<< Пред.           стр. 5 (из 15)           След. >>

Список литературы по разделу

  Первое означает, что чань-буддизм считает учение, т.е. слова, понятия, доводы, не имеющими основного значения для обретения состояния "просветления". Мы обычно производим на свет слишком много идей и слов, принимая их за действительность, они так глубоко укоренились в нашей природе, что мы воспринимаем жизнь только в оболочке слов. Дзэн-буддизм предлагает вернуться к непосредственному восприятию реальности.
  Абсолютная истина - это продукт внутреннего опыта, даруемого божественной мудростью. Она выше всяких слов и разграничений, и поэтому не может быть достаточно выражена ими.
  Для пояснения этого наставник дает ученику такое сравнение: "В громадной пустыне нет родников и колодцев. Жарким летом идет один путешественник с Запада на Восток, пересекая пустыню. Измученный жаждой, он встречает человека, идущего с Востока и спрашивает его, где найти место, чтобы можно было напиться и отдохнуть. Человек с Востока объясняет ему все самым подробным образом. Сможет ли измученный жаждой путник с Запада, слушая, как ему говорят о роднике и думая о том, как он пойдет туда, утолить свою жажду? Он утолит жажду только тогда, когда действительно доберется до того места.
  Пустыня означает мир рождения и смерти, человек с Запада - все разумные существа, жара - различные жизненные трудности, жажда -зависть и неудовлетворенность, а человек с Востока, который знает путь - это Будда, проникший в основу всех вещей. Утолить жажду - означает самому достичь истины".
  Достичь истины - не означает совершить интеллектуальное действие, акт познания. Истина предполагает "пробуждение", прыжок через интеллектуальный барьер, через все слова и противоречия к самой реальности. Это акт воли, а не ума. Но что такое эта реальность?
  Погрузившись в глубину своего собственного духа, отбросив завесу слов и понятий, вы постигаете, что в действительности ничего не существует, кроме пустоты. "Я" - такой же мираж, как и все остальное. Ум приходит в состояние абсолютного покоя и человек начинает жить в абсолютной гармонии с природой. "Приведи свой ум в абсолютное спокойствие, оставайся совершенно невозмутимым в житейских бурях. Пребывая таким образом все время в абсолютной пустоте и спокойствии, ты будешь с Буддой", - говорил один из учителей дзэн-буддизма.
  Идея пустоты выражена почти во всех сутрах Махаяны. В буддийских монастырях по утрам и перед едой ежедневно читают цитату из сутры: "Таким образом, Шарипутра, всем вещам присуще свойство пустоты. Они не имеют ни начала, ни конца. Они ни порочны, ни непорочны, ни совершенны, ни несовершенны. А потому здесь в этой пустоте нет ни формы, ни восприятия, ни имени, ни понятий, ни знания. Здесь нет разложения и смерти. Нет четырех истин, раскрывающих страдание, его происхождение, его устранение и пути к его устранению. Здесь нет представления о нирване, нет ее достижения или недостижения. Поэтому в связи с тем, что нет достижения нирваны, человек, приблизившийся к состоянию Бадхисаттв, пребывает в свободе, в сознании. Когда оковы сознания спадают, оно освобождается от всякого страха, всякого ограничения и условности и наслаждается конечной нирваной".
  Идея мира как пустоты - одна из главных идей даосизма и буддизма. Любая форма в сущности есть пустота. Поэтому не за что цепляться и не к чему привязываться в мире. Но это не означает просто отрицания мира. Мир остается тем же самым, потому что не только форма есть пустота, но пустота есть форма. Мир форм как совокупность вещей и событий никуда не девается. Необходимо осознать его пустотность, не требовать от него постоянства, устойчивости, не привязываться и не пытаться контролировать. Мир остается тем же, но изменяется внутреннее отношение к этому миру. Нечего захватывать и нечего страстно желать. Следовательно, нет беспокойства и разочарований, нет "страдания". Буддизм как бы говорит человеку: все спокойствие, какое только можно пожелать, скрыто внутри нас. Надо только сбросить покров "омраченности" и увидеть мир таким, каков он есть: пустота, играючи рождающая мир форм. Мир, как он есть, обозначается термином "татхата". Будда - это "татхагата", "просто так идущий".
 
  Сокровенная природа человека
 
  Истинная человеческая природа, которая изначально чиста, сравнивалась чань-буддизмом с солнцем, сияние которого могут омрачить облака. Но само солнце при этом остается ясным и чистым.
  Отсюда вывод, что человек не может испортить свою истинную природу. Учитель-наставник, собственно говоря, ничему не учит и не может научить, не дает ученику никаких специальных знаний. По преданию Будда передал тайный смысл своего учения ученику Махакашьяпе: "Не опираться на слова и писания". Чань-буддисты утверждают, что в их учении "нет ничего особенного", "непостижимого" и "сверхъестественного". Овладеть им совсем нетрудно и здесь не требуется специальной практики, изнурительного аскетизма, длительных тренировок. Нужно лишь искренне верить в изначальную чистоту своей истинной природы и находиться с ней в нераздельном единстве, непосредственно созерцать ее и следовать за ее движениями, безоговорочно доверяя ей.
  "Человек, который зрит свою истинную природу, - говорит один из патриархов буддизма, - свободен всегда и везде, в любой ситуации. Ничто не связывает его, ничто не мешает ему. Он действует в соответствии с ситуацией. Он прибегает к многообразным формам самовыражения, но никогда не отходит от своей природы. Это и называется созерцать свою истинную природу".
 
  Сознание "чистое" и "омраченное"
 
  Омраченное, замутненное сознание не воспринимает вещи такими, какие они есть на самом деле, а искажает "то, что есть", классифицируя и раскалывая целостный и гармоничный мир на противоположности, выделяя в нем хорошее и дурное,добро и зло, прекрасное и безобразное и т.д. Это искажение объективной реальности, ее субъективизация является главным источником человеческих заблуждений и страданий, главной причиной постоянной неудовлетворенности (духкха), преобладающей в сознании обычных людей, не достигших "просветления". Поэтому воспринимать вещи "как они есть" - значит освободиться от неудовлетворенности и страданий, обрести "спасение".
  "Загрязненное", "омраченное" сознание - такое сознание, которое противопоставляет свое "Я" миру, ненавидит или страстно желает заполучить что-то, создает понятия и категории, с помощью которых классифицирует мир.
  Просветление приходит самопроизвольно и естественно, когда человек отбрасывает субъективные намерения, переживания и т.д. и начинает воспринимать вещи "такими, какие они есть", не внося в восприятие никакой концептуализации и дуализма.
  "Просветление", преодоление "омраченности", "неведения" предполагает также преодоление неправильного представления о собственном "Я" как о независимой реальности. В обыденной жизни у человека формируется образ собственного "Я" с набором соответствующих внутренних качеств и внешних атрибутов, которые необходимо иметь. Это и приводит к "захвату" окружающей реальности, поступкам и действиям, направленным на достижение определенных целей, которые в свою очередь порождают новые цели и так до бесконечности. Отсюда основной привкус жизни ? неудовлетворенность, озабоченность, страх и т.д., все, что несет с собой "дурная карма".
  Что заставляет человека искать "освобождения", "просветления"? Это внутренняя неудовлетворенность, беспокойство, "страдание" - реакция на несовершенство и противоречивость окружающего мира.
  Линьцзи, один из патриархов чань-буддизма, по его словам "12 лет носился по Поднебесной, не имея ни минуты покоя и не зная, куда приткнуть свое бренное тело, словно все нутро было объято негасимым пламенем, и непрестанно спрашивал всех о Пути". Как же достичь "просветления".
  Выйти из состояния "омраченности" можно одним способом: избавиться от иллюзии отдельности "Я", от противопоставления себя миру, т.е. вернуться в состояние изначальной целостности и нерасчлененности мира. Уйти от всех субъективных разграничений и противопоставлений "хорошего" и "дурного", "добра" и "зла", "прекрасного" и "безобразного" и т.д. Это возвращение к исходному состоянию чистоты и ясности.
  Когда приходит ощущение своего единства с миром, всякий "захват" вещей и явлений становится бессмысленным, а с ним уходят все отрицательные эмоции, неудовлетворенность, зависть, злость и т.д.. Поведение становится естественным и спонтанным, исключающим насилие и разрушение. Оно направляется к созиданию и творчеству, к "творчеству жизни", к спонтанному проявлению творческой жизненной силы.
  Парадокс состоит в том, что "просветления" нельзя достичь с помощью преднамеренных действий, ставя своей целью и страстно желая этого. Если человек чего-то страстно желает, он находится в состоянии "омраченности" и не может из него выйти.
 
 
  Как достичь "просветления"
 
  Человек как бы попадает в замкнутый круг: чтобы обрести просветление", к нему надо стремиться и желать его, но если чего-то желаешь и к чему-то стремишься, твое сознание "омрачено" разделением явлений на положительные и отрицательные, на те, к которым надо стремиться, и те, которых надо избегать. Оно раскалывает мир на противоположности добра и зла, хорошего и дурного и т.д. Получается, чтобы обрести "просветление", нужно к этому не стремиться. Но тогда возникает новая цель - "не иметь стремления" и чем больше к этому стремиться, тем все более невозможным оказывается "просветление". Человек прилагает отчаянные усилия, чтобы вырваться из этой парадоксальной ситуации, пока неожиданно не обнаруживает, что неверным был сам метод решения, построенный на дуализации явлений действительности, разделении их на желаемые и нежелаемые. Если от этого отказаться, исчезает и сама проблема.
  В одном из произведений чань-буддизма, автором которого считают Третьего Патриарха, говорится:
  Отдавая чему-либо предпочтение,
  Вы рискуете все потерять,
  Если вы хотите его узреть,
  Не имейте мыслей ни "за", ни "против".
  Сравнение неприятного с приятным -
  Это болезнь ума:
  Если глубокий смысл (путь) неясен,
  Нет покоя уму и нет достижений.
  Совершенный путь подобен бездне небесной:
  Там нет недостатка и нет избытка.
  Фактически только потому, что мы выбираем,
  Мы теряем из вида его суть,
  Не привязывайтесь к чему-либо внешнему,
  Но и не живите во внутренней пустоте.
  Когда ум покоится в единстве вещей,
  Двойственность сама исчезает.
  "Просветление" - это такой момент, когда человек схватывает самое главное - нет разницы между "да" и "нет", "хорошим" и "дурным", "деянием" и "недеянием"; в действительности не существует никакого противоречия между ними, оно было мнимым, рожденным "омраченностью", "неведением". Это внезапное прозрение отбрасывает все проблемы, сомнения и колебания, неясности и двусмысленности. И тогда все это может показаться до смешного простым и ясным. Но в основе "прозрения" долгий путь сомнений и поисков, который необходимо пройти, чтобы разрушить сложившиеся стереотипы сознания, мир обыденных представлений и выйти на новый уровень осознания реальности. Линьцзи говорил: "Очень трудно по-настоящему постичь буддийскую дхарму, и Дао - это глубочайшее таинство, но если вы уже овладели им, то можете над этим смеяться".
  "Просветление" дает возможность человеку "просто жить", быть естественным, действовать легко и свободно. В состоянии "омраченности" жизнь превращается в постоянную гонку за желаемым, в ряд проблем, которые постоянно надо решать, когда одна решенная проблема влечет за собой другие и так до бесконечности. Чувство неудовлетворенности преобладает, поскольку стремление достигать, хватать, контролировать ситуацию невозможно остановить и удовлетворить. Выход из этой ситуации "сансары", по мнению буддизма, есть - избавиться от "омраченности", прояснить сознание. Это радикальный переворот всей психики, когда отбрасывается прежняя картина мира, основанная на противопоставлениях, разрываются все "привязанности" и мир предстает "таким, каков он есть".
  Что утрачивается в состоянии "просветления"? Отрицательные эмоции - гнев, злость, раздражение, страх, зависть, ненависть, неудовлетворенность и т.д.. Что приобретается? Спокойное, радостное восприятие жизни, легкость и свобода действий. Все остается тем же самым и одновременно становится другим.
  Для того, чтобы освободить сознание ученика от обычных стереотипов, от двойственности, в чань-буддизме использовались различные методы "шокотерапии": парадоксальные вопросы, испытания, загадки, нарочито грубые высказывания в адрес Будды и его учения. На вопрос ученика: "что такое Будда", учитель может ответить: "кусок глины" (или даже: "кусок сухого варварского дерьма"); на вопрос: "что такое Путь?", можно получить ответ: "три фунта льна"; - "что такое дзэн?" - "ветка цветущей сливы" (или - "набирать снег серебрянным кувшином"). Бывало, что вместо ответа на вопрос: "в чем смысл учения Будды", ученик получал пощечину или удар палкой по голове. В период возникновения дзэн (IX в.) некоторые наставники рвали в клочья свитки священного писания, а библиотеки устраивали возле отхожего места, чтобы показать, как мало значит написанное слово.
  Все эти методы достижения "просветления" использовались для того, чтобы выбить из под ног ученика любую опору, за которую он пытался ухватиться: священное писание, авторитет Будды или авторитет учителя. "Только держась на ничем, найдете выход и свободу", - говорил Линьцзи. Человек только сам, своими усилиями может достичь "просветления". Нет всемогущего Бога, на милость которого можно возлагать надежды, нет бессмертной души. Есть только молчание пустоты, которое находит сознание, проникающее за многообразие форм. Но эта пустотность мира не пугает, а наоборот, дает ощущение радости и свободы. "Просветление" приходит в тот момент, когда ученик ощутит "пустотность" мира и перестанет "цепляться" за что-либо. Ощутит, что нет разницы между "хорошим" и "дурным", "священным" и "мирским", между "утверждением" и "отрицанием". Это и дает свободу и радость.
  Человек в обычной жизни, в сансаре, напоминает попавшего в бурный поток. Он напрягает все силы, пытается плыть против течения, хватается за проносящиеся мимо обломки. Но стоит только понять бессмысленность сопротивления потоку и перестать сопротивляться, как спадает напряжение, и тогда можно просто наслаждаться движением в волнах потока. Главное в "просветлении" - перестать "сопротивляться". Это и самое трудное, т.к. весь опыт обычной жизни учит обратному - борьбе за жизнь и все, что она дает. Кроме того, здесь нужна решимость, как перед прыжком через пропасть. Изучение священных текстов не дает "просветления", потому что необходим волевой акт, "прыжок". Совершить его можешь только сам. Никакой наставник или учитель за тебя этого не сделают. Они могут подтолкнуть, когда внутреннее решение уже созрело. Для этого и применялись методы шокового воздействия: удары, пощечины, оскорбления и т.д. Иногда для "просветления" достаточно было вовремя сказанного слова или необычного действия. По преданию, один из патриархов дзэн спросил своего будущего преемника Мацзы, какую цель он преследует, сидя в медитации. "Цель в том, чтобы стать Буддой", - был ответ. Тогда учитель подобрал с пола плитку и стал тереть ее о камень. "Что вы делаете, учитель?" - спросил Мацзы. "Я полирую плитку, чтобы она стала зеркалом". "Как можно, полируя плитку, сделать ее зеркалом?" "А как можно, сидя в медитации, стать Буддой?" - был ответ учителя. В этот момент Мацзы достиг просветления.
  "Просветление" подобно озарению при решении сложной задачи. Сознание напряженно работает, и вот в какой-то миг все становится на свои места и все ясно. Спадает напряжение и ситуация предстает в новом свете. "Просветление" не наступит, если сам не проделаешь тот же путь, что и Будда. Только испытав реальную жажду и пройдя по пустыне страдания, можно добраться до источника и испытать "просветление".
 
