<< Пред.           стр. 3 (из 3)           След. >>

Список литературы по разделу

  Говоря вообще, свидетели подтверждают существование сделки. Но иногда законодательство точнее определяет их значение для сделки. Так, по отношению к нотариальным актам законодательство постановляет, что свидетели подтверждают не только совершение акта, но и самоличность участников. Это действительно весьма важное обстоятельство во всяком акте: в акте всегда значится, что такое-то лицо совершает сделку; но это не дает еще ручательства, что именно то лицо совершает сделку, не дает ручательства за тождество между именем и лицом, совершающим сделку. Тождество, конечно, только и может быть подтверждено свидетелями. Или свидетели подтверждают, что при совершении сделки были налицо все необходимые ее принадлежности, удостоверяют духовное состояние участника сделки, так как состояние его не отражается в акте. Так, свидетели по домашнему духовному завещанию удостоверяют не только его написание, написание именно тем лицом, которое значится как завещатель, но также и то, что завещатель при составлении завещания был в здравом уме и твердой памяти - условия, необходимые для каждого юридического действия как условия присутствия воли.
  Свидетели требуются, однако, не безусловно для всех сделок, в которых письмо является корпусом: например, сохранная расписка совершается и без участия свидетелей. Законодательство дает также определения о лицах, которые могут быть свидетелями, и устраняет от свидетельства лиц, которых можно подозревать в готовности дать ложное свидетельство, например, по отношению к духовным завещаниям нотариальным актам.
  Наконец, особую обязательную форму сделки составляет участие общественной власти в ее облечении в форму письма. Такое участие общественной власти проявляется двояким образом: или акт сделки совершается органом власти, или он только предъявляется ему к засвидетельствованию, чем, однако же, не устраняется свидетельство частных лиц. В первом случае акт называется нотариальным в собственном смысле, во втором - явочньш. Нет сомнения, что если сделка совершается при участии нотариуса, она получает больше твердости и дает более ручательства за ее соответственность законам, а потому и права, вытекающие из сделки, получают более прочное бытие, например, против нее не может быть заявлено сомнение в подлинности и т. д. Следовательно, участие правительства в совершении сделок очень уместно, тем более что хотя гражданские сделки касаются непосредственно только частных лиц, но имеют связь и с общим благом. Кроме того, к участию в совершении сделок правительство побуждается и финансовыми соображениями: совершение сделок доставляет правительству значительные выгоды, например, при продаже недвижимого имущества правительство получает 4 % с цены имущества. Эти финансовые интересы, сопряженные с совершением гражданских сделок, для законодательства столь же важны, как большая достоверность сделок, совершенных при участии правительства. Прямые налоги не слишком значительны, да и крайне отяготительны для низшего, самого бедного класса народа: поэтому естественно законодательству усилить косвенные налоги, и вот одним из таких налогов являются пошлины за приобретение имущественных прав. Но есть и невыгодная сторона в участии правительства в совершении сделок: юридические отношения нередко требуют немедленного определения, а между тем необходимость участия общественной власти в совершении сделок уже неминуемо влечет за собой медленность в гражданских оборотах, и чем более случаев, в которых требуется для совершения сделки участие общественной власти, тем эта медленность ощутительнее. Что касается органов общественной власти, принимающих участие в совершении гражданских сделок, то прежде этим занимались судебные места: палаты гражданского суда, уездные суды, магистраты, ратуши и т. п.
  Нельзя не высказаться против участия в совершении сделок судебных мест: ничего нет общего между назначением судебных мест и участием правительства в совершении сделок, а между тем в действительности оказывается, что совершение сделок отнимает у них очень много времени. Правда, на это отвечают иногда, что участие судебных мест в совершении сделок предупреждает споры; предполагают, что они, как места, занимающиеся решением споров, лучше всего могут содействовать к такому заключению сделки, при котором не возникло бы из нее спора. Но действительность не оправдывает такого предположения, да и не может оправдать, ибо каждая сделка может подать повод к спору, тем более что не всегда спор основывается на недоразумении, а нередко только на недобросовестности тяжущегося. Поэтому лучше поставить участие в совершении сделок вне зависимости от судебных мест: тогда производство судебных дел значительно выигрывает в скорости (этими соображениями руководился и законодатель при составлении нотариального положения 1866 г.; судебные места непосредственно не участвуют в совершении сделок - это дело нотариальных учреждений. - А. Г.).
  Вот те формы, под которые подходит всякая сделка. Но встречаются в сделках и другие формальности, которые могут рассматриваться как дополнения к форме, например, приложение к акту печати, проставление на акте какого-либо знака, штемпеля: только формальности эти необязательны. Для каких именно сделок установлены обязательные формы и какие именно - об этом мы скажем при рассмотрении сделок в отдельности. Здесь же заметим лишь, что и те сделки, для которых не установлена обязательная форма, могут быть облечены в ту или другую обязательную форму; но и тогда эта форма все-таки не имеет для сделки значения ее корпуса, т. е. сделка действительна и вне этой формы, и может быть доказана иначе. Поэтому если даже при совершении сделки будет сделано какое-либо существенное упущение в форме, оно не обессиливает сделку, лишь бы были соблюдены те формальности, которые для нее необходимы. Например, домовое заемное письмо подписывается должником и свидетелями и является у нотариуса, но впоследствии оказывается, что свидетели несовершеннолетние: тем не менее заемное письмо вполне действительно, потому что подписи свидетелей для него не требуется.
 
 ПОБОЧНЫЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ СДЕЛКИ: УСЛОВИЕ, СРОК, ОБЯЗАТЕЛЬСТВО
 
  § 27. Обратимся к побочным определениям, нередко встречающимся в сделках, - условию, сроку, обязательству, налагаемому на участника сделки. Иные из этих определений в некоторых сделках существенны, например, срок в сделке-найме, но не во всех, и потому в общем учении о юридических сделках можно считать их определениями сторонними.
  1. Условие. Слово это имеет у нас значение слишком общее, неопределенное. Даже в области права оно употребляется в различных значениях: так, под условием разумеется нередко то же, что разумеется под принадлежностью, например, говорят, что совершеннолетие завещателя есть условие действительности духовного завещания; или под условием разумеются отдельные определения договора; или нередко и весь договор называется условием. Но в области гражданского права это слово употребляется также в техническом смысле: в этом смысле условие то же, что conditio, condition, Bedingung, - это побочное, будущее, неизвестное обстоятельство, от наступления или ненаступления которого зависит существование сделки. Сама сделка, содержащая в себе такое побочное определение, называется условной, а в противоположность ей сделка, существование которой вне зависимости от такого обстоятельства, называется сделкой безусловной.
  Формула для выражения условия "если" - формула для нас очень знаменательная: "если" по этимологии представляется сокращением "есть ли", следовательно, само слово указывает на существование или несуществование известного обстоятельства: "есть" указывает на его существование, "ли" - на сомнительность этого существования. Но не каждое обстоятельство в сделке, формулированное словом "если", составляет условие; наоборот, условие может быть формулировано и иначе. Приходится поэтому ближе рассмотреть существо условия, а для этого стоит только вникнуть в смысл данного ему определения. По этому определению условие прежде всего характеризуется как обстоятельство побочное, стороннее для сделки: следовательно, обстоятельство существенное для сделки не составляет условия. Например, А дарит В какое-либо имущество, если В захочет принять его: здесь нет условия, потому что принятие дара существенно для действительности сделки-дарения. Хотя бы обстоятельство было известно и скрывалось в будущем, но если оно существенно для сделки, то не составляет условия. Например, А обеспечивает обязательство чужим имуществом, если хозяин его изъявит на то согласие: тут нет условия, потому что хотя изъявление согласия со стороны хозяина и есть обстоятельство будущее, хотя оно и неизвестно, но оно существенно для сделки, а условная сделка - сделка готовая, имеющая налицо все существенные принадлежности и лишь волей участников поставленная в зависимость от стороннего обстоятельства, от которого она могла бы быть и вне зависимости.
  Далее, обстоятельство, составляющее условие сделки, должно быть неизвестно. Поэтому обстоятельство, хотя и будущее, но верное, необходимое, не будет условием, потому что необходимость обстоятельства исключает его неизвестность, и судьба сделки все-таки верна, ее существование не подлежит сомнению, а сомнительность-то существования и составляет характеристическую черту условной сделки. Например, А подарит В имущество, если наступит весна: обстоятельство это хотя лежит в будущем, но оно известно, ибо нужно измениться законам природы, чтобы не наступила весна, а поэтому и в данном случае нет условия. Наконец, обстоятельство, составляющее условие сделки, должно быть будущее: обстоятельство уже совершившееся, хотя и неизвестное относительно, т. е. не известное участникам сделки, также не будет условием. Например, А подарит В имущество, если С прибудет в город; но С уже прибыл в город, только об этом не знают участники сделки: тогда сделка также не может считаться условной, потому что судьба ее уже решена в самый момент ее совершения, между тем как для условной сделки существенно, чтобы судьба ее в течение известного времени была сомнительна.
  Впрочем из определений нашего законодательства нельзя вывести, чтобы обстоятельство, составляющее условие, непременно лежало в будущем, как требует римское право, а существенно только, чтоб оно было неизвестно. Поэтому вообще можно сказать, что в нашем юридическом быту каждое обстоятельство, не известное участникам сделки, хотя бы уже и совершившееся, может быть ее условием. Но в каждом отдельном случае необходимо обращать внимание на то, в какой зависимости находится сделка от предварительного наступления обстоятельства, полагаемого ее условием: если сделка оказывается лишней, то нельзя придать ей и никакого значения. Например, купец застраховывает груз на море, не зная, прибыл ли он в назначенный порт или нет еще: если окажется, что груз в то время уже находился в порту, то, конечно, для купца уже не было надобности его страховать.
  Обстоятельством, обусловливающим существование сделки, может быть юридическое действие, или это может быть факт, не имеющий значения юридического действия. По содержанию это обстоятельство может быть положительным или отрицательным: как наступление, так и ненаступление какого-либо обстоятельства может составить условие сделки. Например, рождение младенца, брак лица и тому подобное могут быть условиями дарения; но точно так же и нерождение младенца, невступление лица в брак могут быть условиями дарения. На этом основании условия разделяются на положительные и отрицательные, если наступление обстоятельства составляет условие сделки, то условие называется положительным; если ненаступление - отрицательным. Это различие условий чрезвычайно важно при разрешении вопроса о наступлении и ненаступлении условий. Если условие положительное, то исполнение условного обстоятельства составляет наступление условия. Но когда наступает отрицательное условие? Обстоятельство, несовершение которого составляет условие сделки, если не наступило сегодня, может наступить завтра, послезавтра, вообще впоследствии.
  Далее, стороннее обстоятельство может обусловливать начало сделки или ее прекращение, или, как говорится, условие может относиться к началу или к концу сделки. И вот новое деление условий на суспенсивные и резолютивные: суспенсивные - это условия, относящиеся к началу сделки, ее заключению (negotium juris est in suspense); резолютивные - условия, относящиеся к концу сделки, ее прекращению (negotium juris resolvitur). Это различие условий образовалось в римском праве, откуда перешло и в новейшие законодательства; его держится и юридическая литература. Но спрашивается, зависит ли природа условия от места, занимаемого им в сделке? Оказывается, что различие места не имеет влияния на существо условия. А подарит имущество В, если родится С; А подарит имущество В, но дар прекращается, если родится С: содержание условия в обоих случаях одно и то же. Поэтому, кажется, нам не приходится дорожить делением условий на суспенсивные и резолютивные, как дорожат им, по преданию, западные юристы, а сами сделки условные действительно можно разделить на сделки условно-суспенсивные и условно-резолютивные, т. е. на сделки условные относительно начала или относительно конца.
  Наступление или ненаступление факта, обусловливающего сделку, или зависит от воли участника сделки, или не зависит от его воли. Отсюда деление условий на потестативные, т. е. зависящие от воли участника сделки, и случайные, не зависящие от нее, - деление, имеющее важное практическое значение при разрешении вопроса о наступлении или ненаступлении условия, ибо, как увидим, совершенно иное наступление условия потестативного, нежели наступление случайного. Но когда наступление факта зависит от воли участника сделки, то, разумеется, тогда только факт может быть условием, когда воля на его совершение не составляет существенной принадлежности сделки. А подарит В имущество, если А захочет или если В захочет: здесь нет условия, ибо воля Ли существенна для сделки-дарения. Но, например, А подарит В имущество, если В навестит больного: посещение больного - обстоятельство, лежащее вне сделки; воля на исполнение его не имеет ничего общего с волей на само совершение сделки, и потому условие такое есть настоящее условие.
  Наступление условия случайного может зависеть от воли стороннего лица или может быть совершенно вне человеческой воли. Например, А подарит В имущество, если на это согласится С (предполагая, что согласие С несущественно для действительности сделки); или, например, А завещает В пользование известной вещью, а по смерти В она должна перейти в собственность С, если С переживает В. Впрочем все равно, зависит ли наступление условия от воли стороннего лица, или оно зависит чисто от случая - практического вывода отсюда нет никакого. И мы указали на различие случайных условий лишь для того, чтобы не смешивать волю стороннего лица с волей участника сделки. Середину между условиями потестативными и случайными занимают так называемые условия смешанные, т. е. такие, в которых обстоятельство, составляющее условие, отчасти зависит от воли участника сделки, отчасти от случая (часто от случая или от воли стороннего лица). Например, А подарит такой-то женщине имущество, если она во время родов допустит совершить над собой родовспомогательную операцию: условие составляет здесь факт случая - согласие на операцию. Или, например, А подарит В имущество, если он женится на С: наступление условия зависит от воли В, участника сделки, и С, стороннего лица.
  Наконец, по содержанию своему условия разделяются еще на 603-можные и невозможные, последние разделяются опять на физически невозможные, т. е. невозможные по законам природы, и нравственно невозможные, невозможные по закону и нравственности. Иностранные законодательства, особенно римское, дают обширные определения о невозможных условиях сделки, потому что сомнительно само значение сделки, заключенной под невозможным условием. В самом деле, если сделка заключена под условием невозможным, то, разумеется, условие не исполнится: поэтому тотчас же можно сказать, что сделка ничтожна. Но можно принять также, что условие невозможное не есть условие, что оно равно нулю, следовательно, сделка безусловна. По нашему мнению, однако же, справедливо только первое положение, потому что сделку, заключенную под невозможным условием, нельзя считать безусловной: участники сделки не выразили на нее свою волю безусловно, положительно, а без воли нет юридического действия, нет и сделки.
  Итак, по нашему мнению, сделки с условиями невозможными ничтожны, и все равно, будут ли эти условия физически или нравственно невозможны. Но положительные законодательства, а также и наше по отношению к условиям нравственно невозможным, большей частью отступают от строгой последовательности нашему положению, делают именно различие между договорами и духовными завещаниями, и только договоры с нравственно невозможными условиями признают ничтожными; а духовные завещания определяют обсуждать так, как бы в них не было никакого условия, - conditio pro поп scripta habetur.
  В учении об условии сделки представляются следующие вопросы: когда условие считается наступившим: какова судьба сделки до наступления условия; каковы последствия его наступления? Наконец: всякая ли сделка допускает условие?
  При разрешении первого из этих вопросов важно принять в соображение деление условий на положительные и отрицательные, ибо наступление или ненаступление условия положительного состоит в ином, чем наступление или ненаступление условия отрицательного. Положительное условие наступает, когда совершается тот факт, который составляет содержание условия. А подарит В имущество, если В женится на С: когда совершается брак В с С, наступает и условие сделки-дарения. Спрашивается, когда положительное условие считается ненаступившим? Ненаступление факта, составляющего содержание условия сделки, представляет, конечно, отсутствие его наступления; но несовершение факта в настоящий момент само по себе не исключает еще его совершения в будущем. Когда факт полагается условием сделки и указывается срок наступления факта, то, разумеется, с истечением срока условие оказывается неисполнившимся; но когда нет для факта определенного срока, то ненаступление его в настоящем еще нельзя считать наступлением условия. Поэтому для того чтобы можно было признать положительное условие ненаступившим, нужно, чтобы факт, составляющий условие, сделался невозможным, или совершился бы факт, противоположный содержанию условия.
  Под эту формулу подходят все случаи - как те, в которых назначен срок для наступления условного факта, так и те, в которых срок не назначен. А подарит В имущество, если В женится на С, но Дне женился до настоящего времени: это еще не значит, что условие сделки-дарения не наступило, потому что В может жениться впоследствии; другое дело, когда для В вступление в брак оказывается невозможным, например, когда В вступил в монашество или когда В вступил в брак с D. Отрицательное условие наступает, когда факт, отсутствие которого полагается условием сделки, оказывается невозможным или когда наступает факт, противоположный содержанию условия. А подарит В имущество, если В не женится на С: если до настоящего времени В не женился на С, то еще нельзя условие дарения считать наступившим, даже хотя бы В объявил, что он не желает жениться на С, потому что и тогда нет ручательства, что он не женится впоследствии; но когда, например, В вступает в монашество или женится на /), то брак его с С оказывается невозможным и наступает условие дарения.
  Ненаступившим признается отрицательное условие, когда совершается факт, ненаступление которого полагается условием сделки. Так, если В женится на С, то условие дарения оказывается ненаступившим. Но заметим, что наступление или ненаступление условия по невозможности наступления факта, составляющего его содержание, не принимается в действительности так строго, как следовало бы принимать по существу понятия о невозможности. В действительности всегда почти большая невероятность смешивается с невозможностью, так что если какое-либо событие слишком невероятно, то оно признается уже наравне с невозможным, а не требуется, чтобы оно было физически невозможно. Так, в предыдущем нашем примере, если В вступает в монашество или женится на D, то этим еще не исключается совершенно возможность брака В с С, потому что брак В с D может прекратиться, или В может оставить монашество и вступить в брак с С, но ни того, ни другого с вероятностью предполагать нельзя; поэтому и брак В и С становится невероятным, и в области юридической принимается невозможным.
  По отношению к вопросу о состоянии условной сделки до наступления условия важно различие между сделками условно-суспенсивными и условно-резолютивными, ибо состояние тех и других до наступления условия существенно различно. Сделка условно-резолютивная до наступления условия существует с полной силой сделки безусловной, наступление же условия прекращает ее точно так же, как если бы она прекратилась каким-либо другим способом, так что вопрос о состоянии сделки условно-резолютивной до наступления условия не представляет затруднения. Но относительно сделки условно-суспенсивной вопрос представляется довольно затруднительным. Римское право о состоянии ее выражается, что она находится in suspense, или также, что над сделкой висит условие - pendet conditio. Но спрашивается, можно ли суспенсив-но-условную сделку считать сделкой, имеющей действительное бытие? И оказывается, что о такой сделке можно сказать только, что есть нечто существующее, но это еще не сделка, ибо настоящей сделкой сделка сус-пенсивно-условная становится лишь тогда, когда наступает условие; только тогда производит она перемену в существующих юридических отношениях, а до того времени они не изменяются, следовательно, нет и сделки.
  Это состояние сделки можно сравнить с договором, окончательно еще не совершенным, но о заключении которого идут переговоры: так, здесь неизвестно еще пока, последует ли соглашение контрагентов, так и в сделке суспенсивно-условной неизвестно, наступит ли факт, обусловливающий ее бытие. Но каково состояние сделки суспенсивно-условной, когда условие ее невозможно, так что заранее можно сказать, что оно не наступит? Вопрос, очевидно, сводится к вопросу о значении невозможного условия, относящегося к началу сделки. По нашему мнению, условие невозможное должно быть рассматриваемо как ненаступившее, а так как уже и заранее, при самом заключении сделки, известно, что оно никогда не наступит, то и сама сделка должна считаться ничтожной от начала. Но важно быть очень осмотрительным в признании условия невозможным: невозможным считать можно только то, что противоречит дознанным законам природы и духа, и никогда не следует забывать, что невозможное в настоящее время может осуществиться впоследствии, хотя, с другой стороны, нужно иметь в виду только невозможность фактическую, ибо в области права понятие о возможном и невозможном нередко совпадает с понятием о вероятном и невероятном. Но и условие возможное само по себе со временем может оказаться невозможным. Для нас в разрешении этого случая нет затруднения: в момент обращения возможного условия в невозможное оно должно быть признано ненаступившим, так как ненаступлением условия считается невозможность факта, составляющего его содержание.
  По отношению к юридическим последствиям, которые влечет за собой наступление или ненаступление условия сделки, также обратим внимание на различие между сделками суспенсивно-условными и резолютивно-условными. Когда условие относится к началу сделки и наступает, то сделка получает силу сообразно своему существу. Но так как сделка заключена ранее наступления условия, то возникает вопрос, с какого времени считать сделку существующей, со времени ли ее заключения или со времени исполнения условия? В юридическом отношении это вопрос большой важности, практическое значение которого проявляется особенно в том случае, когда вследствие заключения условной сделки произведена уже какая-либо перемена в юридических отношениях: если начало сделки относить ко времени исполнения условия, то все юридические действия, предварительно совершенные по поводу заключения условной сделки, должны быть признаны ничтожными; если же относить начало сделки к моменту ее заключения, то все они с наступлением условия должны выйти из нерешительного состояния и получить полное юридическое значение. Принимается обыкновенно, что, когда условие наступает, сделка считается существующей с момента ее заключения, так что наступление условия оказывает обратное действие. И это совершенно сообразно существу условия.
  Справедливо, конечно, что прошедшее оставляет след в настоящем и оказывает влияние на будущее, но что ни настоящее, ни будущее не может отразиться на прошедшем; но справедливо также и то, что для настоящего приходится соображать и будущее. Так, и воля человека определяется под влиянием обстоятельств, и притом приходится соображать ему не только обстоятельства прошедшие и настоящие, но и обстоятельства будущие: человек различно может распорядиться своим имуществом, смотря по тому, например, ожидает ли он себе долговечности или нет, будут у него дети или нет, и т. д. Между тем будущие обстоятельства, если они не необходимы, - неизвестны, и вот воля человека может определиться не решительно, а только с известными ограничениями, условиями: наступят такие-то обстоятельства - воля лица такая; не наступят, - она другая.
  Итак, это не случайность в юридическом быту, что сделка заключается условно. Но вместе с тем, если сделка заключается условно, нельзя сказать, что лицо определяет свою волю в будущем, относит сделку ко времени наступления ожидаемого обстоятельства: нет, лицо определяет волю в настоящем, только что юридические последствия ее пока неизвестны; лицо и теперь же определило бы свои юридические отношения решительно, если бы знало будущие обстоятельства; а так как лицо не знает их, то и высказывает волю с известными ограничениями, условно. По этим-то соображениям допускается обратное действие условия. Говорят еще иногда, что понятие об обратном действии - понятие искусственное; но ведь юридический быт по необходимости должен допустить и искусственные определения. Римское право прямо признает обратное действие условия, а за ним, также прямо, признают его и некоторые другие законодательства.
  Наше законодательство не только не выражает прямого признания обратного действия условия, оно не дает и косвенного указания на то, что допускает его. Но тем не менее и нам приходится признать обратное действие условия, как вытекающее из его существа, тем более что и в нашем юридическом быту оно постоянно признается; по отношению же к законодательству можно довольствоваться тем, что оно не противоречит юридическому быту, нигде прямо не устраняет обратного действия условия. Если условие, относящееся к началу сделки, не наступает, то сделка оказывается несостоявшейся и не производит никаких перемен в существующих юридических отношениях: сделки как бы вовсе не было. Когда условие относится к концу сделки и наступает, наступает и конец сделки. Если же условие не наступает, то конец сделки становится безусловным: это не значит, что сделка становится бесконечной, она может прекратиться по какой-либо другой причине; только она уже не прекратится по наступлении условия. Но когда сделка прекращается по наступлении условия, то спрашивается, каково значение сделки: существовала ли она действительно до наступления условия?
  Относительно сделки суспенсивно-условной мы знаем уже, нет сомнения, что если условие не состоится, то и сделка не существует, потому что нет начала сделки. В сделке же резолютивно-условной есть начало сделки: следовательно, наступление условия влечет за собой только ее прекращение, только недействительность ее дальнейшего существования, а не предшествовавшего. Такой вывод дает само существо условия. Но в римском праве встречается определение противоположное: если наступает условие, относящееся к концу сделки, то, по римскому праву, сделка считается недействительной, как бы не существовавшей. Однако же определение это, как чисто положительное, может быть применяемо к юридическому быту только на основании прямого постановления законодательства; нельзя навязывать его юридическому быту, как скоро ни сам он не выражает такого воззрения, ни законодательство не высказывает его. Ни того, ни другого основания нет для применения римского положения к нашему юридическому быту.
  Наконец, представляется вопрос: каждая ли сделка допускает условие? По существу своему условие имеет влияние на бытие сделки. Между тем в иных сделках желательно, чтобы воля участников выразилась решительно, так что условия не допускается. Например, акцептация переводного векселя делается безусловно; брак совершается безусловно и т. п.2 Но какие именно сделки допускают и какие не допускают условия -этого вообще нельзя определить, а можно сказать только, что сделки имущественные, которые именно и составляют предмет гражданского права, все допускают условия, разве в отдельном случае законодательство (или обычай) прямо устраняет условие, как, например, при акцептации переводного векселя. Точно так же и относительно значения условия, присоединенного к сделке, не допускающей его, ничего общего нельзя сказать. Иногда сама сделка от присовокупления условия становится недействительной. Например, условная акцептация переводного векселя не считается действительной. Иногда же условие не оказывает никакого влияния на сделку. Например, условно выражена воля на вступление в брак: наступление условия все-таки не делает заключение брака обязательным; или при совершении брака обусловливается его прекращение: с наступлением условия брак все-таки не прекращается.
  II. Срок. Подобно условию, и понятие о сроке у нас довольно неопределенно: сроком называется у нас и предел времени, к которому должно совершаться известное действие или к которому оно должно окончиться, сроком называется и пространство времени, в течение которого должно совершиться действие; сроком называется и наступление определенного времени. В области права срок понимается как назначение времени для какого-либо юридического действия, связь юридического действия с известными ограничениями во времени. Время, таким образом, получает юридическое значение. Действительно, как все явления мира материального и духовного происходят во времени, так и явления юридические происходят также во времени. Но и независимо от этого, время оказывает существенное влияние на юридические отношения тем, что нередко права возникают и прекращаются действием времени, так что во времени лежит сила, изменяющая юридические отношения. Так, фактическое положение в течение известного времени обращается в состояние юридическое, устанавливает право; или от непользования правом в течение известного времени, и только под влиянием времени, без всякой разрушительной силы, право прекращается: так возникают и прекращаются права по давности. Например, какое решительное влияние на права оказывает возраст! Но в нем также обнаруживается собственно влияние времени на юридические отношения. Или очень часто в юридическом быту существенно не только совершение какого-либо действия, но и время его совершения, так что юридическое действие получает значение, лишь будучи совершено в известное время.
  Каждое законодательство дает более или менее определений по соображению времени, каждое назначает время для совершения тех или других юридических действий, и все эти сроки, представляющиеся в законодательстве, основаны на мысли, что во времени сама собой лежит сила, влияющая на человеческие отношения, и что необходимо признать эту силу для отношений юридических. Но все эти сроки, установленные законодательством, представляют ту особенность, что они более, чем все другие определения законодательства, зависят от усмотрения законодательной власти. Правда, не всегда же произвольно законодательство устанавливает сроки, а иногда по соображению известных обстоятельств; так, например, когда устанавливается срок для совершения какого-либо действия, то принимается в соображение, сколько нужно времени для его совершения.
  Но иные сроки определяются чисто произвольно; на чем, например, основывается 10-летняя давность иска - почему 10, а не 9, не II лет определяет законодательство для давности иска? Но это не упрек законодательству: a priori установить сроки нет возможности, и вот по самому существу предмета законодательству представляется поприще для произвола. A priori можно вывести одно только правило, что сроки не должны быть ни слишком продолжительными, ни слишком короткими; но правило это, собственно говоря, не имеет содержания, ибо какова же должна быть продолжительность срока в отдельном случае, a priori все-таки нельзя определить. Независимо от законодательства, в юридическом быту устанавливаются сроки еще под влиянием обычая: каждому юридическому быту присуще понятие о необходимости дать большую или меньшую продолжительность юридическому отношению, и вот как бы сами обой устанавливаются известные сроки, с истечением которых юридические отношения прекращаются. Так, у нас годовой срок найма квартир, суточный срок найма номеров в гостиницах установлены по обычаю. Но говоря о сроке сделки, прежде всего следует сказать о юридическом исчислении времени, ибо понятие о нем необходимо для уразумения сущности самого срока сделки.
  Юридические отношения так тесно связаны со всей деятельностью граждан, что естественно подводить и их под общее летоисчисление. И действительно, юридический быт также придерживается его: понятия о годе, месяце, неделе, дне и т. д. применяются и к юридическим отношениям. Но в юридическом времяисчислении представляются и некоторые особенности, так что общее гражданское летоисчисление применяется к юридическим отношениям только с некоторыми изменениями. Так, в общем гражданском времяисчислении различные единицы времени приведены в известное соотношение между собой: например, год состоит из 12 месяцев, месяц - из 30 дней и т. д. Так что год и 12 месяцев, год и 365 дней, месяц и 30 дней принимаются за понятия тождественные. Но по отношению к юридическому быту это не так. Например, сделка заключается на месяц: это не значит непременно, что она заключена на 30 дней, а какое придется число дней в том месяце: срок сделки на месяц наступает в то же число следующего месяца, в которое заключена сделка, так что если месяц заключения сделки имеет 31 день, то и сроком сделки будет такое же число дней. Точно так же различие между простым и високосным годом не имеет влияния на юридические отношения, потому что срок сделки определяется или известным днем, т. е. числом месяца и года, или счетом дней, месяцев, годов. В первом случае безразлично, имеет ли февраль 28 или 29 дней. Например, в сделке: А обязался доставить В известную сумму денег 5 марта 1894 г. Во втором - 29 февраля точно так же входит в счет срока, как и другие дни; например, 25 февраля заключена сделка на 10 дней: 29 февраля также считается в их числе; или, например, 25 февраля заключена сделка на месяц: срок ее наступает 25 марта, независимо от того, имеет ли февраль 28 или 29 дней. Один только случай возбуждает сомнение: сделка может быть заключена 29 февраля на год -и вот, спрашивается, когда наступит срок сделки, ибо в следующем году 29 февраля не будет? Но вообще принято считать днем наступления срока такой сделки 28 февраля на том основании, что сделка состоялась в последний день февраля, а в простом году последний день его 28-й.
  Другая особенность юридического времяисчисления та, что оно берет в расчет лишь единицу времени, а не самый момент заключения сделки, и именно день составляет ту единицу, которой означается время совершения сделки, а не требуется более точного определения. В иных сделках, правда, имеют значение и более дробные единицы времени - не только час, но и минута, даже секунда, например в сделках-пари при конских скачках. Но такие сделки можно считать исключениями; обыкновенно же день (собственно сутки) принимается за сплошную, нераздельную единицу времени, продолжающуюся от полуночи до полуночи. Поэтому, хотя бы уже и не много времени оставалось до истечения дня, он все-таки входит в счет срока. Например, в 10 часов вечера заключается сделка, сроком которой полагается следующий день; с началом его, т. е. с наступлением первого часа ночи, наступает и срок сделки, а не по истечении суток от момента заключения сделки, т. е. не по наступлении 10 часов вечера следующего дня. В этом отношении, впрочем, юридическое времяисчисление не отличается от гражданского, а оба они под общим именем гражданского времяисчисления (computatio civilis) противополагаются времяисчислению естественному (computatio naturalis), по которому каждая единица времени считается вполне, от мгновения до мгновения.
  Строгое и точное измерение времени в области права чрезвычайно важно - как важно оно в судебных сроках, при которых с истечением известного дня утрачивается, например, такое право, как право апелляции! Очень нередко договоры на случай неисполнения их в срок обеспечиваются значительной неустойкой. Или какие права связаны с наступлением совершеннолетия! Все это показывает, как существенно для права точное определение начала и конца срока. И вот, началом срока обыкновенно принимается день совершения того юридического действия, от которого считается срок, так что день совершения его является первым днем срока.
  Некоторые юристы полагают, правда, иначе: полагают, что началом срока нужно считать не тот день, когда произошло юридическое действие, от которого считается срок, а следующий день, так что, очевидно, по этому расчету срок оказывается одним днем продолжительнее, нежели по первому расчету. Последователи этого мнения рассуждают так: несообразно не обращать внимания на час совершения юридического действия, от которого считается срок; если же день принимать за нераздельную единицу времени, то юридическое действие всегда можно представить в конце дня; потому и началом срока должен считаться не тот день, к которому относится юридическое действие, а следующий за ним. Первое воззрение, однако же, по нашему мнению, более верно. Наше гражданское законодательство никаких на этот счет определений не дает, процессуальное же приняло ту точку зрения, что при исчислении сроков в счет не берется день совершения действия: счет начинается со следующего дня. Точно так же и относительно конца представляется вопрос, считать ли срок истекшим уже по истечении определенного числа дней, назначенных для совершения какого-либо юридического действия или существования сделки, или последний день считать уже днем наступления срока? Но ответ прост: определенное число дней входит в сост.ав срока, следовательно, входит сюда и последний день, ибо и в этот день еще может быть совершено требуемое юридическое действие. Процессуальное законодательство определяет, что окончанием срока полагается последний в назначенном числе дней.
  Наконец, представляется еще вопрос, как идет счет времени от известного юридического действия до конца срока? Обыкновенно считает-•ся все время, все дни от одного момента срока до другого. Но иногда известная часть этого времени выкидывается и прилагается к концу срока, так что на деле он оказывается более продолжительным. На этом различии исчисления срока основывается различие между tempus continuum и tempus utile: tempus continuum - это срок, когда время считается без вычета каких-либо дней, так что в состав его входят все промежуточные дни между двумя крайними моментами срока; tempus utile-срок, исчисление которого делается с вычетом известных дней. Например, заключается договор найма на год: обыкновенно считается все время, так что срок договора наступает в то же число месяца следующего года - это tempus continuum. Но, например, заключается договор личного найма на год, и контрагенты соглашаются, что в течение двух месяцев этого года, сряду или в разное время, наниматель не пользуется услугами наемника, а эти два месяца наверстываются в конце срока: срок годичного договора личного найма кончается через 14 месяцев со дня его заключения - здесь tempus utile.
  Вычеты из срока делаются иногда и независимо от соглашения участников сделки, на основании определения самого законодательства. Так считаются у нас судебные сроки; если в конце срока встретится несколько неприсутственных дней, то, по определению закона, они не считаются. Необходимо сказать, однако, что по нашему законодательству срок с промежутками составляет исключение; обыкновенно же счет времени идет непрерывно. Римское право различает еще tempus &Ъ initio utile deinde continuum и tempus ab initio continuum deinde utile. Но к нашему законодательству это деление не имеет применения: у нас вычитаются иногда из срока праздничные дни, но, как мы только что видели, только встречающиеся при конце срока: при начале же его течение непрерывно.
  Но обратимся к сроку в его приложении к сделке, которая сама, будучи связана со сроком, называется срочной. Это приложение различно: либо определяется время начала сделки (dies a quo) или ее окончания (dies ab quern) - момент времени; либо определяется время, в течение которого должно быть совершено юридическое действие, - пространство времени. Точно так же означается различно срок.
  а) Посредством обыкновенного гражданского времяисчисления и притом годом, месяцем и числом: "Обязываюсь заплатить такую-то сумму 1 марта 1895 г."; или по расчету времени, например: "Обязываюсь заплатить такую-то сумму через четыре месяца". Последнее определение срока менее точно, нежели первое, и может породить недоумение относительно момента наступления срока. Поэтому нередко бывает, что к такому определению срока присоединяется еще определение его годом, месяцем и числом: "Обязываюсь заплатить такую-то сумму через четыре месяца, т. е. 1 марта 1895 г."
  b) Иногда срок определяется событием: "Обязуюсь заплатить такую-то сумму в такую ярмарку или в такой-то праздник"; или: "Обязываюсь доставить такую-то вещь, когда установится санная дорога". Таким образом, событие, которым определяется срок, или связано с определенным временем, или не связано, а происходит ранее или позднее. В первом случае срок называется определенным (dies certus), а во втором неопределенным (dies incertus). Неопределенное событие по существу своему может быть таково, что по всему вероятию оно наступит, только неизвестно, когда именно (dies certus для quaestio an, incertus для quan-do). Например, в нашем климате несомненно, что рано или поздно установится санная дорога. Или неопределенное событие может быть таково, что и само наступление его сомнительно (dies incertus для quaestio an, incertus для quando): тогда срок обращается в условие, ибо тогда сделка поставляется в зависимость от события, которое может и не наступить, а существо срока состоит лишь в определении времени безусловного юридического действия.
  Наконец, с) срок сделки определяется безмолвно: участники сделки ничего не постановляют о сроке, но по существу сделки оказывается, что срок ее может наступить каждую минуту, по желанию того или другого участника сделки, и можно поэтому сказать, что сами участники сделки, не назначая ей срока, безмолвно определяют срок ее моментом воли на то того или другого участника. Так, если двусторонняя сделка рождает для одного лица право требовать чего-либо от другого лица и не устанавливает срока обязательства, то значит, когда бы лицо ни потребовало совершения действия, оно всегда вправе сделать это. Положим, заключен договор займа без означения срока платежа: когда бы заимодавец ни потребовал уплаты долга, должник не вправе отозваться, что так как в заемном письме срок платежа не означен, то он вправе платить, когда ему угодно, потому что, таким образом, должник может и вовсе уклониться от платежа. Напротив, срок наступает, когда заимодавец требует платежа.
  Спрашивается, каково значение срока для сделки? Когда срок относится к началу сделки, то права, из нее вытекающие, считаются существующими от самого времени ее заключения, только что осуществление их невозможно прежде наступления срока: следовательно, и сама сделка существует от момента ее заключения. Таким образом, срок касается не существования сделки, а только времени осуществления прав, из нее вытекающих, чем и отличается он от условия. Поэтому наступление срока не оказывает обратного действия, подобно тому как оказывает его наступление условия, ибо к тому именно и клонится установление срока для начала сделки, чтобы осуществление прав, из нее вытекающих, началось не ранее известного времени. Когда срок относится к концу сделки, то с наступлением его она прекращается и называется сделкой окончившейся. Но смысл прекращения сделки по наступлении срока тот же, что и смысл прекращения сделки по наступлении условия: разница только та, что срочная сделка прекращается не случайно, как сделка условная, а по воле участников, по предварительному, несомненному их определению.
  Но само собой разумеется, что сделка, прекратившаяся по наступлении срока, по воле участников может быть возобновлена, например, на тот же срок: положим, заключается договор товарищества на год и определяется, что если во время действия договора ни один из товарищей не изъявит желания отступить от него по истечении срока, то договор возобновляется на тот же срок; или по истечении срока сделка возобновляется бессрочно, т. е. срок ее наступает по первому заявлению того или другого участника о прекращении сделки; Например, так понимается у нас возобновление найма квартиры по истечении срока первого договора. Независимо от этого участники сделки всегда могут изменить ее срок, продолжить его или сократить, так что сделка останется той же, только с другим сроком.
  III. Обязательство. Мы употребляем это слово в значении подобного определения сделки в том же смысле, какой имеет римское modus или французское la modalite, тогда как в собственном его значении это слово имеет у нас другой смысл - смысл права на чужое действие, составляющего в очень многих сделках существенное их содержание. В смысле modusa обязательство тем характеристически отличается от обязательства в собственном смысле этого слова, что оно не представляет права на чужое действие, а определяет только образ юридического действия, вид, в котором оно должно быть совершено, так что для лица обязательно совершить действие именно в том, а не в другом виде: обязательство (modus) дает сделке лишь точнейшее, но не характеристическое определение. Когда одно лицо обязывается выдавать другому известную сумму денег, то последнее приобретает право на действие первого, тогда как при определении modusa для совершения какого-либо юридического действия не устанавливается права на чужое действие. Положим, завещатель налагает на наследника обязательство выдать лицу А 1 000 руб.: это настоящее обязательство, потому что устанавливает для лица А право на действие наследника, на выдачу ему, А, 1000 руб. Но положим, завещатель, кроме того, налагает на наследника обязательство соорудить ему надгробный памятник: это обязательство - modus, потому что не устанавливает права на чужое действие, на сооружение памятника, так как нет субъекта для такого права.
  Нередко также смешивается обязательство, как стороннее определение сделки, с условием сделки. Тому причиной отчасти необработан-ность нашего юридического языка, в особенности же то, что, как в законодательстве нашем, так и в юридическом быту, только чувствуется, но не осознается различие между условием и сторонним обязательством: у нас различают, совершается что-либо, если будет то-то, или совершается что-либо с тем, чтобы было то-то, но не дают себе отчета в существе и основании этого различия. Однако при недостатке технического выражения, подобного слову modus, и в нашем языке можно формулировать стороннее обязательство: можно, например, употреблять для него выражение "с тем, чтобы", тогда как условие обыкновенно формулируется словом "если".
  Существенное отличие стороннего обязательства от условия сделки состоит в том, что сделка, сопровождаемая сторонним обязательством, существует от момента ее совершения, так что неисполнение обязательства само собой не разрушает сделки, а она может быть разрушена только по требованию интересанта, тогда как ненаступление суспенсивного условия препятствует возникновению сделки. Положим, завещатель обязывает наследника соорудить ему монумент, но наследник не выполняет этого обязательства: духовное завещание оттого само собой не лишается силы, но только законный наследник может требовать, чтобы оно было признано несостоявшимся по неисполнению обязательства. Таким образом, можно, пожалуй, сказать, что стороннее обязательство сделки имеет силу потестативного условия; но все-таки сделка, сопровождаемая сторонним обязательством, существует от начала и разрушается лишь при вступательстве интересанта, так что, если интересант не вступается или вовсе нет интересанта, сделка продолжает существовать, несмотря на то что обязательство ее не выполнено. Бывает, например, что по духовному завещанию назначается наследником и обязывается к чему-либо такое лицо, которое имеет право наследовать завещателю по закону: от такого наследника никто не может требовать исполнения обязательства, потому что если духовное завещание будет признано несостоявшимся по неисполнению стороннего обязательства, то то же лицо будет наследником и по закону; следовательно, некому предъявить иск о признании завещания несостоявшимся. Но, например, дарение заключено со сторонним обязательством: даритель и его наследник, в случае неисполнения обязательства, могут требовать, чтобы дарение было признано несостоявшимся, потому что тогда дар возвратится дарителю или его наследнику и для них, следовательно, есть интерес в признании дарения не состоявшимся.
  Не всегда, однако, вид употребления предоставляемого имущества можно считать сторонним обязательством сделки, а иногда это просто совет лица, предоставляющего другому известное имущество: поэтому в отдельном случае по смыслу сделки следует определять, действительно ли была воля лица на то, чтобы наложить на другое лицо стороннее обязательство, или лицо дало только совет, предоставляя следовать или не следовать ему по усмотрению.
 
 ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ И НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ СДЕЛОК
 
  § 28. Когда сделка удовлетворяет всем законным принадлежностям и всем тем условиям, которые сами участники сделки полагают для ее действительности, тогда она признается действительной и производит те перемены в юридических отношениях, к которым направлена, ожидает права, установляет соответствующие им обязанности.
  Но слагаясь из разнообразных составных частей, юридическая сделка представляется чем-то искусственным, создаваемым отчасти законодательством и обычным правом, отчасти волей граждан, и легко может случиться, что отдельная юридическая сделка не вполне соответствует условиям ее существования. Таким образом, рождается вопрос о действительности и недействительности сделки. В настоящее время, впрочем, мы будем говорить только о такой сделке, которая не соответствует существенным ее принадлежностям, определяемым законодательством: только такую сделку мы называем собственно недействительной, так что, по-нашему, понятие о недействительности теснее, нежели по грамматическому и логическому смыслу слова. По смыслу слова под понятие о недействительности подходит и такая сделка, которая оказывается бессильной в юридическом быту по отсутствии условия, которое определено для ее существования самими участниками сделки; но такую сделку мы называем несостоявшейся, находя это название более соответствующим ее природе. Кроме того, впрочем, разница между той и другой сделкой и не в одном названии: сделка несостоявшаяся поставлена в зависимость от известного стороннего обстоятельства, которое не наступает, тогда как сделка недействительная не поставлена в зависимость от стороннего обстоятельства, а не удовлетворяет какой-либо существенной принадлежности сделки.
  Недействительность сделки представляется троякой: или сделка недействительна от самого начала своего существования; или она становится недействительной впоследствии, тогда как сначала была действительной; или она сама по себе действительна, но может быть опорочена по определению суда. Недействительность сделки от начала, недействительность в теснейшем смысле, ничтожность (nullitas) представляется, когда при самом совершении сделка погрешает против какой-либо существенной принадлежности. В этом случае недействительность сделки совпадает с ее возникновением; так что, можно сказать, сделка рождается мертвой. Конечно, не может быть речи о каком-либо действии подобной сделки, о ее существовании, т. е. существовании юридическом, ибо фактически она все-таки существует: в противном случае нечего бы и говорить о ней; сделка недействительная от начала заключена, совершена; только юридически ее существование не признается, и сделки как бы вовсе не было - nihil actum est. Притом, когда сделка недействительна от начала, в практике можно игнорировать ее существование, можно действовать так, как бы вовсе не было сделки, и только когда образ действия лица опорочивается вследствие существования сделки, нужно указать на ее недействительность. Например, совершено духовное завещание о родовом имуществе в пользу стороннего лица: законному наследнику нет надобности обращаться к судебному месту с просьбой о признании духовного завещания ничтожным. Хотя иногда и считают это нужным, но ошибочно; он может прямо требовать себе оставшееся после завещателя имущество, следующее ему по закону, и только когда к удовлетворению этого требования представится препятствие, например, когда имущество уже находится в руках наследника по завещанию или когда наследник по завещанию также домогается ввода во владение имуществом, законному наследнику приходится указать на недействительность духовного завещания.
  Но если не наступают прямые последствия сделки - те последствия, которые влекла бы она за собой, будучи действительной, то отсюда не следует еще, что сделка лишена всякого юридического значения. Факт, что сделка совершена, все-таки существует и может влечь за собой другие юридические последствия, например, последствия нарушения права, если сделка составляет таковое юридическое действие. Положим, совершена купля-продажа чужого имущества: купля-продажа недействительна как сделка, юридически ничтожная; но факт совершения продажи чужого имущества тем не менее существует как нарушение права и влечет за собой известные юридические последствия.
  Другого вида недействительность сделки - недействительность, наступающая впоследствии, представляется тогда, когда наступает какое-либо обстоятельство, несовместное с существованием сделки, вследствие чего она разрушается и обращается в недействительную. Например, бездетный собственник родового имущества завещает его дальнейшему законному наследнику, мимо ближайшего: духовное завещание действительно; но впоследствии у завещателя рождается дитя: завещание становится недействительным. Или заключается договор доверенности на ходатайство по судебному делу - договор, удовлетворяющий всем законным условиям его действительности, но впоследствии поверенный поступает на службу в то судебное место, в котором производится дело: до этого времени договор действителен, а потом он становится недействительным вследствие наступления обстоятельства, несовместного с его существованием. Но эта недействительность сделки, наступающая впоследствии, не поражает те юридические отношения по сделке, которые возникли во время ее действительности, не лишает их силы, а поражает лишь дальнейшее юридическое существование сделки. Так, в нашем примере все судопроизводственные действия поверенного, совершенные им до поступления на службу в то судебное место, где производится дело, действительны. Но по отношению к недействительности сделки, наступающей впоследствии, представляется еще тот вопрос, будет ли сделка недействительной, если впоследствии наступит такое обстоятельство, при котором она была бы недействительной от начала.
  Разрешение вопроса различно, смотря по тому, составляет ли это обстоятельство принадлежность сделки, условие ее совершения, или оно касается существования сделки: в первом случае сделка сохраняет силу, во втором становится недействительной. Например, лицо составляет духовное завещание и потом лишается рассудка: сумасшествие составляет препятствие к совершению духовного завещания, но не препятствует его существованию; поэтому духовное завещание остается в силе. Но если лицо составляет духовное завещание и впоследствии лишает себя жизни:, до смерти лица духовное завещание действительно, а вследствие его самоубийства оно становится недействительным.
  Третий вид недействительности сделки, когда она может быть опорочена судебным решением, представляется, когда кто-либо вправе требовать признания сделки недействительной. Например, совершается дарение, и оно вполне действительно, но через несколько времени даритель оказывается несостоятельным, и оказывается также, что во время дарения количество долгов его уже превышало половину его состояния: тогда кредиторы могут обратиться к судебному месту с просьбой о признании дарения недействительным. Сюда же относится сделка, совершенная с пороком, но которая признается недействительной только тогда, когда интересант требует этого, а без его требования остается в си-пе. Или лицо по принуждению дает на себя обязательство: лицо может заявить и просить о признании обязательства недействительным; без просьбы же его оно имеет полную силу.
  Будучи опорочена, сделка недействительна точно так же, как и сделка недействительная от начала, ничтожная сама по себе. Поэтому если сделка, подлежащая опорочению, породит известные последствия, хотя бы еще и до признания ее недействительной, то тем не менее по вос-последовании признания сделки недействительной и последствия ее становятся юридически ничтожными. Но следует строго различить сделку, подлежащую опорочению, и сделку недействительную от начала. Нередко оба вида недействительности сделки смешиваются и оттого встречаются разные уклонения от строгости права: так, иногда признается недействительной сделка, подлежащая опорочению, без требования того со стороны интересанта. Сделка недействительная от начала, ничтожная, признается недействительной большей частью также по определению суда, ибо если сделка совершена, то, конечно, признание ее недействительной нежелательно для лица заинтересованного: и вот обращаются к посредству суда, от которого уже и исходит признание сделки недействительной. Но все-таки сделка недействительная от начала может быть игнорирована в юридическом быту, уничтожиться сама собой. Сделка же, подлежащая опорочению, по самому существу ее для недействительности требует опорочения со стороны суда; без этого опорочения она вполне действительна. Например, заемное письмо при явке его ко взысканию может быть оставлено без всяких последствий, как скоро малолетство должника не подлежит сомнению. Но заемное письмо, данное по принуждению, хотя бы это было достоверно известно, тем не менее подлежит взысканию, если своевременно не уничтожено приговором суда.
  Недействительность сделки может быть также частной, т. е. недействительность может поражать только одну часть сделки, не касаясь других ее частей. В самом деле, если сделка содержит в себе различные определения, между которыми одни законны, а другие противоречат существенным принадлежностям сделки, то нет основания, почему бы недействительность одних определений влекла за собой недействительность и других, когда последние сами по себе могли бы составлять содержание сделки и сделка была бы вполне действительной. Например, в духовном завещании совокупно излагаются распоряжения о родовом и благоприобретенном имуществах: та часть духовного завещания, которую составляют противозаконные определения о родовом имуществе, недействительна; но это нисколько не касается другой части завещания, которая делает распоряжения об имуществе благоприобретенном. Но, с другой стороны, если какая-либо часть сделки признается недействительной, то недействительны и все те определения, которые состоят с ней в непосредственной связи. Или недействительно определение духовного завещания о родовом имуществе: недействительны и все завещательные распоряжения о принадлежностях родового имущества.
  Наконец, представляется вопрос, может ли сделка, недействительная по недостатку законных принадлежностей при совершении ее, сделаться действительной впоследствии, когда наступят те условия, при которых она была бы действительной? Возьмем такой случай: составляется духовное завещание, подписывается двумя свидетелями, из которых один священник, но не духовный отец завещателя, и впоследствии, например, при смерти завещателя, он действительно делается его духовным отцом; спрашивается, действительно ли духовное завещание? По нашему мнению, должно признать его недействительным, потому что если законодательство приписывает свидетельству духовного отца на духовном завещании такое значение, что оно заменяет собой два свидетельства, то законодательство имеет в виду не сан духовного отца, а его отношения к завещателю. По-видимому, иногда и недействительная сделка оживляется; но это только "по-видимому". В действительности нередко получает силу сделка, совершенная малолетним, как скоро он по достижении совершеннолетия признает эту сделку: но это не значит, собственно, что прежняя недействительная сделка вследствие признания участников становится действительной, а это признание имеет такую же силу, как бы была совершена новая сделка. Но, конечно, оно может иметь такую силу только тогда, когда само по себе соответствует всем существенным принадлежностям сделки; в противном случае признание не оживляет сделку. Например, несовершеннолетний составляет духовное завещание, которое, конечно, недействительно, и по достижении совершеннолетия утверждает его особым письменным актом, не подписанным, однако же, свидетелями: духовное завещание все-таки недействительно. Или по достижении совершеннолетия лицо составляет акт, соответствующий всем принадлежностям духовного завещания, только что завещатель не прописывает свои распоряжения, а ссылается на другое духовное завещание, в котором они означены и которое составлено им во время несовершеннолетия. Тогда и это последнее завещание получает силу, но не как духовное завещание, а как получил бы ее и всякий другой письменный акт завещателя, в котором изложены его завещательные распоряжения относительно имущества. Бывает, что дается сила сделке недействительной от начала, когда по заемному письму несовершеннолетнего производится взыскание, как скоро должник, по достижении совершеннолетия, признает долг. Но не потому суд присуждает должника к уплате долга, что он признает прежнюю, недействительную от начала сделку-заем и тем обращает ее в действительную, а такова уже сила судебного признания, что обстоятельство, им подтвержденное, само по себе стоит незыблемой.
  Но невозможность обратить недействительную сделку, по наступлении какого-либо обстоятельства, в действительную не следует смешивать с процессом постепенного совершения сделки, когда на известной степени развития она не считается еще действительной, а на другой, когда к сделке присоединяются и другие существенные ее принадлежности, она становится действительной. Например, духовное завещание подписывается сначала одним свидетелем, спустя несколько времени другим и, наконец, третьим. Со времени подписи третьего свидетеля духовное завещание становится действительным; но нельзя сказать, что до того времени оно было бы недействительно: оно только не было готово, а понятие о действительности и недействительности прилагается лишь к готовым сделкам. Вот если завещатель умрет до подписи третьего свидетеля, тогда, конечно, вопрос о действительности духовного завещания разрешится отрицательно. Само собой разумеется, что если сделка ничтожна, а впоследствии устраняются все обстоятельства, препятствовавшие ее действительности, она может быть повторена. Только что это повторение сделки или, лучше сказать, ее новое совершение не имеет ничего общего с прежней сделкой; между ними нет никакой юридической связи. Например, два лица совершают сделку, куплю-продажу, но один из контрагентов несовершеннолетен, и купля-продажа недействительна; по достижении совершеннолетия лицо снова заключает договор купли-продажи по тому же имуществу, с тем же контрагентом; купля-продажа действительна, но с прежней она не имеет никакой юридической связи, хотя бы заключение недействительного договора и было прямым поводом к новому совершению купли-продажи.
 
