БЫКОВА Г В АМУРСКИE ЭВEНКИ БОЛЬШИE ПРОБЛEМЫ МАЛОГО ЭТНОСА СБОРНИК НАУЧНЫХ ТРУДОВ ВЫПУСК 1 БЛАГОВЭeНСК 2003 266 С 3

Образцы ситуаций:
1. Расскажи о любопытном случае из твоей жизни, произошедшем в тайге. Постарайся заинтересовать товарищей своим рассказом.
2. Назови своих любимых писателей-северян. Почему они стали твоими любимыми авторами?
3. Расскажи о культуре, быте своего народа. Поддерживаешь ли вы традиции предков в своей семье?
4. Расскажи о топонимике Амурской области. Как ты думаешь, почему большинство географических объектов эвенкийского происхождения?
4. Увлекаешься ли ты народно-прикладным искусством? Каким видам отдаешь предпочтение?
6. Какие нравственные ценности твоего народа особенно дороги тебе?
На уроке школьники запоминают определенное количество слов и фраз, учатся правильно произносить эвенкийские звуки и интонировать предложения. Чтобы успешнее выработать навык владения языком, учащимся надо как можно больше находиться в эвенкийской речевой среде, а учителю вести все этапы урока на национальном языке, активно использовать метод контрастивного анализа.
Цель контрастивного анализа заключается в выявлении различий в передаче некоторого содержания в родном и изучаемом языке. Подчеркнем, что в отличие от сопоставительной лингвистики:
1) изучаются не любые языки и не в любом количестве, а только два языка - родной и изучаемый.
2) изучаются не целостные подсистемы, поля и т.д., а отдельные единицы и явления сопоставляемых языков.
3) изучение проводится не автономно в каждом из сравниваемых языков с последующим сопоставлением, а в направлении от единицы родного языка к ее возможным соответствиям в другом языке.
4) целью контрастивного исследования является не установление сходств и различий языковых подсистем, а выявление различий в семантике и функциях единицы одного языка в сравнении с ее соответствиями в другом языке. Выявление сходств не является целью исследования, - они выявляются "автоматически" при поиске различий [Стернин, Флекенштейн, 1994:14].
Таким образом, из перечисленных выше направлений контрастивный метод сопоставления русского языка с эвенкийским может быть признан наиболее адекватным лингводидактическим задачам, и именно им целесообразно пользоваться при обучении эвенкийскому языку.
Посредством контрастивного анализа на уроках русского и эвенкийского языка можно проанализировать лексико-семантические поля "Природа", "Человек", "Быт". Сопоставляя факты двух языков, учащиеся убедятся, что нередко лексическая единица одного языка не находит словарного эквивалента в другом. "Если в одном из языков лексическая единица отсутствует, - отмечает И.А. Стернин, - то говорят о наличии лакуны в данной точке лексической системы этого языка; в языке сопоставления соответствующая единица оказывается безэквивалентной (т.е. единице одного языка не соответствует ни одной единицы другого языка)" [Стернин, Флекенштейн, 1989: 24,26]
Взгляд на тот или иной язык сквозь призму феномена лакунарности наглядно демонстрирует его национальную специфику и уникальную самобытность. Лексические лакуны подразделяются на мотивированные и немотивированные. Мотивированные пустые клетки в языке возникают при отсутствии у данного народа соответствующего предмета, реалии, в то время как у другого народа такой предмет есть. Так, в русском языке нет эквивалентов эвенкийским словам: лэндукэ - занавеска в чуме, заменяющая дверь, неты? - завалинка из жердей внутри чума, училэвун - деревянная вилка с двумя зубцами для вытаскивания мяса из котла, угдан - жилище в виде палатки, крытое корой лиственницы, эллун - нижняя покрышка чума и многие другие.
Если лакуны не могут быть объяснены через отсутствие предмета, реалии (соответствующий предмет или реалия есть, но народ ее как бы не замечает, не посчитал нужным их номинировать), то такие лакуны в лингвистике называют немотивированными. И.А. Стернин, Г.В. Быкова объясняют существование немотивированных лакун историческими, культурными традициями, социальными причинами, отмечая, что объяснить конкретные причины немотивированных лакун очень непросто [Быкова, 1998:44]. Приведем примеры русско-эвенкийских немотивированных лакун: густой еловый лес в излучинах реки - тэ?кэ, берег реки - угу, речной порог, каменистое место на реке - укси, противоположная сторона реки - баргида, место, где рубят дрова - ивэк, высокий покров в лесу - дэтулэ, деревья, стоящие близко друг к другу - делгэ.
Проводя лексикографический анализ двух языков, учащиеся убедятся, что многие тематические группы лексико-семантического поля "Природа" эвенкийского языка более разработаны лексически, чем в русском. Например, по-эвенкийски дерево - мо (гиперонимические лакуны отсутствуют в обоих языках). Однако в русском обнаруживаются видовые лакуны при сравнении с эвенкийскими лексемами для обозначения разновидностей дерева: осон?он, о?охон - дерево, растущее наклонно; севакса - трухлявое дерево; нэлгэ - дерево, вывороченное с корнями; хегивча - дерево, разбитое молнией; халан - раздвоенное дерево; мокоме - кривое дерево; мосаг - группа деревьев; иримкурэ - дерево с муравейником; дымуксан - сочное дерево; нелике (нэликэ) - высохшее дерево; такэн - упавшее дерево; болгимна - плохое дерево и др.
Отметим, что в национальных школах Украины, Удмуртии и ряде других мест давно осознана необходимость сопоставительного подхода, и в школах при обучении русскому и родному языкам ведется работа по специальным комплексным программам, учитывающим общее и самобытное в структуре и функционировании изучаемых языков.
Внедрение результатов сопоставительных и контрастивных исследований языков в практику их преподавания наталкивается на некоторые практические трудности. К ним следует прежде всего отнести отсутствие словарей и учебных пособий, построенных по контрастивному принципу. Необходимы специальные контрастивные словари, которые могли бы облегчить преподавателю доступ к контрастивной методике, к результатам контрастивного описания лексики и грамматики и которые должны быть ориентированы на конкретную пару языков - родной и русский.
Второй практической трудностью на пути внедрения контрастивного метода в преподавание является слабая подготовка самих преподавателей в области контрастивной лингвистики и методики контрастивного обучения языку [Стернин, Флекенштейн, 1994:15].
Для достижения данной цели необходимо подготовить учебные пособия и словари на контрастивной основе, а также внедрить на факультетах народов крайнего Севера курсы: "Контрастивная лингвистика родного и изучаемого языков", "Основы контрастивной методики и преподавания национального языка".
Таким образом, на уроках эвенкийского языка должны решаться следующие задачи:
1) сохранение языка; формирование национального самосознания и достоинства; передача многовекового опыта народа, его нравственных устоев.
2) реализация права обучения и воспитания учащихся на родном языке; становление личности, способной создавать национальные и общечеловеческие культурные ценности.
3) практическое владение эвенкийским языком, формирование речевых навыков и умений.
4) формирование умения в разных видах деятельности: вести беседу на заданную тему, свободно включаться в разговор, делать сообщения, слушать учебные тексты и понимать их содержание; читать в темпе и извлекать информацию; писать сочинение, изложение, составлять план.
Однако учителя родного языка при обучении сталкиваются с большой трудностью. Во-первых, недостаточно часов отводится на преподавание эвенкийского языка (два урока в неделю). Изученный материал практически не закрепляется. Во-вторых, учебники, написанные на языке говора эвенков Подкаменной Тунгуски, имеют свои фонетические и морфологические особенности, что, несомненно, сказывается на качестве изучения родного языка эвенками Амурской области.
В связи с этим необходимо кардинально пересмотреть программы обучения национальному языку, адаптировать учебную литературу с учетом региональных особенностей, расширить преподавание дисциплин экологического и естественнонаучного цикла, включить разделы по изучению национальных промыслов, активно использовать в практике преподавания эвенкийского языка контрастивный метод, вести всесторонние научные исследования эвенкийского языка.
За время существования самобытного этноса местными учеными не проведено ни одного лингвистического, методического и иного исследования уникального языка и этнокультуры. В условиях длительного сосуществования двух локальных культур - русской и эвенкийской - шло взаимное влияние на обе культуры: ассимиляция и подавление эвенкийской и обогащение русской. Эвенки "подарили" великому русскому языку множество топонимов - географических названий. В результате жители Амурской области, активно пользуясь эвенкийскими ойконимами (названия населенных пунктов), гидронимами (названия водных объектов), оронимами (названиями, отражающими особенности рельефа), не знают значений номинантов, никак не соотносят их с особенностями обозначенных объектов [Быкова, 2001: 114]. Указанная тенденция негативно отражается на состоянии концептосферы русского языка и наносит ей непоправимый урон.
Следовательно, лингвистическая проблема исследования национального языка смыкается с проблемой сохранения эвенкийского этноса, который тысячелетиями проживал среди других народов России, смог сохранить не только свой генотип, как доказано совместными усилиями русских и японских ученых, но и уникальную языковую картину мира, отраженную в его не только вербализованной, но и неноминированной части концептосферы, выраженной совокупностью лексических лакун. Разработанная профессором Быковой Г.В. методика обнаружения лакун позволяет выявить и описать их, что поможет сделать явными для современных коммуникантов и сохранить для будущих поколений ту часть уникального эвенкийского языка, которая существует только в сознании эвенкийского социума на уровне универсального предметного кода и исчезнет вообще, если не предпринять меры по сохранению древнейшего коренного народа Приамурья.
В связи с этим в Благовещенском государственном педагогическом университете Центром лингвистики и коммуникации запланирован ряд мер по возрождению и развитию культуры и языка эвенков. Один из проектов "Исследование и описание концептосферы эвенков в этнокультурной среде Приамурья" (2001 - 2003 гг.) получил государственную поддержку в рамках федеральной целевой программы "Интеграция". 2.08.2001 - 12.08.2001гг. ректоратом БГПУ была организована комплексная ландшафтно-биологическая, культурологическая и лингвоэкологическая экспедиция в эвенкийское село Бомнак.
В этом же учебном заведении разработан проект "Возрождение и развитие традиционной культуры и языка эвенков Амурской области". Срок выполнения Программы: 1 января 2002 г. - 31 декабря 2010 г. В результате выполнения Программы будут созданы отделение декоративно-прикладного искусства народов Севера на базе Благовещенского педагогического колледжа № 2; этноцентр культурного и психологического оздоровления, программы сохранения этнокультурного наследия эвенков, атлас традиционных видов культуры; географическая характеристика территории проживания, анализ географических аспектов современных социально-демографических, эколого-хозяйственных и экономических проблем жизни эвенков; картотеки и словари говоров амурских эвенков, энциклопедия эвенкийских сел; "звучащие хрестоматии джелтулакского, селемджинского и зейского говоров"; "Словарь топонимов, патронимов и оттопонимических прилагательных Амурской области" (на материале топонимов эвенкийского происхождения); картотека и словарь лакун русского и эвенкийского языков; энциклопедия "Растительный и животный мир" на эвенкийском языке; сборник эвенкийских народных сказок на диалектах амурских эвенков; энциклопедия национально-оздоровительной культуры амурских эвенков, монографии, диссертации, учебно-методические пособия на языке эвенкийского этноса. Выполнение указанных Программой мероприятий будет способствовать возрождению, сохранению и развитию культуры и языка амурских эвенков.
Аборигенные народы мира испытывают большие трудности, обусловленные специфическими особенностями своей жизнедеятельности. Многие из них продолжают традиционные хозяйственные занятия, часто носящие кочевой или полукочевой характер в экстремальных природно-климатических условиях. Самобытная культура, низкое этническое самосознание в сочетании с малой численностью и сложностью межэтнических контактов определяют проблемы их сохранения и развития в современном мире - встреча традиционных, аборигенных культур с современными техногенными культурами неизбежно ведет к болезненным трансформациям или разрушению первых [Абдулатипов, 1999: 47-48].
В силу этого малочисленные народы нуждаются в особой политико-правовой и социальной защите, которая и осуществляется в разных странах мира. Особого внимания заслуживают эвенки Амурской области. В настоящее время эти автохтоны поставлены в социально-экономическом отношении на грань вымирания, в демографическом - на грань депопуляции и вырождения, а в политическом - в отчуждении от власти. Это вызвано тем, что чрезмерное вмешательство лишь в одну из сфер жизнедеятельности аборигенных малочисленных народов неизбежно ведет к разрушению всей общественной системы.
Вице-президент Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации (RAIPON) по вопросам охраны здоровья Л.И. Абрютина считает, что причинами кризиса коренных малочисленных народов Севера являются два ряда факторов:
Первый ряд включает в себя внешние факторы: разрушение среды обитания, радикальная реорганизация системы общественных отношений, хозяйствования, образа жизни, нарушение семьи, преемственности поколений, духовной жизни, верований, отсутствие рациональных механизмов самоуправления, представительства в органах управления и другие причины кризиса.
Второй ряд включает в себя внутренние факторы, возникшие и ставшие самодостаточными в результате длительного и тотального воздействия разрушительных внешних факторов и проявившиеся в глубокой дезадаптации, препятствующей осуществлению этнических функций [Абрютина, 1999:10].
В настоящее время негативным внутренним фактором также является низкое качество физического и психического здоровья эвенкийского населения, что подтверждает медицинская и демографическая статистика, приводимая во многих исследованиях и документах. К сожалению, эти данные рассматриваются лишь с количественной стороны как результат кризиса, а не его причины. Очевидно, при этом многие забывают, что здоровье коренного малочисленного народа находится в прямой зависимости от окружающей среды и в то же время является главным условием саморазвития, позволяющим реализовать все человеческие функции, как биологические, так и общественные.
При этом нельзя недооценивать биологическую базу здоровья - обмен веществ, наследственность, изменчивость, иммунитет, способность к воспроизводству и т.д. Однако биологические данные во многом зависят от условий жизни - природной и социальной среды [Харючи, 1999:40]. Из всего сказанного следует, что для полноценной и здоровой жизнедеятельности людей, где бы они ни обитали, необходимо наличие или создание целого комплекса факторов макросреды, адекватным условиям их эволюции [Смитиенко, 1989:13].
В заключение уместно процитировать мнение академика В.П. Казначеева, который утверждает, что каждый малочисленный этнос Севера "является элементом сложнейшей исторической мозаики целостного общечеловеческого фонда эволюции. И если эти этносы декомпенсируют или исчезнут, то человечество потеряет такие свои социально-исторические и биологические "гены" в обобщенном смысле, без которых другие этносы из средних и южных широт свою эволюцию продолжить не смогут. Человечество может оказаться на грани репродуктивного дефицита, и этот вопрос предстает сейчас более сложным, чем выживание в условиях надвигающегося экологического кризиса или ядерной угрозы. Проблема дефицита демографического и репродуктивного материала становится коренной проблемой эволюции и выживания человечества в следующем тысячелетии" [Казначеев, 1993:13].