  Чань-буддизм и боевые искусства
 
  Чаньский психотренинг, направленный на стабилизацию психики, применялся в различных "прикладных искусствах": стрельбе из лука, в различных видах борьбы и т.д. Учителя-наставники стремились освободить сознание ученика от субъективности восприятия, порождаемой чрезмерной привязанностью к своему "Я" и помогали ему обрести безличное и ясное состояние сознания, которое не искажает процесс восприятия, отражая мир таким, "какой он есть на самом деле". Происходило также освобождение сознания от чрезмерной рассудочности.
  В обычной жизни поступившая информация, как правило, обдумывается, затем принимается решение и следует действие. Но в критических ситуациях реагирование должно быть немедленным и опираться не на "продуманное решение", а на интуицию. Действия становятся совершенно спонтанными и неосознанными, но быстрыми и точными. Здесь формируется "сознание, подобное воде".
  Сознание можно уподобить поверхности воды. Зеркальная гладь спокойного озера отражает истинную, круглую луну. Дуновение ветра вызывает на его поверхности рябь, и луна раскалывается на тысячи золотых осколков. Так же и сознание. Спокойное, ясное и устойчивое может делать правильные оценки, а беспокойное, неустойчивое и хаотичное окажется неспособным отразить истинную форму и цвет того, что оно воспринимает.
  Абсолютное внутреннее спокойствие, состояние "покоя в движении", концентрация и стабилизация сознания приводят к тому, что действие совершается как бы самопроизвольно, без сознательного участия субъекта действия, без попыток контролировать его со стороны. Преодолевается "барьер мысли" и действует лишь интуиция и бессознательная "мудрость тела", позволяющая быстро и точно реагировать на ситуацию. "Воин, художник и поэт не рассуждают. Они дерутся, рисуют и слагают стихи", - говорят чань-буддисты. Боец, который начнет рассуждать и высчитывать, как ему лучше провести прием, заведомо обречен на неудачу. "Боец перестает осознавать себя, подобно человеку, которому надо мгновенно поразить быка, неожиданно возникшего перед ним. Это состояние неосознанности реализуется только тогда, когда совершенно опустошенный и избавившийся от своего "Я", он сливается воедино с процессом совершенствования своего мастерства", - говорил Д. Т. Судзуки. Реагирование в этом случае превращается в совершенно непосредственный и самопроизвольный процесс, протекающий синхронно с изменением объекта действия.
  В традиционной китайской системе военно-прикладного искусства существовали школы и направления как даосского, так и чань-буддистского происхождения. Особенно популярной была шаолиньская школа борьбы", которая сформировалась под сильным влиянием чань-буддизма.
 
  Чань-буддизм и повседневная жизнь
 
  Во многих школах и направлениях буддизма активная практическая деятельность считалась препятствием к достижению нирваны, означающей прекращение всякой активности. В буддизме Хинаяны благим делом считалось участие монахов в строительстве и ремонте храмовых сооружений. Но это считалось полезным для тех, чьи злые побуждения не подавлены окончательно. Монахи могли также выполнять мелкую хозяйственную работу, не проявляя при этом излишней активности, т.к. их могли обвинить в "склонности к деятельности". Особенно строгий запрет налагался на земледельческие работы, поскольку при этом уничтожались различные "живые существа", что приводило к нарушению закона "ахимсы", ненасилия и создавало "адскую карму" для нарушителя.
  Единственная школа, которая не только не запрещала практическую деятельность, но считала ее важной обязанностью монахов, была школа чань-буддизма. Активно участвуя в различного рода работах, чань-буддист не должен был преследовать никаких личных интересов, но заботиться только о том, чтобы принести пользу другим людям и честно исполнять свой долг. Это был принцип "недеяния в деянии", который освобождал от "возмездия кармы". В любом деле чань-буддист должен был развивать и укреплять то безличное, спокойно-сосредоточенное состояние, которое он обретал в процессе психотренинга и медитаций. Это была "медитация в труде", активно-динамическая форма психотренинга и психической саморегуляции. Спокойно-сосредоточенное состояние сознания не означало "угасание" психической жизни, а освобождение психики от негативных эмоций, мешающих ее нормальной деятельности и максимальной реализации потенциальных возможностей.
  Чань-буддизм хотя и рассматривал "просветление" как важнейший момент, но не считал его конечной целью всей жизни. Достижение "истины" в результате "просветления", освобождение сознания от эмоционально-психической "омраченности", сковывающей творческие способности, пробуждало новое отношение к жизни, к окружающему миру, свойственное поэтам, художникам и детям. И тогда обыденная жизнь превращалась в "произведение искусства". Чань-буддисты считают, что в любом человеке изначально живет художник, не обязательно поэт или живописец, а "художник жизни". Этот "художник", говорит один из современных учителей дзэн-буддизма Д.Т. Судзуки, "не нуждается, подобно живописцу, в холсте, кистях и красках... У него есть руки, ноги, туловище, голова и другие части тела. Его жизнь в дзэн выражает себя с помощью этих "орудий"... Его руки и ноги являются кистями, а вся вселенная - холстом, на котором он пишет свою жизнь".
  Таким образом, мы познакомились с основными особенностями буддийского мировоззрения. Буддизм интересен прежде всего тем, что его представления о мире и человеке непривычны и парадоксальны для нашего типа мышления. Это дает возможность по-новому взглянуть на наши собственные привычки и стереотипы мышления, взглянуть "со стороны" на наш тип мировоззрения и культуры, объективно оценить его достоинства и недостатки. Теперь, когда мы познакомились с буддизмом, есть смысл еще раз вернуться к началу и уже на более высокой основе сравнить и оценить "западный" и "восточный" типы мировоззрения.
  II.5.ФИЛОСОФИЯ ДРЕВНЕГО КИТАЯ
 
  Как было сказано, античная философия, даосизм и конфуцианство возникают в сходной социокультурной ситуации, ситуации "потери Пути", утраты "образца" и пытаются решить сходные проблемы: преодолеть беспорядок, смуту в обществе, сделать его устойчивым, гармоничным целым.
  История Китая начинается с иньских племен, расселившихся в бассейне реки Хуанхэ и образовавших в конце второго тысячелетия до н.э. протогосударственную политическую структуру Шан-Инь. Во главе этого раннего государства стоял правитель-ван и его администрация. Ему подчинялись правители местного уровня, назначавшиеся ваном из числа родственников и подчиненных. Иньское государство вело постоянные войны с окружающими племенами, одно из которых, Чжоу, сумело организовать коалицию против иньцев и разгромило их. С этого начинается период Западного Чжоу (1027 - 771 до н.э.). Система управления была сходной с иньской. Центральная власть во главе с ваном управляла столицами и прилегающими землями. Отдаленные территории, находившиеся под контролем Чжоу, делились на уделы, которые предоставлялись во владение родственникам и приближенным правителя. Таких наследственных владений было около семидесяти. Постепенно они превращались в самостоятельные государства, между которыми шли почти непрерывные междоусобные войны, приводящие к поглощению более мелких царств более крупными. К восьмому веку до н.э. определилось около десятка наиболее крупных государств, лидерство среди которых переходит к Восточному Чжоу. Период Восточного Чжоу (VIII - V в. до н.э.) подразделяется на две части: "Ле го" ("Множество царств") и "Чжань го" ("Воюющих царств"). Это тот период, когда совершается переход от древней мифологии к новой системе мировоззрения, основы которой были заложены философскими учениями даосизма, конфуцианства, моизма и др. В социально-экономическом плане период Восточного Чжоу - это развитие земледелия, ремесла, торговли, широкое распространение железных орудий. Это также разрушительные процессы внутри традиционной общины, междоусобные войны между царствами и постоянная борьба за власть внутри аристократической верхушки отдельных царств. Само название периода, - "Воюющие царства" - характеризует это время.
  Проблема установления порядка и стабильности, эффективной системы управления, проблема выбора Пути, "образца" - важнейшие проблемы, осмысливавшиеся философской мыслью того времени.
  Ситуация "потери образца", разрушения традиции и, как следствие этого, "свободный" индивид, нарушающий любые нормы во имя богатства и наживы, характерна для всех ранних государств, в том числе для Греции и Китая. Но выход из этой ситуации был найден различный. В Греции - неустойчивое равновесие в рамках демократического полиса, управляемого с помощью закона. В Китае - государство во главе с правителем, опирающимся на просвещенных чиновников, которые воспитывают народ и служат для него образцом. В историческом труде, написанном в Китае в первом веке, говорится о роли "совершенномудрых" древности: "мудрецы глубокой древности были первыми, кто с достоинством являл добродетель почтительной уступчивости и всеобщей любви, а народ, радуясь всем сердцем, следовал за ними". 23
  В этом проявлялось своеобразие китайского государства и сложившейся системы управления - опора на этическую норму, этикет-ритуал, почитание древней традиции, знатоками и носителями которой являлись "совершенномудрые", образованные люди, "благородные мужи", чиновники управляющие страной. Особая роль знания, "мудрости", в системе власти древнего Китая обусловили направленность философии на подготовку "благородного мужа", чиновника с особыми нравственно-этическими качествами, носителя "образца". Эта ситуация противоположна той, которая сложилась в греческом полисе, где философия выступила как разрушитель традиции, а философ - как свободный индивид, опирающийся на собственный разум, автор и исполнитель жизненного сценария.
 
  II.5.1.Даосизм: Небо-дао-мудрость
 
  Чтобы понять учение древних китайских философов, в том числе и Конфуция, надо войти в иную, неевропейскую культуру с ее своеобразным мировоззрением и собственной системой ценностей. В Китае, например, нет и не было представления о Боге-творце, создающем мир, о Боге как личности, "Отце", к которому можно обращаться "Отче наш, который на небе...". Вместо этого в Китае с древних времен сложился культ Неба, который просуществовал почти до нашего времени. В китайской традиции не было развитых представлений о загробном мире, о бессмертии души, внимание, как правило, было сосредоточено на земных делах, жизненных проблемах, управлении обществом и государством. Поэтому китайскую культуру часто называют "рационалистической". Мир в ней рассматривается как естественный процесс "самоизменений". Но парадокс в том, что эта "рационалистическая" культура не создала науки и технической цивилизации.
  Причина этого, видимо, также и в особенностях мировоззрения, в тех представлениях о мире и человеке, которые были созданы философской мыслью в Китае. Попытаемся раскрыть основные особенности традиционного китайского мировоззрения.
  Философская мысль в Китае формировалась примерно в тот же исторический период, что и в Греции. VIII - VI века до н.э. можно считать периодом предфилософии, когда совершался переход от мифологических представлений о мире к философии. Представления древних китайцев о мире, обществе и человеке изложены в исторических памятниках "И-цзин" ("Книга перемен") и "Ши-цзин" ("Книга песен"). В этих книгах - истоки позднейших философских учений о "первостихиях" мира, о силах "инь" и "ян", о Небе и Дао.
  Небо (тянь) становится в Китае верховным божеством. Небо это: 1) верховный владыка; 2) судьба; 3) первопричина и первооснова всего; 4) природа, окружающий мир в целом.
  Отсюда термин "Поднебесная" (тянься), обозначающий страну, государство Китай. В книге "Ши-цзин" говорится, что Небо осуществляет наблюдение за народом, ведает справедливостью, посылает устойчивые или неустойчивые урожаи. Без Неба погибнет народ. От милости Неба зависит его судьба. Примерно в Х веке до н.э. в период Чжоу формируется идея о мандате Неба (тянь-мин), согласно которой Небо вручает мандат на управление Поднебесной добродетельному правителю и может лишить его мандата, права на власть, если он не сумеет создать порядок в Поднебесной. Именно особое качество "дэ", которое переводится как "благо", "одаренность", "добродетель", делает правителя способным управлять. Эта особая сила, даруемая правителю Небом, как бы частица силы самого Неба.
  Небо выступало также в качестве "образца": "Тело и правила жизни всем людям дает", - говорится в древней "Книге песен" ("Ши-цзин"). Эта идея развивается во многих философских учениях. Мо-цзы, младший современник Конфуция, утверждал: "При выполнении дел в Поднебесной нельзя обойтись без подражания образцу... Нет ничего более подходящего, чем принять за образец Небо. Действия Неба обширны и бескорыстны. Оно щедро и не кичится своими достоинствами, его влияние длительно и неослабевающе". 24
  Таким образом, в древней китайской культуре высшая реальность, направляющая все изменения в мире - это Небо. Небо - не просто природа в нашем понимании, а "Верховный предок", божество, всем управляющая сила, судьба. Предки, согласно мифологическому сознанию, выступают как создатели порядка, установившие обычаи, ритуалы. Поэтому Небо, как "Верховный предок" - источник порядка в мире. Оно не обладает собственной волей и не правит подобно христианскому Богу, который может по желанию остановить солнце или еще как-нибудь проявить свою волю. Небо и мир - одно целое, как были единым целым в мифе предки, живущие сородичи и весь окружающий мир. "Верховный предок" устанавливает обычаи и ритуалы, Путь (Дао), которому все в мире следует. Следование Пути и есть порядок, потеря Пути - беспутство, смута, беспорядок.
  Второе важнейшее понятие древнекитайской мысли - "Дао", которое чаще всего переводится как "Путь". Ему дают различные характеристики: бесформенное, не имеющее четких границ, творящее все вещи, но вещью не являющееся, то, что все обнимает, все покрывает и поддерживает, все пронизывает и т.д. Дао - упорядочивающая сила, изначальный порядок, свойственный всему в мире: есть Дао земли и Неба, и есть человеческое Дао. Небу и Дао, как правило, приписывают одни и те же свойства, т.е. мир как целое и сила, им управляющая, еще слабо различаются, они почти тождественны.
  Рассмотрим представление о мире и человеке, характерное для всей древнекитайской культуры.
 
