тепличным
воспитанием и беззащитный против влияний среды, против "мелочей жизни".
Страх перед этими мелочами и тогда, и позже (см. напр. "Дорога", в
"Губернских Очерках") был знаком, по-видимому, и самому С. - но у него
это был тот страх, который служит источником борьбы, а не уныния. В
Нагибине отразился, таким образом, только один небольшой уголок
внутренней жизни автора. Другое действующее лицо романа-"женщина-кулак",
Крошина
- напоминает Анну Павловну Затрапезную из "Пошехонской старины", т.
е. навеяно, вероятно, семейными воспоминаниями С. Гораздо крупнее
"Запутанное дело" (перепеч. в "Невинных рассказах"), написанное под
сильным влиянием "Шинели", может быть и "Бедных людей", но заключающее в
себе несколько замечательных страниц (напр. изображение пирамиды из
человеческий тел, которая снится Мичулину). "Россия" - так размышляет
герой повести - "государство обширное, обильное и богатое; да человек-то
глуп, мрет себе с голоду в обильном государстве". "Жизнь-лотерея",
подсказывает ему привычный взгляд, завещанный ему отцом; "оно так -
отвечает какой-то недоброжелательный голос, - но почему же она лотерея,
почему ж бы не быть ей просто жизнью"? Несколькими месяцами раньше такие
рассуждения остались бы, может быть, незамеченными-но "Запутанное дел"')
появилось в свет как раз тогда, когда февральская революция во Франции
отразилась в России учреждением негласного комитета, облеченного особыми
полномочиями для обуздания печати. 28-го апреля, 1848 г. С. был выслан в
Вятку и 3-го июля определен канцелярским чиновником при вятском
губернском правлении. В ноябре того же года он был назначен старшим
чиновником особых поручений при вятском губернаторе, затем два раза
исправлял должность правителя губернаторской канцелярии, а с августа
1850 г. был советником губернского правления. О службе его в Вятке
сохранилось мало сведений, но, судя по записке о земельных беспорядках в
Слободском уезде, найденной, после смерти С., в его бумагах и подробно
изложенной в "Материалах" для его биографии он горячо принимал к сердцу
свои обязанности, когда они приводили его в непосредственное
соприкосновение с народной массой и давали ему возможность быть ей
полезным. Провинциальную жизнь, в самых темных ее сторонах, в то время
легко ускользавших от взора, С. узнал как нельзя лучше, благодаря
командировкам и следствиям, которые на него возлагались
- и богатый запас сделанных им наблюдений нашел себе место в
"Губернских Очерках". Тяжелую скуку умственного одиночества он разгонял
внеслужебными занятиями: сохранились отрывки его переводов из Токвиля,
Вивьена, Шерюеля и заметки, написанные им по поводу известной книги
Беккарии. Для сестер Болтиных, из которых одна в 1856 г. стала его
женою, он составил "Краткую историю России". В ноябре 1855 г. ему
разрешено было, наконец, совершенно оставить Вятку (откуда он до тех пор
только один раз выезжал к себе в тверскую деревню); в феврале 1856 г. он
был причислен к министерству внутренних дел, в июне того же года
назначен чиновником особых поручений при министре и в августе
командирован в губернии Тверскую и Владимирскую для обозрения
делопроизводства губернских комитетов ополчения (созванного, по случаю
восточной войны, в 1855 г.). В его бумагах нашелся черновик записки,
составленной им при исполнении этого поручения. Она удостоверяет, что
так называемые дворянские губернии предстали перед С. не в лучшем виде,
чем недворянская, Вятская; злоупотреблений при снаряжении ополчения им
было обнаружено множество. Несколько позже им была составлена записка об
устройстве градских и земских полиций, проникнутая мало еще
распространенной тогда идеей децентрализации и весьма смело
подчеркивавшая недостатки действовавших порядков. Вслед за возвращением
С. из ссылки. возобновилась, с большим блеском, его литературная
деятельность. Имя надворного советника Щедрина, которым были подписаны
появлявшиеся в "Русском Вестнике", с 1856 г., "Губернские Очерки", сразу
сделалось одним из самых любимых и популярных. Собранные в одно целое,
"Губернские Очерки" в 1857 г. выдержали два издания (впоследствии - еще