 ПРЕВРАЩЕНИЕ СДЕЛКИ В ДРУГУЮ
 
  § 29. В юриспруденции принято правилом, что значение сделки обсуждается по форме ее заключения. Но иногда сделка заключается в одной форме, а значение ее обсуждается, как бы она была заключена в другой форме, как бы это была другая сделка: словом, одна сделка иногда превращается в другую. Само законодательство знакомит нас с превращением одной сделки в другую. Так, законодательство определяет, что когда по духовному завещанию наследнику предоставляется право вступить во владение наследством или какой-либо его частью еще при жизни завещателя, то духовное завещание должно быть рассматриваемо как дарение, и наоборот, когда совершается дарение, но лицу одаряемому только по смерти дарителя предоставляется вступить во владение имуществом, то дарение должно обсуждается как духовное завещание Отсюда, если, например, наследник окажется неблагодарным, имущество, доставшееся ему от завещателя, может быть отобрано от него точно так же, как дар; или изъявление согласия на принятие дара, имеющего поступить во владение лица одаряемого по смерти дарителя, не избавляет наследника от обязанности объявить волю на принятие наследства.
  Но спрашивается, нет ли возможности, независимо от законодательства, одну сделку обратить в другую и каковы условия такого превращения? Независимо от законодательства, превращение сделки в другую может последовать по воле участников сделки: нет препятствия участникам сделки определить, чтобы она имела силу, как другая сделка, необходимо только, чтобы их воля на то была ясно выражена, не подлежала сомнению. Например, заем может быть обращен в дарение, купля-продажа- в отдачу на содержание и т. п. Но чтобы такая воля участников получила юридическое значение, чтобы последовало действительно превращение сделки в другую, необходимо, чтобы сделка удовлетворяла всем существенным принадлежностям той, в которую обращается: в противном случае она не получит силы.
  Само соглашение участников о превращении сделки может быть выражено уже при самом ее заключении или впоследствии. При заключении сделки определяется превращение ее в другую на тот случай, что сделка не удовлетворяет существенным своим принадлежностям и потому недействительна в том виде, в котором заключена, И вот, участники сделки соглашаются, чтобы в таком случае она имела силу как другая, именно такая-то сделка. Например, лицо сомневается, вправе ли оно продать имущество, но не сомневается, что может отдать его в наем: заключается купля-продажа, но на случай, если окажется, что лицо не вправе продать имущество, определяется, что тогда купля-продажа обращается в отдачу на содержание. Воля на превращение сделки в другую, изъявляемая впоследствии, а не при самом совершении сделки, не представляет собственно превращения сделки, а имеет уже другое значение, так что к условиям превращения сделки можно присоединить еще изъявление на то воли участниками сделки при самом ее заключении и недействительности сделки в первоначальном ее виде.
  В самом деле, если соглашение участников сделки на ее превращение в другую выражено не при самом ее заключении, а впоследствии, то до того времени сделка сама по себе была недействительной или действительной. Но если сделка была недействительной, то позднейшее соглашение о превращении ее в другую имеет, собственно, то значение, что участники сделки заключают другую сделку относительно того же предмета. Если же сделка была действительной и по воле участников превращается в другую, то значит, собственно, что прежняя сделка уничтожается и место ее занимает другая, так что превращения здесь, в сущности, нет. Например, покупщик возвращает вещь продавцу и получает от него обратно деньги; но при этом они соглашаются, чтобы вещь оставалась в пользовании покупщика за известную плату: выходит, что покупщик продает вещь ее прежнему хозяину и берет ее в наем, а прежняя купля-продажа уничтожается. Или лицо продает вещь, но впоследствии отказывается от принятия цены продажи, предоставляя ее в пользу покупщика; значит, сначала совершился договор купли-продажи, а потом продавец подарил покупщику цену продажи, а не значит, что купля-продажа обратилась в сделку-дарение. Но другое дело, если при совершении дарения участники сделки определяют, что в случае недействительности ее как дарения лицо одаренное обязывается заплатить дарителю такую-то сумму денег, и если даритель оказывается не вправе подарить имущество, если оно родовое, - тогда сделка, ничтожная как дарение, действительно превращается в куплю-продажу, и так как заранее назначена цена продажи, существенная принадлежность этого договора, то и сделка, как купля-продажа, вполне действительна.
 
 ТОЛКОВАНИЕ СДЕЛКИ
 
  § 30. Юридическая сделка, как известно, представляет собой юридическое действие, в котором высказывается воля гражданина; воля же, будучи силой невидимой, обнаруживается известными проявлениями и только в них доступна стороннему сознанию. Но проявление воли может быть неясно, может допускать различные суждения о воле. И вот является надобность в установлении особых начал, которые руководили бы в изыскании воли, в толковании сделки. Отчасти эти начала высказываются в положительном законодательстве, отчасти вытекают сами собой из законов человеческого мышления. Впрочем как те, так и другие в сущности сходны с правилами толкования законов. И это очень понятно: как закон выражает волю законодателя, точно так же сделка выражает волю гражданина; следовательно, как в законе, так и в сделке проявляется одна и та же невидимая сила и подлежит одинаковому суждению.
  Прежде всего, конечно, при изъяснении смысла сделки, как и при толковании закона, должно руководствоваться ее буквальным смыслом, и это - первое правило герменевтики. Оно основывается на том простом соображении, что рассудительный человек, желая выразить свою волю, выражает ее ясно, общепринятым языком, так что воля его соответствует ее выражению органом слова. Но как открыть истинный смысл сделки, когда воля участника явно и непосредственно не выражается, а это нередко встречается в действительности, ибо сделки заключает всякий гражданин: и образованный, у которого развит дар слова, и необразованный? Главные руководящие правила для этого следующие.
  а) При неясности буквального смысла сделки необходимо толковать ее сообразно ее существу, по намерению и доброй совести участников сделки, как выражается наше законодательство, т.е. нужно стараться раскрыть истинную их волю, недостаточно выраженную словами.
  b) При неясности части сделки эта часть объясняется посредством другой, ясной части. Например, заключена сделка, которой лицо предоставляет другому в пользование известную вещь, но не определен срок пользования: между тем в другой части сделки сказано, что по приезде в город лица N пользование вещью должно перейти к нему: очевидно, что срок пользования вещью определен приездом лица N; следовательно, одна часть сделки поясняется другой.
  с) При определении смысла сделки важно придавать ей такой смысл, при котором она оказывается законной, действительной: предполагается, что участники сделки желают постановить нечто законное, нечто действительное, ибо нарушение закона не предполагается.
  d) Когда из самой сделки нельзя понять смысл ее по недостаточно подробному определению юридических отношений, устанавливаемых сделкой, то следует прибегнуть к законодательству: оно дает очень много определений о различных сделках не в том намерении, чтобы сделать эти определения безусловно обязательными, а на случай, что граждане не вполне определят свои отношения по сделке.
  е) Когда сделка двусмысленна, так что по одному значению влечет для лица, обязанного по сделке, более тягостные последствия, нежели по другому, то сделка толкуется в пользу лица обязанного. Это правило основывается на том соображении, что лицо, обязанное по сделке, находится в худшем положении, нежели лицо, приобретающее право, и поэтому нуждается в большем внимании к себе. Кроме того, имеется еще в виду, что лицо, приобретающее право по сделке, само должно позаботиться о точном определении права, в противном случае пусть пеняет на себя.
  Наконец, f) Когда все усилия определить удовлетворительно смысл сделки оказываются безуспешными, сделка считается недействительной; значит, воля участников не выражена достаточно и не может установить между ними какие-либо юридические отношения. Например, наше законодательство определяет, что духовное завещание недействительно, если оно не указывает ясно лицо наследника или не определяет ясно имущество, о котором делается завещательное распоряжение Но только в крайности нужно признавать сделку недействительной: коренное правило для юриста - всячески поддерживать сделку, ибо нельзя предполагать, что участники ее действовали напрасно, а напротив, должно дать место предположению, что они хотели постановить нечто действительное.
 
 ПРЕКРАЩЕНИЕ СДЕЛКИ
 
  § 31. Понятие о прекращении указывает вообще на прекращение существования. Спрашивается, когда же прекращается существование сделки и в чем состоит ее прекращение? В ином случае сделка прекращается по воле ее участников: тогда смысл прекращения сделки тот, что она утрачивает силу, становится неспособной долее оказывать влияние на юридические отношения граждан, тогда как до того времени она оказывала на них влияние. Сюда, например, относится случай прекращения сделки вследствие заключения новой сделки, направленной к уничтожению прежней: А отдает в наем дом лицу В на известное время; но до истечения срока найма А и В соглашаются на отмену договора. Или прекращение сделки имеет тот смысл, что ее назначение исполнилось, предположенные перемены в юридических отношениях произведены, сделка отслужила свою службу, и дальнейшее ее существование лишено смысла. Или заключен договор купли-продажи, по которому А обязывается передать В в собственность известную вещь: как скоро оба контрагента исполнили свои обязательства и, таким образом, содержание договора выполнилось, то и существование последнего прекращается. Существование сделки прекращается вследствие того, что она обращается в недействительную: тогда, как и в первом случае, сделка перестает оказывать влияние на будущие юридические отношения граждан; но все ее последствия, наступившие до ее прекращения, остаются в силе. Сюда именно относится случай прекращения сделки вследствие наступления какого-либо обстоятельства, несовместного с ее существованием, например, прекращение договора доверенности на ходатайство по процессу вследствие поступления поверенного на службу в то судебное место, где производится дело.
  Итак, понятие о прекращении сделки различно: в ином случае сделка прекращается не сама собой, а требуется особый акт со стороны ее участников - новая сделка, которая прекратила бы существование прежней; в другом случае сделка прекращается сама собой, хотя бы и не было акта о ее прекращении; в третьем сделка становится недействительной, нет акта о ее прекращении, не выполнилось назначение сделки, но она уничтожается. В практическом отношении это различие между способами прекращения сделки и различное значение их очень важны; поэтому всегда с наибольшей точностью следует определять, к какому именно роду принадлежит способ прекращения сделки в данном случае. Но заметим также, что прекращение сделки не всегда составляет ее последний акт, а бывает, что вследствие прекращения сделки участникам ее приходится совершить еще какие-либо действия, так что, несмотря на прекращение, сделка все-таки оказывает еще известное действие. Например, на основании сделки учреждается компания на акциях, и в правилах ее между прочим определяется, что если в течение трех лет компания будет претерпевать убытки, то она прекращается; положим, что компания в течение трех лет действительно терпит убытки и вследствие того прекращается: но не немедленно прекращается компания, а предварительно совершается ликвидация, и уже после этого компания действительно считается прекратившейся, так что наступление условия сделки, на основании которой учреждена компания, дает только повод к известным действиям, а не мгновенно с прекращением сделки сглаживается след ее действия.
 
 3. НАРУШЕНИЕ ПРАВА
 
  § 32. Другой вид юридических действий, в которых проявляется гражданская деятельность лиц, - это действия, составляющие нарушение права. Они нередко называются также действиями противозаконными. Но не нужно понимать этого названия в буквальном смысле слова: не всякое право основывается на законе, а есть права, основывающиеся на обычае, так что и действие, нарушающее обычное право, подходит под понятие действия противозаконного. Под нарушением права разумеется юридическое действие, направленное со стороны его автора к стеснению другого лица в осуществлении права. Говоря о нарушении права, мы представляем себе право целостью, нарушение же права - повреждением этой целости. Но так как право составляет достояние отвлеченного субъекта - право, как понятие, принадлежит лицу, как юридическому существу, то, собственно, о вещественном нарушении права не может быть и речи: если я имею право требовать 1000 руб. по займу и должник не платит, то все-таки мое право существует; следовательно, право так крепко, что, собственно говоря, не может быть и речи о его повреждении, разрушении. Но осуществление права может встретить препятствия со стороны какого-либо другого лица, не имеющего на то прав: тогда действие, препятствующее осуществлению права, признают нарушением права. Я вправе получить от должника в собственность 1000 руб.; но он не платит этих денег и тем совершает действие, препятствующее мне осуществить мое право - получить в собственность 1000 руб.; значит, должник нарушает мое право. Таким образом, нарушение права не касается собственно самого права, потому что право недосягаемо для нарушения, а подвергается нарушению только осуществление права, в котором выражается внешнее его проявление. С другой стороны, юридическое действие составляет нарушение права; другими словами, нарушение права является продуктом юридического действия.
  Отсюда следует, что противозаконное действие, как и всякое другое юридическое действие, предполагает в деятеле волю, направленную к совершению действия; если же что-либо, повреждающее право лица, производится человеческими руками, но не представляется произведением воли, то не может быть сочтено и нарушением права, а только - простым фактом. Воля, направленная к совершению противозаконного действия, представляется в двух видах: или это умысел (dolus) - преднамеренное определение воли к действию, или неосторожность (culpa) - ненамеренное направление воли к действию. Неосторожность представляется опять двоякой: или это неосторожность грубая, называемая также тяжкой виной (culpa lata), или неосторожность легкая, называемая легкой виной (culpa levis).
  Понятие о нарушении права находится в тесной связи с понятием о самом праве нарушаемом и о соответствующем ему обязательстве. Если право таково, что другое лицо обязано воздерживаться от всякого действия, которое может причинить ущерб субъекту права, или обязано совершить все, что может служить к устранению ущерба, то при совершении первого действия или несовершении второго право уже нарушается, тогда как при совершении или несовершении тех же действий по отношению к другому праву ущерб, понесенный его субъектом, не составляет последствия нарушения права. Например, заключается договор имущественного найма и наниматель обязывается оберегать взятое в наем имущество от всякого повреждения; между тем имущество подвергается повреждению: хотя бы с ним подверглось порче и собственное имущество нанимателя, он все-таки предполагается нарушившим право хозяина нанятого имущества, пока не докажет, что с его стороны все было сделано к отвращению порчи имущества. Или заключается договор поклажи: приниматель имущества дает ему помещение, оказывает ему попечение, какое оказывает и своему имуществу, между тем имущество претерпевает порчу, так что лицо, отдавшее имущество на сохранение, получает его обратно уже поврежденным: хотя ущерб для хозяина имущества существует, но приниматель не подлежит ответственности, ибо он не нарушил права отдавателя; он не был обязан совершить все возможные действия для отвращения порчи имущества.
  Итак, в одном случае понятие о нарушении права шире, нежели в другом: в одном случае требуется от лица утонченная осторожность, а в другом - только обыкновенная. Западная юриспруденция в последнем случае называет неосторожность culpa lata, а в первом culpa levis, принимая масштабом для определения рода неосторожности внимание лица к собственным интересам (diligentia, quam suis rebus): если от лица требуется не более внимания к чужому праву, чем имеет лицо к собственным интересам, то неосторожность считается culpa lata; если же требуется от лица к чужому праву более внимания, нежели к собственным интересам, то неосторожность признается за culpa levis.
  Право нарушается только действием другого лица, умышленно к тому направленным или совершенным по неосторожности; действие же, которое не есть произведение воли, действие случайное, как мы и сказали уже, не составляет нарушения права, а поэтому не влечет за собой и тех последствий, которые сопряжены с противозаконными действиями. Но тут представляется то затруднение, что действие, причиняющее ущерб другому лицу, принимается за нарушение права, пока не будет доказано, что действие совершено случайно или что это вовсе не действие (в смысле произведения воли. -А. Г.), а только случайное происшествие. Но так как во множестве случаев решительно невозможно доказать отсутствие умысла и неосторожности, тем более что понятие о неосторожности чрезвычайно тягучее и неопределенное, то очень часто лицу приходится нести последствия нарушения права, хотя нарушения его, собственно, и не было. Это дало повод думать, что во всех случаях, без разбора, лицо, причинявшее ущерб другому, обязано отвечать за нанесение ущерба, как за нарушение права. Но такое воззрение ошибочно, ибо обязательство вознаграждения за ущерб все-таки вытекает из нарушения права, хотя бы и предполагаемого только, а не из самого причинения ущерба. Например, лицо проходит мимо стола, на котором выставлена стеклянная посуда, поскальзывается и опрокидывает стол; как лицу доказать, что с его стороны тут не было неосторожности? И вот оно подвергается ответственности, но все-таки только потому, что не может доказать, что оно не нарушило права; а докажи лицо отсутствие неосторожности, тогда не подвергалось бы и ответственности. Или лицо проходит мимо выставки стеклянной посуды и в припадке падучей болезни падает и разбивает посуду: здесь не трудно доказать отсутствие неосторожности, и ущерб не вознаграждается .
  (Но если случай (casus) и освобождает от гражданской ответственности, то это лишь по общему правилу - по исключению для лица наступают общие последствия правонарушительного действия, невзирая на то что право нарушено случайным происшествием. Сюда относятся случаи двух родов, а) Когда вина лица является привходящей, в том смысле, что лицо повинно в новом правонарушительном действии, не находящемся в причинной связи с ущербом, нанесенным потерпевшему; здесь признается ответственность виновника правонарушения как бы в виде кары. Например, по общему правилу поклажеприниматель не отвечает за случайную гибель вещи, отданной на сохранение, но если вещь погибла после неисполнения им требования поклажедателя о возврате вещи, то он отвечает и за случайную ее гибель b) Законодательство проводит различие между простым случаем и непреодолимой силой (force majeure, vis major), признавая последнюю случайностью высшей категории, никакими средствами неотвратимой. Известны случаи, когда лицо освобождается от ответственности только при непреодолимой силе, за случайное же причинение ущерба привлекается к ответу. Основания такой усиленной ответственности заключаются в том, что ограничение ответственности умыслом и неосторожностью было бы несправедливо по отношению к пострадавшему, так как, с одной стороны, иногда рождается невольное подозрение в виновности лица, нанесшего ущерб, а с другой - до крайности затруднительно это доказать, тем более что в большинстве этих случаев фактическая их сторона ускользает от наблюдения и надзора пострадавшего. Так, например, при отдаче товаров на сохранение в склады, при отправке вещей по железной дороге и тому подобное, если вещь, положим, сгорела, то, с одной стороны, как нельзя более естественно подозрение, что не были приняты все меры предосторожности от огня, а с другой - лицо пострадавшее - до гибели вещи было лишено возможности указать на необходимость принятия этих мер, а после ее гибели не в состоянии доказать, что меры эти не были приняты. Если же ущерб причинен непреодолимой силой, то устраняется всякая тень виновности. -А. Г.).
  Нарушение права влечет за собой известные юридические последствия для лица, нарушившего право. Последствия эти двоякого рода: а) лицо вознаграждает субъекта нарушенного права за те убытки, которые нанесены вследствие правонарушения, и b) независимо от вознаграждения за убытки, лицо подвергается иногда еще какому-либо имущественному лишению в пользу субъекта нарушенного права - другими словами, подвергается гражданскому наказанию, называемому пеней или штрафом.
  О том и другом скажем в отдельности. Каждое право, рассматриваемое в области гражданского права, как право имущественное, имеет известную ценность, которая вследствие правонарушения уменьшается или даже уничтожается, и это-то уменьшение или уничтожение ценности права называется ущербом или убытком. Сам ущерб представляется двояким: 1) или субъект нарушенного права претерпевает вещественный ущерб, становится беднее, например, вещь похищается или повреждается, - это damnum emergens римского права; 2) или, не претерпевая вещественного ущерба в имуществе, не делаясь беднее, субъект нарушенного права вследствие правонарушения лишается известной выгоды; например, заключается договор запродажи, но впоследствии покупщик отступает от договора, а между тем цена вещи понижается - это lucrum cessans римского права, называемый также технически интересом. Оба эти вида ущерба иногда соединяются, так что убыток, как последствие правонарушения, как бы слагается из того и другого вида ущерба, и эта совокупность вещественного ущерба и потери выгоды также называется иногда интересом в смысле causa rei римского права. Например, нанимается карета и разбивается, а между тем в городе по какому-либо случаю цена на экипажи возвышается до чрезвычайных размеров, так что за час езды платится вдвое или втрое более, чем в обыкновенное время: тут ущерб слагается из цены кареты и той выручки, которую дала бы она, если бы была в распоряжении хозяина.
  Итак, ущерб подлежит вознаграждению. В чем же состоит оно, и чем определяется мера вознаграждения? Цель вознаграждения - восстановить субъекта нарушенного права в том состоянии, в котором он находился до нарушения права. Следовательно, ближайшим образом вознаграждение должно состоять в доставлении субъекту нарушенного права того предмета, которого лишился он вследствие правонарушения. Конечно, не всегда это возможно: если, например, вещь отнята и уничтожена, то уже нет возможности возвратить ее хозяину. Тогда приходится определить вознаграждение иначе. Например, можно бы присуждать нарушителя права к замене нарушенного права другим, совпадающим с ним, - положим, к доставлению вместо уничтоженной вещи другой такой же вещи, т. е. того же рода и той же ценности. Но и подобное вознаграждение не всегда возможно: не всегда же можно заменить одно право другим, однородным, да и замена такая сама по себе довольно затруднительна. Поэтому приходится довольствоваться тем, чтобы, по крайней мере, материальное значение нарушенного права было восстановлено. И вот обыкновенно обращаются к деньгам, этому общему мерилу всех ценностей в экономическом быту, так что при невозможности восстановить лицо в том же самом праве, которое нарушено у него другим лицом, вознаграждение состоит обыкновенно в доставлении подлежащему лицу известной денежной суммы.
  Что касается меры вознаграждения, то, конечно, нет возможности предоставить ее одностороннему определению субъекта нарушенного права или его нарушителя, а приходится определить ее посредствующему лицу или судебному месту Но чем руководствоваться судебному месту при определении меры вознаграждения за нарушение права? Ответом служат следующие правила, вытекающие из самого существа предмета, а отчасти указанные и в законодательстве.
  а) Вознаграждение должно быть соразмерно цене нарушенного права. Но только объективная ценность права принимается в соображение; субъективное же его значение для лица не берется в расчет; это так называемый нравственный интерес, который случайно может сопутствовать каждому имущественному праву: он не подлежит оценке на деньги, а потому не подлежит и вознаграждению. b) Если право не нарушено совершенно, а только повреждено, так что часть его сохранилась, то вознаграждение должно быть такое, чтобы вместе с ценностью права, остающейся у лица, оно равнялось ценности прежде бывшего права. На это правило в особенности следует обратить внимание, ибо может случиться, что часть нарушенного права, сама по себе взятая, не так значительна, как оказывается по соображению ценности сохранившейся части. Например, у лица две парные вазы, стоящие 10 000 руб.; одна из них разбивается; ошибочно было бы оценить убыток лица в 5 000 руб., потому что остающаяся ваза, одна, уже не стоит 5 000 руб., а может быть, только 1 000 руб., так что убыток лица простирается не на 5 000 руб., а на 9 000; сообразно этому должно определить и вознаграждение, с) Вознаграждение должно обнимать не только ценность самого нарушенного права, но и интерес его: те выгоды, которые потеряло лицо вследствие нарушенного права. Понятно, что этот интерес нельзя определить абстрактно; а он определяется по соображению конкретного положения лица, так что мера вознаграждения за интерес различна, смотря по обстоятельствам, в которых находится лицо, субъект нарушенного права. Наконец, d) Мера вознаграждения обыкновенно определяется по соображению рыночной цены подлежащего предмета, разве в отдельных случаях само законодательство определяет эту меру (например, в случае утраты или порчи багажа, ценность которого не была объявлена при сдаче, железная дорога обязана уплатить, смотря по классу пассажира, 1, 2 или 3 руб. за фунтО. Эта законная мера вознаграждения разнится от вознаграждения, определяемого независимо от закона, практически еще тем, что при законной мере вознаграждения нет надобности доказывать, что лицо действительно потерпело такой-то ущерб, а достаточно доказать только факт правонарушения.
  Наконец, ставится вопрос, кто должен произвести вознаграждение? Из самого понятия о противозаконном действии следует, что обязано вознаграждением то лицо, действием которого произведено нарушение права, подобно тому, как при нарушении уголовного закона подвергается наказанию преступник. Но в области гражданского права, сообразно самому существу предмета, положение это несколько видоизменяется.
  1) Тогда как уголовное наказание - чисто личное - падает исключительно на преступника и только иногда распространяется на других лиц (например, при конфискации имущества; но это уже исключение из общего правила), обязательство вознаграждения за нарушение имущественного права составляет отношение имущественное, а имущественные отношения не ограничиваются пределами одной личности, но переходят по наследству, и, таким образом, наследникам приходится производить вознаграждение за нарушение права наследодателем. 2) Нарушение права может произойти от совокупного действия нескольких лиц: тогда мера вознаграждения точно такая же, как и при нарушении права действием одного лица; но обязательство вознаграждения распределяется поровну между соучастниками противозаконного действия; и только в случае несостоятельности кого-либо из них доля его разлагается на других соучастников; они отвечают не непосредственно in solidum, как по римскому правую. (3) Наконец, между автором правонарушительного действия и другим лицом могут быть такие отношения, что ввиду их к ответственности привлекается последнее; например, родители и опекуны отвечают за малолетних и сумасшедших, находящихся на их попечение хозяева - за своих слуг, владельцы товарных складов и железных дорог -за своих агентов и т. п. -А. Г.).
  Другое последствие противозаконного действия - гражданское наказание, хотя, впрочем, и не каждое противозаконное действие сопровождается этим последствием: наказание наступает только иногда, по определению участников сделки или по определению законодательства. Но зато иногда гражданское наказание соединяется с обязательством вознаграждения за убытки, так что независимо от вознаграждения за убытки лицо, нарушившее право другого, подвергается еще гражданскому наказанию. Сюда относятся многократные взыскания: лицо платит иногда вдвое, втрое против того, что следовало бы заплатить, или взыскивается плата вдвое, втрое против первоначальной: тут однократная плата составляет вознаграждение за нарушение права, а то, что платится сверх ее, - это гражданское наказание. (Например, по нашему законодательству, пассажир, оказавшийся в вагоне без билета, платит двойную провозную плату". - А. Г.).
  Существо гражданского наказания заключается в том, что: а) производится денежная плата (хотя удобомыслимо и другое гражданское наказание: оно может состоять в совершении другого какого-либо действия, имеющего имущественный интерес. - А. Г.), так что гражданское наказание принимается нередко за синоним наказания денежного; следовательно, наказание это касается имущественных прав, почему и вносится в сферу гражданского права; b) гражданское наказание производится в пользу того лица, чье право нарушено, так что гражданское наказание составляет для него прямую выгоду, чем также отличается оно от наказания уголовного; с) гражданское наказание не соразмеряется с материальным вредом, причиненным действием, чем и отличается оно существенно от вознаграждения за ущерб: поэтому каждый из соучастников противозаконного действия может быть приговорен к полному гражданскому наказанию, как скоро каждый из них может быть рассматриваем, как самостоятельный нарушитель прав, тогда как вознаграждение за ущерб, как мы видели уже, всегда однократно и распределяется между соучастниками.
  Гражданское наказание или определяется волей участников сделки, их соглашением (poena conventionalis), или устанавливается законодательством. Каждая гражданская сделка по воле участников может быть обеспечена гражданским наказанием, которое может состоять не только в обязательстве уплатить известную денежную сумму, но и в обязательстве предоставить какую-либо другую имущественную выгоду; только, разумеется, содержание какого-либо уголовного или исправительного наказания не может составлять содержание наказания гражданского. Так, если бы, например, договаривающиеся условились, что нарушитель договора подвергается телесному наказанию, то и самый договор следовало бы признать недействительным на основании общего закона о ничтожности договоров, противных доброй нравственности". В иных случаях - впрочем, немногих - гражданское наказание определяется законодательством: например, при займе, подряде, поставке неисправный контрагент, а также недобросовестный владелец денежных капиталов подвергаются гражданскому наказанию уже непосредственно по определению законодательства.
  Гражданское наказание применяется иногда и к таким противозаконным действиям, которые вовсе не составляют нарушения имущественного права. Так, гражданское наказание налагается за личную обиду. Конечно, с личной обидой может соединяться для лица обиженного и имущественный вред: например, наносится оскорбление врачу, вследствие чего он лишается практики. Но все-таки личная обида сама по себе не нарушает имущественных прав лица, она нарушает право лица обиженного на честь, на уважение со стороны сограждан - одно из тех прав, которые составляют право личности: и вот за нарушение этого права определяется законодательством гражданское наказание, разве бы обиженный потребовал уголовного наказания за обиду.
  Конечно, законодательство могло бы всегда признавать за личной обидой характер преступления, потому что для законодательства есть интерес, чтобы граждане дорожили своей честью и охраняли ее. Но законодательство наше держится той мысли, что обида не относится непосредственно к общему благу, что она задевает непосредственно только личность частного лица, которое не должно быть лишаемо возможности являть в случае обиды христианскую добродетель - прощение ближнего. К этому присоединяются, быть может, и некоторые исторические предания: в младенческом быту общества лицо оскорбленное само смывает обиду, и вот законодательство, хотя не признает за гражданином права самоуправно удовлетворять себя за обиду, но все-таки сохраняет за ним право прощать обиду и само преследование ее обращает в действие, относящееся непосредственно к частному лицу. Наконец, непрошенное вмешательство общественной власти в дела об обидах было бы стеснительно для самих обиженных: какая-нибудь искра раздувала бы пламя вражды; какой-нибудь случай, который, быть может, остался бы безгласным, делался бы общеизвестным и поражал бы доброе имя лица, скандализировал его. Что касается меры гражданского наказания за личную обиду, то современное законодательство определяет только maximum и minimum (1 - 50 руб. серебром), точнейшее же определение меры наказания по каждому отдельному случаю предоставляет назначать суду, по соображению звания обиженного лица и его отношения к обидчику
 