Использованная литература

1. Абдулатипов Р.Г. Малочисленные народы России: государственные механизмы защиты и развития. - М.: Славянский диалог, 1999. - 138 с.
2. Абрютина Л.И. Коренные малочисленные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока в государственной политике России: проблемы решения: Автореф. дис... канд. политических наук. - М., 1999. - 20 с.
3. Абрютина Л.И. Народы Севера России: право на здоровье. - М., 1999. - 163 с.
4. Раевская О.В. Малые языки как проблема лингвистики ХХ века // Лингвистика на исходе ХХ в.: Итоги и перспективы. Тезисы международной конференции. - М., 1998. - С. 436-438.
5. Леман К. Документация языков, находящихся под угрозой вымирания // Вопросы языкознания. 1996. - №2. - С. 180-191.
6. Ярцева В.Н. О судьбах языков в современном мире // Серия литературы и языка. 1993. Том 52. - №2. - С. 3-15.
7. Вахтин Н.Б. К типологии языковых ситуаций на Крайнем Севере (предварительные результаты исследования) // Вопросы языкознания. 1992. - №4. - С. 45 - 59.
8. Тучков А.Г. Языковая адаптация русских в Узбекистане // Сравнительно-историческое и типологическое изучение языков и культур. Преподавание национальных языков. - Томск: Томский гос. пед. ун-т, 2000. - 257 с.
9. Зайдфудим П.Х., Доржинкевич С.И. Коренные народы Севера на рубеже тысячелетий // "Улгэн": экология и здоровье эвенков. Детство без туберкулеза. - Благовещенск, 1999. - С. 37 - 45.
10. Потапов В.В. К современному состоянию проблемы вымирающих языков в некоторых регионах мира // Вопросы языкознания. 1997. - №5. - С. 3-15.
11. Михайлов В.И., Чуркин А.А. Психологическое здоровье коренного населения Приамурья // Состояние здоровья коренных народов Приамурья/ Под ред. С.Ш. Сулейманова. Хабаровский краевой центр психического здоровья. - Хабаровск, 1998. - 189 с.
12. Бабаков В.Г. Кризисные этносы. - М.: ИФРАН, 1993. - 230 с.
13. Гумилев Л.Н. Конец и вновь начало / Свод №2 Международный альманах. - М.: Танаис Ди-Дих, 1994. - 544 с.
14. Понкратова Л.А. Социально-экономические и экологические проблемы развития малочисленных народов в Амурской области // Проблемы экологии Верхнего Приамурья: Сб. научных трудов / под общ. ред. В.А. Дугинцова. - Благовещенск, 1993. - С. 158-165.
15. Васильев Г.В. Оленеводство и охотоведение // Улгэн: экология и здоровье эвенков. Детство без туберкулеза. - Благовещенск, 1999. - С. 29 - 32.
16. Сидоров Ю.Ф. Экологическая ситуация в районе с. Ивановское // "Улгэн": экология и здоровье эвенков. Детство без туберкулеза. - Благовещенск, 1999. - С. 14-21.
17. Рогалев Е. В. Проблемы охотничьего хозяйства совхоза "Улгэн" // "Улгэн": экология и здоровье эвенков. Детство без туберкулеза. - Благовещенск, 1999. - С.32 - 34.
18. Калинина К.В. Национальные меньшинства в России. - М.: Луч, 1993. - 180 с.
19. Василевич Г.М. Очерки диалектов эвенкийского (тунгусского) языка. - Л., 1948. - 352 с.
20. Постановления Совещания по языкам народов Севера // Вопросы языкознания. 1953. - №2. - С. 134-142.
21. Стернин И.А. Проблема языка как национально-культурной ценности // Изучение и преподавание русского языка как национально-культурной ценности. - Воронеж: ИПЦ, 1997 - с. 3-5.
22. Блонский П.П. Избранные педагогические и психологические сочинения. - М., 1974. - 267 с.
23. Стернин И.А., Флекенштейн К. Очерки по контрастивной лексикологии и фразеологии: Учеб. пособие: в 2-х чч. - Halle, 1989. - 120 с.
24. Быкова Г.В. Внутриязыковые лакуны в системе языка (на материале русского языка). - Благовещенск: Изд-во Амурского гос. ун-та, 1998. - 96 с.
25. Быкова Г.В. Отражение национальной картины мира эвенков в топонимике Амурской области и проблема лакунарности // Россия и Китай на дальневосточных рубежах / Амурский гос. ун-т.- Благовещенск, 2001. - С. 112 - 116.
26. Смитиенко В.Н. Уголовно-правовая охрана здоровья населения в СССР. - К.: Высшая школа, 1989. - 250 с.
27. Казначеев В.П. Роль малочисленных народов Севера в перспективах сохранения и выживания нации // Бюллетень СО АМН. - №1. - С. 13-89.