  Мир как целое
 
  Учение о Дао - даосизм, создавалось старшим современником Конфуция Лао Цзы (VI век до н.э.), которому приписывается авторство трактата "Дао-дэ цзин". Все китайские мудрецы были приверженцами учения о Дао. Это основа китайского миропонимания, представления о мире и месте в нем человека, воплощение древней китайской мудрости.
  Становление мира в даосизме описывается как его рождение из первоначального хаоса. "В то время когда небо и земля еще не обрели формы, все было парение и брожение, струилось и текло. Назову это - Великий Свет. Дао возникло в пустоте и туманности. Пустота и туманность породили пространство и время. Пространство и время породили эфир (ци). Эфир разделился: чистый и светлый взметнулся вверх и образовал небо, тяжелый и мутный сгустился и образовал землю. Соединившись в одно частицы цзин неба и земли образовали инь и ян. Их концентрированные частицы образовали четыре времени года. Рассеянные частицы цзин четырех времен года образовали тьму вещей".25 Далее идет образование огня и солнца, воды и луны, затем звезд и созвездий. Это один из вариантов происхождения бытия.
  Возникновение мира описывается, тем самым, как переход небытия в бытие, бесформенного - во множество форм. Но этот процесс никогда не заканчивается, а превращается в постоянный кругооборот, движение из небытия в бытие и обратно, где "начало и конец не имеют грани", "начало и конец подобны кольцу". Небытие не просто отсутствие всего. Оно выступает как Великое Единое, источник всякой формы и определенности.
  Какую же роль играет в мире Дао? Дао выступает как порождающее начало, "рождает тьму вещей", "делает вещи вещами". "Дао... одно устанавливается и тьма вещей родится". Дао выражает активность бытия, его динамику. "Дао покрывает небо, поддерживает землю, развертывает четыре стороны света... сообщается с бесформенным, бежит источником, бьет ключом. Пустое, постепенно наполняется. Клокочет и бурлит. Встанет между небом и землей и наполнит все пространство. Раздает и не иссякает. Нет для него ни утра ни вечера. Растянутое - покрывает шесть сторон, свернутое - не заполнит и ладони. Сжатое - способно расправляться, темное - способно быть светлым, слабое - способно быть сильным, мягкое - способно быть твердым. Горы благодаря ему высоки, пучины благодаря ему глубоки, звери благодаря ему бегают, птицы благодаря ему летают, солнце и луна благодаря ему светят, звездный хоровод благодаря ему движется".26
  Дао, таким образом, - это источник изменения, движения, потенция, которая все в себе содержит, рождает тьму вещей.
  В китайской культуре мир - единое целое, постоянный переход небытия в бытие и обратно, возникновение форм и исчезновение, в котором "тьма превращений, сотни изменений вольно текут, ни на чем не задерживаясь". Это "вольное", "самопроизвольное" течение, изменение в мире не подчинено отделенному от мира разуму. Оно подчиняется Дао. Но Дао не разум, как мысль, размышление, слово-логос, а Путь, судьба, внутренняя потенция, свойственная всем вещам и неотделимая от них.
  Древнекитайской культуре чуждо свойственное европейской культуре противопоставление активного разумного начала и пассивной материи, бессмертной души и смертного тела, выраженное в учениях Сократа, Платона, Аристотеля.
 
  Мудрость
 
  Что же такое мудрость? Как в греческой философии, так и в даосизме мудрость - это знание первоосновы вещей, которая остается неизменной и постоянной в то время как отдельные вещи возникают и уничтожаются. Обычный человек знает множество вещей, которые воспринимает органами чувств. Мудрец не ограничивается этим знанием. Он способен за множеством вещей увидеть их единую основу, Единое, порождающее "тьму вещей".
  Даосский мудрец "странствует сердцем у начала вещей", он проникает в "Небесную глубину", чтобы прозреть "смутные", "утонченные", "сокровенные" семена-истоки всех вещей, всех превращений бытия. У истоков всего он находит Единое, Великую Пустоту, незыблемый покой. Великая Пустота связана с бытием вещей как "корень" и "ветви". Они, в сущности, едины, т.е. мир представляет собой бесконечное богатство разнообразия, неисчерпаемость превращений Единого, Великой Пустоты. Мудрец "всматривается в темный мрак, вслушивается в беззвучное". Он "упорядочивает свое внутреннее, и не знает, что такое внешнее... Воплотив корень, обняв разум, странствует в пространстве между небом и землей. Свободный бродит за пределами пыльного мира. Поэтому жизнь и смерть для него одинаково велики и не производят в нем изменений. Хотя и покрывается небом и кормится землей, но не зависим от них. Его способность к постижению не имеет изъяна, он не загрязняет себя вещами. Подобные ему... забывают о пяти внутренних органах, сокращают значение для себя тела. Не учатся, а знают, не смотрят, а видят, не занимаются делами, а достигают успеха, не управляют, а все разъясняется. Вещи не могут его взволновать. Жемчуг и кораллы равны для него мелкой гальке; самые почитаемые и самые известные люди для него все равно, что проезжий гость... Жизнь и смерть для него только превращение, тьма вещей - только один из родов явлений. Он объединяется с безыскусственностью Великого хаоса и устанавливается в центре Совершенной чистоты. Поэтому спит без сновидений, ум его молчит, его земная душа в покое, его небесная душа не волнуется".27
  Мудрость - знание Единого, т.е. знание о том, что вещи в сущности едины, одинаковы, равны. Они - порождения Великой Пустоты, временны, текучи, непостоянны. Для мудреца все вещи равны, ему "все равно", вещи его не волнуют, поскольку они в сущности - пустота: "жемчуг и кораллы для него равны мелкой гальке". Его не волнует также смерть, поскольку это естественный процесс изменений. "Свободный бродит он за пределами пыльного мира". Это означает, что мудрец охватывает мысленным взором весь мир, в его целостности и единстве, он отождествляет себя со всем миром, не противостоит миру как нечто отдельное, "объединяется с безыскусственностью Великого хаоса".
  Мудрость в том, чтобы ощутить свою незначительность и ничтожность, а также незначительность и ничтожность всякой отдельной вещи перед Единым. В то же время познание Единого дает подлинное освобождение, возвращение к своей изначальной природе и объединение с той главной силой, Дао, которая направляет поток становления. Мудрость дает покой и внутреннюю гармонию. Чувства не дают истинного представления о мире. Мир, воспринимаемый чувствами, представляется множеством форм. Перед внутренним взором мудреца мир предстает как единый, целостный.
  Мудрец - это "проникший в Дао", "овладевший Дао", "достигший высшего Дао", он причастен к миру вечного, тому, что неподвержено изменениям и концентрируется в пустоте, в ничто. Мудрость - стремление "вернуть свою природу к изначалу и странствовать сердцем в пустоте". Если в греческой философии "постоянство" - это божественная и неизменная идея, форма вещи, ее вид, то в даосской традиции постоянство - постоянный переход небытия в бытие, бесформенной пустоты в тьму вещей и обратно. Мир подобен волнующемуся морю, на поверхности которого движение волн, игра форм, света и тени, разнообразие цветов, а в глубине покой и отсутствие всяких форм.
  Греческая философия сосредоточена на форме, здесь мышление направлено на познание видов и родов бытия, их классификацию, определение. В даосизме мышление, не задерживаясь на отдельных, неустойчивых формах, обращается к Великой Пустоте, Первозданному Хаосу, Единому, останавливаясь на нем. Найдя опору, мышление замирает. Дальше задача мудреца в том, чтобы уподобиться Единому: не говорить, не думать, а действовать, то есть жить, подчиняясь потоку "самопроизвольной естественности". Действие здесь равно "недеянию", следованию "естественности" оно направляется не частным эгоистическим желаниям, а движением целого. Стань частицей этого естественного движения, соединись с ним в своем сознании, ощути себя таким же великим и бесстрастным и обретешь внутренний покой и свободу. Обычный человек, волнуемый чувствами и страстями, суетится, заботится о частной выгоде, идет против Дао, вместо того, чтобы следовать ему.
  Даосский мудрец, достигающий Дао, воплощает в себе идеал человеческой жизни. Его мудрость и просветленность, свойственные только избранным, приводят к гармонии с миром, гармонии внутреннего и внешнего.
  Известный даосский афоризм гласит: "знающий не говорит, а говорящий не знает". "Незнание" мудреца - это как бы предел знания, поскольку предел всех вещей - Единое, Великая Пустота, о которой ничего нельзя сказать. Дао не имеет образа, вкуса, цвета или запаха, но благодаря ему все рождается и все движется. "Недеяние" мудреца означает следование мировой гармонии, ненарушение ее. Согласно учению о Дао лучший правитель тот, присутствие которого не замечается, который правит, не вмешиваясь в ход событий. "Недеяние" не означает, что следовать Дао просто. Только мудрец может познать Дао, законы мировой гармонии и следовать им.
  Следовать Дао - следовать "естественности", собственной "природе". Это означает - отбросить искусственность, т.е. все, противоречащее "природе". В даосском трактате, в разделе "Похвала естественности" говорится: " Конь может ступать копытами по инею и снегу, а шкура защищает его от ветра и холода. Он щиплет траву и пьет воду, встает на дыбы и пускается вскачь. Такова настоящая природа коня. И если бы его пустили жить в высокие террасы и просторные залы, он вряд ли обрадовался бы этому.
  Но вот пришел Болэ и сказал: "Я умею укрощать коней". И он стал прибивать подковы и ставить клейма, стреноживать и запирать в конюшню..., он стал заставлять их бегать рысью и галопом, в одной упряжке и друг за другом. Он мучил их уздечкой и шлеей, нагонял на них страх плеткой и кнутом, и коней погибало больше половины.
  Если одеть на коней хомут и накинуть на них узду, они будут дергать головой и кусать удила, упираться и брыкаться. Вот почему, если даже у лошадей появляются разбойничьи повадки, то повинен в том сам Болэ".28
  Даосизм - попытка вернуться к "естественности" и тем самым обрести свободу. С точки зрения даосизма, всякие правила поведения, обязанности и долг появляются тогда, когда утрачен Путь. Знание Пути было свойственно людям древности. "Настоящие люди древности не знали, что такое радоваться жизни и страшиться смерти. Они не сожалели о своих промахах и не гордились своими удачами, всякую пищу находили одинаково вкусной... Жили с легкой душой и как бы в свое удовольствие, делали лишь то, что нельзя было не делать. Решительны были они и делали все по-своему. Они радовались дарованному им, но забывали о нем, когда лишались этого. Таковы были настоящие люди. Прохладные, как осень, теплые, как весна, они следовали в своих чувствах четырем временам года, жили, сообразуясь со всем сущим, и никто не знал, где положен им предел".29
  Таким образом, даосский мудрец подобен коню живущим на воле. Он знает Путь, т.е. следует природе, живет "естественной" жизнью. Он ощущает свое единство со всем миром, не противостоит миру, не пытается его подчинить своей воле. "Поднебесному миру надо позволить быть таким, каков он есть".
 