два, в 1864 и 1882 гг.). Они положили начало целой литературе,
получившей название "обличительной", но сами принадлежали к ней только
отчасти. Внешняя сторона мира кляуз, взяток, всяческих злоупотреблений
наполняет всецело лишь никоторые из очерков; на первый план выдвигается
психология чиновничьего быта, выступают такие крупные фигуры, как
Порфирий Петрович, как "озорник", первообраз "помпадуров", или
"надорванный", первообраз "ташкентцев", как Перегоренский, с неукротимым
ябедничеством которого должно считаться даже административное
полновластие. Юмор, как и у Гоголя, чередуется в "Губернских Очерках" с
лиризмом; такие страницы, как обращение к провинции (в "Скуке"),
производят до сих пор глубокое впечатление. Чем были "Губернские Очерки"
для русского общества, только что пробудившегося к новой жизни и с
радостным удивлением следившего за первыми проблесками свободного слова
- это легко себе представить. Обстоятельствами тогдашнего времени
объясняется и то, что автор "Губернских Очерков" мог не только
оставаться на службе, но и получать более ответственные должности. В
марте 1858 г. С. был назначен рязанским вицегубернатором, в апреле
1860г. переведен на ту же должность в Тверь. Пишет он в это время очень
много, сначала в разных журналах (кроме "Русского Вестника" - в
"Атенее", "Современнике", "Библиотеке для Чтения", "Московском
Вестнике"), но с 1860 г. - почти исключительно в "Современнике" ( В 1861
г. С. поместил несколько небольших статей в "Московских Ведомостях"
(ред. В. Ф. Корша), в 1882 г. - несколько сцен и рассказов в журнале
"Время"). Из написанного им между 1858 и 1862 гг. составились два
сборника-"Невинные рассказы" и "Сатиры в прозе"; и тот, и другой изданы
отдельно три раза (1863, 1881, 1885). В картинах провинциальной жизни,
которые С. теперь рисует, Крутогорск (т. е. Вятка) скоро уступает
Глупову, представляющему собою не какой-нибудь определенный, а типичный
русский город - тот город, "историю" которого, понимаемого в еще более
широком смысле, несколькими годами позже написал С. Мы видим здесь как
последние вспышки отживающего крепостного строя ("Госпожа Падейкова",
"Наш дружеский хлам", "Наш губернский день"), так и очерки так
называемого "возрождения", в Глупове не идущего дальше попыток
сохранить, в новых формах, старое содержание. Староглуповец
"представлялся милым уже потому, что был не ужасно, а смешно
отвратителен; новоглуповец продолжает быть отвратительным - и в тоже
время утратил способность быть милым" ("Наши глуповские дела"). В
настоящем и будущем Глупова усматривается один "конфуз": "идти вперед -
трудно, идти назадневозможно". Только в самом конце этюдов о Глупове
проглядывает нечто похожее на луч надежды: С. выражает уверенность, что
"новоглуповец будет последним из глуповцев". В феврале 1862 г. С. в
первый раз вышел в отставку. Он хотел поселиться в Москве и основать там
двухнедельный журнал; когда ему это не удалось, он переехал в Петербург
и с начала 1863 г. сталь, фактически, одним из редакторов
"Современника". В продолжении двух лет он помещает в нем
беллетристические произведения, общественные и театральный хроники,
московские письма, рецензии на книги, полемические заметки,
публицистические статьи. Все это, за исключением немногих сцен и
рассказов, вошедших в состав отдельных изданий ("Невинные рассказы",
"Признаки времени", "Помпадуры и Помпадурши"), остается до сих пор не
перепечатанным, хотя заключает в себе много интересного и важного (Обзор
содержания статей, помещенных С. в "Современнике" 1863 и 1864 гг., см. в
книг А. Н. Пыпина: "М. Е. Салтыков" (СПб., 1879). Есть основание
надеяться, что эти статьи-или большая их часть - войдут в состав
следующего издания сочинений С.). К этому же, приблизительно, времени
относятся замечания С. на проект устава о книгопечатании, составленный
коммиссией под председательством кн. Д.А. Оболенского (см. "Материалы
для биографии М. Е. Салтыкова"). Главный недостаток проекта С. видит в
том, что он ограничивается заменой одной формы произвола, беспорядочной
и хаотической, другой, систематизированной и формально узаконенной.