УЧАСТИЕ АНАЛИЗАТОРОВ ТАКТИЛЬНОЙ,
ЗРИТЕЛЬНОЙ И СЛУХОВОЙ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТИ
В ФОРМИРОВАНИИ ЭВЕНКИЙСКОГО ЯЗЫКА

О. Б. Ульянов

Принято думать, что язык - объект наблюдения лингвистов. Это не совсем верно. Представляем вниманию читателей заметки об эвенкийском языке врача из г. Зеи. Возможно, кому-то покажутся спорными некоторые утверждения автора. Однако мы полагаем, что неординарный взгляд на привычное помогает пролить свет на тайны древнего языка.

В формировании первых звуков и звукосочетаний древнего человека в эвенкийском языке четко прослеживаются рефлексы тактильной чувствительности и орального автоматизма, просматриваются кутикулярные нейро-глоссокинезы (кожные рефлексы тактильной чувствительности, сигнал с которых идет через мозг на мышцы языка).
На этом основании можно утверждать, что генетически и эволюционно носители этого древнего уникального языка обладали сильнейшим ассоциативно-аналитическим мышлением. В эвенкийской фонетике и лексике отразилось познание его носителем дикого первобытного окружения, в котором оказался выброшенный из животного мира древний человек. В этом смысле роль эвенкийского языка в исследовании нейро-лингвистических ощущений человечества, как и вклад самого народа в развитие цивилизации, изучены недостаточно.
"В условиях длительного сосуществования двух локальных культур - русской и эвенкийской - шло взаимное влияние на оба языка: ассимиляция и подавление аборигенного и обогащение элитного русского. При этом носителями последнего не предпринимались попытки теоретически осмыслить и зафиксировать этимологическое значение сотен эвенкийских слов (топонимов, например), вошедших в словарный фонд русского языка. Мыслительный образ (концепт), вызываемый любым эвенкийским географическим названием, воспринимается как семантически опустошенный термин и является как бы зашифрованным для подавляющего числа русскоязычных носителей. Информация, заложенная в лексическом составе языка эвенков, требует тщательной специальной дешифровки" (Быкова 2002, 153).
Утверждение автора более чем актуально: миноритарный маргинальный язык амурских эвенков требует пристального изучения с точки зрения разных наук, медицины, например. В начале прошлого века выходцами из Полтавской губернии на берегу реки Уркан Зейского района Амурской области было заложено селение Дворцы. Дети первых переселенцев и последующие поколения оказались подверженными воздействию уровской болезни. Заболевание эндемично (имеет распространение на ограниченной территории). Патология проявляется прекращением роста трубчатых костей к моменту полового созревания человека, усилением ригидности (малоподвижности) грудной клетки и развернутостью в ее нижней апертуре (латинское apertura - нижний выход грудной клетки).
Заболевание распространяется также и на домашних животных. Овцы и телята во Дворцах рождались иногда без шерсти, без кожи, с уродливо гипертрофированной щитовидной железой, иногда у них были грубо деформированы суставы конечностей. Данная патология свидетельствует об остром дефиците йода. Подобные уродства спорадично (время от времени) отмечались по всему нижнему течению реки Уркан и его древним геологическим песчаным выносам, на которых находятся деревни Александровка, Николаевка, Нижне-Островная, Овсянка Зейского района. До 50-ых годов прошлого столетия во Дворцах работала станция по изучению этой эндемии, но, к сожалению, недостаточно долго и малоэффективно.
Очевидно, эвенки, наблюдая за жизнью диких, домашних животных и человека в долинах рек Уркан и Уров заметили явление аномальности живых организмов и дали ему сознательно выраженное в речи фонетическое воплощение ур-, обнаруживающееся с помощью нейрофизиологического метода исследования на основе изучения тактильных рефлексов орального автоматизма.
По-нашему мнению, метод поиска первых звуков или их сочетаний способен объяснить физиологическое происхождение слов древнего человека. На основе нервно-рефлекторной деятельности центральной нервной системы он обеспечивает ясное понимание механизма возникновения первых элементарных звуков, их сочетаний и слов.
Попытаемся доказать это. Наиболее важное для сохранения жизни человека и естественное экстремальное состояние - жажда. Специальными исследованиями установлено, что без воды человек гибнет на седьмые сутки, без элементарной пищи - более чем через месяц. Гомеостаз (внутренний растворенный состав гормонов, солей, белков и т. п.) организма основан на водном балансе. Он имеет сложный нейро-гуморальный (нервно-жидкостный с помощью выброса гормонов в кровь) механизм регуляции с выходом на рефлексы орального автоматизма, направленные на тактильный поиск соска матери либо жидкой пищи и ее поглощение. Как правило, это сопровождается непроизвольным звуковым комплексом. Именно этим можно объяснить формирование артикуляции губно-губных гласных у и о. Это позволяет считать их самыми древними звуковыми образованиями. Кстати, рефлексы орального автоматизма в своем названии имеют латинскую основу от рот - or, как ворота для пищи, воды. Рефлексы орального автоматизма относятся к рефлексам тактильной чувствительности.
Обнаружение рефлексов тактильной чувствительности в древних эвенкийских словах, связанных с лексемой вода и с фонемой (звуком) у, заставляет задуматься о возможном участии рвотного рефлекса (относящегося также к системе тактильной чувствительности) в голосообразующем формировании первых звуков древнего человека - кутикулярных звуков к - г - х. Это наблюдение может быть подтверждено тем, что кожа и нервная система развиваются из одной группы клеток оплодотворенной яйцеклетки - эктодермы.
Номинантная детерминация зрения (эвенкийское: salama - змея, sa - знак; "S = С").
Известно, что оптическая система восприятия внешнего мира человека начинает работать сразу после рождения. Первоначально изображение воспринимается в перевернутом виде. Фокусировка и отслеживание появляется через полтора месяца. Глаз учится воспринимать изображение постепенно. Развёртывание зрения происходит с помощью мышцы, совершающей незаметные постоянные микроскопические движения в направлении зрения. При установке неподвижно глаз перестает видеть.
Поэтапно эта нейронная цепь рефлексов, направленная на звуковое номинирование опасного предмета, представляет собой оптико-эмоциональный следовой аурикулярный нейро-глоссокинез. Кроме этого, из сильнейших эмоций, присущих психике человека, наиболее остро переживается страх. Эта эмоция связана с инстинктом самосохранения. Из всех известных ощущений человека страх - наиболее травмирующий фактор психики. В тупиковых состояниях формирование страха связано с неизвестностью будущего. Физиологически наиболеелегко страх вызывается длительным утомлением нервной системы через яркий свет в глаза, длительным отсутствием сна, затянувшимися стрессовыми состояниями. Страх парализует волю, ослабляет тонус поперечно-полосатой мускулатуры, лишает дара речи, вызывает спазм сосудов головного мозга, вводит в состояние транса, оцепенения.
Понимание процесса формирования первичных звукокомплексов прокладывает кратчайший путь в подсознательное пространство человеческого мозга, позволяет смоделировать механизм неврозов и депрессий, которым зачастую подвержены аборигены в условиях социальной нестабильности.