  Даосизм и греческая философия
 
  В греческой философии и даосизме мышление направлено к одной цели - это поиск устойчивого в изменчивом, единого во многом, но акценты в них расставлены различно. В греческой философии (Платон, Аристотель) единое, неизменное бытие - идея, форма, в даосизме - Дао как вместилище всего, Великая Пустота, и одновременно - источник изменений.
  Две культуры как бы спорят друг с другом в понимании истоков бытия. Греческая философия основу всего видит в форме, даосизм - в пустоте, окружающей форму и делающей ее возможной: "прорубают двери и окна, делая комнату. Наличие в ней отсутствия делает возможным применение комнаты", - говорит легендарный основатель даосизма Лао-Цзы.30 Согласно Аристотелю, не пустота, а наличие определенной формы делает дом домом. Он отрицает существование пустоты, небытия в мире. Мир есть разнообразие форм, воплощенных в материи.
  Даосский мудрец, уподобляясь Дао, приходит к небытию, к Великой Пустоте и "недеянию", равному "самопроизвольной естественности".
  Греческий философ занят познанием идей-форм, родов и видов бытия, приходит, тем самым, к познанию реальных предметов и создает основы науки.
  В греческой философии активное упорядочивающее начало - божественный разум - отделено от материального, изменчивого бытия. Так творец-ремесленник отделен от материала, над которым он работает. Отсюда свойственная европейской культуре направленность на активное преобразование мира, стремление подчинить окружающий материальный мир человеческому разуму, придать ему разумную форму, переделать его, изменить с помощью науки и техники.
  В даосизме нет этой разделенности мира на разум и материю. Мир воспринимается как единый поток возникновения и уничтожения форм, как "самопроизвольная естественность". Великая Пустота, Единое, Дао, хотя и противопоставляются множеству вещей по линии "единое - многое", "изменяющееся - неизменное", но они, в сущности, не отделены от "тьмы вещей", едины как "корень и ветви". Отсутствие противопоставления "материальное - идеальное", "душа - тело", отсутствие Бога-творца, демиурга, упорядочивающего бесформенную материю - характерные особенности древнекитайской мысли. Они свидетельствуют о ее близости традиционному мифу с его невыделенностью человека из природы, отсутствием четких граней между различными формами бытия. Не познающий разум, а древний обычай, ритуал является здесь основным средством упорядочивания жизни человека и мира в целом. Собственно, Дао - это небесный предок, "прародитель", "материнская утроба", все вмещающая. Одновременно - Путь, ритуал, унаследованный от предков. Человек с его разумом не выделен из других сфер бытия, он часть единого целого, единого тела мира.
  Человек
 
  Идея единства человека и мира, образующих целостный организм, была одной из основных идей китайской философии на всех этапах ее развития. Конфуцианец 16-го века Ван Ян Мин отмечал: "Великие люди полагают небо, землю и тьму вещей единым телом". "Гуманный человек" "полностью составляет единое тело со всей тьмой вещей",31 единое тело с "камнем и черепицей". "Великий человек" - это тот, кто ощущает свое единство со всем миром и мир становится его "большим телом". "Следующий своему великому телу - это великий человек, следующий своему ничтожному телу - ничтожный человек", - говорил Мэн-цзы, один из последователей Конфуция.32 Невыделенность человека из окружающего мира, о котором уже было сказано, проявляется в его единотелесности со всем миром, "с птицами и зверями, травами и деревьями, небом и землей, навями и духами".
  Главный орган человеческого тела - сердце. Оно является "мыслящим" органом, духовным центром, сосредоточием психической деятельности, мысли, чувства, воли. Сердце в китайской традиции обозначает личностное начало в человеке, субъекта.
  Сердце человека - внутри его тела, тело - внутри большого мира. Собственно, - это одно большое тело, поэтому сердце реагирует на все изменения в мире. Даже "при виде разрушения камня и черепицы сердце обязательно испытывает озабоченность и сожаление".33 "Великий человек" соединяет свою деятельность с деятельностью всего мира, большого тела, наблюдает небо и землю, реки и моря, сообразуется с четырьмя временами года, с расположением облаков и движением ветров, не опутывает своего сердца хитроумием и эгоцентризмом.
  Уже было сказано о том, что в китайской традиции нет противопоставленности духовного, как высшего разумного начала, материальному, как низменному, характерного для европейской культуры. В китайской культуре мир - целостность, "великое тело", ему не противостоит никакой дух, высший Разум, Бог. Точно так же и в человеке не противопоставляется разум, душа и тело. Человек - это совокупность органов, центральное место среди которых занимает сердце. Как было сказано, в сердце сосредоточена психическая деятельность - мысли, чувства, желания. Но эта психическая деятельность не есть особый, "внутренний мир" человека, его душа, имеющая с телом чисто внешнюю связь. Приоритет духовного над телесным - одна из основных идей европейской культуры, в которой тело - объект, а мышление, дух - субъект. Поэтому Декарт в своих размышлениях говорит: "Мы легко допускаем, что даже у нас самих нет тела". Но при этом субъект, мыслящее Я, вполне сохраняется.
  В китайской традиции это в принципе невозможно, поскольку сердце не может существовать без тела и вне тела. Оно может занимать в теле центральную позицию и управлять им, но это только особый орган среди других органов тела. И в этом смысле человеческое сердце не отличается от "сердца" других животных, растений и т.д. "Наше собственное сердце то же, что сердца птиц и зверей, трав и деревьев". Между человеком и животным нет резкой грани, как в европейской, христианской культуре, где только человек наделен разумом и бессмертной душой. Выделенность человека из "тьмы вещей", животных и растений определяется его "срединным положением" между Небом и землей. Человек находится в центре мироздания, как сердце - в центре тела. " Человек - это сердце неба, земли и тьмы вещей. Сердце - это хозяин неба, земли и тьмы вещей".34
  Но человек - "хозяин" неба и земли не в том смысле, что может произвольно распоряжаться ими, использовать все по своему усмотрению, как Адам в христианстве, созданный по образу и подобию Бога, получает землю, растения и животных в свое владение. Человек в китайской культуре - часть великого тела мира. Он способен улавливать его ритм, гармонию, Путь, Дао и следовать этому пути. Улавливая Дао, Путь Неба, человек становится "подобным Небу", он может управлять "тьмой вещей", устанавливать мир и порядок в Поднебесной.
  В даосизме много непривычного для человека европейской культуры, основы которой были заложены античностью и христианством. В христианской культуре мир рассматривается как неодушевленная материя. Он хотя и создан Богом, но достаточно несовершенен, греховен, как несовершенен и греховен сам человек. Жизненная цель для человека оказывается противоречивой: он должен трудиться, в поте лица добывать хлеб свой и обустраивать свою земную жизнь, но при этом помнить о ее временности и ничтожности, заботиться о душе и жизни вечной.
  В учении о Дао, прежде всего, нет этой разорванности, дуализма земного и неземного, естественного и сверхъестественного. Даосизм - учение о мире как "самопроизвольной естественности". Это умение почувствовать и оценить все то, что существует "само по себе", как растет и увядает трава, рождаются и живут звери и птицы, сменяются времена года и т. д. Человек - часть этого мирового целого. Даосская мудрость в том, чтобы познать целое, не затемнять суетностью, умничаньем, насилием, искусственностью движение бытия, слиться с ним, подчинить свое сердце его гармонии, обрести полноту бытия через "самоустранение". Отсюда - идея "недеяния", столь необычная для европейской культуры. Но "недеяние" не означает пассивность и бездействие. Это следование "естественности", ритму мировых процеcсов, следование Дао, что предполагает настроенность человека на мировой ритм, самосовершенствование. Позднее это все оформится в особую духовно-телесную практику даосизма, существовавшую в даосских школах, обеспечивавших "передачу Дао" от учителя к ученику. Поэтому даосизм не столько учение о мире, доктрина, сколько практика пробуждения особого внутреннего настроя индивида, особого мироощущения, которое трудно передается словами. В "Дао-де цзин" сказано: "Тот, кто знает, не говорит. Тот, кто говорит, не знает".35 Даосизм как учение и особая практика позволяет человеку так изменить свой внутренний мир, чтобы отказаться от всего призрачного и суетного и ощутить полноту бытия, радость жизни. Эта направленность на изменение себя, своего внутреннего состояния, а не внешнего мира, который изменяется "самопроизвольно", естественно, отличает "восточную" культуру от "западной". Даосизм - попытка уйти от двойственности добра и зла, прекрасного и безобразного, допустимого и недопустимого, преодолеть рассудочное расчленение мира на противоположности. Мир предстает как Единое, тождественное Небытию, Пустоте. Человеку в этом мире не к чему стремиться, не к чему "привязываться". Жизнь утрачивает характер напряженного движения к цели, становится "игрой", в которой важен и ценен сам процесс, а не результат. В игре главное - реакция на ситуацию. Так и жизнь превращается в естественный процесс, спонтанное реагирование на различные ситуации, не опосредованное "измеряющей" и "взвешивающей" работой рассудка. Это возвращение к "естественной простоте" людей древности, которые, по мнению даосов, не знали разделения на добро и зло, справедливое и несправедливое, жили в соответствии с природным ритмом. Здесь расхождение даосизма с конфуцианством.
 
  II.5.2.Конфуций
 
  Конфуций - имя, которым в Европе называли древнекитайского философа Кун-цзы (551 - 479 гг до н.э.) - учителя Куна, основателя конфуцианства, религии и философии одновременно, ставшей духовной основой китайской культуры. Родился Конфуций в обедневшей семье, принадлежавшей к слою "ши", служивых людей, низшему слою знати. О себе он говорил так: "Когда мне было пятнадцать, я устремился к учению; в тридцать установился; в сорок перестал сомневаться; в пятьдесят познал волю Неба, в шестьдесят слух стал послушным, в семьдесят следовал желаниям сердца и не преступал меры".36 В 22 года Конфуций начал обучать и создавать учение на котором воспитывались многие поколения образованных людей страны, чиновники государственной службы.
  В целом Конфуция оценивают как учителя мудрости, который хотел обеспечить порядок в государстве за счет того, что сами правители и чиновники, "благородные мужи", будут являть пример нравственного совершенства, честности, бескорыстия и править народом на основе человеколюбия и справедливости, заботиться о его благополучии и процветании. В этом конфуцианство противопоставляется другому направлению политических реформаторов Китая - легизму, которые считали, что управлять надо с помощью суровых законов и силы, добиваться порядка и подчинения наказаниями преступников и смутьянов. К оценке Конфуция обычно добавляют, что он был реалистом и не интересовался потусторонним миром, упоминая Небо, как высшую силу, управляющую всем. Но если ограничиваться только этим и представлять Конфуция как проповедника нравственности, человеколюбия и справедливости в отношениях между людьми, мы не поймем главного - на чем все это держится, какое представление о мире и месте в нем человека лежит в основе конфуцианской этики справедливости и человеколюбия. Поэтому наша задача - раскрыть особенности конфуцианского мировоззрения в целом, понять этику как часть общего представления о мире, человеке и его судьбе.
  Уже было сказано, что в основе учений греческих философов, конфуцианства и буддизма лежит сходная ситуация. Время жизни Конфуция - период "смуты", войн, конфликтов, дворцовых переворотов, жестокой борьбы за власть между отдельными царствами и внутри них. Один из учеников Конфуция говорит, что "уже давно Пути нет в Поднебесной, и Небо скоро сделает Учителя колоколом".37 Сам Конфуций говорил: "Будь в Поднебесной Путь, я не участвовал бы в перемене". "Перемена" - переход от смуты к порядку - есть главная цель деятельности Учителя, смысл его учения. Ради этого он открывает свою школу, где начинает обучать науке управлять: как создавать порядок в Поднебесной.
  Согласно преданию, порядок в Поднебесной обеспечивают верховные правители, которых Небо наделило особым качеством - "дэ" и особыми полномочиями (Мандат Неба) управлять Поднебесной. Они были посредниками между Небом и людьми. Конфуций расширяет круг тех, кто может управлять. Это не только правители, но и "благородные мужи", то есть люди, которые способны к самосовершенствованию и познанию Дао. Они также наделены благой силой "дэ" и могут управлять, устанавливая мир и гармонию в Поднебесной. Конфуций начинает создавать новый социальный слой "образованных людей", способных управлять делами в государстве. Но эти "образованные люди" были не просто грамотными людьми, они должны были овладеть особым знанием - знанием Дао. Рассмотрим, как и чему обучали в школе Конфуция.
 
  Знание - преодоление себя
 
  Обычно в работах о Конфуции отмечают, что в его школе обучали морали, политике, языку и литературе. Здесь возникает представление, что в школе давали знания по перечисленным предметам, подобно тому, как в современной школе обучают литературе или языку. Но в школе Конфуция был единственный "предмет", который познает вступивший на путь познания - "воля Неба". Вспомним, Конфуций говорил: "Когда мне было пятнадцать, я устремился к учению,... в пятьдесят познал волю Неба". Это высшая цель познания, которую могут постичь немногие. Но как познать волю Неба, Путь, Дао? Поскольку Небо - "Верховный предок", то знание воли Неба - это знание "древности", жизни и обычаев предков, знание ритуала, которое позволяет навести порядок в обществе, расставить все по своим местам, чтобы каждый был на своем месте, делал свое дело, следовал своему Пути. Именно нарушение обычаев и традиций предков, не следование ритуалу, по мнению Конфуция, приводит к смуте, беспутству, беспорядку. Поэтому Конфуций говорит: "Пусть отец будет отцом, сын - сыном, государь - государем, чиновник - чиновником".38 Учиться нужно прежде всего древним обычаям, естественности и простоте древних, "почтительности", "искренности-преданности", что предполагает умение преодолевать себя, способность к самосовершенствованию.
  Присущее древним от природы знание Пути, "искренность-преданность", "почтительность", "справедливость" в современных Конфуцию условиях должны достигаться упорным обучением. Кто ими обладает от рождения, в обучении не нуждается. "Если кто-то предпочитает чувственности добро, способен до изнеможения служить отцу и матери, на службе государю может жертвовать собой и обращаться к друзьям с правдивым словом... я непременно назову его ученым", - говорит один из учеников Конфуция.39 Поэтому все люди, по мнению Конфуция, делятся на несколько разрядов: "Высший - тот, кто знает от рождения; следующий - тот, кто познает в учении; следующий далее - учится, когда испытывает крайность; те же, кто и в крайности не учатся - люди низшие".40
  "Крайность" здесь означает крайнюю нищету, беспорядок, упадок, смуту. Это состояние порождает неуверенность, внутреннее сомнение, беспокойство, чувство вины, которые становятся побудительной причиной учения. Сомнение означает осознание "крайности", катастрофичности ситуации и , одновременно, осознание своей вины и ответственности за происходящее. Учение есть познание того, что причина смуты заключается в индивидуализме, отпадении от целого, утрате Пути. Поэтому учение - это не только овладение знанием, но и работа над собой, преодоление эгоизма и воспитание в себе определенных качеств. В учении не нуждаются те, "кто знает от рождения", т.е. обладает врожденными качествами "искренности", "почтительности", которыми обладали предки, люди "древности". Люди "низшие" в крайности не учатся, т.к. не испытывают сомнения. Находясь в крайности и духовной смуте, не осознают их как крайность и смуту, не испытывают нужды в "учении", то есть не стремятся к преодолению этого состояния. Поэтому учение Конфуция направлено на тех, кто находится в сомнении, испытывает чувство вины, осознает "крайность" и стремятся ее преодолеть. В школе Конфуция не учили каким-либо практическим наукам, ремеслу, земледелию, математике и т.д. Она была рассчитана на людей определенного склада - тех, кто ощущал ненормальность сложившейся в обществе ситуации, не ограничивался своими узкокорыстными интересами, чувствовал распад целостности жизни, ощущал свою вину за утрату Пути в Поднебесной, свое несовершенство и обладал внутренним порывом к совершенствованию, познанию Пути.
 