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 ИМУЩЕСТВЕННЫЕ ПРАВА
 
 1. СУЩЕСТВО И ВИДЫ ПРАВ
 ХАРАКТЕРИСТИКА ИМУЩЕСТВЕННЫХ ПРАВ И ГЛАВНЫЕ ИХ ВИДЫ
 
  § 33. Правом называется мера свободы живущего в обществе лица -мера, в пределах которой оно может совершать известные действия и должно воздерживаться от совершения известных действий. Вне общества, отдельно, свобода человека не ограничена: он может сделать все, что хочет, или, лучше сказать, что для него физически возможно. Но при сожительстве людей такая неограниченная свобода невозможна, ибо она нарушила бы свободу других. Потому в обществе свобода каждого отдельного человека всегда ограничивается известными пределами, так что только внутри их человек может действовать свободно. Эта-то мера и составляет право человека, лица. В государстве, как обществе развитом, организованном более или менее правильно, мера свободы определяется преимущественно общественной властью, называемой в этой деятельности властью законодательной. Задача ее, конечно, нелегка: определить, до какой степени совместна свобода миллионов людей; если встречаются какие-либо определения, не вполне согласные с началами справедливости, то за них еще нельзя порицать законодательство. Но уже из самого понятия о праве следует, что определения законодательства отрицательного характера, т. е. что законодательство определяет только пределы, которые не может преступать свобода человека; внутри же указанных пределов деятельность его не определяется, так что следует признать право лица делать все то, что ему не запрещено.
  Положительно определить сферу права нет возможности: для этого нужно определить все права, какие принадлежат лицу; но каждое право может быть дробимо до бесконечности, так что приходится исчислять все действия, какие может совершить лицо, что, очевидно, невозможно. Возьмем для примера право собственности: оно обнимает право владения, право пользования и право распоряжения; но каждое из них обнимает множество действий и, следовательно, дробится на множество прав. Поэтому и от законодательства нельзя ожидать, чтобы оно исчислило все права граждан; и оно определяет только пределы свободной деятельности граждан. Например, законодательство, определяя право собственности, не исчисляет все те действия, которые собственник может совершить относительно вещи, а указывает только существо господства собственника и пределы его господства: законодательство не указывает, что собственник вправе бросать свою вещь на воздух, вертеть ее, рассматривать и т. д. Оно определяет только, что собственник может употреблять вещь по своему усмотрению, хотя бы то было во вред существованию вещи, но лишь с какими-то ограничениями.
  В каждом праве представляются следующие характеристические черты.
  а) Содержание права безразлично для самого понятия о праве и может быть до чрезвычайности разнообразно; всякое действие, какое только может быть совершено человеком, положительное или отрицательное, может составить содержание права.
  b) Осуществление права выполняется совершением действия, составляющего его содержание. Быть может, это действие будет стеснительно для другого лица; но стеснение, вытекающее из осуществления права, не составляет нарушения права другого лица, и вред, претерпеваемый последним, не составляет, с юридической точки зрения, препятствия к осуществлению права. Только в некоторых случаях законодательство обращает внимание на вредные последствия, сопровождающие осуществление права, и постановляет различные ограничения, сжимает само право. Например, законодательство ограничивает право собственности на дом в пользу хозяев соседних строений, ограничивает право собственности на поземельный участок, обращая внимание на те случаи, когда отсутствие ограничения могло бы нанести значительный вред другим лицам или целому обществу, и т. д.
  с) Характеристической чертой права, входящей в состав самого понятия о нем, представляется также возможность отречения от правая Право есть принадлежащая лицу возможность делать что-либо; но возможность действия не составляет необходимости его совершения: напротив, именно потому право и представляется правом, что лицо может отказаться от совершения действия, составляющего содержание права; если бы осуществление возможности составляло для лица необходимость, то право обратилось бы в обязательство; но понятия о праве и обязательстве диаметрально противоположны друг другу. Итак, и несовершение действия, составляющего содержание права, точно так же составляет осуществление права, как и совершение действия. Но неосуществление права само по себе еще не составляет отречения от него: не осуществляя права, лицо одним этим еще не отказывается от него, - оставаясь его субъектом, лицо только в настоящее время отказывается от осуществления права. Или лицу принадлежит право выкупа известного имущества, но лицо не выкупает имущество, даже объявляет, что в настоящее время не желает выкупать его: все-таки лицо отказывается только от осуществления права, но не отрекается от права. Бывают, конечно, случаи, что, не осуществляя право в течение известного времени, лицо тем самым лишается права. Или лицо вправе предъявить иск против другого лица, но не осуществляет свое право в течение 10 лет и тем лишается его. Но тут право прекращается вследствие другой причины: не по отречению от него со стороны субъекта, а действием давности. Отречение от права есть изъявление воли лица, что оно не желает более быть субъектом права, так что отречение от права составляет самостоятельное юридическое действие. Например, лицу А принадлежит право выкупа родового имущества; но выкупщик этого имущества, желая обеспечить его за собой, заключает с лицом А договор, по которому А отказывается от права выкупа: тут лицо действительно перестает быть субъектом права, отрекается от него.
  Наконец, d) Всякому праву сопутствует возможность его принудительного осуществления. Этот признак права до того существен, что если нет для какого-либо права возможности принудительного осуществления, то нет, собственно, и права. Даже тогда, когда признается за правом возможность принудительного осуществления его, но не всегда, не против каждого другого лица, - даже тогда право становится мнимым, призрачным, ибо охранение дает всю силу праву, а если право обнажено хотя бы с одной стороны, то можно быть уверенным, что оно подвергнется нападению. Это не значит еще, что самому субъекту права должна быть предоставлена возможность его принудительного осуществления: самоуправство не терпится ни в каком, сколько-нибудь правильно организованном обществе, тем менее в государстве, и допускается только в исключительных случаях, - а охранение прав составляет задачу общественной власти и всегда представляет один из главнейших и обширнейших предметов ее деятельности. Но фактически осуществлению права могут встретиться непреодолимые препятствия, против которых общественная власть бессильна. Например, лицу состоит кто-либо должным: лицо вправе требовать удовлетворения, хотя бы оно поглотило все имущество должника; общественная власть окажет содействие требованию; но имущество должника может оказаться ничтожным, и, таким образом, фактически право останется без возможности осуществления.
  Все права на различных основаниях можно разделить на различные виды.
  1) Прежде всего представляется между правами то различие, что одни права имеют определенный предмет, на который направляется действие, составляющее содержание права, другие не имеют такого предмета. Первые поэтому можно назвать правами объектными, вторые - безобъектными. Безобъектные - это все те права, которые вытекают непосредственно из личности гражданина; поэтому они также называются иногда правами личности (Rechte der Person). Сюда относятся: право на жизнь, на употребление членов тела, умственных сил, право на вступление в брак, на совершение сделок и т. п.
  2) Права объектные разделяются на три вида: права власти, права вещные и права обязательственные, смотря по тому, представляется ли объектом их лицо, вещь или действие другого лица.
  а) Известно, что лицо есть субъект права. Но лицо бывает также и объектом права, и именно личность человека составляет предмет господства, отчего и господство называется властью, а само право - правом власти, иногда также личным правом. Сюда относятся: право государства на подданных, право государства на лиц военного звания, право мужа на лицо жены, право родителей на детей и т. п. Право на лицо всегда характеризуется тем, что субъект права господствует над другим лицом более или менее полно, но никогда это господство не подавляет личности объекта, так что лицо, подлежащее личному праву другого лица, все-таки сохраняет способность к правам. Однако же большей частью права власти не имеют имущественного характера; да и те из них, которые не чужды его, имеют преимущественно иное значение, так что права власти только подобной стороной касаются гражданского права; главной же, преобладающей своей стороной они относятся к государственному праву, составляя предмет его. Например, право государства на подданных есть право чисто государственное, чуждое области гражданского права. b) Право называется вещным, когда объектом его представляется вещь, т. е. предмет, не имеющий значения субъекта права. Преимущественно таким правом представляется право собственности на неодушевленные вещи и животных, с) Во многих случаях объектом права представляется чужое действие; другое лицо обязано совершением известного действия, на которое лицо имеет право, вследствие чего и право называется правом обязательственным. Сюда принадлежат все права, возникающие из договоров, и многие другие права, возникающие независимо от договоров, существующие непосредственно на основании закона или проистекающие из нарушения прав. Обязательственное право отчасти сходится как с правом на лицо, так и с правом вещным, но в то же время резко отличается от того и другого. Обязательственное право, как и право на лицо, не подавляет лица, составляющего объект права: оба они не то, что вещное право, которое ведет к уничтожению личности объекта. Но право обязательственное существенно разнится от права на лицо тем, что зависимость лица, подлежащего личному праву другого, и действия, которые должно совершать лицо по определению субъекта этого права, не имеют имущественного характера: это отношения чисто личные; право же обязательственное имеет именно имущественный характер, представляет аналогию с вещным правом - это господство над действием другого лица, такое же господство, как и господство над вещью, отчего и действие другого лица, предмет обязательственного права, на юридическом языке называется также вещью (res incorporalis). Тем не менее, однако, обязательственное право резко отличается и от вещного: тогда как вещное право не предполагает волю объекта и даже не признает воли за людьми, когда они являются объектами вещного права, право обязательственное, как право на действие, необходимо предполагает волю в лице, подлежащем праву, ибо действие есть произведение воли, а если нет воли, нет и действия, нет и объекта права.
  Таким образом, зависимость обязательственного права от воли лица обязанного составляет характеристическую черту этого права. И вот этой-то зависимостью обязательственного права от воли лица обязанного объясняется то предпочтение, которое оказывается обыкновенно вещному праву перед обязательственным; ей же объясняется отчасти и та, более или менее упорная борьба, которая повторяется везде при уничтожении рабства, потому что рабство дает вещное право, а по прекращении рабства наступает право обязательственное, находящееся в зависимости от воли лица обязанного. Далее, обязательственное право отличается от вещного по обязательству, сопутствующему тому и другому праву. Вещному праву соответствует обязательство всех и каждого, притом обязательство отрицательное - обязательство не препятствовать субъекту права в его осуществлении; но обязательство это только сопутствует вещному праву, а не составляет его содержания, так что субъекту вещного права для осуществления его приходится самому совершить те или другие действия. Между тем обязательственному праву соответствует только обязательство известного лица, положительное или отрицательное, и притом именно это обязательство другого лица составляет содержание обязательственного права, так что в этом праве на первом плане представляется действие лица обязанного, а действие самого субъекта права дело - второстепенное. В этой противоположности права обязательственного вещному первое иногда называется также правом относительным, а второе - безусловным.
  Итак, по объекту права разделяются на три вида: на права власти, права вещные и права обязательственные. Между всеми этими видами прав существует тесная связь, ибо грани, отделяющие один вид прав от другого, не занимают постоянно одного и того же места, а зависят от ступени развития юридического быта, так что на одной ступени развития юридического быта они лежат на одном месте, а на другой передвигаются на другое место. Так, на низшей ступени развития юридического быта права на действия почти не существует: право на действие есть нечто отвлеченное, а отвлеченные понятия недоступны младенчествующим народам; право на действие другого лица им кажется господством над самим лицом, и потому вместо прав на действия у них существуют права на людей. Этим объясняется отчасти чрезвычайное развитие рабства в античном мире и у современных восточных народов. Но возьмем более развитой юридический быт: в нем уже сознается право на действие другого лица, хотя и не всеми, но по крайней мере понятие о договорах всем доступно. Наконец, в образованном юридическом быту обязательственное право нередко заменяет вещное и значительно стесняет круг его действия: например, нередко, вместо того чтобы приобрести право собственности на известную вещь, в развитом юридическом быту лицо вступает в договор найма относительно вещи, по которому собственник предоставляет ему пользование вещью в течение известного времени; наниматель не господствует над вещью, а имеет только право на действие собственника, на то, чтобы собственник предоставил ему пользование вещью.
  Но как бы ни менялись грани, отделяющие одно право от другого, отличного по объекту, можно решительно сказать, что деление права по объекту на три вида будет существовать всегда: быть может, нынешние наши вещные права заменятся впоследствии правами на действия; но вещные права все-таки будут существовать всегда, например, право собственности, в каком бы то ни было виде; быть может, многие наши права на лицо заменятся со временем правами на действия: заменилось же право на лицо по отношению к солдатам правом на действие, но можно утверждать, что некоторые права на лицо основываются на природе человека и удержатся, пока не изменится радикально образ мыслей человека, само устройство его духа, например, право родителей на лицо детей.
  Наконец, 3) Существует различие между правами собственно по различию между законами общими и особенными, повсеместными и местными, общими и льготными. Но из них мы обратим внимание в особенности только на права льготные, называемые также привилегиями, так как права эти по природе своей представляют много особенного, даже исключительного.
 
 ПРИВИЛЕГИИ
 
  § 34. Привилегией называется право, предоставленное отдельному лицу, как изъятие из общего закона, установленное в его пользу по исключению. Эта-то исключительность и составляет характеристическую черту привилегии. Есть много прав, которые принадлежат не всем членам государственного союза, а только тем из них, которые находятся в тех или других условиях, под которыми предоставляются права; но все лица, находящиеся в назначенных условиях, пользуются этими правами. Они называются правами особенными. Но привилегия есть именно исключение из общего закона, и, предоставленная одному лицу, она может быть не предоставлена другому, хотя бы обстоятельства, в которых находятся оба лица, и были совершенно сходными. Исключительный характер привилегии прямо выражается и в нашем законодательстве: привилегии, определяет оно дарованные верховной самодержавной властью частному лицу или обществу, изъемлют их от действия общих законов по тем предметам, по которым в этой привилегии содержатся точные определения. Не всегда при установлении привилегии упоминается об общем законе, из которого она составляет изъятие; но всегда можно свести привилегию к тому или другому общему закону. Привилегии бывают:
  1) Положительные и отрицательные. Положительной называется привилегия, предоставляющая исключительное право на какое-либо действие, не допускаемое общим законом. Например, никто не может препятствовать собственнику делать из его вещей то или другое употребление, создавать из них те или другие предметы; но по исключению какому-либо лицу предоставлено на то право, так что лицо может воспретить другим заниматься исключительно ему предоставленным изготовлением известных предметов: это привилегия положительная. Отрицательная привилегия дает право на воздержание от какого-либо действия, требуемого общим законом. Например, по общему закону лицо обязано заплатить пошлину, но по исключению освобождается от этого обязательства: привилегия отрицательная.
  2) Привилегии исключительные и неисключительные, первые предоставляются одному только лицу и, пока действуют, не предоставляются другим лицам; вторые в одно время предоставляются многим лицам. Например, привилегия на какое-либо изобретение предоставляется одному лицу в пределах всего государства; но бывает и так, что в одной части государства - губернии, провинции - привилегия предоставляется одному лицу, а в другой она предоставляется другому лицу. Или бывает, что несколько компаний освобождаются от обязательства платить таможенную пошлину. Вообще привилегии отрицательные редко бывают исключительными, тем более, что для привилегированного лица нет интереса в исключительности его привилегии: лицу А, например, все равно, одно ли оно освобождается от обязательства платить пошлину, или освобождаются от обязательства и другие лица. Таким образом, хотя в понятие о привилегии входит понятие об исключительности, но не об исключительности безусловной; нет необходимости, чтобы привилегия была установлена лишь в пользу одного лица; она может быть дарована и многим лицам, т. е. многим отдельным лицам, а не многим в смысле совокупности лиц - юридического лица.
  3) Привилегии возмездные и безмездные. Этому делению привилегий представляется в нашем законодательстве то основание, что при даровании иных привилегий с привилегированного лица взимаются известные пошлины, например, при даровании привилегии на промышленные изобретения и открытия, а другие предоставляются безмездно. Однако же разделению этому (если и допустить его) нельзя придавать большого практического значения, ибо привилегии возмездные и безмездные в сущности обсуждаются совершенно одинаково.
  4) Привилегии личные и вещные, или реальные, первые предоставляются непосредственно лицу и принадлежат ему без всякого отношения к вещи; вторые связываются с какой-либо вещью и принадлежат лицу именно по отношению его к вещи Не одно право собственности, но и другие вещные права могут оказать влияние на установление привилегии в пользу субъекта вещного права: например, лицу может быть предоставлена привилегия, как пользователю известной вещью, как владельцу ее, а не только как ее хозяину, собственнику. Но иногда привилегия только кажется реальной, в сущности же она личная: иногда имущество одаряется привилегией по принадлежности его известному лицу, так что преемник этого лица не пользуется привилегией. Например, дом посольства свободен от платежа квартирного налога; когда дом переходит в другие руки, то новый хозяин его не пользуется льготой, между тем как если посольство приобретает новый дом, то дом этот становится свободным от платежа квартирного налога.
  5) Личные привилегии делятся на личные в тесном смысле и потомственные: первые предоставляются только известному лицу; вторые переходят к его потомству по праву законного наследования. Переход по праву законного наследования именно и характеризует потомственную привилегию, ибо переходить от одного лица к другому способна и личная привилегия, даже по праву наследования, когда она дарована на известный срок, а срок ее не истек еще до смерти привилегированного лица
  6) Привилегии срочные и бессрочные: различие их понятно. Присовокупим только, что как личная привилегия, так и потомственная может быть и срочной, и бессрочной: в первом случае и личная привилегия до времени истечения срока переходит к наследникам, если только она по самому существу своему не состоит в неразрывной связи с личностью привилегированного лица; во втором - личная привилегия со смертью привилегированного лица прекращается, если при установлении ее не сказано, что она потомственна.
  Наконец, 7) Разделяют еще привилегии на благоприятные (privilegia favorabilia, gratiosa) и неблагоприятные (поп favorabilia, odiosa), смотря по тому, клонится ли изъятие из общего закона в пользу или во вред привилегированного лица. Само по себе понятие о привилегии, как об исключении только из общего закона, конечно, еще не наводит на мысль об исключении в ползу лица, а точно так же исключение может клониться ко вреду лица. Действительно, бывают исключения ко вреду лица, для которого они делаются. Но мы говорим о привилегии как о праве, которому соответствует обязательство другого лица, а что клонится к ущербу лица, то составляет не право его, а обязательство. Поэтому можно сказать только, что как иногда по исключению лицу даруется право, так точно иногда по исключению лицо лишается права. Но в таком случае различие между привилегиями благоприятными и неблагоприятными сводится к различию между исключительными законами, которыми лицу предоставляется право, и исключительными законами, которыми лицо лишается права, принадлежащего ему по общему закону, что само по себе не имеет разумного основания и не может быть допущено. По отношению к нашему юридическому быту несостоятельность этого деления ясно обнаруживается уже из того, что наше народное воззрение с самим понятием о привилегии, льготе, тесно связывает нечто, клонящееся в пользу лица.
  Устанавливается привилегия актом законодательной власти, ибо одна только эта власть призвана к установлению прав, или, лучше сказать, верховная власть в ее деятельности, направленной к установлению прав, именно и называется властью законодательной. Нет, впрочем, надобности, чтобы каждая отдельная привилегия устанавливалась непосредственно законодательной властью: она может установить только известные правила, при которых допускаются привилегии, а затем уже предоставить исполнительной власти определять, может ли иметь место привилегия в том или другом отдельном случае. Так, в нашем законодательстве действительно существуют определения, когда могут быть даруемы привилегии на промышленные изобретения, а разрешение отдельных случаев предоставлено органам исполнительной власти - именно Министерству финансов по департаменту торговли и мануфактур, при котором состоит особый комитет по техническим делам. Привилегия может быть дарована каждому лицу, потому что от общественной власти зависит, кому предоставить привилегию. Притом она может быть предоставлена одному лицу, физическому или юридическому, или же нескольким лицам.
  Действие привилегии в нашем законодательстве определяется так: "Привилегии, дарованные верховной самодержавной властью частному лицу или обществу, изъемлют их от действия общих законов по тем предметам, по которым в этой привилегии содержатся точные определения". Другими словами, это значит, что действие привилегии определяется пространством льготного закона, его содержанием. Но нет надобности, чтобы в льготном законе обозначались все выводы, из него вытекающие: они разумеются уже сами собой, хотя бы и не были непосредственно указаны, так как они также входят в состав закона. Это замечание в особенности важно по отношению к таким привилегиям, которые представляют в себе как бы две стороны. Таковы именно привилегии, клонящиеся к пользе одного лица и в то же время непосредственно ко вреду другого: хотя бы в льготном законе, устанавливающем привилегию, и не было упомянуто об ограничении прав другого лица, но тем не менее оно устанавливается. Например, по соображению интересов отдельного разорившегося должника определяется какой-либо особый порядок взыскания его долгов. Не дозволяется подвергать отчуждению имущество должника, а определяется удовлетворять требования из доходов с имущества: эта привилегия, предоставляемая должнику, в то же время лишает верителей права немедленно получить удовлетворение из выручки за продажу имущества, хотя бы в льготном законе об ограничении права верителей и не было прямо постановлено, это разумеется само собой. Однако в случае сомнения насчет пространства льготного закона должно придавать ему смысл по возможности тесный: льготный закон составляет изъятие из общего закона и потому получает силу предположение, что если бы законодатель хотел даровать привилегированному лицу большее изъятие, то ясно выразил бы это. Вот коренное правило толкования льготного закона - правило, клонящееся, очевидно, к тому, чтобы юридические отношения обсуждались сколь возможно более одинаково.
  Привилегированное лицо, сообразно содержанию привилегии, или само осуществляет ее непосредственно, или передает ее осуществление другому лицу, и притом именно осуществление привилегии (exercitium privilegii), а не саму привилегию. Например, лицу предоставлена привилегия на содержание аптеки: привилегия числится за привилегированным лицом, но пользование ею может быть предоставлено другому лицу. Не всегда, однако же, передача осуществления привилегии возможна: иная привилегия так тесно связана с личностью привилегированного лица, что осуществление ее не может быть передано другому или даже такая передача неудобомыслима. Но зато иные привилегии могут быть совершенно переданы от привилегированного лица другому, т. е. может быть передана сама привилегия, а не только осуществление ее. Например, о личных привилегиях на промышленные изобретения и открытия наше законодательство прямо определяет, что они могут быть передаваемый Но другие личные привилегии, говоря вообще, не могут быть передаваемы; привилегии же реальные, хотя и могут быть передаваемы, но только вместе с самим предметом, с которым связана привилегия, а не отдельно от него. Законодательство определяет также, что привилегия может быть предметом духовного завещания. Не всегда привилегия переходит от одного лица к другому в том объеме, в каком была она у лица передающего, - не в большем, а уменьшена, ограничена она может быть по воле участников сделки, которой определяется передача привилегии. Прекращаются привилегии следующими способами:
  1) Истечением срока привилегии, когда она дарована на определенное время. А это нередко бывает. Например, все привилегии на промышленные изобретения и открытия даются на срок, причем делается различие между (изобретением впервые привилегируемых и изобретением уже привилегированным за границей; в первом случае срок привилегии не свыше 15 лет, во втором - не свыше срока иностранной привилегии. -А. Г.). В случае смерти привилегированного лица до истечения срока привилегии она не прекращается, а входит в состав наследства лица и остается за наследниками до истечения ее срока.
  2) Наступлением условия, когда существование привилегии поставлено в зависимость от какого-либо обстоятельства, и оно наступает. Нередко бывает, что и начало привилегии обусловливается каким-либо фактом, так что если не наступит этот факт, то и привилегия считается несостоявшейся. Так по отношению к привилегиям на промышленные открытия и изобретения очень употребительно условие, чтобы изобретение было применено к делу в течение известного сроках Это условие имеет особое значение в том случае, когда привилегия дается на чужое изобретение, на открытие, сделанное за границей; тут имеется в виду, что если одно лицо не воспользуется привилегией и не приведет ее в действие, то воспользуется изобретением другое лицо и оно сделается достоянием целого общества.
  3) Составляя право лица, привилегия может прекратиться также по отречению лица от этого права. Но как по отношению к каждому другому праву, так и по отношению к привилегии отречение требует известного акта со стороны привилегированного лица, а одно непользование привилегией еще не составляет отречения от нее и не прекращает привилегии, разве при установлении ее определено, что в случае непользования привилегией в течение известного времени она прекращается; но и тогда она прекращается собственно не по отречении ее субъекта, а по наступлении условия прекращения привилегии. Поэтому если, дарована привилегия на какое-либо изобретение, то она прекращается по отречении привилегированного лица только тогда, когда лицо это заявит надлежащему присутственному месту об отречении от привилегии. Представляется вопрос, возможно ли отречение от наследственной привилегии? Наше законодательство не дает ясного указания на разрешение этого случая, но, соображая, что законодательство не навязывает гражданину ни одного имущественного права, необходимо сказать, что отречение от наследственной привилегии возможно, только что отречение это имеет значение лишь для самого лица, отрекающегося от привилегии, но не для его наследников, потомства, потому что наследственная привилегия предоставляется целому роду, а каждое отдельное лицо его пользуется привилегией только как член этого рода. Впрочем вопрос об отречении от привилегии мало представляет практического интереса; в действительности отречение от привилегии почти не встречается, потому что привилегия всегда предоставляет лицу известные выгоды, а от выгоды не приходится отказываться; если же лицо не желает пользоваться привилегией, то и не пользуется ей, а сама привилегия все-таки остается за ним. Могло бы встретиться отречение от привилегии так называемой неблагоприятной, но она не дает, а ограничивает права, и потому отречение от нее невозможно, ибо допускается отречение лишь от права. Так. что, по нашему мнению, и само деление привилегий на благоприятные и неблагоприятные несостоятельно.
  4) Пожизненная привилегия прекращается смертью привилегированного лица, потомственная - прекращением рода, реальная - уничтожением вещи, с которой связана привилегия. Но относительно понятия о вещи нужно быть довольно осмотрительным для того, чтобы считать привилегию прекратившейся по уничтожении вещи. Практический интерес имеет это замечание в особенности по отношению к зданиям. Положим, привилегия дана дому, и дом сгорает: прекращается привилегия или нет? Тут нужно обратить внимание на то, связана ли привилегия с самим домом (или вообще зданием), или она связана с местом, на котором построен дом: в последнем случае привилегия не прекращается, так что с постройкой нового дома действие ее восстанавливается. Или привилегия относится к вещи собирательной, т. е. совокупности отдельных предметов: как существование самой вещи собирательной не прекращается с уничтожением отдельных предметов, ее составляющих, так и привилегия не прекращается, хотя бы уничтожились и все те предметы, которые некогда составляли собирательную вещь, лишь бы они были заменены другими. Например, привилегия дана аптеке, но все медикаменты, находившиеся в ней во время выдачи привилегий, мало-помалу издерживаются и заменяются новыми: тем не менее привилегия сохраняется.
  5) Льготный закон, составляющий основание привилегий, как и всякий другой закон, может быть отменен новым законом: тогда исчезнет и привилегия, основывающаяся на льготном законе. Конечно, говоря вообще, новый закон не поражает прав, приобретенных на основании прежнего закона: отмена закона еще не влечет за собой обратного действия нового закона. Но льготный закон составляет в этом случае исключение: отмена его и состоит в уничтожении права, вытекающего из льготного закона, так что закону, направленному к отмене льготного закона, по самому существу дела предоставляется обратное действие. Но если новый закон устанавливает только привилегию в пользу другого лица - нужно ли тогда считать прежнюю привилегию отмененной? Нам известно уже, что две или даже более одинаковых привилегий могут существовать совместно: поэтому можно допустить, что закон, устанавливающий привилегию в пользу другого лица, не отменяет прежнего закона, если только прямо не определяет его отмену. Например, какому-либо лицу предоставляется исключительно заниматься известным промыслом, а впоследствии, также по исключению, предоставляется заниматься тем же промыслом и другому лицу: тут новый льготный закон не отменяет прежнего, а оба существуют совместно.
  По определению законодательства, привилегия, дарованная лицу на какое-либо изобретение по промышленности заводской, промышленной или ремесленной, считается прекратившейся, если в течение 5 лет со дня подписания патента лицо не позаботится об ее осуществлении. Но прекращение привилегии неприведением ее в действие можно рассматривать как прекращение по ненаступлении условия, а в таком случае и саму привилегию должно считать, собственно, не прекратившейся, а несостоявшейся.
  Наконец, нелишне заметить, что, по мнению некоторых юристов, привилегия прекращается с прекращением законодательной деятельности лица, даровавшего привилегию. Привилегия, как исключение из общего закона, представляется чем-то неприятным общественному сознанию: оно исходит из мысли, что юридические отношения должны определяться общими правилами, а не исключениями; что юридический быт может быть достаточно определен общими и особенными законами и нет надобности делать еще исключения для отдельных лиц. Отсюда-то готовность юристов приискать средства для прекращения привилегий, и вот, находят, что прекращение законодательной деятельности государя, даровавшего привилегию, также ведет к ее прекращению. Действительно, очень часто вступление на престол нового государя сопровождается подтверждением разных преимуществ, дарованных его предшественниками. Тем не менее, однако, нельзя согласиться, чтобы прекращение деятельности законодателя могло рассматриваться как способ прекращения привилегии: льготный закон, установивший привилегию, точно такой же закон, как и всякий другой акт законодательной власти, и, следовательно, дается не только на время деятельности законодателя, а вообще на будущее время, впредь до отмены. Другое дело, если самим льготным законом прекращение власти законодателя определено условием прекращения привилегии: но тогда прекращение власти законодателя значит то же, что и наступление всякого другого условия. Поэтому если законодатель уничтожает привилегию, дарованную его предшественником, то отмена ее основывается не на том воззрении, что законодатель не обязан уважать льготные законы своего предшественника, а на том, что он находит привилегию несовместной с общим благом: не обязательно же соблюдение льготного закона и для самого законодателя, установившего его, и сам он вправе уничтожить дарованную им привилегию точно так же, как он может отменить и всякий другой закон, изданный им самим или кем-либо из его предшественников.
  Если назначение положительного закона - служить законом общественного организма, то желательно, чтобы он применялся одинаково ко всем юридическим отношениям, чтобы не было в нем исключений. Точно так же, как явления всякого другого организма следуют одинаковым законам, как нет исключений в законах, устанавливаемых самой природой. И действительно, каждый общественный быт смотрит на привилегии более или менее неблагоприятно, и в новое время законодательства заботятся об уничтожении привилегий, установленных в прежние времена. Но юридический закон, как нечто общее, не имеет возможности обнимать все особенности, встречающиеся в юридическом быту и, как произведение человеческое, страдает несовершенством. В самом деле, в действительности представляются иногда случаи столь исключительные, что становится необходимым создать для них и исключительные определения; в противном случае была бы оскорблена высшая справедливость, пострадало бы общее благо. Таким образом, привилегия не безусловно противна общему благу. Справедливо сказал Виктор Гюго, что привилегия, устанавливаемая ради общего блага, хороша, а привилегия, устанавливаемая в пользу отдельного лица или отдельного класса лиц, дурна. Но справедливое положение это непрактично: может случиться, что и привилегия, устанавливаемая в интересах отдельного лица, окажется полезной для целого общества.
  История законодательства действительно знакомит нас с такими привилегиями, которые приносят пользу лишь отдельному лицу в вред целому обществу. Вот эти-то именно привилегии и не находят себе одобрения в общественном сознании, тогда как оно вполне одобряет привилегии, установленные по соображению исключительности тех случаев, к которым они относятся. Такими исключительными случаями, оправдывающими привилегии, представляются, например, промышленные изобретения: с одной стороны, сама справедливость требует, чтобы лицу, потратившему на изобретение труд и время, дана была возможность получить вознаграждение; с другой - право исключительного пользования изобретением в течение известного времени поощряет граждан к изысканию открытий, а отсюда - польза для целого общества. Итак, здесь соображение нравственное и политическое побуждает законодательство к установлению привилегий. Но можно сказать также, и это будет справедливо, что привилегия на изобретение - скорее ограниченное признание права, нежели привилегия. Если кто-либо сделал изобретение в области промышленности, то очень основательно может требовать, чтобы другие не пользовались его изобретением: это его достояние. Однако сознавая справедливость такого требования, законодательство в то же время имеет в виду общую пользу, происходящую от изобретения, и находит, что право изобретателя должно быть ограничено известным сроком; поэтому оно постановляет, что лицо, сделавшее промышленное открытие, может просить, чтобы в течение известного времени ему исключительно предоставлено было извлекать пользу из открытия, и такая просьба удовлетворяется. Таким образом, выходит, что законодательство сначала отрицает право изобретателя, а потом дает его, но уже как привилегию, и притом с известными условиями, ограничениями и только на известное время. Законодательство имеет в виду, что и при этих ограничениях изобретатель извлечет значительную пользу из своего изобретения и, следовательно, будет вознагражден за труд и издержки, а между тем по истечении льготного времени изобретение сделается свободным достоянием целого общества.
 