"БЕЛЫЕ ПЯТНА" В ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА АМУРЧАН
Г.В. Быкова

Ученые предполагают, что язык возник раньше таких важнейших явлений в истории человечества, как искусство: декорированным деревянным и костяным предметам - более 25 тысяч лет, наскальной живописи около 14 тысяч лет (цит. по Мечковская 2001, 11). Ареал распространения красочных петроглифов древних эвенков - писаниц - охватывает огромную территорию (более 0,5 млн. кв. км) между Яблоновым, Становым, Буреинским хребтами и долиной реки Амур.
Открытия последних лет, сделанные в Приамурье археологами и этнографами Благовещенского государственного педагогического университета совместно с Институтом археологии и этнографии СО РАН, серьезно скорректировали схему этнокультурного развития нашего региона за последние два тысячелетия. Появилась возможность реконструировать этногенез народов, которые в XIX - начале XX веков населяли Амурский край и с которыми непосредственно начали контактировать с 1858 года граждане Российской империи, занявшие юг Дальнего Востока после подписания Айгунского договора.
Амурскими археологами установлено, что по хозяйственно-культурному типу автохтоны бассейна Амура делились на две группы: земледельцы, занимавшие пойму Амура и Зеи, (дючеры) и охотничьи племена (эвенки), обитавшие в таежной зоне. В начале XX века дючеры покинули территорию России, эвенки же и поныне живут в нашей области. В условиях длительного сосуществования двух локальных культур - русской и эвенкийской - неизбежными стали контакты их носителей, что ставило проблему межкультурной коммуникации в ряд наиболее актуальных как в прошлом, так и в настоящем.
Термин "культура" употребляется нами в значении, принятом в современной культурной антропологии, т.е. под культурой понимается "система концептов, убеждений, установок, ценностных ориентаций, проявляющихся как в поведении и поступках людей, так и в результатах их духовной и материальной деятельности" (Г. Малетцке, цит. по "Проблемы этносемантики" 1998, 68). Общеизвестно, что национальная самобытность народа, окружающая его действительность обязательно находят отражение в национальном сознании, избирательно объективируясь в языке. Способ представления, членения и номинирования реальности национально специфичен в силу различных факторов: экологических, социальных, культурно-исторических и этнопсихологических.
Между тем этнокультурная среда Приамурья формировалась под знаком этноцентризма значительно преобладающего русскоязычного населения, которое, как и большинство людей, воспринимало родную культуру как точку отсчета, как единственно возможную меру вещей. Этноцентризм, по мнению Малецтке, играет основополагающую роль в межкультурной коммуникации: мы помещаем себя, нашу расовую, этническую или национальную группу в центр универсума и соответственно этому оцениваем всех других. Чем более они похожи на нас, тем ближе к себе мы помещаем их в этой модели; чем больше расхождения, тем дальше от себя определяем мы их место.
В Приамурье этноцентризм принял более уродливые формы: малочисленному этносу попытались навязать свою культуру, свой, русский, образ жизни и мировосприятия: детей, живущих в самобытной природной и социально-речевой среде, лишали возможности усваивать первородный язык, увозили в школы-интернаты, где требовалось говорить на русском и не одобрялось общение на эвенкийском языке.
Мало что изменилось к лучшему и сейчас: распространение средств массовой информации в области только на русском языке, тактика максимального обучения в школе на русском языке и минимального (2 часа в неделю) на родном эвенкийском, отсутствие в средних специальных и высших учебных заведениях области подготовки специалистов для нужд коренного народа, разрушение традиционной хозяйственной деятельности и экосистем в местах компактного проживания эвенков поставили национальный язык и культуру на грань исчезновения. Дети и молодежь не знают языка, этногенеза, традиций и истории своего народа. В школах компактного проживания аборигенов не хватает учебной и методической литературы на родных говорах. Учебники, написанные на полигусовском говоре эвенков Подкаменной Тунгуски, малопонятны амурским детям и требуют серьезной научной и методической адаптации.
Современное состояние традиционной культуры и языка эвенков, проживающих в трех районах Амурской области, однозначно определяется как глубоко кризисное. С 1994 года наметилась устойчивая тенденция к сокращению численности коренного населения. Уровень владения языком и активность использования письменности катастрофически падают. Уходят из жизни последние носители древних говоров уникального языка. Многие обряды и традиции, веками связанные с оленеводством, охотой, рыболовством и сбором дикоросов, утрачиваются безвозвратно. В результате выходят из употребления целые пласты лексики, в которой отражены и запечатлены национально значимые и передаваемые тысячелетиями смыслы, зафиксировавшие часть исчезающей культуры.
При взаимодействии двух неродственных языков, двух непохожих культур нередко возникает непонимание, обусловленное различием в мировоззрении, социальном статусе соседствующих языковых коллективов. Такие национально-специфические расхождения (несовпадения) в лексических системах языков и культурах выявляются на различных уровнях и описываются зарубежными и отечественными исследователями при помощи различных терминов: лакуны, gap (пробел, лакуна), безэквивалентная лексика, нулевая лексема, антислова, значимый нуль и др. Предпочтительным в отечественной лингвистике считается термин лакуна (от лат. lacuna - пустота, брешь).
В современной лингвистике лакуны рассматриваются как "национально-специфические элементы культуры, нашедшие соответствующее отражение в языке носителей этой культуры, либо полностью не понимаемые, либо недопонимаемые носителями иной культуры и языка в процессе коммуникации" (Томашева 1995, 58), как "виртуальные единицы лексической системы", "семемы без лексем", "больше, чем какое-либо другое явление отражающие национальную специфику того или иного языка" (Быкова, 1999, 9).
За последние десятилетия значительно пострадала национальная система концептов (концептосфера) амурских автохтонов, как объективированная в самобытном языке, так и необъективированная, но существующая на уровне универсального предметного кода в сознании носителей языка и выраженная лакунами. В настоящее время в списке "Красной книги языков народов России" эвенкийский язык значится как миноритарный и маргинальный. На сегодняшний день говоры амурских эвенков (т.е. объективированное в языке), до сих пор системно не зафиксированные, снижают свой социальный статус в пределах области, сужается сфера их употребления в качестве основного средства общения в среде носителей языка, количество которых стабильно уменьшается. Положение усугубляется еще и тем, что на смену старшему поколению, хорошо владевшему эвенкийским языком (дети которых понимают родной язык, но редко пользуются им в речи и на письме), приходят внуки, воспринимающие язык родителей как иностранный.
"Концепты, не имеющие средств языкового выражения в национальной языковой системе, тем не менее существуют в национальной концептосфере и обеспечивают национальную мыслительную деятельность в той же степени, что и концепты, которые названы языковыми знаками национального языка. Эти концепты являются базой мышления личности" (Попова, Стернин, Чарыкова, 1998,21). Возникает вопрос: смогут ли носители эвенкийской культуры, утрачивающие язык, выразить эти национальные мыслительные образы средствами воспринятого языка? Как сохранить уникальный язык для мировой цивилизации?
На эти и многие другие вопросы пытаются ответить лингвисты Благовещенского государственного педагогического университета - разработчики и исполнители проекта "Исследование и описание концептосферы эвенков в этнокультурной среде Приамурья" в рамках целевой федеральной Программы "Интеграция". Ведутся диссертационные исследования: "Лакунарность лексико-семантического поля "Природа" в русском и эвенкийском языках", "Функционирование топонимической лексики эвенкийского происхождения в этнокультурной среде Приамурья", "Объективированное и необъективированное в национальной системе концептов амурских эвенков" и др. При участии носителей языка и сектора тунгусоведения Института филологии СО РАН осуществляется описание словарного состава джелтулакского и зейского говоров. В проект приглашены специалисты по эвенкийскому языку из Санкт-Петербурга, Улан-Удэ, Якутска, Новосибирска, Хабаровска и др. городов России.
В ходе исследования обнаружено, что потери несет и концептосфера русскоязычных амурчан. Россия всегда складывалась как полиэтническое и многоязычное государство, и это подпитывало и обогащало ее язык и культуру. Свой способ членения, представления, структурирования и описания окружающей среды эвенки зафиксировали в национальной картине мира в виде топонимов, которые и восприняли носители русского языка, пришедшие в Приамурье в 1852 году. Подобные наименования (топонимы и оттопонимические существительные и прилагательные) звучат и сейчас много раз в сутки во всех точках обширного амурского края.
Исследователями доказано, что язык как хранитель информации не может в полной мере выполнять свою связующую роль, не располагая собственными именами. "Географические названия (своеязычные или заимствованные), вошедшие в общую речь, образуют тот ее культурно-исторический слой, который является принадлежностью литературного языка" (Левашов 2000: 4). Как видим, в условиях длительного сосуществования двух локальных культур - русской и эвенкийской - шло взаимное влияние на оба языка: ассимиляция и подавление аборигенного и обогащение элитного русского. При этом носителями последнего не предпринимались попытки теоретически осмыслить и зафиксировать этимологическое значение сотен эвенкийских слов, вошедших в словарный фонд русского языка.
Тысячелетиями кочевали эвенки по территории Амурской области, существуя на принципах разумного, экологически грамотного потребления и воспроизводства природных ресурсов, поддерживая равновесие с окружающей средой. Информация о природных богатствах края, его топографических особенностях, ритуальных мифохудожественных памятниках наскальной живописи, исторических событиях и т.д. закодирована в языке древнего этноса. Например, название реки Селемджа в переводе с др.эвенк. означает железная. В бассейне именно этой реки современными геологами обнаружены железорудные месторождения. Онони - с эвенк. онен - рисунок. В долине Онони археологами исследованы и описаны более десятка писаниц с цветными наскальными рисунками. Река, по которой в 1650 г. Е.П. Хабаров вышел к Амуру, названа коренными жителями Урка, что означает дверь, а Якодокит - дорога к якутам. Тыгукит - левый приток Гилюя от эвенк. тыгу - ярмарка, обменное место. На этой реке проходили ярмарки, на которых эвенки обменивались добытой пушниной, продуктами своего труда (Сутурин, 2001).
Мыслительный образ (концепт), вызываемый любым эвенкийским географическим названием, воспринимается только как термин и является как бы закодированным для подавляющего числа русскоязычных носителей.
Однако функционирование амурских топонимов, их значение и происхождение, структура, ареал распространения, развитие и изменение во времени до сих пор не стали предметом внимания местных - амурских и дальневосточных - лингвистов. Таким образом, для русскоязычных коммуникантов многие эвенкийские топонимы являются непонятными, непривычными (экзотичными), незнакомыми и квалифицируются исследователями лакунарности как межъязыковые конфронтативные лакуны, обусловленные дрейфом двух различных культур (Сорокин, 1982: 23).
А между тем "в каждом географическом названии закодирована информация, прежде всего, географическая - о месте и характере географического объекта. В языковом сознании при употреблении топонима воспроизводятся когнитивные связи соответственно языковому и социальному опыту современного человека, совпадающие или не совпадающие с мотивацией во время акта номинации. В этой связи носители "предпочитают" названия, которые возможно декодировать, т. е. мотивированные" (Васильева, 2001: 148)
К сожалению, многолетнее пренебрежительное отношение к самобытному языку соседствующего этноса привело к потере информативности топонимов эвенкийского происхождения, их семантической опустошенности. Это еще раз убеждает в том, что язык является продуктом творчества многих поколений, общим средством коммуникации на протяжении тысячелетий, общим духовным достоянием, пренебрежительное обращение с которым - преступление против самих себя.
Представители древнего этноса создали уникальную языковую картину мира, ядром которой стали сотни топонимов эвенкийского происхождения, вошедшие в словарный фонд носителей русского языка, пришедших в Приамурье. Многочисленные географические названия, активно используемые современными амурчанами, представляют собой часть национальной системы концептов амурских аборигенов. Зашифрованная в ней предыдущими поколениями информация практически недоступна носителям русского языка. И потому слова Селемджа, Олекма, Онони, Бомнак, Хорогочи, Гилюй, Усть-Нюкжа и сотни других, как показали проведенные нами психолингвистические эксперименты, воспринимаются их массовым русскоязычным пользователем примерно как синтетические, выдуманные, ничего не обозначающие слова типа агабак, яждец, чалпиш, кулдом, жертус, тьюзгру, чунбих, жунцаф и др. (Орлова, 1966, 147-148). Это аномальное явление для языка россиян, который искони подпитывался и обогащался в условиях полиэтничности и многоязычия, можно устранить, если успеть системно описать язык амурских аборигенов, сохранив его и для будущих поколений этноса: дети до 15 лет составляют 40% коренного населения, коэффициент рождаемости эвенков - 12% при среднеобластном 10.
Когнитологами установлено, что слово является средством доступа к концептуальному знанию, языковой знак - это своего рода "включатель" - он включает концепт в нашем сознании, активизируя в целом и "запуская" его в процесс мышления. В условиях межкультурной коммуникации в этнокультурной среде Приамурья в сознании русских коммуникантов многочисленные слова эвенкийского происхождения, отягощенные концептуальными и семантическими лакунами, как бы подавляют, обедняют мышление массового пользователя, создавая коммуникативный дискомфорт.
Чрезвычайная привязанность человека к родному языку и объясняется тем, что у каждого народа существуют неповторимые ассоциации образного мышления (эндемические концепты разных типов), которые закрепляются в языковой системе в виде однословной номинации либо существуют на уровне универсального предметного кода и нередко выражены лакунами. Возникает вопрос - если исчезнет язык, системно до сих пор не описанный и не зафиксированный в словарях, а новые его поколения будут общаться на языке другой нации, русской, например, останется ли у них доступ к системе национальных концептов?
Сформированные на основе уникального опыта генофонд, язык и культура, трагический процесс упадка и гибели которых мы наблюдаем сейчас, станут невосполнимой потерей не только для самого этноса, но и для мировой цивилизации в целом.