 Обретение Пути
 
  Простота и естественность характерны для всей природы, Неба, где естественно происходит смена сезонов, рост, развитие и увядание растений, рождение и распад отдельных вещей. Жизнь людей древности сливалась с ритмом природы. Они составляли часть единого целого - мира, направляемого Дао, поэтому их жизнь - это следование Дао, судьбе Неба. Люди древности не печалились по поводу собственной бедности, не знали тщеславия, жажды богатства, распущенности. Все это приходит вследствие того, считает Конфуций, что люди утратили Путь, т.е. утратили единство с целым, с природой и другими людьми. Каждый стал отдельным, отделился, замкнулся, живет интересами своего тела, которое жаждет богатства и чувственных удовольствий. В этом причина смуты и беспорядка в Поднебесной. Это как бы бунт "тьмы вещей", отдельностей, рожденных Единым, Небом и составляющих неразрывную часть Единого. Бунт против единства, целостности, против Неба.
  Выход из кризиса, из состояния смуты и беспорядка, предполагает тем самым преодоление отрыва индивида от целого, преодоление эгоизма, возврат к единству с миром. Это и есть обретение Пути, Дао. Собственно, цель учения - восстановление утраченного единства с миром. Оно предполагает постоянное самосовершенствование, преодоление эгоизма собственного тела, упражнение в победе над собой, аскетизм, отказ от излишеств цивилизации, возврат в прошлое, бедное, "дикое" состояние. "Есть грубую пищу и пить воду, спать на локте - в этом тоже заключается радость", - говорит Конфуций.41 Но в чем же состоит радость, которую мудрый находит в бедности, ведь большинство бедняков "горюют о своей бедности"? Такая радость - это безмятежность, покой, состояние полной удовлетворенности, в котором находится тот, кто обращается "внутрь" себя, преодолевая свой эгоизм. Конфуций говорит, что такому человеку не о чем "горевать" и нечего бояться. Это полная отрешенность от всех горестей и забот, блаженное состояние, тождественное Небу. В данном случае радость напоминает состояние экстаза, когда человек как бы выходит за пределы своего индивидуального бытия, сливается с космосом, с божественным целым. Такое необычайно сильное, глубокое, интенсивное переживание радости, которое дает преодоление индивидуальных желаний и страстей и слияние с целым, знакомо было не только Конфуцию и другим китайским мудрецам, но и христианским монахам, буддистам, всем, способным достичь слияния с Абсолютом, независимо от того, как он называется - Богом, Небом, Атманом и т.д.
  "Постигший Дао" преодолевает свое эгоистическое Я, поэтому про Конфуция говорили, что у него "не было Я". "Совершенномудрый" ощущает свое единство со всем миром, полагает мир своим "большим телом", - утверждали даосы. Конфуций следует этой традиции. Высшее знание - знание Единого - по мнению Учителя, нельзя выразить в словах. Мудрый "не говорит", уподобляясь в этом Небу. В одной из бесед с учениками Конфуций замечает, что хотел бы отказаться от слов. Они недоумевают: "А что продолжат тогда ученики, если Вы не будете говорить?" Учитель отвечает: "А говорит ли Небо что-нибудь? Но чередуются в году сезоны, рождается все сущее".42 Высшее знание оказывается тождественным "незнанию". "Есть ли у меня знание? Его нет!" - говорит Конфуций. Постигший Дао обретает единство с миром, становится тождественным Небу, достигает, тем самым, состояния внутреннего покоя, которое дает высшая мудрость. Обретая знание Единого, "совершенномудрый" как бы утрачивает знание "множества вещей", отдельные вещи теряют для него свое значение, он не волнуется по поводу вещей, обретая "радость в бедности", о которой уже было сказано. Высшее знание совпадает с особым внутренним состоянием, которое дает ощущение единства с высшей реальностью, ощущение своего особого предназначения в мире, когда все желания и страхи, порождаемые эгоизмом, уходят, а остается служение Небу, требующее установление порядка и гармонии в Поднебесной.
  Таким образом, обучение в школе Конфуция было направлено, прежде всего, на преодоление эгоизма и самосовершенствование. Главной причиной смуты, утраты Пути в Поднебесной оказывается индивидуализм, "бунт" отдельного против целостности, Единого, против Неба. Поэтому возвращение к порядку и гармонии предполагает преодоление индивидуализма и восстановление утраченной целостности.
 
 Справедливость - судьба
 
  В одном из высказываний Конфуций говорит о том, что следовать Пути означает следовать самому обычному и естественному, как естественно человеку выходить через дверь. "Кто может выходить, минуя дверь? Так почему никто не следует этому пути?".43 Путь - нормальное течение жизни, следование "обычности", середине, умеренности, опора на повторяющееся и привычное. В то же время, это нормальное течение жизни предполагает знание нормы, меры, которая выступает как граница, ограничение, предел. Знание меры, границы есть также справедливость - одно из важных понятий в учении Конфуция. Но что такое справедливость? Это судьба, которая дается человеку изначально Небом и совпадает с его социальным положением, местом в обществе, которое он занимает (в качестве сына, отца, крестьянина, ремесленника, чиновника, государя и т.д.). Справедливость - судьба человека, заложенная в нем и разворачивающаяся в процессе его жизни. Следование справедливости предстает как следование своей судьбе, Пути, Дао.
  Конфуций рассматривает человеческую жизнь как результат двух составляющих. Она направляется судьбой, данной Небом, и собственными усилиями человека, которые либо затемняют Путь, если человек его не постиг и не следует ему, либо, наоборот, действия человека устанавливают Путь, если человек его постиг и следует своему Пути. Как ремесленник изготавливает то или иное изделие, изменяя природой данный материал, так и человек, поступая и действуя определенным образом, создает из человеческой природы, из самого себя, свою судьбу. Вся человеческая жизнь предстает "узором" ("вэнь"), вырезаемым человеком на своей собственной природе. "Вэнь" - это воспитание и обучение, которое предполагает освоение существующих навыков, привычек, умений, повторения унаследованного от предков.
 
 Природа человека
 
  Что же представляет собой та человеческая природа, тот природный материал, на который накладывается "узор" культуры, воспитания и образования? Конфуций не считал нужным углубляться в этот вопрос. Один из учеников Конфуция говорил, что "сочинения и суждения учителя о культуре (вэнь) можно достать и услышать, суждения же Учителя о природе человека (син) и пути Неба невозможно достать и услышать". 44Одно из немногих высказываний Конфуция о природе человека следующее: "Богатство и знатность - вот к чему стремятся все люди. Если не установить для них Дао в достижении этого, то они этого и не получат. Бедность и презренность - вот, что ненавидят все люди. Если не установить для них Дао для избавления от этого, то они от этого так и не избавятся".45 Видимо Конфуций был не слишком высокого мнения о человеке. Он говорил, что "не встречал человека, который заметив собственную ошибку, решил бы сам осудить себя".46 Или другое высказывание: "Я не встречал того, кто добродетель бы любил, как внешность".47 Если к этому прибавить то, что Конфуций постоянно противопоставлял высокие качества "людей древности" низким качествам "ныне живущих", получится достаточно пессимистическая оценка человека и общества. В целом же Конфуций говорил о своем времени как периоде смуты, утраты Пути. Но этот диагноз ситуации сочетается у Конфуция с представлением о том, как выйти из кризиса, установить порядок и гармонию в Поднебесной. В общих чертах рецепт ясен - это восстановление традиций, утраченных порядков древности. Но каким образом этого можно достичь, как Конфуций представлял себе систему управления, приводящую к порядку и гармонии в стране?
 
 "Благородный муж"
 
  Особую роль в обществе Конфуций отводит "благородным мужам" (цзюнь-цзы), которые должны воплотить в себе все лучшие качества человека и быть примером для подражания всем остальным. "Благородный муж" - это прежде всего правитель, совершенномудрый, носитель образца, тех норм и правил поведения, которые были установлены предками. Он обладает такими основными качествами, как человеколюбие (жэнь), образованность (вэнь), справедливость (и), добродетель (дэ), независимость в суждениях (хэ) и др. Главное свойство "благородного мужа" - человеколюбие (жэнь). Учитель сказал: "Если благородный муж утратил жэнь, то какое право имеет он носить столь высокое имя?".48 Что же такое "жэнь", как понимал Конфуций "человеколюбие", какой смысл вкладывал в этот термин? Прежде всего человеколюбие - то качество, которого достаточно, чтобы управлять людьми. Оно проявляется в "благодеянии", "милости" к людям, в "экономии" и "бережливости" по отношению к ним. "Сокращая расходы, любят людей", - говорит Конфуций.49 "Благодеяние" правителя выражается в том, что он дает народу возможность жить "естественной" жизнью, которая определяется волей Неба, сменой сезонов, времен года. Тем самым "человеколюбие" означает предоставление народу права на свободную жизнь в соответствии с природным ритмом, невмешательство правителя в этот процесс. Мудрость совершенного правителя проявляется в "недеянии", самоустранении, когда все процессы протекают "естественно", "сами собой".
  В китайской традиции искусство государственного управления часто сравнивалось с искусством садовника. В одном из произведений IX века так описывается метод выращивания деревьев: "Все дело в том, - говорит садовник, - что я умею идти вслед дереву, туда, где в нем следует природа, небо, использовать его живую сущность, и это все. Корень его любит иметь простор, надо его ровно окутать, спокойно. Землю ему надо прежнюю дать. Во время посадки береги, как свое дитя. Когда посадил, не трогай его... И тогда все, что в дереве - небо, будет полностью сохранено, и природа его живая будет также обретена. Так я не врежу его росту - и это все. И нет у меня никакого умения делать его большим и цветущим. Я не насилую плод, - не злодействую с ним - и это все".50 Эта практика противопоставляется деятельности чиновников того времени, которые, по мнению автора, постоянно вмешиваются в жизнь крестьян, торопят пахать, сеять, заставляют ткать холст, отдают команды заботиться о детях и подростках, кормить кур и поросят.
  Конфуций в качестве примера идеальных правителей приводит правителей древности Яо и Шуня, которые правили "в недеянии". "Учитель сказал: "Это не Шунь ли был, кто правил в недеянии? Чем же он занимался? С повернутым прямо на юг лицом он почитал себя и только!".51 "Благородный муж", идеальный правитель, занят, прежде всего, совершенствованием себя. Совершенствуя себя, обретая качества человеколюбия, справедливости и т.д., правитель обеспечивает благоденствие народа.
  В целом ряде высказываний Конфуций дает довольно подробную характеристику "благородного мужа". "Благородный муж думает ... о том, чтобы видеть ясно; о том, чтобы слушать четко; о том, чтобы его лицо было приветливым; о том, чтобы его поступки были почтительными; о том, чтобы его речь была искренней; о том, чтобы его действия были осторожными; о необходимости помнить о справедливости, когда есть возможность извлечь пользу".52 В высказываниях Конфуция "благородный муж" (цзюнь-цзы) часто противопоставляется "низкому человеку" (сяо жэнь), который заботится не о справедливости, а о выгоде. "Низкий человек" несдержан, заносчив, неспособен жить в согласии с другими людьми, то есть в этом образе сосредоточены все отрицательные качества человека. Тем самым Конфуций дает как бы двухполюсную модель человека, где положительные качества сосредоточены в "благородном муже" - цзюнь-цзы, а отрицательные - в "низком человеке" - сяо жэнь.
  Термин "сяо жэнь" часто переводится как "маленький человек" и в ряде высказываний Конфуция он обозначает "простолюдина", того, кто думает о том, как бы получше устроиться, стремится к богатству и выгоде, забывая о "правилах поведения" и "справедливости". О "справедливости" и значении этого понятия в учении Конфуция было уже сказано. Справедливость предстает как следование судьбе, Пути. Поэтому "сяо жэнь", прежде всего, тот, кто не следует своему Пути, поскольку "не думает о справедливости". "Цзюнь-цзы" и "сяо жэнь" - это положительный и отрицательный полюсы, ориентиры китайской культуры. Не каждый мог стать "благородным мужем", но каждый мог приблизиться к нему по своим качествам, если встал на путь самосовершенствования, усвоения культуры (вэнь), навыков и правил поведения, ритуалов, установленных предками. "Без ритуала взгляда не бросай, без ритуала ничему не внемли, без ритуала слова не скажи, без ритуала ничего не делай", - говорит Конфуций, объясняя ученикам, что такое человечность (жэнь), важнейшее качество благородного мужа. "Быть человечным значит победить себя и возвратиться к ритуалу".53 Конфуций задал эталон поведения, "образец" которому каждый должен подражать, развивая в себе "искренность-преданность", "почтительность", "человеколюбие" и т.д. "Держать себя с почтительностью дома, благоговейно относиться к делу и честно поступать с другими. От этого нельзя отказываться, даже когда едешь к варварам", - говорит Конфуций.54
 Сыновняя почтительность
 