 2. ПРИОБРЕТЕНИЕ ПРАВ
 СУЩЕСТВО И ВИДЫ ПРИОБРЕТЕНИЯ ПРАВ
 
  § 35. Приобретение права предполагает три понятия: а) субъект, способный к приобретению права, b) объект, подлежащий приобретению, и с) акт приобретения.
  а) Субъект, способный к приобретению права, - это лицо физическое или юридическое. Но так как способность к правам наше законодательство не определяет для всех лиц одинаково, то общей правоспособности недостаточно, а нужно, чтобы лицо было способно именно к приобретению данного права. Далее, так как способность к правам не постоянно одинакова, а смотря по обстоятельствам, то расширяется, то сжимается, так что в один момент времени лицо способно приобрести данное право, а в другой - неспособно, то требуется также для приобретения права, чтобы лицо способно было приобрести его именно в данный момент. В действительности нередко встречаются даже такие случаи, что лицо способно иметь данное право, но неспособно приобрести его. Например, монастырь может быть собственником недвижимого имущества, но приобрести право собственности на другое недвижимое имущество может только с особого высочайшего соизволения.
  b) Объект, подлежащий приобретению, должен относиться к сфере имуществ. Известно, что не все предметы физического мира имеют значение имущества и не все действия других лиц имеют имущественный характер. Но, кроме того, нужно, чтобы имущество способно было сделаться объектом данного права или быть предметом сделки именно в том виде, как она заключается. Например, имущества нераздельные не могут быть проданы раздробленно.
  Наконец, с) Требуется для приобретения права акт приобретения -какой-либо факт, сближающий субъекта права с его объектом; сам по себе субъект права существует отдельно от объекта; для того чтобы право было приобретено, требуется, чтобы сделалось что-либо, произошло какое-нибудь сближение между субъектом и объектом. В слове "приобретение" содержится оттенок значения, как будто идет речь о действии лица, приобретающего право. Но акт приобретения права не есть непременно действие лица, приобретающего право, а очень нередко право приобретается совершенно независимо от какого-либо действия лица: нередко факт, случай какой-либо влечет за собой приобретение права. Например, смерть лица рождает для наследника его право наследования или лицо приобретает право на вознаграждение за убытки, причиненные ему другим лицом, не только не обнаруживая какого-либо действия, но находясь даже в положении страдательном. Поэтому несправедливо мнение, будто для приобретения права необходимо действие со стороны приобретателя, а можно только сказать, что во многих случаях действительно право приобретается при посредстве действия лица, приобретающего право; но это только во многих, далеко не во всех случаях. Приобретение права представляется: 1) Универсальным, или всеобщим, и сингулярным, или отдельным. Приобретение права представляется универсальным, когда право переходит к лицу в составе всех юридических отношений прежнего субъекта права, так что лицо, приобретающее право, продолжает собой личность того лица, от которого право перешло к нему, почему и универсальное приобретение права можно также назвать приобретением по преемству. Например, приобретается наследство: наследник приобретает, за немногими лишь исключениями, все те права, которые принадлежали наследо-дателю, так что наследник продолжает собой юридическую личность наследодателя. Приобретение права представляется сингулярным, когда право переходит к лицу независимо от других юридических отношений прежнего его субъекта, так что между последним и приобретателем права нет такой непосредственной связи, какая представляется при приобретении права по преемству. Различие между приобретением права по преемству, приобретением универсальным, и приобретением без такого преемства, в отдельности, имеет то важное практическое значение, что там, где приобретаются имущественные отношения лица в целости, не требуется означение перехода относительно каждого отдельного права, тогда как это необходимо при сингулярном приобретении права.
  2) Приобретение права представляется первообразным и производным. Первообразное, или первоначальное, - это приобретение права, прежде не существовавшего. Например, приобретается право наследования: наследодатель не был субъектом этого права, наследник приобретает его; так что право наследования до приобретения его вовсе не существует, а возникает только в момент приобретения. Или хозяин животного приобретает право собственности по приплоду: до приобретения этого права его вовсе нет, потому что нет вещи, подлежащей праву, а в момент приобретения права собственности оно только что возникает. Это и все права обязательственные: до установления обязательства тем или другим способом право вовсе не существует, а оно возникает и приобретается только в момент установления обязательства. Таким образом, оказывается очень значительное число имущественных прав, которые вовсе не существуют до приобретения, а возникают именно в момент приобретения. Производное приобретение - это приобретение права, уже существующего, так что оно при приобретении его не возникает вновь, а только переходит от одного лица к другому. Например, приобретается право собственности по передаче: тут уже существует право собственности на вещь, и только меняется субъект его. Или передается право по долговому акту: право на действие должника уже существует и только переходит теперь от верителя к другому лицу. Практическая сторона деления приобретения права на первоначальное и производное представляется в том, что объем производного права всегда определяется объемом права первоначального, но определяется не в том смысле, что производное право всегда того же объема, как право первоначальное, - оно может перейти к другому лицу и в меньшем объеме, а в том смысле, что производное право никогда не может быть шире первоначального: лицо никогда не может передать право другому в большем объеме, нежели в каком право принадлежит ему самому. Римское право выражает это положение формулой: пето plusjuris ad alium transferre potest, quam ipse habet.
  3) Право приобретается no отчуждению или без отчуждения. В том и другом случае, впрочем, идет речь только о производном приобретении права, так как первоначально права приобретаются всегда без отчуждения. Право приобретается по отчуждению, когда передается от одного лица другому; без отчуждения, когда право переходит случайно, независимо от воли его прежнего субъекта. Например, право собственности по вещи передается другому лицу: тут право переходит от одного лица к другому по отчуждению. Или лицо владеет вещью в качестве дав-ностного владельца и по истечении давностного срока приобретает на нее право собственности: и здесь право переходит от одного лица к другому, но без отчуждения или, лучше сказать, не по отчуждению. Отчуждение права представляется, таким образом, действием лица, от которого переходит право, и вследствие того отчуждение возможно только тогда, когда субъект права способен к отчуждению его и когда само право таково, что может подлежать отчуждению. Лицо способно к отчуждению права только тогда, когда оно способно к самостоятельной, вполне свободной гражданской деятельности, а ограниченная способность к гражданской деятельности недостаточна для отчуждения права. Например, лица, состоящие под попечительством, говоря вообще, способны к гражданской деятельности, но они неспособны сами по себе к отчуждению прав, а для действительности его требуется согласие попечителя.
  Относительно способности права подлежать отчуждению следует сказать, что все имущественные права могут быть отчуждаемы: неотчуждаемы же какие-либо имущественные права только по особому исключению. Так, иногда имущественное право оказывается неотчуждаемым по условию передачи права; или иногда законодательство запрещает отчуждение права, как, например, устраняется отчуждение права собственности по майорату Наконец, отчуждение права должно быть облечено в надлежащую форму, если установлена какая-либо обязательная форма для отчуждения данного права. Нет надобности, чтобы право перешло по отчуждению от одного лица к другому в целом его объеме: оно может быть и раздроблено при отчуждении, так что одна часть права отойдет от лица и будет приобретена другим, а другая останется за прежним субъектом. Например, лицо может передать право собственности по вещи другому лицу, но право пользования, эту составную часть права собственности, оставить за собой навсегда или только на определенное время. Или даже может быть еще более дробное деление: передавая право собственности по вещи, лицо может передать и право пользования ею, оставив за собой только часть его, так что право пользования вещью будет принадлежать отчасти прежнему ее хозяину, отчасти новому Для отчуждения необходимо только, чтобы право, насколько оно переходит к новому субъекту, настолько (не менее) отошло от прежнего: это именно составляет существо отчуждения права. Независимо от отчуждения права, приобретаются различно, например, по наследованию, по приращению и т. д. И все эти различные виды приобретения прав без отчуждения составляют различные учреждения, не подходящие под одну общую теорию: что например, общего между приобретением права по наследованию и приобретением по приращению?
  4) Приобретение права по отчуждению представляется возмездным или безмездным, смотря по тому, представляет ли лицо за приобретение права эквивалент другому лицу, или право приобретается без эквивалента. Возмездное приобретение права распадается на различные, отдельные виды приобретения: например, право приобретается возмездно по передаче или оно приобретается возмездно по договору, и так как эквивалент приобретения права также разнообразен и поэтому относится к различным юридическим учреждениям, то нет возможности представить общую теорию возмездного приобретения прав по отчуждению, а приходится рассматривать различные виды отдельно, в различных частях системы гражданского права. Как скоро приобретение права возмездно, то эквивалент существен для приобретения, и приобретение права не может рассматриваться иначе, как в связи с эквивалентом. Другое дело безмездное приобретение права по отчуждению - дарение. Правда, и безмездно права приобретаются различно, например, по передаче, по договору, так что способы безмездного приобретения прав не группируются в одно учреждение; но в различных учреждениях, определяющих безмездное приобретение того или другого права, встречаются многие общие черты, так что есть возможность представить общую теорию дарения, как учреждения, обнимающего в общих чертах все различные учреждения, о безмездном приобретении прав. Таким образом, в учении о приобретении прав находит себе место учение о дарении.
 
 ДАРЕНИЕ
 
  § 36. Дарение (donatio), в смысле безмездного отчуждения права, обнимает собой, как мы уже сказали, множество разнообразных юридических учреждений, представляя общую их теорию. Сообразно этому, во всех различных учреждениях, подходящих под понятие дарения, можно отметить некоторые, общие всем им, характеристические черты. Они суть следующие:
  1) Дарение есть отчуждение права; следовательно, даритель лишается какого-либо права, и притом при жизни, потому что если лицо дарит что-либо другому, но так, чтобы дар перешел к одаряемому по смерти дарителя, то дарение уже имеет вид завещательного распоряжения. Нет надобности, чтобы лишение по ценности равнялось приобретению: дарение может быть гораздо важнее для лица одаряемого, нежели для дарителя, а требуется только, чтобы лишение существовало.
  2) Лицо одаряемое приобретает право, которого прежде у него не было, - оно обогащается. Но одна выгода, приобретаемая лицом вследствие сделки, без расширения сферы его прав, не составляет дарения. Положим, между А и В существует договор займа, и А, должник, добровольно обеспечивает его залогом; тут хотя и есть отчуждение права, но нет дарения, потому что нет обогащения для лица В, которое остается с тем же правом получить от А удовлетворение по займу, которое принадлежало ему и прежде; только отныне это право становится обеспеченным. Или такой случай: А обязался доставить какую-либо вещь В-, но представляется возможность оспорить это обязательство, и вследствие того А может приостановить его исполнение, может предъявить спор; но А не спорит, а исполняет сомнительное обязательство: для В, конечно, выгоднее, что дело оканчивается без спора, но тем не менее в данном случае нет дарения, потому что осуществляется только право В.
  3) Дарение представляет безмездное приобретение права по отчуждению. Поэтому нет дарения, когда лицо приобретает какое-либо право, но взамен приобретаемого утрачивает другое право, так что приобретение одного состоит в непосредственной связи с утратой другого: тогда сфера прав лица не расширяется, а только одно право заменяется другим. Например, А передает В право собственности на вещь и за то приобретает от него право собственности на другую вещь: тут не дарение, а мена. Однако же если возмездие за приобретение права так ничтожно, что нет между ними никакой соразмерности, то возмездие не разрушает характера сделки; как дарения. Или существует предрассудок, что нельзя дарить острыми вещами, и поэтому когда дарится какая-либо острая вещь, например, кинжал, то лицо одаряемое платит дарителю какую-либо мелкую монету: сделка тем не менее имеет характер дарения. Точно так же если дарение вызвано какой-либо услугой, оказанной со стороны лица дарителю или кому-либо из близких ему, то оно не обращается в сделку возмездную, а остается дарением. Например, вознаграждение врачу у нас производится обыкновенно в виде дарения. Вообще можно сказать, что для дарения несущественно, чтобы в душе дарителя не было никаких корыстных видов, чтобы ему чужда была мысль достигнуть посредством дарения какой-либо выгоды, чтобы он не получил ничего. Действительно, очень редко дарение производится совершенно бескорыстно, а обыкновенно или оно составляет вознаграждение за какую-либо услугу, оказанную дарителю со стороны лица одаряемого, или даритель хочет приобрести какие-либо материальные или нематериальные выгоды, например, склонить лицо одаряемое на свою сторону: но тем не менее сделка остается дарением. Поэтому если лицо одарит кого-либо в надежде на его услугу, которая, однако же, не оказывается, то дарение все-таки действительно, потому что надежда на вознаграждение не имеет юридического момента.
  4) Как каждая сделка предполагает волю лица на ее совершение, так и дарение предполагает со стороны дарителя намерение одарить другое лицо (animus donandi), так что где нет этого намерения, нет и дарения, хотя бы были налицо все другие его принадлежности. Поэтому если какая-либо сделка, заключенная возмездно, оказывается недействительной, но может сохранить силу как дарение, то отсюда не следует еще, что она сама собой обращается в дарение, потому что при недействительности сделки возмездной не разумеется само собой намерение лица одарить другого контрагента. Положим, лицо производит платеж другому за отречение от наследства, но оказывается, что отречение недействительно: вместе с тем недействителен и платеж за отречение и может быть потребован обратно, а нельзя сказать, что при недействительности отречения само собой возникает дарение, что лицо, отрекавшееся от наследства, получает вознаграждение как дар, если это прямо не выражено в сделке.
  5) Дарение предполагает принятие дара со стороны лица одаряемого. Так как дарение доставляет выгоду лицу одаряемому, а людям свойственно действовать согласно с их выгодами, то, конечно, в большей части случаев лицо согласно на принятие дара. Это до того естественно, что в иных случаях согласие лица одаряемого даже предполагается, например, при дарении со стороны государства: когда дарится со стороны государства частному лицу и обществу какое-либо имущество - движимое или недвижимое, то не спрашивается, согласно ли лицо или общество на принятие дара, а со стороны государства прямо производится дарение". Да и в других случаях принятие дара большей частью подразумевается, так что в акте дарения (если совершается о нем письменный акт. - А. Г.) говорится только от лица дарителя, что он дарит такое-то имущество; согласие же лица одаряемого прямо не выражается, а только предполагается. Тем не менее, однако же, справедливо, что принятие дара существенно для действительности каждого дарения, и если нельзя свести этот акт к формальному изъявлению согласия, то всегда можно свести его по крайней мере к условию, что дарение недействительно, если лицо одаряемое не согласится на принятие дара, выразит свое несогласие Поэтому когда лицо одаряемое само по себе не может изъявить согласия на принятие дара, а требуется участие другого лица, нет дарения, пока лицо это не выразит согласия на принятие дара. Например, дарение лицу, состоящему под опекой, действительно тогда, когда опекун выразит согласие на принятие дара. Кроме того, принятие дара должно совпадать с предложением его, а если оба момента дарения относятся к разному времени, то нет дарения. Например, А дарит имущество В, находящемуся в другом городе; но прежде чем эта весть дойдет до В, - следовательно, прежде чем можно даже предположить В согласным на принятие дара, -А умирает: здесь нет дарения, и В получит подаренное ему имущество только тогда, когда дарение подходит под условия завещательного распоряжения, да и то уже не как лицо одаряемое, а как наследник по завещанию. Сообразно всем этим признакам дарения, точнее можно определить его так: оно есть безмездное, намеренное отчуждение какого-либо имущественного права со стороны одного лица другому, отчуждение, конечно, сопряженное с лишением того права для дарителя.
  Законодательство различает несколько видов дарения. Так, по лицу дарителя оно различает пожалование и дарение в тесном смысле-, пожалование - это дарение права собственности на недвижимое имущество со стороны государства частному лицу или обществу, например, городскому или сельскому обществу и т. п. А дарение в тесном смысле - это дарение от одного частного лица другому лицу, физическому или юридическому, например, акционерной компании. Итак, не всякое дарение и со стороны государства частному лицу составляет пожалование, а только дарение права собственности на недвижимое имущество, так что, следовательно, дарение частному лицу со стороны государства всякого другого права подходит под понятие дарения в тесном смысле. Нам кажется, однако же, что дарение со стороны государства нельзя считать за особую сделку, хотя дарение это и носит особое имя: законодательство, кажется, имеет в виду особую важность пожалования и некоторые особенности, определяемые относительно его; но важность пожалования, как акта государства, еще не дает ему значения самостоятельного юридического учреждения; особенности же, определяемые законодательством относительно пожалования, не касаются существа права, приобретаемого по пожалованию, а имеют административное значение. Поэтому и различие между пожалованием и дарением в тесном смысле в науке не находит себе места. Далее, по лицу одаряемому законодательство различает пожертвование и дарение в тесном смысле, разумея под пожертвованием дарение со стороны частного лица государству, а под дареним в тесном смысле - дарение от одного частного лица другому частному же лицу Но и это деление не находит себе оправдания в сущности юридических определений о том и другом виде дарения: в сущности эти определения одинаковы как для пожертвования, так и для дарения в тесном смысле, а если и есть некоторые особые определения относительно пожертвования, то эти особенности не касаются самого права жертвуемого, а определяют права органов юридического лица, государства, по принятию дара.
  Как на особые виды дарения законодательство смотрит также на выдел и назначение приданого, выдел - это дарение со стороны родителей, восходящих родственников детям или вообще нисходящим; назначение приданого - выдел дочери или вообще нисходящей родственнице при выходе ее в замужество. Но и это различие едва ли более удачно, чем предшествующие, ибо личности дарителя и лица одаряемого не имеют никакого значения для существа самого права даримого: его существо и при выделе, и при назначении приданого может быть то же, что и при дарении. Выдел и назначение приданого оказывают только влияние на право наследования И тут представляется то затруднение, что не всякое же дарение со стороны восходящих нисходящим можно считать выделом, а между тем законодательство не дает точного определения, при каких именно условиях дарение представляется выделом. Точно так же законодательство не определяет, в какой мере существенно замужество для назначения приданого; необходимо ли оно для действительности сделки. Положим, родители дают приданое дочери, выходящей в замужество, но брак не состоится; если вступление в замужество существенно для сделки о назначении приданого, то она недействительна, а если нет, то сделка все-таки действительна и получает значение дарения или выдела.
  Лица, участвующие в дарении, лицо, производящее дарение, - даритель, и лицо, которому оно производится, - лицо одаряемое. О них приходится в особенности сказать только следующее. О дарителе, так как дарение составляет отчуждение права, то даритель должен быть способен к самостоятельной гражданской деятельности и притом способен к отчуждению данного права. Поэтому, например, малолетние неспособны к дарению. Но так как за неспособных к гражданской деятельности действуют их законные представители, то возникает вопрос, распространяется ли представительство опекуна на право дарения? Обязанность опекуна - охранять интересы малолетнего, а дарение составляет ущерб для дарителя, и потому казалось бы, что дарение со стороны опекуна не должно быть признаваемо действительным. Однако же, по нашему законодательству, не считаются недействительными те действия опекуна, которые клонятся к ущербу опекаемого, а только опекун подлежит за них ответственности. Но и ответственность опекуна условна: если он докажет, что дарение выгодно для малолетнего, то нет для него и ответственности. Допустим такой случай: родственник опекаемого намеревается впоследствии предоставить ему все свое имущество, а между тем в настоящее время нуждается в денежном капитале для хозяйственных операций, и опекун, доверяя родственнику своего питомца, зная, что деньги действительно будут употреблены на улучшение имущества, которое впоследствии достанется питомцу, безмездно предоставит этому родственнику потребную сумму денег: опекун поступит согласно с интересами опекаемого, и если только расчеты его окажутся верными, не подлежит никакой ответственности. Пожалование производится от лица Государя Императора. Другие виды дарения со стороны государства могут быть производимы и органами верховной власти, если есть на то определение законодательства; если же они не основываются непосредственно на законе, то без соизволения верховной власти также неудобомыслимы.
  О лице одаряемом: так как в дарении, кроме отчуждения права, представляется еще другая сторона - приобретение права, то лицо одаряемое должно быть способно к приобретению права, и притом к приобретению данного права. Спрашивается, может ли быть подарено имущество лицу, состоящему под опекой? С первого взгляда, вопрос разрешается просто: так как дарение составляет прибыль для лица одаряемого, следовательно, клонится к его выгоде, то нет повода отвергать возможность дарения лицу, состоящему под опекой. Но фактически дарение может оказаться невыгодным: содержание подаренного имущества может стоить дороже самого имущества. Поэтому и относительно дарения, производимого лицу, состоящему под опекой, должно сказать то же, что сказано о дарении, производимом лицом, состоящим под опекой: принятие дара со стороны опекуна действительно; но если дарение окажется невыгодным для опекаемого, причинит ему ущерб, то опекун за него отвечает. В одном случае дарение действительно лишь при соизволении на него верховной власти, именно: церкви и монастыри не иначе могут быть одаряемы недвижимыми имуществами, как с ее соизволения.
  Наконец, в законодательстве встречается еще особое определение о возможности дарения между супругами Откуда взялось такое определение? Казалось бы, само собой разумеется, что супруги могут дарить друг другу имущества, так как по нашему законодательству супруги совершенно чужды друг другу по имущественным правам. Если же упомянуто особо о возможности дарения между супругами, то можно бы ожидать также особого определения о возможности дарения между братьями, между братьями и сестрами; между тем, этого нет. Но дарение между супругами запрещается некоторыми законодательствами - римским и основанными на нем. И вот, должно полагать, что законодательство наше, определяя возможность дарения между супругами, хочет тем прямо и положительно выразить, что определение, существующее на этот предмет в других законодательствах, а также и в нашем, как местный закон не имеет применения к русскому юридическому быту. Кроме того, известно, что в прошедшем столетии у нас нередко возникали споры о праве собственности лица на его имущество по тому поводу, что имущество было подарено собственнику его супругом: споры эти большей частью признавались неосновательными, так как дарение между супругами не было запрещено. И вот, в предупреждение таких споров на будущее время, законодательство сочло полезным прямо и положительно определить, что дарение между супругами не воспрещается.
  Предметом дарения может быть всякое имущественное право, не только право собственности, хотя и справедливо, что оно всего чаще является предметом дарения. Предметом пожалования всегда является право собственности на какое-либо недвижимое имущество, особенно на землю. Это не значит, что государство не может дарить движимого имущества, а дарение движимого имущества, хотя бы и со стороны государства, частному лицу или обществу составляет, как уже сказано, не пожалование, а дарение в тесном смысле. Относительно права даримого заметим, что оно должно состоять в распоряжении дарителя, т.е. даритель должен быть субъектом этого права, ибо в противном случае отчуждение его недействительно. Но всякое право, способное подлежать отчуждению, может быть подвергнуто и отчуждению дарственному. Исключение отсюда составляет только право собственности на имущество родовое: оно не подлежит дарственному отчуждению стороннему лицу, мимо ближайшего законного наследника. Должно сказать, впрочем, что это ограничение не стеснительно: дарственное отчуждение прав вообще не так часто встречается, как вид отчуждения возмездного, так что свобода движения имущественных прав едва ли страдает от этого ограничения, тем более что его довольно легко обойти, облекая дарение родового имущества в форму купли-продажи, как это иногда и делается. Другое дело, если бы законодательство вовсе запрещало отчуждение родовых имуществ, запрещало продавать, закладывать их; хотя такое запрещение и было бы последовательно при том, сохранившемся от древности, взгляде законодательства на родовые имущества, вследствие которого запрещается дарственное их отчуждение, но этого нет ныне, а законодательство дозволяет продажу родовых имуществ, допуская только выкуп их в течение известного срока, притом довольно краткого.
  Дарение может сопровождаться различными условиями. Так, пожалование нередко сопровождается тем условием, чтобы пожалованное лицо в течение известного времени возделало землю, выстроило на ней какое-либо здание и т. п. Государство, располагая огромными землями, из которых многие остаются незанятыми, находит, что пожалование составляет удобное средство к распространению культуры, и вот, именно с целью ее распространения, дарственно раздает (и уже раздало. - А. Г.) множество земель в различных местностях: но, разумеется, чтобы такая раздача составляла меру успешную, нужно, чтобы она была именно условной. Точно так же и пожертвование нередко сопровождается известными условиями. Нередко встречаются условия и при других видах дарения. Значение условия при дарении то же, что и при других сделках: дарение, в случае неисполнения условия, считается несостоявшимся, и дар возвращается дарителю. Но важно строго различать, составляет ли данное определение именно условие, или оно составляет только обязательство для лица одаряемого, обязательство в смысле modusa. Нередко бывает, что даритель указывает лицу одаряемому то или другое употребление даримого имущества, но не полагает указываемого употребления непременным условием действительности дарения, а предоставляет и другое употребление, если лицо одаряемое найдет его более полезным или более удобным. В особенности это важно иметь в виду при пожертвовании, которое обыкновенно делается ради достижения известной цели и сопровождается указанием ее; но не всегда жертвователь полагает употребление жертвуемого имущества сообразно его указанию непременным условием пожертвования, а соглашается и на другое употребление жертвуемого имущества, если правительство почему-либо найдет исполнение его воли неудобным.
  Совершается дарение различно, отчасти по различию видов его, отчасти по предмету даримому. Пожалование совершается актом, исходящим от верховной власти, именным высочайшим указом, и на основании такого акта Министерство земледелия и государственных имуществ делает распоряжение о сдаче пожалованного имущества, и лицо вводится во владение Пожертвование совершается обыкновенно письменным предложением дара со стороны дарителя и отзывов подлежащего органа государственной власти о принятии его". Нередко, впрочем, дело обходится и без письменного предложения пожертвования и письменного отзыва о принятии его. Например, нередко, когда жертвуется книга учебному заведению, она прямо вручается библиотекарю или лицу, заведующему заведением. Вообще совершение пожертвования письменным актом необходимо только тогда, когда предметом его является право собственности на недвижимое имущество: но тогда необходимо уже совершение крепостного акта.
  Дарение в тесном смысле, когда имеет предметом право собственности на недвижимое имущество, совершается написанием крепостного акта - дарственной записи, на основании которой одаряемое лицо и вводится во владение подаренным имуществом. Дарение движимого имущества совершается письменно или словесно по воле дарителя, и затем следует акт передачи имущества одаряемому лицу, или даже довольствуются и одной безмолвной передачей, так что акт дарения совпадает с актом передачи даримого имущества Равным образом, когда предмет дарения составляет не право собственности по движимому имуществу, а какое-либо другое право, например, право пользования, право на чужое действие, или когда предмет дарения составляет отречение лица от принадлежащего ему права на действие лица одаряемого, дарение совершается в той или другой форме, по произволу дарителя. Например, иногда заимодавец разрывает заемное письмо или отдает его должнику и тем совершает в его пользу дарение долговой суммы; иногда, вместо того, заимодавец делает на долговом обязательстве надпись о получении платежа, тогда как на деле должник не произвел его. Вообще можно сказать, что дарственное отчуждение прав совершается в сущности тем же порядком, как и отчуждение возмездное.
  Действие дарения состоит в том, что право, составляющее предмет его, переходит от дарителя к лицу одаряемому, обыкновенно в том же виде, в каком оно принадлежало дарителю, разве при самом дарении сделаны относительно права какие-либо ограничения. Но если с правом дарителя сопряжены какие-либо личные преимущества, то они не переходят к лицу одаряемому. Другое дело, если какие-либо преимущества связаны с самим правом, дарственно отчуждаемым: тогда и лицо одаряемое пользуется этими преимуществами. Однако же когда переход права предполагает совершение какого-либо особого акта, то до совершения этого акта к лицу одаряемому не переходит само право даримое, а по совершении сделки дарения лицо одаряемое имеет только право на совершение того акта, вследствие которого перейдет к нему право, составляющее, собственно, предмет сделки. Например, переход права собственности предполагает передачу вещи новому ее приобретателю, и, положим, совершается сделка-дарение: на основании ее лицо одаряемое не становится еще собственником подаренной вещи, для чего нужен акт передачи ее, а лицо только приобретает право на действие дарителя, на доставление подаренной вещи в собственность.
  Прекращается дарение различными способами: наступлением срока, резолютивного условия и т. д. Но эти способы прекращения дарения не представляют ничего особенного: они прекращают дарение точно так же, как и всякую другую сделку. Один только способ прекращения исключительно свойственен дарению - это возвращение дара: по определению законодательства, даритель, в случае неблагодарности лица одаренного, может требовать выдачи дара обратно. Понятно, что нравственное чувство вызывает такое определение законодательства: одаренное лицо, оказываясь неблагодарным, становится недостойным дара, и потому лишается его. Но так как понятие о неблагодарности довольно неопределенное, тягучее, то законодательство указывает, какого рода поступки обнаруживают такую неблагодарность, за которую даритель может требовать возвращения дара, указывает, например, на покушение на жизнь дарителя, оскорбление, нанесенное дарителю, и тому подобное, но не требует со стороны одаренного лица положительного изъявления благодарности дарителю. Притом и при неблагодарности лица одаренного дарение все-таки не прекращается само собой, а предполагается для этого еще требование дара со стороны дарителя: если же нет этого требования, то и дар не подлежит возвращению. Но это требование может исходить только от самого дарителя, а не от его наследника, и точно так же может быть направлено только против лица одаренного, а не против его наследника. Однако же само собой разумеется, что если требование уже выражено дарителем по отношению к лицу одаренному и только еще не исполнено, то право требовать возвращения дара существует и для наследника дарителя, и точно так же обязательство возвратить дар существует и для наследника лица одаренного.
  Особый вид возвращения дара представляет возвращение его вследствие смерти лица одаренного, по определению нашего законодательства, по смерти беспотомственного лица имущество, подаренное ему родителями, возвращается к ним обратной Возвращение дара в этом случае действительно не имеет ничего общего с возвращением дара по неблагодарности лица одаренного: здесь не неблагодарность является причиной возвращения дара, и само обязательство возвратить его возникает не для лица одаренного, а для его наследника. Но юридическое существо этого случая таково: при существовании закона, по которому по смерти беспотомственного лица имущество, подаренное ему родителями, поступает снова к родителям, они, можно сказать, не иначе дарят сыну или дочери имущество, как имея в виду, что в случае их беспотомственной смерти имущество возвратится к ним, так что беспотомственная смерть лица имеет значение резолютивного условия дарения. Возвращение дара не следует смешивать с недействительностью дарения, хотя и тогда подаренное право также возвращается. Например, А дарит В имущество, но впоследствии оказывается, что имущество это родовое, и А (или его наследник) требует его обратно: имущество возвращается, но нельзя сказать, что дар возвращается (в собственном смысле этого слова), а дарение с самого начала было ничтожно, так как право на подаренное имущество вовсе и не переходило к лицу одаренному, тогда как при настоящем возвращении дара право именно признается принадлежавшим лицу одаренному. Или расточитель, несостоятельный должник дарят свое имущество; опекун расточителя или конкурсное управление требует его обратно. Точно так же нет возвращения дара, когда имущество, дарственно отчужденное, подлежит обращению на удовлетворение долгов дарителя; и здесь само дарение оказывается ничтожным, только не при самом совершении его, а по обстоятельству, возникшему впоследствии. (Если должник раздарит все свое имущество, во избежание платежа долгов, то дарение уничтожается, и кредиторы обращают свое взыскание на возвращенное имущество Наше законодательство специально упоминает об уничтожении дарения, совершенного лицом, впоследствии впавшим в несостоятельность; а именно, недвижимое имущество, подаренное этим лицом детям и родственникам своим за 10 лет перед объявлением несостоятельности, и притом когда во время самого дарения долги превышали половину этого имущества, отбирается в конкурс; дарение же недвижимости, совершенное в пользу супруга, может быть оспорено при соблюдении означенного срока и безотносительно к состоянию имущества во время дара - А. Г.). Наконец, нет возвращения дара, когда возвращается имущество, переданное от одного лица другому без достаточного законного основания: тогда требуется имущество обратно именно потому, что оно было передано дарственно, тогда как намерения безмездного отчуждения не было и, следовательно, не было и дарения.
 
 3. УКРЕПЛЕНИЕ ПРАВ
 ЗНАЧЕНИЕ УКРЕПЛЕНИЯ ДЛЯ ПРАВА. ВИДЫ АКТОВ УКРЕПЛЕНИЯ ПРАВ
 
  § 37. В тесной связи с приобретением права состоит вопрос о признании его со стороны общественной власти. Справедливо, конечно, что большинство юридических отношений, существующих в действительности, обходится без участия общественной власти: поэтому и для существования прав большей частью достаточно признания их со стороны тех лиц, которые прикосновенны к юридическим отношениям. Но тем не менее справедливо и то, что каждое юридическое отношение может прийти в соприкосновение с общественной властью, может нуждаться в ее охранении, а она обещает свое действие к охранению права только тогда, когда существование его представляется несомненным. Действительно, это последнее условие необходимо для того, чтобы общественная власть могла принять принудительные меры к осуществлению права, ибо всякое принуждение представляется тягостным. Поэтому для общественной власти не только имеется интерес, на ней даже лежит обязанность как можно осторожнее употреблять принудительные меры к осуществлению права, употреблять их только тогда, когда существование права несомненно. Вот почему желательно, чтобы возникновение права всегда обозначалось каким-либо резким следом, свидетельствующим о его существовании. И вот почему все законодательства очень дорожат наружным проявлением права, установлением наружного знака, обличающего его существование.
  Установление такого знака составляет укрепление права (corroboratio). Под укреплением права разумеется, таким образом, устанавливание внешнего знака, свидетельствующего о существовании права. Этот знак устанавливается или при самом приобретении права и свидетельствует о первом моменте его существования, или впоследствии, так что устанавление знака уже следует за приобретением права, т. е. он устанавливается тогда, когда право уже существует. Например, совершается заем: или при самом совершении его составляется заемное письмо, свидетельствующее о праве заимодавца, или сначала заем совершается словесно, и только впоследствии для укрепления права заимодавца составляется заемное письмо. При всем том, однако же, было бы странно со стороны законодательства требовать укрепления каждого права, устанавливающегося в действительности.
  Справедливо, что потребность в охранении может представиться относительно каждого права, а удовлетворение этой потребности предполагает несомненность права; но справедливо и то, что относительно только очень малая часть прав действительно нуждается в охранении общественной властью. Справедливо, что каждое право сопряжено с интересом; но укрепление права требует большего или меньшего труда, времени, а между тем иные права связаны с интересом столь ничтожным, что было бы обременительно заниматься еще их укреплением. Таким образом, с одной стороны, для законодательства есть интерес настаивать на укреплении прав, но, с другой стороны, оно не может требовать укрепления каждого права безусловно. И вот, законодательство, смотря по большей или меньшей важности прав, делает между ними такое различие, что относительно одних признает укрепление более существенным, нежели относительно других: относительно одних требует укрепления безусловно, относительно же других предоставляет на волю участников юридического отношения - укреплять или не укреплять эти права и требует только, чтобы в случае надобности существование их было доказано.
  Потребность в укреплении прав, в установлении внешних знаков, которые свидетельствовали бы о существовании прав, в каждом гражданском обществе проявляется очень рано, потому что хотя юридический быт обнимает только внешние действия, но между внешними действиями есть много таких, которые, однажды совершившись, не оставляют по себе следа; между тем с ними связаны значительные интересы, и отсюда является желание искусственным образом сохранить след таких действий, для чего и придумываются различные средства. Но в обществе малоразвитом система укрепления прав всегда представляется незрелой, далеко не вполне устроенной, отчего и само укрепление далеко недостаточно и несовершенно: там прибегают обыкновенно к случайным законам приобретения прав, большей частью к символам, которые доступны воображению младенчествующего общества. Например, известно, что в нашем древнем юридическом быту передача права собственности на поземельный участок выражалась передачей глыбы земли; на дом, помещение какое-либо - передачей ключей; на лошадь - передачей узды; заключение договора выражалось битьем по рукам и т. п. Есть также указания, что установление известных прав сопровождалось песнями, известными формулами, произносившимися нараспев, празднествами и т. п. Но по мере развития юридического быта все более и более уклоняются от укрепления прав посредством силы воображения и прибегают к другим средствам, более совершенным, в особенности к письменности, так что в настоящее время укрепление права обыкновенно состоит в составлении письменного акта, имеющего прямым назначением свидетельствовать о существовании права; потому и учение об укреплении прав в настоящее время есть собственно учение об актах укрепления прав. Между этими актами представляется прежде всего та существенная разница, что одни акты составляются одновременно с приобретением права, так что установление знака, свидетельствующего о праве, совершение акта - в неразрывной связи с возникновением права, и, следовательно, до совершения акта нет и права, а разве только можно признать право на совершение акта; другие же акты только укрепляют право, а существование его признается независимо от акта.
  Конечно, большая или меньшая важность прав порождает такое различие между актами: относительно прав более важных и укрепление имеет большее значение. По воззрению нашего законодательства на недвижимые имущества, как на более важные, оно признает особую важность за укреплением прав на эти имущества, именно по отношению к этим правам требует неразрывной связи между приобретением и укреплением права (оно объявляет недействительными акты о переходе и ограничении этих прав, если акты эти не укреплены установленным порядком. Но кроме прав на недвижимое имущество закон придает форме значение корпуса сделки и по отношению к другим правам, правам обязательственным и наследственным. Так, из актов обязательственного права закон требует совершения запродажной записи нотариальным порядком доверенности, или "верящие" письма, должны быть засвидетельствованы нотариусом и т. д. Затем закон знает ряд случаев, когда право безусловно должно быть укреплено в форме, хотя бы акта домашнего, например, право по займу и поклаже должно быть основано на письменном акте, хотя бы домашнем, и если акт не был совершен, то заимодавец и поклажедатель лишены всякой возможности доказать свои права на суде Наконец, духовные завещания всегда должны быть совершаемы письменно, а если супруг желает передать супругу пожизненное владение родовым имуществом, то завещание должно быть совершено нотариальным порядком отречение от наследства должно быть заявлено суду письменно и т. п.
  Неудовлетворительная редакция нашего Свода вызывает ряд затруднений на практике при решении вопроса о значении укрепления для права - связано ли оно с правом неразрывно или право может быть признано существующим и без акта укрепления? Категоричные правила выставлены лишь относительно актов приобретения вещных прав на недвижимое имущество и духовных завещаний - они недействительны при несоблюдении формы; в остальных случаях - это вопрос толкования отдельных правоположений. Как бы то ни было, если мы раз приходим к выводу, что в данном случае по закону акт укрепления является условием существования самих прав, то, при отсутствии акта, придавать юридическую силу сделке мы не вправе; хотя в законе имеется правило, по-видимому, указывающее на возможность отступления от принципа, а именно, суду дается право придавать акту, не признанному в силе крепостного, нотариального или явленного к засвидетельствованию, силу акта домашнего". Это отнюдь не значит, что право, которое должно быть по закону укреплено в форме акта крепостного, нотариального или явочного, может считаться существующим, по признании акта домашним; такое толкование процессуального правила, противоречащее принципу нашего материального гражданского права, нельзя признать правильным; правило это касается лишь тех случаев, когда акт не является корпусом сделки, т.е. когда участники могли совершить домашний акт, а совершили акт крепостной, или нотариальный, или явочный; если последний не признан в силе такового, то суд его не отвергает, а признает домашним.
  (С формальной стороны акты укрепления прав разделяются на крепостные, нотариальные в собственном смысле, явочные и домашние. Под актами крепостными разумеются акты о вещных правах на недвижимое имущество, совершаемые младшими нотариусами и утверждаемые старшими; под нотариальными - акты, совершаемые младшими нотариусами; под актами явочными - акты, совершаемые самими участниками данного юридического отношения и являемые к засвидетельствованию нотариусам; наконец, под актами домашними или домовыми - акты, совершае- мые интересантами при участии свидетелей или без участия их и не предъявляемые к засвидетельствованию.
  Это различие актов укрепления прав по способу их совершения имеет весьма важное практическое значение, так как с участием нотариусов в совершении акта связаны важные юридические последствия: актам крепостным, нотариальным и явленным к засвидетельствованию прежде всего отдается предпочтение перед актом домашним в случае разногласия в их содержании, затем, содержание этих актов не может быть опровергаемо свидетелями и, наконец, сомневаться в их подлинности нельзя, а если, по мнению лица заинтересованного, они подложны, то можно лишь предъявить спор о подлоге, с его суровыми последствиями в случае неосновательности Этими преимуществами участники юридической сделки могут пользоваться весьма широко, так как по желанию их нотариальным порядком могут быть совершаемы и такие сделки, совершение которых этим порядком по закону необязательно, а возможно и порядком домашним - А. Г.). Впоследствии, когда будет речь об отдельных правах, мы каждый раз будем указывать порядок, которым совершается акт укрепления того или другого права, а теперь обратимся к описанию самого процесса совершения актов.
 
 НОТАРИАТ
 
  § 38. (Заведование нотариальной частью в пределах ведомства каждого окружного суда поручается состоящему при нем старшему нотариусу и определенному особым расписанием числу нотариусов, а где нет нотариусов, засвидетельствование актов вверено мировым судьям, уездным членам окружного суда и городским судьям. Старший нотариус заведует нотариальным архивом, учрежденным при каждом окружном суде для хранения местных сборников запретительных и разрешительных статей, крепостных книг, а также книг, реестров, актов, печатей и подписей нотариусов, и состоит на государственной службе на правах члена окружного суда, как относительно содержания, служебных прав и преимуществ, так и в порядке определения и увольнения. Нотариусы полагаются в столицах, губернских и уездных городах, а в случае надобности - в уездах, для совершения, засвидетельствования, хранения актов и выдачи выписей из актовых книг и копий актов, и считаются на государственной службе, но не имеют права на производство в чины и на пенсию, равно не получают никакого содержания от казны, а в вознаграждение за их труды им предоставляется взимать в свою пользу особую плату от лиц, обратившихся к их содействию, по добровольному с ними соглашению или по таксе Право на занятие должности нотариуса предоставляется лишь лицам, доказавшим умение правильно излагать акты, знание форм нотариального делопроизводства и необходимых для исполнения должности нотариуса законов и сверх того представившим залог определенного размера для обеспечения взыскания в случае неправильных действий по должности Лица, удовлетворяющие этим и некоторым другим условиям, определяются к должности нотариуса, равно и увольняются от нее старшим председателем судебной палаты, удаляются же от должности не иначе как по суду.
  Окружной суд, в ведомстве которого состоят старший нотариус и нотариусы, непосредственного участия в нотариальных делах не принимает, но на него возлагаются надзор за исполнением нотариусами и старшим нотариусом их обязанностей и рассмотрение жалоб на неправильные их действия Процесс самого совершения нотариальных актов идет таким порядком: лица, желающие совершить акт, или представляют нотариусу готовый проект акта, или, для составления такого проекта самим нотариусом, объявляют ему о содержании и условиях предполагаемого акта; нотариус, удостоверившись в самоличности участвующих в совершении акта показаниями двух заслуживающих доверия лиц, или, при невозможности удостоверения этим способом, иными доказательствами или сведениями", рассматривает - не принадлежит ли акт к числу воспрещенных законом, или не содержат ли его условия чего-либо противного законам, ограждающим порядок управления, общественную нравственность или честь частных лиц, и допрашивает участвующих в акте: действительно ли они по доброй воле желают его совершить и понимают ли его смысл и значение; затем нотариус пишет проект акта (если он не был представлен участвующими сторонами), прочитывает его сторонам, объявляет о количестве сборов следующих с акта, по изъявлении же сторонами согласия на изложение акта и по уплате ими сборов вносит проект в актовую книгу и снова прочитывает его сторонам в присутствии двух, а при совершении купчих крепостей, трех свидетелей наконец, акт подписывается в актовой книге участвующими в его совершении, свидетелями и нотариусом, и, таким образом, подлинник его остается в книге нотариуса, участники же сделки (все или только некоторые из них, смотря по соглашению, о котором должно быть упомянуто в самом акте) получают лишь выписку из актовой книги за подписью и печатью нотариуса". Когда акт принадлежит к числу крепостных, т. е. тех, которые для действительности их должны быть утверждены старшим нотариусом, то по совершении акта вышеизложенным порядком выписка из актовой книги в годовой со дня совершения акта срок предъявляется старшему нотариусу того судебного округа, где находится имущество; старший нотариус, удостоверившись в подлинности предъявленной ему выписки (через сличение подписи и печати выдавшего ее нотариуса с подписью его и слепком печати, хранящимися в архиве), законности акта и принадлежности самого имущества лицу, отчуждающему или ограничивающему право собственности по тому имуществу (справкой в крепостных книгах, местных сборниках запретительных и разрешительных статей, в реестрах крепостных дел, указателях к этим книгам и реестрам, а также у губернского землемера, взимает следующие в казну пошлины, делает на выписке надпись об утверждении и вносит ее в крепостную книгу, где она остается, как подлинный крепостной акт, для хранения в нотариальном архиве, а участникам сделки выдается только выписка из крепостной книги за подписью и печатью старшего нотариуса О всех совершенных таким образом крепостных актах о переходе права собственности на недвижимое имущество старшим нотариусом сообщается в местную земскую или городскую управу для сведения и в С.-Петербургскую сенатскую типографию - для напечатания объявления в сенатских ведомостях а об актах, которыми ограничивается право собственности на недвижимое имущество, составляется запретительная статья и вносится в местный сборник запретительных статей, о чем делается отметка на выписке.
  Независимо от совершения самих актов, нотариусам предоставляется также свидетельствовать домашние акты, предъявляемые нотариусам по желанию сторон. При засвидетельствовании акта нотариус также предварительно удостоверяется в самоличности и правоспособности участвующих в совершении засвидетельствования, а равно в законности предъявленного акта, затем взимает установленные сборы, делает на самом акте надпись о его засвидетельствовании, отмечает это в своем реестре и возвращает акт в подлинник предъявившему его - А. Г.).
 