Использованная литература

1. Быкова Г.В. Выявление внутриязыковых лакун (на материале русского языка). - Благовещенск: Изд-во Амурского гос. ун-та, 1999. - 76 с.
2. Васильева С. П. Топонимы Красноярского края в семасиологическом аспекте //Ежегодник регионального лингвистического Центра Приенисейской Сибири. - Красноярск, 2001. - С. 148-152.
3. Левашов Е. А. Географические названия. Словарь - справочник. - СПб., 2000.
5. Сорокин Ю.А. Лакуны как сигналы специфики лингвокультурной общности //Национально-культурная специфика речевого общения народов СССР. - М.: Наука, 1982.- С. 22-28.
6. Сутурин Е. В. Топонимический словарь Амурской области. - Благовещенск, 2000.
7. Томашева И. В. Понятие "лакуна" в современной лингвистике. Эмотивные лакуны //Язык и эмоции. - Волгоград: Перемена, 1995. - С. 50-60.
8. Попова З. Д., Стернин И. А., Чарыкова О. Н. К разработке концепции языкового образа мира //Язык и национальное сознание: Мат-лы науч.-практ конф. - Воронеж, 1998. - С. 21-23.
9. Проблемы этносемантики: Сборник научно-аналитических обзоров. - М., 1998.

ЭКОЛОГО-ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СРЕДЫ ПРОЖИВАНИЯ ЭВЕНКОВ
АМУРСКОЙ ОБЛАСТИ

В.Г. Козак, С.С. Глущенко
Во время комплексной научно-исследовательской экспедиции преподавателей Благовещенского государственного педагогического университета в места компактного проживания амурских эвенков произведен сопряженный географический анализ природной среды проживания аборигенов во взаимосвязи с их традиционным образом жизни и хозяйствования.
Эвенки - древний, коренной, ставший ныне малочисленным народ, исконно проживающий в условиях, максимально приближенных к естественным, и находящийся в постоянной зависимости от них. Такая приспособленность к окружающей природной среде практически свойственна для всех завершающих свое развитие этносов (находящихся в фазе развития, близкой к обскурации).
Отечественные исследователи считают прародиной эвенков, как и других народов тунгусской группы, район Прибайкалья - Южного Забайкалья - Верхнего Амура, а их предками - племена, обитавшие здесь в середине I тысячелетия нашей эры (Евдокимов, 1967). Этими предками были племена шивей и родственные им тунгусские племена мохэ. Мохэ появились на Дальнем Востоке еще в конце I тысячелетия до нашей эры и расселились в Приамурье и Приморье - наиболее выгодных для земледелия районах.
Шивеи занимались преимущественно охотой, а основным занятием мохэ было земледелие. Если в ХVII веке в Приамурье было эвенков 5 тысяч человек, то по данным переписи населения, проводившейся в 1958 году, их оставалось 2,5 тыс. человек (Евдокимов, 1967), а в 2001 году их насчитывалось всего 1317 человек. С сокращением численности эвенков утрачиваются традиционные навыки, культура, язык, постепенно меняется уклад жизни, переходя в новое русло, соответствующее происходящим историческим процессам в обществе.
Все родовые объединения, жившие в XVII веке на территории Амурской области, делились на две группы - охотничье-оленную и пашенно-скотную. "Оленные" тунгусы обитали на северных окраинах области в местах оленьих пастбищ и коренных охотничьих угодий. По верховьям рек Гилюя, Уркана, Нюкжи жил род манагиров, а по долинам Верхней Селемджи и Быссы - бирары.
"Пашенно-скотные" тунгусы жили по берегам средней Зеи и ее притоков - Уркана, Депа, Селемджи и Томи. К ним относились племена баягиров, дуланов, турчанов, ежегунов и большое объединение сологонов. Все степное левобережье верхнего Амура до устья Буреи населяли племена земледельцев-дауров. Роды пашенных тунгусов тесно соприкасались с даурами и имели много общего с ними в культуре и быте.
Основная часть эвенкийского населения Амурской области сосредоточена в Тындинском, Зейском и Селемджинском административных районах, их количество составляет 0,13 % от общей численности населения области. В Тындинском районе проживает 795 эвенков (1,1 % общего населения района), в Зейском - 238 (0,4 % населения района), в Селемджинском - 284 человека. В этих районах существуют 5 эвенкийских оленеводческо-промысловых хозяйств, 3 из которых находятся в Тындинском районе. Центральные усадьбы этих хозяйств являются местами компактного проживания эвенков.
В западной части Тындинского района расположен колхоз "Нюкжа", территория которого площадью 2200 тыс. га находится в бассейне реки Олекмы. Центральная усадьба колхоза (с. Усть-Нюкжа) расположена в 370 км западнее г. Тынды. Население Усть-Нюкжи - 621 человек, в том числе 354 эвенка.
В центральной части Тындинского района в бассейне реки Нюкжи расположено государственное предприятие "1 Мая". Его площадь составляет 1300 тыс. га. Центральная усадьба (с. Усть-Уркима) удалена от г. Тынды на 152 км. В этом селе проживает 402 человека, из них эвенков - 241.
Муниципальное унитарное предприятие "Первомайская фактория" находится в восточной части Тындинского района. Ее площадь - 1600 тыс. га. Центральная усадьба хозяйства (с. Первомайское) расположена в 12 км от Тынды. В селе проживает 949 человек, 200 из которых - эвенки.
В северной части области, в Зейском районе, - один эвенкийский совхоз "Ударник", имеет он 3300 тыс. га угодий, которые расположены в верховьях рек Зея и Мая. Центральная усадьба (п. Бомнак) находится на правом берегу Зейского водохранилища в 190 км севернее г. Зеи. Проживает в Бомнаке 569 человек, в том числе - 238 эвенков.
На северо-востоке области, в восточной части Селемджинского района, расположено государственное предприятие "Улгэн", площадь угодий которого - 1710 тыс. га. Территория хозяйства занимает верховья Селемджи и бассейны правых притоков рек Бурея-Акишма, Ын, Кивели, Ниман. Центральная усадьба хозяйства (с. Ивановское) - удалена от п. Экимчан на 55 км к востоку. В Ивановском проживает 428 человек, 308 из них - эвенки.
В северо-западной части Селемджинского района в верховьях реки Норы кочует родовое поселение эвенков Яковлевых из 24 человек. Они не имеют места компактного проживания, живут в тайге отдельными семьями и занимаются традиционным хозяйствованием. В организационно-хозяйственном отношении они связаны с "Мазановским охотпромхзом" по принципу фактории.
Природная среда обитания амурских эвенков - это северные территории области с характерным горным рельефом, при этом гористость увеличивается с юга на север и северо-восток. Геологическое строение этой территории обусловлено ее положением в структуре Евроазиатского материка (Козловский, 1986). Регион охватывает окраины Сибирской и Китайской платформ - Китайских континентальных структур - и расположенные между ними подвижные области.
Северная часть региона относится к Сибирской платформе, в пределах которой выделяют окраины Сибирский плиты и Азиатско-Становой геоблок. Чехол плиты сложен горизонтально- или полого-залегающими осадочными отложениями позднепротерозойского, раннепалеозойского и мезозойского (юрского) возраста.
Северо-восточную часть территории проживания эвенков занимает Амурский геоблок в составе Буреинского массива (выступ Китайской платформы) и обрамляющая его складчатая Монголо-Охотская система с севера.
Сложное геолого-структурное положение и строение территории обусловили наличие здесь разнообразных комплексов осадочных, магматических и метаморфических пород различного состава и возраста - от древнейших раннеархейских (возраст более 3,5 млрд. лет) до современных образований. Они обуславливают также высокую тектоническую подвижность территории, разбитой на крупные блоки, каждый из которых прошел сложную и отличную от других блоков историю геологического развития.
Несмотря на недостаточную геологическую изученность, в настоящее время здесь открыты и разведаны крупные месторождения железных руд, меди, свинца, цинка, олова, молибдена, редких металлов и цветных камней.
Для севера Амурской области характерно сочетание средне- и низкогорного рельефа с отдельными участками высокогорного гольцового (с отметками вершин до 2 - 2,5 км - хребты Становой, Джугдыр и Джагды) и обширных аккумулятивно-денудационных равнин в межгорных впадинах. Становой хребет в западной части характеризуется среднегорным рельефом с преобладанием гор с пологими склонами, округлыми, иногда куполообразными вершинами, над которыми лишь местами поднимаются безлесные гольцы. Восточнее, в верховьях реки Зеи и левых притоков реки Уды, рельеф становится более высокогорным. Горы имеют альпинотипный характер - крупные склоны, зазубренные гребни, узкие глубокие долины.
К югу и к юго-востоку от Станового хребта расположены хребты Тукурингра, Джугдыр, Туринский, Ям-Алинский, Селемджинский и Эзоп. Большая часть их характеризуется относительно небольшими высотами, исключение составляют водоразделительные участки хребтов Джугдыр, Селемджинский и Туранский, в пределах которых отдельные вершины поднимаются до 2000 м и выше над уровнем моря. Абсолютный максимум высот достигает гора Город-Макит (2295 м). Большинство других вершин поднимается до 1800-2000 метров. Днища долин расположены на высоте около 800 метров над уровнем моря.
Климат мест проживания эвенков умеренный резко- или ультраконтинентальный с муссонными чертами. Континентальность проявляется в больших годовых (60-70?) и суточных (до 20?) амплитудах температур воздуха, холодными зимами и жарким летним сезоном. Муссонность обусловливает относительно прохладное лето и значительное преобладание летних осадков. Зима - ясная, морозная, маловетреная, с небольшим количеством осадков, относительно маломощным снежным покровом. Среднемесячная температура января в Усть-Нюкже -32,7?С, Усть-Уркиме - 31,7?С, Бомнаке - 32,5?С, Ивановском -33,1?С. Весна наступает поздно, заморозки на почве отмечаются в среднем до двадцатых чисел июня. Частота наступления заморозков повышается с увеличением абсолютной высоты местности.
Лето умеренно жаркое, со значительным количеством дней с облачностью и большим количеством осадков. Среднегодовое количество осадков на западе Амурской области составляет 450-500 мм, на востоке - 800-900 мм. С мая по сентябрь выпадает до 80 % годовой суммы осадков. Летние дожди нередко имеют характер ливней и периодически вызывают катастрофические наводнения, а в горах - интенсивное развитие селевых и эрозионных процессов. Наиболее теплый месяц - июль. Его среднемесячная температура достигает +17,6?С, а в отдельные дни превышает +30?С (абсолютный максимум +35?С -Тында). Безморозный период длится 96 дней. Первые осенние заморозки появляются в конце августа.
Устойчивые отрицательные температуры воздуха устанавливаются в начале сентября. В это время резко сокращается количество осадков. К концу осени и особенно зимой их выпадает минимальное количество - 2-4 % от годового количества осадков. Среднегодовое количество осадков 456 мм. Малая глубина снега при низких температурах воздуха приводит к сильному промерзанию почвы (до 2,5-3 м). Зимние температуры воздуха очень низкие, в отдельные периоды они достигают - 50-56?С. Среднемесячная температура января - 32,8?С. Мощность снежного покрова составляет от 34 см до 53 см, который сохраняется в течение 190 дней.
Гидрографическая сеть территорий компактного проживания автохтонов относится в основном к системе реки Амур. Лишь река Олекма и ее приток Нюкжа, протекающие в северо-западной части Амурской области, принадлежат к системе реки Лены. Река Мая, которая берет начало близ Токинского Становика, относится к системе реки Уды, впадающей в Охотское море.
Из-за широкого распространения мерзлоты температура воды в реках низкая, даже в июле она не превышает + 4-5? (Козловский, 1986). По устройству долин и характеру течения реки горные, характеризующиеся большим падением и быстрым течением, на них обычны перекаты и пороги. По характеру питания все реки относятся к дальневосточному типу, т.е. за счет дождей обеспечивается до 80 % годового стока. Это вызывает значительные колебания уровня воды в реках, которые наблюдаются в летне-осенний период, в сезон дождей. Замерзают реки в октябре. Зимой промерзают не только мелкие, но и крупные реки, толщина льда которых колеблется от 1,6 до 2 метров. Начало ледохода наблюдается в начале мая, очищаются реки ледяного панциря в конце мая.
Суровые климатические условия, наличие многолетней и сезонной мерзлоты, бедный состав растительности обуславливают распространение на территории хозяйств почв с низким плодородием: горно-тундровых и горных буро-таежных иллювиально-гумусовых. Горно-тундровые почвы приурочены к высотам от 800-1000 метров и выше и характерны для гольцевого и подгольцевого пояса. Для склонов и вершин гор, покрытых лиственничниками, характерно наличие горных буро-таежных иллювально-гумусовых почв.
Многолетнемерзлотные породы развиты почти всюду, за исключением русел крупных водотоков и изредка на южных склонах. В долине реки Зеи мерзлота развита прерывисто в виде отдельных островов с температурой около -0,7 ? С; а мощность мерзлотного слоя достигает 20 м (Проект..,1980). Сезонная и многолетняя мерзлота обусловливает слабое прогревание почв. Летом супесчаные грунты оттаивают на 2-3 метра, а если они покрыты моховым покровом - всего на 20-30 см. В северо-восточной части, в Селемджинском районе, мерзлота распространена значительно шире, почти повсеместно и наиболее холодными являются грунты заболоченных высоких пойм.
Территория проживания эвенков находится в горно-таежной зоне, переходящей местами в лесотундру. По лесорастительному районированию она относятся к Восточно-Сибирской подобласти светлохвойных лесов подзоны средней тайги. Наиболее распространена заболоченная лиственничная тайга, маревые пространства с угнетенными лиственнично-березовыми редколесьями, что обусловлено многолетней мерзлотой и наличием суглинистого горизонта. Водоразделы и склоновые участки заняты светлохвойной тайгой, образованной лиственницей Гмелина (даурской), березой плосколистной, а по более дренированным участкам - сосной обыкновенной.
В подлеске, на марях, произрастают березы кустарниковая и Миддендорфа, ольха кустарниковая, брусника, клюква, морошка. Из трав в покрове доминируют осока, грушанка, майник, вейник. На севере горный рельеф определяет в распространении растительности вертикальную зональность. Склоны хребтов от 1000 метров и выше покрыты горнотундровой и гольцевой растительностью, представленной в основном лишайниками. Ниже, на высотах 700-1000 м произрастают лиственничники с кедровым стлаником либо ерниковые багульниковые лиственничники.
Животный мир представлен в основном Восточно-Сибирским фаунистическим комплексом. Его основу составляют бурый медведь, лось, изюбр, северный олень, кабарга, соболь, горностай, росомаха, заяц-беляк, красная полевка. Из охотничье-промысловых птиц - каменный глухарь, рябчик, белая куропатка. Здесь же обитает охраняемый государством вид - дикуша азиатская, или по-эвенкийски, "карака", очень доверчивая птица, на которую, согласно эвенкийской легенде, "охотник может обратить свой взор и охотничий азарт только в трудную минуту, когда иначе в тайге уже не выжить".
При географическом анализе природной среды проживания эвенков обращает на себя внимание обилие топонимов эвенкийского происхождения, которые характерны для большей части территории области. Авторами предпринята попытка топонимического районирования территории Амурской области с целью выявления мест исторического расселения эвенков и определения связи топографических названий с эвенкийскими хозяйственно-бытовыми и культурными основами жизни (рис. 1).
Топонимическое исследование гидросети Амурской области показало соответствие многих названий рек быту, образу жизни и хозяйствования эвенков, географическим особенностям местности. В результате изучения эвенкийской гидронимики предлагается классификация названий рек и перевод их на русский язык (использованы данные "Словаря топонимов Амурской области" (Мельников и др., 1998).

Рис 1. Картосхема топонимического районирования Амурской области

Классификация эвенкийских гидротопонимов

I. Названия, связанные с географическими особенностями
а) состояние гидросети (ширина, глубина, скорость течения и другие особенности рек)

Мульмуга - (впадает в Зейское водохранилище в Зейском районе) - большая вода;
Мульмугакан (впадает в Зейское водохранилище в Зейском районе) - маленькая река;
Мудичи (пп. Осежина в Сковородинском районе) - наводнение, разлив;
Могот (впадает в Зейское водохранилище в Зейском районе) - завал на реке;
Лукачек (пп. Стойбы Н. в Селемджинском районе) - большая, длинная излучина реки;
Конктар ( л.п. Эльга Н в Селемджинском районе) - мыс, изгиб, излучина реки;
Ниван (п.п. Зеи в Зейском районе) - порог на реке, быстрина, небольшой водопад;
Ологна - (п.п. Ольги в Магдагачинском районе) - брод, переправа;
Якта (п.п. Болодянит в Зейском районе) - ключ, который бьет из под земли;
Лава (п.п. Норы в Селемджинском районе) - топь, трясина, болото,

б) характеристика берегов и дна реки

Гирбичёк (л.п. Селемджи в Мазановском районе) - песчаный берег, коса, отмель;
Джалта (п.п. Иликана) - порог, каменистое дно рек с выходящими на поверхность воды камнями;
Иса (п.п. Иги в Селемджинском районе) - камень;
Инами (л.п. Урка в Сковородинском районе; л.п. Эльгакан Б. в Тындинском районе) - мелкий камень, галька, песок, песчаный берег реки, речная отмель, коса, сложенные мелким наносным материалом.
Серигда (п.п. Гилюя в Тындинском районе) - песок, галька, отмель.

в) характеристика рельефа местности

Анган (л.п. Амура в Магдагачинском районе) - ущелье, овраг;
Быракан (п.п. Урка в Сковородинском районе) - холм, горы, хребет, скалистый хребет;
Кадама (п.п. Луча в Зейском районе) - надводная скала;
Камнега (п.п. Тукса в Зейском районе) - утес, крутой склон, падающий к реке;
Купури (л.п. Зеи в Зейском районе) - место, со всех сторон окруженное скалами;
Курульта (л.п. Олекмы в Тындинском районе) - обрыв, край, яр.;
Налуга (п.п. Тока в Зейском районе) - равнина у подножия горы;
Опэкэ (л.п. Зеи в Зейском районе) - между двух сопок в седловине;
Янкан (л.п. Крестовки в Тындинском районе) - большая гора.

г) характеристика климатических условий местности

Алеун (л.п. Токи в Ромненском районе) - летовье;
Балгикта (л.п. Нюкжи в Тындинском районе) - осень;
Имангра (л.п. Олекмы) - студень, заснеженная, снег;

II. Названия, связанные с особенностями растительности
Борич (п.п. Ушмына в Мазановском районе) - старый ягельник;
Урэмэ (п.п. Итымди в Зейском районе) - горная тайга;
Ланкули (л.п. Олекмы в Тындинском районе) - луг;
Дутэ (л.п. Депа в Зейском районе) - тундра, болото, мшистая поляна;
Джагдали (л.п. Зеи, п.п. Иракана, п.п. Олонгро, п.п. Унахи в Зейском районе, п.п. Геткана и п.п. Тынды в Тындинском районе) - сосна;
Елана (л.п. Еранда в Селемджинском районе) - густой еловый лес;
Халан (п.п. Ольдое Б.) - два дерева, растущих от одного корня;
Чалгана (п.п. Гербелик в Магдагачинском районе) - береза.

III. Названия, связанные с животным миром
Абайканка (п.п. Селемджи Мазановского района) - медвежонок;
Баюгунан (л.п. Стойба Ниж.) - молодой сохатый;
Гуран (л.п. Амура в Благовещенском районе и п.п. Ольдоя в Сковородинском районе) - дикий козел;
Мукит (п.п. Могота в Тындинском районе) - кабарга, кабарожье;
Нанаки Б. (п.п. Акимы) - новорожденный лосенок;
Сокжой (л.п. Луча с притоками Л.иП. Соктой в Зейском районе) - дикий северный олень;
Ток (п.п. Зеи в Зейском районе) - лось, сохатый;
Тугутка (л.п. Инарогда в Селемджинском районе) - теленок оленя;
Улукиткан (п.п. Бомнака в Зейском районе) - бельчонок;
Дуткан (л.п. Зеи в Зейском районе) - щука;
Нора (п.п. Селемджи в Селемджинском районе) - хариус;
Совогнанде (л.п. Арги в Зейском районе) - карасиная;

IV. Названия, связанные с хозяйственной деятельностью
а) с оленеводством
Джагарама (л.п. Зеи в Зейском районе) - летнее стойбище;
Курачи (л.п. Купури в Зейском районе) - загон для оленей;
Курайкангра (л.п. Оконон Б. в Зейском районе) - ограда, изгородь, забор, загон для скота, подворье;
б) с охотой
Таксан (п.п. Дена в Зейском районе) - караулить;
Хорогочи (л.п. В. Ларбы Тындинского района) - глухариный ток;
Кудачи (п.п. Унахзи в Зейском районе) - солончак, солонец, куда приходят лизать соль косули, изюбр, лизанец;
в) с рыболовством
Уюк (л.п. Брянты в Зейском районе) -место зимовки рыбы в реке.;
Ольдой (л.п. Амура) - рыба, рыбная река;
Джалингра (л.п. Гилюя и п.п. Джалинды в Тындинском районе) - таймень, тайменовая река.

V. Названия, связанные с бытом эвенков и обрядами
Гулик (п.п. Зеи в Зейском районе) - место, где на лобазе оставлены кости медведя или лося;
Килянжак (л.п. Купури в Зейском районе) - место, где делали лыжи;
Коболдо (п.п. Селемджи в Селемджинском районе) - лобаз на столбах для хранения продуктов;
Каналхо (п.п. Гилюя М. в Тындинском районе) - вместо ботала (колокольчик на шее оленя - деревянные погремушки, которые назывались "каналан");
Колорок (л.п. Купури в Зейском районе) - сума, куда складывают разные вещи;
Конколай (л.п. Усмун в Зейском районе) - рукавица;
Лопча (л.п. Нюкжи в Тындинском районе) - место, где просушивали на солнце мясо.

Независимо от изменений, происходивших в процессе существования эвенков, ими сохранен традиционный уклад жизни и хозяйствования, привязанный к таежному природопользованию. Основные приоритеты во все времена отдавались охоте и оленеводству, другие отрасли имели второстепенное значение.
Охота велась с целью получения мясной, кожевенно-меховой продукции и пушнины. Основными объектами охотничьего промысла были лось, северный олень, медведь, кабарга, реже косуля, изюбрь, снежный баран. Из пушных видов - белка, соболь, горностай. Добывалась и боровая дичь - рябчик, каменный глухарь.
Для эвенков был характерен маршрутный способ охоты, при котором перемещения осуществлялись в зависимости от степени опромышления угодий, мест концентрации дичи и состояния оленьих пастбищ. У каждого рода и семейства были отдельные реки и строго определенные территории, находящиеся в их собственности.
Охота осуществлялась чаще активными способами с использованием охотничьих собак. Применялись и различные самоловы, самострелы. Обычно охотились верхом на олене. Копытных преследовали с помощью оленей, устраивали засады на водопойных тропах. Медведей добывали с помощью рогатины. С появлением огнестрельного оружия сократилась роль самоловов в охотпромысле и возросло значение ружейной охоты (Проект охотэкономического общества, 1980 г.).
Современные эвенки по-прежнему используют традиционные способы охоты. Кроме того, они применяют снегоходный транспорт, современное оружие, боеприпасы, но олень не перестает являться обязательным атрибутом охотника - эвенка.
Традиционно оленеводство имело транспортное направление, и тем самым ему придавалась исключительная важность в жизнеобеспечении. Эвенки содержали по 30-50 оленей, используемых в основном как транспорт для охоты и кочевок, но от них так же получали прекрасное мясо, шкуры, лекарственную продукцию. У амурских эвенков обычно применяется полувольное содержание оленей небольшими стадами. В коллективных хозяйствах при выпасах более крупных стад, по 300-500 голов, сохранилась полувольная технология, характерная для таежного оленеводства. Суть её в том, что вольный выпас оленей сочетается с приучением их к человеку с помощью подкормок или поочередного содержания в загонах части стада, к которой возвращались остальные олени.
Этот низкозатратный способ ведения оленеводства позволяет свободно использовать оленьи пастбища без нанесения им ущерба. В то же время при полувольном содержании олени не охраняются на выпасах и часто подвергаются нападениям хищников-волков, медведей, уничтожающих в основном молодняк, часть оленей теряется, дичает или отстреливается браконьерами. Несмотря на недостатки и неперспективность, полувольное содержание оленей является наиболее распространенным в Амурской области и в настоящее время.
Из продукции охотничьего промысла и оленеводства эвенки изготавливают разнообразные изделия - обувь, одежду, головные уборы, коврики, необходимый инвентарь. Этим в основном занимаются женщины. Национальные изделия отличаются рационализмом, удобством, прочностью и особым, присущим каждой мастерице, дизайном.
Рыболовство в жизни эвенков не играет столь важной роли, как у народностей, населяющих берега Амура, но, тем не менее, является частью их хозяйствования. Наибольшее значение рыболовство имеет для эвенков, населяющих берега р. Олекмы в Тындинском районе и Зейского водохранилища с его притоками в Зейском районе. Рыба используется как продукт питания, как корм для собак и для приманок при охоте на пушных зверей.
В соответствии с укладом жизни у эвенков сформировалось множество различных примет, обычаев, верований, выработанных на протяжении длительного пути исторического развития.
Постоянная зависимость от природы породила систему обрядов и верований, главным образом связанных с основами жизнеобеспечения эвенков охотой и оленеводством. А.И. Мазин (1984) отмечал, что многие верования связаны с уподоблением животных человеку (анимизм) в силу их, якобы, "родства". За животными признавалось понимание человеческого языка и адекватное восприятие окружающего мира. Другие обрядовые действия связаны с представлением о возрождении добытых промысловых животных, что объяснялось стремлением человека обеспечить себя и впредь пищей. Эти древние представления эвенков сформировались в культовые отношения к лосю, оленю и медведю, игравших важную роль в повседневной жизни северян как источники получения пищи, тепла и лекарства.
Разделка туш убитых зверей производилась в определенном порядке с соблюдением особого ритуала, после чего место разделки закладывалось ветками, чтобы "враждебные духи" не могли осквернить тело животного. Считалось, что и у растений, и у животных есть "синкен" - душа, которая находится в определенных частях тела и способна, если её не обидеть, возвращаться к людям. Следуя этому верованию, с убитыми животными обращались с почтением, чтобы улетевшая душа добычи помогала в охотничьем промысле.
У эвенков до сих пор сохранился обычай, когда, выходя на первую осеннюю охоту, мясо добытого зверя полностью отдают сородичам. Считалось, что благодаря такому поведению, сохранится охотничья удача.
У этноса сложились различные охотничьи поверья, обереги, обряды, в которые свято верят до сих пор:
"Нельзя хвастаться, что убьешь лося или оленя: услышит и не придет на выстрел";
"Нельзя кидать кости лося или оленя в огонь или разбрасывать: обидится, сообщит другим зверям, и они не будут попадаться";
"Нельзя при разделке туши разрубать тазовую кость: перестанут размножаться";
"Нельзя мужчине есть мясо с шеи: будут неудачи на охоте";
"Убив лося или оленя, дают его свежевать товарищу. Самому охотнику нельзя, иначе зверь рассердится";
"Убив зверя, принеси жертву со словами: "Подай такого". Иначе хозяин может обидеться".
В оленеводстве тоже сложились своеобразные поверья:
"Так, голову убитого домашнего оленя следовало отдать соседу, а глаза и копыта вешались на дерево. Считалось, что душа этого оленя вернется в виде приплода";
"Считалось хорошим знаком рождение олененка-урода, сулившего удачный год, большой приплод и здоровое стадо. Когда этот олененок умирал, его укладывали на специальный лабаз головой к восходу солнца, прикрыв сверху ветками";
"Обязательным считалось табуирование оленя, т.е. неприкосновенность избранного оленя, которого называли сэвэк. Считалось, что он обеспечит здоровье членов семьи и гарантию нормального развития оленьего стада".
Выполняя древние обряды, эвенки возлагали надежды на благополучие, здоровье, удачу и продолжение жизни. Национальные традиции мудры и имеют большое воспитательное значение до сих пор, позволяя поддерживать культурные и бытовые традиции, передаваемые из поколения в поколение.
В 20-х годах прошлого века север области населяли 307 эвенкийских хозяйств, из которых 199 были кочевыми, а 108 оседлыми (Серебренников, 1978, 1985). Добровольное объединение в промысловые и оленеводческие товарищества, артели в 30-х годах было заменено насильственной сплошной коллективизацией, которая сопровождалась переводом кочующих эвенков на оседлый образ жизни, обобществление оленей. В эти годы статистикой отмечался рост оленепоголовья в Амурской области с 3,8 тысяч голов в 1926 году до 15 тысяч в 1938 году, из которых 61 % были колхозными (Серебренников, 1978).
Рост численности домашних оленей в годы коллективизации, с одной стороны, показал преимущество коллективного ведения хозяйства, с другой - объяснялся выявлением фактического количества оленей, установленного в процессе их обобществления.
Большой знаток жизни эвенков Г.И. Сухомиров (2000) отмечает, что начатые в первые годы советской власти прогрессивные мероприятия в развитии экономики и культуры эвенкийского населения вскоре были забыты. У руководства становились люди, которые плохо знали особенности быта и хозяйствования аборигенов, придерживались другой культуры и обычаев и были убеждены, что центру лучше известно, как сделать переферию счастливой.
При переводе на оседлый образ жизни не учитывались самобытность культуры и специфика хозяйствования, выработанная на протяжении веков. Дети воспитывались в интернатах в отрыве от родителей, теряя преемственность поколений и не приобретая навыков работы в традиционных отраслях. Тайга для них становилась чужой, особенно для женщин, и лишь немногие возвращались в оленеводство. Этот процесс сохранился и в настоящее время. Не получив традиционного воспитания, молодёжь стремится жить в городе, но прижиться в нём не может, а если кто и остается, то часто без достойной работы и зарплаты. Возвращаясь в свои села, молодые люди с трудом привыкают к занятиям своих предков. Часто, оказавшись между городской цивилизацией и традиционной культурой, многие эвенки становятся безработными и страдают алкоголизмом.
Инстинктивное стремление детей эвенков к традиционному образу жизни отмечалось в личных наблюдениях при посещении оленеводов в верховьях реки Селемджи. Дети до 15-16 летнего возраста охотно живут в летний период в тайге с оленеводами, занимаются вместе с взрослыми хозяйственными делами, заинтересованно вникают в тонкости оленеводства. Но, по словам оленеводов, этот интерес у детей пропадает по мере их взросления. Создав свои семьи, они уже не стремятся в тайгу, не хотят жить в отрыве от семьи и благ цивилизации. Получается, что старикам некому передать свои занятия и опыт, полученные от предков.
Отсутствие квалифицированных специалистов и опытных оленеводов не позволяет улучшить положение дел в этой отрасли. Ситуация усугубляется нарушением экологической обстановки в местах проживания эвенков, охоты и выпаса оленей. В результате частых лесных пожаров и техногенного воздействия (лесовырубки, добыча полезных ископаемых, строительство дорог, электролиний) происходит сокращение оленьих пастбищ и их продуктивности. По словам оленеводов, в результате строительства БАМа из пастбище - оборота выпали площади шириной от 15 до 40 км вдоль железной дороги, на которых не выпасаются олени по причине частных лесных пожаров, гибели оленей, незаконного их отстрела и т.п.

<< Пред. стр. 3 (из 11) След. >>

Список литературы по разделу