  Основой всего, всех отношений в обществе, тем корнем, с установлением которого "рождается путь", является, согласно Конфуцию, "сыновняя почтительность" (сяо) и уважение к старшим (ди). Тот, кто обладает этими качествами "от природы", не нуждается в "учении". Во всех слоях общества культивировалась сыновняя почтительность и уважение старших. Конфуций так определял эти качества: "Когда отец жив, следуй его стремлениям; когда отец скончался, следуй его поступкам; если в течение трех лет не изменять Пути отца, то про такого человека можно сказать, что он исполнил долг сыновней почтительности (сяо)".55 "Путь отца" - это его жизненный путь, взгляды, даже черты характера. Сын должен выполнять желания родителей, пока они живы и длительное время, практически всю жизнь, следовать их Пути. Так была установлена прочная опора, основанная на воспроизведении младшими поколениями образа жизни старших. Конфуций много раз подчеркивал, что сыновняя почтительность не сводится к поддержке и содержанию родителей в старости. "Ныне некоторые называют сыновней почтительностью то, что они кормят своих родителей. Но ведь собак и лошадей также кормят. Если это делается без глубокого почитания к родителям, то в чем же здесь разница", - говорит Конфуций.56 Если учесть, что основу китайского общества составляли большие семьи, общины, объединявшие несколько поколений, старших и младших, при этом деревня, фактически, тоже напоминала большую семью, то становится ясным, какую цементирующую роль играл здесь принцип сыновней почтительности. Конфуцианство укрепило сам фундамент китайского общества, обеспечив его устойчивость и стабильность. "Что называется долгом человека? - спрашивал Конфуций. - Отец должен проявлять родительские чувства, а сын почтительность, старший брат - доброту, а младший - дружелюбие, муж - справедливость, а младшие - покорность, государь - человеколюбие, а подданные - преданность. Эти десять качеств именуются человеческим долгом". Дело совершенномудрого правителя - управлять с помощью ритуала, "наставлять в верности и миролюбии, поощрять скромность и уступчивость и искоренять борьбу". Когда страной правит совершенномудрый правитель, "благородный муж", в Поднебесной царит порядок и гармония, народ благоденствует. Но если правитель не обладает качествами благородного мужа, в стране начинается "смута", царит беспорядок и насилие. В этом случае правитель утрачивает Мандат Неба. Народ получает право на его свержение и установление власти того, кто обладает Мандатом Неба. Новый правитель должен был восстановить мир и порядок в Поднебесной, опираясь на "образованных людей", просвещенных чиновников, воспитанных на учении Конфуция. Тем самым восстанавливались традиционные основы жизни общества, разрушаемые в период смуты под натиском растущего богатства, имущественного расслоения и индивидуализма. В истории Китая периоды относительного порядка и стабильности сменялись периодами смуты, после чего, как правило, шло восстановление прежних форм жизни. Опора на традицию, почитание "древности", унаследованных от предков форм жизни, освященных учением Конфуция, были основой стабильности китайского общества на протяжении многих веков.
 
 II.5.3.Сократ - Конфуций
 
  Греческий философ Сократ и великий учитель китайской нации Конфуций решали в общем-то одну, порожденную самой жизнью проблему: как преодолеть беспорядок, смуту, беззаконие в обществе, как сделать его устойчивым, гармоничным целым, как из хаоса создать порядок.
  Но что есть порядок? Каким должно быть наилучшее общественное устройство? Различие двух культур в том, какой ответ каждая из них дает на этот вопрос. Греки, как известно, пошли по пути сложному и опасному. Они решили, что "истину" должен открыть разум. Необходимо вначале "определить", построить "в уме" то, что мы хотим создать. Это и делает Платон, создавая в своих произведениях образ идеального государства, определяя, что такое справедливость, как должен жить человек и т.д. Для Платона главным становится сам процесс "умозрения", познание, интеллектуальная игра. Философия и есть такая интеллектуальная игра, в процессе которой создаются новые идеальные миры. Реальная жизнь при этом отходит на второй план как нечто более низкое, недостойное, неистинное.
  В Китае ситуация иная. По мнению Конфуция "образец" есть, его не надо придумывать, открывать. Это "древность", правила, по которым жили предки, их обычаи и ритуалы. Когда их придерживаются - в Поднебесной царит гармония и порядок, когда их забывают - наступает хаос и смута. В Китае в интеллектуальные игры не играют. "Совершенномудрый" - это чиновник или правитель. Его главное занятие - не искать какое-то новое знание, новый "образец", как это делает Сократ в диалогах Платона, а восстанавливать утраченные обычаи. Совершенномудрый, "благородный муж", сам и есть "образец", живое воплощение порядка и гармонии, "древности", живой "предок", воплощение Дао. Он правит "в недеянии", создавая гармонию одним своим присутствием, жертвует собой ради мира.
  Когда Сократ обсуждает, что есть справедливость, что предпочтительнее, благо или удовольствие, то предполагается, что это еще неизвестно, это нужно определить.
  У Конфуция задача другая - восстановить то, что было раньше, восстановить прежний порядок. Для него ситуация в обществе напоминает комнату, в которой все сдвинуто со своих мест и перевернуто: надо все расставить по своим местам, сделать "как было". Беспорядок есть потеря Пути, утрата Дао, состояние, которое необходимо преодолеть. Совершенномудрый постигает Дао и восстанавливает порядок в Поднебесной.
  Различие двух культур в том, что в Греции утверждается ценность разума и разумного индивида, в то время как в Китае - ценность традиции и ритуала. В первом случае - ориентация на новое знание, открываемое разумом, во втором - ориентация на "древность". Основные цели общие - порядок, стабильность, справедливость - но пути их достижения различны.
  Что же такое порядок с точки зрения Сократа? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, надо понять, каков мир, как он устроен.
  Основная характеристика этого мира - его двойственность, разорванность. Мир разделен на два неравноценных начала: разум и материю. Эта двойственность пронизывает все сферы
 МИР РАЗУМ
 ИДЕИ
 ВЕЧНОЕ
 ПОКОЙ -
 -
 -
 - МАТЕРИЯ
 ВЕЩИ
 ВРЕМЕННОЕ
 ДВИЖЕНИЕ ЧЕЛОВЕК ДУША
  РАЗУМ -
 - ТЕЛО
 СТРАСТИ ОБЩЕСТВО ЗАКОН
 СПРАВЕДЛИВОСТЬ
 СВОБОДА
 ГОСПОДСТВО
 ДОСУГ
 СОЗЕРЦАНИЕ -
 -
 -
 -
 -
 - БЕЗЗАКОНИЕ
 НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ
 РАБСТВО
 ПОДЧИНЕНИЕ
 ТРУД
 ДЕЙСТВИЕ Все, что в левой части таблицы - высшее и наиболее ценное, Все, что в правой - низшее.
  Порядок в этом разделенном на противоположности мире существует тогда, когда высшее господствует над низшим. Идея господства - одна из важнейших в "западной" культуре.
  Что же стоит за платоновским разделением мира на две неравноценные части? Это - обесценивание мира реальной жизни, мира, в котором живет человек. Согласно Платону, материальный мир - изменчивый, призрачный, "неистинный". Человек живет в чуждом и враждебном ему мире. Мир в целом - "космос", он гармоничен и упорядочен. Но мир человеческий, "подлунный" - худшая часть космоса. Он не может быть упорядочен, он "неистинный" мир, мир "копий", теней, призраков. Поэтому главная проблема античной философии - как жить человеку в этом неистинном, "неправильном" мире, в мире становления. Платон говорит, что надо как можно скорее постараться уйти "отсюда туда", в заоблачный мир божественных сущностей, и философия есть умирание, подготовка к смерти, освобождение от этого мира. Философия в личностном плане есть уход от мира обычной жизни и переход в мир вечных сущностей.
  У Конфуция совершенно иное отношение к миру. Он - одно с ним, у него "нет своего Я", он - воплощение Дао. Ему не надо бежать от мира, уходить в мир иной. "Иной" мир для него не существует. Конфуций ощущает свою ценность в этом мире, он его центр, источник гармонии, источник благой силы дэ, обеспечивающей порядок в Поднебесной.
  У Сократа Я - это душа, она выше и ценнее мира, который ее окружает. Мир - тюрьма души, он ей чужд и враждебен, с ним можно поступать как с врагом - господствовать над ним, переделывать, изменять по своему желанию. Эта тенденция усиливается в христианстве. Душа выше материального мира - значит мое Я, моя индивидуальность - выше всего остального, она - главная ценность.
  Поэтому система оппозиций Платона утверждает приоритет, ценность Я, его противостояние чуждому, враждебному миру и идею господства Я над миром.
  Фактически греческая философия, обесценивая реальный мир, рассматривая его как чуждый и враждебный, представляет человеческую жизнь как военную операцию, цель которой - господство над миром и над собой. При этом наиболее важными являются такие качества, как рассудительность, мужество, воздержанность. Удовольствия допустимы лишь в малых дозах, чтобы не расслабляться. Главное - быть всегда начеку, контролировать желания, сохранять разум, не терять бдительность, как можно меньше зависеть от мира, быть самодостаточным.
  У Конфуция человеческая жизнь не военная операция, цель которой - освобождение Я от мира чуждого и враждебного, а просто жизнь, такая же естественная, как жизнь животных и растений. Не враждовать с миром, не стремиться к господству над ним, а спокойно и естественно подчиниться ему, следовать его велениям, "Человек следует Земле, Земля следует Небу, Небо следует Дао, а Дао следует естественности".57 Не надо стремиться перехитрить мир или покорить его. Главное - уважение к миру, уступчивость и податливость. В этом смысле жизнь есть служение, основанное на самоотречении и самопожертвовании. Не борьба и господство, а служение, подчинение, самопожертвование.
  Таким образом, мы рассмотрели два типа мировоззрения - "западное" и "восточное". В их основе - два разных социума. В Греции - полис с его демократической формой правления. В Китае - государство во главе с правителем и чиновничеством, управляющим от имени Неба. В полисе демократизация политической сферы, ее освобождение от ритуала, рождает свободного индивида, строящего свою жизнь на основе знания.
  В Китае происходит возврат к ритуалу. Но это уже не был тот первичный ритуал, тождественный "естественному" образу жизни, унаследованному от предков. Конфуцианский ритуал - это этикет, "правила", которым надо подчиняться, то есть нечто навязываемое властью, вторичное, искусственное. Тем не менее, конфуцианство ставшее "теорией" управления, стабилизировало китайское общество, сформировало "конфуцианский" тип личности, отличный от европейского. Ритуализация жизни закрепила традицию и закрыла путь творчеству. Воспроизводство существующих практик - основа жизни китайского социума. В Европе - изменение, рационализация практик на основе знания. Европейская культура предложила индивиду в качестве "образца" не древний ритуал, а Бога-творца, создающего и упорядочивающего мир.
 
 
  II.6. ФИЛОСОФИЯ В СРЕДНИЕ ВЕКА
 
  II.6.1. Античная культура и христианство
 
  Несмотря на разнообразие школ и философских систем, можно выделить общие черты античного представления о мире. Мир рассматривается как единое целое, гармоничный, прекрасно устроенный космос, где каждая отдельная часть занимает положенное ей место: боги, люди, животные, растения - все выполняют свою особую роль в составе целого. Различные формы бытия (или "виды сущего", как говорит Аристотель) составляют как бы пирамиду, на вершине которой самое ценное, вечное и неизменное - Бог, высший Разум, высшее Благо, внизу - наименее ценное, темное, телесное - материальные тела, а в середине - разные степени совершенства, перехода от высшего к низшему. Человек занимает срединное положение, в нем сочетаются разумное и неразумное начало. Смысл существования каждой отдельной "сущности" - соответствовать своей цели, своему назначению в составе целого. Высший разум, Бог не имеет личностных качеств - воли, желаний, стремлений. Это безличное упорядочивающее начало, обеспечивающее порядок и стабильность в космосе.
  Он приводит в движение все вещи в мире как высшая цель, предмет любви, к которому все стремятся. Бог есть разумное начало, он вечен, неизменен, неподвижен, и эти свойства рассматриваются как наиболее совершенные, как идеал, к которому должен стремиться человек. Движение и изменчивость - признак несовершенства, свойственного материальным телам.
  Созданное античной философией представление о мире утверждало определенную систему ценностей в обществе - порядок и стабильность, гарантом которых является разум. От человека, естественно, требовалось развивать свой разум, контролировать "страсти", чувства и эмоции, соблюдать "меру" во всем. Предложив человеку в качестве "образца" "разумную жизнь", философия обращалась к избранным, "людям духа", способным понять и принять истины философии. Большинство граждан античных полисов мало интересовались проблемами устройства мира, приносили жертвы своим богам и следовали сложившимся обычаям и традициям, которые неумолимо разрушались. В III - IV веках новой эры Рим становится символом социального распада и греховности. Один из авторов того периода писал: "Где, у каких людей встречаются такие непорядки, как у римлян? Где так сильна несправедливость, как у нас? Франки не знают таких преступлений; гуны свободны от подобного срама; ничего подобного нет ни у вандалов, ни у готов". "Почти все варвары..., составляющие одно племя, связаны взаимной любовью; почти все римляне заняты взаимным преследованием".58
  Из глубин жизни вырастала новая религия - христианство, которая несла с собой новый тип мировоззрения. Всемогущий, всевидящий, всеблагой Бог, творящий мир из ничего, словом вызывающий его из тьмы небытия, в то же время рожденный женщиной в хлеву для скота, сошедший на землю и принявший мученическую смерть из любви к людям, этот странный Бог, соединивший в себе казалось бы несовместимые черты, становится центром, притягивающим к себе все идеи, надежды, желания, стремления нового христианского мироощущения.
  Новое представление о мире и новая система ценностей были не просто другими по отношению к системе ценностей античной культуры, но противоположны ей. То, что оценивалось положительно в одной культуре, оценивается отрицательно в другой, и наоборот. Проявилась важная закономерность процесса развития: всякое новое несет в себе отрицание старого, затем, когда новое утверждается, происходит как бы возврат к старому, синтез, соединяющий некоторые черты старого с новым качеством. Философия средних веков была таким синтезом, соединением того, что вначале казалось несовместимым - античной философии ("языческой мудрости") и христианского Откровения. Результатом этого явилась теология, богословие, где истины Откровения обосновываются с помощью разума.
 IV.
 V. Бог, человек, мир в христианстве.
 Вера вместо разума
 
  Христианство, распространившееся в Римской империи в первые века новой эры, несло с собой новую систему ценностей, которая была фактически противоположна системе ценностей, господствующей в римском обществе. Христианство начинает с отрицания античной культуры, которую оно называет "языческой".
  Тертулиан (160-220 гг.), написавший много трудов в защиту христианства, когда оно было преследуемой государством религией, резко противопоставляет "Афины", т.е. греко-римскую философию и культуру в целом и "Иерусалим" - новую христианскую "мудрость", новую культуру. В чем же видели отличие христианства от "языческой" культуры?
  Уже в посланиях апостола Павла провозглашается новый принцип: "Верою познаем". На первом месте должна быть вера в Евангелие, а не отвлеченное умозрение, т.к. разум без веры не способен к богопознанию. Новое "знание", которое несет христианство, есть результат доверия и любви к Богу. Античный рационализм, породивший множество философских систем, по мнению христианских авторов, не способен дать истинное знание. Истина открывается через веру. Тертулиан считает, что между "Афинами" и "Иерусалимом" нет ничего общего. Философия - источник всех ересей, истину может дать только Откровение. "Что общего между философом и христианином? Между учеником Греции и учеником Неба? Между искателем истины и искателем вечной жизни?" - спрашивает Тертулиан.59 Он формулирует парадоксальный, невозможный для рационализма вывод: "Верую, ибо это абсурдно". Христианство многие образованные римляне считали нелепым, примитивным учением, в котором провозглашается, что Иисус - человек и Бог одновременно, что Бог был распят и умер на кресте, потом, погребенный, воскрес. Для просвещенных римлян это было абсурдом, глупостью и нелепостью. Всесильный Бог не может быть распят, не может умереть. Тертулиан говорит об истинах откровения: "Это совершенно достоверно, ибо нелепо", "Это несомненно, ибо невозможно". "Тем более следует верить там, где именно потому и не верится, что это удивительно! Ибо каковы должны быть дела Божьи, если не сверх всякого удивления?".60 Истина Откровения, говорит Тертулиан, есть великая тайна, которую "философский" разум в принципе не способен выразить своими средствами. Разум бессилен в деле спасения.
  Но разум, конечно, полностью не отрицается. Вера должна господствовать. Она задает цели, предмет и границы рационального знания. Знания делятся на два вида: откровенное (высшее) и естественное (низшее). Это разделение существовало до новейшего времени, когда эпоха Просвещения провозгласила религию наследием темных веков и заблуждением.
  Таким образом, христианство противопоставило себя прежней "языческой" культуре, провозгласив новое представление о мире и человеке, новую систему ценностей. Что несло в себе это новшество, какие изменения в культуре с ним связаны?
  Христианство радикально меняет картину мира, разрушая "космос" античной философии с его законченностью, целостностью, самодостаточностью и сложной иерархической структурой. Согласно христианству, мир создан Богом из ничего. Бог творит мир в силу своей благости, и мир может существовать только потому, что Бог поддерживает его своей волей. Бытие есть любовный дар Творца, в ответ на который мир может испытывать только бесконечную благодарность и ответную любовь к Богу. Если в философии мир сам по себе упорядочен и разумен, то в христианстве основой всего является воля Бога, которая поддерживает мир над пропастью небытия. Именно воля, а не разум, выходит на первый план в характеристике Бога, мира и человека. Бог перестает быть разумом, мыслящим самого себя, занятым самосозерцанием, не испытывающим никаких чувств, самодостаточным, вечным и неизменным, каким его представляла античная философия. Бог становится творцом, активным, деятельным началом, волей, творящей мир. Человек в этом качестве подобен Богу. Он хотя и создан Богом, но обладает свободной волей, которая привела его к грехопадению.
  В античной философии человек рассматривался как одна из составных частей космического целого. Его задача в том, чтобы познать целое и строить свою жизнь на основе этого знания. В христианстве человек поставлен над всеми другими созданиями. Но грехопадение изменило статус человека. Он становится носителем зла и оказывается ниже любой другой природной "твари". Только вера в Бога и божественная благодать снова могут вернуть человеку его близость к Богу. В христианстве Бог и человек - носители свободной воли, лица, поэтому отношение человека к Богу - отношение веры, надежды и любви. Внутренняя жизнь человека приобретает особый смысл, становится предметом глубокого внимания.
  Если по мнению античной философии мудрец сам может познать целое, Высшее Благо, божественное начало и следовать своему знанию, то христианство, утверждая греховность человека, считает его неспособным с помощью разума познать истину, добро и зло. В этом он должен полагаться на помощь Бога и истины Откровения.
 
  Новый образец: любовь,
  терпение, сострадание
 
  Ни традиционная религия, ни античная философия не могли предложить распадающемуся обществу объединяющую идею, новый образец жизни и человеческих отношений. Эталон "разумной жизни", выработанный античной философией, должен был смениться явно неразумным, с точки зрения здравого смысла, эталоном, воплощенным в жизни Иисуса.
  Христианство создает новые связи между людьми и новую систему ценностей. Новая общность (община верующих) как бы возрождает рухнувшие традиционные для римского общества связи равенства и взаимопомощи, объединяет в одно целое господина и раба, аристократов и "чернь". Более того, христианство переворачивает систему ценностей, утверждая не богатство и знатность, а веру и праведность главной целью человеческой жизни. "Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное, и незаметное мира и униженное и ничего не значащее избрал Бог" - сказано в "Новом Завете". Нищета, униженность, терпеливость, сострадание, любовь, то, что являлось уделом низших слоев, становится высшей ценностью.
  Эти новые ценности, собственно, и выражали новую систему отношений, основанных на любви, сострадании, терпении, обуздании страстей.
  Любовь призвана стать главной ценностью, основной связью между людьми, подчинив себе все другие отношения и ценности - имущественные, интеллектуальные и т.д. В одном из "Посланий" апостола Павла сказано: "Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится".
  Новая система отношений превращается в должный миропорядок, цель, идеал, задавая вектор движения обществу и индивиду, переводя его из статики в динамику. Статичный "совершенный" космос античности сменяется напряженной динамикой движения к совершенству, к Богу, которая охватывает не только избранных, "людей духа", но всех. Не познание и созерцание составляют смысл человеческого существования, приближая человека к Богу, но преодоление греховности, очищение, через изменение мотивов и целей жизни, свободное принятие должного, заветов Бога и воплощение их в жизнь, воплощение идеала.
 
 Человек:
 между греховностью и совершенством
 
  Христианин не просто обращался внутрь собственной души, но он сделал душу объектом, который можно изменять и совершенствовать, приближая к эталону, образцу.
  Христианский Бог требует от человека поведения, идущего вразрез со стихийно сложившейся в обществе практикой. Греховным было провозглашено многое из того, что казалось нормальным и даже прекрасным, например, роскошь, пиры, зрелища, олимпийские игры, философия. От человека требовалось осознать свою греховность, свою неспособность жить, опираясь на свой разум, без Бога. Поэтому необходимостью становится постоянное общение с Богом в собственной душе, постоянная проверка собственных замыслов и внутренних побуждений заповедями Бога, его волей. Волю Бога человек должен сделать своей волей: "не как я хочу, но как Ты хочешь, Господи", "да будет воля Твоя на небе и на земле" и т.д.
  Если грек или римлянин стремились просто договориться с Богом и заслужить его покровительство с помощью жертвы, части добычи или урожая, то христианин может приблизиться к Богу, только очистив свою душу и помыслы от алчности, корысти, хитрости, злобы, себялюбия и т.д. Ни один греческий или римский бог не претендовал на то, чтобы проникнуть во внутренний мир индивида, в его душу. Им достаточно было уважения и почитания в форме жертвы или обряда. Видимо, внутренний мир массового индивида античности был слишком неразвит, отсутствовала способность рефлексии, самоанализа. Человек жил внешним. Это не значит, что человек не размышлял, не строил замыслов, не анализировал или не ставил перед собой определенных целей. Жить внешним означает жить как все, ориентируясь на принятую норму.
  Христианство резко меняет ситуацию: ориентиром становится не общепринятое, а противоположное ему. Внутренний мир человека раскалывается на две части: то, что есть и то, что должно быть, между которыми начинается яростная борьба. Аврелий Августин (354-430 гг.), богослов и философ, написал "Исповедь", в которой рассказывает о своих духовных исканиях, о пути к Богу, о внутренней борьбе, желании и нежелании безусловно подчиниться воле Бога: "И стал я тогда бороться с самим собой, раздирая самого себя". Христианство требует от человека таких качеств, которые входят в явное противоречие с обычной повседневной жизнью: не заботиться о богатстве, не собирать сокровища на земле, не противиться злому, любить врагов, благотворить ненавидящих, молиться за обижающих и гонящих вас. Если кто захочет взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отворачивайся - сказано в Евангелии в Нагорной проповеди, которая завершается общим требованием: "будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный". Полное выполнение этих требований означает уход от мира, монашество, отшельничество, жизнь в бедности, постах и молитвах. На это могли решиться лишь немногие. Большинство христиан оставались "в миру", в обыденной жизни, но требование быть совершенными и парадоксальные, противоречащие повседневной практике, заповеди Бога создавали в душе верующего внутреннее напряжение, чувство вины, ощущение порочности и греховности, что рождало постоянный внутренний самоконтроль, рефлексию, стремление к самоизменению, самоусовершенствованию. Образцом и эталоном при этом выступает не какое-то "Высшее благо" или "Ум" философов, а Иисус, человек и Бог одновременно, проживший человеческую жизнь и умерший в страданиях, как умирали в то время множество обычных людей. В христианстве Бог приблизился к человеку, стал его создателем, Отцом, стал богочеловеком, но эта близость явилась тяжелым испытанием для человека, поскольку слишком высокими и неземными были требования Бога к человеку. Эта проблема обсуждается в романе Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы" в главе о Великом Инквизиторе.
  Жить сообразно природе или следуя Богу?
 
  Христианство становится мощным средством обуздания "человека плоти", т.е., фактически, человека периода разложения античной культуры, когда ценности полиса - стремление к общему благу, мужество, рассудительность, честность, справедливость - сменяются стремлением к удовольствиям, наживе, богатству, власти, достигаемыми с помощью лжи, насилия и предательства. О падении нравов и развращенности общества периода империи писали практически все римские авторы того времени. Английский писатель Г.К. Честертон пишет, что понадобились несколько веков "смирительной рубашки" христианства, очищения от различных извращений, прежде чем удалось укротить буйство плоти и распространить в Европе ту мораль, которая отличает христианский мир от языческого, т.е. сделать Европу "нормальной".61 Г.К. Честертон отмечает высокие достижения "языческой цивилизации". Но древние, по мнению Г.К. Честертона, совершили великую ошибку, которую можно определить как поклонение природе. Они были "слишком естественны", считали, что "если человек пойдет прямо по большой дороге разума и природы, ничего плохого случиться не может". Г.К. Честертон говорит, что не успели древние пойти по этой дороге, как с ними приключилась странная вещь: поклонение природе, здоровью и красоте привело к противоестественным извращениям, разгулу диких страстей, темных природных сил.
  Жизнеописания многих римских императоров - Тиберия, Калигулы, Нерона , свидетельствуют об этом. Нерон, ставший императором в 54 г., был садист и убийца собственной матери. "Мало того,- говорит римский историк Светоний, - что жил он со свободными мальчиками и с замужними женщинами: он изнасиловал весталку Рубрию... Мальчика Спора он сделал евнухом и даже пытался сделать женщиной: он справил с ним свадьбу ... и жил с ним как с женой ... Уверяют даже, будто, разъезжая в носилках вместе с матерью, он предавался с нею кровосмесительной похоти".62 Нерон придумал новую "потеху", говорит Светоний: "В звериной шкуре он выскакивал из клетки, набрасывался на привязанных к столбам голых мужчин и женщин и, насытив дикую похоть, отдавался вольноотпущеннику Дорифору: за этого Дорифора он вышел замуж...".63 Нерон не был исключением. Видимо такие "забавы" были распространены в обществе на всех его уровнях. Простолюдины и аристократы наслаждались зверствами гладиаторских боев и истреблением диких животных, знать изобретала более "утонченные" развлечения, в основе которых было все то же: насилие, смерть, похоть. Нельзя, конечно, представлять дело так, что вся античная культура была пронизана насилием, извращением и садизмом. Это скорее ее привкус, крайнее проявление, доведение до предела тех потенций, которые в ней были заложены. Разрушение родовых связей, древних обычаев, норм необратимо приводит к состоянию вражды и насилия в обществе, утрате общей цели и интересов. Поскольку главными ценностями становятся богатство, власть и доставляемые ими удовольствия, то это приводит, в конечном счете, к тем "удовольствиям" и "забавам", о которых было сказано. Христианство, по мнению Г.К. Честертона, исправило ошибку античной культуры, заявив о греховности человеческой природы. Нельзя обожествлять природу и поклоняться ей, т.к. в природе в целом и в человеческой природе есть прекрасное и безобразное, светлое и темное, добро и зло. Греховность человеческой природы означает, что человек не может полагаться только на себя, на свой разум, который может привести его куда угодно. Он должен осознать свое несовершенство и подчиниться воле Бога, следовать его заповедям. Говоря современным языком, это означает, что человек не все может понять в этом мире и в своей жизни. Многие важные вещи, в частности, основные ценности, моральные нормы, он должен просто принять и следовать им, даже если это противоречит порой здравому смыслу и личному интересу. Эти ценности отражают исторический опыт человечества, они - аксиомы, разумом не доказуемые, следовательно, абсолютные, "божественные" - на языке древних.
  "Природа" и свобода
 