Весьма вероятно, что стеснения, которые "Современник" на каждом шагу
встречал со стороны цензуры, в связи с отсутствием надежды на скорую
перемену к лучшему, побудили С. опять вступить на службу, но по другому
ведомству, менее прикосновенному к злобе дня. В ноябри 1864 г. он был
назначен управляющим пензенской казенной палатой, два года спустя
переведен на ту же должность в Тулу, а в октябре 1867 г. - в Рязань. Эти
годы были временем его наименьшей литературной деятельности: в
продолжение трех лет (1865, 1866, 1867) в печати появилась только одна
его статья "Завещание моим детям" ("Современник", 1866, № 1; перепеч. в
"Признаках времени"). Тяга его к литературе оставалась, однако, прежняя:
как только "Отечественные Записки" перешли (с 1 января 1868 г.) под
редакцию Некрасова, С. сделался одним из самых усердных их сотрудников,
а в июне 1868 г. окончательно покинул службу и сделался одним из главных
сотрудников и руководителей журнала, официальным редактором которого
стал десять лет спустя, после смерти Некрасова. Пока существовали
"Отечественный Записки", т. е. до 1884 г., С. работал исключительно для
них. Большая часть написанного им в это время вошла в состав следующих
сборников: "Признаки времени" и "Письма из провинции" (1870, 72, 85),
"Истории одного города" (1 и 2 изд. 1870; 3 изд. 1883), "Помпадуры и
Помпадурши" (1873, 77, 82, 86), "Господа Ташкентцы" (1873, 81, 85),
"Дневник провинциала в Петербурге" (1873, 81, 85), "Благонамеренные
речи" (1876, 83), "В среде умеренности и аккуратности" (1878, 81, 85),
"Господа Головлевы" (1880, 83), "Сборник" (1881, 83), "Убежище Монрепо"
(1882, 83), "Круглый год" (1880, 83), "За рубежом" (1881), "Письма к
тетеньке" (1882), "Современная Идиллия" (1885), "Недоконченные беседы"
(1885), "Пошехонские рассказы" (1886). Сверх того в "Отечественных
Записках" были напечатаны в 1876 г. "Культурные люди" и "Итоги", при
жизни С. не перепечатанные ни в одном из его сборников, но включенные в
посмертное издание его сочинений. "Сказки", изданные особо в 1887 г.,
появлялись первоначально в "Отечествен. Записках", "Неделе", "Русских
Ведомостях" и "Сборнике литературного фонда". После запрещения
"Отечественных Записок" С. помещал свои произведения преимущественно в
"Вестнике Европы"; отдельно "Пестрые письма" и "Мелочи жизни" были
изданы при жизни автора (1886 и 1887), "Пошехонская Старина"-ужо после
его смерти, в 1890 г. Здоровье С., расшатанное еще с половины 70-х
годов, было глубоко потрясено запрещением "Отечественных Записок".
Впечатление, произведенное на него этим событием, изображено им самим с
большою силой в одной из сказок ("Приключение с Крамольниковым", который
"однажды утром, проснувшись, совершенно явственно ощутил, что его нет")
и в первом "Пестром письме", начинающемся словами: "несколько месяцев
тому назад я совершенно неожиданно лишился употребления языка"...
Редакционной работой С. занимался неутомимо и страстно, живо принимая к
сердцу все касающееся журнала. Окруженный людьми ему симпатичными и с
ним солидарными, С. чувствовал себя, благодаря "Отечественным Запискам",
в постоянном общении с читателями, на постоянной, если можно так
выразиться, службе у литературы, которую он так горячо любил и которой
<< Пред. стр. 898 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу