<< Пред. стр. 19 (из 67) След. >>
Список литературы по разделу
-что какая-либо часть строения была образована у одного вида исключительно на пользу другого вида, это уничтожило бы мою теорию, потому
что такая часть не могла бы быть осуществлена путем естественного отбора. Хотя много подобных утверждений можно встретить в сочинениях
по естественной истории, я не нашел ни одного, который казался бы мне
значительным. Допускают, что ядовитые зубы служат гремучей змее для
самозащиты и для убийства своей добычи, но некоторые авторы предполагают, что ее гремучий аппарат наносит ей самой вред, так как предостерегает ее жертву. Я почти также легко готов поверить, что кошка,
готовясь прыгнуть, кружит кончиком своего хвоста для того, чтобы предостеречь обреченную мышь. Гораздо вероятнее предположить, что гремучая змея пользуется своей гремушкой, кобра раскрывает свой воротник,
а шумящая гадюка надувается с громким, пронзительным шипеньем.
для того чтобы напугать многих птиц и зверей, которые, как известно.
нападают даже на самые ядовитые виды. Змеи действуют в силу того же
принципа, который заставляет курицу растопыривать перья и распускать
крылья, когда собака приближается к ее цыплятам; но у меня нет здесь
места, чтобы распространяться о тех многочисленных способах, при помощи которых животные пытаются отпугивать своих врагов.
Естественный отбор никогда не может привести к образованию у существа какой бы то ни было структуры, скорее вредной, чем полезной, потому что естественный отбор действует только на благо каждого существа
и через посредство этого блага. Никогда не сможет образоваться орган,
как заметил Пейли (Paley), со специальной целью причинять боль или
какой-либо вред его обладателю. Если подвести итог добру и злу, причиняемому каждой части организации, то в целом каждая данная часть окажется полезной. Если с течением времени при меняющихся жизненных
условиях какая-либо часть сделается вредной, она будет модифицирована,
Насколько верна доктрина утилитарности 171
а если этого не произойдет, то исчезнет само существо, как мириады их
уже исчезли.
Естественный отбор склонен лишь сделать каждое органическое существо столь же совершенным или немного более совершенным, чем
другие обитатели той же страны, с которыми оно вступает в конкуренцию.
И мы видим, что таково мерило совершенства, достигаемого в природе.
Эндемичные формы, например Новой Зеландии, совершенны при сравнении их друг с другом, но в настоящее время они быстро уступают натиску
легионов растений и животных,' ввозимых из Европы. Естественный отбор не создает абсолютного совершенства, да мы и не встречаем его в природе, насколько мы в состоянии судить. По словам Мюллера, поправка
на аберрацию света не вполне совершенна даже в этом наиболее совершенном из органов - в человеческом глазе. Гельмгольц (Helmholtz), суждения которого никто не станет оспаривать, описав в самых сильных выражениях удивительные свойства человеческого глаза, добавляет следующие замечательные слова: "Открытые нами неточности и несовершенства
оптического аппарата и изображения на ретине ничто по сравнению с несообразностями, с которыми мы только что встретились в области ощущений. Можно сказать, что природа словно тешилась, нагромождая противоречия ради того, чтобы устранить всякое основание для теории предустановленной гармонии между внешним и внутренним мирами". Если
наш разум внушает нам чувство изумления перед множеством неподражаемых изобретений в природе, то он же учит нас, что другие изобретения
менее совершенны, хотя мы в обоих случаях можем допустить ошибки.
Можем ли мы считать совершенным жало пчелы, которое при употреблении его против некоторых из врагов не может быть извлечено из-за обращенных назад зубцов и тем неизбежно причиняет смерть насекомому,
у которого вырываются внутренности.
Если мы предположим, что жало пчелы существовало у отдаленного
предка в качестве буравящего зазубренного инструмента, какие встречаются у многочисленных форм этого обширного отряда, что с тех пор
оно модифицировалось, хотя и не усовершенствовалось для выполнения
своего современного назначения, и что яд, первоначально адаптированный для совершенно иного назначения, как например образования галлов, также усилился, то, может быть, поймем, почему употребление
жала может так часто сопровождаться смертью насекомого; в самом деле,
если способность жалить окажется в общем полезной для всего сообщества, она будет соответствовать всем требованиям естественного отбора,
хотя бы и причиняла смерть немногим членам сообщества. Если мы удивляемся поистине чудесной силе обоняния, благодаря которой самцы многих насекомых разыскивают своих самок, можем ли мы в одинаковой меревосхищаться тем, что ради этой единственной цели развиваются тысячи
трутней, которые во всех других отношениях совершенно бесполезны для
сообщества и которые в конце концов умерщвляются их более трудолюбивыми и бесплодными сестрами? Возможно, это и трудно, но мы должны
восхищаться дикой инстинктивной ненавистью пчелиной матки, побуждающей ее истреблять молодых маток, своих дочерей, при самом их рож-
172 Трудности теории
дении или самой погибнуть в этом сражении, так как это несомненно благоприятно для всего сообщества; материнская любовь или материнская
ненависть, хотя последняя, по счастью, крайне редка, равны перед неумолимым принципом естественного отбора. Если мы восхищаемся разнообразными искусными изобретениями, с помощью которых орхидеи и многие другие растения опыляются при содействии насекомых, то можем ли
мы считать одинаково совершенной выработку нашими соснами целых
облаков пыльцы только для того, чтобы несколько пыльцевых зерен
-случайно при содействии ветра достигло семяпочек?
Краткий обзор. Законы единства типа
и условий существования охватываются теорией
естественного отбора
Мы обсудили в этой главе трудности и возражения, которые могут быть
выдвинуты против моей теории. Многие из них серьезны; но я полагаю,
что при их обсуждении нам удалось объяснить некоторые факты, остающиеся совершенно непонятными с точки зрения веры в независимые акты
творения. Мы видели, что виды в каждый данный период не безгранично
изменчивы и не связаны друг с другом множеством промежуточных градаций; причина отчасти в том, что естественный отбор - всегда процесс
крайне медленный и в каждый данный момент действует только на небольшое число форм, отчасти же в том, что самый процесс естественного отбора предполагает постоянное вытеснение и истребление предшествующих
и промежуточных градаций. Близкородственные видм, теперь занимающие непрерывные области, во многих случаях должны были образоваться,
когда область эта не была непрерывной и когда жизненные условия в ее
•различных частях не переходили нечувствительно одни в другие. Когда
две разновидности образуются в двух районах одной непрерывной области, нередко может образоваться промежуточная разновидность, приспособленная к промежуточному поясу; но по вышеизложенным соображениям эта промежуточная разновидность будет обычно представлена
-меньшим числом особей, чем те две формы, которые она соединяет; следовательно, при дальнейшем ходе модификаций эти две формы благодаря
своей большей численности будут обладать большим преимуществом над
малочисленной промежуточной разновидностью и будут обычно с успехом ее вытеснять и, наконец, истребят ее.
Мы видели в этой главе, сколь осторожными нужно быть, утверждая,
.что разные образы жизни не могут постепенно переходить друг в друга;
что летучая мышь, например, не могла образоваться путем естественного
отбора из животного, первоначально только скользившего по воздуху.
Мы видели, что вид при новых условиях жизни может менять свой
образ жизни или может иметь разнообразные привычки, порою совершенно несходные с привычками ближайших к нему видов того же рода.
Отсюда помня, что каждое органическое существо пытается жить всюду.
где оно может жить, мы можем понять, каким образом возникли такие
Краткий обзор 173
формы, как горный гусь с перепончатыми лапами, живущий на земле
дятел, ныряющие дрозды и буревестники с образом жизни чистиков.
Утверждение, что столь совершенный орган, как глаз, мог возникнуть
путем естественного отбора, способно поразить всякого; тем не менее
если мы знаем для любого органа длинный ряд градуальных усложнений,
из которых каждое полезно для его обладателя, то при меняющихся условиях жизни приобретение путем естественного отбора любой возможной
степени совершенства органа логически вполне возможно. В тех случаях,
когда нам неизвестны промежуточные или переходные стадии, мы должны
быть весьма осторожны в заключении, что они никогда и не существовали.
так как метаморфоз многих органов показывает, какие удивительные
изменения функции оказываются по крайней мере возможными. Плавательный пузырь, например, по-видимому, превратился в дышащие воздухом легкие. Один и тот же орган, исполнявший одновременно различные функции, а затем отчасти или вполне специализировавшийся на
одной из них, или два разных органа, исполнявшие одновременно одну
и ту же функцию, причем один совершенствовался благодаря содействию
другого, во многих случаях значительно облегчали такой переход.
Мы видели, что у двух существ, далеко отстоящих друг от друга в системе природы, могли образоваться отдельно и вполне независимо органы,
служащие для одной и той же цели и по внешнему виду близко между собой сходные; однако при более внимательном исследовании этих органов
почти всегда возможно найти существенные различия в их строении, и это,
разумеется, вытекает из принципа естественного отбора. С другой стороны,
самое обычное и всеобщее правило природы сводится к бесконечному разнообразию структур, служащих для достижения одной и той же цели,
и это опять-таки, естественно, вытекает из того же великого принципа.
Во многих случаях недостаток знаний не позволяет утверждать, что
известная часть (или органы) несущественна для благосостояния вида, и
потому модификация в ее строении не могла медленно [Кумулироваться
естественным отбором. Во многих других случаях модификация, по всей
вероятности, являлась прямым результатом законов вариации или роста,
независимо от того, приносили ли они какую-нибудь пользу. Но мы можем быть уверены, что и подобного рода черты строения позднее, при
новых жизненных условиях, часто использовались на благо данного вида
и подвергались дальнейшей модификации. Мы можем быть также убеждены в том, что часть, первоначально весьма важная, нередко сохранялась
(как, например, хвост водного животного у его наземных потомков),
хотя она приобретала столь малое значение, что в своем современном состоянии она и не могла бы быть приобретена путем естественного отбора.
Естественный отбор не может произвести у одного вида чего-нибудь
такого, что служило бы исключительно на пользу или во вред другому
виду, хотя он легко может произвести части, органы или выделения весьма
полезные, даже необходимые или, наоборот, крайне вредные для другого
вида, но во всех таких случаях они в то же время будут полезны для их
обладателя. Во всякой густо населенной стране естественный отбор действует через конкуренцию ее обитателей и поэтому обеспечивает успех
174 Трудности теории
в жизненных столкновениях только в соответствии с масштабом, свойственным данной стране. Отсюда обитатели одной, обычно меньшей страны
нередко вытесняются обитателями другой страны, обычно большей.
И это понятно; в большей стране имеется большее число особей и большеразнообразных форм, а конкуренция отличается большей суровостью;
следовательно, и мерило совершенства выше. Естественный отбор не приводит обязательно к абсолютному совершенству; насколько мы можем
судить при помощи наших ограниченных способностей, абсолютное совершенство в действительности нигде не осуществлялось.
На основании теории естественного отбора мы ясно понимаем полный
смысл старинного естественноисторического правила: "Natura non facit
saltum". Это правило, если мы ограничимся только современными обитателями земли, не вполне верно; но если мы включим все существа прошлых времен, как нам известные, так и неизвестные, то на основании этой
теории оно должно оказаться безусловно верным.
Общепризнано, что органические существа созданы по двум великим
законам - Единства Типа и Условий Существования. Под единством
типа подразумевается то основное сходство в строении, которое мы усматриваем у органических существ одного класса и которое совершенно не
зависит от их образа жизни. По моей теории единство типа объясняется
единством происхождения. Выражение "условия существования", на котором так часто настаивал знаменитый Кювье, вполне охватывается принципом естественного отбора. Естественный отбор действует либо в настоящее время путем адаптации варьирующих частей каждого существа к органическим и неорганическим условиям его жизни, либо путем адаптации
их в прошлые времена. При этом адаптациям содействовало во многих
случаях усиленное употребление или, наоборот, неупотребление частей,
на них влияло прямое действие внешних условий и они подчинялись вовсех случаях различным законам роста и вариаций. Отсюда в действительности закон Условий Существования является высшим законом, так как
он включает, через унаследование прежних вариаций и адаптации, и закон Единства Типа.
Глава VII
РАЗНООБРАЗНЫЕ ВОЗРАЖЕНИЯ ПРОТИВ ТЕОРИИ
ЕСТЕСТВЕННОГО ОТБОРА1
Долговечность. - Модификации не обязательно одновременны. - Модификации,
видимо, не приносящие прямой пользы. - Прогрессивное развитие. - Признаки
малой функциональной важности наиболее постоянны. - Предполагаемая недостаточность естественного отбора для объяснения начальных стадий полезных особенностей
строения. - Причины, препятствующие приобретению полезных особенностей путем
естественного отбора. - Градации структуры, сопровождаемые сменой функции. -
Широко различающиеся органы у представителей одного класса, развившиеся из одного и того же источника. Основания для неверия в большие и резкие модификации.
Я посвящу эту главу рассмотрению целого ряда разнообразных возражений, которые были выдвинуты против моих воззрений, так как
этим путем может лучше выясниться кое-что из обсуждавшегося ранее;
но было бы бесполезно разбирать все возражения, так как многие из них
были сделаны авторами, которые не дали себе труда понять сам предмет.
Так, например, один известный немецкий натуралист утверждал, что
самая слабая сторона моей теории заключается в том, что я рассматриваю
все органические существа как несовершенные. Между тем в действительности я говорю, что все они не настолько совершенны, какими они могли бы
быть по отношению к окружающим их условиям; и доказательством этому
служат многочисленные туземные формы во многих частях земного шара,
которые уступали свои места вторгавшимся чужеземном. Ни одно органическое существо, даже совершенно адаптированное к окружающим
условиям в одно какое-нибудь время, не могло остаться таковым после
перемен, происшедших в условиях, если само оно не изменяется соответствующим образом; и никто, конечно, не станет оспаривать того, что физические условия каждой страны, равно как и количество, и характер
ее обитателей, претерпели много перемен.
Недавно один критик, щеголяя математической точностью, утверждал,
что долговечность весьма выгодна всем видам, и поэтому сторонник естественного отбора "должен построить свое генеалогическое древо" так,
что все потомки долговечнее своих предков! Неужели наш критик не может понять, что двухлетнее растение или одно из низших животных мо
жет обитать в холодном климате и погибать там каждую зиму и, однг-.ко,
выживать из года в год при помощи своих семян или яиц благодаря пре-
176 Разнообразные возражения против теории естественного отбора
имуществам, приобретенным путем естественного отбора? М-р Рей Ланкестер (Ray Lankester) недавно обсуждал этот вопрос, и - насколько
крайняя сложность предмета дает возможность составить определенное
суждение - он приходит к заключению, что долговечность обычно связана с положением вида на органической лестнице, а также с объемом
затрат организма на воспроизведение и на общую деятельность. А эти
условия, вероятно, в весьма значительной мере определились посредством
естественного отбора.
Указывали, что ни одно из египетских животных и растений, о которых
мы кое-что знаем, не модифицировалось в течение последних трех или
четырех тысячелетий; точно так же, вероятно, этого не произошло в любой другой части света. Но, по замечанию м-ра Дж. Г. Луиса (G. H. Lewes), эта аргументация неубедительна, потому что древние домашние
расы, изображенные на египетских памятниках или набальзамированные,
весьма близко схожи или даже тождественны с живущими в настоящее
время; а между тем все натуралисты признают, что эти расы произошли
путем модификации их исходных типов. Многие животные, сохранившиеся
неизменными с начала ледникового периода, могли бы служить несравненно более разительным примером, потому что они подвергались большим переменам климата и переселялись на большие расстояния, тогда
как в Египте жизненные условия за последние несколько тысячелетий
оставались, насколько мы знаем, вполне однообразными. Факт незначительности или даже полного отсутствия модификаций со времени ледникового периода с некоторым успехом мог бы быть обращен против тех,
кто верит во врожденный и необходимый закон развития; но он совершенно бессилен против учения о естественном отборе, или выживании
наиболее приспособленного, учения, которое предполагает, что вариации
или индивидуальные различия, когда они полезны, сохраняются, но это
осуществляется лишь при некоторых благоприятных условиях.
Знаменитый палеонтолог Бронн в конце своего немецкого перевода
моей книги спрашивает, как сообразно принципу естественного отбора
разновидность может жить бок о бок с породившим ее видом? Если оба
они приспособлены к слегка различному образу жизни или условиям, то
они могут жить вместе; и если мы оставим в стороне полиморфные виды,
изменчивость которых, по-видимому, отличается особыми свойствами,
и все чисто временные вариации, каковы размер, альбинизм и пр., то более постоянные разновидности, насколько я мог выяснить, обычно населяют различные стации, как например возвышенности или низменности,
сухие или сырые участки. Более того, у животных, которые много кочуют
и легко скрещиваются между собой, разновидности, по-видимому, часто
приурочены к различным регионам.
Бронн утверждает также, что отдельные виды никогда не отличаются
друг от друга единственным признаком, но всегда многими; и он спрашивает, почему многие части организации модифицировались одновременно путем вариации и естественного отбора? Но здесь нет необходимости предполагать, что все части какого-либо существа модифицировались одновременно. Самые резкие модификации, отлично адаптированные
Разнообразные возражения против теории естественного отбора 177'
к какой-нибудь цели, как уже было замечено раньше, могут быть приобретены при помощи последовательных вариаций, хотя бы и слабых,
сначала в одной части, затем в другой; а так как они передаются всевместе, то и производят на нас такое впечатление, будто они возникли
одновременно. Впрочем, лучшим ответом на вышеприведенное возражение могут служить те домашние расы, которые были модифицированы
для специального назначения, главным образом посредством способности человека производить отбор. Посмотрите на скаковую и ломовую
лошадь или на борзую собаку и мастифа. Всё их телосложение и даже их
психические черты модифицированы, а между тем, если бы мы могли проследить каждый шаг в истории их превращения, а последние шаги проследить возможно, мы не увидели бы крупных и одновременных перемен,
а лишь легкие модификации и усовершенствования сначала одной части,
а затем другой. Даже в том случае, когда отбор применялся человеком
лишь к какому-нибудь одному признаку, чему лучшим примером могут
служить наши разводимые растения, мы неизбежно замечаем, что хотя
крупные преобразования вызваны только в одной части, будь то цветок,
плод или листья, почти все другие части претерпели легкие модификации.
Э.то можно объяснить отчасти принципом коррелятивного роста, а отчасти
так называемой спонтанной вариацией.
Гораздо более серьезное возражение было выставлено Бронном.
а недавно также и Брока (Вгоса), а именно, что многие признаки кажутся
не приносящими никакой пользы их обладателям, и потому они не могли
испытывать на себе влияния естественного отбора. Бронн указывает,
например, на длину ушей и хвостов у различных видов зайцев и мышей,
сложные складки эмали на зубах многих животных и на множество аналогичных примеров. Применительно к растениям этот вопрос был разобран Негели (Nageli) в его прекрасном исследовании. Он признает, что
естественный отбор сделал многое, но настаивает на том, что семейства
растений отличаются друг от друга главным образом морфологическими
признаками, которые, по-видимому, совершенно неважны для благополучия видов. Поэтому он верит в прирожденную наклонность к прогрессивному и более совершенному развитию. Он указывает на расположение
клеток в тканях и листьев на осевых частях как на примеры, в которых
естественный отбор не мог действовать. К этому можно прибавить также
число частей цветка, положение семяпочек, форму семян, когда она не
приносит никакой пользы при их рассеивании, и т. д.
Вышеприведенное возражение весьма серьезно. Тем не менее мы
должны прежде всего быть крайне осторожны в своем стремлении решать,
какие черты строения полезны в настоящее время или были полезны раньше
каждому виду. Во-вторых, следует постоянно помнить, что когда модифицируется одна часть, то же случается и с другими вследствие причин^,
не вполне выясненных, каковы, например, усиленный или уменьшенный
приток пищи к одной части, взаимное давление частей, действие ранееразвившейся части на развивающуюся вслед за нею и т. д., равно как
вследствие других причин, приводящих к многочисленным и таинственным случаям корреляции, которых мы по крайней мере не понимаем,
49 Чавл" Паовян
178 Разнообразные возражения против теории естественного отбора
Все эти факторы ради краткости можно объединить под общим выражением: законы роста. В-третьих, мы должны допустить прямое и определенное действие перемен в жизненных условиях и так называемые спонтанные
вариации, в которых свойства окружающих условий играют, по-видидюму, совершенно подчиненную роль. Почковые вариации, как например появление махровой розы на обыкновенной розе или нектарин на пер-
•сиковом дереве, представляют хорошие примеры спонтанных вариаций.
Но даже в этих случаях, если мы припомним способность ничтожной
капли яда образовать сложные галлы, мы не можем быть вполне уверенными в том, что вышеуказанные вариации не являются результатом какой-нибудь местной модификации свойств сока, зависящего от перемен
в окружающих условиях. Для каждого легкого индивидуального различия должна существовать какая-нибудь вызвавшая его причина, так же
как и для возникающих время от времени более сильно выраженных
•вариаций; и если неизвестная причина будет действовать упорно, то почти
несомненно, что все особи данного вида будут модифицированы сходным
'образом.
В прежних изданиях этой книги я, как мне теперь кажется, недооценил, насколько часты и важны модификации, зависящие от спонтанной
изменчивости. Но невозможно объяснить этой причиной бесчисленное
множество черт строения, столь хорошо адаптированных к образу жизни
каждого вида. Это столь же мало вероятно, как и возникновение по той же
причине хорошо адаптированной скаковой лошади или борзой собаки,
которые возбуждали такое изумление в умах прежних натуралистов,
пока не был хорошо понят принцип отбора человеком.
Нелишним будет пояснить примерами некоторые из предыдущих замечаний. Относительно предполагаемой бесполезности различных частей
и органов едва ли нужно указывать, что даже у высших и наилучше известных животных существует много черт строения, которые настолько
высоко развиты, что никто не сомневается в их важности, и, однако, их
•применение до сих пор не выяснено или было выяснено только недавно.
Бронн указывает на длину ушей и хвоста у различных видов мышей как
на примеры различий в строении, которые не имеют никакого специаль
ного применения; но по этому поводу я могу упомянуть, что, по исследованиям д-ра Шёбля (Schobi), наружное ухо обыкновенной мыши чрезвычайно обильно снабжено нервами, так что оно, без сомнения, служит органом осязания; следовательно, длина ушей едва ли может быть совершенно
несущественным признаком. Мы сейчас увидим также, что хвост для
некоторых видов служит весьма полезным хватательным органом, а в таком случае его применение находится в большой зависимости от его длины.
Что же касается растений, которыми я исключительно и займусь
далее в связи со статьей Негели, то все, конечно, согласятся с тем, что
цветки орхидей представляют множество любопытных подробностей
строения, на которые несколько лет назад посмотрели бы как на простые
морфологические различия, не имеющие никакой специальной функции;
между тем в настоящее время известно, что они имеют величайшее значеяие для оплодотворения видов при помощи насекомых и, вероятно, были
Разнообразные возражения против теории естественного отбора 179
приобретены путем естественного отбора. До последнего времени никому
не пришло бы в голову, что неодинаковая длина тычинок и пестиков
у диморфных и триморфных растений и их расположение могли иметькакое-нибудь значение, а теперь мы знаем, что это именно так.
В некоторых целых группах растений семяпочки прямостоячие, в других висячие, а у некоторых немногих растений в одной и той же завязи
одна семяпочка занимает первое из указанных положений, а другая -
второе. Эти положения с первого взгляда кажутся чисто морфологическими признаками, т. е. не имеющими никакого физиологического значения; но д-р Хукер сообщает мне, что в одной и той же завязи иногда
оплодотворяются только верхние семяпочки, а в других случаях только.
нижние, и он предполагает, что это, вероятно, зависит от направления,
в каком пыльцевые трубки входят в завязь. Если это так, то положениесемяпочек, даже когда в одной и той же завязи одна из них прямостоячая,
а другая висячая, может явиться результатом отбора некоторых легких
уклонений в положении, благоприятствующих оплодотворению и образованию семян.
Некоторые растения, принадлежащие к разным семействам, обычно
образуют двоякого рода цветки: одни открытые, обычного строения, другие закрытые и недоразвитые. Эти два рода цветков .иногда удивительно
разнятся друг от друга по строению, тем не менее можно видеть, как они
постепенно переходят друг в друга на одном и том же растении. Обыкновенные открытые цветки могут скрещиваться между собою и, таким образом, обеспечивают те выгоды, которые, конечно, получаются при таком
процессе. Однако закрытые и недоразвитые цветки, очевидно, имеют
весьма большое значение, так как они наверняка приносят известное
количество семян с затратой поразительно малого количества пыльцы.
Эти два рода цветков, как только что было указано, часто сильно разнятся между собою по строению. Лепестки у недоразвитых цветков почти
всегда состоят из одних рудиментов, и диаметр пыльцевых зерен уменьшен. У Ononis columnae пять из чередующихся тычинок рудиментарны,
а у некоторых видов Viola в таком состоянии находятся три тычинки,
так что лишь две сохраняют свою нормальную функцию, да и те очень
малых размеров. В 6 из 30 закрытых цветков одной "индийской фиалки"
(название мне неизвестно, так как эти растения никогда не производили
у меня вполне развитых цветков) вместо нормального числа - пяти
чашелистиков развились только три. В одном подсемействе Malpighiaсеае закрытые цветки, по исследованиям А. де Жюссье (A. de Jussieu),
модифицированы еще больше, так как пять тычинок, супротивных чашелистикам, все атрофированы и развивается только одна шестая, помещающаяся против лепестка, и этой последней тычинки нет в обыкновенных цветках этого вида; столбик не развит, и число завязей сведено к двумвместо трех. И вот, хотя естественный отбор мог, без сомнения, воспрепятствовать раскрыванию некоторых из цветков и уменьшить расходованиепыльцы, так как прежнее ее количество было бы излишним в закрытых
цветках, однако же едва ли какая-нибудь из вышеуказанных специальных
модификаций возникла таким именно образом, но скорее явилась послед12*
180 Разнообразные возражения против теории естественного отбора
^ствием законов роста, включающих функциональную бездеятельность
частей, во время постепенного сокращения количества пыльцы и закрывания цветков.
Надлежащая оценка важности последствий законов роста настолько
<< Пред. стр. 19 (из 67) След. >>
Список литературы по разделу