  Практически вся античная философия исходила из того, что целью человеческого существования является счастье, получения удовольствий и избегание страданий. К этому влечет человека его "природа". Разум выступает в качестве средства, позволяющего различать удовольствия и страдания, благо и зло, достигать блага и избегать зла. При этом философия утверждала в качестве высшего блага удовольствия духовные - наслаждение созерцанием мира идей, истины, бога.
  Полагая свободу воли в качестве главной определенности человека, христианство, тем самым, отрицает подчиненность человека его "природе". Не "природа" движет и направляет, а свободная воля, которая позволяет человеку выбирать не только удовольствия, но следование долгу. Человек должен исполнить заветы Бога независимо от того, к чему это приведет - к страданию и смерти или вечному блаженству. Тем самым упорядоченный, спокойный космос античности сменяется миром, в основе которого - свободная воля, т.е. миром неопределенным, в котором человеку остается вера, надежда, любовь. Именно свободная воля становится для человека самой большой тайной бытия. Разум и воля перестают быть связанными в одной упряжке, поскольку мотивы поступка часто скрыты в глубине души и непонятны разуму. Поэтому исследование души, всех ее глубин и потаенных мест приходит вместе с христианством. Именно об этом говорит Августин в своей "Исповеди": "Если под "бездной" мы разумеем великую глубину, то разве же сердце человеческое не есть бездна? И что глубже этой бездны?... Или ты не веришь, что в человеке есть бездны столь глубокие, что они скрыты от него самого?".64
  Если мы скажем, что христианство указало человеку новые цели существования: вместо чувственных наслаждений. удовольствий плоти - спасение души, обращение к духовному, то это будет правильно, но здесь упускается главное. Христианство не просто предложило новые цели, новые ценности, оно изменяет самосознание человека, его представление о себе и мире в целом: ставит на место "природы", безличной силы, управляющей миром и человеком, свободную волю. Свободная воля непредсказуема, нерациональна, не может быть рассчитана с помощью разума, поэтому разум человека бессилен в этом мире. Кроме того, свободная воля человека оказывается преступной, приводит его к нарушению закона, к гордыне и эгоизму. Поэтому, утвердив свободу воли человека, христианство ограничило эту свободу волей Бога. Здесь в новых условиях воспроизводится прежняя драма, главные герои которой - индивид и общество, свобода и необходимость, личный, частный интерес и интересы всеобщие, коллективные.
 
 II.6.2. Религиозный характер философии средневековья.
 Патристика и схоластика
 
  На подмостки исторической сцены религиозная философия взошла еще во II в., когда они не были свободны от античной философии. В тот период возникла так называемая патристика - направление христианской мысли, в котором стремились использовать достижения античной философии для защиты и обоснования христианского учения. Патристика просуществовала до VIII в., став первой ступенью в развитии философии средневековья. Причем, средневековая философия как миросозерцание феодального общества развивалась с V в., от крушения Римской империи, до возникновения ранних форм капиталистического общества (XIV-XV вв.), т.е. патристика являлась своеобразным переходным мостиком от античной философии к философии эпохи феодализма. Она начала свое развитие, когда еще разрабатывались античные воззрения, и завершила его уже в рамках философии феодального общества. Особенно велико было влияние на раннюю патристику взглядов античных стоиков. Классический период развития патристики (IV-V вв.) связан с усвоением ею значительного числа неоплатонических идей. Для заключительного периода (VI-VIII вв.) характерно уже не столько усвоение философских идей античности, сколько акцент на стабилизацию религиозной догматики, на выдвижение теологии в качестве стержня различных областей знаний.
  В рамках патриотики решалась задача углубленной разработки вероучения и философии христианства. Отцы церкви создали обширную святоотеческую литературу, вобравшую в себя совокупность философско-теологических1 учений этих христианских мыслителей.
  Патристику подразделяют на восточную (греко-византийскую) и западную (латинскую). Наиболее крупными представителями восточной патриотики были Ориген, Дионисий, Ареопагит, Иоанн Дамаскин и др., западной - Аврелий Августин, Боэций и др.
  В трудах по истории философии можно встретить характеристику Аврелия Августина (354-430) - как величайшего философа, а в трудах по церковной истории - как величайшего из отцов древней церкви христианского Запада. Такие характеристики отнюдь не случайны. Его сочинения оказали наиболее сильное влияние на формировавшуюся западноевропейскую философию средневековья.
  Проблема Бога и отношения всевышнего к миру выступает у Августина (как и у его предшественников - патристов) первой и основной проблемой созданного им философского учения. Для него Бог - исходный и конечный пункт размышлений, внематериальный Абсолют, соотнесенный с миром и человеком как своим творением. По Августину, Бог - сверхприродное существо, но не безликое, а представляющее собой личность, сотворившую всё сущее.
  Размышляя о творении мира Богом, Августин пришел к проблеме вечности и времени. Он полагал, что время составляет меру движения и изменения, присущих всем сотворенным вещам. Время не существовало до появления вещей, до творения мира, а возникло в результате божественного творчества вместе с ним. Словом, Бог, сотворив меняющиеся вещи, создал и меру их изменения.
  Августин провозгласил теологическую формулу о превосходстве веры над разумом. Мыслитель - теолог считал веру в божественный авторитет, зафиксированный в Священном писании, основным и главным источником человеческих знаний. В одном из своих писем он провозгласил постулат: "Верь, чтобы понимать", т.е. вера должна предшествовать пониманию.
  Августин развил христианскую концепцию всемирной истории с позиций фатализма, настаивая на её трактовке как результата божественного предопределения. По убеждению мыслителя, вся человеческая история определяется борьбой двух божественно-человеческих институтов - Божьего царства и земного царства. Причем, Божье царство составляет часть человечества, ведущая праведную жизнь, а земное - ведущая греховную жизнь. Излагая эти мысли в своем сочинении "О граде Божием", Августин противопоставил земному "греховному", светскому государству - "град Божий", т.е. всемирное господство церкви. Он выступал за то, чтобы земное, светское государство нашло высшее оправдание своего существования в служении церкви.
  Августин оставил глубокий след в истории развития христианской мысли. Его почитают как Августина Блаженного. Показательно, что даже в строгом энциклопедическом тексте биограф назвал мыслителя "многоцветным, дорогим камнем в диадеме человеческого гения".1
  Время с VII по Х в. в истории средневековой философии иногда называют периодом анализа возможностей слова - господства важнейшей проблемы, связанной с христианской идеей творения мира по слову Божьему и его воплощения в мире. Хотя проблема выявления возможностей слова пронизывает всю средневековую философию, но указанный период связан с приобщением к ней западноевропейцев, с превращением её в один из ключевых вопросов философствования.
  В период с XI по XIV в. на авансцену средневековой философии вышла схоластика2 - "школьная философия", представители которой, схоласты, стремились на рациональной основе обосновать и систематизировать Христианское вероучение. Важную роль в этом сыграло использование ими идей античной философии - Платона и особенно Аристотеля.
  Центральное место в средневековой схоластике занимал спор об универсалиях. Этим термином обозначали наиболее общие понятия в философии средневековья. Спор, по существу, шел о том, являются ли эти понятия вторичными, т.е. продуктом деятельности мышления, или же они первичны, реальны, существуют самостоятельно. В споре сложились два основных направления - реализм и номинализм.
  Представители реализма (от лат. realis - вещественный) стремились доказать, что общие понятия имеют реальное существование по отношению к отдельным вещам природы и предшествуют им. Иными словами, придерживаясь фактически позиции Платона, реалисты приписывали общим понятиям самостоятельное существование, не зависимое от конкретных вещей и человека.
  Крупнейшие представители реализма - итальянский философ Ансельм Кентерберийский и французский схоласт Гийом из Шампо. Позиции умеренного реализма придерживался выдающийся итальянский мыслитель средневековья Фома Аквинский, выдвинувший несколько вариантов существования общего.
  Ансельм Кентерберийский (1033-1109) - родоначальник схоластического реализма. Основная идея его учения сконцентрирована в положении об объективности существования общего вне и до вещей, как и до самого познающего человеческого ума. Мыслитель получил большую известность как автор доказательства бытия Бога, названного "онтологический аргумент". Ансельм полагал, что отрицать существование Бога как максимального совершенства значит вступить в противоречие с ним, т.к. признак максимального совершенства с необходимостью предполагает объективность существования наивысшего существа.1
  Фома Аквинский (1225-1274) - центральная фигура философии средневековья, создатель системы, сосредоточившей в себе все достижения схоластики. Он родился в Неаполитанском королевстве близ местечка Аквино в знатной графской семье, и в память о своей родине стал именоваться "Аквинским". Мыслитель был сторонником того, что все религиозные догматы предпочтительно воспринимать с помощью разума, а не слепой веры. В отличие от Ансельма Кентерберийского, он выдвинул пять доказательств бытия Бога на основе ряда причинно-следственных зависимостей. Однако Аквинский - вовсе не сторонник превосходства разума над верой. Он приверженец установления гармонии веры и разума. Это основной принцип его философии, предполагавшей, что разум, рационально объясняя религиозные догматы, способен отклонить все возрождения против истин веры.
  Аквинский полагал, что человеку для его спасения необходимо знать нечто, ускользающее от разума, т.е. ему на помощь должно прийти божественное откровение. Если предметом философии являются "истины разума", то предметом теологии - "истины откровения". Тем не менее Аквинский отвергал противоречие между откровением и верно действующим разумом, т.е. между теологией и философией (объект и той, и другой - Бог как источник всякой истины).
  Система взглядов Аквинского - результат теологической интерпретации учения Аристотеля, его приспособления к христианскому вероучению. Не исключение и социально-философские воззрения Аквинского, позаимствовавшего у Аристотеля идею о человеке как об общественном (политическом) существе. Столь же важную роль в социальной философии Фомы играет и другая аристотелева идея - о том, что государство как целое логически предшествует составляющим его индивидам. Причем, благо этого целого (государства) предпочтительнее блага любой его составной части.
  По Аквинскому, все существующее пребывает в строгом иерархическом порядке. Человек, сотворенный Богом по собственному образу и подобию, находится в центре космоса на неподвижной Земле. Все в природе подлажено, приноровлено к нему: Солнце дает свет и тепло, дождь увлажняет пашню и т.д. Есть место в этой иерархии и разрушительным явлени-ям природы: землетрясения, бури, смерчи посылаются Богом в наказание за людские грехи и для острастки.
  Как представитель схоластического реализма, Аквинский придерживался мнения о трояком существовании общего (универсалий). Прежде всего, он полагал, что общее содержится в единичных вещах, составляя их сущность. Эта позиция согласуется с аристотелевской. Кроме того, он полагал, что общее извлекается человеческим умом из вещей и поэтому наличествует в нем уже после них. И, наконец, Фома признавал существование универсалий до вещей, становясь с некоторыми оговорками, на позиции платонизма.
  Фома (Томас) Аквинский явился основателем ведущего направления в католической философии - томизма. Уже после смерти, в 1323 г., он был причислен к лику святых, и его стали называть "святой Форма". До настоящего времени он пользуется на Западе особым почитанием.
  В развитии средневековой философии схоластический реализм был ведущим её направлением. В оппозиции к нему находился номинализм.
  Представители номинализма (от лат. nomen - имя) считали общие понятия лишь именами, названиями вещей. В противовес реалистам, утверждали, что реально существуют только отдельные вещи с их индивидуальными качествами. Общие же понятия, создаваемые нашим мышлением, не только не существуют независимо от вещей, но даже не отражают их свойств и качественного своеобразия. Как видим, номинализм представлял собой своеобразные ростки материализма в средневековой философии. Номиналисты, однако, не учитывали, что общие понятия отражают реальные качества существующих вещей. Не дошли номиналисты и до понимания того, что единичное не отделено от общего, а содержит его в себе.
  Наиболее видными представителями номинализма являются французский философ Иоанн Росцелин, шотландский мыслитель Иоанн Дунс Скот, английский философ Уильям Оккам. Представителем умеренного номинализма (концептуализма) был видный французский мыслитель Пьер Абеляр. В отличие от Росцелина, отвергавшего всякую объективность общего - как вне человеческого ума, так и в самом уме - Абеляр признавал такую объективность лишь во втором варианте. В этом и состоял умеренный номинализм Абеляра.
  Уильям Оккам (ок. 1285-1349 гг.) - один из самых видных мыслителей позднего средневековья. В споре об универсалиях он отстаивал мнение о том, что реально существуют только единичные вещи, а общие понятия - это лишь знаки, имена, термины, существующие только в уме и обозначающие группы объективно сходных между собой вещей. Отсюда позиция Оккама получила название терминизм. Универсалии трактовались им именно как знаки (называемые терминами), которые могут быть отнесены либо к конкретной соответствующей вещи, либо ко многим вещам, когда словам придается то или иное значение. В этих положениях содержались зачатки развитой в XVII в. английским философом Т. Гоббсом теории речи как знаковой системы.

<< Пред.           стр. 5 (из 15)           След. >>

Список литературы по разделу