 4. СТЕЧЕНИЕ И СТОЛКНОВЕНИЕ ПРАВ
 СУЩЕСТВО СТОЛКНОВЕНИЯ ПРАВ. СПОСОБЫ ЕГО РАЗРЕШЕНИЯ
 
  § 39. Стечением прав (concursus) вообще называется такое сочетание их, при котором представляется известное отношение одного права к другому, - сочетание, предполагающее, конечно, единство субъекта или единство объекта стекающихся прав, ибо без того или другого единства права существуют отдельно, без всякого между собой отношения. Например, лицу А принадлежит какое-либо право, как законному наследнику, и тому же лицу принадлежит другое право по отказу. Или, например, у одного и того же лица А два верителя, В и С: возникает вопрос об удовлетворении их из имущества должника. Но такое стечение прав не представляет особенного юридического интереса, потому что при нем не изменяется значение стекающихся прав, а каждое из них сохраняет то же значение, какое принадлежит ему в отдельности, независимо от стечения.
  Таким образом, стечение прав остается простым фактом, до которого нет дела теории, а она только принимает к сведению этот факт, замечает, что права иногда сосредоточиваются на одном субъекте, а иногда права различных субъектов сосредоточиваются на одном объекте. Другое дело - столкновение прав (collisio), вид стечения, т. е. такое стечение прав, при котором осуществление одного права исключает совершенно или отчасти осуществление другого права. Например, А состоит должным В и умирает, не заплатив долга, а В становится его наследником и, таким образом, делается по одному и тому же обязательству и верителем, и должником. Или лицу принадлежит право на одну и ту же вещь по разным сделкам, так что если лицо осуществит право, принадлежащее ему по одной сделке, то не может уже осуществить право, принадлежащее ему по другой сделке. Еще пример: лицо состоит должным нескольким лицам, а имущества его недостаточно для удовлетворения всех верителей, так что если один из них будет удовлетворен вполне, то другие останутся без удовлетворения. Понятно, что такое стечение прав, при котором представляется столкновение их и рождается очень важный вопрос - как разрешить столкновение? - не может не обратить на себя внимание науки права. Не во всех случаях, однако, где, по-видимому, представляется стечение прав, несовместных между собой по осуществлению, действительно существует такое стечение; так что столкновение прав представляется или действительным, или только мнимым, не в том смысле, что столкновение бывает действительное и мнимое, а в том, что иногда, по-видимому, сталкиваются права, тогда как на деле нет никакого столкновения.
  1) Мнимым оказывается столкновение между правами, вытекающими из различных законов. Мы знаем, что законы бывают старые и новые, общие и особенные, действующие в одном государстве, действующие в другом, и т. д. И вот они нередко сталкиваются между собой, а с ними как бы сталкиваются и права, вытекающие из этих законов. Но столкновение между правами и в этом случае оказывается мнимым, потому что только тот из сталкивающихся законов и порождает право, который применяется к данному юридическому отношению, а другие не порождают права, так что, следовательно, существует одно только право и столкновения, между правами нет. Например, возникает столкновение между законом прежде изданным и новым, отменяющим прежний: нельзя сказать, что здесь представляется столкновение между правом, вытекающим из прежнего закона, и правом, вытекающим из нового, потому что если новый закон должен получить приложение к данному юридическому отношению, то только и есть одно право, вытекающее из этого закона, а прежний закон не прилагается, следовательно, нет и права, которое бы из него вытекало.
  2) Мнимым оказывается столкновение между правами в том случае, когда какое-либо право признается в действительности только после осуществления другого права, а до того времени оно вовсе не считается существующим. Так, наше законодательство допускает совместное существование нескольких залогов по одному и тому же имуществу, и в действительности нередко встречаются такого рода сделки; какое-либо имущество, уже обеспечивающее одно обязательство, идет еще потом на обеспечение другого обязательства, отличного от первого. Например, А занимает у В какую-либо сумму денег и обеспечивает заем принадлежащим ему имуществом; потом А делает другой заем у С и, по соглашению между обоими заимодавцами, обеспечивает его тем же имуществом: это значит, что, по удовлетворении первого заимодавца, имущество, служившее залогом по первому займу, становится залогом по второму, а пока не произведется удовлетворение по первому займу, условие второго займа совершенно игнорируется. Тут, следовательно, идет столкновение между правами, потому что пока существует право по первому займу, нет права по второму.
  3) Нет столкновения между правами, когда одно право недействительно именно по силе и действительности другого. Например, одна и та же вещь последовательно продается двум лицам: вторая купля-продажа считается ничтожной; она не порождает права на доставление вещи в собственность, следовательно, нет и права, которое сталкивалось бы с правом первого покупщика. Если первая купля-продажа оказывается почему-либо ничтожной, тогда вторая, конечно, действительна и порождает право, сообразное ее существу: но и тогда все-таки существует только одно право, возникающее из второй купли-продажи.
  4) Нет столкновения между правами, когда оно предупреждается добровольным соглашением интересантов. Например, А одновременно обязывается личными услугами В а С, но прежде чем приходится осуществить сталкивающиеся права, один из нанимателей отступается от права на услуги наемника и взамен принимает какое-либо другое удовлетворение, или оба нанимателя соглашаются осуществить свои права поочередно: этим столкновение устраняется, так что не представляется повода к его разрешению.
  5) Нет, наконец, столкновения между правами, когда при сближении одного права с другим каждое из них сжимается, суживается, так что оба права могут существовать совместно. Например, по смерти А лицо В оказывается его наследником; но точно так же и лицо С оказывается наследником А: право каждого из сонаследников, по свойственной ему упругости, сжимается, так что право одного не сталкивается с правом другого, а оба помещаются в одном и том же объеме. Столкновение между правами разрешается различно. 1) По преимуществу, оказываемому одному из сталкивающихся прав перед другим: столкновение разрешается тем, что сначала осуществляется вполне одно право, а потом уже другое, насколько осуществление его возможно, так что если осуществление первого исчерпывает всю возможность осуществления обоих прав, то и другое остается уже вовсе без осуществления. Такое преимущество одному праву перед другим оказывается: а) По старшинству права - право, прежде возникшее, подлежит предпочтительному удовлетворению перед правом, после возникшим Так в тех случаях, когда допускается залог имущества, уже заложенного, преимущественное право принадлежит первому залогопринимателю. b) Преимущество одного права перед другим основывается иногда на соображении личности субъектов сталкивающихся прав. Например, казна, церковь, по некоторым их требованиям, при конкурсе удовлетворяются предпочтительно перед частными лицами, хотя бы права их возникли в одно время или даже и после возникновения прав частных лиц, с) Преимущество одному праву перед другим отдается по соображению свойства права: хотя каждое право должно быть охраняемо, но при невозможности охранить все права одинаково приходится отдать преимущество тому или другому праву, и иногда это преимущество отдается по соображению свойства сталкивающихся прав. Так, право, обеспеченное залогом, т. е. право, при самом возникновении которого (или впоследствии, но до осуществления. - А. Г.) уже указывается определенный способ его удовлетворения, так что когда право подлежит осуществлению, на этот счет нет никакого затруднения, - такое право имеет преимущество перед правом, не обеспеченным залогом, хотя бы последнее возникло и прежде обеспеченного Точно так же, одному праву отдается преимущество перед другим, как скоро оно укреплено надлежащим образом и соблюдены все формальности для охранения его, тогда как другое не укреплено надлежащим образом или не соблюдены все формальности для его охранения. Например, право по займу, по определению законодательства укрепляется совершением заемного письма: при столкновнеии такого права с другим, не укрепленным совершением заемного письма, первому отдается преимущество. Или при столкновении двух прав по займу, одинаково укрепленных совершением заемных писем, отдается преимущество праву по тому заемному письму, которое было явлено по сроку у нотариуса, перед правом по другому заемному письму, которое по сроку не было явлено.
  d) Отдается иногда преимущество одному праву перед другим по соображению происхождения права: обращается внимание на то, по какому поводу возникло право, какой потребности удовлетворило лицо при посредстве установившегося права, и, смотря по тому, оно удовлетворяется предпочтительно перед другими правами или после них. Например, при несостоятельности должника преимущественно перед всеми другими частными верителями удовлетворяются те лица, которым задолжал должник в последнее полугодие до открытия несостоятельности за съестные припасы, за содержание, за личные услуги и тому подобное - все долги, возникшие по существенной необходимости.
  2) Столкновение между правами разрешается удовлетворением каждого из сталкивающихся отчасти, по соразмерности (pro rata). Таким именно путем разрешается столкновение, когда ни одно из сталкивающихся прав не имеет преимущества перед другим. Например, лицо состоит должным казне 1 000 руб. и церкви 500 руб., а имущества у него оказывается всего на 300 руб.: ни казна, ни церковь не имеют друг перед другом права на преимущественное удовлетворение, и вот оба эти юридические лица удовлетворяются по соразмерности их претензий (т. е. по отношению 1 000 : 500. - А. Г.), так что казна получает 200, а церковь 100 руб. Точно так же разрешается столкновение, когда несколько сталкивающихся прав имеют преимущество перед другими сталкивающимися правами, но сталкиваются и между собой: столкновение между правами одного класса и правами другого разрешается устранением прав этого другого класса, а столкновение между самими правами первого класса - удовлетворением их по соразмерности. Например, лицо состоит должным казне, церкви, врачу, хлебнику и другим лицам, не имеющим права на предпочтительное удовлетворение: прежде всего из имущества должника удовлетворяются казна, церковь, врач, хлебник и т. д. Но если имущества недостаточно для полного удовлетворения этих лиц, то они удовлетворяются по соразмерности. Равным образом, если по удовлетворении привилегированных прав еще остается имущество, однако же его недостаточно для полного удовлетворения других прав, то и они удовлетворяются из остатка по соразмерности.
  3) Столкновение между правами разрешается заменой одного из сталкивающихся прав другим правом - таким, которое уже не сталкивается с соперником прежнего. Всякое право, рассматриваемое в области гражданского права, представляет собой известную ценность, которая именно и составляет юридический интерес права, так что каждое право может быть оценено на деньги, а потому и становится возможной замена одного права другим, равноценным. Например, лицо одновременно обязалось личными услугами двум разным лицам и должно оказать эти услуги в одно и то же время, так что исполнение обоих договоров оказывается несовместным и возникает столкновение прав на личные услуги: одно из них, которое-либо, осуществляется; но из этого еще не следует, что другое лишено всякого юридического значения, а наемник является по отношению к другому нанимателю нарушителем его права и подлежит обязательству вознаградить его за убытки, так что право другого нанимателя на личные услуги претворяется в право на вознаграждение за убытки.
  4) Столкновение между правами разрешается по усмотрению того лица, права которого сталкиваются: предполагается, что одно и то же лицо - субъект обоих или нескольких сталкивающихся прав. Например, лицо назначается наследником по духовному завещанию, но в то же время лицо имеет право наследования и по закону: от воли лица зависит осуществить то или другое право - предъявить духовное завещание и сделаться наследником по завещанию, или не предъявлять его и сделаться наследником по закону; но, осуществив одно, то или другое, право, лицо не может уже осуществить другое.
  5) Столкновение между правами разрешается уничтожением их, прекращением обоих сталкивающихся прав. Так разрешается столкновение между правами разных лиц, друг друга уравновешивающими. Сюда, главным образом, относятся случаи зачета: если зачет возможен, то сталкивающиеся права уничтожают друг друга.
  Вот случаи столкновения прав и способы их разрешения. Ни в одном из этих случаев столкновение прав нельзя считать мнимым, потому что в каждом из них действительно представляется борьба между правами. Тем не менее, однако же, в некотором смысле каждое столкновение прав можно назвать мнимым: именно в том смысле, что столкновение между правами непременно требует исхода, разрешения столкновения, но исход предполагает торжество одного права над другим, так что, следовательно, одному из сталкивающихся прав не оказывается признания, по крайней мере, полного.
 
 5. ЗАЩИТА ПРАВ
 
  § 39. Право, как мера свободы, должно пользоваться охраной со стороны государства; раз свобода лица в известных пределах признана, насильственное вторжение в нее должно быть отражено - без этого пользование свободой будет призрачным и совместная жизнь невозможной. Государство берет право под свою охрану и всякими мерами, могущими привести к желаемой цели, защищает обладателя права от нарушения его: органы власти государственной - судебной и исполнительной - призваны оказывать защиту пострадавшему от правонарушения. Только по исключению, когда помощь со стороны государства может явиться слишком поздно, допускается защита права самим его обладателем. Соответственно этому говорят о самозащите и о судебной защите прав.
  Что касается самозащиты, то она может выразиться или в виде самообороны, т. е. самоличного отражения посягательств на право, или в виде самоуправства, т. е. самоличного восстановления уже нарушаемого права. Учение о самообороне всецело входит в область уголовного права - там рассматриваются условия наказуемости самообороны; раз самооборона при данных условиях ненаказуема, она является правомерным средством защиты права. То же самое в общем следует сказать и о самоуправстве - вопрос об условиях ненаказуемости его составляет предмет изучения уголовного права, но разница лишь та, что некоторые из форм ненаказуемого самоуправства являются выражением особых гражданских прав: права удержания и права самовольного установления, а также осуществления уже установленного права залога. Под правом удержания (jus retentionis) разумеется право владельца чужой вещи не выдавать ее собственнику до исполнения лежащего на нем перед владельцем обязательства, причем лицо, удерживающее вещь, не имеет права само удовлетворить свое требование путем продажи или присвоения вещи. Такого права наше законодательство не признает, но оно иногда самому факту удержания кредитором вещи, принадлежащей должнику, придает юридическое значение; например, если кредитор, владеющий вещью должника, предъявляет к нему какой-либо иск и просит суд об обеспечении иска наложением ареста на эту вещь, то тут факт удержания вещи обращается в право; или, например, когда заимодавец удерживает денежную сумму, причитающуюся должнику, и последний предъявляет иск о возврате этой суммы, то заимодавец может предъявить встречный иск и суд, производя зачет требований, тем самым обращает факт удержания в право.
  Относительно самовольного установления права залога мы видим, что лицу дается право захватить вещь и держать ее до тех пор, пока требование его к собственнику вещи не будет удовлетворено, а в случае неудовлетворения - Требовать продажи вещи и из вырученной суммы получить удовлетворение. Наш закон знает лишь один случай такого самовольного установления права залога - это захват собственником или владельцем земли чужих животных, причиняющих потраву или другие повреждения. Владелец (а также его домашние, поверенные и служители) вправе задержать таких животных, но обязан: а) кормить их и b) не далее третьего дня со времени задержания заявить о том сельскому старосте для извещения хозяина животных. Если хозяин явится, то, по уплате вознаграждения за убытки и издержки на прокорм, получает своих животных обратно; если же он в течение семи дней с извещения не явится или, явившись, не пожелает произвести уплаты, то животные продаются с публичного торга и владельца земли удовлетворяют из вырученной суммы, излишек же передается или сохраняется для передачи хозяину животных.
  Наконец, самоличное осуществление права залога допускается как законом и уставами некоторых обществ, так и торговым обычным правом; заключается оно в праве закладодержателя, в случае неисполнения обеспеченного закладом обязательства, оставить у себя заложенную вещь или самому ее продать и из вырученной суммы получить удовлетворение. Так, по закону акции и облигации могут закладываться, причем закладодержателю может быть предоставлено право в случае просрочки распорядиться закладом по усмотрению. Затем в уставах обществ взаимного кредита обществу предоставляется самому продать залоги, представленные членами в обеспечение займов Наконец, по обычаю, комиссионер при комиссии продажи, имея право залога на товар, может продать весь товар или часть его и из вырученной суммы произвести удовлетворение по своим требованиям к коммитенту.
  Обращаясь к судебной защите прав, надо заметить, что в область гражданского права этот вопрос не входит: учения об иске, возражении, доказательствах, судебном решении и тому подобном, как со стороны внутренней, материальной, так и внешней, формальной, излагаются в науке гражданского процесса; там исследуется вопрос о судебном осуществлении гражданских прав. Единственно, что может подлежать рассмотрению в гражданском праве, - это вопрос о гражданских правах в судебном их осуществлении, т. е. о влиянии процесса на материальное право. Отдельные судебно-гражданские действия могут оказывать крайне разнообразное влияние на сферу материального права; к таковым действиям относятся: предъявление иска, извещение ответчика, возражение, доказывание, мировая сделка, судебное решение и исполнение решения.
  1. Предъявление иска. Процесс открывается предъявлением иска, т. е. обращением истца к судебной защите. Материально-правовое значение этого акта чрезвычайно важное, а) Предъявляя иск, истец тем самым исключает всякое предположение о своем отказе от того права, по поводу которого он обратился в суд. А потому, если с этим предположением были связаны известные юридические последствия, то с момента предъявления иска они наступить не могут. Кредитор 9 лет не требовал уплаты от должника; есть основание предположить, что он отказывается от своего права, но на 10 году он предъявляет иск и тем разрушает предположение об отказе. Словом, предъявлением иска прерывается течение давности. b) Благодаря предъявлению иска, некоторые права, признанные непреемственными, становятся способными к преемственному переходу. Это имеет место по отношению к таким правам, которые или по существу, или в силу закона столь тесно связаны с личностью, что для приобретения их необходимо прямое выражение воли, каковым и является предъявление иска. Например, право обиженного на бесчестье не почитается приобретенным благодаря одному факту оскорбления: необходимо, чтобы так или иначе выразилось сознание обиды. Потому-то, если сам обиженный при жизни не просил суд о взыскании бесчестия то наследники его не могут просить об этом: только он мог решить вопрос, обижен он или нет. Если же он при жизни предъявил иск о бесчестии и, следовательно, выразил сознание обиды, то право на бесчестие почитается приобретенным и подлежащим переходу к наследникам. Или, например, вдова имеет право требовать от своего свекра при его жизни выдела указной части из той доли недвижимого имущества его, которая следовала бы ее умершему мужу, если бы он пережил отца. Если вдова при жизни не выразила желания воспользоваться этим правом, т. е. не предъявила иска к свекру, то к наследникам ее это право не переходит, в противном же случае - переходит.
  с) Вследствие предъявления иска права, находящиеся в неопределенном состоянии, более определяются. Иск всегда исходит от определенного лица и направляется на определенное лицо и на определенный предмет; следовательно, если в данном случае имеется та или другая неопределенность, то она, естественно, предъявлением иска устраняется. Так, при солидарном обязательстве неизвестно, кто из соверителей обратится с требованием к должнику и к кому из содолжников обратится веритель с требованием; но если иск предъявлен, то уже этой неопределенности нет; если другой соверитель предъявит иск к должнику, то последний может устранить от себя ответственность точно так же, как другой из содолжников в случае предъявления к нему иска со стороны верителя. То же самое мы видим при разделительном, неопределенном обязательстве: предъявляя иск, веритель устраняет неопределенность, прямо указывает, какое из двух или нескольких действий должно быть совершено, какой предмет должен быть доставлен изменить раз сделанный выбор он впоследствии не можете d) С момента предъявления иска право получает большую прочность в смысле большей вероятности его осуществления: право личное, не обеспеченное залогом, находит себе равносильную с залогом гарантию осуществимости в так называемом обеспечении иска. Требовать обеспечения иска можно лишь с момента предъявления иска -с этого момента истец может требовать наложения запрещения на недвижимое имущество или ареста на движимое имущество ответчика; не озаботившись раньше об обеспечении своего требования залогом или закладом, кредитор может просить суд о принятии обеспечительных мер, хотя бы и против воли ответчика, е) С момента предъявления иска открывается спорное состояние и вещь, составляющая предмет данного правоотношения, иногда меняет свое юридическое положение: она признается "спорным" имуществом. Нахождение имущества в споре до некоторой степени ослабляет вероятность принадлежности этого имущества лицу, которое им владеет, и соответственно этому усиливается риск, связанный с приобретением права на это имущество. Так смотрит на спорное имущество наше законодательство, предписывая, чтобы при отчуждении недвижимости и при установлении в нем залоговых прав нотариус напоминал сторонам о спорности имения и о включении в купчую или закладную крепость условия об очистке.
  2. Извещение ответчика. Извещение ответчика о предъявленном к нему иске может иметь то значение, что с этого момента он, ответчик, считается лицом, сознательно нарушившим чужое право; насколько это сознание изменяет его юридическое положение, настолько можно говорить о влиянии извещения о предъявленном иске на материальное гражданское право. Так, если добросовестный владелец чужого имущества извещен о предъявленном к нему собственником иске, то он с этого момента хотя и не считается недобросовестным владельцем, но тем не менее со стороны ответственности становится в положение, близкое к положению последнего, а именно, подобно ему, он обязан возвратить доходы с имения, полученные с момента извещения об иске.
  3. Возражения. Предъявлением возражений против иска ответчик становится в положение истца - reus in exceptione actor est. Есть случаи, когда ответчик осуществляет свое право не путем иска, а путем возражения. Например, он предъявляет возражение о зачете, не видя надобности в предъявлении особого иска. Если А должен В 100 руб., а В должен А 50 руб., и В предъявляет к А иск, то и А может предъявить к В иск в тот же суд, в виде встречного иска, либо в другой суд - по окончании дела, или же он предъявит против В возражение о зачете и, избрав этот путь, достигнет той же цели, как и при избрании первого пути.
  4. Доказывание. К числу доказательств наш закон, между прочим, относит судебное признание и присягу первое есть подтверждение стороной вредного для нее факта, приводимого противником, вторая -клятвенное удостоверение стороной существования или несуществования спорного факта. Эти подтверждения и удостоверения могут иметь значение не только для суда, постановляющего на основании их свое решение. Если дело дойдет до судебного решения, то признание и присяга поглощаются решением, на основании их постановленным, и, следовательно, сами по себе для данного права самостоятельного значения не имеют. Другое дело, когда процесс по той или другой причине прекращается и судебное решение не состоится; тут раз сделанное признание и принятая присяга сохраняют свое самостоятельное значение. Практический смысл это имеет в тех случаях, когда речь идет о праве, не удовлетворяющем условиям своего существования; тогда подтвержденный признанием или удостоверенный присягой факт, на котором зиждется право, заставляет признать и само право действительно существующим. Например, совершен словесный заем без свидетелей; право требовать возврата отданной взаймы суммы невозможно, но тем не менее заимодавец предъявляет иск и должник в ответной бумаге признает долг. Если дело дойдет до решения, то суд присудит данную сумму в пользу кредитора; если же почему-либо решения не последует, например, потому, что истец-кредитор не пожелает довести дела до конца, то он все-таки может потом предъявить новый иск к должнику, основываясь на той ответной бумаге, в которой ответчик-должник признал долг. То же самое имеет место при присяге; если, согласно договору, заключенному сторонами, истец удостоверил под присягой факт дачи должнику данной суммы взаймы, то хотя бы процесс, в котором состоялся договор о присяге, и не был доведен до конца, тем не менее факт удостоверения займа присягой является незыблемым основанием долга, ранее вовсе не существовавшим, - кредитор, основываясь на нем, может предъявить новый иск.
  5. Мировая сделка. Мировая сделка есть договор, в силу которого тяжущиеся прекращают существующий между ними судебный спор. Но прекращение спора иногда связывается с известными юридическими последствиями для спорного права: оно может прекратиться согласно условиям мировой сделки, например, истец-кредитор отступает от требования удовлетворения по обязательству или обновляет (новирует. - А. Г.) прежнее обязательство, заменяя его новым; это новое обязательство, проистекая из мировой сделки, имеет вполне самостоятельный характер, причем прежнее основание права отпадает и значение придается лишь новому; так, если А по займу состоит должным В 100 руб. и они на суде заключили мировую сделку, по которой А должен уплатить В 150 руб. в новый срок, то прежнее заемное обязательство прекратилось и возникло новое, основанное на мировой сделке; это последнее, в свою очередь, может подать повод к новому иску.
  6. Судебное решение. Состоявшееся по данному праву судебное решение, вступив в законную силу, придает этому праву, с одной стороны, полную прочность в том смысле, что исключает возможность нового спора между теми же лицами по тому же основанию с другой - исполнительную силу, т. е. способность быть осуществленным принудительным путем При каких условиях наступает то и другое - это вопрос гражданского судопроизводства. С точки зрения гражданского права, имеет значение то, что процесс, законченный судебным решением, дает стороне, в пользу которой решение состоялось, особое гражданское право -право требовать возмещения судебных издержек, т. е. возврата всех уплаченных пошлин и сборов и вознаграждения за ведение дела. Это право находит себе общее основание в обязанности каждого вознаградить за ущерб, причиненный его действием. В этом случае действие, причинившее ущерб, заключается в том, что ответчик поставил истца перед необходимостью обратиться к суду, а истец вынудил ответчика защищаться перед судом. Особенности этого права состоят в том, что: а) размер вознаграждения за ведение дела определяется известным процентом с цены иска (по таксе вознаграждения присяжных поверенных и, следовательно, может быть или выше, или ниже действительной затраты; b) погашается это право весьма краткой давностью, а именно - шестимесячной со времени вступления решения в законную силу.
  В некоторых случаях, однако, сторона, в пользу которой принято решение, лишается права требовать возмещения издержек, а именно: а) Ответчик, в пользу которого состоялось решение по отзыву на заочное решение, не вправе, как бы в виде кары за неявку, требовать возмещения издержек заочного производства"; b) Истец, предъявивший к железной дороге иск о вознаграждении за убытки, без предварительного обращения к дороге с требованием платежа, не может, в том случае, когда дорога на суде признает основательность иска, требовать возмещения издержек закон требует такого предварительного извещения ради уменьшения числа судебных дел против железных дорог: основательные требования будут удовлетворены и без суда, а раз истец не дал дороге возможности не доводить дела до суда, было бы несправедливо, в случае признания ею иска основательным, взыскивать с нее же судебные издержки; с) Наконец, понятно само собой, что в тех случаях, когда ответчик не подал никакого повода к предъявлению к нему иска, он не обязан возмещать судебных издержек; так, если кредитор по обязательству "до востребования" не обратился к должнику с требованием платежа, а сразу предъявил иск, то должник, произведя платеж тотчас по извещении об иске, не обязан возмещать судебных издержек.
  7. Исполнение судебного решения. Исполнение решения есть не что иное, как принудительное осуществление того гражданского права, которое в данном случае признано судом; осуществление права и тут выражается в совершении действия, которое является предметом данного права, но совершается оно не самим лицом обязанным, а за него- органами государственной власти. Способы исполнения решения и суть не что иное, как способы принудительного осуществления признанных судом прав. Таковых способов, по нашему законодательству, три: передача вещи натурой, передача истцу должной суммы, вырученной от продажи имущества ответчика, и исполнение работ на счет ответчика.
  Первый способ осуществления права есть передача при помощи суда индивидуально определенной вещи, присужденной истцу. Второй способ более сложен и связан с большим числом материально-правовых последствий: сначала на имущество налагается запрещение или арест, а затем происходит его продажа с публичного торга. Первая мера есть форма ограничения права собственности, принадлежащего ответчику, а именно, ограничение права распоряжения, выражающееся в запрещении отчуждать и закладывать вещь; хотя относительно недвижимого имущества продажа и залог возможны, но с тем, чтобы до совершения купчей или закладной в окружной суд была внесена сумма, достаточная для удовлетворения истцах Кроме права распоряжения, ограничивается и право пользования: арестованное движимое имущество отдается на хранение и никто не может им пользоваться; рубка леса в имении, находящемся под запрещением, запрещается Сдача имения в аренду со времени вручения ответчику повестки об исполнении тоже запрещена, но лишь если арендный договор клонится ко вреду истца или покупщика"; из этого, конечно, нельзя делать вывода, что арендный договор, совершенный до вручения повестки, если он клонится ко вреду истца или покупщика, сохраняет полную свою силу. И в этом случае договор может быть уничтожен, но недостаточно, как в первом случае, доказать то, что он клонится ко вреду истца или покупщика; надо еще доказать намерение причинить вред и известность этого намерения арендатору; вообще уничтожение такого договора возможно лишь на основании общих правил об опровержении актов, совершенных in fraudem criditorum. Затем продажа имущества с публичного торга, с точки зрения гражданского права, есть купля-продажа; продавцом, юридически говоря, является, конечно, собственник имущества - его имущество продается; государство не переносит сначала на себя права собственности на продаваемое имущество: оно действует в этом случае лишь от имени собственника-ответчика; орган судебной власти, судебный пристав, является представителем собственника, ответственным не только перед государством, но и перед собственником в случае причинения ему убытка ненадлежащим исполнением своих обязанностей.
  Что касается покупщика, то таковым является лицо, давшее высшую цену на торгах. Результатом этой купли-продажи является установление права собственности в лице покупщика. Момент установления этого права различен: если покупщик немедленно внес всю сумму, то с момента взноса имущество его, если же он внес лишь часть цены, а в срок, указанный законом, и остальную сумму, то имущество его - с момента взноса части.
  Относительно третьего способа принудительного осуществления права, а именно - исполнения работ за счет ответчика можно сказать, что то он заключается в предоставлении судом истцу права совершить те действия, к которым обязан ответчик, соединенного с правом требовать возмещения издержек, произведенных на совершение этих действий. Например, суд постановил снести строение, возведенное ответчиком на земле истца; ответчик не исполняет решения; тогда истец вправе просить суд об исполнении этой работы за счет ответчика; суд предоставляет истцу право нанять рабочих и снести строение, а потом истец может взыскивать с ответчика сумму, уплаченную рабочим за их труд. Вот сколь богаты материально-правовыми последствиями судебно-гражданские действия с начального до конечного момента процесса. -А. Г.).
 
 6. ПРЕКРАЩЕНИЕ ПРАВ
 РАЗНЫЕ ВИДЫ И СПОСОБЫ ПРЕКРАЩЕНИЯ ПРАВ
 
  § 40. Права прекращаются. Рано или поздно эта участь постигает всякое право, ибо всякое право связано с земными отношениями людей, а в этих отношениях ничего нет вечного. Конечно, есть права, которые пережили целый ряд столетий и дошли до нашего времени: но и эти права не могут рассчитывать на бесконечное существование. Следя за судьбой прав, наука права обращает внимание и на их прекращение. Прежде всего она замечает, что прекращение прав представляет различные стороны.
  а) Право прекращается окончательно, или оно прекращается только для субъекта, которому дотоле принадлежало, и переходит к другому лицу. Например, право пожизненного владения со смертью лица прекращается окончательно; но при отчуждении права меняется только субъект его. b) Право прекращается само собой, без всякой зависимости от осуществления другого права, или оно прекращается по осуществлении другого права. Например, вещь сгорает: право собственности на нее прекращается само собой, совершенно независимо от осуществления какого-либо права, а лишь одной силой факта, естественно ведущего к прекращению права. Но если заимодавец требует от должника удовлетворения, а должник отзывается, что заимодавец сам должен ему такую же сумму: вследствие того право заимодавца прекращается; прекращается, конечно, и право должника. Очевидно, что такому прекращению права по осуществлении другого права предшествует столкновение между правами; столкновение это подлежит разбирательству судебной власти, так что прекращение права тут происходит по решению суда. Поэтому различие между прекращением права независимо от осуществления другого и прекращением права вследствие осуществления другого можно определить так: в первом случае право прекращается само собой, а во втором - по определению судебной власти, с) Прекращение права исходит от его субъекта, т. е. право прекращается действием его субъекта, именно направленным к тому, чтобы положить конец праву, или оно прекращается независимо от субъекта права, под влиянием какого-либо случая. Например, субъект права отрекается от него; или вещь погибает от огня или какого-либо случая, d) Прекращение права представляется безусловным или относительным в том смысле, что или право прекращается и не оставляет по себе следа, или оно прекращается, но след его сохраняется в другом юридическом отношении. Например, должник производит удовлетворение по долговому обязательству: вследствие того право верителя на действие должника прекращается, и с тем вместе прекращаются всякие юридические отношения между верителем и должником, так что право исчезает без следа. Но допустим, что веритель-заимодавец получил только часть долга, на остальную же часть должник выдал ему новое заемное письмо: и здесь право заимодавца по первому заемному письму прекращается, но след его сохраняется в новом юридическом отношении, так что если первое заемное письмо будет признано недействительным по какому-либо материальному недостатку сделки (например, по безденежности), то и второе окажется ничтожным. Права прекращаются различными способами. 1) Отречением от права со стороны субъекта. Другие права, рассматриваемые в области государственного права, не все допускают отречение, потому что между ними часто встречаются права несамостоятельные, т. е. такие, которые в то же время имеют характер обязательства, например, права должностного лица. Но имущественные права все допускают отречение, так что, между прочим, они и характеризуются возможностью отречения от них: это одна из отличительных черт имущественных прав. Можно сказать, что точно так же, как уничтожение вещи со стороны ее собственника составляет вид осуществления права собственности на нее, так и отречение от права составляет вид его осуществления. Отречение от права выражается непосредственно, отзывом субъекта о нежелании его иметь за собой известное право, или оно выражается посредственно, каким-либо действием, которое прямо не выражает отречения субъекта от его права: например, покинутость вещи (derelictio) принимается за отречение от права собственности, или неявка наследника к принятию наследства, при известных условиях, принимается за отречение от него. Равным образом отречение от права представляется или односторонним актом его субъекта, или составляет содержание двусторонней сделки, договора.
  Но будучи юридическим действием, отречение от права, конечно, должно соответствовать и всем условиям юридического действия: только тогда оно имеет силу, тогда действительно прекращает право, когда лицо, отрекающееся от права, способно к гражданской деятельности, когда само действие, непосредственно или посредственно выражающее отречение, является продуктом воли лица. Однако же само собой отречение от права еще не ведет к прекращению его, а право прекращается действительно по отречении при некоторых условиях. Условия эти различны: при одних условиях прекращаются права на вещи, при других - права на чужие действия.
  Отречение от главнейшего вещного права, права собственности ведет к прекращению его, как скоро другое лицо приобретает это право: только при этом условии отречение от права собственности получает юридическое значение, действительно ведет к прекращению права. Но по нашему законодательству вещи, никому в особенности не принадлежащие, принадлежат государствуй следовательно, и вещи покинутые, как скоро отречение от них явственно выражено, тотчас же делаются собственностью государства, так что в нашем юридическом быту право собственности немедленно прекращается по отречении, как скоро отречение это несомненно выражено. Точно то же нужно сказать и об отречении от других прав на вещи: как скоро субъект вещного права отказывается от него, то и право прекращается, с той лишь разницей, сравнительно с правом собственности, что право на чужую вещь, прекращаясь по отречении, не делается достоянием государства, а отречение идет впрок собственнику вещи: в юридическом быту имеет силу предположение, что если лицо отрекается от права на чужую вещь, то делает это для того, чтобы освободить хозяина вещи от подлежательности ее чужому господствуй Но право на чужое действие - право обязательственное, не будучи так односторонне, как право вещное, прекращается по отречении, только когда отречение это принято со стороны лица обязанного, ибо с правом на чужое действие, можно сказать, соединяется также обязательство допустить совершение этого действия.
  Нельзя признать, конечно, что субъект права на чужое действие не может отказаться от него, что он необходимо должен допустить совершение действия, если лицо обязанное не принимает отречения: право на чужое действие по существу своему также способно подлежать отречению. Только отречение от права на чуждое действие тогда лишь обязательно для лица, отрекающегося от права, когда оно принято стороной обязанной, а пока отречение не принято, его как бы не было. Действие отречения состоит в прекращении права для лица, которому оно принадлежало, а если право сопровождается каким-либо обязательством, то с прекращением права и оно прекращается. Например, с отречением от права наследования прекращается и обязательство платить долги насле-додателя Право, прекращающееся для субъекта его по отречении, иногда переходит к другому лицу, например, право собственности; иногда же прекращается окончательно, например, право на чужую вещь, право на чужое действие. В обоих последних случаях отречение от права идет впрок другому лицу, составляет для него прямую выгоду; но все-таки нельзя сказать, что собственник вещи приобретает право, принадлежавшее субъекту права на чужую вещь, или что должник приобретает право, принадлежавшее верителю: тот и другой приобретают только право не допускать совершение того действия, на которое имело право лицо, отрекшееся от него; но это - не то право, которое принадлежало лицу. Право, прекращающееся по отречении от него, прекращается невозвратно. Технически это выражается так: renuntianti поп datur regressus. Разумеется, это не исключает возможности нового приобретения того же самого права со стороны прежнего его субъекта; только новое приобретение того же права не будет возобновлением прежнего, а обсуживается совершенно независимо от него.
  Иногда говорят еще об отречении от права в пользу какого-либо лица. По поводу этого нужно заметить, что иногда нормальным последствием отречения лица от права является приобретение его для другого, определенного лица. Например, два брата призываются к наследованию имущества отца, но один брат отрекается от наследства: очевидно, что право наследования другого брата расширяется, он выигрывает от отречения его сонаследника. Или лицо покидает свою вещь, и она становится собственностью государства. Однако же в подобных случаях, собственно, только и можно сказать, что отречение от права идет впрок известному лицу; но нельзя сказать, чтобы возможно было отречение от права в пользу какого-либо лица, чтобы, отринув свое право, лицо могло дать ему любое направление, "навесить" его на любой субъект: отрекаясь от права, лицо предоставляет его своей судьбе, и оно уже само добывает себе субъекта, которму следует. Точно так же, когда говорят, что лицо отрекается от права в пользу такого-то лица, которому нормально не досталось бы право вследствие отречения от него со стороны субъекта, то представляется, собственно, не отречение от права, а отчуждение его. Например, лицо отрекается от права наследования не в пользу своего сонаследника, а в пользу другого лица: это значит, собственно, что наследник отчуждает ему свое право наследования. Конечно, отчуждение права возможно и тому лицу, которому досталось бы право по отречении от него. Поэтому, наоборот, отречение всегда может казаться отчуждением права этому лицу. Но так как последствия отречения от права не всегда сходны с последствиями отчуждения его, то в каждом отдельном случае, когда право приобретается вследствие отречения от него субъекта, следует взвесить все фактические обстоятельства и уже на основании их определить, какое значение следует придать отречению лица от права, - значение ли отчуждения, или, действительно, значение отречения.
  2. Отчуждением права со стороны его субъекта другому лицу, которое и приобретает право. В отчуждении права, таким образом, представляются две стороны: а) приобретение права для одного лица и b) прекращение для другого. Прекращение права, как мы видели, содержится и в отречении от него; но при отчуждении прекращение права тесно связано с приобретением его другим лицом, так что если нет приобретения, нет и отчуждения, нет и прекращения права. Например, А отчуждает какое-либо имущество В, но по существующим юридическим определениям В не может приобрести это имущество: оно остается за А, и не прекращается для него право на имущество. Можно, пожалуй, сказать, что и в отчуждении права представляется отречение от него, но отречение условное, отречение с передачей права другому лицу, так что если это условие не наступает, то не прекращается право для лица отчуждающего, так как настоящему отречению чуждо такое условие.
  Точно так же, как отречение возможно относительно каждого имущественного права, возможно относительно его и отчуждение. Конечно, встречаются некоторые условия и ограничения относительно отчуждения имущественных прав; но совершенное запрещение отчуждения какого-либо имущественного права встречается в юридическом быту только как исключение из общего правила. Так, иногда право не подлежит отчуждению по условию его передачи лицу; иногда само законодательство запрещает отчуждение какого-либо имущества, например, майората. Таким образом, по отношению к отчуждению, права, рассматриваемые в области гражданского права, также резко отличаются от прав, рассматриваемых в области государственного права: тогда как права имущественные только по исключению неотчуждаемы, права государственные, например, права состояния, вовсе не подлежат отчуждению. То, что прежде было сказано о приобретении права по отчуждении, применяется и к прекращению его по отчуждении. Итак, если отчуждается право, которое у прежнего субъекта существовало с известными ограничениями, то эти ограничения отпадают или сохраняются, смотря по тому, зависели ли они от личности субъекта, или они связаны с существом самого права отчуждаемого. Например, отчуждается право несовершеннолетнего: ограничения его отпадают, как скоро новым субъектом является лицо совершеннолетнее. Или отчуждается право собственности на лесную дачу, ограниченное правом въезда стороннего лица: ограничение права сохраняется. И точно так же, как может быть приобретена по отчуждении только часть известного права, может и прекратиться по отчуждении только часть права.
  3) Прекращением другого права, от которого данное право происходит. Технически это выражается так: resolute jure concedentis resolvitur jus concessum Например, собственник вещи предоставляет право пользования другому лицу, а впоследствии прекращает право собственности отчуждением вещи третьему лицу: с прекращением права собственности прежнего хозяина вещи прекращается и право пользователя. Ошибочно, однако же, придают иногда этому положению безусловную силу: из него возможны исключения, и они встречаются в действительности. Например, по особому соглашению лицо может приобрести такое право пользования, которое в иных случаях переживает право собственности.
  4) Смертью лица, физической или политической, с той между ними разницей, что смерть физическая разрушает все права лица, а политическая только те, на которые она направлена. Однако же со смертью лица имущественные права его, говоря вообще, не прекращаются окончательно: на место прав умершего субъекта возникает право наследования, а из него рождаются для наследника права, принадлежавшие наследодателю. Но есть и такие имущественные права, которые не входят в состав права наследования, а смертью лица прекращаются окончательно. Таковы, например, все права личности, право нанимателя на услуги наемника, права наемника в отношении к нанимателю, право поверенного в отношении к доверителю, и наоборот и др. Для юридического лица - смерти равняется прекращение его существования: понятно, что с прекращением существования юридического лица прекращаются и его права - или окончательно, например, какая-либо привилегия, дарованная юридическому лицу, или только переходит к другим лицам, например, права на вещи и права по обязательствам.
  5) Прекращением объекта права, т. е. по прекращении его существования, юридически или материально. Юридически прекращается существование объекта права, когда законодательная власть признает предмет не подлежащим более праву. Относительно же материального прекращения объекта права должно заметить, что с изменением вида предмета не прекращается его существование, хотя, с другой стороны, справедливо, что в области права прекращение существования предмета не понимается в строгом смысле физического небытия, а достаточно, если предмет лишается ценности, ибо с ней лишается он юридического интереса. Например, вещь сгорает и получается пепел; вещь все-таки существует в виде пепла и подлежит прежнему праву; но право собственности на пепел не представляет никакого юридического интереса, и потому в действительности никогда не заходит речь о таком праве, а право собственности по вещи считается прекратившимся.
  6) По прекращении жизненных условий права, т. е. тех условий, которыми ограничено его существование. Так, когда право установлено на срок или до наступления известного условия, то с истечением срока, назначенного для жизни права, или с наступлением условия и право прекращается.
  7) Совпадением права и соответствующего ему обязательства в одном и том же лице. Например, А имеет право требовать от В 1 000 руб. и становится его наследником (или наоборот, В становится наследником А), тогда право лица А прекращается, потому что действие, составляющее объект этого права, становится действием самого субъекта, а собственное действие лица не может быть объектом его права.
  8) Особым определением законодательной власти, направленным по тем или другим соображениям к прекращению отдельного данного права.
  9) Давностью, т. е. вследствие того, что лицо в течение известного срока, по нашему законодательству - десятилетнего, при некоторых других условиях не осуществляет принадлежащего ему права. На этот способ прекращения имущественных прав мы обратим особенное внимание и скажем здесь вообще об учреждении давности, играющем очень важную роль в области права.
 
 ДАВНОСТЬ КАК СПОСОБ ПРЕКРАЩЕНИЯ ПРАВ
 
  § 41. Прекращение права по давности представляется в двояком виде: а) Право прекращается по давности вследствие того, что другое лицо приобретает это право также по давности. Например, лицо давностью владения приобретает право собственности по вещи, и вследствие того прекращается право собственности прежнего ее хозяина. b) Право прекращается по давности без соответствующего приобретения его другим лицом, так что если прекращение права и доставляет выгоду какому-либо другому лицу, то все-таки нельзя указать на какое-либо право, приобретенное им вследствие прекращения права по давности, а можно сказать, что вследствие того сфера прав лица становится более надежной, более верной; но ничто к ней не присовокупляется. Например, нарушается право лица, и вследствие того лицо приобретает право требовать вознаграждения за убытки, но это право прекращается потом по давности; это не значит, что нарушитель права приобретает право на вознаграждение за убытки. Нельзя признать также, как говорят иногда, что лицо это приобретает право не исполнить обязательство вознаграждения за убытки, ибо о праве не исполнить обязательство можно говорить только тогда, когда существует обязательство, и оно не подлежит исполнению. С прекращением же права лица потерпевшего на вознаграждение за убытки прекращается и соответствующее праву обязательство, следовательно, не может быть речи и о праве не исполнить его. На основании этого различия между прекращением права по давности в одном случае и прекращением его по давности же - в другом разделяют давность на давность приобретательную и давность погасительную, хотя при этом делении и не упускается из виду, что давность приобретатель-ная также связана с прекращением права.
  В настоящее время мы рассматриваем давность, как способ прекращения права. В этом смысле давность относится ко всем имущественным правам. Но она различна, смотря по тому, к какому праву относится, так что нельзя представить общую теорию не только приобретательной и погасительной давности, но и одной давности погасительной, а нужно сказать, что условия приобретения и прекращения права по давности точно определяются самим правом, о приобретении или прекращении которого идет речь. Так, существуют известные условия для приобретения по давности права собственности; другие условия существуют для прекращения по давности права обязательственного; особые условия -для прекращения права иска по давности и т. д. Так что давность представляется совокупностью различных учреждений, между которыми общего только одно - это понятие о значении времени для юридических отношений.
  Казалось бы, время само по себе не должно оказывать влияния на юридические отношения: если лицо признано субъектом какого-либо права, то пройдет ли год или 10, 20 лет, - не все ли равно для того, чтобы считать лицо субъектом этого права? Но юридические явления, происходя во времени, не могут не подлежать влиянию времени. Так, по влиянию времени гибнут субъекты и объекты прав и точно так же сами права поражаются действием времени. Например, время действует на право через посредство экономической ценности, сопровождающей право и изменяющейся со временем: ныне право представляет живой юридический интерес - идет речь о владении вещью, которая в экономическом быту считается очень важной, но с течением времени значение ее утрачивается, а с тем вместе и обладание ею утрачивает юридический интерес. Независимо от этого, в каждом юридическом быту влияние времени на юридические отношения проявляется в учреждении давности - учреждении, существо которого, как уже сказано, состоит в том, что, не осуществляя своего права в течение известного времени, лицо утрачивает это право, если последнее в то время приобретается другим лицом или, по крайней мере, если другое лицо имеет какую-либо выгоду от прекращения права.
  Приводят различные основания, на которых устанавливается давность. а) Указывают, как на основание давности, на предполагаемое отречение лица от права: если лицо в течение известного времени нисколько не заботится о принадлежащем ему праве, то предполагается, что лицо отрекается от него. Но против этого можно, сказать, что предположение тогда только значит что-либо в области права, когда оно оправдывается на деле или когда принимается законодательством, и тогда получает силу даже вопреки действительности. Между тем если по истечении данного срока возникает спор о праве, то, значит, не было отречения от него со стороны субъекта, - следовательно, и презумпция отречения от права, лежащая будто бы в основании давности, не оправдывается действительностью, а противоречит ей. И точно так же наше законодательство нигде не указывает, что потому оно считает право прекратившимся по давности, что предполагает отречение от него со стороны субъекта. b) Давность, говорят, хотя отчасти устраняет неопределенность прав: по истечении более или менее продолжительного времени трудно бывает доказать существование права, и оттого возникает сомнение насчет принадлежности права, а такое сомнение несовместно с порядком гражданского общества. Справедливо, что время истребляет доказательства права. Однако же если бы только одно это соображение имело влияние на установление давности, то она и получала бы силу только тогда, когда нет доказательств на существование права; но тогда право отвергалось бы, собственно, не по давности, а по недоказанности его. Притом же нельзя сказать, чтобы с истечением известного времени необходимо утрачивались доказательства права: они могут сохраняться гораздо долее срока, установленного для давности, тем более, что и срок этот не слишком же продолжительный, например, по нашему законодательству - 10-летний.
  с) Как на основание давности указывают также, что все существующее в течение более или менее продолжительного времени приобретает себе некоторое уважение и даже право на признание: находят, что хотя факт по существу своему не есть право, но факт, продолжительно существующий, может служить заменой права, ибо давность факта внушает к нему доверие, дает ручательство за его сообразность той сфере, для которой факт имеет значение. Например, если лицо владело вещью очень долгое время то, значит, было же какое-нибудь основание для владения, а если и не было основания, то уже продолжительность факта служит основанием для дальнейшего владения, т. е. факт, вследствие продолжительности его существования, обращается в право. Это рассуждение настолько же справедливо, насколько справедливо то начало, что все долго существующее приобретает право на почтение, d) Как на основание давности указывают, наконец, на желание законодательства наказать субъекта права за его нерадение к нему. И в этом действительно есть нечто справедливое: область права не есть приют беспечности, а общество вправе требовать от каждого гражданина, чтобы он радел о своих правах, ибо в совокупности прав гражданина выражается его общественная личность, и потому если лицо не заботится об осуществлении своего права, если предоставляет другому пользоваться его выгодами, то лицо заслуживает лишения этого права; это для него нравственно-справедливое наказание. Конечно, возможны случаи, что лицо не по нерадению, а по другой какой-либо причине не осуществляет своего права; но это случаи более или менее исключительные, а законодательство имеет в виду не исключительные, а нормальные случаи.
  По отношению к нашему законодательству нельзя указать, какая именно причина побудила его к установлению давности. Кажется, правильнее будет сказать, что учреждение давности в нашем юридическом быту существует издавна и установилось как бы само собой. А если которое-либо из приводимых оснований давности и имело влияние на ее установление, то бессознательно - со стороны юридического быта.
  Действие давности, как способа прекращения права, непосредственно проявляется при охранении его: право прекращается по давности потому, что ему отказывается при известных условиях в судебной защите, а без нее нет и права. Законодательство наше относительно действия давности постановляет: "Кто не учинил или не учинит иска в течение 10 лет или, предъявив, 10 лет не будет иметь хождения, таковой иск уничтожается". Но, спрашивается, с какого момента начинается течение 10-летнего давностного срока? Понятно, что одной возможности судебного охранения права еще недостаточно для того, чтобы по истечении 10 лет без такого охранения право прекратилось по давности: иначе всякое право должно бы прекратиться по истечении 10 лет, потому что судебная защита сопровождает право с самого момента его возникновения. Необходимо, чтобы была нужда в охранении права, т. е. чтобы право было нарушено и лицо все-таки не прибегало к судебному его охранению. Поэтому и течение давностного срока начинается с момента, когда судебная защита права становится нужной для осуществления его, так что начало давностного срока есть нечто случайное и по отношению к отдельным видам прав в точности определяется по соображению их существа. Например, право собственности нарушается завладением вещью или совершением относительно ее какого-либо незаконного действия: и течение давностного рока начинается со времени завладения или совершения действия; но этр завладение или это действие случайно в том смысле, что то и другое моет последовать при самом возникновении права собственности или спустя несколько времени. Возьмем обязательственное право: положим, между А и В заключается заем на год: и до истечения срока займа заимодавец имеет право на получение от должника занятой суммы; но это право подлежит осуществлению только с наступлением срока займа, так что оно будет нарушено, когда по наступлении срока заимодавец не получит удовлетворения: следовательно, и течение давностного срока иска начинается с момента наступления срока займа.
  Возникает еще вопрос: что должно разуметь под "нехождением по делу", которое, если продолжается 10 лет, по определению законодательства, также ведет к прекращению права иска по давности. (Это "нехождение" должно выразиться в несовершении истцом таких действий, следующих за предъявлением иска, которые необходимы для продолжения процесса; не совершая этих действий, истец выражает свое нежелание вести процесс далее, но в то же время это несовершение не должно парализовать силы акта предъявления иска. И действительно, положим, истец предъявил иск, затем не представляет возражения на ответ ответчика. Из этого еще нельзя выводить, что он не желает вести далее свое дело; в этом еще не заключается "нехождение" - он лишь не желает письменно возражать, а намерен возражать устно в судебном заседании. С другой стороны, не будет "нехождением" и несовершение таких действий, которые влияют решительно на акт предъявления иска, - т. е. действий, благодаря несовершению которых иск считается непредъявленным. Например, истец не исправляет, в течение данного ему семидневного срока, свое недостаточное исковое прошение; прошение ему возвращают - иск считается непредъявленным. Это уже не нехождение, а нечто большее, -это добровольное прекращение дела со всеми последствиями. Но зато если истец не совершает известных действий и из несовершения их видно нежелание вести дело, и притом акт предъявления иска остается незыблемым, то можно сказать, что он повинен в "нехождении"; например, он не является в заседание, назначенное для слушания дела, и ответчик не просит о разрешении дела ни истец, ни ответчик не просят о назначении заседания и т. п. Тут очевидно нежелание продолжать дело, да и акт предъявления иска остается в силе. Смысл этого "нехождения" именно тот, что истец предъявлением иска желает прекратить дальнейшее течение давности, но если и окажется, что иск надо считать непредъявленным, то давность продолжает свое течение, если же иск почитается предъявленным, но истец не совершил действий, входящих в понятие "хождения", то начинается новая давность. - А. Г.).
  Итак, значение давности прекращения права сводится к тому, что лицо, не охраняющее право судебным порядком в течение давностного срока, хотя и представляется к тому повод, или и прибегающее к судебной защите, но не совершающее действий, необходимых для хода процесса, лишается своего права. Но, спрашивается, прекращается ли само право с прекращением права на судебную его защиту, или право существует независимо от права иска? В области римского права, действительно, существует этот вопрос, и юристы относительно его разделяются на две стороны: одни отвечают на вопрос утвердительно, другие отрицательно - говорят, что если представляется возможность без иска осуществить право, то осуществление его должно быть допущено. Можно предложить этот вопрос и у нас по тому поводу, что законодательство наше рассматривает право судебной защиты как особое право, сопутствующее всякому другому праву.
  Но разъединение иска, охраняющего право, от самого права охраняемого, пожалуй, еще возможно в области римского права, где право иска развилось до некоторой самостоятельности, где, кроме того, существовали так называемые obligationes naturales, т. е. обязательства, не имеющие иска, но такие, которые, будучи исполнены, считаются действительными обязательствами, или которые не охраняются иском, но принимаются как возражения против иска, осуществляются оре ехсер-tionis. Ничего подобного нет в нашем юридическом быту: нет у нас obligationes naturales, ни право иска не имеет самостоятельности, а если законодательство и указывает на него как на особое право, то потому только, что мы дошли до сознания права путем суда.
  Понятно, что с прекращением права по давности прекращается и обязательство, соответствующее праву. Но допустим такой случай: право прекращается по давности, но, несмотря на это, должник совершает действие, составляющее предмет обязательства: как определить существо представляющегося здесь юридического отношения? С прекращением права верителя прекратилось и обязательство должника: поэтому совершение действия, составлявшего предмет обязательства, имеет значение дарение со стороны прежнего должника бывшему верителю. Но дарение предполагает намерение подарить - следовательно, и совершение данного действия тогда только можно признать действительно дарением, когда должник сознавал, что он не обязан совершить действие; если же у него было сознание противного и он произвел платеж, то может потребовать его обратно, и веритель напрасно сошлется на долг, потому что во время производства платежа долга уже не существовало.
  Такое разрешение вопроса иным кажется нравственно несправедливым; но тем не менее оно составляет прямой логический вывод из того положения, что с прекращением права прекращается и соответствующее ему обязательство, а положение это - необходимое последствие учреждения погасительной давности. Да и представление о нарушении нравственной справедливости в данном случае едва ли верно и основательно: не считается же нарушением нравственной справедливости существование самого учреждения давности; почему же считать нарушением нравственной справедливости то, что совершенно естественно при существовании этого учреждения? (Понятно само собой, что такое суровое последствие непредъявления иска и нехождения, как потеря права, может наступить, если обладатель права имел возможность предъявить иск и ходить по делу, а потому, если лицо находится в состоянии несовершеннолетия, сумасшествия, глухонемоты или отсутствует, находясь в плену или в заграничных походах, то оно, как лишенное возможности искать и действовать на суде, не может лишиться своего права; во все время продолжения этих состояний или отсутствия лица начало давности невозможно. Невозможно также дальнейшее течение начавшейся давности, если пра-вообладатель находится в указанных состояниях или в отсутствии, например, если право перешло к несовершеннолетнему наследнику или обладатель права лишился ума и т. п. В этих случаях говорится, что течение давности приостанавливается. Со вступления лица в совершенный возраст, с выздоровления его, с возвращения на место жительства давность продолжает свое течение, причем до окончания ее остается столько времени, сколько оставалось до наступления этих состояний лица или его отсутствия; только для несовершеннолетних сделано исключение: если со времени перехода к ним данного права до истечения давностного срока осталось менее двух лет, то считаются два полных года. От этого приостановления давности надо отличать ее перерыв, т. е. непризнание за истекшим временем никакого юридического значения. Обстоятельствам, имеющим такую разрушительную силу, присущ один общий характер - в них должно выразиться желание правообладателя сохранить за собой свое право; к таким обстоятельствам наше законодательство относит предъявление иска и уплату части долгая - А.Г.)
 

<< Пред.           стр. 3 (из 3)           След. >>

Список литературы по разделу